Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Характеристика традиций и содержания воспитания детей в семьях северных самодийцев.
1.1. Реконструкция модели традиционного воспитания детей у тазовских селькупов. 13
1.2. Модель традиционного воспитания детей у ненцев. 31 13. Общее и особенное в моделях традиционного воспитания детей северных самодийцев. 47
Глава 2. Организация учебно-воспитапгельных учреждений для детей коренных народов Севера XVHI-начале XX в
1.1. Начало миссионерской деятельности на Тобольском Севере 56
2.2. Миссионерская деятельность во второй половине XVIII-нач. XIX вв. 61
1.3. Деятельность миссий в 1880-90 годы и ориентация на школу с родным языком по системе Ильминского. 71
2.4 Церковно-приходские школы и школы грамоты. Школа-приют ИринархаОбдорского. 80
2.5. Содержание образовательного процесса, программа и учебник (конец ХГХ-нач. XX вв.). 88
Глава 3. Сеть учебно-воспитательных учреждений для детей народностей Севера с 1917 года до современного периода.
3.1.. Учебно-воспитательные учреждения в 1920-30 годы. 96
3.2. Организация учебно-воспитательной работы в системе школ-интернатов 108
33. Программное и содержательное обеспечение учебного процесса в северных школах 115
ЗА Учебные учреждения для детей коренных народов Севера в 1940-90 гг. 124
Заключение 134
Список литературы 138
Приложение 147
- Реконструкция модели традиционного воспитания детей у тазовских селькупов.
- Начало миссионерской деятельности на Тобольском Севере
- Учебно-воспитательные учреждения в 1920-30 годы.
Введение к работе
Для современного этапа развития историко-педагогической науки характерно активное обращение к историческому опыту традиционной педагогики коренных этносов Севера. Под традиционной педагогикой диссертант рассматривает ядро хозяйственно-культурных, экологических, нравственных, этических установок общественного сознания, характерными чертами которого является опосредованность, системность и предельная обобщенность. Актуализации этой проблемы исследования способствовали современные техногенные процессы, промышленное освоение Западной Сибири.
Разумеется, что подобное положение является следствием общего процесса этнокультурного развития народов Северо-западной Сибири, протекавшего в XX в. (и в более ранний период), затронувшего многие сферы традиционной культуры и социализации, оказавшихся вытесненными на периферию этнической культуры современным индустриальным обществом.
В этой связи диссертантом поставлена задача реконструирования модели традиционного воспитания, основанной на логике взаимодействия человека и природы; исследования механизма трансляции накопленных знаний последующим поколениям: использование исторического опыта в организации системы народного образования, соответствующей традиционному укладу народов Севера. Воссоздание глубинных основ народной педагогики в настоящее время имеет не только теоретическую, но и практическую значимость.
Актуальность данного исследования определяет также и вариативный компонент государственного образовательного стандарта, позволяющий ввести в педагогическую практику национальных школ основные положения диссертации, касающихся этнических и региональных особенностей культуры народов исследуемой территории.
Культурное наследие каждого народа содержит ценные идеи и опыт воспитания, которые обогащают педагогическую мысль. Прогрессивные
традиции народной педагогики показывают, что каждый народ вносит свой определенный вклад в межнациональную, общечеловеческую культуру.
Исследование культуры любого народа невозможно без изучения механизмов передачи культурного наследия из поколения в поколение. Традиционное воспитание тесно связанное как с хозяйственной деятельностью этноса, так с его нормативными и религиозно-мифологическими представлениями. Предметом мировоззрения ребенка является не «мир в целом», а «мир как целое». И. С. Кон называл детство одним из старейших объектов этнографического исследования. Каким образом ребенок воспринимает окружающий мир, как происходит процесс социализации личности, кто осуществляет передачу культурных ценностей - таков далеко не полный перечень вопросов, составляющих предмет этнографии детства, на которые мы и попытаемся ответить. При этом диссертант не претендует на исчерпывающую полноту и охват всех известных материалов.
Американская исследовательница Маргарит Мид, оказавшая большое влияние на развитие этнографии детства, отмечала, что наиболее показательными для исследования развития человека и культуры является так называемое „примитивное" общество, поскольку „оно влияет на выявление контрастов с нашим собственным социальным окружением; контрасты, делающие наглядными различные аспекты человеческой природы... Здесь мы имеем однородную и простую, легко осваиваемую социальную среду, на фоне которой и можно изучить развитие личности" [59;.227].
Однако, отдавая отчет в некоторых справедливых положениях этого автора, основанных на полинезийском опыте ее длительной работы, мы не можем полностью согласится с этим утверждением, так как, осваивая в течение многих веков этническую территорию своего формирования, народности Севера приобрели огромную практику не только выживания в суровых условиях, но сформировали богатую традиционную культуру, которую было бы неправомерной назвать «примитивной». Среди народов, представляющих по
своим культурологическим ценностям для будущего России, культура коренных этносов Севера проживающих на территории Северо-западной Сибири, является немаловажной.
Народами Севера, как показывают наши этнографические материалы и личные полевые наблюдения, накоплен богатый потенциал воспитания подрастающего поколения. Традиционная система социализации всегда была тесно связана с хозяйственной и культурной жизнью народа. К сожалению, обучение и воспитание детей коренных этносов проводилось без учета специфики традиционной этнопедагогики. Игнорирование народных основ воспитания, складывающихся столетиями привело к разрушению национально -культурных комплексов коренного населения Севера, жизнь которого была тесно связана с традиционными видами хозяйствования. В результате интенсивного экономического освоения Севера, в течение десятилетий сформировалось поколение, слабо знающее культуру и историю своего народа, а также утратившее хозяйственные навыки промыслового хозяйства.
В данной работе использованы материалы этнографических исследований, проводившихся у тазовских селькупов и надымских ненцев, а также были привлечены архивные и литературные источники по данной теме исследования. В настоящее время сама жизнь ставит перед педагогической наукой актуальную задачу обстоятельного изучения и внедрения в практику того педагогического богатства, которое накоплено народами Севера, в их воспитательной деятельности.
Приоритет воспитания и трансляции национально-культурных ценностей коренных этносов Северо-западной Сибири выражается в стремлении к познанию и принятию своей самобытной культуры, этнической индивидуальности, естественного и необходимого условия для народа быть субъектом общечеловеческого исторического процесса. Учет традиционной модели воспитания подрастающего поколения имеет здесь немаловажную роль, поскольку воспитание и обучение детей коренных народностей проводится в
основном в школах - интернатах, подрывая семейные и национальные традиции, формируя «иждивенческие» жизненные установки. Поэтому большая роль должна отводиться народной педагогике поскольку „любой этнос сохраняет себя только благодаря собственной, этнической системе воспитания". [64; 47]
ИЗУЧЕННОСТЬ ТЕМЫ
В отечественной и зарубежной историографии, проблемы этнопедагогики рассмотрены в трудах многих исследователей этнографии детства. Наиболее ранние сведения, касающихся этой проблематики содержаться в трудах путешественников XVIII века. Важное значение для исследования семейной организации северных самодийцев имели работы A.M. Кастрена, В.Ф. Зуева; выделившего в своей книге „Материалы по этнографии Сибири XVIII в." специальную главу „О рождении". К более поздним исследованиям, освещающим вопросы родильной обрядности и семейного быта, относятся труды В. Иславина „Самоеды в домашнем и общественном быту", К.А. Белиловского „Женщина инородцев Сибири". [45; 40; 42; 11]
Однако, в этих работах содержались лишь отрывочные сведения об обрядах жизненного цикла, способах подготовки детей к трудовой деятельности, отдельные элементы воспитания описывались вне связи с целым циклом, В зарубежной историографии поворот от описательной этнографии детства к теоретической наметился уже в послевоенные годы. На это оказали влияния, прежде всего исследования американского этнографа Маргарет Мид, для которой мир детства стал основным предметом изучения. Ее работы „Взросление на Самоа", „Как растут на Новой Гвинеи", Культура и преемственность", „Культура и мир детства", откровенно новые, совершенно незнакомые до этого методы исследования.[59]
Положенный ею в основу сравнительно-исторический метод изучения целей, средств и механизмов социализации детей „не только проясняет специфику каждой данной чужой для нас культуры, но и позволяет глубже
понять и соответственно прокорректировать наши собственные методы социализации". Новаторство методики М. Мид заключается также и в том, что она впервые в этнографической науке занялась изучением стиля мышления ребенка, детских рисунков, игр, особенностей коммуникативной активности.
Проблемы народной педагогики в нашей стране, рассматривались в работах таких исследователей как: В. Ф, Афанасьева, В. С. Виноградова, ГМ. Волкова, А. Л. Бугаевой, Н. И. Мелякова. [2; 18; 20; 12; 56;]
В послевоенные годы в стране особенно повысился интерес к теме традиционного воспитания, был собран большой материал о педагогике различных народов. Впервые понятие „этнопе даго гики" как отрасли знания было предложено Г. Н. Волковым: „Этнопедагогика - наука об опыте народных масс по воспитанию подрастающего поколения, об их педагогических воззрениях, о педагогике семьи, рода, племени, народности и нации". [23; 30-31]
Что касается северо-самодийских народов, исследования их социальной структуры и способов воспитания детей нашли отражение в трудах Е. Д. и Г. Н. Прокофьевых, Г. Н. Пелих, И. Н. Гемуева, 3. П. Соколовой, Головнева А. В. [84;86; 79; 26; 100; 31}
Ценные сведения по вопросу о социальной организации селькупов содержаться в работах Е. Д. Прокофьевой и 3. П. Соколовой. Однако наиболее целостную картину социальной структуры селькупского общества описал И. Н. Гемуев, выделивший у них три типа семейных отношений: большую патриархальную семью, братскую и малую моногамную.. В статье „К истории семьи и семейной обрядности селькупов" показаны традиции, связанные с рождением ребенка, детали свадебной обрядности. [25]
Первым трудом, обобщившим имеющиеся сведения по ненецкой культуре, явилась книга Л. В. Хомич „Ненцы", в которой уделено внимание семейной обрядности, трудовому воспитанию, способам социализации, детскому фольклору. Однако сведения о традиционном воспитании, содержащиеся в выше названных работах, были отрывочными и носили в основном описательный
характер. Отсутствовали сравнительные исследования, не было предоставлено целостной картины традиционной этнопедагогики. [115; 116]
Переход от описательной этнографии детства к теоретической осуществил И, С, Кон, разработав единую этносоциологическую программу изучения традиционной социализации детей у различных народов. [47]
Программа, составленная И. С. Коном, ориентирует этнографов,
педагогов и психологов, занимающихся изучением закономерностей развития и
воспитания детей, на анализ природы возрастных категорий; соотношения целей
^ и средств воспитания, половых различий и особенностей социализации
мальчиков и девочек. Эта программа послужила теоретико-методологической
і основой для дальнейшего изучения этнографии детства.
В настоящее время - период промышленного освоения Севера - в
результате, которого возникают проблемы преображения традиционной
^ культуры, внимание этнографов направлено на изучение моделей традиционного
воспитания детей у народов Северо-западной Сибири. Первым опытом системно-тематического исследования, посвященного этой тематике, является книга „Традиционное воспитание детей у народов Сибири" написанная на основе программы И. С. Кона. В эту работу включены статьи Е. А. Алексеенко „Ребенок в детстве и культуре кетов", Л. В. Хомич „Обычаи и обряды связанные с детьми у ненцев". [106]
В диссертационное исследование включены полевые материалы этнографических экспедиций, проводившихся на Севере Западной Сибири, в частности, у тазовских селькупов и надымских ненцев, во время полевых работ 1988- 1991гг.
Что касается учебно-воспитательных учреждений для детей северных
народностей, то эта тема нашла отражение в работах А. Г. Базанова, Н. Г.
Казанского, Ф. Ф. Кронгауз, М. А. Сергеева, А. М Гольдина, Л. Н. Ванчицкой.
* [3; 7; 51; 97; 30; 15]
Кроме этого, изучены и привлечены материалы миссионерских отчетов за разный период времени, материалы журнала „Православный благовестник", а также источники из фондов Тобольского филиала государственных архивов Тюменской области.
ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ
Наряду с имеющимся исследовательским потенциалом, данная проблема остается малоизученной, что и обусловило выбор темы исследования „История становления учебно-воспитательных учреждений для детей народов Севера" (на примере северных самодийцев). Данная работа предполагает комплексное исследование на стыке истории и педагогики. Основной целью настоящей работы является исследование традиционной модели воспитания северных самодийцев, на примере тазовских селькупов и надымских ненцев. Кроме этого дана сравнительная характеристика традиционных моделей воспитания тазовских селькупов и надымских ненцев. Предложен объективный научно-обоснованный анализ учебно-воспитательных учреждений разных типов для детей коренных народов Севера. И с позиций сегодняшнего дня попытаться выявить возможность использования в северной национальной школе специфических форм обучения детей с учетом особенностей их этнопедагогики. Все положительное и рациональное должно работать на перспективу развития нового типа школы с учетом знаний языка, традиций, обычаев и опыта народной педагогики.
Хронологические рамки работы (XVIII-XX в.в.) охватывают период становления и развития народного образования в западной Сибири. Нижняя граница - начало XVIII века связана с периодом становления в крае народного образования. Широкий хронологический диапазон позволяет проследить динамику развития и качественного изменения процесса образования. В связи с этим предполагается решение следующих задач:
изучить и обобщить опыт традиционного воспитания северных самодийцев
дать сравнительную характеристику моделей воспитания надымских ненцев и тазовских селькупов
- изучить исторический опыт школьного строительства для детей
коренного населения в до и после революционный период
проанализировать поэтапное приобщение детей коренных народов Севера на работе разных типов школ (миссионерских школ, школ - интернатов, кочующих и. т. д.)
выявит связь обучения с традиционной моделью воспитания и традиционным укладом жизни
- разработать методические рекомендации по введению приемов
этнопедагогики в практику учебных заведениях школьного типа, посвященных,
проблеме развития и усовершенствования элементов системы образования
детей коренных народов Крайнего Севера.
- раскрыть национальное своеобразие моделей традиционного воспитания
детей
Объектом исследования является - традгашонньш опыт нравственного и трудового воспитания детей народов самодийской языковой группы, основанньш на этнической культуре и преемственности поколений, опыт образовательный учреждений разного типа.
Предметом исследования служит - содержание и процесс традиционного воспитания детей северных самодийцев.
МЕТОДЫ И ИСТОЧНИКИ Методологической основой данного исследования является общефилософская концепция о выдающейся созидательной роли народа в духовной и материальной культуре.
Проведен теоретический анализ работ, отечественных и зарубежных ученых по данной теме исследования. В результате проведенного исследования были проанализированы и привлечены архивные материалы из фондов Тобольского филиала Государственного архива Тюменской области. Просмотрено более 100 дел: 676, 690,695,152 58,156 фонды до и после революционного периода.
Другим источником послужили полевые материалы этнографических экспедиций, собранные в период с 1988 - 1991 гг. в Красноселькупском и Надымских районах Ямало-Ненецкого автономного округа. Полевые исследования проводились совместно с Тобольским историко-архитектурным музеем-заповедником под руководством старшего научного сотрудника отдела археологии и этнографии Белича И. В. и Тобольским Государственным педагогическим институтом им. Д. И. Менделеева - руководитель доктор исторических наук А. В. Головнев. Сбор полевого этнографического материала проводился непосредственно методом интервьюирования с информаторами. После этого проводилась научная обработка и обобщение полученного материала.
Исследование основывается на широком круге источников, извлеченных из научной библиотеки Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника, а также из фондов Тобольского филиала государственного архива Тюменской области.
Работа проводилась в три этапа. На первом этапе (1988-1991г)проводились этнографические экспедиции, сбор материала по традиционному воспитанию детей у северных самодийцев.
На втором этапе (1991-1995гг.) изучалась философская, педагогическая, психологическая, историческая, этнографическая литература по проблеме традиционного воспитания у разных народов, типов учебно-воспитательных учреждений для детей коренных народов Севера. Кроме этого шло обобщение и обработка данных этнографических материалов.
На третьем этапе (1995-1997гг.) - осуществлялась систематизация, обобщение, апробация результатов исследования и оформление диссертации.
На защиту выносятся следующие положения:
Разрушение традиционного уклада жизни коренных народностей Севера, отрью детей от семьи во время обучения в школе-интернате требуют іфинципиально нового подхода к системе образования, учета самобытности и традиционного уклада жизни северных этносов.
Проанализировав процесс становления учебно-воспитательных учреждений для детей народов Севера, необходимо использовать все положительные результаты при создании школы нового типа для детей народов Севера.
АПРОБАЦИЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ Основные положения диссертации отражены в публикациях и изложены на конференциях: 1 Урало-Сибирский международный конгресс (Тобольск, 1997), Образование и культура Тюменского края XVIII-XX вв. (Тобольск 1998 г.). Музей и общество на пороге XXI века (Омск 1998г.). Разработан и читается спецкурс под названием „Этнопедагогика коренных народов Западной Сибири" в Тобольском Государственном педагогическом институте им. Д,И. Менделеева. Практическая значимость работы состоит в возможности широкого использования диссертационного материала в лекционных курсах по сравнительной педагогике, семинарах для студентов и учителей, при разработке программ учебно-воспитательной работе национальных школ.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что нем впервые введена в научный оборот целая серия архивных документов и полевых материалов этнографических экспедиций. Кроме этого проанализирована и изучена литература по данной теме в до и после революционный период.
Реконструкция модели традиционного воспитания детей у тазовских селькупов
В настоящее время этнографическая группа северных (тазовско-туруханских) селькупов (2,9 тыс. чел.) сформировавшиеся на протяжении XVII-XIX в.в., занимают территорию в бассейне р. Таз, Турухан и правобережья р, Пур, куда их предки переселились в XVII в. из Среднего Приобья после разделения с южной (нарымской) группой. В ее состав, кроме самих селькупов, вошли мелкие группы кетов, хантов и энцев.
В процессе миграции культура селькупов подверглась влиянию соседних народов. 3. П. Соколова отмечает большое сходство культуры селькупов и восточных хантов, и объясняет это „их длительными соседством в последнем столетии" [100; 116]. Е. Д. Прокофьева указывала на то, что „остатки правобережных селькупов ... издавна общались с культурой хантов и сибирских татар. Часть их, внесла в культуру правобережных селькупов (искусство, фольклор, язык) элементы хантыйские и тюркские" [87; 93]. В последствии часть правобережных селькупов (с р. Кети) переселилась на р. Таз. На селькупов оказывали влияние энцы и ненцы: согласно преданию, селькупы вытеснили энцев (ненцев) и заняли их территорию. Особенно сильное влияние на селькупскую культуру оказали эвенки и кеты. СМ. Малиновская отмечает наличие в селькупском языке слов, заимствованных у кетов и эвенков [54; 21].
В настоящее время сложно различить чисто селькупские, эвенкийские или кетские традиции в культуре северных селькупов. Это следует учитывать и при рассмотрении модели традиционного воспитания.
Основными видами деятельности у северных селькупов являются традиционные отрасли хозяйства такие как: оленеводство, охота, рыболовство. Все эти отрасли претерпели определенные изменения. Но именно оленеводы, рыболовы и охотники являются на сегодняшний день носителями традиционной культуры своего народа [52; 23].Основным направлением охоты остается пушной промысел. Охотятся на белку, соболя, горностая, песца, также на боровую дичь (уток, гусей). Рыбу ловят практически круглый год; зимой - на озерах, летом - на реках. [117; 48]
Северные селькупы ведут кочевой и полукочевой образ жизни. Традиционным жилищем является - чум, представляющий собой конструкцию конусовидной формы из жердей, которые покрывали летом берестой, а зимой оленьими шкурами. Для шитья зимней одежды так же использовали шкуру оленя. Основными продуктами питания являлись мясо и рыба, а также чай и хлеб, который пекут сами.
В конце XIX - начале XX веков исследователи выделяют у северных селькупов несколько форм семейных отношений. И. Н. Гемуев отмечает, что у северных селькупов существовало три формы семейных отношений: малая моногамная семья, большая патриархальная и братская, уже находившаяся в состоянии распада [25; 87]. Для двух последних типов семейных отношений было характерно совместное ведение хозяйства и коллективное проживание.
Большая отцовская семья селькупов, включала помимо главы семьи и его жены взрослых сыновей с женами и детьми [26; 47]. Руководство всей хозяйственной деятельностью осуществлял обычно дед или прадед, он же и принимал важные решения в семье. Во главе братской семьи, стояла группа мужчин - братьев, как родных так и двоюродных. Братья „управляли" средствами производства и имуществом: ведали организацией производственных процессов и в то же время на равных участвовали в труде. Потребление в семье было коллективным. Такая семья представляла собой одну из ранних форм семейных отношений [25; 99-100].
Начало миссионерской деятельности на Тобольском Севере
Процесс завоевания и освоения Сибири начался в отдаленном прошлом. В XI-XII веках на Урал, в места жительства туземцев, за дорогими мехами проникали новгородские купцы и специально организовывали торговые экспедиции. С их помощью Великий Новгород устанавливал с зауральским населением торговые связи. Однако Новгород не ограничивался посылкой туда только одних торговых экспедиций. Вслед за ними он высылал в Зауралье и военные экспедиции, возлагая на последних задачу покорения местного населения и утверждения своего господства.
В середине XIII в. северная часть Зауралья, или как тогда она называлась „Югорская земля", считалась уже частью новгородских владений, а население Югорской земли - новгородскими данниками. Но так как Новгород на Югорской земле не создал административных пунктов, ни военных: укреплений, то господство его над Югрой в значительной мере было еще только формальное, и связь поддерживалась лишь эпизодически производившимися сборами дани, или путем поездок купцов за мехами.
В XV веке Великий Новгород был покорен Московским государством, которое и продолжило в отношении Севера завоевательную политику Новгорода. В результате ряда походов Московского государства, Югорская земля была покорена, и ее имя было включено в титульный список московских князей. Но окончательно Сибирь была присоединена к Московскому государству в конце XVI в., после покорения сибирского татарского царства, похода Ермака и последующих походов московских воевод. С этого времени в целях укрепления своей власти, Московское государство приступило к строительству на завоеванных землях городов, крепостных укреплений, церквей, монастырей. Так, в 1586 году на месте татарского городка Чинги - Тура был основан город Тюмень, в 1587 году - Тобольск, в 1592 году - Обдорск, в 1593 году - Березов, тара, Пелым, в 1594 году - Сургут, в 1596 году - Нарым и т. д. При каждом городе - остроге - воздвигались крепостные укрепления и церковь. В это же время стали основываться и монастыри: в 1596 году был открыт Знаменский монастырь в Тобольске, в Ї604 году - Покровский монастырь в Туринске и Николаевский в Верхотурье, в 1616 году - Преображенский монастырь в Тюмени и т. д.
Одновременно с укреплением своего господства московские князья все более и более развертывали ясачную политику, связанную со сбором с туземного населения ценной пушнины: песца, лисицы, соболя и т. д. Места сосредоточения ясака, являлись одним из опорных мест распространения на севере христианства. Но если в XVII в. правительство еще как то сдерживало миссионеров от их активной христианской деятельности, то а начале XVIII в., чтобы упрочнить процесс колонизации и укрепить свое господство, церкви разрешают развернуть широкую миссионерскую деятельность по приобщению туземцев к христианской вере. Следует сказать, что методы насаждения новой религии были не всегда гуманными, если не сказать более - насильственные.
Одним из видных деятелей на Тобольском Севере в первой половине XVIII века выступал сибирский митрополит Филофей Лещинский - воспитанник Киевской духовной академии.
Петр I, увлеченный широкими завоевательными планами, придавал огромное значение миссионерской деятельности на северных окраинах. По его указов 1702 году Ф. Лещинский получил назначение в Тобольск на Епископское место. Сразу же по прибытии к месту новой службы Филофей с присущей ему горячностью взялся за выполнение петровских указов. В которых ему вменялось в обязанность силой, под страхом смертной казни, крестить всех туземцев от мала до велика, сжечь кумирни и кумирницы и вместо них построить церкви и часовни" [92; 89] Филофей Лещинский сам лично совершил ряд миссионерских поездок к народам ханты и манси. Миссионерская деятельность Филофея в Тобольской епархии протекала на протяжении 25 лет. Для упрочнения результатов религиозной пропаганды среди туземного населения, одним из способов было создание специальных школ для детей новокрещенных инородцев, в которых они бы научились основным вероучениям и русской грамоте. Что касается учебных заведений, то первая школа в Сибири была открыта в 1702-1703 г. Ф. Лещинским при архиерейском доме (впоследствии она была реорганизована в духовную семинарию). Это была, вторая в России провинциальная школа для подготовки низшего звена церковнослужителей после школы в Ростове открытой в 1702 г. „Обучение в школе Ф. Лещинский намеревался организовать по образцу юго-западных духовных школ и обратился к Петру I со следующей программой:
1) принимать в школу детей не только духовных, но и других сословий
2) наряду с русским вести обучение на латинском языке
3) привлечь на преподавательскую работу черниговских и киевских монахов, считавшихся наиболее образованными
4) открыть при школе собственную друкарню (типографию), в которой можно было бы печатать все необходимые для школы учебники" [50; 60]
Учебно-воспитательные учреждения в 1920-30 годы.
После революции 1917 года началось активное установление новой власти на всей территории России. Национальная политика Коммунистической партии обусловила построение социалистического общества у всех народов проживающих в России, находившихся ко времени революции на весьма различных ступенях общественного развития.
Дореволюционная Россия отличалась исключительной пестротой хозяйственно-экономических укладов и соответствующим им общественным общественных форм.
Многонациональный состав населения Российского государства, среди которых находились десятки чрезвычайно отсталых народностей (европейского Севера, Кавказа, Средней Азии, Сибири, дальнего Востока - в сущности, окраин страны), значительно усложнял задачи поставленные перед новой властью.
„Декларация прав народов России" 2 (15) ноября 1917 года возвестила равенство всех народов, отмену всех национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений и „свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России". [4;59]
Важнейшей задачей являлось разрешение национального вопроса в его конкретно - исторической обстановке. Национальная политика требовала особого подхода к отдельным районам, к разным народностям, соответственно конкретному историческому состоянию, уровню развития и всей жизненной обстановке, в которой они находились на данный момент. У малых народов Севера сохранились наиболее примитивные формы производства и быта, хозяйственного уклада, общественных отношений и идеологии. Они вели комплексное хозяйство, состоящее из нескольких отраслей. Основным источником существования были добывающие промыслы: рыболовство, охота и оленеводство.
Материальная культура коренных народностей отличается приспособленностью к суровым условиям Севера. Разнообразные орудия труда и предметы обихода отвечали своему назначению, были легки и удобны.
Перед новым правительством встала сложная проблема перехода малых народов из первобытных форм хозяйства в стадию советского хозяйства, минуя промышленный капитализм. В национальном строительстве необходимо было ликвидировать три формы отсталости: политическую, хозяйственную и культурную. На выполнение этих задач и были направлены все силы советского правительства.
Всесторонняя и планомерная деятельность Советской власти по устроению жизни малых народностей началась после окончания гражданской войны, дольше всего затянувшейся на северных окраинах. Окончательное освобождение Сибири от белогвардейцев датируется 15 января 1920 года. Советским правительством был создан специальный орган по устройству малых народов Крайнего Севера.
В марте 1922 года на заседании коллегии комитета было принято решение о создании специального подотдела по управлению и охране первобытных племен Севера. Коллегия Наркомата записала в протоколе: „Организовать при отделе национальных меньшинств подотдел по охране и управлению первобытных племен Севера России в составе двух ученых консультантов.
Непосредственными задачами п/отдела считать:
а) организацию управления первобытными племенами применительно к их культурным, бытовым особенностям и условиям жизни; б) охрану первобытных племен от всякой эксплуатации...; д) всестороннее изучение жизни и хозяйственного быта туземных племен в целях безболезненного приобщения их к новой социалистической культуре Советской России". [14; 127]
В 1924 году Наркомнац был ликвидирован и в том же году постановлением ВЦИК был создан „Комитет содействия народностям северных окраин" (Комитет Севера при ВЦИК). Комитету Севера предстояло решить ряд поставленных перед ним задач таких как: поднять малые народности на новую ступень развития социалистического общества, снабдить местных жителей товарами первой необходимости, построить культурные и образовательные учреждение для детей коренных народностей и т. п.
В октябре 1924 года было принято постановление 11 сессии ВЦИК РСФСР XI созыва - „Положение о сельских Советах". В этом законодательном документе определялась роль местных Советов республики в осуществлении культурной революции. Вместе с постановлением сессии ВЦИКа в „Бюллетене Тобольского окружного исполнительного комитета" было напечатано решение Тобольского окрисполкома, в котором с учетом особенностей Крайнего Севера определялись задачи по ликвидации неграмотности на Обском Севере: „Необходимо форсировать работу по ликвидации неграмотности с таким расчетом, чтобы в течение настоящего учебного года было пропущено через ликпункты минимум 5000 человек неграмотного населения округа. Обратить серьезное внимание на организацию в районах сети ликпунктов и бесперебойно снабжать ликпункты как освещением, так и отоплением. Выделить из окрбюджета суммы, необходимые для удовлетворения зарплатой учительства, работающего по ликвидации неграмотности, и на приобретение учебников для снабжения ими ликпунктов. Принять меры к форсированию работы общества „Долой неграмотность". [ТФ ГАТО ф. 434 оп. 1319 ед. хр. 4 л. 3]
