Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Обвинение как процессуальный институт, формы и виды его реализации .
1. Историческое развитие, понятие, сущность и процессуальное значение обвинения 11
2. Организация обвинения и принципы уголовного процесса. 43
3. Виды обвинительной деятельности. Проблема обоснования целостности института неофициального обвинения 61
Глава 2. Неофициальное обвинение как самостоятельный вид преследования преступлений .
1. Значение неофициаяьщ)яяийбвинения 73
2. Формы реализации неофициального обвинения в современных зарубежных правовых системах 81
3. Субъекты неофициального обвинения в российском уголовном процессе 91
4. Особенности производства при поддержании обвинения неофициальным обвинителем 116
5. Особенности производства по делам, возбуждаемым не иначе, как по жалобе потерпевшего 146
Глава 3. Субсидиарное обвинение как разновидность неофициальной обвинительной деятельности .
1. Понятие и сущность субсидиарного обвинения 156
2. Перспективы развития субсидиарного обвинения в российском уголовном процессе 163
3. Особенности производства при участии в деле субсидиарного обвинителя 171
Заключение 195
- Историческое развитие, понятие, сущность и процессуальное значение обвинения
- Формы реализации неофициального обвинения в современных зарубежных правовых системах
- Особенности производства при поддержании обвинения неофициальным обвинителем
- Перспективы развития субсидиарного обвинения в российском уголовном процессе
Введение к работе
Общая характеристика работы.
Актуальность темы диссертации. Процесс трансформации авторитарного государства в демократическое всегда сопровождается системной перестройкой основных государственных конструкций. Анализ направлений и приемов этой деятельности дает возможность избежать либо успешно преодолеть негативные явления, сопровождающие любую реформу.
Одной из главных причин кризиса отечественной системы юстиции, обозначенных в Концепции судебной реформы в РФ, следует признать тот факт, что длительное время государство оставалось враждебной силой по отношению к гражданскому обществу и личности.1
Изменение сложившегося положения в духе демократизации судопроизводства представляется возможным посредством реформирования такого базового института уголовного процесса, как уголовное преследование.
Мировой опыт развития юриспруденции свидетельствует о том, что эффективная борьба с преступностью немыслима без поддержки общественности, без широкого привлечения частных лиц к делу выявления и раскрытия преступлений. Однако организовано это участие может быть по-разному. Истории известны две основные формы участия частных лиц в уголовном преследовании: в виде предоставления любому члену общества права открыто обвинять кого-либо в совершении преступлений или в виде получения особыми государственными органами сведений о преступлениях и их участниках от граждан-заявителей (денунциаторов). Нетрудно заметить, что в чистом виде эти формы контрастируют между собой, поскольку первая предполагает активную деятельность личности в процессе, тогда как вторая фактически ставит граждан в положение безличных доносителей.
Ст. 1 Конституции РФ провозгласила Россию демократическим правовым государством. Однако сфера уголовного преследования в современной России, основанная на монополии государственных органов в области осуществления уголовного преследования, не в полной мере соответствует принципам демократического устройства общества. Для приведения ее в соответствие с основами конституционного строя РФ необходимо реформирование уголовного судопроизводства, одним из направлений которого должно стать расширение прав членов общества на участие в преследовании преступлений. Проблема эта тем более актуальна на фоне неудержимого роста преступности и высокого уровня коррумпированности среди работников официальных органов уголовного преследования. Тотальный контроль государства за членами общества, который в недалеком прошлом обеспечивал относительно эффективную охрану правопорядка, должен уступить место более демократичным способам борьбы с преступностью, одним из которых может и должно стать право граждан на самостоятельное преследование преступлений и обличение виновных перед судом.
В этой связи представляется актуальным изучение конкретных форм осуществления частными лицами деятельности по преследованию преступлений с целью выяснения возможностей их внедрения в правовую ткань отечественного судопроизводства и определения перспектив их развития в условиях российской действительности.
Степень разработанности темы. Вопросы самостоятельного ведения частными лицами обвинительной деятельности мало изучены в отечественной науке. Тяготение российского уголовного судопроизводства к розыскным формам, основанным исключительно на процессуальной активности государственных органов, делало указанную проблему малоперспективной. Тем не менее, отдельные авторы в разное время предпринимали попытки осветить указанный вопрос.
В ходе судебной реформы 1860-х годов, связанной и с реформированием уголовно-процессуального законодательства России, проблема обвинения со стороны частных лиц исследовались в работах таких дореволюционных ученых, как А.А. Квачевский, Н.Н. Полянский, А. фон Резон, Н.Н. Розин, Вл. Случевский, Л.Я. Таубер, И.Я. Фойницкий, В. Ширков, И.Г. Щегловитов и др. В послеоктябрьский период работу над этой темой продолжили Н.Н. Полянский, М.С. Строгович, М.А. Чельцов. Особо оживленно некоторые аспекты вышеназванной проблемы обсуждались в ходе кодификации уголовно-процессуального законодательства в 1958-61 годах в работах С.А. Альперта, И.М. Гальперина, К.Ф. Гуценко, СВ. Катькало, Л.Д. Кокорева, A.M. Ларина, В.З. Лукашевича, Я.О. Мотовиловкера, Р.Д. Потеружи, Р.Д. Рахунова, В.М. Савицкого, Ф.Н. Фаткуллина, В.Н. Шпилева, В.Е. Юрченко и др.
В настоящее время отдельные вопросы, относящиеся к данной теме, исследовались А.В. Абабковым, А.С. Александровым, В.Н. Бояринцевым, Л.В. Вавиловой, Ю.Е. Петуховым, О.И. Роговой, М.Б. Улищенко, В.Г. Ульяновым, П.С. Яни и др.
Высоко оценивая труды указанных авторов, следует признать, что ни в одной из них проблема уголовного преследования со стороны частных лиц не получила всестороннего освещения и рассматривалась в основном как элемент других научных проблем.
Объектом исследования в настоящей работе является уголовно-процессуальное право и его внутренние закономерности, характеризующие его как целостную структуру, институт обвинения и статус личности в уголовном процессе. Предмет исследования составляют права частных лиц в области обвинительной деятельности, получившие закрепление в отечественном уголовно-процессуальное законодательстве с середины прошлого столетия по настоящее время, уголовно-процессуальном праве зарубежных стран с начала его исторического развития до современного состояния, а также в существующей правоприменительной практике России, Проекте уголовно-процессуального кодекса РФ, одобренного Государственной Думой РФ в первом чтении, доктринальном толковании рассматриваемых проблем.
Методология и методы исследования. Методологическую основу диссертации составляют положения диалектической философии об исторической и геополитической обусловленности социальных процессов, объективных закономерностях развития и взаимосвязи явлений общественной жизни, а также концепция современной гуманистической философии о взаимосвязях общества, государства и личности в сфере правового регулирования. Использовались также историко-юридический, сравнительно-правовой, статистический, социологический, формально-логический, системный и другие частно-научные методы исследования.
Эмпирическая основа исследования. Достоверность и обоснованность выводов, сделанных по результатам диссертационного исследования, обеспечены комплексным сбором эмпирического материала. В судах г. Самары, Самарской области и городов Саратова и Уфы по специальной программе было изучено 300 уголовных дел, в производстве по которым принимали участие потерпевшие, из них 100 дел о преступлениях, указанных в ст. 27 УПК РСФСР. Кроме того, социологическим опросом в нескольких регионах РФ: г. Самаре и Самарской области, а также в городах Саратове, Уфе, и Республике Башкортостан Российской Федерации охвачены субъекты процесса, выполняющие основные процессуальные функции на профессиональной основе, с целью выявления их отношения к различным формам участия частных лиц в обвинительной деятельности. В этой связи были проанкетированы 70 прокуроров и следователей, 50 судей, 30 адвокатов.
Автором использован личный опыт работы в качестве члена Самарской областной коллегии адвокатов.
Цели и задачи диссертационного исследования. Целью диссертационного исследования является обоснование необходимости плюралистических форм обвинительной деятельности в российском уголовном процессе, устранения монополии государства в области преследования преступлений на основе широкого доступа частных лиц к осуществлению обвинения.
Эта цель достигается посредством решения следующих взаимосвязанных задач:
? осмысления роли обвинения в структуре уголовного процесса, построенного на началах состязательности;
? разработки научной классификации видов обвинения, обоснования его отличия от иных процессуальных институтов;
? разработки уголовно-процессуального понятия неофициального обвинения, обоснования необходимости введения его в юридический обиход;
? разработки правовой модели осуществления неофициальной обвинительной деятельности в условиях современного российского судопроизводства;
? конструирования процессуального статуса неофициального обвинителя на основе исследования отечественных и зарубежных правовых моделей;
? исследования проблем взаимодействия должностных и неофициальных обвинителей в сфере осуществления обвинительной деятельности;
? внесения предложений об изменении уголовно-процессуального закона в соответствии с разработанной концепцией неофициального обвинения.
Научная новизна исследования выразилась прежде всего в попытке рассмотреть неофициальное обвинение как целостное процессуальное явление. В работе предложен принципиально новый подход к дифференциации форм обвинительной деятельности. Критическому анализу подвергнуто традиционное выделение таких форм обвинения, как публичное, частно-публичное и частное, поскольку любая форма обвинения носит публичный характер. Предлагается положить в основу классификации видов обвинительной деятельности субъектный состав ее участников. По этому основанию автор предлагает дифференцировать обвинение на официальное, осуществляемое государственными органами, и неофициальное, которое ведут частные лица. Под этим углом зрения разработаны конкретные формы осуществления неофициальной обвинительной деятельности.
Теоретическая значимость исследования состоит в первую очередь в обосновании взаимосвязи между формой процесса и видами обвинения. Результаты предпринятых исследований позволяют обосновать значение неофициальных форм обвинения как способа демократизации уголовного процесса.
Научные выводы, к которым приходит автор, могут быть использованы для дальнейших исследований в области теории уголовного процесса, а также могут найти применение для разработки законопроектов и совершенствования правоприменительной практики.
В соответствии с результатами проведенного исследования на защиту выносятся следующие основные положения.
? Уголовное судопроизводство в демократическом обществе должно быть построено на основе плюрализма форм осуществления обвинительной деятельности; это делает более эффективной борьбу с преступностью и одновременно обеспечивает частным лицам доступ к правосудию по уголовным делам.
? В зависимости от субъектного состава обвинительной деятельности следует выделять два ее вида: официальный, осуществляемый специальными органами государства (органами расследования и прокурором), и неофициальный, реализуемый усилиями частных лиц; эти виды самостоятельны и равноценны, то есть неофициальный обвинитель должен иметь право осуществлять любые виды деятельности, составляющие содержание обвинения.
? В соответствии со степенью процессуальной самостоятельности неофициального обвинителя неофициальное обвинение следует подразделять на основное, когда неофициальный обвинитель полностью независим, и субсидиарное, когда неофициальный обвинитель действует наряду с должностным и связан процессуальной позицией последнего.
? Субъектами неофициального обвинения могут являться физические и юридические лица, считающие себя пострадавшими от преступления, при этом юридические лица должны иметь равную с физическими лицами возможность вести обвинительную деятельность. Целесообразно также возродить на новой основе институт общественных обвинителей, в качестве которых могут выступать представители общественных организаций и органов СМИ.
? Права и обязанности стороны обвинения в уголовном процессе должны возлагаться на частное лицо лишь в случае подачи им в соответствующие государственные органы заявления, ясно выражающего желание вести обвинительную деятельность; априорное отнесение потерпевшего к стороне обвинения по решению должностных лиц не соответствует диспозитивному статусу этой процессуальной фигуры и необоснованно налагает на гражданина дополнительные обязанности и ответственность;
? В случае отказа государственных органов от уголовного преследования частное лицо может получить полномочия неофициального обвинителя по постановлению судьи после подачи соответствующего заявления и внесения на депозит суда определенных денежных сумм, предназначенных для обеспечения ответственности обвинителя в случае, если обвинение будет признано судом необоснованным.
? Неофициальный обвинитель должен иметь возможность осуществлять любые полномочия, составляющие содержание функции обвинения: возбуждать уголовное дело, собирать доказательства как при содействии государственных органов расследования, так и самостоятельно, ходатайствовать о применении к обвиняемому (подозреваемому) меры пресечения, формулировать обвинительный тезис и отстаивать его в суде.
? Особенности производства по делам, возбуждаемым в соответствии с действующим законодательством исключительно по жалобе потерпевшего, не могут считаться формой обвинения, поскольку процессуальный смысл этого института состоит в предоставлении потерпевшему права воспрепятствовать уголовному преследованию, то есть противоположен содержанию функции обвинения; этот процессуальный институт целесообразно обозначать термином «жалоба потерпевшего», производство по таким делам может осуществляться как в официальном, так и в неофициальном порядке;
В случае, если уголовное преследование ведется в официальном порядке, частное лицо имеет право вступить в процесс в качестве обвинителя и осуществлять любые действия, составляющие содержание функции обвинения, наряду с государственным обвинителем; при этом из принципа равноправия сторон в процессе вытекает, что один из обвинителей должен являться основным, а другой дополнительным (субсидиарным); в условиях российского уголовного судопроизводства основным следует признать государственного обвинителя.
Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования докладывались автором и обсуждались на научно-практических конференциях преподавателей кафедры уголовного процесса и криминалистики Самарского государственного университета в 1997, 1998, 1999 годах. Они также использовались в ходе преподавания студентам Самарского государственного университета, Регионального Открытого университета, Самарской гуманитарной академии курсов уголовного процесса, истории отечественного государства и права, юридической психологии и судебной речи, в практической работе автора в качестве члена Самарской областной коллегии адвокатов при оказании юридической помощи гражданам и юридическим лицам, вовлеченным в сферу уголовного судопроизводства.
Основные положения работы изложены в шести публикациях автора по теме диссертации, а также в информационном письме, распространенном среди судей Самарской области.
Структура работы определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, содержащего выводы, сделанные на основании проведенного исследования и списка использованной литературы.
Историческое развитие, понятие, сущность и процессуальное значение обвинения
Исследование темы диссертации невозможно без предварительного изучения самого института обвинения во всем многообразии его проявлений. Обвинение является базовым институтом уголовного процесса. Как отмечают Ф.Н. Фаткуллин, 3.3 Зинатуллин и Я.С. Аврах, «... обвинение - одно из самых древних и наиболее значимых процессуальных явлений. Оно фактически способствовало возникновению самого уголовного судопроизводства, ибо последнее потребовалось для того, чтобы судить о вине определенного лица в запрещенном преступном деянии. Судопроизводство развивалось именно в ходе разрешения обвинений со стороны одних граждан в отношении других».2
Однако взаимосвязь обвинения и уголовного процесса в различные исторические периоды у разных народов выглядела по-разному. Поэтому, чтобы оценить обвинение, как внутренне единое процессуальное явление, необходимо подвергнуть анализу все многообразие его исторических проявлений с целью выделения общих характерных черт.
Как известно, в истории развития уголовного процесса выделяют три его типа: состязательный, розыскной и смешанный.3 Данное деление напрямую связано со спецификой организации обвинения и одновременно выражает соотношение частных и публичных начал в уголовном процессе в их историческом возникновении и развитии.
Прав В.П. Нажимов, указывая, что основу уголовного процесса составляет деятельность, связанная с борьбой против лиц, совершивших преступления, и с защитой потерпевших от преступления. Главной процессуальной формой осуществления этой деятельности является обвинение. В своем историческом развитии обвинение прошло несколько стадий.
Обвинение глубоко уходит своими корнями не только в социальную, но и в биологическую природу человека. Как отмечает Э. Анкере, стремление людей к формированию правовых норм кроется в биологически заложенном в человеке желании выжить, то есть в желании, содержащем в себе некую стихийную готовность к возмездию.5 Поэтому исторически первой формой борьбы против посягательств на жизнь и иные интересы и отношения человека являлась непосредственная физическая борьба подвергшегося нападению против нападающего. Этот способ борьбы с посягательствами никогда не утрачивал полностью своего значения, и официально признан современным правом в виде института необходимой обороны.
Как видно, данный способ борьбы с посягательствами носит ярко выраженный индивидуалистический характер. В этой связи необходимо указать на то, что психологически и биологически природе обвинения изначально присущи частные, индивидуалистические элементы.
Однако социальная природа обвинения иная, поскольку с развитием человеческого общества меняется и характер борьбы с посягательствами, возникают ее новые формы. Постепенно община начинает брать на себя функции защиты интересов своих членов. В период первобытно-общинного строя в качестве юридических сторон в судебных процессах выступали роды, а не отдельные индивиды.6 В случае нарушения интересов конкретных членов племени применение карательных мер носило групповой характер иосуществлялось членами конкретного рода, семьи ( кровная месть). Здесь мы уже видим появление элементов публичности в преследовании правонарушителей. Как отмечает Ю.Е.Петухов, «... на этом промежуточном этапе... появились элементы обвинения, отличного от частного обвинения, так как в реализации обвинения фактически могло и принимало порой участие несколько человек, но это еще не публичное, так как отстаивали они корпоративные интересы». Позднее из группового противостояния родов выкристаллизовался более индивидуалистический порядок разрешения спора -поединок. Впоследствии эта форма разрешения правовых конфликтов была закреплена многими памятниками древнего права (Русская Правда, Салическая правда и др.).
Все вышеперечисленные способы разрешения социальных конфликтов носили внесудебный характер. Поэтому говорить об обвинении применительно к таким ситуациям можно лишь со значительной долей условности.
Собственно обвинение возникает и совершенствуется одновременно с возникновением и развитием судебных органов. Наиболее древние и развитые судебные системы уже дают представление о юридической природе обвинения и его органической связи с формами процесса.
Интересны в этом отношении античные государства. Их двойственная природа, выражающаяся в демократии для свободных граждан и тирании по отношению к рабам, обусловила одновременное сосуществование двух форм уголовного процесса - состязательного и розыскного.
Афинское государство представляет собой образец античной демократии с присущими ей особенностями судоустройства. Судебные учреждения в Афинах достигли наибольшего совершенства в период расцвета афинской демократии (V век до н. э.). Система судов в Древних Афинах была весьма разветвленной (народное собрание, гелиэя - суд присяжных, суддиэтетов).8 Во всех судах, к ведению которых относилось производство по делам свободных граждан, процесс носил состязательный характер: стороны были равны в правах, несли обязанность по представлению доказательств, независимый суд разрешал дело, как правило, путем голосования. Ярко выраженная состязательность судопроизводства обусловила соответствующую специфику в построении обвинения. Все дела, в том числе и уголовные, делились на два рода: государственные, т.е. те, в которых были затронуты интересы государства, и частные, возникавшие вследствие нарушения чьих-либо личных прав. Начать государственный процесс мог всякий гражданин, начать частный процесс могло только непосредственно заинтересованное лицо или его законный представитель. Однако следует отметить, что понятия о процессе государственном и частном не были строго разграничены, выбор той или иной формы процесса во многих случаях зависел от обвинителя.9
Формы реализации неофициального обвинения в современных зарубежных правовых системах
Отечественное законодательство традиционно связывает развитие форм неофициального обвинения с процессуальной фигурой потерпевшего. Очевидно, что перспектива эволюции института неофициального обвинения в отечественной правовой системе должна быть связана прежде всего с деятельностью лица, непосредственно пострадавшего от преступления. Именно ему в первую очередь должен быть обеспечен доступ к правосудию для защиты субъективных публичных прав, нарушенных преступлением.
Такая постановка вопроса находится в русле современного развития основных зарубежных правовых систем. Анализ общего состояния зарубежного законодательства позволяет отметить две основные тенденции в развитии права. С одной стороны, практически все европейские государства восприняли официальную форму обвинения, как основную. Даже относительно Великобритании, где система уголовного преследования традиционно основывалась на инициативе частных лиц, в настоящее время можно констатировать тот факт, что именно государство берет на себя ответственность за осуществление функции преследования виновных.177 С другой стороны, с 80х годов XX столетия в мире развивается движение в защиту жертв преступлений. Объективной предпосылкой для возникновения этого течения явился недостаточный уровень правовой и социальной защищенности лиц, пострадавших от преступления, который отмечен мировым сообществом как общая черта всех правовых систем.178 Постепенно от виктимологического учения о роли жертвы в механизме совершения преступления научный мир перешел к сознанию необходимости «... поставить жертву преступления с ее статусом и законными интересами в центр процесса отправления правосудия, сбалансировать ее права с правами преступника (обвиняемого), создать систему социальной защиты и специализированной помощи для жертв преступлений».] 79
Эти общественно-научные тенденции получили свое закрепление в Декларации ООН «Основные принципы юстиции для жертв преступлений и злоупотреблений властью», принятой Генеральной Ассамблеей ООН в ноябре 1985 года.180 Данный документ определил основные направления развития национальной политики в отношении лиц, пострадавших от преступлений. Условно эти направления можно разделить на правовые и социальные. Национальные законодательства с учетом специфики своего развития отдают предпочтение одному из указанных направлений или же комбинируют их.
Избрав в качестве критерия процессуально-правовое положение потерпевшего, правовые системы большинства стран Европы и Северной Америки можно условно разделить на три основные группы: 1) страны Восточной и Северной Европы, где законодательство традиционно дает потерпевшему право участвовать в уголовном преследовании виновного и предъявлять гражданские иски непосредственно в уголовном процессе, 2) страны Центральной и Западной Европы с французской системой правосудия, где потерпевший может быть лишь гражданской стороной в уголовном процессе, 3) страны с системой общего права, где положение жертвы преступления традиционно ограничивается ролью свидетеля.181 Обозначенные тенденции в уголовно-процессуальном праве различных государств обуславливают специфику мер, принимаемых национальными правительствами в защиту жертв преступлений.
Так, страны англо-саксонской системы исходят из того, что потерпевший, если он не предъявил самостоятельного обвинения и не является свидетелем, не должен играть никакой особой роли в уголовном судопроизводстве. Предоставление потерпевшему каких-то особых прав в процессе англо-саксонская правовая теория рассматривает как появление в процессе второго обвинителя, т.е. как нарушение паритета между стороной обвинения и стороной защиты, что недопустимо в состязательном судопроизводстве. В то же время дороговизна судебных процедур и возможность наступления довольно строгой ответственности обвинителя в случае, если обвинение не будет признано судом, привели к тому, что в современной Великобритании большинство потерпевших, как показали многочисленные опросы, не желают брать на себя принятие решения о возбуждении уголовного преследования.182
Такая ситуация порождает две специфических особенности. Во-первых, правительства Великобритании и США для защиты прав потерпевших прибегают в основном к социальным, а не правовым мерам. Например, на органы прокуратуры и полиции возложена обязанность сообщать потерпевшим о движении дела и разъяснять им правовые вопросы, в штат их введены специальные сотрудники, имеющие особую психологическую подготовку для работы с жертвами преступлений и ведущие работу с потерпевшими. Полиция обязана при установлении лица, пострадавшего от преступления, сообщать его данные местным структурам поддержки жертв преступления. В некоторых случаях (например, при передаче осужденного на поруки или применения к нему условно-досрочного освобождения) компетентные органы обязаны выяснить мнение потерпевшего по этому вопросу. Что же касается возможности потерпевшего влиять на производство по делу, то здесь какие-либо механизмы практически отсутствуют. Законодательство Великобритании в этом отношении ограничилось возложением на прокурора обязанности встретиться с потерпевшим до начала слушания дела в суде, чтобы получить представление об интересе последнего в деле и иметь возможность обоснованно возражать в суде против попыток защиты опорочить жертву. Однако никакого процессуального оформления мнение потерпевшего не получает, и вся процедура направлена в основном на получение дополнительной информации по делу.
Особенности производства при поддержании обвинения неофициальным обвинителем
Исходя из ранее сказанного, следует заключить, что в уголовном процессе не может существовать каких-то «неполноценных» форм обвинения, применимых только в отдельных случаях. Следовательно, такие формы обвинения, как должностное и неофициальное, должны различаться только спецификой процедур осуществления обвинительной деятельности, но никак не объемом полномочий обвинителей. В действительности же возможности должностных лиц в области уголовного преследования несравненно шире, чем у частного лица, поле самостоятельной обвинительной деятельности которого ограничено производством лишь по четырем категориям дел и даже в этой сфере немыслимо без официальных элементов (ч. 5 ст. 109, ст. 414 УПК). Представляется, однако, что изучение именно этого процессуального феномена может дать необходимый материал для разработки целостной концепции неофициального обвинения. При этом следует оговориться, что в настоящем разделе речь пойдет только об основной форме неофициального обвинения, когда государственные правоохранительные органы не ведут самостоятельного производства и процесс движется только усилиями частного лица. Также необходимо отметить, что основное внимание будет сосредоточено на деятельности неофициального обвинителя по досудебной подготовке материалов дела, так как такие формы активности обвинителей, как составление обвинительного акта, представление материалов дела в суд и поддержание обвинения в суде не представляют больших проблем.
Исследователи, изучавшие перспективу развития неофициального обвинения в современном российском уголовном процессе, выделили три основных проблемы в конструировании конкретных процессуальных форм его осуществления: 1) проблема возбуждения производства; 2) проблема участия частных лиц в собирании доказательств; 3) роль официальных органов в производстве по частному уголовному иску.253 Полагаем возможным принять подобную схему исследования и в нашей работе.
Возбуждение неофициального обвинения. Если принять за основу идею о том, что неофициальное обвинение в процессуальном смысле суть самостоятельная обвинительная деятельность неофициальных лиц, то нельзя не заметить, что даже в сфере, именуемой частным обвинением, действующее законодательство не дает возможности осуществлять обвинительную деятельность полностью самостоятельно. В первую очередь это касается вопроса о возбуждении производства по делам частного обвинения. Существующая процедура возбуждения данной категории дел до недавнего времени являлась предметом особого внимания законодателя. Как известно, дела частного обвинения возбуждаются судом (ч.5 ст. 109 УПК). После вынесения постановления Конституционного Суда РФ от 28 ноября 1996 года,254 в соответствии с которым была признана несоответствующей Конституции РФ практика возбуждения судами уголовных дел по поступившим материалам протокольной формы производства, Президиум Верховного Суда РФ в постановлении по делу Я. от 26 февраля 1997 года фактически распространил запрет судебного возбуждения уголовного производства и на дела частного обвинения. Таким образом, возбуждение частного уголовного преследования по существу было поставлено в зависимость от усмотрения работников правоохранительных органов. Соответственно не только нарушались права частных лиц на самостоятельное ведение уголовного преследования, но и сам институт неофициального обвинения фактически исчез из правоприменительной практики. Так, из общего числа изученных дел частного обвинения, рассмотренных судами в 1997-1998 годах, то есть в период неправильного толкования указанного Постановления Конституционного Суда, только в 6% случаев потерпевший самостоятельно провел досудебную подготовку материалов. Во всех остальных случаях дело возбуждалось прокурором (29% случаев) или начальником органа дознания (65% случаев). Соответственно, потерпевший утрачивал право участвовать в прениях, примириться с обвиняемым и т.д. (ч.З ст.27 УПК РСФСР).
Данное противоречие было разрешено определением Конституционного Суда РФ от 26 января 1999 года № 11-0 по запросу Ванинского районного суда Хабаровского края. Конституционный суд разъяснил, что оспариваемое в запросе полномочие суда возбуждать дела частного обвинения по существу означает лишь его право и обязанность принять к рассмотрению жалобу потерпевшего, которая в данном случае расценивается как обвинительный акт. Поэтому реализация судом указанного полномочия не связана с осуществлением обвинительной деятельности, а значит, не противоречит конституционным принципам состязательности и независимости судей.255 Тем не менее, на практике суды нередко игнорировали право потерпевших возбудить уголовное преследование. Показателен в этом отношении пример из практики Верховного Суда РФ. Гражданин Крикун обратился в Орджоникидзевский суд г. Уфы с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении Зырянова. В принятии заявления судом было отказано. Верховный Суд Республики Башкортостан по жалобе Крикуна принял решение оставить заявление без движения, сославшись на вышеупомянутое постановление Конституционного Суда РФ от 28 ноября 1996 года, и разъяснил Крикуну, что ему необходимо для возбуждения дела обратиться к прокурору или в органы дознания. По протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ данное решение было отменено, Судебная коллегия Верховного Суда указала, что Конституционный Суд решения по поводу ч.5 ст. 109 УПК РСФСР не принимал, данная норма является действующей, в связи с чем дело было возвращено в тот же районный суд.256
Позиция Конституционного Суда в данном вопросе представляется принципиально правильной. Однако в настоящей работе проблема возбуждения и ведения неофициального уголовного преследования ставится применительно не только к кругу дел, указанных в ч.1 ст.27 УПК РСФСР, но в отношении любых преступных деяний. Соответственно, частное лицо должно обладать возможностью самостоятельно возбудить уголовное преследование любого преступления.
Перспективы развития субсидиарного обвинения в российском уголовном процессе
Анализ правовой сущности субсидиарного обвинения приводит к выводу о том, что в современном уголовном процессе России таковым можно считать прежде всего случаи активного участия потерпевшего в производстве по уголовным делам. Изучение правоприменительной практики приводит к выводу о том, что в некоторых случаях активное участие потерпевших в уголовном преследовании существенным образом корректирует государственное обвинение и влияет на результат производства по делу. Так, например, в производстве Промышленного районного суда г. Самары имелось дело по обвинению Мол очкова и Царевой в совершении хулиганских действий. Законный представитель несовершеннолетнего потерпевшего по собственной инициативе получил заключение врача-психиатра о том, что психическому здоровью потерпевшего в результате хулиганских действий причинен вред средней тяжести. Данный документ стал основанием для предъявления обвиняемым дополнительного обвинения по ст. 112 ч.2 УК РФ.336 Аналогичный пример являет собой дело по обвинению Аладьева.337 Первоначально действия обвиняемого были квалифицированы по ст. 116 УК РФ на основании заключения судебно-медицинской экспертизы, установившей у потерпевшего легкие телесные повреждения. Лишь благодаря исключительной активности потерпевшего и его представителя - адвоката были выявлены основания для назначения повторной экспертизы, по результатам которой деяние было переквалифицировано на ст. 112 ч.1 УК РФ. В Калининском районном суде г. Уфы рассматривалось дело по обвинению Шематонова в совершении насильственных действий сексуального характера. Законный представитель несовершеннолетней потерпевшей (работник милиции) организовал проведение оперативно-розыскных мероприятий, в результате которых преступник был опознан потерпевшей и задержан.
Перспективы развития субсидиарного обвинения в уголовном процессе России тесно связаны с эволюцией статуса потерпевшего. Поэтому следует обратить внимание на существующие в настоящее время в науке предложения по реформированию правового положения потерпевшего в процессе.
Вопрос этот имеет обширную литературу. Ядро научной дискуссии по данному поводу составляют предложения, направленные на расширение обвинительных полномочий потерпевшего в процессе. Некоторые из них заслуживают серьезного внимания.
1.С момента введения в действие Основ уголовного судопроизводства 1958 г. острой проблемой стало отсутствие у потерпевшего права на участие в судебных прениях. В советской и постсоветской юридической литературе неоднократно обращалось внимание на этот пробел в законодательстве. В настоящее время такое право потерпевшего получило полное признание в Постановлении Конституционного Суда РФ от 15 января 1999 года № 1-П и нет сомнения, что в ходе предстоящего реформирования уголовно-процессуального законодательства этот пробел будет устранен.
2.В последнее время в ряде научных исследований появились предложения, основанные на положениях ст. 48 Конституции РФ, о предоставлении потерпевшему права пользоваться бесплатной помощью профессионального юриста-представителя по аналогии с соответствующим правом обвиняемого.340
3.Отдельные авторы полагают, что более эффективной защите прав потерпевшего будет способствовать предоставление ему возможности знакомиться с материалами прекращенного или приостановленного уголовного дела, а также с материалами, приложенными к постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела.341
4.Логическим развитием предыдущей идеи стало предложение о наделении потерпевшего и его представителя правом участвовать в производстве любых следственных действий по их ходатайству, а также получать копии любых процессуальных документов, в случае если эти действия или документы затрагивают интересы потерпевшего.
5.Разделяя мнение об обвинительной направленности процессуальной деятельности потерпевшего, некоторые авторы предлагают предоставить ему возможность участвовать в формулировании и обосновании обвинения, вносить предложения по составлению обвинительного заключения. Например, М. Эль даров полагает, что для обеспечения этого права потерпевшего на следователя должны быть возложены дополнительные обязанности. Например, придя к выводу о наличии достаточных доказательств, дающих основание для предъявления обвинения, следователь должен сообщить об этом потерпевшему, разъяснив ему право на ознакомление со всеми материалами дела и на участие в формулировании обвинения. Следователь также должен во всех случаях уведомлять потерпевшего о состоявшемся предъявлении обвинения и его существе.343
6.Стремясь создать наиболее эффективные механизмы защиты интересов потерпевшего, ряд авторов предлагает считать нарушения прав потерпевшего в ходе производства по уголовному делу существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, влекущими санкции недействительности, аналогичные санкциям за нарушение права обвиняемого на защиту. Например, А.В.Абабков вынес на защиту следующее положение: «Рассмотрение дела без участия потерпевшего, не прибывшего в суд по неизвестной причине и не заявившего ходатайства о рассмотрении дела в его отсутствие, должно признаваться существенным нарушением уголовно- процессуального закона».344 Другой исследователь этой проблемы,
