Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика процессуального статуса подозреваемого 14
1. Историко-правовые и теоретические аспекты развития отечественного института подозреваемого 14
2. Общетеоретические основы процессуального статуса подозреваемого 37
Глава 2. Современное содержание статуса подозреваемого и проблемы совершенствования его основ .54
1. Понятие подозреваемого в современном российском процессе .54
2. Подозрение как начальная форма уголовного преследования и некоторые проблемы реализации принципа состязательности в досудебном производстве 68
3. Место подозреваемого в системе участников уголовного судопроизводства и проблема реализации его процессуальных обязанностей 89
4. Соотношение статусов подозреваемого и обвиняемого: проблема двойственности 114
Заключение 137
Использованная литература 149
Приложение
- Историко-правовые и теоретические аспекты развития отечественного института подозреваемого
- Общетеоретические основы процессуального статуса подозреваемого
- Понятие подозреваемого в современном российском процессе
- Подозрение как начальная форма уголовного преследования и некоторые проблемы реализации принципа состязательности в досудебном производстве
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В правовом государстве, которым объявила себя Россия, права и свободы человека, его честь и достоинство являются высшей ценностью, что закреплено во Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 г., в Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. и протоколах к ней, в Международном пакте о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 г.
Выбрав названные международно-правовые акты в качестве ориентира в развитии национального законодательства, Верховный Совет РСФСР 22 ноября 1991 г. принимает Декларацию прав и свобод человека и гражданина. Принятая 12 декабря 1993 г. Конституция Российской Федерации1 установила принцип верховенства прав и свобод человека и гражданина. Ярко выраженным правозащитным духом пронизана конструкция Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации,2 принятого Федеральным законом № 174-ФЗ 18 декабря 2001 г.
Однако реальная практика правового регулирования защиты прав участников уголовного процесса показывает, что, несмотря на принимаемые государством меры по упрочнению законности и правопорядка, в последние годы значительно возросло число допускаемых следователями, дознавателями и судами процессуальных ошибок и нарушений закона. За последние 11 лет (1994-2004 г.г.) 48,7 тыс. граждан реабилитировано в стадии предварительного расследования и 32,8 тыс. полностью оправдано
1 Конституция Российской Федерации // Российской газ. 1993. 25 дек. N 237.
Далее по тексту - Конституция.
2 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации // Российская газ.
2001. 22 дек. N 249. Далее - УПК.
судами, из них 25,3 тыс. обвиняемых и подсудимых содержались под стражей. Гражданам все чаще приходится сталкиваться с нарушениями их конституционных прав уже в стадии возбуждения уголовного дела. Об этом свидетельствуют данные об увеличении с 32,5 тыс. в 1991 г. до 87.8 тыс. в 2003 г. количества возбужденных прокурорами уголовных дел по заявлениям о преступлениях, по которым органом расследования ранее принималось решение об отказе в возбуждении уголовного дела.1
Одновременно анализ результатов современной деятельности органов, осуществляющих досудебное уголовное производство, позволяет утверждать, что наиболее существенные нарушения прав и законных интересов лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, происходит на первоначальном этапе этой деятельности. Данная деятельность предполагает определение конкретного лица, в отношении которого она осуществляется. Как правило, соответствующее лицо именуется подозреваемым.
Согласно действующего УПК, подозреваемый превратился в основного участника предварительного расследования, в центральную фигуру, вокруг которой складываются основные процессуальные правоотношения данной стадии. Особенно это характерно для такой формы расследования, как дознание. Развитие принципов равноправия сторон и состязательности требуют переосмысления прежних представлений о статусе подозреваемого, его содержании и месте, занимаемом подозреваемым среди других участников уголовного процесса.
Закрепление в УПК нового принципа назначения уголовного судопроизводства (ст. 6) однозначно нацелено на стремление к установлению сбалансированности прав и законных интересов сторон, что также оказы-
1 См.: Гаврилов Б. Я. Правовое регулирование защиты конституционных прав и свобод участников уголовного судопроизводства // Автореф. дис...д-ра. юрид.наук. М, 2004. С. 3.
ваёт заметное влияние на современное содержание процессуального статуса подозреваемого. Это требует корректирования устоявшейся тенденции на гиперболизацию прав подозреваемого и обвиняемого в пользу их разумного сочетания с интересами других участников процесса и правосудия в целом.
Данные обстоятельства обусловили выбор темы диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы. Проблемами реализации и защиты правового положения личности в уголовном судопроизводстве в различных аспектах их проявления занимались ученые-правоведы: Н. С. Алексеев, В. П. Божьев, В. Л. Будников, В. В. Выдря, Т. Н. Добровольская, 3. 3. Зинатуллин, Л. Д. Кокорев, В. М. Корнуков, Н. И. Кулагин, А. М. Ларин, Е. Г. Мартынчик, Л. Д. Рахунов, В. М. Савицкий, М. С. Стро-гович, Ю. И. Стецовский, В. Т. Томин, В. С. Шадрин, С. П. Щерба, М. А. Шматов и др.
Непосредственному исследованию на монографическом уровне вопросы процессуального статуса подозреваемого находили свое отражение в трудах ряда ученых-процессуалистов: С. П. Бекешко, А. П. Гуляева, И. Ml' Гуткина, Б. А. Денежкина, Л. М. Карнеевой, Е. М. Клюкова, Н. А. Козловского, С. А. Колосовича, В. Г. Кочеткова, В. Ю. Мельникова, А. А. На-преенко, И. Л. Петрухина, А. И. Сергеева, А. В. Солтановича, М. С. Стро-говича, Л. В. Франка, А. А. Чувилева, Ю. Б. Чупилкина и других авторов. Однако не все соответствующие вопросы получили должную теоретическую разработку. Кроме того, большинство из перечисленных авторов основывали свои исследования на законоположениях УПК РСФСР 1960 г., которые в настоящее время не вполне соответствуют положениям действующего УПК и иных правовых актов, влияющих на современное содержание процессуального статуса подозреваемого.
Однако именно современные законодательные подходы в регулировании баланса прав и законных интересов подозреваемого и других участников уголовного процесса нуждаются в нестандартных теоретико-прикладных изысканиях. В частности, в комплексном исследовании нуждаются вопросы: понятия и современного содержания процессуального статуса подозреваемого; понятия и правовой природы подозрения; о соотношении статусов подозреваемого и обвиняемого, а также о месте подозреваемого в системе других участников уголовного судопроизводства; о характере влияния принципов состязательности сторон, обеспечения права на защиту и назначения уголовного судопроизводства на содержание статуса подозреваемого; состояние соответствующего зарубежного опыта и некоторые другие. Большинство из этих вопросов монографическому исследованию ранее не подвергалось. Отмеченное обстоятельство, по мнению диссертанта, свидетельствует об актуальности избранной темы исследования и намерения автора обосновать концептуальный подход к их разрешению.
Целью диссертационного исследования является выяснение закономерностей формирования процессуального статуса подозреваемого, его правовой природы, содержания и факторов, оказывающих влияние на это, определение возможных направлений его развития, разработка на этой основе научно обоснованных рекомендаций, направленных на совершенствование его правовой регламентации в уголовно-процессуальном законодательстве и в практике реального правоприменения.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
выяснить правовую природу и современное содержание элементов статуса подозреваемого;
определить понятие подозрения как основания появления в досудебном уголовном производстве процессуальной фигуры подозреваемого;
выявить рациональные аспекты зарубежного опыта законодательного регулирования основ правового статуса подозреваемого;
проанализировать основные закономерности оказания влияния на содержание процессуального статуса подозреваемого относительно новых для досудебного уголовного производства принципов состязательности сторон и назначения уголовного судопроизводства, аспекты их взаимодействия с принципом обеспечения защиты подозреваемого;
определить место подозреваемого в системе других участников уголовного процесса с точки зрения необходимости и сбалансированности их прав и законных интересов;
выяснить черты сходства и различия между процессуальными статусами подозреваемого и обвиняемого, разработав предложения по устранению дублирующих черт;
сформулировать предложения по дальнейшему совершенствованию норм, регламентирующих институт подозреваемого и рекомендации по их практическому применению.
Объектом диссертационного исследования явились уголовно-процессуальные правовые отношения, влияющие на формирование основ и содержание статуса подозреваемого, особенности их юридической природы и регламентации.
Предметом исследования являются уголовно-процессуальные нормы, определяющие содержание статуса подозреваемого, практика их применения и теоретические разработки соответствующей направленности.
Методологическую основу диссертации определяют общенаучный диалектический метод как всеобщий метод познания. В процессе работы применялись общенаучные методы: сравнительно-правовой, конкретно-социологический, историко-правовой, статистический, логический и др.
В диссертации использованы положения Конституции России, международно-правовые документы, постановления Конституционного Суда и
Пленума Верховного Суда России, уголовно-процессуальное и уголовное законодательство России, законодательство зарубежных государств, ведомственные нормативные акты.
Теоретическую основу работы составляют труды ученых-процессуалистов и криминалистов. В исследовании также использованы работы по методологии научного познания, общей теории права, уголовному и государственному праву, труды русских дореволюционных юристов, зарубежных авторов.
Эмпирическая база исследования. Эмпирический материал собран путем изучения и обобщения практики расследования уголовных дел, в которых фигурируют подозреваемые, находившиеся в производстве органов предварительного расследования различных правоохранительных структур Астраханской, Волгоградской, Ростовской областей, Краснодарского и Ставропольского краев. С этой целью в архивах судов и непосредственно в органах расследования изучено 250 уголовных дел, находившихся в производстве в период 2002-2004 г.г.
Кроме того, использовались аналитические и статистические материалы, отображающие практику реализации прав и законных интересов подозреваемых в названных регионах и в целом по Южному федеральному округу.
В ходе исследования проанкетированы различные категории работников органов предварительного расследования (93 чел.), адвокаты (70 чел.) и судьи (38 чел.) - всего 201 человек.
При написании диссертации автор использовал также многолетний собственный опыт следственно-прокурорской и адвокатской практической деятельности.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что диссертант умышленно уклонившись от детального анализа отдельных элементов процессуального статуса подозреваемого, уже нашед-
ших отражение в процессуальной литературе, сосредоточил свое внимание на относительно новых аспектах этого статуса, определяемых действующим уголовно-процессуальным законодательством. Диссертант предлагает ряд новых теоретических положений, раскрывающих сущность понятий процессуального статуса подозреваемого, подозрения, предлагает новое основание для появления подозреваемого. Формулируются предложения по совершенствованию некоторых норм УПК, определяющих основы статуса подозреваемого.
Основные положения, выносимые на защиту: ' 1. Структуру содержания процессуального статуса подозреваемого составляют следующие необходимые элементы: а) понятие этого участника предварительного расследования; б) права и неопосредованные правами законные интересы; в) обязанности.
Из практических соображений представляется уместным различать общий процессуальный статус подозреваемого, обозначенный положениями ст. 46 УПК, и специальные разновидности этого статуса: статус лица в отношении которого возбуждено уголовное дело; статус задержанного и статус лица, к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения. Последний вид специального статуса можно подразделить на подвиды, в зависимости от характера меры пресечения, применяемой к подозреваемому. Это позволит определить специфику различных категорий подозреваемых, с учетом оснований и способов его появления.
Статус подозреваемого - это совокупность правовых свойств лица, вовлекаемого в уголовное производство в связи с имеющимся в отношении него подозрением в совершении преступления, позволяющая характеризовать его место и роль в этом производстве на основе законодательного определения его понятия, наделить комплексом прав и обязанностей, обеспечивающих ему защиту личных интересов и участие в уголовно-процессуальных отношениях.
Процессуальный статус подозреваемого, будучи составной частью института подозреваемого, является сердцевиной, главной составляющей этого института. Все остальное содержание института подозреваемого выступает в качестве средств его реализации и регулирования.
Реальным основанием для признания лица подозреваемым является не результат применения к лицу соответствующих мер процессуального принуждения либо форм уголовного преследования (возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица), а фактические данные, позволяющие предполагать причастность соответствующего лица к совершению преступления. Данное обстоятельство предполагает необходимость законодательного формулирования понятия подозрения, которое приводится в настоящей работе.
В свете сказанного, предлагается следующая формулировка понятия подозреваемого с соответствующим изменением редакции ч. 1 ст. 46 УПК:
«Подозреваемым признается лицо, в отношении которого имеются данные, позволяющие предполагать его причастность к совершению преступления в случаях когда:
1) против этого лица возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, установленых главой 20 настоящего Кодекса;
, 2) лицо задержано в соответствии со статьями 91 и 92 настоящего Кодекса;
к лицу применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 100 настоящего Кодекса;
вынесено постановление о привлечении его в качестве подозреваемого».
Последнее предлагаемое нами основание появления подозреваемого способно, на наш взгляд, разрешить практические ситуации, когда уголовное дело возбуждается по факту совершения преступления. Впоследствии
выявляется лицо, на которое падает подозрение, но отсутствуют основания или необходимость к его задержанию либо применения мер пресечения, либо соответствующее лицо привлекается к участию в следственных действиях в стадии возбуждения уголовного дела в соответствии со ст. 146 УПК.
Отнесение подозреваемого действующим УПК к стороне защиты означает распространение на досудебное производство принципа состязательности. Специфика его реализации в досудебном производстве проявляется во взаимодеиствовании принципа состязательности с принципами обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту и назначения уголовного судопроизводства.
Предложение о включении в ст. 5 УПК формулировки подозрения в следующей редакции:
«Подозрение является формой уголовного преследования, образующей процессуальную деятельность изобличительного характера, направленную на установление оснований для вовлечения лица в отношении которого она осуществляется, в уголовное судопроизводство в качестве подозреваемого.»
9. Основной общетеоретический подход к сбалансированности право
вого статуса личности проявляется в наличии противовеса прав и обязан
ностей. В виду того, что законодатель в действующем УПК данный подход
проигнорировал, представляется необходимым дополнить содержание ст.
46 УПК нормой с перечнем обязанностей подозреваемого: 1) являться по
вызовам органа расследования; 2) подчиняться законным распоряжениям
органа расследования, в т.ч. по поводу участия в процессуальных действи
ях; 3) не препятствовать незаконными способами реализации прав и закон
ных интересов других участников предварительного расследования.
10.В рамках этого же подхода требует исключения из УПК норма, предусмотренная п. 1 ч. 2 ст. 75 как противоречащая принципам назначе-
ния уголовного судопроизводства, состязательности сторон и равенства их прав. Наличие того факта, что действующий УПК дублирует содержание статусов подозреваемого и обвиняемого и, что по сути подозреваемый является основной фигурой, подвергаемой уголовному преследованию при производстве дознания, возникают основания для постановки вопроса о превращении подозреваемого в главного и постоянного участника предварительного расследования во всех формах вплоть до выработки органом расследования окончательной формулировки обвинения в отношении соответствующего лица. Таким образом, актом завершения расследования в форме предварительного следствия должна стать процедура привлечения лица в качестве обвиняемого, предполагающая окончательные выводы следствия по поводу форм и степени виновности преследуемого лица. После проверки доводов соответствующего лица и ознакомления его с материалами уголовного дела, надлежит принять решение о дальнейшем его движении.
Теоретическая и практическая значимость исследования проявляется в том, что достигнутые выводы и сформулированные рекомендации могут быть использованы для совершенствования уголовно-процессуального законодательства, укрепления законности и обоснованности в сфере реализации процессуального статуса подозреваемого. Отдельные положения и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы в качестве методических рекомендаций по совершенствованию деятельности органов предварительного расследования; их использованию в учебном процессе юридических образовательных учреждений.
Апробация результатов исследования./Основные положения диссертации отражены в пяти научных публикациях. Достигнутые результаты исследования обсуждались на четырех межвузовских научно-практических конференциях, а также на заседаниях кафедры уголовного процесса Волгоградской академии МВД России. Материалы исследования и практические
рекомендации апробированы путем внедрения их результатов в деятельность УБОП ГУВД Ростовской области, Ростовской областной коллегии адвокатов в виде соответствующих методических рекомендаций, а также в учебный процесс Волгоградской академии МВД России (акты внедрения прилагаются).
Структура работы. Диссертация выполнена в соответствии с требованиями ВАК. Она состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, библиографии и приложений.
Историко-правовые и теоретические аспекты развития отечественного института подозреваемого
Ныне действующее уголовно-процессуальное законодательство России, уделяя повышенное внимание защите прав и законных интересов личности, вовлекаемой в орбиту правоотношений, возникающих при производстве по уголовному делу, по сути впервые достаточно четко определило свое отношение к разрешению проблемы классификации участников уголовного судопроизводства. Как известно, ранее этот вопрос оставался одним из наиболее дискуссионных в отечественной теории уголовного процесса. Само возникновение дискуссии связано, как представляется, с недостаточной нормативной урегулированностью данного вопроса в УПК РСФСР 1960 г. Несмотря на то, что названный законодательный акт содержал специальную главу 3, именуемую «Участники процесса, их права и обязанности», в ней по сути перечислялись лишь лица, имеющие свой личный интерес либо представляющие чей-либо интерес в уголовном деле. Это обстоятельство позволило достаточно большой группе авторов утверждать, что именно этим перечнем и ограничивался круг участников уголовного судопроизводства. При этом, остальные участники уголовно-процессуальных правоотношений причислялись к категории так называемых субъектов уголовного процесса.
Наиболее распространенная позиция в подходе к определению понятия участников уголовного процесса и их классификации выразилась в точке зрения, согласно которой все лица и органы, вступающие в уголовно-процессуальные отношения (т.е. наделяемые соответствующими правами и обязанностями), являются таковыми. С учетом их функциональной роли, этих лиц и органы предлагалось разделить на следующие категори-ии: 1) органы, осуществляющие уголовное судопроизводство; 2) заинтересованные в деле лица либо лица, представляющие их интерес; 3) иные участники уголовного судопроизводства.1
Действующий УПК РФ определил, что участники уголовного судопроизводства - это лица, принимающие участие в уголовном процессе (п. 58 ст. 5 УПК). Другими словами, таковыми признаются все лица, вступающие в правоотношения уголовно-процессуального характера, т.е. все те кого УПК РФ так или иначе упоминает в своих нормах. При этом, закон в разделе 2 УПК РФ предложил классифицировать этих лиц по следующим категориям: 1) суд (Гл. 5); 2) участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения (Гл. 6); 3) участники уголовного судопроизводства со стороны защиты (Гл. 7); 4) иные участники уголовного судопроизводства (Гл. 8). Таким образом, место каждого из участников данного производства обусловливается выполняемой ими уголовно-процессуальной функцией (разрешение дела, обвинение и защита). При этом, так называемые, «иные участники» выполняют как бы вспомогательную роль по обеспечению названных функций в зависимости от конкретной следственной или судебной ситуации по уголовному делу.
Современное уголовно-процессуальное законодательство России относит подозреваемого к стороне защиты. Именно он является фигурой, которая самой первой упоминается в качестве представителя этой стороны в Гл. 7 УПК (ст. 46). В нормах соответствующей статьи в развернутом виде сформулировано понятие подозреваемого и определены основы его процессуального статуса, что свидетельствует о достаточной степени проработанности этих вопросов в теории уголовного процесса и в правоприменительной практике. Тем не менее, отечественная история возникновения и становления института подозреваемого в уголовном судопроизводстве весьма противоречива.
Истории развития законодательства о подозреваемом в уголовном процессе России уделяли внимание многие исследователи. На монографическом уровне этими вопросами, в частности, занимались С. П. Бекешко, Б. А. Денежкин, Н. А. Козловский, В. Г. Кочетков, А. В. Солтанович, А. А. Чувилев, Ю. Б. Чупилкин и др.1 Внимательный анализ результатов их исследований позволяет, как нам представляется,..утверждать, что фигура подозреваемого, соответствующая современным представлениям о значении этого термина, в российском уголовно-процессуальном законодательстве впервые более или менее была четко обозначена в законодательном акте, именуемом «Краткое изображение процессов или судебных тяжеб», принятым Петром 1 в 1715 г. Именно в нем здесь впервые упоминается лицо, «находящееся под подозрением». Оно, в частности, могло быть под подозрением, если: пыталось скрыться от суда; его видели вместе с другими «злодеями»; оно ранее высказывало угрозы лицу, пострадавшему от преступления; давало противоречивые или разнящиеся по смыслу показания перед судом; если станет известно, что оно кому-то рассказало о совершенном им преступлении; если имелся очевидец преступления (ст. 6 Краткого изображения...).
Из перечня приведенных обстоятельств можно судить, что здесь по существу речь идет об основаниях для подозрения, хотя сам термин «подозреваемый» не применяется. Впрочем, упомянутый законодательный акт использует такое понятие как «подозрительная особа» (ст. 10).
Общетеоретические основы процессуального статуса подозреваемого
Для современной российской теории уголовного процесса термины личность, ее правовое положение, права и законные интересы лица, правовой статус, являются основными понятиями, наиболее часто используемыми в литературе и официальных правовых актах. В словаре иностранных слов термин латинского происхождения «статус» определяется как «правовое положение, состояние».1 Поэтому большинство ученых используют понятия статус и правовое положение личности как синонимы, не проводя между ними различий. Однако высказывались и достаточно аргументиро-ванные предложения различать эти понятия. В частности, предлагалось понятием статус обозначить лишь ядро, стержневые элементы положения личности, а всю совокупность правовых признаков, состояний и возможностей гражданина именовать правовым положением.3 По мнению других авторов, наоборот, правовое положение личности более частное понятие по отношению к правовому статусу и первое, всего лишь реализованная часть последнего.
Думается, правы те авторы, которые считают, что при всей убедительности и определенной уместности подобных предложений, они все же только усложняют суть вопроса. О правовом статусе личности можно говорить в широком и узком смысле,1 но фактическое ее положение в обществе, отраженное и закрепленное в нормах права, от этого не изменится. Поэтому мы также присоединяемся к точке зрения о тождестве понятий «статус», «правовой статус» и «правовое положение».
Исходя из сказанного, очевидно следует, что использование термина статус в юридической литературе возможно и без сочетания с прилага-тельным «правовой». Однако такой вывод не вполне верный в виду широкого применения термина «статус» в различных отраслях науки, техники и обыденной жизни. При этом, далеко не всегда в данное понятие вкладывают только юридическое, правовое содержание.3 Тем не менее, практически всеми авторами, исследующими правовой статус личности, термин «статус» используется без сочетания с соответствующим прилагательным. Это, конечно же, допустимо, т.к. позволяет избежать тавтологии и громоздкости изложения. Важно лишь использовать данный термин в контексте, исключающем неоднозначность толкования. Кроме того, в литературе высказывается вполне обоснованная мысль, что при исследовании правового статуса личности для выражения подлинного многообразия его про явления невозможно оперировать только чисто правовыми категориями. В конечном итоге, право это лишь нормативное закрепление объективных экономических, социальных и политических реалий, либо отражение стремлений к закреплению реально не существующих, но желаемых отношений.
Поскольку ранее мы вели речь о понятии статуса личности вообще, то применительно к фигуре подозреваемого отметим, что подозреваемый -это, прежде всего, отдельно взятый человек, личность, на которую в силу ее политико-правовой принадлежности к государству (гражданства) либо в силу нахождения на территории государства в качестве иностранного гражданина или лица без гражданства в той или иной мере распространяется юрисдикция этого государства. Поэтому его правовое положение (статус) определяется как фактическое положение в данном обществе и государстве, с большей или меньшей полнотой выраженное в праве,3 а также как его социально допустимые и необходимые возможности и потенции.4 Другими словами, подозреваемый, будучи вовлеченным в орбиту уголовно-процессуальных отношений, и даже подвергаясь серьезным ограничениям его конституционных прав, продолжает оставаться носителем всех черт статуса личности.
Известно, что основы правового статуса гражданина определяются Конституцией, которая, в частности, наделяет его рядом прав уголовно-процессуального содержания: неприкосновенность личности, жилища и т.п. Эти конституционные положения закреплены в УПК как принципы уголовного судопроизводства. Однако для человека, не участвующего в уголовно-процессуальных отношениях, они не.являются определяющими в его правовом статусе, для него они остаются именно лишь как «допустимые возможности и потенции». Для участника же уголовного судопроизводства они, наоборот, являются главными, определяющими. Особенно это видно по отношению к подозреваемому, который зачастую выступает центральной фигурой досудебного уголовного производства, поскольку именно в отношении него осуществляется уголовное преследование. Конституционные права наделяют его возможностями противостоять такому преследованию, но в наиболее общем, декларативном виде. Именно отраслевое, т.е. уголовно-процессуальное законодательство своими нормами наполняет статус подозреваемого конкретным содержанием, определяя совокупность субъективных прав и гарантии их реализации.
Поэтому применительно к подозреваемому, как и к другим участникам уголовного судопроизводства, в специальной литературе нередко используют такие термины как процессуальное положение, уголовно-процессуальный или процессуальный статус. Тем самым, как бы подчеркивается, что в соответствующем контексте речь идет исключительно о правовых возможностях личности, обеспечивающих ее законные интересы, а также надлежащее поведение в рамках отношений по уголовному де-лу . Казалось бы, что по отношению к подозреваемому в этом смысле отсутствует необходимость использовать соответствующее прилагательное — «процессуальный», т.к. ни одной иной отрасли права, кроме уголовного процесса, неизвестна фигура подозреваемого. Нам же представляется, что в ряде случаев это просто необходимо, поскольку некоторыми учеными предпринимались попытки исследования статуса подозреваемого с точки зрения взаимодействия его сугубо процессуальной составляющей с положениями норм и институтов иных отраслей права. С этой целью осознанно использовалось понятие «правовой статус подозреваемого» как бы отражающее комплексный, межотраслевой характер его содержания. Тем не менее, даже в подобного рода исследованиях статус подозреваемого определялся как комплексное межотраслевое правовое образование, сформировавшееся в результате взаимодействия норм и отношений различных отраслей права, при ведущей и определяющей роли уголовно-процессуальных норм и отношений (разрядка моя - С. П.), обеспечивающих оптимальное сочетание интересов установления истины по делу с интересами осуществления подозреваемым его конституционных прав и свобод.
Понятие подозреваемого в современном российском процессе
Нормативное закрепление понятия подозреваемого в российском уголовном процессе, как уже отмечалось, связано с определением его места среди других участников уголовно-процессуальной деятельности и основаниями его появления в процессе. Мы думаем, что именно перечислением оснований появления подозреваемого: возбуждение уголовного дела в отношении лица; его задержания либо применения к нему меры пресечения до предъявления обвинения, определяется законодательное понятие подозреваемого (ч. 1 ст. 46 УПК). В этой конструкции «телега», как бы «становится впереди лошади». В ней упускается главный, исходный момент, выраженный в том, что само возникновение фигуры подозреваемого связывается не со сформировавшимся в отношении конкретного лица «подозрением», т.е. наличием каких-то фактических данных, позволяющим предполагать его причастность к преступлению, а с обстоятельствами, являющимися его следствием. Такими обстоятельствами как раз и выступают возбуждение дела в отношении лица, задержание лица либо применение к нему меры пресечения до предъявления обвинения. Законодатель же рассматривает эти обстоятельства в аспекте трех возможных оснований появлений подозреваемого. При этом, на законодательном уровне трудно определить, что же является истинной побудительной причиной возбуждения уголовного дела в отношении лица либо применения к нему меры пресечения до предъявления обвинения. Попытка выведения ее через поводы и основания к возбуждению дела или через основания применения мер пресечения, в силу их недостаточно четкой определенности, малоуспешна.
Подобный подход, как правило, не применяется к формированию понятия других участников уголовного судопроизводства. Так, например, потерпевшим признается физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации (ч. 1 ст. 42 УПК); частным обвинителем является лицо, подавшее заявление в суд по уголовному делу частного обвинения (ч. 1 ст. 43 УПК); гражданский ответчик - физическое или юридическое лицо, которое, в соответствии с ГК РФ, несет ответственность за вред, причиненный преступлением (ч. 1 ст. 54 УПК); свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела (ч. 1 ст. 56 УПК) и т.д. Практически во всех случаях в самой формулировке понятия имеется прямое законодательное указание на причину в соответствии с которой то или иное лицо можно признать по своему статусу участником уголовного процесса.
Даже из формулировки понятия обвиняемого (ч. 1 ст. 47 УПК), т.е. фигуры, родственной по своему статусу и назначению, фигуре подозреваемого, через уяснение обстоятельств, при которых возможно вынесение постановления о привлечении в качестве обвиняемого либо составление обвинительного акта, становится понятным, почему лицо следует считать обвиняемым. По отношению же к подозреваемому - это, чаще всего, затруднительно.
Таким образом, согласно действующему УПК РФ, точно также, как и при УПК РСФСР, понятие подозреваемого связывается с применением мер уголовно-процессуального принуждения и с проявлением такой его формы как возбуждение дела в отношении лица, т.е. с его вовлечением вовлечения в уголовное дело. При этом, причины, побудившие принять решение о применении названных мер, т.е. непосредственные основания, вызвавшие необходимость привлечения лица в качестве подозреваемого, законодателем при формулировке его понятия как бы опускаются. Думается, что это обстоятельство не способствует надлежащей урегулированности статуса подозреваемого.
Понятие конкретного участника уголовного судопроизводства следует рассматривать как главный элемент его статуса, без которого невозможно системно построить все иные элементы. Поэтому сам анализ содержания статуса, прежде всего, требует определиться с понятием. «Определяйте значение слов и вы избавите мир от половины его заблуждений», -совершенно справедливо призывал французский философ Р. Декарт1. Поэтому высказанная в литературе точка зрения," что понятие участника судопроизводства не может выступать в качестве элемента процессуального статуса, поскольку находиться в иной плоскости с другими элементами2, представляется спорной. На наш взгляд, невозможно провести целенаправленное исследование лишь на основе обобщенного подхода к правовому положению относительно многочисленной категории граждан, если изначально не выяснены те классификационные признаки, на основе которых конкретное лицо следует относить именно к этой категории.
Подозрение как начальная форма уголовного преследования и некоторые проблемы реализации принципа состязательности в досудебном производстве
В отечественной теории уголовного процесса принципы уголовного судопроизводства чаще всего традиционно определяются как важнейшие, руководящие правовые положения, пронизывающие всю уголовно-процессуальную деятельность и все уголовно-процессуальные отношения, характеризующие весь уголовный процесс в целом1. Иными словами, принципы это такие законоположения, которые реализуются на любой стадии уголовного судопроизводства. Видимо, исходя именно из этого, прежний УПК РСФСР 1960 года не называл состязательность в числе своих принципов, отводя ей роль одного из общих условий судебного разбирательства, наряду с гласностью, устностью и непосредственностью. Тем не менее, уже в те времена существовала авторитетная точка зрения о том, что состязательность все же следует рассматривать в качестве принципа уголовного процесса. Обусловливалось это тем, что в уголовном процессе главная, решающая стадия - судебное разбирательство, судебный процесс, в котором происходит непосредственное осуществление правосудия. Основная же задача стадии предварительного расследования - раскрыть преступление, собрать необходимые доказательства для того, чтобы суд в судебном разбирательстве мог правильно разрешить дело. Тем самым принцип состязательности как бы опосредованно проявлялся и в досудебном уголовном производстве.2
Одним из несомненных позитивных достижений действующего российского уголовно-процессуального законодательства, как представляется, является достаточно четкое определение в Гл. 2 УПК системы законоположений, прямо именуемых принципами уголовного судопроизводства. Одним из них, таких законоположений является «состязательность сторон», на основе которой, согласно ч. 1 ст. 15 УПК осуществляется уголовное судопроизводство. Хотя далее в этой статье говорится о том, что именно суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав (ч. 3), а стороны равноправны перед судом (ч. 4), нет никаких сомнений, в том, что в силу взаимозависимости состязательности с принципом обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту, состязательность реализуется и в досудебном уголовном производстве.
Несмотря на некоторую парадоксальность ситуации, принцип обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту (ст. 16 УПК) возлагает на представителей стороны обвинения - прокурора, следователя, дознавателя - обязанность обеспечивать носителям функции защиты реа-лизовывать все свои потенциальные возможности по противостоянию уголовному преследованию. Тем самым, состязательность в досудебном производстве, помимо суда обеспечивается также и должностными лицами и органами, осуществляющих это производство.
В то же время уголовно-процессуальный принцип состязательности сторон вытекает из конституционных принципов состязательности и равноправия сторон и входит в систему принципов уголовного судопроизводства, имея такие составляющие: - наличие независимого от сторон суда, поскольку справедливое состязание невозможно без нейтрального арбитра; - наличие двух противоположных сторон: обвинения (или уголовного преследования) и защиты; - наличие процессуального равноправия или равенства сторон, ибо состязание можно считать справедливым только тогда, когда стороны обладают равными возможностями для защиты своих законных интересов; - наличие спора или разногласий между сторонами, если их нет, состязания не может быть.
Таким образом, главным гарантом обеспечения состязательности сторон (в т.ч. и в досудебном уголовном производстве) является все-таки суд. В связи с этим, можно констатировать, что действующий УПК РФ в определенной мере создал необходимые законодательные предпосылки и механизмы обеспечения соответствующей функции суда на стадии предварительного расследования. К таковым, несомненно, можно отнести совокупность норм, образующих институт судебного обжалования решений и действий органов предварительного расследования и прокурора (ст.ст. 122, 123, 125, 126, ч. 1 ст. 127 УПК); полномочия суда, предусмотренные ч.ч. 2-4 ст. 29 УПК, и прежде всего - исключительные полномочия суда по принятию решений о возможности ограничения в ходе досудебного производства ряда (всего по 11 позициям) конституционных прав граждан (ч. 2 ст. 29 УПК). К этим же механизмам следует отнести законоположения о возможности возвращения уголовного дела судом прокурору в случаях, предусмотренных ст. 237 УПК; об исключении из дела доказательств как недопустимых (ст. 235 УПК).
Другой важной составляющей блока гарантий обеспечения реализации принципа состязательности сторон в стадии предварительного расследования является совокупность субъективных прав подозреваемого и обвиняемого, что также определяется тесной взаимозависимостью принципов состязательности сторон и обеспечения подозреваемому и обвиняемо- му права на защиту. Новый УПК уточнил и конкретизировал нормы, определяющие статус участников судопроизводства, в т.ч. и участников, являющихся сторонами обвинения и защиты. Представители последней стороны наделены большим, чем ранее, объемом процессуальных прав, что позволяет в настоящее время утверждать о том, что состязательность на предварительном расследовании обеспечивается реально.
Похожие диссертации на Современные проблемы реализации процессуального статуса подозреваемого
