Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Историко-культурные предпосылки возникновения частной коллекции в России 13
1. Из истории западноевропейского собирательства. Сокровищницы, кунсткамеры, кабинеты знатоков 13
2. Предпосылки систематического коллекционирования в России
1.1.Собирательство предметов декоративно-прикладного искусства допетровского времени 23
1.2.Протоколлекции частных лиц XVII века 27
3.Коллекции петровской эпохи: начальный этап становления классического частного собирательства 33
Глава II. Частные собрания второй половины XVIII века: от утилитарности к экспонированию 56
1. Особенности собирательства елизаветинского времени 56
2.Расцвет частного коллекционирования екатерининской эпохи
1.1 .Дворцовые коллекции середины XVIII в 72
1.2.Частные коллекции в бытовых комплексах второй половины XVIII в 82
Глава III. Частные коллекции «классического» типа: становление и предпосылки развития 93
1. Влияние художественной практики первой половины XIX в. на специфику собирательства 93
2.Дворцовое собирательство 1800-50-х гг 104
3.Первые коллекции предметов декоративно-прикладного искусства («русские музеумы» П. Свиньина, М.Погодина и П. Коробанова)123
Заключение 140
Список литературы 144
Приложение. Список иллюстраций. Иллюстрации 158
- Из истории западноевропейского собирательства. Сокровищницы, кунсткамеры, кабинеты знатоков
- Предпосылки систематического коллекционирования в России
- Особенности собирательства елизаветинского времени
- Влияние художественной практики первой половины XIX в. на специфику собирательства
Введение к работе
Проблемы истории и теории частного коллекционирования в России стали для отечественного искусствознания последних десятилетий весьма актуальны и востребованны. Это было продиктовано, в частности, быстрым ростом антикварного рынка и возвращением традиций частного собирательства. Исследовательские изыскания выступили подтверждением статуса частного коллекционирования в России как весьма значимого культурного явления, которое смогло способствовать сохранению богатого художественного наследия и стать важной составляющей российской художественной жизни. Исследовательский материал позволил сделать ценные обобщения и выводы относительно этой практики, предложить систематизацию и типологию частных коллекций, открыть имена их собирателей, проанализировать исторический опыт сохранения и экспонирования частных коллекций.
Между тем наиболее разработанной остается тема коллекционирования произведений изобразительного искусства. Что же касается истории собирательства в области декоративно-прикладного искусства, то она пока не стала объектом активного исследовательского интереса, хотя собирательская деятельность в этой области имеет свою особую судьбу. Она интересна хотя бы тем, что уже в XVIII веке собирательская деятельность стала осуществляться в России через тесный контакт с практикой профессионального декоративно-прикладного искусства и в определенной степени стимулировала развитие его отдельных видов. В начале XIX века, когда в Европе, а затем и в России началось увлечение древней и средневековой историей, ведущими объектами собирательства стали предметы, имеющие историческую ценность, в том числе (а иногда и в первую очередь) предметы декоративно-прикладного искусства. Так появились коллекции, подобные «русскому музею» П.Коробанова, «древлехранилищу» М.П.Погодина и т.д., утвердившие историческую ценность предметов декоративно-прикладного искусства в единстве с их
5 художественной ценностью. Частные собрания стали свидетельством поступательного процесса осознания предметов декоративно-прикладного искусства как полноценных объектов коллекционирования, способных обогатить ведущие музейные собрания России.
Феномен частного собирательства в области декоративно-прикладного искусства предстает в данном случае как органичная и неотъемлемая часть русской культуры, как многогранное, многоаспектное и малоизученное явление, требующее разработки и изучения. Внимание к специфике этих коллекций, выяснение и уточнение их роли в общекультурном процессе, несомненно, способно раскрыть новые грани художественной практики и культурной истории России.
Первые описания частных русских собраний оставили иностранцы, посещавшие Россию в разное время (о периоде Московской Руси: оставил описание Адам Олеарий, о петровском времени - Н.Витсен, Г.Берхгольц, Н.Идес, позднее польский король Станислав-Август, Сегюр, еще позднее де Кюстин и др.). Особо следует упомянуть о двух описаниях коллекций первой половины XIX века: собственное описание Павла Свиньина (1829г.) и каталог Филимонова для коллекции Павла Коробанова (1849г.). Это первые в русской истории описания частных коллекций, куда органично вошли предметы декоративно-прикладного искусства.
Важными источниками, способствующими изучению русского коллекционирования, выступают периодические издания: «Художественные сокровища России» (1901-1907гг.), «Старые годы» (1907-1916гг.) и особенно журнал «Среди коллекционеров» (1921-1924гг), а также каталоги собраний, описи имущества, письма, дневники, воспоминания, журналы путешествий (опубликованные или архивные материалы). К подобного рода источникам можно отнести сочинения современников событий (где нашли отражение вопросы коллекционирования) или сочинения авторов, близких к рассматриваемому времени (например: Е.П.Карнович «Замечательные богатства частных лиц в России», 1876г.).
В 50-70-е годы XX века появляются лишь единичные публикации, связанные с изучением истории музейного дела в России и так или иначе затрагивающие тему коллекционирования. Это, например, «Очерки истории музейного дела в России» С.А.Овсянниковой, посвященные частному коллекционированию в России различных периодов. В конце 80-х годов происходит всплеск интереса к изучению наследия знаменитых русских дворянских фамилий, чьими коллекциями были пополнены собрания многих советских музеев после 1917года.
В последние годы к проблемам собирательства обращается целый ряд исследователей: так, А.А.Арциховская-Кузнецова посвящает свои разработки одному из самых ярких деятелей русской культуры XVIII в. А.С.Строганову; Л.Ю.Савинская пишет о коллекционерской деятельности Н.Б.Юсупова; О.Я.Неверов изучает деятельность собирателей петровского времени и т.д. В исследованиях последних лет уже не только констатируется факт создания коллекций, но исследуются условия и причины их возникновения в конкретно-исторической художественной ситуации, анализируется их структура и состав, а также эстетическая оценка произведений современниками.
Немаловажным фактором для исследования частных коллекций, в том числе и предметов декоративно-прикладного искусства, стало появление биографических словарей и справочников коллекционеров прошлого. Так, Н.М.Полуниной и А.И.Фроловым была предпринята попытка создания биографического словаря московских коллекционеров. Особенно важной для настоящей работы стала публикация И.И.Сальниковой «Мы были...» -историко-биографическое исследование периода XVIII-XIX вв., которое, хотя и кратко, но дает представление как о самих коллекционерах, так и о различных направлениях в практике коллекционирования. Главное, здесь рассматриваются не только художественные коллекции, но упоминаются и первые собрания декоративно-прикладного искусства.
Следует также выделить публикацию И.В.Саверкиной «История частного коллекционирования в России», посвященную в основном истории художественных коллекций, однако, в ней даны краткие сведения о прочих коллекциях, в том числе и предметов декоративно-прикладного искусства. В другой работе того же автора «Вещь в культуре России XVII- 1-й четверти XVIII вв.» выявляются новые критерии в оценке предметов декоративно-прикладного искусства как объекта собирательства.
Важное значение для данной работы имела литература, посвященная описанию дворянских усадеб, личностей коллекционеров и собственно истории развития отдельных видов декоративно-прикладного искусства. Основные материалы о дворянских усадьбах сконцентрированы в литературе, посвященной трем загородным дворцовым комплексам (Архангельское, Останкино и Кусково), принадлежавшим семьям Юсуповых и Шереметьевых. Они описаны и исследованы достаточно подробно, важно то, что в них содержатся сведения, часто детальные, о собраниях декоративно-прикладного искусства определенного периода. В свою очередь, биографические исследования, посвященные отдельным деятелям, например, Г.И.Потемкину, А.А.Безбородко, И.И.Шувалову, дают возможность изучить их собственные собрания декоративно-прикладного искусства.
Особый блок составляют исследования, посвященные истории развития отдельных видов декоративно-прикладного искусства как в России, так и за рубежом. Благодаря им можно проследить эволюцию вкусов заказчиков и, соответственно, коллекционеров. Такого рода разработки посвящены чаще всего развитию фарфора и ювелирного искусства. О фарфоре литература обширна, здесь следует упомянуть С.Н. Тройницкого -автора нескольких исследований, посвященных истории фарфора вообще и российского в частности. Большое значение имеет его публикация «Фарфор и быт», где исследуются формы и этапы собирательства фарфора в России. Среди современных исследователей следует выделить Н.И.Казакевич: за последние пять лет вышло несколько ее книг о западноевропейском фарфоре
8 из коллекции Эрмитажа, об истории формирования фарфоровых кладовых, о наиболее выдающихся заказах и заказчиках и т. д. Несомненным достоинством этих публикаций стало привлечение архивных материалов, труднодоступных и ранее не публиковавшихся.
Большой интерес для настоящего исследования представляет также публикация Н.В.Сиповской «Фарфор как объект коллекционирования», где на примере фарфора затронуты практически все проблемы коллекционирования предметов декоративно-прикладного искусства.
Истории развития отечественного ювелирного искусства посвящена фундаментальная работа М.Н.Лопато «Ювелиры старого Петербурга». Это глубокое историко-культурное исследование дает представление не только о становлении ювелирной школы Петербурга, но также о заказах и заказчиках и, следовательно, предоставляет возможность для более точного понимания исторических условий и особенностей становления собирательской деятельности того периода.
При написании диссертации ценную помощь оказали иллюстративные материалы, посвященные парадным интерьерам дворянских особняков (например, «Описание столичного города Петербурга», принадлежащее Г.Георги и изданное в 1794г.), а также коллекции ведущих музеев Петербурга и материалы научно-практических конференций последних лет.
Итак, объектом настоящего исследования являются русские частные собрания декоративно-прикладного искусства.
Предмет исследования - сложение и бытование частных собраний декоративно-прикладного искусства в России в период с XVIII до середины XIX века.
Цель исследования: обосновать основные этапы и выявить
особенности формирования частных собраний декоративно-прикладного искусства в России во взаимосвязи с русской и европейской профессиональной художественной практикой XVIII-первой половины XIX вв.
9 В соответствии с поставленной целью определены задачи диссертации:
- показать исторические предпосылки формирования частных
коллекций декоративно-прикладного искусства в России;
- проследить исторический процесс перехода от накопительского
собирательства предметов декоративно-прикладного искусства к их
коллекционированию;
- выявить основные этапы становления практики частного
собирательства декоративно-прикладного искусства России,
охарактеризовать ее особенности в каждый из рассматриваемых периодов;
- исследовать характер взаимовлияния: «частные собрания предметов
декоративно-прикладного искусства - профессиональное декоративно-
прикладное искусство» в России XVIII -первой половины XIX века».
- определить роль частного собирательства предметов декоративно-
прикладного искусства для художественной жизни России рассматриваемого
периода; показать его значение для формирования музейных фондов России
в XIX-XX вв.
Методология и методика исследования имеет комплексный характер и включает искусствоведческий и культурологический анализ. В качестве ведущих применены историко-культурный, сравнительно исторический и конкретно-исторический методы, позволившие выявить и исследовать особенности сложения и бытования наиболее значительных частных собраний декоративно-прикладного искусства России.
Ведущим выступил системный подход, -, предполагающий
исследование единства и взаимосвязи исторических фактов с социально-экономическими и культурными особенностями изучаемого исторического периода.
Методика работы была продиктована задачами систематизации конкретно-исторического художественного материала: частных собраний ХУШ — первой половины XIX века, музейных коллекций России, выставочных экспозиций и пр.
Методологической основой стали труды отечественных и зарубежных исследователей по искусствоведению, культурологии, истории, посвященные, прежде всего, проблематике частного коллекционирования и художественной практике профессионального декоративно-прикладного искусства (Грицкевича В.П., Казакевич Н.И., Карновича Е.П., Костюк О.Г., Лопато М.Н., Меньшиковой М.Л., Неверова О.Я., Саверкиной И.В., Сальниковой И.И., Тройницкого С.Н.).
Научная новизна исследования:
- Впервые осуществлено комплексное изучение русских частных
собраний декоративно-прикладного искусства XVIII - первой половины XIX
века.
- Специфика формирования частных собраний декоративно-
прикладного искусства проанализирована через призму историко-
культурного развития России указанного периода.
- Эволюция частных собраний рассмотрена в тесной связи с развитием
определенных видов декоративно-прикладного искусства.
- Частные собрания декоративно-прикладного искусства изучаемого
периода осознаны как значимая и неотъемлемая часть русской культуры.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в выявлении и изучении целого ряда проблем, связанных с практикой частного собирательства в России предметов декоративно-прикладного искусства. Материалы исследования могут способствовать более глубокому пониманию роли и значения этого явления в художественной жизни России XVIII - XIX века, что открывает перспективы для дальнейших исследований в области истории отечественного искусства.
Сформулированные в ходе исследования выводы и положения могут найти применение в учебных программах при подготовке спецкурсов по истории российского коллекционирования, а также отдельных разделов по всеобщей истории искусств. Кроме того, материалы диссертационного исследования могут быть использованы при проведении экспертизы и
атрибуции произведений декоративно-прикладного искусства; оказать определенную помощь при организации художественных выставок и в музейной практике.
Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены в докладах и сообщениях на региональных и городских научно-практических конференциях.
Материалы диссертации были использованы при подготовке рабочей программы спецкурса «Частное коллекционирование произведений декоративно-прикладного искусства в контексте русской культуры XVIII -XIX веков», а также в соответствующем разделе лекционного курса «История декоративно-прикладного искусства», прочитанного для студентов искусствоведческого отделения Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им. А.Л. Штиглица (2006-2008гг).
Материалы работы получили обсуждение на научном семинаре аспирантов и преподавателей, а также на заседании кафедр «Искусствоведение и культурология», «Реставрация живописи» Санкт-петербургской государственной художественно-промышленной академии им. А.Л.Штиглица.
На защиту выносятся следующие положения:
- Коллекционирование предметов декоративно-прикладного искусства
имеет в России глубокие корни, поскольку задолго до XVIII века
существовало стихийное собирательство предметов культа, ювелирных
изделий и т.д.
- Формирование и эволюция частных собраний декоративно-
прикладного искусства XVIII — первой половины XIX века осуществлялись в
тесной взаимосвязи с художественной практикой профессионального
декоративно-прикладного искусства.
- В процессе сложения и бытования частных коллекций XVIII - первой
половины XIX вв. в России поэтапно происходит утверждение произведений
12 декоративно-прикладного искусства как полноценного объекта коллекционирования.
- Частное коллекционирование предметов декоративно-прикладного искусства рассматриваемого периода выступает как неотъемлемая часть общего процесса культурных и социальных преобразований в России.
Структура диссертации обусловлена поставленными целями и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, примечаний к тексту, списка использованной литературы и приложения.
Из истории западноевропейского собирательства. Сокровищницы, кунсткамеры, кабинеты знатоков
Хронологически в средневековую историю Европы входят две принципиально отличные друг от друга культурные эпохи. В западноевропейском регионе период XV - начала XVII вв. исследователи выделяют в самостоятельный этап развития культуры, получивший название «Возрождение» или «Ренессанс», в Восточной же Европе все это время средневековая культура продолжала сохранять свои господствующие позиции.
Средневековый человек встречался с искусством главным образом в храме. От качества исполнения богослужебной утвари и оформления интерьера часто зависело благосостояние храма. Предметы культа старались создавать из дорогих и редких материалов - золота, серебра, драгоценных камней, перламутра, янтаря. Различные сосуды, использовавшиеся при священнодействиях, как правило, изготавливали из благородных металлов и украшали драгоценными камнями, а рукописи, особенно Евангелия, оправляли в роскошные оклады из золота и серебра. Богослужебную одежду шили обычно из дорогих тканей - парчи, бархата, шелка, нередко импортировавшихся из исламских стран или Византии. Все эти вещи, выполненные искусными мастерами, часто являлись высочайшими образцами декоративно-прикладного искусства и представляли огромную ценность, как художественную, так и материальную. Поэтому для их хранения требовались повышенные меры безопасности.
Как известно, понятие «коллекция» применительно к средневековым сокровищницам, особенно на начальном этапе их развития, носит достаточно условный характер. Их содержимое в значительной степени формировалось случайно и бессистемно. Оно состояло главным образом из предметов, захваченных во время войн и феодального грабежа, купленных у заезжих купцов, полученных в качестве подарка или подношения, сделанных на заказ местными ремесленниками. Но уже в эпоху классического Средневековья стала медленно, но неуклонно выкристаллизовываться такая форма аккумуляции предметов, когда вещи попадали в собрание не случайно, а подбирались намеренно в соответствии со вкусом, интересами и потребностями собирателя. Именно за таким целенаправленным коллекционированием было будущее, и хотя в полной мере этот феномен смог раскрыться только в эпоху Возрождения, его первые слабые ростки появились уже в средневековой культуре.
История сохранила имя жителя Рима Николо Кресченти (XI в.), разместившего в своем доме собранные им фргаменты античной архитектуры, английского епископа Генри Винчестерского (XII в.), вернувшегося на родину со специально собранными в Риме древностями, кардинала Джордано Орсини (XII в.), открывшего доступ к своей коллекции древностей всем желающим. Большим любителем старины был император Священной Римской империи Фридрих II Гогенштауфен (1220-1250), разместивший в своем замке близ города Лучера (Италия) собранные им раритеты.
Но самым ярким представителем нового, еще только формирующегося типа европейских частных коллекционеров стал герцог Жан Беррийский (1340-1416), младший сын французского короля Иоанна Доброго. Страстный собиратель и щедрый меценат, герцог в соответствии со своим социальным статусом и духом времени приобретал ювелирные изделия, роскошные ковры и шпалеры, дорогие ткани, драгоценную посуду, церковную утварь. При этом его гардеробная, в отличие от гардеробной брата, короля Карла V, была уже не просто хранилищем предметов роскоши, а помещением для собрания тонкого знатока и любителя искусства.
Он целенаправленно искал и приобретал византийские вазы, античные и восточные камеи и медали, платил большие суммы за часословы- молитвенники с прекрасными миниатюрами1, исполненными по его заказу выдающимися художниками. Около 1380 г. специально для герцога был изготовлен золотой кубок весом 1, 93 кг, богато украшенный эмалями. На его крышке и боковых сторонах художник поместил сцены из жизни св. Агнессы, на ножке — символы евангелистов. Ныне это выдающееся произведение французского ювелирного искусства является одним из самых известных экспонатов Британского музея под названием «Кубок французских и английских королей».
В сокровищнице Карла V находились девятьсот иллюминированных рукописных книг, двадцать картин на религиозные темы, двести ковров, кресты, статуи Богородицы, комплекты богослужебных облачений (напомним, что на большие праздники или для особых событий, таких, как коронации, монархи заказывали новое, богатейшее облачение для клира), короны королей и принцесс, золотые колокола, сервизы, канделябры, магические предметы типа «камня излечивающего подагру», кроме того, масса ювелирных изделий. В инвентории приданого принцессы Изабеллы Валуа описано колоссальное количество драгоценных одежд, золотой посуды, шпалер, ювелирных изделий; приданое ее было оценено в такую сумму, что позднее, в эпоху ее вдовства, оно стало предметом спора между Англией и Францией2. Королевская сокровищница традиционно была запасным фондом изделий из благородных металлов. Существует мнение, что антикварное собрание короля было призвано укреплять монархию после поражений, нанесенных ей англичанами в 1350-е гг. в ходе Столетней войны.
Предпосылки систематического коллекционирования в России
Вплоть до начала XVIII столетия главнейшие сокровища московских князей и царей русских оседали в основном в четырех различных хранилищах — Казне, или Казенном дворе, Постельной казне, или Мастерской палате, как она стала называться еще в конце XVI века, Конюшенной казне и Оружейной палате, которая и дала впоследствии название музею.
Судя по отзывам представителей иностранных посольств, в XVI в. не имела себе равных в Европе московская сокровищница русских царей. Вот что вспоминал о ней в 1599 г. Дон Хуан Персидский:
«В течение восьми дней нам были показаны достопримечательности города, в особенности сокровищница, у дверей которой стояли два изображения львов: одно, по-видимому, из серебра, другое из золота. Богатства, заключающиеся в сокровищнице, столь же трудно представить себе, как и описать, а потому о них умалчиваю. Хранилище царской одежды равным образом представляло ценность невероятную. Арсенал столь велик и так богато снабжен, что можно было бы вооружить 20 тыс. всадников»11.
Начало формирования сокровищницы исследователи относят ко второй половине XIII в., когда Москва стала центром самостоятельного удельного княжества. Ее содержимое создавалось за счет налогообложения зависимых территорий, традиционного феодального грабежа во время междоусобиц, утаивания части поборов и дани Орде. В ней получили вещественное отражение почти все события, связанные с борьбой Москвы за возвышение, ведь сюда вывозились многие ценности и святыни, принадлежавшие присоединенным землям и княжествам. Немало красивых и высокохудожественных изделий для княжеской, а затем и царской сокровищницы изготавливали искусные работники кремлевских мастерских, которые созывались или силой привозились со всех концов Русской земли. Во второй половине XV в. благодаря росту торговых связей с Востоком и Западом в сокровищницу московских правителей начали поступать дорогие вещи и ткани, приобретенные у заезжих купцов. С XVI в. в связи с расширением дипломатических связей с зарубежными странами немалую лепту в ее пополнение стали вносить посольские дары, среди которых преобладали изделия золотых и серебряных дел мастеров.
Первоначально сокровищница размещалась в нижних этажах теремных покоев и в подклети домового храма московских князей — Благовещенского собора Московского Кремля. Однако непрерывный рост богатства требовал более просторного помещения, которое и возвели в 1485 г. между Архангельским и Благовещенским соборами, назвав его «Казенный двор». В нем хранились символы власти, посольские дары, золотая и серебряная посуда.
Вплоть до начала XVIII в. сокровища русских царей размещались и в других кремлевских хранилищах — Постельной казне, Конюшенной казне, Оружейной палате, а также в различных малых кладовых. Постельная казна, впервые упомянутая в XVI в. и к концу столетия преобразованная в Мастерскую палату, ведала хранением и изготовлением вещей для повседневных нужд двора; в ее кладовые поступали одежда, полюбившиеся ювелирные украшения, постельные принадлежности, особо почитаемые иконы. В обязанности Конюшенной казны, созданной в конце XV в., входило изготовление и хранение убранства для царских выездов — седел, арчаков и прочего парадного конского убранства, требовавшего около полутора десятков различных предметов и украшений. Оружейная палата, впервые упомянутая в письменных источниках в 1547 г., занималась хранением и изготовлением парадного оружия и боевых доспехов для царя и приближенных бояр, награждения отличившихся воевод, посольских даров. Создаваемые здесь образцы отличало высочайшее техническое и художественное мастерство. Оружейники украшали свои изделия резьбой, чернью, чеканкой, золотой и серебряной насечкой, инкрустировали золотом и перламутром.
Об огромных богатствах, накопленных в сокровищнице при Иване IV Грозном, свидетельствует летопись об эвакуации царской семьи в Новгород в конце 1571 — начале 1572 г. в связи с угрозой вторичного набега на Москву крымского хана Девлет-Гирея. В Новгород тогда прибыло два обоза с 450 санями, кроме того, часть сокровищ была вывезена еще раньше и размещена в подклетях трех храмов под охраной стрельцов — «на всякую нощь по 500 человек в смену» 2.
В начале XVII в., когда в Кремль въехал русским царем Лжедмитрий I, сокровищнице был причинен колоссальный урон. Собранные в ней богатства расходовались на подарки польскому королю и папе римскому, на жалованье польско-литовскому рыцарству, а также переходили в руки вдохновителей и организаторов интервенции. После освобождения Москвы в кремлевскую сокровищницу возвратилось лишь то, что удалось вовремя спрятать в надежные тайные укрытия, что было выдано из казны во временное пользование, а также ценности, отнятые у пленных интервентов. Но вернуть удалось лишь небольшую часть тех сказочных богатств, которыми владели последние Рюриковичи.
Давая своим владельцам и их гостям возможность любоваться произведениями искусства, редкостями и раритетами, средневековые сокровищницы выступали и в роли своеобразных банков, аккумулированные богатства которых нередко изымались в случае финансовых затруднений. При этом металл шел на переплавку, а драгоценные камни отдавалась под залог для получения ссуды. К такой практике часто прибегали, например, французские короли. Подобные экспроприации они нередко осуществляли и в отношении церковных сокровищниц, особенно во времена Столетней войны (1337-1453). Понятия «родовая сокровищница» и «царская казна» были неразличимы и для России в XVI в. Царское собрание находилось в постоянном движении: одни вещи поступали на хранение, другие же изымались для подарков, вкладов в монастыри и церкви, приема иностранных послов.
Вместе с тем далеко не все содержимое светских сокровищниц воспринималось как финансовый резерв. Среди богослужебной утвари, золотой и серебряной посуды, дорогого оружия, ювелирных украшений, одежды из редких привозных тканей и других вещей постепенно стала обособляться группа предметов, которые стремились сохранить при любых обстоятельствах, поскольку они обладали мемориальной ценностью или же вызывали удивление и восхищение своей редкостностью, красотой, мастерством исполнения. Некоторые из них приобретали значение семейно-родовых реликвий и передавались от отца к старшему сыну.
В сокровищнице российских правителей этот смысл обрели, например, некоторые вещи, с которыми связывалась легенда о регалиях, присланных в дар византийским императором Константином Мономахом своему внуку — киевскому князю Владимиру. Наибольшую известность среди них получила сканная золотая шапка, называемая «шапкой Мономаха», но в действительности созданная восточным ювелиром в конце XIII - начале XIV веков.
Особенности собирательства елизаветинского времени
Если в эпоху Петра преобладало научно-познавательное направление в коллекционировании произведений искусства, то во второй половине XVIII в. активно развивается, в связи с бурным дворцовым строительством) так называемое бытовое направление. Это направление - продолжение того стихийного коллекционирования, которое существовало до Петра I, но с тем отличием, что оно ориентировалось преимущественно на искусство Западной Европы. Так, особняки «сильных мира сего» заполняются произведениями декоративно-прикладного искусства: мебелью, коврами, изделиями художественной бронзы, фарфора и хрусталя. Предметы декоративно-прикладного искусства включились в общее художественное убранство помещения, создавая определенный декоративный эффект и формируя бытовой облик жилья.
Приобретение предметов, украшавших интерьеры, служащих хозяину для создания образа человека не только состоятельного, но и имеющего вкус к вещам дорогим и красивым, все это послужило основой для дальнейшего формирования «стиля жилья», селекции в выборе нужных вещей. Этот процесс, ведущий от бессистемного собирательства к отбору приобретаемых предметов по тем или иным признакам, - представлял собой путь к формированию коллекций классического типа, что особенно важно для собраний декоративно-прикладного искусства с присущей им спецификой. И хотя на данном этапе чаще всего частные собрания имели универсальный характер, тем не менее, в их чертах просматривается перевес в ту или иную область искусства (примером могут служить собрание семьи Строгановых, которое включало художественных произведений, книг, оружия, Минералогический кабинет).
Нельзя сказать, что после Петра I частное собирательство совсем затихает, однако, «время первых преемников Петра было не слишком благополучным для собирательства»69. Екатерина I и Петр II слишком малое время занимали российский престол, чтобы оставить заметный след в истории коллекционирования. В это время не отмечено формирование крупных коллекций70.
В царствование Анны Иоанновны (илл.15) возобновляется собирательство, но значительно медленнее, чем в петровское время. Кроме того, репрессии, проводимые императрицей Анной Иоанновной в отношении неугодных ей лиц, приводили к упадку и распылению частных коллекций. После заточения в Шлиссельбургской крепости и вскоре последовавшей за этим смерти в 1737 г. государственного деятеля, члена Верховного тайного совета Д.М. Голицына пропала значительная часть его коллекции живописи.
Не менее печальная участь постигла А.П. Волынского и его «конфидентов». Собирались «конфиденты» в загородном доме-усадьбе Волынского на Мойке (близ нынешнего Волынского переулка). Деревянный дом кабинет-министра служил примером дворянского жилища первой трети XVIII в. Он был богато убран в традициях старомосковской и новой западной традиции коврами, дорогим парадным оружием и конскими уборами; золотой и серебряной утварью, иконами в деревянных окладах, золотых и серебряных ризах; шпалерами, венецианскими зеркалами в резных золоченых рамах, европейской мебелью, обитой кожей. На стенах висели портреты царей и вельмож кисти европейских художников; астрономические приборы71.
Предметы, которые окружали саму императрицу, мало чем отличались от обстановки дома Волынского: «Взойдя на престол, Анна окружила себя множеством венецианских зеркал, мебелью красного дерева, разными болванчиками из золоченой бронзы, предметами из резной кости, лака, нефрита, фарфора, дорогими штофными обоями» . По словам испанского посла де Лирия, «своей роскошью и великолепием» придворная жизнь России превосходит Запад: «здесь все богаче, нежели в Париже»73.
Для предмета нашего исследования нам интересен прежде всего следующий факт, имеющий отношение к данному периоду, а именно: усилившееся увлечение «шинуазри», лаками и, конечно же, китайским фарфором, а затем и фарфором западноевропейским. Это время Китайского дворца в Ораниенбауме (илл.16, 17), а затем архитектуры замечательного мастера Б.-Ф. Растрелли, создавшего Летний и Зимний дворцы Анны Иоанновны, а позже великолепные дворцы Елизаветы Петровны -деревянный и каменный Зимний.
К концу XVII века «шинуазри» из фантастических «этнографических» штудий 1650-х гг. превратилось в яркое явление европейской культуры. Мода на восточный фарфор была колоссальной, и естественно предположить, что при такой популярности он не мог не стать предметом коллекционирования.
Проблема в данном случае кроется в следующем: однозначно идентифицировать приобретение модных вещей с коллекционированием очень сложно. Сложность ответа на поставленный вопрос в немалой степени обусловлена неопределенного понятия «коллекция», применительно даже к XVIII веку, не говоря уже о более раннем времени. Представление о коллекции, как о тематической подборке произведений, тоже не совсем справедливо; следуя этому, коллекционный статус можно было бы распространить на фарфор частных сервизных, которые коллекцией на момент своего комплектования отнюдь не считались. Коллекционные вещи немало украшают быт их обладателей и часто используются по прямому назначению и сейчас, не говоря уже о XVIII веке, когда «бесполезное» существование произведений искусства было попросту немыслимо.
В царствование Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны постоянно распродавались излишки китайского фарфора, имевшие хороший сбыт. В примечании к «Петербургским ведомостям» за 1731 г. было напечатано, что «вывезенная из Китая и Японии фарфоровая посуда всем так нравилась, что по общему обыкновению ни единый покой изрядно убран быть не может, в котором она посуда не имеется» . Тем не менее, здесь опять встает вопрос -идет ли речь о коллекции или просто приобретении престижных вещей. К сожалению, для частных коллекций декоративно-прикладного искусства всего XVIII в. это является основной проблемой в исследовании.
Что касается западноевропейского фарфора, то он стал появляться в России почти сразу после основания ведущих заводов, причем представлен был предметами первоклассного качества, ранние образцы которых были присланы как подарки: например, фарфоровые часы с датой восшествия на престол Петра II работы мейссенского завода или большой сервиз со знаками Андреевского ордена (илл.18) для императрицы Елизаветы. Французский фарфор Венсенна и Севра тоже не замедлил появиться в России. В эрмитажном собрании имеется ряд очень ранних предметов; в 1757 г., на второй год существования Севрского завода был послан в подарок Елизавете ряд предметов на сумму свыше 20000 ливров с послом Лопиталем. Однако из описи следует, что среди присланного фарфора содержались такие предметы, как таз с кувшином для умывания и прочие вещи, необходимые в быту, т.е. речи о коллекционном предназначении в принципе не шло. Этому было объяснение.
Влияние художественной практики первой половины XIX в. на специфику собирательства
Для русской художественной практики первой половины XIX века имели значение три основополагающих фактора, повлиявших, в конечном счете, на особенности собирательства декоративно-прикладного искусства. В первую очередь это — обоснованная И. Винкельманом концепция вневременной ценности античного искусства как непреходящего исторического феномена, которая стала толчком для осознания аналогичной ценности и неповторимости памятников других культур и эпох. Примеры энтузиазма к собирательству всего художественного и исторического, охватившего в конце XVIII в. в том числе и русскую публику, широко известны. Так, показателен исторический анекдот об антикваре Салакидзеве, заработавшем в 1780-х гг. целое состояние от продажи обломков камня, на котором будто бы Дмитрий Донской уснул после Куликовской битвы115. Не будет, в таком случае, преувеличением сказать, что интерес к историческим эпохам явился следствием интереса к античности. Историзм стал вторым фактором, повлиявшим на собирательство, как в России, так и в Западной Европе, соответственно, вызвав к жизни определенное направление в декоративно-прикладном искусстве, когда оформлялись интерьеры в помпейском, готическом или ренессансном «вкусе». Подобного рода интерьеры требовали соответственной обстановки, благодаря чему появлялась мебель, ткани, посуда и осветительные приборы в определенной стилистике, элементы исторических стилей использовались в создании костюма и ювелирных украшений. Естественным образом, аутентичные предметы находили свое место в стилизованных интерьерах, как например, средневековые шпалеры или средневековое серебро, или ренессансные «примитивы», что в свою очередь создавало спрос на антикварном рынке и способствовало целенаправленному коллекционированию подобных предметов обстановки.
Вообще период в развитии декоративно-прикладного искусства, который принято в искусствоведческой литературе называть эпохой стиля историзма, наименее изучен с точки зрения практической, то есть исследования конкретного материала, и теоретической — уточнения дефиниций понятий. Историки архитектуры добились больших успехов в этом отношении. В области декоративно-прикладного искусства, несмотря на ряд выставок, посвященных искусству XIX века, прошедших в последние десятилетия, остается еще много проблем, в том числе и определение стиля как такового.
«Век наш - по преимуществу исторический век. Историческое созерцание могущественно и неотразимо проникло собою все сферы современного сознания. История сделалась как бы общим основанием и единственным условием всякого живого знания: без нее стало невозможным постижение ни искусства, ни философии. Мало того, само искусство сделалось теперь преимущественно историческим»116. Это высказывание В. Г. Белинского точно выразило обостренное чувство времени, а с ним и особый интерес к истории, к различным эпохам, к археологии, к культуре, характерный для XIX века. В полной мере пассеизм присущ уже эпохе романтизма. Отдельные проявления историзма наблюдались в архитектуре еще в XVIII столетии и сказались в увлечении готикой и «китайщиной». Философия романтизма, основанная на новых эстетических идеалах, определившихся к 1830-м годам, захватила литературу, музыку, изобразительные искусства и архитектуру. Как уже было сказано, важным толчком к развитию стиля стала деятельность Иоганна Иоахима Винкельмана, а также археолога и художника Джанбаттисты Пиранези. Уже в 1790-е годы появляются альбомы, в которых предлагаются проекты утвари, мебели, интерьеров в готическом, китайском, турецком, помпеянском, греческом и т. д. стилях.
Западные исследователи почти единодушно называют период до 1840-х годов «романтическим историзмом». За ним следовал «экспериментальный историзм», которому присущи окончательная ломка старых классицистических форм и создание новых, отдаленно напоминающих формы рококо и барокко. В середине XIX столетия побеждает так называемый «догматический историзм», для которого свойственно точное воспроизведение исторического стиля-прототипа. Отечественными исследователями стиль историзма принято делить на два этапа - 1830-50-е и 1860-90-е годы. В одной из последних работ по этой теме отрицается возможность определения разностилья XIX века термином «историзм», так как он характеризует его «идеологическую базу». «Термин „историзм" совершенно неприемлем для обозначения стиля или стилистического направления, поскольку характеризует только подход к созданию художественных произведений, воздействие на творческую мысль определенного комплекса идей, далеко не всегда авторских», - утверждает А. В. Бурдяло . Трудно с этим не согласиться, и, наверное, точнее и корректнее называть дифференцированно каждый неостиль его прототипом с приставкой «нео». Более того, историки архитектуры считают, что «классицизм сменила новая художественная система, многоплановая и сложно структурированная, но методически целесообразная и поэтому хорошо приспособленная к быстрой смене условий социокультурной среды»118, и «она фактически является стилистической системой своего времени при всей ее многоликости. Наиболее приемлемое название этой системы - эклектика»119. Этой же трактовки стиля придерживался и В. Гётц еще в 1970 году, когда он предложил различать историзм как образ мыслей, а эклектизм - как средство самовыражения, как художественный метод120. Таким образом, термин «эклектика», появившись в 1837 году в статье Н. Кукольника на страницах «Художественной газеты», упорно завоевывает себе право на существование. Правда, не всегда изделие, выполненное в одном из неостилей, эклектично.
После революций 1830-х годов молодая буржуазия быстро набирает силу. Проникнутая романтическими идеями «бури и натиска», она чувствует себя свободной в выборе художественных форм. Она отрицает авторитарность и нормативность, лежащие в основе классицизма. Стиль неорококо как нельзя более соответствовал индивидуалистическим устремлениям этого класса. Материальное благополучие позволяет претендовать на комфортабельную жизнь. Заимствуя элементы блестящих стилей прошлого, богатая буржуазия ощущала себя преемницей старой дворянской культуры. Сохранившиеся же монархии после революционных катаклизмов утверждали себя также в качестве преемников «золотого века».
Все или многое из того, что происходило в европейском искусстве в XIX столетии, имело место и в России, но обогащенное национальными особенностями и национальной историей. Большие города застраивались домами в неостилях — ренессансном, византийском, русском, а также в стилях «французских Людовиков». Кредо новых стилей заключалось в активном иргтересе к прошлому страны, к историческим реалиям, к «отеческим гробам». В декоративно-прикладном искусстве это выразилось в воссоздании и повторении старых форм, заимствовании орнаментальных мотивов из искусства ушедших эпох121. Развитие всякого рода коммуникаций: транспорта, связи, печатного дела, часто проводимые в разных странах художественно-промышленные выставки - все это способствовало быстрому распространению новых идей.
