Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Источники и виды информации, обеспечивающие деятельность по выявлению и раскрытию преступлений 11
1. Содержание и сущность информирования во взаимодействии преступной деятельности и деятельности по выявлению и раскрытию преступлений. Методологические предпосылки исследования 11
2. Теоретические основания и эмпирическая модель использования информации криминалистически неупорядоченных банков в целях раскрытия преступлений 26
3 Типология и содержание криминалистически неупорядоченных банков данных 37
Глава 2. Основы методики получения и использования информации из криминалистически неупорядоченных банков данных в процессе выявления и раскрытия преступления 70
1. Криминалистически неупорядоченные банки данных о лице, личности, ее социальном статусе. Строение банков и работа с ними 70
2. Криминалистически неупорядоченные банки данных о личности индивида, его уровне образования и профессиональной подготовке. Строение банков и работа с ними 107
3. Структурированные компьютерные банки ведомственных данных и основы методики работы с ними 133
Заключение 159
Список основной литературы 165
- Содержание и сущность информирования во взаимодействии преступной деятельности и деятельности по выявлению и раскрытию преступлений. Методологические предпосылки исследования
- Теоретические основания и эмпирическая модель использования информации криминалистически неупорядоченных банков в целях раскрытия преступлений
- Криминалистически неупорядоченные банки данных о лице, личности, ее социальном статусе. Строение банков и работа с ними
- Криминалистически неупорядоченные банки данных о личности индивида, его уровне образования и профессиональной подготовке. Строение банков и работа с ними
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Как средства массовой информации, так и отчеты МВД Российской Федерации, обзоры МВД, УВД субъектов Российской Федерации, в том числе Удмуртской Республики, а также глубокие криминологические исследования свидетельствуют, к сожалению, что преступность в нашей стране превращается в один из наиболее угрожающих и дестабилизирующих факторов. Повсеместно отмечается рост тяжких преступлений; так, если в 1997 г. на территории Удмуртской Республики общее количество преступлений равнялось 28385, то на долю тяжких приходилось - 17645 (62,2 %); темпы прироста этого вида преступлений составляли 13,9 %. Эта же тенденция прослеживается и в Челябинской, Курганской, Кировской, Свердловской областях, в Татарстане и Башкортостане.
При общем росте количества преступлений особенно высоки темпы роста преступлений, совершенных ранее судимыми лицами (7,7 %), неработающими (20,8 %), хотя и наблюдается снижение темпов роста преступлений, совершенных организованными группами. Приведенная цифровая картина прослеживается на протяжении последних 5-6 лет. Но на общем неблагополучном фоне особую тревогу вызывает состояние раскрываемости, особенно тяжких преступлений. Так, в 1998 г. раскрываемость тяжких преступлений в Удмуртии составляла 58,2 %\
Конечно, неудовлетворительная, раскрываемость преступлений, совершенных в Российской Федерации, объясняется целым комплексом причин. Но главной среди них, особенно если говорить о раскрытии преступлений, совершенных в состоянии неочевидности, организованными группами, входящими в состав преступных сообществ, на наш взгляд, является дефицит информации, необходимой как для установления подозреваемых на начальном этапе раскрытия совершенного преступления,
1 Данные приводятся по экспресс-информации МВД Удмуртской Республики "Борьба с преступностью в Удмуртии. Январь-декабрь 1998 г."
так и для изобличения всех соучастников по их ролевым функциям в преступной деятельности, т.е. в деятельности замышления, подготовки, выполнения, маскировки преступления и организации противодействия раскрытию.
Дефицит информации возникает по целому ряду причин. Во-первых, преступления, о которых идет речь, тщательно планируются, подготавливаются, обеспечиваются необходимой технической и информацией. Все это способствует мобильности групп и высокой динамике самого процесса реализации преступного замысла, следовательно, все меньше вероятность наличия свидетелей, в том числе очевидцев. Кроме того, преступники принимают ряд мер маскировочного характера: используют угнанный и украденный транспорт, перекрашивая его и заменяя государственные номерные знаки, применяют специальную одежду, пользуются мобильной радиосвязью. В тех случаях, когда нельзя избежать оставления следов, притом следов, форма которых хорошо известна преступникам, практикуются такие меры, как поджоги, взрывы и пр.
Это, так сказать, технологическая сторона дела, наряду с которой имеются социальные и индивидуально-психологические факторы: запугивание, шантаж и др., в результате чего даже имеющиеся свидетели принимают меры к тому, чтобы их не установили, или отказываются давать показания.
Все это приводит к тому, что более 90 % случаев расследований тяжких преступлений, совершенных, например, вооруженными группами приостанавливаются за отсутствием подозреваемых. Эта тенденция характерна и для расследования преступлений, совершенных организованными группами квартирных воров, похитителями транспортных средств и пр. Таким образом, на наш взгляд, возникает проблема, суть которой состоит в следующем. Конечно, главное теоретическое положение криминалистики о том, что принципиальная возможность раскрытия совершенных преступлений определяется отражением информации о
различных сторонах преступной деятельности в ее следах, материально фиксированной и идеальной форм, остается неизменным. Вместе с тем в последнее время все более отчетливо проявляется тенденция недостатка именно следовой информации для раскрытия преступлений.
В этих условиях закономерно встает вопрос о путях, средствах и методиках обнаружения дополнительной информации, которая, будучи "сложенной" со следовой, все-таки должна приводить к раскрытию преступлений.
Проблема информирования, в том числе и следовой информации, под различными углами зрения анализировалась в трудах Р.С.Белкина, И.А.Возгрина, С.П.Голубятникова, В.К.Гавло, В.И.Громова, И.Ф.Герасимова, В.Д.Грабовского, Л.Я.Драпкина, Г.Г.Зуйкова, М.К.Каминского, А.М.Ларина, В.П.Лаврова, И.М.Лузгина, А.Ф.Лубина, Н.Н.Лысова, В.А.Образцова, Я.Пещака, Н.С.Полевого, А.Р.Ратинова, М.Н.Хлынцова, А.А.Эйсмана. В указанных работах ученых-криминалистов вопросы информирования рассматривались, в основном, в двух аспектах: во-первых, возникновение информации в результате подготовки и выполнения действий преступниками, во-вторых, возникновение информации в сознании потерпевших свидетелей-очевидцев, а также в результате производства исследований и экспертиз. В работах как указанных ученых, так и ученых в области теории оперативно-розыскной деятельности, рассматривалась проблема информации, получаемой из оперативно-розыскных источников и характеризующей различные стороны преступной деятельности.
Вместе с тем, проблема отражения информации в криминалистически неорганизованных банках данных, притом информации, определенным образом связанной с деятельностью индивида и с субъектом преступной деятельности, в теоретико-криминалистическом плане практически не решалась, поэтому не разрабатывались методики обнаружения, исследования и использования криминалистически значимой информации в целях раскрытия преступлений.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем.
Во-первых, в подавляющем большинстве научных криминалистических работ и практических рекомендаций по построению деятельности выявления и раскрытия преступлений главным источником информации о различных сторонах минувшего преступления выступали следы материально фиксированной и идеальной форм. Информация о различных аспектах жизнедеятельности индивида из субъекта преступной деятельности хотя и подразумевалась, но специально не вводилась ни в содержание научных криминалистических исследований, ни в методики раскрытия отдельных видов преступлений.
Во-вторых, анализ практики показал, что процессы унификации и компьютеризации различных ведомственных учетов объективно создают условия, способствующие поиску информации о различных сторонах жизнедеятельности индивида из субъекта преступной деятельности, причем эта информация оказывается закономерно связанной со следовой информацией.
И хотя указанные факторы существуют объективно, и обнаруживаются уже на эмпирическом уровне исследования, но для построения теоретико-криминалистических моделей понадобился принципиально новый подход в выделении тех сторон жизнедеятельности конкретного лица, которые имеют криминалистическое значение. А это,- в свою очередь, потребовало от диссертанта разработки особой теоретической конструкции представления криминалистически значимых аспектов жизнедеятельности через ее особые срезы: "хочу", "могу", "знаю" и "умею".
Существенной новизной обладают и выводы выполненного диссертационного исследования, прежде всего, вывод о необходимости включения в деятельность по выявлению и раскрытию преступления специалиста нового профиля: высококвалифицированного оператора компьютерных технологий с мощной криминалистической подготовкой.
Следователь и этот новый специалист должны образовать новую структуру деятельности выявления и раскрытия преступлений, поскольку самостоятельная информационно-поисковая работа следователя оказывается малоэффективной.
Наконец, удалось сформулировать основы новых методик поиска информации в криминалистически неупорядоченных банках данных различного рода, вида и типа.
Цель и задачи исследования. Целью настоящего диссертационного исследования является выявление, познание и формулировка объективных закономерностей по связи следовой информации и информации о различных сторонах жизнедеятельности индивида из субъекта преступной деятельности, а также закономерностей построения деятельности по выявлению и раскрытию преступлений с использованием криминалистически значимой информации из неупорядоченных банков данных.
Указанная цель диссертационного исследования обусловила постановку и решение следующих задач:
Развитие формирующейся частной криминалистической теории информирования для того, чтобы подчеркнуть, что в деятельности по выявлению и раскрытию преступлений криминалистически значимая информация добывается следователем с помощью системы специальных действий, сущность которых состоит в декодировании ранее отраженной информации.
Построение особой методолого-теоретический схемы выделения криминалистически значимых аспектов жизнедеятельности индивида из субъекта преступной деятельности через срезы жизнедеятельности "хочу", "могу", "знаю", "умею".
3. Типологизация криминалистически неупорядоченных банков данных
по различным основаниям, в частности по виду и типу данных,
содержащихся в информационных банках, по их ведомственной
принадлежности, по степени механизации, автоматизации и уровню развития компьютерных технологий.
Установление и реализация возможности криминалистической структуризации различных банков данных, для создания условий, способствующих поиску, фиксации и использованию криминалистически значимых данных, содержащихся в них.
Построение основ эвристической методики поиска и фиксации криминалистически значимой информации в различных типологических группах криминалистически неупорядоченных банках данных.
6. Установление организационных форм и содержания взаимодействия следователя с оператором компьютерных технологий в ходе постановки задач и поиска криминалистически значимой информации в криминалистически неупорядоченных банках данных различных типологических групп.
Методология и методика исследования. Методологическим основанием настоящего диссертационного исследования выступают положения диалектического материализма, из которых в интересах исследования диссертантом выделены следующие методологические идеи:
- отражение как объективное свойство материи. При этом в качестве
главной используется идея сложного многократного отражения информации
как в целостной жизнедеятельности индивида из субъекта преступной
деятельности, так и при взаимодействии преступной деятельности и
деятельности по выявлению и раскрытию преступлений;
системность как особое свойство организации действительных объектов и их взаимодействия, что позволяет использовать главный принцип информирования, а именно, понимание его как процесса кодового преобразования информации;
деятельностный подход, причем не только в рассмотрении события преступления, но и при анализе целостной жизнедеятельности индивида из
субъекта преступной деятельности, а отсюда целостное понимание процессов информирования, связи следовой информации и информации других видов.
Для решения поставленных задач использовались следующие методы: теоретического анализа, абстрагирования, моделирования, анкетирования и интервьюирования.
Каждый из указанных методов применялся для решения задач отдельной группы для того, чтобы можно было учесть специфику задач научного исследования и добиться наиболее эффективного решения.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования выступает взаимодействие (взаимовлияние, взаимосвязь) преступной деятельности, т.е. деятельности по замышлению, подготовке, выполнению, маскировке преступлений и организации противодействия раскрытию, и деятельности по выявлению и раскрытию преступлений.
Предметом исследования является отдельный аспект вышеуказанного объекта, а именно, совокупность закономерностей первичного и последующих кодовых преобразований информации о жизнедеятельности индивида из субъекта преступной деятельности в процессе выявления и раскрытия преступлений.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. В ходе развития преступной деятельности в силу всеобщности
свойства материи, свойства отражения протекает процесс запечатления
информации о различных сторонах преступной деятельности. Эта
информация существует в преобразованных состояниях объектов
(материальных и идеальных), хотя и объективно, но в потенциальной форме.
Следовая информация может быть использована в целях раскрытия
преступления только при условии ее декодирования, дешифровки системой
особых действий следователя.
2. В силу особых обстоятельств собственно следовой информации
оказывается недостаточно для раскрытия сложно организованных
преступлений, т.к. субъект преступной деятельности так же специальными
действиями создает условия, способствующие ее уничтожению или существованию в недекодируемых (сегодня) формах.
3. Преступная деятельность, даже в том случае, когда она является
ведущим видом деятельности субъекта, не является единственным видом,
напротив, она входит в систему жизнедеятельности индивида, и поэтому все
виды информации о жизнедеятельности закономерно связаны между собой.
В настоящее время в условиях Российской Федерации существует сложная система ведомственных, криминалистически неупорядоченных банков данных, информация которых связана со следовой информацией преступной деятельности. Указанные банки данных поддаются криминалистической структуризации, что позволяет создать основы эвристической методики поиска криминалистически значимой информации в различных типологических группах банков данных.
Учитывая тенденцию процессов унификации, автоматизации и внедрения компьютерных технологий в построение банков данных, можно утверждать, что решение информационно-поисковых задач должно проводиться "связкой" следователя и специалиста в области компьютерных информационных технологий. Причем последний должен иметь серьезную криминалистическую подготовку.
Содержание и сущность информирования во взаимодействии преступной деятельности и деятельности по выявлению и раскрытию преступлений. Методологические предпосылки исследования
Анализ исторического процесса становления, функционирования и развития криминалистической науки, как и практической деятельности по выявлению и действительному раскрытию преступлений, свидетельствует о том, что криминалистика всегда стремилась выделить и научно осознать содержание и сущность информационных процессов, а практика -использовать их в целях раскрытия преступлений.
Весь исторический опыт развития человеческого общества, практического и научного познания позволял на эмпирическом уровне, на уровне "здравого смысла" увидеть два неоспоримых факта. Во-первых, что при взаимодействии двух (более) объектов любой природы происходят изменения их состояний. Во-вторых, что по этим измененным состояниям можно судить о том, какие объекты, и как взаимодействовали.
Поэтому неудивительно, что в той или иной форме, но практически во всех серьезных криминалистических работах присутствует (часто как постулат) мысль о том, что процесс раскрытия преступлений - это воссоздание картины минувшего преступного события по следовой информации. Г.Гросс настаивал на том, что развитие и тренировка профессионального мышления следователя должны производиться им непрерывно, практикуясь на анализе таких простых обстоятельств, как брошенные окурки, примятая трава, оброненные клочки бумаги и т.д. "Все это может дать судебному следователю, - писал Г.Гросс, - повод для различных соображений, вызвать на размышления о том, что происходило тут ранее. Исследовать "доказательства" и сделать из них вывод, в сущности, значит, о предшествовавшем умозаключить по последствиям и, наоборот, о последствиях умозаключить по предшествовавшЄх\іу, - и учиться этому надобно на мелких явлениях обыденной жизни, а не тогда, когда приходится приступать к следствию об убийстве"1.
Если внимательно присмотреться к значению научных исследований А.Бертильона, то станет очевидным, что их результаты не только сделали возможным создание и использование методик уголовной регистрации индивидов по признакам внешнего строения лица и фигуры, по их поведенческим признакам, но и открыли путь "роботам", в том числе, и компьютерным, то есть сделали возможным обратные преобразования: от зрительного образа к "портрету". Иными словами, позволили по психически отраженной информации воссоздать внешний облик лица индивида2.
Мысль о том, что конкретное преступление раскрывается с помощью возникшей при этом информации, можно обнаружить в работах Э.Локара, Лакассаня, Ферри, Шнейкерта, Шщрера, Рейсса и многих иных ученых-криминалистов.
Нельзя не увидеть, что все работы Е.Ф. Буринского, особенно по технико-криминалистическому и почерковедческому исследованию рукописных документов, явились ярким подтверждением рассматриваемой гипотезы: в подделках текста преступник отражает информацию о себе и своих действиях3.
Подчеркивая роль криминалистической подготовки практических работников уголовного розыска и следствия, И.Н. Якимов писал: "В результате изучения криминалистики приобретаются необходимые знания для научного подхода к расследованию преступлений и умение читать тайны, раскрываемые вещественными доказательствами и следами, собранными на месте преступлений»1.
Анализируя сущность и содержание процесса познания в раскрытии преступлений, И.М. Лузгин на большом эмпирическом материале доказал, что в следах, как в последствиях взаимодействия преступника с объектами и субъектами окружающей обстановки, закономерно отображается информация, характеризующая "... содержание и направление умысла, последовательность действий, уловки преступника, некоторые черты его характера и поведения. Изучение этой информации позволяет установить обстоятельства совершения преступления, строить предположения о мотиве, судить о характере ..., целенаправленных действиях правонарушителей"2.
Со второй половины шестидесятых годов ученые-криминалисты начинают все более тесно связывать информацию о содержании минувшего события преступления с закономерностями отражения. В работах Р.С. Белкина (1967 г.)3, Г.А. Самойлова (1968 г.)4, Г.Г. Зуйкова (1967 г.)5 отчетливо прослеживается мысль о закономерном отражении информации о деятельности, действиях, движениях-- правонарушителей в измененных состояниях объектов, субъектов, вовлеченных в процесс замышления, подготовки, выполнения, маскировки преступления.
Теоретические основания и эмпирическая модель использования информации криминалистически неупорядоченных банков в целях раскрытия преступлений
Деятельностная парадигма, обоснованная выше, позволяет утверждать, что любое событие преступления отображает себя в преобразованных состояниях объектов. При этом важно подчеркнуть следующее обстоятельство: информационные преобразования, о которых идет речь, имеют различную природу, а отсюда - различные кодовые формы существования.
Важность отмечаемого нами факта видится в том, что в логическом и в содержательном плане существует своеобразный парадокс между утверждениями, что "все преступления раскрываются по следовой, т.е. отраженной информации" и повсеместной необходимостью привлекать в целях раскрытия информацию, отражения которой в следах преступления просто не могло быть.
Этот факт требует анализа своих явных и некоторых не явных сторон. В настоящее время в криминалистической науке устоялся системно-деятельностный подход, в соответствии с которым общая модель деятельности по замышлению, подготовке, выполнению, маскировке преступления, а также осуществлению противодействия раскрытию строится системно и в этой связи отражает: а) строение преступной деятельности, т.е. показывает состав и связь образующих ее компонентов; б) функционирование преступной деятельности через содержательную характеристику субъекта (индивидуального или группового), фазы развития и решаемые в них субъектом преступной деятельности задачи, операционализмы (действия, операции, движения и все виды средств); в) информирование, т.е. процессы преобразований состояний объектов (информация) и формы их существования (коды).1 Глубоко разработанная отечественными учеными модель преступной деятельности действительно демонстрирует закономерности информационного отражения различных ее сторон: субъектной, целевой, операциональной, объектной в выполненных преобразованиях.
Вместе с тем, данное утверждение, будучи безусловно верным, является синкретичным, т.е. общим. В нем не учитывается то объективное обстоятельство, что субъект деятельности по выявлению и раскрытию преступлений только в исключительных случаях (например, в результате проведенных серий оперативно-розыскных мероприятий) может однозначно отразить в модели содержание преступной деятельности на начальной стадии ее расследования, т.е. когда перед ним имеются отражения большинства сторон функционирующей преступной деятельности.
В теоретическом плане этому феномену может быть дано, опираясь на системно-деятельностную модель преступной деятельности, следующее обоснование.
Во-первых, следует учитывать, что преступления с криминалистической точки зрения могут "жить" на трех деятельностных уровнях: а) на уровне деятельности, б) на уровне действий и операций, в) на уровне движений.
Разумеется, что в тех случаях, когда преступление развивается как действие, отражаться будут лишь те преобразования, которые выражают собственно целевые аспекты, а именно: содержание цели, объекты преобразований, условия выполнения действий, операционализмы и их средства, условия. Уже в данном случае мотивационные составляющие деятельности отражаться следовой информацией не будут, что на схеме отмечено зоной № 2.
Наконец, если реализация преступления построена на уровне "движение", что должно быть характерно для неосторожных преступлений с последующим развитием деятельностных актов (например, непреднамеренный наезд на пешехода с последующим сокрытием водителя с места происшествия и принятием им мер маскировки наезда), то собственная следова Ц я информация отразит только характеристики движений, средств и объектов. Целевая характеристика, равно как и мотивационная сторона деятельности субъекта в этих случаях отображаться не может.
Во-вторых, теоретически следует полагать, что даже в тех случаях, когда раскрываемое преступление функционально является деятельностью, субъект деятельности выявления, раскрытия преступления, особенно в начале своей деятельности, может столкнуться лишь с уровнем действий, например, взлом преграды, поэтому, на данном этапе он не может "работать" с полной информации о преступлении в силу ее недоступности.
Мы пытаемся столь подробно теоретически анализировать эти аспекты потому, что в их результате начинает прорисовываться гипотеза о том, что собственно следовой информацией, отраженной преступной деятельностью и доступной для субъекта раскрытия преступления (в ходе этой деятельности и не только на ее начальном этапе) может оказаться недостаточно для содержательного раскрытия преступления.
Таким образом, следует сделать вывод о том, что для полноструктурных преступлений, т.е. преступлений, развивающихся на уровне деятельности, всегда, а для неполноструктурных - в целой системе ситуаций, наряду с собственно следовой информацией, требуется информация, которая возникает не только в результате преступной деятельности, но и непреступных составляющих всей жизнедеятельности человека.
С целью эмпирической проверки теоретической модели и вытекающей из нее гипотезы о необходимости для целей раскрытия суммарной информации, т.е. информации, отражающей характеристики преступных деятельностных актов и непреступных составляющих целостной жизнедеятельности конкретного индивида нами было проведено следующее исследование.
Криминалистически неупорядоченные банки данных о лице, личности, ее социальном статусе. Строение банков и работа с ними
На начальном этапе раскрытия конкретного случая преступления наиболее часто складываются два типа обстоятельств. Первый тип обстоятельств характеризуется тем, что обнаружены определенные последствия преступных действий, операций, движений, которые чаще всего выявлены в ходе осмотра места происшествия. При этом преступник с поличным не захвачен, а данные о нем практически отсутствуют, за редким исключением тех случаев, когда преступник хорошо известен потерпевшему. Конечно, эта общая схема на практике выражается многими нюансами, и хотя она и огрубляет происходящее, но в целом, верно схватывает сущность: острую нехватку данных, характеризующих лицо или группу лиц, совершивших конкретные случаи раскрываемого преступления.
Второй тип обстоятельств начального этапа раскрытия преступления характерен тем, что конкретное лицо или группа лиц, которые совершили или могли совершить конкретное преступление известны, но многие механизмы преступной деятельности, связи между участниками группы, способы реализации (продуктов преступной деятельности), мест хранения ценностей, нажитых преступным путем и многие иные существенные стороны преступной деятельности неизвестны.
Очевидно, что указанные два типа обстоятельств содержательно различаются между собою уже тем, что в первом случае субъект деятельности выявления раскрытия преступления не имеет возможность прямого, контактного взаимодействия с индивидом субъекта преступной деятельности, а во втором - такая возможность имеется, но она во многом зависит от того, какая из сторон (преступник или следователь) сумеют удержать в руках тактическую инициативу. Говоря управленческим языком, в данном случае сущность вопроса будет сводиться к тому, какая из сторон будет являться управляющей, а какая - управляемой в столь сложном управленческом процессе как раскрытие преступления.
Несмотря на вышеуказанные различия, на начальном этапе раскрытия преступления независимо от того, является главным установление лица, или установление иных характеристик сторон преступной деятельности, имеются и общие криминалистические структуры, детерминированные закономерностями механизма преступной деятельности, а именно, органической связью между лицом преступника, его личностью, целями преступной деятельности, фазами ее развития, системой операционализмов и средств, наконец, получаемых в конечном счете" продуктов преступной деятельности".
Поэтому, неудивительно, что в живой практике выявления и раскрытия преступлений весьма часто поиск данных о лице переплетается с поиском данных о личности лица, о связях в преступной группе и т.д. Однако, обычно исходным моментом является поиск данных именно о лице, относительно которого и можно говорить о существовании и поиске данных о его личности, возможностях, способностях выполнять действия и т.д.
Именно в силу этого обстоятельства в практике раскрытия преступлений стихийно сложился процесс обращения следователей и оперативных работников прежде всего к тем массивам данных, в которых содержатся данные о конкретных физических лицах.
Учитывая исторически сложившуюся тенденцию, мы в своем исследовании будем ее придерживаться и начнем анализ кримина диетически неупорядоченных банков данных с такого учета, как учеты в системе паспортно-визовой службы.
Развитие различных государств всегда испытывает на себе влияние таких особенных факторов как национальные традиции, типы и механизмы экономического уклада, особенности отношений с соседями и многое другое. Однако, несмотря на эти различия, развитие отдельных структур государственности подчиняется общим закономерностям. Так, например, феодальный способ организации производства и управления хотя и отличается своими формами в странах Западной Европы и России, но тем не менее, создает по существу одинаковые способы решения задач государственного управления.
Так, например, только начало бурного машинного производства на границе феодального и буржуазного способа производства порождают потребности регистрации населения и создания особой документальной системы, позволяющей контролировать количество граждан, их миграцию, половозрастной состав и т.д.
Паспорта, как вид регистрационной документации, возникают в Западной Европе и в России в начале 18 века. Указом Петра Великого от 3.10.1719 г. в Российской Империи были введены "виды на жительство", которые служили как для удостоверения личности, так и разрешения на выезд с постоянного места жительства, при этом для выезда за границу вводились паспорта . В 1849 году принимается "Положение о видах на жительство", а в 1903 году - "Устав о паспортах", который устанавливал множественные ограничения для различных категорий подданных в зависимости от социального положения и национальности.
Изучение вышеуказанных групп документов устанавливает наличие следующей отчетливо прослеживаемой тенденции.
Движение от простого способа регистрации конкретного лица к построению все более сложной системы паспортной документации, отражающей многие данные о различных сторонах жизнедеятельности человека.
Криминалистически неупорядоченные банки данных о личности индивида, его уровне образования и профессиональной подготовке. Строение банков и работа с ними
Обоснованная нами методологическая позиция и построенная на ней теория показывают, что в общей системе жизнедеятельности индивида информация, отражающая различные стороны преступной деятельности, закономерно связана с информацией, отражающей иные направления жизнедеятельности. Анализ этих направлений, в соответствии с четырехчленной моделью ее срезов, дает право считать, что субъекты преступной деятельности (его индивиды) должны отражать информацию не только о своем лице, т.е. информацию субстанционального плана, но и информацию, характеризующую личность индивида, месте данного индивида в обществе, т.е. его социальный статус, а также информацию об уровне и содержании его образования и профессиональной подготовки.
В этой связи в ходе принятого исследования вслед за массивами учетов паспортно-визовой службы и учетов медицинских учреждений нами были подвергнуты исследованию и такие учеты, в которых закономерно должна отображаться информация о личности, ее социальном статусе, уровне и содержании образования и профессиональной подготовки.
Система кадровых документов как массив данных, характеризующих личность индивида.
При исследовании документов кадрового учета и отчетности было установлено, что единой государственной унификации этого вида документов, к сожалению, в современной России не имеется. Это объясняется тем, что, во-первых, в настоящее время существуют многие виды организаций, предприятий и учреждений, относящиеся к различного вида собственности, и уже в силу этого их кадровые службы неодинаково строят кадровую документацию. ..Во-вторых, существует большая специфика кадровой политики, а отсюда, и построение системы кадровых документов в организациях, учреждениях и предприятиях различной ведомственной принадлежности. Тем не менее, можно утверждать, что несмотря на разнообразие подходов к построению системы кадровой документации, можно выделить девять разделов, общих для любых кадровых систем, хотя типы документов в этих видовых группах могут существенно различаться между собой.
1. Документы, связанные с заключением и прекращением трудового договора, в том числе документы по переводу, перемещению, назначению. Назовем этот вид документов условно «документы по личному составу». 2. Документы по учету кадров. 3. Документы, регламентирующие деятельность персонала. Назовем их условно «документы кадрового функционирования». 4. Документы, отражающие внутренние связи и отношения в организации, учреждении и предприятии. Присвоим этому виду документов название «документы связей и отношений». 5. В пятый вид отнесем документы по труду и заработной плате, документы по высвобождению работников, документы о военнообязанных, о пенсионных делах и о деятельности службы охраны труда. Такое объединение документов в последнем виде оправдано тем, что в эту группу включаются документы практически не содержащие информации о личности индивида, и поэтому в криминалистическом аспекте не представляют для нас интереса.
Проведенная структуризация является условной, а не организационно-управленческой. Она выполнена нами как для того, чтобы можно было наиболее удобно анализировать содержащуюся в отдельных блоках криминалистически значимую информацию, так и для того, во-вторых, чтобы в дальнейшем можно было обоснованно рекомендовать следователям методику работы с данным информационным массивом.
Дадим криминалистическую характеристику информации, выделенной нами из видов документоучета кадрового характера. Первый вид -документы, связанные с заключением и прекращением трудового договора, в том числе, документы по переводу, перемещению, назначению -документы по личному составу. Обычно трудовые отношения начинаются с подачи заявления. Уже в этом документе содержатся данные о фамилии, имени, отчестве заявителя, дате заявления и указания на тот вид деятельности, на который он претендует. Информационно это не особенно богатый документ, но наличие в нем почеркового материала, такого, что вполне может использоваться в процессе раскрытия преступления как свободный образец почерка определенного гражданина.
В сегодняшней кадровой практике установился порядок, согласно которому при подаче заявления с просьбой о принятии на работу гражданин или заполняет кадровую анкету, что обязательно при поступлении на государственную службу, или так называемую «объективку», т.е. сообщает о себе основные данные. Эти два документа весьма информационны, так как по существу они содержат обширные биографические данные с указанием времени и места рождения, сведения об образовательных учреждениях, в которых учился заявитель, содержат перечисление периодов и видов деятельности, а также занимаемых должностей. В этих документах отражаются: знание языков, связи с заграничными учреждениями, обладание учеными степенями, званиями, правительственными наградами.
