Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общая характеристика правового положения подозреваемого в уголовном процессе России 12
1. История развития законодательства о подозреваемом в уголовном процессе России 12
2. Понятие подозреваемого в российском уголовном процессе 35
Глава II. Гарантии законного и обоснованного привлечения (вовлечения) гражданина в качестве подозреваемого 42
1. Понятие процессуальных гарантий 42
2. Гарантии законности и обоснованности задержания подозреваемого 46
3. Гарантии законности и обоснованности избрания меры пресечения в отношении подозреваемого 67
4. Гарантии законного и обоснованного вынесения постановления о признании гражданина подозреваемым 74
Глава III. Процессуальные гарантии прав подозреваемого при расследовании преступлений 77
1. Понятие права подозреваемого на защиту 77
2. Гарантии права подозреваемого на помощь защитника 82
3. Гарантии права подозреваемого знать, в чем он подозревается 98
4. Гарантии прав подозреваемого на доказывание своей невиновности 105
5. Гарантии прав подозреваемого, обеспечивающие ему объективное и беспристрастное расследование уголовного дела 130
6. Гарантии прав подозреваемого на обжалование в суд законности и обоснованности задержания и заключения под стражу 140
7. Гарантии права подозреваемого незаконно подвергнутого уголовному преследованию на реабилитацию 145
Заключение 151
Использованная литература 167-184
- История развития законодательства о подозреваемом в уголовном процессе России
- Понятие подозреваемого в российском уголовном процессе
- Гарантии законности и обоснованности задержания подозреваемого
- Понятие права подозреваемого на защиту
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Интерес к правовому положению подозреваемого далеко не еггучаен и обусловлен тем, что обеспечение его прав представляется неотъемлемой частью обеспечения прав личности при расследовании преступлений. Гем более актуальным он является в связи с проводимой в стране судебно-правовой реформой. На современном этапе развития российское законодательство характеризуется глубокими и интенсивными преобразованиями, обусловленными кардинальными переменами, происходящими в нашем обществе. Провозглашение курса на создание правового государства, признание человека, его прав и свобод высшей ценностью, взятый ориентир на мировые стандарты в области обеспечения этих прав неизбежно повлекли за собой существенные преобразования и в сфере уголовного судопроизводства. 22 ноября 1991 г. принята Декларация прав и свобод человека и гражданина, 24 октября 1991 г. Верховным Советом России одобрена Концепция судебной реформы в Российской Федерации. Ряд изменений и дополнений внесены в уголовно-процессуальное законодательство. В Конституции РФ, значительно усилена обеспеченность прав и законных интересов личности, в том числе подозреваемого и обвиняемого. Эту тенденцию закрепляют принятие Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 21 июня 1995 г. и проекта УПК РФ в первом чтении Государственной Думой.
Именно степень обеспеченности прав личности в уголовном процессе свидетельствует об уровне развития самого общества, характере существующих в нем общественных отношений, уровне морали общества.
Степень научной разработанности темы. Положение личности в российском уголовном процессе было предметом исследования многих процессуалистов.
Большой вклад в теорию уголовного процесса по этому вопросу внесли Н.С. Алексеев, С.А. Голунский, И.М. Гуткин, Т.Н. Добровольская, Л.М. Карнеева, Л.Д. Кокорев, Э.Ф. Куцова, В.З. Лукашевич, Ю.А. Ляхов, Я.О. Мотовиловкер, Н.Н. Полянский, В.М. Савицкий, В.А. Стремовский, М.С. Строгович. А.Л. Цыпкин, М.А. Чельцов, B.C. Шадрин и др.
Вопросы, связанные с подозреваемым в совершении преступления лицом, освещали в свое время И.А. Акинча, СП. Бекешко, И.С. Галкин, Б.А. Денежкин, Л.М. Карнеева, Н.А. Козловский, С.А. Колосович, Н.Н. Короткий, В.Г. Кочетков. Е.А. Матвиенко, ЕЛ Мартынчик, А.А. Напреенко, К.Д. Сманов. А.Л. Цыпкин, А.А. Чувилев, и др.
Некоторые процессуалисты в своих работах специально исследовали проблемы задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, применения к нему других мер процессуального принуждения: В.Н. Григорьев. И.М. Гуткин, Е.М. Клкжов. Л.И. Сергеев, JI.B. Франк.
В течение последнего десятилетия вопрос о правовом положении подозреваемого рассматривался такими учеными, как О.В. Качалова, С. А. Колосович, В.Р. Навасардян, А.В. Парий, А.В. Пивень, А. В. Солтанович.
Как свидетельствует изучение практики, в уголовно-процессуальной деятельности нередко встречаю гея нарушения прав и законных интересов личности. Такие нарушения особенно характерны для стадии предварительного расследования в отношении подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления лиц.
Кроме того, законодатель совсем недавно (ФЗ от 20.03.2001) расширил понятие подозреваемою; расширение понятия подозреваемого заложено и в проекте УПК РФ, находящемся па рассмотрении в Государственной Думе.
Указанные процессы и необходимость корректировки российского законодательства в соответствии с международным правом и международными договорами России, настоятельно требуют по новому рассмотреть процессуальное положение подозреваемого и обеспечен нос га его прав. Соответственно нуждается в совершенствовании уголовно - процессуальный закон и практика его применения в целях повышения защищенное!и личности от произвольного преследования со стороны правоохранительных органов.
Эти объективные обстоятельства определили актуальность диссертационного исследования и обусловили его научную и прикладную значимость.
Цель диссертационного исследования заключается в анализе и обобщении теоретических и практических вопросов обеспечения прав подозреваемого, а также разработке рекомендаций, направленных на защиту' прав подозреваемого, отвечающих международным стандартам и способствующих качеству и эффективности предварительного расследования.
Эта общая цель может быть достигнута путем решения ряда задач, к которым относятся: выявление исторических тенденций развития понятия и правового положения подозреваемою в российском уголовном процессе; обобщение теоретических вопросов но обеспечению прав подозреваемого; обобщение практической деятельности по обеспечению прав подозреваемого; изучение и обобщение зарубежною опыта по обеспечению прав подозреваемого в уголовном процессе; выработка рекомендаций по совершенствованию законодатедательства России, регламентирующего статус подозреваемого.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются правоотношения, возникающие между субъектами уголовно-процессуальной деятельности и подозреваемым в процессе обеспечения прав подозреваемою.
Предметом исследования являє і ся понятие подозреваемою, история развития его правовою положения, права подозреваемого и их гарантии в российском уголовном судопроизводстве.
Методологическую основу диссертации составляют принципы диалектического материализма, как всеобщего метода познания. Наряду с общенаучным методом познания в диссертации использованы и специальные методы познания: сравнительно-правовой, конкретно - социологический, исторический, статистический, логический.
Изучены в аспекте рассматриваемых вопросов работы по уголовному процессу, общей теории права, истории, истории государства и права, кри миналие і и ки.
В работе использована Констиіуция России, международно - правовые документы, постановления Конституционного Суда РФ, уголовно - процессуальное законодательство РФ. постановления Пленума Верховного Суда России, нормативные акты прокуратуры и министерства внутренних дел России, Проект УПК России находящийся на рассмотрении в Государственной Думе и другие проекты уголовно - процессуального законодательства России.
Эмпирическая бата исследования. Диссертантом было проведено исследование 360 уголовных дел. находящихся в производстве следователей прокуратуры и ГУВД Ростовской области и архивах судов Ростовской области; опрошено 150 следователей МВД, 30 работников прокуратуры, работающих или работавших в должности следователя, 120 адвокатов. Опрос практических работников проводился в разных регионах России (в Астраханской. Белгородской, Волгоградской и Ростовской областях). Проведено анкетирование 64 задержанных по подозрению в совершении преступления и арестованных до предъявления обвинения, содержащихся в И ВС г. Таганрога и Ростова-на-Дону и 80 осужденных, содержащихся в Уч. 398 10 г. Ростова-на-Дону. Изучены материалы служебных проверок ГС У ГУВД Ростовской области по фактам нарушения законности при производстве предварительного следствия за 1999 - 2000 гг. Использован также личный опыт следственной работы автора.
Научная новизна диссертационного исследования. После происшедших законодательных изменений еще не исследовались в комплексе и достаточной полноте теоретические и практические вопросы, связанные с вовлечением
подозреваемого в уголовный процесс и реализацией его прав. В диссертации дан комплексный анализ теоретических и практических проблем обеспечения прав подозреваемого и разработаны предложения по совершенствованию его статуса и по защите прав.
Основные положении, выносимые на защиту:
Институт подозреваемого в российском уголовном процессе прошел в своем развитии шесть основных этапов. Первый этап - зарождения и развития, был связан с принятием «Краткого изображения процессов и судебных тяжеб» 1715 года и длился по 1801 год. Характерен этот этап тем, что только к лицу, находящемуся под подозрением в совершении преступления, с целью получения его показаний о совершенном преступлении применялись очистительная присяга, допрос с пристрастием и пытка. Основным способом получения доказательств являлась пытка. Вторым этапом следует считать период с 1801 по 1860 год, в это время пытка официально была отменена, и с принятием Свода законов законодательно закреплен вид приговора об оставлении в подозрении. Третий этап - период с 1860 года по 1937 год. Знаменуется он тем, что в законодательных актах о подозреваемом имеются уже упоминания как о лице задержанном или в отношении которого избрана мера пресечения до предъявления обвинения. Все это время законодательство фактически не наделяет подозреваемого комплексом специфических процессуальных прав. Четвертый этап начинается с 1937 года и длится по по январь 1959 года. Характерен данный этап тем, что на предварительном следствии лицо подозреваемое в совершении преступления, перестало именоваться подозреваемым, в связи с принятием Прокуратурой СССР Циркуляра № 41 / 26 от 5 июня 1937 года. Пятый этап - с января 1959 года по 1990 год, примечателен тем, что подозреваемый в это время наделяется рядом процессуальных прав, дающих возможность защищаться от предъявленного подозрения. Практически в это время подозреваемый становится полновправным субъектом уголовно-процессуальных отношений. Шестой этап - с начала 90 - х годов по настоящее время, знаменуется расширением прав подозреваемого и доведением его прав до мировых стандартов.
Гарантиями обоснованного вовлечения в уголовный процесс лица в качестве подозреваемого являются доказательства его виновности, которых еще не достаточно для привлечения в качестве обвиняемого, но достаточно для того, чтобы выдвинуть в отношении этого лица обоснованное предположение о его виновности. В связи с этим, анализируя законодательную новеллу о признании лица подозреваемым с момента возбуждения уголовного дела, диссертант полагает, что
данная норма может способствовать необоснованному вовлечению в уголовный процесс лиц в качестве подозреваемых, так как лицо признается подозреваемым только на основании данных, которые, как правило, еще не являются доказательствами по уголовному делу. Это смягчается тем, что большинство лиц признаваемых подозреваемыми по этому основанию, на практике будут по категории очевидных преступлений, не представляющих большой общественной опасности, поскольку для таких лиц нет оснований для задержания или для избрания меры пресечения.
Однако остается вопрос об основаниях появления лица в качестве подозреваемаемого с момента возбуждения уголовных дел по другим категориям преступлений. В ггой связи, логично предположить, что следующий шаг законодателя должен быть направлен на то, чтобы предусмотреть до возбуждения уголовного дела ряд следственных действий (допрос заявителя, допрос очевидцев преступления, осмотр предметов и документов обнаруженных и изъятых у заподозренного лица и др.).
- Практика возбуждения уголовных дел в отношении конкретных лиц не
должна приобрести безбрежный характер. В связи с этим, автор считает
необходимым установить основания признания лица подозреваемым на момент
возбуждения уголовного дела. Такими основаниями по мнению диссертанта должны
являться следующие: 1) Когда в заявлениях, сообщениях о преступлении, и в
объяснениях очевидцев преступления прямо указывается на лицо совершившее
преступление; 2) Когда лицо застигнуто на месте преступления или после его
совершения; 3) Когда лицо совершившее преступление известно из результатов ОРД,
на основании которых возбуждается уголовное дело; 4) Когда у доставленного в
орган дознания или предварительного следствия при личном досмотре на его одежде,
при нем, а также при осмотре места происшествия обнаружены явные следы
преступления.
- Диссертант предлагает расширить случаи признания лица подозреваемым
путем вынесения постановления о признании лица подозреваемым. Данный порядок
может использоваться в тех случаях, когда при производстве дознания или
предварительного следствия установлено лицо предположительно совершившее
преступление, но нет оснований для задержания или избрания меры пресечения или
это является нецелесообразным, а в отношении такого лица необходимо проведение
следственных действий.
Под процессуальными гарантиями подозреваемого предлагается понимать предусмотренный уголовно - процессуальным законом порядок (режим) вовлечения
гражданина в уголовный процесс в качестве подозреваемого, совокупность прав на
защиту в стадии предварительного расследования, а также деятельность органов
Ф- дознания, следователя, прокурора и суда по реализации права подозреваемого на
защиту.
- Нельзя оставлять в бесправном положении личность, в отношении которой
применены меры процессуального принуждения. Разрыв во времени между
применением мер процессуального принуждения и наделением личности
процессуальными правами - показатель карательного уголовного процесса. В
правовом государстве лицо, которое подвері аегся задержанию правоохранительными
органами, с момента фактического задержания должно наделяться правом на защиту,
независимо от того, будет ли оно в последующем задержание в уголовно -
процессуальном порядке или к нему будут применены меры административного
характера. Диссертант предлагает, чтобы такому лицу разъяснялись его права с
момента физического захвата и вручался документ с перечислением основных
конституционных прав.
- Обеспечение права подозреваемого на защиту выражается в комплексе
, действий органа дознания, следователя, прокурора и суда, заключающемся в
объявлении и разъяснении в совершении какого преступления лицо подозревается, в объявлении и разъяснении прав и обязанностей подозреваемого, в создании условий их реализации, в выполнении соответствующих своих обязанностей, корреспондирующих с соответствующими правами подозреваемого.
Для надлежащего обеспечения права подозреваемого знать, в чем он подозревается, необходимо: 1) законодательно закрепить обязанность органа, ведущего уголовное преследование, указывать в протоколе задержания, в постановлении об избрании мерьг пресечения и постановлении о возбуждении уголовного дела основания подозрения ( время, место, обстоятельства совершенного преступления, указание на соучастников и юридическую квалификацию преступления); 2) копии процессуальных актов, ставящих лицо в положение подозреваемого, с момента их объявления должны вручаться подозреваемому.
Для обеспечения подозреваемому права на защиту в диссертации предлагается закрепить в законодательстве обязанность соответствующего
щ должностного лица вручать подозреваемому документ, разъясняющий его права и
обязанности.
- В диссертации предлагается закрепить в УПК РФ право задержанного лица
на обжалование в суд законности и обоснованности задержания. При этом
акцентируется внимание на том, что рассмотрение жалобы задержанного лица
является актуальным до истечения срока задержания. В связи с чем, диссертант считает, что рассмотрение жалобы задержанного, по усмотрению суда, может быть совмещено с процедурой разрешения вопроса об избрании меры пресечения заключение иод еіражу. В иных случаях, вопрос о законности задержания, должен быть предметом отдельного судебного рассмотрения. Жалоба задержанного должна направляться в суд немедленно после подачи, если же немедленно направить жалобу в суд не представляется возможным, то она должна быть направлена в суд не позднее 6 - ти часов с момента ее подачи. Жалоба задержанного может быть подана в суд непосредственно и при разрешении вопроса об избрании меры пресечения заключения под стражу. В тех лее случаях, когда суд сочтет невозможным совместить рассмотрение жалобы на неправомерность задержания с разрешением вопроса об избрании меры пресечения заключения под стражу или когда жалоба будет подана после истечения срока задержания, то должен применяться порядок судебного рассмотрения жалоб на законность и обоснованность заключения под стражу, предусмотренный ныне ст. 220-1, 220-2 УПК РСФСР. Такой порядок будет соотвеїсівовать международно-правовым актам (ст.9 Международного пакта о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 г.).
Право подозреваемого на обжалование в суд, должно распространяться на все действия и решения органа дознания, следователя и прокурора.
Диссертант поддерживает норму проекта УПК РФ, предусматривающую такое условие для возмещения вреда подозреваемому, как освобождение задержанного или арестованного ввиду неподтверждения подозрения в совершении преступления (ч. 2 ст. 506). Это условие позволяет осуществлять право на реабилитацию сразу после освобождения подозреваемого из под стражи. Вместе с тем диссертант разделяет мнение тех процессуалистов, которые выступают за їх), чтобы в законе было предусмотрено правило об обязательном составлении постановления о прекращении производства в отношении подозреваемого, не привлеченного в качестве обвиняемого, независимо от вида оснований его появления в деле. В этом случае, для лиц вовлеченных в уголовный процесс в качестве подозреваемых путем возбуждения уголовного дела или избрания мер пресечения не связанных с заключением под стражу, право на все виды материальной и моральной компенсации будет наступать с момента прекращения уголовного преследования подозреваемого.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Значение диссертации состоит в том, что проведенные исследования, сделанные выводы и сформулированные рекомендации могут быть использованы для дальнейшего
совершенствования уі оловно-ироцеесуадьної о законодательства, при подготовке
учебных, методических и учебно-методических пособий, а также и в практической
4 работе правоохранительных органов.
Апробация результатов исстсдоиатш.
Основные положения диссертации нашли свое отражение в шести опубликованных стап.ях. Результаты исследования докладывались на межвузовской научно - практической конференции «Совершенствование классических и становление новых отраслей процессуального права в России», Ростов-на-Дону, 1998 год; на межвузовской научно-практической конференции, посвященной 50 - ию Всеобщей декларации нрав человека. Ростов-на-Дону, 1998 год; на Всероссийском "круглом столе" «Криминалистика: актуальные вопросы теории и практики», Ростов-на-Дону, 2000 год.
Но результатам диссертационного исследования подготовлен аналитический обзор «Практика задержания лиц по подозрению в совершении преступлений аппаратами следствия и дознания», который использован ГУВД Р() в качестве научно - методическою материала и разослан в органы и подразделения внутренних дел для практического использования.
Результаты диссертационного исследования внедрены в практическую деятельность главною следственною управления при ГУВД Московской области, главного следственною управления Ростовской области и в учебный процесс РЮИ МВД России.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Работа выполнена в соответствии с требованиями ВАКа.
*
История развития законодательства о подозреваемом в уголовном процессе России
Историческому исследованию института подозреваемого в уголовном процессе России уделялось значительное внимание в трудах российских процессуалистов, чем был сделан неоценимый вклад в исследование этой проблемы. В известной мере это можно объяснить спецификой российского уголовного процесса, в котором примерно по 90 % уголовных дел на предварительном следствии фигурирует подозреваемый как участник уголовного процесса.
На диссертационном уровне этими вопросами занимались: Б.А. Денежкин, Н.А. Козловский, В.Г. Кочетков, Ю.А. Ляхов, А.В. Солтанович, А.А. Чувилев, B.C. Шадрин. Отдельно уделялось внимание в работах Э.Ф. Куцовой, К. Д. Сманова, Калугина и др.
Б.А. Денежкин, В.Г. Кочетков, Ю.А. Ляхов, К.Д. Сманов, А.А. Чувилев, В.Н. Шпилев, исследовали институт- подозреваемого с момента образования советского уголовного процесса.1
Э.Ф. Куцова, А.В. Солтанович, B.C. Шадрин анализировали положение подозреваемого, начиная с Устава уголовного судопроизводства 1864 года.
На диссертационном уровне Н.А. Козловский исследовал положение подозреваемого, начиная со Свода законов Российской империи 1832 года.3 В журнале «Советская юстиция» за 1937 г.. в статье Калугина имеется упоминание о том, что понятие «подозреваемый» появилось впервые в инквизиционном процессе времен абсолютизма.
В связи с этим представляет определенный интерес выяснение вопроса о том, когда же впервые появилось понятие «подозрение» и «подозреваемый» в уголовно-процессуальных актах России и как развивался этот институт в прошлом.
Перед рассмотрением данных вопросов целесообразно кратко остановиться на характеристике уголовного процесса России, что поможет глубже разобраться в и нституте подозреваемое о.
Уголовный процесс в России условно можно классифицировать в зависимости от периодов ее развития и становления, учитывая государственный строй и форму правления, представив следующим образом: 1) обвинительный процесс, присущий общинному строю Древней Руси (с 11-12 по 15 в.в.,); 2) инквизиционный процесс (зарождался в период феодального строя в 15 в., и существовал до 19 в. В истории России феодальный строй часто именуется княжеским); 3) смешанный процесс был введен с принятием Устава уголовного судопроизводства (УУС) 1864 г. и дейсгвует до настоящего времени. Условно смешанный уголовный процесс России по стадиям его развития можно разбить на императорский (1864-1917 гг.)., советский процесс (1917-1991 гг.) и постсоветский уголовный процесс (с 1991 года).
Древний процесс носил только частно - исковой характер. Дело могло бытъ начато только по жалобе или челобитью потерпевшего, его семьи или рода. Обвинитель и обвиняемый назывались исщами и пользовались равными правами/ Если ответчик был неизвестен, он отыскивался истцом посредством: свода (предъявления поличного последовательно лицам, от которых оно приобретено и предложением им вопроса, от кого приобрели его) и следа (розыска по оставленным следам).
В княжеский период возникает и постепенно развивается порядок экстраординарный, сыска, и прежде всего в делах политического свойства. Па первое место в розыскном процессе ставилась пытка, с помощью которой и устанавливалась истина. Доказательствами, кроме поличного, признавались повальный обыск, язычные молки (свидетели), оговор и признание.
С конца 17 века в области уголовного процесса господствуют принципы розыска, свидетельством чего является принятый Петром 1 Указ «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных распросу и розыску... » 1697 г.
Законодательным актом, регламентирующим уголовный процесс являлось «Краткое изображение процессов или судебных тяжеб»1 (далее по тексту К.И.), принятое в 1715 г. Петром І. По К.И. процесс делился на три части: первая начиналась формальным оповещением о начале процесса и продолжалась до получения показаний ответчика; вторая - разбирательство длилась вплоть до вынесения приговора; третья - от вынесения приговора до его исполнения.
Первая стадия заканчивалась на ответе ответчика. Такой ответ мог быть «повинным», ответчик мог «запереться» или признаться, но с указанием новых обстоятельств дела.
Вторая стадия процесса начиналась с анализа доказательств. Предусматривалось четыре вида доказательств - собственное признание, свидетельские показания, письменные доказательства, присяга.
При наличии собственного признания других доказательств не требовалось.2
Если ответчик давал повинный ответ на первой стадии, то он автоматически признавался виновным. Если же лицо не признавалось в совершении преступления, тх) находилось под подозрением, то есть когда по системе формальных доказательств оно было наполовину обвинено или наполовину очистилось от обвинения (ст. ст. 2-4 К.И.). Здесь впервые упоминается лицо, находящееся под подозрением. Отсюда следует считать, что истоки зарождения процессуальной фигуры подозреваемого берут свое начало с К.И.
Для получения от такого лица признательных показаний применялись допрос с пристрастием, то есть с угрозой пытки, допрос в помещении для пыток, допрос во время пытки другого подследственного, а также пытка.
К очистительной присяге допускалось лицо в тех случаях, когда оно очистилось от обвинения хотя бы наполовину. Если же обвинение являлось достаточно обоснованным, а ответчик никак не мог доказать свою невиновность, то одной присяги было недостаточно (ст. ст. 5, 7 К.И.).
Лицо могло быть под подозрением и при наличии ряда обстоятельств, если: оно пыталось скрыться от суда; ею видели вместе с другими «злодеями» в одной компании; оно ранее совершало правонарушения; оно ранее высказывало угрозы лицу, пострадавшему от совершения преступления; оно давало противоречивые или разнящиеся по смыслу показания перед судом; если станет известно, что оно кому-то рассказало о совершенном им преступлении; если имелся очевидец преступления (достоверный свидетель) (ст.6 ).
Из приведенного перечня видно, что основаниям для подозрения придавалось очень широкое и часто не оправданное шачение. Не определялось четких границ для подозрения. В одном случае лицо могло стать подозреваемым только потому, что ранее совершало преступные действия, а в другом нужны были показания очевидца преступления (достоверної о с виде геля).
При наличии указанных обстоятельств, ставящих лицо в подозрение, его невиновность определялась с помощью очистительной присяги. Принятие очистительной присяги являлось достаточным основанием для вынесения оправдательного приговора (ст. 8 К.И).
Фактически дело оставалось нерешенным, а его обстоятельства невыясненными. Присяга переводила отношения из области уголовного процесса в нравственную и религиозную.
По разному толкуется значение ст. 9 К.И., которая звучит следующим образом: «Буде же ответчик оной присяги учинить не может, то правда, что за винного содержан будет. Но понеже к евидетелъствованию явные довольные требуются доказы. того ради судье надлежит в смертных делах пристойным наказанием его наказать опасаться, толь паче наказать понеже лучше есть 10 винных освободить, нежели одного невинного к смерти притворить».
Одни авторы считают, что ответчик мог отказаться от принесения присяги и тогда считался виновным. Подобной точки зрения придерживается и М.Л. Чельцов - Бебутов, однако по его мнению данная норма применялась в случаях, когда не было собрано против обвиняемого никаких доказательств.2 По мнению третьих авторов, слова «огветчик оной присяги учинить не может» нужно понимать не в смысле отказа самого подсудимого от присяги, а в том смысле, что суд не допускает его до очищения присягой. Но их мнению, это тот случай, когда обвинение доказано больше, чем на половину, но все же недостаточно для признания лица виновным и для вынесения обвинительного приговора.3
Понятие подозреваемого в российском уголовном процессе
С принятием Основ уголовной) судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 года и УПК РСФСР, закрепивших понятие подозреваемого, проблема правового положения подозреваемого продолжала оставаться актуальной в теории уголовного процесса и в практической деятельности.
Советский уголовный процесс связывал понятие подозреваемого с примененим мер уголовно-процессуального принуждения, и получалось, что лицо, в отношении которого имелось обоснованное подозрение об участии в преступлении, но недостаточно было данных для привлечения его в качестве обвиняемого, для задержания или избрания меры пресечения, ограничивалось в праве защищать свои законные интересы. Как верно отмечалось в литературе, « ... такое лицо оказывается в худшем положении чем обвиняемый, подозреваемый, свидетель».1
Актуальность проблемы спила очевидной сразу после принятия УПК РСФСР 1960 г. Особенно это проявлялось при необходимости допроса лиц в отношении которых имелись данные, позволяющие предполагать их причастность к совершению преступления или при необходимости производства ряда следственных действий с участием данного лица, но не было оснований для применения к таким лицам задержания или меры пресечения или по являлось нецелесообразным.
Следственная практика при необходимости допроса таких лиц пошла по пути допроса их в качестве подозреваемых, но по правилам допроса свидетелей, то есть с предупреждением об уголовной огеетственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Но данным Л.М. Карнеевой, по законченным производством делам заподозренные лица допрашивались в качестве свидетелей в 45,7 % случаях." Таким образом в практической деятельности повторялась ситуация, когда обвиняемый в совершении преступления предварительно давал самоизобличающие показания в качестве свидетеля.
Этому положению способствовала недостаточно определенная редакция ч. 1 ст.73 УПК РСФСР, требующая от любого лица, вызываемого в качестве свидетеля, сообщить все известное по делу и ответить на поставленные вопросы, а также исторически сложившиеся отношения к подозреваемому как участнику процесса, долгое время находившемуся в неопределенном статусе и отсутствие четкого толкования о том, как следует поступать в данной ситуации.
В теории уголовного процесса высказывались самые разнообразные суждения по решению проблемы.
А.А. Чувилев, СП. Бекешко, Е.А. Матвиенко, МП. Шешуков, предлагали допрашивать таких лиц по обстоятельствам имеющегося в отношении них подозрения в качестве подозреваемого.1
Эта точка зрения противоречила законодательству, так как согласно ст. 52 УПК РСФСР лицо могло быть допрошено в качестве подозреваемого только после задержания или избрания ему меры пресечения.
П. Я. Калашникова. ЭФ. Куцова, И.А. Либус, высказывались за то, чтобы допрос таких лиц производился по правилам допроса свидетелей, но при этом не ставилось бы изобличающих вопросов."
Производство такого действия в практической деятельности справедливо воспринималось процессуалистами затруднительным, поскольку провести строгую черту между вопросами изобличающего и не изобличающего характера, а также проконтролировать действия следователя практически невозможно.
Я.О. Мотовиловкер, В.П. Божьев, Н.Н. Короткий, Р.С. Абдрахманов и М.В. Коржов, полагали, что решением вопроса могло бы явиться введение в УПК норм свидетельского иммунитета.
Однако, с закреплением в ст. 51 Конституции РФ права каждого гражданина не свидетельствовать против себя самого и своих близких родственников, не явилось решением проблемы освобождения лиц от возможности самоизобличения при допросе под угрозой уголовной ответственности, поскольку евидеіедьский иммунитет представляет собой только значительную защиту лица против самообвинения, но не исключает полностью возможности того, что допрашиваемое лицо может не распознать изобличающих его вину вопросов, в результате чего может дать показания, которые могут быть использованы против него самого.
В згой связи, следует отметить, что некоторыми авторами предлагалось ввести в процесс такую фигуру, как свидетель на подозрении, которая для защиты своих интересов обладала бы рядом процессуальных прав, в частности, пользоваться помощью защитника при производстве следственных действий с его участием, знать сущность подозрения и т.п.1
На наш взгляд, такое положение лица вряд ли способствовало бы его защите от самоизобличения, поскольку отличительной чертой свидетеля является то. что он предупреждается об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний, и получается, что свидетеля ставят в ситуацию, когда ему сообщается подозрение, разъясняется право не свидетельствовать против себя самого и своих близких родственников, и под угрозой уголовной ответственности предлагается дать показания по существу имеющегося подозрения. Такой допрос фактически представляет собой допрос лица в качестве подозреваемого, но под угрозой уголовной ответственности. На самом деле возможность выбора, лавирования допрашиваемого лица, между дачей показаний, могущих носить изобличительный характер и между дачей показаний, могущих повлечь уголовную ответственность, поставить его в очень затруднительную ситуацию.
Многие процессуалисты решение проблемы видели в расширении оснований появления в деле подозреваемого и высказывали разные предложения.
Одни авторы считали необходимым признавать лицо подозреваемым с момента производства определенных следственных действий, ущемляющих права этого гражданина.
Так, Г). Боровский под подозреваемым определял лицо, которое следователь или орган дознания в любой стадии расследования на основании собранных доказательств, указывающих на это лицо как возможно совершившее преступление, но которых еще не достаточно для предъявления обвинения в законном порядке. признает подозреваемым, к которому в связи с ним применены меры процессуального принуждения или которое необходимо допросить по поводу его личного участия в совершении преступления. Подозреваемым лицо могло стать и в силу применения к нему мер процессуального принуждения - таких как обыск, личный обыск, наложение ареста па корреспонденцию и др.
Гарантии законности и обоснованности задержания подозреваемого
Специфика признания лица подозреваемым, как уже отмечалось, заключается в том, что лицо вовлекается в судопроизводство и приобретает процессуальный статус только тогда, когда задерживается по подозрению в совершении преступления, либо когда в отношении него избирается мера пресечения (ст. 52 УПК РСФСР).
В соответствии со ст. 122, 127 УПК следователь вправе задержать лицо. подозреваемое в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы.
С целью определения обеспеченности прав личности при задержании по подозрению в совершении преступления от злоупотреблений и ошибок со стороны правоохранительных орта НОР,, нами проведен сравнительный анализ статистических отчетов прокуратуры Ростовской области общего количества задержанных и освобожденных лиц.
Так. только за 1998 г. органами МВД. Прокуратуры и Налоговой полиции Ростовской области задержано в порядке ст. 122 УПК РСФСР 14572 человек; освобождено всего из rio/i стражи 5234; освобождено в СВЯТІЙ С избранием меры пресечения не связанной с арестом 5009; освобождено за неподтверждением подозрения 86; освобождено за истечением срока задержания 88; освобождено по иным обстоятельствам 49.
Таким образом, освобождено из под стражи задержанных 28 %. из них 6% за неподтверждением подозрения. Насколько правомерным являлось задержание во всех остальных случаях судить по данным статистической отчетности не представляется возможным.
Общепринято считать, что количество освобожденных лиц за неподтверждением подозрения является показателем неблагополучного положения в отношении соблюдения законности при задержании подозреваемых в совершении преступления. Однако следует заметить, что этот показатель статистической отчетности не может полностью и объективно оценить состояние законности в деятельности органов расследования по задержанию подозреваемых, так как не всегда освобождение за неподтверждением подозрения свидетельствует об отсутствии законных оснований и могивов для применения задержания. Причинами освобождения таких лиц. например, являются: изменение показаний потерпевших и очевидцев в пользу подозреваемых; изменение показаний соучастников преступления; установление новых обстоятельств, указывающих на непричастность лица к совершению преступления.
При этом нужно заметить, что от общего количества освобожденных за неподтверждением подозрения на момент задержания имелись основания для задержания только в 2 % случаев. В остальных случаях имели место факты грубого нарушения требований закона.
Только прокуратурой Ростовской области освобождено незаконно задержанных в резулыаю проверок И ВС и при рассмотрении сообщений о произведенных задержаниях за 1998 г. 29 человек.
Необходимо отметить, что данное нарушение законности характеризуется высоким уровнем латентносте, обусловленное тем, что лишь небольшое количество граждан обращается с жалобами на незаконные действия должностных лиц ОВД с целью добиться правосудия. Следствием тюю является безнаказанность виновных и снижение авторитета всей правоохранительной системы в целом.1
Одним из примеров грубого нарушения законности является задержание несовершеннолетнего обвиняемого О. на основании того, что тот не являлся для проведения следственных действий." Следователь допустил грубое нарушение закона, задержал несовершеннолетнего обвиняемого, хотя задержание применяется только к лицам, подозреваемым в совершении преступлений. В данном случае не имелось даже оснований для задержания но подозрению в совершении преступления. Действия следователя являлись бы правомерными, если бы он для обеспечения явки обвиняемого изменил меру пресечения или применил привод. Данный факт является свидетельством неудовлетворительной квалификации следователя, допустившего грубое нарушение уголовно-процессуального законодательства. При выявлении причин, способствующих неправомерному задержанию, было установлено, что некоюрые вопросы уголовно-процессуального задержания вызывают затруднение в правоприменительной деятельности. Поэтому мы решили подробно рассмотреть содержание указанных в законе оснований, дающих право производить задержание лица, подозреваемого в совершении преступления.
В литературе принято определять основаниями к задержанию - фактические данные, которые при конкретных обстоятельствах, прямо указанных в ст. 122 УПК РСФСР, свидетельствуют о совершении лицом преступления, наказуемого по закону лишением свободы.
Первое основание. Когда лицо застигнуто при совершении пресгупления или непосредственно после ei о совершения.
Имеются ввиду случаи, когда лицо застигнуто на месте происшествия в момент осуществления преступных действий или сразу же после их окончания, а также при попытке скрыться с места происшествия.
Некоторые авторы рассматривают первое основание к задержанию только тогда, когда лицо застигнуто на месте преступления работником милиции, а равно иным лицом, осуществляющим функции но борьбе с преступностью и охране общественного порядка (к последним относят народных дружинников).
Поскольку задачами милиции является обеспечение личной безопасности граждан; предупреждение и пресечение преступлений ... ; охрана общественного порядка и обеспечение общественной безопасности (ст. 2 Закона РСФСР «О милиции»), то теоретически у работников милиции действительно больше шансов задержать лицо по данному основанию. Однако это основание является намного шире и под него подпадают случаи, когда лицо может быть задержано потерпевшим или очевидцем преступления. Именно так оно понимается в следственной практике.
Например, потерпевший О. обнаружил и задержал в своей квартире похитителя П., который забрался в квартиру, расположенную на первом этаже, через открытое окно, после чего вызвал милицию и передал сотрудникам ОВД задержанного.
В другом случае, при совершении вооруженного разбойного нападения, потерпевшим и очевидцами преступления был задержан и передан сотрудникам милиции гражданин П.
Примером может служить случай, когда гражданин Д., возвращаясь в ночное время с работы, во дворе своего дома, обнаружил гражданина X., который снимал в автомашине аудиоаппараіуру. На вопрос Д., что последний делает в автомашине, X. попытался скрыться. При этом гражданин Д., выполняя свой гражданский долг, догнал похитителя, после чего разыскал хозяина автомашины. Последний вызвал милицию, и сотрудникам ОВД был передан задержанный правонарушитель.2
Следователями во всех ситуациях правомерно произведено задержание на основании п.1 ч.1 ст. 122 УПК РСФСР.
Второе основание. Когда очевидцы, в том числе и потерпевшие, прямо укажут на данное лицо, как на совершившее преступление.
При рассмотрении второго основания возникает вопрос: если при совершении преступления присутствовал только один очевидец или один потерпевший, достаточно ли их показаний для задержания лица?
Понятие права подозреваемого на защиту
Законодательное закрепление право на защиту подозреваемого получило в ст. 52 УПК РСФСР в 1992 г.1 До этого времени в УПК РСФСР было закреплено право на защиту только обвиняемого, хотя в специальной литературе вопрос о том, распространяется ли право на защиту и на подозреваемого являлся дискуссионным с момента принятия УПК РСФСР 1960 г.
Ряд авторов писали, что подозреваемый не обладает правом на защиту, полагая, что защита всегда должна противостоять обвинению, и функция защиты возникает только с появлением в процессе обвиняемого. Противники такой точки зрения справедливо считали подозреваемого равноправным субъектом функции защиты, как и обвиняемого.
Так, И.Д. Перлов. Г.М. Резник, ММ. Славин, и В.В. Зинькович, обосновывая наличие права на защиту у подозреваемого, в своих работах пришли к выводам, что подозреваемый не только защищается от подозрения и нарушения его прав, но защищается и от грозящего ему обвинения, в которое может превратиться подозрение. Полноправным обладателем права на защиту, считали подозреваемого 1I.C. Элькинд4 и И.М. Гуткин/
Следует заметить, что в Конституции РФ конкретной формулировки о праве подозреваемого, обвиняемого на защиту не содержится. В ч. 2 ст. 45 Конституции сказано лишь о том, чго: «Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом».
С учетом этого уголовно - процессуальное законодательство (ст. 52 УПК РСФСР) устанавливает совокупность средств и способов, составляющих право подозреваемого на защиту.
Наличие у подозреваемого возможности защищаться от имеющегося в отношении него подозрения обусловлено гем, что в силу презумпции невиновности до тех пор, пока всесторонне и обьективно не будут исследованы обстоятельства дела, и судом не будет вынесен обвинительный приговор, вступивший в законную силу, лицо считается невиновным и вправе всеми законными средствами отстаивать свою позицию в уголовном процессе.
Право подозреваемого на защиту можно определить как совокупность его прав, с помощью которых он может защищать свои законные интересы, опровергать необоснованное подозрение.
Подозреваемый как субъект стадии предварительного расследования появляется с момента составления протокола задержания или с момента вынесения постановления об избрании ему меры пресечения до предъявления обвинения и остается в таком положении кратковременно до 3-х или до 10 суток, до решения вопроса о предъявлении иди не предъявлении обвинения.
Право на защиту неотделимо от гарантий его осуществления, в связи с чем в ст. 19 УПК РСФСР закреплен принцип обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту, в соответствии с которым: «Лицо производящее дознание, следователь, прокурор и суд обязаны обеспечить подозреваемому и обвиняемому возможность защищаться установленными законом средствами и способами, а также охрану личных и имущественных прав».
Обеспечение права подозреваемого на защиту выражается в комплексе действий органа дознания, следователя, прокурора и суда, заключающемся в объявлении и разъяснении в совершении какого преступления лицо подозревается, в объявлении и разъяснении прав и обязанностей подозреваемого, в создании условий их реализации, в выполнении соответствующих своих обязанностей, корреспондирующих с соответствующими правами подозреваемого.
В ст. 52 УПК РСФСР обозначен перечень средств, с помощью которых подозреваемый осуществляет свое право на защиту. Таковыми являются основные права подозреваемого: знать, в чем лицо подозревается; давать объяснения, представлять доказательства; заявлять ходатайства; знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием, а также с материалами, направленными в подтверждение законности и обоснованности применения к нему заключения под стражу в качестве меры пресечения; заявлять отводы; приносить жалобы на действия и решения лица, производящего дознание, следователя, прокурора; участвовать при рассмотрении судьей жалоб в порядке, предусмотренном статьей 220-2.
С момента задержания подозреваемый вправе иметь свидания с защитником, родственниками и иными лицами.
Особо следует отметить, что право подозреваемого на защиту в тех случаях, когда лицо задержано, или заключено под стражу до предъявления обвинения, или в отношении него назначена еудебно-психиатрическая экспертиза включает в себя и право на помощь защитника (ст. 47 УПК РСФСР), который допускается с момента фактического задержания или объявления ему постановления о назначении еудебно-психиатрической экспертизы. В случае, если к лицу, подозреваемому в совершении преступления, применены иные меры процессуального принуждения или его права и свободы затронуты действиями, связанными с его уголовным преследованием, защитник допускается к участию в деле с начала осуществления этих действий.
Защитник призван выяснять все обстоятельства, говорящие в пользу подозреваемого, а также оказывать ему необходимую юридическую помощь. Права, которыми наделяется защитник для выполнения своих обязанностей, входят в качестве составной части в содержание права на защиту. Соответственно, их нарушение всегда влечет и нарушение права на защиту подозреваемого.
Отдельно следует выделить права, вытекающие из режима содержания под стражей, предусмотренные ст. 17 Федерального Закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых."
Самостоятельного рассмотрения требует право и на восстановление в прежних правах (на реабилитацию).
Определить исчерпывающий перечень прав подозреваемого является достаточно затруднительной задачей, поскольку многие процессуальные права, не будучи прямо закреплены в законе, вытекают из обязанностей лица, осуществляющего производство по делу. Примером может служить обязанность следователя позаботиться об имуществе арестованного и его детях, которая влечет право последнего требовать немедленного выполнения закона.
Процессуальные права подозреваемого в уголовном процессе в большинстве своем призваны выполнять единственную функцию функцию защиты подозреваемого от объявленного ему подозрения, путем реализации им этих прав. Права подозреваемого взаимосвязаны друг с другом, и одни права являются гарантиями реализации других прав.
