Содержание к диссертации
Введение
Первая глава Источники изучения старообрядческой иконы .
1.1. Старообрядческая литература об иконе 24
1.2. Литературные и архивные материалы 38
1.3. Экспедиционные материалы и вещественные памятники. 44
Вторая глава Иконографические особенности старообрядческих икон .
2.1. Почитание иконы в старообрядческой среде 52
2.2. Традиционность иконографических образов в старообрядческой среде. 60
2.3. К истории формирования новой иконографии 73
Третья глава Иконы «суздальского письма» на Вятской земле . 79
Четвертая глава. К истории иконописания старообрядцев Волго-Вятского края (мастерские и народные мастера) 102
Заключение 122
Список использованной литературы 128
Список архивных материалов 142
Список сокращений 143
Приложение 1. Справка по старообрядческим толкам и согласиям. 144
Приложение 2. Палеографические особенности старообрядческой иконы 163
Приложение З. Описание старообрядческих молитвенных домов и
реконструкция иконостасов 167
Список иллюстраций 180
Альбом иллюстраций 187
- Старообрядческая литература об иконе
- Литературные и архивные материалы
- Почитание иконы в старообрядческой среде
- К истории иконописания старообрядцев Волго-Вятского края (мастерские и народные мастера)
Введение к работе
Старообрядчество, на основе творческого осмысления древнерусских традиций, создало свою, богатую содержанием, яркую, самобытную культуру. Иконопись ее неотъемлемая часть и давно по праву заслуживает самого тщательного изучения. В последнее время появляется интерес к иконописанию XIX-XX веков, но старообрядческая икона редко является специальным предметом изучения в искусствоведении.
Объект исследования настолько специфичен, что предварительно
требуется уточнить и конкретизировать термин «старообрядческая икона»,
хотя он и часто употребляется в литературе. Это понятие распространяется,
во-первых, на икону, написанную до XVII века, бытовавшую в
старообрядческой среде, во-вторых, на икону, написанную иконописцами в
более позднее время для староверов с учетом их догматических правил и
учений. Будучи частью общенационального явления, старообрядческая икона
тем не менее чрезвычайно своеобразна. Предмет диссертационного
исследования: иконография, художественно-стилистические и
технологические особенности старообрядческой иконы XIX-XX вв. Волго-Вятского края.
На сегодняшний день знания о старообрядчестве не систематизированы, поэтому остается большое поле для научной и практической работы. Экспедиционный и архивный материал, собранный автором в этом регионе, позволил исследовать иконописное искусство в среде «ревнителей древлего благочестия» и поставить в предлагаемой работе следующие задачи: провести анализ письменных и литературных источников по теме; классифицировать памятники иконописи по отдельным направлениям; установить региональные особенности икон; выявить особенности иконографии старообрядческой иконы в различных толках; систематизировать сведения об иконописцах и иконописных мастерских. Для решения поставленных задач автор исследует старообрядческие иконы в
молитвенных и частных домах Вятской, Нижегородской губернии XIX -начала XX века. Выбор именно этого региона представляется оправданным, так как здесь сосуществовали одновременно старообрядцы разных толков.
Многовековая история Волго-Вятского региона отразила самые разнообразные явления отечественной духовной культуры. К сожалению, до последнего времени исследователи обходили вниманием существование здесь совершенно особого пласта русской культуры - старообрядчества, его духовных традиций, литературы, музыки, изобразительного искусства. На Вятской и Нижегородской земле широко представлены толки и согласия в их многообразии, что важно для изучения и понимания этого сложного явления.
По данным всеобщей переписи населения 1897 г., в Вятской губернии насчитывалось 95 862 старообрядца1, а по информации департамента духовных дел МВД, к началу 1912 г. их было 159 958, что ставило ее на третье, после Пермской и Донской губерний, место по числу старообрядцев в России . Понимая всю сложность учета старообрядцев и, соответственно, условность приведенной статистической информации, все же можно говорить о том, что истинное их число в Вятской губернии было не меньше указанных цифр. (Приложение 1)
Появление старообрядцев на Вятской земле отмечено в XVII веке. Первые ростки церковного раскола в пределах Вятской епархии связаны с деятельностью епископа Александра (Вятского), принявшего реформы Никона лишь внешне, в душе же не имевшего ничего против «отеческого предания». В период его владычества едва ли не вся епархия была привержена к дониконовской обрядности. Однако преемники Александра
1 Извлечение из отчета Вятской епархии противорасколышчьего миссионера Николая
Ергина за 1908 г - ВЕВ. 1910, № 28, с.822
По данным синодальной статистики, к 1898 г. в Вятской епархии насчитывалось 82 922 старообрядца, что ставило ее на седьмое место в России по числу старообрядцев.
2 Раскол и сектантство-ВЕВ.1912, №21, с. 1101
Сотрудники духовного ведомства отмечали, что их статистика никогда не отличалась большой точностью.
4 довольно быстро обратили большинство в официальное православие, и только отдельные очаги (в Нолинском, Слободском, Глазовском уездах) донесли старую веру до середины XVIII века, когда началась активная миграция в край с Севера (Поморья, Заонежья, Вологодской губерний) и Поволжья (Костромской, Нижегородской, Казанской, Саратовской губерний). Волго-Вятская земля стала местом скрещения двух миграционных волн, и этим обусловлено сочетание факторов, в рамках которых формировалась культура старообрядцев этого края. Большие старообрядческие общины сформировались здесь в XVIII - нач. XIX века. Именно поэтому на территории Вятской и Нижегородской губерний сосредоточились приверженцы разных религиозных толков. Массовое заселение «раскольниками» Вятского края началось при Петре I, когда стали разорять нижегородские скиты, и старообрядцы с реки Керженец бежали в глухие леса Приуралья. Распространению раскола в северных уездах губернии способствовала, в том числе, торговля с Архангельским портом через Орловскую и Ношульскую пристани, а также частое посещение этих мест насельниками Выговской пустыни для сбора милостыни, торговли крестами, иконами и другими вещами.
Сегодня старообрядцев насчитывается около 12 тысяч человек. И именно в их среде, благодаря замкнутому образу жизни, почитанию древних традиций, сохраняется патриархальная культура, а также литература, изобразительное искусство (и икона как важная культовая принадлежность в жизни «ревнителей древлего благочестия»). Стремление во что бы то ни стало сохранить в неприкосновенности не только старый церковный обряд, но и сам образ жизни древней «допетровской» Руси, ее быт, ее культуру - все это, воспринятое как своего рода «типикон спасения» (по определению
Материалы для истории раскола за первое время его существования. Ред.Н.Субботіш -М.,1875-1890,т.4с.265
Статистический сборник по Кировской области. - Киров, 2002, с. 16 э Розанов В.В. Психология русского раскола // Религия и культура - М., т. 1,1990, с.52
В.Розанова), - характерная особенность русского старообрядчества. Это желание староверов сберечь во всей полноте старину делает для нас научное изучение проблемы особенно актуальным.
Изучение культуры старообрядчества и иконы, как её составной части, предполагает знакомство с широким кругом литературы и письменных источников. Это необходимо для систематизации имеющихся сведений. Однако в большинстве случаев акцент в искусствоведческой литературе на конфессиональную принадлежность иконы не делается, не определяются ее специфические особенности как старообрядческой. Здесь мы наблюдаем лишь накопление материала, а не его анализ. До настоящего времени монографическое исследование, комплексно рассматривающее старообрядческую икону XIX-XX веков в Волго-Вятском регионе, не было осуществлено.
В XIX веке ученые пытались осознать и воссоздать историю развития иконописи, систематизировать произведения по школам и эпохам. В эти годы труды об иконописи создавали ученые-словесники и литераторы . Их интересовали сюжет изображения, исторические обстоятельства возникновения и существования памятника, эпоха его создания. Это были первые опыты освоения «иконописной темы», поэтому в них ещё отсутствуют определения стилей и школ, датировки.
В 1848г. появилась книга И.Снегирева «О значении отечественной иконописи»8, написанная в эпистолярном жанре, как несколько писем к графу А.С. Уварову. Через год вышел первый том официального издания
6 Иванчин-Писарев Н.Д - Прогулки по древнему Коломенскому уезду - МД846;
Шавырев СВ. Поездка в Кирилло - Белозерский монастырь. 4.1,2- М,1850.
7 Мельников П.И. (Андрей Печерский) В Лесах в 2-х книгах, На Горах в 2-х книгах -
Горький.: Волго-Вятское изд-во, 1978
Лесков Н.С. Запечатленный ангел - М.,1983, с.89-130.
Мамин-Сибиряк Д.Н. Очерки и статьи-Свердловск, 1949
Подновский Ф.Н. Обломки суеверия. Рассказы из быта поволжских раскольников- Н.
Новгород, 1899
8 Снегирев И.М О значении Отечественной иконописи // Записки СПб археологическо-
нумизматического общества т. 1 - СПб.,1848
«Древности Российского государства»9, где была напечатана статья с обобщенными историко-теоретическими суждениями Снегирева о древнерусской живописи. В это же время И.П. Сахаров опубликовал «Исследования о русском иконописании»10 в 2-х книгах. В этой работе автор особо выделил Суздальскую школу и дал характеристику мастерским Холуя, Палеха и Мстеры XVII и XIX веков. И.П.Сахаров и И.М. Снегирев пытались создать целостное научное представление о древнерусской живописи. Их труды - первая попытка разобраться в художественном материале, классифицировать его по школам. Информацию исследователи собирали у старообрядцев, ревностно хранивших традиции иконописания. Важно отметить, что И.М. Снегирев постоянно консультировался на Преображенском кладбище в Москве со старообрядцем - федосеевцем, иконописцем Федором Сидоровым, на Рогожском - с купцом Василием Якимовым, «знатоком иконописи», «человеком смышленым и начитанным»11.
В «Истории русских школ иконописания до конца XVIIb» Д.А.Ровинский обратился к опыту коллекционеров, любителей старины, в основном, старообрядчества. Он дал развернутую и связную картину развития древнерусской живописи, много внимания уделив вопросам технологии. Ученый уважительно относился к старообрядческим собраниям икон, особенно на Преображенском и Рогожском кладбищах. В 1903 году появилось полное издание его книги «Обозрение иконописания в России до конца XVII века».13 Текст её необычайно важен сведениями о собраниях икон старообрядческих молелен.
9 Снегирев И.М. Древности Российского государства: отд.1 св. иконы, кресты, утварь
храмовая и облачение сана духовного - СПб.,1849
10 Сахаров И.П. Исследования о русском иконописании - кн.1-2. СПб.,1849
11 Снегирев И.М. Древности Российского государства: св. иконы, кресты, утварь храмовая
и облачение сана духовного/отд.1/ -СПб., 1849, с. 16-17.
Ровииский Д.А. История русских школ иконописания до к. XVII в. - СПб., 1856 13 Ровииский Д.А. История русских школ иконописания до к. XVII в. - М.,1903
Ценность данных работ заключается в том, что авторы работали с фактическим материалом, опираясь на сведения, полученные у старообрядцев, и выделили стилистические особенности иконы, исходя из представлений о древнерусской живописи «ревнителей древлего благочестия».
В 1860-70-е годы не появляется крупных монографических исследований об иконе. Исключение составляют небольшие работы, посвященные иконописанию во Владимирском уезде.14 Владимирским губернским статистическим комитетом были собраны и опубликованы исторические акты о существовавшем здесь иконном промысле.5 Бесценные материалы по истории суздальского иконописания оставил ученый-краевед, этнограф и археолог И.А.Голышев16. Обширный материал по «суздальскому иконописному делу» был собран учеными, членами Комитета попечительства о русской иконописи. Заслуживают внимания статьи В. Илларионова об иконописании в суздальских селах (Мстере, Палехе, Холуе). Эти исследования были продолжены Н.П.Кондаковым18. Он констатировал, что в Мстере, например, «не более пяти мастеров работают по старинным оригиналам, большинство, под давлением московских торговцев (влияние этой стороны крайне вредное), давно уже забросили старину и мешают ее со всякою новизною, потребованную рынком» .
Максимов С.Н. В дороге (Из путевых заметок)- Отечественные записки I860, N 8; Безобразов П.В. Из путевых записок - Русский вестник ,1861 т.34, N7 15 Тихонравов К. Н. О промышленности и частных промыслах в губернии в 1852 г -Владимирские губернские ведомости, 1853, N 19; Выставка сельских произведений в с. Боголюбове Владимирской губернии в 1846 г.- Там же, 1856 N41; Народная промышленность и ярмарочная торговля в Холуйской слободе Владимирской губернии -Владимирский сборник. Материалы для статистики, этнографии, истории археологии Владимирской губ - М.,1858
1 Голышев И.А. Суздальская иконопись. Начало и переход ее в народную промышленность во Владимирском крае - Ежегодник Владимирского губернского, 1875 1 Илларионов (Георгиевский) B.C. Иконописцы-суздальцы-Русское обозрение, 1895, N 3,
Кондаков П.П. Современное положение русской народной иконописи - СПб.1901 19 Там же, с.23
Поскольку на Вятской земле особенно были распространены иконы «суздальского письма», это заставляет нас внимательно изучить труды об иконописании в Мстере, Холуе и Палехе.
На рубеже XIX-XX веков появляются серьезные труды по иконографии и истории иконописи Н.Покровского , Н.П.Лихачева21, Н.П.Кондакова . Они помогают при изучении иконографии и её истоков.
Примером наиболее ранней публикации по вопросам об особенностях изображения в старообрядческих иконах и книгах является исследование С.Быстрова «Двоеперстие памятников художественного искусства и письменности», опубликованное в журнале «Церковь»(1913) .
П.Муратов в своих трудах отмечает особую роль древлеправославных христиан в деле коллекционирования, изучения и реставрации «старых правил». Он впервые в русском искусствознании применил стилистический анализ как ведущий метод изучения художественных произведений и обратил особое внимание на достоинства старообрядческих икон. В статье «Ближайшие задачи в деле изучения иконописи» он определил и составил программу действий для ее исследования: накопление фактического материала, систематическая расчистка икон, классификация произведений по стилистическим группам, изучение школ отдельных художественных направлений и выдающихся мастеров. В Берлине в 1923 г была написана
Покровский Н.В. Страшный Суд в памятниках византийского и русского искусства.-Одесса,1887; Евангелие в памятниках иконографии, преимущественно византийских и русских.- СПб, 1892; Очерки памятников православной иконографии и искусства со 150 рисунками.- СПб, 1894; Сийский иконописный подлинник-СПб, 1898; Лицевой иконописный подлинник и его значение для современного искусства- СПб, 1899
Н.П. Лихачев. Историческое значение итал о греческой иконописи-СПб, 1911
22 Кондаков Н.П. Лицевой иконописный подлинник: Иконография Господа Бога и Спаса
нашего Иисуса Христа. - СПб, 1902; Кондаков Н.П. Иконография Богоматери, т.1-2, - Петроград, 1914-1915
23 Быстров СП. Двоеперстие в памятниках христианского искусства и письменности -
UepKOBb,1913,N24,c.575
4 Муратов Н.П. Ближайшие задачи в деле изучения иконописи- Русская икона,1914
9 статья «Открытия древнего русского искусства» э. Исследователь подробно описывает, каким образом и где происходило открытие древнерусской
живописи, отмечая вклад старообрядцев-собирателей. «Была только одна среда, хранившая крепкую любовь к подлинной древней иконе. Эта среда — русское старообрядчество. По соображениям, не художественным, конечно, но религиозным, бытовым и обрядовым, старообрядчество учило распознавать, беречь и даже освобождать от позднейших искажений древнюю икону. В его распоряжении не было церквей,... оно строило свои скиты в глухих лесах и тайные моленные в городах и деревнях. Оно создало собирательство древних икон и выдвинуло первых русских собирателей» .
Однако публикации рубежа веков рассматривают только иконографические вопросы, не акцентируя внимание на художественных, стилистических и региональных особенностях в иконописании.
Изменившаяся после Октябрьской революции, в сторону
антирелигиозной, политическая ситуация в стране предполагает изучение художественного творчества староверов уже в контексте крестьянского искусства, местных народных традиций, игнорируя их конфессиональную принадлежность.
Одна из первых работ, посвященных региональному искусству старообрядцев,- «К истории крестьянского искусства XVIII-XIX веков Олонецкой губернии: (Художественное наследие Выгорецкой поморской обители)» В.Г. Дружинина . Искусствовед выделяет характерные иконографические и стилистические особенности старообрядческих икон поморского письма, которые встречаются на Вятской земле. Его работы -результат многолетних исследований, поездок, коллекционирования икон и книг, вывезенных из Поморья.
Муратов П.П. Открытия древней русской живописи - Современные записки., Париж, 1923 2 Там же - с. 24
Дружинин. В.Г. К истории крестьянского искусства XVIII-XIX в Олонецкой губернии: (Художественное наследие Выгорецкой поморской обители)// Известия АН СССР сер.6 -1926 вып. 15-17
10 В 30-е годы Иван Никифорович Заволоко, старовер-федосеевец, один из крупнейших коллекционеров старообрядческих памятников, знаток духовной культуры Древней Руси, начал исследовать рукописные книги и орнаменты, делать сравнительный анализ и выделил неоспоримые признаки икон старообрядческого письма. На первое место он поставил характерные особенности надписей на иконе, а также текстов раскрытого Евангелия,
развернутого свитка. Поморский полуустав или поморская вязь с
характерными декоративными завитками вокруг буквиц являются
атрибутирующими признаками поморской иконы. Однако иконы с
надписями поморским полууставом встречаются редко. Что касается
написания имени Спасителя «по-староверски» с одним «I» (1С ХС), в
отличие от «никонианского» титла «ІИС ХС», то оно не является
атрибутивным признаком, ибо, как полагал И.Н.Заволоко, многие
православные иконописцы XIX—XX веков употребляли традиционное написание имени Христа, подражая древним мастерам. По той же причине надпись на дщице Распятия Христова «Царь Славы» не обязательно свидетельствует о старообрядческом происхождении данной иконы. То же самое можно сказать об изображении восьмиконечного креста. В рисунке поздней русской иконы, указывал И.Н. Заволоко, старообрядческий элемент можно усмотреть в обязательном для адептов старой веры двоеперстии, особенно в изображении фигур преподобных . Другая характерная деталь в рисунке заключена в изображении Распятия Христа. На иконах старообрядцев Его пречистое тело как бы вписано в очертания креста на почти горизонтально протянутых руках, а не виснет на Его пригвожденных ладонях. Только учитывая совокупность перечисленных признаков, включая почти не изученные особенности колорита, технические приемы, характерные материалы и т.д., исследователь может опознать старообрядческую икону.
28 Маркелов Г.В. Прориси и переводы с икон из собрания Пушкинского дома. - СПб, 1998, с.12 Там же, с. 1 б
Одновременно продолжается исследование стиля мстерской и
палехской иконописи, которая была широко распространена в
старообрядческой среде начала XX века в Волго-Вятском регионе.
Значительным вкладом в разработку данной темы явились книги профессора
А.В. Бакушинского и В.М. Василенко «Искусство Мстеры»30 и А.В.
Бакушинского «Искусство Палеха»31, изданные в 1934 году. Авторы
внимательно рассмотрели эволюцию мстерского и палехского
иконописания, выделив три линии: «подстаринные письма», реставрационное дело и массовое производство икон-краснушек на широкий рынок. Иконописцы писали в стиле Новгорода, Поморья, Москвы и в «строгановском стиле». Такая классификация «суздальских икон» может быть использована в данной работе при атрибуции.
В 50-60-е годы появляются каталоги с собраниями икон крупных музейных и частных церковных коллекций. Каталог В.Ф. Королева с описанием древних икон старообрядческого кафедрального Покровского собора при Рогожском кладбище в Москве посвящено иконам из старообрядческой коллекции. Позднее появился «Каталог древнерусской живописи ГТГ», составленный В.И. Антоновой и Н.Е.Мневой33, затем каталог древнерусского искусства в собрании Павла Корина4, подготовленный теми же авторами. Эти труды интересны с точки зрения методологии исследования, а также сведений о старообрядческих иконах в
Бакушинский А.В. Василенко В.М. Искусство Мстеры-М., 1934
31 Бакушинский А.В. Искусство Палеха- М-Л .,1939
32 Королев В.Ф. Древние иконы кафедрального Покровского собора при Рогожском
кладбище в Москве- М,1956.
Каталог В.Ф.Королева не единственное издание, посвященное иконам Рогожского кладбища: Снимки древних икон старообрядческих храмов Рогожского кладбища в Москве - М.,1913; Древности и духовные святыни старообрядчества: иконы, книги, облачения, предметы церковного убранства Архиерейской ризницы и Покровского собора при Рогожском кладбище в Москве -М.,2005
Антонова В.И., Мнева Н.Е. Государственная Третьяковская галерея: Каталог древнерусской живописи XI- k.XVIII в.: Опыт историко-художсственной классификации -М.: Искусство, т. 1,2.1963 Антонова В.И. Древнерусское искусство в собрании Павла Корина - М.: Искусство, 1966
12 этих собраниях. К сожалению, сведений немного, и все они разрознены, часто неизвестно их происхождение.
В 1970-80-е годы усиливается интерес к народной культуре и искусству. Появляются первые публикации о народных (крестьянских) иконах.35 Заботой о сохранении традиций искусства Палеха обусловлено появление книги И. Зиновьева «Искусство Палеха» . Автор подробно рассказывает об истории палехской иконописи, ее стилях и технике. Как продолжение книги «Искусство Палеха», выходит альбом «Стилистические традиции искусства Палеха»37. Рисунки сопровождаются аннотацией с детальным анализом характерных изобразительно-пластических особенностей иконописных композиций. Палехские мастера часто выполняли заказы для старообрядцев, проживавших в Вятской губернии, поэтому труды Н. Зиновьева являются ценным справочным материалом в атрибуции икон.
В 1988 году появляется монография В.А.Барадулина о декоративной росписи Приуралья.38 Автор отмечает региональные стилистические особенности росписей, выделяет отдельные школы, связывая их с иконописью и местными промыслами. Он показывает особую роль старообрядческой культуры (в частности фольклора) в развитии народного искусства на Вятской земле.
Комплексное изучение иконописания в разных регионах начинается только с середины 80-х гг. Появляется ряд фундаментальных теоретических исследований об истории изучения древнерусской живописи, её стилистических направлениях. Авторы обращаются к наследию
Каменская Е.Ф. Иконы-краснушки.// Вопросы русского и советского искусства. Материалы научных конференций 1972-1973, вып.З - М.:ГТГ., 1974, с.67-68; Вылегжанина Н.Г. Народные иконы Новосибирской области из Новосибирской картинной галереи// Музей-4 - М., 1983, с. 87-92.
6 Зиновьев Н.М. Искусство Палеха - Л.: Искусство, 1968
37 Зиновьев Н.М. Стилистические традиции искусства Палеха - Л.: Художник РСФСР
,1981
38 Барадулин. В.А Народные росписи Урала и Приуралья. - М., Художник РСФСР, 1988
13 старообрядческих коллекций в молитвенных домах, церквах и у коллекционеров. Монография В.Г. Брюсовой о русской живописи XVII века дает представление об искусстве эпохи, классифицирует памятники по отдельным направлениям, выявляет почерк отдельных мастеров. Ее исследования важны с точки зрения методологии анализа памятников иконописания. Автор, проводя стилистический, технологический, иконографический анализ, свои доводы убедительно подкрепляет архивными материалами и письменными источниками, считая это необходимым условием научной работы.
Г.И. Вздорнов в книге «История открытия и изучения русской средневековой живописи XIX века»40 отмечает значение старообрядчества в сохранении памятников старины, перечисляет богатые коллекции икон у старообрядцев и подчеркивает бережное отношение к древнерусскому искусству. Автор также указывает на преобладание икон строгановской школы в собраниях староверов. Это первый и пока единственный фундаментальный труд, в котором автор использует большой историографический материал.
Для настоящего исследования особый интерес представляет каталоги Казани и Сарапула, т.к. эти земли до 1917 года входили в Вятскую губернию, старообрядческие центры юга были связаны друг с другом, что отразилось в их художественной культуре . В каталогах описаны иконы, поступившие из молельни даниловского толка и старообрядческой церкви Белокриницкого согласия.
К 300-летию основания Выговского поморского общежительства (1994 год) Историческим музеем в Москве была подготовлена большая выставка.
Брюсова В.Г. Русская живопись XVII в- М: Искусство, 1984
0 Вздорнов Г.И. История открытия и изучения русской средневековой живописи - М: Искусство, 1986
41 Каталог собрания икон. Музей истории и культуры среднего Прикамья. - Министерство культуры УАССР, 1992; Русская икона Нового времени. Каталог выставки. - Татарстан, 1993.
14 Её каталог-«Неизвестная Россия»42 - включает разделы, посвященные деятельности староверов Выги в самых разных областях творчества. Рассматривая иконописную школу, авторы отмечают, что в настоящее время старообрядческое иконописание является наименее изученной областью искусства. В каталоге выставки «Культура староверов Выги» 3 представлены произведения искусства из Карельского Краеведческого и Художественного музеев. В статье об иконописи В, Платонов4 определяет характерные стилистические особенности икон. Каталоги, посвященные старообрядческому имуществу Поморья, являются ценным материалом при изучении раскольнического искусства северных поселений староверов Волго-Вятского края.
В 90-ые годы в России были напечатаны труды ученых, работавших на Западе после революции. Исследования Л.А. Успенского45, в основу которого легли лекции курса иконоведения, - это богословское осмысление иконы и иконописного канона. Интерес для данной работы представляет глава о Московских Соборах XVI века и об искусстве XVII века, где автор подробно останавливается на особенностях русской иконографии, долгое время обсуждавшейся на Соборах.
Интересны статьи об иконе, написанные в эмиграции В.П. Рябушинским, одним из представителей династий старообрядцев предпринимателей. В 1994 году был опубликован сборник его статей под названием «Старообрядчество и русское религиозное чувство» . В статьях «Религиозный смысл русской иконы», «Что такое икона» В. Рябушинский говорит об эстетическом и духовном значении иконы в жизни человека, а
Неизвестная Россия, ред. Е.М. Юхименко- М.:ГИМ 1994 3 Культура староверов Выга. Каталог- Петразоводск,1994
4.Платонов В.Н. Иконопись// Культура староверов Выга. Каталог - Петрозаводск, 1994, с.56
5 Успенский Л.А. Богословие иконы православной церкви-М.,1989 Рябушинский В.В. Старообрядчество и русское религиозное чувство - М.: Мосты,1994
15 также определяет ее место «в мире художества».Его оценка приобретает особую актуальность в контексте времени.
Особую ценность при рассмотрении поздней иконописи представляет
монография О.Ю. Тарасова «Икона и благочестие»47. В книге сделана
попытка историко-культурного исследования иконного ' дела в
Императорской России. Автор подчеркивает, что нравственно-религиозные
системы благочестия определяли не только место икон в системе культа и их
производство, но и особенности их художественного языка, круг сюжетов и
иконографических тем. Основное внимание в книге сосредоточено на
культуре низовой и повседневной, точнее - на известных народных иконах
«суздальских писем». Развиваясь преимущественно на уровне народно-
ремесленной культуры, одна часть иконного дела представляла синодальную
православную икону, другая - старообрядческую иконопись, связанную с
неофициальной религиозной культурой старообрядчества и
предполагавшую полулегальное изготовление икон и полулегальное их распространение. «Икона и благочестие» О.Ю.Тарасова не имеет аналогов в русском искусствознании по полноте освещения и комплексному анализу поздней иконописи, в том числе и старообрядческой.
В конце XX века появляются альбомы-монографии о развитии иконописания в различных регионах. Уникальный словарь с именами мастеров- иконописцев, работавших в Приуралье и на Урале, представлен в альбоме «Невьянская икона»48. В каталогах «Уральская икона»4 и «Сибирская икона»50 помещены статьи об иконописных центрах Урала и Зауралья, о роли старообрядцев в развитии иконописного ремесла, о региональных особенностях икон.
47 Тарасов О.Ю. Икона и благочестие. Очерки иконного дела в императорской России-
М.: Прогресс, 1995
48 Голынец Г.В, Гончарова Н.А. Невьянская икона- Екатеринбург: Уральский
университет, 1987
49 Гончарова Н.А. Уральская икона - Екатеринбург: Уральский университет, 1987
Велижапина П.Г. Сибирская икона- М., 2003
Необходимо обратить внимание на то, что мы называем примитивом, народной или наивной иконописью. Она обладает своими характерными чертами исполнения, которые нередко определяются местом их создания. Сейчас еще трудно убедительно выявить весь спектр местных стилистических особенностей, а также определить четкие границы между так называемой народной иконописью и профессиональной, но вполне реально назвать некоторые иконы, которые составляют большую группу в крестьянских домах. Так, например, иконы «краснушки» имеют ряд общих типических черт: им свойственны крайне упрощенный рисунок, ограниченная цветовая гамма, употребляемая с присущей их авторам свободой; лаконичный изобразительный язык отличается определенным аскетизмом, граничащим со своеобразием знаковой системы. Интересно, что эти черты можно назвать в какой-то степени общими для большинства народных икон разных регионов.
Многие особенности народной иконы явились результатом слияния в промысле двух традиционных линий русского декоративного искусства, одна из которых восходила к орнаменту иконописи и рукописной миниатюры, а другая к ремеслам Древней Руси. В каждой из них по-своему проявлялись народные национальные особенности понимания орнамента, в каждой были профессионально сложившиеся приемы. Икону в контексте народной культуры рассматривает К.Х.Цеханская.51 Региональным особенностям икон посвящена статья М.М.Красилина52. Автор предлагает новые методы ее атрибуции и отмечает технологические особенности создания икон в народной среде.
Е.В Гладышева в сборнике «Примитив в России XVIII-XIX веков»5 вводит понятие примитива в иконописи. В этом исследовании автор
Цеханская К.В. Икона в жизни русского народа - М.: Паломник, 1998
32 Красилин ММ. Народные иконы: региональные особенности.// Русское народное
искусство. Сообщения 1996 г - М.: Подкова, 1998
33 Гладышева Е.В. Примитив в иконописи// Примитив в России - М.,1995
17 проводит комплексный анализ «примитивной иконописи», делая сравнительный анализ с фольклором.
В 1998 году появляется уникальный труд Г.В.Маркелова с прорисями и переводами с икон из собрания Пушкинского дома54, а также книга, посвященная изображениям древнерусских подвижников.55 Большое количество прорисей находилось в старообрядческих иконописных мастерских на территории Латвии и Эстонии, позже они попали в коллекцию Н.Заволоко, которая в 60-е годы была им передана в Пушкинский дом. Для рассмотрения развития иконографии и выявления связи с древними образцами важны также издания: «Пречистому образу твоему поклоняемся»56, «Энциклопедия православной святости»57.
В 90-е годы XX века искусствоведческие работы носили разноплановый характер. Исследовались вопросы иконографии, стилистики, атрибуции, были выделены критерии примитива в иконописи, обозначены региональные особенности старообрядческой иконы Поморья и Уральского региона. В последнее десятилетие (1995-2005 гг.) появляется литература о старообрядческой культуре и молитвенных домах.5 Большой интерес представляют статьи И.Л.Бусевой-Давыдовой о западноевропейских источниках в русской иконописи и новой иконографии, появившейся после
Маркелов Г.В. Святые Древней Руси - СПб.: Дмитрий Буланин,1998 5 Маркелов Г.В. Прориси и переводы с икон из собрания Пушкинского дома - СПб.:
Дмитрий Буланий, 1998
«Пречистому образу Твоему поклоняемся». Образ Богоматери в произведениях из
собрания Русского музея - СПб.: ГРМ,1995
57 Энциклопедия православной святости- М.,1998
Павлов С.Н Старообрядческая поморская икона: Вопросы атрибуции// СПб. фонд
культуры. Программа «Храм». Сборник материалов (ноябрь 1993-июнь1994) - СПб.,1994.
вып.6, с.116 Захарова СО. Некоторые особенности богослужебной культуры старообрядцев Выга и
их отражение в памятниках иконописи// История культуры в памятниках и исследованиях.
Сб.научных трудов - Челябинск, 1999, с.34-35
Пивоварова Н.В. Старообрядческие памятники Нижегородской губернии в Музее
христианских древностей Императорской Академии художеств// Памятники христианской
культуры Нижегородского края. Материалы научной конференции 29-30 марта 2001 года -
Нижний Новгород, 2001, с.81-86
18 XVII века, а также проблемах примитива в русской иконописи Нового времени59.
Но старообрядческая икона в искусствоведении еще не стала объектом комплексного изучения.
Значительным вкладом в этом направлении стали труды ученых-
литературоведов, историков, археографов, занимающихся изучением и
публикацией источников и документов старообрядческой письменности.
Среди работ археографов следует отметить исследования В.И.Малышева,
Д.С.Лихачёва, Е.Н.Юхименко, Н.С.Демковой, А.Н.Робинсона,
В.С.Румянцевой, Н.Н.Покровского. В 30-е годы XX века В.И.Малышев60 открыл новые сочинения Аввакума и опубликовал их. Он же организовал экспедиции, которые обследовали старообрядческие центры. Это помогло археографам целенаправленно формировать и исследовать старообрядческие рукописные и старопечатные книги. А.Н.Робинсон61 проанализировал труды Аввакума и обратил внимание исследователей на эстетические взгляды старообрядцев на иконопись. Д.С.Лихачев рассматривал старообрядчество в контексте русской культуры и литературоведения. Е.М. Юхименко , на основе изучения документального материала и обширного рукописного наследия Выго-Лексинского общежительства, дает анализ основных направлений деятельности выговских книжников по организации культурной и церковной жизни монастыря. Она также рассматривает традиции почитания наставников и прославления благодетелей, сформировавшие
59 Бусева-Давыдова И.Л. Новые иконографические источники в русской живописи XVII
века// Русское искусство позднего средневековья. - М.,1993, с.190-206;
Бусева-Давыдова ИЛ. Западноевропейские источники русской иконописи и проблема
примитива// Примитив в изобразительном искусстве. Материалы научной конференции-
М.:ГТГ, 1997, с.53-66
60 Малышев В.И. Два неизвестных письма протопопа Аввакума - ТОДРЛ,т.14 М-Л.,1958;
Материалы к «Летописи жизни протопопа Аввакума»//Древнерусская книжность: По
материалам Пушкинского Дома - Л., 1965
61 Робинсон А.Н. Идеология и внешность. (Взгляды Аввакума на изобразительное
искусство.)- ТОДРЛ., вып. 22, М-Л.: Наука, 1966
62 Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси - М.,1973
63 Юхименко Е.М. Выговская старообрядческая пустынь: Духовная жизнь и литература.
Т.1- М.: Языки славянской культуры., 2002
19 литературную культуру, определившие характер поморской агиографии и положившие начало иконографии поморской старообрядческой иконописной школы.
Вятская и Нижегородская земли вызвали особый интерес у археографов библиотеки Академии наук Санкт-Петербурга. С 1984 по 1988 год было проведено 8 экспедиций, что помогло сформировать фонд (более 200 рукописей). В каталоге «Памятники письменности. Новые находки»64 один из разделов посвящен вятской старообрядческой книжной культуре. В 1991 году вышла небольшая книга «К истории книжной культуры Южной Вятки»65. Она открывается двумя очерками - отчетами об экспедиционной деятельности петербургских и свердловских археографов. За очерками следуют описания находок, сделанных в экспедиции. Эти каталоги важны для нас с точки зрения возможных методов исследования.
В 1996 году появился уникальный словарь «Старообрядчество. Лица. Предметы. События. Символы.»66. Это первая серьезная научная попытка систематизировать знания об истории и обычаях русского старообрядчества, о его виднейших деятелях. Словарь был составлен по историографическим, археографическим и экспедиционным материалам. В этом издании впервые даны обозрение и характеристика всех толков и направлений в старообрядческом движении. Несколько статей посвящено иконописцам и организаторам старообрядческих типографий, работавших в Москве, Поморье, Приуралье.
Обзор искусствоведческой литературы и археографических материалов позволяет сделать вывод о том, что исследование старообрядческой иконы остается практически не изученным. Упоминание отдельных памятников и
«Славны города Устюг и Вятка»-Памятники письменности. Новые находки- Л:БАН с.45-58
65К истории книжная культура Южной Вятки- Л.: БАП.,1991
66 Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы-М: Церковь, 1996
20 их редкая публикация не создает общей картины существования старообрядческой иконы в различных толках.
К концу XX века в истории искусств научный интерес к поздней иконописи снова возрастает. Настоящая работа посвящена изучению особенностей иконографии и стилистики иконы XIX-XX веков в разных толках и согласиях старообрядчества: беспоповского (даниловцы, федосеевцы, поморцы, филипповцы, рябиновцы, бегуны) и поповского (белокриницкого) - на территории Вятской, Нижегородской губернии и в районах Среднего Приуралья.
Методологическую базу исследования составили труды искусствоведов, культурологов, историков, филологов, археографов, этнографов посвященные широкому кругу проблем старообрядческой культуры. Диссертация опирается на тематический принцип организации материала. Отбор, систематизация и изучение носит междисциплинарный характер и осуществлены на основе сравнительно-исторического, искусствоведческого и культурологического подходов.
В основу работы легли как искусствоведческая, художественная, старообрядческая, справочная литература, так и материалы архива и экспедиций. Собранные в экспедициях материалы позволяют определить основные методы исследования старообрядческих икон. Используются не только собственные наработки, но и разработки археографов, этнографов. Особую ценность представляет опыт работы археографов и тот способ классификации (индексации), которую они предлагают для описания и атрибуции рукописных книг.
При рассмотрении памятников старообрядчества был использован комплексный метод исследования, основанный на сравнительно-историческом, стилистическом и типологическом анализе памятников. Для
Починская И.В. Старообрядческое книгопечатание XVIII - первой четверти XIX веков -Екатеринбург, 1994; Вознесенский А.В. Книгоиздательская деятельность старообрядцев (1701-1918):Материалы к словарю - Екатеринбург, 1996.
21 атрибуции следует рассмотреть икону с разных точек зрения: иконографической, стилистической, технологической. Это поможет выявить особенности иконографии и классифицировать памятники по отдельным направлениям, установить региональные особенности икон.
На данном этапе начала исследования необходима не только атрибуция (где, когда, кем), но и строгая организация памятников в определенную систему. Это и стройный порядок описания, и тщательный отбор необходимых и достаточных данных о памятнике (помимо атрибутивных), наконец, логика и обусловленность терминов.
Для методики атрибуции старообрядческой иконы целесообразно выделить критерии, позволяющие достаточно легко разбивать их на группы, сравнительно небольшие, легко обозримые, например иконографические. Внутри каждой иконографии выделяются признаки, позволяющие определять время создания иконы, регион и, если это возможно, имя иконописца. Методика исследования старообрядческой иконы сочетает в себе несколько видов анализа. Необходимо учитывать наработки искусствоведов, изучающих примитив, так как происхождение памятников сходно и изучается одна среда. Изучение условий бытования иконы в контексте культуры XVII-XX века особенно важно в связи с многообразием толков и согласий, а также полиэтнической среды. Отсюда вытекают особенности иконографии, характер типологии иконы, связь её с фольклором и литературными источниками. Работа по выявлению иконографии в контексте традиций старообрядчества очень объемна, поэтому пришлось ограничиться решением нескольких задач: определение, по возможности, конфессиональной принадлежности иконы по месту получения; выделение общих, распространенных сюжетов; вычленение сюжетов, распространенных в конкретной конфессиональной группе; выявление сюжетов, присущих данной локальной традиции.
Данное исследование проводится на стыке наук: искусствоведения, этнографии, археографии, палеографии, истории, истории религии. Это
22 обусловлено темой работы, так как само понятие «старообрядческая икона» определяет конфессиональную принадлежность предмета. Выявление их из общего числа икон XVIII-XX веков и атрибуция, то есть определение принадлежности произведения искусства конкретному историческому периоду, стилю, направлению, мастерской или мастеру, его создавшему (т.е. времени и месту создания), является задачей очень сложной, требующей немалого опыта, непосредственного общения с материалом и знания специфики и иконографии различных старообрядческих согласий и толков.
С 1993 по 2001 год автор работы принимала непосредственное участие в исследованиях старообрядческих поселений в составе экспедиций археографов и филологов из БАН С-Петербурга, МГУ, Удмуртского университета. В результате проделанной работы, выявлен современный внутренний состав старообрядцев Заволжья. На сегодняшний день здесь насчитывается 10 относительно крупных толков и согласий как поповского (белокриницкое и беглопоповское), так и беспоповского (часовенное, поморское, федосеевское, филипповское, даниловское, спасовское, рябиновское, странническое) направлений. Были составлены точечные карты расселения старообрядцев в Кировской области, Удмуртии, Республики Коми (южные районы), заволжской части Нижегородской области, по толкам и согласиям, которая включает в себя около 300 пунктов. (Приложение 1)
Целью настоящего исследования является рассмотрение старообрядческих икон в молитвенных и частных домах Вятской, Нижегородской губернии XIX- начала XX века, анализ старообрядческих письменных, литературных и вещественных источников, систематизация и выделение особенностей иконографии старообрядческой иконы в различных толках, классификация икон по региональным иконописным мастерским. Цель, задачи исследования определили структуру работы.
В первой главе рассматриваются источники изучения старообрядческой иконы: труды старообрядцев об иконе; художественная и историческая
23 литература, архивные материалы; экспедиционные материалы и вещественные памятники старообрядческой культуры.
Вторая глава посвящена иконографическим особенностям икон. Анализируется традиционная иконография и формирование новой. Подчеркивается особое место иконы в молитвенном доме, её почитание в старообрядческой среде.
В третьей главе исследуются иконы «суздальского письма» - Палеха, Мстеры и Холуя. Выделяются их характерные особенности, впервые приводятся сведения о палехских и мстерских мастерских в Поволжском и Приуральском регионах.
Региональные особенности иконописных мастерских, выполнявшие заказы для «ревнителей древлего благочестия» различных толков рассматриваются и анализируются в четвертой главе.
В работе 3 Приложения.
Первая глава Источники изучения старообрядческой иконы
Старообрядческая литература об иконе
Для современного отечественного искусствознания характерен переход к комплексному переосмыслению многих моментов истории страны. В значительной степени это касается роли религии в русском искусстве. Возрождение традиций, восходящих еще к первооснователям старообрядческого движения, свидетельствует о прочности духовных основ «ревнителей древлего благочестия» и непрерывности его духовного развития. Для того чтобы рассмотреть важнейшие аспекты развития старообрядческого иконописания в Волго-Вятском крае в специфических социально-политических и экономических условиях заселяемой территории, необходимо выделить несколько групп источников разных типов.
Первая группа источников - литературные памятники старообрядчества. В настоящей главе сделана попытка рассмотреть взгляды старообрядцев на изобразительное искусство, показать историческую и эстетическую оценку иконы Аввакумом и другими старообрядческими подвижниками XVII-XX веков в литературе, что помогает дать представление об отношении «ревнителей древлего благочестия» к иконописи.
Впервые к этой проблеме обратился научный сотрудник Пушкинского дома, филолог А.Н.Робинсон68. В своей статье он проследил художественно-эстетические взгляды писателей XVII века на иконопись, выявил идеологические основы полемики в литературе этого времени, подробно охарактеризовал взгляды протопопа Аввакума. Это первый шаг в изучении эстетических взглядов Аввакума. В работе А.Н.Робинсон основывался на документальных источниках XVII века.
Труды Аввакума являются программой для старообрядческого движения, в его «Письмах» указаны основные критерии в иконографии и стилистике старообрядческих икон, которые стали в дальнейшем основополагающими для развития иконописания в среде «ревнителей древлего благочестия». Анализируя высказывания Аввакума об изобразительном искусстве, можно выделить основные положения его размышлений.
Божественное по своей сути «нечеловекообразно». Но Христос вочеловечился, и его «сугубой» природе свойственна особая «господня красота»69.
Аввакум протестовал против искажения в новой иконописи тех признаков внешности, которые создавали одухотворенно-эмоциональное выражение лиц святых: «И у каждого святого ... выправили вы у них морщины-те у бедных...».70 В этом свидетельстве чувствуется стремление Аввакума обосновать необходимость сочетания столь развитой в русской иконописи традиции символического изображения «ликов» с их бытовой «реализацией». Эта тенденция развивалась и в других его замечаниях, несколько противоречивших представлениям новых изографов о средневековой русской иконописи71.
Человек («истинный христианин») как по житию и естеству, так и по духовному облику должен быть «богоподражателен». Аввакум не выступал сторонником «темнообразных» икон, наоборот, он ратовал за естественное «румянство», а не за искусственную «белость», допуская «красивые ризы», «должные быть у отцов церкви». Исходя из своих реально-бытовых представлений, он даже упрекал новых иконописцев в некоторой условности колорита: они, оказывается, предпочитали «в лицах» святых «белость, а не румянство», или допускали, как ему казалось, несвойственную в ризах скудость.
В специальной беседе об иконах Аввакум с возмущением осуждает реалистические тенденции новой иконописи: «пишут Спасов образ Еммануила, лице одутловато, уста червонная, власы кудрявые, руки и мышцы толстые, персты надутые, тако же и у ног бедра толстые...» За этим следует саркастический вывод, подчеркивающий иностранно-светский характер такого иконного изображения: «и весь, яко немчин брюхат и толст учинен, лишь сабли той при бедре неписано» . В новой живописи Аввакум усматривает отход от традиционной средневековой духовности: в ней «все написано по плотскому умыслу, который несовместим с русским благочестием, завезен к нам «фрягами да немцами», достоин всякого осуждения». Аввакум высмеивает новые приемы в иконописании: «вот иконники учнут Христа в Рожестве с бородою писать... А Богородицу чревату в благовещение, яко же и фрязи поганые. А Христа на кресте разутова: толстехунек миленькой стоит и ноги у него что стульчики. Ох, ох бедные! Русь чего-то тебе захотелося немецких поступков и обычаев!» Критикуя новую иконопись, изображавшую Христа «брюхатым» и «толстым», Аввакум исходил из своих религиозно-философских представлений о «сугубой» природе бога-человека. Он подтверждал «человекоподобие» его жизни, но в то же время подчеркивал: «Христос же, бог наш, тонкостны чювства имея все...»7
Спасение Аввакум видит не в творчестве и в Предании, а в незыблемости всего того, что существует независимо от традиций, будь то в форме или в не содержании: что «до нас положено - лежи оно так веки веком» . Аввакум включает в эту неприкосновенность все то, что вошло в иконографический обиход, все «фантазии русских мастеров» и заимствования Запада, закрепленные Соборами XVI века. Аввакум в своих размышлениях следовал за постановлением Стоглавого собора 1551 г, предлагавшем писать так, как писал Андрей Рублев. Этот принцип рассматривается как неприкосновенное наследие, которого старообрядцы придерживаются до сих пор.
Литературные и архивные материалы
Решение поставленных в работе задач возможно только в результате анализа широкого комплекса разнообразных архивных материалов, объединяющих письменные источники разных типов, а также опубликованные и неопубликованные исторические документы.
Серьезное изучение русского старообрядчества историки и богословы начали только к 200-летию русского церковного раскола. До середины XIX века работы о старообрядчестве, написанные представителями русской церкви и историками, имели лишь обличительные и миссионерские цели. Но уже тогда существовали многочисленные старообрядческие сочинения, рисовавшие иную сторону этого конфликта. Эти сочинения оставались почти неизвестными, так как не могли быть опубликованы ввиду строгих правил цензуры.
В 50-60-ые годы XIX века появляется первая историческая литература о расколе. В 1862 г. опубликована «История Выговской старообрядческой пустыни»,1 составленная по рукописи И.Филиппова, современника основателей Даниловской обители Данилы Викулова, Андрея и Семена Денисовых. В своей работе И.Филиппов приводит интересные факты об устройстве часовни и украшении ее иконами, о «починке» образов, упоминает имена некоторых иконописцев.
Значительный труд «История русского раскола, известного под именем старообрядчества» принадлежит ученому, историку русской церкви, митрополиту Макарию Булгакову110. Автор анализирует истоки и причины появления раскола церкви на русской земле, выделяет основные разногласия раскольников с официальной церковью. Интересна работа казанского историка А.П.Щапова «Земство и раскол»111, где он отмечает, что в старообрядчестве была «своеобразная жизнь, умственная и нравственная».
С 1875 года начинают издаваться «Материалы для истории раскола за первое время его существования»112. В 9 томах «Материалов» их автор Н. Субботин, профессор Московской духовной академии, собрал уникальные документы, письма, биографии и «жития», полемические трактаты и исторические работы, написанные самими раскольниками. Собранные материалы помогают конкретизировать иконографию и её истоки, бытование иконы в разных толках.
Своеобразный источник в изучении старообрядческой иконы - путевые записки и дневники, воспоминания путешественников, писателей о посещении сел и деревень. Они содержат яркие, но отрывочные описания старообрядческих поселений, воспоминания староверов об обстоятельствах и времени их появления. Некоторые сведения можно почерпнуть и в переписке, где авторы подробно описывают свои путешествия, а также находки, вывезенные из экспедиций.
Наиболее интересными источниками этого типа являются книги П.И.Мельникова-Печерского113, содержащие описания икон, часовен, старинных старообрядческих книг. Павел Иванович Мельников (1818-1883) родился и провел большую часть жизни в Нижнем Новгороде. Старообрядчеством, учением разных его течений, толков и согласий он занимался многие годы и как ученый, и как чиновник, изучив его глубоко и детально.
П.И. Мельников-Печерский к теме старообрядчества обращался и в своих историко-этнографических, публицистических, художественных произведениях. В дилогии «В Лесах» и «На Горах» писатель показал староверие во всех его проявлениях. В этих романах много упоминаний об иконах, несколько «иконных» эпизодов: иконное убранство часовни в скиту матушки Манефы, в иконной лавке старообрядца Чубалова. По «Очеркам поповщины»114, по «Письмам о расколе»115 и другим произведениям видим, что писатель не просто любил и ценил древние иконы, но и признавал огромную роль старообрядцев в деле спасения многих памятников древнерусской иконописи от забвения и истребления. Деятельность П.И.Мельникова-Печерского в Нижегородской губернии по закрытию скитов и вывозу памятников старообрядческого искусства подробно изучала ведущий сотрудник древнерусского отдела ГРМ Н.В.Пивоварова.116
Н.С. Лесков также серьезно интересовался вопросами древнерусской живописи. В повести «Запечатленный ангел»(1873) он подробно описывает работу «иконных дел мастеров», выполнявших заказы для староверов. Здесь же автор знакомит с художественными вкусами старообрядцев середины XIX века. В суждениях Лескова об иконописи отразились искусствоведческие представления его времени, в частности, принятые тогда принципы классификации (по Д.Ровинскому «История русских школ иконописания до конца XVIIB.»).
Старообрядческому иконописанию на заводах Урала в XVIII-XIX веках посвящены очерки «Самоцветы» и «Платина» Д.Н.Мамина-Сибиряка118.
Общаться со старообрядцами, изучать их рукописи и «прочие редкости» заставлял русских писателей не только интерес к истории церковного раскола, но и горячая любовь к русской старине. Старообрядчество представляло большой интерес и в том отношении, что оно как бы остановилось в своем развитии. В их быте, нравах, понятиях и убеждениях писатели видели старую допетровскую Русь, богатую самобытную культуру, созданную веками нашей истории.
Источниковой базой также послужили материалы, собранные в архивах и экспедициях. Архивные сведения - это материалы миссионеров XIX-XX веков и отчеты экспедиций в старообрядческие скиты, где можно найти описания молитвенных домов, а также узнать о жизни и быте староверов. Некоторые участники привозили из этих экспедиций большое количество икон, старопечатных и рукописных книг и других вещественных памятников Архивный материал по теме можно объединить в следующие группы.
1. Писцовые книги и ревизские сказки воссоздают картину быта старообрядцев разных толков, миграцию и расселение крестьян, их отношение к православной вере. (ГАКО ф.238 Контора архиерейского дома, Духовные управления по уездам ф.574 Вятский губернский статистический комитет)
2. Делопроизводственные документы местной администрации и судов содержат сведения о постройке молитвенных домов. Интерес представляют судебные дела об обыске домов староверов и старообрядческих молелен, списки конфискованных икон и книг (ГАКО фонды уездных земских судов, уездных управлений). Именно в них даны описания икон на бытовом уровне, примерные критерии отличия старообрядческой иконы от православной. Также встречаются указания на мастерские и конкретных иконописцев.
Почитание иконы в старообрядческой среде
В старообрядческой иконографии можно выделить несколько этапов развития. Первый этап - это иконы, написанные в XVI-XVII веках, по иконографическим изводам Древней Руси. На втором этапе, связанном с формированием различных толков в XVIII-XIX веках, происходит обособление иконографии в каждом согласии и толке, постепенно меняется иконографический состав и характер икон. Старообрядцы скупали и выменивали запрещенные образа из монастырей и церквей, считая их священными, сохранявшими дониконианские традиции. Это был еще один вызов и протест против официальной церкви, возможно, поэтому в домах у «ревнителей древлего благочестия» можно видеть «запрещенные» образа, тщательно сохраняемые и оберегаемые. В конце Х1Х-начале XX века появляется новая иконография в связи канонизацией святых в старообрядческой среде.
В иконографии, прежде всего, необходимо отметить общие для всех старообрядческих икон особенности, позволяющие отделить их (правда, далеко не всегда) от произведений официального церковного искусства. Во-первых, одним из важнейших расхождений между старообрядцами и никонианами был вопрос о перстосложении. Официальная церковь запрещала изображение на иконах двоеперстного сложения. Напротив, в старообрядческом изобразительном искусстве повсеместно встречается двоеперстие. Во-вторых, это надписание аббревиатуры имени Иисуса Христа. Старообрядцы отвергают никоновское нововведение - написание имени Христа как Иисус и, следовательно, надпись на иконах «ІИС. ХС.» Единственно правильным провозглашается написание имени как Исус и надпись «1С. ХС.» Третьей особенностью является отличие символов евангелистов на старообрядческих иконах. Символом Марка изображается орел, а Иоанна - лев, на православных иконах - послениконовского периода — наоборот.(илл.2) Кроме того, старообрядческие иконописцы продолжали в соответствии с древней русской традицией изображать евангелистов в виде животных, что было категорически запрещено православной церковью в 1722 году123.
Являясь предметом богослужебного назначения, икона в древлеправославии воспринимается как святой образ - изображение, в котором за живописным слоем присутствует некое таинство. Это восприятие отнюдь не случайно, ибо сведение к минимуму деталей материального мира позволяло воплощать в иконе максимум духовной энергии. Изображения на древнерусских и продолжающих их традиции старообрядческих иконах соотнесены с канонами византийской иконописи. Эти изображения как будто нарочито плоские, в них отсутствует зрительно-иллюзорное восприятие пространства. Древлеправославная икона создана не для рассматривания, а для духовного восприятия - и это ее основное отличие от светской живописи и от многих новообрядческих подделок124.
В каждом регионе, как в толках и согласиях, были свои особо почитаемые святые. Иконографический состав конфессионально обусловлен и зависит от конкретного старообрядческого толка или согласия. В то же время нельзя говорить только об особенностях бытования икон в разных согласиях: значение имеет изолированность от мира, обособленность и удаленность каждой конкретной общины.
Важно, что в Волго-Вятском регионе представлены почти все толки и согласия. В каждом толке были свои представления об иконе. Это нашло отражение в своеобразии иконографии. Старообрядцы разных толков по-разному относились к иконе; даже в одном толке, в разных общинах (починках, деревнях и селах), были свои представления о том, каким иконам поклоняться и как. Эти сведения помогают при атрибуции.
Выделившиеся в беспоповщине к концу XVII века «Спасово согласие» (или «нетовщина») и во второй половине XVIII века «рябиновцы» представляли собой крайние точки осмысления благодати образа. Мелхеседики же, признавая наравне с прочими беспоповцами учение о прекращении истинного священства, признают невозможность спастись без причастия тела и крови Христовой.
Жизнь в отдаленных от центра поселениях, замкнутость объясняет примитивный характер икон, грубое выполнение литых образов. У нетовцев нет храмов, они не служат ни утрени, ни часов, ни вечерни. Сами они называют себя «спасовцами», потому что, по их убеждению, питать надежды можно на одного только Спаса («по Спасовой милости»). Последователи «Спасова согласия» считают, что благодать была «взята» а небо, они отрицают все таинства и богослужения. Это упование на «Спасову милость» привело к тому, что изображениям на иконах стали приписывать функцию священника: перед иконами совершали исповедь и вычитывали скитское покаяние (нетовщина глухая; немоляки, нетовцы, которые не признают даже икон, а общие молитвы у них ограничены до крайности). Предпочтение нетовцы оказывали иконам Спасителя и Богородицы, в оглавье которых непременно помещался Спас Нерукотворный. Нет почитания исторических сюжетов, сюжетных икон. В их иконах грубый черный контур, преобладают оттенки красного цвета. Иконы создавались в своей среде.
Рябиновцы же отрицали все таинства, а самые радикальные - все иконы, опираясь на учение об «истреблении» Антихристом в миру всей «святыни». Рябиновцы спасались только молитвой. Их моленный дом -четыре выкрашенные черной краской стены, четыре черных квадрата, символизировавших пустоту, безблагодатность окружающего мира. И лишь один знак, восьмиконечный крест без изображения на нем распятого Христа, и обращенная к этому кресту краткая и частая молитва - «Господи помилуй!» - могли помочь спастись по их мнению. У рябиновцев имели хождение только резные иконы, принадлежавшие рябиновцам этой деревни. Это преимущественно модификация Креста - Распятия в окружении буквенной символики, как правило, на фоне главок церквей. По преданиям, иконы изготовлялись только из рябины.(илл.П) Также рябиновцы поклонялись металлическим крестам и образам Иисуса Христа и Богоматери. В обрядах беспоповцев - «мелхиседиков» икона наделялась способностью пресуществлять святые дары. Они ставили перед иконами хлеб и чашу с вином; потом молились, «служили» вечерню, полунощницу и утреню по Уставу и Псалтыри. Тайна пресуществления хлеба и вина (иногда воды) происходила исключительно благодаря иконе. Представители этих сект изредка ещё встречаются на юге области; это уже старые люди (средний возраст около 70 лет), они не могут объяснить смысл совершаемых обрядов.
Значительную группу старообрядцев в Волго-Вятском крае представляют поморцы-беспоповцы: даниловцы, федосеевцы, филипповцы. Эта группа позволяет проследить, как изменялось отношение к иконе и ее символика, иконография от XVII века.
К истории иконописания старообрядцев Волго-Вятского края (мастерские и народные мастера)
В распространении икон в Волго-Вятском краеЬ5 важную роль играла старообрядческая традиция в почитании старых образов. Можно предположить, что какое-то время потребность в иконах староверам удавалось удовлетворять за счёт дореформенных образов, приобретая их у новообрядцев. Также старообрядцы-раскольники привозили с собой древние иконы, рукописные книги, богато украшенные миниатюрами и орнаментальными заставками, узорные ткани, ювелирные изделия. Далекая лесная глухомань Заволжья стала, таким образом, на рубеже XVII и XVIII веков богатейшей сокровищницей древнерусского искусства. Это не могло не отразиться на развитии местной художественной культуры.
Сегодня у старообрядцев Среднего Поволжья и Приуралья можно встретить иконы, написанные в мастерских данного региона, а также привезенные из больших старообрядческих центров Поморья, Москвы, Поволжья, Урала, Украины. Некоторые образцы сохранились и позволяют уточнить происхождение языка, стилистики икон XIX-XX вв., а также процесс влияния на иконопись народного искусства.
Значительную роль в распространении староверия в Волго-Вятском регионе играла сеть беспоповских скитов, возникших в XVIII веке. (Первые свидетельства о расколе в Заволжье появились уже в конце XVII века.) Для бесперебойного снабжения старообрядческих общин всем необходимым была создана тайная дорога, пролегавшая через небольшие деревушки и «пустыни» и связывающая Поморье с Уралом и Сибирью. Встречаются упоминания о том, что из Вятской губернии «за образами писанными и старинными книгами, в так называемые здесь скиты, переименованные ныне в селения Березовку, Шолстопора, Кодозеро и др. являются мещане: двое Ситниковых и Елъчугин..." 36. Однако, поморские письма у старообрядцев встречаются крайне редко. Они распространены в основном на севере Вятской губернии. Иконы поморского письма для староверов представляли особую ценность как историческая память. Попадавший из Выга образ давал старообрядцам возможность явственно ощутить свою связь с Выго-Лексинским общежительством. В определенном смысле это глубокий символический акт.
Для определения поморской иконы важна палеография: она традиционна, практически не менялась во времени и полностью совпадает с палеографией поморских рукописных книг. (Приложение2) Можно отметить также традиционность в подготовке доски и манере письма, тщательность, хотя одновременно и однообразие рисунка в старообрядческой иконе. Хорошо обработанные доски, составляющие иконный щит, скреплены двумя сквозными шпонками необычного Т-образного сечения: трапециевидная шпонка расширяется при возвышении над плоскостью иконы, что способствует более прочной связи досок.
Показательна икона «Св. праведный Иов». По своему характеру, использованию белильных «движек» этот декор напоминает манеру исполнения и мотивы свободных кистевых росписей Заонежья. Последние ведут свое происхождение от работ выговских мастеров-иконописцев, художников рукописной книги, рисованного лубка, выговской декоративной росписи на бытовых предметах. Манера исполнения узора на иконе отличается тщательностью, детализацией. То же можно сказать и о приемах письма. Желтоватые высветления на лике святого мягко стушёваны к светло-коричневому санкирю (подкладочному тону). Движки (блики на наиболее освещенных местах) отсутствуют. Плотная эмалевидная поверхность создает впечатление ровного свечения. В живописи одежд общая иконописная условность сочетается с натуралистической передачей деталей.
В иконе поморского письма «Лествица Преподобного Иоанна Лествичника», из молитвенного дома старообрядцев поморского толка в городе Сарапуле, наблюдаются особенности, соответствующие признакам поморского иконописания. На иконе кроме собственно «лествицы» изображены аскеты, добровольно принимающие телесные страдания ради духовного очищения. Поля покрыты многочисленными изречениями из Св.Писания. В цветовую гамму иконы введен холодный малиновый тон. В рисунке легких подвижных фигур чувствуется знакомство автора с иконами «строгановской школы».
«Богоматерь Тихвинская» XVIII в. из Комаровского скита Нижегородской губернии была принесена из Поморья, сейчас находится в Городецком краеведческом музее. Мафорий Богоматери, красновато-коричневый с охряными каймами, украшен золотым ассистом, бахромой, кружевами и звездами; чепец и рукава блекло-зеленые. Хитон и гиматий младенца Христа золотистой охры с темно-розовыми описями складок и золотым ассистом. Вохрение белильное по светло-коричневому санкирю, зрачки с белильными отметками. Нимбы охряные с оливковым притенением, очерчены золотом. Фон и поля темной охры, опушь двойная: черная и красная. На обороте надпись: «Сия святая чудотворная икона настоящая храмовая честного и славного явления иже натихвине обители большаго двора комаровского скита».
Если на севере (Подосиновский, Орловский, Лузский, Слободской районы Вятской губернии) встречаются иконы из Поморья, то на юге и западе (Семёновский, Уреньский, Ветлужский районы Нижегородской губернии, Яранский, Малмыжский, Вятско-полянский, Нолинский районы Кировской области) у поморцев распространены иконы из Москвы, соседних Нижегородской и Казанской губерний, куда старообрядцы ездили на праздники в молитвенные дома, а также на ярмарки. На знаменитых
Нижегородских ярмарках старообрядцы разных толков покупали иконы в «иконных рядах» на Бубновской площади. Традиционно на этой площади находились лавки старообрядцев различных толков. D
Известно, что в кон. XIX - нач.ХХ вв. богатые купцы С.Т.Большаков и М.П.Востряков торговали старообрядческими книгами и иконами рядом с трактиром Бубнова.159 Старообрядец белокриницкого согласия московский купец 2-й гильдии С.Т.Большаков также торговал в Москве на Ильинке, известен он и как собиратель икон и книг, и как их поставщик для коллекционеров Москвы и других городов. В лавке С.Т.Большакова часто собирались приезжавшие на ярмарку старообрядцы. На Нижегородской улице на этой ярмарке также торговали иконами вдова Елизавета Петровна Масленникова и Николай Федорович Дубровин из Ярославля, член Ярославской и Нижегородской архивных комиссий.
