Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Учение Иоанна Златоуста о воспитании детей: источники, базовые понятия и образовательная концепция 15
1. Тексты Иоанна Златоуста и проблема методологии их историко-педагогического изучения 15
1.1. Корпус творений Златоуста и исторический контекст их появления 15
1.2. Общие и специальные подходы к исследованию творчества Иоанна Златоуста 27
2. Основные понятия и принципы педагогического учения Златоуста 35
2.1. Ключевые понятия педагогического учения Иоанна Златоуста 35
2.2. Основные принципы педагогического учения Иоанна Златоуста 57
Глава 2. Семья как сфера образования детей в учении Иоанна Златоуста 89
1. Семья как субъект и место образования ребенка по творениям Златоуста 89
1.1. Образовательное пространство дома 89
1.2. Супружество в доме и в образовании детей 97
1.3. Тендерные особенности ролей отца и матери в образовании ребенка.114
1.4. Старшее поколение и род в образовании детей 131
1.5. Семья как место образования детей 134
2. Содержание семейного воспитания и методы «упорядочивания» детей в учении Златоуста 153
2. 1. Значение и задачи нравственного воспитания ребенка 153
2.2. Методы воспитания ребенка и роль личного примера родителя-наставника 167
2.3. Основные принципы взаимоотношений между родителями и детьми...178
2.4. Златоуст о возрастных рамках семейного воспитания 189
3. Воззрения Иоанна Златоуста на цели, содержание, принципы и условия рели гиозного и светского обучения детей в пространстве семьи 198
3. 1. Родители как религиозные наставники детей 198
3.2. Роль родителей в обучении детей наукам, искусствам, ремеслам 208
3.3 Сопоставление роли наставника (учителя, воспитателя) и роли отца в учении
Златоуста 218
Заключение 237
Список сокращений 242
Список использованных источников 243
Список использованной литературы
- Корпус творений Златоуста и исторический контекст их появления
- Ключевые понятия педагогического учения Иоанна Златоуста
- Супружество в доме и в образовании детей
- Златоуст о возрастных рамках семейного воспитания
Введение к работе
Актуальность исследования. Высокий статус семьи как воспитательной среды подчеркивается различными педагогическими концепциями, в том числе развивающимися под влиянием христианства. Реконструкция деятельности конкретных христианских мыслителей, заложивших основы понимания семьи и отношения к ней, представляется в настоящее время особенно значимой для понимания истории и современного состояния педагогической мысли. Исследование истории христианских идей семейного воспитания и обучения необходимо как для построения целостной истории педагогики, так и для понимания современных процессов в образовании, в которых религиозное воспитание и семья вновь начинают играть весьма существенные роли. Об актуальности научного изучения основ христианской педагогики в российской науке сегодня свидетельствует, в частности, все увеличивающееся в обществе количество образовательных проектов, обращающихся к идеям, впервые выработанным ранним христианством, но испытывающих явную нехватку сведений о генезисе христианской педагогики.
Иоанн Златоуст (Johannes Chrysostomus, между 344 и 354 - 407 гг.), является одним из самых авторитетных авторов раннего средневековья, чьи взгляды на воспитание и сегодня сохраняют актуальность для западной и восточной христианских традиций. Учение Златоуста во многом определило становление христианской педагогики. Это один из первых христианских авторов, у которого тема воспитания и обучения детей разработана на теоретическом уровне. «Как только, - писал В.В.Зеньковский, - христианство становится в нормальные условия жизни (после прекращения гонений),… проблема христианского воспитания выступает в полной силе». Особенный вес имя Златоуста имело для средневековой педагогики на Руси. Фрагменты из произведений проповедника и приписанных ему вошли в популярные древнерусские сборники: Златоструй, Златоуст, Маргарит, Измарагд, Пчелу и другие.
Иоанн Златоуст получил и светское, и религиозное образование, провел шесть лет в монашеском уединении, оставив которое в итоге был рукоположен в Антиохии сначала в диакона, а после в пресвитера. Вершиной жизни Иоанна стало его избрание епископом Константинополя, столицы Восточной Римской Империи. Умер Златоуст в ссылке в Абхазии. Вскоре после смерти канонизирован. Иоанн Златоуст прославился как проповедник, экзегет, бескомпромиссный борец за веру, учитель, наставляющий свою паству не только личным примером, но и «золотыми устами».
В своей работе мы рассматриваем ключевой аспект педагогики Златоуста – тему семьи и воспитания в семье. Вопрос о семье как воспитательной среде, о роли родителей в образовании детей поднимали многие выдающиеся теоретики и практики различных эпох. В разные исторические периоды, в разных культурах, разными авторами вопрос о сущности и роли семейной педагогики решался каждый раз по-иному. Роль родителей в образовании детей становилась предметом постоянной полемики. С древнейших времен и до наших дней одни авторы настаивают на приоритете родительского воспитания, другие отвергают его. При этом, в любую эпоху, наряду с учителем и школой, мы так или иначе наблюдаем семью среди основных субъектов образовательного процесса. В конце ХХ - начале XXI века педагогика и в теории, и на практике отходит от «школьной» парадигмы, номинируя родителей в качестве самостоятельного субъекта образовательного процесса. Особая роль семьи в образовании детей отмечена законодательством Российской Федерации, других стран и международными конвенциями. Вовлечение родителей в образование заявлено на международном уровне «долгосрочным трендом» современного подхода к организации педагогического процесса (N.Chavkin, J.Epstein, L. Ferlazzo, W.Grolnick, L. Hammond, M.Slowiaczek, K.Hoover-Dempsey, и др.). О полноправном участии родителей в образовании детей говорят J.Naisbitt, В.Ф. Базарный, Л.О.Павлова, И.А. Хоменко, А.П. Чернявская и др. В нашей стране и педагогическая, и родительская общественность не всегда готовы к сотрудничеству и восприятию семьи как полноправного участника образовательного процесса. Даже современная педагогическая теория, особенно при ее систематическом изложении, не рассматривает родителей как имеющих прямое отношение к педагогическому процессу, оставляя им роль воспитателей в дошкольный период и понимая семью скорее как объект социальной работы педагогов. Осмысление вопроса о роли семьи в образовании детей как центрального для педагогики делает особенно актуальным обращение в данной диссертации к истокам вопроса, в частности, к столь важному для российской традиции наследию Иоанна Златоуста, у которого данная тема проработана с исключительной глубиной.
Основные понятия исследования. Педагогические понятия, употребляемые Златоустом, отличаются от современных педагогических терминов. С современными понятиями могут быть сопоставлены (ektrefo, воспитание), (mathema, обучение) и (didaksis, также обучение), (nouthesia – наставление, убеждение, построение ума), (paideia, образование-обучение-обученность). Для Златоуста это лишь частные случаи по отношению к основным педагогическим задачам, каковыми выступают: (pronoia, промышление), (plattein, образование-формирование), , (ruthmizein, упорядочивание). Действия наставника детей у Златоуста обнимают все возможные виды «духовной заботы» о ребенке, которая значительно шире «обучения» или «воспитания». Наставник рассматривается как детей, он также , , , . Можно сказать, что «обучение» и «воспитание» у Златоуста соединены в один процесс, буквально в «образование», которое он понимает как отображение или изображение образа () Божия в ребенке. Раскрывая значение «семьи» в концепции образования детей у Иоанна Златоуста, мы говорим о понятиях (oikos, дом, семья), (gennetoras, родители), (gamos, супружество). Этим понятиям соответствует в современном словаре «нуклеарная семья» и ее домохозяйство. Употребляя термин «воспитание» в названии диссертационного исследования, мы имеем в виду его широкое значение, включающее в себя все возможные аспекты заботы взрослых о формировании личности ребенка.
Хронологические рамки исследования: конец IV — начало V века н.э., время появления и распространения творений Златоуста.
Степень разработанности проблемы
Уже в ХIX в. был высказан тезис о тесной связи тем семьи и воспитания детей в учении Златоуста. Однако в российской науке учение этого автора о семье, как правило, реконструировалось отдельно от темы образования детей («педагогической»), долгое время истолковываемой почти исключительно в контексте «школьной картины мира» (В.И.Попов, А.П.Раин, А.П.Дьяконов, К.Ф.Айдинян, и др.). Признание исключительной значимости семьи в деле воспитания детей в христианской педагогической мысли соединяется в этих работах с практически полным игнорированием роли родителей в целом по отношению к процессу формирования личности ребенка, соотношению роли семьи и роли внесемейных образовательных учреждений. В единственной обзорной диссертации о педагогике Златоуста (В.А.Калачева) вопрос о роли семьи в образовании детей не рассматривается. В зарубежной науке так же, как и в отечественных исследованиях, при рассмотрении педагогической концепции Златоуста вопрос о семье как особом для Иоанна образовательном институте обычно не ставился (A. Danassis, B. Exarchos, G. Faggin, M. Falanga, J. Seidlmayer, P. Brown, E.A. Clark, J. Dumortier, G. Blanco, Th. Zisis, и др.). Большинство современных исследователей взглядов Хризостома на воспитание продолжают базироваться на ранних произведениях святителя и подчеркивать апологетику у него монашеского воспитания вне контекста произведений зрелого периода, обращенных к мирянам. Педагогическая тема в учении Златоуста зачастую исследуется исключительно в свете «монахоцентристского» подхода, предполагающего, в частности, противопоставление монашеской и семейной жизни, а также в свете «школьной» парадигмы, когда взгляды исследуемого автора переадресуются современной исследователю системе общественного образования. Однако в последние годы эти подходы в значительной мере преодолеваются. Появились авторы, которые настаивают на концептуальной значимости для Златоуста семьи в образовании детей и призывают к решительному пересмотру тенденции, игнорирующей ведущую роль родителей во взглядах Иоанна Златоуста на воспитание детей (Z.-J. Bara, A. Bober, M.M. Braniste, M. Grtner, R. Grhl, V. Guroian, C. Nardi, D.A. O’Roark, A. Uciecha); однако их публикации лишь намечают тему значимости семьи как места образования детей. Появление работ, представляющих тему как перспективную, подчеркивает актуальность проведения данного исследования.
Таким образом, противоречие между потребностью в осмыслении роли семьи на всем историческом развитии теории и практики образования и отсутствие специальных историко-педагогических исследовательских работ о взглядах на семейное воспитание основных представителей раннехристианской педагогической мысли (к которым относится Иоанн Златоуст) определило проблему диссертационного педагогического исследования, которая состоит в выяснении места и роли семьи в раннехристианском учении об образовании детей, разработанном Иоанном Златоустом. Данная проблема обусловила выбор темы диссертационного исследования «Семейное воспитание в педагогическом учении Иоанна Златоуста».
Объект исследования: Педагогика семьи в раннем христианстве.
Предмет: Учение Иоанна Златоуста о воспитании и обучении детей в семье.
Цель исследования: Определить взгляды Иоанна Златоуста на статус и значение семьи в формировании личности ребенка.
Поставленная цель обусловила конкретные задачи исследования:
1) Рассмотреть отношения между субъектами образовательного процесса в педагогическом учении Златоуста.
2) Сопоставить статусы родителей и внесемейных педагогов в образовательной системе, предлагаемой Златоустом.
3) Реконструировать учение Златоуста о роли семьи в нравственном воспитании, религиозном и светском обучении.
4) Выявить предлагаемые Златоустом педагогические методы и практические рекомендации по организации образовательного процесса и воспитательной среды, формирующей личность ребенка.
Методологическую основу исследования составили:
герменевтический, историко-текстологический, историко-понятийный подходы (F. Schleiermacher, H.-G. Gadamer, Д.С. Лихачев, R. Коsellek, и др.), позволяющие приблизиться к адекватному восприятию оригинальных текстов автора в их культурно-историческом контексте;
сравнительно-исторический подход, позволяющий осуществлять синхронический и диахронический анализ исследуемой педагогической концепции семьи и семейного воспитания (Б.М. Бим-Бад, В.В. Болотов, С.С. Аверинцев, R. Sieder, М.К. Любарт и др.);
парадигмальный и историко-цивилизационный подход (В.Г. Безрогов, М.В. Богуславский, Г.Б. Корнетов, Т. Кuhn, А. Тоynbee, Н.С. Трубецкой), позволяющий рассматривать явление не абстрактно, но в контексте развития педагогических идеалов и образовательной практики;
аксиологический подход (R. Hartmann, Н.Д. Никандров, М. Scheler) указывающий на необходимость изучения педагогической концепции в контексте базовых ценностей (в данном случае христианской традиции).
Мы также опирались на концепции религиозного и нравственного образования, представляющие семью как субъект религиозного образовательного процесса (свт. Владимир Богоявленский, прот. Г. Каледа, С.С. Куломзина, свт. Тихон Задонский, свт. Феофан Затворник, А.С. Хомяков, и др.), и на педагогические теории, подчеркивающие уникальную роль родителей в образовании детей (M. McLuhan, P. Natorp, В.В. Розанов, К.Д. Ушинский, и др.).
Методы исследования. Необходимая в нашем случае междисциплинарность работы достигается применением различных методов, соответствующих предмету изучения. В работе преимущественно использованы следующие исследовательские методы:
историко-филологические методы (в частности, большое внимание уделено работе с оригинальными греческими текстами автора);
генетический метод, позволивший приблизиться к пониманию смысла текста, родившегося в иной культурно-исторической эпохе;
методы семантико-терминологического анализа (его применение показало динамику смыслового наполнения опорных для Златоуста терминов и понятий);
методы педагогической классификации и типологии, позволяющие выявить сходства и различие реконструируемых феноменов, определить их место в рамках тех или иных педагогических типов и парадигм.
В работе также использован контент-анализ и другие современные методы работы с электронными базами классических текстов (TLG, Perseus, Documenta Catholica Omnia, Early Church Texts, и др.).
Источниковая база. Иоанну Златоусту принадлежит почти 900 сочинений, которые подразделяются на догматико-полемические, экзегетические, пастырские и катехизические, нравственно-аскетические, праздничные, панегирики, автобиографические, тексты на разные случаи. В первую очередь педагогические вопросы рассматриваются Иоанном в его экзегетических сочинениях - самой обширной группе текстов. Исследование этой группы составляет основу данного диссертационного исследования. Особенное внимание уделено малоизученному трактату «О тщеславии и о том, как должно родителям воспитывать детей своих» (De inani gloria et de educandis liberis).
Творения Иоанна Златоуста рассматриваются в нашем исследовании в основном по Patrologia Graeca, выходившей под редакцией J.P.Migne (PG 47-64, 1857-1866). Это издание является основным для исследователей творчества Златоуста во всем мире. Русский перевод, если не указано иное, приведен по Полному собранию творений св. Иоанна Златоуста в двенадцати томах (репринт 1895-1906). Трактат De inani gloria et de educandis liberis рассматривается по Sources Chrtiennes (1972) и русскому переводу Л.С. Бликштейна (1990).
В качестве дополнительных источников в работе привлечены тексты античных авторов. Христианский контекст произведений Иоанна Златоуста представлен Священным Писанием, сочинениями христианских авторов I-II вв., творениями Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского и Аврелия Августина. Более подробно характер и состав источников рассмотрены в первой главе диссертации.
Этапы исследования. Диссертация обобщает и репрезентирует результаты исследования, проводившегося с 2008 года. На первом этапе (2008-2009 гг.) осуществлялся анализ состояния проблемы в педагогической, исторической, агиографической, богословской, философской, филологической литературе; был определен объект, предмет, гипотеза, задачи исследования; разработана концепция исследования. На втором этапе (2009-2011 гг.) проводилось исследование сочинений Иоанна Златоуста, выявлялись и анализировались педагогические тексты в корпусе творений автора, проводилась проверка и корректировка гипотезы исследования. На третьем этапе (2011-2012 гг.) готовились публикации по теме исследования; анализировались, обобщались и оформлялись результаты исследования.
Научная новизна исследования. Впервые осуществлено специальное, комплексное историко-педагогическое исследование ключевого аспекта в педагогическом учении Иоанна Златоуста. Определено концептуальное значение темы семьи для педагогического творчества данного автора. Реконструирован понятийный словарь педагогического учения Златоуста. Выяснены принципы, которые положены в основу определения автором дома как образовательного пространства, на которых выстроена его модель организации педагогического процесса в семье и его педагогическая концепция в целом. Определены отношения между членами семьи, предлагаемые и защищаемые Златоустом, их значение в картине мира, выстраиваемой им для воспитуемых и воспитателей. Исходной категорией педагогики Хризостома названо «промышление о детях», то есть личное заинтересованное руководство образовательным процессом ребенка.
Теоретическая значимость данного исследования состоит в том, что оно, позволяя увидеть педагогическое значение семьи в учении Златоуста, тем самым выявляет предложенный в рамках раннехристианской культуры вариант общей парадигмы отношения к семье как образовательному институту. Проведенное исследование позволяет в будущем реконструировать отношение к образовательной роли семьи в разных исторически существовавших культурах, основанных на христианской традиции, в различных педагогических концепциях. Этому способствует выработанный и апробированный в данной диссертации комплекс методов. Изучение наследия Златоуста исключительно важно для реконструкции парадигмальных оснований христианской педагогики как направления во всемирном историко-педагогическом процессе.
Практическая значимость данного диссертационного исследования заключается в выработке рекомендаций для рассмотрения вариантов решения вопроса об участии родителей в образовательном процессе. Выводы диссертационной работы могут быть использованы при обсуждении стратегии взаимодействия общества и образовательных учреждений (как государственных, так и религиозных). Полученные материалы предназначены для дальнейшего изучения историко-педагогического наследия религиозных традиций в образовании и, возможно, формирования в науке отдельного направления, связанного с историко-педагогическим рассмотрением семьи как полноправного участника образовательного процесса в отношении подрастающих поколений. Внедрение результатов исследования усовершенствует содержание и преподавание общих и специальных курсов «История педагогики», «Философия и история образования», «Философия образования», «Православная педагогика», «Психология семьи», «Семейное воспитание», «Семейная педагогика и домашннее воспитание», «Семья и христианство» и др. Реконструкция взглядов Иоанна Златоуста на педагогику семьи предназначена также для студентов вузов и аспирантов, работающих над исследованиями, сопряженными с нашей темой.
Положения, выносимые на защиту:
1. Образовательное значение семьи (дома, родительства, брака) является доминантой в педагогическом учении Златоуста. Дом, по мнению этого автора, является образовательным пространством, духовным училищем для всех членов семьи, в том числе — детей. Ведущая роль родителей в воспитании детей является принципиальной позицией Хризостома, образовательной парадигмой его доктрины. Поэтому педагогическое учение Иоанна Златоуста не может быть удовлетворительно интерпретировано с помощью господствовавших в науке «монахоцентристского» подхода и монистической парадигмы «школьной картины мира», в контексте которых долгое время истолковывалась его концепция образования.
2. В структуре педагогического учения святителя Иоанна понятие «промышления» о детях максимально полно показывает особенности воззрений автора. Промысленник о детях является начальником-василевсом (во всех аспектах жизни ребенка — царем дома, где живет ребенок; начальником над всеми, кто участвует в домашней жизни ребенка), в педагогическом контексте — организатором образовательного процесса своих детей, созидателем дома как образовательного пространства для учеников. Промышление о детях включает в себя обучение (вере) подопечных, заботу об их воспитании, ценностноориентированном образовании, соединяет в одних руках все аспекты заботы о ребенке и наделяет властью самого промысленника. Промышление о детях можно назвать соединением руководства образовательным процессом и одновременно личным и заинтересованным непосредственным участием в нем в качестве наставника ребенка.
3. Педагогическое учение Иоанна Златоуста предполагает иерархические отношения в доме, понимаемом как образовательное пространство. Иерархические отношения в образовательном пространстве семьи оказываются аналогичными отношениям в идеальном государстве и церковной иерархии. Иерархическому принципу подчинена структура дома (места образования ребенка), когда отец — «царь» всей семьи; организация всего педагогического процесса (ребенок обязывается подчиняться родителям как учителям и воспитателям); сам педагогический процесс, одной из основных задач которого оказывается упорядочивание души, уподобленное упорядочиванию государственной жизни; научение ребенка управлять своими чувствами и желаниями.
4. Педагогическое учение Златоуста построено на принципе личной ответственности родителей перед Богом за своих детей, истинным Отцом которых является Бог. Родители-начальники над детьми получают, по Златоусту, соответствующие роли потому, что они подчинены Богу и в процессе воспитания собственных детей оказываются слугами истинного Бога-Отца, воспитывающими «наследников Небесного Царства». Порученный родителям ребенок должен быть посвящен Богу, и таким образом Бог по сути оказывается главным «участником» и Промыслителем образовательного процесса. Принцип посвящения ребенка Богу определяет цели, задачи и содержание образовательного процесса, а принцип ответственности родителей задает руководителя и воспитателя в педагогике Хризостома.
5. В творениях Иоанна Златоуста описана модель отношений между участниками образовательного процесса, которая определяется ответственностью родителей за воспитание детей, ролью отца как промысленника о детях. Внесемейные наставники, учителя, воспитатели оказываются, по Златоусту, помощниками промысленника и основного учителя и руководителя всей жизнью ребенка — его родителя.
Достоверность и обоснованность результатов исследования обусловлены
использованием комплекса разнообразных методов, адекватных задачам исследования; опорой на современные электронные средства, позволяющие находить и анализировать педагогические тексты во всем корпусе сочинений Иоанна Златоуста.
Апробация и внедрение результатов исследования. Теоретические положения, конкретный материал и выводы исследования легли в основу докладов и сообщений автора на различных конференциях: Международных Рождественских образовательных чтениях (Москва, 2008, 2009, 2010, 2011 гг.), Челпановских чтениях в ПИ РАО (Москва, 2008 г.), конференции «Роль образования и педагогической науки в социокультурной модернизации Российского общества» ИТИП РАО (Москва, 2011 г.), образовательном форуме Глинские чтения «Отечественная педагогическая традиция и современное образование в условиях перехода к государственным образовательным стандартам общего образования второго поколения» (г. Сергиев Посад, 2011 г.). Ход, результаты и выводы исследования докладывались и обсуждались на заседаниях лаборатории истории педагогики и образования Института теории и истории педагогики РАО, на Ученом совете ИТИП РАО. Основные положения и результаты исследования отражены в 6 публикациях в журналах и научных сборниках, из них три – в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Структура работы: диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, который включает 202 наименования на русском и иностранных языках (греческом, латинском, английском, немецком, польском и др.).
Корпус творений Златоуста и исторический контекст их появления
По степени «воцерковленности», или, как говорят исследователи, «христианизации», слушатели Златоуста с одной стороны, зачастую были христианами уже не в первом поколении. Но с другой, по свидетельству самого проповедника, их жизнь была пронизана языческими обычаями и суевериями, рассматриваемыми Златоустом как идолослужение (см. например, In epistulam ad Colossenses, VIII, PG 62, 358; ПСТ 11,1, 427, также XII, PG 62, 386; ПСТ 11,1, 462 и др.). Это люди, часто весьма делекие от идеалов христианской жизни, и в быту во многом язычники. По крайней мере, «не все аспекты жизни были христианизированы»51. В Антиохии влияние христианства на образ жизни самих верующих было достатоточно низким52. И. Сандвелл подчеркивает, что мы должны поставить под вопрос предположение, столь часто высказываемое, что можно говорить о «христианском сообществе» вокруг Златоуста; вместо этого мы должны предположить, что большая часть тех, кто называл себя христианами, не были столь уж погружены в жизнь Церкви53. "Во-церковленные" слушатели могли быть также неоднородным сообществом из-за распространенности различных еретических учений внутри самого христианства54. По крайней мере, мы можем быть уверены, что сам проповедник не считал своих слушателей идеальными христианами, или хотя бы стоящими на пути к совешенству — в данном исследовании мы будем обращать внимание на случаи, когда Златоуст резко осуждает образ жизни и поступки своей аудитории. Обычно учение проповедника — в частности, о роли родителей в образовании детей — сопровождается такого рода высказываниями. То, что Златоуст обращается отнюдь не к идеальным хри стианам, имеет чрезвычайно важное значение. Во-первых, это показывает, что свое учение проповедник адресует в том числе далекой от идеалов христианской жизни аудитории и не предполагает высоких ступеней совершенства, как и наличия «глубокой воцерковленности» у слушателя. Во-вторых, это имеет большое значение для понимания исторического контекста произносимых речей, формулировки в них тех или иных педагогических идей.
Мы знаем о том, что жители Антиохии, к которым обращено большинство рассматриваемых нами проповедей Хризостома, представляли собой разнородное общество55. Так, это были не только христиане, но также представители различных иудейских и «языческих» верований56. Иногда сам Златоуст в своих проповедях обращается к еретикам, также к иудеям и язычникам, «эллинам»57. Но, «хотя население Антиохии было различного этнического происхождения, сердцем города были греки»58. Сам Златоуст, как это свойственно было грекам, никогда «не интересовался изучением другого языка, кроме греческого... не изучал еврейский язык, латынь, сирийский, которые он называл варварскими »59. Город был организован как греческий полис, и его греческая элита сохраняла самоуправление в Римской Империи; основное население при этом составляли не граждане, а свободные иностранцы и рабы60. Антиохия была космополитическим городом, предполагающим множество видов социальных взаимоотношений61. Таким образом, аудитория Златоуста — это не только не обязательно воцерковленные люди, но также горожане, во многом оторванные от своих традиций и одновременно живущие смешением различных традиций.
Как утверждают В.Майерс, Ж.Максвелл, И.Сандвелл и другие исследователи позднеантичного Востока, обращаясь к вопросу об образе жизни христиан в Антиохии IV века, «мы просто не знаем достаточно, как они жили... Все, что мы имеем — это тексты, написанные христианскими лидерами»62. Описание исторического окружения, в котором жил и творил Златоуст, является во многом основано на текстах самого Златоуста. Именно так, например, реконструирует общественную жизнь этой эпохи отечественная исследовательница А.А. Чекалова63. В частности, она предполагает, что в обществе являлось нормой не только то, что осуждал святитель, но и то, что предлагал в качестве идеала. Другой автор, Б. Сток, обосновывает подобный подход тем, что, по его мнению, христианский проповедник мог изменять микросообщество, в котором творил64. Однако подобные реконструкции действительности весьма условны. С одной стороны, осуждаемое Златоустом должно рассматриваться с учетом специфики жанра проповеди, использования всевозможных риторических приемов. С другой стороны, то, что Златоуст что-то предписал своей аудитории отнюдь не предполагает, что общество, хотя бы конкретные слушатели, обязательно претворяли учение своего пастыря в жизнь. Некорректность подобных реконструкций И.Сандвелл обосновывает отсутствием четкой самоидентификации слушателей Златоуста как христиан, и это, по ее мнению, делает невозможным предположение сильного воздействия проповедей Златоуста на самоидентификацию слушателей65. Она считает, что христианские тексты не могут автоматически, безусловно «создавать новый путь бытия людей», такой подход наивен66. Итак, реконструкция исторического контекста проповедничества Иоанна Златоуста представляет собой отдельную проблему. Реконструкция контекста, касающегося семьи и роли семьи в образовании детей, на основе произведений самого святителя также представляет собой отдельную тему и невозможна без предварительного исследования этих произведений. По мере необходимости и возможности мы будем в данном исследовании обращаться к результатам исторических изысканий, памятуя об условности такого обращения к историческому контексту и учитывая указанную недостаточность фактических сведений, нечетко выраженную социальную и культурную принадлежность аудитории Златоуста, состояние поликультурности и космополитичное, факт проповедничества Златоуста в городах, сконцентрировавших в себе всю размытость и неопределенность переходной эпохи. По этой причине, а также исходя из поставленных задач исследования, основу данной работы будет составлять изучение именно текстов Иоанна Златоуста на предмет выявления учения этого автора о роли семьи в образовании — воспитании, обучении - детей. То, что Иоанн Златоуст обращается в своих проповедях в первую очередь именно к мирянам, к людям, живущим семейной жизнью, имеющим детей, прилагает христианское учение к их жизни, то есть в частности, к жизни детей, и объясняет тот факт, что в отличие от многих других христианских авторов первых веков по Р.Х., учение Иоанна Златоуста включает в себя отчетливую педагогическую тему.
Творения Иоанна Златоуста «с самого начала» хранились в библиотеке Константинопольского Патриархата, которая в VIII веке «перенесла пожар, и коллекция была утрачена»67. «То, что мы имеем теперь, - это то, что сохранилось вне этого собрания...»68. Разрозненные рукописи легли в основу печатных публикаций творений Златоуста, появившихся в начале XVI века, однако это были латинские переводы. Из-за пожара, а также из-за высокой популярности Златоуста и соответственно, приписывания этому святителю произведений других авторов (например, в древнерусском сборнике «Златоструй», составленном на основе византийских сборников, как принадлежащие Златоусту фигурируют произведения других известных авторов69), появилась проблема сочинений, не принадлежавших Иоанну Златоусту, но авторство которых приписывалось ему.
Ключевые понятия педагогического учения Иоанна Златоуста
«Дидаскалия» в учении Златоуста — это не только Церковь, но и дом, семья180. «И во всем этом в добродетелях мы можем упражняться дома, вместе со своими друзьями, с женой, с детьми (Tffc оікїад, єтгї Td)v фіЛсш/, єтгї Tffc yuvaiKog, ётп TOOV тгаібшу). Начнем же с первых и легчайших добродетелей... и этим начальным уроком будем непременно заниматься дома... Пусть дом твой будет местом борьбы и подвижничества в добродетели (тгаЛаіотра арєтпс; п оікіа, palaistra aretes e oikia), чтобы, обучившись хорошо здесь, ты мог с великим искусством обращаться и в обществе» (In Matthaeum, XI, PG 57, 201, line 5 - 42; ПСТ 7, 1, 120-121). Златоуст, как мы видим, описывает жизнь верующего христианина, его образование не только с помощью античных «педагогических» понятий, но и в самых разных аспектах сопоставляя его с реалиями научного образования детей в греческой культуре, сравнивая церковные отношения с отношениями «школьными». Все христиане — ученики, становящиеся учителями, включенные в бесконечный «образовательный процесс». Каждый ученик становится учителем, оставаясь учеником. Отец семейства является учеником в церкви и одновременно учителем в другой школе — в своем доме: «Научаемые (oi didaskomnoi) не всегда проводят время в приобретении познаний (mathein), потому что не всегда учатся. Если будешь всегда только учиться, то никогда не выучишься. Не с тем приходи сюда в церковь , что будто тебе самому всегда нужно только учиться (ja9no"6(jvoq - иначе никогда не будешь знать, - а с тем, что тебе нужно выучиться и потом учить другого (6i5a u)v Tpov). Скажи мне, не определенное ли время все посвящают наукам (цавпрсют) и всяким вообще искусствам? ... Скажи мне: те, которые ходят к учителю, но постоянно сидят над азбукой, не доставляют ли больших трудов для учителя?... У апостолов так не бывало: они всегда миновали тех учеников, которые учились у них прежде, поставляя их учителями других желающих учиться... Подумайте, сколько нужно преподать учения братиям вашим по деревням и самим учителям их?... вы все возлагаете на нас священников , тогда как только бы вам надлежало учиться у нас, а женам вашим у вас, детям тоже у вас; напротив, вы все оставляете нам» (In epistulam ad Colossenses IX, PG 62,362; ПСТ 11,1, 432-433). Здесь Златоуст ссылается в данном случае и на заповедь, данную отцам - «отцы... воспитывайте детей ваших» (Еф.6:4), а также «жены ваши... если же хотят чему научиться (рабш, mathein), пусть спрашивают о том дома (ev оїкіо) мужей своих» (1 Кор. 14.34-35). Таким образом, школой оказывыается и вселенная, и церковь, и дом. Причем дети оказываются приписаны к одной конкретной «школе» - к дому.
Как мы видим, в образовательной концепции Златоуста также, как и в эллинской пайдейе, есть школы, учителя, ученики, предметы обучения и даже домашние задания. Однако христианизация образования для учения Златоуста предполагает принципиальное изменение не только предмета обучения, но и всех остальных составляющих системы — новое понимание школы, того образовательного пространства, в котором происходит обучение, особое учение об учителях и о том, как организовывается педагогический процесс. Это новая, принципиально измененная система. Учителями в школе (Вселенной, Церкви, Доме) поставлены учителя-ученики Бога. Однако главным Учителем, как и Отцом, всегда остается только Бог. Этот принцип необходимо иметь ввиду и в том случае, когда мы рассматриваем тексты Златоуста на предмет отношения их к образованию «несовершеннолетних». Необходимо четко отделять тему образования как «возрастания в духовной жизни» всех людей, взрослых людей, и тему образования детей как обучение и воспитание «несоверешеннолетних», как людей, требующих опеки взрослых.
2. Принцип ответственности родителей
Одной из важнейших категорий учения Златоуста об образовании именно детей является Trpovoia, понятие, рассмотренное нами выше и переведенное как «промышление». То есть вопрос о том, кто управляет образованием ребенка, не частью образовательного процесса, не конкретным периодом жизни ребенка или исполнением конкретной педагогической задачи, но всем образованием детей в целом. Златоуст не рассматривает педагогические вопросы абстрактно, как педагогику ради педагогики, но применительно к тому, кто всем этим педагогическим процессом будет управлять, и кто будет за него отвечать (и конечно же, ради чего все это делается, вернее же — ради Кого).
Рассматриваемый здесь принцип ответственности родителей является одним из важнейших оснований выделения роли семьи в образовании ребенка, то есть темы, которой посвящена наша работа. Поэтому мы считаем важным прежде, чем обратиться к учению самого Златоуста, показать основы раннехристианского учения о воспитании детей. Христианское учение о воспитании детей первых веков говорит о детях, имеющих родителей (либо специально огорваривая этот факт — о сиротах, то есть снова исходя из наличия родителей), и эти родители поставлены осуществлять педагогическую задачу подготовки христианина к жизни с Богом. Христианское учение о воспитании детей адресовано родителям и указывает на родителей как на тех, кто обязан заботиться о ребенке и наставлять его. Вопросы образования (заботы, обучения, воспитания) детей рассматриваются в контексте учения о семье, что, в частности, закреплено в византийском законодательстве181. Это положение основывается в первую очередь на заповеди апостола Павла, показывая и тех, кому поручается дело образования ребенка, и способ выполнения заповеди: «И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» (Еф.6:4). (В славянском переводе - «но воспитывайте их в наказании и учении Господни», каї оі ттатєрєд pq ттароруфтЕ та TEKVO upwv аЛЛа єктрєфєтє аита v ттаїбєі д каі vouQeaig кирюи). То, что здесь речь идет именно о биологических родителях следует и из того, что дети названы «своими», и из контекста — предыдущие стихи этого послания говорят о почитании детьми их родителей, а также о супружеских отношениях; весь блок текста посвящен устройству семьи. Христианские авторы и сам Златоуст эту заповедь безусловно относят к биологическим родителям - подробнее мы будем разбирать это высказывание апостола, рассматривая толкование Иоанна Златоуста на это место Священного Писания.
Это место Нового Завета (Еф.6:4) становится опорной точкой в педагогических вопросах, затрагиваемых христианскими писателями. Один из важнейших авторитетных текстов эпохи раннего христианства «Нравственные правила» святителя Василия Великого указанные слова апостола представляют так: «Родители должны воспитывать детей в учении и наставлении Господнем с кротостию и долготерпением, и сколько зависит от них, не подавать никакого повода к гневу и скорби» - Василий Великий как обоснование для своих слов полностью приводит этот стих из послания к Ефесянам182.
Раннехристианские авторы подробно рассматривали тему духовного возрастания христианина, образование взрослого человека, но мало внимания уделяли образованию именно детей, ограничиваясь ссылкой на указанное место Нового Завета, а также ветхозаветные изречения. Короткие «правила» воспроизводили два тезиса: обучать и воспитывать детей должны, обязаны их родители (чаще — именно отец), и при этом это должно быть образование христианина, «в наставлении Господнем».
Супружество в доме и в образовании детей
В ранних произведениях Златоуста, в частности, в трактате «О девстве», учение о браке отличается от взглядов зрелого периода. Учение о браке Златоуста формируется в зрелом периоде его творчества и отражено в первую очередь в его экзегетических сочинениях264.
На наш взгляд, при всей разности акцентов, нет существенного противоречия между ранним и поздним периодом творчества Златоуста. Если в таких произведениях как «О девстве» или «К враждующим против монашеской жизни» Златоуст восхваляет именно девство, то это не означает ни в коей мере осуждения брака. От некоторых высказанных ранее идей о брачной жизни Златоуст впоследствии отказался265. Также как и в толковании на послание к Ефесянам, в Беседах на послание к Колосянам восхваление брака сочетается с почитанием девства. Поставляя девство выше брака, Златоуст, как и другие ортодоксальные авторы, ни в коем случае не «охуждают» брак, не запрещают его: осуждение брака девственником становится причиной «крайнего осуждения», такой девственник не праведник, но «еретик» и в самых ранних произведениях: представляющие брак как нечестие будут наказаны за свое девство (De virginitate PG 48, 536; ПСТ 1,1, 298)266. Златоуст восхваляет не отказ от брака, а особый
образ жизни, когда человек, не обремененный той колоссальной ответственностью, которую на него возлагает брак и рождение детей, проводит жизнь в девстве. В таком контексте, не обращаясь еще отдельно к теме супружества, Иоанн уже здесь говорит о единстве супругов и нерушимости брачных «уз», однако не представляя еще эту нерушимость как благо для спасения человека (De virginitate PG 48, 570; ПСТ 1,1, 341). Уже в этом раннем трактате Златоуст осуждает и супругов, которые, уже вступив в брак, уклоняются без взаимного согласия от «законного совокупления»: «Та, которая воздерживается против воли мужа... лишится награды за воздержание...» (De virginitate PG 48, 570; ПСТ 1,1, 341 )267. Такие предварительные замечания важны для понимания отношения в браку в целом в учении Златоуста, известного, в частности, как апологета девственной жизни268.
Брак — священное единство в основании «дома». Связь между мужем и женой - единственная неделимая часть ойкоса: слуги могут меняться, дети, вырастая, «оставляют отца и матерь», «прилепляясь жене своей». По Златоусту, Бог «супружеское сожительство поставляет выше отца и матери» (In epistulam ad
Colossenses, XII, PG 62, 388; ПСТ 11,1, 465)269. Мы видим, что «семья» у Златоуста — нуклеарная семья, а не «большая семья», не собрание родственников или соединение прародителей, родителей, детей, боковых родичей, приймаков и т.д. В «семью» у Златоуста не входит старшее поколение родителей супругов.
Мужа и жену Златоуст воспринимает буквально как единого человека: «известно, что изначала Бог прилагал особенное попечение об этом союзе, и, говоря об обоих, Он выражается как об одном: мужа и жену сотворил я есть (Мк, 10:6)... Он устроил изначала, соединяя их в одно, как бы на каменном основании» (In epistulam ad Ephesios XX PG 62, 135; ПСТ 11,1, 165-166)270. Соединение двух людей, мужа и жены в одного человека — это, по Златоусту, смысл и цель брака (In Matthaeum, LXII, PG 57, 597; ПСТ 7,2, С. 635271). Само появление ребенка на свет связано с браком, с соединением двух людей в одного человека. Рождение — «тайна» брака: «Видишь ли тайну брака? Из одного он Бог сделал двоих, а потом из двоих сделал и до сих пор делает одного» (In epistulam ad Colossenses, XII, PG 62, 387; ПСТ 11,1, 465)272. Мало того — именно в браке человек и становится человеком полностью, не только потому, что только соединившись, два человека, муж и жена, могут родить человека, способны принести плод. Но и потому, что, по словам святителя, «ведь кто еще не объединился (узами брака), тот не составляет и целого, а половину» (In epistulam ad Colossenses, XII, PG 62, 387; ПСТ 11,1, 465)273. Златоуст «половинами», в отличие от Платона, называет не просто любящих, но именно супругов, мужа и жену274.
Итак, муж и жена — это одно целое, это один человек. «Освящение» брака в творениях Златоуста — это и богоустановленность брака, и освящение «плоти», и нерасторжимость брачного союза275. Соотвественно, если муж и жена вообще
единое целое, значит, и во время воспитания детей они остаются одним целым, и поэтому для определения роли родителей в воспитании детей мы должны понимать, что речь идет о единстве отца и матери, об их союзе. И даже больше чем о союзе двух людей — святитель неоднократно повторяет, что «муж и жена — не два человека, а один человек» (In epistulam ad Colossenses, XII, PG 62, 388; ПСТ 11,1, C.465276, также см. In epistulam ad Ephesios XX PG 62, 142; ПСТ 11,1, 174-175277 и др.). Говоря о роли родителей в образовании ребенка, Иоанн Златоуст делает акцент на важности взаимоотношений между этими двумя «руководителями» ребенка, «...над женой господствует муж, а над детьми — муж и жена» (In epistulam ad Ephesios XXI PG 62, 149; ПСТ 11,1, 183278). Над детьми поставлены не просто «отец и мать», но именно «муж и жена», то есть супруги. Таким образом, руководство детьми возложено не просто на родителей, а на союз родителей, именно на брак. Поэтому тема брака оказывется напрямую связанной с педагогическим учением Иоанна Златоуста.
Как мы отметили, в домохозяйство Златоуст включает и слуг. Однако слуги не являются в учении Златоуста неотъемлемой частью дома, а также не входят в особые, отмеченные Златоустом религиозные связи — это всего лишь отношения ситуативные. Хотя при наличии слуг сфера ответственности мужа и отца расширяется до ответственности господина, хозяина, который должен «упорядочивать» и слуг тоже, и также несет ответственность за их нравственное состояние. Важно отметить, что супружество выполняет свою уникальную роль по отношению к детям и в том случае, когда супруги являются частью домохозяйства, и отец-слуга не воглавляет домохозяйство. То есть когда супруги оказываются слугами в домохозяйстве. Говоря об управлении внутри дома, Златоуст указывает: «муж управляет женой, жена - слугами, слуги - своими женами, а мужья и жены - своими детьми» (In epistulam ad Ephesios XXII PG 62, 158; ПСТ 11,1, 195)279 - то есть несмотря на то, что слуги подчинены своим господам, всем домом управляет муж, а непосредственно слугами - жена (в другом месте сказано, что жена также «управляет домом»: In epistulam ad Colossenses, X, PG 62, 373; ПСТ 11,1, 445), при этом внутри брака между слугами сохраняется единство и иерархичность брака - слуга-муж управляет своей женой, а не господа жены; то же можно сказать и о детях: говоря о доме, Златоуст говорит о муже и жене, хозяевах, в единственном числе, говоря же об управлении детьми употребляет не «муж и жена», но «мужья и жены» - во множественном, то есть можно заключить, что и хозяева, муж и жена, управляют своими детьми, и каждая супружеская пара слуг управляет сама своими детьми (а не хозяева управляют детьми слуг). Таким образом, мы видим, что супружество - неделимое ядро «дома», и брак имеет «приоритет» перед «домом», по крайней мере по отношению к образованию детей. Также брак имеет приоритет и в отношении к предыдущему поколению, брак оказывается выше родительства: как мы видели, по словам Златоуста, Бог «супружеское сожительство поставляет выше отца и матери». Таким образом, Златоуст, говоря о браке и детско-родительских отношениях, слуг оставляет «за скобками».
Златоуст о возрастных рамках семейного воспитания
Это обязательно ежедневная, кропотливая работа именно отца и матери ребенка (см. первая глава данной работы, раздел о принципах педагогического учения Златоуста)389. Совместная жизнь родителей и детей, образование ребенка в доме обеспечивает и организацию бытовых условий, оказывающих важное влияние на образование ребенка (аскетичность, определенный характер обращения со слугами (отсутствие пренебрежения к ним со стороны ребенка, смирение перед рабами, срежессированные отцом ситуации, в которых слуга способствует корректировке нравственных качеств детей своих господ), режим питания и т.д. - все эти темы мы подробнее рассмотрим ниже). В творениях Златоуста мы увидим указания на «вечернюю трапезу», за которой собирается вся семья, как времени (и места) образования ребенка его отцом учителем390. То есть воспитание родителями предполагает, что дети живут в доме со своими родителями-воспитателями, которые их «ежедневно наблюдают», участвуют в совместных трапезах. В доме, который с помощью образования может и должен стать, как убеждает Златоуст паству, Церковью и Небом.
Необходимость совместной жизни детей и родителей может представляться «естественной». Однако в реальности, как это мы видим в «Слове к неверующему отцу», дети современников Златоуста часто жили вне дома, получая образование, например, в семье учителя, в том числе мастера-ремесленника. «Обучение» в античном обществе могло пониматься широко — как зависимость «ученика от учителя, взаимоотношения, взаимопроникновения жизней учителя и ученика ... В древнегреческом обществе считалось, что, чем теснее взаимоотношения учителя и ученика, тем лучше для воспитания. Присутствие юношества вместе с наставниками, например, на пирах выступало для назидаемых социальной практикой: совершенствовались манеры поведения, моральные ценностные приоритеты, навыки и способности к размышлению»391. То, что Златоуст сравнивает дом с палестрой и училищем, дает нам право предположить, что жизнь ребенка в родительском доме для Златоуста оказывается не возвратом к «естественности», к предыдущему, «необразованному» этапу развития общества, но следствием представления отца как учителя. Эффективное образование ребенок получает с помощью близких отношений с учителем, в том числе в совместной жизни с учителем или, по крайней мере, в проживании жизненных ситуаций вместе с учителем — а значит, когда учителем оказывается отец, ребенок должен жить в доме этого учителя, то есть в родительском доме-школе.
В «Слове к верующему отцу» монастырь как место воспитания детей был противопоставлен миру, как место стяжания добродетели — месту господства греха, гавань — бурному морю. В произведениях зрелого периода творчества Златоуста мір остается враждебным (см. In epistulam ad Ephesios XXII PG 62, 159; ПСТ 11,1, 196-197). Но теперь дом также, как и монастырь, оказывается способным выйти из-под влияния міра как царства греха. Дом-Церковь противопоставлен міру так же, как в ранних произведениях монастырь. И дети воспитываются вне міра, они воспитываются в Доме. И затем, правильно воспитанные в доме-Церкви, в доме-Небе, они попадают в мир, готовые просвещать мир, готовые сражаться с ним (ср. дом как «войско» в битве со злом — In epistulam ad Ephesios XXII PG 62, 158; ПСТ 11,1,195). Теперь, в позднейших произведениях, Златоуст не призывает бежать, прятаться от міра, но исправлять окружающий мір. Правильно образованная девушка спасает мужа, детей, внуков, «заквашивает», по выражению Златоуста, род свой. Правильно образованный мужчина, вступая в мирскую жизнь, исправляет окружающее его зло: «Хотя бы он сам (мирской человек) и не имел нужды (в наставлении), но оно ему может быть нужно, чтобы, если случится, он был в состоянии заградить уста других... Вращается ли кто в царском дворце, - там много эллинов, философов, людей, надутых временною славою, - здесь точно место, наполненное страдающими водянкою... Каково же, подумай, если сын твой, вступивши туда, входит, как самый лучший врач... врачует больное тело, прикладывая лекарство из Писаний, расточая любомудрые речи. Инок с кем будет говорить? Со стеной своей келий или с кровлей? С пустыней или дебрями? С горами или деревьями? Итак, для него не очень необходимо подобное учение; несмотря на то, он старается усовершить себя в нем, не с тем, чтобы других наставлять, а самого себя...» (In epistulam ad Ephesios XXI PG 62, 152; ПСТ 11,1,187). При этом Златоуст сохраняет образ монашества как жизни в «необуреваемой пристани», а жизни в миру — как в море «со множеством треволнений» (см. там же). Но при условии соответствующих усилий по образованию дома как Церкви и как неба, как крепости, семья оказывается вне міра, и мы видим, что из семьи ребенок будет выпущен в мір, в это волнующееся море, к «плаванию» в котором ребенок и готовится. Таким образом, мы можем сказать, что семья становится подобной монастырю как особому месту, выделенному из окружающего греховного окружения; как «городу», живущему по законам добродетели, в отличие от окружающей среды; как месту образования всех живущих в нем в добродетели; как месту, в котором организована жизнь, нацеленная на приближение к Богу.
Место образования ребенка имеет особенное значение не только в педагогическом учении Златоуста. Так, святитель Григорий Богослов в слове, посвященном Василию Великому, противопоставляет две модели образовательной ситуации: античную и христианскую392. Противопоставленными оказываются место, где происходит образование и руководитель этого образования. Образование в «горной пещере» и «учитель героев» Кентавр393 как отвергаемая св. Григорием парадигма противопоставляется образованию в родном доме, где учитель — родной отец ученика. Первая модель предполагает удаление от семьи для образования, вторая предполагает помещение образования (истинного образования, по принципу, предложенному самим автором в этом же слове) в семью, закрытую от внешних влияний (тут можно увидеть противопоставление и современному Иоанну иудаизму, также сакрализирующему дом, но при условии его открытости учителям и «мудрецам» и теєкойсвязи со школой как «домом книги», то есть законоучения).
