Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Понятие подозреваемого и его процессуальный статус в уголовном судопроизводстве России 15
1.1. Становление и развитие института подозреваемого в уголовном судопроизводстве России 15
1.2. Понятие подозреваемого в уголовном судопроизводстве России 39
1.3. Процессуально-правовой статус подозреваемого 56
ГЛАВА II. Проблемы обеспечения прав подозреваемого при производстве предварительного расследования 93
2.1. Обеспечение прав подозреваемого при задержании 93
2.2. Обеспечение прав подозреваемого при применении меры пресечения в виде заключения под стражу 125
2.3. Обеспечение прав подозреваемого при производстве следственных действий 145
2.4. Некоторые проблемы обеспечения прав несовершеннолетнего подозреваемого при производстве предварительного расследования 166
Заключение 186
Список литературы 199
Приложение 217
- Становление и развитие института подозреваемого в уголовном судопроизводстве России
- Понятие подозреваемого в уголовном судопроизводстве России
- Обеспечение прав подозреваемого при задержании
- Обеспечение прав подозреваемого при применении меры пресечения в виде заключения под стражу
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Конституция Российской Федерации, руководствуясь общепризнанными принципами и нормами международного права, провозгласила нашу страну демократическим правовым государством и возложила на него обязанность по соблюдению и защите прав и свобод человека как высшей ценности (ст. 2). Права и свободы человека являются непосредственно действующими и определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 17, 18 Конституции РФ).
Взяв за основу указанные положения, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации указал на исключительно правозащитное назначение российского уголовного судопроизводства (ст. 6). Вместе с тем именно в рамках производства по уголовным делам происходит наиболее острое вторжение в область частной жизни человека. Меры процессуального принуждения, а также следственные действия, ограничивающие конституционные права граждан, представляют собой формы наиболее острого и болезненного стеснения государством сферы частной жизни человека по сравнению с другими видами государственно-властного воздействия.
Указанное положение порождает проблему обеспечения правомерности и соразмерности такого ограничения и возможности использования прав в объеме, не подлежащем ограничению. Под этим углом зрения представляет значительный интерес анализ проблематики обеспечения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и, прежде всего, обеспечения прав подозреваемого при производстве предварительного расследования. Не исследовав и не решив научные аспекты этой проблемы, невозможно не только защитить личность от незаконного и необоснованного уголовного преследования, ограничения ее прав и свобод, но и существенно повысить качество расследования, а также обеспечить законность при производстве по уголовным делам.
На важность исследования данной проблемы указывает и то, что время пребывания лица в качестве подозреваемого в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством значительно увеличилось. Так,
например, при производстве дознания (ст. 223 УПК РФ), а также применении меры пресечения до предъявления обвинения в ходе производства предварительного следствия лицо может фигурировать в качестве данного участника уголовного процесса в пределах 30 суток.
В этой ситуации органы предварительного расследования могут в значительно большем объеме осуществлять ограничение прав и свобод подозреваемого.
Между тем изучение действующего законодательства и правоприменительной практики показывает, что при реализации норм, регламентирующих основания и порядок применения мер процессуального принуждения, а также в ходе производства следственных действий, возникает целый комплекс проблем, имеют место многочисленные нарушения прав и законных интересов подозреваемого. Так, только за 11 месяцев 2003 года было необоснованно подвергнуто уголовному преследованию 1033 чел. (АППГ- 1246 чел.), освобождено из под стражи, как незаконно содержащиеся - 665 чел. (в 2002 г. - 709 чел.)1. В 2004 году число лиц, незаконно содержавшихся под стражей, осталось на уровне 2003 года2. Не изменилась ситуация и в 2005 году.
В целях устранения указанных недостатков целый ряд норм УПК РФ уже был подвергнут корректировке федеральными законами от 29 мая и 24 июля 2002 г., от 4 июля и 8 декабря 2003 г., 22 апреля 2004 г.
Но и в нынешнем состоянии УПК РФ не способен должным образом гарантировать правомерность ограничения прав подозреваемого субъектами предварительного расследования, а также соразмерность ограничения прав данного участника уголовного процесса как целям расследования в целом, так и целям отдельных процессуальных действий. И в настоящее время остаются проблемными многие вопросы, связанные с задержанием лица по подозрению в совершении преступления, применением меры пресечения в виде заключения под
См.: Решение коллегии Министерства внутренних дел Российской Федерации от 13 февраля 2004 г. № 1 км «Об итогах оперативно-служебной деятельности органов внутренних дел и служебно-боевой подготовки внутренних войск в 2003 году и задачах на 2004 г. С. 4. 2 Состояние правопорядка в Российской Федерации и основные результаты деятельности органов внутренних дел и внутренних войск в 2004 году: Аналитические материалы. С. 30
стражу, производством следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан. Все это отрицательно сказывается на обеспечении прав подозреваемого в ходе производства предварительного расследования.
Таким образом, очевидно, что проблема обеспечения прав подозреваемого при производстве предварительного расследования на современном этапе развития уголовно-процессуального законодательства России является не просто значимой, но и достаточно острой и актуальной.
Степень разработанности темы. В отечественной юридической науке вопросам обеспечения прав подозреваемого при производстве дознания и предварительного следствия посвящены труды таких ученых, как В.Н. Авдеев, Ф.Н. Багаутдинов, В.П. Божьев, А.Д. Бойков, Б.Б. Булатов, М.Г. Гайдышева, Л.И. Герасимова, В.Н. Григорьев, О.С. Гречишникова, Э.П. Григонис, Е.В. Гусельнико-ва, А.П. Гуляев, М.П. Давыдов, Л.И. Даньшина, СП. Ефимичев, О.А. Зайцев, 3.3. Зинатулин, Л.М. Карнеева, Н.И. Капинус, К.Б. Калиновский, В.В. Кальниц-кий, Н.Н. Ковтун, З.Ф. Коврига, М.Н. Клепов, О.Л. Кузьмина, Э.Ф. Куцова, A.M. Ларин, П.А. Лупинская, В.М. Михайлов, И.Л. Петрухин, В.М. Савицкий, Ю.И. Стецовский, П.А. Смирнов, В.В. Смирнов, Д.К. Стригалев, М.С. Строго-вич, О.И. Цоколова, М.А. Чельцов, А.А. Чувилев, B.C. Шадрин, С.А. Шейфер и
др.
Оживленный научный интерес, проявляемый к указанным выше вопросам, свидетельствует, во-первых, об их неудовлетворительной законодательной регламентации, а во-вторых, о большой важности проведения дальнейших научных изысканий в данной области.
Исследования указанных ученых позволили подготовить и реализовать в уголовно-процессуальном законодательстве России целый ряд нормативных положений, касающихся регламентации мер уголовно-процессуального принуждения, следственных и иных процессуальных действий и обеспечения при этом прав подозреваемого. Однако большинство исследований в данной сфере осуществлялось до принятия УПК РФ. При этом многие предложения, изложенные на страницах научных работ, так и не были восприняты законодателем, а целый ряд рекомендаций, выводов и предложений носит достаточно спорный харак-
6 тер.
Совокупность указанных обстоятельств позволяет говорит об актуальности темы диссертационного исследования, а также о ее научной и практической значимости.
Объектом исследования являются правоотношения, возникающие в связи с обеспечением прав и законных интересов подозреваемого при производстве предварительного расследования.
Предмет исследования образуют генезис и современное состояние нормативного регулирования обеспечения прав подозреваемого при производстве предварительного расследования, а также закономерности реализации соответствующих нормативных предписаний.
Цель и задачи исследования. Целью исследования является комплексное изучение проблем обеспечения прав и законных интересов подозреваемого при производстве предварительного расследования и выработка на основе полученных результатов предложений и рекомендаций по совершенствованию действующего законодательства, а также деятельности дознавателя, следователя, прокурора, суда и иных участников уголовного судопроизводства по обеспечению прав подозреваемого.
Исходя из указанной цели исследования его основными задачами являются:
исследование исторических аспектов возникновения и развития института подозреваемого в уголовном судопроизводстве России;
анализ понятия подозреваемого в контексте сравнения высказанных предложений на предмет его совершенствования в целях выработки оптимального порядка приобретения лицом статуса данного участника уголовного судопроизводства;
исследование процессуально-правового статуса подозреваемого для определения задач его дальнейшего совершенствования;
анализ правового регулирования обеспечения прав подозреваемого при производстве предварительного расследования в целях изыскания наиболее рациональных средств его оптимизации;
выявление и обобщение нарушений прав подозреваемого, возникающих в правоприменительной деятельности при производстве предварительного расследования, и установление их причин на основе изучения и анализа действующей практики;
разработка комплекса мер по совершенствованию правового регулирования обеспечения прав подозреваемого при производстве предварительного расследования.
Методология и методы исследования. Методологическую базу диссертационного исследования составили: всеобщий метод познания - материалистическая диалектика; общенаучные методы - дедукция и индукция, анализ и синтез, исторический и логический, а также частнонаучные методы - логико-формальный, системного анализа, сравнительного правоведения, системный (обобщение следственной и судебной практики), социологический (анкетирование).
Нормативно-правовую базу исследования составили Конституция РФ, международные правовые акты, действующее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, постановления Конституционного Суда РФ и Пленума Верховного Суда РФ, а также другие законодательные и нормативные акты, имеющие отношение к исследуемой проблематике.
Изучена основная специальная и научная литература по теме исследования, а также проанализированы проекты Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, подготовленные различными авторскими коллективами входе проведения судебно-правовой реформы в Российской Федерации.
Эмпирическую базу исследования составляют статистические данные, отражающие результаты деятельности судов, органов предварительного расследования, прокуратуры в течение 2002-2005 г.г. как в целом по стране, так и в Калининградской области. При помощи разработанного автором инструментария изучено 130 уголовных дел о преступлениях,'расследованных следователями , дознавателями и рассмотренных судами либо прекращенных, а также находящихся в производстве следователей и дознавателей органов внутренних дел Калининградской области. Кроме того, по специально разработанным анкетам
было проведено интервьюирование 120 следователей и дознавателей Министерства внутренних дел в Калининградской и Смоленской областях.
В подготовке работы диссертантом использовались результаты эмпирических исследований, полученных другими авторами по проблемам, имеющим отношение к теме, а также личный опыт работы в УВД Калининградской области
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что автором в свете положений нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации осуществлено комплексное монографическое исследование проблем обеспечения прав подозреваемого при производстве предварительного расследования.
Применение разнообразных методов исследования позволило сформулировать соответствующие критерию научной новизны следующие изложенные в диссертации положения:
уточнены понятие подозреваемого, а также момент окончания пребывания лица в статусе подозреваемого;
разработаны предложения по совершенствованию правового регулирования задержания и заключения под стражу в качестве меры пресечения в целях более оптимального обеспечения прав подозреваемого;
сформулирован комплекс предложений по оптимизации института неприкосновенности жилища и обеспечению при этом прав подозреваемого
выработаны рекомендации законотворческого и практического характера относительно производства ряда следственных действий с участием подозреваемого;
определены направления повышения эффективности обеспечения прав несовершеннолетнего подозреваемого при производстве предварительного расследования
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Проведенный анализ истории возникновения и развития института подозреваемого в уголовном судопроизводстве России позволяет говорить о том, что развитие данного института начинается с принятия в 1775 году такого
нормативного акта как «Учреждения для управления губерний», где впервые обозначается проблема лица, содержащегося под стражей три дня без выдвижения против него какой-либо официальной претензии (обвинения), то есть фактически находящегося под подозрением. Однако ..сам термин «подозреваемый» впервые встречается в Наказе полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступление либо проступок, и Наказе судебным следователям 1860 г.
2. С учетом результатов проведенного исследования предлагается сле
дующее определение подозреваемого: подозреваемым является лицо, в отно
шении которого имеются сведения, дающие основания подозревать его в со
вершении преступления, и при этом:
1) либо в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, установленным главой 20 настоящего Кодекса;
либо которое фактически задержано в соответствии со ст. 91 и 92 настоящего кодекса;
либо в отношении которого вынесено постановление о задержании;
либо в отношении которого вынесено постановление об избрании меры пресечения до привлечения в качестве обвиняемого.
3. Предусмотренный законом порядок прекращения уголовного преследо
вания подозреваемого подлежит совершенствованию в направлении более чет
кого определения срока пребывания лица в указанном процессуальном положе
нии. Для этого необходимо дополнить ст. 46 УПК РФ частью пятой следующего
содержания: «Лицо не может находиться в положении подозреваемого:
при задержании - свыше 48 часов до вынесения судом решения о продлении срока задержания, а при вынесении судом такого решения - свыше срока, определенного судом в пределах 120 часов с момента фактического задержания;
при избрании меры пресечения - свыше 10 суток с момента ее применения, а если подозреваемый был задержан, а затем заключен под стражу -свыше 10 суток с момента задержания;
при возбуждении в отношении него уголовного дела - свыше 30 суток
с момента вынесения соответствующего постановления»
Ситуация, когда судебная практика в Российской Федерации признает правом на защиту заведомо ложный донос подозреваемого о причастности к преступлению другого конкретного лица или о применении насилия со стороны органов уголовного преследования, явно не соответствует положениям Конституции РФ и практике Европейского Суда по правам человека. Для устранения указанных противоречий статью 46 УПК РФ необходимо дополнить частью 6 следующего содержания: «На подозреваемого не может быть возложена какая-либо ответственность за данные им показания и объяснения, за исключением случаев, когда он заявил о совершении инкриминируемого ему преступления заведомо непричастным к его совершению лицом либо о заведомо не существующих фактах применения к нему незаконных методов ведения расследования со стороны органов уголовного преследования».
В целях оптимизации регламентации принципа неприкосновенности ^ жилища и обеспечения при этом прав подозреваемого представляется необходимым внесение в действующее законодательство следующих основных изменений и дополнений:
- содержание принципа неприкосновенности жилища целесообразно закрепить в ст. 12 УПК РФ в виде системы следующих положений:
«1. Жилище неприкосновенно, никто не вправе проникать в него иначе как в случаях и порядке, установленном настоящим Кодексом.
Осмотр жилища, проверка показаний, следственный эксперимент и получение образцов для сравнительного исследования в жилище производятся с согласия проживающих в нем лиц, а при отсутствии согласия - на основании судебного решения.
Обыск и выемка в жилище производятся на основании судебного решения.
В исключительных случаях осмотр жилища, а также обыск и выемка в жилище могут производиться без судебного решения в порядке, предусмотренном частью 5 статьи 165 настоящего Кодекса»;
-йЬункт 4 статьи 29 УПК РФ изложить следующим образом: «4) о произ-
11 водстве осмотра жилища, проверки показаний и следственного эксперимента в жилище, а также о получении образцов для сравнительного исследования в жилище при отсутствии согласия проживающих в нем лиц»;
- внести в статьи 181, 194 и 202 УПК РФ дополнения, касающиеся того,
что проверка показаний и следственный эксперимент в жилище, а также полу
чение образцов для сравнительного исследования в жилище производятся с со
гласия проживающих в нем лиц, а при отсутствии согласия - на основании су
дебного решения;
- дополнить статью 113 УПК РФ частями 8 и 9 следующего содержания:
«8. Если при исполнении постановления о приводе возникает необходи
мость войти в жилище против воли проживающих в нем лиц, прокурор, дозна
ватель, следователь с согласия прокурора возбуждают перед судом ходатайство
о получении разрешения на проникновение в жилище подозреваемого, обви
няемого, свидетеля, потерпевшего или иных лиц, у которых они находятся. Суд
рассматривает ходатайство в порядке, установленном статьей 165 настоящего
Кодекса.
9. В исключительных случаях, когда осуществление привода с проникновением в жилище не терпит отлагательства, указанное действие может быть произведено на основании постановления дознавателя, следователя и прокурора без судебного решения»;
статью 103 УПК РФ дополнить частью 5 следующего содержания: «5. В случае отказа подозреваемого и обвиняемого войти в жилище поручителю, он может отказаться от поручительства;
часть 2 статьиІ76 УПК РФ изложить в следующей редакции: «2. В случаях, не терпящих отлагательства, осмотр места происшествия, в том числе жилища при согласии проживающих в нем лиц, может быть произведен до возбуждения уголовного дела. Если проживающие в жилище лица возражают против осмотра жилища, его осмотр возможен после возбуждения уголовного дела и получения судебного решения, а в исключительных случаях - в порядке, предусмотренном частью пятой статьи 165 настоящего Кодекса».
6. В целях дальнейшего совершенствования правового регулирования за
держания лица по подозрению в совершении преступления предлагается:
пункт 11 статьи 5 УПК РФ изложить следующим образом: «Задержание состоит во взятии лица под стражу, доставлении его в орган дознания, к дознавателю, следователю или прокурору и кратковременном содержании под стражей в местах и условиях, определенных федеральным законом»;
статью 91 УПК РФ дополнить ч. 3 следующего содержания: «3. Задержание подозреваемого по основаниям, предусмотренным частью первой ст. 91 УПК РФ может в качестве исключения производится до возбуждения уголовного дела;
определить основания и круг лиц, имеющих право на фактическое задержание лица, т.е. его захват и доставление в орган дознания, к дознавателю, следователю, прокурору;
урегулировать порядок проверки причастности доставленного задержанного к преступлению;
в отдельной статье УПК РФ регламентировать порядок задержания по постановлению дознавателя, следователя и прокурора;
в статье 96 УПК РФ четко определить обстоятельства, при наличии которых у следователя, дознавателя возникло бы право не уведомлять родственников подозреваемого о его задержании;
закрепить в УПК РФ положения о допустимости производства допроса подозреваемого, а также его освидетельствования до возбуждения уголовного дела.
7. Норма, изложенная в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, неоправданно представ
ляет подозреваемому (обвиняемому) излишние привилегии в средствах защиты
от подозрения и обвинения и в этом смысле нарушает принцип равноправия
сторон как необходимого элемента обеспечения состязательности в уголовном
процессе. В этой связи предлагается изложить данный пункт следующим обра
зом: «1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного
производства в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде, за ис
ключением случаев отказа от защитника в порядке, установленном ст. 52 на-
стоящего Кодекса».
Представляется целесообразным исключить ч. 2 ст. 100 УПК РФ, поскольку содержание под стражей подозреваемого свыше 10 суток не может быть оправдано никакими публичными интересами.
Выдвинуты и обоснованы предложения, направленные на оптимизацию обеспечения прав несовершеннолетних подозреваемых при производстве предварительного расследования, в том числе, новая редакция статьи 425 «Особенности производства отдельных следственных действий с участием несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого».
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования обусловлена возможностью использования обоснованных и сформулированных научных выводов, рекомендаций по проблемам судопроизводства при совершенствовании уголовно-процессуального законодательства; в практической деятельности органов предварительного расследования, прокуратуры, суда, а также адвокатуры; при проведении дальнейших научных исследований по данной и связанной с ней проблемам; в учебном процессе образовательных учреждений юридического профиля.
Обоснованность и достоверность результатов исследования определяется репрезентативностью научно-методического, нормативно-правового и эмпирического материала, а также комплексным характером исследования.
Проведен всесторонний анализ статистических данных, нормативно-правовых актов, в том числе международных, публикаций в периодической печати и специальной научной литературы по изучаемой проблеме. Репрезентативность выборочного исследования позволила обеспечить достоверность полученных результатов.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в шести опубликованных работах общим объемом 2,7 п.л. (трех научных статьях и трех выступлениях на научно-практических конференциях и семинарах, проводившихся в 2004-2005 годах в Калининградском юридическом институте МВД России, Вологодском институте права и экономики Министерства юстиции России).
Результаты исследования внедрены в практическую деятельность Следственного управления при УВД Калининградской области и в учебный процесс Калининградского юридического института МВД России.
Структура диссертации. Структура диссертации обусловлена объектом, предметом, целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих в себя семь параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложения.
Становление и развитие института подозреваемого в уголовном судопроизводстве России
Определяя назначение современного уголовного судопроизводства, законодатель в соответствии с положениями ст. 2 Конституции РФ заявил о приоритете соблюдения прав и свобод личности (ст. 6 УПК РФ). В связи с этим в настоящее время значительный интерес представляет анализ проблематики обеспечения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и, прежде всего, обеспечение прав подозреваемого при производстве предварительного расследования.
Однако прежде чем приступить к исследованию указанных вопросов, с точки зрения теории и практики уголовного судопроизводства принципиально важно рассмотреть аспекты становления и развития института подозреваемого. Такой анализ позволит нам в дальнейшем обеспечить большую эффективность исследования проблем обеспечения прав данного субъекта уголовного процесса.
Первая попытка разграничения правового положения подвергающихся уголовному преследованию на тех, кому объявлено (предъявлено) какое-либо обвинение, и на тех, к кому применен арест (содержание в тюрьме) до такого предъявления, сделана, как представляется, в Екатерининских «Учреждениях для управления губерний» 1775 года. Так, в ст. 401 данного законодательного акта говорится, что «... буде кто пришлет прошение в совестный суд, что он содержится в тюрьме более трех дней и в те дни ему не объявлено, за что содержится в тюрьме, или что он в те три дня не допрашивай, тогда совестный суд по получении такого прошения, не выходя из присутствия, долженствует послать повеление, чтоб тако-вый содержащийся в тюрьме, буде содержится не во оскорблении особы Императорского Величества, не по измене, не по воровству, или разбою, был прислан и представлен в совестный суд обще с прописанием причин, для которых содержится под стражею, или не допрашивай».
Упоминания о подозрении, подозрительной особе лице, находящемся под подозрением, встречаются в Кратком изображении судебных процессов и тяжб 1715 года2. Руководствуясь указанным, Ю.Б. Чупилкин делает вывод о том, что именно с принятия данного изображения и начинается первый этап развития института подозреваемого3. Однако, как справедливо отмечается в юридической литературе, с позиций современного уголовного судопроизводства данные названия «правильнее было бы использовать для обозначения процессуальной фигуры обвиняемого (подсудимого), а не подозреваемого».
В статьях Свода законов Российской империи 1833 года, посвященных регламентации предварительного расследования, участник процесса с названием «подозреваемый» по-прежнему отсутствует, однако имеется указание на «подозрение» в контексте наличия его как предположения о причастности к преступлению определенного лица. Так, в частности, Свод законов гласил, что в случае, когда улики указывали на обстоятельства, возбуждающие против кого-либо «сильное подозрение» в совершении преступления, необходимо «брать» данное лицо для допроса и исследования обстоятельств дела, несмотря ни на какие его привилегии5. Когда же лицо представляло к расплате фальшивые деньги, что считалось чрезвычайно опасным преступлением, оно сразу же задерживалось и в обязательном порядке заключалось под стражу (ст. 843, 857).
Одновременно для такого лица законодателем были предусмотрены и определенные гарантии, которые заключались в обязанности следственных органов рассматривать эти улики «со всевозможной осмотрительностью, под опасением взыскания в пользу обиженного бесчестия и причиненных ему убытков, если он взят будет беззаконно и недельно» (ст. 977 Свода).
Началом нового и достаточно важного этапа в развитии института подозреваемого является издание императором Александром II Указа от 8 июня 1860 года об «Учреждении судебных следователей, а также Наказа полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступление либо проступок, и Наказа судебным следователям. В данных Наказах впервые на законодательном уровне применяется термин «подозреваемый»1.
Так, в статье 15 Наказа полиции указывалось, что полиция при производстве дознания имеет право подвергать аресту или личному задержанию подозреваемых в совершении преступлений, за которые по закону полагалось лишение всех прав состояния или потеря всех личных привилегий, только в случаях, когда: 1) преступник «захвачен» на месте и во время совершения преступления; 2) преступление учинено явно и гласно; 3) очевидцы преступления прямо укажут на лицо, совершившее преступление; 4) на подозреваемом или в его жилище найдены будут очевидные следы преступления или его вещественные доказательства; 5) «оподозренный» сделал покушение на побег или был пойман после побега.
Понятие подозреваемого в уголовном судопроизводстве России
Часть первая ст. 46 вступившего в силу 1 июля 2002 года УПК РФ сохранила, в целом, определение подозреваемого, изложенное в УПК РСФСР 1960 г. (в редакции ст. 52 УПК Федеральным законом от 21 февраля 2001 г.). В соответствии с данной нормой подозреваемым является лицо: 1) либо в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, которые установлены главой 20 УПК; 2) либо которое задержано в соответствии со статьями 91 и 92 УПК; 3) либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со статьей 100 УПК. Анализ указанной законодательной формулировки понятия подозреваемого показывает, что оно практически включает в себя признаки, аналогичные тем, которые были предложены разработчиками большинства проектов УПК РФ. Так, в ст. 39 проекта УПК РФ, подготовленного рабочей группой Министерства юстиции РФ подозреваемым признавалось лицо, в отношении которого в связи с подозрением в совершении преступления возбуждено уголовное дело или осуществлено задержание, либо применена мера пресечения до предъявления обвинения1. Проект УПК РФ, подготовленный в НИИ Генеральной прокуратуры РФ, определял подозреваемого как: 1) лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления; 2) лицо, к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения; 3) лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело (ч. 1 ст. ЗЗ)1. Указанные проекты, как указывалось нами ранее, были обсуждены в декабре 1994 года на Всероссийской научно-практической конференции. Участники конференции в своем большинстве поддержали проект, подготовленный в Минюсте РФ, который затем был объединен с проектом НИИ Генеральной прокуратуры РФ и доработан с учетом высказанных замечаний. Таким образом, к сентябрю 1995 года был подготовлен новый проект УПК РФ. Согласно ч. 1 ст. 39 данного проекта подозреваемым признавалось лицо, в отношении которого на основаниях и в порядке, установленном законом, в связи с подозрением в совершении преступления возбуждено уголовное дело или осуществлено задержание, либо применена мера пресечения до предъявления обвинения2. Проект УПК РФ, представленный на рассмотрение Государственной Думе комитетом по законодательству и судебно-правовой реформе и утвержденный в первом чтении 6 июня 1997 года, определял подозреваемого как лицо, в отношении которого: - в связи с его подозрением в совершении преступления возбуждено уголовное дело, по которому в соответствии с законом производство предварительного следствия не обязательно; - осуществлено задержание; - применена мера пресечения до предъявления обвинения. Обращающей на себя внимание особенностью данного проекта, как видно, является сужение круга составов преступлений, при возбуждении уголовных дел, по признакам которых в отношении конкретных лиц, они признавались подозреваемыми. Однако отсутствие указания в постановлении о возбуждении уголовного дела на лицо (если расследование должно осуществляться в форме предварительного следствия), когда на основе материалов предварительной проверки на данном этапе уголовно-процессуальной деятельности представляется возможным сделать вывод о нем, как возможно, совершившем преступление, является нелогичным и вступает в противоречие с иными материалами дела. Поэтому, законодатель вполне правильно пошел по пути рассмотрения возбуждения уголовного дела, как основания признания лица подозреваемым, безотносительно конкретных статей УК РФ, по признакам которых принимается решение о начале расследования. В проекте Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, разработанном во ВНИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре1 понятие подозреваемого было сформулировано следующим образом: лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления; лицо, к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения; лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело; лицо, явившееся с повинной. Но в данной ситуации нельзя согласиться с мнением о необходимости признания подозреваемым лица, явившегося с повинной, так как по своей сути последнее является элементом такого основания как возбуждение в отношении лица уголовного дела3. При наличии явки с повинной, очевидно, что расследование должно быть начато в отношении конкретного лица, явившегося с повинной.
Обеспечение прав подозреваемого при задержании
Среди правовых средств, которые закон предоставляет правоохранительным органам для решения задач уголовного судопроизводства, задержание подозреваемого занимает особое место. Данная мера создает условия для выяснения причастности задержанного к преступлению и разрешения вопроса о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу.
Вместе с тем задержание непосредственно затрагивает конституционное право на свободу и личную неприкосновенность. В этой связи в международных2 и внутригосударственных правовых актах установлены основные стандарты и гарантии неприкосновенности личности в допустимые пределы изъятия при задержании подозреваемого.
Институт задержания подозреваемого в совершении преступлений привлекает также постоянное внимание ученых и практических работников органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда3.
Столь значительное внимание, уделяемое задержанию подозреваемого, не случайно. Данная мера процессуального принуждения достаточно активно применяется органами предварительного расследования4. Так, в частности, органами предварительного расследования в 2004 г. в Калининградской области по подозрению в совершении преступления задержано 2743 человека (2003 г. - 3145, 2002 г. - 2919), в том числе 257 несовершеннолетних (2003 г. - 394, 2002 г. - 281). При этом следователями прокуратуры задержано 341 лицо (2003 г. - 330, 2002 г. -354), следователями ОВД - 1767 человек (2003 г. - 2155, 2002 г. - 2321), а дознавателями ОВД - 635 человек (2003 г. - 660, 2002 г. - 244)1.
Вследствие ярко выраженного принудительного характера задержание подозреваемого протекает в условиях повышенной конфликтности, противостояния. Органы предварительного расследования нередко превышают установленные законом допустимые пределы применения принуждения. Это порождает многочисленные ошибки и нарушения. На практике еще распространены случаи задержания: при отсутствии оснований и мотивов; с целью оказания давления на подозреваемого и получения от последнего «признания» в совершении преступления; с последующей фальсификацией материалов задержания; с несвоевременным уведомлением прокурора, близких родственников о задержании и т.д.
В качестве иллюстрации изложенного следует указать на грубые нарушения, выявленные нами в ходе проведенного исследования. Так, в течение 2004 года прокуратурой Ленинградского района г. Калининграда выявлено 13 фактов незаконного задержания граждан, которые по постановлению прокурора освобождены из изолятора временного содержания.
Также в 2004 году закончено расследование уголовного дела по обвинению оперативного дежурного ОВД Московского района г. Калининграда по ч. 2 ст. 293, ч. 3 ст. 286 УК РФ по факту незаконного содержания в дежурной части РОВД в период с 29 по 30 октября 2003 года Евсюкова Е.А., страдающего сахарным диабетом, что повлияло на состояние здоровья последнего и повлекло его смерть. В 2005 году закончено расследование уголовного дела по обвинению сотрудников указанного ОВД в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 301 УК РФ (по факту незаконного задержания несовершеннолетнего Егорова В.А.).
28 декабря 2003 года сотрудниками ОВД Балтийского района г. Калининграда по подозрению в применении насилия в отношении сотрудников милиции, доставлен несовершеннолетний Петраш А.С. На основании сфальсифицированных материалов в отношении данного несовершеннолетнего составлен протокол об административном задержании, на основании которого он в течение двух суток содержался в камере для административно-задержанных ОВД Балтийского района без оформления процессуального задержания.
Из общего числа задержанных на территории Калининградской области в 2004 году освобождено в связи с отсутствием оснований применения меры пресечения в виде заключения под стражу 1217 лиц (2003 г. - 1865), в том числе 146 несовершеннолетних (2003 г. - 287), что составляет соответственно 48 % и 56,8 % (2003 г. - соответственно 58,2 % и 72,9 %). Следователями прокуратуры освобождено 83 человек (2003 г. - 74), следователями ОВД - 793 чел. (2003 г. - 1218), дознавателями - 441 человек (2003 г. - 573).
Обеспечение прав подозреваемого при применении меры пресечения в виде заключения под стражу
Следующей мерой уголовно-процессуального принуждения, на которую хотелось бы обратить особое внимание (в аспекте применения ее в отношении подозреваемого), является заключение под стражу. Как известно данная мера представляет собой самую строгую меру пресечения, максимально ограничивающую свободу и личную неприкосновенность граждан. Однако, несмотря на это, она является наиболее распространенной мерой пресечения после подписки о невыезде. Так, в 2004 году районными судами в Российской Федерации рассмотрено 243,7 тыс. ходатайств о применении меры пресечения в виде заключения под стражу, из которых удовлетворено 90,8 %. В отношении несовершеннолетних за указанный период рассмотрено соответственно 17,2 тыс. ходатайств, что составляет 7,5 % от общего числа рассмотренных ходатайств. Из них удовлетворено 14,7 тыс. ходатайств, или 85,5 % .
В свою очередь, районными судами Калининградской области в 2004 году рассмотрено 1962 ходатайства об избрании данной меры пресечения и 1119 ходатайств о продлении срока содержания под стражей. В отношении 1709 подозреваемых и обвиняемых ходатайства дознавателей и следователей были удовлетворены и избрана мера пресечения в виде заключения под стражу (в 2003 г. - в отношении 1440). В отношении 1088 обвиняемых срок содержания под стражей был продлен, а в отношении 31 обвиняемого - отказано.
Вместе с тем и в настоящее время в ходе производства по уголовным делам нередко допускается незаконное и необоснованное ограничение права подозреваемого и обвиняемого на свободу и личную неприкосновенность. За 11 месяцев 2003 года было освобождено из под стражи, как незаконно содержащиеся - 665 чел. (в 2002 г. - 709 чел.)1. В 2004 году число лиц, освобожденных из-под стражи как незаконно содержащихся, осталось на уровне 2003 года.
В этой связи указанная мера пресечения находится под постоянным повышенным вниманием юристов, политиков, правозащитников. Целый ряд требований к законодательному регулированию заключения под стражу подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений сформулирован в международных правовых документах3. Так, в частности, ч. 2 ст. 5 Конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод устанавливает правило, согласно которому «Каждому арестованному незамедлительно сообщается на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявленное обвинение».
Конституция Российской Федерации (ст. 22) также определяет исходные положения заключения под стражу подозреваемых и обвиняемых, а Конституционный Суд РФ после вступления в силу УПК РФ принял несколько решений о соответствии уголовно-процессуальных норм, устанавливающих порядок заключения под стражу в качестве меры пресечения, Основному закону страны.
Заключение под стражу, как и другие меры пресечения, применяется к обвиняемому и только в исключительных случаях к подозреваемому (ст. 100 УПК РФ). Исключительность обусловлена тем обстоятельством, что подозрение (в отличие от обвинения) еще не позволяет следователю, дознавателю однозначно утверждать о виновности определенного лица. Отсутствие обвинения (постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого) означает отсутствие точной юридической оценки деяния - квалификации, которая при возбуждении дела имеет предварительный характер. Поэтому в отношении подозреваемого трудно проконтролировать соблюдение всех условий законности применения меры пресечения. Тяжесть подозрения может быть завышена, данных о личности в силу неотложной ситуации может не доставать. В этой связи, как справедливо отмечают А.В. Смирнов и К.Б. Калиновский, исключительность «избрания меры пресечения в отношении подозреваемого означает наличие неотложной ситуации расследования, т.е. таких обстоятельств, когда неприменение меры пресечения реально повлечет невосполнимые утраты для дела (исчезновение следов, сокрытие подозреваемого)».
В связи с исключительным характером избрания меры пресечения в отношении подозреваемого закон (ч. 1 ст. 100 УПК РФ) ограничивает срок ее действия - 10 суток. Этот срок исчисляется с момента применения меры пресечения, а если подозреваемый был сначала задержан и затем заключен под стражу - то с момента задержания. Не позднее указанного срока подозреваемому должно быть предъявлено обвинения.
Однако ряд авторов с указанной позицией законодателя не соглашаются. Они видят в аресте до предъявления обвинения грубейшее нарушение права на защиту, так как, по их мнению, если не сформулировано обвинение, то и нет почвы для защиты.
