Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Эволюция российского уголовного законодательства об ответственности за уничтожение или повреждение имущества 3
1.1. Ответственность за уничтожение или повреждение имущества по дореволюционному уголовному законодательству России 14
1.2. Ответственность за уничтожение или повреждение имущества по уголовному законодательству России советского периода 31
Глава 2. Составы уничтожения или повреждения имущества как юридическое основание квалификации содеянного 51
2.1. Объективные признаки уничтожения или повреждения имущества 51
2.2. Субъективные признаки уничтожения или повреждения имущества 84
2.3. Квалифицирующие признаки умышленного уничтожения или повреждения имущества 104
Глава 3. Соотношение уничтожения или повреждения имущества со смежными составами преступлений и перспективы дальнейшего совершенствования российского уголовного законодательства 128
3.1. Теоретические и прикладные аспекты соотношения уничтожения или повреждения имущества со смежными составами преступлений 128
3.2. Основные направления дальнейшего совершенствования норм российского уголовного законодательства, связанных с установлением ответственности за уничтожение или повреждение имущества 151
Заключение 171
Список использованной литературы 180
- Ответственность за уничтожение или повреждение имущества по дореволюционному уголовному законодательству России
- Объективные признаки уничтожения или повреждения имущества
- Квалифицирующие признаки умышленного уничтожения или повреждения имущества
- Теоретические и прикладные аспекты соотношения уничтожения или повреждения имущества со смежными составами преступлений
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Состояние криминальной ситуации в России в настоящее время характеризуется сохранением и усилением целого ряда негативных тенденций и процессов. Наиболее заметно это на примере преступлений против собственности, удельный вес которых в общей структуре преступности неизменно составляет 57—60%1. Среди последних достаточно распространены преступления, предусмотренные ст. 167 и 168 Уголовного кодекса Российской Федерации. В 2001, 2002 и 2003 гг. было зарегистрировано соответственно 42 043, 35 073 и 32 532 умышленных и 1 830, 1 314 и 1 023 неосторожных случаев уничтожения или повреждения чужого имущества2. После изменений, внесенных в ст. 167, 168 и 213 УК Федеральным законом от 8 декабря 2003 г., можно прогнозировать увеличение количества умышленных преступлений данного вида за счет уменьшения доли хулиганства, сопряженного с причинением имущественного ущерба. Действительно, статистика МВД за 2004 г. подтверждает такой прогноз: за этот год зарегистрировано 13 655 случаев умышленного уничтожения или повреждения имущества из хулиганских побуждений или путем поджога, что на 5,8% больше, чем в 2003 г.; из них раскрыто лишь 3 133, или 22,9%. При этом количество зарегистрированных хулиганств сократилось в 8,35 раз (с 11 4052 до 24 798 случаев)3.
Преступления, предусмотренные ст. 167 и 168 УК, являются некорыстными посягательствами на отношения собственности, которые причиняют им серьезный вред. Граждане и юридические лица лишаются значительных материальных ценностей либо возможности пользоваться принадлежащим им имуществом и извлекать из него пользу. Так, огромный вред экономике страны наносит уничтожение и повреждение имущества в результате пожаров. Например, только в 2003 г. в России было зарегистрировано 214 872 пожара (в том числе
1 Криминология / Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 2002. С. 522. Преступность в России начала XXI века и реагирование на нее. М., 2004. С. 96. Общие сведения о состоянии преступности за 2004 г. // 3157.pdf; Общие сведения о состоянии преступности за 2003 г. // 2177.pdf
криминального характера), в результате которых погибли 16 629 чел., получили травмы 12 753 чел.; прямой материальный ущерб составил 3 778,0 млн. руб.
В следственной и судебной практике при квалификации деяний, связанных с уничтожением или повреждением чужого имущества, возникает немало спорных вопросов, не получивших должного освещения в научной литературе. Нет достаточной ясности в определении надежных критериев соотношения уничтожения или повреждения имущества со смежными преступлениями, в которых уничтожение или повреждение являются способом или последствием. Особенно важна эта проблема в аспекте отграничения ч. 2 ст. 167 от ч. 1 ст. 213 УК. Более того, по нашим подсчетам, с учетом наличия в УК оценочных признаков — «иные тяжкие последствия», «крупный» («значительный», «существенный») ущерб (вред), охватывающих своим содержанием и уничтожение или повреждение имущества, около трети статей Особенной части УК являются конкурирующими со ст. 167 и 168 УК. В связи с этим в ряде случаев возникают обоснованные сомнения в необходимости сохранения такой конкуренции.
Отдельного изучения заслуживает богатый исторический опыт борьбы с данными преступлениями. Некоторые преданные забвению законодательные решения (например, имущественные санкции как основной инструмент борьбы) могут быть востребованы при конструировании новой модели ответственности за уничтожение или повреждение имущества. В современных условиях особую значимость приобретает компаративистский подход к исследованию указанных составов преступлений, так как он позволяет оценить эффективность ряда законодательных решений и предложить, в частности, апробированные ориентиры при построении обоснованной системы их элементов и признаков.
Требуют осмысления те существенные новеллы, которые произошли в законодательном описании рассматриваемых составов преступных посягательств после принятия Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ. В этой связи нуждается в корректировке Постановление № 14 Пленума Верхов-
Итоги деятельности МЧС России в 2003 году // ministw.php?fid=1075192758127227&cid=1075108761036229.
ного Суда РФ от 5 июня 2002 г. «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем».
Все изложенное позволяет констатировать очевидную своевременность и явную целесообразность дальнейших научных изысканий по всему спектру обозначенных проблем.
Цель и задачи исследования. В ходе исследования автор стремился разработать предложения по дальнейшему совершенствованию уголовно-правового механизма борьбы с уничтожениями или повреждениями чужого имущества (аспекты de lege lata и de lege ferenda).
Указанная цель обусловила основные задачи диссертационной работы:
историко-правовое исследование ответственности за уничтожение или повреждение имущества на различных этапах развития российского уголовного законодательства;
уголовно-правовая характеристика составов умышленного и неосторожного уничтожения или повреждения имущества по УК РФ 1996 г.;
анализ соотношения уничтожения или повреждения имущества со смежными составами преступлений;
изучение следственно-судебной практики применения ст. 167 и 168 УК РФ и типичных ошибок при квалификации указанных преступлений;
выявление позитивного опыта зарубежного уголовного законодательства об ответственности за уничтожение или повреждение имущества.
Объект и предмет диссертационного исследования. Объектом настоящего исследования является система общественных отношений, складывающихся по поводу уничтожения или повреждения чужого имущества.
Предмет исследования составляют:
совокупность нормативных правовых актов, связанных с установлением уголовной ответственности за уничтожение или повреждение имущества;
разъяснения высших судебных инстанций РФ, РСФСР и СССР, а также практика судов Краснодарского края по вопросам квалификации унич-
тожения или повреждения имущества и смежных преступлений;
— особенности легального описания уничтожения или повреждения
имущества в зарубежном уголовном законодательстве;
проблемы квалификации уничтожения или повреждения имущества и пути их разрешения;
юридико-технические условия эффективности применения норм об уголовной ответственности за уничтожение или повреждение имущества.
Методологическая и информационная базы исследования. Методологической основой диссертационного исследования служит диалектический метод познания объективной действительности. Автор применял также общенаучные (анализ, синтез, системный и структурный подходы) и частнонаучные методы исследования: сравнительно-исторический, сравнительно-правовой, логико-юридический (догматический), конкретно-социологический и др.
Теоретической базой исследования стали труды таких видных ученых-юристов, как Л.С. Белогриц-Котляревский, В.А. Владимиров, Б.С. Волков, Л.Д. Гаухман, М.А. Гельфер, М.Н. Гернет, В.В. Есипов, А.А. Жижиленко, М.М. Исаев, Э.О. Колоколов, Г.А. Кригер, П.С. Матышевский, Ю.И. Ляпунов, А.В. Наумов, А.А. Пионтковский, СВ. Познышев, А.И. Рарог, Н.С. Таганцев, И.С. Тишкевич, А.Н. Трайнин, Б.С. Утевский, И.Я Фойницкий, А. Чебышев-Дмитриев, В.Н. Ширяев и др. Кроме того, использованы новейшие работы А.Г. Безверхова, А.И. Бойцова, В.П. Верина, СМ. Кочои, В.И. Плохова, А.П. Севрюкова, внесших большой вклад в разработку проблем ответственности за уничтожение или повреждение имущества, а также диссертационные исследования И.И. Коваленко, В.Ф. Колышкиной, СА. Лобова, Е.В. Никитиной, СА. Тимко, А.В. Тюменева, Л.М. Файзрахмановой, В.В. Харитошкина, Ю.М. Шаньгина.
Нормативная база исследования включает: а) современное (УК РФ 1996 г. по его состоянию на 1 февраля 2005 г.) и ранее действовавшее отечественное уголовное законодательство (Русская Правда, Псковская судная грамота, Судебники 1497 г. и 1550 г., Соборное уложение 1649 г., Воинский артикул
1715г., Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Уголовное уложение 1903 г., Уголовные кодексы РСФСР 1922, 1926, 1960 гг.); б) положения отдельных международных конвенций, заключенных с участием РФ (в частности, Конвенция ООН по морскому праву 1982 г., Конвенция по охране подводных телеграфных кабелей 1884 г. и др.); в) национальное уголовное законодательство всех государств СНГ и Балтии и ряда стран дальнего зарубежья (Австралии, Австрии, Аргентины, Болгарии, Голландии, Дании, Испании, Китайской Народной Республики, Польши, Сан-Марино, Турции, ФРГ, Франции, Швейцарии, Швеции, Японии); г) новейшие источники других отраслей российского права (Гражданский кодекс РФ, Кодекс РФ об административных правонарушениях, Федеральный закон «О пожарной безопасности» и др.)
Эмпирической базой исследования послужили официальные статистические данные и результаты обобщения опубликованной судебной практики: разъяснения Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и СССР, обзоры кассационной и надзорной практики Верховного Суда РФ, постановления Президиумов и определения Судебных коллегий по уголовным делам Верховных Судов РФ, РСФСР и СССР; материалы 296 уголовных дел об уничтожении или повреждении чужого имущества и смежных преступлениях, рассмотренных Краснодарским краевым судом, районными судами г. Краснодара и ряда районов Краснодарского края за 1999—2004 гг. Помимо этого, в диссертации нашли отражение материалы эмпирических исследований, проведенных в разные годы другими авторами в различных регионах РФ.
Научная новизна исследования заключается прежде всего в том, что оно представляет собой одну из первых (после принятия УК РФ 1996 г.) и первую (после его крупномасштабного реформирования в 2003 г.) попытку комплексного анализа не только умышленного либо неосторожного уничтожения или повреждения имущества (ст. 167 и 168 УК), но и целого ряда смежных преступлений, в которых уничтожение или повреждение имущества выступает в качестве их способа или последствия (ст. 105, 111, 205, 213, 214, 243, 244, 247, 250, 250, 254, 256, 281, 316 УК и др.). При этом использовались последние дос-
тижения уголовно-правовой науки, новейший опыт зарубежных стран и современные реалии отечественной судебной практики как на федеральном, так и на региональном (в Краснодарском крае) уровне. Разработанная в ходе исследования авторская концепция ответственности за уничтожение или повреждение имущества дала возможность выдвинуть ряд предложений по совершенствованию действующего уголовного законодательства РФ и практики его применения. Из общего комплекса выводов, которые обосновываются в диссертации и отражают ее новизну, на защиту выносятся следующие положения:
Эволюция ответственности за уничтожение или повреждение имущества имела дискретный характер. На первых этапах развития отечественного уголовного законодательства разновидности данных преступлений формулировались казуистически, в зависимости от предмета или способа их совершения; уголовно наказуемым признавалось даже невиновное («бесхитростное») причинение вреда. В советский период соответствующие составы преступлений были сконструированы вначале крайне абстрактно (УК РСФСР 1922 г. и 1926г.), в ряде случаев криминализировалось даже уничтожение собственного имущества. В УК РСФСР 1960 г. была закреплена достаточно удачная (абстрактно-конкретная) модель составов уничтожения или повреждения имущества, которая и послужила их нормативной базой в УК РФ 1996 г.
Предмет преступлений, предусмотренных ст. 167 и 168 УК РФ 1996 г., нуждается в конкретизации и дифференциации. В числе таких предметов в рамках квалифицированных разновидностей данных составов преступлений необходимо указать: 1) подводный телеграфный, телефонный или высоковольтный кабель либо трубопровод и 2) памятники истории, культуры, религии и иные объекты, взятые под охрану государства, а также предметы или документы, имеющие историческую, научную, культурную или религиозную ценность. В первом случае это позволит привести УК РФ в соответствие с международным уголовным законодательством (ст. 2 Конвенции по охране подводных телеграфных кабелей 1884 г. и ст. 113 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.). Во втором случае такое изменение даст возможность исключить из УК
ст. 243 и уменьшить тем самым количество искусственно выделенных сейчас отдельных видов уничтожения или повреждения имущества. Кроме того, далеко не безупречно выглядит в этой связи и отнесение общественной нравственности к основному объекту преступления, предусмотренного ст. 243 УК.
В целях последовательной реализации принципа справедливости и максимального обеспечения дифференциации уголовной ответственности за умышленное уничтожение или повреждение имущества было бы целесообразно включить в ч. 2 ст. 167 УК ряд новых квалифицирующих признаков совершения этого преступления: 1) по предварительному сговору группой лиц; 2) в отношении лица или его близких в связи с выполнением данным лицом своего служебного или общественного долга; 3) по мотивам национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды. Дополнительным аргументом здесь может служить апробация перечисленных признаков в Модельном УК государств — участников СНГ и УК ряда зарубежных государств (Армения, Беларусь, Казахстан, Узбекистан и др.).
В контексте изложенного актуализируется вопрос о выделении в диспозициях ст. 167 и 168 УК таких новых признаков, как «крупный» и «особо крупный ущерб», а также о более полном легальном описании и дифференциации признака «значительный ущерб» применительно к уничтожению или повреждению имущества организации. В связи с этим целесообразно внести изменения в примечания 2 и 4 к ст. 158 УК, изложив их в следующей редакции:
«2. Значительный ущерб в статьях настоящей главы определяется с учетом имущественного положения потерпевшего гражданина или организации, в том числе их доходов и расходов, но не может составлять менее двух тысяч пятисот рублей.»
«4. Крупным размером (ущербом) в статьях настоящей главы признается стоимость имущества, превышающая двести пятьдесят тысяч рублей, а особо крупным — один миллион рублей.»
5. Учитывая неразрешимость проблемы корректного соотношения унич
тожения или повреждения имущества и хулиганства, а также отсутствие само-
стоятельного уголовно-правового содержания последнего (оно охватывается и другими составами преступлений), ст. 213 следует исключить из Уголовного кодекса РФ. При совершении иных преступлений соотношение с уничтожением или повреждением имущества (как их совокупности или единого составного преступления) определяется исходя из направленности умысла виновного, а также сопоставления санкций соответствующих статей, что отвечает новой редакции ч. 1 ст. 17 УК. Для преступлений, предусматривающих общеопасный способ в качестве основного или квалифицирующего признака (ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 111 УК и др.), реальное уничтожение или повреждение чужого имущества требует дополнительной квалификации по ст. 167 УК.
6. Ввиду «имущественного» характера рассматриваемых преступлений, целесообразно максимальное расширить сферу применения за их совершение такого имущественного наказания, как штраф, за счет увеличения его размеров и придания ему в санкциях ст. 167 и 168 УК статуса не только основного, но и дополнительного вида наказания.
Суммируя изложенное, можно предложить новую редакцию ст. 167 и 168 УК РФ:
«Статья 167. Умышленное уничтожение или повреждение имущества
1. Умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества, по
влекшие причинение значительного ущерба, —
наказываются штрафом в размере от ста до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от шести месяцев до двух лет, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо арестом на срок до шести месяцев со штрафом в размере до пятидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет со штрафом в размере до пятидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев.
2. Те же деяния, совершенные:
а) в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным
лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга;
б) в отношении памятника истории, культуры, религии или иного объек
та, взятого под охрану государства, а также предмета или документа, имеющего
историческую, научную, культурную или религиозную ценность, либо подвод
ного телеграфного, телефонного, высоковольтного кабеля или трубопровода;
в) с причинением крупного ущерба;
г) путем поджога, взрыва или иным общеопасным способом;
д) группой лиц по предварительному сговору;
е) из хулиганских побуждений;
ж) по мотиву национальной, расовой или религиозной ненависти или
вражды, —
наказываются штрафом в размере от трехсот до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до трех лет либо лишением свободы на срок до пяти лет со штрафом в размере до ста тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев;
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные:
а) в отношении особо ценного объекта или памятника общероссийского
значения;
б) с причинением особо крупного ущерба;
в) с причинением по неосторожности смерти человеку или иных тяжких
последствий,—
наказываются штрафом в размере от пятисот до восьмисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от трех до четырех лет либо лишением свободы на срок от четырех до восьми лет со штрафом в размере от ста до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от шести месяцев до двух лет.»
«Статья 168. Уничтожение или повреждение имущества по неосторожности
1. Уничтожение или повреждение чужого имущества путем неосторож
ного обращения с огнем или иными источниками повышенной опасности, по
влекшие причинение крупного ущерба, —
наказываются штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок от ста до ста восьмидесяти часов, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до одного года со штрафом в размере до десяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного месяца.
2. Те же деяния, совершенные:
а) в отношении памятника истории, культуры, религии или иного объек
та, взятого под охрану государства, а равно предмета или документа, имеющего
историческую, научную, культурную или религиозную ценность, либо подвод
ного телеграфного, телефонного, высоковольтного кабеля или трубопровода;
б) с причинением особо крупного ущерба, —
наказываются штрафом в размере от двухсот до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от восемнадцати месяцев до трех лет либо лишением свободы на срок от двух до пяти лет со штрафом в размере до пятидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев.»
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в возможности использования его результатов в процессе дальнейшего совершенствования УК РФ, при подготовке соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, в ходе научных изысканий по данной проблематике, при преподавании курса Особенной части уголовного права и спецкурса «Преступления против собственности» в юридических вузах страны. Помимо этого, прикладная значимость проведенного исследования обусловлена его направленно-
стью на обеспечение правильного и единообразного применения уголовно-правовых норм об ответственности за уничтожение или повреждение имущества, исключение из судебно-следственной практики ошибок, связанных с неверным толкованием юридически значимых признаков этих и смежных с ними преступлений.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета, где проводилось ее рецензирование и обсуждение. Основные положения диссертации нашли отражение в материалах одной всероссийской и двух региональных научно-практических конференций, проводившихся в 2002— 2004 гг., а также в 10 опубликованных работах автора.
Структура диссертации определена поставленными целью и задачами и состоит из введения, трех глав, объединяющих семь параграфов, заключения и списка использованной литературы, включающего 245 наименований.
Ответственность за уничтожение или повреждение имущества по дореволюционному уголовному законодательству России
Анализ истории российского законодательства показывает, что нормы, так или иначе связанные с уничтожением или повреждением имущества, содержатся уже в первых уголовно-правовых актах. Так, уже в Русской Правде речь идет об уничтожении или повреждении «борти» (дерево с пчелами в дупле1), причем описываются различные ситуации уничтожении самого дерева вместе с ульем (ст. 68 Пространной редакции: «Аже борть подътнеть, то 3 гривны продаже, а за дерево пол гривны» ) и уничтожении самих пчел (ст. 69: «Аже пчелы выдереть, то 3 гривны продаже, а за медъ, аже будить пчелы не лажены, то 10 кун; будить ли олек, то 5 кун». По мнению М.В. Владимирского-Буданова, речь идет о неумышленной порче борти3, однако встречается позиция, что это умышленное деяние4. Вознаграждение потерпевшему зависит от нанесенного убытка. Если пчелы были нетронуты, то платится 10 кун, если молодые пчелы были в сотах, то только 5 кун (пчелы не лажены - за которыми не лазили, чтобы подрезать, вынуть сот; олек в противоположность предыдущему означает улей лаженый, из которого соты подрезаны5).
В других нормах Русской правды говорится об уничтожении или повреждении межевых знаков. Так, согласно ст. 65 Русской Правды (Пространной редакции) «Аже межю перетнеть бортьную, или ролеиную разореть, или двор-ную тыномь перегородить межю, то 12 гривень продажи». Однако в данном случае объектом преступления является не собственность, а установленный порядок разграничения земельных участков. Следует заметить, что в дальнейшем в уголовном праве этот элемент состава преступления будет иметь существенное значение в вопросах квалификации соответствующих общественно опасных деяний. В Русской Правде усматривается, что преступником может быть только лицо, обладающее свободной волей и сознанием. Субъектами преступления были все физические лица, включая холопов. О возрасте субъекта в Русской Правде ничего не говорилось. С некоторой долей условности в тот период можно выделить две стадии преступления: покушение на преступление и оконченное преступление. Система штрафов в период Русской Правды показывает, что государство (князь, княжество) стремится взять под более широкий контроль вопросы наказания за наиболее тяжкие преступления, о чем свидетельствуют нормы о денежных выплатах не только потерпевшему (частному лицу), но и в пользу власти, для которой данный вид наказания все более и более приобретал фискальный характер. деянии в виде уничтожения чужого имущества указывается в Псков ской судной грамоте1, где согласно ст. 116 «А кто зажоги на комъ оучнемъ со чить, а долики ни каковы не будеть, ино на волною роту волно». В данном слу чае законодатель выделяет не предмет преступления (как, например, пчелиный улей в Русской Правде), а способ уничтожения или повреждения - поджог (этот способ в позднейшей истории будет явно доминировать). Уточняется и форма вины - умышленное уничтожение или повреждение имущества (ранее в этом вопросе не было ясности). Как видно, законодатель сделал шаг вперед в опре деленности состава данного преступления. Следующий крупный правовой акт — Судебник 1497 г.2 — законодательно закреплял распространение юрисдикции великого князя на всю территорию централизованного Российского государства. Законодатель впервые характеризует специального субъекта преступления, определяя его «лихой человек». Так, в ст. 39 указывается: «А доведут на кого татбу, или разбой, или душегуб ство, или иное какое лихое дело, а будет ведомый лихой, и ему того велети каз-нити смертной казнью, а исцево доправити их его статка, а что ся у статка оста-неть, ино то наместнику и его тиуну имати себе. А не будет у которого у лихого статка, чем исцево заплатить, и ему того лихого исцю въ его гибели не выгати, велети его казнити смертной казнью». Еще более отягчающим считается совершение преступление «ведомо лихим человеком».
Законодатель выделяет в качестве «лихого человека» и «зажигалника», что следует из ст. 9 Судебника («А государскому убойце и коромолнику, церковному татю, и головному, и подымщику, и зажигалнику, ведомому лихому человеку живота не дати, казнити его смертною казнью»). Как видно, уничтожение (повреждение) имущества путем поджога стало считаться тяжким преступлением, таким же, как, например, и государственное преступление. Судебник 1497 г. предусматривает и случай неумышленного уничтожения или повреждения имущества. Речь идет о ситуации, когда «купец, йдучи в торговлю, возмет у кого денги или товар, да на пути у него утеряется товар безхитростно, истонет, или згорит, или рать возмет, и боярин обыскав, да велит дати тому диаку великого князя полетную грамоту с великого князя печятию, платити ис-цеву без росту» (ст. 55). В этом случае, выражаясь современной терминологией, имеют место гражданско-правовые отношения, и купец должен лишь компенсировать ущерб собственнику товара. В случае, если это происходит в результате пьянства или «иного какого безумия», то такой купец выдается головой «на продажу», то есть должен работать на собственника. Однако в обоих случаях речь идет о неумышленном уничтожении или повреждении имущества.
За поджог предусматривалось максимальное наказание — смертная казнь, однако ответственность за совершение большинства других преступлений предполагала дополнительное наказание в виде денежных выплат. Выплаты предназначались как в пользу государства, так и в пользу потерпевшей стороны, то есть они состояли из штрафа (или конфискации имущества виновного) как дополнительного наказания и выплат в рамках гражданско-правовых отношений, которым, собственно, посвящено большинство норм Судебника 1497 г. В принятом через полвека Судебнике 1550 г. в отношении рассматриваемого преступления новелл нет. Хотя законодатель в Судебниках отдельно не выделяет обобщенный состав уничтожения или повреждения чужого имущества, однако различает умышленную и неосторожную разновидности данного преступления. Помимо поджога, который однозначно выделяется как основной способ совершения этого деяния, упоминается и потопление товара при неумышленной вине.
Важнейший этап развития российского уголовного права связывается с Соборным уложением 1649 г.1 Государство весьма жестко относится к преступлениям против собственности. Так, в ст. 21 гл. XXI указывается: «А которые розбойники будут изыманы на розбоех, или на станех и в роспросе и с пыток учнут говорить сами на себя и на товарыщев своих во многих розбоех, и в смертном убийстве и во дворовом пожеге (курсив наш - Авт.), и за то их воровство доведется их казнить смертью». Как видно, законодатель поджог дома по степени тяжести ставит наравне с разбоем и убийством, что свидетельствует о высокой социальной ценности собственности, сложившейся к тому периоду истории российского государства.
Объективные признаки уничтожения или повреждения имущества
Под объектом преступления в уголовном праве принято понимать охраняемые уголовным законом общественные отношения.
Родовой объект преступления в виде уничтожения или повреждения имущества можно рассматривать как установленный порядок функционирования экономики в целом. Это общее положение о родовом объекте некоторые авторы конкретизируют. Так, А.И. Бойцов полагает, что под таковым следует понимать «совокупность структурирующих экономику общественных отношений по производству, распределению и потреблению материальных благ»1. В уголовно-правовой литературе высказано мнение о том, что родовым объектом преступлений, предусмотренных в гл. 21 УК, является собственность, а ее объединение с другими самостоятельными объектами преступных посягательств, предусмотренных в гл. 22 и 23 в рамках раздела VIII «Преступления в сфере экономики», называется сложным (составным) объектом, включающим всю совокупность взаимосвязанных общественных отношений, регулирующих сферу экономики2. Представляется, однако, что с учетом принятой в теории уголовного права традиционной классификации объектов уголовно-правовой охраны на общий, родовой, видовой и непосредственный следует сохранить указанное выше определение родового объекта преступлений против собственности, имея также в виду и то обстоятельство, что дальнейшее теоретическое усложнение определения родового объекта преступлений вряд ли будет способствовать более эффективному применению норм уголовного закона в правоприменительной практике.
При определении видового объекта на первый план выходит категория «собственность». Собственность представляет собой принадлежность средств и продуктов производства (как материального, так и нематериального) определенным лицам (как физическим, так и юридическим)1. Говоря об этом виде объекта, нередко ведут речь об «отношениях собственности». На наш взгляд, уголовно-правового различия в терминах «собственность» и «отношения собственности» нет, поскольку собственность априори предполагает наличие отношений (общественных, в том числе правовых) по поводу собственности. В УК РФ в соответствии со ст. 8 Конституции в равной степени охраняются все формы собственности, хотя в зарубежных УК такое решение не является единственным (например, по ст. 322-2 УК Франции повышенной охране подлежит уничтожение или повреждение имущества, предназначенного для общественной пользы или украшения общественных мест и принадлежащего государственному лицу или лицу, на которое возложены функции публичной службы).
Как известно, право собственности сводится к трем правомочиям: право владения, пользования и распоряжения. Так, Д., находясь в нетрезвом состоянии, пришел к своей знакомой, чтобы поговорить, и, когда она его не пустила в свой дом, он разбил стекло и выломал оконную раму, приведя ее в негодность . В другом случае К. 21 сентября 1999 г. примерно в 15.00, находясь у себя дома, услышал громкую музыку во дворе. Выйдя во двор, он бросил в стоящий на табурете магнитофон кастрюлю с землей, в результате чего магнитофон был выведен из строя3. В обоих случаях пострадало право собственности потерпевших (затруднено пользование домом, уничтожен магнитофон).
Исследования последних лет, однако, показывают, что упрощенное понимание объекта исключительно как триады правомочий собственника является ошибочным: «В институт права собственности включаются не только гражданско-правовые нормы. Он охватывает все нормы права, закрепляющие (признающие), регулирующие и защищающие принадлежность материальных благ собственнику или иному владельцу, преобладающее место среди которых занимают гражданско-правовые нормы»1. Поэтому можно считать, что право собственности как видовой объект преступлений, предусмотренных в гл. 21 УК, имеет сложное правовое содержание и охватывает не только одноименное вещное право, но и иные вещные права (права хозяйственного ведения, оперативного управления, сервитуты и др.), а также некоторые способы обеспечения обязательств и обязательственные права (в частности, залог и аренду). Для сравнения, Европейский Суд по правам человека и Конституционный Суд РФ в понятие «имущество» включают не только вещные права, но и права требования, в том числе принадлежащие кредиторам2.
В литературе встречается точка зрения, согласно которой видовым объектом имущественных преступлений следует считать имущественные права3. Однако мы не можем согласиться с такой позицией, поскольку имущественные права должны рассматриваться не как объект преступления, а как предмет общественно опасного посягательства, в ином случае собственность как самостоятельный объект уголовно-правовой охраны может потерять свое значение4. К этому следует добавить, что согласно ст. 8 Конституции Российской Федерации в нашей стране признаются и защищаются равным образом все формы собственности, и, следовательно, именно собственность представляет собой самостоятельный объект уголовно-правовой защиты, а не имущественные права, которые можно расценивать как разновидность предмета хищения.
Достаточно интересной представляется идея В.В. Векленко, предлагающего заменить наименование гл. 21 УК РФ на «Преступления против чужого имущества», поскольку теперешнее название «Преступления против собственности», по его мнению, не соответствует ее действительному содержанию. Указанный автор полагает, что тем самым удастся более точно определить объект и предмет рассматриваемых преступлений1, и считает имущество значительно более широким понятием, поскольку оно становится собственностью лишь при установлении над ним законного права владения, пользования и распоряжения. Хотя такое же решение содержится в УК некоторых зарубежных государств (например, гл. 6 Особенной части УК Эстонии) и фактически поддерживается некоторыми другими учеными2, мы полагаем, что данная дискуссия более уместна для теории гражданского, а не уголовного права. Пока, на наш взгляд, нет достаточных оснований подвергать ревизии сложившиеся и доминирующие в науке уголовного права воззрения.
В большинстве стран СНГ видовым объектом исследуемого преступления, как и в УК РФ, также является собственность (например, УК Украины, Азербайджана, Казахстана и Беларуси), однако узбекский законодатель поместил его в главу XI УК «Преступления, не связанные с хищением чужого имущества», которая входит в разд. 3 «Преступления в сфере экономики». По нашему мнению, этим он нарушил единый критерий построения системы Особенной части, выделив в качестве основного признака не объект преступления, а способ его совершения. В законодательстве стран дальнего зарубежья такого единства нет, а объект обычно понимается в физическом смысле, как предмет преступления по уголовному праву РФ. Так, по мнению СМ. Кочои, по УК Швейцарии можно лишь предположительно говорить о том, что объектом соответствующих преступлений выступает имущество в широком смысле (вещь, имущественные права)1.
Квалифицирующие признаки умышленного уничтожения или повреждения имущества
Уничтожение или повреждение имущества, совершенное из хулиганских побуждений вызывает большие сложности на практике. По статистике МВД РФ, только за 2004 г. из 13 655 зарегистрированных уничтожений или повреждений имущества путем поджога или из хулиганских побуждений лишь 3 133 были раскрыты, тогда как 1 0367, или 75,9% оказались нераскрытыми1.
Хулиганские побуждения представляют собой сложный психологический феномен1. Действия хулигана, как правило, непоследовательны, нелогичны. Его поведение часто не связано с личными неприязненными отношениями или с неправомерным поведением потерпевшего и нередко возникает спонтанно. При этом хулиган сам активно провоцирует потерпевшего на конфликт. Преступление деяние совершается на почве явного неуважения к обществу и общепринятым моральным нормам, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение. По замечанию В.М. Шинкарука, «сущность хулиганского мотива выражают яркая антиобщественная направленность и грубое неуважение к этическим нормам, которые не требуют определенного внешнего повода для объективизации вовне, поскольку связано с стремлением субъекта утвердить свою гипертрофированную исключительность в сознании неопределенного круга лиц» . Объективная сторона характеризуется действиями, слагаемыми из отдельных, не связанных между собой эпизодов. Насилие может быть направлено на один или несколько объектов. В числе потерпевших могут оказаться и случайные лица, не причастные к зарождению хулиганских действий.
Характерным для этого признака уничтожения или повреждения имущества является отсутствие социально понятной и адекватной преступлению мотивации (личные неприязненные отношения, гражданско-правовой спор и проч.), что указывает на явное пренебрежение к правилам общежития и элементарным нормам морали. Как пишет в этой связи Л. Халдеев, хулиганство «нередко сопровождается умышленным и зачастую бессмысленным уничтожением или повреждением чужого имущества» .
В судебной практике под преступлением, совершенным из хулиганских побуждений, понимается деяние, совершенное «на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение»4. Следовательно, требуется, чтобы в действиях виновного были обнаружены признаки, указывающие на его стремление к достижению определенного результата — попранию общественного порядка1.
Итак, хулиганский мотив выражаются в стремлении открыто противопоставить свое поведение общественному порядку, общественным интересам, показать свое пренебрежение к окружающим, продемонстрировать цинизм, жестокость, дерзость, учинить буйство и бесчинство, показать грубую силу и пьяную «удаль», отомстить кому-либо за явно незначительную обиду, справедливо сделанное замечание о недостойном поведении в общественном месте и т.п. Умысел виновного на уничтожение или повреждение имущества обычно является прямым, хотя в конкретных случаях вполне допустим и косвенный умысел. Как правило, данная мотивация обусловливает совершение преступления в общественном месте (улицы, парки, учебные заведения, учреждения культуры и т.п.), при скоплении других лиц.
В крайне редких ситуациях допустимо признание хулиганского мотива даже при уничтожении (повреждении) имущества вне населенного пункта и при отсутствии окружающих. Л. Халдеев описывает случай, когда в связи с финансовыми и кадровыми трудностями вдали от населенных пунктов на развилке сельских дорог почтовое ведомство укрепило на столбе почтовый ящик, в который в определенные дни недели доставляло различную корреспонденцию, предназначенную для жителей, живущих в деревне, расположенной в десяти километрах. Корреспонденцию из этих ящиков в определенные дни забирал один из жителей деревни, имевший мотоцикл, и передавал ее по назначению. Случайно проезжавший на машине К., увидев почтовый ящик в столь необычном месте, поджег содержимое и, убедившись, что все сгорело, а ящик пришел в полную негодность, уехал. Объясняя мотив своего поступка, К. сказал, что его просто «развеселило» наличие почтового ящика в столь необычном месте. Очевидно, пишет Л. Халдеев, что своими действиями К. грубо нарушил общественный порядок, это проявилось в совершении им хулиганских действий, сопряженных с уничтожением чужого имущества2. С учетом положений Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ содеянное К. следовало бы квалифицировать по ч. 2 ст. 167 УК.
Итак, помимо места совершения преступления, о хулиганском мотиве в еще большей степени свидетельствует конкретный характер действий виновного. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 декабря 1991 г. «О судебной практике по делам о хулиганстве» отмечается, что нанесение побоев, причинение телесных повреждений, «совершенные в семье, квартире, в отношении родственников, знакомых и вызванные личными неприязненными отношениями, неправильными действиями потерпевших и т.п., должны квалифицироваться по статьям УК, предусматривающими ответственность за преступления против личности. Однако в тех случаях, когда такие действия были сопряжены с очевидным для виновного грубым нарушением общественного порядка и выражали явное неуважение к обществу, их следует квалифицировать как хулиганство»1.
Теоретические и прикладные аспекты соотношения уничтожения или повреждения имущества со смежными составами преступлений
Представляет значительный практический и научный интерес проблема соотношения преступления, описанного в ст. 167 УК РФ, и специальных норм о преступлениях, связанных с уничтожением или повреждением имущества.
Российское уголовное законодательство предусматривает значительное количество преступлений, связанных с уничтожением (повреждением) имущества вообще или конкретных видов имущества. Контент-анализ УК РФ показывает, что к ним относятся, в частности, преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 142, ч. 3 ст. 178, ч. 1 ст. 195, чЛи2 ст. 212, ст. 2152, ст. 243, ст. 244, 245, 257, 267, 272, 273, 274, 281, 323, 325, 326, 329, 346, 347, 349, 358 УК. Об уничтожении предметов материального мира можно вести речь также в некоторых экологических преступлениях (например, в ст. 258, 260, 261 УК и др.). В п. «д» ч. 2 ст. 1271, п. «д» ч. 2 ст. 1272, ст. 1421, п. «б» ч. 2 ст. 164 и других статьях УК квалифицирующим признаком признается уничтожение или повреждение определенных предметов. В некоторых случаях законодатель предусматривает «утрату» определенных предметов, которая может состоять и в их уничтожении (например, ст. 2282, 284, 348 УК).
По мысли законодателя, по своей социальной и юридической сущности все эти деяния весьма отличаются от рассматриваемого преступления, поскольку либо посягают на имущество, не опосредованное трудом человека и не изъятое из окружающей природной среды, либо умысел виновного в первую очередь направлен на иные объекты, что и предопределяет квалификацию. Именно объект называют главным критерием отграничения данных преступлений и другие ученые . Как правило, основной объект можно установить лишь исходя из анализа свойств предмета преступления (например, тел умерших или мест их захоронения) или других признаков состава (в частности, цели).
Уничтожение или повреждение имущества — типичное преступление, сопровождающее тяжкие корыстно-насильственные преступления (убийство, разбой, бандитизм, вымогательство и др.). В зависимости от обстоятельств содеянное может либо охватываться более тяжким преступлением, либо квалифицироваться по совокупности. Главными критериями следует считать момент окончания основного преступления и направленность умысла виновного. Так, если уничтожение имущества произошло в ходе разбойного нападения с целью подавления воли потерпевшего к сопротивлению или понуждения его к немедленной выдаче имущества, содеянное полностью охватывается разбоем (признаком нападения с применением насилия). Напротив, сожжение имущества потерпевшего из мести либо сожжение жилища или автомобиля вместе с трупом потерпевшего следует квалифицировать по совокупности с ч. 2 ст. 167 УК, если была угроза дальнейшего распространения возгорания, или с ч. 1 той же статьи, если такой угрозы не было2.
Интересно, что можно выделить и два усеченных состава по отношению к уничтожению или повреждению чужого имущества. Это терроризм (ст. 205 УК) и диверсия (ст. 281 УК). Так, терроризмом может быть признано совершение взрыва, поджога или иных действий, которые лишь создали опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий. В свою очередь, для признания оконченной диверсии достаточно совершения взрыва, поджога или иных действий, направленных на разрушение или повреждение предприятий, сооружений,
путей и средств сообщения, средств связи, объектов жизнеобеспечения населения в целях подрыва экономической безопасности и обороноспособности РФ. Как и при терроризме, не требуется, чтобы данные последствия фактически произошли. Следовательно, в сравнении с составом ст. 167 УК из терроризма и диверсии убирается обязательный признак объективной стороны — общественно опасное последствие, а момент окончания преступления переносится на более раннюю стадию (покушения)1. Можно с уверенностью утверждать, что в обоих случаях законодатель делает акцент на субъективной стороне, выделяя преступную цель в качестве основного криминообразующего признака, определяющего основной объект каждого из этих преступлений.
На наш взгляд, дать полный перечень всех случаев, когда уничтожение или повреждение чужого имущества является последствием в статьях Особенной части УК, не представляется возможным. Это связано с частым использованием законодателем оценочного признака «иные тяжкие последствия» (соответствующие части и пункты ст. 126, 127, 127і, 1272, 128, 131, 132, 1451, 183, 201, 203, 205, 206, 211, 2151, 220, 224, 225 (дважды), 227, 2282, 230, 237, 246, 248, 249 (дважды), 257, 273, 274, 283, 284, 285, 286, 287, 301, 303, 305, 311, 320, 323, 332 (дважды), 333, 334, 335, 340 (дважды), 341 (дважды), 342 (дважды), 343, 344, 346, 347, 349, 351, 352 УК — всего 59 составов). Помимо этого, уничтожение или повреждение имущества является составляющей причинения крупного (значительного, существенного) ущерба (вреда) в экономических и других преступлениях (соответствующие части и пункты ст. 146, 147, 169, 171, 172, 173, 176 (дважды), 178, 180 (дважды), 183, 185, 1851, 195 (дважды), 196, 197, 201, 202, 2151, 216, 217, 234, 247, 250, 252, 255, 256, 258, 262, 267, 274, 293, 330, 332 УК — всего 36 составов). Судебная практика и ученые толкуют дан-Плюс: Судебная практика»; Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 516п01 от 18 июля 2001 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 2; и др. ные признаки нередко весьма широко, включая в них и уничтожение (повреждение) чужого имущества, хотя признается, что анализируемое последствие не характерно для экологических и некоторых других преступлений (поскольку предметы, не изъятые из их естественного обитания или произрастания, не опосредованы трудом человека и поэтому не могут быть признаны имуществом).
Интересной представляется и проблема соотношения уничтожения или повреждения имущества и компьютерных преступлений, последствием которых может стать уничтожение или повреждение (модификация) компьютерных данных. Представляется, что в этом случае совокупности со ст. 167 и 168 УК не возникает и все содеянное охватывается исключительно нормами гл. 28 УК1.
Иногда уничтожение или повреждение имущества совершается в целях сокрытия преступления лицом, заранее не обещавшим этого исполнителю основного преступления. При такой разновидности укрывательства по ст. 167 и 316 УК отсутствует как конкуренция общей и специальной норм, так и конкуренция части и целого. Ст. 167 УК является более полной в объективной стороне, предусматривая, помимо деяния, еще два обязательных признака — последствия и причинную связь. Напротив, ст. 316 УК содержит обязательную цель — укрывательство преступления, т.е. предусматривает обязательный субъективный признак, отсутствующий в ст. 167 УК. Поэтому содеянное следует квалифицировать по совокупности соответствующей части ст. 167 и по ст. 316 УК, т.е. имеет место идеальная совокупность данных преступлений.
