Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Альтернативный конфликт в довоенной балкарской прозе
1.1. Основные черты национальной литературы периода 20-30-х годов XX века (идеологическое и утилитарное как основная определяющая новописьменной прозы на начальных стадиях развития)
1.2. Альтернативный конфликт в балкарской прозе ("Бекир" Б. Гуртуева, "Камни помнят" О. Этезова)
Глава 2. Идеологический конфликт и его развитие
2.1. Художественные принципы этической стратификации героя в послевоенной балкарской прозе (единство идеологического и эстетического)
2.2. Формирование нравственно-идеологической конфликтной оппозиции (обращение к традиционным адатным нормам поведения в качестве элементов нравственной оценки героя)
Глава 3. Обновление и углубление конфликта в современной балкарской прозе
3.1. Социальное и нравственное в повестях 3. Толгурова и А. Теппева ("Белая шаль", "Алые травы", "Игра в альчи-ки", "Девушка из Акъ-Сырта")
3.2. Конфликтные модели балкарского романа ("Большая медведица", "Голубой типчак" 3. Толгурова)
Заключение
Библиография
- Основные черты национальной литературы периода 20-30-х годов XX века (идеологическое и утилитарное как основная определяющая новописьменной прозы на начальных стадиях развития)
- Художественные принципы этической стратификации героя в послевоенной балкарской прозе (единство идеологического и эстетического)
- Формирование нравственно-идеологической конфликтной оппозиции (обращение к традиционным адатным нормам поведения в качестве элементов нравственной оценки героя)
- Социальное и нравственное в повестях 3. Толгурова и А. Теппева ("Белая шаль", "Алые травы", "Игра в альчи-ки", "Девушка из Акъ-Сырта")
Введение к работе
Актуальность исследования. Проблемы формирования и развития художественного конфликта в литературах народов Северного Кавказа, или в отдельной национальной литературе, имеют особое значение с точки зрения своеобразия их культуры и нравственно-этических представлений. С ними тесно соприкасаются вопросы самого различного характера, большинство аспектов реализации эстетического потенциала национальных авторов, ментальной ориентации современного общества.
Исследование основных тенденций формирования и развития конфликтных систем представляется актуальной задачей, решение которой может привести к пониманию фундаментальных закономерностей процессов изменения как литературного развития, так и появлению адекватной стратегии в дальнейшем формировании эстетического мышления и литературного контекста.
Масштабные изменения в духовной сфере в последнее время и последст
вия этих изменений сформировали новое отношение личности к процессу эсте
тической стратификации и в первую очередь к его основной составляющей —
нормам и схемам оценки тех или иных характеристик моральных и этических
стереотипов. В то же время, общепринятая идеология, общественная психология
взаимоотношений в Российской Федерации не претерпели сколько-нибудь за
метных изменений и, в принципе, находятся в той же стадии развития, которая
сложилась в советский период. По сути дела, дисбаланс между нефункциональ-
-. ной ныне социальной иерархией старой морали и этики и трансформировавши
мися факторами формирования этих показателей во многом становится причи
ной дальнейшего усугубления негативных явлений не только в области художе
ственной культуры в целом и литературы в частности, но затрагивает и те облас
ти, которые на первый взгляд очень далеки от эстетического и относятся скорее к
вопросам государственного порядка — вплоть до проблем демографического и
морально-этического толка, при этом опосредованно влияя на ситуацию в других
областях жизнедеятельности. ;
Происходящие сегодня в России духовные преобразования обуславливают перемещение основных зон культурной активности на так называемую национальную периферию, в том числе, и в сфере национальных литератур.
Это в первую очередь объясняется тем, что литературные системы и целые культурные регионы, прошедшие этапы развития эстетического сознания в эволюционном порядке, давно оказались в ситуации, когда большинство нововведений в области духовно-презентативной культуры, в сущности, оборачиваются — пусть на новых основаниях — к традиционным системам общежития эстетического отражения, апробированным еще в XIX веке.
Особый интерес в подобной ситуации вызывают общеэстетические системы. (в частности системы литературного отражения), выражающие взгляды и стереотипы восприятия нетрадиционного толка, зачастую резко специфичные - например Северного Кавказа.
С другой стороны, одним из четко выраженных знаковых направлений изучения данной проблематики служит анализ истории формирования моделей конфликтов в литературах различных народов во всех их формах — от радикально классовых и идеологических до морально этических и философских.
Изучение основных тенденций эволюции и формирования конфликтных оппозиций в прозаических произведениях литератур народов Северного Кавказа, либо — альтернативных форм художественного противопоставления тех или иных комплексов нравственно-этического плана представляется задачей, решение которой может привести к пониманию фундаментальных закономерностей процессов изменения национального сознания, в конечном итоге — формированию адекватной стратегии в деле выявления и соответствующего заполнения приемлемых для небольших этносов культурных ниш, что видится весьма актуальной проблемой всего мира в последние полвека.
Таким образом, проблемы, формирования эстетически полноценного художественного конфликта в литературе народов Северного Кавказа имеют особое значение с точки зрения резкой своеобычности культуры и этических
представлений, традиционных для региона, его прозы и поэзии. С ними тесно смыкаются вопросы самого различного характера, большинство аспектов реализации эстетического потенциала национальных авторов и в целом -ментальной ориентации современного общества.
Структурная перестройка идеологического пространства, кардинальные изменения поведенческих и культурных стереотипов, приводящие к трансформации народов в целом, трудности становления системы адаптированных к современному окружению эстетических и морально-нравственных воззрений ощутимо сказываются на областях презентативной культуры народов Северного Кавказа, и четче всего негативные явления заметны в сфере Литературы.
Происходящие сегодня в России преобразования обуславливают перемещение центра тяжести интеллектуальной активности населения, принимая в условиях острейшего кризиса институтов художественного слова самые неожиданные формы. Современный читатель, в том числе и национальный, потянулся к низкопробному "чтиву", предпочитая его серьезной литературе.
Одним из четко выраженных знаковых направлений изучения данной проблематики служит анализ истории формирования и развития в национальных литературах художественного конфликта во всех его формах — от идеологически обусловленных и классовых до современных.
Цели и задачи исследования. Целью настоящей диссертационной работы является осмысление опыта национальных писателей, обобщение их художественных концепций конфликтного противостояния, понимания роли и места модели конфликта в эстетической структуре произведения, выявление специфических черт художественной трактовки конфликта, как одного из методов анализа современной этико-эстетической ситуации в литературе балкарского и других новописьменных народов Северного Кавказа.
Цель диссертационного исследования определяет следующие конкретные задачи:
установление стадиальности в становлении и формировании концепции конфликта в творчестве балкарских прозаиков; --..-'
выявление основных типических и специфических черт конфликтной оппозиции в произведениях национальных авторов в качестве важной составляющей всего комплекса эстетического сознания в балкарской литературе;
изучение основных тенденций эволюции конфликтных систем, приводящих к пониманию фундаментальных закономерностей процессов изменения не только направлений литературного развития, но и, в конечном итоге - к появлению адекватной стратегии в последующем формировании - эстетического мышления, литературного контекста, адаптиро- -ванного к современному окружению и в то же время сохраняющего вы-сокое художественное качество и национальную специфику.
Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что в ней впервые предпринята попытка монографического исследования проблемы эволюционного развития конфликта в балкарской прозе.
Новационный характер исследования обусловлен прежде всего избранной темой и заключается, во-первых, в самих масштабах и объемах исследования столь достаточно узкого объекта, а во-вторых - в диссертации сделана попытка обосновать предположение о весьма раннем, не обусловленном развитием балкарского литературного контекста, обращении некоторых, балкарских писателей к адатным нормам восприятия положительного героя и, соответственно, о включении в авторскую концепцию конфликта специфического национального наполнения (повесть Б. Гуртуева "Адильгерий").
Хотя не следует утверждать, что представители нового поколения были полностью свободны от влияния старых традиции: первые их произведения продолжают оставаться в русле привычных методов описания, прежними в основных своих-чертах остаются и их герои. Однако ростки новых подходов
к изображению действительности очевидны, и именно их наличие позволяет говорить о наступлении нового этапа в балкарской литературе.
Факт, особенно важный, если, к примеру, 3. Толгуров практически сразу выступает в роли новатора и первая же его повесть "Медвежий камень" недвусмысленно свидетельствует о формировании нового эстетического взгляда на , мир, то некоторые писатели словно бы исподволь преодолевают давление старых традиций и их продвижение к полноценному реалистическому повествова-нию, к реально существующим типам конфликтов четко заметно.
Именно к такому типу авторов мы относим А. Теппеева, в чем, кстати говоря, и видим ценность его — не только как конкретного творца, но и как человека, в чьем творчестве полно отразились все эволюционные этапы развития национальной прозы.
Он очень быстро избавлялся от ошибок "ученичества" и уже в первом своем произведении, которое может считаться образцом творчества молодого, но сформировавшегося таланта — в рассказе "Мост горбатого Геуза" продемонстрировал те приемы и методы описания художественного конфликта, которые мы можем назвать вполне современными. и эстетически приемлемыми для современного читателя.
Столкновение исконно национального и пришедшего откуда-то извне стало уже в середине 70-х годов центральным конфликтом балкарской прозы. И если в первых произведениях, в которых был задействован этот новый тип художественного конфликта, антагонистом национального выступали представители классовой или идеологической оппозиции, то уже в таких произведениях как "Эрирей" и "Алые травы" 3. Толгурова, мы видим, что понятия нравственности и безнравственности полностью теряют какую-то ни было идеологическую, а тем более - классовую окраску.
Балкарская проза вступила на новый этап своего развития. Изменились методы и способы обрисовки героев, проблематика произведений, вся совокупность эстетических характеристик национальной прозы. Изменился и ха-
'-'..-. 8 ..- - "
рактер конфликта. Балкарские авторы шли к построению новых конфликтных схем, базировавшихся на их интересе к духовности собственного народа, его истории, традициям и обычаям. Этот интерес во многом определил и такое явление как своеобразие национальной балкарской прозы.
Северный Кавказ, с одной стороны, является многонациональным регионом, где соседствуют различные культуры, разнонаправленные традиции художественного осмысления окружающего, специфические, национально окрашенные комплексы эстетических идеалов и.представлений, поэтому само понимание конфликта, его стратификационного потенциала и характеристик, его роль и значение как в сфере реального человеческого общежития, так и в сфере чисто литературной, имеют целый набор уникальных в каждом конкретном случае черт.
В то же время, культура и ментальность народов Северного Кавказа достаточно схожи и характеризуются как развитостью нормативов, определяющих черты эталонной личности, так и их относительной устойчивостью. Интерес к проблемам становления конфликтной оппозиции в творчестве писателей Северного Кавказа поэтому напрямую касается вопросов развития культуры народов региона в прошлом, и, что особенно ценно, состояния эстетических представлений новописьменных народов в наше время.
Возможность выяснения концептуально-значимых, узловых точек всей . системы художественного сознания народов Северного Кавказа, вычленения (на примере истории развития конфликтных оппозиций в литературах региона) систем представления художественного конфликта в целом кажется нам неоспоримой.
В этой связи особое значение приобретает анализ эволюции конфликтных моделей, самих принципов построения конфликтных оппозиций в произведениях национальных авторов — на наш взгляд, именно та составляющая архитектонического содержания повествования, которая позволяет в весьма иллюстративном виде проследить сам ход эволюции эстетического мышле-
ния.от его истоков до современного состояния, воплощая, таким образом, все или почти все тенденции и стадии становления презентативной культуры народа в советский период.
В настоящее время проза и поэзия Северного Кавказа, отмечены, чертами своеобразного совмещения эстетических черт различных циклов формирования и развития, что вполне закономерно для новописьменных литератур. В творчестве отдельных авторов, особенно тех, чья творческая деятельность хронологически охватывает весь или почти весь период зарождения и развития национальных советских литератур - от конца 20-х до середины 90-х годов XX века — интегрированы элементы как весьма архаичные, так и вполне современные. Поэтому особое значение приобретает анализ типических видов конфликтного противостояния, представленных в произведениях национальных прозаиков. Очевидно, что именно эта составляющая любого произведения в наибольшей степени детерминирована актуально доминирующими эстетическими и идеологическими факторами, одновременно выступая в роли своеобразного инициатора структурирования тех или иных форм эстетической нормы как таковой. Можно утверждать, что эволюция конфликтной оппозиции в прозе неразрывно связана и во многом определяет сам ход становления литературы. Углубленный анализ характера конфликта естественным образом смыкается и с проблемой личности, художественных представлений об индивидууме, и, конечно, может считаться весьма актуальным и многообещающим в плане выявления главных моментов формирования балкарской литературы в целом, а потому — стать одной из отправных точек в деле преодоления того кризиса в сфере культуры и эстетики народа, который так отчетливо наметился в последние годы.
Иначе говоря, проблемы изучения истории развития самой концепции конфликта в национальной литературе представляются нам тем полем исследования, где могут быть выяснены основные моменты эволюции художественного мышления, что в условиях сегодняшней ситуации в культуре народов Северного Кавказа видится одной из самых актуальных тем научного поиска.
'"- 10
Степень научной разработанности проблемы. История становления конфликтных оппозиций в литературе вообще и в литературах народов Северного Кавказа, в частности, отмечена достаточной степенью изученности, и, несмотря на сравнительно небольшой временной промежуток их существования, количество исследований, так или иначе затрагивающих данный вопрос, довольно велико. Более того, можно с полным основанием утверждать, что практически все исследования ученых советского периода в качестве основной канвы построения жанрово-эволюционных или любых других гипотез, подразумевающих эволюционные аспекты в оценке состояния литературы, напрямую обращались к моментам становления и формирования тех или иных моделей конфликта в рассматриваемых художественно-литературных системах. Данная проблема получила глубокое и многостороннее освещение в трудах крупнейших литературоведов советского периода, таких как Ю. Андреев, Н. Гей, В. Днепров, Л. Залесская, И. Ланкутис, Г. Ломидзе, Н. Надьяр-ных, В. Печенев, Б. Сучков, М. Храпченко, многих других.
Аналогично обстоит дело с освещением данной проблемы и в литературах Северного Кавказа. Собственно говоря, эволюция художественных представлений о характере конфликта в произведении, становление парадигмы конфликта в его современной форме как таковой является на сегодняшний день становым хребтом всех теоретических положений о характере развития новописьменных литератур региона. Именно подобным подходом отмечены крупные исследования виднейших ученых Северного Кавказа — Л. Бекизовой, А. Гутова, А. Мусукаевой, А. Теппеева, 3. Толгурова, Ю. Тха-газитова, Р. Хашхожевой, К. Шаззо. Можно сказать, что в этом плане северокавказское литературоведение даже идет в авангарде исследовательской мысли, так как в части, касающейся вопросов национальной специфики индивидуума и его художественного воплощения мы имеем весьма детальные и аргументированные работы — прежде всего имеются в виду монографии А. Гутова и Ю. Тхагазитова, написанные на стыке литературоведения, пси-
'--' .11 '
хологии и этнографии — при этом ясно, что исследования, касающиеся этнических особенностей восприятия и реакции личности на то или иное воздействие (изменение) среды, неразрывно связаны и с самим процессом формирования художественного конфликта, достоверного с точки зрения национального читателя. Весь комплекс перечисленных нами-исследований в их общетеоретическом содержании — положений об ускоренном характере развития новописьменных литературно преимущественном развитии социально-обозначенного героя, о стадиальности проявления национального содержания в литературных произведениях - и является теоретической и методологической базой нашей работы.
В то же время, считаем необходимым отметить существенное обстоятельство. Во-первых, работы, касающиеся проблем становления концепции конфликтам российских литературах последнего периода - а именно — начала-конца 90-х годов прошлого века и принадлежащие перу российских исследователей новой формации фактически отсутствуют. Во-вторых, в подавляющем большинстве случаев в исследованиях рассматриваются вопросы формирования героя, что, будучи весьма близким к нашему объекту исследования, все-таки полного тождества не имеет.
В-третьих, обращаясь непосредственно к творчеству балкарских авторов, мы констатируем, что крупных специальных исследований, ориентированных именно на анализ процессов становления, формирования и специфичности конфликтной оппозиции в национальной прозе на сегодняшний день не существует. Перечень работ, посвященных балкарской литературе и так или иначе затрагивающих данную проблему представлен, в основном, монографиями и крупными исследованиями общелитературного характера, и не отмечены сколько-нибудь подробным анализом процессов становления концепции художественного конфликта в национальных литературах. Исключение составляют разве что труды Л. Беккизовой и 3. Толгурова, однако и в исследованиях этих авторов эволюция конфликтных моделей рассматри-
'. / 12
вается скорее в свете, формирования героя, сюжета, художественно-выразительных средств и т.д., атрибутация же видов и типов конфликта носит скорее констатационный, опосредованный характер.
Проблема исследования обусловлена фактическим отсутствием специальных научных работ, посвященных анализу концепции художественного конфликта в балкарской прозе и вопросам формирования конфликтной оппозиции в ее современном виде.
Теоретическая и практическая значимость. Исследуемая в данной работе концепция конфликта в балкарской прозе может стать составной частью комплексного исследования современного литературного процесса в национальных литературах, способствовать дальнейшему выявлению специфики конфликта в балкарской прозе. Материалы диссертационной работы могут быть использованы в преподавании курса "Литература народов РФ", а также при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по истории балкарской литературы.
Объект исследования — проза национальных авторов в свете основных принципов создания ими конфликтного противостояния, во всей полноте его реализации на различных уровнях воплощения авторского замысла — от образной системы до элементов сюжетного построения.
Теоретико-методологической основой исследования являются обще-.
принятые идеи о социальной детерминированности эволюционных движений
в области культуры и словесного творчества, положения основных исследо
ваний северокавказских литератур об ускоренном культурном развитии ~и
способах проявления специфического национального содержания в конкрет
ных литературных произведениях. \
Немалую роль в формировании научной концепции данной работы сыграли взгляды ведущих исследователей теоретиков и историков современного литературного процесса: Ю. Барабаша, Л. Гинзбург, Ю. Лотмана, Н. Надъярных, В. Оскоцкрго, В. Палиевского, К. Султанова, М. Храпченко, Я. Эльсберга и др.
В работе также использованы труды северокавказских исследователей: Л. Бекизовой, А. Гутова, А. Караевой, А. Мусукаевой, А. Теппеева, Ю. Тха-газитова, 3. Толгурова, Т. Толгурова, К. Шаззо и др.
Апробация результатов исследования. Диссертационная работа обсуждена и одобрена на расширенном заседании кафедр балкарского языка и литературы, русской литературы Кабардино-Балкарского государственного университета (июнь, 2005г.), а также на научном семинаре "Актуальные проблемы литератур народов Северного Кавказа".
Основные положения диссертационного исследования изложены в докладах на научно-практических конференциях: "80 лет со дня рождения К.Ш. Кулиева" (2002г.); "80-летие образования СССР" (2003г.); "Кавказ сквозь призму тысячелетий. Парадигмы культур"(2004), а также в научных статьях.
Структура работы. Цель и задачи определили структуру диссертационного исследования, которое состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Главы работы построены по теоретико-историческому и типологическому принципу развития прозаических жанров в балкарской литературе и проблемам формирования конфликта в ней. Каждая глава имеет свою структуру и проблематику. Работа ставит целью сочетать теоретические и историко-литературные характеристики с новыми тенденциями, которые формируются в современном литературоведении.
Содержание работы.
Во введении дается изложение теоретических и методологических принципов исследования, определяется научная новизна, цели и конкретные задачи работы, изученность научной проблемы, а также обосновывается ее актуальность, теоретическая и практическая значимость.
Основные черты национальной литературы периода 20-30-х годов XX века (идеологическое и утилитарное как основная определяющая новописьменной прозы на начальных стадиях развития)
Главными типическими характеристиками героев эпоса и фольклора бал- . Карцев и карачаевцев, как -известно, является их принадлежность к тем силам, которые живут и действуют, принося пользу народу и родной земле, или (в сказках) — своему ближайшему окружению. Это, на наш взгляд, и является основным принципом типизации персонажей, которому уже как дополнительные сопутствуют различные признаки внешнего и внутреннего характера.
При этом внешний облик героев в фольклорных произведениях зависит и точно отражает его душевные качества, что видно и в новых произведениях, и в архаичных. Более того - как утверждают некоторые исследователи, внешность героя важна лишь постольку, поскольку она отражает меру его "полезности": "... Красота - только одно из многих качеств Сатаны и, пожалуй, не самое главное. Да, Сатана красива и эпитет... красавица довольно употребителен. Но что интересно: если в отношении других красавиц он почти постоянен, то к имени Сатаны он не проявляет такого стойкого постоянства... видимо какие-то не менее важные черты вытеснили на второе место это определение — "красавица". Первым же достоинством героини становится ее ум... Если в этих сказаниях ум Сатаны реализуется в остроумие, то в других, обретая общественное звучание, становится мудростью" [83, 379-380].
Этот основной метод, определяющий направления типизации и характеристик героев, оказал решающее влияние на прозу карачаевцев и балкарцев на начальном этапе. Просто свойственный фольклору признак полезности получил новую направленность - направленность идеологического характера. В условиях крайней жесткости идеологических установок первых лет советской власти, он привел к видоизменению способов показа персонажей,.отняв у них глубину и реалистичность. Можно сказать, что фольклорные наработки использовались карачаевскими и балкарскими писателями лишь частично.
Тем не менее, сначала использование устоявшихся в фольклоре типов характеров, простого сюжета, быстрого и динамичного развития событий, которые мы наблюдаем в произведениях устного народного творчества, заметно помогало успешному становлению карачаево-балкарской литературы. Самые яркие реалистические и демократические компоненты народных произведений были для нее своего рода "кирпичиками", из которых создавались первые рассказы и повести.
Литературы Северного Кавказа уже на первых этапах взяли на вооружение художественное своеобразие и богатство родного фольклора, включив в свою орбиту как эпические, так и малые жанры. В нартском эпосе масштабность изображения, восходящая к" космическим, богатырским (нарт-ским) подвигам героев, тесно сочеталась с бытописанием, обращенным к злобе дня, и данный принцип многими писателями был положен в основу художественного изображения.
Народные взгляды на жизнь, эстетико-идеологическая направленность, народный юмор реально помогали молодым писателям в обрисовке явлений действительности, в овладении азами писательского мастерства. . , Причем чаще всего это происходило на подсознательном уровне — по крайней мере в подавляющем большинстве случаев. От фольклора балкарская литера-тура, в первую очередь, как эстафету, восприняла демократизм. Изобразительные средства фольклора сообщали литературному языку сочность и меткость народной речи, ее богатейший образный арсенал. Не случайно, уже в самых ранних образцах карачаево-балкарской прозы язык произведений уже никаким образом не может считаться "ученическим" или примитивно-упрощенным. Это та часть эстетического наследия балкарцев, которая, так сказать, находясь в "резерве" художественного мышления и сознания народа, тем не менее не проявлялась достаточно длительное время в видимых формах. Неправомерно было бы утверждать, что традиции устного народного творчества несли в себе отрицательные заметки. Только неумелое, нерациональное использование тех или иных методов фольклора служило источником возникновения вялых, инертных сюжетов и произведений в целом. Как отмечал Г. Ломидзе, "... развитие реализма в литературе сковывают не традиции фольклора, взятые совокупно, а механическое, безумное следование за ними, Неспособность иного писателя найти в традициях плодоносное зерно, откуда прорастает вечно зеленое дерево нового" [48, 271]. Обзор очерков, рассказов и повестей балкарских авторов довоенного периода со всей очевидностью позволяет выделить всего лишь два тематических типа произведений, точнее два типа, различающихся по целеустановкам их авторов. Во-первых (в большей мере это относится к очерку), произведения с ярко выраженными дидактическими признаками. Во-вторых — рассказы и повести, освещающие различные этапы становления советской власти и новых принципов человеческих взаимоотношений. Однако подробное ознакомление с образцами прозы того и другого вида приводит к выводу, что главным содержательным моментом и тех и других видов произведений является сугубо идеологический, точнее классовый конфликт, и различия оформлены лишь на тематическом уровне. Это в полной мере относится к очеркам и рассказам, С. Хочуева, А. Ульбашева, X. Кациева, других первых балкарских авторов советского периода. Как правило, их очерковые произведения — либо представление людей нового времени, либо обобщенное перечисление примет этого самого нового времени. Но и в том и в другом случае в произведениях подобного рода неизменно присутствует элемент сравнения — либо прямого, либо скрытого за "фигурой умолчания" — сравнения старого и нового миров, сравнения старой и новой идеологии.. „ Тема разрушения старых устоев, "роста" самого человека и его "общественного сознания" были основными в первых балкарских, кабардинских, карачаевских, адыгейских и других повестях. В дальнейшем тематика эта будет расширяться, с попыткой отобразить всю сложность человеческих судеб и характеров, но в сущности тема "спора" старого и нового как в человеке, так и в обществе останется постоянной [52, 30].
Художественные принципы этической стратификации героя в послевоенной балкарской прозе (единство идеологического и эстетического)
Второй этап развития балкарской литературы хронологически связан с периодом конца 50-х годов, со временем возвращения балкарцев из Средней Азии и Казахстана. Как отмечают многие исследователи, это были годы, когда литературы народов СССІЬподводили определенные итоги развития, когда накопленный ранее опыт художественного мышления реализовывался в виде произведений нового типа, и центральным направлением эстетического поиска стало определение этических позиций литературного героя [6, 18-19].
Однако художественное мышление балкарцев, перенесших тринадцатилетнее изгнание, конечно же, не могло мгновенно восполнить тот пробел, который был нанесен культуре народа депортацией. По словам А. Теппеева, балкарская литература "...слившись с... потоком интенсивного художественного развития, естественно, не сразу нашла себя. Она проделала определенный путь, чтобы достичь одного уровня с другими младописьменными литературами" [68, 64].
Большая часть авторов, активно работавших в 50-начале 60-х годов, фактически продолжала традиции, сформировавшиеся в довоенный период господства жесткого идеологизированного подхода к описываемому, оценки происходящего с рафинированных классовых позиций. Это было неизбежно для молодой литературы, к тому же до определенного момента именно этот путь представлялся наиболее эффективным с точки зрения восполнения того отставания, которое наметилось в эстетическом сознании за тринадцать лет вынужденного бездействия.
Наработанные и, так сказать, отшлифованные ранее приемы и подходы отображения вновь проходили "обкатку" в сознании читателя. В то же время приобщенность к среде русской литературы, литературам народов, чье естественное развитие не нарушалось репрессиями, значительно подняло планку требований общественного сознания к качеству литературных произведений. Это не могло не отразится на творчестве балкарских писателей старших поколений и их прямых эстетико-идеологических последователей. Суть этого феномена весьма точно схвачена М.М. Голубковым: "...Художественные произведения, принадлежащие одной литературе, находятся в напряженных диалогических отношениях друг с другом... книги, выйдя в свет вовсе не остаются безразличными в отношении друг к другу. Между ними формируются силовые линии взаимодействия, они соотносятся по принципу взаимопритяжения или полемического взаимоотталкивания" [30, 5-6].
В балкарской литературе шел поиск способов более достоверного описания событий, неразрывно связанный с освещением душевных эволюции героев, мужания их характеров. Произошел явный сдвиг акцентов — от отражения непосредственного действия к освещению процессов, предшествующих ему.
Попытки именно такого подхода явны в произведениях целого ряда балкарских писателей этого периода. "Горные орлы" Ж. Залиханова, "В теснине" О. Этезова, "Адильгерий" и "Новый талисман" Б. Гуртуева, "Мурат" М. Шаваевой и другие создают панораму событий революции начало XX в. в России и гражданской войны. Основной сюжетной линией указанных произведений является показ пробуждения горцев, причем жителей высокогорных районов кавказского региона, к политической деятельности. Здесь должно присутствовать понимание того, что политические процессы, происходившие в центре, имели объективные причины, но так как они происходили в одной стране, обширной по своим масштабам, разноуровневой по своему развитию, пришлось экстраполировать "шаблоны" революции на окраины тоже, хотя и политически "несозревшие". Внедрение новой революционной власти — Советов, вызвало радикальные перемены в жизни тех, кто жил больше традициями. Фактически, произошло перемещение во времени, в ее социальном понимании, но силой извне.
Прозаикам разных поколений, обращающимся к тем судьбоносным годам, пришлось механически "клонировать" общественные отношения центров России с промышленными производственными отношениями и рабочим классом, с развитым общественным сознанием и интеллигенцией, с относительно развитой политической культурой и партийным движением, на периферии.
Накал классовой борьбы в горских обществах прозаикам пришлось доводить до "революционного плавления" уже в своих творческих "лабораториях". Но как говорил итальянский философ эпохи Возрождения Вико: "Истинное и созданное - одно и то же!".
В романе "Горные орлы" в центре - судьба подростка Мазана. Герой с русским мастером Федором попадает в город, учится грамоте, приобщается к рабочему движению. Почти во всех романах литератур Северного Кавказа чуть ли не обязательным является образ русского ссыльного (или ремесленника), коренным образом влияющего на ход событий, а главное — на судьбу героя. Подобная обязательность часто приводила к определенной схеме. Роман Ж. Залиханова тоже "не избежал" этой особенности, но введение в повествование образов русских рабочих происходит о вполне определенной художественной необходимости. Мазан становится носителем революционных идей, участвует в революции. Но он одинок, его мало кто поддерживает. Потеря идеалов, неудача и неудовлетворенность приводят героя от практики революции к романтике революции.
В прозе Ж. Залиханова необходимо отметить одну особенность: герои реально-исторические (Бетал Калмыков, Асланбек Шерипов, Солтан-Хамид Ка-лабеков) получают полное воплощение, они выписаны наглядно, рельефно, убедительно, образное же воплощение вымышленных героев не всегда доводится до логического конца. Ф.Урусбиева справедливо отмечает, что с началом изображения "революционной борьбы, развернувшейся на всем Северном Кавказе, роман утрачивает что-то очень цельное. Монолитность изображения, композиционная стройность уступают место разорванности построения, разностильное, очерково-хроникальному изложению" [74, 61-62].
Роман М. Шаваевой "Мурат" можно отнести к историко-революционному жанру. В погоне за престижем семья Мурата, главного героя, отдают свою дочь замуж за богатого односельчанина "недоумка" Османа. Но надежды не сбываются. Богатая семья дискриминирует по поводу и без повода, унижают членов семьи Мурата. Мурат, повзрослев, клянется бороться против несправедливости. Так, через рост героя М. Шаваева показывает перипетии развития его мировоззрения от национально-локального к развивающемуся общепринятому локальному.
В частности, проза старейшего балкарского прозаика Б. Гуртуева этого периода была именно тем образцом, в котором наиболее ярким образом воплотились все существенные тенденции развития национального эстетического сознания.
Формирование нравственно-идеологической конфликтной оппозиции (обращение к традиционным адатным нормам поведения в качестве элементов нравственной оценки героя)
В 1971 году, молодой балкарский прозаик Зейтун Толгуров публикует повесть "Эрирей". Это произведение оказалось началом нового этапа развития балкарской прозы. Высокий уровень писательского мастерства, прекрасное владение языком, позволили создать Толгурову вещь абсолютно новую в качественном плане. Глубокое ощущение достоверности-недостоверности описываемого, умелое владение детализированным описанием, высочайшее качество эстетического обобщения вывели "Эрирей" из рамок "ученической" литературы; повесть можно по праву считать первым прозаическим произведением балкарского автора, в котором национальный стиль и специфика бьши предъявлены читателю не как декоративные атрибуты периферийной прозы, а как самозначащие составляющие общего эстетического рисунка произведения.
Новым был и конфликт повести. Те тенденции, которые были заложены в балкарской прозе начала 60-х годов, черты, впервые четко проявившиеся в повес-. ти Б. Гуртуева "Адильгерий", наконец обрели свой законченный вид.
Фабулу повести "Эрирей" вполне можно отнести к традиционным повествовательным схемам предыдущих лет. Рассмотрение сюжета повести выявляет те черты произведения, которые определяют его качественно новый характер. Она впервые в балкарской прозе ставит проблему взаимоотношений личности и общества в свете новых художественных решений. Повесть "Эрирей" представляется не просто отступлением от уже привычных шаблонных схем, а приобретает совершенно неожиданные для литературы 70-х годов черты критического характера.
И все же, в отличие от всех произведений северокавказских авторов тех лет, комплекс признаков литературной вторичности и предсказуемости в "Эрирей" 3. Толгурова был вовсе не обязателен. Можно было бы утверждать, что в отношении этого произведения данный комплекс являлся скорее ненужным поклоном в сторону полностью изжитого, атрибутикой чисто внешней, никак не отражавшейся на качественно новом уровне архитектонических показателей повести.
В частности, конфликтные оппозиции "Эрирей" были множественны и имели несколько степеней представления. Становление советского строя, новых общественных отношений, представленная в тесной связи с любовной драмой главных героев повести — чабана Шарау и горянки Наибхан давали автору возможность выстроить несколько уровней конфликтных противостояний, чем 3. Толгуров сполна воспользовался. Поверхностный взгляд на "Эрирей" позволяет выявить несколько разноплановых конфликтных систем, и эта многозначность художественного конфликта уже была весомым достижением Толгурова, тем более, что они представали перед читателем как органически целое.
Описание моментов общественной жизни села, формирование в балкарском ауле колхоза абсолютно естественно проецировались на коллизии любовной истории Шарау и Наибхан, подтверждались и аргументировались ими. Из сложного конфликтного комплекса при этом нельзя было вычленить ни одного элемента, хоть в малейшей степени необязательного или даже второстепенного.
Оппозиции "Шарау-Сафар", "Сафар-Наибхан", "Шарау-Наибхан" - охватывают все возможные сочетания субъектов художественного конфликта в системе, состоящей из трех членов. Такое наблюдалось впервые в национальных литературах Северного Кавказа. Самым интересным было то,.что,в эмоциональном плане, в плане читательского восприятия столкновения героев, принадлежавших к одному духовному миру, молодых людей, любящих друг друга, были ничуть не менее остры, нежели столкновения явных врагов - будь это Шарау и Сафар или Наибхан и Сафар.
Это была художественная находка Толгурова, находка, гарантировавшая высокое эстетическое качество повести и обеспечившая стабильный читательский интерес к ней. Впервые в истории национальных литератур Северного Кавказа автор столь откровенно пренебрег принципами классовой дифференциации героев, впервые в роли центрального отрицательного героя крупного произведения (Сафара Сарыева) выступил председатель колхоза, причем - выходец из беднейших слоев общества. Отдавая дань традиции, идущей еще от национального фольклора, Зейтун Толгуров все еще уделяет определенное внимание соответствию внешних и внутренних характеристик своих героев (Сафар Сарыев — "тонкошеий", нескладный и т.д.), однако в "Эрирей" эти стереотипные моменты не выглядят эстетически и суггестивно недостоверными. Писатель легко купирует нежелательную и эстетически недостоверную прямолинейность заданного идеологической традицией конфликта, мастерски внося в эпизоды представления героев-носителей конфликтных противостояний неожиданные нотки: "... Жамауат! С тех пор, как мы начали объединяться, прошло довольно-таки много времени. Многим вещам мы радовались, многое нас и огорчало... Большинство из вас чисты, но есть и такие, которые всегда готовы куснуть исподтишка. Знаем мы и таких ампартунистов..." — введенный в монолог Сарыева элемент иронического может в данном случае восприниматься и как развитая форма "стандартизованного" негативного внешнего описания, однако, с другой стороны, "ампартунист" в устах незадачливого демагога выполняет функции своеобразного маркера достоверности, несколько меняя аксеологическое содержание образа.
Социальное и нравственное в повестях 3. Толгурова и А. Теппева ("Белая шаль", "Алые травы", "Игра в альчи-ки", "Девушка из Акъ-Сырта")
В итоге работы мы хотели бы отметить несколько существенных моментов, имеющих прямое и непосредственное отношение к проблеме формирования конфликта, а также специфике эволюционного развития прозаических жанров в балкарской литературе.
С одной стороны, судьба балкарского народа в послеоктябрьский период сложилась таким образом, что к общему комплексу явлений национальной культуры в полной мере относятся тенденции, свойственные форсированному (ускоренному) развитию литератур. Попытки вычленения каких-либо четко очерченных периодов в эволюции балкарской повести осложняются сложнейшим переплетением парадигмальных черт ранних и поздних этапов становления, зачастую - в одном произведении.
Поэтому лишь весьма условно мы можем разделить в истории балкарской прозы довоенный этап и конец 50-х — начало 60-х годов. В сущности, вычленение их в качестве отдельных периодов имеет лишь хронологическое значение, собственно же показатели, обуславливающие жанровую специфику произведений, оставались практически неизменными, и наблюдался рост чисто профессионального мастерства писателей. Видимо не случайно в оценки большинства исследователей прозы этого периода удивительно схожи с замечаниями по поводу произведений довоенной поры: "...восприятие повести противоречиво: понятен замысел писателя и благородство его побуждений, но образ героя пред-, стает перед нами настолько обобщенным и идеализированным, что повесть приобретает з целом романтико-дифирамбный тон, который, по существу, скрывает человеческие качества персонажей... Другой недостаток повести — композиционная аморфность. Мы не в состоянии проследить развитие конфликта, не видим завершения сюжетной линии... Основным средством характеристики героя являются его патетические монологи..." [42, 93-94]. Середина 60-х годов — время становления полноценной парадигмы прозаических жанров балкарской литературы. Произведения этого времени, отмеченные предсказуемостью сюжетного развития, конфликта и т.д., тем не менее обладают всеми признаками повести - развернутое описание-исследование характера героя, показ его во взаимосвязи с социальной средой, значимость внутреннего нравственного конфликта.
Ввиду этого мы с полным основанием можем выделить 60-е годы в самостоятельный этап развития балкарской прозы — третий в хронологическом плане и второй в смысле структурного развития.
70-е годы — становление балкарской прозы в ее национальной специфике, период вхождения в произведения сугубо специфических образных блоков, философских комплексов и подходов к осмыслению окружающего.
Последний, современный этап развития балкарской прозы, на наш взгляд, имеет вполне определенную точку отсчета - публикация "Игры в альчики" Зей-туна Толгурова. Произведения, относящиеся к "новой волне" балкарской прозы отмечены органичным сочетанием современного толерантного взгляда на мир и четко обозначенными в достаточно жестких формах национальных этико-эстетических систем. Для них характерны массированное употребление мифологических включений в качестве самостоятельных сюжетно-обозначенных линий, либо наличие последних, воплощенных в альтернативное повествование (описание, например, событий с позиции Курты — волкодава).
Одной из ярких черт прозы этого периода становится вариабельность реакций главного героя на те или иные воздействия внешнего мира. Персонаж приобретает "самостоятельность". Суть этого явления весьма тонко подмечена Ю. Боревым: "...Художественный образ обладает своей логикой, он развивается по своим внутренним законам, обладая самодвижением. Художник задает все изначальные параметры самодвижения образа, но задав их, он не может ничего изменить, не совершая насилие над правдой. Жизненный материал, который лежит в основе произведения, ведет за собой, и художник порой приходит совсем не к тому выводу, к которому он стремился" [17, 140]. Закономерно, что сущностной чертой современной балкарской прозы в ее лучших образцах можно считать сложнейшую структуру повествования, что также вполне определенным образом связано с самостоятельностью литературного героя.
Однако анализ балкарской прозы не может быть чисто комплиментарным, и это — другая сторона вопроса, в настоящее время приобретающая особое значение.
Сегодня мы должны констатировать, что балкарская проза и литература в целом существует как бы в двух измерениях, что стало возможным в полном соответствии с нормами ускоренного развития литературы. Можно утверждать, что на современном этапе эволюции национальной прозы весьма недвусмысленно выделены два пласта литературы - маркерный, представленный произведениями очень ограниченного круга авторов и находя- щийся, так сказать "на острие" литературного прогресса вообще, а также общий, или, если угодно "среднестатистический", чисто в объемном отношении заполняющий большую часть балкарской прозы.
История балкарской прозы, закономерно начинавшаяся с четкого безальтернативного противопоставления старого и нового, вплоть до начала-середины 70-х годов была представлена произведениями, в полной мере со- хранившими черты жесткой. идеологической поляризации, произведений, конфликт которых был всегда отмечен ярко выраженным влиянием официальных эстетических доктрин. К этому ряду в полной мере относятся как "Бекир" Б. Гуртуева, и "Камни помнят" О. Этезова, так и более поздние произведения Ж. Залиханова, М. Геттуева, М. Шаваевой и другие.
К середине-концу 60-х годов, однако, авторский интерес к событиям окружающего мира приобрел несколько иную окраску. Полем исследования балкарских прозаиков становятся не столько проблемы зримого, так сказать, внешнего противопоставления представителей старого и нового, сколько столкновения героев-носителей различных моральных систем, то есть балкарские писатели, уйдя от построения классовых, партийных оппозиционных систем, перешли к освещению вопросов чисто человеческого плана. Как пишет 3. Толгуров "...северокавказские писатели подошли к существенным конструктивным изменениям в компоновке больших форм прозы, связанных, во-первых, с преодолением экстенсивного описательства, и интенсивным углублением в психологию личности; во вторых, с осознанием естественности диалектической связи сознания индивида с общественной средой" [72,236]. Переход на исследование нового объекта — человеческой души - потребовал от писателей нового прозаического инструментария, новой структуры произведения. Вне всякого сомнения, произведения 60-х в этом плане представляются явлением иного качества, нежели работы предыдущих периодов. Перипетии сюжетного развития творений большинства балкарских авторов могли быть весьма замысловатыми, даже в откровенно слабых произведениях мы можем наблюдать и хронологические стяжения, и перебивы, и экскурсы. Неизменным оставалось одно - замкнутость конфликтного противостояния в рамках одной сюжетной линии и — соответственно - в рамках единой шкалы этических ценностей.
