Содержание к диссертации
Введение
Часть I. Философско-правовой и научно-теоретический подходы
Глава 1. Философско-правовые воззрения на уголовное преследование: природа концепта, соотношение со смежными категориями, концепция С. 16-28
Глава 2. Научно-теоретический подход: место и роль уголовного преследования в механизме уголовно-правового регулирования С. 29-76
1. Соотношение и взаимосвязь уголовной ответственности и уголовного преследования с точки зрения теории правоотношений С. 30-61
2. Уголовное преследование: деятельность по реализации норм права или одна из форм этой деятельности? С. 62-76
Часть II Догма права: пределы уголовного преследования
Глава 1. Возбуждение уголовного преследования С. 77-95
Глава 2. Уголовное преследование в стадии предварительного расследования
1. Установление фактических обстоятельств дела - первый этап уголовного преследования С. 96-120
2. Выбор правовых норм, подлежащих применению, - второй этап уголовного преследования С. 120-131
3. Формулирование обвинения в правоприменительном акте - третий этап уголовного преследования С. 131-142
Глава 3. Уголовное преследование в стадии судебного разбирательства
1. Судебное следствие - этап установления фактических обстоятельств дела в судебном разбирательстве С. 143-168
2 Прения сторон и последнее слово подсудимого - этап выбора правовых норм, подлежащих применению в ходе уголовного преследования в судебном разбирательстве С. 169-179
3. Постановление приговора - этап формулирования обвинения в судебном разбирательстве С. 179-186
Глава 4. Уголовное преследование в стадии исполнения приговора С.186-190
Глава 5. Окончание уголовного преследования С. 191-209
Заключение С. 210-222
Библиографический список С. 223-248
Приложение
- Философско-правовые воззрения на уголовное преследование: природа концепта, соотношение со смежными категориями, концепция
- Научно-теоретический подход: место и роль уголовного преследования в механизме уголовно-правового регулирования
- Возбуждение уголовного преследования
- Уголовное преследование в стадии предварительного расследования
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования
Большинство прагматически ориентированных юридических исследований и разработок не могут дать требуемого уровня надежности результатов без соответствующих теоретических обоснований. Данная исследовательская установка весьма традиционна для отечественной науки уголовного процесса и всегда являлась её сильной стороной. В то же время, реалии современного периода существенно повлияли на представления об актуальности юридических исследований, заметно сместили научные интересы юристов в область прикладных разработок. Сохранение данной тенденции чревато сведением науки уголовного процесса, да и юридической науки в целом, до уровня простого «здравого смысла», что вряд ли обеспечит современность нашей науки и ее достойное будущее. Высказывания по этому поводу ряда ученых страны (С.С. Алексеев, З.Д. Еникеев, Д.А. Керимов, В.Н. Кудрявцев, Н.Н. Тарасов) позволили сдвинуть ситуацию с «мертвой» точки, однако говорить о ее принципиальном улучшении пока не приходится. Кроме того, усложнение взаимосвязи международной правовой системы и правовых систем государств, процессов глобализации порождают проблему воздействия международного права на национальное правоприменение и адекватного ответа на нее.
Между тем, подобные исследования, в частности, по проблемам уголовного преследования, приобретают актуальность именно в периоды глубоких реформ, коренных преобразований общества. Адекватное осмысление происходящих процессов, потребность в более эффективном правоприменении, отсутствие соответствующих методических разработок, которые, в свою очередь, невозможны без достаточной предварительной научной разработанности проблемы, требуют серьезной перестройки теоретических представлений, пересмотра философских оснований и методов научного
5 познания. Вот почему в настоящей работе обосновывается актуальность исследовательского подхода, основанного на аналитическом соотнесении философской, научно-теоретической и юридико-догматической традиций познания права. Такой подход определил общую структуру и некоторые особенности содержания диссертационного исследования, в частности, более развернутое, нежели принято в научной литературе уголовной направленности, обращение к современным философским и общетеоретическим основаниям уголовного преследования.
Изложенное предопределяет актуальность и эвристическую состоятельность развиваемого подхода, который в первую очередь просматривается в анализе механизма взаимосвязи и функциональной взаимозависимости уголовного преследования, с одной стороны, с уголовной ответственностью, с другой - с иными мерами государственного принуждения. Однако поскольку даже в рамках такого комплексного подхода к изучению затронутых проблем в одной работе не представляется возможным дать анализ широкого круга вопросов, в той или иной мере относящихся к теме, диссертантом затронуты лишь основные, концептуальные, раскрывающие сущностные стороны проблемы, подлежащей исследованию, другие же вопросы сознательно оставлены за пределами диссертационной работы.
История вопроса и состояние научной разработанности темы.
В дореволюционной России начало исследованию уголовного преследования положено трудами ряда ученых, в частности: И.Я. Фойницкого, Н.А. Буцковского, Н.В. Муравьева, И.Г. Щегловитова, отдельно следует отметить работу А.А. Квачевского «Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по Судебным уставам 1864 г.».
Научные изыскания по проблемам уголовного преследования не прекращались и в советскую эпоху. Так, большое внимание уделял данной проблеме М.С. Строгович. В частности, он один из немногих попытался проследить генезис уголовного преследования комплексно как составляющей уголовного процесса. Такая постановка вопроса берет свое начало с середины
XIX века, когда широчайшее распространение получило направление, рассматривающее уголовный процесс с его формальной стороны (Ж. Видаль, М. Фрежавиль, К. Кенни). В качестве предмета изучения исследовались только сами процессуальные формы без их содержания. Однако подобная точка зрения на правовые явления устраняла из сферы рассмотрения социальную сущность уголовно-процессуального права и замыкала исследование в кругу абстрактных юридических понятий. Кроме того, в понятие уголовного преследования в тот период вкладывалось разное содержание. К примеру, A.M. Ларин усматривал своеобразное уголовное преследование в производстве по применению мер медицинского характера, предлагая признать специфическим актом возбуждения уголовного преследования постановление о назначении судебно-психиатрической экспертизы, а М.А.Чельцов все время употреблял понятия обвинения и уголовного преследования в одном и том же смысле.
К настоящему моменту состояние научной разработки института уголовного преследования может получить двойственную оценку: (1) количество публикаций на обозначенную тему достаточно велико и (2) среди них стали появляться работы, в части или в целом дающие концептуальный анализ уголовному преследованию (А.С. Александров, З.Д. Еникеев, А.Г. Халиулин, Л.В. Головко, Ф.Н. Багаутдинов).
Цель и задачи работы.
Цель настоящего исследования состоит в комплексной теоретико-практической характеристике уголовного преследования путем выявления основных тенденций развития и совершенствования правоотношений, существующих в рамках данного института и обусловливающих применение норм права, а также установления и раскрытия многообразия особенностей, присущих уголовному преследованию в рамках обозначенного исследовательского подхода и оценка на его основе действующего законодательства.
7 На базе решения философско-теоретических вопросов, касающихся природы концепта уголовного преследования, его соотношения со смежными категориями, изложение которых является для данного исследования обязательным, диссертант видит свою основную задачу в установлении пределов уголовного преследования, выявлении его имманентных, структурно-функциональных характеристик. Кроме того, для достижения сформулированной цели поставлены следующие исследовательские задачи:
сконструировать систему научных знаний, составляющих учение об уголовном преследовании в уголовном процессе и приемлемых для использования в соответствии с предметом и языком уголовного процесса;
выделить и обосновать аспекты анализа уголовного преследования в современной науке в контексте «философия права» - «наука права» -
- «догма права»;
определить структуру механизма уголовно-правового регулирования, в том числе догматическое исследование элементов, его составляющих;
показать различие между научно-теоретическими и догматическими исследованиями уголовного преследования и выявленное «соотношение» наложить на существующую модель уголовного судопроизводства. Методологическую основу составили общие принципы научного
познания, подходы и методы. В их числе принципы диалектики, в частности, -развития предмета исследования, его логической определенности, исторической конкретности и диалектической взаимосвязи между логическим и историческим способами познания, системности и всесторонности исследования; общенаучные подходы: генетический и системный; методы анализа и синтеза, моделирования, аналогии, экстраполяции, метод сравнительного правоведения и др., каждый из которых, не подменяя друг друга, позволил определить сущность изучаемого явления на современном этапе развития общества. Использование указанных методов и принципов исследования позволило, наряду с комплексным подходом к проблеме и
8 выявлением общих закономерностей, составить целый ряд качественных и количественных характеристик, свойственных уголовному преследованию.
Объектом исследования является уголовное преследование как явление социальной действительности, взятое в своем генезисе, функционировании и развитии и представленное своими основными закономерностями и тенденциями, а также социально-политическая и иная практика в той части, в которой она обусловливает формирование и развитие указанного явления.
Предметной областью исследования выступает представление об уголовном преследовании в трех аспектах:
уголовное преследование как особая деятельность по изобличению лица в совершении преступления, проявляющаяся в имманентных сущностных свойствах, признаках и характеристиках и рассматриваемая в рамках философского, научного и догматического подхода к праву;
уголовное преследование как фрагмент механизма уголовно-правового регулирования, взаимообусловленное и взаимосвязанное, с одной стороны, с уголовной ответственностью, с другой - с иными мерами государственного принуждения;
уголовное преследование как юридическая конструкция, ее интерпретация в логике: «отношение» - «конструкция» - «норма».
Междисциплинарный характер диссертационного исследования определил ее научно-информационную и теоретическую основу, которая базируется на изучении социологической, философской, исторической, специально-юридической и иной литературы прошлого и настоящего времени. Прежде всего, это труды таких ученых, как Л.И. Винберг, В.А. Виноградов, Л.М. Володина, И.Ф. Герасимов, А.А. Герцензон, П.М. Давыдов, В.Г. Даев, М.В. Духовской, Н.В. Жогин, 3.3. Зинатуллин, О.С. Иоффе, Л.М. Карнеева, М.П. Карпушин, И.Я. Козаченко, Н.М. Кропачев, В.Н. Кудрявцев, В.И. Курляндский, A.M. Ларин, Г.Н. Левицкий, О.Э. Лейст, В.З. Лукашевич, П.А. Лупинская, И.Л. Марогулова, В.Д. Меньшагин, З.А. Незнамова, Г.П. Новосёлов, И.С. Ной, В.М. Парадеев, А.А. Пионтковский, Н.Н. Полянский, B.C.
9 Прохоров, А.Л. Ривлин, В.М. Савицкий, А.И. Санталов, В.К. Случевский, М.С. Строгович, В.Я. Таций, Ю.М. Ткачевский, Ю.К. Толстой, А.Н. Трайнин, В.А. Туманов, Ф.Н. Фаткуллин, Б.М. Шавер, М.Д. Шаргородский, П.С. Элькинд и другие.
Существенное влияние на формирование концепции исследования оказали труды представителей правоведения (в частности, таких авторов, как С.С. Алексеев, СИ. Архипов, A.M. Васильев, И.Я. Дюрягин, Д.А. Керимов, Н.М. Коркунов, П.Е. Недбайло, B.C. Нерсесянц, В.М. Сырых, Ю.Г. Ткаченко, А.Ф. Черданцев) и работы зарубежных исследователей права (P.L. de Lacretelle, М. Frejaville, L. Goldchmidt, Henry J. Abraham, I. Andrejew, R. fon Ihering, J. Pradel, J. M. Servan, G. Vidal, F. Tulkens, M. Van de Kerchove, Mougins de Roquefort, James B. Jacobs, P. Howard)
Исследовательский подход диссертанта обусловил обращение к широкому кругу философской литературы. Помимо собственно философской классики (Аристотель, Г.В.Ф. Гегель, И. Кант, К. Маркс, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, М. Фуко) это работы отечественных и зарубежных авторов таких, как Г.Х. фон Вригт, Ф. Гваттари, Ж. Делёз, О. Кабанес, Ф. X. Кессиди, A.M. Коршунов, Т. Кун, В.Н. Лосский, И.П. Малинова, В.В. Мантанов, Л. Насс, Р. Паунд, К. Поппер, Е.Я. Режабек, Г. Радбрух, П. Фейерабенд, И. Флавий.
В работе также использован ряд зарубежных правовых источников по существу рассматриваемой проблемы и произведен анализ судебной практики международных органов правосудия. Кроме того, эмпирическую базу исследования составили опубликованная практика Верховного Суда СССР, РСФСР и РФ, Конституционного Суда РФ, а также неопубликованная практика судов общей юрисдикции Российской Федерации, касающаяся вопросов уголовного преследования, и практика иных органов власти. При написании работы анализировались международные акты, законодательство США, Англии, Франции, всесторонне рассмотрено законодательство Российской Федерации. Особое внимание уделено специализированным актам Совета Европы, в частности: Рекомендация Комитета министров Совета Европы № R
10 (2000) 19 от 6 октября 2000 г. «Роль прокуратуры в системе уголовного правосудия», Рекомендация № R(85)ll Комитета министров Совета Европы от 28 июня 1985 г. «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса», Рекомендация № 6 R (87) 18 от 17 сентября 1987 г. Комитета министров Совета Европы «Относительно упрощения уголовного правосудия».
Научная новизна работы определяется главным образом тем, что она является исследованием уголовного преследования как полиотраслевого явления, в том числе, с точки зрения формирования механизма уголовно-правового регулирования. Кроме того, в рамках исследуемой проблемы предпринята попытка по-новому разрешить целый ряд концептуальных вопросов и прежде всего: моменты возникновения и окончания уголовной ответственности и уголовного преследования, их характеристика через теорию правоотношений; выработка рекомендаций, имеющих теоретическое и практическое значение и направленных на повышение эффективности законодательного и правоприменительного процессов.
Новизна проявляется и в положениях, выносимых на защиту:
Обосновывается, что в процессе осмысления юридической практики, научного анализа и синтеза, теоретического моделирования уголовное преследование наиболее удобно рассмотреть на примере генезиса понятия «механизма уголовно-правового регулирования». В данном случае уголовное преследование выступает концептуальным понятием, то есть таким понятием, которое представляет собой не описание действительности, а ее концептуализацию посредством существующих теоретических представлений и их синтез в рамках единой теоретической идеи.
Уголовное преследование предлагается рассматривать как правоприменительную деятельность, что позволяет абстрагироваться от традиционного представления об уголовном преследовании как сугубо обвинительной функции, и утверждать, что уголовное преследование
осуществляется и на предварительном расследовании, и в судебном разбирательстве, и в стадии исполнения приговора суда.
Поскольку в российском уголовно-процессуальном законодательстве имеет место тенденция увеличения числа категорий лиц, в отношении которых установлены изъятия из общего порядка уголовного судопроизводства, обосновывается необходимость ограничения их числа, тем самым расширив пределы уголовного преследования по субъектному составу, а именно: Президентом РФ (действующим, прекратившем свои полномочия, если совершенное деяние имело место в период исполнения президентских полномочий, либо зарегистрированным кандидатом в Президенты), судьями, депутатами Государственной Думы и членами Совета Федерации Федерального Собрания РФ, Председателем Правительства РФ, Генеральным прокурором РФ, Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации, членами Центральной избирательной комиссии Российской Федерации с правом решающего голоса, председателем избирательной комиссии субъекта Российской Федерации и членами избирательной комиссии, комиссии по проведению референдума Российской Федерации с правом решающего голоса. Установление иммунитетов иных лиц должно ограничиваться конституционно-правовой сферой.
Рассматривается соотношение доказывания и уголовного преследования: а) доказывание служит инструментом установления фактической основы уголовного преследования; б) уголовное преследование, с одной стороны, является более узким по содержанию понятием, нежели процесс доказывания, так как для уголовного преследования имеет значение установление многих, но не всех обстоятельств, выявляемых в процессе доказывания; в) уголовное преследование, с другой стороны, представляет собой более емкое по содержанию понятие, поскольку выбор уголовно-правовой нормы и принятие решения являются необходимыми элементами данной деятельности.
5. Предлагается комплекс аргументов в пользу того, что суд не является
субъектом уголовного преследования. Обосновывается, что способ
взаимодействия суда со стороной обвинения определяется принципом
судебного контроля; отношения суда и стороны защиты основываются на
принципе презумпции невиновности, а стороны обвинения и стороны
защиты - на принципе состязательности.
6. Обосновывается конструкция «права подсудимого на ложь», которое в
доктрине уголовного процесса относится к элементам права на защиту. В
связи с чем п.1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ предлагается изложить в следующей
редакции:
К недопустимым доказательствам относятся:
1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде, за исключением случаев отказа этого лица от защитника, в письменном виде им заявленного в присутствии предоставленного ему или приглашенного им самим, его законным представителем, а также другими лицами адвоката.
Данное положение не распространяется на случаи обязательного участия защитника в уголовном судопроизводстве, перечисленные в ст. 51 настоящего Кодекса.
1. Разработан и предложен ряд признаков, отличающих приговор от других актов правоприменения - элементы уголовного преследования. В приговоре четко очерчиваются пределы уголовного преследования, которые детерменированы тем кругом вопросов, которые суд разрешает при постановлении приговора, числом преступлений, совершенных подсудимым, и числом подсудимых, совершивших преступление.
8. Вводится представление о функциональной конструктивности уголовно-правовой науки, где наказание является лишь одной из форм реализации уголовной ответственности. Последнюю следует вывести на первый план
наряду с понятием преступления и уголовного преследования,
констатируя, что на сегодняшний день функционально уголовное право
описывается не категорической формулой «преступление - наказание», а
более сложной формулой «преступление - уголовное преследование -
уголовная ответственность; опасные проявления расстройств психики -
уголовное преследование - принудительное наблюдение и лечение;
декриминализированное поведение - (не)возможность уголовного
преследования - никаких мер уголовно-правового характера».
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно
представляет собой одну из немногих научных разработок концептуального
характера важной проблемы материального и процессуального уголовного
права. Содержащиеся в работе теоретические положения и выводы будут
способствовать дальнейшему накоплению знаний об уголовном преследовании
и его пределах в уголовном процессе.
Практическая значимость исследования определяется его направленностью на решение актуальных проблем, возникающих на современном этапе проведения судебно-правовой реформы, формулировкой конкретных предложений по совершенствованию правового регулирования в ходе уголовного преследования. Сформулированные и обоснованные в диссертации выводы и предложения способны внести позитивный вклад в расширение научных представлений об уголовном преследовании. Одновременно они же касаются проблем повышения качества правового регулирования в указанной сфере, оптимизации этого процесса.
Положения диссертационного исследования могут быть использованы в преподавании курса уголовного процесса, спецкурсов в рамках этой дисциплины, а также подготовки проектов федеральных законов в целях совершенствования материального и процессуального уголовного законодательства.
Апробация и внедрение результатов исследования. Диссертация выполнена на кафедре уголовного процесса УрГЮА, где проведено её
14 обсуждение и рецензирование. Основные положения работы, выводы и практические предложения отражены диссертантом в опубликованных работах. Материалы исследования излагались на международных и всероссийских научно-практических конференциях, в частности:
в г. Екатеринбурге - 4 декабря 2003 г. «Актуальные вопросы публичного права»; 27-28 января 2005 г. «Международная научно-практическая конференция, посвященная 50-летию кафедры уголовного процесса»; 21-22 апреля 2005 г. «Сравнительное правоведение и проблемы современной юриспруденции»
в г. Челябинске - 23 декабря 2003 г. «Проблемы применения норм уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации в деятельности правоохранительных органов»; 1-2 апреля 2004 года «Актуальные проблемы права России и стран СНГ - 2004»
в г. Оренбурге - апрель 2004 «Защита имущественных прав граждан»;
Разработанная диссертантом модель уголовного преследования внедрена в работу правоохранительных органов Уральского федерального округа, Ростовской области, Новосибирской области, Москвы, Санкт-Петербурга и прошла неоднократную апробацию на организованных при участии диссертанта круглых столах:
«Проблемы правоприменения по делам, связанным с защитой авторских прав и интеллектуальной собственности» (Круглый стол // Правоведение. 2006. №6)
«Интеллектуальная собственность и контрафакт в программном обеспечении» (Круглый стол // Российская газета. 2006. 30 мая. № 113) и научном семинаре «Борьба с контрафактной продукцией в программном обеспечении: проблемы и пути решения» (Москва, 22 июня 2006 г.).
По теме диссертационного исследования опубликованы пятнадцать работ, из них - одна монография, тринадцать статей и один перевод.
15 Структура работы обусловлена выбором темы исследования и авторским подходом и состоит из введения, двух частей, подразделенных на главы и параграфы, заключения, библиографического списка и приложения.
Часть І. Философско-правовой и научно-теоретический подходы
Философско-правовые воззрения на уголовное преследование: природа концепта, соотношение со смежными категориями, концепция
Постановка вопроса. Современная отечественная юридическая мысль нередко критически оценивается западными правоведами именно в связи с ее философской неготовностью к вызовам времени. Весьма показательна в этом плане позиция Гарольда Дж. Бермана. Обсуждая состояние западной правовой традиции в связи с культурной многополюсностью современного мира, исследователь со всей определенностью фиксирует ее кризис как системный, прежде всего, захвативший сферу идей и ценностей, а значит, философию и науку права12. И действительно, нетрудно заметить, что в основном усилия ученых-юристов последнее время направлены на решение практически ориентированных задач, проведение прикладных исследований и конкретных разработок. Это вполне понятно, поскольку именно такая научная продукция сегодня наиболее социально востребована. Однако представляется, что такое положение дел имеет и иную причину - сформированную десятилетиями господства марксизма традицию, с одной стороны, полагать все философские проблемы юриспруденции давно решенными и, с другой, - считать их непосредственно не относящимися к предмету юридических исследований. Отсюда определенная утрата современным юридическим сообществом интереса к философской проблематике.
Думается, что сегодня справедливо утверждается тезис о том, что в современных исследованиях «наше правоведение сталкивается с философско-методологическими проблемами не «в том числе», а «прежде всего»13, так как исследовательская проблема юристов состоит не только (а может, и не столько) в том, чтобы написать новые законы, проэкспертировать отмену одних и принятие других, а в научном мониторинге через синтез различных философских дискурсов, тем более что «сейчас данная тенденция проявляется в полной мере. И это закономерно: синтез научного знания - всеобщее явление в развитии науки вообще и современной в особенности»14.
Отметим также, распространенная ошибка нефилософа (кем и является соискатель) по отношению к философии - это стремление переносить какие-либо философские идеи, постулаты, теории на собственную сферу, т.е. «применять» философию как применяют какой-нибудь рецепт. Думается, что теорию, концепцию какого-либо философа можно присваивать себе только после активной переработки мысли, только посредством собственного софилософствования. Но такое «присвоение», считаем, отличным по своей сути от грубого заимствования.
Обозначая вышеназванным способом проблему, диссертант руководствуется лишь пониманием концепции как мысли, идеи, т.е. философская концепция преследования - всего лишь идея и ничего более .
Суть концепции. Собственно концепция преследования зародилась издавна, так как тесно связана с политической организацией общества в форме государства. По сути именно становлению государства преследование обязано своим зарождением, так как именно в государстве возникла необходимость исполнения всеобщей воли через принуждение, через процесс реализации ответственности. Другой вопрос - каким образом оно осуществлялось. Обращаясь к истории вопроса, можно ответить словами Ж. Сервана. Мысль о преступлении и мысль о наказании должны были быть тесно связаны и «следовать друг за другом без перерыва... Сформировав в сознании граждан цепочку мыслей, вы можете гордиться тем, что исполняете роль их вождей и хозяев. Глупый деспот приковывает рабов железными цепями; истинный политик связывает их еще крепче цепью их собственных мыслей; первое ее звено он закрепляет в надежной точке - в разуме. Связь эта тем крепче, что мы не знаем, чем она держится, и считаем ее делом собственных рук. Отчаяние и время разъедают скрепы из железа и стали, но бессильны против привычного соединения мыслей, разве лишь укрепляя его. На мягких волокнах мозга возводится мощный фундамент мощнейших империй» .
Таким образом невольно затронута проблема взаимосвязи и взаимообусловленности преступления и наказания и определения через эти категории ответственности, и, в свою очередь, самого преследования. Пожалуй, наиболее удачным в этом плане, с нашей точки зрения, был М. Фуко, так как до него никто так точно и последовательно не различал уголовную ответственность и процесс ее реализации. Даже у Ж. Видаля и М. Фрежавиля эта же мысль едва усматривается: «Уголовный процесс состоит из серии действий, совершаемых уполномоченными законом лицами, в соответствии с определенными законными формами, имеющих целью раскрытие и доказывание преступления, обнаружение (la rechercher) и осуждение виновных» . А ведь возникновение уголовной ответственности вслед за преступным деянием еще не равно ее фактическому осуществлению. Для того, чтобы уголовная ответственность была реализована, надо с соблюдением требуемых гарантий раскрыть общественно опасное и противоправное деяние, точно установить вину лица и поставить его в такие условия, в которых оно независимо от своих субъективных намерений исполнит свои обязанности. Однако суть поставленной проблемы не в исследовании пути, который проходит человек от наказания и далее, а в том, что, предлагая поставить новую цель и изменить масштаб, предлагая найти новые методы регулирования наказания и адаптации его последствий, установить новые принципы регуляции, совершенствования, обобщения и унификации искусства наказывать, сделать однородным его применение, предлагается развести преследование и ответственность через категорию наказания, через момент его назначения.
Допустим, закон - это договор, и если гражданин его нарушил, то он враг всего общества, но при этом он участвует в применяемом к нему наказании, признает свои обязанности перед обществом, налагает их на себя. И тогда преступник оказывается существом, парадоксальным с юридической точки зрения, так как, с одной стороны, малейшее преступление направлено против всего общества, но с другой стороны, преступление - это сознательное нарушение права как права, и наказание поэтому является не только средством восстановления нарушенного права, но и правом самого преступника, заложенным уже в его деянии - поступке свободной личности .
Научно-теоретический подход: место и роль уголовного преследования в механизме уголовно-правового регулирования
В порядке реплики. Прежде чем перейти к непосредственному рассмотрению поставленного вопроса, хотелось бы сказать, что мы не случайно так обозначили проблемное поле исследования. По сути, каждый, приступая к рассмотрению какого-либо вопроса права, волей-неволей начинает разъяснять смысл отдельных юридических норм, по-видимому, руководствуясь тем соображением, что, не выяснив смысла нормы, нельзя ее и применять. Безусловно, толкование - необходимое условие применения юридических норм, но одного толкования самого по себе еще недостаточно. Одно толкование не может полностью осветить суть проблемы, потому что, если предположить, что изучение права ограничивалось бы только одним толкованием, то каждому новому поколению юристов приходилось бы начинать изучение права заново, так как законы (особенно в современных условиях) нередко меняются быстрее человеческих поколений. Между тем, несмотря на разнообразие и изменчивость права, в нем есть и постоянные или, по крайней мере, более устойчивые элементы, не меняющиеся с каждой переменой законодательства. Юридическая нормировка отношений меняется гораздо быстрее и легче, чем сами отношения и их основные элементы. Поэтому, если за основу брать не нормы права, а правоотношения, то получатся более верные и обоснованные выводы.
К такому же выводу, не ограничиваясь толкованием норм, перейти к изучению самих отношений, приводит и другое соображение. При толковании не всегда нормы права можно рассматривать вполне обособленно, так как в совокупности они представляют собой всегда определенную систему, которая обусловлена не внешней формой текста закона, а органической связью тех отношений, к которым применяются нормы данного закона. Поэтому и для построения системы необходимо обратиться к изучению правоотношений.
Только изучение правоотношений, а не толкование отдельных законодательных положений дает обобщенное и систематическое знание, знание научное и, естественно, правовое. В этом смысле Рудольф фон Иеринг называет толкование низшей юриспруденцией, противополагая ей как высшую анализ, конструкцию и систематизацию правоотношений.
Суть проблемы. Переходя к рассмотрению вопроса о соотношении и взаимосвязи уголовной ответственности и уголовного преследования через призму теории правоотношений, отметим, что связь уголовно-правовых отношений с уголовно-процессуальными, как и соотношение между ними, определяются главным образом некоторыми особенностями норм материального уголовного права. Эти особенности выражаются в том, что для своей реализации, для своего применения они, как правило, нуждаются в процессуальных нормах. Без этих последних, без их применения нормы уголовного права не реализуются, не действуют. В свое время довольно оригинально высказался по этому поводу А. Д. Прошляков: «Уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное право - это тело, душа и воля. Тело без души мертво, душа без тела призрак, а отсутствие воли может привести живой организм к параличу».
Однако когда речь идет о нормах других отраслей материального права, например, гражданского, то они для своего применения, для своей реализации не нуждаются в нормах процессуального права. Такая необходимость возникает лишь тогда, когда указанные нормы нарушаются, когда возникает необходимость в судебной защите нарушенного права.
Возбуждение уголовного преследования
В первой главе, говоря об общих положениях уголовного преследования, мы не раз отмечали, что возбуждение уголовного дела есть первоначальный этап уголовного преследования. Оно охватывает процессуальные действия по установлению основания для возбуждения уголовного дела и принятию законного решения об этом. То, что осуществление уголовного преследования по фактам очевидных преступлений начинается с момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретных лиц, не вызывает сомнений и находит свое подтверждение в самом законодательстве в виде положений: «Решение по вопросу о возбуждении уголовного дела в отношении судьи ...» (ч. 3 ст. 16 Закона РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 (ред. 15.12.2001) «О статусе судей в Российской Федерации»), «возбуждение против них (имеются в виду прокурор и следователь прокуратуры) уголовного дела...» (ст.42 Закона РФ от 17.01.1992 № 2202-1 (ред. от 22.08.2004) «О прокуратуре Российской Федерации) и т. д.
О том же говорят закрепленные в ст. 31, 33-38 Модельного УПК, ст.20-25, 27, 28 УПК РФ положения относительно начала (возбуждения), осуществления и прекращения уголовного преследования, а также отказа от него. По смыслу названных норм компетентные органы или их должностные лица обязаны возбудить уголовное преследование (производство), получив сведения о готовящемся или совершенном преступлении, либо непосредственно обнаружив соответствующее преступное событие. Думается, такой же позиции придерживается Конституционный Суд РФ, поскольку употребляет выражение: «...возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом...» , т. е. не отождествляет понятия «возбуждение уголовного преследования» и «формулирование обвинения» (как известно, первым актом обвинения является постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого). Более того, Конституционный Суд считает, что «актом возбуждения уголовного дела начинается публичное уголовное преследование от имени государства в связи с совершенным преступным деянием и создаются правовые основания для последующих процессуальных действий органов дознания, предварительного следствия и суда» Следовательно, возбуждение уголовного дела является начальным этапом уголовного преследования, в ходе которого устанавливаются поводы и основание для возбуждения уголовного дела, в том числе достаточность данных, указывающих на признаки преступления, их юридическая квалификация, обстоятельства, исключающие возбуждение уголовного дела, а также принимаются меры по установлению события преступления, закреплению его следов, обеспечению последующего расследования и рассмотрения дел в соответствии с установленной законом подследственностью, подсудностью и т. п.
Возбуждение уголовного дела служит правовым основанием для применения предусмотренных законом мер процессуального принуждения и производства всех следственных действий, входящих в содержание уголовного преследования. Только после возбуждения уголовного дела дознаватель, следователь или прокурор вправе принимать меры по установлению события преступления и изобличению виновных, в т. ч. принимать решения и производить обыски, выемки, задержание подозреваемого, вызывать лиц для допроса в качестве свидетелей, потерпевших и т. д.
Стадия возбуждения уголовного дела является процессуальной гарантией обоснованного уголовного преследования - для одних и отказ от уголовного преследования и освобождение от наказания - для других. Это ещё раз подтверждает, что уголовное преследование начинается вскоре после момента получения сообщения о преступлении, вопреки точке зрения отдельных авторов . Нам также представляется неверной точка зрения тех авторов, которые считают, что необходимо ликвидировать стадию возбуждения уголовного дела, и тогда, по их мнению, заявитель будет выступать «не бесправным просителем, а лицом, приводящим в движение механизм уголовного преследования» . (Хотя он это и делает, к примеру, по делам частного обвинения).
«Возбуждение уголовного процесса - писал известный русский юрист В. К. Случевский, - сопряжено со многими тяжкими для интересов частных лиц последствиями, потому оказывается необходимым не возбуждать судебного производства прежде, чем не будут обнаружены признаки преступности».
В соответствии с вышесказанным мы не будем подробно останавливаться на рассмотрении вопросов приема и проверки сообщений о преступлениях -поводов для возбуждения уголовного дела, тем более, что это не соответствует целям настоящего исследования, а в УПК РФ и в ведомственных нормативных актах128 они достаточно подробно урегулированы. Скажем только, что в задачи предварительной проверки входит получение достаточных данных, указывающих на признаки преступления, либо установление отсутствия таковых. Проведение проверки в целях полного раскрытия преступления, установление лица, совершившего его, является недопустимым, так как означает неправомерное расширение предмета доказывания в этой стадии и подмену её предметом доказывания в стадии предварительного расследования130. В задачу деятельности по рассмотрению заявлений и сообщений входит установление лишь основания для возбуждения уголовного дела, а потому пределов уголовного преследования на данном этапе.
Вопросы, связанные с основанием возбуждения уголовного дела и сегодня представляют значительный теоретический и практический интерес, так как до сих пор УПК РФ не внёс каких-либо изменений в понятие основания для возбуждения уголовного дела (наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления). Говоря об основании для возбуждения уголовного дела, на наш взгляд, следует различать два аспекта этого вопроса. Речь идет с одной стороны, о признаках преступления в событии, ставшем известным органу дознания, дознавателю, следователю или прокурору, а, с другой - о наличии достаточных данных, позволяющих в каждом конкретном случае обоснованно решить вопрос о возбуждении уголовного дела. Иными словами, говоря об основании для возбуждения уголовного дела, мы своего рода пытаемся определить «содержательные» пределы уголовного преследования -круг обстоятельств, необходимых для его начатия. В связи с этим рассмотрим вышеназванные аспекты.
Уголовное преследование в стадии предварительного расследования
Уголовное преследование в стадии предварительного расследования есть деятельность по установлению и раскрытию преступления, изобличению и обоснованию уголовной ответственности виновных лиц. Она осуществляется путем доказывания, т. е. путем собирания, закрепления, исследования, оценки и использования доказательств, применения в необходимых случаях мер уголовно-процессуального принуждения и т. д. Начинается с момента принятия к производству уголовного дела (а не с момента возбуждения уголовного дела, как считают многие ) имеющим на то право органом или его должностным лицом. Стоит сразу же оговориться, что это относится как к случаям, когда следователь, дознаватель или орган дознания с согласия прокурора сам выносит постановление о возбуждении уголовного дела, в котором указывает о принятии уголовного дела к своему производству, так и случаи, когда следователю или дознавателю поручается производство по уже возбужденному уголовному делу. Например, когда дело частного обвинения возбуждено путем подачи заявления потерпевшим158 или его законным представителем мировому судье, но в ходе судебного разбирательства выяснилось, что лицо совершило запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости, что обязательно влечет за собой производство предварительного следствия.
Как и любая правоприменительная деятельность, уголовное преследование на стадии предварительного расследования производится с целью установления фактических обстоятельств дела и сопровождается выдвижением версий во имя их установления. Версии касаются не только доказывания в целом, но и отдельных следственных действий, уголовно-процессуальных решений, ходатайств участвующих в деле лиц и т. д. Причем проверка версии может быть обязательна не только на первоначальном этапе расследования дела, но и на других, более поздних этапах. Например, на этапе завершения следствия могут быть заявлены ходатайства, удовлетворение которых связано с выдвижением и проверкой совершенно новых версий относительно всего расследуемого преступления, отдельных его эпизодов.
Поэтому, исходя из целей нашего исследования, рассмотрим процесс выдвижения и проверка версий о преступлении подробнее.
Каждая следственная версия - это предположение о неизвестных обстоятельствах, подлежащих установлению по делу. В литературе по криминалистике и теории доказательств понятие версии раскрывается по-разному. Применительно к уголовному преследованию может быть взято за основу определение версии, предложенное Б. М. Шавером: «Под версией понимается основанное на материалах дела предположение следователя о характере расследуемого преступления, мотивах, в силу которых оно совершено, и лицах, которые могли совершить преступление»159. На наш взгляд, полнее и точнее будет понимание версии в плане уголовного преследования, если сказанное распространить и на другие обстоятельства, входящие в предмет доказывания (событие преступления, обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, и др.).
Этап выдвижения и проверки версий о преступлении имеет свои особенности в зависимости от исходных данных совершенного преступления, которыми располагает следователь на момент начала расследования. Иначе говоря, начало осуществления уголовного преследования зависит от конкретной проблемной ситуации, с которой сталкивается следователь161 и с учетом которой можно вести речь о производстве уголовного преследования. Как известно, расследование преступлений имеет определенные закономерности. Так, в одних случаях следователю после возбуждения уголовного дела необходимо, как мы уже отмечали, большую часть усилий сконцентрировать на установлении события преступления, в других - на установление лица, совершившего преступление.
Не имея возможности подробно остановиться на рассмотрении различных ситуаций, с которыми следователь сталкивается в момент возбуждения уголовного дела и которые описаны в научной литературе , рассмотрим лишь ситуации, представляющиеся нам наиболее характерными с точки зрения осуществления уголовного преследования.
Говоря о характере и объеме исходных данных, относящихся к событию преступления и лицу, его совершившему, на начальном этапе уголовного преследования можно выделить три возможных ситуации. Первая ситуация характеризуется тем, что имеющиеся сведения содержат относительно полную информацию о событии преступления и лице, совершившем это преступление. Наглядным примером этой ситуации являются уголовные дела, расследование по которым осуществляется в связи с совершением акта терроризма и захвата заложников, когда лица, совершившие указанные действия, были задержаны на месте преступления или их личность, если они скрылись, известна со слов очевидцев. (Вспомним случай захвата заложников террористами в школе в городе Беслан 1 сентября 2004 г.).
