Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Заключение специалиста как средство доказывания
1.1 Историко-правовой анализ статуса специалиста как участника уголовного процесса 10
1.2 Правовые и организационные основы участия специалиста в уголовном процессе по УПК РФ 27
1.3 Логико-гносеологическая сущность заключения специалиста и его доказательственное значение 57
Глава 2. Заключение специалиста при предварительном расследовании и при судебном разбирательстве .
2.1 Заключение специалиста в ходе и по результатам допроса 101
2.2 Заключение специалиста при следственных осмотрах 124
2.3 Заключение специалиста при следственном эксперименте 138
2.4 Заключение специалиста по результатам предварительного (до экспертного) исследования 153
2.5 Заключение специалиста по вопросам экспертизы 159
2.6 Заключение специалиста при судебном разбирательстве 170
Заключение 178
Список использованной литературы 184
Приложение 199
- Историко-правовой анализ статуса специалиста как участника уголовного процесса
- Правовые и организационные основы участия специалиста в уголовном процессе по УПК РФ
- Заключение специалиста в ходе и по результатам допроса
- Заключение специалиста при следственных осмотрах
Введение к работе
3 Глава 1. Заключение специалиста как средство доказывания
1.1 Историко-правовой анализ статуса специалиста как участ
ника уголовного процесса 10
1.2 Правовые и организационные основы участия специалиста
в уголовном процессе по УПК РФ 27
1.3 Логико-гносеологическая сущность заключения специали
ста и его доказательственное значение 57
Историко-правовой анализ статуса специалиста как участника уголовного процесса
Специалист как сведущее лицо, призванное оказать помощь следователю и суду, достаточно давно знаком Российскому уголовному судопроизводству. В трудах известных дореволюционных процессуалистов нашли отражение и в целом положительные взгляды на процессуальную фигуру - «свиде-тель - сведущее лицо», «опытные люди».
В работах этих ученых признавалось положительное значение консультации таких лиц, даваемых следователю и суду по вопросам, требующим для своего решения применения специальных познаний1.
Вместе с тем, уже тогда высказывались серьезные опасения по поводу того, что следователи и судьи не делают необходимого различия между заключением эксперта и показаниями (консультацией) сведущего лица. Особенно подробно остановился на этой проблеме один из первых выдающихся отечественных криминалистов Евгений Федорович Буринский. В своей работе2, во многом определившей развитие отечественной криминалистики и криминалистической экспертизы, он отмечал существенное различие между «сведущими лицами и экспертами» и так называемыми «опытными людьми». Демонстрируя разные по своим возможностям выводы тех и других, Е.Ф. Буринский указывал, что выводы опытных людей базируются на впечатлениях, как результат простого восприятия, в то время как выводы эксперта - это результат глубокого научного исследования. При этом, как бы заглядывая в сегодняшний день, он предостерегал: «Различия между мнением и заключением судебные деятели не ведают... Любопытно, что это смешение понятий усматривается и в судебных уставах, т.е. иногда употребляя слово «мнение», иногда - «заключение». Еще Платон учил, что «мнение не так точно как заключение, но более точно, чем догадка». Слово «мнение» приложимо, например, к показаниям «опытных» людей, тогда как сведущие люди дают заключение. Мнение получается путем простого восприятия явления внешними чувствами, а заключение дает «то, что истинно» посредством перехода от идей к идеям. Для установления мнения не требуется никакой науки, никакие искусственные правила не могут сделать мнение более достоверным, чем каково оно само по себе. Мнение «опытного» лица может быть результатом чистой интуиции и даже так называемым.«мгновенным умозаключением вроде, например, оценки расстояния» .
Нетерпимость, сквозящая» в приведенном высказывании, может быть объяснена тем, что слишком часто в качестве «опытных» людей привлекались шарлатаны, стремящиеся произвести впечатление на суд своим безграничным самомнением. Однако и высказывание Е.Ф. Буринского уязвимо, в той части, где он исключает возможность использования сведущим лицом интуиции. С позиции материалистического понимания интуиции, великолеп- но обоснованного в трудах И.П. Павлова, И.М. Сеченова и других отечественных физиологов, тезис об игнорировании интуиции представляется далеко не бесспорным.
При этом не следует забывать, что предметом о котором писал Е.Ф. Буринский являлось почерковедческая экспертиза, а не экспертиза вообще. Далее он отмечал, что опытные люди обладают известными навыками глаз, позволяющими судить о сходстве или различии.
По сути дела это распознавание на бытовом уровне, в то время как эксперт дает мотивированное заключение, на основе анализа-сличения, «Допытываться - отмечал Е.Ф. Буринский - от распознавателя, почему именно почерки производят на него впечатление сходства или несходства, также странно как заставить человека объяснить причины, по которой одна пища ему кажется вкусной, а другая не вкусной. Кроме да или нет от распознавателя ничего нельзя требовать» .
Оставим Е.Ф. Буринскому его терминологию, не будем пока обращать внимание на то, что распознавание, которое у него звучит едва ли не как бранное слово, является в современной теории познания важным элементом многих научных методов.
Для нас, в контексте настоящей, работы, важно другое: более ста лет тому назад, основоположник, отечественной, криминалистики- и. криминалистической экспертизы предлагал четко различать границу между экспертом и вообще «опытным» лицом, между заключением» и мнением, между исследованием и распознаванием.
Советское уголовно-процессуальное законодательство процессуальной1 фигуры специалиста не знало ни в УПК РСФСР 1922, ни в УПК РСФСР 1923 г., ни в УПК РСФСР I960 г. до 1966 г., когда в законе появилась ст. 1331 УПК РСФСР. Вместе с тем, было бы ошибочным думать, что при отсутствии нормы процессуального права не возникало проблем по поводу того, кого закон именует с 1966 г. специалистом. Проблемы были и они решались.
Можно считать, что развитие института специалистов шло первоначально по линии создания экспертных подразделений в органах внутренних дел. Эти подразделения, выполняя криминалистические экспертизы различных видов, являлись по сути очагами научно-технических знаний, сотрудники которых оказывали неоценимую помощь следователям и оперативным сотрудникам.
Первые экспертно-криминалистические подразделения в органах внутренних дел России появилось в 1918 г. - отмечает П.Т. Скорченко, - когда в центральном аппарате был открыт кабинет судебной экспертизы . В 1921 г. он был преобразован в научно-технический подотдел Центророзыска. Вслед за этим научно-технические подразделения (Н.Т.О.) стали создаваться при периферийных органах внутренних дел.
О том, что подобные подразделения (НТО, Кабинеты, а позднее институты судебной экспертизы) являлись не только экспертными, но и консультативными учреждениями, может свидетельствовать извлечение из инструкции НКЮ УССР от 1923 г., определяющей функции кабинетов и регламентирующей их деятельность.
Инструкция указывала следующие действия: 1) оказание в особо важных случаях-содействия следственным властям в деле установления преступления, обнаружения виновных, выяснения невиновности заподозренных; б) производств посредством фотографии, микрофотографии, дактилоскопии, химического и микроскопического анализа и других научных методов различного рода исследований...2
Эти же два направления деятельности мы находим в докладной записке СМ. Потапова, в которой он отмечал: «Научно-техническая работа по уголовному розыску направлена, с одной стороны, на должную постановку специальных технических знаний и приспособлений на местах путем постоянного наблюдения и инструктирования местных органов, с другой - состоит в непосредственном производстве необходимых для дела борьбы с уголовной преступностью исследований разного рода вещественных доказательств...»1
Правовые и организационные основы участия специалиста в уголовном процессе по УПК РФ
Как известно, принятию ныне действующего УПК РФ (2001 г.) предшествовала подготовка проектов в различных организациях (НИИ Прокуратуры СССР; ИГПАН, Минюст и др.). В частности институтом государства и права Академии наук СССР была опубликована теоретическая модель «Уголовно-процессуальное законодательство Союза ССР и РСФСР»1.
В ст. 63 «Специалист» права специалиста были еще более урезаны, чем в ст. 1331 УПК РСФСР. Специалист приглашался только для обнаружения и закрепления доказательств. Изымать их он не имел права. Зато предлагалось ввести категорию специалист-оператор, для применения средств оптической и звуковой фиксации. Вместе с тем, там же (ст. 169) допускалось привлечение специалиста (наряду со свидетелями, понятыми, переводчиком) к участию в доказывании. Судя по составу лиц, авторы проекта имели в виду, скорее всего, допрос специалиста и его действия по обнаружению и закреплению доказательств.
Без преувеличения можно утверждать, что УПК РФ (2001 г.) внес существенные изменения в уголовное судопроизводство России, в том числе и в положение такого участника процесса, как специалист, а дополнения, принятые Федеральным законом № 92 от 4 июля 2003 г., вообще превзошли все самые СхМелые прогнозы и ожидания, высказываемые в литературе (мы имеем в виду появление нового вида доказательств - заключение специалиста).
Мы полагаем, что логика изложения материала о специалисте и его заключении, в плане основного направления настоящего исследования, требует освещения вопроса применительно к двум периодам: а) от момента принятия УПК РФ в его первоначальной редакции; б) после принятия ФЗ № 92 от 04.07.2003 г.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (2001 г.) значительно расширил возможности участия специалиста в уголовном судопроизводстве. Необходимо сразу же отметить, что впервые в законе, специалист (так же, как эксперт) был назван участником уголовного судопроизводства, что точно определило его процессуальный статус (гл. 8 ст. 58 УПК РФ). В статье 58 УПК РФ дано определение понятия специалиста - лицо, обладающее специальными знаниями. Новым является указание на то, что специалист привлекается к участию в процессуальных (а не только следственных, как это было ранее) действиях. При этом отсутствует какой-либо ограничительный перечень статей, при реализации которых может быть востребован специалист. Нет, естественно, указания на то, что специалист привлекается «в случаях, установленных законом» (ст. 1331 УПК РСФСР). Вместо этого указано: «в порядке установленном настоящим Кодексом» (ч.1 ст. 58 УПК РФ).
Таким образом: а) в законе отсутствуют указания на то, что специалист привлекается к участию только в тех действиях, в нормах регулирующих которые он упомянут непосредственно (как это было в ст. 1331 УПК РСФСР); б) более того, ст. 64 «Общие правила производства следственных действий» допускает привлечение специалиста к любому следственному действию по усмотрению следователя (ч. 3 ст. 164 УПК РФ); в) отсутствие в законе каких-либо ограничений позволяет сделать вы вод о том, что специалист может быть допущен к участию в любых процессуальных (в т.ч. следственных - ст, 168 УПК) действиях, когда его присутствие будет признано следователем или судом необходимым1. Вместе с тем нельзя не отметить, что, допуская участие специалиста в процессуальных (в т.ч. следственных) действиях без какого-либо ограничения, законодатель все же счел необходимым указать на присутствие специалиста при выполнении следующих действий: осмотр трупа (ст. 178); наложение ареста на почтово телеграфные отправления, их осмотр и выемка (ст. 185); контроль и запись переговоров (ст. 186); особенности допроса несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля (ст. 280); допрос несовершеннолетнего подозреваемого, об ВИНЯЄХМОГО (ст. 425); осмотр судом местности и помещений (ст. 287); проведение следственного эксперимента судом (ст. 288); освидетельствование на предварительном следствии (ст. 179) и в суде (ст. 290).
Процессуальная регламентация статуса специалиста, предусматривающая его вызовов следователем (судом) и его участие в процессуальных действиях, определена в ст. 164, 168, 270 УПК РФ.
Специалист обязан: - явиться для участия в производстве процессуального действия по вызову следователя (ст. 168) или суда (ст. 270); - участвовать в производстве процессуальных действий для выполнения своих функций в соответствии с ч. 1 ст. 58 УПК; - не предавать гласности данные предварительного расследования (ч. 4 ст. 58 УПК); - заявлять самоотвод в порядке и при наличии оснований, предусмотренных ст. 61, 62, 70, 71 УПК; - содействовать своими знаниями при получении образцов для сравнительного исследования (ст. 202 УПК); К числу прав специалиста в соответствии с нормами УПК относятся:. - отказаться от участия в производстве процессуальных действий, если он не обладает соответствующими специальными знаниями (п. І ч. 3 ст. 58 УПК); - задавать вопросы участникам процессуального действия с разрешения лица, ведущего производство по делу (п. 2 ч. 3 ст. 58; ст. 284, 287); - знакомиться с протоколом следственного действия, в котором он принимал участие и делать заявление и замечания, подлежащие занесению в протокол (п.З ч. 3 ст. 58 УПК); - приносить жалобы на действия (бездействия) лица, ведущего производство по делу, ограничивающие его права (п. 4 ч. 3 ст. 58) Фактически права специалиста значительно шире тех, что первоначально были указаны в ст. 58 УПК. Он имеет право на участие в изучении материалов дела (ст. 58), право давать заключение (ст. 80 УПК), давать пояснения при допросе (ст. 80), участвовать в судебном заседании (ст. 271 УПК) и др. При необходимости привлечения специалиста к участию в процессуальных действиях следователь и суд должны исходить из правомочий специалиста, указанных в ст. 58 УПК РФ. В соответствии с ч. 1 ст.58 специалист привлекается для содействия: а) в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов; б) в применении технических средств в исследовании материалов уго ловного дела; в) для постановки вопросов эксперту; г) для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профес сиональную компетенцию. Как видно из приведенного перечня, права специалиста были существенно расширены по сравнению с прежним УПК РСФСР. Наряду с технической и консультативной помощью при обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов (а не доказательств, как было ранее), УПК РФ уже в первой редакции предоставил специалисту право содействовать в постановке вопросов эксперту, применять технические средства в исследовании материалов дела; а также разъяснять сторонам и суду вопросы, входящие в его профессиональную компетенцию.
Заключение специалиста в ходе и по результатам допроса
Криминалисты всегда уделяли большое внимание тактике допроса. Еще Ганс Гросс отмечал: «Допрос имеет целью восстановить перед судом все событие преступления так, как будто он видит его перед своими глазами».1
Первыми работами советских криминалистов, в которых рассматрива-лись тактические приемы допроса были работы В.И. Громова и И.Ы. Якимова3. Следом за этим выходит работа И.Н. Якимова и П.П. Михеева, посвященная специально допросу как следственному действию.4
После этого выходит ряд статей, посвященных проблемам допроса. В 1941 году СТ. Кривицкий защитил первую диссертацию на степень кандидата юридических наук, посвященную тактике допроса.6 Впоследствии данная тема стала предметом диссертационных исследований Ш.Д. Мерзаева и В.Е. Коноваловой. Послевоенные годы ознаменовались появлением фундаментальных исследований, посвященных тактике допроса.8 В тот же период выходит фундаментальная монография Н.И. Порубова.9
На последующем этапе в работах посвященных допросу уделялось повышенное внимание психологическим аспектам этого следственного действия.10 Вместе с тем, необходимо отметить, что впервые в отечественной литературе на психологические аспекты допроса обратил внимание И.Н. Якимов. Он отмечал, что тактические положения допроса должны базироваться на данных психологической науки, которую он именовал в данном случае «криминальной психологией».
В 70-х и последующих годах появляется целый ряд обстоятельных исследований, посвященных тактике допроса. В этих работах рассматривается как проблема допроса в целом , так и особенности его проведения в различных ситуациях. Среди этих работ немалое количество посвященных изуче-нию личности допрашиваемого (в основном обвиняемого) и пострадавшего. Рассматривались также тактические особенности допроса свидетелей5, ошибки в свидетельских показаниях.
Тактика допроса несовершеннолетних как особый вид допроса в котором участвует специалист (педагог) привлекал особое внимание в ряде ра-бот. Особого внимания заслуживают работы А.Б. Соловьева, Р.С. Белкина, Г.А. Зорина, посвященные нетрадиционным подходам к тактике допроса. В это же время выходит ряд новых работ, посвященных психологии и этике допроса.9
Вместе с тем, во всем многообразии данных работ почти не встречаются работы, посвященные участию специалиста в допросе. Исключение составляют упомянутые выше работы, касающиеся допроса несовершеннолетних, при котором как известно может присутствовать педагог, как специа- лист в области детской психологии. Сразу же необходимо отметить, что в прежнем УПК РСФСР ни в статье 159 («Допрос несовершеннолетнего свидетеля»), ни в статье 397 («Участие педагога в допросе несовершеннолетнего обвиняемого») педагог не обозначен как специалист, что являлось существенным упущением закона.
Разработки, касающиеся участия специалиста в допросе «мы находим в работах, посвященных взаимодействию следователя с экспертами-криминалистами при производстве следственных действии , а также в работах Е.В. Селиной.2
Однако, ни в одной из этих работ, естественно, не могли быть рассмотрены возможности заключения специалиста в ходе и по результатам допроса. Здесь возникает естественный вопрос о возможности классификации тактических приемов допроса с участием специалиста или в целом о классификации тактических приемов допроса. Касаясь этой проблемы, Р.С. Белкин отмечал: «Полагаю, что попытки найти универсальное (жесткое) основание для классификации тактических приемов, используемых при проведении тактических комбинаций во время допроса, обречены на провал, также как и стремление некоторых авторов «намертво» привязать тот или иной прием к определенному звену классификации».3
Таким образом, Р.С. Белкин отмечал невозможность классификации тактических приемов при допросе. СП. Митричев освещал эту проблему в более широком плане, отмечая принципиальную невозможность классификации тактических приемов вообще. В своей работе «Следственная тактика» он писал: «Некоторые авторы пытались классифицировать тактические приемы, однако множественность оснований и их разнохарактерность представляют определенную трудность для классификации. Одни авторы в основу классификации клали цели, содержание, другие - сферы воздействия, ситуации, поэтому такие попытки не дали положительных результатов».
По-видимому, и для ситуаций допросов с участием специалиста трудно будет разработать какие-то специфические приемы.
Признавая правильность приведенных утверждений, необходимо отметить, что прежде чем уделять внимание ситуациям участия специалистов в допросе, следует остановиться на том общем, что должно предшествовать и найти воплощение в любом допросе. Этим общим является установление психологического контакта с допрашиваемым при условии присутствия специалиста. Допрашиваемый не должен видеть в специалисте официального «пособника» следователя. Он должен понимать, что участие специалиста осуществляется в его интересах. Он имеет шанс обратиться к помощи специальных познаний в отстаивании своих интересов, в деле установления истины.
Имеются все основания полагать, что установление надлежащего психологического контакта, как атрибута любого допроса имеет особо важное значение когда в допросе участвует специалист.
В криминалистической (судебной) психологии всегда уделялось большое внимание установлению психологического контакта при допросе.
«Психологический контакт - это такое состояние, когда преодолевается барьер отчужденности, состояние, при котором люди могут и желают воспринимать информацию, исходящую друг от друг», - отмечали Н.И. Кулагин и Н.И. Порубов.2
Заключение специалиста при следственных осмотрах
Значительное число литературных источников, посвященных следственному осмотру вообще и осмотру места происшествия, в частности, освобождают нас от необходимости освещать значение осмотра для процесса расследования, цель и задачи осмотра, приемы и методы осмотра и фиксации его результатов.
С самого начала появления криминалистической литературы советского периода следственному осмотру уделялось значительное внимание. Начиная с первых и последующих работ И.Н. Якимова1, Б.М. Комаринца и Б.И. Шевченко , с многих пособий и продолжая в многочисленных монографиях и учебниках5, тема следственного осмотра получила достаточное развитие в криминалистической литературе.
При этом немалое значение уделялось таким частным вопросам как психология осмотра6; установление временных связей при осмотре7 и др. Особенно важное значение в контексте нашего исследования имеют работы, посвященные специфическим особенностям осмотров, требующих привлечения специалиста в области определенных познаний8.
Возможности заключения специалиста, участвующего в следственном осмотре целесообразно изложить по видам исследований (экспертиз), в том виде как они приведены выше ( 1.З.). Разумеется, что не по всем областям специальных знаний возможно такое заключение, к тому же, как уже отмечалось, оно никоим образом не может содержать вывод о тождестве, так как идентификационное исследование должно осуществляться только в форме экспертизы.
1. Начнем с возможностей криминалистических трасологических ис следований . 1 При наличии на месте происшествия следов рук (а их, как правило, выявляет специалист - сотрудник ЭКП ОВД) заключение специалиста может быть дано в отношении следующих обстоятельств, при наличии достаточных оснований: а) пригодность (непригодность) следа для отождествления; б) установление пальцев, оставивших следы (какой рукой - правой или левой оставлен след; каким пальцем (указательным, мизинцем и т.п.) остав лен след); в) определение вида папиллярного узора в следах пальцев рук (дуго вой, завитковый и т.д.); г) определение строения кисти (размер и длина пальцев, форма ладони и пальцев, особенности строения - отсутствие пальцев, наличие рубцов и т.п.); д) наличия посторонних предметов на руке (кольцо, повязка, перчат ки); е) предположительный пол, возраст и рост субъекта, оставившего сле ды рук; ж) в какой последовательности были оставлены обнаруженные следы рук. 2. По следам зубов человека: а) являются ли обнаруженные следы результатом воздействия зубного аппарата; б) зубами человека или животного оставлены следы; в) в результате какого действия челюстей (надкус, откус), при каком их положении и с какой стороны нанесены следы зубов; г) какими зубами (резцами, клыками, коренными) оставлены следы; д) какими особенностями обладает зубной аппарат человека, оставив шего следы зубов (это заключение может быть дано специалистами: совме стно криминалистом и судебным медиком); е) пригодны ли следы зубов для отождествления. 3. По следам босых ног человека: а) признаки ступни человека судя по следам босых ног (форма и размер пальцев, плюсны, промежутной части, пятки); б) имеются ли дефекты ступни (отсутствие пальца и др.); в) обувь какого размера носит человек, оставивший следы босых ног; г) пригодны ли данные следы для отождествления. 4. По следам обуви: а) обувью какого типа и размера оставлены следы; б) различаются ли по размеру и форме подошвы следы обуви, обнару женные на разных участках места происшествия; в) какими особенностями обладает подошва обуви, оставившей след, какова степень ее изношенности; г) не оставлены ли следы ногами, обутыми в чулки (носки); д) каковы признаки ступни, оставившей след; е) обувь какого размера должен носить человек, оставивший след; ж) каковы были направление и темп передвижения лица, оставившего следы (ног, обуви): ходьба, замедленный бег, быстрый бег, остановки; з) каковы признаки дорожки следов: длина, ширина и угол правового шага, длина, ширина и угол левого шага, угол разворота стоп (правой, левой); и) не отобразились ли в дорожке следов особенности походки (какие), дефекты опорно-двигательного аппарата и т.п.; к) каков рост человека, судя по следу (босой ноги, обутой); л) нет ли признаков фальсификации направления движения (движение спиной вперед, подвязывание обуви к ногам каблуками вперед и др.); м) не оставлена ли дорожка следов человеком, находившимся в состоянии опьянения, шедшим в темноте, несшим значительный груз и т.п. 5 По форме следов крови: а) каков механизм образования следов крови (капли, брызги, потеки, помарки, отпечатки, лужи); б) каково было взаимное расположение источника крови и восприни мающей поверхности (под каким углом, и с какого расстояния падали капли, летели брызги и т.п.); в) перемещался ли источник крови по отношению к воспринимающей поверхности. 6 По следам орудий взлома и инструментов: а) являются ли обнаруженные следы результатом воздействия орудий взлома (инструментов); б) с какой стороны (снаружи, изнутри) осуществлен взлом преграды; в) каков механизм образования следов: газовая резка, электрорезка, сверление, распил, отжим, перекусывание, рубка, долбление и т.п.; г) какова последовательность образования следов при взломе; д) какое минимальное время могло потребоваться, чтобы произвести данный взлом; е) к какому виду (типу) относятся орудия, оставившие следы при взло ме, не имеется ли характерных дефектов на рабочих гранях этих орудий (ин струментов).
