Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Уголовное, уголовно-исполнительное и уголовно-процессуальное право как отрасли права криминального цикла (их взаимосвязь и взаимообусловленность) .
1. Сущность уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права, однородность и взаимосвязь предмета регулирования и задач этих отраслей права . 16
2. Уголовная политика государства и ее влияние на взаимосвязь уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права . 27
3. Единство и различие принципов уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права. 43
4. Действие уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права во времени, в пространстве и по кругу лиц. 54
5. Взаимосвязь уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права с общепризнанными принципами и нормами международного права. 70
Глава 2. Нормы уголовно-исполнительного права и их обусловленность положениями Общей части уголовного права .
1. Классификация преступлений по УК России и ее влияние на нормы уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права .
2. Нормы уголовного права о видах наказания и обусловленность ими порядка исполнения отдельных видов наказания по уголовно-исполнительному праву.
Глава 3. Взаимосвязь уголовно-процессуального и уголовного права .
1. Положения уголовно-процессуального права о подследственности и подсудности дел и их взаимосвязь с нормами уголовного права. 105
2. Меры процессуального принуждения и их взаимосвязь с положениями Общей части уголовного права. 122
3. Обусловленность процессуального порядка разбирательства дел в суде нормами уголовного права. 135
4. Взаимосвязь материальных и процессуальных оснований освобождения лица от уголовной ответственности и наказания. 144
5. Материальные и процессуальные основания снятия судимости. j63
Заключение 179
Список использованных источников
- Сущность уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права, однородность и взаимосвязь предмета регулирования и задач этих отраслей права
- Уголовная политика государства и ее влияние на взаимосвязь уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права
- Классификация преступлений по УК России и ее влияние на нормы уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права
- Положения уголовно-процессуального права о подследственности и подсудности дел и их взаимосвязь с нормами уголовного права.
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследовании. В развитии современных национальных правовых систем демократических государств наметилась тенденция к их постепенному сближению, проявляющаяся во взаимной рецепции правовых предписаний, имплементации норм и общепризнанных принципов международного права в национальное законодательство, что особенно заметно в содержании основных отраслей права, которые более всего связаны с регулированием правового положения личности.
Конституция Российской Федерации 1993 года многое заимствовала из опыта конституционного развития зарубежных стран, трансформировала в национальное законодательство положения основных международных документов по правам человека. Именно с этого момента в России стали происходить коренные изменения во всех сферах общественной жизни, которые несомненно затронули и систему правосудия. Производимые в этой области преобразования получили официальное наименование судебной реформы. Особенность этой реформы состоит в том, что она осуществляется постепенно. Но такая постепенность имеет положительные и отрицательные черты. С одной стороны, поэтапное проведение судебной реформы позволяет избежать радикального одномоментного слома существующего законодательства и практики его применения. С другой стороны, постепенное обновление законодательной базы зачастую приводит к тому, что новые нормативные акты не имеют соответствующих процессуальных механизмов их реализации либо оказываются рассогласованными с другими нормами права. Выход из этого положения, как правило, пытаются найти путем быстрого принятия изменений и дополнений в старые законодательные акты. Такое положение, в частности, сложилось в сфере противодействия преступности, поскольку принятие и введение в действие Уголовного кодекса Российской Федерации, Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса
Российской Федерации имело место разновременно и некоторые их нормативные положения оказались рассогласованными.
К сожалению, при подготовке новых законов в сфере борьбы с преступностью в рамках проводимой правовой реформы необходимость взаимной «увязки» отраслей законодательства нередко игнорируется. Проекты уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательства разрабатывались и разрабатываются разными творческими коллективами, работающими в разное время и практически мало между собой контактирующими.
Уголовное, уголовно-исполнительное и уголовно-процессуальное право хотя и имеют свои собственные предметы регулирования и, тем не менее, находятся в теснейшей связи и взаимозависимости. Игнорирование системообразующих связей между «родственными» отраслями законодательства, с одной стороны, и недостаточно четкое разграничение их предметов правового регулирования - с другой, нередко приводят к возникновению межотраслевых коллизий. Это создает немалые сложности в процессе правоприменительной деятельности, иногда приобретающие особую остроту из-за отсутствия в законодательстве правил преодоления коллизий.
Сложившаяся ситуация дала основание для исследования важнейших вопросов взаимосвязи уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права. Названные вопросы уже исследовались на монографическом уровне В.Г.Даевым (1982 г.) и А.Д.Прошляковым (1997 г.) Исследование Даева В.Г. строилось на основе Уголовного кодекса РСФСР I960 г. и Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1960 г., которые в настоящий момент утратили силу1. А.Д.Прошляков2 исследовал проблему на базе нового Уголовного кодекса 1996 г., но старого уголовно-процессуального законодательства. Кроме того, многие грани и уровни рассогласованности названных отраслей проявились именно во время
Даев Л.Г. Взаимосвязь уголовного права и процесса. Ленинград, 1982.
6 действия Уголовного кодекса 1996 г.3, Уголовно-исполнительного кодекса РФ 1997 г4, и более чем пятилетнего отсутствия нового уголовно-процессуального законодательства. С принятием Уголовно-процессуального кодекса РФ 2001 г5, исследование темы данной диссертации стало особенно актуально и практически значимо.
Объектом настоящего диссертационного исследования является взаимосвязь и взаимозависимость уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права.
Предметом исследования являются нормы уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права.
Цель диссертации - всестороннее исследовать различные аспекты,
уровни и грани взаимосвязей указанных отраслей, показать неразрывность,
неотделимость и нерасторжимость составных частей единого уголовно-
правового комплекса, включающего в себя уголовное, уголовно-
исполнительное и уголовно-процессуальное право, выявить
рассогласованность правовых норм данных отраслей, сформулировать
рекомендации по устранению выявленных расхождений в правовом
регулировании одних и тех же вопросов.
Для достижения названных целей в диссертации были поставлены и решались следующие задачи:
изучить нормы уголовного, уголовно-исполнительного и
уголовно-процессуального права, являющиеся однородными по
направленности правового регулирования, на предмет наличия
рассогласований;
показать взаимосвязь и взаимовлияние норм уголовного,
уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права;
Прошляков А.Д. Взаимосвязь материального и процессуального уголовного права. Екатеринбург, 1997.
3 Далее - УК, если не указано иное.
4 Далее - УИК, если не указано иное.
5 Далее - УПК, если не указано иное.
разработать научные рекомендации по устранению рассогласованности норм уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права.
Методология и методика исследования. Методология исследования обусловлена целями, задачами и структурой диссертационной работы.
При подготовке настоящей диссертации использовались общенаучные методы познания, а также частнонаучные методы: историко-правовой, сравнительно-правовой, формально-логический, системно-структурный и другие.
Эмпирическую базу исследования составляет судебная практика применения уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательства в Республике Марий Эл (в том числе -мировыми судьями) и уголовно-исполнительными инспекциями; материалы изучения 112 уголовных дел, рассмотренных судьями г.Йошкар-Олы; опубликованная практика Верховного Суда Российской Федерации.
Нормативную базу диссертации составляют Международные правовые акты, Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, Федеральные законы, Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и иные официальные документы.
Научная база исследования. Междисциплинарный характер темы
диссертационного исследования определил использование трудов
отечественных специалистов прошлого и настоящего времени в области
уголовного, уголовно-исполнительного права и уголовно-процессуального, а
именно Н.А.Беляева, В.П.Божьева, К.Ф.Гуценко, В.Г.Даева, П.С.Дагсля,
Т.Н.Добровольской, Н.И.Загородникова, И.И.Карпеца, С.Г.Келиной,
А.Ф.Кони, С.А.Колосовича, В.Н.Кудрявцева, Н.П.Кузнецова,
П.А.Лупииской, В.П.Малкова, Я.О.Мотовиловкера, А.В.Наумова, Г.М.Миньковского, П.Н.Панченко, И.Л.Петрухипа, Н.И.Пикурова,
Н.Н.Полянского, А.Д.Прошлякова, Ю.И.Стецовского, М.С.Строговича, Н.А.Стручкова, Ю.М.Ткачевского, А.Чувилева и других авторов.
Научная новизна диссертации заключается в том, что проблема взаимосвязи уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права исследуется впервые на нормативно-правовой базе УК 1996 г., УИК 1997 г., УПК 2001 г. В диссертации изучается комплекс проблем взаимосвязи названных отраслей права относительно сущности уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права, однородности и взаимосвязи предмета и задач этих отраслей; уголовной политики государства и ее влиянии на взаимосвязь названных отраслей; классификации преступлений по Уголовному кодексу России и ее влиянии на нормы уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права; подсудности и подследственности уголовных дел, мер процессуального принуждения и других вопросов, выявляются факты рассогласования норм этих отраслей права.
В диссертации сформулированы положения, которыми могут быть устранены коллизии и пробелы, возникающие при применении норм уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательства в целях их согласованного применения.
Положения, выносимые на защиту и характеризующие се новизну:
Сущность уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права, однородность и взаимосвязь предмета регулирования и задач этих отраслей права
Уголовное, уголовно-исполнительное и уголовно-процессуальное законодательство в своей совокупности составляют комплекс отраслей законодательства в области борьбы с преступностью, имеющий единую задачу охраны личности, ее прав и свобод, собственности, окружающей среды, общественных и государственных интересов от преступных посягательств. Каждая из этих отраслей выполняет общую задачу, но своими, присущими только им специфическими средствами, каждая имеет свой собственный предмет правового регулирования. Уголовное, уголовно-исполнительное и уголовно-процессуальное право при этом остаются самостоятельными отраслями права, но лишь в рамках единого комплекса. Попытки расчленить этот комплекс и решить ту или иную уголовно-правовую задачу с помощью только одной отрасли права могут повлечь за собой негативные последствия. Широко известное высказывание К.Маркса в работе «Дебаты по поводу закона о краже леса» о том, что «...один и тот же дух должен одушевлять судебный процесс и законы, ибо процесс есть только форма жизни закона, следовательно, проявление его внутренней жизни»6, традиционно воспроизводилось в советской юридической литературе. И в настоящее время для российской правовой науки данное суждение К.Маркса не вызывает сомнений, хотя большая часть положений учения К.Маркса в настоящее время подвергается в ряде случаев справедливой критике. Поэтому главным, определяющим моментом в их соотношении являются взаимозависимость этих отраслей законодательства и их взаимодействие.
М.С.Строгович писал, что цитированное высказывание К.Маркса не следует понимать таким образом, «что уголовный процесс носит производный характер от уголовного права и по отношению к нему имеет второстепенное значение или что уголовный процесс не имеет своего содержания и оно дается ему только уголовным правом» . То, что значение уголовно-процессуального права не второстепенно и что оно имеет свое собственное содержание, сомнений не вызывает. Что же касается взгляда о производном характере уголовного процесса от уголовного права, то, как писал В.Г.Даев8, его вряд ли стоит оспаривать, учитывая, что именно материальный закон имеет свои необходимые, присущие ему процессуальные формы, а не наоборот. И «не уголовные законы существуют для того, чтобы людей судили; а судят для того, чтобы обеспечить надлежащее применение уголовного закона»9.
Изучение общетеоретических и специальных работ, посвященных отдельным отраслям криминального цикла, позволяет заметить, что в большинстве из них сложилось понимание характера взаимосвязей материального и процессуального права, где последнее рассматривается как нечто производное от материального, имеет по отношению к нему вторичный характер. «Оставаясь самостоятельными отраслями, - писал в 1961 году С.С.Алексеев, - они (процессуальные отрасли. - Е.Ш.) имеют производное значение по линии их связи с «материальными отраслями», «производное», «подчиненное» и в том же самом смысле, в каком форма какого-либо явления зависит от его содержания» .
Мы полагаем, что такие взгляды на роль процессуальных отраслей права страдают неточностью и нуждаются в серьезной корректировке11. Как справедливо полагает Горшеиев В.М., подходить к оценке связей между указанными отраслями «только с позиции абсолютного признания производности процессуального права от материального»12 хотя бы не напрямую, а через ряд промежуточных звеньев означает, в конечном счете, признание генетических связей между соответствующими отраслями материального и процессуального права. По С.И.Ожегову, производный -означает «образованный от другого» и иных толкований не имеет ". И если язык, а особенно язык научной теории, есть не послушный регистрационный прибор, а орудие, то применение термина «производный» при характеристике взаимосвязи материальных и процессуальных отраслей не только не точно, но и принципиально неверно, поскольку в таком случае причину появления процессуальных норм нужно искать в конечном счете в соответствующей материальной правовой отрасли.
Однако подобная позиция не соотносится с общим материалистическим мировоззрением отечественной юридической науки. С.А.Колосович, И.А.Кузнецов правильно подчеркивают, что взаимоотношения материальных и процессуальных отраслей менее всего напоминают отношения «родителя и ребенка» . Скорее всего, это дети общих родителей, имя которых объективные закономерности развития общества, порождающие потребность в организованности и упорядоченности общественной жизни. Процессуальное право - это не только «условие, без которого материальное право не перейдет в действительность» , а такое же средство упорядочения и организации общественных отношений, как и материальные правовые нормы.
Представления о производности процессуального права от материального права порождают иллюзии, будто развитие материального нрава предопределяет, в конечном счете, развитие процессуального, подобно тому, как экономический базис определяет надстройку над ним.
Следует согласиться с суждением, что материальные и процессуальные правовые отрасли, так сказать, косубстациональны, что означает невыводимость их друг из друга; нет никаких оснований утверждать приоритетность одной отрасли перед другой16.
Так, УК РФ 1996г. несомненно отражает достижения российской уголовно-правовой науки. Он воспринял основные достижения демократии российского общества. Хотя УК повлек за собой многочисленные изменения в Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР 1960 года17, но последний так и не был приведен в полное соответствие с новым УК. По нашему мнению, УПК 1960г. и не мог быть полностью приведен в соответствие с УК 199бг.; так как он был принят в те годы, когда в основе деятельности нашего государства были совсем другие ценности и принципы, а содержание норм материального уголовного права во многом определяет специфику процессуальной формы их реализации. Поэтому неизбежным явилось принятие нового УПК. И при разработке проекта нового УПК появилась возможность конструировать уголовно-процессуальные нормы с учетом в полном объеме тех позитивных изменений, которые произошли в уголовном законе.
Уголовная политика государства и ее влияние на взаимосвязь уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права
В отечественной юридической науке проблемам уголовной политики с давних пор уделялось, значительное внимание, но теория советской уголовной политики была создана только на рубеже 80-х-90-х годов. Она «обслуживала» существующие в то время политико-директивный, законодательный и правоприменительный уровни государственной политики в сфере борьбы с преступностью. Среди ученых-юристов, работающих в этой области, можно назвать следующих выдающихся исследователей: А.Л.Гсрцснзопа, М.Д.Шаргородского, А.С.Шляпочникова, Г.А.Аванесова, А.И.Алексеева, Н.А.Беляева, С.Е.Вицина, В.А.Владимирова, И.М.Гальперина, Л.Д.Гаухмана, П.С.Дагеля, Н.И.Загородникова, И.И.Карпеца, А.И.Коробеева, В.И.Кудрявцева, Н.Ф.Кузнецову, А.В.Наумова, П.Н.Панченко, Э.Ф.Побегайло и др. В литературе предложено множество определений понятия уголовной политики. Н.И.Загородников и Н.А.Стручков писали, что: «уголовная политика представляет собой такое направление советской политики, в рамках которого формируются исходные требования борьбы с преступностью посредством разработки и осуществления широкого круга предупредительных мер, создания и применения правовых норм материального, процессуального и исполнительного уголовного права, устанавливающих криминализацию и пенализацию, а когда нужно декриминализацию деяний, а также посредством определения круга допустимых в борьбе с преступностью мер государственного принуждения».29 Основной акцент в этом определении сделан на исходных требованиях, то есть принципах борьбы с преступностью, а также на составляющих реализации уголовной политики. Такой подход к раскрытию содержания уголовной политики, по нашему мнению, представляется удачным.
Другой подход к определению понятия уголовной политики основывается на анализе ее соотношения с государственной политикой борьбы с преступностью. Например, еще в 1958 г. Н.А.Беляев писал: «Политика советского государства, направленная на борьбу с общественно-опасными деяниями, называется уголовной политикой».30 Спустя четверть века, в 1982 г., П.С.Дагель подчеркнул, что «советская уголовная политика -это политика КПСС и советского государства в сфере борьбы с преступностью». Солидарен с ним П.Н.Панченко, подробно исследовавший практически все сформулированные к 1988 году подходы к определению понятия и сущности уголовной политики. В частности он пишет, что «несмотря на различие в объеме содержаний, сущностная основа уголовной политики и политики борьбы с преступностью одна и та же. Состоит она в том, что уголовная политика формирует главную линию, стратегические и тактические направления борьбы с преступностью».
Г.М.Миньковский, внесший заметный вклад в развитие теории уголовной политики полагал, что «можно говорить о политике борьбы с преступностью (об уголовной политике в широком смысле этого слова) на трех уровнях; концептуальном, законодательном, правоприменительном».
Другие исследователи (А.И.Коробеев, А.В.Усс, Ю.В.Голик) писали, что «советская уголовная политика в традиционном ее понимании есть генеральная линия, определяющая основные направления, цели и средства воздействия на преступность путем формирования уголовного, уголовно-процессуального, исполнительного законодательства, практики ее применения, а также путем выработки и реализации мер, направленных на предупреждение преступлений». Приведенными формулировками не исчерпывается перечень имеющихся в научной литературе определений понятия уголовной политики.
Следует согласиться с Е.Тихоновым, который полагает, что «главное состоит не в том, чтобы в максимально точных и полных формулировках дать определение предмета и содержание уголовной политики, а в том, чтобы, во-первых, за этим понятием были ясно видны государственная политика, стратегия и тактика борьбы с преступностью, четко прослеживалась политика и идеология государства в этой сфере; во-вторых, во главу угла борьбы с преступностью поставить право, которое по сути дела и есть сама воплощенная политика, реализующая ценности правового государства: безопасность личности, общества, государства, права и свободы человека и гражданина, законность, гуманизм и справедливость.35
П.С. Дагель подчеркивал, что уголовная политика и право теснейшим образом связаны между собой. Политика является одним из правообразующих факторов, в то же время право - есть важнейшее средство ее осуществления. Поэтому серьезнейшей ошибкой было бы как противопоставление уголовной политики праву, так и их отождествление. Противопоставление уголовной политики праву характерно для некоторых зарубежных политологов, выступающих под флагом «деюридизации», то есть освобождения уголовной политики от формальных законодательных ограничений. Это противопоставление не только ошибочно по существу, но и объективно может оправдать нарушения законности в сфере борьбы с преступностью. Закон - это одно из орудий осуществления политики. Уголовная политика для своей реализации объективно требует издания законов, закрепления в правовых нормах. Уголовная политика и правовые нормы, являющиеся ее выражением, определяются одними и теми же потребностями общества в сфере борьбы с преступностью и преследует одни и те же цели. Вместе с тем было бы неправильным отождествлять уголовную политику и право. Уголовная политика не только определяет содержание правовых норм, но и направляет практику их применения. Поэтому она реализуется и в деятельности правоохранительных органов, общественных организаций и всего общества. Следует, наконец, отметить, что уголовная политика может измениться с изменением социально-политической обстановки в стране и при неизменившемся законодательстве, что находит выражение в изменениях практики его применения; в-третьих, в понятии должен быть учтен комплексный, многоаспектный характер уголовной политики и, в частности, отражены ее концептуальный, законодательный и правоприменительный уровни.
Такой подход П.С.Дагеля к соотношению уголовной политики и права, по нашему мнению, представляется удачным.
С учетом указанных выше методологических требований под уголовной политикой следует понимать: 1) государственную политику (доктрину) борьбы с преступностью, выраженную в соответствующих нормативных актах (законах, указах Президента Российской Федерации, постановлениях Правительства Российской Федерации); 2) научную теорию и синтез соответствующих политических, социологических и правовых знаний; 3) особый вид социальной деятельности, направленной на активное, наступательное противодействие преступности и другим правонарушениям.
Многие из ученых, занимающихся проблемой уголовной политики, справедливо в ее структуре выделяют в качестве ее составляющих уголовно-правовую, уголовно-процессуальную, уголовно-исполнительную и криминологическую политику.
Классификация преступлений по УК России и ее влияние на нормы уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права
Все преступления являются общественно опасными, и именно ПО этой причине законодатель запрещает их совершение под страхом уголовного наказания. Однако характер и степень общественной опасности одних преступлений может существенно отличаться от других. Очевидно, что убийство опаснее грабежа. Соответственно, различаются и уголовно-правовые последствия совершения того или иного преступления. Уже на законодательном уровне закрепляется возможность разного подхода к разным по степени общественной опасности деяниям, совершенным людьми, по-разному характеризующимися. Так, за совершение особо тяжких преступлений законодатель предусматривает возможность назначения длительных сроков лишения свободы, иных видов уголовного наказания, вплоть до смертной казни. За совершение же преступления небольшой тяжести лицо может быть освобождено не только от уголовного наказания, но и от уголовной ответственности.
В связи с этим еще в прошлом веке в уголовном законодательстве многих стран содержались нормы о классификации уголовных деликтов -двучленной и трехчленной. Так, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845г. (издания 1885 г.) различало преступления и проступки. Уголовный кодекс Франции принял существующее и поныне трехчленное деление - преступления, проступки и нарушения. Подобные классификации существуют и в современном зарубежном уголовном законодательстве.
Необходимость классификации явлений общественной жизни (в том числе классификации преступлений по характеру и степени общественной опасности) вызывается, прежде всего, потребностью в систематизации определенных явлений, их упорядочивании, определении функций, места и роли каждого элемента, явления или свойства.
Попытка классификации (хотя и непоследовательная) была предпринята в УК РСФСР 1960 г. В ст.7-1 («Понятие тяжкого преступления») давался перечень тяжких преступлений, т.е. умышленных деяний, представляющих повышенную общественную опасность. В ст.23 УК РСФСР («Исключительная мера наказания - смертная казнь») говорилось об особо тяжких преступлениях, за которые предусматривалось наказание в виде смертной казни. В ст.24 УК РСФСР («Лишение свободы») также говорилось об особо тяжких преступлениях и о преступлениях, повлекших особо тяжкие последствия, но уже о таких, за совершение которых предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет. Совершение лицом тяжкого (в том числе особо тяжкого) преступления влияло на определение режима исправительно-трудового учреждения при осуждении к лишению свободы, совершение некоторых тяжких и особо тяжких преступлений - на условно досрочное освобождение и замену наказания более мягким, а также на наступление некоторых других уголовно-правовых последствий.
В ст.50,51,52 УК РСФСР говорилось о деяниях, содержащих признаки преступления, не представляющего большой общественной опасности. Отнесение того или иного деяния к этой разновидности преступлений также влекло специфические уголовно-правовые последствия: лицо, совершившее эти деяния, могло быть освобождено от уголовной ответственности. Все остальные преступления считались менее тяжкими. Таким образом, прежний УК РСФСР содержал трехчленную классификацию преступлений: тяжкие (среди них выделялись особо тяжкие преступления и преступления, повлекшие особо тяжкие последствия) и преступления, не представляющие большой общественной опасности.
Конечно же, была необходима более четкая классификация преступлений, чтобы отнесение соответствующего преступного деяния к той или другой категории влекло за собой четкие уголовно-правовые последствия. В связи с этим заслуживает внимания решение этого вопроса в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 года (не вступивших в действие). В них все преступления подразделялись на четыре категории; не представляющие большой общественной опасности, менее тяжкие, тяжкие и особо тяжкие (в основу деления были положены формы вины и размер наказания). В основу этой классификации преступлений была положена научная схема, теоретически разработанная и обоснованная Н.И.Загородниковым, воспринятая в принципе и новым УК.
В современный период позиция юристов, исследовавших проблему классификации преступлений единодушна, и основанием классификации преступлений признается характер и степень общественной опасности, что непосредственно отражено в уголовном законе .
В ч.1 ст. 15 УК («Категории преступлений») в зависимости от характера и степени общественной опасности все преступления подразделяются па четыре категории: небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие.
Преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные и неосторожные деяния, за которые максимальное наказание, предусмотренное УК, не превышает двух лет лишения свободы (ч.2 ст. 15 УК). К преступлениям средней тяжести относятся умышленные деяния, за которые максимальное наказание не превышает пяти лет лишения свободы и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание превышает два года лишения свободы (ч.З ст. 15 УК). К тяжким преступлениям относятся умышленные деяния, за которые максимальное наказание не превышает десяти лет лишения свободы (чА ст. 15 УК). Особо тяжкими признаются умышленные преступления, за которые законом предусмотрено максимальное наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или более строгое наказание (ч.5 ст.15 УК).
Заслуживает внимания тот факт, что по истечении более чем четырех лет действия УК законодатель внес изменения в категории преступлений, отнеся все неосторожные преступления в рамки категорий небольшой и средней тяжести, тем самым, исключив их из категории тяжких. В такой ситуации следует согласиться с законодателем, поскольку неосторожная вина уже сама по себе предполагает не такую большую степень общественной опасности как умышленная.
Положения уголовно-процессуального права о подследственности и подсудности дел и их взаимосвязь с нормами уголовного права.
В период кардинальных изменений отечественного законодательства закономерен поиск оптимального решения вопросов, связанных с совершенствованием институтов подследственности, подсудности, в том числе и состава суда, поскольку это имеет большое значение для успешного решения задач уголовного производства. В УПК 200] г. названные институты претерпели кардинальные изменения.
В практической деятельности судебно-следственных органов возбуждение, расследование и рассмотрение уголовных дел всегда связаны с определением подследственности и подсудности. Вопрос об определении подследственности, как правило, возникает в стадиях, возбуждения уголовного дела и предварительного следствия. Но необходимость в его разрешении может возникнуть и на последующих стадиях уголовного процесса.
Актуальность института подследственности объясняется еще и тем, что он является связующим звеном для применения норм материального (уголовного) и процессуального права в работе правоохранительных органов в борьбе с преступностью .
Определить подследственность - это значит ответить на вопрос о том, в какой форме и каким органом должно быть проведено предварительное расследование по уголовному делу: дознание или предварительное следствие. Уголовно-процессуальный закон четко определяет, по каким видам преступлений обязательно производится предварительное следствие, а по каким можно ограничиться дознанием.
Определение подследственности уголовного дела предполагает и установление того, следователь либо дознаватель какого ведомства должен расследовать то или иное уголовное дело.
Таким образом, определение подследственности конкретного уголовного дела связано с разрешением целого ряда вопросов. И разрешение их должно производиться в строгом соответствии с установленными законом правилами подследственности, так как правильное решение вопросов о том, кому следует вести дознание или предварительное следствие по данному делу, является одним из необходимых условий для успешного раскрытия преступления, изобличения виновных, выполнения других требований, вытекающих из назначения уголовного судопроизводства (ст.6 УПК).
Ни УПК 1960 г., ни УПК 2001 г. определения попятим «подследственности» не содержат. В процессуальной литературе под подследственностью понимается совокупность признаков уголовного дела, в зависимости от которых закон относит его к компетенции того или иного органа предварительного следствия или органа дознания.
В ч.1 ст. 150 УПК указано, что «Предварительное расследование производится в форме предварительного следствия либо в форме дознания». Такого законодательного определения и разграничения форм предварительного расследования в УПК 1960 г. не было. Следовательно, можно согласиться с В.П.Божьевым, который предлагает различать подследственность уголовных дел следователю и подследственность уголовных дел органу дознания102.
Законодательная регламентация правового статуса органа дознания и определение его обязанностей в УПК 2001 г. позволяет сделать вывод о том, что одной из основных функций органа дознания является предварительное расследование10 . Проблема существования дознания в таком качестве уже давно подвергается критикеw. Тем не менее, в п.1 ч.З ст.150 УПК определены составы преступлений, по которым производится дознание. В п.2 ч.З этой статьи указывается на то, что по уголовным делам об иных преступлениях небольшой и средней тяжести возможно производство дознания (но по письменному указанию прокурора). В таких ситуациях прокурор обращается к нормам материального права, а именно к статье 15 УК, определяющей категории преступлений. В УПК 2001 г. рассматриваемая норма является новой, а количество предусмотренных в ней составов преступлений, по которым возможно предварительное расследование в форме дознания, значительно увеличено. О взаимосвязи процессуальных норм о подследственности с нормами уголовного права свидетельствует, в частности Федеральный закон №133-Ф3 от 31.10.2002 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях»103. Этим законом снижен верхний предел наказания в санкции ч.2 ст. 158 УК до пяти лет лишения свободы, тем самым, указанный состав преступления переведен в категорию преступлений средней тяжести, что обусловило внесение изменений в статьи УПК по вопросам подследственности. Расследование преступлений, предусмотренных 4.4.1, 2 ст. 158 УК теперь отнесено к органам дознания.
Среди юристов давно дискутируется вопрос о критериях отнесения уголовных дел к подследственности органов предварительного следствия и органов дознания. И.Д.Перлов таким критерием считал совокупность следующих признаков дела: степень сложности дела, общественную опасность преступления, связь между характером дела и оперативно-розыскной деятельностью милиции, предельную санкцию уголовного закона106. Г.И.Миньковский основным критерием отнесения дела к компетенции органов дознания считал простоту фабулы, типичную для дел определенных категорий (хулиганство, нарушение паспортного режима и т.д.) . С этими суждениями можно согласиться лишь частично.
Принято считать, что следователь (с профессиональной точки зрения) является более подготовленным специалистом, чем дознаватель. Поэтому по новому УПК ему вменено в обязанность расследовать дела о преступлениях наиболее сложных с точки зрения характера и степени общественной опасности, относящихся к категории преступлений тяжких и особо тяжких (ч.4,5 ст. 15 УК). Это обстоятельство, с нашей точки зрения, является основным критерием определения формы расследования: дознание или предварительное следствие. А данный критерий определяется уголовным правом. Но, тем не менее, основной формой расследования преступлений остается предварительное следствие, производство которого обязательно по подавляющему большинству уголовных дел. Предварительное следствие не проводится по ограниченному числу составов преступлений, перечень которых дан в ч.З ст. 150 УПК. В число этих составов включены дела, которые либо заканчиваются дознанием, либо оформляются протокольной формой досудебной подготовки материалов, а также дела частного обвинения.
