Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Между чувством и разумом. Методы, принципы и матрицы когнитологии 23.
1.1. Прототипическая семантика в музыкознании 23
1.2. Концепт и прототип: параллели толкования в философии, семиотике, культурологи 36
1.3. Внутренний лексикон как элемент когнитивного анализа. 58
1.4. Понятие фрейма в современной научной парадигме. Род, вид, фрейм в анализе стиля 74
ГЛАВА 2. Между семантикой и прагматикой 95
2.1. Внутренняя форма музыкального произведения — когнитивная интерпретация 95
2.2. Стилизация и таксономия: разница в мыслительных процедурах и различие в стиле 123
2.3. Стилевые и стилистические значения в музыке 145
ГЛАВА 3. Между семантикой и синтаксисом 156
3.1. Синтаксические принципы смыслообразования. Предикация, номинация и пропозиция в музыкальном синтаксисе 156
3.2. Когнитивные принципы стилеобразоваїшя в музыкальном искусстве. 186
3.3. Между предикацией и номинацией или поэтика метафорического синкретизма. 204
3.4. К понятию валентности в музыкальном языке 243
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 256
БИБЛИОГРАФИЯ 266
НОТНЫЕ ПРИМЕРЫ 294
- Прототипическая семантика в музыкознании
- Внутренняя форма музыкального произведения — когнитивная интерпретация
- Синтаксические принципы смыслообразования. Предикация, номинация и пропозиция в музыкальном синтаксисе
Введение к работе
Цели, задачи и перспективы когнитивного музыкознания.
Прототипическая семантика в музыкознании
Испокон века считалось, что зрительные образы легче поддаются когнитивной обработке, нежели слуховые впечатления. Однако это верно отражает ситуацию с точки зрения естественного языка. Если же взять за основу анализа музыкальное произведение, а не вербальное выражение, та же самая закономерность повторится с точностью наоборот, ибо ещё Августин заметил: "Дело созерцания, которое преимущественно принадлежит глазам, присваивается и другим чувствам, когда посредством их приобретаются какие-либо знания"(3,287)4.
Если в традиционных концепциях навыки логического мышления привычно ассоциируются с высшим - масштабным уровнем произведения, то современный подход исходит из того, что интеллектуальная деятельность может начаться и начинается на любом этапе восприятия. Понимание языка как процесса, основанного на "использовании" знаний, уже огоютнившихся в ментальном пространстве человека - в структуре самой памяти - это и есть позиция прототипической семантики.
Само понятие прототипической (когнитивной) семантики (другое название - "школа эксперицеального реализма") появилось лишь в 80-е годы
XX столетия. Созданная и развиваемая в трудах Б.Берлина, П.Кэя, У.Лабова, Дж. Лакоффа, Э.Рош, Ч.Филлмора, А.Вежбицкой и других, эта теория трактует значение слова не от объектов действительности, а от способа их концептуализации в человеческом сознании. Это понимание концепта, включающее в себя не только сознательную категоризацию реалий внешнего мира, но и не всегда осознанный интеллектуальный акт отнесения к прототипу - главное отличие когнитивной семантики от всех предшествующих познавательных методов.
Что же такое прототип и каково его отличие от аристотелевской категории? Классическая теория утверждает, что категория, кроме четко очерченных границ, обладает устойчивым набором свойств, обязательных для всех предметов (понятий), под неё подводящихся. Когнитивная семантика исходит из того, что порождающие значение интеллектуальные процессы (в восприятии людей) едины для всех языков мира. Человек при осмыслении действительности выделяет прежде и чаще всего центры категориальных сетей. Это свидетельствует о знании говорящим родовых характеристик, знании тех условий, при которых тот или иной объект можно отнести к получившему наименование классу объектов.
Например, для того, чтобы провести границу между птицами и всеми остальными живыми существами, необходимо знать, что у птиц есть крылья, они летают, кладут яйца и так далее. (Исходя именно из этой особенности человеческого восприятия "воробей" в обыденном сознании "более" птица, нежели "курица"). Таким образом, в когнитивном понимании прототипа аристотелевская категория занимает место понятийного ядра, в то время как родовые признаки (они - то и называются прототипическими) носят изменчивый характер. Поэтому главное отличие категории от прототипа заключается в том, что последний включает в себя социокультурный пласт значения: знания определённой среды, веры, вкусовые и стилевые привязанности эпохи и даже стереотипы ошибок и заблуждений. Лучше всего разницу в подходе к осмыслению действительности между Аристотелем и прототипической семантикой определил Дж.Лакофф: "Классическая теория категорий не является когнитивной теорией, эта теория рассматривает отношения между реалиями естественного мира, но не рассматривает того, как человек рассматривает мир".(159,46).
Культурно - исторических аналогов дилеммы "категория - прототип" -великое множество: это "докса" и "эпистеме" (мнение и знание) в древнегреческой теории познания, "логос и эйдос" в философии А.Лосева, вплоть до противопоставления "лица" и "маски" в христианской традиции.
Что же может почерпнуть для себя искусствознание в этом море формулировок, идей и концепций, в котором человеческое сознание пыталось само себя описать, открывая законы восприятия и мышления? Понимание родовых признаков как прототипических, меняющихся от эпохи к эпохе, позволяет использовать когнитивную семантику в качестве инструментария концептуального анализа. "Художественная картина мира" автора, оптика зрения интерпретатора ("эпистема" - в терминологии М.Фуко) - как бы ни назывались это социокультурное свойство человеческого восприятия и смыслообразования - прототшшческая семантика одна из тех немногочисленных методологий, способных не только описывать особенности концептуализации человеком действительности, но и моделировать наиболее вероятные способы функционирования іштерпретирующего сознания. Попробуем взглянуть на проблему смыслообразования в музыке, балансируя на тонкой грани между образом и концептом, постепенно модулируя в привычную (и от того более рельефную) оппозицию между чувством и мыслью, разумом и сердцем.
Внутренняя форма музыкального произведения — когнитивная интерпретация
Утверждение о том, что всё мыслимое в процессе духовной деятельности имеет не только внешнее "выражение", но и концептуальную организацию — внутреннюю форму - одно го древнейших в истории философии. В Новейшее время этот старинный подход к смыслообразованию сквозь дилемму соотношений внутреннего и внешнего нашёл оригинальное воплощение и новых сторонников и заиграл своеобычными красками.
Одна из самых известных концепций принадлежит Гумбольдту. По теории этого учёного, функцию формирования мира идей (Ideengebiet) выполняет внутренняя форма языка, которая и характеризует его как форму мышления, причём форму активную. Внутренняя форма представляет собой свойственный данному языку способ организации мыслительной материи, "способ представления", "осмысления", "модификации" её элементов (81,103,317; 82,396), "метод разделения поля мышления". (82,364). Репрезентация мира и знаний о мире в сознании человека зависит от преобладающей в ментальности данного народа направленности на чувственное созерцание, внутреннее восприятие или отвлечённое мышление, выявляя тем самым присущий ему "способ укоренения... в действительности" (81,172,177). Именно концептуально оформленная внутренняя форма языка вводит духовную деятельность в определённое русло, открывает "путь" к выражению мысли. Во внутренней форме совершается "акт превращения мира в мысли". В этом смысле понятие внутренней формы языка вполне соответствует этимологическому значению самого понятия формы как эйдоса, "видения". Внутренняя форма и есть "видение" "материи мира вещей и явлений", причём "в каждом языке заложено самобытное миросозерцание"(82,80), свойственное именно данному субъекту - будь то народ или даже отдельный индивид.
Итак, основанием реального многообразия языков являются бесконечно разнообразные способы взаимоопределения внутренней и внешней формы. Механизм этих смыслоотражений и воспроизведений "одного в другом" -внешнего во внутреннем — пытались описать в XX веке Э. Гуссерль и Г. Шпет, А. Потебня и А. Лосев. Мы не ставим перед собой целью подробное исследование этих концепций. Цель наша в другом: выявить те положения феноменологии и философской герменевтики, которые подтверждают возможность когнитивной интерпретации музыкальных произведений, делают продуктивным использование когнитивного аппарата в музыковедческом анализе. Поэтому гуссерлевскую трактовку ноэмы и ноэсиса — (с которой, собственно, и пошла традиция поиска интенционального смысла в интерпретации) - мы оставляем за пределами данного исследования
В этом смысле, более близка современным теориям философия имени А. Ф. Лосева. Новизна лосевского подхода заключается в том, что он рассматривает имя не как простое понятие, а как понимаемое понятие. Поэтому в его концепции уже акт наречения (название именем вещи, субстанции и т.д.) структурирует и определяет собой человеческое понимание.
В чём же разница между смыслом как таковым и понимаемым смыслом?
По концепции А. Ф. Лосева, смысл сам по себе содержит один план: это именно тот самый смысл вещи как именно этой вещи и больше ничего. "Понимаемый же смысл содержит в себе, по крайней мере, три плана: 1) отвлечённый смысл сам по себе; 2) какого-нибудь его заместителя и представителя; 3) их отождествление в одном и неделимом предмете. Пусть мы имеем немецкое слово для обозначения понятия "искусство". Тут у нас: 1) отвлечённое понятие искусства, одинаковое во всех языках и во всех пониманиях; 2) сфера могущества, воли творчества, которая, взятая сама по себе, отнюдь не есть нечто обязательно связанное с искусством (хотя в данном случае языковое сознание призвало эту сферу как специального заместителя и выразителя искусства); и 3) то третье, где оба эти принципа совпадают настолько интимно и неразрывно, что получается одно и единое слово, в котором иной раз уже с трудом можно различить оба эти момента"( 1 3,190). И далее: "Так, "Kunst" уже не просто "искусство", но волевое могущество и сила. Понятие искусство вбирает в себя момент воли и могущества, отождествляется с ним. Таким образом, диалектически природу понимаемого смысла можно сформулировать так: это есть отвлечённый смысл, отождествляемый со своим инобытием. Понять вещь - значит соотнести её с тем или другим её окружением и представить её себе не просто как её саму, но в свете того или иного окружения. ... И мы видим, что смысл вещи - это одно, а её соотношение с другими вещами - совершенно другое. И вот когда мы даём этой вещи какое-нибудь название, слово, имя, - это значит, что мы понимаем вещь. Итак, чтобы осуществить понимание вещи, необходимо, чтобы: 1) вещь имела смысл; 2)смысл её был сравниваем с другими вещами и их смыслами, т.е. со своим инобытием; и 3) это сравнение со своим инобытием было отождествлением с ним".(ір,191).
Синтаксические принципы смыслообразования. Предикация, номинация и пропозиция в музыкальном синтаксисе
Музыка - процессуальный вид искусства. Сама процессуальность по сути своей ускользает от словесного воссоздания и даже мысленного постотображения. Нечто определённое о музыкальном движении можно сказать только тогда, когда оно уже свершилось, обратилось в звуковысотный абрис, в динамический рельеф. Также динамично и современное понимание смысла. Например, авторы постмодернистской философии - Делёз и Гваттари -характеризуют концепты как динамичные элементы системы смысла, которые сами по себе я - вляются структурами - «контурами, конфигурациями, констелляциями некоторого будущего события».(90,46). Между тем, и музыкальное становление, хотя каждым своим шагом и отрицает сложившуюся форму, не есть нечто абсолютно неуловимое: «В каждый миг процесс воплощает в себе некоторое качество, которое ясно оформится лишь на стадии "ставшего".(109,12). Несводимость музыкального дискурса ни к структуре, ни к безбрежному и безостановочному потоку (т.е. структурность динамики и процессуальность структуры) доказывается многочисленными дихотомиями, у разных учёных принимающих различное оформление, например: форма-кристалл и процесс (Асафьев), свёртывание-развёртывание интонационной фабулы (В. Медушевский).
Какие же перспективы несёт в себе когнитивная методика исследования? Что позволяет когнитологии использовать свой шанс в объяснении динамики мыслительных структур и что доказывает их роль в организации музыкального дискурса? Какие смысловые (и стилевые) параллели могут возникнуть от соответствия музыкальной процессуальности тому или иному виду когнитивных моделей?
Появившиеся в последнее время работы в когнитивной лингвистике и психологии, с разных сторон описывающие один и тот же феномен, позволяют констатировать: в человеческой интеллектуальной деятельности принципы смыслополагания - предикация (номинация) — пропозиция (фреймы) существуют до языкового оформления и во многом они формируют способ последующего выражения.
Согласно В.В.Медушевскому, музыкальная интонация есть единство протоинтонащюнной и структурно-аналитической сторон (в отличие от речевой интонации, где структурная сторона за исключением специальных случаев, отсутствует). Протоинтонационная организация связывает музыку с жизнью - с речью, мышлением, структурно-аналитическая организация придаёт протоинтонащюнной неопределённости стройность и гармонию, высветляет её смыслом. Главное в его концепции - в подобного рода протоинтонации в свёрнутом виде содержится вся фабула сочинения. (217, 8-28). И в науке о языке пришли к выводу, что в производных словах и в именах естественных родов — в латентном виде представлен сам предикат (См. работы Е. С. Кубряковой, Н. Д. Арутюновой). Точно также взаимообратимы и когнитивные модели (на перевод фреймов в пропозиции впервые обратил внимание Ю. С. Степанов и Ю. Н. Караулов).
Попробуем поместить развитие музыкального языка в общую траекторию развития языков культуры и взглянуть на временную процессуальность сквозь призму функционирования когнитивных моделей.
В философии уже существует традиция рассматривать развитие и смену способов предикации как один из факторов, обосновывающих изменение культурных парадигм. Мифопоэтическое мышление потому и "допредикативное", что сам язык в этот период не разделяется на части речи.
Кроме того, параллель особенностям развития протоязыка просматривается в самом генезисе человеческого речетворчества. Например, первые слова-предложения ребёнка являют собой нечто интеллектуально идентичное предложениям в инкорпорированном мышлении. За обоими этими явлениями скрывается речемыслительная позиция, в которой номинация и предикация не дифференцированы "пословно". Л. С. Выготский отметил это чеканной формулировкой: "Первые слова ребёнка фазически есть слово, семически -предложение".(76,188). Что это означает? Только то, что на этапе порождения речи первые слова ребёнка выполняют функцию смысловых понятий, которые во "взрослой" речи разворачиваются в суждение. Объясняется сегодня это явлением сдвинутой референции, при которой одно слово одновременно выступает и в функции терма, и в функции предиката. (317,173).
Как шло формирование протоязыка? По всей вероятности, неверно представлять его развитие в виде одной целенаправленной волны. Но широкий полиглоссный контекст позволяет предположить: современному номинативному (номішативно-аккузитивноіугу) строю предшествовало, по меньшей мере, пять пропозиционально-семантических типов, "где в каждом последующем имя всё" более абстрагировалось от глагола: инкорпорирующий, прономинальный, посессивный, эргативный, локативный".(181, 280-407).
Однако постепенный характер развития и смены этих стадий -абстракция очень огрублённая. В реальном культурно-историческом процессе в разных культурных ареалах смену приоритетов актов номинации и предикации в смыслообразовании (а значит — в языках — естественном и художественных) и нельзя уподобить прямолинейно-поступательному. Хотя тенденцию такую можно допустить, если в качестве интеллектуального ориентира иметь в виду общую траекторию развития естественных языков по шкале "активный -неактивный". Как известно, языки активного строя ориентированы на репрезентацию действительности, имплицируют выбор между событием и не событием. Языки неактивного строя обращены к ментальным архивам говорящего. (100, 30-42).
