Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основные теоретические подходы к исследованию репрезентаций отношений «Я-Другой»
Глава 2. Аффективно-когнитивный стиль репрезентаций отношений «Я Другой» при личностных расстройствах— 41
Глава 3 . Особенности репрезентаций отношений «Я — Другой» у лиц с суицидальными попытками 47
Глава 4. Постановка проблемы и обоснование экспериментальной парадигмы. 60
CLASS Глава 5. Анализ результатов эмпирического исследования 7 CLASS 5
1 Особенности аффективно-когнитивного стиля репрезентаций отношений «Я - Другой» у лиц с суицидальными попытками 75
2 Защитные механизмы у лиц с суицидальными попытками 115
3 Аффективно-когнитивный стиль личности и репрезентации отношений Я - Другой у лиц с суицидальными попытками 124
Глава 6. Обсуждение полученных результатов 136
Выводы 153
Библиография 156
Приложение 164
- Особенности аффективно-когнитивного стиля репрезентаций отношений «Я - Другой» у лиц с суицидальными попытками
- Защитные механизмы у лиц с суицидальными попытками
- Аффективно-когнитивный стиль личности и репрезентации отношений Я - Другой у лиц с суицидальными попытками
Введение к работе
Актуальность.
Данная работа посвящена исследованию индивидуально-типологических особенностей репрезентаций отношений Я-Другой у пациентов с суицидальными попытками. Проблема нарушения формирования в сознании особых структур, схем, представлений о межличностных отношениях, представлений о себе и Другом в них, находится в центре внимания многих зарубежных и отечественных клинических психологов (Соколова Е.Т., 1989, 1995, 2001, Кадыров И.М., 1990, Ильина СВ., 2000, Фонаги П., 2002, Blatt S., Auerbach J., Levy К., 1997, Ghiglione R. et. al., 1993, Horowitz L., 1994, Luborsky L. et. al., 1986). В зависимости от их теоретической и методологической ориентации акцентируются различные аспекты изучения межличностных взаимодействий и способов их интрапсихической репрезентации. Исследуется влияние опыта ранних детско-родительских отношений на формирование репрезентаций Я, Другого и эмоциональных связей (Винникотт Д.В., 1995, 2004, Кляйн М., 1997, 1998, Кернберг О., 1998, 2000, Боулби Дж., 2003); изучается взаимосвязь представлений о социальном взаимодействии с уровнем развития когнитивных процессов, процессами социальной перцепции и познания (Engelkamp J. et. al., 1989, Schimmack U, Hartmann K, 1997, Hartmann, 1964), анализируется влияние мотивации и когнитивного стиля на адекватность и точность социального познания (Первин Л., Джон О., 2000 и др.). Выделяются устойчивые конфигурации репрезентаций межличностных отношений, соотносимые со структурной организацией личности, типом личностных расстройств (Соколова Е.Т., Чечельницкая Е.П., 2001, Westen D., 1990, 1991, Levy, К. ; Blatt, S., Shaver, P., 1998, Waldinger R., Seidman E. et. al. 2003). Структурные и содержательные характеристики репрезентаций отношений Я - Другой сопоставляются с типом привязанности, романтических отношений, стилем взаимодействия с другими людьми (Hazan С, Shaver PR, 1987, 1990; Bartholomew К., Horowitz L., 1991; Allen J., Land D, 1999).
Разнообразие терминологии, используемой для обозначения различных аспектов межличностных отношений («объектные отношения», «коммуникация», «привязанность» и т.д.) и соответствующих им интрапсихических представлений («ментальная репрезентация», «образ», «представление», «ментализация», «внутренняя рабочая модель», «аффективно-когнитивная схема») отражает трудности объединения различных концепций в единую теорию (Fishier Р, Sperling М, Сагг А, 1990). Самостоятельной исследовательской задачей становится нахождение психологической категории («единицы анализа»), интегрирующей в себе как аффективно-чувственные характеристики отношений, так и когнитивные способы переработки опыта эмоциональных связей.
Требуют более углубленного изучения и системного исследования аспекты проблемы, связанные с выделением различных уровней нарушения репрезентаций отношений Я - Другой в патологии, взаимосвязи структурно-функциональных характеристик репрезентаций с аффективно-когнитивным стилем личности, что содействует дальнейшему развитию дифференциальной клинической психологии. Нуждается в дальнейшем прояснении проблема влияния травматического опыта привязанности, опыта неблагоприятных ранних детско-родительских отношений (эмоционального опыта потери, в частности) на особенности формирования, функционирования и структуры репрезентаций отношений Я-Другой. Особое значение приобретает исследование аффективно-когнитивного стиля репрезентаций отношений Я-Другой в клинике пограничных личностных расстройств, отличающихся специфическими особенностями аффективно-когнитивного стиля личности, нарушениями самоидентичности, саморегуляции и межличностных отношений, связанных с травматическим опытом взаимодействия со значимым другим в раннем детстве (Gunderson J., 1996, Fisher К., Ayoub К., Singh I., 1997, Соколова E.T., 1995, 2001, 2002). В теоретическом плане мало проработанным является вопрос о влиянии сложившихся в прошлом опыте стереотипов репрезентаций отношений Я — Другой на дальнейшую способность к установлению и поддержанию эмоциональных связей со значимым социальным окружением, на способность к зрелым отношениям сотрудничества и кооперации. Таким образом, исследование структурных и содержательных характеристик репрезентаций отношений Я-Другой отвечает актуальным теоретическим и методологическим направлениям современной клинической психологии.
Многократные суицидальные попытки традиционно рассматриваются в качестве одного из диагностических критериев пограничного личностного расстройства. Однако, механизмы возникновения суицидального поведения, взаимосвязь суицида со структурными характеристиками личности, с особенностями системы репрезентаций все еще недостаточно изучены. Сужение интерперсональных контактов, искажение представлений о себе и других, чувства отверженности и отсутствия любви окружающих указывают на трудности установления стабильных устойчивых связей. Данные трудности наряду с высокой значимостью эмоционального опыта потери, на наш взгляд, отражают особую структуру интрапсихической репрезентации эмоциональных связей у суицидентов (Амбрумова А.Г., Тихоненко К, 1978, 1980; ПолищукЮ.И, 1993; Shapiro S., 1991, Pulakos J, 1993, Blais M, Hilsenroth M, 1997; Kaslow N.. Chance S. et al, 1998; Kjellander С et al, 1998).
Исследование данной проблематики позволит наметить новые теоретические и методологические подходы в суицидологии, взглянуть на генез и психопрофилактику суицида с точки зрения психологии отношений, а также соотнести феномен суицида и его психологические механизмы с более широким кругом девиантных форм аутодеструктивного поведения, свойственного пациентам с расстройствами личности пограничного уровня.
Предметом исследования является аффективно-когнитивный стиль репрезентаций отношений Я — Другой у лиц с суицидальными попытками, его параметры, и роль в формировании суицидального поведения, а также роль клинических и когнитивных факторов, определяющих строение и функционирование репрезентаций отношений Я -Другой.
Объект исследования - материалы экспериментального психодиагностического обследования 100 испытуемых в 2-х группах. Первую группу составили пациенты с суицидальными попытками с диагнозом «реккурентное депрессивное расстройство» (50 человек), вторую - пациенты со сходным диагнозом без суицидальных попыток в анамнезе (50 человек).
Цель работы состоит в изучении индивидуально-типологических особенностей аффективно-когнитивного стиля репрезентаций отношений Я - Другой, предциспозиционных - клинических, дифференциально-психологических и психосоциальных факторов их определяющих у пациентов с аффективными расстройствами с суицидальными попытками и без них.
Реализация поставленной цели включает в себя выполнение следующих задач:
1. Теоретический анализ проблемы, включающий анализ основных направлений в изучении репрезентаций отношений Я — Другой во взаимосвязи с аффективно- когнитивным стилем личности, анализ существующих подходов к исследованию суицидального поведения во взаимосвязи со структурной организацией личности.
Выдвижение гипотез о факторах, определяющих структурные и содержательные характеристики репрезентаций отношений Я - Другой у лиц с суицидальными попытками, и их роли в формировании суицидального поведения.
Разработка экспериментально-диагностической процедуры обследования, включающей модификацию методических приемов, выделение критериев оценки, феноменологический анализ эмпирических данных, их психологическую интерпретацию и квалификацию, а также статистическую проверку. 4. Проведение эмпирического исследования, выявление и изучение структурных и содержательных характеристик репрезентаций отношений Я — Другой, анализ их взаимосвязей с параметрами аффективно-когнитивного стиля личности, а также с типом личностной организации больных экспериментальной и сравнительной групп. Гипотезы исследования:
В качестве факторов, определяющих индивидуально-типологические особенности аффективно-когнитивного стиля репрезентаций отношений Я — Другой у лиц с суицидальными попытками выступают аффективно-когнитивный стиль личности и психосоциальные условия развития, в частности эмоциональный опыт потери значимого Другого.
Дефицит процессов когнитивного опосредования, а также превалирование в содержании репрезентаций телесно-симбиотических форм эмоциональной связи над зрелыми отношениями сотрудничества и кооперации определяют специфику структурно-функциональных характеристик репрезентаций отношений Я — Другой у лиц с суицидальными попытками.
Положения, выносимые на защиту:
Аффективно-когнитивный стиль личности является одним из психологических механизмов, обуславливающих специфику структурных и содержательных характеристик репрезентаций отношений Я - Другой.
Дефицит процессов дифференциации и особенно процессов интеграции выступают в качестве ведущих структурно-функциональных характеристик аффективно-когнитивного стиля репрезентаций отношений Я — Другой у лиц с суицидальными попытками. Центральными содержательными характеристиками репрезентаций являются враждебно-деструктивный аффективный тон отношений, превалирование пассивно-зависимых форм эмоциональной связи, доминирование репрезентаций эмоционального опыта невосполнимой потери значимого другого, в то время как у лиц с депрессивным расстройством без суицидальных попыток содержание репрезентаций составляет эмоциональный опыт разлуки.
Вьщеленные особенности аффективно-когнитивного стиля репрезентаций отношений Я — Другой выступают в качестве одного из предикторов суицидального поведения.
Методы исследования. Разработанная схема исследования состояла из комплекса проективных и опросниковых методов, включающих в себя: полуструктурированную беседу, тест Роршаха в модификации с применением двух инструкций («глухой» и направленной на отношения сотрудничества), Тематический апперцептивный тест, Рисунок несуществующего животного, тест агрессии Баса-Дарки, методика «Мотивация аффилиации». Для оценки структурных и содержательных характеристик репрезентации отношений Я - Другой применялись шкалы Блатт С. (Blatt S. et. al., 1983, 1988) и Юриста (Urist, J, 1977) по данным теста Роршаха, и шкала Вестена по данным TAT (Westen, 1990, 1991). Для каждой из используемых методических процедур вырабатывалась специальная система критериев, направленных на выделение основных характеристик репрезентаций отношений Я - Другой.
Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечивалась использованием системы взаимодополняющих и взаимопроверяющих диагностических процедур, сочетающей в себе использование как опросниковых, так и проективных методов, как феноменологического, так и количественного анализа с использованием широкого комплекса статистических процедур (сравнительный анализ с применением непараметрических критериев Манна-Уитни и критерия Фишера, анализ корреляционных взаимосвязей с применением непараметрического критерия Спирмена, процедура факторного и кластерного анализа). Консультантом при проведении статистической обработки данных выступал доктор психологических наук, Гусев А.Н.
Научная новизна и теоретическое значение работы.
В работе реализован интегративный подход к изучению феномена суицидального поведения как входящего в структуру единого синдрома нарушения целостной структуры личности. Впервые предпринята попытка интеграции современных психоаналитических взглядов с теорией привязанности, а также положениями современной отечественной психологии через соотнесение, анализ и дальнейшую разработку понятия «репрезентации отношений».
Установлена связь индивидуально-типологических особенностей репрезентаций отношений Я - Другой у пациентов с аффективным расстройством с суицидальными попытками с социо-психологическими факторами, в частности, эмоциональным опытом потери, и когнитивными факторами, в том числе аффективно-когнитивным стилем личности, определяющими их строение и • функционирование. Выявлены и описаны структурно-функциональные различия в паттернах репрезентаций отношений Я - Другой в зависимости от типа личностной организации.
Обоснована взаимосвязь особенностей репрезентаций эмоционального опыта потери значимого Другого и специфических механизмов его переработки со степенью суицидального риска. Выделены различные уровни функционирования репрезентаций отношений Я — Другой, отличающиеся уровнем когнитивного опосредования и представленностью в их содержании тех или иных типов эмоциональной связи. Проведен сравнительный анализ структуры и содержания репрезентаций отношений Я — Другой в ситуации варьирования условий экспериментально-диагностической процедуры (изменение инструкции в модифицированном тесте Роршаха), отражающей различный тип взаимодействия Я - Другой.
Разработан комплекс экспериментально - диагностических процедур, направленный на выявление индивидуально-типологических особенностей аффективно-когнитивного стиля репрезентаций отношений Я-Другой и признаков суицидального поведения у лиц с аффективными расстройствами. По данным теста Роршаха и ТАТ апробированы шкалы «Индекс суицидальности», шкала качества объектных отношений С. Блатт, шкала способности к кооперации Дж. Юриста, и шкала социальной перцепции Вестена. Эмпирически показана возможность их применения для диагностики социальной перцепции и социального интеллекта, а также оценки степени суицидального риска.
Практическое значение работы связано с актуальностью прогноза суицидального поведения, с целью его предупреждения, разработкой методов психотерапевтической работы, учитывающей специфику индивидуальных и клинических особенностей социального познания пациентов с аффективными расстройствами и повторяющимися суицидальными попытками. Апробированный комплекс диагностических процедур позволяет выявлять группы риска совершения суицидальных попыток у лиц с депрессивным расстройством, кроме того, разработанные критерии суицидального поведения позволяют оценить и спрогнозировать риск совершения повторных суицидальных попыток.
Апробация работы. Материалы диссертационного исследования были представлены на III Всероссийском съезде психологов (СПб, 2003г.), XXII Мировом конгрессе международной ассоциации по превенции суицидов (Стокгольм, 2003г.), на Международной научно-практической конференции «Депрессивные расстройства» (Томск, 2003) и Российской конференции «Аффективные и шизоаффективные расстройства» (Москва, 2003). Апробация диссертации состоялась на заседании кафедры нейро- и патопсихологии МГУ им. М.В. Ломоносова 6.10.2004 (протокол № 535). По материалам диссертации опубликовано 5 работ. Результаты исследования внедрены в практику диагностики и консультирования в суицидологическом центре МНИИ психиатрии МЗРФ, а также используются в лекционном курсе «Расстройства самосознания», читаемом на факультете психологии МГУ им. М.В. Ломоносова.
Особенности аффективно-когнитивного стиля репрезентаций отношений «Я - Другой» у лиц с суицидальными попытками
В группе лиц с депрессивным расстройством с суицидальными попытками выделилось два типа взаимодействия с экспериментатором. Первый тип взаимодействия характеризовался выраженной направленностью на поиск контакта. Больные с данным типом взаимодействия легко соглашались на обследование, подробно и охотно рассказывали о себе. Задания выполняли быстро, интересовались полученными результатами. При выполнении заданий часто обращались к психологу с вопросами, просили помочь им или дать подсказку. Такие больные, как правило, заранее предвосхищали неудачи, подчеркивали тяжесть своего состояния, легко отвлекались на личностно - значимые темы. Часто больные волновались, хватит ли у психолога времени на общение с ними, старались сделать обследование быстрее, при этом подолгу рассказывая о себе. Общим для таких больных являлась активность при общении с психологом. Некоторые больные, первоначально отказавшись от обследования (например, подчеркивая, что у них нет времени, либо возможности его проходить) в дальнейшем сами обращались к психологу.
Второй тип взаимодействия характеризовался выраженным избеганием контакта в ситуации патопсихологического обследования, проявляющимся в первую очередь в пассивности больных, отказывавшихся выполнять задания, либо выполнявших их без интереса, молча, лишь кратко отвечая на вопросы психолога. При этом больные отказывались говорить о своих переживаниях, держались отчужденно, отказывались от похвалы. Они отрицали наличие собственных достижений («Это вы мне помогли»), подчеркивали свою неуспешность или безразличие к полученным результатам (например, «Напишите что-нибудь, вы сами знаете, что лучше»). При этом многие интересовались правильно ли они все делают. В целом все больные не принимали похвалу, похвала не увеличивала качество выполняемой деятельности. Больные или приписывали свои успехи экспериментатору или отрицали наличие успеха
Среди больных с депрессивным расстройством без суицида выделенные паттерны взаимодействия не выделялись столь отчетливо. Отношение больных к обследованию в большей степени было обусловлено актуальными интересами и потребностями, часто носило амбивалентный характер. Так в частности, патопсихологическое обследование, воспринимаемое как ситуация экспертизы, вызывало негативное отношение. Больные просили не проводить обследования с ними, не приходили на назначенные встречи, либо просили дать задания «покороче и полегче». Многие активно интересовались, зачем оно нужно, как оно им может помочь. При этом проективная часть обследования вызывала больший интерес. Больные просили рассказать «что-нибудь о личности», их индивидуальных особенностях. Часто больные интересовались, как другие выполняют задания, принимали похвалу, старались оправдать собственные неудачи внешними обстоятельствами или болезнью. Отмечалось большое количество отказов от выполнения определенных заданий.
2. Исследование репрезентаций отношений Я -Другой по данным беседы.
По данным беседы среди лиц с суицидальными попытками были выявлены следующие особенности. Всем суицидентам свойственно описание себя и других в крайних, эмоционально окрашенных выражениях. Преобладают конкретно-ситуационные характеристики образа Я и Другого (52%), т.е. люди описываются через сопоставление с конкретными ситуациями взаимодействия. Понятийный уровень, когда Я и Другой описывается с использованием более обобщенных понятий, представлен лишь у 38% суицидентов.
При этом отмечается разделение качеств на абсолютно хорошие и абсолютно плохие. Часть больных описывает себя в отрицательных, негативных характеристиках, как пассивных, бесполезных, слабых. Описание других и своей противоположности приближается скорее к идеальному образу (противоположность - активный, с силой воли и т.д.). С другой стороны негативный образ Я часто связывается с негативным агрессивным образом другого. В целом для суицидентов характерно описание ситуаций унижения, обиды со стороны других людей (родителей, сверстников). В качестве компенсаторных тактик для сохранения позитивного самоотношения выступает поляризация себя и других, приписывание ответственности за формирование таких качеств другим людям (Например, «это мама сделала из меня маменькиного сынка»).
Другой крайностью выступает описание себя в абсолютно положительных, но по сути, стереотипных и обобщенных характеристиках. Например, «Мягкая, добрая, спокойная, общительная». При этом противоположность описывается как обесцененный, агрессивный, «абсолютно плохой». Например, «сплетники, предатели, лживые, жадные и эгоистичные», «загрызут, кинут, предадут». Противопоставление хорошего Я и плохого Другого часто соседствует с восприятием себя как эмоционального, но слабого, плохо контролирующего свои эмоции. При этом Другой описывается как сильный, но жестокий.
Распространенным в группе суицидентов является описание себя и других по эмоциональному состоянию, по характеру испытываемых эмоций. Например, больные описывают себя как грустных, пессимистичных, в то время других воспринимают как веселых, радующихся жизни.
Переживания себя как уродливого, несостоятельного соседствуют у суицидентов с элементами грандиозного Я, имеющего различную степень когнитивной оснащенности. Признаками когнитивно-оформленного грандиозного Я мы считаем указания на собственную отличность, непохожесть на других, указание на собственное превосходство по отношение к другим, сравнение себя с великими людьми, приписывание себе абсолютных качеств. Приведем описание себя больного К.: «Я чувствую, что я отличаюсь от других, иду собственным путем, как будто, если использовать образы, у меня развито образное мышление, я над всеми двигаюсь в отдельном тоннеле», другой больной описывает себя следующим образом: «я целеустремленный, амбициозный, у меня есть много способностей, мечтаю стать вторым Билом Гейтцем».
Для других больных характерно появление признаков грандиозного Я скорее на аффективно-чувственном уровне, чем на уровне осознанных представлений о себе. Такая форма грандиозности проявляется скорее в переживании собственного превосходства над другими, чувствами презрения к другим, надменности, чувстве инакости, отличности и непохожести на других, проявляющихся в непосредственном поведении (интонации) и семантике используемого языка. Например, частом использовании таких выражений как «банально», «тривиально», «обычные люди».
Защитные механизмы у лиц с суицидальными попытками
Комплекс выделенных в тесте Роршаха показателей позволяет исследовать особенности аффективно-когнитивного взаимодействия каждого испытуемого, выявить способы контроля собственных эмоций и влечений. Следует оговорить, что необходимо учитывать при анализе комплекс, паттерн показателей, а не отдельные значения категорий.
Результаты анализа формальных показателей в сравниваемых группах см. в Приложении.
Для лиц с депрессивным расстройством с суииидачъными попытками характерны следующие особенности.
В среднем для лиц с суицидальным поведением характерно преобладание кинестезии животных над человеческими кинестезиями, число которых в среднем не превышает 2. Характерно наличие движения неопределенных сил, неодушевленных объектов. Так же отмечается снижение количества человеческих фигур по сравнению с количеством фигур животных и неодушевленных объектов. Отмечается отсутствие внутреннего контроля у всех испытуемых (M FM+fm). Таким образом, данная группа больных характеризуется наличием плохо контролируемой эффективности. Ей свойственно преобладание неосознаваемых импульсивных тенденций, незрелость личности. Сходные особенности отмечаются и у лиц с депрессивным расстройством без суицида.
Имеется преобладание цветоформовых ответов над формоцветовыми (FC CF+C) в группе лиц с депрессивным расстройством как с суицидом, так и без него. В группе суицидентов отмечается наличие ответов с плохой формой. Увеличение ответов с плохой формой по сравнению со сравнительной группой по критерию Манна-Уитни достигает уровня статистической значимости. Таким образом, комплекс данных показателей указывает на слабость внешнего контроля аффекта у лиц с суицидальными попытками. Больным свойственен эгоцентризм, внушаемость, слабый социальный контроль, склонность к импульсивному отреагированию аффекта в действии.
Характерно использование детерминанты ахроматического цвета, указывающего на наличие дисфорических, тревожно-депрессивных переживаний в обеих сравниваемых группах. На уровне статистической значимости по критерию Манна-Уитни отмечается увеличение количества ответов с использованием светотеневой детерминанты глубины FK и особенно KF в группе лиц с суицидальными попытками. Ответы с указанием на глубину Ехпег считает одним из наиболее типичных признаков суицидального поведения в тесте Роршаха. Данная детерминанта традиционно рассматривается как один из способов борьбы с тревожностью (Соколова Е.Т., 1980). Использование ответов с хорошей формой отражает попытку дистанцирования, отстранения от болезненных переживаний. Вместе с тем, появление низко дифференцированных ответов, с плохой формой с указанием на глубину традиционно считается показателем тревоги как реакции на фрустрацию потребности в привязанности и недостатке зрелых, когнитивно-опосредованных механизмов регуляции. Показатели плохо дифференцированной светотени могут также отражать переживание беспомощности и боли (Himelstein, 2001), низкую толерантность к фрустрации, трудности преодоления кризисной ситуации.
Отмечается тенденция к увеличению количества ответов с использованием детерминанты «плохо оформленная текстура» (cF), не достигающая уровня статистической значимости в группе лиц с суицидальными попытками. Детерминанта «текстура» традиционно рассматривается как показатель потребности в привязанности и механизмов ее контроля, как отражение болезненного эмоционального опыта и потребности в поддерживающих отношениях, потребности в близости и зависимости. Для лиц с суицидальными попытками характерна плохо контролируемая потребность в привязанности, переживания одиночества при неэффективных способах достижения близости с другими. В группе суицидентов преобладает конфликтный тип переживаний, т.е амбивалентное стремление к контакту с другими и одновременно попытки избегания контакта с ними. Разная направленность первичной и вторичных формул отмечается у 76% суицидентов.
Таким образом, анализ формальных категорий выявил комплекс показателей, указывающих на слабость внутреннего (т.е. за счет иерархии мотивов) и внешнего контроля. Больным с суицидальным поведением свойственны «инфантильные» способы регуляции аффекта, слабость эмпатии и самопонимания, недостаточность механизмов рационального контроля, дистанцирования от травмирующих переживаний и сильных аффективных состояний. Достоверных различий по уровню развитости механизмов коппинга по показателю «индекс дефицита механизмов коппинга» между группами не выявлено. Для лиц с депрессивным расстройством, как с суицидальными попытками, так и без них, характерно снижение эффективности механизмов коппинга, трудности адаптации в межличностных отношениях, наличие сверх выполнимых требований, нарушение контроля аффекта.
У лиц с суицидальными попытками выраженной является с одной стороны примитивная плохо контролируемая потребность в привязанности, с другой стороны имеются признаки фрустрации данной потребности при недостатке рациональных механизмов контроля возникающей тревоги, низкая толерантность к фрустрации в сфере межличностных отношений.
Для лиц с депрессивным расстройством с суицидальными попытками характерно статистически значимое повышение уровня индекса суицидальных намерений по Экснеру по сравнению с лицами с депрессивным расстройством без суицида. Результаты сравнительного анализа см. в Приложении. Большинство суицидентов имеют высокие значения по индексу суицидальности (больше 8), что указывает на высокий суицидальный риск. Также выявлены статистически значимые различия по уровню депрессии по «индексу депрессии», разработанному Экснером, по критерию Манна-Уитни. Для лиц с депрессивными расстройством с суицидальными попытками характерен более высокий уровень депрессии. Таким образом, результаты исследования доказывают возможность применения показателя «индекс суицидальности» для диагностики суицидального поведения.
Среди лиц с суицидальными попытками отмечаются низкие значения по показателю «индекс эгоцентричности», что может указывать на переживания собственной плохости, трудности интеграции образа Я, зависимость от мнений и оценок Других, чувства презрения в адрес Я, склонность к аутодеструктивным действиям (Hemilstein, 2001)
Аффективно-когнитивный стиль личности и репрезентации отношений Я - Другой у лиц с суицидальными попытками
С целью выявления внутренних взаимосвязей между переменными, отражающими специфику аффективно-когнитивного стиля репрезентаций отношений Я — Другой и специфику защитных механизмов у лиц с реккурентным депрессивным расстройством использовался метод корреляционного анализа по критерию Спирмена. Результаты анализа представлены в Приложении. Все указанные в тексте корреляционные связи достигают уровня статистической значимости при р 0.05.
Отмечается статистически значимая (при р 0.05) корреляционная связь между уровнем когнитивной дифференцированности по данным шкалы Марленс и уровнем дифференцированности и интегрированности репрезентаций Я/Другой по данным шкалы Вестена «целостность репрезентаций» и шкалы Блат «интеграция» (см. Приложение)
Повышение уровня дифферецированности и интеграции репрезентаций связано с преобладанием зрелых защитных механизмов (отмечается отрицательная корреляция уровня дифференцированности репрезентаций по Вестену и процентом примитивных защит). Также повышение уровня дифферецированности и интеграции репрезентаций связано преобладанием активно-исследовательской позицией в отношениях и наличием репрезентаций отношений, устанавливаемых на основе общности интересов и отношений сотрудничества (корреляции между шкалой Вестена целостность репрезентаций и категориями по данным ТАТ «интерес», «присоединение общительность» и «активное взаимодействие»).
Более высокому уровню дифференцированности репрезентаций соответствуют более доброжелательные отношения (корреляции между «целостностью репрезентаций» и «аффективным тоном», а также феноменом идеализации отношений по данным ТАТ). Преобладание доброжелательных репрезентаций Я/Другого связано с уровнем интеграции репрезентаций. Об этом говорят положительные корреляции между показателями интеграции и типом отношений по шкале Блат (р 0.05), а также отрицательные корреляции с механизмом фрагментации. Напротив, насыщенность отношений деструкцией связана со снижением целостности репрезентаций Я/Другого (что подтверждается отрицательной корреляцией «целостности репрезентаций» по шкале Вестена и феноменом «деструкции»).
Особенности репрезентаций опыта сепарации со значимым Другим связаны с уровнем дифференцированности репрезентаций. Переживание разлуки, т.е. восприятие сепарации как позволяющей сохранить связь с Другим даже при его физическом отсутствии, а также возможность вербализации и осознания чувства печали в ответ на сепарацию, связаны с повышением уровня дифференцированности репрезентаций. Имеются статистически значимые корреляции между шкалой «целостность репрезентаций» и категорией «разлука» и «печаль». Результаты данных корреляционного анализа позволяют говорить о взаимосвязи эмоционального опыта потери с качественными характеристиками репрезентаций отношений Я-Другой. Высокая интенсивность эмоционального опыта потери связана с восприятием отношений как враждебных и деструктивных (к=-0,256, р 0.05), насыщенных примитивным низкодифференцированным аффектов гнева (к=0,326, р 0,01), дефицитом когнитивно опосредованных форм взаимодействия на основе общности интересов и социально приемлемых форм выражения агрессии (к=-0,320, р 0,05, и к=-0,293, р 0,05 соответственно). Кроме того, эмоциональный опыт потери, имеющий высокую интенсивность, сопровождается преобладанием в балансе защит примитивных защитных механизмов, особенно механизма расщепления (к=0,240, р 0,05, и к=0,274, р 0,05 соответственно).
Повышению уровня дифференцированности и интеграции репрезентаций соответствует способность к постановке целей и идеалов, увеличение стремления к достижениям (отмечаются статистически значимые корреляции между уровнем дифференцированности репрезентаций и категорией «достижение» по данным ТАТ).
Повышение способности к сотрудничеству и повышение уровня идивидуации по шкале Юриста положительно коррелирует с преобладанием активной позиции в межличностных отношениях по шкале Блат. При этом восприятие отношений как деструктивных, разрушительных (появление феномена «деструкции»), усиление пассивно-жертвенной позиции, а также репрезентация отношений привязанности в форме телесно-симбиотических эмоциональных связей (феномен «текстуры») связано со снижением уровня индивидуации и снижением способности к сотрудничеству по шкале Юриста (отмечаются отрицательные корреляции на уровне значимости р 0.05). Также дефицит репрезентаций зрелых объектных отношений связан с преобладанием примитивных защитных механизмов, в особенности проективной идентификации и расщепления, недостатком рационального контроля аффективных состояний. Отмечаются отрицательные корреляционные связи между шкалой Юриста и показателями примитивных защитных механизмов, а также положительные связи между шкалой Юриста и показателями внешнего контроля по тесту Роршаха (% ответов с хорошей формой).
Восприятие отношений как деструктивных, преобладание позиции «жертвы» связано в первую очередь с преобладанием -примитивных защитных механизмов в виде проективной идентификации, расщепления и примитивной девитализации (см. корреляционные связи). Слитность защитных механизмов с регулируемыми ими аффективными состояниями, нарушение границ Я-Другой ведет к примитивным способам выражения и контроля агрессии, характеризующейся диффузностью, высокой интенсивностью, трудностями ее вербализации и осознания. Косвенно это подтверждается корреляцией между феноменом «деструкция» и преобладанием ответов с «плохой формой». Использование механизмов более высокого уровня, связанных с более четкими границами Я-Другой, коррелирует с более зрелыми формами выражения агрессии, характеризующимися определенностью адресата агрессии, повышением способности к ее вербализации и осознанию, меньшей интенсивностью агрессивного аффекта. Об этом свидетельствует корреляция между механизмом проекции и феноменом «агрессия» по тесту Роршаха.
Увеличение индекса суицидальности указывающего на уровень суицидального риска, связано со снижением интеграции репрезентаций Я/Другого (со снижением целостности репрезентаций по шкале Вестена, нарушением связности репрезентаций во времени по данным ТАТ). Отмечаются статистически достоверные корреляционные связи по данным показателям. Увеличение суицидального риска связано со снижением уровня когнитивной дифференцированности и артикуляции по данным методики РНЖ (характерно наличие корреляции по Спирмену на уровне статистической значимости р 0.05). Повышение риска суицидального поведения связано с преобладанием враждебных репрезентаций отношений. На это указывают отрицательные корреляции между индексом суицидальности и типом взаимодействия по шкале Блат, «аффективным тоном» по шкале Вестена, а также между индексом суицидальности и феноменом «деструкция». Также повышение суицидального риска связано с преобладание позиции «жертвы» и доминированием телесного, сенсорно-чувственного компонента в репрезентациях отношений привязанности (корреляции между индексом суицидальности и феноменами «виктимность» и «текстура»). Также в качестве фактора риска возникновения суицидального поведения может выступать недостаток индивидуации и репрезентаций отношений сотрудничества (на что указывает отрицательная корреляция между уровнем объектных отношений по Юристу и индексом суицидальности). На суицидальный риск указывает недостаток репрезентаций стабильной положительной эмоциональной связи со значимым другим, низкий уровень «эмоционального вложения» в отношения, дефицит интереса в адрес другого человека.
Похожие диссертации на Аффективно-когнитивный стиль репрезентаций отношений "Я - Другой" у лиц с суицидальными попытками
