Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена стремительно растущим как в отечественном, так и в западном гуманитарном знании интересом к проблеме «другого», исследованию диалога культур, формирования национальной идентичности. Подтверждением тому является тот факт, что в западной науке сложилась особая сфера исследований, занимающаяся изучением образа «другого» (чужой страны, народа и т.д.) в общественном, культурном и литературном сознании той или иной страны, эпохи – имагология. Об актуальности избранной темы свидетельствуют многочисленные работы – монографии, статьи, сборники, изданные как в нашей стране, так и за рубежом, в которых исследуются те или иные аспекты проблемы восприятия России на Западе. Вместе с тем нельзя не согласиться с норвежским специалистом по международным отношениям, автором книги «Использование «Другого». Образы Востока в формировании европейских идентичностей» (1998) Ивэром Нойманном, утверждавшим, что в современной науке существует «относительный дефицит исследований европейских представлений о России».
Второй фактор, обусловливающий актуальность работы, не собственно научный, а скорее социокультурный: вопрос об имидже России в мировом общественном сознании cегодня стоит очень остро. Понять хотя бы некоторые механизмы формирования имиджа, роль литературы в этом процессе, факторы, влияющие на него, важнейшая задача современного гуманитарного знания.
Отметим также, что этой проблематике гораздо больше внимания уделяют историки, культурологи, политологи, а не литературоведы, а следовательно, рецепция России на Западе изучается прежде всего сквозь призму исторических реалий, политико-дипломатических отношений, реже культурных связей и стереотипов, но очень редко в фокусе оказываются те литературные модели и эстетические принципы, которые влияли на восприятие России на Западе. По сути, это историко-культурологические, а не литературоведческие исследования. В них произведения литературы, литературный материал – лишь источник информации для ученого-историка, воссоздающего панораму русско-французских культурных связей. К такому типу работ можно отнести обстоятельные, богатые фактическим материалом монографии авторитетных западных ученых Д. Гро, Л. Вульфа, М. Кадо, Ш. Корбе, А. Лортолари, работы отечественных исследователей Е.Ю. Артемовой, И.В. Карацубы, С.Я. Карпа, С.А. Мезина, В.А. Мильчиной и др.
Настоящее исследование посвящено изучению того, как складывался образ России в одном из сегментов литературного сознания Франции, что в дальнейшем позволит лучше понять сложный, противоречивый процесс взаимодействия литературного и общественного сознания, и, в частности, выявить, как, с одной стороны, образ России, создаваемый в литературе, становился составной частью расхожих представлений о России в общественном сознании Запада, а, с другой стороны, как «русские стереотипы» общественного сознания проецировались в литературу.
Таким образом, несмотря на то, что в отечественном и западном литературоведении собран богатейший и интереснейший материал, он лишь в незначительной степени затрагивает интересующую нас проблему и скорее дает важные ориентиры для разработки нашей темы, нежели раскрывает ее.
Теоретико-методологической основой работы и основными ориентирами в изучении интересующей нас темы стали работы отечественных литературоведов М.П. Алексеева, Е.П. Гречаной, В.Б. Земскова, З.И. Кирнозе, Вл.А. Лукова, Н.П. Михальской, Е.А. Мустафиной, Н.Т. Пахсарьян, А.Ф. Строева, В.П. Трыкова, М.Б. Феклина, С.Л. Фокина, в которых имагологическая тематика вписывается в литературно-эстетический контекст, формирование образа России в творчестве отдельных писателей или целых литератур рассматривается как производная процессов, происходивших в художественном сознании и эстетике соответствующей эпохи.
Методы исследования, применявшиеся для решения исследовательских задач, – культурно-исторический, сравнительно-исторический, типологический и тезаурусный. Учитывая теоретические принципы, выдвинутые герменевтикой и рецептивной эстетикой, диссертация продолжает прежде всего традицию русской филологической школы (исторической поэтики А.Н. Веселовского, советского сравнительного литературоведения в лице таких его видных представителей, как В.М. Жирмунский, М.П. Алексеев, Н.И. Конрад, В.Ф. Шишмарев), а также опирается на концепцию диалогизма М.М. Бахтина. Важными для понимания специфики документально-художественной, мемуарной прозы стали идеи Л.Я. Гинзбург.
Объектом исследования являются произведения французских прозаиков XIX столетия, в которых так или иначе представлена русская тема (произведения Ж. де Сталь, В. Гюго, Ф. Стендаля, О. де Бальзака, Т. Готье, А. де Кюстина, Ш. Массона, К. Рюльера, С. Коттен, А. Шемен, Л. дАбрантес, К. де Местра, П. де Жюльвекура, А. Лестрелена и др.).
Предмет исследования литературное конструирование образа России во французской прозе XIX века.
Цель настоящего исследования – выявить важнейшие закономерности конструирования образа России во французской прозе XIX века в контексте социокультурной и литературной ситуации во Франции этого периода, а также специфику образа России в творчестве каждого из рассматриваемых авторов. Представлялось важным показать, как формирование образа России в литературном сознании Франции и его объективирование в произведениях французской прозы XIX столетия обусловлено не только политическими, религиозными, эстетическими взглядами авторов, но и теми процессами, которые происходили в европейской культуре XIX вв.
Задачи исследования:
определить вклад французской прозы XIX века в создание образа России;
показать значение «романтического фактора» (тем, мотивов, литературных моделей, принципов и приемов создания образа, свойственных романтической литературе) для конструирования образа России во французской прозе XIX столетия;
выделить и описать основные модели конструирования образа России во французской прозе XIX века;
изучить систему опосредований (литературных, мировоззренческих, биографических), сквозь призму которых каждый из рассматриваемых в настоящей работе писателей оценивал Россию;
исследовать специфику образа России в прозе каждого из изучаемых авторов.
Хронологические рамки исследования охватывают период с начала XIX в. до рубежа XIX – XX вв. Литература о России во Франции XIX века огромна. Ее систематическое и исчерпывающее описание не было целью настоящего исследования. В работе осуществлена лишь серия зондажей, которые нащупывают особо «чувствительные» точки историко-культурного ландшафта. Для анализа отобраны, с одной стороны, прозаические произведения о России в художественных и художественно-документальных жанрах крупных французских писателей XIX века, чей голос был слышен во Франции, чьи мнения и оценки оказывали влияние на общественное мнение (Ж. де Сталь, В. Гюго, А. Дюма, Ф. Стендаль, О. де Бальзак, Т. Готье), а с другой стороны, резонансные произведения писателей «второго ряда», сыгравшие особую роль в формировании образа России во французском (и шире западноевропейском) сознании (К. де Рюльер, Ш. Массон, К. де Местр, А. де Кюстин).
Научная новизна исследования заключается в том, что 1) на широком литературном материале выявлены некоторые важнейшие закономерности конструирования образа России во французской прозе XIX века («оптика превосходства», особая роль романтической поэтики в создании образа России, влияние «законов жанра» на моделирование образа России в различных прозаических жанрах французской литературы XIX века, значение мировоззрения писателя для трактовки русской темы); 2) доказано, что смена культурных парадигм на рубеже XVIIIXIX вв. (переход от просветительского универсализма к романтическому культурному релятивизму) была важнейшим фактором, определившим динамику образа России во французской прозе изучаемого периода, изменение его функции: образ России в произведениях некоторых французских писателей XIX в. перестал функционировать как средство иллюстрирования и универсализации просветительских идеалов и стал способом ведения «диалога культур»; 3) доказано, что особую роль в эволюции образа России сыграл «романтический фактор», оказавший существенное влияние на принципы и приемы его создания; 4) выделены и описаны основные модели конструирования образа России; 5) дан обстоятельный литературоведческий анализ в интересующем нас аспекте произведений Ж. де Сталь «Двадцать лет в изгнании», О. де Бальзака «Письмо о Киеве», А. де Кюстина «Россия в 1839 году», Ш. Массона «Секретные мемуары о России», путевых записок о России А. Дюма и Т. Готье; 6) в диссертации предметом анализа становятся также малоизвестные, давно не издававшиеся на русском языке произведения С.-Р. Коттен «Елизавета, или сосланные в Сибирь», К. де Местра «Молодая сибирячка» и «Пленники Кавказа», А. Шемен «Русский курьер, или Корнели Жюсталь», не переведенные на русский язык романы А. Лестрелена «Московиты, или Олеся», Л. д’Абрантес «Екатерина II», П. Жюльвекура «Настасья, или Сен-Жерменское предместье Москвы» и «Русские в Париже», книга путевых записок «Рейн» В. Гюго, лишь отдельные фрагменты которой были переведены на русский язык.
На защиту выносятся следующие основные положения:
1. Генезис образа России во французской литературе относится к рубежу XVIIIXIX вв. Россия в силу ряда политических, культурно-исторических и собственно литературных причин в этот период превратилась для французского литературного сознания в самостоятельную проблему, для решения которой было выработано несколько литературных стратегий или моделей конструирования образа России.
2. Важным культурным фактором «открытия» России XIX веком была смена культурных парадигм. На рубеже XVIIIXIX вв. классическая парадигма с характерным для нее антропологическим универсализмом уступает место романтической с ее историзмом и культурным релятивизмом. Некоторые крупные французские писатели-романтики (прежде всего Ж. де Сталь) восприняли и оценили Россию в ее инаковости, непохожести на Запад и отнеслись к этой специфичности в целом заинтересованно и благожелательно. Кроме того, с нашей точки зрения, именно в XIX веке начинается диалог России и Запада в бахтинском понимании этого слова. Россия становится не просто объектом пристального внимания, художественного осмысления, но своеобразным, если можно так выразиться, «контрагентом» Запада, позволяющим ему лучше осознать собственную идентичность. Французское литературное сознание этой эпохи воспринимает Россию сквозь призму тех вопросов, которые стояли перед Францией и Европой этого периода (отношение к Наполеону, судьбы монархической идеи в Европе, кризис французской идентичности в результате Великой французской революции, выбор политических моделей и культурно-исторического пути и т.д.).
3. Особую роль в создании образа России во французской литературе XIX столетия сыграла проза и прежде всего романтическая проза (Ж. де Сталь, А. Дюма-отец, Л. д’Абрантес, А. де Кюстин, Т. Готье и др.). Наиболее развернутое, подробное повествование о России было создано романтической «литературой факта», в документально-художественных жанрах – путевых записках, дневниках и мемуарах.
4. Романтическая оптика в значительной степени определяла взгляд на Россию, принципы и приемы создания ее образа в литературе рассматриваемого периода (историзм, субъективизм, романтическое двоемирие, местный колорит, контраст, культурно-географические и национальные оппозиции, демонизация и т.д.). Эпоха романтизма создала свой «русский мираж»: Россия в произведениях многих французских писателей той эпохи – «страна рабов», а русские – народ-исполин, закованный в цепи деспотизма, самодержавия и рабства. Возникновение этого очередного «миража» вполне объяснимо, если вспомнить о культе свободы, созидаемом романтической культурой. Романтизмом были навеяны и некоторые темы, образы французского дискурса о России XIX века (тема свободы и рабства, тема страсти, образ пожара, образы кукол-марионеток, двойников и т.д.). Вместе с тем французские писатели по-разному и разное черпают из этого, казалось бы, общего резервуара романтической топики. Здесь многое определялось их политическими взглядами, эстетическими пристрастиями, а иногда и биографическими фактами и жизненными обстоятельствами, несомненно, оказывавшими воздействие на восприятие нашей страны тем или иным писателем. Так, Стендаль видел Россию сквозь призму своего военного опыта и культа Италии, Ж. де Сталь – сквозь призму руссоистских воззрений, концепции страсти и антинаполеонизма, Бальзак – легитимизма, титанизма, идеала «порядка и единства» и любви к Ганской, Готье – эстетизма, Кюстин панкатолицизма и неудачной попытки походатайствовать перед российскими властями за своего протеже и близкого друга, Гюго своей концепции Европы и цивилизации и т.д.
5. На конструирование образа России французскими писателями XIX в. оказали влияние традиции классической историографии и французской моралистики XVII–XVIII вв., литература путешествий XVIII столетия, «литература анекдотов», французская периодика, политические взгляды, эстетические пристрастия, биографические факты и жизненные обстоятельства того или иного автора.
6. Немалую роль в создании образа России сыграл жанр, в котором тот или иной французский автор писал о России. «Память жанра» (М.М. Бахтин) определяла избранный ракурс изображения России, приемы создания образа чужой страны в произведениях французской прозы XIX столетия. Так, во французской художественной прозе XIX века о России (романах С. Коттен, А. Шемен, П. де Жюльвекура, графини д'Абрантес, А. Дюма, новеллах К. де Местра, повести А. Лестрелена) создан наиболее условный, фоновый, а подчас и просто фантастический образ России. Российская действительность предстает как экзотический фон, на котором разворачиваются универсальные психологические и этические конфликты, в контексте романтического культа женщины выписываются преимущественно идеализированные (Елизавета – у Коттен, Корнели Жюсталь – у Шемен, Луиза Дюпюи – у Дюма) или напротив демонизированные (Екатерина II – у д'Абрантес) женские образы.
Значительный вклад в создание более развернутой, подробной, конкретизированной картины российской жизни внесли путевые записки XIX в. Основываясь на личных впечатлениях, авторы путевых записок (Ж. де Сталь, О. де Бальзак, Т. Готье, А. Дюма, А. де Кюстин и др.), создают более объемный образ России. В путевых записках Россия выступает уже не фоном, условной декорацией, но объектом специального наблюдения и изучения. Путевые записки существенно расширили горизонт описания чужой страны (география и топография, быт и нравы различных слоев российского общества, религия, архитектура, музыка, народный танец, а у А. Дюма – даже литературная жизнь России).
Вместе с тем жанр путевых записок диктовал определенный угол зрения на объект, обусловливая некоторую поверхностность наблюдений, сделанных зачастую «из окна экипажа», абсолютизацию частностей, поспешность выводов, акцентирование непохожего, странного, экзотического и субъективность, а подчас и пристрастность взгляда.
7. В диссертации выделены и описаны три модели, в соответствии с которыми конструировался образ России во французской прозе XIX века. Первая модель представлена «литературой анекдотов» (К.-К. Рюльер, Ш. Массон, С. Марешаль). Эта модель формируется под воздействием просветительской традиции и «истории королей», жанра исторического анекдота и предлагает рассматривать и изображать Россию как забавный курьез, достойный насмешки, удивления, осуждения, но никоим образом не серьезного изучения и анализа. Эта модель акцентирует внимание на жизни и нравах российских императоров и двора, подчеркивает разного рода преступления, пороки, болезни российской политической элиты. Вторая – эмпатическая модель Ж. де Сталь, где Россия показана как объект заинтересованного и благожелательного наблюдения и изучения, а в некоторых отношениях и как образец для подражания. Эмпатический дискурс Ж. де Сталь о России пронизан романтическими мотивами, находящими свое преломление в акцентировании писательницей русской страстности, витальности, естественности, противопоставленной духовному и политическому бессилию европейцев перед лицом наполеоновской унификации. Эмпатический дискурс Ж. де Сталь рождается из романтического культурного релятивизма, признающего равнозначность различных культур, провоцирующего интерес к «Другому». На десталевскую модель в различной степени ориентировались Ф. Стендаль, О. де Бальзак, французские легитимисты, Т. Готье. Третья – негативистская модель А. де Кюстина, предполагающая развернутую и тотальную критику России, ее демонизацию, задающая образ России-монстра, угрозы для Запада и делающая Россию объектом беспощадной и часто безоглядной критики, граничащей с русофобством. Этой модели придерживались В. Гюго, Ф. Лакруа, Ш.-Ф. Эннингсен, Ж. де Ланьи, Галлет де Кюльтюр, а также многие западные почитатели и последователи Кюстина, писавшие о России в XX веке.
8. Особый случай представляет А. Дюма, чьи путевые заметки о России ориентированы одновременно на несколько моделей и синтезируют традицию «литературы анекдотов» и эмпатического дискурса Ж. де Сталь. Дюма, в целом благожелательно описывающий российскую действительность, часто прибегает к историческим анекдотам в духе Рюльера, Массона и Сегюра, но не столько с обличительной, сколько с познавательной целью. Те нарративные формулы и приемы беллетристического повествования, которые были разработаны Дюма в его авантюрно-исторических романах, чтобы увлечь читателя, захватить его воображение, оказали существенное влияние на конструирование образа России в путевых записках писателя о нашей стране.
9. В целом французский дискурс XIX века о России сохраняет доминантный характер, свойственный ему на протяжении нескольких предшествующих столетий, который проявился, в частности, в «оптике превосходства». В XIX в. литературное сознание Франции окончательно признало Россию частью Европы, хотя и специфической ее частью. Политически Россия была включена в Европу, но культурно-цивилизационно по-прежнему оставалась вне европейского пространства, поэтому конституирующим элементом образа России во французской прозе XIX столетия остается концепт русского «варварства». Если «русский мираж» XVIII века, созданный французскими просветителями, предполагал, что Россия, преодолевая «московитское варварство», становится частью европейской цивилизации, движется в результате петровских реформ и под мудрым правлением просвещенных монархов по пути прогресса и приобщения к европейским ценностям, то XIX век акцентировал и развивал в основном руссоистский взгляд на Россию как «варварскую» страну.
Этот «комплекс превосходства» был «невротической реакцией» постнаполеоновской Франции, утратившей в XIX веке свое былое привилегированное, доминирующее положение на европейском континенте, на усиление роли и влияния России. Миф о «варварской» России выполнял в XIX столетии компенсаторную функцию, утверждая ослабевшую Францию как центр, если не политической силы, то цивилизации и культурного влияния. Доминантный характер французского дискурса XIX века о России проявился, в частности, в том, что пространство России локализуется в основном в трех географических точках – Петербурге, Москве и Сибири. Причем зачастую происходит синекдотическое отождествление Сибири со всей Российской империей, что должно было метафорически реализовать идею тотального рабства, насилия и несвободы как определяющих черт российской действительности. Российская топика включала в себя, помимо мотивов варварства и деспотизма, образ России-тюрьмы, России-«колосса на глиняных ногах», страны снега и холода, в которой доминировал образ Сибири. Показательно также, что культурная составляющая в образе России, создаваемом французской литературой XIX века, занимает периферию, уступая центр политической.
В целом образ России, созданный французской прозой XIX века, оказался амбивалентным, сочетающим в себе представление об огромных территориях, природных богатствах, таланте, стойкости и терпеливости народа, способного, вместе с тем, на сильные чувства и героические деяния, с критикой развращенной элиты и неприемлемого государственного устройства, обрекающих этот народ на рабство, невежество, унижение человеческого достоинства, но одновременно, с точки зрения некоторых писателей, и обеспечивающих сплоченность и мощь Российской империи, ее преимущества в конкурентной борьбе с Западом.
Практическая ценность работы заключается в том, что в ней содержится материал, который может быть использован при создании учебников по истории французской литературы XIX века и учебных пособий по спецкурсам и спецсеминарам, в лекциях, посвященных проблемам поэтики литературы, диалога культур и литературной критики. В материалах диссертации содержатся важные сведения по теме «Россия в мире», предлагаемой сегодня в качестве учебной дисциплины в российских школах.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры всемирной литературы Московского педагогического государственного университета. По проблемам диссертации автор выступал с докладами на ежегодных Пуришевских чтениях (Москва, МПГУ – 2005, 2008, 2010, 2011), XII Международной научно-методической конференции «Новое в теории и практике описания и преподавания русского языка» (Варшава, 2005), международных научных конференциях: «Высшее образование для XXI века» (Москва, МосГУ, 2010), «Русский акцент в мировой культуре. Литература, искусство, перевод» (Нижний Новгород, НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 2010), «Векторы развития литературного процесса ХХ века и методы его изучения» (Одесса, ОНУ, 2011), «V Кирилло-Мефодиевские чтения» (Севастополь, 2011), всероссийской научно-практической конференции «Екатерина Великая – писатель, историк, филолог» (Москва, ГИРЯ им А.С. Пушкина, 2010 г.), Пушкинских чтениях (Москва, ГИРЯ им А.С. Пушкина, 2011 г.).
Основное содержание диссертации отражено в монографии «Образ России во французских путевых записках XIX века» (М., 2010; 14,5 п.л.) и статьях, посвященных проблеме восприятия России во Франции, общим объемом более 13 п.л., в том числе в 14 статьях, опубликованных в журналах, входящих в перечень рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованных ВАК.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы, включающего 349 наименований. Объем – 410 страниц.
