Содержание к диссертации
Введение
1. Социально-педагогические проблемы становления народного образования на Сахалине 16
1.1. Эволюция проблемы народного образования на Сахалине 16
1.2. Социально-экономические и политические факторы становления системы образования в регионе 28
2. Народное образование на Сахалине во второй половине XIX - первой четверти XX вв 50
2.1. Формирование школы на Сахалине (60-80-е гг. XIX в.) 50
2.2. Становление структуры народного образования на Сахалине в 90-х годах XIX в 73
2.3. Народное образование на Сахалине в первой четверти XX в 106
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 132
БИБЛИОГРАФИЯ 137
ПРИЛОЖЕНИЯ 154
Приложение 1 154
Приложение 2 155
Приложение 3 156
Приложение 4 157
- Эволюция проблемы народного образования на Сахалине
- Социально-экономические и политические факторы становления системы образования в регионе
- Формирование школы на Сахалине (60-80-е гг. XIX в.)
- Становление структуры народного образования на Сахалине в 90-х годах XIX в
Введение к работе
Одним из признаков нашего времени являются постоянные и стремительные перемены, затрагивающие все сферы человеческой жизни. Определенный уровень развития общества, цивилизации - это результат и следствие развития культуры, образования и воспитания. Так, в Законе Российской Федерации об образовании говорится: «Содержание образования является одним из факторов экономического и социального прогресса общества...» [1.46; 8.].
В настоящее время приходится констатировать, что система образования страны переживает глубокий кризис. «Предпринимаются новые шаги по коренному реформированию образования. В связи с нынешней сложной социально-политической ситуацией в стране и на почве прежних нерешенных проблем изменилось отношение общества к школе в целом, упал престиж образования, снижена значимость интеллектуального труда. Серьезные опасения вызывает социальное положение учителя, не гарантирующее даже выживания.» [3.6; 3.]. Перед обществом встал целый комплекс проблем, пути решения которых следует искать, в первую очередь, в прошлом, в нашей истории. Ведь «...без учета и анализа созидательной деятельности предшествующих поколений нет смысла говорить о достижениях культуры, образования и воспитания в настоящем.» [1.8; 26.].
Сейчас главная задача истории педагогики состоит в целостном ретроспективном анализе тенденций развития образования как «целенаправленно организованного процесса, его отдельных элементов, а также представлений о нем у различных народов, отдельных людей и их групп в условиях различных эпох, цивилизаций и культур, обстоятельств жизни в целях раскрытия всеобщих и конкретно-исторических форм существования образования, их генезиса, трансформации успехов и неудач, логики, условий и тенденций, направлений закономерностей и альтернатив развития, а также приращения и концептуализации педагогического знания, постановки и разрешения проблем воспитания и
обучения.» [1.145; 36.].
В период социально-политических катаклизмов, разрушения национального и социального единства общества, на повестке дня стоят проблемы национально-регионального характера. «Современная общеобразовательная школа, приобретая национально-региональный характер, требует своего духовно-культурного обеспечения, объективного отражения исторического прошлого.» [3.3; 3.].
Исследование, заявленное автором данной работы, относится к историко-педагогическим. Такого рода исследования «насущно необходимы для грядущих реформ образования. Они нужны и для повышения качества подготовки учителей...Педагогическая теория есть не что иное, как рефлексия, самосознание, применяемое насколько это возможно, систематически к проблемам воспитания и школьному делу. Чтобы знать современность, необходимо знать, как она становилась на протяжении истории, ибо только в истории она становилась путем аккумуляции своих результатов. Поэтому ни один педагогический феномен не понятен, если не поместить его в контекст развития всей системы, в эволюционный процесс, частичку которых этот феномен составляет.» [1.13; 68-69.].
По обозначенной теме по сути отсутствуют монографические педагогические исследования. Она обращена к периоду второй половины XIX — первой четверти XX века, ко времени заселения и началу освоения Сахалина до установления Советской власти на острове. Некоторые тенденции в развитии народного образования на Сахалине того времени имеют место и сейчас (проблема «коренизации населения», слабое финансирование, проблема кадров, определенная изолированность островного образования от центров культуры страны). Они обусловлены рядом факторов, идентичных тем, что определяли специфику досоветского образования на острове. Поэтому прошлое островной школы помогает разобраться в современных проблемах народного об-
разования Сахалинской области и дает возможность прогнозировать результаты и перспективы его развития в дальнейшем. «В своем развитии народное образование должно опираться на живую историю, культуру, духовные традиции, исторический опыт взаимодействия и взаимопонимания российских народов.»
[3.1; 3.].
Рассматриваемый отрезок истории народного образования на Сахалине довольно специфичен. Именно совокупность факторов «предопределила значительное своеобразие, протекавших здесь социально-экономических процессов.» [3.2; 3.]. В большей степени это обусловливается неоднозначностью и неадекватностью, по сравнению с европейской частью России, событий и явлений исторического и политического характера: особенности заселения острова, организация пенитенциарной колонии, отторжение южной части острова по 50-й параллели в 1905 году Японией, революционные события, гражданская война, оккупация северной части Сахалина японцами, более позднее установление советской власти на территории острова. В связи с этим перед автором данного исследования встала задача определения и обоснования периодизации истории народного образования на Сахалине.
В основе определения периодизации образования на острове как части общероссийского должны лежать количественные и качественные изменения в самом генезисе народного образования с учетом тех исторических (политических) условий, событий, приводящих к этим изменениям, ломке старого уклада жизни, в частности, и сферы образования.
В становлении российского (в период с 1905 по 1945гг. в южной части острова была создана японская система образования) народного образования на Сахалине в досоветское время, можно выделить три периода. Первый период начинается с появления первой школы на острове (1864 г.) и продолжается до 90-х годов XIX века. В это время появилось несколько народных училищ, заложивших основы организации народного образования на Сахалине.
Когда стали наблюдаться значительные перемены в школьном деле острова: заметный рост численности школ, были предприняты шаги к реорганизации и унификации народного образования, наступает второй период. Он охватывает 90-е годы XIX века и завершается 1905 годом (отторжение южной части острова в результате поражения России в войне с Японией и возникновение на этой территории губернаторства Карафуто). С этого момента вся жизнь русской школы на острове резко меняется и сосредотачивается только в северной половине Сахалина.
Третий период ограничен 1905 — 1925 годами. В 1925 году устанавливается Советская власть, начинаются коренные преобразования в народном образовании в соответствии с задачами социалистического государства. К моменту советизации Сахалина (1925г.) на острове не сложилась стройная, организационно и структурно оформленная система образования. Это было время становления народного образования. До 1925 года закладывался фундамент этой системы на острове как части общероссийской.
В основу определения периодов становления народного образования на Сахалине положены следующие критерии:
1) причинно-факторный (предпосылки, причины и условия ста
новления народного образования);
сущностно-структурный (цель, задачи, содержание, методы обучения; организация управления школами, ее уровень и результаты; типы учебных заведений и их подведомственность);
исторический (социально-экономические и политические условия).
Процесс становления народного образования на Сахалине был трудным, неоднозначным и неравномерным. Он носил скорее случайный, нежели целенаправленный и организованный характер. Поначалу стремление образовывать детей острова исходило не от государственных органов, а от частных лиц и
местных чиновников.
Попытки изучения истории народного образования на Сахалине делались неоднократно. К работам досоветского периода по данной теме относятся публикации, заметки, отдельные страницы книг И. С. Полякова- путешественника, исследователя Сахалина, зоолога, антрополога, этнографа [1.117.]; Б. О. Пилсудского— этнографа [1.110 — 1.114.]; Н. Я. Новомбергского — писателя, журналиста [1.96.]; А. А. Панова — писателя [1.105.]; В. М. Дорошевича — журналиста, театрального критика и писателя [1.39.]; А. П. Чехова — писателя, врача [1.155 — 1.156.]. В их работах имеется ценный материал о школах Сахалина, характеризующий различные аспекты деятельности школ и состояния народного образования острова. Это позволило нам более отчетливо представить ситуацию в школьном деле Сахалина того периода.
В советский период изучению вопросов дореволюционного народного образования на Сахалине отводилось недостаточно внимания в контексте истории, культуры, этнографии и др. Круг исследователей по этой теме довольно узок: Ч. М. Таксами [1.66; 1.144.], А. В. Шин [1.160 - 1.162.], В. Л. Подпечни-ков [1.116.], К. М. Браславец [1.14; 1.15.], А. И. Костанов [1.67; 1.69-1.72.].
Исследования педагога А. В. Шина [1.160 — 1.162.], историков В. Л. Под-печникова [1.116.], К. М. Браславца [1.14 — 1.15.] содержат документальный материал, комментарий фактов и их интерпретацию. Работы перечисленных авторов представлены не монографиями, а отдельными статьями по некоторым вопросам народного образования досоветского времени и в большей степени предназначены для широкого круга читателей.
В постсоветское время по истории школьного образования на острове вышла только одна значительная работа - монография С. Ч. Лим [1.85.], построенная на материалах диссертации автора на соискание ученой степени доктора философии в Хоккайдском (Япония) государственном университете. В ней собран большой и разнообразный материал, привлечены источники на
японском языке, но их оказалось недостаточно для более конкретного и полного освещения процесса становления и развития школьной системы на Сахалине.
Для анализа и сравнения с целью выявления особенностей народного образования на Сахалине досоветского времени автором данного исследования были привлечены труды видных российских педагогов дореволюционного периода: В. П. Вахтерова [1.18.], В. И. Водовозова [1.20.], П. Ф. Каптерева [1.58.]; советского периода: Г. Н. Волкова [1.21 — 1.24.], Ш. И. Ганелина [1.30.], Э. Д. Днепрова [1.103.], А. Н. Джуринского [1.38.], С. Ф. Егорова [1.42.], И. Ф. Исаева [1.108.], Н. А. Константинова [1.63; 1.64.], М. Н. Колмаковой [1.104.], Н. П. Кузина [1.104.], Д. И. Латышиной [1.82.], П. А. Лебедева [1.6.], Е. Н. Медынского [1.63.], А. И. Мищенко [1.108.], А. В. Ососкова [1.102.], В. Ф. Паначина [1.106.], Т. Н. Петровой [3.4.], А. И. Пискунова [1.51.], 3. И. Равкина [1.104.] В. Я. Струминского [1.64.], М. Ф. Шабаевой [1.63.] и др.
Содержательную основу нашего исследования составили архивные документы (автором работы изучено и проанализировано около ста неизвестных архивных документов и малоизвестных материалов). Следует сказать, что работа по изучению материалов архивов представляла значительные трудности, так как в период существования каторги народному просвещению не уделялось необходимого внимания, вследствие этого, не регулярно составлялась должная документация, часто она не отражала реального положения дел в народном образовании острова, что подтверждает в своем очерке, опубликованном в 1905 году, писатель А. А. Панов [1.105.]. В период японской оккупации многие документы были вывезены в Японию, оставшиеся частью были уничтожены в военные годы. Современный историк А. И. Костанов констатирует следующее: «Гражданская война привела к утрате ценнейших документов, отложившихся в дальневосточных архивах, в том числе и на Сахалине. Бурные события 1917-1920гг. сопровождались частой сменой власти, когда архивы оставались пол-
ностью безнадзорными. Не случайно у современных исследователей возникают серьезные проблемы...» [1.68; 65.]. С установлением советской власти отсутствие бумаги компенсировалось тем, что на старых архивных документах делались новые записи, на них писали и учащиеся школ. Основная часть материалов, которая смогла уцелеть, содержится не должным образом в РГИА ДВ, где отсутствуют необходимые условия хранения, документы просто разлагаются, к другим - нет доступа. Такое положение осложняло труд исследователей и, во многом повлияло на то, что многие научные начинания в этой области остались незаконченными.
Отсутствие достаточно полных и изложенных в системном порядке научных педагогических трудов по исследованию генезиса народного образования Сахалина, изучаемого периода, потребность в полноте знаний о дореволюционной школе и интерес к истории своего края у нынешних граждан острова, вызванный острой дискуссией между Россией и Японией по вопросу о принадлежности этой территории, проблемы, стоящие перед образованием в настоящее время определили актуальность избранной темы: «Становление народного образования на Сахалине во второй половине XIX - первой четверти XX века».
Объект исследования — народное образование на Сахалине.
Предмет исследования - становление народного образования на Сахалине во второй половине XIX - первой четверти XX века.
Проблема исследования заключается в выявлении характера процесса становления народного образования на Сахалине в досоветский период и в определении влияния специфических сахалинских условий на этот процесс, в результате которого он получил определенное своеобразие, что способствовало формированию вариететности школы острова обозначенного временного периода. Кроме того, несоответствие в уровне накопленных знаний по теме в существующих историко-педагогических трудах вызвали потребность в дополнении, корректировке и систематизации этих знаний.
Исследование проводилось в несколько этапов:
На первом этапе (1996-1997гг.) анализировалось состояние проблемы, определялась его методологическая база, изучались имеющиеся по проблеме источники и литература, формировались основные направления научного поиска.
На втором этапе (1997-1999гг.) был определен план и в соответствии с ним составлялось содержание работы, продолжалось накопление информации и ее обработка. Осуществлялось дополнение и корректировка содержания исследования.
На третьем этапе (1999-2001гг.) материал анализировался и обобщался, формулировались основные выводы по проблеме.
Цель исследования - охарактеризовать становление народного образования на Сахалине в досоветский период, как процесс формирования предпосылок создания системы народного образования, определив его основные периоды и особенности в связи с условиями положения острова того времени.
Объект, предмет и цель исследования обусловили его задачи:
исследовать предпосылки становления народного образования на Сахалине;
обосновать периоды данного процесса;
выявить факторы, обусловившие специфику островного образования и его особенности в обозначенный период.
Методологичекую основу исследования составили современные философские (В. Г. Афанасьев, В. А. Балханов, А. В. Коржуев, В. П. Кузьмин, В. Л. Соскин), общенаучные методологические (В. В. Краевский, В. А. Лекторский, Э. Г. Юдин) положения, исторические (П. А. Зайончковский, А. И. Алексеев, М. С. Высокое) и историко-педагогические (Б. С. Гершунский, А. Н. Джурин-ский, С. Ф. Егоров, Н. А. Константинов, А. И. Пискунов, 3. И. Равкин) взгляды на образование, историко-педагогические концепции (К. Д. Ушинский, В. П.
Вахтеров, В. И. Водовозов, Ш. И. Ганелин, Б. Т. Лихачев, Э. И. Моносзон); эт-нопедагогические теории образования (К. Д. Ушинский, Г. Н. Волков, Т. Н. Петрова); характеристики и оценки рассматриваемого периода в исторической, историко-педагогической и историко-художественной литературе и периодике.
Исследование автора основано на сочетании методологических подходов: феноменологического, как описательного, фактологического, ориентирующего на непосредственно наблюдаемые особенности и свойства изучаемого объекта; комплексного, позволяющего изучать рассматриваемые проблемы целостно, в контексте многообразия фактов; диалектического, дающего возможность видеть процессы в их взаимосвязи и развитии; сущностного, предполагающего выявление особых, нетипичных свойств в системе образования; системного, требующего рассмотрения народного образования как сверхсложной системы, во взаимосвязи всех его элементов и исторического, способствующего видеть процессы с точки зрения исторической действительности. Диссертация построена на основе принципов историзма, объективности и научной достоверности с учетом специфики историко-архивного материала регионального характера.
В работе использовался комплекс методов исследования: а) общенаучные: структуризации, анализа, синтеза, абстрагирования, конкретизации и аналогии и б) специальные: синхронный, сравнительно-исторический, проблемно-хронологический, количественный.
Источииковую базу исследования составили: дореволюционная, советская и постсоветская историко-педагогическая литература, педагогическая периодика и публицистика; литература по истории России и Дальнего Востока; общепедагогические труды отечественных педагогов; научные публикации по географии и этнографии; учебники и учебные пособия. Ряд источников представлен материалами архивов: Российского Государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ), Государственного архива Сахалинской
области (ГАСО), Сахалинского центра документации новейшей истории (СЦДНИ). Они составили содержательную основу исследования. Это приказы, проекты приказов, распоряжения, отчеты, письма представителей администрации Восточной Сибири, Приморской области, Приамурского генерал-губернаторства, местного сахалинского руководства в лице начальников острова, начальников округов, а также приговоры сходов сельских крестьянских обществ. Часть документов взята из фондов Александровск-Сахалинского краеведческого музея, научных библиотек гг. Москвы, Владивостока, Хабаровска, Южно-Сахалинска.
Источники, используемые в диссертации, можно подразделить на законодательные материалы, делопроизводственную документацию, статистические обзоры, публицистику, периодическую печать, воспоминания, художественно-исторические произведения. Ряду документов и материалов свойственна некоторая фрагментарность и противоречивость. Однако сопоставление различного рода информации позволило автору воссоздать реальную и объективную картину состояния народного образования острова в досоветское время.
Хронологические рамки исследования очерчены моментом появления первых школ на Сахалине (60-е годы XIX века) и установлением Советской власти на острове (1925г.).
Географические рамки исследования ограничены изучением истории народного образования на российском Сахалине (до 1905 года — на всей территории острова, после 1905 года — в северной его части).
Научная новизна исследования заключается в раскрытии автором новых научных историко-педагогических фактов, полученных на основе анализа документов Российского Государственного исторического архива Дальнего Востока, Государственного архива Сахалинской области, Сахалинского центра документации новейшей истории, редких материалов из фондов научных би-
блиотек края и области, фонда музея г.Александровск-Сахалинского, что существенно дополнило сведения по проблеме. На их основе выявлены исторические предпосылки, условия, особенности становления системы образования на Сахалине с их анализом и интерпретацией; установлены этап и периоды становления народного образования, объективные и субъективные факторы, определившие его специфичность на Сахалине. В результате сопоставления положения общероссийского народного образования и тех тенденций, которые имели место в народном образовании на острове (как на российской территории, так и на японской - губернаторство Карафуто), обозначенного временного периода, определены специфические черты островного образования. Конкретизированы факты и даты, условия и их влияние на состояние народного образования Сахалина. Выявлены неточности фактического характера в имеющихся публикациях по проблеме. Опубликованные материалы дополнены, уточнены, систематизированы и выстроены в хронологическом порядке.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что материалы регионального характера, полученные в ходе исследования, дополнили новыми данными историко-педагогическою науку. Факты, выявленные из различных источников, позволили выстроить весь процесс становления народного образования на Сахалине, обозначенного темой периода, во всем объеме и последовательности с выявлением его особенностей, факторов, их определивших, и периодов, раскрывающих последовательность становления образования на острове, как процесса накопления количественных и качественных характеристик, приведших к складыванию основных предпосылок перехода к созданию системы образования.
Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты создают предпосылки для развертывания последующего изучения проблемы с целью определения перспектив целостного развития российской системы образования. Они способствуют развитию системного педагогическо-
го мышления, что важно в современных условиях динамичной социально-педагогической действительности. Результаты исследования позволяют обогатить курс истории педагогики для студентов педагогических вузов и применить фактический и теоретический материал работы в практике обучения и воспитания школьников, повышения квалификации учителей через организацию спецкурсов, факультативов; включить его в содержание научно-исследовательской работы студентов и преподавателей.
Апробация результатов исследования осуществлялась автором посредством публикаций в ряде изданий Сахалинской области, Сахалинского государственного педагогического института, Сахалинского государственного университета; в ходе докладов и сообщений диссертанта на научно-практических конференциях Южно-Сахалинского государственного педагогического института (1996 - 1999 гг.), заседаниях кафедры педагогики, научно-методических семинарах в Сахалинском государственном университете (1999 — 2001 гг.), педагогических чтениях учителей Сахалинской области (2001 г.). На основе материалов диссертации разработан и проводится спецкурс «Народное образование на Сахалине в досоветский период» со студентами исторического (Институт истории, социологии и управления) и германо-романского (Институт филологии) отделений СахГУ. Некоторые аспекты истории народного образования Сахалина легли в основу занятий по педагогике с учащимися педагогических классов школ №№ 2,4 Г.Корсакова Сахалинской области, проводившихся в 1998 - 2001 гг., были включены в рефераты, курсовые и дипломные работы студентов.
На защиту выносятся следующие положения:
1). В период заселения и освоения Сахалина русскими людьми и, особенно в связи с учреждением каторги, которая привела к значительному росту населения, на острове появилась потребность в образовании и воспитании детей каторжников и поселенцев, в создании учебно-воспитательных учреждений со
стороны самих островитян (военных, чиновников, частных лиц, позднее - государства). В это время формируются предпосылки создания системы народного образования на Сахалине.
2). Процесс становления народного образования на острове ограничен досоветским этапом, включающим в себя три периода: первый период (1864-1890г.) - открытие первых школ. Второй период (1890-1905гг.) - рост численности школ, начало их минимального финансирования, попытки реорганизации школьной сети и подведения ее к общероссийским образцам, появление детских приютов и школ для детей коренного населения острова. Третий период (1905-1925гг.) — сосредоточение школьного образования в северной (русской) части острова (южная часть отошла к Японии, где образовалось японское губернаторство Карафуто), возникновение различных типов учебных заведений. Завершение этапа становления народного образования на Сахалине.
3). Становление народного образования на Сахалине происходило в особых, специфичных условиях, обусловленных целым рядом факторов как объективного (география острова, ее климат, природные ресурсы, этнос), так и субъективного характера (позднее заселение острова, социально-демографические процессы, экономические трудности, неподготовленность педагогических кадров, отсутствие прогрессивных общественно-политических организаций и движений, временность проживания, бездуховность и безнравственность социальной среды, мобильность административно-территориальных преобразований, внешнеполитическая нестабильность.
4). В силу своеобразия условий и особого положения острова, народное образование на Сахалине на этапе становления получило определенные специфические черты, проявившиеся в более позднем появлении школы и автономии ее от общероссийской вплоть до начала 20 века; в отсутствии внимания со стороны правительственных органов к образованию сахалинцев; в особенностях учебно-воспитательного процесса и типов учебных заведений острова.
Эволюция проблемы народного образования на Сахалине
Строительство школы на Сахалине представляет собой некий феномен, познать который стремились и представители творческой интеллигенции России конца XIX века, и историки-краеведы Сахалинской области. Эти начинания носили эпизодический характер. История народного образования острова пока остается за пределами внимания видных деятелей педагогической науки страны, как впрочем, был и остается недостаточным интерес ученых и политических деятелей вообще к проблемам жизни островитян. В свое время известный русский издатель Суворин как-то говорил великому русскому писателю А. П. Чехову: «Сахалин никому не нужен и никому не интересен...». [1.155; 7.]. Такое положение не может считаться удовлетворительным, так как Сахалин — это часть страны, пусть даже самая отдаленная от центра государства, но довольно значимая в экономическом, политическом, культурном и международном плане для всей России.
Школу на Сахалине досоветского периода, как и Российское дореволюционное образование в целом, невозможно представить вне общей парадигмы развития народного образования страны. Изучение истории образования относится к гуманитарному типу исследований, которые имеют исключительно широкий спектр проявлений. В 30-е годы XX столетия известный ученый в области экономики С. Г. Струмилин предложил пять измерений для рассмотрения и изучения подобного рода исследований. Он считал, что научная деятельность в гуманитарной области может иметь научно-исследовательскую, социально-политическую, технико-экономическую, воспитательно-педагогическую и эстетико-эмоциональную значимость. [1.142; 6.].
Исследуемая нами проблема предполагает детерминизм анализа процессов и явлений разного рода, что дает возможность выявить причины и механизмы, обусловившие наличие определенных нетипичных характеристик и особенностей, имеющих место в становлении и развитии народного образования в Сахалинской области в шестидесятилетний период его существования, от зарождения (60-е годы XIX века) и до установления Советской власти на острове (1925 г.). Подобный подход в изучении обозначенной проблемы слабо применялся или игнорировался исследователями. С целью выявления нетипичных характеристик и специфики образования на Сахалине к исследованию были привлечены факты, сведения, полученные в результате изучения документов и информации, содержащейся в произведениях дореволюционных писателей.
В начале 90-х годов XIX века А. П. Чехов предпринял очень трудную и опасную поездку длиной в более чем четыре тысячи верст на каторжный Сахалин. По результатам, планируемой им, научно-исследовательской работы на острове он собирался написать диссертацию. В течение всей своей трехмесячной работы на острове он всесторонне изучал физическое здоровье населения, быт, труд, материальное, моральное состояние ссыльно-каторжных, систему наказаний, правовое положение семьи, а также женщин и детей. Собранный материал лег в основу его книги «Остров Сахалин» [1.155.], где А. П. Чехов коротко осветил и положение школы Сахалина. Пребывание его на острове пришлось на летний период, следовательно, школы не работали в связи с каникулами, но ему удалось собрать необходимые сведения, позволяющие ознакомиться с некоторыми сторонами школьного дела на Сахалине того времени, а факты, приводимые им относительно школ, дали нам возможность использовать их в настоящем исследовании.
В резюме, занявшем в книге буквально менее страницы, о состоянии школьного дела острова за 1889-1890гг., А. П. Чехов оставил довольно ценные замечания, позволившие расширить представление по данному вопросу.
Ценный в плане исследования обозначенной проблемы материал содержится в книге русского писателя конца XIX — начала XX века А. А. Панова «Сахалин, как колония. Очерки колонизации и современного положения Сахалина», изданной в 1905 году. В течение четырнадцати месяцев А. А. Панов собирал сведения о жизни на острове из самых надежных и объективных источников, которыми являлась реальная обстановка и отзывы самих островитян. [1.105.]. А. А. Панов не преследовал каких-либо научных целей, как А. П. Чехов, несмотря на это, им были глубоко изучены и проанализированы все стороны сахалинской жизни. Он критически отзывается об отношении правительства к острову, считая, что его «попытка колонизовать Сахалин привела лишь к отрицательным результатам, а потому общество махнуло на него рукой...» [1.105; 3-4.]. А. А. Панов несколько подробнее, чем А. П. Чехов, рисует состояние народного образования Сахалина, давая ему достаточно обстоятельную и объективную оценку. Материалы его книги повествуют о количестве учебных заведений на острове в начале XX века, о положении дел с преподаванием в них, о финансовой стороне школьного дела и об учителях. Главное состоит в том, что автором книги «Сахалин, как колония» вся жизнь на острове рассматривается в комплексе, все процессы обусловлены теми или иными причинами, взаимообусловлены и представлены системой. Так, по его мнению, недальновидная политика правительства относительно освоения и развития Сахалина привела к отрицательным последствиям, что выразилось в неудовлетворительном состоянии школьного образования острова того времени. Ученый-педагог Б. С. Гершунский подчеркивает тесную связь образования и общества: «Образование и общество неотделимы. Это одна система, истинные масштабы ее нами пока не осознаются сполна. Ясно одно: любые сколько-нибудь глобальные проблемы, с которыми сталкивается общество, социум, цивилизация в целом, неизбежно сказываются и на состоянии сферы образования.» [1.31; 49.]. Таким образом, в дореволюционный период проблемы народного образования на Сахалине изучались не официальной наукой и не государственными деятелями, а представителями литературы в общем контексте каторжной жизни на острове.
В советское время, вплоть до конца 60-х годов, история образования на Сахалине для педагогов страны не являлась предметом исследования.
В конце 60 - начале 70-х годов XX века в научных сборниках появился ряд статей о школах Сахалина дореволюционного времени, автором которых является А. В. Шин. [1.160, 1.161, 1.162.]. В них на основе архивного материала приводятся сведения о численности школ острова, их материальном положении, информация о состоянии учебно-воспитательного процесса, о материальном и социальном положении учителей. Анализ его работ по этой тематике показывает, что автор недостаточно полно исследовал проблему становления школы Сахалина, так как, по его мнению, первые школы на острове появились в середине 70-х годов XIX века [1.161; 181, 1.160; 87.], в то время как в публикациях историков А. И. Костанова [1.70; 49], В. Л. Подпечникова [1.116; 207.], в материалах архивных документов РГИА ДВ сообщаются данные о возникновении первой школы еще в первой половине 60-х годов XIX века для детей аборигенов острова, несколько позже (1871г.) открылось училище и для русских ребят. Некоторые сведения о школах Сахалина дореволюционного периода совсем отсутствуют. Ничего не сказано о существовании в с.Вознесенском в 80-х гг. школы для детей крестьян-переселенцев из Сибири, не говорится и о ряде других учебных заведений. Многие факты автором статей описываются, анализируются и обобщаются. А. В. Шином предпринята попытка применения феноменологического подхода к изучению истории школы Сахалина, это оправдано в силу того, что школьное образование на острове имело свои специфические черты, хотя к такому подходу в науке отношение неоднозначное. Ученый-философ А. В. Коржуев считает феноменологический подход только описательным и фактологическим [1.65; 22.], а, по мнению Г. И. Рузавина, феноменологический подход «основывается на глубине раскрытия специфических особенностей и закономерностей изучаемых процессов...», и позволяет затем перейти к «раскрытию сущности, ...более полному и глубокому объяснению явлений». [1.119; 148.].
Социально-экономические и политические факторы становления системы образования в регионе
«В современном обществоведении регионализация образования оценивается как одна из значимых перспективных стратегических задач социально-экономического и национально-культурного развития регионов как субъектов РФ.» [1.139; 10.]. Изучая историю народного образования региона, необходимо выделять те особенности, которые его характеризуют, потому, как именно они должны лежать в основе осуществления региональной образовательной политики. Они основываются, - как подчеркивал великий Ушинский,1-на исторической жизни народа и слагаются из религии, природы, семейства, преданий, поэзии, законов, промышленности, литературы. Это и составляет «действительную школу» народа. [1.150; 148.].
В. Б. Помелов выделяет следующие наиболее важные региональные особенности: природно-географические (ландшафт, климат, полезные ископаемые); социально-географические (плотность населения и его традиционные занятия, характер поселения, удаленность от других регионов, средства сообщения); исторические и культурологические (национальный состав, миграционные процессы, половозрастная структура, характер воспроизводства населения, тип семьи); социально-экономические (типы производства, профессиональный состав, уровень жизни, перспективы развития, экономическая зависимость от других регионов); политические (роль политических факторов в развитии регионов, тенденции суверенизации, межгосударственные и межрегиональные связи); культурные (наличие и уровень учреждений культуры, культурный уровень населения); образовательные (уровень образованности населения, востребованность образования, наличие учреждений просвещения и науки, доступность получения значительного числа профессий, особенности воспитательной и образовательной практики, прежде всего в этнических регионах). [3.5; 19.]. Однако следует заметить, что особенности, по сути, являются следствием определенных условий или факторов. В словаре русского языка С. И. Ожегова понятию «особенность» дается следующее определение: «Особенность - характерное, отличительное свойство кого- чего-нибудь.» [1.99; 422]. Понятно, что конкретное отличительное свойство кого- чего-нибудь должно быть обусловлено. Процесс становления или развития народного образования обязательно будет протекать в определенных условиях, изменяться в соответствии с имеющимися к этому факторами. Вернемся к словарю русского языка И. С. Ожегова. В нем понятие «фактор» определяется таким образом: «Фактор - момент, существенное обстоятельство в каком-нибудь процессе, явлении.» [1.99; 779]. Любое «существенное обстоятельство» непосредственно будет влиять на ход и характер самого процесса. В Советском энциклопедическом словаре «фактор - это причина, движущая сила какого-либо процесса, явления...». [1.135; 1391]. Следовательно, изучая проблему становления народного образования на Сахалине, прибегнем к уяснению наиболее существенных причин, движущих сил, факторов, которые позволят установить те или иные особенности, присущих ему в досоветский период.
Положение Сахалина второй половины XIX — первой четверти XX века, нельзя отождествлять ни с положением развивающихся центральных районов России, ни с их промышленными окраинами. Остров Сахалин — это место, которое во все времена воспринималось народом и правительством, как чрезвычайно непривлекательное и необычное, где вместе с богатством природных ресурсов уживалась нищета, с красотой ландшафта - убогость его обитателей. « Русское общество привыкло смотреть на Сахалин, как на гиблое место, дикое, неприступное, мрачное как по своей природе, так еще более по своему назначению — служить последним этапом на длинном пути из человеческого общества в среду отверженных изгнанников.» [1.105; 3.] Уникальность острова проявлялась в ряде его особенностей, которые сказались на всех сторонах жизни сахалинцев.
Все эти особенности наложили свой отпечаток на генезис народного образования острова и проявились как факторы, обусловившие некоторое его своеобразие. Их можно выделить в две основные группы: объективные и субъективные. География области, ее климат, природные условия, национальный состав населения - относятся к группе объективных факторов.
Если Смоленская и Тверская губернии существенно не отличались, в смысле существующей организации народного образования, то сахалинская земля определяла суть политики государства в этом вопросе. Огромные сухопутное и морское расстояния отделяли остров от центра страны. «Далекий остров...» — этими словами выражалось отношение ко всему тому, что имело место на Сахалине. Сахалин - не просто окраина, а окраина, оторванная от континента. Остров - это довольно узкая полоска суши, растянувшаяся на сотни километров, что осложняло коммуникацию населения. Доставка почты, грузов, продовольствия на остров было делом долгим и дорогим. Поэтому, в первую очередь, туда доставлялось все необходимое для устройства сначала военных постов, а затем тюрем. Строительство школ в течение нескольких десятилетий в планы правительства вообще не входило.
«На процесс заселения и образования поселений на острове в наибольшей степени повлияли, - как считает историк-краевед Ищенко М. И., - следующие природно-климатические факторы: гористый характер местности (до двух третей территории занято горами), большое число горных рек..., значительная меридианальная вытянутость Сахалина (как результат — существенное различие климата севера и юга).» [1.54; 37-40.]. «Неприветливый, суровый климат острова, отсутствие на нем земель, пригодных для культуры в более или менее значительном количестве, и крайняя отдаленность его делали Сахалин совсем не интересным в колонизационном отношении, так что добровольных переселенцев сюда не было.» [1.43; 351.]. Это утверждение можно признать справедливым, если не считать несколько семей крестьян-переселенцев из Сибири. «В сентябре 1869г. на Сахалин прибыло 10 семей крестьян из Тобольской губернии и И семей из Иркутской. Всего 101 человек...Переселенцы принадлежали к малоимущей прослойке сибирской деревни. Их устройство на новом месте жительства требовало постоянной заботы администрации, которая не могла создать условий для их закрепления.» [1.70; 91.]. Недолго промучившись на острове, они вскоре уехали на родину.
Для первых поселенцев и переселенцев условия жизни на острове создавали множество трудностей. В тяжелых условиях им приходилось осваивать эти земли. Все это сказалось на процессе обзаведения хозяйством, так как «...каждый квадратный аршин приходилось расчищать из-под девственного субтропического леса; где проливные дожди...затопляли громадные пространства...» [1.74; 313.]. Так описывает П. А. Кропоткин первые шаги переселенцев по освоению дальневосточной земли. Подобные условия были присущи и Сахалину. Приехавшие на остров люди, ссыльно-поселенцы должны были заселять те участки сахалинской земли, которые им отводило местное начальство, не руководствовавшееся, в свою очередь, какими-либо критериями в вопросе заселения территории острова, т.к. они вообще не были выработаны. Часто селения возникали в очень неудобных для проживания и ведения хозяйства местах, не имели средств сообщения друг с другом. Примером тому служит описание А. П. Чеховым места, где возникло селение Красный Яр: «Я не знаю, кто выбирал место для Красного Яра, но по всему видно, что это возложено было на людей некомпетентных, никогда не бывавших в деревне, а, главное, меньше всего думавших о сельскохозяйственной колонии.» [1.156; 119.]. Поэтому люди нередко, начиная обживаться сначала на одном месте, затем бросали свои хозяйства и дома и перебирались на другое. «Чтобы расчистить эти дебри, выкорчевать громадные, в несколько охватов, пни с их, расползшимися в виде сети, корнями, чтобы осушить почву и разделать ее под участок пахотной земли, требуются невероятные усилия, а между тем поселенец, выходя из тюрьмы, не имеет других орудий, кроме дроворубного топора, мотыги, лопаты и двух фунтов веревки. Кроме того, выдается поперечная пила на пять и одна продольная на десять человек и одно точило на селение.» [1.105; 125.]. Часто участки отводились для поселений такие, которые практически освоить было невозможно.
Формирование школы на Сахалине (60-80-е гг. XIX в.)
Российская система народного образования получило старт еще в начале XVIII века. В середине XIX века социальные изменения в обществе существенно повлияли на развитие начальной школы. Школа стала развиваться как монокультурное образовательное учреждение. Был сделан значительный шаг в развитии всей системы народного образования Российской империи.
В это время получила свое рождение и школа на дальних восточных рубежах России. «В XIX веке весь нынешний Дальний Восток входил в состав Восточной Сибири, кроме части современного Хабаровского края и всего Приморского края (до 1851-1860гг.).» [1.4; 158.]. «Решением Государственного Совета от 14 ноября 1856г. была образована Приморская область из бывшей Камчатской области, территории Нижнего Амура и Сахалина...» [1.50; 226-227.]. По своим масштабам эта территория настолько была велика, что составляла почти половину Российской империи и «превосходила вместе взятые территории Франции, Германии, Испании, Италии и Англии с Ирландией.» [1.134; 7.]. Начиная с 1884 года Сахалин выделяется из состава Приморской области и становится самостоятельной единицей Приамурского генерал-губернаторства. [1.29; 306-307.].
До середины XIX века эта огромная территория не была освоена и заселена русскими людьми. После отмены крепостного права российский капитализм набирал силу и обороты в своем развитии. Особенно это было очевидно в центре страны, но для интенсивного его движения необходимо было осваивать земли на востоке, богатые природными ресурсами. Для решения этой задачи, в первую очередь, следовало заселить этот край, проблема стала за человеческим фактором. «Недостаток населения. .. делает его, как естественную дорогу материка, глухим захолустьем.» [1.48; 18.].
Именно из-за малозаселенности, удаленности от центра страны, Дальний Восток почти не развивался вплоть до второй половины XIX века, потому, что «.. .в этот период правительство весьма было занято внутренними вопросами в центре страны и Западом: уделить серьезное внимание Востоку оно не имело возможности.» [1.89; 9.].
Вторая половина XIX века ознаменовалась организацией ряда экспедиций на Сахалин, в результате которых остров вошел в состав Российской империи. Так, 21 сентября 1853 года у селения Томари-Анива с корабля Невельского «Николай» был высажен русский десант. Встретившись с айнскими старейшинами и представителями японцев, Г. И. Невельской провозгласил Сахалин собственностью России. Он заявил, что целью русского военного десанта является защита от иностранцев личности и собственности как коренного населения, так и японцев. [1.152; 46.]. Вслед за этим на острове стали возникать военные посты и поселения. [1.10; 132.]. Санкт-Петербургский договор 1875 года закрепил права России на заселение и освоение острова Сахалина.
Добровольцев, стремившихся на Сахалин, было чрезвычайно мало, поэтому правительство решило заселить его принудительным способом. С учреждением каторги и ссылки на далеком острове появилось большое количество ссыльных и военных. В первые годы заселения острова русскими людьми вопрос о строительстве здесь школ не ставился, так как основное население — ссыльнокаторжные и военные прибывали на остров поначалу без семей и, следовательно, в большинстве своем без детей, хотя разумно было бы предвидеть и вовремя позаботиться об открытии учебных заведений.
В 70-х годах XIX века на Сахалине было более десятка русских военных постов. Возникали и русские крестьянские селения, основанные сибиряками-переселенцами, такие как Воскресенское, Такоэ, Ново-Александровское, Чипи-сань на юге острова, на севере — селение Мало-Тымово.
С момента возникновения первых русских поселений на острове (1853г.) до появления первых школ (60-е годы XIX века) прошло более десятка лет. Для укрепления своей власти над населением царское правительство здесь в первую очередь позаботилось о создании церквей, а не школ или других очагов культуры. «Имея в виду, что жители большей частью ссыльные, лищенные честного имени, больше, нежели кто другой, нуждаются в проповедовании слова божия и в духовном назидании, считаю необходимым постройку церкви» — писал военный губернатор области епископу Камчатскому, Курильскому и Алеутскому. [2.27; 25.]. Церковь на Сахалине, появившаяся здесь вскоре после появления первых русских поселений, не проявляла стремления к распространению просвещения ни для русского населения, ни для коренных жителей. В центральных губерниях страны роль церкви в области просвещения и образования была огромна. В учебных планах всех типов начальных училищ, средних учебных заведений Закон божий занимал главенствующее положение. Открытие школ на Сахалине не пошло по пути создания их со стороны духовенства, а было частной добровольной инициативой военной администрации.
Сахалинские историки-краеведы А. И. Костанов и В. Л. Подпечников на основании архивных данных утверждают, что: «становление школы на острове начиналось с попыток обучения русской грамоте детей аборигенов этой земли - айнов» еще в 1864 году, когда по поручению Приморского губернатора, одного из сподвижников Г. И. Невельского - адмирала П. В. Казакевича, казак Федор Дьячков, владевший айнским языком, пытается организовать обучение айнских детей. Для этого ему надо было уговорить родителей согласиться на отправку их детей для учебы в город Николаевск-на-Амуре. Айны побоялись отпускать детей из дому. Тогда Дьячков решил учительствовать сам. Он взял несколько ребятишек к себе в дом и начал обучать их русской азбуке. [1.9; 55, 1.70; 49, 1.116; 207.]. В личности Ф.Дьячкова сочетались замечательные качества русского человека. На Сахалине он был назначен представителем коренного населения. Помимо всех забот, связанных с этой должностью, он берется за работу учителя, понимая, что никто кроме него не сможет помочь аборигенам острова в получении образования.
По всей видимости, школа, организованная Ф. Дьячковым, просуществовала недолго, так как в документах нет никаких сведений относительно ее деятельности, об учащихся, программе обучения и пр.
Вообще дело с обучением национальных меньшинств по всей России обстояло очень плохо. Хотя имели место факты позитивного характера, например, «...первые бурятские учил ища... был и открыты у бурят раньше, чем у русского крестьянства Сибири.» [1.5; 15.]. Что касается проблемы образования нерусских народов европейской части страны, к примеру, образования чувашских детей, то для них еще в 40-х годах XYIII века были открыты 4 новокрещенские школы. Как пишет ученый-этнопедагог Т. Н. Петрова, они стали «центром развития школьного образования и просвещения простого народа...» [3.4; 31-32.] Более того, - подчеркивает Т. Н. Петрова, - важнейшими элементами содержания образования и воспитания стали: национальная культура и национальный язык. Нерусским детям «велено было все время говорить на родных наречиях». [3.4; 31-32.]. В целом же, если и возникали в этот период школы, где могли получать образование дети нерусских национальностей, то это были учебные заведения для русских крестьянских детей и процесс обучения в них велся только на русском языке. Это имело и свои плюсы, и свои минусы: «...грамотность и образование в народных школах могут иметь добрые последствия лично для учащихся. Но с другой стороны, учась наравне с русскими...исключительно по русским книгам, инородец, хотя и получает общее православное направление, но многое не понимает или понимает неправильно и, главное — не может приобретенных им знаний облечь в живую форму своего языка и убедительно предложить в своей семье.» [1.6; 162-163.].
Становление структуры народного образования на Сахалине в 90-х годах XIX в
Следующее десятилетие (90-е годы XIX века) характеризовалось ростом численности населения острова. В это время начинается массовая перевозка ссыльно-каторжных из европейской части России «на Сахалин двумя путями: морем, через Одессу или шли Сибирью». [1.39; 52.]. Доставка арестантов морем на пароходе «Ярославль» была более удобной и перевозила большее число каторжников. Только морским путем на Сахалин с 1890 по 1900 годы было доставлено каторжников с детьми 15290 человек, из них детей 159, добровольно следующих за каторжниками членов семей прибыло 2621 человек, из них детей - 1597 человек. «Кроме того, с 1890 по 1893 годы непосредственно с материка этапным путем через Сибирь на Сахалин было доставлено 8143 арестанта, из них 7470 мужчин и 673 женщины.» [1. 75; 22.]. Численность населения Сахалина росла еще и за счет того, что преступники, срок каторги которых заканчивался, оставались на острове, как колонисты, создавая семьи, основывая здесь поселения, начиная заниматься земледелием, обзаводиться хозяйством. Кроме того, на каторге существовало такое правило, описанное в книге В. Дорошевича, что «если за каторжником приходит семья, он выпускается из тюрьмы, на два года совсем освобождается от каких бы то ни было работ, и затем работает поурочно, причем урок должны назначать такой, чтоб это не мешало правильному ведению хозяйства.» [1.39; 52.]. Это стимулировало приезд семей каторжников на Сахалин. А. А. Панов, пробыв на острове четырнадцать месяцев, имел возможность близко познакомиться со здешней жизнью и на основе данных официального характера, отзывов о быте Сахалина «таких лиц, которые уже по одному своему служебному положению могут быть свободны от каких-бы то ни было заподозриваний» объективно охарактеризовал его положение. Он писал: «В 1882 году на всем Сахалине было только 13 поселений..., в 1898 году их считается уже 136, причем колонизационная деятельность с течением времени становится все стремительнее. Так в первое пятилетие с 1883 по 1887 год основано было 27 поселений, в следующем — 33 и, наконец, в пятилетие с 1893 по 1897 год — 63.» [1.105; 126.]. Но, как указывает Панов А. А., очень часто для того, чтобы угодить начальству «информация не соответствовала действительности.» [1.105; 126.]. Он приводит пример: «В отчетах Главного тюремного управления то и дело приходится встречать указания на вновь открытые селения, в которых, однако, нет даже изб.» [1.105; 126.]. Можно предположить, что подобное явление имело место и в отчетах о состоянии школьного дела на острове.
К 1-му января 1895 года численность населения Сахалина выглядела следующим образом: ссыльное население было представлено ссыльнокаторжными мужчинами численностью в 7068 человек и женщинами — в 914 человек, а также ссыльно-поселенцами и, среди которых было 6223 мужчины и 697 женщин; крестьяне из ссыльных — это 1868 мужчин и 358 женщин. В число свободного населения входили: добровольно последовавшие за супругами в ссылку 1186 человек и дети ссыльных, из которых мальчиков было 2011, а девочек — 1966; крестьяне свободного состояния: мужчины в количестве 162 человек и женщины - 72 человека, а также дети (22 мальчика и 24 девочки); служащие гражданского и военного ведомств и их семейства представлены мужчинами в количестве 1447 человек, женщинами — в 182 человека и детьми в числе которых мальчиков 139, девочек — 153. Всего население острова, не считая инородцев, составляло 25495 человек, из них детей 4315. [1.121; 108.].
Несмотря на рост населения Сахалина, положение с количеством школ было удручающим. Так, «в 1890 году на южном Сахалине вдоль грунтовой дороги от Корсакова на север к Найбучам (и в сторону от нее) существовало два десятка русских поселений: Поро-ан-Томари, Первая, Вторая, Третья Пади, Соловьевка, Голый Мыс, Мицулевка, Листвиничное, Хомутовка, Большая Елань, Владимировка, Луговое, Поповские Юрты, Березняки, Кресты, Большое Такоэ, Малое Такоэ, Галкино-Враское, Дубки, а школа одна - в посту Корса-ковском.» [1.15; 3.].
С. Ч. Лим пишет: «По данным сотрудников общеземской организации указывается, что к 1894г. на Сахалине было 9 начальных школ, 10 учителей и 443 учащихся.» [1.85; 15.]. Костанов А. И. сообщает: «1 ноября 1892 года священник Березняковской тюремной церкви Петр Лохацкий открыл во Владимировке школу для детей поселенцев, Сообщая об этом в Камчатскую духовную консисторию, он просил разрешить сей ново открытой школе присвоить название «школы грамотности.» [1.72; 49.]. Данный факт встречается и в статье К. М. Браславца, где он пишет: «после долгих хлопот 1 ноября 1892 года была открыта школа во Владимировке. От тюремного ведомства под школу отдали дом, а первым учителем стал священник Петр Лохацкий». [1.15; 3.]. И далее он описывает, что открытие школы во Владимировке, а не в Березняках, где первоначально планировалось ее открытие и, где находился приход святой Владимирской церкви, объясняется случайным обстоятельством: за неустройкой священнического дома в с.Березняки, Лохацкий имел место прибывания во Владимировке. Будь к тому времени построен дом священника в Березняках, первая школа была бы там же. [1.15; 3.].
Как указывает К. М. Браславец, первым учителем данной школы был Петр Лохацкий, однако А. И. Костанов сообщает, что учительницей Владимировской школы была «дочь колежского асессора девица Пелагея
Петровна Ступина, окончившая 5 классов Петербургского патриотического училища. Она вела уроки русского языка, чистописания и арифметики,а сам батюшка преподавал Закон божий, славянский язык и церковное пение. Школу посещал 21 учащийся.» [1.72; 50.]. Этот же факт описан в историческом очерке А. Т. Кузина. Он сообщает, что школа размещалась «в бывшей надзирательской и для учения была непригодна. Учениками школы были 11 мальчиков и 10 девочек. Занятия начались 4 ноября 1892 года. Проводил их священник Петр Лохацкий. А вскоре появилась и первая учительница...- Пелагея Петровна Ступина.» [1.75; 29.].
Таким образом, на юге острова стало две школы. Корсаковская школа одновременно была и приютом для детей сирот и каторжан. Посещать ее могли и приходящие дети. С возникновением школы во Владимировке в Корсаков-ской школе остались только дети каторжан и сирот, а все остальные были отправлены по домам: «...перед Пасхой 1892 года тюремное начальство отправило всех учеников, содержащихся на иждивении тюрьмы в Корсаковской школе, в места жительства их родителей.» [1.15; 3.]. И, как сообщает далее К. М. Браславец, «благодаря этому обстоятельству, ...32 мальчика и девочки очутились в районе Березняковского прихода.» [1.15; 3.]. Можно предположить, что до этого момента в Корсаковской школе обучалось около 40 или более учащихся.
Вскоре, вслед за открытием Владимировской школы, начала свою работу школа в Березняках. По сведениям РГИА ДВ она была одноклассной, а курс обучения в ней составлял три года. [2.25; 116.]. В 1894-95 учебном году в школе занималось 16 детей. [1.121; 138.]. Учителем ее являлся канцелярский служащий, заведующий телеграфной станцией, некий Н. Мальцев, получавший за свой труд в школе всего 10 рублей. [2.1; 52.].
Изучая историю сахалинского села Березняки, Н. И. Шаброва также указывает на существование в первой половине 90-х годов школы для детей каторжан в Березняках: «Существовала в селении школа, в которой обучались дети от 7 до 14 лет.» [1.158; 268.].
Незначительное увеличение числа школ на острове в этот период не успевало за темпами роста детского населения. Судя по данным канцелярии начальника острова, детей младшего школьного возраста значилось 728, обучалось же - 491 человек. 237 ребят этой возрастной группы не имели возможности учиться. Для подростков и ребят юношеского возраста на Сахалине школ не существовало вообще. [1.15; 3.]. Всего школ здесь в 1894 году было 11. [1.28; 250.]. За один 1894 год было открыто 2 школы.
К 1895 году на острове в трех округах функционировало уже 16 школ: 9 из них - в Александровском округе, 3 - в Тымовском и 4 — в Корсаковском. [1.121; 138.]. Детское население этого периода выросло до 1657 человек (это дети от 7 до 14 лет). Из них обучалось 636 человек (376 мальчиков и 260 девочек), менее 40% детей школьного возраста. [1.121; 138.]. (См. Приложение № В Александровской, Михайловской, Красноярской, Корсаковской,
Александровской приютской, Рождественской, Арковской-1, Арковской-2 и Дуйской работало 14 учителей, обучавших 358 детей; в Тымовском округе в школах работало три учителя, т.е. по одному на школу и обучалось 173 школьника. 105 детей училось в школах Корсаковского округа, где во всех четырех школах работало по одному учителю. [1.121; 138.].
