Особенности самоконтроля в процессе соревновательной деятельности (на материале изучения спортсменов) Бермудес Торрес Анхеолина

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. СОСТОЯНИЕ И ПОСТАНОВКА ВОПРОСА

1.1. Вводные замечания 7-8

1.2. Самоконтроль как психологическая категория. Принципы классификации видов самоконтроля 8-32

1.3. О системном подходе к изучению психологической структуры самоконтроля 32-40

1.4. Экспериментальные подходы к изучению самоконтроля в деятельности человека 40-55

1.5. Постановка вопроса, гипотеза и задачи исследования 55-61

ГЛАВА П. ОРГАНИЗАЦИЯ И МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

2.1. Организация исследования, общая характеристика методов 62-63

2.2. Методы исследования соревновательной деятельности и особенностей самоконтроля спортсменов 63-67

2.3. Методы исследования личностных особенностей спортсменов 67-69

2.4. Методы статистической обработки эмпирического материала, процедура его анализа

и интерпретация 69

ГЛАВА Ш. ИССЛЕДОВАНИЯ ОСОБЕННОСТЕЙ САМОКОНТРОЛЯ У СПОРТСМЕНОВ-ШТАНГИСТОВ НА РАЗБЫК ЭТАПАХ СОРЕВНОВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

3.1. Вводные замечания 70-73

3.2. Особенности изменения предметного содержания самоконтроля во временной последовательности событии соревновательной деятельности 73-78

3.3. Некоторые особенности самоконтроля спортсменов на этапе контрольно-ориентировочных действий 78-87

3.4. Самоконтроль у спортсменоз перед выполнением спортивного действия 87-118

ГЛАВА ІУ. ВЗАИМОСВЯЗИ ПОКАЗАТЕЛЕЙ САМОКОНТРОЛЯ, НЕКОТОРЫХ ЛИЧНОСТНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ И РЕЗУЛЬТАТИВНОСТИ СОРЕВНОВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СПОРТСМЕНОВ

4.1. Результаты корреляционного анализа в группе тяжелоатлетов ІІ9-ІЗЗ

4.2. Результаты корреляционного анализа в группе боксеров 133-142

4.3. Общее и особенное во взаимосвязях пока зателей самоконтроля, личностных особенностей и результативности соревнователь ной деятельности тяжелоатлетов и боксеров 142-148

ВЫВОДЫ 149-153

РЕКОМЕНДАЦИИ 154-157

Л И Т Е РА ТУ Р А 158-169

ПРИЛ ОЖЕНИЯ 170-212

• Самоконтроль как психологическая категория. Принципы классификации видов самоконтроля
• Организация исследования, общая характеристика методов
• Особенности изменения предметного содержания самоконтроля во временной последовательности событии соревновательной деятельности

Введение к работе

Исследование, результати которого излагаются в диссертации, посвящено одному из актуальных и недостаточно изученных

психических феноменов - самоконтролю. Несмотря на издревле эмпирически установленную связь самоконтроля с достижением положительного результата в деятельности, в научном психологическом плане данная проблема является все еще недостаточно разработанной, особенно в спортивной деятельности.

В современных условиях постоянного усложнения различных видоз деятельности, предъявляющих все более высокие требования к субъекту, одной из важнейших становится задача обеспечения надежности функционирования человека во взаимодействии с окружающей средой, техникой, другими людьми. Значимость решения этой задачи очень велика для спортивной деятельности, отличающейся в настоящее время неуклонным ростом спортивных результатов, возрастанием объема и интенсивности физических и нервно-психических нагрузок, повышением степени экстремальности деятельности, особенно соревновательной.

В теоретике-эмпирических подходах к проблеме самоконтроля в спортивной деятельности исследователи (Б.Б.Коссов, Б.М.Дьячков, В.Э.Мильман и др.) отмечают, что эффективность самоконтроля у спортсменов во многом определяется его оперативностью ж своевременностью. Кроме того, реализация технико-тактических действии, строго лимитированных по пространственно-временным и биодинамическим параметрам, осуществляется о учетом своевременного их согласования по времени, ритму и темпу.

Другое обстоятельство определяется тем, что стартовая готовность спортсмена к реализации предстоящего действия предполагает использование различных образцов-эталонов, выполнение нормативных правил и ритуалов, использование идеомоторного тренинга и специального осознанного контроля за собственным тактическим планом.

В данном исследовании была предпринята попытка, направленная на изучение особенностей самоконтроля в ходе поэтапного развертывания спортивной соревновательной деятельности, а также выяснение зависимости самоконтроля от некоторых неиропсихо-динамических, волевых и аттенционных свойств спортсменов-тяжелоатлетов и боксеров. Основные новые научные результаты, полученные в ходе исследования, сводятся к следующему.

На основе психологического анализа соревновательной деятельности в тяжелой атлетике выделен ряд ее взаимосвязанных этапов. Для каждого из них - контрольно-ориентировочного, исполнительного и оценочного - выяснены собственно особенности предварительного, текущего и результирующего самоконтроля: преимущественная направленность (объектный или субъектный самоконтроль), предметное содержание (что контролируется и с каким эталоном сличается) и bj?o функции, имея в виду связь с содержанием деятельности на каждом этапе.

На основе сравнительного анализа взаимосвязей показателей самоконтроля с некоторыми волевыми свойствами и результативностью соревновательной деятельности спортсменов-тяжелоатлетов и боксеров выяснено общее и особенное в характере детерминации самоконтроля индивидуально-психологическими особенностями испытуемых. Показано, что-общим для представителей обоих видов спорта является формирование индивидуального стиля самоконтро-

ля, органично включенного в индивидуальный стиль соревновательной деятельности в целом, а также связь результирущего самоконтроля о общим итогом выступления спортсмена в соревновании. Вместе с тем обнаружено, что динамические характеристики самоконтроля определяются в первую очередь не общими, а специфическими чертами соревновательной деятельности в каждом виде спорта.

Изложенные выше положения и выносятся на защиту.

ГЛАВІ І. СОСТОЯНИЕ И ЇЇООТІНОВКА ВОПРОСА І.І. Вводные замечания

Проблему самоконтроля в современной теоретической и экспериментальной психологии все еще пока нельзя считать основательно и всесторонне разработанной. Несмотря на то, что проблема самоконтроля в рядеаспектов в последние годы разрабатывается более интенсивно, и особенно в области инженерной психологии (Г.С.Никифоров, 1977, 1978; В.К.Васильев, 1981; М.В. Смирнов, 1982), в других видах деятельности, например, в спортивной, до сих пор ощущается острый дефицит в информации, используя которую можно было бы управлять направленным формированием у спортсменов способностей и навыков именно к самоконтролю.

Мезду тем на уровне спорта высших достижений становится все более и более очевидным одно обстоятельство: если бы спортсмены могли целенаправленно формировать у себя способность к управлению своими мыслями, эмоциями и состояниями - и на этой основе оптимизировать свою соревновательную деятельность, то можно было бы ожидать с большой степенью вероятности ИХ ВЫСОКОЕ соревновательной результативности,

К сказанному здесь следует добавить, что такие психические факторы, как неадекватно проявляемая мотивация, завышенный уровень тревоги, "зауженная" концентрация внимания и недостаточная культура идеомоторного тренинга, причиняют им немало неприятностей.

При этом необходимо также помнить и об издержках, связанных с несвоевременной потерей спортсменом психической свежести,

8 утратой "чувства готовности" к моменту решительного штурма рекорда или высокого личного результата.

Можно, по-ввдішому, полагать, что искусство самоконтроля у спортсмена таит в себе определенные возможности к мобилизации дополнительных психологических резервов и энергетических потенциалов за счет рациональных приемов эктевноё психотерапии и техники самовнушения.

Высказанные здесь, пока еще в общей форме, положения о значимости проблеми самоконтроля были одним из стимулов для "поиска более обоснованных суждений о степени разработки этой важной проблемы в ее теоретических и прикладных аспектах.

Именно эта исследовательская установка и определила наши усилия, когда мы готовили себя для аналитического обзора литературы и на этой основе сделали попытку определить исходные гипотезы^ а вслед за этим сформировать задачи собственного исследования, сообразуя их с возможностями нашей экспериментальной техники и нашей способности к возможной интерпретации эмпирического материала.

1.2. Самоконтроль как психологическая категория.

Принципы классификации віщов самоконтроля

Самоконтроль как уникальный феномен, присущий человеку как личности, трактуется в общей психологии, как проявление его способности к регуляции движений и предметных действий или деятельности в целом (73, 74, 75, 119).

Однако в новейших псэкологических справочниках явления, относящиеся к актад самоконтроля, трактуются более широко и основательно (119, 1982). "Самоконтроль, - указывается в Справочнике, - суть регуляция самой личностью своего состояния,

9 поведения и деятельности" 119, с. 114). Из этого краткого определения явствует, что в сферу самоконтроля человека включен

особый класс объектов - так называемые психические состояния, а более широко - внутренний мир личности.

Следовательно, у человека прерогативой его самоконтроля является достаточно широкий крут явлений, связанных с благоприятным и неблагоприятным фоном, когда человек вынужден контролировать эти состояния в рамках требований и критериев той или иной деятельности и поведения в целом. Не случайно, что в более развернутых формулировках и общей характеристике психологической сущности самоконтроля человека говорится о волевых усилиях, включенных б акты самоконтроля. Более того, акты самоконтроля у человека по самой своей сути шлифункциональны и включены в широкий диапазон регуляции человеческой активности. Очевидно, что правильно организованный самоконтроль у человека и его стимуляция - суть необходимые условия оптимизации разных сторон деятельности.

Вместе с тем самоконтроль является важным средством избегания неоправданных конфликтных ситуаций в общении; (А.А.Бода-лев, 1977; Б.Ф.Ломов, 1930; Бобаева, 1980; и др.).

Приобретение и усвоение человеком навыков самоконтроля, несомненно, проходит через его общую дисциплинированность и внутреннюю культуру, высокую профессиональную подготовку. В этом контексте очевидно, что и алгоритмы самоконтроля и его предметное содержание формируются ж закрепляются у человека под влиянием оценки личности окружающими и его собственной самооценки.

Можно полагать, что самоконтроль человека суть системное образованно, ибо од включен как компонент в интегральную струк-

10 туру важнейших черт личности: таких, как уважение к людям и / собственное самоуважение. В своих интегральных проявлениях самоконтроль буквально "обслуживает" деятельность и особенно в тех условиях, где человек управляет не только собой как личностью, но и вынужден по роду деятельности управлять коллективами людей, находясь с ними в постоянном взаимодействии и общении. В этой связи можно констатировать, что самоконтроль на уровне личностной регуляции может рассматриваться и как ее профессионально важное качество.

Подводя краткий итог относительно общепонятийной характеристики самоконтроля, проявляющегося и реализуемого в деятельности человека, можно выделить два принципиально важных момента.

Во-первых, в сферу активного самоконтроля человека входят два класса явлений. Один класс явлении представлен внешними предметами, условиями деятельности, его действиями, его многообразными моторными и локомоторными движениями. Такой самоконтроль может быть назван объектным. Он направлен на регуляцию внешних объектов и регулируемых субъектом своих действий, на учет нормативно-технологических требований деятельности в целях адекватного отражения и осознания критериев (правил, норм, "допускоз" ж т.д.), без регуляции ж контроля которых эта деятельность не может быть реализована.

В самом широком смысле объектный самоконтроль детерминирован социальным контролем, ибо решение человека, его личностная активность по преобразованию внешней среды отнюдь не является абсолютно свободной акцией его же "свободной^ттволи.

Разумеется, детерминацию активности человека факторами социального контроля нельзя рассматривать с позиций вульгарного

материализма, отрицающего, по существу, творческую активность личности. Именно вульгарный материализм утвердил пресловутую "парадигму" неизбежной фатальности "свободы" воли человека. Между тем, объектный самоконтроль как одна из активных форм саморегуляции человека отнюдь не умаляет творческого потенциала личности как субъекта деятельности (Б.Г.Ананьев, 1977).

Выделение объектного самоконтроля и подчеркивание его специфики (по признаку направленности на внешнюю среду и внешние объекты включая психомоторную сферу человека) не только не противоречит принципу сшяорегуляции, но и полностью совпадает с формулой С.Л.Рубинштейна о преломлении внешнего через внутреннее.

Всякое преобразование внешнего совершается в единстве с внешними требованиями, осознанием задач и целевых установок личйости, системы его диспозиций.

Принцип саморегуляции в контексте характеристик объектного самоконтроля выступает, следовательно, как система приемов по внутреннему обеспечению направленности действия и прежде всего - его целевой направленности, а также временного целеосуществления при постоянном наличии множества условии, возможностей и требований деятельности.

Выделение формы объектного самоконтроля, включение его в концептуальный анализ нашего исследования представляется нам принципиальным еще и потому, что позволяет оттенить не только спепдфику психической регуляции» отнесенную к объекту, но и подчеркнуть ценностно-семантический аспект проблемы самоконтроля. Мы полагаем, что объектный самоконтроль проявляет себя отнюдь не как "эпифеномен - контролер¹', созерцающий и подмечающий рассогласование между задуманным (требуемым) и фактичес-

ки складывающимся ходом действия.

В сфере объектного самоконтроля, как в фокусе, представлены в неразрывном единстве цель и задача (ее критерии), а такке то, что связано с отражением готовности человека к наиболее полному раскрытию его возможностей яо отношеншо к запланированному результату деятельности, к осознанию личной и общественной значимости ожидаемого результата и его социальных последствий. Именно это обстоятельство в высшей степени типично для условий спортивной деятельности, о чем будет более подробно говориться в специальных разделах нашего исследования.

Итак, объектный самоконтроль и характер его направленности, его предметное содержание имеет широкий диапазон проявлений: он направлен на внешние объекты, движения и действия, на контроль программ, тактик и стратегий деятельности.

Но объектный самоконтроль как форма саморегуляции деятельности не является единственным. Не меньшее значение имеет и другая форма «субъектный самоконтроль.

Общеизвестно, что человек под влиянием различных воздействий внешней среды способен испытывать различные переживания- И не только испытывать, но и в значительной мере их осознавать. И что в высшей степени важно - не только осознавать, но и контролировать.

Так, в повседневной жизненной практике большинство людей многократно перекивали различные эмоции, связанные с риском и опасностью. Такие эмоции опасения, как человеческая форма переживания опасности, весьма распространенное явление. О.АЛерни-кова - автор книги "Соперничество, риск, самообладание в спорте" (1980), приводит множество примеров, указывающих на "субъектный" характер различных форм переживаний опасности, в част-

ности у начинающих спортсменов.

Так, начинающий спортсмен, осуществляя первые попытки прыжков на лыжах с трамплина, очень выразительно рассказал о своих переживаниях "чувства опаскости^тт: "Два раза стоял наверху вышки, но... не могу начать спуск - страшно, дух наверху замирает... Хочу прыгнуть, а как будто кто-то держит". Конечно, это лишь частная иллюстрация, относящаяся к переживанию опасности.

В контексте характеристик "субъектной" формы самоконтроля существенно то, что переживание опасности всегда п р є з е н-тировано самосознанию субъекта.

В этом пункте мы вплотную подходим к обсуждению теоретико-методологических аспектов понятия "субъектный самоконтроль". В этой связи следует подчеркнуть, что самоконтроль как концептуальная категория психологического знания был, есть и остается предметом изучения многих наук - философии и этики, социологии и психологии.

Так, в рамках марксистско-ленинской философии некоторые аспекты самоконтроля, и особенно его субъектной формы, анализируются в контексте генезиса и становления самосознания человека. Опираясь на принцип историзма в подходе к анализу самосознания как одной из высших форм познавательной активности человека, можно утверждать, что самосознание обусловлено процессом исторического развития человека в обществе. Человек начал осознавать себя прежде всего как общественное сущестзо. Говоря о роли общественного труда в историческом процессе, К.Маркс писал: "Человек удваивает себя уже не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно и созерцает самого себя в созданном им ми-

14 ре" 2, 42; с. 566).

Как показывают специальные исследования (И.И.Чеснокова, 1977), основная линия развития самосознания шла в направлении от нерасчлененности объекта и субъекта к их все более четкому разделению. В самом начале их дифференциации объект осознавался субъектом в тесной связи с осознанием самого себя.

Исходя из этой общегносеологической характеристики самосознания, можно усмотреть его связь с явлениями самоконтроля, имея в ввду именно субъектный характер последнего.

В контексте анализа различных проявлений самоконтроля и особенностей его функционирования возникает необходимость установления соотношении между сознанием и самосознанием. Это тем более важно, что при поиске оснований разделения двух форм самоконтроля -объектного и субъектного-системные функции сознания и самосознания личности могут, по-видимому, проявляться достаточно специфично. И к этому имеются определенные предпосылки.

Первая из них заключается, на наш взгляд, в том, что сознание, в одном аспекте, - это всегда знание о чем-то другом, внешнем по отношению к познающему человеку. Самосознание же -это преимущественно знание человека о самом себе. В свое время Гегель очень глубоко заметил, что самосознание подобно "духовному свету, обнаруживающему и себя и все другое" (27; с* 201).

В настоящее время б советской психологии еще отсутствует единое мнение о начальных фазах формирования и тем более о четких критериях появления самосознания в онтогенезе, В этом смысле затруднен и анализ генезиса первоначальных форм субъектного самоконтроля.

Так, согласно точке зрения Б.Г,Ананьева (1977), самосозна-

15 ниє возникает в период, когда ребенок начинает выделять себя в качестве субъекта своих действий. Однако границы данного периода с достаточной экспериментальной обоснованностью еще не установлены.

Шесте с тем имеются факты и суждения о ранних, правда еще несовершенных, формах самосознания ребенка в первые годы его жизни. Эти формы обусловлены характером взаимоотношении ребенка с внешним миром, с одной стороны, и осознанием своего физического облика, "передаваемого" и относимого к собственному "Я", с другой.

Интересные и продуктивные мысли о формировании образа физического "Я" у человека были высказаны б трудах выдающегося русского физиолога И.М.Сеченова. Исходя из материалистического понимания психики человека, И.М.Сеченов полагал, что в основе зарождения первых актов самосознания и первых самооценок относительно своего физического "Я" лежит целостная, системная рефлекторная деятельность мозга, которая создает реальные предпосылки для формирования многообразных систем связей мевду различными ощущениями, идущими от самых различных органов чувств.

Б высшей степени информативен вывод И.М.Сеченова о том, что синтез ощущении, аккумулированных во внутренних органах чувств и органах чувств, находящихся на поверхности тела, и есть тот исходный момент в формировании представлений человека о своем толе.

Глубоки и содержательны теоретические положения И.М.Сеченова о генетических связях процессов предметного сознания и самосознания. В этой связи он писал: "Человек беспрерывно получает впечатления от собственного тела. Одни из них воспринимают-

ся обычными путями (собственный голос - слухом, формы тела -глазом и осязанием), а другие идут, так сказать, изнутри тела (разрядка наша. - А.Е.Т,) и являются в сознании в виде неопределенных темных чувствовании. Ощущения последнего рода есть спутники процессов, совершающихся во всех главных анатомических системах тела (голод, жажда и пр.), и справедливо называются системными чувствами. У человека не может быть, собственно, никакого предметного ощущения, к которому не примешивалось бы системное чувство в той или иной форме... Первая половина чувствовании имеет, как говорится, объективный характер, а вторая - чисто субъективный. Первой соответствуют предметы внешнего мира, второй - чувственные состояния собственного тела» самоощущения" (98; с. 502-503).

Ценность сеченовских мыслей определяется для нас не только доказательностью генезиса актов самоконтроля, но и их эврис-тжчностью относительно понимания возможных психологических механизмов, относящихся к характеристике объектного и субъектного самоконтроля.

Действительно, если объектному самоконтролю соответствуют, главным образом, чувствования объективного характера, продуцентом которых является преимущественно сознание в целом, то субъектному самоконтролю эквивалентны системные чувствования, в которых презентировано содержание, относимое к актам собственного осознания и самосознания. И в этом случае отражение эмоционального фона, самочувствие и гамьяа самоощущений относительно своего физического "Я" ~ все ото вместе взятое по своей сущностной природе должно быть отнесено к предметному содержанию, которое самым непосредственным образом может быть соотнесено с субъектной формой самоконтроля.

Эта гипотеза, по сути, находит дополнительные аргументы и в других высказываниях И.М.Сеченова. "Из детского самочувствия, - замечает он, - родится в зрелом возрасте самосознание, дающее человеку возможность относиться к актам собственного сознания критически, т.е. отделять все самое внутреннее от всего происходящего извне, анализировать его и сопоставлять (сравнивать) с внешние, - словом, изучать акт собственного сознания" (99; с. 261).

Итак, уже генетический анализ, произведенный И.М.Сеченовым относительно происхождения элементарных форм самосознания, позволил нам обнаружить некоторые взаимосвязи между самосознанием и характером и спецификой субъектного самоконтроля. С другой стороны, что не менее важно, анализ специфичности актов самосознания и его продуктов позволил выявить разделительную грань медцу сознанием и самосознанием. Разумеется, выявление этой разделительной грани проводилось нами в целях лишь более глубокого уяснения психологической, сущностной основы феноменов, характеризующих самоконтроль человека.

Говоря более обобщенно, можно сказать, что сознание как высший интегратор психической активности одновременно фокусирует два аспекта психической активности: I) способность к самоконтролю, ориентированному на то, что познается человеком как внешний объект (отсюда - объектный самоконтроль); 2) способность к субъектному самоконтролю, направленному на то, что познается субъектом как внутреннее (свое "Я"), включая всю гамму внутренних состояний и актуального самочувствия.

Б этом контексте примечательно одно из положений, сформулированное А.Г.Спиркиным: "В одном своем значении самосознание (как самоконтролирующее сознание) ориентировано на реализацию

ІЗ призыва - "Познай мир", а в другом - "Познай самого себя" (104; с. 143).

В психологическом аспекте интересно и весьма, информативно одно из заключений, сделанное И.ИЛесноковой-в ее монографии, посвященной специальному анализу проблемы самосознания в психологии (1977)* Автор пишет: "В результате развернутых во времени актов самосознания и по мере увеличения числа образов, интегрирующих в представлений и понятии о самом себе, у человека формируется и более адекватный образ собственного "Я". В структурном отношении самосознание, следовательно, представляет собой единство трех сторон ~ познавательной (самопознание, самоконтроль), эмоционально-ценностной (самоотношение) и действенно-волевой, регулятивной (саморегуляция)" (118; с. 144).

Для нашего анализа важны определенные следствия, вытекающие из приведенного выше заключения, сделанного И.И.Чесноковой.

Первое следствие. Сознание и самосознание как высшие интеграторы психической активности образуют диалектическое единство. Самосознание не есть самостоятельное явление психики. Оно - то же сознание, только с иной направленностью. Человек не только осознает воздействия объектов реального мира и свои переживания, но, выделив себя из этого мира и противопоставляя себя ему, осознает и себя как личность, свои особенности, своеобразие и определенным образом относится к себе.

Если сознание ориентировано на весь объективный мир, то объектом самосознания является сама личность. В самосознании она выступает и как субъект и как объект познания (Б.Г.Ананьев, 1977).

Второе следствие. Единство сознания и самосознания порождает для разных условии деятельности и различных проявлении по-

знаватедьной активности личности две взаимносвязанные формы самоконтроля - объектную и субъектную. Можно предполагать, что психические механизмы обеих форм самоконтроля едины. Специфичность же в проявлениях самоконтроля может быть обусловлена разной направленностью сознания относительно отражения объектов самоконтроля.

Третье следствие. Осознанная и активная обращенность по- .-знания и самосознания человека на свои внутренний мир, психические качества и состояния подготовили предпосылки для формирования уникальной человеческой способности, получившей в теоретическое психологии название рефлексии.

Рефлексия определяется как обращенность сознания человека на самого себя (акт самосознания), на осмысление и обоснование своих мотивов, на свою самооценку и оценку других людей, на характер, динамику и интенсивность эмоциональных состояний, наконец, на свои мысли (их содержание) и, конечно же, на движения и действия.

С.I.Рубинштейн первым в советской психологии по существу, а не формально связывал феномен рефлексии о актами самосознания и осознанного контроля за формированием и реализацией мотивов человека. "Действенный контроль, - отмечал он, - над неосознанными - интуитивными побуждениями - осуществляется через осознание цели деятельности, в которую включается человек. Бессознательное, оставаясь неосознанным, контролируется, таким образом, через осознанное" (92; с. 174).

Продуктивна мысль С.Л.Рубинштейна относительно значимости и функций рефлексии с точки зрения ее генезиса в актах сознания человека. "Возникновение сознания связано, - писал он, - с выделением из жизни и непосредственного переживания - рефлек-

20 сии не только на внешний мир, по и на самого себя. Сознание -это всегда знание о чем-то, что вне его. Оно предполагает отношение субъекта к объективной реальности... Рефлексия - это качественно и в высшей степени уникальное явление. Она порождает не только отношение к познанию, но и самоотношение, т.е. отношение к самому себе. Последнее, несомненно, продукт самопознания" (93; с. 264).

Из приведеннях выше характеристик рефлексии явствует, что последняя не просто какой-то побочный, малозначимый компонент структуры самосознания человека. Скорее наоборот, рефлексия - і суть неотъемлемый атрибут самосознания.

Если по каким-либо причинам рефлексия нарушена, то сразу же деформируется и качественная определенность личности как члена общества, и субъекту деятельности становятся доступны лишь относительно примитивные приспособительные реакции к среде, обслуживающие низшие, органические потребности. Без достаточного развития рефлексии личность становится инфантильной -ущербной, прежде всего в социальном плане. Эффект деградации личности при нарушении актов рефлексии низводит целесообразную и преобразующую деятельность человека до уровня жизнедеятельности.

И не случайно в этой связи К.Маркс, отмечая предметно-преобразующий характер человеческой деятельности, проницательно заметил: "Животное непосредственно тождественно со своей жизнедеятельностью. Оно не отличает себя от своей жизнедеятельности. Оно есть эта жизнедеятельность" (2; т. 42, с. 93).

Сознание же и самосознание человека глубоко рефлексивны. Рефлексия как специфический атрибут и того и другого является необходимым условием ж гностической активности, и самосознания

человека, через которое становится возможен переход к "самоосу-ществлешш личности" (К.Маркс). Б то же время, ж мы это особенно подчеркиваем, все наиболее действенные акты самоконтроля человека применительно к движениям, действиям, результатам и продуктам деятельности и поведения базируются на его способности к рефлексивному самоконтролю.

Это находит выражение в том, что человек, активно познавая мир, способен одновременно определить отношение к другим ходям и через самооценку своего "внутреннего мира" (Гегель) оценить свое состояние и свои возможности, а также строить свое поведение с учетом осознания его социальной значимости и последствий относительно всего содеянного им.

О.Г.Дробницкии верно подметил, что в структуру самоконтроля как постоянный его компонент включена самооценка. Ибо в самооценке всегда заключено "рефлексивное отношение человека к себе, когда его "Я" выступает одновременно в виде субъекта и объекта самоанализа. Это отношение фиксируется в переживаниях и понятиях стыда, гордости собой, личности, достоинства. Именно в этом критическом пункте личность становится на точку зрения общества" (29; с. 57).

Мы исходим из того, что самоконтроль независимо от его форм проявления, включенный в те или иные гностические акты и регуляцию деятельности, в своих существенных чертах является самоконтролем рефлексивным.

Одна из наших рабочих гипотез как раз исходит из предположения о том, что самоконтроль в актах рефлексивного познания и регуляции реализует себя в своих особенных и специфических функциях.

В экспериментах Г.С.Никифорова и его сотрудников (1977),

22 показано, что тот шгж иной мотив выступает детерминантов "запуска" самоконтроля, а его регулятивный компонент всегда реализует себя в форме тех или иных санкпдонирующих и корригирующих эффектов. Подобные "санкции" и "корригирующие" влияния относительно той шш иной регулируемой переменной базируются у человека на активном использовании им целой системы гностических эталонов. Диапазон шкалы таких эталонов, хранящихся в оперативной и долговременной памяти человека или во "внешней" среде (инструментальные эталоны в форме метрических шаблонов или наглядных образцов), чрезвычайно широк.

Это представляется естественным, так как кроме эталонов "предметной" среды и сенсорно-перцептивных эталонов, используемых в актах регуляции движении и действий, человек использует так называемые социальные эталоны (А.А.Бодалев, В.Н. Панферов и др.).

Последние с той иле иной степенью обобщенности и константности выступают в форме первичных и вторичных образов, а в наиболее обобщенной форме - в виде концептуальных понятий, в которых консолидирована и обобщена информация о тех или иных свойствах "социально контролируемого"обьекта.

Содержательно и предметно подобные "эталонные составляющие" (Г.С.Никифоров, 1978) кодируются мозгом человека в форме динамической системы образно-понятийного знания.

Очевидно, что такие "экономные" в информационном аспекте коды-эталоны, интимно включенные в познавателъно-регуляторный акт деятельности, для человека выступают в форме норм, требований, критериев, оценок и самооценок - вплоть до эталонов высочайшей обобщенности, так называемых "социальных портретов", используемых людьми в актах взаимодействия, обобщения и организа-

ции трудовой деятельности.

Информативные коды-эталоны представлены у человека их сложнейшей иерархией. Актуализация же субъектом того или иного класса эталонов (их видов, подвидов) в процессе реализации актов самоконтроля - их использование для целей регуляции и оптимизации деятельности - всегда детерминирована ее целью или задачей (Б.Ф.Ломов, Е.Н.Сурков, 1980; М.В.Смирнов, 1932; В.К.Васильев, 1981; и др.).

Итак, самоконтроль человека как один из центральных аспектов проблемы саморегуляции самым непосредственным образом связан с эффектами его рефлексирующего сознания и самосознания. Выше было показано, что сутцностно любой акт самоконтроля в принципе также рефлексивен.

Можно полагать, что подобное заключение имеет и определенные ограничения. Дело в том, что в ряде случаев, например, в тех ситуациях, когда та или иная "контролируемая переменная" в акте самоконтроля находится за пределами порога осознавания, эффекта рефлексивности может и не быть. Но как только субъекту действия по тем или иным причинам требуется проанализировать структуру своих собственных действии, так как эти действия не соответствуют заданному критерию-эталону и заранее запланированному (ожидаемому) результату, то мгновенно или с некоторым запаздыванием включается механизм рефлексии и субъект действия буквально "видит себя" как "ошибающегося исполнителя". В этом контексте примечателен итоговый вывод, сформулированный Ю.Н. Кулюткиным. Механизм личностной саморегуляции состоит в том, что "человек, выступая для себя как объект управления, действия которого необходимо отображать (разрядка наша. - А.Б.Т.), контролировать, - сразу становится для самого себя

24 "Я"-контролером", т.е. субъектом управления. Именно такой механизм саморегуляции имеет смысл назвать рефлексивным" (52;с.24).

В исследованиях Ю.Н.Кулюткина как раз и выявлено, что рефлексивный интеллект человека в ходе решения задач проблемного типа внступает не только как условие эффективного познания, но и как субординированная система и иерархия различных уровней самоконтроля. Очевидно, что функционирование рефлексивного самоконтроля осуществляется не где-то "над" интеллектом, а внутри его информационной структуры.

Заключая общую характеристику саморегуляции и познавательных потенциалов рефлексивного самоконтроля человека, следует подчеркнуть еще одно обстоятельство. Рефлексивный самоконтроль так называемого объектного типа включен в позназательную активность субъекта преимущественно через предметную ситуацию.

Здесь самоконтроль реализуется посредством осведомительной информации, "снимаемой" субъектом с предметов внешнего окружения. Применительно к спортивной деятельности, например, это означает, что спортсмен, пытаясь наиболее эффективно решить ту или иную двигательную задачу, контролирует преимущественно внешние условия соревновательной деятельности Сесть ли место для разминки, каково "пространство зала", как далеко или близко находятся от спортсмена зрители, каково качество помоста и т.д.).

Следует заметить, что любая деятельность, и спортивная в том числе, имеет определенную временную протяженность: одни ситуации сменяются другими, и в этой связи может видоизменяться предметное содержание объектов самоконтроля. Например, в напряженной соревновательной обстановке, чем ближе к старту, тем в

25 большей мере в сферу внимания спортсмена вовлекаются специфические "объекты", за которыми также необходим контроль. Что это за объекты? Превде всего - это соперник, то есть те или иные особенности его физического облика, манера поведения, его "волевой" настрой на борьбу и его возможные намерения относительно ожидаемого результата. Очевидно, что в приведенных выше примерах у субъекта деятельности все еще преобладает "объектный" самоконтроль.

Но как только перед спортсменом встает задача в форме прямого вопроса: "А что я могу противопоставить моему противнику? Каковы мои возможности и шансы относительно борьбы за личный и командный результат?" - его самоконтроль, отнесенный теперь не только к внешним объектам, но и направленный на самооценку своих возможностей, своего самочувствия, своей нацеленности на ожидаемый результат, обретает форму и характер рефлексивности.

На эту особенность саморегуляции своих действий спортсменами-шахматистами в условиях спортивного поединка обратил внимание Н.В.Крогиус (1980). В этой связи он заметил, что "любую рефлексивную стадию отличает способность спортсмена-шахматиста систематически сравнивать данные о себе и о своем сопернике и использовать выверенную информацию не только для целей самоконтроля, но и для планирования своих текущих и прогнозируемых действий" (54; с. 21).

Все изложенное выше относительно концептуального понимания психологических особенностей самоконтроля человека вплотную подводит нас к рассмотрению некоторых принципов, положенных в основу классификации его форм и видов.

Выше было показано, что самоконтроль - суть основной психологический механизм, направленный на своевременное предотвращение или обнаружение уже совершаемых человеком ошибок в про- ^: цессе той ели иной деятельности - учебной, производственной, спортивной, управяенческой и т.д. Следует, однако, отметить, что в теоретическом плане давно уже назрела необходимость в классификации форм и видов самоконтроля, в анализе многообразия его функций (полифункциональность). Одну из попыток продуктивного теоретического анализа феноменологии явлений самоконтроля человека именно в аспекте упорядоченности классификации осуществил в своих исследованиях Г.С-Никифоров, В его докторской диссертации "Психологические основы самоконтроля" 1978) представлена обстоятельная сводка данных о формах и видах самоконтроля человека.

Изучая содержательные обзоры ряда авторов относительно сущностной природы явлений самоконтроля человека, Г.С.Никифоров приходит к заключению, что "особенно запутанным и противоречивым. .. оказался вопрос о функции самоконтроля. Неоправдано иногда и расширительное толкование самоконтроля, например, придания ему функций планирования, управления и др." (77; с. 12). Б этом контексте Г.С.Никифоров осуществил интенсивный анализ не описательного, а именно концептуального плана. С нашей точки зрения, основной позитив этого анализа прежде всего заключается в выделении некоторой инварианты, типично характеризующей наиболее общие черты в компонентном составе самоконтроля, т.е. функциональное назначение самоконтроля в принципе независимо от того, какую сферу он обслуживает - будь то процессы, свойства или состояния человека - всюду его функциональное назначение будет проявляться инвариантно. Речь идет

2? о том, что в актах самоконтроля всюду имеет место наличие специфических операций типа сличения, сравнения и результативной оценки сигнала рассогласования между эталоном и контролируемой составляющей.

Правда, при этом автор не без основания замечает: "С необходимостью входя в процессы самоуправления и саморегулирования, самоконтроль са.м выступает как сложная система, многообразные формы которой характеризуются различным и весьма вариативным содержанием контролируемой и эталонной составляющих, но функция самоконтроля в принципе остается одной и той же" (77; с. 12).

Весьма ценными и информативно значимыми являются для разработки психологических основ самоконтроля положения автора об общих принципах, на базе которых был разработан вопрос о классификации некоторых видов самоконтроля.

Г.С.Никифоров выделил несколько основании для построения видовой классификации форм самоконтроля. В одно из оснований классификации был положен временной принцип. В соответствии с ним на уровне эмпирических обобщений принято различать антиципирующий (предварительный), текущий и результирующий виды самоконтроля^".

Примечательно, что в сферу антиципирующего самоконтроля включается вое то, что еще не вступило в фазу непосредственного осуществления и реализации психомоторных и локомоторных дей-

Мы не включаем в наш обзор анализ видов самоконтроля по другим основаниям, например, по характеру модальности (зрительной, слуховом, проприоцешгивной ж т.д.). Этот аспект не является непосредственным предметом наших исследований-

ствий. Однако было бы неправильно полагать, что в самой структуре антиципирующего самоконтроля "отсутствуют" вообще какие-либо гностические действия. Антиципирующий самоконтроль субъекта всегда "подчинен" определенной целевой задаче: гностическая активность в таких антиципирующих контрольных актах представлена распознаванием, запоминанием, удержанием того или иного объекта в поле ясного сознания. Можно предположить, что в антиципирующем контроле, например у спортсмена, когда он еще не вступил в фазу непосредственной исполнительной стадии соревнования, его контрольные акты в отношении внешних условий соревнований, нормативных требований ж неукоснительного выполнения правил соревнований реализуются в системе ориентировочных гностических действий (перцептивных, мыслительных и моторных, речевых и др.).

В разных формах и всегда содержательно б сферу контрольных актов спортсмена включены также и его поступки (нормативное и неформальное поведение), коммуникативные действия (поддержка контактов с тренером, врачом и массажистом, а также определенные фрагменты наблюдения за поведением своих противников). Одним словом, в антиципирующем самоконтроле реализуется гностическая активность, направленная на формирование "мысленных моделей", функционирующих по принципу опережающего отражения ожидаемых событий и своевременной подготовки к ним (П.К. Анохин, 1968).

Текущий самоконтроль в его главной функции направлен на проверку правильности различных по форме и смысловому значению промежуточных результатов и развертывается во времени деятельности. Поскольку реальная исполнительная деятельность человека "квактифицирована" и в ней имеет место "прерывность" (моменты пауз, вынужденного отдыха или ожидания очередных стар-

29 тов, как это типично для спортивной соревновательной деятельности), то текущий самоконтроль может трансформироваться в самоконтроль результирующий.

Гностическая активность субъекта проявляется и направлена здесь на осмысление промежуточных и конечных результатов, уже реализованных исполнительных действий, на их качество, а в случае неуспеха на анализ причин, с которыми может быть связан тот или иной неудовлетворяющий субъекта результат деятельности. Одним словом, результирующий самоконтроль открывает субъекту возможности ответить на многочисленные вопросы: как, насколько, в какой мере реализована исходно поставленная цель.

Системообразующим фактором, определяющим такую соотноси-мость цели деятельности с реальным продуктом труда (или результатом спортивного действия), его качеством и критерия-м и этого качества, является ожидаемый результат, закодированный в сознании субъекта в форме концептуальных моделей (сенсорно-перцептивных, образно-знаковых и т.п. эталонов).

Резюмируя все сказанное выше относительно специфики форм самоконтроля по временному классификационному признаку, можно сформулировать некоторые важные следствия, имеющие отношение к осмыслению некоторых рабочих гипотез нашего исследования.

Первое из них состоит в том, что в структуре контрольных актов ориентировочно-предварительного самоконтроля всегда есть элементы временной антиципации, т.е. временного предвосхищения, предвидения. Нагл представляется это существенным. Ибо, как отмечал С.Г.Геллерштейн, ни одно судцение, ни один акт мышления не строится только с учетом прошлого. В деіїствиях человека отражена не только направленность на раздражитель текущего события, но и на еще не оформившиеся изменения в обстановке, под-

час дащие о себе знать как бы намеками - в виде предвестников - едва уловимые очертания ближайшего будущего. Б контексте этих положений очевидно, что в сфере антщипируїщего самоконтроля субъекта всегда есть элементы временного упреждения. Именно на его основе, как нам представляется, субъекту открывается реальная возможность поставить под контроль именно ожидаемые события и быть готовым к встрече с ними. Отсюда следует, что эффективность антиципирующего самоконтроля субъекта определяется его временным потенциалом относительно своевременной готовности к значимым событиям (действиям, поступкам, поведению). Ожидая те или иные события на основе текущей осведомительной информации, субъект заблаговременно (с учетом критерия своевременности) может принимать информационно обоснованные решения о том, как действовать, какие факторы среды учесть и какое из его психических состояний будет наиболее адекватно отвечать требованиям текущей и изменяющейся обстановки. Очевидно, что в аспекте организации своих контрольных актов в условиях соревновательной деятельности спортсмены» по-видимому, активно используют именно механизмы и эффекты антиципирующего самоконтроля.

Прерогативой текущего самоконтроля, как было показано выше, является такая организация ориентировочных и исполнительных действии, которая бы обеспечила субъекту уменьшение рассогласований между задуманным (требуемым) и фактически реализуемым моторным действием. Это естественно, так как субъект несет ответственность за качество своего результата и продукта деятельности. Этот результат он планирует сам и контроль за выполнением плана подвластен его вниманию, его воле, "кроме напряжения тех органов, которыми выполняется труд, в течение всего

времени труда необходима целесообразная воля, выражающаяся во внимании, и при том необходима том более, чем меньше труд рабочего увлекает своим содержанием и способом исполнения" (I; т. 23, с. 189), Приведенный здесь вывод К.Маркса в высшей степени информативен для понимания значимости текущего самоконтроля субъекта именно в организации его целенаправленной деятельности. Можно думать, что и в соревновательной деятельности отмененные особенности текущего самоконтроля спортсмена могут проявляться достаточно отчетливо. Однако это требует дополнительной экспериментальной проверки и более детальной характеристики форм и своеобразия проявлений этого вида самоконтроля.

Что касается значимости эффектов результирующего самоконтроля относительно самсоегулянии субъектом действий хт деятельности в целом, то следствия этих эффектов достаточно очевидны. Это, конечно, не означает, что мы располагаем исчерпывающими сведениями о том, как и в каких формах результирующий самоконтроль проявляется в условиях соревновательной деятельности. По существу, такие исследования еще не проводились.

Нам сейчас важно подчеркнуть здесь дрзтое: наиболее существенной особенностью этого вида самоконтроля является способность субъекта к самооценке результата своей деятельности, к выявлению причин и следствии успеха-неуспеха своего выступления, если речь идет о результирующем контроле для условий спортивной деятельности. Перед спортсменом стоит дилемма: кого же винить б неудачном выступлении - себя или "обстоятельства"? Следствием каких причин является неуспех? Только ли "случая" или, бнть может, своей психологической неготовности?! Б этом контексте в самооценке спортсмена могут фокусироваться не только простая констатация типа "что-то не получилось" или "против-

32 ник был сильнее'¹. Ибо самооценка - продукт не только "объектного¹¹ самоконтроля, но и прежде всего рефлексивного самоконтроля, связанного с оценкой своих состояний, интеллектуальных и профессионально-волевых качеств ("сломался", "не мог настроиться", "потерял веру в себя", "зарвался и завысил свои возможности", "был не критичен" и т.д.). Поэтому "позитивный потенциал" результирующего самоконтроля у спортсмена может проявляться через посредство достаточно высокой культуры его самоанализа и достаточно высокого "ранга" его рефлексии, т.е. обращенности его сознания на себя и мерой осознанной критичности к самому себе. Именно з этом мы видим специфичность проявления результирующего самоконтроля, а не только в том, чтобы констатировать -достигнута или нет исходно поставленная цель*

Нам представляется, что именно этот аспект долкен найти определенное отражение в нашей исследовательской установке, если иметь в виду изучение особенностей проявления самоконтроля у спортсменов в соревновательной деятельности.

Заключая данный раздел, отметим, что концептуальный анализ явлений самоконтроля человека - суть необходимая предпосылка для осмысления исходных рабочих гипотез нашего исследования и формулирования его задач.

1.3. О системном подходе к изучению психологической

структуры самоконтроля

Системный подход, как это явствует из теории системности, представляет собой конкретно-научную методологию познания и анализа сложных целостных объектов. При этом обычно постулируется, что сложные объекты любой природы - суть всегда система. Необходимость полного определения и описания какой-либо систе-

33 мы ставит вопрос о критериях, по которым данную систему можно выделить из окружающей среды.

Одним из базальных критериев такого выделения является принцип целевого анализа. Имея в виду целевой анализ, В.Д.Шад-риков (1982) справедливо замечает: "... Целевая целостность психических .явлений с необходимостью предполагает раскрытие компонентного состава системы и взаимосвязь отдельных компонентов, образующих систему, что дает представление о структуре системы ж ее компонентах, а также о ее внутренней организации" (122; с. 9).

В этом контексте возникает вопрос, в какой мере можно осуществить анализ феноменов самоконтроля человека именно с системных позиции?

Конструктивный шаг в этом направлении был предпринят Г.С. Никифоровым (1978), изучавшим проблему самоконтроля в широком аспекте инженерно-психологических задач применительно к деятельности человека-оператора.

Задаваясь целями всестороннего анализа и изучения психологической структуры самоконтроля, автор пишет: "Кардинальное положение нашей работы заключается в том, что мы рассматриваем человека как носителя сложнейшей системы самоконтроля, многообразные формы проявления которой могут быть раскрыты, изучены и обобщены в рамках единой теоретической концепции на основе марксистского системного подхода, вытекающего из принципов диалектического материализма, являющегося той методологической основой, на которой только и может быть понятна природа психического как целостной системы" (77; с* 9-Ю).

Исходя из указанной выше общей методологической посылки, Г.С,Никифоров направил дальнейшие свои усилия на конкретизацию

явлений самоконтроля именно в аспекте их системного анализа.

Один из существенных моментов этого анализа состоит в том, что автор конкретно и обоснованно выделил сферу и границы применимости понятия "самоконтроль" по отношению к близким понятиям, употребляемым в общей теории контроля ж управления.

"Мы исходим из того, - замечает Г,С-Никифоров. - что контроль является неотъемлемым компонентом в процессах управления и регулирования на всех уровнях, начиная от систем политического, государственного и: экономического управления и регулирования и вплоть до отдельного человека. Все системы, которым присущи процессы управления, есть в то же время системы самоуправляемые, саморегулирующиеся. По отношению к этим двум понятиям самоконтроль играет подчиненную роль в том смысле, что он является хотя и важнейшим, но все-таки только одним из звеньев в контурах самоуправления и саморегуляции" (75; с. 97).

Из этого контекста явствует, что самоконтроль как понятие имеет четкие рамки и границы его применимости. Такое ограничение относительно "сферы" действия самоконтроля позволило автору далее определить пути конструктивного анализа структурно-функционального состава самоконтроля человека.

Это нашло отражение, в частности, в том, что Г.С.Никифоровым было впервые предложено системное описание самоконтроля посредством определения его важнейших компонентов. В компонентный состав самоконтроля как взаимосвязанные и взаимодействующие его части вошли: контролируемая переменная (КП), эталон, каналы прямой и обратной связи.

В ходе реализации актов самоконтроля те или иные значения КП (с учетом не только ее энергетического, но и информационно-ценностного аспектов) всегда сличаются с эталонным, после чего

информация о величине и знаке прямых связей поступает в анализирующие звенья сенсорных, перцептивных и энергоэмоциональных аппаратов целостной системы, интегральным носителем которой является сам субъект деятельности.

В предыдущем разделе мы уже имели возможность, правда, в общих чертах говорить об эталонах, используемых человеком в актах самоконтроля. Здесь же, когда речь идет о структурно-функциональном анализе самоконтроля, следует еще раз подчеркнуть, что в человеческой деятельности в качестве эталонов з процессе сличения могут использоваться структурные характеристики представлении (Е.П.Ильин, 1968; Е.Н.Сурков, 1971), гипотезы, антиципирующие образы панорамного типа (В.Ф.Рубахин, 1976; М.Н.Сурков, 1982), планы, знаковые системы (Б.Ф.Ломов, Е.Е.Сурков, 1980) и др.

Характеризуя самоконтроль в аспекте структурио-функционального анализа, было бы ошибочным и недопустимым игнорировать в его составе значимость ж такого постоянного компонента, каким является "цель".

В этом контексте становится особенно актуальным положение Б.Ф.Ломова о том, что в любых задачах по управлению объектами, т.е. в динамическом процессе перевода из одного состояния в другое, осознаваемые задачи субъективно должны выступать как необходимый момент устранения рассогласования между концептуальной моделью, отражающей текущее состояние объекта, и антиціширущіш образом-целью, т.е. эталонным образом.

Итак, являясь структурным компонентом самоконтроля, образ-цель, как это явствует из семантики этого словосочетания, детерминируется задачей деятельности. Очевидно также, что цель (и по форме ж по содержанию) всегда представлена в тех или

36 иных кодах в самой психофизиологической "архитектонике" аппаратов сличения, а следовательно, и в структуре акта самоконтроля, И здесь, в этом пункте анализа, напрашивается мысль о возможности сопоставления системно-компонентного анализа актов самоконтроля с теоретико-экспериментальными данными концепции о функциональных системах, представленной в капитальных трудах академика П.К.Анохина (1935, 1955, 1968, 1972), П.К.Анохиным были вскрыты закономерности, касающиеся интегральных механизмов жизнедеятельности и адаптивного поведения животных. В системном анализе поведенческих актов животных П.К.Анохиным было выделено то общее (инвариантное), что типично для функционирования системы как целого. Здесь имеется в виду прежде всего тесная связь особенностей процессов регуляции с потребностями животного- Эта связь отражается удивительно постоянной "представленностью" доминирующей потребности (голод, жазда, температурный и болевой дискомфорт и др.) в специфическом аппарате, получившем название "акцептор действия¹' и реализующем операции "сличения", "компарации" и сравнения того, что есть в данный момент и того, что ожидается в ближайшее время. Стало быть, не только параметры цели-эталона, но образы событии о тех или иных потребностях могут быть представлены в актах контроля.

А как обстоит дело в этой связи у человека? Презентируется ли осознаваемая им потребность в чем-либо и становится ли ее содержание как-то включенным в акты его самоконтроля? Мы полагаем, что ответ на эти вопросы может быть только положительным.

И действительно, как можно представить проявление любой формы субъектного самоконтроля без переживания и без самоотношения к испытываемой в чем-то потребности, существенно значимой

для субъекта деятельности? Проблема и суть ее, однако, определяется не простым фактом констатации важности выделенного фактора.

Все дело в том, что субъектная форма самоконтроля, "отягощенная" содержательно потребностью человека в чем-то (голод, жажда, потребность в движении, потребность в самовыражении и т.д.), как активный регулятор проявляет себя не только в направлении удовлетворения потребностей в чем-то, но и в направлении ограничений такого удовлетворения.

Мера отказа от "соблазна", мера (объем) потребления воды, например спортсменом в ходе соревнований, когда это существенным образом связано с задачей контроля за своим собственным весом, - это и есть то принципиально важное, что характеризует не только параметр адекватности самоконтроля. Дело в том, что в компонентный состав и в системное строение субъектного самоконтроля органически включена здесь ценностно-субъективная ориентация самой личности ~ ее самооценка, формируемая не только на основе отношения к удовлетворению потребности, но и на основе самоотношения к самому себе.

Перед спортсменом, следовательно, стоит задача самоконтроля за мерой удовлетворения потребности, испытываемой им как жажда, а в более жестких условиях полного отказа от ее удовлетворения в форме категорического "императива". В этом случае, без ложного пафоса, отказ - это часть победы личности над собой и одновременно часть условий и требований, соблюдение которых необходимо для спортсмена в целях повышения уровня вероятности достижения успеха в ходе бескомпромиссной борьбы за высокий спортивный результат.

Весь ход предыдущих рассуждении вплотную подводит нас к

38 одному из самых существенных обобщении. Структура и функции самоконтроля человека, его формы (объектный, субъектный самоконтроль) ~ суть проявления системной организация процессов саморегуляции. Системная организация этих процессов может быть понята, исходя из принципов системного анализа - принципов иерархии и субординации.

Положение об иерархии систем является одним из основных в ' методологии системного подхода. Согласно этому положению, каждая подсистема рассматривается как составная часть вышестоящей. Аналогичным образом обстоит дело, если иметь в виду иерархию системы самоконтроля человека.

Ведь человек в принципе может выступатьj и это было показано в предыдущих разделах (см. 1.2), б роли субъекта и объекта контроля. Как субъект контроля он является носителем сложной и многоуровневой иерархии контрольных механизмов, с помощью которых сам контролирует себя (отсюда и самоконтроль). Последний предполагает самоконтроль адекватности психического отражения человеком и внутреннего (субъектный самоконтроль) и окружающего мира, внешнего по отношению к нему (объектный самоконтроль).

Степень кумулятивной адекватности самоконтролю в отража-тельно-регуляторном аспекте, как нам представляется, обусловлена не только характером взаимодействия и единством двух форм самоконтроля - объектного и субъектного - но также их взаимосодействием (П.К.Анохин, 1977), их взаимной корректировкой по принципу и механизму прямых и обратных связей. Следует подчеркнуть, что детерминация объектного ж субъектного самоконтроля, несомненно, спеїціфична, так как характер оседоми-тельской информации для каждой формы самоконтроля различен,

вместе с тем это не отменяет их взаимных субординационных связей и отношений.

Так, например, объектный самоконтроль человека по своим конечным познавательным эффектам более "нейтрален'¹ и не затрагивает сферу его самоотношения к себе. Субъектный же самоконтроль в высшей степени "сензитивен" к эмоциональной сфере, к отракению собственных состояний, к гамме го физического самочувствия как человека и как личности.

Осознание этой специфики видовых различий форм самоконтроля с учетом их системного характера и полифункциональности не только не отменяет их субординации, но и подчеркивает ее. Так, если объектный самоконтроль у человека, отнесенный к внешним объектам, связан преимущественно с его познавательной рефлексией, то самоконтроль субъектный базируется на рефлексии моральной. В этом контексте субординация форм самоконтроля подчиняется правилу: весь "внешний'¹ мир отражается субъектом через призму его моральной рефлексии.

Именно моральная рефлексия выступает в сознании личности в качестве одного из инструментов не "объектного" выбора, а выбора социального. Это именно так, потому что моральная рефлексия в функции самоконтроля человека это и есть функциональный орган морального сознания, благодаря которому индивид осуществляет выбор.

Этот выбор находится под контролем субъекта деятельности с учетом критериев различных уровней обобщенности. Наиболее высокий уровень этих критериев это критерий, связанный с самооценкой нравственных ценностей и нравственной истины.

Другой уровень обобщенности критерия это нечто особенное, значимое только для самой личности (как мотив) и,

40 наконец, последний уровень обобщенности проявляется через единичное, которое представлено в форме конкретного действия или поступка индивида.

Итак, рефлексивный самоконтроль как бы экстраполирует базовые характеристики личности - ее мировоззрение, убеящения, глубину критичности интеллекта и тем самым обеспечивает во многом обоснованность именно морального выбора*

Итак, самоконтроль человека, его формы и системы полифункциональны. Б иерархии уровней и форм самоконтроля, в их взаимодействии мевд ними может наблюдаться также и определенная субординация: субъектный контроль как правило подчиняет "продукты" объектного контроля, ассимилируя их через призму ігринципоз моральной рефлексии и рефлексивного самосознания.

Эвристическая ценность принципов системно-структурного анализа применительно к анализу самоконтроля человека заключается в том, что они позволяют избегать односторонности и преувеличения функциональной значимости его отдельных, изолированно рассматриваемых компонентов. Это с одной стороны, С другой стороны, как это было показано выше, системное рассмотрение компонентного состава самоконтроля и взаимосвязей между различными компонентами позволяет выявить, хотя бы в первом приближении, его психологическую структуру. Как и в каких формах психологическая "структура" самоконтроля проявляет себя как регулятор тех или иных эффектов деятельности и составит содержание следующего раздела.

1.4. Экспериментальные подходы к изучению

самоконтроля в деятельности человека

В предыдущих разделах основное внимание было уделено ана-

41 лизу общетеоретических и методологических аспектов проблемы самоконтроля. Однако в контексте задач собственного исследования, как нам представляется, возникает необходимость хотя бы в краткой форме оттенить экспериментальные подходы к изучению самоконтроля именно б деятельности человека.

Разумеется, этот обзор по необходимости будет носить не глобальный и исчерпывающей характер, а предметно-избирательный, определяемый характером исследовательской установки. Это тем более оправдано, что историографические обзоры по проблеме самоконтроля сейчас уже выполнены в цикле исследований Г.С.Никифорова и его сотрудников (1977, 1978, 1981). Вместе с тем краткий экскурс в "технологию" експериментальних подходов к проблеме самоконтроля и краткие извлечения относительно закономерностей его проявлении у человека в некоторых видах деятельности -трудовой, операторской, спортивной - будет способствовать более обоснованной формулировке исходных гипотез и задач собственного исследования.

Так, уже в исследованиях Б.В.Чебытовой (1962), проведенных в естественных условиях трудовой деятельности квалифицированных шлифовальщиков, были обнаружены устойчивые тенденции в проявлении у них особенностей самоконтроля. Одна из таких тенденции - постоянная включенность самоконтроля в различные по форме и содержанию трудовые операции. Какие же факторы производственной деятельности стшулируют это постоянство и необходимость включенности самоконтроля в операционный состав трудовых актов рабочих?

В исследовании, в частности, было обнаружено, что общим глобальным фактором, детерминирующим необходимость включенности "беспрерывного" контроля, у рабочих-станочников является акту-

42 альная осознанность ем ведущего критерия деятельности, т.е. необходимость постоянного поддерживания нужного уровня качества продукта своего труда.

Именно этот критерий - критерии технологического качества изготовления тех или иных деталей - определяет уровень высокой гностической активности рабочего и одновременно з высшей степени сенсибшшзует его контрольные акты,

В этой связи демонстративен один из итоговых выводов автора: "На каком бы этапе работы самоконтроль не осуществлялся, он всегда базируется на постоянном восприятии и предвидении ожидаемых недостатков, могущих возникнуть в ходе технологических операций^ Рабочий доляен знать и знать не приблизительно, а точно, какими признаками характеризуются эти недостатки. Эти недостатки необходимо и видеть и различать в те моменты, когда они выражены слабо и не выходят за пределы технологической нормы" (116; с. 87).

Резюмируя все сказанное выше относительно первого следствия, подчеркнем, что в процессе реализации актов самоконтроля при изготовлении деталей на токарных станках рабочий-мастер постоянно осуществляет операции сенсорно-перцептивного сличения, т.е. того, что есть в данный момент и каких изменений следует ожидать в ходе обточки детали вплоть до границы критической зоны, задаваемой технологическим стандартом. Этот последний, ес-

Причины дефектов в актах самоконтроля разнообразны. Это, прежде всего, отсутствие навыков самоконтроля, а также отсутствие сенсорной и интеллектуальной культуры рабочего, низкий уровень мотивации и ответственного отношения к делу (Б.В.Чебышева, 1962).

43 ли он не нарушен, и служит гарантом высокого качества продукции, а следовательно, и безошибочной работы мастера-токаря.

Другое следствие из анализа эмпирических данных В.В.Чебы-шевой заключается в том, что эффективность и действенность самоконтроля токарей-профессионалов обусловлены его своевременностью. Автор в этой связи замечает: ''Углубленные исследования (в том числе и хронометраж рабочих операции) выявили другую устойчивую закономерность; существенной причиной недочетов самоконтроля у рабочих является несвоевременное обнаружение значимых признаков в ходе реализации тех или иных технологических операций" (116; с. 91).

Поэтому критерии своевременности выполнения контрольных актов является одновременно и показателем сформированное^ навыков самоконтроля и признаком высокого профессионального мастерства токаря-станочника. По психологическому механизму своевременный самоконтроль является принципиально самоконтролем антиципирующим. Именно временная антиципация, органически включенная в полимодальные и интегральные сенсорно-перцептивные образы токаря-профессионала, создает необходимые и достаточные условия для обнаружения временных "критических зон", за пределами которых нарушается важнейшее технологическое требование - бездефектность изготовляемой детали. Именно своевременный антэщтшрующии эффект в актах самоконтроля является той необходимой основой, без которой реализация критерия своевременности в актах самоконтроля становится просто невозможной. Ведь любое "запаздывание" контрольных операций, их несвоевременность необратимо порождают столь же необратимые непроизводительные временные издержки, а в итоге и брак производственных изделий.

Подчеркивая именно это обстоятельство, В.ВЛебышева заключает; "Своевременный предупредительный (антиципирующий, -А.Б.Т.) самоконтроль необходим не только для предупреждения дефектов продукции, связанных с разлаживанием станка, его бесперебойной работы, но и для предупреждения брака обтачизаемых деталей" (116; с- 91).

Интересные результаты относительно проявления специфических эффектов самоконтроля в деятельности человека-оператора в процессе приема и обработки информации были получены в исследовании Г.С.Никифорова (1978). В нем нашли отражение существенные закономерности, с различной полнотой отражающие влияние ряда факторов на функционирование самоконтроля в "системах человек-машина" -

Обобщенно об этих факторах можно оказать следующее. На эффекты самоконтроля влияет: I) индивидуальные особенности субъекта деятельности; 2) динамика задач деятельности и уровень сложности задач по приему и обработке оперативной информации.

Содержательно некоторые итоговые выводы из указанного исследования можно представить для целой нашего анализа в сжатой форме. Так, экспериментально выявлено, что на реализацию самоконтроля в процессе обработки информации влияет способ задания формы эталона. Если этот эталон вынесен во "внешнюю" память, то контроль за адекватностью познавательного эффекта у операторов значительно облегчается. Это во-первых. Во-вторых, на эффекты продуктивного приема информации оказывает существенное влияние фактор мотивации личности оператора. Показано, что чем ниже уровень мотивации, тем менее эффективны операции самоконтроля. Показательно, что уровень познавательного мотива (его выраженность) к тому же существенно влияет на интенсивность и

45 скорость контрольных операций в структуре визуального поиска.

Далее была обнаружена закономерность, указывающая на особую роль личностного фактора в форме эмоции "уверенности-неуверенности" на процессы запуска и интенсификации контрольных актов, и оперативность принятия решения. Эмоция "уверенность-неуверенность" существенным образом детерминирует превде всего систему предпочтений в выборе тех или иных алгоритмов познавательных стратегий, В этой связи "эмоция неуверенности", коррелятивно связанная с уровнем тревожности человека-оператора, является дополнительным инициирующим фактором формирования потребности в серии дополнительных "запросов", правда, не всякой, а только контрольной информации,

С учетом же влияния фактора уровня тревожности на эффекты контрольных актов испытуемых операторов в процессе приема и обработки информации была вскрыта другая интересная закономерность. Так, испытуемые с повышенным уровнем тревожности оказались более ^Т1робкими" относительно принятия однозначных решений при опознании тех или иных цифровых изображений о повышенным уровнем "шумов". Г.С.Никифоров, обобщая экспериментальные данные, заключает: "Тревожные лица показывают лучшие результаты по сравнению с нетревожными, если деятельность имеет относительно простой характер. Б том же случае, когда она усложняется, преимущество за качеством и эффективностью гностического контроля оказывается на стороне нетревожных" (77; с, 35).

Для условии профессионального обучения операторов и их тренировки специальным навыкам самоконтроля были обнаружены так же закономерности, имеющие существенно важный, прикладной характер. Речь пойдет здесь прежде всего об индивидуальных различиях в обучаемости самоконтролю, обусловленных психологичес-

ким содержанием також личностной характеристики человека-оператора, какой является экстраверсия - интроверсия. Итоговый результат относительно описанных вше экспериментальных данных можно кратко сформулировать в следующих положениях. Во-первых, операторы-интроверты по темпу овладения навыками самостоятельного (внутреннего) самоконтроля оказались более успешными, чем экстраверты.

Г.С.Никифоров резюмирует: "Интроверты раньше экстравертов начали более эффективно выбирать варианты обратной связи и при том с ограниченным поступлением контрольной информации от обучающего эксперта и на уровне отдельных подалгоритмов, а затем и деятельности в целом" (77; с. 42).

Во-вторых, показательным оказалось то, что в итоге обучаемости навыкам самоконтроля и интроверты и экстраверты были одинаково успешными, но стиль приемов по овладению этими навыками был у них разный. Если интроверты предпочитали работать более "автономно", полагаясь на "внутренний" самоконтроль, то экстраверты существенно чаще поддерживали контакт с обучающим их экспертом, проявляя тем самым большую "информационную общительность". Наконец, достаточно информативным нам представляется заключение Г.С.Никифорова о том, что "лица с высокими показателями тревошюсти будут надежно работать как операторы в тех системах, в которых имеется достаточная временная избыточность, т.е., иначе говоря, там, где нет скоротечности управляемых процессов и, соответственно, есть возможность для осуществления в необходимой им мере самоконтроля совершаемых действии и правильности принимаемых решений в процессе приема и переработки информации" (77; с. 48).

Если кратко суммировать все сказанное выше о характере и

47 особенностях проявления самоконтроля для условии трудовой и операторской деятельности, то можно прийти к следующим обобщениям.

Б динамике реализации разных по форме операций у токарей-профессионалов основной формой самоконтроля является антиципирующий контроль- По модальности этот "объектный" самоконтроль может быть визуальным, визуально-кинестическим, визуально-гностическим и т.д. Иными словами, з своих интегративных характеристиках самоконтроль токаря-мастера, использующего свои моторные навыки в ходе обработки тех или иных деталей, является самоконтролем полимодальности- В то же время, несомненно, этот самоконтроль и полифункционален. Многообразие функции самоконтроля у рабочих токарного производства детерминировано многообразием производственных задач.

Так, на этапе подготовки к изготовлению детали мастер-токарь изучает технологические стандарты (нормы допусков, критерии качества, предъявляемые технологией и др.). Здесь самоконтроль выполняет функцию предваряющую (ориентировочно-исследовательскую). На этапе же реализации изготовления детали самоконтроль носит более распределенный характер: здесь внимание распределено относительно того, как "ведет" себя станок (не бьет ли шпиндель, не затуплено ли сверло, не нарушена ли центровка детали и др.)- Одновременно в объем актуального внимания вовлечены и другие объекты. Среди них сама обтачиваемая деталь в ее временной развертке относительно исходного эталона-образца. В этой связи следует подчеркнуть, что реализация самоконтроля в его полифункциональном разнообразии, определяемом разнообразием и целевой вариативностью задач, требует от профессионала-токаря способности подмечать самые начальные стадии возникающих

48 неполадок и отклонэкиж, которые подвластны не только сенсорно-

перцептивным актам контроля.

Здесь проявляется также самоконтроль, который базируется на понимании и осмыслении значения возможных и ожидаемых неполадок и отклонении и, конечно, предвидении тех по-лецствий, учет которых помогает своевременно обеспечить нужное качество выпускаемой продукции (В.Б.Чебышева, 1962).

Что касается заключений, относящихся к проявлениям самоконтроля и его особенностей в деятельности человека-оператора, то здесь мы ограничимся наиболее общим заключением. Интенсификация, эффективность самоконтроля в задачах приема и обработки информации определяется рядом факторов. Наиболее значимыми среди них оказались: способ задания эталона (внешний, внутренний), характер и уровень мотивации, фактор уверенности-неуверенности, индивидуальные различия (с учетом уровня тренажнос-ти человека-оператора), а также сложность перцептивных и интеллектуальных задач, решаемых субъектом в ходе управления объектами в режимах слежения, обнаружения и преобразования осведомительной информации в информацию командную, исполнительную (Г.С.Никифоров и сотр., 1978, 1981, 1982).

В психологии спорта проблеме самоконтроля, как это показывает изучение специальной методической и психологической литературы, в последнее десятилетие уделяется несколько большее внимание (Б.Б.Коссов, Б.М.Дьячков, В.Э-Мильман и др., 1976). И это не является чем-то неожиданным. Современный спорт высших достижений в наши дни демонстрирует нам не только высочайшие физические возможности спортсмена, но в еще большей степени его поистине неограниченные духовные силы и психологические резервы в плане высоких спортивных достижений и рекордных ре-

49 зулътатов^х.

Б теоретико-эмпирических подходах к проблеме исследователи отмечают, что эффективность самоконтроля у спортсменов во многом определяется его оперативностью и своевременностью. Действительно, оперативность самоконтроля - суть условие эффективности действий спортсмена, ибо многие спортивные действия требуют быстротн и своевременного начала (например, своевременность старта в легкоатлетических видах спорта). Кроме того, реализация технико-тактических действий, строго лимитированных по пространственно-временным и биодинамическим параметрам, осуществляется с учетом своевременного их согласования по времени, по ритму и темпу. Это одно обстоятельство- Другое обстоятельство определяется тем, что стартовая готовность спортсмена к реализации предстоящего действия предполагает использование различных образцов-эталонов, выполнение норматив-пых правил и ритуалов, использование идеомоторного тренинга и специального и всегда осознанного контроля за собственным тактическим планом.

Все многообразие указанных выше контролируемых переменных в актах самоконтроля спортсмена в разные периоды подготовки к

В одном из последних учебных руководств "Физическое воспитание" (под ред. В.А.Головина, В.А.Маслякова и др. М., 1983) акцентировано положение о том, что "врачебный контроль и врачебно-педагогические наблюдения не дадут желаемого результата, если они не будут дополнены самоконтролем. Самоконтроль - самостоятельные регулярные наблюдения спортсмена за состоянием здоровья, самочувствием, сном, питанием и т.д." (с. 297-302).

выполнению спортивного действия требует от него активной мыслительной работы ж поиска ответа на многие вопросы, относящиеся к тому, что контролировать, ради чего ж с какой целью осуществлять этот контроль. И наконец, осознавать и осмысливать факторы, обусловливающие необходимость и потребность в самоконтроле.

Способность к активному самоконтролю формируется, как подчеркивает В.М.Дьячков, на тренировках. Так, его ученик, выдающийся советский спортсмен В.Брумель, буквально засыпал его вопросами, стремясь использовать наблюдения тренера и его указания в качестве объективной опоры для самостоятельного творческого поиска и оптимального решения тех или иных двигательных задач. В.М.Дьячков специально стимулировал такую самостоятельность и в этой связи подчеркивал: "...Ужасно, если спортсмен приучается жить и работать по подсказке. Нет, он должен быть высокосамостоятельным, он должен быть творцом самого себя, гибким и дееспособным художником, обладать высокой степенью самоконтроля (разрядка наша. - А.Б.Т.) в спорте, в жизни, быту" (32; с. 26).

Если кратко суммировать итоги экспериментальных подходов к изучению некоторых аспектов проблемы самоконтроля в психологии спорта, то можно прийти к следующим заключениям.

Усилия исследователей были направлены преимущественно на изучение проявлений "объектного" самоконтроля у спортсменов в сфере реализации спортивного действия. На примере легкоатлетических видов спорта (спринт, "прыжки в длину и высоту), а также конькобежного спорта (фигурное катание) были выявлены некоторые особенности самоконтроля в плане соотношения в контрольных актах осознаваемых и неосознаваемых компонентов.

Так, в исследовании В.Э.Милъмана (1976), изучавшего влияние соревновательных условии на структуру самоконтроля фигуристов, было обнаружено, что текущий самоконтроль у спортсменов проявляется по-разному. Б условиях тренировки в сферу осо-знавания и контроля попадает большее по объему количество технических элементов, в то время как в условиях соревновании под влиянием сильного эмоционального возбуждения самоконтроль нарушается: спортсмен озабочен контролем только за теми элементами, "стоимость" которых достаточно высока - это сложные прыжки, повороты и сложные связки. Несколько снижен уровень контроля за "осанкой", "скоростью скольжения". Автор, обобщая свои наблюдения, заключает: "...Б условиях эмоционального возбуждения спортсмен должен пытаться сохранить активность самоконтроля, не стремясь снижать уровень оптимального возбуждения--- При сохранении правильной системы самоконтроля эмоциональные переживания и физиологическое возбуждение должны исчезнуть как бы сами собой" (69; с, 97-98),

Однако следует заметить, что В.Э.Мильман, анализируя данные своих наблюдений, по существу, не контролировал экспериментально уровень возбуждения у испытуемых и его рассуждения и выводы носят преимущественно декларативный характер.

Более значимо и содержательно исследование самоконтроля у спортсменов, проведенное Б.М-Дьячковым (1976). Изучая особенности самоконтроля у спортсменов-прыгунов в высоту, автор пришел к выводу, что прыгуны-мастера спорта чаще контролируют такие элементы техники, как стартовый подход, фазу "входа" в толчок, вход на планку, положение над планкой и, наконец, акценты временного ритма. Показательно, что в ходе реализации автоматизированных действий-навыков спортсмены-мастера спорта

52 .

контролируют "более крупные элементы (блоки, фазы) прыжка.

Специфическая тенденция развития самоконтроля у спортсменов высокого класса состоит в укрупнении "алфавита" и эталонов сенсорно-перцептивного контроля, что соответствует не отдельным элементам действия, а именно структуре целостного действия" (32; с. 66).

Б обобщенном виде итоги исследования В.М.Дьячкова можно суммировать в следующих положениях:

1. Осознанный самоконтроль по отношению к реализации двигательного действия - суть необходимое условие его соревновательной готовности.

2. Непосредственным регулятором контрольного акта в каждой попытке являются преимущественно сенсорно-перцептивные образцы-эталоны разной степени обобщенности. Б структуре контрольного акта есть и неосознаваемые компоненты: автоматизированность двигательного навыка способствует разгрузке "верхних этажей" сознания и позволяет оптимально распределять внимание между разными параметрами движений (временными - по ритму, темпу и силовыми - со стороны интенсивности "взрывных", финальных усилий).

3. Самоконтроль - суть показатель технической зрелости спортсмена и является важнейшим механизмом его резервной надежности, ибо в этом случае спортсмен способен на основе активного текущего контроля к экстренной мобилизации и распознаванию допущенных ошибок и их корректировке в последующих попытках.

Таковы основные тенденции экспериментальных подходов к проблеме самоконтроля в советской психологии спорта.

Что касается исследований, относящихся к проблеме само-

53 контроля за рубежом, то здесь следует отметить прежде всего некоторые теоретические положения, сформулированные известным американским психологом спорта Р.Сингером (1982). В своей программной статье "Психологические факторы и искусство самоконтроля в спорте" (100; с. 58-66) автор следующим образом специфицирует наиболее актуальные аспекты проблемы самоконтроля спортсмена.

4. Многообразные навыки самоконтроля у спортсменов не должны быть результатом исключительно стихийного и интуитивно приобретаемого опыта спортсмена. Скорее, наоборот: приобретение подобных навыков требует специального направленного руководства со стороны тренера. Это представляется естественным, ибо тренер "должен понимать психологическую подоплеку спортивного соревновании и оказывать помощь спортсменам" (100; с. 65). Это один из аспектов проблемы.

5. Другое положение, сформулированное в достаточно отчетливой форме Р.Сингером, заключается в следующем: "Объективная оценка поведения спортсмена и результатов его выступлений на соревнованиях является источником важной информации. Но надо иметь в виду и другое - способность регулировать и воздействовать на свое собственное состояние - умение им управлять, владеть техникой (разрядка наша. - А.Б.Т.) направленного изменения этих состояний и тем самым оптимизировать их" (100; с. 65-66).

Б этой связи, правда, еще в имплицитном виде, мысль Р.Син-гера ориентирует исследователей на изучение не только объектного самоконтроля спортсменов, но и самоконтроля субъ ектного, осознаваемого спортсменом как познание самого себя, с учетом самооценки своих возможностей и ориенти-

54 рованного, следовательно, на самоорганизацию к саморегуляцию собственных психических состояний. Б этом контексте Р.Сингер

проницательно заключает: " Наивысшим уровнем спортивного

мастерства считается тот уровень, при котором индивид делает то, что он в действительности желает делать, понимая цель и смысл своих действий... Наш подход ориентирован на такие достижения спортсменов, которые основаны на их ответственности и индивидуальных обязательствах" (100; с. 66). Очевидно, что самоконтроль спортсмена в такой трактовке представлен уже в системе объектно-субъектных отношений и собственного самоотношения ко всему многообразию "социально-экологического" окружения, характеризующего и пронизывающего многие аспекты соревновательной деятельности.

Другими словами, направленность самоконтроля спортсмена не есть только контроль за его технической оснащенностью и его физической готовностью при исполнении актуального спортивного действия. В зону саморегуляции и контрольных актов спортсмена, следовательно, по необходимости включается широкий спектр эмоциональных, психосоматических, вегетативных симптомов, оптимизация которых требует гностической и волевой регуляции, т.е. сознательного отношения и действенного контроля за всей временной динамикой внешних и "внутренних" изменений, значимо определяющих кумулятивные эффекты результативности спортсмена и все его проявления как личности, осознающей не только цели и задачи соревновательной борьбы, но и меру социальной ответственности за свои действия и за свое поведение.

Подводя краткий итог анализу, относящемуся к экспериментальным подходам в изучении проблемы самоконтроля в некоторых видах деятельности человека, приходится констатировать, что

она еще во многом далека от ее окончательного решения. Это

объясняется прежде всего сложностью и многогранностью психологических явлении так или иначе связанных с проявлением у человека контрольных актов и их реализацией именно в структуре деятельности. В психологии спорта экспериментальные подходы к разработке проблемы самоконтроля, по существу, только еще намечаются. Поэтому и в нашем исследовании будут подвергнуты изучению особенности проявления и реализации самоконтроля у спортсменов только в определенных условиях их соревновательной деятельности.

Анализ различных аспектов проблемы в целом, произведенный нами в предыдущих разделах, существенно облегчает нам ориентировку в выборе ограничении относительно целевой установки исследования, а также в формировании его исходных гипотез и конкретизации задач.

1.5. Постановка вопроса, гипотезы и задачи

исследования

Общая целевая установка нашего исследования - изучение особенностей содержания объектно-субъектного самоконтроля у спортсменов в соревновательной деятельности. Это обстоятельство, разумеется, не отменяет осмысления и конкретизации тех исследовательских гипотез, верификация которых с той или иной полнотой должна найти отражение в наших экспериментальных подходах.

Первая из таких гипотез является предположением о том, что объектный самоконтроль по своему предметному содержанию не идентичен самоконтролю субъектному. Объектный самоконтроль функционирует в сфере учета, контроля за внешними ус-

56 ловиями соревновательной деятельности - за временным следованием текущих и ожидаемых событий, включающих в себя, например, ожидание результатов жеребьевки, процедуры взвешивания, оценку условий, в которых придется осуществлять разминку до выхода на старт, контроль за спортивным оборудованием ж даже за "готов-ностью"своих соревновательных "атрибутов" (формы, бинтов, туфель и др.). Это с одной стороны. С другой - внимание спортсмена, его избирательность вовлечены в "съем" релевантной информации относительно ожидаемых противников: кто они, эти противники, каков их "класс", титулованность и какова их потенциальная и актуальная готовность. Эти и другие вопросы, неотступно "преследующие"спортсмена, по-видимому, определенным образом могут влиять, и при этом существенным образом, на его соревновательно-тактические установки, а в итоге - на выбор генеральной линии его соревновательного поведения. Очевидно, что названные выше "внешние" объекты и собственные технико-тактические действия должны быть непременно в сфере его активного самоконтроля. Поскольку объектами наблюдения и анализа в нашем исследовании будут спортсмены высокой квалификации -преимущественно мастера тяжелоатлетического спорта, - то и предметное содержание их объектного самоконтроля в ходе соревновательной борьбы, по-видимому, как-то будут изменяться. Каковы, однако, тенденции и какова динамика этих изменений? Априорно на этот вопрос вряд ли возможно ответить, если не сделать его предметом целенаправленного изучения.

Аналогичная ситуация и с такой же степенью научной неопределенности возникает, когда мы говорим об изучении у спортсменов предметного содержания их субъектного самоконтроля. Здесь спортсмен предстает перед нами как субъект,

активно относящийся к себе, активно познающий сам себя и стремящийся трезво оценить свои возможности и свою стартовую готовность, свои "физические кондиции", уровень своего соревновательного возбуждения и общего самочувствия. Бедь одно дело, когда спортсмен абсолютно готов и его, например, не "преследуют старые травмы". А если наоборот, то тогда он вынужден постоянно сознавать, что болевые ощущения (в области спины, кистей, суставов) уже начинают беспокоить его. Собственно, и уровень его ситуационной тревоги будет иной. Можно в этой связи полагать, что в предметное содержание субъектного контроля спортсмена могут быть включены оценка и самооценка его психических состояний как существенных компонентов функционирования именно субъектного самоконтроля. Очевидно, что все сказанное выше о различиях в предметном содержании двух форм самоконтроля - и объектного и субъектного - должно быть вовлечено в сферу экспериментального изучения и специальных организационных наблюдении.

Второй аспект наших предположений, подлежащих эмпирической верификации, относится к изучению одного из важнейших факторов организации самоконтроля спортсмена - особенностей его внимания, которое несомненно интегрирует гностические компоненты актов контроля. Уже сейчас есть достаточные основания рассматривать внимание как один из существенных факторов организации и объектного и субъектного самоконтроля (П.Я.Гальперин и сотр., 1976; Елюменталь, 1965; Ф.Генов, 1969; и др.). Так, П.Я.Гальперин, и на наш взгляд совершенно справедливо, писал: "Понимание психики как ориентировочной основы деятельности означает подход к ней со стороны интегративных функций сознания .и самосознания... Внимание как атрибут сознания дает не только

оценку'(добавим: и самооценку. - А.Б.Т.), но и буквально в определенных аспектах улучшает, оптимизирует деятельность" (25; с. 223-224).

Возникает вопрос - почему? Можно предположить, что это происходит благодаря тому, что любая форма самоконтроля (в нашей трактовке объектный и субъектный. - А.Б.Т.) осуществляется субъектом с помощью системы критериев ж соответственно тех антиципирующих образов-эталонов, которые предворяют динамику событий не только "мгновенных"(скоротечных), текущих в данный момент, но и событии ожидаемых, и в этой связи буквально "схватываемых" концентрированным и распределенным вниманием, обращенным к содержанию тех антиципирующих образов, которые в тех или иных формах представлены в концептуальной модели субъекта (Б.Ф.Ломов, В.Ф.Рубахин, Б.А.Пономаренко; Б.Ф.Ломов, Е.Н.Сурков; и др.).

В этом контексте становится очевидным, что внимание не только суть сенсибилизатор активности сознания в его содержательном аспекте, но, что существенно важно, оно одновременно выступает в функции интегратора временной организации психической активности субъекта. А.Л.Блюменталь (1965) в этой связи проницательно указал, что, если бы не существовало временной организации психики, то сознание было бы вообще невозможным, ибо психическое настоящее не заключало бы в том или ином временном интервале все аспекты интеграции, относящиеся к прошедшему, настоящему и будущему. Всякое психически переживаемое настоящее - отнюдь не момент, а тот или иной временной интервал, в рамках которого представлены одновременно и длительность и последовательность текущих событий, но, разумеется, внутри разных диапазонов их одновременность

59 относительна.

Поскольку в нашем исследовании основной акцент при изучении особенностей самоконтроля центрирован на его осознаваемых эффектах, т.е. вполне подконтрольных сознанию и самосознанию субъекта, то и объективация этих фактов должна проявляться отнюдь не только посредством моторных (физических) действий, но и посредством речевой активности субъекта. Б этой связи речевая интерпретация субъектом своего состояния и пре-зентированность сознанию и самосознанию предметного содержания различных эффектов самоконтроля суть один из существенных моментов методической инструментовки нашего исследования. И это отнюдь не банальность. Ибо психический контроль как специфическая форма саморегуляции не может быть реализован помимо и без учета семантики (смысла) ценностно-мотивационных и целевых установок, включенных в структуру деятельности, а в своем частном выражении и в соревновательную деятельность спортсмена. И это связано не только с конкретными методическими установками, но прежде всего с общим методологическим подходом к исследованию в целом.

В этой связи представляется столь же очевидным и то, что самоконтроль субъекта в информационно-регудяторном аспекте не может действенно проявиться без опоры на те или иные его р е-ч е в ы е эквиваленты. Через внешнюю речь или речь внутреннюю (свернутую) актам самоконтроля ігрезентировано и содержание того, что контролируется и на что следует опереться, чтобы воздействовать на ту или иную контролируемую переменную.

Сформулированное выше положение тем более актуально, что гностическая активность субъекта, реализуемая через многообразие форм его речевых действий, несущих не формально, а со-

60 держательно информацию как о внешней (объектной), так и о внутренней (субъектной) и собственно социальной реальности, вместе с тем выступает также важнейшим условием функционирования некоторых функций его внимания.

Наконец, последнее из предположений, инициирующее собственный экспериментальный подход к проблеме самоконтроля и его проявлений у спортсменов в соревновательной деятельности, заключается в изучении некоторых взаимосвязей самоконтроля с некоторыми нейродинамическими свойствами личности спортсмена, такими, как интро-экстраверсия, нейротнзм и такими проявлениями свойств нервной системы, как сила тормозного процесса, подвижность нервных процессов и др.

Б сферу анализа будут вовлечены и такие особенности личности спортсменов,'как уверенность-неуверенность, а также некоторые проявления волевой активности спортсмена (решительность, выдержка и самообладание). Предполагается, что изучение подобных взаимосвязей может способствовать уяснению структурных особенностей самоконтроля у спортсменов ж определить подходы к;'разработке некоторых практических рекомендаций, ориентированных на практику спорта в аспекте направленной коррекции и оптимизации процессов самоконтроля именно для экспериментальных условий соревновательной деятельности спортсменов.

Сформулированные выше гипотетические положения в значительной мере определили содержание конкретных задач исследования. В обобщенном виде эти задачи формулируются нами следующим образом.

I. Изучить особенности проявлений объектно-субъектного самоконтроля спортсменов на разных этапах их соревновательной деятельности.

2. Изучить особенности структуры самоконтроля у спортсменов в связи с некоторыми проявлениями их внимания, нейродина-мики и волевой активности, проявляющихся в условиях соревнований.

О детализации частных аспектов для каадой из сформулированных задач и о спецификации границ исследования в диапазоне той или иной задачи будет говориться в соответствующих главах экспериментальной части исследования.

Самоконтроль как психологическая категория. Принципы классификации видов самоконтроля

Самоконтроль как уникальный феномен, присущий человеку как личности, трактуется в общей психологии, как проявление его способности к регуляции движений и предметных действий или деятельности в целом (73, 74, 75, 119).

Однако в новейших псэкологических справочниках явления, относящиеся к актад самоконтроля, трактуются более широко и основательно (119, 1982). "Самоконтроль, - указывается в Справочнике, - суть регуляция самой личностью своего состояния, поведения и деятельности" 119, с. 114). Из этого краткого определения явствует, что в сферу самоконтроля человека включен особый класс объектов - так называемые психические состояния, а более широко - внутренний мир личности.

Следовательно, у человека прерогативой его самоконтроля является достаточно широкий крут явлений, связанных с благоприятным и неблагоприятным фоном, когда человек вынужден контролировать эти состояния в рамках требований и критериев той или иной деятельности и поведения в целом. Не случайно, что в более развернутых формулировках и общей характеристике психологической сущности самоконтроля человека говорится о волевых усилиях, включенных Б акты самоконтроля. Более того, акты самоконтроля у человека по самой своей сути шлифункциональны и включены в широкий диапазон регуляции человеческой активности. Очевидно, что правильно организованный самоконтроль у человека и его стимуляция - суть необходимые условия оптимизации разных сторон деятельности.

Вместе с тем самоконтроль является важным средством избегания неоправданных конфликтных ситуаций в общении; (А.А.Бода-лев, 1977; Б.Ф.Ломов, 1930; Бобаева, 1980; и др.).

Приобретение и усвоение человеком навыков самоконтроля, несомненно, проходит через его общую дисциплинированность и внутреннюю культуру, высокую профессиональную подготовку. В этом контексте очевидно, что и алгоритмы самоконтроля и его предметное содержание формируются ж закрепляются у человека под влиянием оценки личности окружающими и его собственной самооценки.

Можно полагать, что самоконтроль человека суть системное образованно, ибо од включен как компонент в интегральную струк 10 туру важнейших черт личности: таких, как уважение к людям и / собственное самоуважение. В своих интегральных проявлениях самоконтроль буквально "обслуживает" деятельность и особенно в тех условиях, где человек управляет не только собой как личностью, но и вынужден по роду деятельности управлять коллективами людей, находясь с ними в постоянном взаимодействии и общении. В этой связи можно констатировать, что самоконтроль на уровне личностной регуляции может рассматриваться и как ее профессионально важное качество.

Подводя краткий итог относительно общепонятийной характеристики самоконтроля, проявляющегося и реализуемого в деятельности человека, можно выделить два принципиально важных момента.

Во-первых, в сферу активного самоконтроля человека входят два класса явлений. Один класс явлении представлен внешними предметами, условиями деятельности, его действиями, его многообразными моторными и локомоторными движениями. Такой самоконтроль может быть назван объектным. Он направлен на регуляцию внешних объектов и регулируемых субъектом своих действий, на учет нормативно-технологических требований деятельности в целях адекватного отражения и осознания критериев (правил, норм, "допускоз" ж т.д.), без регуляции ж контроля которых эта деятельность не может быть реализована.

В самом широком смысле объектный самоконтроль детерминирован социальным контролем, ибо решение человека, его личностная активность по преобразованию внешней среды отнюдь не является абсолютно свободной акцией его же "свободнойттволи.

Разумеется, детерминацию активности человека факторами социального контроля нельзя рассматривать с позиций вульгарного материализма, отрицающего, по существу, творческую активность личности. Именно вульгарный материализм утвердил пресловутую "парадигму" неизбежной фатальности "свободы" воли человека. Между тем, объектный самоконтроль как одна из активных форм саморегуляции человека отнюдь не умаляет творческого потенциала личности как субъекта деятельности (Б.Г.Ананьев, 1977).

Выделение объектного самоконтроля и подчеркивание его специфики (по признаку направленности на внешнюю среду и внешние объекты включая психомоторную сферу человека) не только не противоречит принципу сшяорегуляции, но и полностью совпадает с формулой С.Л.Рубинштейна о преломлении внешнего через внутреннее.

Всякое преобразование внешнего совершается в единстве с внешними требованиями, осознанием задач и целевых установок личйости, системы его диспозиций.

Принцип саморегуляции в контексте характеристик объектного самоконтроля выступает, следовательно, как система приемов по внутреннему обеспечению направленности действия и прежде всего - его целевой направленности, а также временного целеосуществления при постоянном наличии множества условии, возможностей и требований деятельности.

Выделение формы объектного самоконтроля, включение его в концептуальный анализ нашего исследования представляется нам принципиальным еще и потому, что позволяет оттенить не только спепдфику психической регуляции» отнесенную к объекту, но и подчеркнуть ценностно-семантический аспект проблемы самоконтроля. Мы полагаем, что объектный самоконтроль проявляет себя отнюдь не как "эпифеномен - контролер1 , созерцающий и подмечающий рассогласование между задуманным (требуемым) и фактичес 12

ки складывающимся ходом действия.

В сфере объектного самоконтроля, как в фокусе, представлены в неразрывном единстве цель и задача (ее критерии), а такке то, что связано с отражением готовности человека к наиболее полному раскрытию его возможностей яо отношеншо к запланированному результату деятельности, к осознанию личной и общественной значимости ожидаемого результата и его социальных последствий. Именно это обстоятельство в высшей степени типично для условий спортивной деятельности, о чем будет более подробно говориться в специальных разделах нашего исследования.

Итак, объектный самоконтроль и характер его направленности, его предметное содержание имеет широкий диапазон проявлений: он направлен на внешние объекты, движения и действия, на контроль программ, тактик и стратегий деятельности.

Но объектный самоконтроль как форма саморегуляции деятельности не является единственным. Не меньшее значение имеет и другая форма «субъектный самоконтроль.

Общеизвестно, что человек под влиянием различных воздействий внешней среды способен испытывать различные переживания- И не только испытывать, но и в значительной мере их осознавать. И что в высшей степени важно - не только осознавать, но и контролировать.

Так, в повседневной жизненной практике большинство людей многократно перекивали различные эмоции, связанные с риском и опасностью. Такие эмоции опасения, как человеческая форма переживания опасности, весьма распространенное явление. О.АЛерни-кова - автор книги "Соперничество, риск, самообладание в спорте" (1980), приводит множество примеров, указывающих на "субъектный" характер различных форм переживаний опасности, в частности у начинающих спортсменов.

Так, начинающий спортсмен, осуществляя первые попытки прыжков на лыжах с трамплина, очень выразительно рассказал о своих переживаниях "чувства опаскоститт: "Два раза стоял наверху вышки, но... не могу начать спуск - страшно, дух наверху замирает... Хочу прыгнуть, а как будто кто-то держит". Конечно, это лишь частная иллюстрация, относящаяся к переживанию опасности.

В контексте характеристик "субъектной" формы самоконтроля существенно то, что переживание опасности всегда п р є з е н-тировано самосознанию субъекта.

В этом пункте мы вплотную подходим к обсуждению теоретико-методологических аспектов понятия "субъектный самоконтроль". В этой связи следует подчеркнуть, что самоконтроль как концептуальная категория психологического знания был, есть и остается предметом изучения многих наук - философии и этики, социологии и психологии.

Организация исследования, общая характеристика методов

К методам данной группы относятся:

1. Психолого-педагогическое наблюдение за по ведением спортсменов в процессе соревнований. Оно осуществля лось по специально разработанной схеме с учетом следующих па раметров: активность, решительность, инициатива, обдуманность действии, уверенность. Оценка степени выраженности каждого из них проводилась по 3-ступенчатой шкале (высокая, средняя, низкая). Всего составлено и проанализировано 237 протоколов наблюдении за особенностями соревновательной деятельности тяжелоатлетов и боксеров.

2. Хронометрирование. Использовалось для определения длительности сосредоточения спортсменов-тяжелоат летов перед выполнением соревновательного упражнения. С по мощью секундомера определялось время от момента вызова штангиста на помост до начала упражнения в рывке или толчке. Вы числялась средняя для каждого спортсмена длительность сосредоточения.

Данные хронометрирования дополняли результаты наблюдений за особенностями соревновательной деятельности тяжелоатлетов. В период же соревнований по боксу, где имеет место строгая временная регламентация боев, заданная извне, хронометрирование не проводилось.

3. Опрос спортсменов сразу после окончания соревно 64 вательного выступления с помощью "Карты участника соревнований". Он использовался для выяснения предметного содержания самоконтроля спортсменов на разных этапах соревновательной борьбы.

Предварительно на основе анализа соревновательной деятельности в тяжелой атлетике и боксе, бесед со спортсменами и тренерами были составлены: "Карта участника соревнований по тяжелой атлетике" и "Карта участника соревнований по боксу" (Приложение I). Каждая карта по вертикали содержит перечень этапов соревновательной деятельности (в тяжелой атлетике их вцделено 15, в боксе - 13), а по горизонтали - группы объектов самоконтроля спортсменов, получившие условные названия: "собственное состояние", "внешние условия", "противники", "техника", "тактика", "результат" (всего 6 групп от 5 до 13 объектов в каждой). Эмпирическим путем вцделено 42 возможных объекта самоконтроля у тяжелоатлетов и 50 - у боксеров. По содержанию среди них есть как общие для обоих видов спорта (например, в группе "собственное состояние": общее самочувствие, состояние мышц, дыхание, травмы и т.д.; в группе "результат": социальные последствия победы или неудачи и др.), так и особенные, вытекающие из специфики соревнований по тяжелой атлетике и боксу (например, в группе "тактика" у тяжелоатлетов значатся: выбор начального веса, выбор следующего веса и др., а у боксеров иные объекты: результат предыдущего боя с данным противником, уточнение плана боя, работа в конце раунда, подсчет очков и другие).

Спортсмену сразу после окончания выступления предлагалось отметить на карте те объекты,- которые находились в сфере самоконтроля на каждом этапе соревновательной борьбы (см. приложе 65 ниє І инструкцию испытуемому).

Всего количественной обработке и качественному анализу было подвергнуто 159 карт (88 карт тяжелоатлетов и 71 - боксеров) с учетом участия каждого испытуемого в 2-3 соревнованиях.

4. Анкетирование спортсменов для изучения их соревновательного опыта. С этой целью были разработаны: "Анкета участника соревновании по тяжелой атлетике" и "Анкета участника соревнований по боксу" (Приложение 2). В каждой из них содержатся вопросы (27 - тяжелоатлетам, 29 - боксерам), а также возможные варианты ответов, из которых спортсмен должен выбрать один наиболее подходящий для него. Для некоторых вопросов варианты ответов не приводятся, поэтому требовалось отвечать на них развернуто, описывая все ощущения, переживания, мысли и т.п. (например: "Какие ощущения являются для Вас индикатором готовности мышц к выполнению подъема штанги?" или "По каким признакам в процессе боя Вы определяете, какой технический прием (удар) готовится выполнить Ваш противник?" и др.). По содержанию вопросы анкет направлены на выяснение самооценки спортсменом эффективности соревновательной деятельности и стабильности своих результатов; некоторых типичных особенностей поведения спортсмена перед стартом (ритуалов); доминирующих предсо-ревновательных и соревновательных состояний и факторов, определяющих их динамику; особенностей самоконтроля в процессе соревнований; роли тренера в подготовке к старту.

В отличие от "карт участников", которые спортсмены могли заполнять неоднократно, участвуя в различных соревнованиях, анкета предлагалась каждому испытуемому один раз, учитывая, что на ее вопросы следовало отвечать ретроспективно, обобщая собственный опыт соревновательных выступлений (см. приложение 2 инструкцию испытуемому).

Анкетирование обычно сопровождалось беседами со спортсменами, их ретроспективными отчетами, в ходе которых добывалась дополнительная информация о типичных для каждого испытуемого особенностях самоконтроля в ходе соревнований.

5. Методика классификации элементов самоконтроля двигательных действии в тяжелой атлетике. Использовался модифицированный вариант методики Б.Б.Коссова (1973).

6.Теоретический анализ и обобщения специальной очерковой литературы. Данный метод использовался не только для изучения состояния проблемы, но и для сбора эмпирического материала о направленности, содержании и функциях самоконтроля в соревновательной деятельности известных спортсменов-тяжелоатлетов. Изучались и анализировались книги из серии "Спорт и личность", "Звезды мирового спорта", "Сердца, отданные спорту", а также журнальные и газетные "очерки и статьи о выдающихся спортсменах. Полученные при этом материалы служили для дополнения и уточнения экспериментальных данных.

7. Оценка результативности соревновательной деятельности спортсменов. Она осуществлялась двояко: во-первых, учитывался конкретный соревновательный результат (занятое место, количество выигранных боев у боксеров, сумма баллов в двоеборье у тяжелоатлетов); во-вторых, тренеры оценивали в баллах результативность выступления каждого спортсмена с учетом его подготовленности к данному соревнованию.

Такая оценка проводилась с целью сопоставления особенностей самоконтроля спортсменов с результативностью их соревнова тельной деятельности.

Перечень и описание методов изучения особенностей соревновательной деятельности и самоконтроля спортсменов показывают, что среди них есть методы с объективной и субъективной оценкой; методы получения как ретроспективной, так и актуальной информации; методы, прямо раскрывающие направленность, содержание и функции самоконтроля спортсменов; методы, характеризующие самоконтроль лишь косвенно через выяснение особенностей соревновательной деятельности в целом. Предполагалось, что именно сочетание различных методов и подходов позволит решить первую задачу исследования.

Особенности изменения предметного содержания самоконтроля во временной последовательности событии соревновательной деятельности

Соревновательная деятельность спортсмена-тяжелоатлета многогранна. Во временной последовательности основных событий соревновании спортсмен вынужден контролировать множество объектов. Представление об "объеме" контролируемых объектов можно получить из табл. І. В ней в схематизированном виде представлены основные группы объектов, на отражение которых в разные временные моменты (в смысле их последовательности) направлено сознание спортсмена. Как видно из табл. I, контролируемые "объекты" представлены шестью группами. Первая группа представлена внешними условиями (куда входят особенности зала, большое или малое пространство, освещенность, особенности помоста, табло ж др.). Вторая группа объектов связана с оценкой противника, его титулованностью, физическим обликом, весом, манерой поведения и др. В третью группу входит оценка (а точнее, самооценка) собственного состояния и самочувствия, оценки собственного веса, наличие травм и т.д. К четвертой группе относится все то, что связано с контролем за своей личной технической готовностью и самоконтролем за качеством выполняемых основных соревновательных упражнении - рывка и толчка. Б сферу самоконтроля входит также то, что связано с реализацией соревновательных (целевых) установок, контроль за реализацией тактического плана (5 группа объектов). Наконец,-в шестую, последнюю группу объектов входит контроль за тем, насколько выполняется "общий" план выступления (планируемое место) и дается общая оценка (самооценка) социальных последствий исхода выступлений на соревнованиях .

По подсчетам специалистов-экспертов "абсолютное" количество всевозможных объектов (для всех шести групп) для тяжелоатлетов может составить не менее 42х. Однако, как это явствует из табл. І, в разные моменты временной последовательности основных событий соревнований (жестко регламентируемых правилами соревнований) в "фокус" осознанного контроля спортсмена попадают не все объекты. Это связано, по-видимому, не только с общей направленностью сознания на контролируемые объекты, но и с определенной "селекцией" этих объектов, детерминация которой во многом определяется, по-видимому, временным "следованием" событий соревнования.

Начальной точкой "отсчета" первого события для задач нашего исследования мы избрали процедуру "взвешивания" участников соревнований (что предусмотрено регламентом).

Это утверждение основано на изучении материалов "Карт участников соревнований", которые приводятся нами в приложении к диссертации. Заполнение специальных "карт участника соревновании" 88 тяжелоатлетами позволило выявить некоторые тенденции направленности сознания спортсменов-штангистов на разные группы контролируемых объектов для каждого из девяти событии соревновании (см. левую колонку табл. I). Из данных таблицы видно, что в сферу объектного контроля в момент взвешивания спортсменов в основном попадает оценка "внешних условии" (25%), оценка противников (25%) и самооценка собственного состояния (45$). Очевидно, что процентные квоты относительно объектов субъектного и объектного контроля в момент взвешивания характеризуются относительной "равномерностью". Второе (регламентированное) событие - парад участников. Б этот момент "центр тяжести" в сфере контролируемых объектов смещается у спортсменов на оценку противников как реальных конкурентов предстоящего поединка. Процентная квота, приходящаяся на оценку собственного состояния (субъектный контроль), резко падает, достигая лишь 15%. С наступлением момента жеребьевки повышенное внимание к противнику еще более возрастает: процентная квота достигает 60%. Правда, одновременно здесь же усиливается самоконтроль за собственным состоянием (общим самочувствием, озабоченностью, травмами и др.).

В ходе разминки и подготовки к выходу на помост имеет место повышенный контроль за своей "технической оснащенностью" (спортсмены делают попытки выполнять упражнение "рывок" с весом, достигающим 75-80% от запланированного результата, массируют мышцы и т.д.). Процентная квота объектного самоконтроля достигает 45%, а субъектного - 35%.

Действия на помосте связаны, как это видно из той же таблицы, с мобилизацией и обеспечением максимальной готовности к непосредственному выполнению спортивного упражнения, поэтому возрастает вновь (процентная квота равна 50), и при этом существенно, роль субъектного самоконтроля (здесь широко используются приемы полного сосредоточения внимания на предстоящем действии, применяется идеомоторный тренинг и др.).

Момент, связанный с действием непосредственно перед выполнением спортивного упражнения (рывка или толчка), инициирует в равной степени как субъектный, так и объектный самоконтроль. После выполнения упражнений (особенно в случае_ неуспеха) центр тяжести относительно контролируемых объектов смещается на анализ и изыскание эффективных путей коррекции возможного неуспеха в очередной попытке (55$). При подведении итогов соревновании в сфере самоконтроля в большей мере (правда, в основном в форме ретроспективных оценок) осуществляется поиск ответа на основной вопрос: все ли спортсмен сделал для "раскрытия" своих возможностей. Анализируются также тактические "промахи" и все недостатки в психологической подготовке и намечаются, пусть в общих чертах, перспективы подготовки к очередным, будущим соревнованиям.

Подводя итог общей интерпретации эмпирических данных, можно утверждать, что в ходе активного отражения внешних условий соревновательной деятельности спортсмены-штангисты из б и-рательно ив разных "пропорциях" используют возможности объектного и субъектного самоконтроля. Б этой связи нельзя не согласиться с одним из важных выводов, сформулированных О.А. Конопкиным. "Благодаря возможности идеального моделирования своей деятельности, - пишет он, - человек осуществляет с е-лективную актуализацию накопленной информации... Причем, подчиненная цели мобилизация имеющихся знаний, опыта практической деятельности, отражения условий (разрядка наша. - А.Б.Т.) и самого себя относительно принятой цели всегда предваряют начало исполнительских актов" (46; с. 238). И, как было показано выше, различные формы и предметное содержание объектно-субъектного самоконтроля спортсменов служат необходимой основой для их оценочных действий, через которые как бы "замыкается" весь процесс осознанного регулирования деятельности в целом (О.А.Коноп-кин, 1980).

Таким образом, можно заключить, что самоконтроль, проявляясь в форме адекватной оценки и сзмооценки субъектом результатов своей деятельности, является необходимым условием того, что его деятельность становится не просто "целенаправленной", но и "целедостигающей".

Похожие диссертации на Особенности самоконтроля в процессе соревновательной деятельности (на материале изучения спортсменов)

Этапы развития "Я-образа" личности в процессе музыкальной деятельности : на примере студентов музыкальных учебных заведенийПетенева Евгения Сергеевна

Динамика и условия формирования перцептивной гипотезы в процессе изобразительной деятельности Стрельцова Ирина Викторовна

Психологические механизмы развития образно-логического мышления субъекта в процессе когнитивной деятельности Лубочников Павел Геннадьевич

Становление толерантного сознания личности в процессе совместной деятельности : На примере КВН-движенияАмаатов Максим Игоревич

Психические состояния пользователей ЭВМ в процессе компьютеризированной деятельности Сережкина Анна Евгеньевна

Психологические факторы развития воображения в процессе когнитивной деятельности Нургалеев Владимир Султанович

Психологические и психофизиологические средства оздоровления личности в раннем онтогенезе в процессе учебной деятельности Уфимцева Людмила Петровна

Психологические факторы развития творческого мышления личности в процессе когнитивной деятельности Орлова Светлана Николаевна

Психологические факторы развития контекстно-понятийной памяти субъекта в процессе когнитивной деятельности Дегтярев Евгений Сергеевич

Стратегии категоризации в процессах инициации мыслительной деятельности Делюкина Анна Алексеевна