Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Взаимосвязь процессуального и материального уголовного законодательства 17
1. Современное состояние проблемы взаимосвязей и согласования процессуального и материального уголовного законодательства 17
2. Согласование норм УК и УПК РФ, предусматривающих применение специальных оснований освобождения от уголовной ответственности 36
3. Согласование норм УК и УПК РФ при конструировании преступлений против правосудия 85
Глава 2. Взаимосвязь уголовно-процессуального и оперативно-розыскного законодательства 105
1. Современное состояние проблемы взаимосвязей и согласования уголовно-процессуального и оперативно-розыскного законодательства 105
2. Согласование норм УПК РФ и Закона об ОРД в части регламентации проведения оперативно-розыскных мероприятий с обвиняемыми и подозреваемыми, содержащимися под стражей 145
3. Согласование норм УПК РФ и Закона об ОРД в части регламентации прекращения уголовного преследования членов преступных групп, активно способствовавших раскрытию и пресечению преступлений 155
Заключение 174
Список использованной литературы 183
- Современное состояние проблемы взаимосвязей и согласования процессуального и материального уголовного законодательства
- Согласование норм УК и УПК РФ при конструировании преступлений против правосудия
- Современное состояние проблемы взаимосвязей и согласования уголовно-процессуального и оперативно-розыскного законодательства
- Согласование норм УПК РФ и Закона об ОРД в части регламентации прекращения уголовного преследования членов преступных групп, активно способствовавших раскрытию и пресечению преступлений
Введение к работе
Актуальность темы. В рамках проводимой в стране судебно-правовой реформы в течение пяти последних лет приняты и введены в действие три кодекса (Уголовный, Уголовно-исполнительный, Уголовно-процессуальный кодексы Российской Федерации), которые образуют основное содержание законодательства о борьбе с преступностью. С 1995 г. работает Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об ОРД), также относящийся к числу ключевых законодательных актов в сфере борьбы с преступностью.
Решая единую, общую задачу борьбы с преступностью, названные законы объективно взаимосвязаны, причем данная взаимосвязь имеет множество форм, проявлений, граней. Это предполагает четкую согласованность их норм, исключение дублирования между ними, конкуренции, противоречий, что в законотворческой деятельности, к сожалению, достигается не всегда. Плохо «налаженные» связи между отраслями законодательства уголовно-правового комплекса, их недостаточная гармонизация затрудняют правоприменительную деятельность, повышают риск принятия ошибочных решений, порождают тупиковые, порой парадоксальные правовые ситуации. Несогласованность норм, относящихся к разряду общих, исходных положений данных отраслей законодательства (задачи, принципы), приводит к более серьезным последствиям — изменению назначения той или иной отрасли законодательства, смещению акцентов и приоритетов в шкале охраняемых ею ценностей.
Уголовно-процессуальное законодательство, будучи призванным обеспечить правовые и отчасти организационные условия раскрытия преступлений, установления оснований, объема уголовной ответственности, ее реализации или освобождения от нее, имея важное самостоятельное значение, взаимодействует с другими отраслями законодательства о борьбе с преступностью. В юридической литературе неоднократно обращалось внимание на «нестыковки» уголовного материального и процессуального
4 права (законодательства), определенные расхождения и несоответствия его с оперативно-розыскным законодательством.
Проблемы взаимосвязей и согласования уголовно-процессуального закона с уголовным и оперативно-розыскным законодательством актуализировались в связи с принятием нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ). Законодательная база названных отраслей обновлялась разновременно, принцип «пакетного» принятия родственных законов не был использован. Обновление уголовно-процессуальных норм произошло со значительным отставанием от преобразований в сфере оперативно-розыскного и уголовно-правового регулирования, В результате ряд важнейших вопросов, находящихся на стыке отраслей законодательства уголовно-правового комплекса, не урегулирован или решен законодателем явно неудачно.
Поэтому теоретическое осмысление, изучение различных аспектов взаимосвязей и согласования уголовно-процессуального с уголовным и оперативно-розыскным законодательством стало особенно важным и своевременным. Это имеет и чисто практическую сторону: сведение к минимуму несогласованностей и коллизий данных законодательных актов способно создать условия для более точного, правильного и эффективного применения правовых норм. Тем самым ускорится реагирование на факты совершения преступлений, а практические работники, реально осуществляющие борьбу с преступностью, не будут дезориентированы законодателем.
В рамках исследования взаимосвязей уголовно-процессуального и уголовного законодательства первостепенное значение приобретают анализ и разработка предложений по решению на законодательном уровне ряда неотложных вопросов: во-первых приведение ст. 6 УПК РФ, определяющей назначение уголовного судопроизводства, с содержащимися в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее — УК РФ) задачами (ст. 2 УК), отражение в ней целей охраны общественной безопасности и
5 общественного порядка, защиты конституционного строя; во-вторых, согласование ряда предписаний уголовного и уголовно-процессуального закона, устанавливающих условия и порядок освобождения от уголовной ответственности, особенно по специальным основаниям; в-третьих, необходимость установления соответствия правил назначения наказания при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (ч. 2 ст. 316 УПК РФ), оснований, условий и порядка освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности с применением принудительных мер воспитательного воздействия, направлением в специализированное учреждение для несовершеннолетних (ст.ст. 427, 431-432 УПК РФ)-с положениями Общей части УК РФ; в-четвертых, формулирование самостоятельных общих уголовно-правовых и уголовно-процессуальных правил применения специальных оснований освобождения от уголовной ответственности; в-пятых, оптимизация предусмотренного главой 31 УК РФ «Преступления против правосудия» комплекса уголовно-правовых средств, направленных на достижение задач уголовного судопроизводства.
Согласование уголовно-процессуального и оперативно-розыскного законодательства предполагает изучение объективно существующих связей между указанными правовыми отраслями, их взаимной обусловленности, характера соотношения и соподчиненное. Для обеспечения успешного использования результатов ОРД в уголовном процессе необходимы анализ и сопоставление соответствующих нормативных предписаний УПК РФ и Закона об ОРД, выявление существующих между ними противоречий и степени сбалансированности, формулирование предложений по совершенствованию правового регулирования применения результатов ОРД при производстве по уголовным делам.
Актуальным в этой связи является обеспечение согласования норм УПК РФ и Закона об ОРД в части регламентации проведения оперативно-розыскных мероприятий с обвиняемыми и подозреваемыми, содержащимися под стражей.
В специальном исследовании нуждается и проблема процессуальных форм освобождения от уголовной ответственности (смягчения наказания) лиц из числа членов преступной группы, активно способствовавших раскрытию тяжких и особо тяжких преступлений.
Изложенное свидетельствует об актуальности постановки и разработки проблем взаимосвязи и согласования уголовно-процессуального с уголовным и оперативно-розыскным законодательством, изучения практики применения норм УПК, УК РФ, Закона об ОРД, которые, несмотря на «прописку» в разных законах, тесно взаимодействуют между собой, регламентируют сходные ситуации, дублируют друг друга, а иногда находятся в противоречии, чем снижают эффективность правоприменительной деятельности. Приведенные обстоятельства и обусловили выбор соискателем темы диссертации.
Степень научной разработанности проблемы. Различные аспекты соотношения, взаимосвязи и согласования уголовно-процессуального с уголовным и оперативно-розыскным законодательством рассматривались в работах В.А. Азарова, Х.Д. Аликперова, В.П. Божьева, А.Д. Бойкова, СВ. Бородина, Б А. Галкина, Л.В. Головко, К.К. Горяинова, В.Г. Даева, Е.А. Доли, В.И. Зажицкого, А.В. Земсковой, А.Г. Калугина, В.А. Кирина, Ю.В. Кореневского, П.А. Лупинской, С.Д. Милицина, А.В. Наумова, В.В. Несвит, В.В.Николюка, Н.Е. Павлова, И.Л. Петрухина, М.П. Полякова, А.Д. Прошлякова, В.М. Савицкого, А.В. Савкина, В.В. Сверчкова, М.Е. Токаревой, А.А.Чувилева, А.Ю. Шумилова и др.
Эти ученые внесли определенный вклад в развитие научных представлений о соотношении и взаимосвязях уголовно-процессуального законодательства в уголовно-правовом комплексе, способствовали формулированию предложений, направленных на совершенствование взаимодействия УПК РФ с УК РФ, Законом об ОРД в решении задач борьбы с преступностью. Однако большая часть разработок проведена еще на базе Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (далее — УПК РСФСР). После принятия
7 нового УПК РФ вопросы его взаимосвязей и согласования с УК исследовались в рамках кандидатских диссертаций Е.Г. Шадриной (Взаимосвязь российского уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права. Проблемы рассогласования и согласования. Казань, 2003) и Д.Ю. Гончарова (Взаимосвязи и коллизии норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Екатеринбург, 2004). Эти ученые осуществили успешную попытку решить ряд проблем, лежащих в сфере взаимодействия материального и процессуального уголовного законодательства. Вместе с тем остаются малоизученными проблемы обеспечения достижения целей уголовного судопроизводства уголовно-правовыми средствами, согласованности предписаний УК и УПК РФ в части применения специальных оснований освобождения от уголовной ответственности, конструирования в УК РФ норм об ответственности за преступления в сфере правосудия.
В дополнительном научном анализе нуждаются соответствующие положения УПК РФ и Закона об ОРД, касающиеся проведения оперативно-розыскных мероприятий с содержащимися под стражей подозреваемыми и обвиняемыми, сотрудничества членов организованных преступных групп с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность.
Целью диссертационного исследования являются разработка и обоснование теоретических положений относительно соотношения и взаимосвязи уголовно-процессуального с уголовным и оперативно-розыскным законодательством, формулирование пакета предложений по внесению изменений и дополнений в УПК, УК, Закон об ОРД, направленных на создание условий для их успешного взаимодействия, устранения коллизий, дублирующих норм.
8 Для достижения данной цели решались следующие задачи:
1) анализ современного состояния научной доктрины взаимосвязей и
согласования уголовно-процессуального законодательства с уголовно-
правовым и оперативно-розыскным законодательством;
2) определение перспективных направлений дальнейших научных
исследований проблем взаимодействия и согласования УК, УПК и Закона
об ОРД;
3) разработка пакета предложений, направленных на совершенство
вание норм уголовного и уголовно-процессуального права, регулирующих
применение специальных оснований освобождения от уголовной ответст
венности;
оценка эффективности законодательной конструкции составов преступлений против правосудия с учетом принятия и введения в действие нового УПК РФ;
рассмотрение особенностей проведения оперативно-розыскных мероприятий с обвиняемыми (подозреваемыми), содержащимися под стражей, и предложения по их адекватному правовому регулированию в УПК РФ и Законе об ОРД;
6) подготовка и внесение предложений по изменению и дополнению
уголовного, уголовно-процессуального и оперативно-розыскного законо
дательства в части регламентации вопросов освобождения от уголовной
ответственности членов преступных групп, способствующих пресечению и
раскрытию преступлений.
Объектом исследования являются межотраслевые связи уголовно-процессуального, уголовного и оперативно-розыскного законодательства, вопросы их согласования, влияния друг на друга, устранения дублирова-ния, снятия противоречий.
Предметом исследования выступают закономерности, содержание, перспективы законодательного регулирования и правоприменительной практики органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры,
9 суда в части производства по уголовным делам, связанные с избранной проблематикой, иные уголовно-процессуальные, уголовно-правовые, оперативно-розыскные правовые нормы, затрагивающие рассматриваемую тему.
Методологическая основа и методика исследования.
Методологическую основу диссертационного исследования образовали современные положения теории познания общественных процессов и правовых явлений. В качестве научных методов в работе предполагается использовать исторический, сравнительно-правовой, конкретно-социологический, логико-теоретический, статистический. Нормативной базой исследования служат Конституция Российской Федерации, уголовно-процессуальное, уголовное, оперативно-розыскное законодательство, ведомственные нормативные документы Генеральной прокуратуры и МВД России, постановления Пленума Верховного Суда РФ, касающиеся избранной диссертантом темы исследования.
Сбор эмпирического материала проводился в 2003-2004 гг. по специально разработанной методике в следственных подразделениях органов внутренних дел, прокуратуры, судах Москвы и Московской области. Изучались материалы ОРД, результаты которых представлялись в органы расследования, суд при решении вопросов возбуждения уголовных дел, проведении следственных действий, применении мер процессуального принуждения; архивные уголовные дела о преступлениях против правосудия, а также прекращенные на основании примечаний к ст.ст. 222, 223 и 228 УК РФ. Всего изучено 224 уголовных дела. Кроме того, проведены анкетирование и интервьюирование 196 оперативных работников, следователей и дознавателей. В подготовке работы диссертантом использовались результаты эмпирических исследований, полученные другими авторами по проблемам, имеющим отношение к теме.
Научная новизна и практическая значимость результатов исследования определяется тем, что проблемы взаимосвязи и согласования уго-
10 ловно-процессуального законодательства с уголовным и оперативно-розыскным законодательством рассмотрены с учетом обновленной правовой базы уголовно-правового комплекса, системно, в контексте с иными проблемами, касающимися уголовного судопроизводства.
В работе исследованы уголовно-процессуальные новеллы, связанные с определением назначения уголовного судопроизводства, прекращением уголовного дела (уголовного преследования) в соответствии с примечаниями Особенной части УК РФ, составы преступлений, посягающих на общественные отношения в сфере правосудия, нормы УПК РФ и Закона об ОРД, регулирующие проведение оперативно-розыскных мероприятий с содержащимися под стражей подозреваемыми, обвиняемыми, прекращение уголовного преследования членов организованных преступных групп, способствующих раскрытию и пресечению преступлений. Сформулированные по результатам диссертационного исследования положения, выводы и рекомендации могут быть использованы:
в законотворческой деятельности при совершенствовании действующего уголовно-процессуального, уголовного, оперативно-розыскного законодательства;
в практике применения уголовно-процессуальных, уголовных, оперативно-розыскных правовых норм, регулирующих различные вопросы возбуждения, предварительного расследования и судебного рассмотрения уголовных дел;
в преподавании курса «Уголовный процесс», спецкурсов, посвященных изучению правоприменительной деятельности органов предварительного расследования и суда, в системе повышения квалификации практических работников, а также при подготовке научных работ и учебно-методических материалов по данной проблематике.
Положения, выносимые на защиту.
1. Современная юридическая доктрина исходит из наличия устойчивых и многогранных связей уголовного и уголовно-процессуального права,
11 их взаимозависимости. Распространенный в свое время в юридической
науке упрощенный подход, в соответствии с которым уголовно-процессуальное право признавалось подчиненным по отношению к уголовному праву, производным от него, а развитие процессуального законодательства полностью зависело от уголовного закона и им определялось, к началу проведения в России судебно-правовой реформы был преодолен. В последние годы представители науки уголовного и уголовно-процессуального права выступают за интеграцию, максимальное согласование данных правовых отраслей на уровне понятий, терминов, целей, задач,' принципов, конкретных институтов.
В результате разновременного принятия и введения в действие Уголовного (1996-1997 гг.) и Уголовно-процессуального (2001-2002 гг.) кодексов РФ их объективно взаимосвязанные нормы оказались плохо согласованными друг с другом, что привело к противоречиям, коллизиям. Наиболее рельефно несогласованность уголовного и уголовно-процессуального законов проявилась при регламентации задач уголовного судопроизводства, условий и порядка прекращения уголовных дел и уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям, правил назначения наказания при рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей, применения принудительных мер медицинского характера, при конструировании отдельных составов преступлений, регулировании оснований и процессуального порядка освобождения от уголовной ответственности в соответствии с примечаниями Особенной части УК РФ.
В статье 75 УК РФ объединены внешне схожие, однако разноплановые по юридической природе, содержанию и условиям применения нормы, устанавливающие, с одной стороны, основания освобождения от уголовной ответственности лица, деятельно раскаявшегося в совершенном преступлении небольшой тяжести (ч. 1 ст. 75), а с другой — условия освобождения от уголовной ответственности лица в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК (ч. 2
12 ст. 75). Статья 28 УПК РФ в части регламентации порядка освобождения от уголовной ответственности лиц, предпринявших после совершения преступления действия, предусмотренные примечаниями к соответствующим статьям Особенной части УК РФ, оказалась полностью зависимой от ст. 75 УК РФ и повторила ее конструктивные недостатки.
4. Проблему оптимальной законодательной регламентации основа
ний и порядка освобождения от уголовной ответственности в соответствии
с примечаниями Особенной части УК следует решать комплексно, путем
одновременного внесения изменений в уголовное и уголовно-
процессуальное законодательство. УК РФ целесообразно дополнить ст. 771
«Освобождение от уголовной ответственности в соответствии с примеча
ниями к статьям Особенной части настоящего Кодекса».
Соответствующие процессуальные правила применения примечаний к статьям Особенной части УК РФ должны получить в процессуальном законодательстве самостоятельную регламентацию путем внесения соответствующих изменений в ст.ст. 24, 28 УПК РФ и дополнения его ст. 26х.
5. Наличие в главе 31 УК РФ «Преступления против правосудия» со
става преступления «Заведомо незаконное задержание» (ч. 1 ст. 301) пред
ставляется оправданным. Задержание лица по подозрению в совершении
преступления осуществляется без получения на то судебного либо проку
рорского разрешения, в связи с чем риск использования этой меры процес
суального принуждения в противоправных целях возрастает. Поэтому вес
ких причин для замены уголовной ответственности административной за
заведомо незаконное задержание граждан нет.
6. Существенное изменение уголовно-процессуального законода
тельства в части регламентации института уголовного преследования обу
словливает необходимость пересмотра конструкции составов преступле
ний, предусмотренных ст. 299 «Привлечение заведомо невиновного к уго
ловной ответственности» и ст. 300 «Незаконное освобождение от уголов
ной ответственности» УК РФ. Для этого целесообразно:
6.1. Внести изменения как в название, так и в содержание ст. 299 УК
РФ и сформулировать ее следующим образом:
«Статья 299. Уголовное преследование заведомо невиновного
1. Уголовное преследование заведомо невиновного —
* наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.
2. То же деяние, соединенное с подозрением или обвинением в со
вершении тяжкого или особо тяжкого преступления,
наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет».
6.2. Статью 300 УК РФ изложить в новой редакции:
«Статья 300. Вынесение заведомо незаконных постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела или о прекращении уголовного преследования
Вынесение прокурором, следователем, дознавателем заведомо незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела или прекращении уголовного преследования, повлекших освобождение лица от уголовной ответственности, —
наказывается лишением свободы на срок от двух до семи лет».
7. Состав преступления, предусмотренный ст. 310 УК РФ, целесообразно декриминализировать и установить за подобные деяния администра-тивную ответственность. Одновременно надлежит предусмотреть уголовную ответственность за разглашение данных предварительного расследования, когда они влекут наступление тяжких последствий (воспрепятствование расследованию путем уничтожения доказательств, психического, физического и иного воздействия на участников процесса и др.). В новом варианте ст. 310 УК РФ надлежит изложить следующим образом:
«Статья 310. Разглашение данных предварительного расследо-вання
Разглашение данных предварительного расследования лицом, предупрежденным в установленном законом порядке о недопустимости их раз-
14 глашения, если оно совершено без согласия прокурора, следователя, дознавателя, и повлекло наступление тяжких последствий, — наказывается лишением свободы на срок до пяти лет».
Сравнительный анализ задач и назначения уголовного судопроизводства (ст. 2 УПК РСФСР, ст. 6 УПК РФ) и оперативно-розыскной деятельности (ст. 2 Закона об ОРД) позволяет считать, что они совпадают в главном, принципиальном: направлены на обнаружение и раскрытие преступлений, создание фактических и юридических условий для привлечения к уголовной ответственности совершивших преступления лиц. Это служит объективным фактором, обусловливающим, с одной стороны, тесную взаимосвязь уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности, а с другой — необходимость максимального согласования уголовно-процессуального и оперативно-розыскного законодательства.
Законодательное оформление оперативно-розыскной деятельности способствовало дальнейшему сближению уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности. В уголовно-процессуальном законодательстве и Законе об ОРД успешно используются общие либо близкие по смыслу термины и понятия: «раскрытие преступления», «обнаружение преступлений», «предупреждение преступлений», «пресечение преступлений», «изобличение в совершении преступления», «установление лиц, совершивших преступления», «оперативно-розыскные мероприятия», «результаты оперативно-розыскной деятельности», которые надлежит рассматривать в качестве связующих звеньев между данными законами.
10. Проведение оперативно-розыскных мероприятий по расследуе
мым уголовным делам, по которым установлено лицо, совершившее пре
ступление, нуждается в более тщательной законодательной регламентации.
Для этого надлежит внести соответствующие изменения в УПК, Закон об
ОРД, а применительно к ситуациям, когда необходимость осуществления
оперативно-розыскных мероприятий возникает в отношении подозревае
мых и обвиняемых, содержащихся под стражей, — ив Закон «О содержа-
15 нии под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений».
Соответствующие нормы предлагается сформулировать в следующем виде:
1) ч. 2 ст. 95 УПК изложить в новой редакции:
«2. В случае необходимости и с письменного разрешения дознавателя, следователя, прокурора допускаются встречи сотрудника органа дознания, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, с подозреваемым для проведения его опроса»;
2) дополнить ст. 7 Закона об ОРД частью седьмой следующего со
держания:
«7. Оперативно-розыскные мероприятия с подозреваемым и обвиняемым, содержащимися под стражей в связи с задержанием или применением меры пресечения в виде заключения под стражу, проводятся с разрешения дознавателя, следователя, прокурора, в производстве которых находится уголовное дело»;
3) дополнить ст. 6 Закона «О содержании под стражей подозревае
мых и обвиняемых в совершении преступлений» частью четвертой сле
дующего содержания:
«Встречи с подозреваемыми и обвиняемыми сотрудников органа дознания для проведения оперативно-розыскных мероприятий допускаются на основании письменного разрешения дознавателя, следователя, прокурора, в производстве которых находится уголовное дело».
11. Выводы и предложения, направленные на согласование норм УК, УПК и Закона об ОРД в части регламентации оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности членов преступных групп, активно сотрудничающих с правоохранительными органами в раскрытии преступлений.
Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного процесса Московского универ-
ситета МВД России, где осуществлено ее рецензирование и обсуждение. Основные выводы, предложения и практические рекомендации диссертационного исследования опубликованы в четырех научных работах.
Материалы исследования используются в учебных процессах Московского университета, Омской академии и Сибирского юридического института МВД России при преподавании курса «Уголовный процесс». Подготовленные диссертантом практические рекомендации применяются в деятельности следственных подразделений при ГУВД Москвы и Московской области.
Структура диссертации предопределена целями, задачами и предметом исследования, а также логикой изложения материала и включает введение, две главы, состоящие из шести параграфов, заключение, список использованной литературы.
Современное состояние проблемы взаимосвязей и согласования процессуального и материального уголовного законодательства
В правовой теории уделяется достаточно пристальное внимание проблемам взаимосвязей, взаимозависимости и согласования уголовного и уголовно-процессуального законодательства, УК и УПК. Научные работы в этом направлении значительно активизировались в ходе судебно-правовой реформы, которая сопровождается подготовкой, обсуждением и принятием Федеральным Собранием Российской Федерации основополагающих законов в сфере борьбы с преступностью.
Если в период относительно стабильного применения законодательства о борьбе с преступностью, сформировавшегося преимущественно на рубеже 50-60-х годов прошлого столетия, в юридической литературе рассматривались главным образом общетеоретические аспекты взаимосвязи и согласования уголовного и уголовно-процессуального законодательства (на уровне соотношения задач, целей, принципов, основополагающих институтов материального и процессуального уголовного права)1, то в связи с кардинальной заменой в последнее десятилетие УК РСФСР и УПК РСФСР новыми российскими кодексами предмет научных исследований все больше стали составлять частные вопросы, находящиеся на «стыке» указанных отраслей законодательства. Такие исследования приобрели прикладной характер, поскольку «на выходе» предлагались конкретные варианты преодоления коллизий и несогласованностей норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства.
В настоящий момент имеет смысл произвести своеобразную инвентаризацию имеющихся знаний, посвященных изучению взаимосвязей и согласованности норм рассматриваемых отраслей законодательства. Это позволит выявить «дефицит» требуемых знаний и определить перспективные направления дальнейшей разработки проблем единообразного применения УК РФ и УПК РФ за счет их максимального согласования.
Факт наличия объективных связей материального и процессуального уголовного права вот уже длительное время признается аксиоматичным. Изначально советские ученые-юристы исходили из того, что поскольку окончательное формирование отрасли уголовного законодательства (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.) завершилось раньше, в сравнении с уголовно-процессуальным (Устав уголовного судопроизводства 1864 г.), постольку процессуальное право является производным от материального, имеет по отношению к нему вторичный характер. Этому способствовал и практически не оспариваемый в юридической науке тезис известного теоретика права С.С. Алексеева: «Оставаясь самостоятельными отраслями, — писал в 1961 г. С.С. Алексеев, -— они (процессуальные отрасли. — В,О.) имеют производное значение по линии их связи с «материальными отраслями», «производное», «подчиненное» и в том же самом смысле, в каком форма какого-либо явления зависит от его содержания»1.
Представительная группа специалистов в области материального и процессуального уголовного права последовательно отстаивала взгляд о производности уголовно-процессуального права.
Так, П.А. Фефелов, подчеркивая тесную и неразрывную связь уголовного права и процесса, в то же время акцентирует внимание на том, что уголовный процесс «выполняет по отношению к уголовному праву служебную роль» .
Производный характер уголовного процесса от уголовного права выделяется и В.Г. Даевым, отмечающим, что именно материальный закон имеет свои необходимые, присущие ему процессуальные формы, а не наоборот, и «не уголовные законы существуют для того, чтобы людей судили; а судят для того, чтобы обеспечить надлежащее применение уголовного закона»2.
Согласившись с высказанной в общетеоретической литературе точкой зрения, что отрасли материального права вызывают к жизни необходимость соответствующих процессуальных норм там и постольку, где и поскольку сама реализация этих норм требует определенной правоприме-нительной деятельности уполномоченных на то субъектов , В.П. Божьев указал на детерминированность уголовного процесса и уголовно-процессуального права уголовным правом, в чем, по мнению названного автора, и заключается его производный характер, но не второстепенность4.
Интерпретируя известное и бывшее чуть ли не хрестоматийным высказывание К. Маркса о том, что «... один и тот же дух должен одушевлять судебный процесс и законы, ибо процесс есть только форма жизни закона, следовательно, проявление его внутренней жизни»5, М.С. Строгович писал, что эту цитату не следует понимать так: «... уголовный процесс носит производный характер от уголовного права и по отношению к нему имеет второстепенное значение или что уголовный процесс не имеет своего содержания и оно дается ему только уголовным правом»6.
Согласование норм УК и УПК РФ при конструировании преступлений против правосудия
Достижение стоящих перед уголовным судопроизводством целей, должное исполнение соответствующих обязанностей участниками уголовно-процессуальных отношений, получение доказательств по уголовному делу, создание надлежащих условий для проведения расследования и судебного разбирательства, преодоление противодействия судопроизводству обеспечивается, наряду с собственно уголовно-процессуальным принуждением (задержание, меры пресечения, иные меры процессуального принуждения), и с помощью уголовно-правовых средств принудительного воздействия. Уголовно-правовые санкции влияют на участников судопроизводства в основном скрыто, оказывая психическое давление и побуждая их исполнять процессуальные обязанности под угрозой применения принуждения при неправомерном поведении.
Так, например, свидетели, потерпевшие дают правдивые показания не только в силу своей позитивной личностной установки, заинтересованности в раскрытии преступления, возмещении вреда, причиненного потерпевшему преступлением, но также из опасения быть подвергнутым уголовному преследованию за отказ от дачи показаний (ст. 308 УК РФ) или за дачу заведомо ложных показаний (ст. 307 УК РФ).
Представление заведомо ложного заключения эксперта либо неправильный перевод в определенной мере сдерживаются установленной (ст. 307 УК РФ) соответственной уголовной ответственностью.
Указанные деяния со стороны лиц, призванных содействовать ведению производства по уголовному делу и осуществлению правосудия, препятствуют достижению его целей. В связи с этим уголовный закон содержит санкции, которые оказывают психическое воздействие на названных участников уголовного процесса, заставляя их исполнять обязанности, возникающие у них при вовлечении в уголовное судопроизводство в качестве свидетеля, потерпевшего, эксперта, переводчика.
В ряде случаев воспрепятствование уголовному судопроизводству нейтрализуется путем уголовного преследования лиц, совершающих общественно опасные деяния, которые расцениваются законом как преступления против правосудия. Уголовный закон (глава 31 УК РФ) содержит достаточно представительную и сбалансированную систему норм, которые общим, основным объектом свой охраны имеют правосудие (в широком его смысле) .
Анализ главы 31 «Преступления против правосудия» показывает, что она ориентирована на обеспечение достижения целей уголовного судопроизводства, согласована как с общими его положениями, так и с конкретными уголовно-процессуальными институтами (возбуждение уголовного дела, привлечение в качестве обвиняемого, задержание по подозрению в совершении преступления, заключение под стражу и др.).
Довольно четкая взаимосвязь прослеживается между следующими уголовными материальными и процессуальными предписаниями.
Содержащемуся в ст. 161 УПК РФ запрету на разглашение данных предварительного расследования корреспондирует включенная в ст. 310 УК РФ норма об ответственности за его нарушение. Обращает на себя внимание тот факт, что в ст. 139 УПК РСФСР речь шла о недопустимости разглашения данных лишь предварительного следствия. В статье 310 УК РФ запрет был установлен на разглашение данных не только предварительного следствия, но и дознания. Подобное законодательное решение именно в уголовном законе представлялось конструктивным и правильным, поскольку общие условия предварительного следствия распространялись уголовно-процессуальным законом в соответствующей части и на
дознание- Однако чистоты правового регулирования и абсолютной согласованности уголовных материальных и процессуальных норм в данном вопросе все же достигнуто не было. Поэтому изложение в иной, в отличие от ст. 139 УПК РСФСР, редакции названия и содержания ст. 161 УПК РФ, указывает, с одной стороны, на тесную взаимосвязь этих норм, закрепленных в разных отраслях законодательства, а с другой — на необходимость максимального согласования «родственных» правовых предписаний между собой для их эффективного применения.
Возлагая на свидетеля и потерпевшего обязанность являться по вызову должностного лица, ведущего производству по уголовному делу, давать правдивые показания (ст.ст. 73 и 75 УПК РСФСР, ст.ст. 56 и 42 УПК РФ), законодатель ввел уголовную ответственность этих участников уголовного процесса за заведомо ложные показания и отказ от дачи показаний (ст.ст. 307 и 308 УК РФ). Аналогичным образом согласованы положения ст.ст. 57 и 59 УПК РФ (ст.ст. 57 и 187 УПК РСФСР).
Фактической реализации требований уголовно-процессуального закона о необходимости всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела судом, прокурором, органами предварительного расследования (ст. 20 УПК РСФСР) способствовало, наряду с другими организационно-правовыми условиями, установление уголовно-правового запрета на вмешательство в деятельность перечисленных органов и должностных лиц в связи с осуществлением ими правосудия и производством предварительного расследования (ст. 294 УК РФ).
В УПК РФ требование всесторонне, полно и объективно расследовать уголовное дело специально не сформулировано. Однако, как справедливо отмечается в научной литературе, это носит формальный характер, поскольку все элементы указанного принципиального положения уголовного процесса отражены в ст.ст. 9, 11, 14, 88 УПК РФ1. Поэтому уголовно-правовой запрет на вмешательство в деятельность прокурора, органов предварительного расследования в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела (ч. 2 ст. 294 УК РФ) остается в силе, но нуждается в определенной редакционной доработке в связи с отсутствием в УПК РФ выражения «всестороннее, полное и объективное расследование дела».
Современное состояние проблемы взаимосвязей и согласования уголовно-процессуального и оперативно-розыскного законодательства
Принципиальное совпадение задач уголовного судопроизводства и оперативно-розыскной деятельности, состоящее в том, что усилия соответствующих уполномоченных органов и должностных лиц направлены на раскрытие преступлений, выявление, установление и изобличение лиц, их совершивших, обусловливает и объективные связи между нормами, регламентирующими уголовное судопроизводство и оперативно-розыскную деятельность.
Содержательный анализ ст. 2 УПК РСФСР и ст. 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» позволил прийти к выводу, что, несмотря на различия в используемой законодателем терминологии (в ст. 2 УПК РСФСР говорилось об изобличении совершивших преступление лиц, а в ст. 2 Закона об ОРД предусмотрена необходимость выявления и установления лиц, совершивших преступления), в уголовно-процессуальном и оперативно-розыскном законодательстве поставлена единая задача раскрытия преступлений как для органов расследования, так и оперативных служб1.
Исследователи проблем соотношения уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности видят неразрывные связи между ними в том, что:
1) имеется сходство, единство задач уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности, в рамках которых требуется выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений;
2) в уголовно-процессуальном законе содержатся прямые указания на обязанность органов дознания проводить необходимые оперативно-розыскные мероприятия в целях обнаружения лиц, совершивших преступление;
3) оперативно-розыскные мероприятия характеризуются направленностью на информационное обеспечение уголовно-процессуальной деятельности органов дознания, предварительного следствия и судов;
4) основания проведения оперативно-розыскных мероприятий носят во многом уголовно-процессуальный характер, поскольку им, как правило, предшествуют возбуждение уголовного дела, дача поручений органом расследования, прокурором;
5) уголовно-процессуальным законом устанавливаются общие правила использования в уголовном судопроизводстве результатов оперативно-розыскной деятельности1.
Вместе с тем очевидны и различия между уголовно-процессуальной деятельностью и ОРД, осуществляемых в различных правовых режимах.
Во-первых, неодинакова правовая база их производства, поскольку органы расследования действуют на основании уголовно-процессуального закона, а оперативно-розыскная деятельность базируется преимущественно на Законе об ОРД.
Во-вторых, для производства следственных действий цеобходимо (за редкими установленными УПК РФ исключениями) наличие возбужденного уголовного дела, в то время как оперативно-розыскные мероприятия могут проводиться до возбуждения уголовного дела.
В-третьих, различны результаты этих действий: итогом следственных действий являются доказательства, а оперативно-розыскных мероприятии — сведения об источниках тех фактов, которые могут стать доказательствами после их закрепления процессуальным путем1.
Несмотря на то, что ОРД играет вспомогательную, обеспечивающую роль по отношению к уголовно-процессуальной деятельности, они генетически взаимосвязаны, поскольку перед ними стоит одинаковая главная цель — защита жизни, здоровья, прав и свобод личности, собственности, безопасности общества и государства от общественно опасных противоправных посягательств2.
Поэтому не случайно, что еще задолго до принятия в 1992 г. Федерального закона об ОРД в уголовно-процессуальном законодательстве были «прописаны» многие положения оперативно-розыскного характера, указывающие на наличие тесных взаимосвязей между уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью.
Определяющим при этом оказалось содержание ст. 2 УПК РСФСР, в которой органам и должностным лицам, осуществляющим уголовный процесс, четко ставилась задача быстрого и полного раскрытия преступлений.
Наряду с термином «раскрытие преступлений» в УПК РСФСР законодатель использовал также понятия «обнаружение преступлений» и «предупреждение преступлений».
Термин «обнаружение преступлений» упоминался в п. 6 ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 118, ст. 119 УПК РСФСР.
В части 1 ст. 118 говорилось о необходимости принятия мер в целях обнаружения преступлений и лиц, их совершивших, а п. 6 ч. 1 ст. 108 относил непосредственное обнаружение признаков преступления к одному из поводов возбуждения уголовного дела.
В статье 119 «Деятельность органов дознания по делам, по которым производство предварительного следствия обязательно» формулировалось правило о том, что об обнаруженном преступлении и начатом дознании орган дознания немедленно уведомляет прокурора.
О предупреждении преступлений упоминалось в ст. 2 УПК РСФСР. Согласно ч. 4 ст. 119 УПК РСФСР орган дознания в случае передачи дела следователю, по которому не представилось возможным обнаружить лицо, совершившее преступление, обязан был продолжать принимать опе ративно-розыскные меры для установления преступника, уведомляя сле дователя о результатах. Некоторые криминалисты усматривали правовую основу возможности использования следствием оперативно-розыскной информации также в правилах ч. 4 ст. 127 УПК РСФСР, наделившей следователя полномочиями давать органам дознания поручения и указания о производстве розыскных действий, считая, что они охватывают и оперативно-розыскные меры .
Для оперативно-розыскной деятельности такие понятия, как «обнаружение преступления», «выявление преступления», «раскрытие преступления», «пресечение преступления», «оперативно-розыскные меры» являются ключевыми, фундаментальными. Поэтому их использование в тексте уголовно-процессуального законодательства вполне естественно обусловило проведение соответствующих научных исследований проблем, находящихся на стыке уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности.
Согласование норм УПК РФ и Закона об ОРД в части регламентации прекращения уголовного преследования членов преступных групп, активно способствовавших раскрытию и пресечению преступлений
Дополнение в конце 2003 г. ст. 210 УК РФ примечанием, разрешающим освобождать от уголовной ответственности участника преступного сообщества (преступной организации) на определенных условиях, способствовали как развитие научной доктрины понимания феномена организованной преступности, так и совершенствование законодательства, касающегося этого криминального феномена.
В конце 80-х годов прошлого века, когда рельефно проявились особенности организованной преступности, вертикальные и горизонтальные связи ее структур, система ее эффективной обороны, основанная на коррупции в государственном аппарате и террористических методах подчинения, тотальном вторжении в экономику1, преступные группировки стали характеризоваться гибкостью и быстрой адаптированностыо к той или
иной ситуации для достижения намеченных целей1, в правоохранительных органах и спецслужбах стали создаваться специализированные подразделения для борьбы с организованной преступностью. Для обеспечения законности их деятельности возникла необходимость в правовом регулировании соответствующих общественных отношений.
В рамках Законов об оперативно-розыскной деятельности 1992 г. и 1995 г. специфика оперативно-розыскной деятельности в борьбе с организованной преступностью фактически отражена не была. Специалистами в .области юриспруденции и практической борьбы с организованными формами преступности отстаивалась идея принятия специального, комплексного закона о борьбе с организованной преступностью, дающего возможность регламентировать уголовно-правовые, уголовно-процессуальные и собственно оперативно-розыскные аспекты противодействия организованной преступности. Подобный законопроект был разработан и одобрен в 1995 г. Государственной Думой и Советом Федерации Федерального Соб-рания РФ, но отклонен Президентом РФ .
В последующие годы вопросы адекватного законодательного регулирования борьбы с организованной преступностью также рассматривались в числе приоритетных среди ученых и практических работников, специализирующихся на данной проблематике.
Так, ведущими отечественными учеными-юристами высказывались сожаления, что в проект Особенной части УК РФ не была введена глава о преступлениях, связанных с организованной преступностью, хотя последние весьма специфичны. В результате УК РФ не отразил реальных характеристик существующих в России организованных преступных формирований.
Конструкция ст. 209 «Бандитизм» и ст. 210 «Организация преступного сообщества (преступной организации)» УК РФ не позволяет четко отграничивать банду от незаконного вооруженного формирования, препятствует действенному реагированию на высокоорганизованные преступные сообщества и организационную криминальную деятельность лидеров преступного мира1. По данным ученых, изучавших рассмотренные судами уголовные дела о преступных сообществах (организациях), и данным судебной статистики, примерно в 40 % случаев подсудимые по ст. 210 УК РФ оправдываются, она исключается из обвинения .
В связи с этим актуальным и важным с точки зрения организации эффективной борьбы с организованными формами преступности оказался вопрос о возможности, основаниях и порядке освобождения от уголовной ответственности лиц, входивших в преступные группы, совершивших в их составе конкретные запрещенные уголовным законом деяния, но впоследствии активно способствовавших раскрытию и пресечению преступлений, возмещению причиненного деятельностью преступных групп вреда.
В отечественном законодательстве впервые возможность освобождения от уголовной ответственности лиц в связи с сотрудничеством в раскрытии преступлений предусмотрена ч. 4 ст. 18 Закона об ОРД, которая изложена в нем в следующей редакции: «Лицо из числа членов преступной группы, совершившее противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, и привлеченное к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшее раскрытию преступлений, возместившее нанесенный ущерб или иным образом загладившее причиненный вред, освобождается от уголовной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации».
В момент принятия Уголовного кодекса России 1996 г. данная норма, являющаяся по своему содержанию и назначению уголовно-правовой, не получила в нем соответствующего закрепления. Тем самым был осложнен и затруднен выбор наиболее оптимального и соответствующего действующему законодательству процессуального порядка реализации положений ч. 4 ст. 18 Закона об ОРД.
Специалисты в области ОРД, уголовного права и процесса, исследовавшие указанную правовую норму, пришли к различным оценкам перспектив ее практического использования и сферы действия.
Высказана точка зрения, согласно которой ч. 4 ст. 18 Закона об ОРД не подлежит применению, поскольку она не трансформирована в уголовное законодательство. «Совершенно очевидно, — указывают А. Савинский и И. Циммерман, — что слова в редакции ч. 4 ст. 18 Закона об ОРД «в соответствии с законодательством Российской Федерации» надо понимать как необходимость согласования оперативно-розыскной нормы о деятельном раскаянии с базовыми федеральными законами, регулирующими уголовно-правовые отношения, т.е. с УК и УПК. Так как только нормы этих кодифицированных законодательных актов регламентируют все основные материальные и процессуальные аспекты борьбы с преступностью. Иными словами, за сказанным законодателем «А» должно было последовать «Б» в виде соответствующих поправок в УК и УПК. А этого как раз и не произошло. Таким образом, коль скоро основание деятельного раскаяния, сформулированное в ч. 4 ст. 18 Закона об ОРД, остается не инкорпорированным в УК и УПК, то применяться оно практически не может»1.
Похожие диссертации на Проблемы взаимосвязей и согласования уголовно-процессуального, уголовного и оперативно-розыскного законодательства
