Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. КАТОЛИЧЕСТВО В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ВОСТОЧНОЙ ЧАСТИ РОССИИ 23
1. КАТОЛИЧЕСТВО В СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ: ОТ ЗАРОЖДЕНИЯ К ВОЗРОЖДЕНИЮ 23
1.1. Дореволюционный период 24
1.2. Годы советской власти и государственного атеизма 34
1.3. Постсоветский период 39
2. АДМИНИСТРАТИВНОЕ УСТРОЙСТВО РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ В России 43
3. КАТОЛИЧЕСКИЕ ПРИХОДЫ ВОСТОЧНОГО РЕГИОНА России 47
3.1. Религиозные общины : 48
3.2. Этническая картина 49
3.3. Духовенство 51
3.4. Прихожане 52
ГЛАВА 2. СОВРЕМЕННОЕ РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКОЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ И ЕГО МУЗЫКАЛЬНОЕ ОФОРМЛЕНИЕ 55
1. ЛИТУРГИЧЕСКАЯ МУЗЫКА до и ПОСЛЕ ВТОРОГО ВАТИКАНСКОГО СОБОРА 55
2. ОБНОВЛЕННОЕ СЛУЖЕНИЕ МЕССЫ И «MUSICA SACRA» 68
2.1. Богословское содержание Мессы и «musica sacra» 68
2.2. Внешние формы совершения Божественной Литургии. Чинопоследование Мессы с народом 76
3. ПРЕТВОРЕНИЕ ПОСЛЕСОБОРНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В МУЗЫКАЛЬНО-ЛИТУРГИЧЕСКОЙ
ПРАКТИКЕ ПРИХОДОВ СИБИРИ И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА 85
ГЛАВА 3. ЖАНРОВЫЙ СОСТАВ И СТИЛЬ ПЕСНОПЕНИЙ МЕССЫ (НА ПРИМЕРЕ ПРИХОДОВ СИБИРИ И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА)
1. ПЕСНОПЕНИЯ ОРДИНАРИЯ 102
1.1. «Господи, помилуй» (Kyrie, eleison) 103
1.2. «Слава в вышних Богу» (Gloria) 106
1.3. «Верую» (Credo) 109
1.4. «Свят, Свят, Свят» (Sanctus) ПО
1.5. «Тайна веры» (Misteriumfidei), «Отче наш» (Pater Noster), «Агнец Божий» (Agnus Dei) Ill
2. ГИМНАРИЙ 114
3. РЕФРЕННЫЕ ФОРМЫ ЛИТУРГИИ СЛОВА 128
3.1. Ответный Псалом на Первое Чтение (Psalmus responsorius) 130
3.2. Рефрен Стиха перед Евангелием (Versus ante Evangelium) 132
ГЛАВА 4. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ МУЗЫКАЛЬНО-ЛИТУРГИЧЕСКИЙ ЦИКЛ. 137
1. РОЖДЕСТВЕНСКАЯ МЕССА: СОДЕРЖАНИЕ, СТРУКТУРА, КОДИФИКАЦИЯ 139
2. ПЕСНОПЕНИЯ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА 148
2.1. «Тихая ночь» («Stille Nacht») 149
2.2. «О, верные Богу» («Adeste Fideles») 152
2.3. «Слушай! Ангел поёт» («Hark! The Herald Angels Sing») 753
2.4. «Вот Христос родился» («Gdysiq Chrystus rodzi») 155
з. ДРАМАТУРГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОЛНОЧНОЙ МЕССЫ (НА ПРИМЕРАХ
РОЖДЕСТВЕНСКОЙ СЛУЖБЫ В ПРИХОДАХ ИРКУТСКА И ВЛАДИВОСТОКА) 159
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 170
БИБЛИОГРАФИЯ 176
1. ЛИТЕРАТУРА 176
П. СБОРНИКИ ПЕСНОПЕНИЙ 189
ПРИЛОЖЕНИЯ 191
- Годы советской власти и государственного атеизма
- Богословское содержание Мессы и «musica sacra»
- «Тайна веры» (Misteriumfidei), «Отче наш» (Pater Noster), «Агнец Божий» (Agnus Dei)
Введение к работе
В последние десятилетия в России в самых разных сферах общественной жизни активно осуществляется свободная, всё расширяющаяся деятельность христианской Церкви. Религиозно-нравственные процессы становятся одним из важнейших аспектов отечественной культуры, представляя заметный и динамично развивающийся пласт духовной жизни современной России, включая регионы Сибири и Дальнего Востока.
Формирование в постсоветском обществе нового отношения к религии привело к всплеску творческой активности в духовной области, включая музыкальное искусство. Эти годы отмечены возрождением интереса к древнерусской церковной музыке, а также включением в исполнительскую практику разнообразных западноевропейских сочинений культовой тематики. В 1993 году Н.Гуляницкая писала по поводу восстановления церковной музыкально-художественной традиции: «Активизировались исполнители и слушатели, композиторы и критики. Осталось музыковедам очертить и познать поле проблем» [38, с. 7].
Закономерно, что прежде всего начинает активно осмысливаться специфика современного православного культового творчества, о чем свидетельствуют работы О.П.Быковой, Н.С.Гуляницкой, В.И.Мартынова, Н.А. Потемкиной, Т.Н.Рожковой и других исследователей. Широко и плодотворно изучается музыкальная практика в общинах, ориентированных на устную традиционную деятельность. Это особенно заметно на певческой культуре старообрядцев, которой посвящены труды Ф.Ф.Болонева,
5 Н.С.Мурашовой, О.А.Светловой, Л.Р.Фаттаховой, Т.Г.Федоренко1. О постоянном и возрастающем интересе специалистов к исследованию православной музыки свидетельствуют многочисленные научно-практические конференции, такие как «Отечественная культура XX века и духовная музыка» (Ростов-на-Дону, 1990), «Культура - Религия - Церковь» (Новосибирск, 1992), «Музыкальное искусство и религия» (Москва, 1994), «Хри-стианство-2000» (Самара, 2000) и др.
Не менее важным для раскрытия особенностей духовной жизни современного российского общества является изучение аналогичных вопросов применительно к религиозной практике других конфессий*2, ибо отмеченные процессы происходят не только в рамках православия. Немалая роль в духовно-религиозном возрождении России и населяющих её народов принадлежит западным христианским конфессиям, в частности католичеству.
В настоящее время католическое церковное пение находится в процессе бурного развития, связанного с относительной свободой выбора культового репертуара в разных странах и регионах. Как известно, вариантные черты римско-католического ритуала обусловлены литургическими реформами Второго Ватиканского Собора* (1962-1965), разрешившего использование в службе национального языка и разнообразного музыкального материала. Период после Собора - время переосмысления Литургии* и утверждения новой певческой практики. В результате на современном этапе приходится сталкиваться с фактом множественности территориальных версий католической музыкальной системы. Поэтому для изучения особенностей традиционного западного богослужения и его музыкального оформления в новых социально-географических условиях значительный интерес начинают представлять местные католические общины. Музы-
1 Подробный перечень см. в библиографии к диссерации: Светлова О.А. Службы
святым в традиции русской православной старообрядческой церкви (на материале си
бирского региона).- Новосибирск, 2002.
2 Знак (*) около слова означает, что его объяснение дается в Глоссарии (см. При
ложение II).
кально-литургическая практика западнохристианских общин, расположенных в азиатской части России, также представляет собой совокупность различных региональных модификаций в условиях инварианта католической службы. Дифференцированное изучение их музыкальной деятельности позволяет существенно дополнить общую картину католической культуры в её инвариантных и локальных проявлениях.
Отметим, однако, что различные аспекты современного западнохри-стианского богослужения в России, включая его музыкальный язык, остаются малоизученной областью российской культуры. Представим краткий перечень работ, имеющих прямое или косвенное отношение к этому вопросу.
Первое историческое исследование темы католицизма в России в
широком её понимании принадлежит графу Дм. А.Толстому - автору кни
ги «Римский католицизм в России» (1863, Париж). В 1867 году была опуб
ликована работа православного священника Михаила Морошкина «Иезуи
ты в России», где содержатся сведения о католических миссиях в россий
ских, в том числе сибирских городах. Из последующих трудов по истории
католицизма в России должны быть названы исследования НЛ.Беляева,
А.М.Иванцова-Платонова, А.А.Киреева, В.Я.Михайловского,
В.В.Перепечина, М.Э.Поснова, Ю.Ф.Самарина, И.Халколиванова. Эти авторы положили начало изучению обширной темы «Католичество и православие», наметив её узловые вопросы. Наряду с традиционными обвинениями католиков в прозелитизме* и экспансии западнохристианской культуры в православную страну, исследования названных авторов содержат интересные наблюдения, позволяющие проследить основные направления деятельности Католической Церкви в России.
В послереволюционное время вопросы, относящиеся к разряду религиозных, рассматривались, в основном, с позиций «научного атеизма». Вместе с тем, соответствующие работы советских историков включают немало полезной информации о деятельности католиков в первой полови-
7 не двадцатого века. Так, исследования Л.Н.Великовича, Э.Винтера, В.С.Глаголева, В.П.Мазаловой, Б.А.Печникова, Р.Т.Рашковой, К.Фалькони освещают вопросы ватиканских преобразований в дипломатической, литургической, культурной и других областях политической и духовной жизни.
В последние десятилетия вновь появляются публикации, затрагивающие разные стороны существования Римско-католической Церкви на территории российского государства в разные исторические периоды. Изучается история и правовое положение католиков в России (А.А.Алов, А.Р.Андреев, Н.Г.Владимиров, свящ. С.Голованов, В.А.Задворный, А.Юдин), государственно-церковные отношения Ватикана и русского правительства (Д.Б.Билунов, Н.Н.Военков, А.А.Красиков, А.Н.Лещинский, Э.Суттнер). Свободный доступ к прежде закрытым архивным фондам и возможность использования более широкого круга источников позволили ученым приступить к изучению тяжелейшего периода гонений на Католическую Церковь в СССР (О.А.Лиценбергер, И.И.Осипова, о. Б.Чаплицкий).
С середины 1990-х годов вопросы духовно-нравственных истоков и истории католицизма в России всё более начинают интересовать руководителей региональных национальных обществ и представителей местных религиозных общин католиков. Так, историографической характеристике сибирских и дальневосточных католических приходов* посвящены публикации Н.Г.Галеткиной (Иркутск), М.И.Ефимовой (Владивосток), о. А.Обу-ховского (Барнаул), Т.Г.Титовой-Недзелюк (Новосибирск), С.П.Федорчука (Южно-Сахалинск), В.А.Ханевича (Томск). В работах Н.И.Лебедевой, Б.Т. Литвинова, Т.М.Степанской, Л.А.Ющук даётся описание культовых зданий католической конфессии азиатской части России в архитектурно-художественном аспекте.
Кроме исследований по истории католичества в России, обращают на себя внимание работы российских авторов о народонаселенческих процессах в сибирском регионе (Н.Я.Гущин, В.П.Овсянников) и о влиянии ду-
8 ховной культуры мигрантов католического исповедания на формирование этнической картины российских окраин (Н.Г.Галеткина, В.Масяри, Ф.Но-ински, А.В.Ремнев, Б.С.Шостакович). Тема религиозной жизни российских католиков получает также определенное освещение в социологических исследованиях Л.М.Воронцовой, А.Д.Криндач, С.Б.Филатова.
Что касается работ о католической музыкальной культуре, то отечественная музыковедческая литература в основном посвящена вопросам её истории и теории на западноевропейском материале3.
Публикации о католической музыке представлены в первую очередь исследованиями по григорианскому хоралу*. Проблемам западной средневековой монодии посвящены труды Л.С.Дьячковой, Ю.К.Евдокимовой, Н.И.Ефимовой, Г.Н.Пожидаевой, В.А.Федотова. Работы видных российских специалистов-медиевистов раскрывают проблемы систематизации западноцерковного певческого репертуара, организации звуковысотного пространства хорала, а также отражают основные моменты становления христианской музыкальной традиции.
Кроме того в поле зрения отечественных исследователей находятся вопросы специфики отдельных западнохристианских литургических музыкальных жанров. Таковы научные изыскания Т.Б.Барановой (органная месса), Ю.Габая (пассион), А.Н.Ждановой (гимн), Н.Моховой (реквием), В.А.Федотова (секвенция, кантик) . Сведения по истории католической церковной музыки можно найти в некоторых отечественных работах, посвященных духовным произведениям отдельных композиторов. Монографические издания содержат важные наблюдения об адаптации церковных жанров в художественной практике, освещая различные аспекты анализа авторских опусов на тексты западнохристианской службы.
Необходимо также упомянуть учебные и справочные пособия. Так, в пособии о вокальных жанрах эпохи Возрождения Н.А.Симаковой освеща-
3 Подробный список литературы см. в библиографии к статье автора диссерта
ции [161].
4 [См.: 160].
9 ется процесс становления и развития музыки западной Литургии. Краткий обзор основных служб Латинской Церкви представлен в сборнике статей «Григорианский хорал». Здесь в очерках Ю.Н.Холопова и Ю.В.Москва объясняется литургический смысл разделов Мессы* и Оффиция*, анализируется смысловое значение и структура отдельных частей.
Однако, все названные публикации и исследования о западной культовой музыке не дают представления о современной клиросной практике, поскольку освещают древние пласты христианской культуры или духовные произведения не со служебно-прикладной позиции, а сквозь призму художественной модели. Тем более в поле зрения музыковедов не попадает клиросная практика католических приходов современной России. Ни в советском, ни в постсоветском музыкознании нет исследовательских работ, посвященных служебно-прагматической модели Мессы и музыке, звучащей во время богослужения российских католиков5.
Настоящая диссертация - первая работа, обращенная к изучению этого вопроса. Актуальность и новизна исследования обусловлена стремлением осмыслить современное состояние западноцерковного пения и определяется рядом факторов. Прежде всего, в диссертации впервые в отечественном музыкознании рассматривается католическая культовая музыка отдельного региона в контексте религиозных процессов современности. Кроме того предпринимается попытка изучения сквозь призму общекатолических литургических реформ путей развития клиросной практики католических приходов сибирского и дальневосточного регионов. Работа в этом направлении позволяет понять сущность некоторых из современных тенденций духовной жизни России, а освещение различных аспектов функционирования музыки в храмовой среде помогает не только оцени-
5 Так например, на страницах журнала «Музыкальная академия», имеющего рубрику «Духовная культура Отечества», до сих пор не опубликовано ни одной работы о традициях западноцерковной музыки в России.
10 вать современное состояние музыкально-культовой жизни сибирских и дальневосточных католиков, но и прогнозировать пути её развития.
Основное направление работы, связанное с изучением современной музыкальной практики католических общин, ставит своей целью выявление двух взаимосвязанных аспектов:
целостной картины католического богослужения после Второго Ватиканского Собора;
характерных тенденций бытования традиционной западнохристи-анской культовой музыки в новых социально-географических условиях (Россия - Сибирь - Дальний Восток).
Указанное определяет жанр настоящей работы — общее систематическое исследование музыкально-литургической практики приходов восточных регионов России. Для достижения поставленной цели в работе последовательно решаются следующие исследовательские задачи:
изучение процессов становления и возрождения католических приходов в восточных регионах России;
освещение вопросов музыкальной жизни общин Сибири и Дальнего Востока;
раскрытие специфических особенностей обновленного служения Мессы в свете литургических реформ Римско-католической Церкви;
анализ отдельных жанровых компонентов Мессы;
выявление стилистических особенностей песнопений современной Литургии;
сравнение нескольких региональных традиций в рамках отдельного богослужения Рождества Христова;
обобщающая характеристика западноцерковной традиции в азиатской части современной России.
Генеральная задача исследования - возможность выявить «ядро» русской версии общекатолической канонической традиции.
В диссертационной работе современная католическая музыкально-культовая практика рассматривается в определенных хронологических рамках. Под «современностью» мы понимаем 1990-е годы - период возрождения католических приходов в России. При этом нижняя граница обозначенного этапа является действительно рубежной. Именно в это время открылись прежде немыслимые возможности для восстановления и возвращения утраченных религиозных ценностей. В связи с возрождением конфессиональных общин с 1990-го года начинается процесс регистрации католических приходов в городах Сибири и Дальнего Востока: Новосибирске, Томске, Барнауле, Красноярске, Иркутске, Владивостоке. В 1991 году официально устанавливаются Апостольские администратуры* Европейской и Азиатской части России.
В то же время, очерченная хронологическая рамка в определённой степени условна. При характеристике современного этапа невозможно обойтись без исторического экскурса в период зарождения и распространения католичества в восточных регионах страны. Представляется важным охарактеризовать также основные этапы литургической реформы Римско-католической Церкви на протяжении всего XX века, поскольку они оказали значительное влияние на нынешнюю ситуацию.
Объектом изучения в диссертации является музыкально-литургическая деятельность западнохристианских общин Сибири и Дальнего Востока. География исследования охватывает азиатскую часть России и совпадает с территориальным разделением Апостольских администратур католиков латинского обряда в стране до 1998 года (от Омска до Владивостока).
Предметом исследования послужили клйросные формы духовной музыки. Фактологической базой диссертации являются следующие материалы:
-документы архивов (РГИА, ГАСиДВ, ГАТО, ГАНО);
документальные материалы ГПНТБ, НГОНБ, Научной библиотеки ТГУ, Курии* Римско-католических Администратур Новосибирска и Иркутска;
программные и законодательные документы Римско-католической Церкви: догматические публикации Римских Пап*, Конституции* и постановления Второго Ватиканского Собора, инструктивный литургический материал;
песенные сборники католических приходов;
результаты проведенных социологических опросов (анкетирование).
Кроме того, автор непосредственно знакомился с музыкальной практикой западнохристианских приходов центральных городов Сибири и Дальнего Востока: Новосибирска (два прихода), Томска, Омска, Иркутска, Красноярска, Владивостока.
В связи с заявленной актуальностью темы необходимо обосновать методологические подходы нашего исследования. Важно подчеркнуть, что католическая культура после реформ Второго Ватиканского Собора переживает один из переходных моментов своей истории. Несмотря на относительную стабилизацию песенно-культового репертуара, до сих пор не выработана музыкально-теоретическая база новой клиросной традиции6. Все попытки объяснить феномен современной литургической сферы носят преимущественно интуитивный (эмоциональный) характер. В российских условиях нестабильность этапа ощущается особенно ярко. Своеобразие изучения нынешней музыкальной практики вызвано также краткой временной дистанцией по отношению к рассматриваемому явлению.
Построение методологической модели анализа современного духовно-музыкального творчества возможно лишь в контексте всей системы ли-
6 Примем во внимание, что богословские обоснования григорианского хорала вырабатывались веками, а сфера культовой западноевропейской музыки второй половины XX века пока еще не является областью серьезных научных исследований.
13 тургического действия. Кроме акустического (вербального, интонационного) способа выражения, церковный обряд реализуется во взаимодействии акционального, предметного, визуального и других компонентов. Они образуют различные формы пересечений и отражают особый сакральный смысл Божественной Литургии. Общая организация церковного ритуала позволяет с некоторой долей условности применять к литургической деятельности методы только музыковедческого анализа, и требует привлечения достижений и разработок различных научных отраслей.
Методологической основой исследования стал принцип комплексного изучения, соединяющий в себе исторический, краеведческий, социологический, религиоведческий и музыкально-теоретический подходы к изучаемому материалу. Специфика методологии объясняется «пограничным» характером темы, находящейся на пересечении музыкальной и литургической областей.
В поисках исследовательских подходов мы обращались к работам, рассматривающим вопросы взаимодействия религии и музыкального искусства (О.А.Антонова, Е.В.Герцман, А.М.Лесовиченко, В.В.Медушев-ский, И.К.Языкова) или посвященным анализу христианской музыки (Н.С.Гуляницкая, Н.И.Ефимова, О.Л.Зосим, А.М.Лесовиченко, И.Е.Лозовая, В.И.Мартынов, Ю.В.Москва, Т.Н.Рожкова, Ю.Н.Холопов). Однако, ритуальный способ существования духовно-музыкальных жанров в церковном пространстве заставляет искать особые подходы к изучению литургической практики и культовой музыки:
И.А.Гарднер в работе о культовой музыке писал, что «церковное пение есть автономная (то есть имеющая свои собственные, только церковному пению свойственные художественные законы) богослужебно-музыкальная область, отличная от общей музыки. Исследование, установление и формулирование этих законов составляет предмет литургического музыковедения (разрядка моя - Ю.Ф.), имеющего свои науч-
14 ные методы исследования и только отчасти захватывающего область общего музыковедения» [30].
В связи с этим представляется важным взглянуть на католическую музыку с особой точки зрения, прежде всего — с теологических позиций современности. Поэтому наряду с общенаучными и музыковедческими методами в исследовании привлекаются аналитические приемы из сферы религиоведения и литургики, в первую очередь, использованные в исследованиях зарубежных авторов, среди которых особого внимания заслуживают работы Сьюзан Бэнофи (S.Benofy), Джеймса Бэнзмиллера (J.T.Benz-miller), Люси Кэрролл (L.E.Carroll), кардинала* Йозефа Ратцингера (J.Rat-zinger), польского ксендза Иренеуша Павляка (I.PawIak), американского священника* Джозефа Фессио (G.Fessio).
В связи с определением методологической базы и принципов исследования заявленной темы необходимо отметить, что музыкознание до сих пор сталкивается с таким важным и требующим осмысления вопросом, как сущность основных понятий, связанных с религиозно-духовной сферой. Что есть «религиозное», «церковное», «культовое» творчество и, в частности, музыка? Здесь нет единой позиции и терминологии. Сложилось множество представлений и толкований терминов, относящихся к церковно-музыкальной сфере. Перечислим некоторые дефиниции, сформулированные в последнее время российскими музыковедами.
Т.Б.Баранова предлагает разделить понятия (1) «церковного», (2) «культового» и (3) «духовного» сочинения как соответственно (1) «музыки христианской церкви», (2) «музыки, сопровождающей любые, не только христианские религиозные культы» и (3) музыкального «произведения на религиозные темы, рассчитанного на исполнение в домашней обстановке или концертном зале» [11].
В.И.Мартынов считает, что существует с одной стороны, богослужебное пение, «которое есть некое проявление Божественного Порядка», а с другой - музыка как «проявление естественного, природного порядка, или
15 самопорядка», а композитор становится «носителем этого самопроизвольного порядка» [98, с. 184]. Следует заметить, что В.Мартынов противопоставляет богослужебному пению композиторское творчество. Как известно, такая трактовка существует и в некоторых документах христианской Церкви [см. об этом: 205, с. 53]. Принципиальная грань между звуками человеческого голоса, связанного с конкретным литургическим текстом, и звуками музыкальных инструментов проводится, прежде всего, в православной литературе.
Иную позицию занимает Э.В.Денисов. Он пишет: «Нет грани между духовной музыкой инструментальной и духовной музыкой вокальной. Совершенно неправильно считать, что духовная музыка - это только та музыка, которая связана со словом. Это зависит от позиции автора и от того, что он хочет сказать и сделать в том или ином сочинении» [42, с. 39].
Е.М.Орлова собственно духовной называет музыку, которая пишется на темы религиозные, а религиозными предлагает считать произведения авторов, преисполненных веры. По мнению исследователя, к церковной и храмовой музыке относится не обязательно та, что связана с богослужебным обрядом, но и та, «что «служит единству верующих не только в храме*, но и вне его» [120, с. 21]. Напротив, О.Антонова понимает под религиозным искусством то, которое непосредственно не связано с Церковью, церковной же называет музыку для службы [7, с. 108].
А.М.Лесовиченко, рассматривая христианскую культовую традицию, отмечает особый мистический дух сакрального искусства. Он проводит оппозицию искусства сакрального и религиозного. Ученый считает, что «религиозное искусство имеет дело с уже "застывшими" слепками мистических переживаний» [80, с. 9].
Некоторые уточнения и дополнения в определение церковной музыки вносит В.В.Медушевский. Акцентируя внимание на молитвенном статусе церковной музыки, он пишет, что «в церковной музыке действует принцип презенции (praesentio - при-сутствие)» [102, с. 37]. В этом смысле светская
музыка отличается иным ощущением, обозначенным как принцип представления. «Представленный - значит поставленный перед мысленным взором как нечто противостоящее самому субъекту» [там же].
Дополним приведенные точки зрения позицией священнослужителя, ксендза И.Павляка, изложенной в обширном труде «Литургическая музыка после Второго Ватиканского Собора в свете церковных документов», где автор предпринимает попытку «унифицированного упорядочения» и «правильного определения» терминологии, связанной с культом. Понятие религиозной музыки И.Павляк наделяет широким смыслом и вкладывает в эту сферу несколько значений: (1) музыку с литургическими текстами, но без церковных норм; (2) музыку, связанную с религиозными литературными текстами; (3) музыку инструментальную с религиозной тематикой [205, с. 51-59].
Как видим, ученые-музыковеды, композиторы и священнослужители используют по отношению к христианской музыке разные формулировки: религиозная, храмовая, церковная, сакральная музыка, музыкально-ритуальная практика и т.п. И эта терминология не обладает четкой определенностью. Не претендуя на окончательное решение задачи, попытаемся прояснить грань между приведенными дефинициями и сформулировать наше понимание духовной, церковной, сакральной, литургической, религиозной музыки, что принципиально важно для дальнейшего изложения материала.
Действительно, представляется крайне сложным установить принципиальную разницу между этими на первый взгляд схожими сферами. Мы придерживаемся того взгляда, что все проявления христианской традиции как в культовой, так и в художественной практике есть духовное искусство7. В этом смысле духовное искусство, и музыка, в частности, долж-
Уточним, что в советское время понятия духовный, духовность трактовались весьма абстрактно. По мнению В.В.Медушевского, слово «духовность» (духовность жизни, культуры, искусства, музыки, музыкального воспитания и образования), ис-
17 но быть определено как совокупность «храмового действа» (П.Флоренский): концертного, соборного и индивидуального. Такое понимание отражает процессы композиторской неорелигиозности (Т.Чередниченко) и позицию Римско-католической Церкви в наши дни.
Под церковной или храмовой музыкой мы понимаем ту, которая написана для отправления христианского культа, то есть неразрывно связана с богослужебным обрядом. Главное в ней - единение верующих, возможность предстояния перед Богом, способность проникаться духом богослужебных текстов и особым колоритом службы, где «композитор должен упразднить композитора в самом себе» [98, с. 189]. Церковная музыка должна отвечать молитвенному духу, ведь «церковное искусство рождается тогда, когда мастер обнаруживает способность полноценно мыслить на языке литургической традиции» [87, с. 25]. Художнику необходимо жить церковной жизнью и её культурой: «Музыка церковная соборна: субъект ее внутреннего мира - Бог и Церковь* - «тело Христово» - и вся тварь» [102, с. 39].
В западнохристианском богословии иногда встречается термин musica ecclesiastica (лат. — церковная музыка). Например, к нему обращается Папа Бенедикт XIV в энциклике* Annus qui (1749). Но в культовой практике всё же закрепляется выражение musica sacra (лат. - священная музыка)8. В качестве постоянного наименования в церковный обиход этот термин законодательно вводит Папа Пий X в Motu Proprio* Tra le Sollecitudini (1903). В папском документе сакральной (от лат. sacer - священный, святой) называется музыка, предназначенная для богослужения и благодарения Господа [см.: 209].
пользуемое часто в роли мостика между верой и неверием одновременно и сближает миропознавательные установки, и разводит их, не давая им смешиваться» [101].
8 Как сообщает И.Павляк, впервые его использовал М.Преториус в своем труде Syntagma musicum (1614-1615), первая часть которого называлась De musica sacra et ecclesiastica («О музыке священной и церковной») [205, с. 52]. Этим термином М.Преториус воспользовался для отделения музыки ecclesiastica от светской. Современное понимание musica sacra кардинально отличается от такого толкования.
Сходным значением обладают понятия культовой и литургической музыки9. По церковным установлениям, литургическим является то искусство, которое допускается в церковь для официального и общественного культа10, следовательно, «музыка сакральная есть литургическая» [195, с. 130]. Действительно, музыка сакральная и музыка литургическая однородны по своему семантическому окрасу. Священное музыкальное искусство тесно связано с богослужебным действием и придает ему «более возвышенную форму» [27, с. ПО]. Литургическая музыка соответствует бого-вдохновенному молитвенному духу главного христианского культа - Божественной Литургии, она «должна отражать славу и покорность, восхваление и жертвоприношение, благодарность и наказание, а также хотя бы в некоторой степени олицетворять эти христианские постулаты» [202, ст. 98].
Другая ветвь - область концертная, связанная с религиозным содержанием или религиозная музыка. Прежде всего, это произведения, выходящие за пределы «церковного круга» и стилистически индивидуализированные. К этому пласту музыкального искусства мы относим произведения:
на литургические тексты без соблюдения церковных норм (например, сокращение, добавление иных слов);
использующие культовые жанры и формы;
на религиозные темы и сюжеты;
цитирующие церковные знаки и т.д.
Религиозная музыка концертного плана, как правило, не подходит для богослужения, поскольку апеллирует к аффектам повышенно-эмоционального восприятия. По современным католическим представле-
9 У М.Кунцлера читаем: «правильное понимание церковной или литургической
музыки (подчеркнуто мною-Ю.Ф.)» [74, с. 222].
10 На наш взгляд, под культовыми могут пониматься не только христианские об
ряды и действия (языческие, фольклорные). Поэтому при использовании термина
«культовая музыка» требуется уточняющая характеристика, например, «католическая
культовая музыка», «музыка православного культа» и т.д.
19 ниям эта музыка, несмотря на несоответствие богослужебным функциям, «склонна пробуждать религиозные чувства в слушающих и помогает Литургии» [202, ст. 54].
Трудность разговора на эту тему предопределяется тем, что с искусствоведческой позиции адекватно оценивать сакральную богослужебную практику, в том числе и музыкальную, достаточно сложно. Вставая на церковную точку зрения, мы отчасти лишаемся возможности объективной оценки «подлинного священного музыкального искусства» [27, с. 110]. Поэтому в дальнейшем, отражая ту или иную позицию, мы будем уточнять трактовку отдельных понятий католической литургической традиции.
Обозначенный ранее комплексный подход нашел отражение в структуре диссертации.
Её первая глава «Католичество в социокультурном пространстве восточной части России» концентрирует внимание на основных тенденциях развития католичества в Сибири и на Дальнем Востоке, его роли и значении в конфессиональной истории региона. В ней показана историческая динамика западнохристианского вероисповедания в азиатской части России и дана характеристика восстановительного этапа 1990-х годов.
Историко-социологическое «введение в ситуацию» потребовалось для характеристики специфики современной географической и политико-этнической обстановки. Сведения о становлении и формировании католических приходов в восточном регионе страны, об административном устройстве западнохристианской Церкви приходилось собирать в разрозненных публикациях и документальных источниках". При этом были задействованы исторические и архивные материалы. В процессе сбора и систематизации информации применялись методы социологической и статистической работы (беседа, опрос, анкетирование).
К сожалению, в отечественной историографии до сих пор нет обобщающего труда о католиках в Сибири и на Дальнем Востоке. Все известные нам исследования посвящены краткому временному отрезку либо истории отдельного прихода.
Во второй главе «Современное Римско-католическое богослужение и его музыкальное оформление» прослеживается эволюция католической Литургии во второй половине XX века в свете документов Церкви и изложено богословское понимание обновленного служения Мессы. Здесь же рассматриваются линии претворения послесоборных изменений в музыкально-литургической практике западнохристианских приходов азиатской части России. Представление о региональных процессах можно составить только на основе общекатолических преобразований, которые зафиксированы в ватиканских постановлениях богословского и законодательного свойства. Подчеркнем, что вторая глава посвящена не изложению канонической последовательности обряда, а характеристике степени структурных изменений, которые претерпела Месса после Второго Ватиканского Собора.
Понимание богослужения как своеобразной системы, как некоей проекции теологической модели конфессии, обусловило наше обращение к исследованиям по литургике. Среди исследований подобного плана, посвященных эволюции католического богослужения, особо отметим ряд статей священнослужителей и литургистов (М.Кунцлер, Ж.-М.Люстиже, Л.Кэролл, И.Павляк, Й.Ратцингер, Р.Уикленд и др.), отдельные положения которых оказались чрезвычайно важными для осознания степени структурных и музыкальных изменений.
В третьей главе «Жанровый состав и стиль песнопений Мессы (на примере приходов Сибири и Дальнего Востока)» освещается специфика современного функционирования культовых жанров в российском католическом богослужении. Каждый раздел главы посвящен характеристике одного из ключевых жанровых компонентов Божественной Литургии с учетом храмового контекста.
При анализе структуры обиходных песнопений использовался функционально-жанровый подход к анализу материала, разработанный в трудах М.Г.Арановского, А.Н.Сохора, Т.В.Чередниченко. Важную роль при выяв-
21 лении и систематизации богослужебных жанров сыграли исследования отечественных и зарубежных авторов, освещающие вопросы специфики христианских песнопений. Прежде всего, это труды В.Апеля, И.А.Гарднера, Н.С.Гуляницкой, Н.И.Ефимовой, О.Л.Зосим, В.И.Мартынова, В.В.Медушевского, И.Павляка, Ю.Н.Холопова.
В аналитических разделах главы решаются не узко технологические задачи, а сделана попытка воссоздать общую картину новой культово-обиходной звуковой среды. Поскольку объем музыки Римско-католической Церкви поистине неохватен, определяющие тенденции в эволюции службы раскрываются на примере наиболее показательных с этой точки зрения образцов.
Для осмысления содержания песнопений потребовалось рассмотрение особенностей их функционирования в рамках отдельного музыкально-литургического цикла. В четвертой главе объектом рассмотрения стала полночная Месса Рождества Христова. При характеристике рождественской церковной церемонии ценными для нас оказались методы анализа, предложенные О.П.Быковой для древнерусских песнопений службы Пятидесятницы. В диссертации представлены рождественские циклы двух крупных храмов сибирского и дальневосточного регионов: Кафедрального Собора* Епархии* св. Иосифа (Иркутск) и прихода Пресвятой Богородицы (Владивосток). Сравнительный анализ позволяет провести параллели и выявить индивидуальные особенности торжественного богослужения одного из главных праздников литургического года Католической Церкви.
Для удобства ориентации в проблематике диссертации она снабжена приложениями, в которые входят нотные примеры, глоссарий (краткий словарь католических терминов), различные справочные материалы и таблицы - списки католических епархий, деканатов* и приходов Сибири и России, перечень основных документов о богослужении и духовной музыке, выпущенных Римско-католической Церковью в XX веке, Чин* Святой
22 Мессы на русском языке, литургический календарь Римской Церкви, общая схема Мессы и тлі.
Следует особо оговорить правописание церковной лексики, встречающейся в тексте диссертации. В христианской традиции все слова, связанные с именем Господа, Святым Писанием, основными догматами и богослужением* принято писать с заглавной буквы. Вместе с тем, в литературе советского периода цензурные запреты коснулись такого способа выделения христианских символов. Придерживаясь в своей работе традиционных церковных установок, мы при включении в текст ссылок на первоисточники сохранили изначальную орфографию литургических имен и терминов.
Все ссылки на цитируемую литературу и справочные материалы даны в соответствии с библиографией, приведенной в конце диссертации (номер источника в квадратных скобках).
Годы советской власти и государственного атеизма
Октябрьские события не сразу отразились на положении католиков. В первое время после социалистической революции выполнялись некоторые пункты «Декрета о свободе, совести, церковных и религиозных обществах», принятого Советом Народных Комиссаров 20 января (2 февраля) 1918 года. Он отменял всякие «праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры», но лишал все церковные и религиозные общества прав юридического лица [41, с. 373]7.
Первыми шагами большевиков, направленным на подрыв основ Церкви стали конфискация церковных земель, национализация имущества и лишение Церкви прав гражданской метрикации . Римско-католические приходы, как и другие конфессиональные сообщества, были фактически лишены своих домов, началась планомерная антирелигиозная деятельность. Тем не менее, «российская католическая община все еще оставалась довольно многочисленной: в СССР в границах 1922 г. проживало более 1,5 млн. католиков» [1, с. 25].
Вскоре за массовым закрытием храмов последовали аресты и высылка священнослужителей и верующих. В это время многие католики, опасаясь преследований, покидали места проживания и уезжали в районы, где еще не была установлена власть Советов - в Сибирь и на Дальний Восток [см.: 167; 183]. На азиатской территории России создаются новые единицы католической церковной структуры. Так, ввиду многочисленности католиков во Владивостоке в 1921 году основывается новая диоцезия во главе с епископом К.Сливовским. Однако вскоре после прихода большевиков в
Приморье епископ был лишен возможности управлять епархией [см., например: 46].
В апреле 1923 года по обвинению в «контрреволюционной деятель ности» было арестовано высшее католическое духовенство России, в том числе митрополит Могилевский Э.Ропп и епископ могилевской епархии Я.Цепляк. «Вместе с тем до конца 20-х годов антикатолические преследования не носили массового характера в виду того, что советское руководство стремилось использовать контакты с Римской Курией для прорыва дипломатической блокады СССР» [1, с. 26]. Новое правительство было не настолько сильным, чтобы портить отношения с Ватиканом.
Гонения на католиков усиливаются после улучшения экономического положения страны. Начиная с тридцатых годов, антирелигиозное давление перерастает в открытый террор. Большевизм, «вышедший из социалистического движения, в полной мере разделял присущие ему антикатолические стереотипы и предрассудки» [24]. Осуждению и преследованию подвергалась не только богослужебная практика духовенства, но также об / разовательная, просветительская, благотворительная и миротворческая деятельность Католической Церкви. Печально сложилась судьба многих католических священников и прихожан. Тем из них, кто не подвергся репрессиям, устанавливались препятствия при устройстве на работу и другие правовые ограничения. А в 1936 году, после высылки епископа П.Неве, римско-католические церковные структуры на территории Российской Федерации вообще были упразднены9.
Трагические страницы этого страшного периода подробно описаны в монографиях и исследованиях последнего десятилетия [см., например: 46; 57; 86; 123; 174; 178]. По сведениям, приведенным в «Мартирологе Католической церкви в СССР» за годы Советской власти было репрессировано36 около 600 католических священников разной национальности [см. об этом: 175]. Одновременно с ликвидацией церквей и молитвенных домов, сжигались литургические и певческие книги, уничтожались музыкальные инструменты.
Целенаправленная деятельность государства по искоренению католицизма в России привело к разрушению христианского ментального концепта. На всей территории Сибири и Дальнего Востока прекращается легальная деятельность католических общин. Вместе с тем, здесь складывается поистине уникальная ситуация. В 1930-40 годы ареал расселения католического населения ещё более смещается на восточные территории СССР. Это было следствием насильственной предвоенной и послевоенной миграции населения в результате политической ссылки, «этнической чистки» и др. Новые, невиданные доселе волны депортации закинули сюда с Украины, Прибалтики, Поволжья народы, традиционно исповедовавшие католичество.
Так, «до 20 сентября 1941 г. из АССР Немцев Поволжья более 370 тыс. человек были выселены в Красноярский и Алтайский края, Новосибирскую и Омскую области» [86, с. 308]. Л. Сосковец пишет, что только в Томской области «на 1 января 1949 года насчитывалось 67148 спецпоселенцев, в том числе около 25 тысяч поляков» [146, с. 114]10. В результате количество католиков в азиатской части Российской Федерации возросло в десятки раз.
Богословское содержание Мессы и «musica sacra»
Центральное место в христианской жизни всей Церкви и каждого верующего занимает совершение Мессы. Все другие священнодействия и дела христиан связаны с Евхаристией, из нее проистекают и к ней устремлены. В Святой Литургии «достигает своей вершины и действие Бога Отца, освящающее мир во Христе, и поклонение, которое воздают люди Отцу через Христа, Сына Божия» (IGMR, 1). На Мессе, или Вечере Господне, народ собирается воедино во главе со священником, действующим в лице Христа, для совершения воспоминания Господа. К подобным собраниям Святой Церкви особым образом относится обетование Иисуса: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди их» (Мф 18: 20). В Мессе продолжает совершаться жертва Креста, Христос реально присутствует в самой «общине, собранной во имя Его, в лице служащего, в слове Его и, наконец, сущностно и по содержанию под евхаристическими видами» (IGMR, 7).
В обновленном богослужении каждое литургическое действие, особенно празднование Евхаристии, «является связью между Христом и Церковью» [206, с. 2]. Поэтому универсальность Литургии нельзя постичь в земных категориях, но только посредством таких категорий как «Люди Божьи» и «Тело Христово». Второй Ватиканский Собор вновь провозгласил жертвенный характер Мессы, торжественно подтвержденный Три-дентским Собором: «Наш Спаситель на Тайной Вечери (...) установил Евхаристическую Жертву Тела и Крови Своей, чтобы непрерывно увековечивать, доколе Он не придет, Свою Жертву на кресте, и поэтому завещал Своей возлюбленной Невесте, Церкви, воспоминание о смерти Своей и Воскресении» (SC, 47).
По словам Папы Иоанна Павла И, «Литургия объединяет два sanctuaries, земной Храм и бесконечные Небеса, Бога и Человека, Время и Вечность» (ЕЕ, 12). В христианском понимании своеобразным «окном» в духовный мир становятся особые символы - каноническое Слово, жест, церковная архитектура, богослужебная музыка. Они несут особую духовную информацию, передают Слово Божие: «Месса говорит нам о Боге Его словами, Его знаками» [45, с. 3]. Для христианского сознания культ и Слово - это лишь «образ, знак, повод, один из путей, ведущих к Богу» [187, с. 13].
Богослужебный канон складывался в течение веков, и в этом процессе уточнялась молитвенная природа культового христианского творчества. Синтез храмового действа и внешние формы проявления культа направлены на создание особой духовной атмосферы Литургии. Любой вид искусства, используемый в рамках богослужения, «должен сообразовываться с Евангелием, должен содействовать возвещению этой Благой вести, — отмечает профессор парижского Свято-Сергиевского Богословского Института Н.Лосский, - Следовательно, всякая форма искусства во время богослужения участвует в проповеди» [89, с. 234]15.
Среди многих христианских знаков и символов музыка в католической службе наделяется особой значимостью. Католическое богословие видит ценность храмового музыкального явления в принадлежности церковному богослужению. Согласно соборной Конституции о Богослужении песнопение есть, прежде всего, музыкально озвученный текст («пение, соединённое со словами»), особый способ выражения Истины (SC, 112). По этому поводу инструкция о «Музыке в католической службе» пишет: «Музыка возвышает тексты, придаёт им полноту и действенность. Она привносит в службу радость и вдохновение, что неподвластно другим средствам. Она способна объединять прихожан и создавать специфический настрой Литургии» [200, ст. 23]16.
Важность музыки в библейской вере доказывается тем простым фактом, что глагол «петь» (с родственными словами «песнь», «песнопения», «гимны» и т.д.) - одно из часто используемых слов в Библии. Оно встречается триста девять раз в Ветхом Завете и тридцать шесть в Евангелие. «Когда человек входит в контакт с Богом, одной речи оказывается недостаточно. Его вдохновение невольно претворяется в пение», - пишет кардинал Иозеф Ратцингер [207]. Собственного существа человека недостаточно для того, что он должен выразить, и как он уповает: «Готово сердце мое, Боже,
Сходные высказывания находим еще у П.Флоренского: «Храм есть путь горнего восхождения», - пишет он [см.: 163, с. 167]. По мнению православного философа, возведение души человека в горнее достигается воздействием синтеза искусств во времени и в пространстве.
«Последний русский философ» А.Ф.Лосев также приближал музыку в богослужении к значению умной молитвы [см.: 88]. готово сердце мое: буду петь и славить. Воспрянь, слава моя, воспрянь, псалтирь и гусли! Я встану рано. Буду славить Тебя, Господи, между народами; буду воспевать Тебя среди племен. Ибо до небес велика милость Твоя и до облаков истина Твоя» (Пс 57:8-11).
«Тайна веры» (Misteriumfidei), «Отче наш» (Pater Noster), «Агнец Божий» (Agnus Dei)
Установительные слова над Чашей дореформенного Миссала «myste-rium fidei» {«тайна веры») стали ключевым выражением для аккламации общины в обновленной Литургии. Прихожане вместе со священником включаются в действие Иисуса, совершенное накануне Его Страстей, подтверждая тайну установления Евхаристии: «словами и действиями Христа совершается жертва, которую Сам Христос установил на последней Вечере, когда Он принес Свое Тело и Кровь под видом хлеба и вина, и дал апо 112 столам в пищу и питие, и заповедал им постоянно совершать эту Тайну» (GIRM, 55г).
Музыкальное приложение к Римскому Миссалу содержит несколько песнопений «Тайна веры», которые используются в приходской практике сибирских и дальневосточных общин. Вместе с тем, стремление к интонационной упорядоченности песнопений Ординария привело к возникновению новых музыкальных версий данного раздела Евхаристической молитвы. Например, «Велика тайна веры» А.Гафуровой «стилизована» под звучание предшествующего ей «Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф».
Молитва Господня «Отче наш» начинает непосредственное приготовление к Пасхальной Трапезе: «жизнь Христова становится нашей жизнью, а наша жизнь становится жизнью Христовой, ... мы должны подготовиться к этому единению со Христом, ... вот почему мы все вместе произносим молитву, которую Он Сам нам оставил» [92, с. 99].
«Отче наш» в постреформенное время признан молитвой всей общины. Священный текст в русском переводе может произноситься или про-певаться, но его «оформление должно предусматривать соучастие священника и всех присутствующих» [200, ст. 67]. Во многих приходах пользуется популярностью песнопение «Отче наш» с многократным припевом.
После молитвы «Отче наш» священник один в полный голос продолжает молиться. Современная молитвенная формула «Избавь нас, Господи...» восходит к V веку и называется греческим словом «эмболизм», то есть вставка. Затем все собрание возглашает доксологию «Ибо Твое есть...».
Литания «Агнец Божий» продолжает приготовление верующих к Евхаристии. Богатая символика хлебопреломления закреплена в чинопосле-довании Мессы (страдания и смерть Господа, приобщение всех к единому Телу Христову посредством единого Хлеба) и достойно подкрепляется молитвой, обращенной к жертвенному прообразу Господа. Во время Преломления Хлеба и Соединения «хор или певчий, согласно обычаю, поет либо произносит во всеуслышание призывание "Агнец Божий", на которое отвечает народ» (IGRM, 56д). Эти воззвания и ответ могут повторяться в зависимости от действия, финальный отклик всегда заканчивается словами «Даруй нам мир». Троекратное повторение возгласа закреплено в Чине Святой Мессы на русском языке.
Литургический смысл молитвы (сопровождение хлебопреломления) предусматривает активную реакцию прихожан [200, ст. 68]. Поэтому большинство современных вариантов молитвенного песнопения предназначено для хорового исполнения. Традиционная структура текста — а а а1 находит прямое отражение в большинстве песенных вариантов. Тем самым создается трехчастная куплетная форма а а а.
Ф "К Ч Песнопения Ординария отражают общую эволюцию католической музыки, которая «пытается сохранять традиции григорианского хорала и создавать новые композиции в современных идиомах» [210, с. 426]. В ходе богослужебной реформы Римско-католическая Церковь неоднократно подчеркивала первостепенное значение литургической функции каждого песнопения (MS, 14). Попытки выразить всю полноту христианской веры с помощью активного участия прихожан «находят воплощение в простых музыкальных версиях, написанных для всей общины» (GIRM, 19). В то же время, во многих приходах поддерживается традиция исполнения сакральных григорианских песнопений, преимущественно в адаптированных к современной лексике вариантах. В постные дни отдельные части Ординария могут звучать на латинском языке (чаще - «Kyrie, eleison» и «Sanctus»).
Как показывает анализ, общим для всех песнопений Ординария является канонический текст и чинозакрепленный перевод. В мелодическом оформлении обращает внимание приближенность к речевому произнесению: малораспетость стиха, выровненный ритм, плавное поступенное движение. Упрощенные попевочный материал реализуется в одноголосном хоровом звучании с гармонической поддержкой органа.
Тексто-музыкальная структура соответствует строчной организации с кадансированием в конце строк. Этот тип композиции, регулируемый словесным компонентом, подтверждает неоспоримый «приоритет духовного осмысления текста песнопения и доступной передачи Слова Божия» [49, с. 163]. Вовлечение паствы в Евхаристическое действо в некоторой степени восстанавливает «генетический код» ранней общинной Мессы, не требуя от прихожан профессиональных вокальных навыков.
