Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА І ДИСКУРСИ ДИСКУРСИВНОСТЬ РОМАНОВ ЧАРЛЬЗА ДИККЕНСА 50-х - 60-х ГОДОВ 12
Раздел 1.1. Компоненты интертекстуальной структуры литературного произведения 12
Раздел 1.2; Специфика риторического дискурса в произведениях Диккенса 50-х - 60-х годов 28
ГЛАВА II. СВОЕОБРАЗИЕ ДИСКУРСИВНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ РОМАНОВ ДИККЕНСА 50-х - 60-х ГОДОВ 58
Раздел 2.1. Романы Диккенса 50-х годов 58
Раздел 2.2. Романы Диккенса 60-х годов 128
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 176
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 185
- Компоненты интертекстуальной структуры литературного произведения
- Специфика риторического дискурса в произведениях Диккенса 50-х - 60-х годов
- Романы Диккенса 50-х годов
Введение к работе
О степени изученности творческого' наследия великого английского реалиста XIX века Чарльза Диккенса в. зарубежной литературе может свидетельствовать целый ряд научных и критических работ, как в России, так и за рубежом. Диккенс принадлежит к тем писателям, мировая слава которых утверждалась непосредственно вслед за появлением их первых произведений. Не только в Великобритании, но и в России, Франции, Германии после выхода в свет первых книг «Боза» заговорили об авторе «Пиквикского клуба», «Оливера Твиста», «Николаса Никльби».
Исследование творчества этого писателя имеет многолетнюю историю и включает обширный ряд монографий; появившихся в Великобритании, США, России и других странах и- рассматривающих различные аспекты его произведений. Среди них такие известные зарубежные и русские исследователи как Хескет Пирсон [88];[168], Энгус Уилсон [132], Г.К. Честертон [148], Т. Блаунт [160], Ф. Коллинз [161];[162], Ф. Эриксон [172], К. Филд [173], Д.Ф. Джефферсон [174], Ф. Ховарс [182], Б. Лукас [187], У. Мэйерс [190], Д. Оусвелл [155]; Поп-Хенеси:[157], Дж. Оруэлл [64], Д. Б. Пристли [159], X. П. Суксмит [199], Р. Вильяме [209], Р; Г. Томас [206], Ролан Барт [11]; Т.И. Сильман [113];[114], В.В; Ивашёва [44];[45], И:М. Катарский [58], Д.В. Затонский [41];[42], М.А. Нерсесова [79];[80];[81], Н.Л. Потанина [90];[91];[92];[93];[94];[95], ЕЛ. Прошкина [101], А.Н. Плещеев [89]v А.Н. Влодавская [28], Ю. Гербев [31], Г. Гравин [33], Н.П. Михальская [74];[75], Н.В.Осипова [83]; Клименко Е.И. [61];[62] и многие другие.
4 Существует большое количество работ, посвященных биографии
английского реалиста и анализу его произведений. Исследователи жизни
и творчества Чарльза; Диккенса уделяют особый! интерес проблемам
становления; и- эволюции! реализма Диккенса на фоне реалистических
традиций английской литературы, изучают своеобразие юмора и сатиры і
в книгах великого реалиста. Зарубежные критики, в частности?
Джефферсон [174] делают особый акцент на дидактизме диккенсовских:
произведений, наличии в них сентенциозного начала, вычленяют типы
учебных заведений; описанных на страницах романов писателя (П.
Хаар[176]). Имеется ряд зарубежных исследований, посвященных
аллюзивности и реминисценциям в Диккенсовском творчестве (К. Филд
[173], Б; Лукас [187], Д: Оусвелл [192] и др.). Русские критики XIX века
ещё при жизни Диккенса увидели главную заслугу писателя; в
осознанной демократической и социальной тенденции его творчества ш
в порожденной ею силе разоблачения современного ему общества. Они
особо подчеркивали неразрывную связь художественного мастерства
писателя > с этой'; тенденцией * (В .Г. Белинский; Н;Г. Чернышевский; Д;Ш
Писарев). Салтыков-Щедрин, отмечая противоречия в і творениях
Диккенса, вместе с тем высказывал мнение о значении, диккенсовского
реализма, который; противопоставлялся бесстрастному документализму
натуралистов.
Ещё при жизни Чарльза Диккенса английская критика
Компоненты интертекстуальной структуры литературного произведения
Прежде чем перейти к анализу риторического дискурса в романах великого английского реалиста XIX века Чарльза Диккенса, необходимо рассмотреть само понятие риторический дискурс и его роль и место в структурно-композиционном построении литературного произведения.
Само слово дискурс французского происхождения (фр. Discourse, от лат. Discursus "бегание взад-вперёд; движение, круговорот, беседа, разговор"). Это весьма многозначный термин, используемый в ряде гуманитарных наук, предмет которых прямо или. опосредовано связан с изучением функционирования языка,.— лингвистики, литературоведения, семиотики, социологии, философии, этнологии и антропологии.
Четкого и? общепризнанного определения «дискурса», охватывающего все случаи его употребления, не существует, и не исключено, что именно это способствовало широкой популярности, приобретенной этим термином за последние десятилетия: связанные нетривиальными отношениями разнообразные понимания дискурса удачно удовлетворяют различные понятийные потребности, модифицируя более традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке. Во вступительной статье к вышедшему на русском языке в 1999 году сборнику работ, посвященных французской школе анализа дискурса, П.Серио приводит заведомо не исчерпывающий список из восьми различных пониманий, и это только в? рамках французской традиции [112].
Своеобразной параллелью многозначности этого термина является и поныне не. устоявшееся ударение в нем: чаще встречается ударение на втором слоге, но? и ударение на первом слоге также не является редкостью.
Наиболее отчетливо выделяются три основных сферы употребления! термина «дискурс», соотносящихся» с различными» национальными традициями и представлениями конкретных авторов. К первой относятся собственно лингвистические особенности употребления ч этого термина, исторически первым из которых было его появление в названии статьи!Дискурс-анализ американского лингвиста З.Харриса, опубликованной в 1952. В полной мере этот термин был востребован в лингвистике примерно через два десятилетия. Собственно лингвистические употребления термина «дискурс» сами- по себе весьма\ разнообразны, но в целом за ними просматриваются попытки уточнения и развития традиционных понятий речи, текста и диалога [212].
Переход- от понятия речш к понятию дискурсаі связан со стремлением ввести в классическое противопоставление языка и речи, принадлежащее Ф.де Соссюру, некоторый третий1 член - нечто парадоксальнымJ образом. и «более: речевое», нежели сама; речь, и одновременно - в большей степени поддающееся изучению с помощью традиционных лингвистических методов, более формальное ш тем самым «более языковое». С одной стороны, дискурс мыслится: как речь, вписанная в коммуникативную ситуацию ив силу этого как категория с более отчетливо выраженным социальным содержанием по сравнению с речевой деятельностью индивида. С другой стороны, реальная практика современного (с середины 1970-х годов) дискурсивного анализа сопряжена с исследованием закономерностей; движения информации- в рамках коммуникативной ситуации, осуществляемого, прежде всего, через обмен репликами; тем самым реально описывается некоторая: структура диалогового взаимодействия, что продолжает вполне структуралистскую (хотя обычно и не называемую таковой) линию, начало которой как раз и было положено Харрисом [175]. При; этом,. однако, подчеркивается динамический характер дискурса, что делается для различения понятия дискурса и; традиционного представления о тексте как статической структуре.
Такое понимание термина «дискурс» представлено главным образом в англоязычной научной традиции, к которой) тяготеет ряд ученых из стран І континентальной Европы; однако за рамками этою традиции о дискурсе как «третьем члене» соссюровскои оппозиции давно уже говорил бельгийский ученый Э.Бюиссанс, а французский лингвист Э.Бенвенист последовательно использовал термин «дискурс» (discours) вместо термина «речь» (parole) [175]
Специфика риторического дискурса в произведениях Диккенса 50-х - 60-х годов
Творчество великого писателя-реалиста Чарльза Диккенса, как и его современников — Бальзака, Стендаля и др., принадлежащих этому же: литературному направлению, относится к наиболее замечательным страницам мировой литературы. Действительно, Диккенс, один? из зачинателей жанра социально-проблемного романа;, многочисленных рассказов и повестей, блестящий мастер сатиры и тонкой иронии, явился продолжателем великой английской традиции, идущей от Шекспира до XVIII века. Не случайно, исследователи его творчества, в частности В.В. Ивашева, называют Диккенса «одним из самых чувствительных романтиков и искателей І Правды» [44; 106], завоевавшим мировую славу ещё при жизни.
Конечно, слава Диккенса знала; и падения. После смерти писателя, на протяжении более чем полувека, к его книгам; относились. скептически-пренебрежительно, а его самого зачислили в разряд лишь популярных, развлекательных авторов. Постоянно слышались упреки і относительно плохо выстроенного сюжета, сентиментальности, карикатурности изображаемого. Именно таким критиком был Оскар Уайльд: только тот, с иронией писал он по поводу «Лавки древностей», у кого сердце из камня, прочтет сцену смерти Нэлл без смеха. Общим местом критических работ стало положение, что Диккенс уступает Теккерею и Троллопу, Бальзаку, Флоберу, Тургеневу. Однако даже в те годы, когда бытовали столь уничижительные отзывы о Диккенсе, Генри; Джеймс, писатель, чье высокое мастерство- никогда не подвергалось сомнению, высказался о Диккенсе весьма хвалебно. Ему вторили голоса Гиссинга, Шоу. И как показало время, это, действительно, один из самых великих и значительных писателей в мировой литературе. [203]. После Шекспира это второй по силе; воображения писатель в английской литературе. Именно воображение, буйное, безудержное, помогло ему увидеть и показать тесную связь между предметом и человеком. Эта удивительная сила населила? его многоликий и красочный мир бессчетным числом комических, драматических, трагических персонажей.
Диккенс — великий социальный романист, писатель-демократ,, первый масштабный писатель-урбанист, но главное - это писатель «на все времена», обладавший, по выражению Достоевского, «инстинктом общечеловечности». Диккенс — писатель очень разный. Добрый смешной, карикатурный - в начале творческого пути, трагический полный скепсиса, иронии, психологических прозрений — в конце. Христианин, обладавший поразительным, почти возрожденческим жизнелюбием.
Мередит как-то заметил, что никакому писателю не следует браться за создание серьезного произведения, пока он не окажется во всеоружии опыта и зрелости, наступающей, по его мнению, около сорока лет.. Так же считала и Дж. Элиот: «...в возрасте двадцати лет только- редкий5 гений способен создать нечто представляющее художественную ценность».
В этом плане Диккенс — гениальное исключение из этого правила. Слава пришла к нему в 21 год и не покидала его до последнего часа.
В 183 3 г. никому не известный репортер прочел в декабрьском номере «Мансли мэгезин» свой первый рассказ «Обед в аллее тополей», который положил начало «Очеркам Боза». В основу «Очерков» легли впечатления детства, проведенного в провинциальном Чэтеме. Сам Диккенс относился к своим очеркам довольно пренебрежительно. И все же эта книга важна тем, что в ней наметились границы и диапазон его художественного мира: перенасыщенность бытом, нравами, людьми, деталями, подробностями, выписанными с документальной, репортерской точностью, умение сразу же, по-журналистски, приковать внимание читающего к описываемому, насмешить его веселой картинкой, смахивающей на анекдот, поразить великодушием юмора по отношению к любимым героям.
«Очерками Боза» Диккенс вошел в. литературу,. «Посмертными записками Пиквикского клуба» (1836-1837) он утвердил в; ней; свою гениальность. Одновременно с выходом одиннадцатого выпуска «Записок Пиквикского клуба» Диккенс начал: публиковать свой второйї роман «Оливер Твист» (1837-1839). А еще до того, как был закончен «Оливер Твист», начали появляться первые выпуски его третьего романа «Николас Никльби» (1838-1839). Следует отметить,.что основные этапы писательского развития; поразительно совпадали с важнейшими сдвигами в истории английского общества. В 1842 году Диккенс совершил поездку в Америку,, впечатления о которой он отразил в «Американских заметках» (1842) и романе «Мартин Чезлвит» (1844). Впечатления; Диккенса от поездки бьши совсем не такими, каких он? ожидал: «Это не та республика, которую я хотел посетить; не та республика, которую я видел в мечтах. По мне либеральная монархия -даже с её тошнотворными придворными бюллетенями — в тысячу раз лучше здешнего правления» [192; 174].
Романы Диккенса 50-х годов
Диккенса, 50-е годы, начался романом «Дэвид Копперфилд», в котором автор показал себя мастером социально-психологического анализа. Тем не менее, данный роман не предопределил появления какого-либо стереотипа в творческой манере писателя, жанровых формах романа. Тенденции же, имеющие место в предшествующих романах Диккенса соединились с новыми открытиями в романе «Холодный дом», где социальный аналитизм «Домби и сына» обретает эпическую панорамность и где писатель впервые обращается* к критике всей общественной системы Великобритании — холодного дома, а сатирико- гротескныш образ Канцелярского суда предваряет образ Системы из «Процесса» Кафки. «Холодный дом» открывает серию лучших социальных романов писателя, в котором критики видят широкую эпопею английской жизни, подобно «Войне и миру» Л.Н. Толстого. Данный роман считается новым рубежом для Диккенса. В нём более остро присутствует обличительная тенденция уже не отдельных дурных людей в капиталистическом мире, не отдельных сторон английской жизни, а всей системы в целом. Жестокая правда общественных отношений предстаёт в романе без идеализации и прикрас, во всей её сложности, сгущаются краски в изображении действительности. При чтении «Холодного дома», возникает ощущение того, что писатель пребывает в состоянии отчаяния перед открывшейся его взору социальной бездной. Это явно прослеживается и в предисловии самого автора. Диккенс постоянно акцентирует внимание читателя на том факте, что в своей* книге он намеревался изложить истинную правду и ничего больше: «...скаредному обществу полезно знать о том, что именно происходило и всё ещё происходит в; судейском мире, поэтому заявляю,, что всё написанное на этих страницах о Канцлерском суде — истинная правда и не грешит против правды. Излагая дело Гридли, я только пересказал, не изменив' ничего по существу, историю одного истинного происшествия, опубликованную беспристрастным человеком, который по роду своих занятий I имел возможность наблюдать это чудовищное злоупотребление с самого началам и до конца».[224; 19 ]. Авторское слово, как может заметить читатель, проникнуто иронией, негативным отношением к существующей действительности: это Диккенс показывает при помощи: таких выражений как «кажется, этот суд на самом деле почти безупречен», «незначительные промахи», «романтическая сторона будничной жизни» и т.п. Такого рода, примечание позволяет ощутить,. что писатель уже более строг, и требователен^ к себе. Здесь нет уже и* следа былой свободы его ранних романов, импровизации. В своём предисловии Чарльз Диккенс как бы предвосхищает макроструктуру основной дискурсивной линии романа, указывает на риторическую направленность произведения, благодаря которой его текст нацелен на создание в умах читателей печальной картины окружающей действительности. Действительно, перед нами уже другой Диккенс — писатель, выработавший совершенно иные методы и принципы художественного постижения мира, писатель, стремящийся расширить сферу наблюдения, охватить все стороны жизни, осмыслить- её противоречия. Развитию этих принципов отвечает особое построение романов 50-х годов, где центральная дискурсивная линия раскрывается посредством риторических отношений различных входящих в роман дискурсов [160]. В данном случае предисловие писателя выступает как авторский дискурс, «третий авторский текст». Риторическая направленность предисловия реализуется посредством прямого авторского обращения к читателю. Более того, такого рода риторическая речь квазипоэтична, направлена в первую очередь не на поэтическое воздействие, а на донесение сообщения, обозначения реальной проблемы английского общества, связанной с несовершенством судебной системы. Экспрессивная направленность, входящая в структуру авторского дискурса выступает как добавочная цель к цели сообщения, что ещё раз подчёркивает риторический характер не только предисловия, но и самого романа.
