Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Психологические факторы формирования правосознания 11
1.1. Понятие правосознания в праве и юридической психологии 11
1.2. Теоретико-методологические подходы к изучению структуры и 28 функций правосознания
1.3. Психологическое изучение субъективных предпосылок формирования криминогенного правосознания
ГЛАВА 2. Обоснование программы эмпирического исследования психологических особенностей правосознания у преступников и законопослушных граждан
2.1. Общая характеристика объекта исследования 68
2.2. Обоснование программы и выбора методов эмпирического исследования
2.3. Математические методы обработки и анализа результатов 82
ГЛАВА 3. Обсуждение результатов эмпирического исследования особенностей системы отношений мужчин с разными типами правосознания
3.1. Особенности правосознания у преступников и законопослушных граждан 84
3.2. Специфика субъективных представлений об особенностях семейного воспитания и условиях жизни, характерные для лиц с разными типами правосознания
3.3. Особенности отношения другим людям у взрослых мужчин с разными типами правосознания
3.4. Особенности самооценивания взрослых мужчин с различным типом правосознания
Заключение 133
Литература 137
Приложения 150
- Понятие правосознания в праве и юридической психологии
- Теоретико-методологические подходы к изучению структуры и 28 функций правосознания
- Общая характеристика объекта исследования
- Особенности правосознания у преступников и законопослушных граждан
Введение к работе
Актуальность исследования проблем правосознания диктуется потребностями современного российского общества, осуществляющего путь к правовому государству. Значимость исследований проблемы становления правосознания обусловлена как необходимостью осознанного и ответственного принятия людьми новых социальных реалий, так и необходимостью противостоять трудностям переходного периода.
Создание правового государства и гражданского общества невозможно без целенаправленного формирования правовой психологии и культуры граждан. В свою очередь, действия законодателя, не принимающего во внимание специфику правосознания граждан, не могут привести к созданию совершенной системы правового регулирования. В силу этого изучение закономерностей формирования правосознания граждан — одна из актуальнейших и сложнейших задач, стоящих перед юридической психологией.
В настоящее время неотрегулированность государственной и правовой жизни, постоянное изменение законов, многие из которых выступают в противоречие с Конституцией РФ и друг с другом, неконтролируемое производство подзаконных актов, не учитывающих специфику отношения людей к правовым предписаниям - все это, с одной стороны, ведет к дестабилизации общества, росту преступности, а, с другой, деформирует отношение современного человека к праву, общественным ценностям, что негативно влияет на личность в целом, которая, по сути, «выступает как совокупность внутренних условий, через которые преломляются все внешние воздействия» (С.Л.Рубинштейн).
Длительное время общетеоретические аспекты правового сознания разрабатывались преимущественно в работах отечественных юристов: С.САлексеев, К.Г. Вельский, Р.С. Байниязов, А.И. Долгова, В.И. Каминская, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, Е.А. Лукашева, А.В. Мицкевич, Г.С. Остроумов, И.Ф. Покровский, В.П. Сальников, И.Е. Фарбер и другие. Чуть позднее
4 проблема отношения к правовой действительности стала объектом изучения психологии, педагогики, философии, социологии, этики (К.А. Абульханова-Славская, B.C. Агеев, Г.М. Андреева, В.Г. Асеев, М.И. Бобнева, Ю.Е. Волков, Г.Х. Ефремова, Г.Е. Залесский, Е.С. Кузьмин, В.Б. Ольшанский, Б.Д. Парыгин, Б.В. Поршнев, А.Р. Ратинов, Т.Г. Шавгулидзе и пр.).
Конкретных психологических работ, направленных на изучение индивидуального правосознания и его роли в формировании поведения в сфере правового регулирования, то есть юридически значимого поведения, немного. Преимущественно проблемы формирования индивидуального правосознания рассматриваются в рамках исследования психологических предпосылок преступлений, прежде всего, насильственных (Ю.М.Антонян, В.В.Гульдан, Л.П. Конышева, И.А.Кудрявцев, М.В.Морозова, Н.А.Ратинова, О.Д.Ситковская, A.M. Яковлев и другие). Достаточно активно разрабатываются проблемы становления правосознания у несовершеннолетних и молодежи (С .А. Беличева, В Е. Доброхина, Г. Дозорцева, И.С. Кон, Г.М. Миньковский, В.В. Панкратов, О.В. Пристанская, Ф.С. Сафуанов, Т.В. Шипунова и т.д.). В последние годы внимание исследователей привлекает проблема формирования правосознания у сотрудников правоохранительных органов (П.П. Баранов, А.В. Мещерякова, М.Ю. Попов, А.М. Столяренко и другие).
Однако многие аспекты правосознания современного россиянина, человека, живущего в период общественного переустройства, остаются пока вне поля зрения научной психологии. Исследования же специфики индивидуального правосознания граждан в сочетании с анализом психологических факторов, определяющих формирование предполагаемых негативных отклонений в сознании и поведении личности, нам неизвестно вообще.
В связи со сказанным особую актуальность приобретает задача изучения закономерностей становления индивидуального правосознания, и факторов, влияющих на его деформацию. Представляется, что такой подход к исследованию проблемы позволит вскрыть некоторые закономерности, лежащие в осно-
5 ве становления индивидуального правосознания и формирования юридически
значимого поведения.
Классиками отечественной психологии (Б.Г.Ананьев, В.М.Мясищев и др.) показано, что в основе становления личности, ее сознания, в том числе и правосознания, лежит сложившаяся система отношений личности, прежде всего, отношения к другим людям, к себе и к миру.
В этой связи, целью исследования стало изучение особенностей системы отношений взрослых мужчин к различным сторонам права, к себе, к другим людям и на этой основе выявление субъективных предпосылок криминогенной деформации правосознания.
Объект исследования: правосознание взрослых мужчин с различной степенью его деформированности.
Предмет исследования: особенности субъективной системы отношений (к праву, к другим людям и к себе) у мужчин с различными типами правосознания.
Основные гипотезы исследования:
В основе различных типов правосознания лежит разное сочетание отношения к закону вообще, к преступности и отдельным преступлениям, а также отношение к системе уголовных наказаний.
Субъективные характеристики типа правосознания связаны с индивидуальными представлениями об отношениях в родительской семье и условиях семейного воспитания.
Лица с разными типами правосознания будут различаться по уровню выраженности агрессивности и враждебности, обнаруживающихся в отношении к другим людям.
Для субъектов с различными типами правосознания существуют определенные закономерности в отношении к себе, связанные, прежде всего с особенностями их самооценки.
Задачи исследования:
Выделить, проанализировать и обосновать содержательные характеристики, определяющие особенности правосознания взрослых мужчин с разными вариантами юридически релевантного поведения.
На основе теоретического анализа особенностей индивидуального правосознания выявить группы лиц с разными типами правосознания.
Выделить специфику индивидуальных ретроспективных представлений об особенностях семейного воспитания и условиях жизни, характерных для лиц с разными типами правосознания.
Выявить особенности отношений к другим людям у мужчин с разными типами правосознания.
Изучить особенности самооценки у категорий лиц с разным типом правосознания и поведения.
В качестве объекта исследования выступали законопослушные граждане и лица, осужденных за совершение различных преступлений.
Экспериментальной базой исследования стали Московский автомобильный завод имени Лихачева и колония общего режима ИУ 163/2 (г. Зеленоград). Группа законопослушных граждан состояла из работников различных цехов в возрасте 25-32 года (45 человек). Группа преступников включала осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы, средний возраст - 32 года (47 человек). Исследование проводилось с 2001 по 2003 гг.
Методологическими и теоретическими предпосылками исследования являются концептуальные методологические исследования, реализующие системный подход к изучению сознания, личности и деятельности (Б.Г. Ананьев, П.К. Анохин, В.А. Барабанщиков, А.В. Брушлинский, А.Н. Леонтьев, Б.Ф. Ломов, В.Н. Мясищев, О.К.Тихомиров, В.Д. Шадриков и др.).
В основе диссертационного исследования лежит психодинамический подход к изучению личности, разработанный С.Л. Рубинштейном и получивший развитие в работах К.А. Абульхановой-Славской, А.А. Кроника, Л.И. Ан-
7 цыферовой, Д.И. Фельдштейна и др.
Мультидисциплинарный характер исследуемой проблемы определил необходимость широкого использования достижений специалистов в области криминологии (А.И. Долгова, Е.Е. Игошев, И.И. Карпец, В.Н. Кудрявцев, Г.М. Миньковский, А.Б. Сахаров, А.М. Яковлев и др.) и юридической психологии (Ю.М. Антонян, В.Л. Васильев, М.И. Еникеев, Г.Х Ефремова, И.А. Кудрявцев, О.Ю. Михайлова, В.Ф. Пирожков, А.Р. Ратинов, А.А. Реан, В.В. Романов, О.А. Ситковская и т.д.).
Методы исследования. Решение методологических задач исследования осуществлялось посредством теоретического анализа и обобщения концептуальных и эмпирических работ, результатов и фактических данных по проблемам, связанным с изучением правосознания и особенностей его формирования. В эмпирическом исследовании были использованы следующие конкретные методы: оригинальный вариант опросника «Правосознание», модифицированный вариант биографической анкеты, тест Руки («Hand-test») (Briklin В. et al., 1962), шкала враждебности Кука - Медлей и методика Дембо — Рубинштейн в модификации Т.М. Габриял (1972).
Достоверность научных результатов обеспечивалась теоретико-методологической обоснованностью исходных позиций, многоаспектностью анализа исследуемой проблемы, достаточным объемом выборки, стандартизацией процедуры исследования, а также применением стандартных общепризнанных методов статистической обработки данных.
Основные положения, выносимые на защиту:
Содержание правосознания определяется различным сочетанием отношений человека к закону вообще, к преступности и отдельным преступлениям, а также отношением к системе уголовных наказаний, чем и определяется тип правосознания.
При формировании типа правосознания особая роль принадлежит се-
8 мейному воспитанию, при этом важнейшую роль играют два фактора: система
применяемых в семье наказаний и характер семейных взаимоотношений,
включая отношения родственников к самому респонденту.
3. Тип правосознания субъекта связан с системой его к другим людям:
у большинства обследованных (за исключением представителей самой малочисленной группы лиц с позитивным правосознанием) высок уровень обнаруживаемой враждебности и подозрительности в отношении к другим людям, что отражает уровень озабоченности ростом преступности и опасения за собственную безопасность;
по мере нарастания дефектов в структуре правосознания обнаруживается отчетливая тенденция увеличения агрессивности субъектов, постепенно утрачивающей функцию самозащиты и проявляющейся как личностная характеристика, способ самоутверждения.
4. Лица, обнаруживающие различные дефекты правосознания, характе-
ризируются также дефектностью самосознания, проявляющейся в неадекват
ности их самооценки (преимущественно завышенной) и в тенденции снижения
мотивационно-регулятивной роли самооценки по нравственно-правовым каче
ствам.
Научная новизна полученных результатов.
В работе предложен новый подход к изучению индивидуального правосознания. Правосознание проанализировано со стороны особенностей системы отношений субъекта к другим людям, к себе и к различным сторонам права, что открывает новые методологические и методические возможности для его изучения
На основании анализа различных характеристик правосознания и их сочетания выделены его типы.
Впервые описано влияние условий семейного воспитания, которые связаны с разными типами правосознания.
Впервые проанализирована взаимосвязь типа правосознания с характе-
9 ром и особенностями отношения субъекта к другим людям.
Установлена связь типа правосознания с особенностями отношения субъекта к самому себе и характером его самооценок по ряду характеристик.
Теоретическая и практическая значимость работы определяется отмеченной выше новизной и актуальностью полученных результатов. Теоретические положения и выводы диссертационной работы представляют интерес для общепсихологической теории в плане раскрытия природы, источников и механизмов формирования правосознания.
Полученные результаты представляют интерес для специалистов, работающих в разных отраслях, психологической науки — психологии личности, социальной психологии, юридической психологии и т.д. Полученные данные помогают лучше понять и позволяют по-новому подойти к проблеме коррекции правосознания и формирования законопослушного поведения.
Полученные данные могут быть положены в основу профилактической и коррекционной индивидуально-групповой работы с лицами, обнаружившими и проявившими склонность к делинквентному поведению
Результаты диссертационного исследования могут иметь значение и для уголовно-правовой теории как научно-психологическое обоснование некоторых институтов уголовного права, особенно в плане определения степени ответственности и применения наказания.
Материалы диссертации использовались при чтении курса «Юридическая психология» и спецкурсов «Правовая психология», «Правосознание личности в современных российский условиях», «Стратификация общества и проблема девиантного поведения в России», читаемых для студентов Института сферы социальных отношений МО РФ.
Апробация работы. Материалы диссертации докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры консультационной и педагогической психологии Института сферы социальных отношений (1998-2003), на II научно-практической конференции молодых ученых ИССО МО РФ (1998), на Научно-
10 практической конференции МВД РФ (2000), на конференции МПИ ФСБ России (Москва, 2003 г.).
Публикации. По теме диссертации опубликовано 4 работы, общим объемом печатных листов.
Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы из 223 наименований (из них 48 на иностранном языке) и приложений. Основное содержание текста изложено на 133 страницах. Диссертация иллюстрирована 17 рисунками и 16 таблицами.
Понятие правосознания в праве и юридической психологии
Правовое сознание изучается в рамках различных научных дисциплин. Причем каждая наука, избирающая правосознание объектом своего внимания, разрабатывает собственный круг проблем, используя соответствующие ее теоретическому профилю приемы и средства описания правосознания, а также методы его анализа и объяснения. Правоведы исследуют его преимущественно как совокупность представлений, мотивирующих правомерное (либо противоправное) поведение, как систему взглядов, служащих источником для законотворческого процесса, включенных в деятельность по реализации законодательства, применению и соблюдению права. Культурологов оно привлекает в качестве одного из заметных и выразительных проявлений социальной культуры общества. У историков оно предстает, прежде всего, в облике исторически развивающегося феномена. Психологи усматривают в правосознании особое формообразование психики, содержание которого отражает воспринимаемый людьми мир права и регулирует их поступки в нем.
Правосознание как одна из форм общественного сознания играет важную роль в системе социальных отношений. Исходя из множества признаков, характеризующих правосознание, можно судить о сложности и неоднозначности понимания данного понятия. Специфика правового сознания обусловлена основными признаками объекта отражения, существованием обязательных предписаний, правил, содержащихся в юридических нормах, спецификой их осознания индивидом и социальной группой, а также уровнем понимания и принятия правовых идеалов и принципов.
В рамках отечественной науки осмысление правосознания — довольно позднее явление, что связано с узконормативной трактовкой права. Длительное время в условиях тоталитарного государства право фактически отождествлялось с законом. Узконормативное понимание права было заложено А.Я. Вышинским, который на Совещании по вопросам науки Советского государства и права (1938 г) канонизировал представление о праве как совокупности норм (правил поведения), выражающих волю господствующего класса и обеспеченных государственным принуждением. Так были заложены основы юридического позитивизма, в котором не было места для осмысления и осознания правовых норм и правил, а понятие правовой жизни общества просто игнорировалось.
Именно с этого времени в профессиональном правосознании юристов, накрепко укоренились обороты: «законодатель установил», «законодатель определяет санкцию», вместо «закон установил», «закон определяет санкцию», «как указывает закон» и т. п., смешивающие понятие закона и законодателя. Считалось, что идеи правосознания могут обладать регулирующим воздействием, но только в том случае, если они отражены в законе. Если в законе или в декларации записана какая-то идея, она становится юридической нормой и правосознание может регулировать общественные отношения, а если не записана — регулировать социальное поведение она не может.
Такое понимание права как юридического бытия закона противоречило утверждениям самих правоведов о том, что правосознание - это субъективный образ объективного мира. Здесь ситуация оказывается нелепой не только с юридической точки зрения, но, прежде всего, гносеологической: правосознание оказывается субъективным образом не всего многообразия общественных отношений, а другого субъективного образа (права), который в свою очередь установлен государством. Справедливости ради отметим, что позитивистское понимание права абсолютизировало идею законности в правосознании, декларируемой государством.
Правосознание непременно связано с государственно-организованной деятельностью. Объективными предпосылками становления индивидуально го правового сознания выступает дифференциация общественных отношений, которые обычно рассматриваются нерасчлененно, синкретично. И.А. Ильин писал о связи права, государства и правосознании: «...право и государство создаются для внутреннего мира и осуществляются именно через правосознание. Государственный образ мыслей есть разновидность правосознания» (1993. С. 63). Марксизм считал подобное положение непреложным фактом. Дифференцированность общественных отношений при капитализме были еще проанализированы Н.Я. Данилевским, который писал, что буржуазному праву удалось решить одновременно обе части правовой задачи - взаимоотношения как личности с государством, так и личностей друг с другом. Вторые два отношения, связанные в западном правовом сознании, - это права и обязанности, которые интегрировались взаимной ответственностью: государства перед личностью, гарантировавшего обеспечение ее прав, и личности перед государством, гарантировавшей выполнение своих обязанностей. В российской социальной жизни и сознании личности оказались разорванными те два отношения, которые, по мнению Н.Я. Данилевского, связаны в западном праве, - отношение к государству и к другим людям. А права и обязанности, связанные в правовых государствах, не только разорваны, вытеснены, заменены обязанностями. «Христианское смирение было ложно истолковано, - пишет Н.А. Бердяев, анализируя истоки и смысл русского коммунизма, - и этим истолкованием пользовались не только для отрицания человеческого достоинства, но права для требования покорности всякому социальному злу» (Бердяев Н.А., 1990.С. 135). Связь правосознания с государством, по мнению большинства современных исследователей, осуществляется через идею законности. «Важно, - пишет Е.А. Лукашева, - наличие в сознании идеи законности, дающей общую нормативно-правовую ориентацию индивиду» (Лукашева Е.А., 1973. С. 95
Важнейшими категориями права, исследуемых правоведами 60-70-х, являются такие понятия как: объективное и субъективное право, естественное и позитивное право, юридическая ответственность, юридическая обязанность и др. Однако при этом практически не обращалось внимание на правосознание, носителем которого выступают объекты правового регулирования.
Первым в советской юридической литературе обратился к анализу психологической стороны правосознания И.Е. Фарбер. Правоведы в 60-е и начале 70-х гг. активно разрабатывают проблемы соотношения морали и права, морального и правового сознания. В 1963 г. появляется работа И.Е. Фарбера «Правосознание как форма общественного сознания», ставшая отправной точкой многочисленных последующих исследований. Правосознание по Фарберу И.Е. - это «форма общественного сознания, представляющая собой совокупность правовых взглядов и чувств, обладающих нормативным характером и включающая в себя как знание правовых явлений, так и их оценку с точки зрения классовой (или общенародной) справедливости, а также - новые правовые требования, отражающие экономические и политические потребности и интересы общественного развития» (1963. С.204-205].
Тенденция преодоления узконормативного подхода наметилась с середины 70-х гг. Но оно не было исчерпывающим, поскольку определяющим представлением о правосознании у подавляющего большинства юристов-практиков и специалистов общей теории права оставалось представление о правосознании как об отражении права как системы норм, санкционированных государством.
Теоретико-методологические подходы к изучению структуры и 28 функций правосознания
История разработки проблемы структуры правосознания может быть рассмотрена как ряд последовательных этапов более глубокого ее осмысления. Основаниями выделения таких этапов являются различные методологические установки исследования структуры правосознания, преобладающие на той или иной его стадии.
Рассматривая работы отечественных исследователей, посвященные структуре правосознания, следует отметить, что до 60-х гг. фактически отсутствует анализ структуры правосознания, т.е. последнее берется как нечто целостное, нерасчлененное. Главное внимание в криминологической и криминально-психологической литературе уделяется рассмотрению социальной природы правосознания как общественного сознания, его соотношению с другими формами общественного сознания.
Первый этап освоения проблемы (60-е гг.) представляют исследования правоведов И. Е. Фарбера (1963), С.С. Алексеева (1972; 1981) и других авторов, в работах которых в том или ином отношении рассматривается вопрос о структуре правосознания. Впервые данная проблема становится предметом специального исследования в работе И. Е. Фарбера (1963), который имел полное основание утверждать, что «вопрос о структуре правосознания в советской юридической литературе не ставился. Обычно ограничиваются утверждением, что правосознание есть форма общественного сознания. Но такое само по себе совершенно правильное положение не дает еще ответа на вопрос о том, что из себя представляет эта форма общественного сознания» [1963. С. 433.). По его мнению, ответ на поставленный вопрос можно получить, только изучив внутреннее строение правосознания, т.е. исследователь, должен изначально быть ориентированным на выяснение элементного состава данной формы общественного сознания (что в сложившейся познавательной ситуации было, наверное, вполне естественно), поскольку И. Е Фарбер определял правосознание как знание норм права и отношение к ним. Именно такое понимание правосознания характерно для большинства исследований данного этапа, хотя по форме изложения дефиниции разных авторов могли и не совпадать. Определенное понимание правосознания послужило и методологической основой для выделения его элементов, к которым И. Е Фарбер (1963) относил понятия, взгляды, умонастроения, чувства и представления о праве, раздробляемые им на правовую идеологию и правовую психологию, на обыденное и теоретическое, общественное и индивидуальное правосознание.
Своеобразным было решение вопроса о соотношении общественного и индивидуального правосознания. В работах И.Е.Фарбера внимание акцентировалось на общественном характере правосознания, а роль индивидуального правосознания снижалась до такой степени, что позволяла следующим за ним исследователям критиковать его за отрицание индивидуального правосознания вообще. Тем не менее, именно И.Е.Фарбер сформулировал ряд основных положений теории структуры правосознания и тем самым предопределил направленность разработки этой теории в 60-е годы XX столетия.
Несколько позднее наметилась тенденция преодоления синкретизма в трактовке правосознания. Обнаруживается стремление не только назвать составные элементы правосознания, но и определить их содержание. В научной литературе стали выделять в структуре правосознания два основных ее компонента, или уровня - правовую идеологию и правовую психологию. Характеризуя уровни правового сознания, исследователи раскрывали и внутреннее строение данных уровней. Были проанализированы составные элементы правовой идеологии: правовые понятия, идеи, принципы и теории (Алексеев С.С, 1972. С. 373).
Признание существования правовой психологии явление достаточно позднее в научной литературе, поскольку оно отражает состояние законности в обществе. Правовую психологию в юридической литературе определяют по разному. Н.Л. Гранат считает, что «социально-правовая психология — это особая форма отражения общественного бытия, особая форма духовной деятельности, которая возникает у определенных социальных групп (больших или малых) на основе общих условий их жизни, окружающей среды и характеризует их стихийно складывающееся отношение к правовым явлениям общества — праву, законности, судебной деятельности» (Гранат Н.Л., 1984. С. 23). Автор полагает, что правовая психология охватывает совокупность правовых чувств, ценностных отношений, настроений, желаний и переживаний, характерных для общества в целом или конкретной социальной группы (групп). По мнению Т.В. Синюковой, правовая психология — это своего рода стихийный, «несистематизированный» слой правового сознания, выражающийся в отдельных психологических реакциях любого человека или той или иной социальной группы на государство, право, законодательство, другие юридические феномены. Именно в психологических правовых переживаниях индивидуумов по поводу юридической реальности кроются истоки общественного правосознания. Без их правильного понимания никакая правовая политика не будет эффективной (Синюкова. Т.В., 1995. С. 460.) Таким образом, правовая психология представляет собой сложно структурированный слой правового сознания, объединяющий в себе комплекс чувств, эмоций, настроений, переживаний, иллюзий, фантазии, воображения, интуиции, массовых психологических стереотипов поведения и формирующийся в результате не только отражения правовой действительности, но и влияния опыта предшествующих поколений.
Однако взаимосвязи и взаимозависимости правовой идеологии и правовой психологии не исследуются. Вопрос о соотношении этих компонентов в структуре правосознания еще ждет своего решения.
Еще одна классификация видов правосознания основана на принципе уровня его обобщенности. С этих позиций правосознание подразделяется на общественное, групповое и индивидуальное. Общественное правосознание -сфера общественного сознания, отражающая правозначимые явления общества, которое взаимодействует с правовой идеологией — системой господствующих правовых идей, взглядов и установок, определяет направленность правотворчества и механизмы праворегуляции.
В научной литературе высказывались также идеи о возможности выделения коллективного или группового правосознания. Первоначально такая идея была сформулирована как представление о возможности профессионального правосознания, то есть правосознания юристов-профессионалов. В настоящее время эта проблематика является наиболее разработанной (Баранов П.П. 1991). Несколько позднее стали рассматриваться проблемы, связанных с изучением правосознания других социальных групп (Бойков А.Д, и др.. 1974; Валкова и др., 1986 и т.д.) В литературе отмечается, что групповое правосознание стихийно, зачастую асоциально, поскольку зависит от узкогрупповых интересов, которые могут противостоять интересам общественным.
Еще больший разброс наблюдается при определении индивидуального правосознания. В отечественной психологии представление об общественном сознании как филогенетически первичном по отношению к индивидуальному, рассматривалось в работах К.К. Абульхановой-Славской, Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, Б.Ф. Ломова, Б.Ф. Поршнева, СЛ. Рубинштейна. Как отмечают практически все исследователи, общественное сознание рассматривается как онтогенетически первичное по отношению к индивидуальному. Причем можно согласиться с мнением К.К. Абульхановой-Славской, что на нынешем этапе «идеологические положения, оформленные в теорию на уровне общественного сознания, требуют не новых объяснений и доказательств, а веры, убежденности и принятия к социальному действию» (1991. С. 194). Надо заметить, что индивидуальное правосознание часто отождествляется с обыденным. Большая часть авторов, доказывая необходимость изучения индивидуального правосознания, в лучшем случае, давали ему общую характеристику, а его внутреннему строению внимание не уделялось.
Общая характеристика объекта исследования
Отношения к правовым ценностям выражаются в оценочных суждениях, которые могут быть выявлены эмпирическим исследованием определенных групп лиц. Прежде всего, само определение правосознания как оценки окружающей действительности через призму нормативности заставляет обратить внимание при выборе объекта исследования на законопослушных граждан и лиц, проявивших склонность к совершению преступления. Высокая степень латентности преступности заставляет обратиться к исследованию лиц, чьи деяния доказаны и уже получили судебную оценку. В рамках эмпирического исследования были изучены две группы испытуемых: законопослушные граждане и лица, совершившие различные виды преступлений.
В первую группу «преступников» вошло 45 человек, осужденных за совершение преступлений по ч. 1, 2, 3 ст. 105 (20%); ч. 1, 2, 3 ст. 131 (13%); ч. 1, 2, 3 ст. 158 (26%); ч. 1, 2, 3 ст. 161 (12%); ч.І, 2, 3 ст. 162 (10%); ст. 222 и ч. 1, 2, 3 ст. 223 (12%); ч. 1, 2, 3 ст. 228 УК РФ (7%) и в настоящее время отбывающих наказание в виде лишения свободы в исправительных учреждениях МЮ РФ.
Во вторую группу «законопослушные граждане» вошли обследованные нами работники автомобильного завода имени Лихачева, г. Москва (47 человек). Обследованный нами контингент лиц, вошедших в группу «законопослушных», на самом деле, согласно данным статистики (Аргунова Ю.Н., 1997), представляет собой достаточно криминализированную среду, представители которой в существенной мере пополняют ряды преступности, прежде всего насильственной и корыстно-насильственной, и в которой наблюдается повы шенная концентрация лиц, неоднократно нарушавших закон.
Таким образом, все в настоящем эмпирическом исследовании приняло участие 92 человека.
Исследование проводилось в течение 2 лет в исправительном учреждении г. Зеленограда и на Московском автомобильном заводе ЗИЛ.
Репрезентативность выборки обеспечивалась случайным отбором испытуемых, а также отбором методом случайных чисел из картотеки исправительного учреждения и отдела кадров.
При отборе испытуемых учитывалось также состояние их психического здоровья. Все испытуемые, осужденные, в процессе расследования совершенных ими преступных деяний были признаны вменяемыми.
По возрастному признаку испытуемые распределились следующим образом: 18-21 год —11,68% от общего числа обследованных, 22-24 года — 44,76%, 25-29 лет- 26,50%, 30-34 года - 19,66%, 35-45 лет - 5,55%, старше 45 лет (рисунок 1, Приложение 1).
Распределение осужденных по сроку осуждения к лишению свободы представлено на рисунке 2 (Приложение 1). Большинство испытуемых (90%) впервые находились в исправительно-трудовом учреждении. 10% всей выборки ранее были судимы, причем назначенное им наказание было связано с лишением свободы.
Распределение исследуемых лиц по времени пребывания в ИУ к моменту исследования представлено на гистограмме (рисунок 3, Приложение 1). Среднее время нахождения испытуемых в ИУ от одного до трех лет годам. Лица, находившиеся в ИГУ менее полугода, нами не были включены в выборку по двум причинам. Во-первых, для многих из них как бы не завершен процесс судебного разбирательства по делу, в силу чего занятая ими «защитная» позиция могла бы существенно повлиять на результаты исследования. Кроме того, у большинства из них еще не закончился период адаптации к условиям исправительного учреждения, что также могло сказаться на полученных ре зультатах. Среди обследованных нами осужденных всего 7%, находились в местах лишения свободы менее года, причем время пребывания в ИУ составляло у них не менее восьми месяцев. Не были включены в выборку и лица, время пребывания которых в ИУ составляло более пяти лет.
Распределение обследованных выборки по уровню полученного образования представлено на рисунке 3 (Приложение 1). Средний уровень образования по группе обследованных 10-11 классов. Образовательный уровень обследованных достаточно высок, что обусловлено высоким образованием законопослушных лиц. Более 50% имеют среднее специальное и незаконченное высшее образование. Особо подчеркнем, что у осужденных образовательный уровень значительно ниже и составляет 8 классов. Следует подчеркнуть, что категории опрошенных 13% имеют начальное образование, а 6% являются лицами без образования. Основная масса обследованных — 54% имеют образование на уровне неполного среднего и среднего.
Распределение обследованных выборки по уровню последнему месту работы представлено на рисунке 5 (Приложение 1). Однако между исследуемыми категориями лиц обнаруживаются существенные различия. В среднем из категории осужденных только 38% имели постоянную работу, а 58% были безработными. Естественно, что среди законопослушных опрошенных лиц данные по этой позиции существенно отличаются что определялось в значительной степени принципами формирования выборки. Так, среди них не было безработных. Как уже отмечалось, большинство законопослушных граждан были квалифицированными рабочими (85%), а 15% были подсобными или низкоквалифицированными рабочими.
Особенности правосознания у преступников и законопослушных граждан
В соответствие с целью и программой диссертационного исследования первой задачей являлось изучение особенностей правосознания обследованных нами лиц. В силу этого первый этап психологического анализа предполагал изучение отношения испытуемых к разным сторонам правовой действительности и выделение из общей выборки групп испытуемых, отличающихся особенностями своего правосознания и наличием различных деформаций.
Как видно из результатов таблицы, группы правопослушных граждан и преступников отличаются друг от друга, хотя уровня статистической значимости по целому ряду показателей эти различия не достигают. Очевидно, полученные результаты объясняются особенностями нашей выборки. По сути дела, в группу законопослушных вошли лица как никогда не нарушавшие закон, так и те, которые могли совершать некоторые противоправные поступки. В этом смысле показательно то, что в анализируемой группе высок разброс индивидуальных значений по отдельным показателям правосознания (средняя величина дисперсии - 4,05). Разброс значений в группе преступников существенно ниже (средняя величина дисперсии -2,18). Это указывает на более выражен ную гомогенность группы преступников по изучаемым параметрам.
Фактически обследованные группы наиболее отчетливо различаются только по одному показателю - отношению к законам вообще. Как и ожидалось, более высокой показатель выявляется в группе законопослушных граждан. Причем выявляемые различия статистически достоверны (р 0,001). По двум другим показателям — отношение к преступлению и к наказанию — различия между группами не достигают уровня достоверности.
Качественный анализ ответов опрошенных нами мужчин относительно оценки общественной опасности отдельных составов преступлений показал следующее. Полученные нами результаты не совпадают с данными исследования, проведенного А.Р. Ратиновым и Г.Х. Ефремовой (1988) в начале 80-х годов. Исследователи сравнили полученные результаты со структурой Особенной части Уголовного Кодекса, в которой законодатель располагает преступления по степени их общественной опасности (чем больше социальная опасность преступления, тем выше его ранговое место в структуре Особенной части УК). Согласно полученным ими данным, выделенная респондентами иерархия социальной опасности тех или иных деяний имела низкую степень согласованности с Особенной частью УК. Оказалось, что до 87,0 % опрошенных, независимо от категории и социально демографических показателей, давали оценки, весьма отличные от оценок законодателя, в частности приписали наибольшую общественную опасность преступлениям против жизни, здоровья и достоинства граждан. Полученные нами данные свидетельствуют о том, что большинство опрошенных в целом солидарны с действующим законодательством в оценке тяжести и общественной опасности отдельных преступлений. В этом факте, несомненно, нашла отражение большая эффективность нового уголовного законодательства, принятого в 1997 году.
Обращает на себя внимание и то, что в обеих обследованных группах самые низкие показатели наблюдаются по отношению к оценке наказаний, что наглядно демонстрирует проблемы, прежде всего, социальные, существующие в этом направлении. Большинство обследованными нами лиц полагает, что принятая система уголовных наказаний излишне сурова и что тяжесть наказаний не соответствует тяжести наступивших последствий.
Надо заметить, что полученные ними результаты не совпадают с данными Г.Х Ефремовой (1998), согласно которым для большинства граждан России характерен правовой ригоризм, то есть притязания на более суровые и репрессивные меры наказания, чем это предусмотрено законодательством и применяется на практике. Причем, по мнению Г.Х Ефремовой, «эта тенденция носит достаточно устойчивый характер» (1998, С. 23).
Большинство же наших обследованных, во-первых, пессимистичны в оценке эффективности уголовного наказания вообще, а, во-вторых, считают, что в отношении целого ряда преступлений установленные законом меры чрезвычайно суровы и должны быть снижены.
Можно полагать, что такие результаты определяются специфичностью нашей выборки. Обследованный нами контингент (включая и лиц, вошедших в группу «законопослушных») на самом деле представляет собой достаточно криминализированную среду, представители которой в существенной мере пополняют ряды преступности, прежде всего насильственной и корыстно-насильственной, и в которой наблюдается повышенная концентрация лиц, неоднократно нарушавших закон. Может быть именно поэтому, большинству наших испытуемых гораздо легче идентифицироваться с преступниками, которые должны понести наказание, и в этом отношении они гораздо терпимей. С другой стороны, такое отношение к наказанию может иметь в своей основе страх самому стать объектом преступных посягательств, как ответной реакции на проявляемую активность и нетерпимость в отношении этих деяний.
