Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Угроза в преступлениях против собственности понятие и история развития законодательства 16
1. Понятие, признаки и виды угрозы 16
2. Угроза как способ совершения преступления против собственности в истории уголовного законодательства России 26
Глава II. Угроза в преступлениях против собственности: уголовно-правовой аспект 37
1. Угроза как конститутивный признак состава преступления против собственности 37
2. Угроза как квалифицирующий признак преступлений против собственности 67
3. Угроза в преступлениях против собственности по законодательству зарубежных стран 81
4. Пенализация преступлений против собственности, совершаемых путем угрозы 98
5. Назначение наказания за преступления против собственности, совершаемые путем угрозы (судебная пенализация) 129
Глава III. Угроза в преступлениях против собственности криминологический аспект 151
1. Криминологическая характеристика угрозы в преступлениях против собственности 151
2. Криминологическая характеристика личности угрожающего и потерпевшего 162
Заключение 179
Библиографический список 184
Приложения 209
- Понятие, признаки и виды угрозы
- Угроза как способ совершения преступления против собственности в истории уголовного законодательства России
- Угроза как конститутивный признак состава преступления против собственности
- Криминологическая характеристика угрозы в преступлениях против собственности
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Согласно Конституции РФ право на свободу, личную неприкосновенность и собственность неотчуждаемо и принадлежит каждому от рождения (ч. 2 ст. 17, ч. 1 ст. 22, ст. 35).
Личная неприкосновенность предполагает физическое, психическое и нравственное здоровье человека. Для ее защиты законодатель широко использует как регулятивные, так и охранительные возможности российского права, а также включение в УК РФ уголовно-правовых запретов угрозы.
Преступления против собственности, совершаемые путем угрозы (грабеж, разбой, вымогательство, неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения), имеют устойчивую тенденцию к росту. По сравнению с 2003 г. прирост преступлений, сопряженных с применением различных видов угрозы, составил: 150 % (грабеж), 107,7 % (вымогательство), 106,3 % (угон). В среднем же данный показатель доходит до 135 %\ Число такого рода посягательств превышает 407 тыс. случаев, или 11,5 % от общего количества зарегистрированных в 2007 г. преступлений.
Официальная статистика не дает полного представления о фактическом состоянии дел. Достаточно сказать, что раскрываемость преступлений против собственности, совершаемых путем применения различного рода угроз, составляет чуть более 40 %. Это почти на 10 % ниже среднестатистической раскрываемости по стране. Применительно к каждому из рассматриваемых видов преступлений эти показатели выглядят следующим образом: грабеж — 33,7 %, разбой — 55,1 %, вымогательство - 77,5 %, неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения - 53,7 %. Повышенная латентность и отсутствие единообразной практики применения соответствующих уголовно-правовых норм снижают эффективность последних.
УК РФ, к сожалению, не решил многих проблем, более того, в некоторых случаях необоснованно усложнил задачу правоприменителя по квалифи-
URL: statistics.
кации содеянного, а часть угроз, по своей интенсивности не уступающие криминализованным видам угрозы, вообще оставил за рамками возможного уголовно-правового регулирования. Много вопросов возникает применительно к проблемам легальной и судебной пенализации рассматриваемых преступлений. Обобщение практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ свидетельствует, что не искоренены ошибки при выборе судом первой инстанции вида и размера (срока) наказания.
Разработка криминологического противодействия преступлениям против собственности, совершаемым путем применения угрозы, предполагает выявление криминологической характеристики данного вида преступности, так как без этой составляющей эффективность принимаемых мер будет крайне низкой.
Вышеизложенное позволяет сделать вывод о необходимости: системного теоретического анализа проблем понятия и содержания угрозы как конститутивного и квалифицирующего признака в преступлениях против собственности, исследования зарубежного опыта уголовно-правового регулирования ответственности за аналогичные преступления, выявления типичных ошибок в применении уголовного закона и выработки соответствующих рекомендаций.
Степень научной разработанности проблемы. При характеристике состояния научной разработки исследуемой проблемы необходимо иметь в виду широкий спектр вопросов, которые охватываются анализируемой темой: во-первых, в рамках общего учения о способе совершения преступления; во-вторых, в рамках общего учения о дифференциации уголовной ответственности; в-третьих, применительно к общему учению об угрозе; в-четвертых, применительно к угрозе в конкретных составах преступлений и т. д.
Разработкой учения о способе совершения преступления активно занимались: Я. М. Брайнин, Н. М. Букаев, Г. Г. Зуйков, Л. Я. Драпкин, И. Ш. Жордания, В. В. Карлов, Л. Н. Кирюхина, Л. Л. Крутиков, В. П. Коняхин, Н. И. Панов, Н. П. Пономарева, А. Н. Романков, Г. В. Тимейко, А. Н. Трайнин, М. С. Уткин, М. В. Шкеле, О. Р. Якубович, Б. В. Яцеленко и др.
Несмотря на вклад указанных ученых, многие вопросы определения понятия способа совершения преступления, его признаков, соотношения способа с орудиями, средствами и общественно опасным деянием в целом требуют дальнейшего исследования.
К уголовно-правовой оценке деяний, совершаемых путем угрозы, обращались Г. К. Костров (Уголовно-правовое значение угрозы. М., 1970), В. П. Петрунев (Ответственность за угрозу убийством, нанесением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества по советскому уголовному законодательству. М., 1970), Р. А. Левертова (Ответственность за психическое насилие по советскому уголовному праву. Хабаровск, 1972), Н. В. Стерехов (Ответственность за угрозу по советскому уголовному праву: вопросы теории и практики. Свердловск, 1972), Л. В. Сердюк (Психическое насилие как предмет уголовно-правовой оценки. Саратов, 1979), С. X. Мазу-ков (Уголовно-правовая защита личности от угрозы убийством. Ростов-на-Дону, 1997), А. А. Крашенинников (Угроза в уголовном праве России. Ульяновск, 2002), И. В. Лукьянова (Угроза как преступление в уголовном праве России. Калуга, 2004), X. X. Абсатаров (Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью как преступление против личности. Уфа, 2005), М. А. Фомичева (Угроза как способ совершения преступления. Владимир, 2007) и др.
Однако названные авторы не ставили цели выявления факторов, обусловливающих криминализацию угрозы в преступлениях против собственности, особенностей ее законодательного описания, критериев отбора угрозы в качестве обязательного и квалифицирующего признака преступления и определения ее содержания.
Абсолютное большинство работ посвящено отдельным преступлениям, совершаемым путем уголовно наказуемых угроз (Л. А. Андреева, А. И. Бойцов, И. Ю. Бунева, Л. Д. Гаухман, П. Ф. Гришанин, И. В. Дворянское, А. И. Друзин, Е. А. Елец, В. П. Емельянов, В. В. Ераксин, В. И. Зубкова, Н. Н. Изотов, А. В. Кладков, М. А. Конева, А. Н. Красиков, Г. А. Кригер, П. С. Ма-
тышевский, И. Ф. Перов, В. И. Симонов, Е. А. Сухарев, В. И. Ткаченко, А. Д. Чернявский, А. И. Чучаев, С. Н. Шпаковский, В. Г. Шумихин и др.).
Вместе с тем пока нет ни одного комплексного монографического исследования, специально посвященного угрозе в преступлениях против собственности. Объяснить это, вероятно, можно тем, что многие специалисты рассматривают угрозу лишь в качестве разновидности психического насилия, выступающего основным объектом изучения, либо в иных значениях — как деяние, способ принуждения или последствие преступления. В связи с этим остались вне поля зрения вопросы конструирования составов преступлений против собственности, содержащих различные виды угрозы, их легальной пенализации и тесно связанные с ними проблемы квалификации и назначения наказания.
Исследование угрозы как обязательного и квалифицирующего признака в преступлениях против собственности позволит, на взгляд диссертанта, решить многие проблемы, в том числе с учетом зарубежного опыта правового регулирования уголовной ответственности за преступления против собственности, совершаемые путем угрозы; дать криминологическую характеристику как необходимую основу для разработки и реализации мер по предупреждению и пресечению грабежей, разбоев, вымогательства и неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством.
Приведенные обстоятельства в своей совокупности обусловливают актуальность рассматриваемой проблемы и выбор ее диссертантом.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования выступают проблемы угрозы как конститутивного и квалифицирующего признака в преступлениях против собственности, ее криминологическая характеристика как необходимая основа разработки мер противодействия данному виду преступности.
Предмет исследования включает:
- понятия «угроза», «психическое насилие», «принуждение», «способ совершения преступления», «конститутивные признаки состава преступления», «квалифицирующие признаки»;
памятники уголовного права об ответственности за угрозу в преступлениях против собственности;
нормы конституционного, административного, уголовного и гражданского права Российской Федерации, Модельный уголовный кодекс государств — участников Содружества Независимых Государств (далее: МУК СНГ), уголовное законодательство зарубежных стран;
научные публикации по исследуемым вопросам, материалы общественно-политических изданий, а также электронных средств массовой информации;
судебная и следственная практика по делам о преступлениях против собственности, в которых угроза выступает конститутивным или квалифицирующим признаком их совершения.
Цели її задачи исследования. Целями диссертационной работы являются: 1) исследование сущности угрозы как конститутивного и квалифицирующего признака в преступлениях против собственности; 2) изучение опыта правового регулирования ответственности за преступления против собственности, совершаемые путем угрозы, зарубежных стран; 3) углубленный анализ наиболее важных либо дискуссионных проблем, относящихся к различным аспектам угрозы в указанных преступлениях; 4) выработка научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию законодательной регламентации ответственности за уголовно наказуемые угрозы, выступающие способом посягательства на отношения собственности.
Названные цели исследования обусловили решение следующих задач:
проанализировать понятия «угроза», «психическое насилие», «принуждение», выявить их сходство и различие;
определить понятия «способ совершения преступления», «конститутивные признаки состава преступления», «квалифицирующие признаки» и их место в системе признаков объективной стороны преступления;
раскрыть содержание угрозы как способа совершения преступного деяния против собственности;
изучить опыт зарубежных государств по уголовно-правовому регулированию угрозы в преступлениях против собственности;
установить: а) степень пенализации преступлений, совершаемых путем угрозы, независимо от их социальной направленности, и преступлений, совершаемых путем угрозы, посягающих на собственность; б) соотношение медианы типового вида наказания во всех преступлениях независимо от их социальной направленности, совершаемых путем угрозы; в) соотношение медианы наказаний за данные деяния в санкциях с альтернативно указанными видами наказаний; г) соотношение медианы наказаний за преступления против собственности, совершаемые путем угрозы;
выявить типичные ошибки, допускаемые судом при назначении наказания;
дать криминологическую характеристику угрозы в преступлениях против собственности;
разработать рекомендации по учету законодательного опыта уголовно-правового регулирования угрозы вообще и угрозы в преступлениях против собственности, в частности, а также по совершенствованию судебной пенализации.
Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертации составляют как общенаучные методы (формально-логический, диалектический, системный, структурно-функциональный), так и специальные юридические (историко-правовой, сравнительно-правовой и др.), а также сравнительный анализ статистических данных и некоторые другие методы научного познания.
Теоретическую основу диссертации составили работы в области философии, психологии, общей теории права, уголовного права и сравнительного права: М. И. Авдеева, Ю. М. Антоняна, А. И. Бойцова, Ф. Е. Василюка, Л. Д. Гаухмана, Г. А. Злобина, С. Г. Келиной, В. М. Когана, И. Я. Козаченко, Т. А. Костаревой, Г. К. Кострова, С. М. Кочои, А. А. Крашенинникова, Г. А. Кри-гера, Л. Л. Кругликова, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, Н. А. Лопашен-
ко, А. В. Наумова, Т. В. Непомнящей, Н. И. Панова, В. П. Петрунева, А. И. Ра-рога, В. Н. Сафонова, Л. В. Сердюка, Б. В. Сидорова, М. Н. Становского, Н. В. Стерехова, А. Ю. Филоненко, В. Д. Филимонова, М. А. Фомичевой, А. И. Чучаева, Б. В. Яцеленко и др.
Использованы труды дореволюционных ученых-криминалистов: Л. С. Бе-логриц-Котляревского, А. Лохвицкого, Н. А. Неклюдова, С. В. Познышева, Н. Д. Сергеевского, Н. С. Таганцева и др.
Нормативной основой исследования являются: памятники русского права до 1917 г., УК РСФСР 1922, 1926 и 1960 гг., Конституция РФ, УК РФ, нормы административного и гражданского права, федеральные законы и подзаконные акты, регулирующие отдельные вопросы, связанные с регламентацией ответственности за различные виды угрозы, МУК СНГ.
Кроме того, в диссертации учтены положения уголовного законодательства зарубежных стран, в частности: Австрии, Болгарии, Голландии, Дании, Испании, Китая, США, ФРГ, Швейцарии, Швеции, Японии, государств -участников СНГ (Азербайджанской Республики, Республики Армения, Республики Беларусь, Республики Казахстан, Республики Киргизия, Республики Молдова, Республики Таджикистан, Республики Узбекистан, Туркменистана, Украины), Грузии, а также стран Балтии (Литвы, Латвии, Эстонии), регулирующего аналогичные вопросы.
В качестве эмпирической базы работы использованы как собственные конкретно-социологические исследования, так и данные других специалистов. При подготовке диссертации по специально разработанной анкете были проанализированы материалы 250 уголовных дел о преступлениях против собственности, совершенных путем угрозы (ст. 161, 162, 163, 166 УК РФ), которые были рассмотрены судами РФ в 2000-2008 гг.; 50 надзорных определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ; 15 постановлений Президиума Верховного Суда РФ; обзоры судебной практики за 2000-2008 гг.
В работе учтены разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по ряду категорий дел.
Научная новизна исследования определяется тем, что это первая монографическая работа, посвященная уголовно-правовому, сравнительно-правовому и криминологическому анализу угрозы в преступлениях против собственности. В ней дано понятие угрозы и раскрыто ее значение в указанных преступлениях, показан зарубежный опыт правового регулирования ответственности за аналогичные деяния, выявлены проблемы легальной и судебной пенализации, уточнен ряд теоретических положений, сформулированы предложения по совершенствованию практики применения уголовного законодательства.
На защиту выносятся следующие научные положения, выводы и рекомендации:
1. Угроза как способ совершения преступления против собственности
впервые встречается в ст. 1 Псковской судной грамоты, предусматривавшей
ответственность за разбой, нападение («наход»), грабеж, которые могли со
провождаться угрозой убийством.
Утверждения о том, что в указанном акте содержится норма о вымогательстве имущества, совершенном волостелем, как преступлении против собственности, нельзя признать обоснованными. В этом случае уместно говорить об одной из первых попыток законодателя создать норму о вымогательстве взятки, поскольку речь идет о представителе власти.
В уголовно-правовых нормах Свода законов Российской империи угроза использовалась исключительно в качестве способа совершения преступления. Практически с этого времени можно вести отсчет о начале системного и последовательного становления уголовно-правового статуса рассматриваемого признака в преступлениях против собственности.
2. Угроза, являясь конститутивным или квалифицирующим признаком
преступления против собственности, заключается в общественно опасном
информационном воздействии на жертву с целью подчинения ее воли требо
ваниям угрожающего и завладения указанным путем имуществом потерпев
шего.
В преступлениях против собственности уголовно-правовое и криминологическое значение имеет не конкретный вид угрозы, а ее опасность, определяемая исходя из объективных и субъективных критериев, в том числе ситуации совершения деяния и личности виновного (количества преступников).
Как способ совершения преступления против собственности угроза представлена в виде отдельного вспомогательного действия, назначение которого - обеспечение выполнения основного действия (хищения, вымогательства или неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством), находится с последним в органическом единстве, выступая в качестве операции его реализации.
Угроза, являясь способом нарушения психической неприкосновенности личности, не меняет и не может изменить социальной сущности разбоя как особой формы хищения, при которой не нарушаются права владения, а лишь преследуется цель хищения чужого имущества. Место нормы о разбое в системе Особенной части УК РФ определяется его направленностью против собственности, что отражает доминирующую цель виновного — завладение имуществом, посягательство же на личность (в том числе путем угрозы потерпевшему) служит способом достижения данной цели. Это не умаляет уголовно-правовой охраны личности, которая обеспечивается, во-первых, отнесением разбоя к числу тяжких преступлений, во-вторых, признанием преступления оконченным с момента нападения, а не с момента завладения имуществом, как предусмотрено по отношению к другим формам хищения.
Насилие, принуждение и угроза отличаются друг от друга по ряду моментов: во-первых, насилие и угроза возможны вне целей принуждения; во-вторых, они могут быть в связи с прошлым, настоящим и будущим поведением потерпевшего; принуждение же всегда предполагает настоящее или будущее волеизъявление жертвы; в-третьих, насилие и угроза могут выступать как способом осуществления принуждения, так и способом совершения преступления.
В МУК СНГ законодатели стран-участников изначально были ориентированы на создание норм об ответственности за преступления против собственности, предусматривающих различные по содержанию угрозы, причем виды угрозы носят ничем не оправданный исчерпывающий характер (закрытый перечень).
В процессе дальнейшего совершенствования уголовного законодательства России целесообразно учесть опыт:
а) УК Республики Армения в части описания угрозы предания гласно
сти нежелательной для потерпевшего информации, содержащего указание не
только на порочащие сведения, но и на сведения, разглашение которых при
чиняют существенный вред правам и законным интересам лица или его
близких (ст. 182);
б) УК Республики Молдова в части указания на угрозу повреждения
или уничтожения имущества собственника, владельца или пользователя или
их родных и близких (ст. 189);
в) УК Украины в части: формулировки общих начал назначения нака
зания как об учете степени тяжести совершенного преступления (ст. 65); вы
деления угрозы ограничения прав, свобод или законных интересов потер
певшего или его близких родственников (ст. 189);
г) УК Турции в части криминализации угрозы применения оружия
(ст. 197).
Признание по законодательству ряда государств угона транспортного средства преступлением против безопасности движения или эксплуатации транспорта не отражает социальной направленности действий виновного, сущность нарушаемых общественных отношений, так как не всякое самовольное изъятие автомобиля влечет нарушение указанных отношений.
В процессе установления наказуемости преступлений против собственности, совершаемых путем угрозы, законодатель в уголовно-правовой санкции должен отразить характер и степень общественной опасности запрещаемого деяния. Качественное своеобразие рассматриваемых посяга-
тельств образует не угроза, выступающая конститутивным или квалифицирующим признаком данных преступлений, а в первую очередь сущность тех общественных отношений, которые нарушаются ими.
Будучи относительно самостоятельными, характер и степень опасности, тем не менее, находятся в зависимости. Качество предполагает соответствующую количественную определенность. Изменение данной количественной характеристики, выходящее за пределы качественного своеобразия явления, ведет к изменению преступления (грабеж и разбой).
10. Уголовно-правовая санкция как элемент уголовно-правовой нормы
в большей степени, чем другие элементы нормы, подвержена влиянию уго
ловно-правовой политики; в связи с этим определить логику ее формирова
ния подчас не представляется возможным. О сказанном свидетельствуют:
а) соотношение медианы типового вида наказания во всех преступлениях не
зависимо от их социальной направленности, совершаемых путем угрозы;
б) соотношение медианы наказаний за данные деяния в санкциях с альтерна
тивно указанными видами наказаний; в) соотношение медианы наказаний за
преступления против собственности, совершаемые путем угрозы; г) степень
пенализации как всех преступлений, совершаемых путем угрозы, так и пре
ступлений против собственности.
Пенализация преступлений против собственности, совершаемых путем угрозы, должна предполагать санкцию с достаточно широким интервалом между верхними и нижними границами наказания, что позволит отразить общественную опасность всего многообразия различных вариантов рассматриваемых деяний, так как нормы о них, во-первых, имеют оценочные понятия (например, содержание угрозы), во-вторых, их последствия во многом вариативны.
Сложившаяся в судебной практике устойчивая тенденция назначения наказания за все преступления против собственности, совершаемые путем угрозы, в границах от медианы санкции до нижнего ее предела, может свидетельствовать о двух обстоятельствах, требующих самостоятельного ис-
следования: а) завышения максимального предела наказания за данные деяния; б) недооценки их общественной опасности.
Ошибки, допускаемые судами при определении наказания, в первую очередь обусловлены неправильным применением уголовного закона, в частности, правил об обратной силе уголовного закона и квалификации деяния; кроме того, имеет место необоснованная оценка обстоятельств содеянного как отягчающих наказание.
13. Криминологическая характеристика угрозы в преступлениях против собственности имеет не только общетеоретическое, но и существенное практическое значение, в частности, при организации деятельности по предупреждению данного вида преступности, которая должна учитывать: а) определение реальности угрозы на основе объективно-субъективных признаков (90,8 %); б) преобладание в структуре угрозы опасности для жизни и здоровья (95,2 %); в) преобладание мотивационно безразличной ситуации (68 %); г) совершение группой лиц 38 % преступлений, количественный состав которой в большинстве случаев ограничивается двумя лицами; д) совершение почти половины преступлений в помещении (44 %); е) совершение всех преступлений лицами мужского пола; в 42 % случаев они были в возрасте от 18 до 25 лет, причем практически половина из них совершили преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 162 УК РФ; 68,4 % не работали и 1,5 % не учились; ж) наличие у виновных среднего (52,5 %), среднего специального (37,1%) и высшего (10,4 %) образования; з) семейное положение: 75 % осужденных были холостыми, 20 % - женатыми и 5 % - разведенными; и) прежнюю судимость: 61,4 % лиц, совершивших преступление, ранее отбывали наказания, причем 45 % совершили новое преступление в период испытательного срока или будучи условно-досрочно освобожденными из исправительного учреждения, 13,4 % лиц совершили грабеж или разбой в период непогашенной судимости за предыдущее преступление, 3,5 % — ранее привлекались к уголовной ответственности; к) структуру преступности: лица, совершающие тождественные или однородные преступления, составляют 45 %; л) место совер-
шения преступления: 70 % лиц совершили преступления по месту жительства; 20 % - в другом месте; мигранты составляют 10 %; м) состав потерпевших: 74,4 % из них - мужчины, 25,6 % - женщины; 84,8 % работали, 11,2 % учились; н) состав потерпевших по гражданству: 97,6 % жертв являлись гражданами России, 2,4 % — иностранными гражданами; в 83,2 % случаев они проживали в том же районе, где совершено преступление.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит прежде всего в том, что сформулированные в нем выводы и предложения развивают теорию уголовного права и криминологии и могут быть использованы:
в дальнейших исследованиях проблем регулирования ответственности за нарушения уголовно-правовых запретов угрозы;
в правотворческой деятельности по совершенствованию уголовного законодательства;
при разработке постановлений Пленума Верховного Суда РФ, посвященных вопросам применения законодательства о преступлениях против собственности, совершаемых путем угрозы;
- в процессе преподавания курса уголовного права и криминологии.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на
кафедре уголовного права и процесса Владимирского государственного университета, где проводились ее рецензирование и обсуждение. Основные положения работы опубликованы в научных статьях, докладывались на научно-практических конференциях (Владимир, 2006-2008; Киров, 2008; Москва, 2009).
Структура диссертации обусловлена ее целями и задачами, кругом рассматриваемых вопросов и состоит из введения, трех глав, включающих девять параграфов, заключения, библиографического списка, приложений.
Понятие, признаки и виды угрозы
Понятие угрозы в уголовном праве относится к числу дискуссионных", что обусловлено рядом обстоятельств. Во-первых, в уголовном законе данный термин используется в разных значениях (деяние, способ, последствие и др.), однако ни в одном случае законодатель не раскрывает его сущности.
Во-вторых, в нормативных актах иной отраслевой принадлежности, в которых употребляется рассматриваемое понятие, его определение дается с учетом специфических целей соответствующего закона. Например, в ст. 3 Закона РФ от 5 марта 1992 г. № 2446-1 «О безопасности» под угрозой понимается совокупность условий и факторов, создающих опасность жизненно важным интересам личности, общества и государства . В ст. 2 Федерального закона от 14 апреля 1998 г. № 63-ФЗ «О мерах по защите экономических интересов Российской Федерации при осуществлении внешней торговли товарами» угроза определялась как «...очевидная неотвратимость причинения существенного ущерба...»4. Согласно постановлению Правительства РФ от 19 июля 2007 г. № 456 «Об утверждении правил физической защиты ядерных материалов, ядерных установок и пунктов хранения ядерных материалов» под угрозой понимается совокупность условий и факторов, создающих возможность совершения хищения ядерного материала, ядерной установки или диверсии5.
В соответствии со ст. 179 ГК РФ угроза является одним из условий признания сделки недействительной. В этом случае она рассматривается как психическое воздействие на волю лица посредством заявлений о причинении ему или его близким какого-либо зла (физического или морального вреда), если оно не совершит сделку.
Таким образом, в нормативных правовых актах, как видим, угроза трактуется по-разному, ей придается значение: а) совокупности условий и факторов; б) очевидной неотвратимости причинения ущерба; в) психического воздействия на волю лица. Следует заметить, что указанными характеристиками в законодательстве не исчерпывается содержание данного понятия.
В-третьих, сказывается полисемантичность слова «угроза». Оно употребляется в двух значениях: 1) запугивание, обещание причинить кому-нибудь неприятность, зло; 2) возможная опасность . К тому же надо иметь в виду скептическое отношение некоторых ученых к грамматическому толкованию вообще и применительно к рассматриваемому случаю, в частности. Например, А. И. Бойцов отмечает: «Вряд ли можно определить насилие путем грамматического толкования этого термина или путем уяснения его этимологического значения, данного в толковых словарях»7.
В-четвертых, в правовой литературе до конца не определена видовая принадлежность угрозы как уголовно-правового явления. Одни ученые счи-тают ее видом принуждения , другие - формой насилия , третьи - видом про- явления вовне преступного намерения , четвертые - способом психического воздействия на психику человека11. Таким образом, авторы исходят из функциональной направленности угрозы, ее предметного содержания, внешнего выражения (формы) или отношения угрозы к принуждению (насилию).
Ни один из этих подходов нельзя признать ошибочным. Они, акцентируя внимание на каком-либо свойстве угрозы, в той или иной мере приближают к ее пониманию. Вместе с тем следует заметить, что нет никаких оснований отождествлять рассматриваемое понятие с принуждением и насилием.
Принуждение - это приневоливание, склонение к какому-либо нежела-тельному для человека поступку . В УК РФ данный термин используется в следующих значениях: сделать что-либо, отказаться от совершения чего-либо, воспрепятствовать осуществлению чего-либо.
И. 10. Бунева применительно к преступлениям против правосудия под принуждением понимает «совокупность используемых представителем власти недопустимых средств воздействия на участников процесса, ограничивающих свободу их поведения и вынуждающих совершать требуемые действия вопреки желанию под угрозой причинения вреда конкретным правам и интересам»13.
Нетрудно заметить подмену определяемого понятия: автор фактически говорит не о принуждении, а о применяемых в этом случае средствах.
Принуждение является процессом, в течение которого происходит ограничение свободы действий и волеизъявления человека путем применения к нему насилия или угрозы. Оно имеет временные границы: с реализацией цели у принуждающего отпадает надобность в принуждении, и оно сразу или вскоре прекращается.
Насилие предполагает «применение физической силы, принудительное воздействие на кого-, что-нибудь, притеснение»14.
Таким образом, рассматриваемые понятия отличаются друг от друга по ряду моментов: во-первых, насилие и угроза возможны вне целей принуждения; во-вторых, они могут быть в связи с прошлым, настоящим и будущим поведением потерпевшего; принуждение же всегда предполагает настоящее или будущее волеизъявление жертвы; в-третьих, насилие и угроза могут выступать как способом осуществления принуждения, так и способом совершения преступления.
В юридической литературе нет единой точки зрения и относительно содержания угрозы, более того, ученые даже называют его по-разному. Например, Р. А. Левертова говорит о ее структурном составе, выделяя основные и факультативные элементы, причем основным из них предлагает считать устрашение потерпевшего15.
В. П. Петрунев подразделяет элементы угрозы на постоянный и переменные; сообщение о ней относит к первому; а ее опасность и вредные последствия - ко вторым16.
Н. В. Стерехов исследует содержание угрозы, понимая под ним ин-формацию (сведения) о намерении причинить вред другому лицу .
Угроза как способ совершения преступления против собственности в истории уголовного законодательства России
В литературе по истории права подчеркивается, что уже в первых правовых памятниках угроза выступала в двух значениях: в качестве деяния и способа совершения преступления, в том числе против собственности46. Так, в первом значении оно употребляется, например, в ст. 9 Краткой редакции «Русской правды», предусматривавшей ответственность за угрозу обнаженным мечом без его применения («Оже ли кто вынезь мечь, а не тнеть, то тьи гривну положить»).
Эта же норма содержалась в ст. 24 Пространной редакции «Русской правды» («Аже ли вынез меч, а не утнеть, то гривна кун») .
Угроза как способ совершения преступления против собственности, на взгляд автора, впервые встречается в ст. 1 Псковской судной грамоты, предусматривавшей ответственность за разбой, нападение («наход»), грабеж, которые могли сопровождаться угрозой убийством49.
Ф. Б. Гребенкин полагает, что в этом акте говорится и о вымогательстве имущества «в виде одежды или коня волостелем - должностным лицом, осуществляющим в волости административную, финансовую и судебную функции. Требуя передачи ему имущества, он должен был оказывать на потерпевших и психическое воздействие»50.
Вряд ли можно согласиться с такой интерпретацией положений Псковской судной грамоты. По мнению диссертанта, в этом случае речь идет об одной из первых попыток законодателя создать норму о вымогательстве взятки, поскольку упоминается должностное лицо.
В Соборном уложении 1649 г. предусматривалась ответственность за угрозы убийством («а будет кто... учнет похвалятца на кого смертным убивством» - ст. 133), уничтожением имущества путем поджога или причинением иного имущественного вреда («а будет кто на кого похвалится каким лихим делом, что он хочет дом его, или гумно с хлебом зжечь, или иной какой убыток учинити» - ст. 202)51.
В проект Уголовного уложения 1767 г. предлагалось включить положения об «угрозах словами, писмами против одного или против общества». Оно не вступило в силу, однако его основные положения вошли в т. XV Свода законов Российской империи, являвшегося основным источником уголовного права в первой половине XIX в.
В уголовно-правовых нормах Свода законов Российской империи угроза использовалась исключительно в качестве способа совершения преступления. Пожалуй, с этого времени можно вести отсчет времени о начале системного и последовательного становления уголовно-правового статуса рассматриваемого признака в преступлениях против собственности. Угроза выступала конститутивной характеристикой разбоя (ст. 679), «воровства-грабежа» (ст. 726), вымогательства (ст. 310) .
В законодательстве XIX в. расширился и перечень видов угрозы. Различались обиды словами (ст. 369), письмом (ст. 370) и действием (ст. 371). В первых двух случаях угроза могла относиться к угрожаемому лицу («угрозы личные») или к его имуществу («имению»), а сущность обиды действием заключалась в угрозе потерпевшему «рукой или ногой или орудием»53.
Уголовно-правовое регулирование угрозы и ответственности за нее получило дальнейшее развитие в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Во-первых, увеличилось количество составов преступлений, в которых она фигурировала в качестве способа совершения преступления (например, в преступлениях и проступках против «веры и о нарушении ограждающих оную постановлений» - ст. 192, 199, против порядка управления — ст. 293, против «жизни, здравия, свободы и чести частных лиц» - ст. 1526, против «прав семейственных» - ст. 1550 и др.) .
Во-вторых, отдельно были выделены посягательства против «собственности частных лиц», совершаемых путем угрозы (ст. 1627, 1637, 1641-1643) .
В-третьих, наиболее распространенные виды уголовно наказуемых угроз были объединены в специальной главе5 , что может свидетельствовать о совершенствовании законодательной техники, стремлении законодателя закрепить их в одной главе в целях облегчения применения уголовного закона.
В-четвертых, Уложение признавало наказуемыми лишь угрозы физическим насилием (лишением жизни, поджогом, иными насильственными действиями), подразделяя их: 1) на угрозы, имевшие целью принудить угрожаемого к совершению какого-либо преступления; 2) угрозы, соединенные с требованием денег или вещей, либо совершаемые с целью принудить жертву к принятию на себя каких-либо невыгодных обязательств.
В-пятых, вряд ли можно согласиться с утверждением о том, что «угрозы, кроме значения своего, как способа совершения преступных деяний, являются в уголовном праве еще и самостоятельным преступлением»57. По мнению диссертанта, угрозы в указанных случаях выступали исключительно в качестве способа совершения преступных деяний.
В-шестых, Уложением предусматривалась ответственность за угрозы убийством, поджогом, совершением насильственных действий, «когда к тому было присоединено требование выдать или положить в назначаемое для того место сумму денег, или вещь, или письменный акт, или что-либо иное, или же принять на себя какие-либо невыгодные обязательства, или отказаться от какого-либо законного права». Указанные деяния характеризуются корыстной целью, их основным объектом выступали имущественные права человека, поэтому нормы о них логичнее было видеть в разд. XII Уложения «О преступлениях и проступках против собственности частных лиц». Угрозы в этих преступлениях, по сути, играют роль способа совершения деяний58.
В-седьмых, Уложение выделяет угрозу, сопровождавшуюся демонстрацией «оружия, топора или иного орудия» (ст. 1263) или имитацией их применения; такая угроза признавалась «усиленной или наглядно выраженной»59 и влекла за собой более строгое наказание по сравнению с простыми угрозами.
Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г., в целом формулируя содержание угрозы, по сути, почти так же, как и в Уложении, исключил указание на ее корыстную и иную преступную цель. Данным уставом запрещались: 1) угрозы «причинить кому-либо насильственные действия» - ст. 139; 2) угрозы «на словах» лишить кого-либо жизни или «произвести поджог» - ст. 140; 3) угрозы лишить кого-либо жизни или «произвести поджог», «когда они сделаны на письме» - ст. 141.
Угроза как конститутивный признак состава преступления против собственности
Угроза как признак преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 162 и ч. 1 ст. 163 УК РФ, выступает в качестве способа его совершения . Поэтому исследование угрозы в этих деяниях против собственности целесообразно начать с анализа способа совершения преступления вообще. Дело в том, что в правовой литературе по данному признаку нет единого мнения, хотя он всегда был в центре внимания ученых. Причем следует заметить, что, по сути, проблема является междисциплинарной: уголовно-правовой, уголовно-процессуальной и криминалистической. В уголовном праве она рассматрива-ется как специально (Л. Л. Кругликов , Н. П. Пономарева , Н. И. Панов , Б. В. Яцеленко80 и др.), так и при анализе объективной стороны преступления (Я. М. Брайнин81, М. И. Ковалев82, В. Н. Кудрявцев83, А. А. Пионтковский84, А. Н. Трайнин и др.).
В уголовно-правовой науке не существует единого мнения относительно существа способа преступления. Способ представлен как: а) определенный образ действий, прием, метод поведения лица во время совершения преступления ; б) метод конкретной целенаправленной деятельности, носящей общественно опасный характер ; в) порядок, метод, последовательность движений и приемов, сопряженных с избирательным использованием средств совершения преступления .
В юридическом энциклопедическом словаре обращается внимание на форму его выражения. «Под способом совершения преступления следует по-нимать внешнюю форму, в которой выразилось действие» .
Таким образом, в уголовном праве рассматриваемый признак преступления воспринимается в качестве образа действия, приема, метода, порядка, последовательности движений и приемов, представляемых в различном сочетании или в их совокупности.
В криминалистике способ совершения преступления рассматривается как «комплекс действий, совершенных в определенном порядке и направленных на достижение преступной цели» , или как «система действий или бездействия, из бираемая субъектом преступления для достижения преступного результата в соответствии с его личными свойствами и обстановкой совершения преступления» .
Названные подходы нельзя признать ошибочными, однако ни один из них, на взгляд автора, не раскрывает сущности способа совершения преступления в полном объеме.
Надо иметь в виду, что лингвистический прием уяснения значения уголовно-правового термина срабатывает не всегда. Так, первый шаг в этом направлении - обращение к этимологии слова «способ» — вряд ли может прояснить ситуацию92. Согласно толковым словарям, способ - это «действие или система действий, применяемые при исполнении какой-нибудь работы, при осуществлении чего-нибудь»93.
Интересно заметить, что слово «метод» в указанных словарях толкуется как «способ действовать, поступать каким-нибудь образом, прием». Его синонимами называются слова «средство», «метод», «прием», «путь» и др.
В философском словаре термин «способ» используется при характеристике понятия метода .
При признании рассматриваемым признаком состава преступления «образа действий, приема, метода поведения лица во время совершения преступления», во-первых, его содержание раскрывается через взаимно пересекающиеся понятия, во-вторых, через термины, содержание которых вообще вряд ли имеют отношение к способу. Так, образ действий означает не что иное, как тип, характер поведения96; прием - «отдельное действие, движение, способ в осуществлении чего-нибудь»97. Следовательно, первый термин скорее отражает сущность деяния, второй - ограничивает содержание рассмат риваемого признака. Способ - более сложное образование, чем просто прием выполнения какого-либо, даже наиболее важного, действия. В этом случае целесообразнее было бы говорить о совокупности приемов, как это делают, например, А. В. Наумов, С. И. Никулин98 и др. В. А. Номоконов, например, пишет: «Способ - это совокупность приемов, которые использует преступник для совершения преступления» .
Вряд ли молено характеризовать способ как «порядок, последовательность движений и приемов». Во-первых, одно из значений слова «порядок» — последовательный ход чего-нибудь100. Следовательно, используются два понятия, одно из которых полностью входит во второе, а значит, в предлагаемой дефиниции не несет никакой самостоятельной смысловой нагрузки. Во-вторых, вряд ли можно говорить о способе и в другом значении слова «порядок» - как о правилах, по которым совершается что-нибудь, существующем устройстве, режиме .
И. Ш. Жордания, исходя из системно-структурного подхода, представил способ совершения преступления как систему взаимосвязанных актов поведения, имеющую собственную структуру, которая включает определенные взаимосвязанные подструктуры или совокупность отдельных элементов. В данном случае движения признаются способом осуществления приемов, совокупность приемов — способом осуществления операций, совокупность операций - деятельностью. При этом подчеркивается, что «каждый способ осуществляется своими способами» .
Такой подход подвергся критике. В частности, Н. И. Панов пишет: «Подобное "атомизирование" действия на мелкие составляющие его части с определением, какая из них является способом совершения другой, представляется несущественным, не имеющим теоретического и практического значения»10 .
По сути, рассматриваемая проблема во многом заключена в определении соотношения двух понятий: деяния и способа его выполнения. В. Н. Кудрявцев, подчеркивая одномоментность их существования, писал: «Способ только тогда способ, когда он сливается с деянием (действием или бездействием)» .
Одни ученые, исходя из философских категорий содержания и формы, способ относят к форме деяния105.
По мнению Г. Г. Зуйкова, позиция представителей подобного направления в науке свидетельствует об «условности самого исходного положения о соотношении действия и способа совершения преступления». В связи с этим он предлагает исходить из соотношения между категориями абстрактного и конкретного.
Криминологическая характеристика угрозы в преступлениях против собственности
Преступления против собственности, совершаемые путем угрозы, от-носятся к числу насильственно-корыстных преступлений . В целом они рассматривались в криминологии, однако при этом специально угроза не подвергалась исследованию. Между тем ее изучение имеет, во-первых, собственно криминологическое значение, поскольку «криминологическая характеристика - исходный этап для оптимизации процесса разработки и реализации мер предупреждения преступлений. Если рассматривать предупреждение как целостную систему, то одной ее составной частью является криминологическая характеристика, а другой - разработка и реализация профилактических мероприятий»336.
В этом случае выявляются все признаки, составляющие в своей совокупности и взаимосвязи структуру насильственно-корыстной преступности, в частности, криминологически значимые признаки преступления и данные о криминологической ситуации совершения преступлений таких типов. Угрозу, являющуюся конститутивным или квалифицирующим признаком указанных деяний, и ситуацию, в которой она осуществляется, безусловно, можно отнести к сущностным составным элементам криминологической характеристики преступлений против собственности.
Во-вторых, криминологическая характеристика имеет значение для уголовного права, в первую очередь при криминализации и декриминализации деяний, определения полноты и адекватности отражения общественно опасного явления в уголовно-правовом запрете.
Смешанный вид угрозы встретился по меньшему количеству преступлений, чем его вербальный вид (соответственно по 112 и 138 делам), причем в ряде преступлений он, наоборот, преобладал. Такая ситуация установлена по 84 делам о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 162 УК РФ, и по
14 делам о преступлениях, предусмотренных ч. 4 ст. 166 УК РФ. В законодательной характеристике данных деяний угроза представлена в ее наиболее опасном виде, вероятно, этим обстоятельством можно объяснить ее криминологическое проявление.
Объективные признаки, как видно из табл. 13, были учтены только по 20 уголовным делам (по грабежу - 8; по разбою - 10; по квалифицированному виду неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством - 2), причем они вообще не встретились по вымогательству. Субъективные признаки были положены в основу признания угрозы реальной только по 3 делам о вымогательстве, по остальным делам они не встречались.
В основном, как видно из табл. 13, преобладает совокупность указанных признаков. Объективно-субъективные признаки реальности угрозы зафиксированы по 227 уголовным делам.
Содержание угрозы, как было показано выше, различно, зависит от законодательной ее характеристики. Из 250 дел, как видно из табл. 15, не встретилось ни одного дела о преступлении, при совершении которого виновный угрожал нарушением интересов, которые не охраняются уголовным законом. Поэтому встречающиеся в специальной литературе утверждения о том, что криминологическая характеристика содержания угрозы намного шире, чем оно представлено в соответствующих уголовно-правовых нор-мах , по крайней мере применительно к преступлениям против собственности не находят подтверждения.
Правда, здесь следует иметь в виду высокую латентность данных видов деяний. Так, по данным фонда «Общественное мнение» 75 % респондентов-москвичей, в отношении которых был совершен грабеж или разбой, не заявляли в правоохранительные органы, уверенные в том, что не будут приняты меры к установлению виновных лиц. Согласно же статистическим данным, нападениям преступников подвергся каждый 10-й из опрошенных жителей Москвы .
Из табл. 16 видно, что угрозы причинить вред имуществу встречается только по четырем уголовным делам. Правда, следует при этом отметить, что в законодательной характеристике грабежа, разбоя и неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством такой ее вид не предусмотрен. В структуре же вымогательства отмеченную ситуацию, вероятно, можно отчасти объяснить ситуацией совершения преступления, при которой имущество потерпевшего для виновного неизвестно либо недосягаемо либо принадлежит не ему, поэтому его возможные повреждение или уничтожение не оказывают необходимого воздействия.
Это же можно сказать и об угрозе, которая направлена на честь и достоинство потерпевшего или иных лиц.
По 16 уголовным делам установлены комбинированные виды угроз, как правило, они присущи вымогательству.
По времени реализации угроза может характеризоваться немедленной расправой или быть направленной в будущее. Таблица 17, по сути, отражает ее уголовно-правовое значение: только при вымогательстве предполагается реализация угрозы в будущем.
Здесь следует лишь заметить, что ни по одному делу не встретилось угрозы с неопределенной темпоральной характеристикой; вероятно, она вообще не свойственна рассматриваемым видам преступлений. Потерпевший информируется не только о возможных неблагоприятных последствиях для него и его родных, но и о времени их наступления, если он не выполнит требований угрожающего.
В криминологическую характеристику преступлений в качестве самостоятельного элемента включается ситуация совершения преступления. Ее исследование позволяет решить ряд проблем; во-первых, более глубоко уяснить характер взаимодействие личности со средой, во-вторых, обстоятельно изучить механизм индивидуального поведения.
