Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Доверительные отношения личности во взаимо действии человека с миром 13
1.1. Постановка и решение проблемы доверия в психологической науке 13
1.2. Агрессивные тенденции личности как результат несоответствия человека миру 30
ГЛАВА 2. Некоторые особенности юношеской субкультуры в среде несовершеннолетних преступников 45
2.1. Роль и место юношеского возраста в онтогенезе. Юношеская субкультура 45
2.2. Некоторые особенности преступности несовершеннолетних 64
ГЛАВА 3. Эмпирическое исследование системы доверительных отношений в среде несовершеннолетних преступников 96
3.1. Постановка проблемы, обоснование гипотез 96
3.2.1. Особенности представлений о людях, входящих в ближайшее окружение 100
3.2.2. Анализ результатов изучения основных формально — динамических характеристик системы доверительных отношений несовершеннолетних преступников
3.2.2.1. Выявление основных причин избирательности в проявлении доверия
3.2.2.2.0собенности широты и глубины в проявлении доверия 129
3.3. Анализ результатов изучения взаимосвязи системы доверительных отношений и агрессивных тенденций несовершеннолетних преступников 152
Заключение 175
Литература 178
Приложения 193
- Постановка и решение проблемы доверия в психологической науке
- Агрессивные тенденции личности как результат несоответствия человека миру
- Роль и место юношеского возраста в онтогенезе. Юношеская субкультура
- Особенности представлений о людях, входящих в ближайшее окружение
Введение к работе
Преступность является неизбежным спутником практически любого общества. Она представляет собой то зло, которое невозможно победить, но с которым нельзя не бороться. Изменения, которые происходят в современной России на протяжении последнего десятилетия, явились своеобразным катализатором для преступности вообще и молодежной преступности в частности.
Как и любое масштабное явление, резкое омоложение преступности, характерное для современной России, не может иметь одну причину. Однако, как и раньше, точка зрения об экономической детерминации преступности, пропагандируется через СМИ и является господствующей в обществе. Причин тому может быть множество, и они не обязательно будут лежать в экономической плоскости, о чем свидетельствует постоянный рост преступности в экономически благополучных странах. Всё это обосновывает необходимость выявления и изучения психологических причин и особенностей преступности вообще, и преступности несовершеннолетних, в частности.
Процесс, характерный для современного российского общества сегодня стоит рассматривать как ценностный кризис, вызванный, прежде всего, разрушением веры в прежние ценности и идеалы. Кризис привычных ценностей порождает неверие в собственные возможности, ведет в конечном итоге к кризису личностной идентичности. Обобщенно, это выглядит как потеря доверия к миру. Можно'говорить о том, что у человека нарушается соответствие между собой и тем миром, который его окружает. Разрушив систему доверия к традиционным ценностям, большая часть людей разрушила и доверие к себе, сломала веру в возможность реализации себя в этом мире. В поисках выхода многие начинают обращаться к так называемым нетрадиционным ценностям, в частности, к тем, к которым относятся ценности кри-
минального мира. Одной из таких ценностей является агрессивность, агрессивное поведение, т.е. поведение, в результате которого человек утверждается за счет другого. В данном исследовании предпринимается попытка раскрыть особенности взаимосвязи доверия и агрессивности, особенностей системы доверительных отношений и агрессивного поведения среди несовершеннолетних преступников, что невозможно без рассмотрения особенностей самой криминальной субкультуры и особенностей личности преступника.
Таким образом, данная работа посвящена изучению особенностей системы доверительных отношений несовершеннолетних преступников и связей с этой системы с агрессивными тенденциями личности.
Доверие, как самостоятельный феномен, представляет собой один из малоизученных аспектов социальной психологии, и изучалось в небольшом количестве работ. В большинстве же исследований отмечалась лишь его огромная роль в контексте следующих проблем: проблема межличностного взаимодействия и общения (Н.Н.Обозов, А.А.Бодалев); проблема потребности общения в онтогенетическом развитии личности (Д.Б.Эльконин, Л.С.Выготский, И.А.Джидарьян); проблема «значимых других» (Е.Кроник, А.Кроник); проблеме психологического внушения (Куликов В.Н., Вичев В., Кондратьева А.С.).
В.С.Сафонов [155, 156], изучая доверительное общение, отмечал, что доверительность выступает как средство познания человеком самого себя и тем самым выступает как важнейший из факторов формирования его как личности. Разработка проблемы доверия Т.П.Скрипкиной [163] является первой попыткой в отечественной психологии осмысления того, что же такое доверие, которое трактуется автором как двуполюсное отношение-установка, направленное одновременно и в мир и на себя. Таким образом, под системой доверительных отношений понимается доверительное отношение к себе и к различным сторонам мира одновременно. Также, в трудах Т.П.Скрипкиной,
выделяются основные параметры доверия - мера, парциальность и избирательность. С появлением концепции Т.П.Скрипкиной зарождается методологическая база исследования функций и роли доверительных отношений в процессе как становления личностной идентичности, так и в становлении социальных отношений в различных общностях людей, в частности в молодежной криминальной субкультуре.
Другой проблемой данного исследования является изучение связи агрессивных тенденций и системы доверительных отношений. В отличие от проблемы доверия, проблема агрессии является одной из наиболее исследуемых и разрабатываемых в настоящее время проблем современной отечественной и особенно зарубежной психологии. Все исследования агрессии можно условно разделить на две группы - трактующие агрессию как нечто имманентно присущее человеку - это и этологический подход К.Лоренца [81] и психоаналитические концепции агрессии [179,192]. Вторую группу составляют теории социального научения афессии - теория «фрустрация-афессия» и ее модификации, теория социального научения А.Бандуры и т.д. [10, 21, 153] Важно отметить, что большинство экспериментальных исследований агрессии выполнено в русле именно второго, необихевиористского направления. В данном исследовании мы опирались на теорию социального научения А.Бандуры, т.к. он является одним из немногих исследователей, кто связывал проблему формирования несоциализированного афессивного поведения с некоторыми аспектами проявления доверия, в частности, с понятием веры в собственную эффективность или самоэффективность. Важно и то, что, по мнению А.Бандуры [10], поведение человека формируется через наблюдение или на основе примеров. Данное положение позволяет предположить, что важную роль в становлении развитых форм поведения ифает ближайшее окружение юноши, т.е. семейное воспитание и юношеская субкультура, в которой данный индивид существует и действует.
Проблема влияния криминальной субкультуры на становление личности преступника вообще и несовершеннолетнего, в частности, поднималась в трудах отечественных и зарубежных специалистов. В работах отечественных психологов [13, 22, 41, 58, 120, 121, 123, 131] достаточно подробно исследовано влияние особенностей криминальной субкультуры на формирование личностных свойств и особенностей поведения несовершеннолетних преступников. В работах этих и других исследователей отмечалось, что авторитарная структура криминальной субкультуры накладывает стойкий отпечаток на личность, которая существует в ней. Вообще вопрос о личности преступника в исследованиях отечественных криминологов и психологов не имеет однозначного толкования. Так, например, некоторые исследователи [71] считают, что вообще нельзя говорить о личности преступника, т.к. не существует таких личностных характеристик, которые бы отличали преступника от законопослушного гражданина. Другая, более многочисленная, группа исследователей [63, 140, 141, 142, 145, 177] в своих работах подтверждает наличие психологической реальности, которая соответствует понятию «личность преступника», как определенном симптомокомплексе личностных особенностей. Выводы ряда зарубежных исследователей во многом совпадают со взглядами отечественных исследователей, принадлежащих ко второму направлению. Так, например, одним из наиболее надежных прогностических признаков криминального поведения является недоверчивость и враждебность, агрессивность и тревожность [21, 176]. Естественно, что как эти, так и другие особенности личности формируются под влиянием активного воздействия ближайшего социального окружения, которым для несовершеннолетних преступников является криминальная субкультура.
Учитывая теоретическую и практическую значимость поднятых проблем, мы сформулировали основную цель исследования: выявить своеобразие функционирования доверия к себе и другим у несовершеннолетних преступников.
Объект исследования: несовершеннолетние преступники, отбывающие наказание в виде лишения свободы в воспитательной колонии общего режима.
Предмет исследования: доверие к себе и другим у несовершеннолетних преступников, отбывающих наказание в виде лишения свободы в колонии общего режима.
Основная гипотеза нашего исследования состоит в следующем:
Для несовершеннолетних преступников характерны нарушения в проявлениях доверия к себе и другим, которые выражаются в следующих особенностях:
у несовершеннолетних преступников снижена мера доверия к себе и другим, по сравнению с законопослушными сверстниками;
в связи с тем, что универсальными условиями проявления доверия являются значимость и безопасность другого, в криминальной субкультуре доверие к различным людям из ближайшего окружения становится невозможным, т.к. ни один из них не удовлетворяет этим требованиям одновременно.
для несовершеннолетних преступников характерно снижение меры доверия к себе (что связано с низким чувством ценности собственной личности). В этой связи компенсаторным механизмом повышения меры доверия к себе выступают агрессивные тенденции личности
Сформированные гипотезы определили перечень теоретических и эмпирических задач, необходимых для достижения поставленной цели:
На основе анализа литературы выявить изученные особенности личности и межличностных отношений несовершеннолетних преступников.
Теоретически изучить литературу и обосновать роль и функции доверия к себе и другим у несовершеннолетних преступников.
Выявить своеобразие представлений несовершеннолетних преступников о личностных особенностях индивидов из их ближайшего окружения.
4. Исследовать особенности формально-динамических показателей в
проявлении доверия к себе у несовершеннолетних преступников.
Выявить особенности формально-динамических показателей доверия к различным лицам из ближайшего окружения несовершеннолетних преступников.
Изучить показатели агрессивных тенденций личности в среде несовершеннолетних преступников.
7. Выявить связь между агрессивными тенденциями личности и мерой доверия к себе у несовершеннолетних преступников.
Теоретико-методологическим обоснованием исследования выступи
ли: Работы в области изучения системы отношений человека (К.А. Абуль-
ханова-Славская, В.Н. Мясищев, С.Л. Рубинштейн и др.), исследования в об
ласти изучения криминальной субкультуры и личности несовершеннолетних
преступников ( В.П.Башкатов М.Ю. Кондратьев, В.Ф.Пирожков А.А.Реан, и
др), концепция Т.П.Скрипкиной о доверии как социально-психологическом
феномене, исследования агрессии в зарубежной и отечественной психологии
(Л. Берковитц, А. Бандура, СИ. Ениколопов, О.Ю Михайлова, А.А. Реан, Ф.С. Сафуанов, Э. Фромм и др.).
Научная новизна и теоретическая значимость выполненного исследования состоит в том, что впервые в отечественной психологии изучены особенности проявления доверия к себе и другим у несовершеннолетних преступников и показано, что, по сравнению с законопослушными юношескими общностями, доверительные отношения в криминальной юношеской субкультуре являются деформированными.
Впервые показано, что деформации доверительных отношений у несо
вершеннолетних преступников выражаются в снижении меры доверия, как к
себе, так и к ближайшему социальному окружению. В криминальной моло
дежной субкультуре «другой» никогда не бывает представлен значимым и
«. безопасным одновременно, что ведет к невозможности полноценного дове-
рительного отношения к этому другому, т.к. не выполняются основные универсальные условия возникновения доверия. Мать отвечает условию безопасности, но не отвечает условию значимости. В отношениях с другими лицами из ближайшего окружения (преимущественно с друзьями-сверстниками), эти условия также не совпадают, но это несовпадение носит обратный характер - они значимы (полезны), но не безопасны.
Показано, что для несовершеннолетних преступников характерно снижение значимости (ценности) собственной личности, что ведет к снижению меры доверия к себе. В этой связи, одним из способов повышения значимости, является позиция силы, проявляющаяся в агрессивных тенденциях личности.
Практическая значимость диссертационной работы состоит в том, что собранный и систематизированный эмпирический материал позволяет разработать систему практических, воспитательных и коррекционных мер, которые могут использоваться в работе воспитателей и психологических служб ИТУ, а также в работе инспекторов и психологических служб в системе ОППН, служб реабилитации лиц, освобожденных из мест лишения свободы. Данные исследования, могут использоваться.при разработке учебных курсов «Девиантное поведение у подростков», «Юридическая психология» и т.д. Полученные результаты открывают определенные перспективы в работе с контингентом несовершеннолетних преступников, как в местах лишения свободы, так и при проведении профилактических мероприятий по предупреждению противоправного поведения в юношеской среде.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Доверительные отношения у несовершеннолетних преступников деформированы по сравнению с законопослушными сверстниками и характеризуются значительным снижением меры доверия, как к себе, так и к ближайшему социальному окружению.
Доверие к себе и другим у несовершеннолетних преступников не является целостной системой отношений, т.к. и по отношению к себе, и по отношению к лицам из ближайшего окружения данная система не удовлетворяет двум основным универсальным условиям возникновения доверия одновременно - безопасности и значимости (ценности).
У несовершеннолетних преступников доверие полноценно не проявляется ни к одному из людей из близкого окружения. Наиболее близкими для них являются друзья и мать. При этом мать воспринимается как безопасная, но не значимая, а друзья не безопасны, но значимы
4. В связи с тем, что для несовершеннолетних преступников харак
терно снижение меры доверия к себе, связанное с низкой самоценностью,
агрессивные тенденции личности во многом носят компенсаторный характер
и являются деформированным способом повышения ценности собственной
личности с позиции силы
Методы исследования: основной теоретический метод - это реинтер-претация психологических исследований по проблеме преступности несовершеннолетних, а также психологическая интерпретация криминологических исследований по данной проблеме. Эмпирическими методами выступили: метод беседы, метод изучения документов, метод субъективного шкалирования и психодиагностические методы. В процессе эмпирического исследования использовались следующие конкретные методики: методика «Психосемантический портрет особенностей объекта доверия» и метод полярных профилей Т.П. Скрипкиной; методика «Шкала оценки уровня доверительности в общении» В.С.Сафонова; тест 16 PF; шкала самоэффективности Шварцера - Ерусалема, адаптированая В.Г.Ромеком; фрустрационныи тест Розенцвейга; тест Басса - Дарки и Hand-test Вагнера — Брикелена — Пи-отровски.
Статистическая обработка данных производилась с помощью методов параметрической, непараметрической статистики и корреляционного анализа, с использованием компьютерной программы SPSS 10.
База исследования. Исследование проводилось в течение трех лет ( 1997-1999) в Азовской воспитательной колонии для несовершеннолетних преступников и РВИ РВСН. Всего было исследовано 160 человек, из них - 80 несовершеннолетних преступников, содержащихся в ВК-4, и 80 курсантов 1-го курса РВИ РВСН (Ростовского военного института ракетных войск стратегического назначения), которые выступили в качестве контрольной группы.
Надежность полученных данных обеспечивается достаточным объемом экспериментальной выборки, тщательным количественным и качественным анализом, а также корректным применением методов математической статистики.
Апробация. Материалы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на заседаниях и методологических семинарах кафедры общей и социальной психологии ИНН РГПУ, на XVI и XXII психолого-педагогических чтениях Юга России (г. Волгоград, 1997 г., г. Нальчик 2002 г., г. Сочи 2003 г.), на II Международной конференции «Серийные убийства и социальная агрессия» (г. Ростов-на-Дону 1998г.), на научно-практических конференциях «Развитие Атомной энергетики на Дону» и «Толерантность в межличностном общении» (г. Ростов-на-Дону 1998 г. и 2002 г.), на Всероссийской научно-практической конференции (г. Ростов-на-Дону 2002 г.).
Структура диссертации. Работа изложена на 218 страницах и состоит из введения, трех глав и заключения, содержит 21 таблицу, 19 графиков и 22 приложения. Список литературы насчитывает 200 наименований.
Постановка и решение проблемы доверия в психологической науке
Доверие, является междисциплинарной категорией, и впервые было отрефлексировано в философии как этическая категория морали. В сфере реальных отношений между людьми, с философской точки зрения, доверие понимается как предвидение возможных вариантов поведения человека, которое основывается на знании его нравственных качеств и характера [190]. Это лишь одна из множества точек зрения. В своем исследовании Т.П. Скрипкина [163], проанализировав различные точки зрения, имеющиеся в философии, выделила четыре стороны в понимании категории доверия: во-первых, доверие как нравственное отношение между людьми; во-вторых, основанием доверия является знание доверяющих друг друга; в третьих, доверие - это добровольное, ненасильственное отношение; в четвертых, доверие может реализоваться как передача интимных мыслей и чувств и посредством совершения определенных поведенческих актов по отношению к определенному кругу лиц. Таким образом, с точки зрения феноменологии, в философии доверие впервые было отрефлексировано как самораскрытие.
Непосредственное отражение проблема доверия находит и в исследованиях социологического плана [25, 55, 129].Одним из наиболее интересных, с точки зрения нашего исследования, представляется подход Б.Ф. Поршнева [ 128, 129]. Данный автор считает, что информация между людьми постоянно движется через своеобразный фильтр доверия и недоверия. Как тождественные им он употребляет понятия суггестии и контрсуггестии соответственно. Данный автор рассматривает доверие и недоверие в диалектическом единстве. Основной функцией доверия является команда, а недоверие выступает как защитный механизм психики. Согласно Б.Ф. Поршневу, если конкретный человек склонен доверять другому, то фактически происходит интеграция его с этим другим в некоторую общность «Мы». Установив взаимосвязь, с положением, которое выдвинул В.В. Паниотто (чем выше интенсивность отношений между людьми, тем меньше количество людей, с которыми член конкретной группы находится в отношениях этой интенсивности) [115], Т.П. Скрипкина формулирует предположение, что, т.к. в реальной жизни человек сталкивается с различными общностями, уровень доверия будет разным (полным, неполным, а также такие виды доверия, как частичное, интуитивное и т.д.). Если предположить, что доверие проявляет себя во взаимодействии людей, то можно сказать , что суть доверия как внутриличностного явления неразрывно связана с потребностью человека в общении.
Потребность в общении является одной из основных потребностей человека. Из нее складывается и конкретизируется потребность в доверительном общении. Она динамична и в процессе онтогенеза неизбежно изменяется, т.е. согласно Т.П. Скрипкиной, начинает проявляться избирательно. Эта избирательность некоторым образом обусловливается ценностным сходством людей. Можно предположить, рассуждая о диалектической взаимосвязи доверия и недоверия, что, если в основе формирования «мы» лежит доверие одного человека к другому, то для формирования «они», которое является необходимым для существования «мы» будет лежать недоверие индивида или группы индивидов к другим.
По мнению B.C. Сафонова [156], исследования проблемы доверия в зарубежной психологии ведутся с 50-х годов и касаются практически всех сфер взаимоотношений людей. Мы считаем необходимым рассмотреть эпигенетическую концепцию Эриксона [108, 183. 191]. В своей концепции в качестве одного из наиболее важных условий психического здоровья и позитивного развития личности выдвинул твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя в многообразии отношений личности к окружающему миру с соответствующими формами поведения. Согласно терминологии Э. Эриксона, этот образ себя носит название «идентичности» или психосоциальной тождественности личности. В соответствии с этим, «кризис идентичности» происходит при резких изменениях в отношениях личности с окружающей средой. Результатом данного кризиса идентичности является вступление личности в новую фазу развития путем формирования новой идентичности. Суть концепции Э. Эриксона состоит в исследовании способов и механизмов формирования у индивида «идентичности». Автор эпигенетической концепции трактует доверие как доверчивость к другим, которая формирует фундаментальное чувство доверия к себе. Э. Эриксон приходит к выводу, что «уход» взрослого человека в себя, его неспособность ладить с собой или другими обусловливается тем, что в детстве его не научили доверительному общению, не сформировали потребность в нем. Доверие, по Э.Эриксону, формируется в первый год жизни ребенка из связи ребенка с матерью, а показателем формирования личностного доверия, автор считает готовность ребенка спокойно переносить отсутствие матери в поле его зрения. Т.е. доверие к миру Э.Эриксон связывает с возможностью самостоятельного пребывания ребенка, и считает доверие необходимым компонентом личностного развития.
Американские психологи С. Джурард, П. Ласкау [200], А. и Э.Арон [85], пытаясь найти сферы проявления доверия, считают, что в наибольшей степени доверие представлено в дружеских взаимоотношениях, рассматривая доверие, таким образом, с точки зрения самораскрытия. Эта точка зрения совпадает с мнением И.С. Кона [52], который говорит о том, что дружеские отношения, представляют человеку возможность, истинно узнать себя и почувствовать, что его воспринимают именно таким, каков он есть на самом деле. Сферами, в которых человек это чувствует, являются счастливый брак или близкая дружба. Именно в них человек может раскрыться, не боясь потерять любовь и расположение другого. С.Джурард охарактеризовал эту ситуацию как «самораскрытие». Развитие таких взаимоотношений способствует всё большему самораскрытию партнеров. В противном случае, человек, не находя сферы для проявления доверительной близости, испытывает болезненное чувство одиночества [5, 200].
Итак, доверие находит свое выражение в общении и деятельности. Оно основывается на предположении или уверенности человека в том, что другой придерживается и разделяет его ценностные ориентации по отношению к конкретной ситуации. Особенности проявления доверия обусловлены, во-первых, прошлым опытом конкретной личности, во-вторых, сложившимися ценностями и нормами некоторой общности, в которую личность включена.
По мнению B.C. Сафонова [156], одним из важнейших аспектов доверия является та основа, на которой оно возникает. Он считает, что многое в доверительном общении зависит от внутренних и внешних условий конкретной ситуации общения. Значение имеет как знание партнера, прошлый опыт общения с ним, так и обобщенное впечатление о нем. Но, по мнению данного автора нельзя не учитывать и особенности конкретной ситуации общения. Из вышесказанного следует, что в реальных отношениях доверие возникает из синтеза трех факторов: сформированности потребности в доверительных отношениях у конкретного человека, конкретной ситуации общения и особенностей отношения к другому человеку (можно или нельзя ему довериться). Причем, наиболее важным для человека испытывающего потребность в доверительных отношениях является наличие обратной связи, т.е. как относятся к нему и как о нем отзываются.
Агрессивные тенденции личности как результат несоответствия человека миру
Данный параграф посвящен теоретическому исследованию проблемы взаимосвязи доверия и агрессии. Изучению агрессии посвящено много работ в современной психологии. Условно все исследования агрессии можно разделить на две группы — это изучение агрессии как некой внутренней, изначально присущей структуры личности человека и агрессии как приобретенного свойства личности. В рамках первого подхода можно выделить психоаналитическую традицию изучения агрессии (3. Фрейд, К.Г.Юнг) [179, 192] и различные этологические подходы (К.Лоренц, А.Ардри и т.д.) [81, 21]. В необихевиористком подходе к изучению агрессии, большое место занимают различные модификации теории «фрустрация - агрессия» (Н.Миллер, Д.Доллард, Л.Берковитц и др.), и теории агрессии, трактуемой, как результат социального научения (Д.Зильман, А.Бандура и др.) [10, 11, 21,36 ,76, 143, 153] . Необходимо отметить, что основная масса эмпирических исследований агрессии, проведена именно в рамках необихевиористской ориентации. В рамках нашего исследования мы более подробно рассмотрим именно второй, необихевиористский подход вообще и теорию социального научения в частности.
При анализе зарубежных исследований данной проблематики мы обратили внимание на тот факт, что в них зачастую не разводятся понятия «агрессия» и «агрессивность». Однако, в отечественной психологии термины «агрессия» и «агрессивность» не являются синонимичными. Под агрессивность мы понимаем готовность личности к агрессивному поведению, а само агрессивное поведение является осознанным поведением с целью причинения вреда другому человеку, самому себе (аутоагрессия) или другим объектам окружающего мира. Данная трактовка агрессии и агрессивности близка к определению А.А.Реана и Я.Л.Коломинского [145], которые выделили в агрессивности социально-перцептивный и интерпретационный компонены, как готовность воспринимать и интерпретировать действия другого как враждебные. По нашему мнению, данные компоненты следует трактовать более широко, а именно как восприятие и интерпретацию не действий других как враждебных, а сами объекты внешнего мира как враждебные и потенциально опасные. Именно при данном подходе возможны путей для исследования взаимосвязи агрессивности и доверия.
Среди необихевиористских теорий можно выделить различные модификации теории «фрустрация-агрессия», основные понятия которой были сформулированы Д.Доллардом и его единомышленниками. Основные постулаты этой теории можно охарактеризовать следующим образом:
1. Фрустрация всегда приводит к агрессии.
2. Агрессия всегда есть результат фрустрации [21].
В дальнейшем теория фрустрация-агрессия подвергалась различным переработкам и модификациям. В частности Л.Берковицем были внесены важные поправки в данную теорию. Он полагал, что фрустрация создает готовность к агрессивным действиям, а само агрессивное поведение проявляется лишь при наличии посылов к агрессии, т.е. средовых стимулов, провоци рующих злость. В более поздних работах Берковиц разработал теорию образования когнитивных связей, где утверждалось, что фрустрация провоцирует агрессию в том случае, если формируется негативный аффект, т.е. блокировка достижения цели не побуждает к агрессии, если не переживается как неприятное событие [21, 76, 153, 143].
А.Бандура [11] начинал свое изучение агрессии тоже в рамках теории фрустрации-агрессии, а затем продолжил свои исследования в русле разрабатываемой им теории социального научения. Агрессия рассматривается им как определенное социальное поведение, которое усваивается и поддерживается, в основном, так же как и иные формы социального поведения. При этом А.Бандура считает, что, анализируя агрессивное поведение, необходимо учитывать важность трех моментов: а) способы усвоения агрессивного поведения; б) факторы, провоцирующие агрессию; в) действия закрепления агрессии. В своей ранней работе «Подростковая агрессия» он высказывал мысль о том, что одной из основных причин, приводящих к формированию асоциальной агрессии у подростков, является фрустрация потребности зависимости у этих детей в раннем детстве. В концепции Т.П.Скрипкиной [163] зависимость трактуется как одна из форм феномена межличностного взаимодействия, детерминированная соотношением доверия к себе и другому, на что мы указывали выше. Ребенок не может доверять себе, а доверяется полностью другому, т.е. родителям. И если фрустрируется эта потребность, то ребенок и в дальнейшем не сможет строить эффективные доверительные отношения с другими. В контексте нашего исследования более 50% испытуемых признавали отношения в своей семье неудовлетворительными. Нетрудно заметить, что потребность в зависимости у Бандуры во многом согласуется с описанием феномена базового доверия у Э.Эриксона, который примерно также прогнозирует неблагоприятный сценарий развития индивида с сформированным доверием. Таким образом, по мнению А.Бандуры, именно фрустриро-ванная потребность в зависимости или несформированное доверие является прогностической оценкой асоциального, агрессивного поведения [11]. Ребенок в подобных семьях часто подвергается физическим наказаниям или наблюдает иные образцы агрессивного поведения в той части социума, который его окружает, что является мощным подкрепляющим фактором для формирования агрессивности уже как устойчивой личностной диспозиции.
В своей работе «Подростковая агрессия» А.Бандура и Р.Уолтерс [11] опирались на исследования Р.Сирса, который пытался соединить психоаналитический подход с бихевиоризмом. Изучение развития личности Р.Сирс рассматривал в диадическом измерении, то есть поведение одного партнера, в данном случае ребенка, должно изучаться с учетом поведения другого — матери ребенка. Процесс социализации ребенка, по мнению исследователя, начинается с возникновения простейшей кооперации с теми людьми, которые о нем заботятся. Ребенок научается контролировать простейшие предметные ситуации, находясь под контролем взрослых. Р.Сирс считал основным компонентом научения зависимость. Зависимый от матери ребенок учится удовлетворять свои органические потребности с ее помощью, вначале пассивно, а затем он все более активно поддерживает эту зависимость. И эту потребность в зависимости нельзя оставлять, по мнению, исследователя, без внимания. Как полагает Л.Ф.Обухова, Р.Сирс оценивал зависимость как «сложнейшую мотивационную систему» [108, стр.178], причем именно сформированную в диаде, а не врожденную. Фрустрация данной потребности может приводить к агрессивному поведению. В своих экспериментальных работах Р.Сирс обнаружил положительную зависимость между отсутствием заботы матери о ребенке и агрессивным поведением у школьников [11, 108].
Роль и место юношеского возраста в онтогенезе. Юношеская субкультура
В этой главе наша задача заключалась в раскрытии основных новообразований и закономерностей юношеского возраста, также здесь описывается своеобразие особенностей юношеского возраста применительно к несовершеннолетним преступникам. Для более полного понимания особенностей развития в этом возрастной период мы сочли необходимым дать описательную характеристику юношеской субкультуры.
В психологическом плане возраст, в отличие от собственно хронологического возраста, который несет в себе информацию о количественном накоплении времени существования растущего индивида, представляет собой качественную характеристику той ступени онтогенетического развития, на которой находится человек в данный момент.
Согласно Л.С. Выготскому, психологический возраст как многокомпонентная категория характеризуется особенностями преимущественной деятельности, принципиально новыми образованиями личности и специфической для каждого возрастного этапа социальной ситуацией развития [26]. Эта специфическая социальная ситуация развития раскрывает и отражает своеобразие относительно стабильного положения индивида в социуме.
Несмотря на то, что любой принципиально специфический возрастной период имеет свои особые психологические черты и относительную замкнутость, он не может интерпретироваться в отрыве от предшествующих ему и последующих за ним фаз онтогенеза. Не является исключением в этом плане и юношеский возраст.
Юношеский возраст — период жизни человека между подростковым возрастом и взрослостью. Психологи расходятся в определении возрастных границ юности. В западной психологии преобладает традиция объединения отрочества и юности в единый возрастной период, который называют периодом взросления, и границы которого простираются от 12-14 до 25 лет [66,70,89,108,125,139,146,191]. В отечественной науке принято рассматривать юность как самостоятельный период развития человека [16,35,51,52 53 ,97,137,145,178]. И.С. Кон определяет юность в границах 14-18 лет. Чаще их сужают до 15-17 лет, и тогда юношеский возраст оказывается фактически совпадающим со старшим школьным возрастом. Но нельзя не подчеркнуть, что юность как психологический возраст в норме явно не укладывается в хронологические рамки школьной жизни. В конечном счете, юность венчает эру восхождения к зрелости [59].
Необходимо отметить, что периодизация жизненного пути и представления о возможностях индивида каждого возраста теснейшим образом связаны с характерной для каждого данного общества возрастной стратификацией, т.е. системой организации взаимодействия возрастных слоев (страт) [53]. Между возрастом и социальными возможностями индивида существует взаимозависимость. Предполагаемый хронологическим возрастом уровень развития индивида, прямо или косвенно определяет его общественное положение, характер деятельности, диапазон социальных ролей и т.д. Возрастная стратификация включает и систему связанных с возрастом социально-психологических ожиданий и санкций.
И.С. Кон трактует юность как фазу перехода от зависимого детства к самостоятельной и ответственной взрослости [51,53]. Данный переход предполагает, с одной стороны, завершение физического созревания, а с другой, достижение социальной зрелости. Психологическое изучение юношеского возраста началось в конце 19 века с описания юности представителей высших слоев общества. В результате в конце 19 — начале 20 веков господствовала так называемая романтическая модель юности как периода внутреннего кризиса, пробуждения чувств. Начиная с 20 гг. 20 века после работ М. Мид, Л.С. Выготского и многих других авторов становится невозможен анализ юности без учета этнокультурных и социокультурных различий. Особенности сознания и самосознания невозможно выявить без учета его практического отношения к действительности, из его жизнедеятельности [26,51, 53, 89].
На жизненный путь индивида оказывают влияние множество факторов, например, происхождение, общественное положение его семьи и т.д. Поэтому при проведении любого психологического исследования необходимо учитывать социальное происхождение юноши, род занятий и уровень образования родителей, тип населенного пункта; состав, структуру и материальное положение семьи; собственное социальное положение юноши и вид занятий. К социально-экономическим отличиям добавляются и этнокультурные отличия, национальные. По мнению Р. Бенедикт, особенности перехода от детства к взрослости зависит, в частности, от величины разрыва в нормах и требованиях, предъявляемых обществом к ребенку и к взрослому. Развитие протекает плавно там, где эти требования не противоречат друг другу [53]. Так, детский возраст считается игровым, свободным от ответственности, от ребенка требуют послушания, его всячески ограждают от сексуальных проявлений. У взрослых ситуация противоположна: от них требуется максимально высокая степень ответственности, инициативности и самостоятельности, а сексуальная сторона — одна из важных в их жизни.
Таким образом, можно сделать вывод, что чем выше темп исторического развития общества, тем заметнее разрыв между поколениями, тем сложнее механизмы передачи культуры от старших к младшим и тем избирательнее отношение последних к своему культурному и социальному наследию.
Каковы же важнейшие свойства, проблемы и тенденции развития в период юности? Ценнейшим психологическим приобретением ранней юности является открытие своего внутреннего мира [19, 35, 51, 54, 125, 145, 180]. Для ребенка единственной осознаваемой реальностью является внешний мир. Вполне осознавая свои поступки, ребенок обычно еще не осознает собственных психических состояний. Для юноши физический, внешний мир — только одна из возможностей обогащения субъективного опыта, центром которого является он сам. Юноша начинает воспринимать и осмысливать свои эмоции уже не как производные от каких-то внешних событий, а как состояние своего собственного «Я». Даже объективно безличная информация часто стимулирует интроспекцию, размышления о себе и своих проблемах. Вместе с осознанием своей непохожести, неповторимости часто приходит чувство одиночества. Юношеское «Я» еще диффузно, расплывчато, оно нередко переживается как ощущение пустоты, которую необходимо чем-то заполнить. Отсюда - растет потребность в общении. Часто средствами налаживания контакта служат внешние атрибуты - одежда, прически, макияж и т.д. Эти средства ни что иное, как каналы идентификации, подтверждения своей схожести со сверстниками, что часто свидетельствует о неадекватной самооценке.
Можно сказать, что юношеский возраст - это, прежде всего, этап формирования самосознания, собственного мировоззрения. В этом возрасте фактически складывается цельное представление о самом себе, эмоциональное отношение к самому себе, самооценка своих внешних данных, умственных моральных и волевых качеств. Приходит осознание своих недостатков и достоинств. Явно просматривается стремление критически переосмыслить все окружающее, утвердить собственные теории смысла жизни, любви, счастья и т.п. Для юношества характерен максимализм суждений и своеобразный эгоцентризм. Стремление доказать свою независимость и оригинальность сопровождается типичными поведенческими реакциями: пренебрежительное отношение к советам старших, недоверие к ним, иногда открытое противостояние часто просто из духа противоречия [35, 62, 78]. В такой ситуации юноша обычно опирается на моральную поддержку ровесников, что является следствием подверженности влиянию сверстников, которая обуславливает единообразие вкусов, стилей поведения, норм морали (что и приводит к тому, что преступления и правонарушения среди молодежи чаще всего носят групповой характер).
Особенности представлений о людях, входящих в ближайшее окружение
Нами была предпринята попытка выявления наиболее важных качеств других людей, способствующих, по мнению несовершеннолетних преступников, доверительному общению. Предполагалось, что приписывание тех или иных качеств лицу, занимающему некоторую ролевую позицию, зависит от нескольких факторов. Наиболее важными из них могут являться социальная значимость другого, обусловленная его социально-психологической ролью, и актуальные потребности и интересы доверяющего.
С целью определения особенностей представлений о личностных качествах людей, которым субъект доверяет, была использована методика «Психосемантический портрет особенностей объекта доверия» Т.П. Скрипкиной [160, 162]. В соответствии с целями нашего исследования мы несколько видоизменили процедуру проведения и обработки данной методики. Испытуемым были предложены бланки с готовым списком качеств личности «вызывающих доверие».
Список качеств являет собой определенную универсальную «модель партнера по доверию» вне зависимости от социальных условий, в которых развивается субъект. Затем испытуемым предлагалось оценить на основе биполярного принципа (+; -) конкретных людей, входящих в круг ближайшего окружения. Ролевые позиции были выбраны самими испытуемыми из предложенного списка. Таким образом, для исследования были отодраны ролевые позиции, получившие наибольшее число выборов. Кроме этого, для оценивания им были предложены роли «друг, в котором разочаровался», «человек, которому доверили бы» и «кому не доверяю больше всех». Также курсанты и правонарушители оценивали сами себя. С помощью подсчета суммарных частот приписываний по каждой ролевой позиции и сравнения их с самооценкой, нами были построены контуры обобщенных личностных профилей ( Приложение 1-17). Нашей целью было сравнить самооценку правонарушителей по предложенным качествам, с оценками людей, включаемых ими в круг доверительно общения. Затем, та же процедура была проделана и с данными, полученными при исследовании студентов военного училища. Также мы посчитали необходимым проделать качественно-количественное сопоставление самооценок курсантов и несовершеннолетних правонарушителей, и сопоставить графически их оценки по двум особо интересующим нас позициям: «кому не доверяю» и «кому доверяю» ( Приложение 18 и 19). Включая эту методику в исследование, нами предполагалось, что человек в большей степени доверяет тому другому, в котором отраженно видит сходство с собой, со своими личностными качествами. В случае оценивания взрослого, являющегося авторитетным для данного индивида, его оценка должна в некоторой степени превышать самооценку индивида. Такая авторитетность является отражением статусно-ролевых отношений испытуемого и взрослого. В случае оценивания сверстника, обычно ему приписывается та же ценность, что и в отношении самооценки.
Из таблицы видно, что наиболее многочисленные плеяды качеств правонарушители приписывают позициям «Я - сам» (19 приписываний), «Родители» (29), «Взрослый знакомый» (19), «Подруга» (21), «Человек, которому доверяли бы» (27). Здесь и далее, в скобках, мы указываем или число приписываний, или номер приписываемого качества. Данный факт можно объяснить тем, что все они включены в круг доверительного общения. Из приведенной таблицы также следует, что приписывания отдельных качеств носит во многом ролевой характер. Так, позиции «Родители», наиболее часто приписываются такие качества как ум (№3), самостоятельность (№11), надежность (№31), а также чуткость и вежливость, т.е., в основном, волевые и нравственные качества. Так как родителям приписано большинство из предложенных качеств, то легче указать на те качества, в которых родителям отказано. Это догадливость, интеллигентность, любознательность, мудрость, бесстрашие, оптимистичность и хладнокровие. Это может говорить о том, что несовершеннолетние преступники, в какой-то степени, оценивают своих родителей как людей неуспешных, «недалеких» и, возможно, что они (т.е. несовершеннолетние преступники), в какой-то мере, попытаются преодолеть родительскую неуспешность.
Второй по частоте приписывания (27) является позиция «Человек, вызывающий доверие». Наибольшее число выборов получило такое качество, как справедливость. По мнению несовершеннолетних преступников, человек, вызывающий их доверие, не должен быть авторитетным, интеллигентным, любознательным, мудрым, серьезным, бесстрашным, независимым, гордым, искренним и гуманным. Такое парадоксальный набор качеств позволяет нам предположить, что несовершеннолетний преступник доверит человеку одного с ним круга, но для которого сам этот преступник будет более авторитетным, более значимым, высокостатусным. Так же можно предположить, что из основных характеристик доверия безопасности и значимости несовершеннолетние преступники для построения доверительных отношений в большей степени будут ориентированы на безопасность. При дилемме доверять - не доверять тому или иному человеку, несовершеннолетние преступники в первую очередь постараются ответить на вопрос: опасен ли этот человек?
Далее по частоте выборов стоит ролевая позиция «Подруга» (21). Основным качеством, которое, по их мнению, должно быть у подруги, является верность. Необходимо отметить, что при проведении данной методики испытуемым было разрешено ставить на эту позицию некий идеальный образ. При этом они не отмечали, в каком случае подруга идеальна, а в каком - реальна. Однако можно предположить, что в нашем случае идеальность и реальность тесно связаны. Несовершеннолетние преступники и хотели бы, чтобы их подруга, которая есть, оставалась им верна и была бы верна, если бы таковая имелась. Важность данного качества отмечается и блатным фольклором, играющим немаловажную роль в криминальной субкультуре. Согласно образцам этого фольклора, подруги часто не дожидаются своих любимых, что приводит к трагедиям («...невеста его ждать не стала» и т.д.). Подруга несовершеннолетних преступников, по их мнению, не должна быть интеллигентной, мудрой, серьезной, целеустремленной, хладнокровной и независимой. Интересен тот факт, что многие из этих качеств также отсутствуют и у родителей несовершеннолетних преступников. Таким образом, можно сказать, что несовершеннолетние преступники проецируют родительские отношения на свои собственные, где они (несовершеннолетние преступники) будут играть доминирующую роль.
