Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основания исследования активности суда в уголовно-процессуальном доказывании 16
1. Активность суда в уголовно-процессуальном доказывании и реформа уголовного судопроизводства 16
2. Сущность и содержание активности суда в уголовно-процессуальном доказывании 33
3. Негативные проявления активности суда в доказывании 70
Глава 2. Генезис активности суда в отечественном уголовно-процессуальном доказывании 83
1. Генезис формы отечественного уголовного процесса и активности суда как его участника (в период до Судебной реформы 1864 г.) 83
2. Исследование активности суда в доказывании в пореформенном русском, советском и российском уголовном процессе 130
Глава 3. Активность суда в доказывании по уголовным делам 163
1. Актуальные вопросы активности участия суда в досудебном доказывании 163
2. Актуальные вопросы активности участия суда в доказывании в судебных стадиях 199
Заключение 220
Библиография 224
Приложение 242
- Активность суда в уголовно-процессуальном доказывании и реформа уголовного судопроизводства
- Негативные проявления активности суда в доказывании
- Исследование активности суда в доказывании в пореформенном русском, советском и российском уголовном процессе
- Актуальные вопросы активности участия суда в доказывании в судебных стадиях
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Концепция судебной реформы в РСФСР, одобренная постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года1, абсолютно верно указывала на то, что ядром всякой судебной реформы является преобразование суда и процесса2. В качестве важнейшего атрибута и необходимого условия построения правового государства авторы концепции видели «... независимый, свободный от корыстных интересов и политических симпатий суд, выступающий гарантом законности и справедливости, играющий для государства ту же роль, какая в человеке принадлежит совести»3.
Главным достижением реформы отечественного уголовного судопроизводства стал уголовно-процессуальный закон 2001 года. Такие его положения, как приоритет прав личности, а не публичных интересов (ст. 6 УПК РФ); утверждение положения суда как арбитра в споре сторон, лишь создающего необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных прав и обязанностей (ч. 3 ст. 15 УПК РФ), а также лишение его ряда «следственных» полномочий (возбуждать уголовные дела, формулировать обвинение, возвращать уголовные дела на дополнительное расследование и т. п.); обеспечение формального равенства сторон перед судом (ч. 4 ст. 15 УПК РФ); введение запрета на использование доказательств, полученных с нарушением закона (ч. 3 ст. 7, ст. 75 УПК РФ); введение запрета на «поворот к худшему» для подсудимого в судебных стадиях процесса и другие отчетливо обозначили общую состязательную форму судопроизводства и соответствующее ей положение суда.
Статус суда как участника уголовно-процессуального доказывания, его активность в реализации своих функций определяют в конечном счете законность и справедливость судопроизводства, саму возможность отправления правосудия по уголовным делам.
В процессе продолжающейся судебной реформы вопрос активности суда в доказывании приобрел значение ключевого признака формы судопроизводства, ее типологической принадлежности и фактора, определяющего общую эффективность доказательственной деятельности по уголовному делу.
О Концепции судебной реформы в РСФСР: постановление Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. URL:
Концепция судебной реформы в РСФСР (21 октября 1991 г.). URL: .
businesspravo.ru/Docum/DocumShow_Documro_40216_DocumIsPrint Page_l .html
См. там же.
Казавшееся еще недавно незыблемой аксиомой утверждение об имманентно пассивном положении суда в доказывании в состязательном судопроизводст-ве на поверку оказалось совсем не очевидным.
Законодатель последовательно наращивает позитивный потенциал су-дейской активности в доказывании, предоставив суду ряд полномочий вне пределов усмотрения сторон, в том числе в части проверки и оценки доказа-тельственного значения результатов отдельных процессуальных и следствен-ных действий, возвращения уголовного дела для производства дознания в обычном порядке и др.1 Вместе с тем, расширение дискреционных полномочий суда в доказывании ограничивает пределы действия принципов состяза-тельности и диспозитивности. В результате происходит усиление следствен-ных начал в судопроизводстве, на что справедливо указывают многие специалисты2. В практике судопроизводства данное обстоятельство может способствовать обвинительному уклону, что недопустимо в состязательном су-допроизводстве, который законодатель закрепил в ч. 3 ст. 123 Конститу-ции РФ и в ст. 15 УПК РФ.
В феномене активности суда в доказывании преломляются дискуссии-онные вопросы его полномочий в судебно-контрольных производствах, в части определения пределов ревизии судебных решений в апелляционном производстве, а также при проверке законности решений в кассационном и надзорном производствах. В процессе реформы уже имеют место изменения таких процессуальных институтов, которые являются основами состязательного строя процесса. Сохранившиеся частью процессуальные институты следственной формы обусловили смешанный тип уголовного судопроизвод-ства по УПК РФ. Отдельные новации, в том числе касающиеся процессуального института возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом (ст. 237 УПК РФ), заметно усилили актив-ность суда в доказывании и следственные основы судопроизводства в целом. Соответственно ослабли состязательные основы и производные от них нормы и институты.
О внесении изменении в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ // Российская газета. 2013. 6 марта; О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 26 апреля 2013 г. № 64-ФЗ // Российская газета. 2013. 30 апреля.
См.: Гаврилов Б.Я. Уголовно-процессуальное законодательство: современные реалии и перспективы развития // Вестник Московского университета МВД России. 2012. № 12. С. 16-23; Александров А. С. Критика концепции объективной истины в уголовном процессе // Уголовный процесс. 2012. № 6. С. 66-73; и др.
По мнению ряда процессуалистов, новая интерпретация нормы ст. 237 УПК РФ, сообщенная Конституционным Судом РФ1, привела к фактическому восстановлению уголовно-процессуального института возвращения уголовного дела судом на дополнительное расследование, изначально являвшегося продуктом авторитарной власти и средством подавления прав личности2. В то же время звучат весьма аргументированные призывы к расширению активности суда в доказывании не только в ходе рассмотрения уголовного дела в первой и апелляционной инстанциях, но и в процессе осуществления судебного контроля. Поддерживаемая весьма авторитетными специалистами3, эта позиция еще более актуализировала дискуссию относительно допустимой и/или возможной меры активности суда в уголовно-процессуальном доказывании.
Очевидная связь активности участия суда в доказывании по уголовным делам с нормативным регулированием процессуального статуса суда, объемом его дискреционных полномочий, целеполаганием (в свою очередь детерминированным формой процесса и действующей системой принципов) и особенностями практической реализации позитивных норм в ходе производства по уголовному делу предполагает решение соответствующих задач исследования на трех уровнях: теоретическом, формально-юридическом и предметно-практическом.
Следует отметить, что в науке уголовного процесса до настоящего времени нет ясности понимания сущности и содержания феномена активности суда в доказывании, в состязательной и смешанной формах судопроизводства. Также еще предстоит установить допустимые пределы активности суда в доказывании, объективные и субъективные факторы, стимулирующие активность или противодействующие ей. Разработка нормативного механизма, способного корректировать активность суда в доказывании и эффективно регулировать реализацию им активных полномочий, также стоит на повестке дня науки уголовного процесса.
Степень научной разработанности проблемы. Проблематика активности участия суда в уголовно-процессуальном доказывании присутствует в
По делу о проверке конституционности положении части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б.Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда: постановление Конституционного Суда РФ от 2 июля 2013 г. № 16-П г. Санкт-Петербург // Российская газета. 2013. 12 июля.
См.: Александров А. С. Послевкусие от обсуждения проблем института судебных допросов с омскими коллегами и не только этих проблем. URL:
Такую позицию, в частности, разделяют: Н.Н. Ковтун, Н.А. Колоколов, В.А. Лазарева. См.: Цит. по: Александров А.С. Послевкусие от обсуждения проблем института судебных допросов с омскими коллегами и не только этих проблем. URL:
исследованиях широкого круга специалистов. В их числе: А.С. Александров, В.А. Азаров, А.В. Агутин, А. Бабенко, А.Д. Бойков, СВ. Бурмагин, К.Ф. Гу-ценко, Е.Д. Думан, К.Б. Калиновский, Н.Н. Ковтун, Н.А. Колоколов, Ю. Ко-реневский, П.А. Лупинская, С.А. Пашин, И.Л. Петрухин, А.В. Смирнов, И.Ю. Таричко, А.И. Трусов, В.В. Терехин, А.Ю. Топольскова, А.Г. Тетерюк, А.А. Шамардин, К. Хэндли, Н. Черкасова и др.
В связи с судебной реформой 1864 года проблематика активности участия суда в доказывании по уголовным делам и в уголовном судопроизводстве в целом рассматривалась И.Я. Фойницким, СИ. Викторским, Е.В. Васьковским, П.И. Люблинским, В.М. Гессеном, А.Х. Гольмстеном, В.К. Случевским, М.В. Духовским, В.Д. Спасовичем, СВ. Познышевым, Н.Н. Розиным и др.
В советский период отдельные аспекты положения суда как участника уголовно-процессуального доказывания, как и вопросы активности его уча-стия в доказывании по уголовному делу, освещались Н.Н. Полянским, М.М. Гродзинским, А.Я. Вышинским, М.С Строговичем, М.А. Чельцовым, И.Б. Михайловской, Г.М. Миньковским, И.Д. Перловым, С.А. Голунским, Л.М. Карнеевой, Т.Н. Добровольской, Ц.М. Каз, М.П. Шаламовым, П.С Эль-кинд, В.Т. Томиным и др.
В настоящее время в связи с динамичным обновлением отечественного уголовно-процессуального законодательства и деятельным участием Консти-туционного Суда РФ в разрешении коллизий уголовно-процессуального пра-ва проблематика активности участия суда в уголовно-процессуальном дока-зывании вновь актуализировалась. Отдельные аспекты активности суда в доказывании рассматривались в диссертационных работах К.Б. Калиновского1, СВ. Бурмагина2, А.С Бахты3, Н.П. Кирилловой4, Т.Б. Чеджемова5, З.Т. Чед-жемова6 и др. Вместе с тем, несмотря на достаточно широкий круг исследователей, адресно проблематика активности суда в доказывании на уровне монографических исследований фактически не рассматривалась.
См.: Калиновский К.Б. Законность и типы уголовного процесса: дне. … канд. юрид. на-2к. СПб., 1999.
См.: Бурмагин СВ. Роль и правовое положение суда в современном российском уголовном процессе: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владимир, 2009.
См.: Бахта А.С. Механизм уголовно-процессуального регулирования: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2011.
См.: Кириллова Н.П. Процессуальные функции профессиональных участников состяза-тельного судебного разбирательства уголовных дел в суде первой инстанции: автореф. 5ис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2008.
См.: Чеджемов Т.Б. Самостоятельная и активная …оль суда в исследовании доказа-тельств в советском уголовном процессе: автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 1968.
См.: Чеджемов 3. Т. Роль суда в обеспечении прав и свобод граждан на досудебном производстве по УПК РФ: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2003.
Объектом исследования являются научная парадигма о уголовно-процессуальном праве и основах познания в сфере уголовного судопроизводства, в том числе положения теории доказательств; позитивное уголовно-процессуальное и иное законодательство, регулирующее доказательственную деятельность участников уголовного процесса; практическая деятельность участников уголовного процесса по доказыванию в ходе производства по уголовному делу, материалы следственной и судебной практики.
Предметом исследования стали соответствующие научные (теоретические и прикладные) представления о сущности, содержании, формах реализации, пределах активности участия суда в уголовно-процессуальном доказывании; нормы позитивного законодательства непосредственно или опосредованно регулирующие активность суда в доказывании по уголовным делам; проблемные вопросы практики применения процессуальных норм и институтов, определяющих активность суда в уголовно-процессуальном доказывании.
Цель исследования заключается в исследовании правовой природы и установлении сущностных характеристик феномена активности суда как участника уголовно-процессуального доказывания и разработке предложений по оптимизации существующих норм уголовно-процессуального законодательства и правоприменительной практики.
Для достижения этой цели необходимо было решить следующие основные задачи:
проанализировать применительно к действующему российскому уголовному процессу понятия и содержание категорий: процессуальная форма уголовного судопроизводства, принципы состязательности, диспозитивности, законности уголовного процесса, цель доказывания, доказывание, доказательство и др.;
исследовать изменения процессуального статуса суда как участника уголовно-процессуального доказывания в генезисе процессуальной формы отечественного уголовного судопроизводства;
определить сущность, содержание, пределы феномена активности участия суда в доказывании по уголовному делу;
установить основания и причинно-следственные связи, влияющие на активность участия суда в уголовно-процессуальном доказывании;
проанализировать и уточнить пределы активности суда при осуществлении оперативного судебного контроля за применением следственных (процессуальных) действий, ограничивающих конституционные права граждан;
произвести толкование норм действующего уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих процесс участия суда в доказывании
по уголовному делу, установить существующие пробелы, противоречия и предложить конкретные меры по модернизации норм УПК РФ в целях повышения качества судопроизводства и правосудия.
Методология исследования. В качестве методологической основы в диссертационном исследовании автор использует положения диалектико-материалистической теории познания, системный подход при исследовании теоретических основ проблемы и построении предложений предметно-практической направленности, а также общенаучные методы: логико-юридический, сравнительно-правовой, исторический, конкретно-социологический, статистический, методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, анкетирования и интервьюирования.
Теоретической базой исследования послужили фундаментальные разработки отечественных и зарубежных ученых в сфере науки уголовно-процессуального права, общей теории права, философии права, криминалистики, криминологии, социологии, логики и юридической психологии, теории оперативно-разыскной деятельности.
Непосредственными источниками информации по теме исследования послужили монографии, учебные пособия, лекции, научные статьи, доклады, тезисы и другие опубликованные материалы, отражающие те или иные стороны объекта и предмета исследования.
Нормативная база исследования представлена законодательством Российской Федерации (Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные законы, нормы уголовного, уголовно-процессуального, оперативно-разыскного, административного и иного законодательства, подзаконные нормативные акты органов судебной, законодательной и исполнительной власти) и отдельными нормативными актами зарубежного законодательства.
Эмпирическая база исследования. Источниками информации о практических проявлениях проблемы активности участия суда в доказывании являются материалы уголовных дел, составленные в связи с принятием судами соответствующих процессуальных решений и их обжалованием заинтересованными участниками уголовного процесса. Кроме того, были использованы статистические данные о результатах деятельности правоохранительных и судебных органов Российской Федерации в сфере уголовного судопроизводства в период с 2009 по 2013 год; социологические и криминологические замеры эффективности различных аспектов деятельности судов, реализуемых в связи с участием в доказывании по уголовным делам. Использовались журнальные и газетные публикации, материалы собственных эмпирических исследований, проведенных в 2011-2013 годах на территории г. Нижнего Нов-
города и Нижегородской области, а именно результаты анкетирования и интервьюирования судей, сотрудников прокуратуры, следственных органов.
Научная новизна исследования обусловлена авторской интерпретацией постановки проблемы и основных подходов к ее решению. Кроме того, получению новых знаний по рассматриваемой проблематике способствует обновленное уголовно-процессуальное законодательство, анализ новелл которого присутствует в работе в контексте заявленной темы исследования.
Настоящая диссертация - фактически первое целевое исследование феномена активности участия суда в уголовно-процессуальном доказывании. Исследование осуществлялось как на теоретико-методологическом уровне, так и на предметно-практическом. Взаимосвязь данных аспектов проблемы происходит через позитивные нормы уголовно-процессуального законодательства, которые также стали предметом научного исследования диссертанта. Факторы, обусловливающие активную позицию суда в доказывании по уголовным делам, скрываются в методологических основах процессуальной формы судопроизводства и выражаются в нормах, регулирующих процесс доказывания.
Активность суда в доказывании всегда обретает форму выражения через обоснование и мотивирование судом своих действий и решений, в рамках реализации функций, предусмотренных законом. Вопрос установления пределов активности суда при проверке и оценке доказательств находится в непосредственной связи с проблемой действия и конкуренции принципов состязательности, диспозитивности, законности и др.
Активность участия суда детерминирована типологической принадлежностью формы судопроизводства, функциями суда и активностью противоборствующих сторон. Разнонаправленность интересов сторон обвинения и защиты требует постоянной высокой активности суда для обеспечения баланса интересов между сторонами и участниками судопроизводства. Активная реализация судом функции оперативного судебного контроля определяет качество доказывания, проводимого сторонами в досудебном производстве, в котором, в силу его явно выраженного следственного типа и приоритета публичных интересов, главное значение отдается соблюдению прав и свобод личности.
Активность суда направлена на обеспечение паритета интересов стороны обвинения и стороны защиты, соответственно обоснование и мотивирование судом процессуальных действий и решений при осуществлении оперативного судебного контроля является необходимым свойством оценки активности участия суда в доказывании по уголовным делам, наряду с его беспристрастностью, объективностью, законностью. Отсутствие строгой процессу-
альной регламентации процедуры обоснования, мотивирования и, следова-тельно, оценки законности принимаемых судом процессуальных решений и производимых процессуальных действий, как правило, оказывает корректи-рующее и коррелирующее действие на общий процесс доказывания, что, в свою очередь, положительно сказывается на всесторонности и полноте пред-варительного расследования.
О научной новизне исследования говорят основные положения, выносимые на защиту:
1. Понятие активности участия суда в уголовно-процессуальном дока-
зывании имеет двойное значение и включает в себя внешнюю и внутреннюю
его характеристики.
Внешняя характеристика активности определяется наличием у суда ак-тивных и/или дискреционных полномочий, позволяющих ему регулировать направление доказывания и движения уголовного дела вне пределов усмот-рения сторон. В этом смысле активность суда является типологической ха-рактеристикой формы уголовного судопроизводства.
Внутренняя характеристика активности связана с судебной проверкой и оценкой доказательств, представляемых сторонами, с обоснованием и мотиви-рованием судом собственных процессуальных решений. Она характеризует пре-делы судебного познания и вовлеченность суда в процесс доказывания– обоснования. С этой точки зрения активность участия суда в доказывании явля-ется индикатором (характеристикой, параметром) его объективности, показыва-ет наличие или отсутствие обвинительного или оправдательного уклона суда.
-
Показателем активности участия суда в уголовно-процессуальном доказывании (доказывании-обосновании) является обоснованность и моти-вированность процессуальных действий и решений. Характеризуя вовлечен-ность суда в процесс доказывания, обоснование и мотивирование судом процессуальных решений представляют собой элемент процесса доказывания по уголовному делу.
-
Активность суда в доказывании отражает характер правоотношений, в которые вступает суд как участник доказывания. В досудебном доказыва-нии активность суда связана только с частью правоотношений, возникающих в процессе обеспечения прав и свобод личности. В судебном доказывании ак-тивность суда переводит правоотношения в форму властеотношений неравных субъектов, в которых суд занимает более высокое положение по отношению к иным участникам правоотношений.
-
Активность участия суда в доказывании имеет задачей обеспечение баланса публичных и частных интересов в целях обеспечения легитимности судебной власти и государственной власти в целом.
-
Применение судом активных дискреционных полномочий, позво-ляющих выйти за пределы усмотрения сторон в судебном доказывании, может быть признано допустимым в исключительных случаях по особой категории уголовных дел (создающих угрозу национальной безопасности и суверенитету государства) и только при соответствующем обосновании и мотиви-ровании судом своего процессуального решения.
-
Наличие асимметрии в возможностях сторон отстаивать публичные и частные интересы в досудебном доказывании диктует необходимость увеличения активности суда в судебно-контрольных производствах и ее ограничения в судопроизводстве. Расширение принципа диспозитив-ности в судебных стадиях неизбежно снижает активность участия суда в судебном доказывании.
-
Активность суда при принятии решения о возвращении уголовного дела прокурору не должна выходить за пределы усмотрения сторон. Актив-ность участия суда в этом случае должна ограничиваться выяснением пози-ций сторон, а также обоснованием и мотивированием процессуального решения об удовлетворении или об отказе в удовлетворении соответствующего ходатайства.
-
Основным средством активного участия суда в судебном следствии, применяемом для исследования, проверки и оценки доказательств, представляемых сторонами, должен быть перекрестный допрос.
-
Полная апелляция допустима только в случае установления судом существенных нарушений законодательства (эвокация) при наличии соответ-ствующей позиции одной из сторон.
-
Норма ст. 389.7 УПК РФ нуждается в корректировке и может быть сформулирована следующим образом: «Суд, постановивший приговор или вынесший иное обжалуемое решение, извещает о принесенных апелляцион-ных жалобе, представлении всех участников уголовного судопроизводства, интересы которых затрагиваются или могут быть затронуты, а также разъясняет им право подачи письменных возражений на жалобу или представление в установленные сроки. Суд направляет заинтересованным участникам копии жалоб, представлений и возражений на них. Возражения, поступившие на жалобу, представление приобщаются к материалам уголовного дела».
-
Статью 5 УПК РФ «Основные понятия» следует дополнить пунк-том 22.1: «обоснование и мотивирование процессуального решения судом ха-рактеризуют степень активности его участия в уголовно-процессуальном доказывании; необходимость или целесообразность принимаемого решения в интересах одной из сторон или в интересах обеспечения всесторонности и полноты расследования».
Теоретическая значимость исследования. Разработанные диссертантом положения расширяют границы исследований уголовно-процессуальной науки и в своей совокупности создают предпосылки для повышения эффективности участия суда в доказывании. В диссертации продолжена разработка важных направлений теории уголовно-процессуальных доказательств, в частности проанализировано содержание функций, реализуемых судом, и уточнены его права и обязанности как участника доказывания по уголовному делу. Выявлены и предложены оптимальные варианты преобразования структуры правоотношений между участниками доказывания, опосредуемых судом. Положения диссертации могут быть полезны в дальнейших теоретических разработках, научных исследованиях по уголовному процессу, в преподавании курсов уголовного процесса, предварительного следствия и различных специальных курсов.
Практическая значимость. Практические предложения автора по развитию процессуального статуса суда в части предоставления ему дополнительных дискреционных полномочий в доказывании, а также по нормативному регулированию пределов его активности в доказывании могут повысить эффективность его участия в уголовном процессе и способствовать росту доверия к нему как институту государственной власти и гаранту прав и свобод личности.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного процесса Нижегородской академии МВД России, где осуществлены ее рецензирование и обсуждение.
Основные теоретические положения и выводы диссертации регулярно докладывались на научно-практических конференциях и семинарах, проводимых в Нижегородской академии МВД России, Приволжском филиале Российской академии правосудия и в других вузах в период с 2012 по 2014 год, частично использовались в учебном процессе Нижегородской академии МВД России (использовались преподавателями кафедры уголовного процесса при проведении учебных занятий по дисциплинам «Уголовный процесс», «Предварительное следствие», «Правоохранительные органы»), а также в правоприменительной деятельности судебных органов Нижегородской области.
Структура диссертации обусловлена объектом, предметом, целью и задачами исследования; обеспечивает логическую последовательность и завершенность в изложении хода и результатов исследования. Работа состоит из введения, трех глав, содержащих семь параграфов, заключения, библиографии, приложения.
Активность суда в уголовно-процессуальном доказывании и реформа уголовного судопроизводства
Положение и активность суда как участника уголовно-процессуального доказывания является одним из актуальных вопросов реформирования отечественного уголовного судопроизводства. Отдельные новеллы УПК РФ, предоставившие суду право выходить за пределы усмотрения сторон и принимать инициативные решения в части оценки допустимости результатов проверочных действий, возвращения уголовного дела для производства дознания в обычной форме (по делу, расследование по которому осуществлялось в форме сокращенного дознания), наряду с законодательной инициативой Председателя Следственного Комитета РФ А. Бастрыкина, направленной на возвращение категории объективной истины в уголовный процесс , и право-вой позицией Конституционного Суда РФ , качественно изменили характер и уровень активности участия суда в судопроизводстве. У нас нет сомнений, что такая динамика обновления формы уголовного судопроизводства обусловлена совокупностью правовых, социально-экономических, политических и иных факторов, оказывающих непосредственное и прямое воздействие на всю правоохранительную систему России. Правовая реальность наших дней включает в себя крайне опасные разновидности преступных деяний, которые ставят под угрозу национальную безопасность и суверенитет государства. На эти вызовы оно обязано реагировать путем своевременной и адекватной модернизации судопроизводства и законодательства . Однако успех противодействия преступности в значительной мере определяется не самим текстом закона, а тем, как его интерпретируют, применяют профессиональные участники уголовного судопроизводства и прежде всего - суд. Именно позиция суда как участника уголовно-процессуального доказывания воплощается в итоге в тексте приговора, постановления, определения суда. За судом остается последнее слово в разрешении большинства проблемных ситуаций, в которых пересекаются интересы сторон, ограничиваются права и свободы участников судопроизводства, физических и юридических лиц. От того, насколько активно и в какой форме суд участвует в уголовно-процессуальном доказывании (доказывание, напомним, является основным содержанием всей уголовно-процессуальной деятельности), зависит результативность всего судопроизводства, сама возможность отправления правосудия по уголовным делам.
Активность участия суда в уголовно-процессуальном доказывании непосредственно связана с типом уголовного судопроизводства и рядом методологических понятий и определений, которые образуют базис любой формы уголовного процесса. Каков же нынешний базис отечественного уголовного процесса? Кроме общепризнанного «смешанного» типологического содержания, действующая форма уголовного судопроизводства вызывает немало справедливых упреков в несоответствии правовым реалиям, уровню и характеру преступности (несмотря на ее снижение в общих цифрах), прежде всего экстремистской и коррупционной. Поэтому точка зрения профессора А.С. Александрова о беспомощности действующего механизма уголовного судопроизводства в борьбе с глобальной коррупцией и расхищением национальных богатств имеет основания для существования . Специалисты отмечают не только сохраняющуюся разнородность досудебной и судебной частей процесса, но отчетливое (хотя и постепенно) смещение формы уголовного процесса от состязательной организации к следственной . Положение суда, мера его активности в доказывании в этом случае становится одним из ключевым факторов, определяющих содержание и качество судопроизводства и правосудия, уровень защищенности прав, свобод и интересов участников уголовного процесса.
Указанные изменения уголовно-процессуального законодательства предоставили суду возможность более активно участвовать в судебном следствии, выходить за пределы усмотрения сторон в принятии решений. Формула состязательного уголовного процесса предполагает его движение за счет активности сторон в доказывании. Интересы сторон ставятся во главу угла в состязательном судопроизводстве, а не вопросы истины. Соответственно, предоставленные суду возможности активного участия (вмешательства в доказательственную деятельность сторон) в доказывании ограничивают идею состязательности.
Действительно ли имеет место дефицит состязательности и этому способствует возросшая активность суда? В качестве аргументов такого взгляда на текущее состояние дел процессуалисты называют: отсутствие подлинного равенства прав сторон на отстаивание своих интересов в доказывании; перманентный обвинительный уклон суда (принципиально не склонного к вынесению оправдательных приговоров, даже при наличии достаточных оснований) и несоответствующая форме судопроизводства мера активности суда в доказывании, результатом чего является несправедливость, неправосудность судебных решений. При этом достаточной ясности в понимании активности суда в доказывании, в той или иной форме судопроизводства, как уже отмечалось нами, до настоящего времени нет. Часть процессуалистов в лице А. Бабенко, Н. Черкасовой, Ю. Кореневского, Т. Чеджемова, Н.Н. Ковтуна и других полагают, что активность суда в доказывании является имманентным признаком состязательной формы судопроизводства . Другие, например С.А. Пашин, И.Л. Петрухин, Н. Григорьева, уверены, что это признак следст-венной формы процесса . Усугубляет проблему, по мнению сторонников усиления состязательных начал, тенденция законодателя и далее корректировать процессуальную форму судопроизводства в направлении от «состязательности» к «инквизиционности». Такой дрейф, по их мнению, равнозначен движению формы процесса от демократии к авторитаризму .
Негативные проявления активности суда в доказывании
Практика уголовного судопроизводства убедительно подтверждает тезис о том, что чрезмерное возрастание активности суда в уголовно-процессуальном доказывании имеет ряд негативных обстоятельств. Главное из них состоит в опасности проявления обвинительного или оправдательного уклона. В состязательном уголовном процессе любая активность суда в доказывании, выходящая за пределы усмотрения сторон, формально будет оказывать поддержку либо интересам стороны обвинения, либо интересам стороны защиты. В контексте ничтожно малого процента оправдательных приговоров, выносимых профессиональными судьями по уголовным делам, и существующего дисбаланса прав сторон в досудебном доказывании наиболее актуальной проблемой теории и практики уголовного судопроизводства и проблемы активности участия суда в уголовно-процессуальном доказывании является проблема обвинительного уклона суда в доказывании.
И.Я. Фойницкий верно подметил: «...если судом предварительно решается вопрос о том, может ли лицо быть предано суду, этим уже в некоторой степени предрешается вопрос о виновности... так что обвиняемый является перед судом, долженствующим рассматривать дело по существу, уже с печатью подозрения» .
Следует отметить, что как объективное явление, обусловленное принадлежностью судебной ветви власти к власти государственной и публичной природой абсолютного большинства преступных деяний, обвинительный уклон суда присутствовал в судопроизводстве в той или иной мере в течение всего периода его функционирования как института государственной власти. Однако отсутствие до настоящего времени в уголовно-процессуальном законе каких-либо формальных критериев обвинительного уклона суда является катализатором соответствующей дискуссии. И если одна часть специалистов , безусловно, уверена в его наличии, то другая столь же категорично заявляет об отсутствии . Расхождение позиций объясняется, как было уже сказано, различной интерпретацией самого понятия обвинительного уклона, его неопределенностью. Д.А. Якупов, исследовавший проблематику обвинительного уклона в советском уголовном процессе в рамках диссертационного исследования, установил, что основными признаками наличия уклона являются односторонность, неполнота и необъективность исследования обстоятельств уголовного дела . Иначе говоря, обвинительный уклон отождествлялся с такими нарушениями законности при производстве по уголовному делу, которые делали невозможными всестороннее, объективное рассмотрение уголовного дела по существу и вынесение справедливого итогового решения. Яркую иллюстрацию обвинительного уклона дал Верховный Суд СССР в Постановлении Пленума от 4 февраля 1988 г., в котором отменил приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР от 13 марта 1938 г. и прекратил уголовное дело в отношении Бухарина Н.И., Рыкова А.И. и др. за отсутствием состава преступления . В данном уголовном деле судом было грубо нарушено право обвиняемых на защиту в ходе судебного заседания. Н.И. Бухарин, А.И. Рыков и др. были лишены квалифицированной юридической помощи, исключены из участия в судебных прениях. Подсудимым разрешалось только отвечать на вопросы государственного обвинителя, а заявленное Н.И. Бухариным обоснованное ходатайство о предоставлении ему возможности дать свободные, развернутые объяснения по предъявленному обвинению было незаконно отклонено. Кроме того, суд оставил без внимания факты самооговора обвиняемых, совершенные на предварительном следствии под физическим и психическим насилием . Собственно и процессуальный статус суда в советском уголовном процессе способствовал обвинительному уклону. Так, в соответствии со ст. 3 УПК РСФСР («Обязанность возбуждения уголовного дела и раскрытия преступления») на суд возлагалась обязанность возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления, принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления, лиц, виновных в совершении преступления, и к их наказанию . При протокольной форме досудебной подготовки материалов на суд возлагалась обязанность формулирования обвинения. Кроме того, именно суд оглашал обвинительное заключение, первым допрашивал подсудимого и свидетелей и, несмотря на отказ прокурора от обвинения, был вправе постановить обвинительный приговор. Главная причина обвинительного уклона - в полифункциональности суда, совмещавшего функции разрешения уголовного дела по существу и уголовного преследования. Суд находился в тесной связке с иными субъектами уголовного преследования и объективно не был способен преодолеть тенденциозный подход к познанию обстоятельств рассматриваемого уголовного дела, который закладывался должностными лицами органов дознания, предварительного следствия и прокурорского надзора. Таким образом, обвинительный уклон суда в уголовном процессе следственного типа представляет собой производный элемент общего обвинительного уклона всей формы судопроизводства. Данный вывод следует не только из правового постулата обеспечения неотвратимости наказания за каждое преступление, характеризующей сущность судопроизводства следственного (инквизиционного) типа, но подтверждается описаниями многочисленных проявлений обвинительного уклона советского уголовного процесса, данного авторами Концепции Судебной реформы в РСФСР 1991 г.
По мнению М. Позднякова, принятое в отечественной научной парадигме понятие обвинительного уклона сформировалось во второй половине прошлого века в рамках советской правовой доктрины. Оно подразумевало, прежде всего, нарушение принципов уголовного процесса (среди которых особое значение придавалось соблюдению принципов законности и объективности судопроизводства) ввиду профессиональной деформации суда, приводящей его к ложной целеустановке. Однако в настоящий момент данное понятие М. Поздняков считает устаревшим и даже маргинальным, поскольку со вступлением в действие в 2002 г. УПК РФ произошло изменение самой типологии уголовного процесса. Произошел переход к процессу смешанного типа, в котором судебная часть основывается на принципе состязательности и равноправия сторон, а досудебная сохранила следственный процессуальный уклад . Принцип объективности был исключен законодателем из числа основополагающих идей судопроизводства. Соответственно, прежнее понятие обвинительного уклона стало неприменимым к деятельности судов в условиях обновленного уголовно-процессуального законодательства и приобрело понятие общей отрицательной оценки деятельности судов, независимо от того, идет ли речь о нарушениях права на защиту или иных нарушениях закона, устраняющих баланс положений обвинения и защиты в уголовном процессе. В самом общем смысле, делает вывод М. Поздняков, современное понятие обвинительного уклона суда означает «...готовность судьи априори согласиться с предъявленным обвинением» .
Исследование активности суда в доказывании в пореформенном русском, советском и российском уголовном процессе
20 ноября 1864 г. Александр II ввел новое законодательство - Судебные уставы. Судебная власть стала представлять собой две подсистемы: коронную и мировую. Коронная часть делилась на 2 инстанции: окружной суд и судебная палата (в нее входили несколько судебных округов) . Н.А. Колоколов делает не совсем точное замечание о введении Положением от 19 февраля 1861 г. сословного крестьянского волостного суда, судившего крестьян по мелким уголовным делам на основе обычного (крестьянского) права, а не позитивного . Полагаем, что данный суд и форма судопроизводства были не столько введены, сколько восстановлены или даже - легализованы, поскольку продолжали существовать в крестьянской (сельской) общине в течение всего времени ее жизнедеятельности. Также полагаем, что нормы обычного права не являлись неприемлемо архаичными, а напротив способствовали эффективному регулирования правоотношений в среде крестьянского сословия. В уголовном процессе, организованном по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. (далее - УУС), суд был отделен от обвинения и от суда. Однако долгожданное разделение основных процессуальных функций в целом несущественно отразилось на активности суда в доказывании и в иных аспектах уголовно-процессуальной деятельности. То есть она осталась на достаточно высоком уровне, хотя роль и участие сторон в процессе, в силу принципа состязательности, обусловили исчезновение ряда судейских полномочий, характерных для следственного (инквизиционного) судопроизводства. Активность суда по УУС была обусловлена категорией материальной истины, за которой утвердилось понимание цели судопроизводства. Данная категория была детерминирована структурой уголовного процесса. Досудебное производство представляло собой полицейское дознание и формальное следствие, осуществлявшееся судебными следователями. Тем не менее, суд в новом процессе смог более взвешенно, беспристрастно относиться к результатам судебного состязания сторон, проявляя необходимую активность в доказывании. Следует отметить, что активность суда в доказывании связана в том числе с составом и положением суда. По Уставу уголовного судопроизво детва рассмотрение дел было дифференцированным. В контексте активности суда в доказывании, обращает на себя внимание процессуальный статус мирового судьи, поскольку мировой судья наиболее близок гражданскому процессу и многие подсудные ему дела имеют в своей основе частное начало и частный интерес к ним со стороны публичной власти. Согласно ст. 42 гл. 2 «О порядке начатия дел у мировых судей» Устава уголовного судопроизводства этот суд имел право непосредственного усмотрения (обнаружения) преступных действий и проведения по этому факту преследования преступника и разбирательства по делу. Согласно ст. 47 этой же главы суд обладал важным дискреционным полномочием инициативного обращения к полиции с материалами своего дела, для проведения расследования и собирания недостающих доказательств либо для установления личности преступника, если он неизвестен. Более того, движение процесса, с точки зрения организации процессуальной деятельности, фактически полностью было возложено на мирового судью: уведомления и вызовы участников, обеспечение их явок и т. д. (ст. 54-72 УУС). При этом существенная часть деятельности судов имела выраженный дискреционный характер, в ходе применения которой судья нередко восполнял ошибки и упущения сторон.
Полномочие суда отложить начало рассмотрения дела по собственной инициативе в связи с признанием судом необходимым проведения дополнительного осмотра или иных действий находится в видимом противоречии с принципом процессуальной экономии , а также диссонирует с идеей состязательности и равноправия сторон и требованием соблюдения разумных сроков судопроизводства. Мировой судья дифференцировал процесс доказывания в зависимости от категории уголовного дела. По уголовным делам, по которым существовала возможность прекращения производства в связи с примирением сторон, судья ограничивал судебное следствие исследованием только тех доказательств, которые стороны представили в суд. Проведение следственных (судебных) действий - осмотров, освидетельствования, обысков - мировой судья осуществлял лично либо возлагал на чинов полиции. Принципиальный момент доказывания состоял в обязанности судьи лично перепроверить доказательство, если у стороны возникали сомнения в результатах действий, проведенных полицией. В обеспечение режима доказывания мировой судья имел право налагать штрафы на уклоняющихся от судопроизводства лиц в размере не свыше 25 рублей. В случае обвинительного решения приговор мирового судьи мог иметь окончательное решение при ограниченных размерах накладываемого взыскания (наказания): выговор, внушение, замечание, штраф не свыше 15 рублей и т. д. Исковой характер производства по делам, подсудным мировым судьям, создавал нередко затруднения в части обеспечения явки участников разбирательства в суд. УУС предусматривал право мирового судьи постановить заочный приговор или прекратить уголовное дело производством в зависимости от неявки того или иного участника судопроизводства . В данной нормативной конструкции в сочетании с правом сторон примириться усматривается важнейший элемент состязательности уголовного судопроизводства - преобладание частно-искового начала. Активность суда в доказывании, как уже было сказано, с этом случае ограничивается усмотрением сторон. Отсутствие намерений сторон примириться обусловливало возрастание активности суда в доказывании и он мог обращаться за содействием в доказывании к чинам полиции и выходить за пределы усмотрений сторон с намерением установить истинную картину преступления и установления виновного и надлежащего ему размера наказания. Такое положение суда и позитивное регулирование следует считать теоретически оптимальным.
Актуальные вопросы активности участия суда в доказывании в судебных стадиях
Доказывание в судебных стадиях уголовного судопроизводства имеет в своей основе конституционную норму ч. 3 ст. 123 УПК РФ, утверждающей состязательный и равноправный характер положения сторон перед судом при осуществлении правосудия. Приоритетное значение состязательности в судопроизводстве позволяет предположить преимущественно пассивное положение суда в судебных стадиях доказывания, по отношению к усмотрению сторон. Мы уже упоминали крайние, противоположные позиции, от полного неприятия какой-либо активности суда в доказывании (П.А. Лупинская, Н. Григорьева, М.К. Свиридов и др.) до признания за судом права собирать доказательства по собственной инициативе, в целях установления истины по делу (А.В. Победкин и др.) . Преобладает же позиция о допустимости дискретной активности суда в досудебном доказывании, исключающей непосредственное собирание доказательств судом. Так, Н.П. Кириллова полагает: «Степень активности суда в состязательном процессе должна быть достаточно широка, однако его деятельность по истребованию, исследованию и проверке доказательств не должна подменять собой деятельность сторон. При отсутствии инициативы стороны в представлении доказательств суд вправе истребовать и исследовать доказательства лишь для проверки и оценки по своему внутреннему убеждению уже имеющихся в деле доказательств. С этой целью необходимо предусмотреть право суда по собственной инициативе производить следственные действия, предусмотренные ст. 278 УПК РФ (допрос свидетеля), ст. 284 УПК РФ (осмотр вещественных доказательств), ст. 287 УПК РФ (осмотр местности и помещения), ст. 288 УПК РФ (следственный эксперимент), 289 УПК РФ (предъявление для опознания), ст. 290 УПК РФ (освидетельствование). В то же время создание судом дополнительной доказательственной базы со стороны обвинения в случае его слабости, отсутствия инициативы, пассивности или по иным причинам будет являться нарушением принципа состязательности и должно повлечь за собой отмену итогового решения .
В первой судебной стадии активность суда может иметь решающее значение для результатов судебного разбирательства в целом ввиду обновленной редакции ст. 237 УПК РФ и правовой позиции Конституционного Суда РФ от 2 июля 2013 г. Как мы уже отмечали, взгляды процессуалистов на данный процессуальный институт весьма различны. Значительная часть убеждена в реанимации института доследования. Например, Н.Н. Ковтун прямо говорит о том, что позиция Конституционного Суда РФ противоречит научной доктрине и устоявшейся практике судопроизводства . Но, по мнению В.Н. Курченко, данная позиция Конституционного Суда РФ понимается достаточно однозначно и в соответствии с тем смыслом, который в нее заложил Конституционный Суд РФ. А смысл в том, что возвращение уголовного дела прокурору по инициативе суда возможно только для устранения существенных нарушений УПК РФ, при условии, что восполнения неполноты предварительного расследования происходить не будет . Однако уважаемый автор не говорит, каким образом воспринимают данный процессуальный институт, в соответствии с позицией Конституционного Суда РФ, прокурорские сотрудники и сотрудники органов предварительного расследования, которые и производят устранение препятствий для рассмотрения дела судом. Реальность такова, что восполнение неполноты проведенного доказывания весьма распространено, а количество оправдательных приговоров остается на прежнем уровне. Также не наблюдается возрастания применения судами правила плодов отравленного дерева и т. п. По мнению судьи Верховного Суда РФ в отставке Н.А. Колоколова, благодаря Конституционному Суду РФ состоялся долгожданный возврат к доследованию . Данный автор убежден в том, что исключение института возвращения уголовного дела для производства дополнительного расследования было изначально ошибочным, «...авторы закона рассчитывали, что следователи и прокуроры более серьезно будут относиться к своим обязанностям, а суды активнее начнут использовать институт громкого и публичного оправдания», - говорит Н. Колоколов, но этого не произошло и потому возврат к проверенному механизму, по его мнению, оправдан .
Отметим, что Н.А. Колоколов приводит примеры из практики судопроизводства, с его точки зрения, убедительно доказывающей необходимость института доследования. При этом речь идет об отмене решения суда первой и кассационной инстанций судом надзорной инстанции, с последующим прекращением уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления . Полагаем, что ситуация проанализирована не совсем правильно данным автором. Суд имел достаточную возможность прекращения уголовного преследования или постановления оправдательного приговора, однако предпочел не проявлять необходимой активности в исследовании доказательств. Если бы судья подверг участников, изменивших первоначальные показания, перекрестному допросу, то сумел бы установить, какие из показаний достоверные. Однако этого сделано не было и в результате осужденный подвергнулся незаконному уголовному преследованию и осуждению. Именно пассивность суда в доказывании привела к данному итогу, а не отсутствие процессуального института доследования. В.Н. Курченко также приводит пример, когда недостаток активности суда в части обоснования и мотивирования своего же решения о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ могло повлечь необоснованное утяжеление инкриминируемого преступления. Инициативным решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 21 октября 2013 г. прокурору было возвращено дело в отношении П. для предъявления обвинения по ч. 2 ст. 203 УК РФ, который первоначально обвинялся в преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 116, ч. 1 ст. 203 УК РФ. Суд указал, что в ходе предварительного расследования не были приняты во внимание тяжкие последствия преступления, влияющие на квалификацию преступления. Прокурор не согласился с этим утверждением, поскольку фактические обстоятельства дела подтверждали отсутствие тяжких последствий. В результате суд апелляционной инстанции отменил решение суда и возвратил уголовное дело для рассмотрения его судом . Отметим, что сторонники возвращения института доследования присутствуют в большом количестве и среди практикующих судей и прокуроров .
Стадия подготовки уголовного дела к судебному разбирательству, ранее называвшаяся стадией предания суду, длительное время представляет повышенный интерес для процессуалистов. Среди ярких исследователей данной стадии следует назвать И.Я. Фойницкого , М.А. Чельцова-Бебутова , Н.Н. Полянского3, М.С. Строговича4, И.Д. Перлова5, В.З. Лукашевич6, Н.Н. Ковтуна и др. Вопрос активности участия суда в данной стадии связан с сущностью и содержанием данной стадии в целом. А значение этой стадии в отечественном уголовном процессе долгое время не осознавалось законодателем. Так, по мнению Н.Н. Ковтуна, только в Своде законов Российской империи 1832 г. дается некоторое процессуальное описание стадии, опреде о
ляются ее признаки . Поскольку судопроизводство того времени было следственным (инквизиционным), то задача суда в этой стадии состояла в исследовании и оценке материалов предварительного расследования. При установлении явной неполноты проведенного предварительного расследования суд был вправе вернуть дело для дополнительного расследования. По мнению этого же ученого, только в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. данный процессуальный институт получил относительно развитую процессуальную форму. Но какой-либо состязательной процедуры в решении вопроса обоснованности предания обвиняемого суду Устав уголовного судопроизводства не предусматривал. Заинтересованные участники имели право обжалования данного решения, но участие сторон как таковых не предусматривалось. То есть сохранился следственный порядок проверки и оценки судом обоснованности и законности внесения уголовного дела в суд, который (с некоторыми оговорками) присутствует в норме ч. 1 ст. 237 УПК РФ . Таким образом, вслед за И.Я. Фойницким и Н.Н. Ковтуном уместно еще раз заострить внимание на одной из наиболее острых проблем активности участия суда в данной стадии, выражающейся в предрешенности внутреннего убеждения судей в вопросах исследования доказательств, служащих предметом проверки и оценки суда .
