Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. "Имущество" и иные предметы преступлений против собственности. 18
1. Общие положения об объекте и предмете преступлений против собственности 18
2. Электрическая и тепловая энергия как предмет преступлений против собственности . 22
3. Безналичные деньги как предмет преступлений против собственности. 27
4. Ценные бумаги и иные документы как предметы преступлений против собственности 38
5. Природные ресурсы как предмет преступлений против собственности. 49
6. Недвижимое имущество как предмет преступлений против собственности 58
7. Влияние правил об обороте имущества на квалификацию преступлений против собственности. 63
8. Право на имущество и иные действия имущественного характера как предметы преступлений, предусмотренных статьями 159 и 163 Уголовного кодекса Российской Федерации 69
9. Предмет вымогательства и сделка 78
Глава 2. Проблемы определения юридической принадлежности имущества 83
1. Понятие "чужого имущества" в нормах о преступлениях против собственности 83
2. Юридическая оценка действий в отношении имущества, совершаемых его собственником, титульным владельцем, участником общей собственности и участником юридического лица 87
3. Изъятие или требование передачи имущества при наличии у собственника долга 93
4. Действия в отношении бесхозяйного имущества и имущества, вновь получаемого или поступающего в адрес другого лица 97
5. Понятие вверенного имущества. 107
Глава 3. Проблема противоправности посягательств на собственность 116
1. Общие положения о противоправности деяний, образующих преступления против собственности. 116
2. О недействительности акта волеизъявления собственника. 126
3. Неправомерность действий титульного владельца имущества или иного управомоченного в отношении имущества представителя. 133
4. Оценка неправомерности деяний участников юридического лица 151
Глава 4. Ущерб в преступлениях против собственности 155
1. Понятие и характер ущерба в преступлениях против собственности 155
2. Определение размера имущественного ущерба. 161
3. Имущественный ущерб и формы причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием 166
Заключение. 176
Список использованной литературы 184
Основные законодательные и иные нормативные акты 184
Специальная литература. 196
Судебная практика 208
- Общие положения об объекте и предмете преступлений против собственности
- Электрическая и тепловая энергия как предмет преступлений против собственности
- Понятие "чужого имущества" в нормах о преступлениях против собственности
- Общие положения о противоправности деяний, образующих преступления против собственности.
Введение к работе
Отношения собственности составляют экономическую основу существования любого общества. На какой бы стадии развития не находилось человечество, какие бы отношения не господствовали в сфере общественного производства, одной из задач публичной власти было и остается регулирование и охрана отношений собственности. Без этого невозможна относительная стабильность развития производительных сил в обществе.
Охрана собственности посредством уголовно-правовых мер также вполне традиционна и присуща практически всем правопорядкам. При этом формы преступного поведения и, соответственно, конструкция составов преступлений развиваются следом за соответствующими изменениями в содержании отношений собственности и их регулирования в праве.
Актуальность исследования обуславливают те изменения, которые произошли в России за последние годы и существенно повлияли на уголовно-правовую охрану собственности. Переход к рыночным отношениям, свобода предпринимательства, приватизация государственного имущества и, соответственно, значительное повышение удельного веса частного сектора в экономике повлекли за собой появление множества новых форм опасных посягательств на собственность (особенно, так или иначе связанных с "предпринимательской деятельностью": обманы "вкладчиков", получение кредитов путем обмана, иные формы умышленного невыполнения договорных обязательств, фиктивное и преднамеренное банкротство, различные формы использования служебного положения в частных коммерческих организациях, злоупотребления при приватизации государственного имущества и т.д.). Сразу появились сложности с уголовно-правовой квалификацией подобных деяний, хотя с точки зрения юридических признаков некоторые из них и подпадали под имевшиеся в уголовном законе составы преступлений. Но ассоциативность (и даже казуальность) человеческого мышления, некоторые стереотипы, вырабатывающиеся в процессе практической деятельности, мешают надлежащей уголовно-правовой оценке таких ситуаций.
Провозглашение и развитие многообразия и равенства различных форм собственности, организационно-правовых форм хозяйствования приводят к необходимости изменения подхода к охране отношений собственности. Особое значение приобретает охрана собственности народившихся предпринимательских структур, иной частной собственности, тем более, что они рассматриваются как важный инструмент в проведении экономической реформы в России.
Существенные изменения произошли в гражданско-правовом регулировании отношений собственности (как их "статики", так и "динамики"). Принятие первых двух частей Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) стало, конечно, заметным событием в процессе правовой реформы. Значительны изменения и в регулировании отношений, связанных с собственностью, не подпадающих непосредственно под действие норм ГК РФ. Изменения же в регулировании гражданско-правовых отношений находят "отзвук" и в уголовно-правовой охране соответствующих отношений.
Некоторые изменения уголовно-правовой охраны собственности произошли и вследствие непосредственного изменения уголовного законодательства России. Федеральным законом от 1 июля 1994 года была исключена глава вторая Особенной части Уголовного кодекса РСФСР (далее - УК РСФСР) "Преступления против социалистической собственности" и внесены серьезные изменения в главу пятую "Преступления против личной собственности граждан". В Уголовном кодексе Российской Федерации, принятом Государственной Думой Российской Федерации 24 мая 1996 года (далее - УК РФ), также присутствуют некоторые новации в определении преступлений против собственности. Кроме того, содержание некоторых составов преступлений против собственности могло измениться и косвенным путем - в связи с другими изменениями в УК РФ (в первую очередь, в связи с конструированием множества новых составов в главах 22 и 23 УК РФ "Преступления в сфере экономической деятельности" и "Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях"). Ясно, что все эти изменения подлежат осмыслению.
Значимость поднимаемых вопросов объясняется и тем местом, которое занимают преступления в структуре преступности. Преступления против собственности были и остаются одними из наиболее часто встречающихся и опасных преступных посягательств (по данным Министерства внутренних дел Российской Федерации только хищения составляли в 1996 году более 56 процентов, а в 1997 году - более 55 процентов, в 1998 году - более 58 процентов всех зарегистрированных в Российской Федерации преступлений). Состояние научной разработки проблемы. Понятно, что преступлениям против собственности уделялось и уделяется весьма значительное место в уголовно-правовой литературе. Среди авторов, наиболее активно исследовавших данные преступления, можно назвать Борзенкова Г.Н., Владимирова В.А., Гельфера В.В., Кригера Г.А., Литовченко В.Н., Ляпунова Ю.И., Минскую B.C., Пинаева А.А., Тарарухина С.А., Тишкевича И.С. Немалые заслуги в научной разработке проблем ответственности за преступления против собственности имеет и кафедра уголовного права Уральской государственной юридической академии (ранее - Свердловского юридического института). По связанным с преступлениями против собственности темам на кафедре были защищены одна докторская (Фролов Е.А.) и три кандидатские (Плохова В.И., Шелковкин Г.В., Щербо А.Д.) диссертации. Однако проблемы, лежащие в данной сфере, просто неисчерпаемы.
Наблюдаемый в России всплеск экономической преступности не находит должного противодействия у правоохранительных органов. Нет надлежащего механизма противодействия криминальному бизнесу, в то время как законное предпринимательство испытывает почти неразрешимые проблемы. Причин тому много. Но среди прочих и отставание законодательного регулирования от сложившихся в обществе экономических отношений, и внутренняя несогласованность законодательства. Немалые трудности испытываются и в процессе правоприменительной деятельности, причем во многом, опять же, в силу отсутствия надлежащих системных исследований законодательства об экономической деятельности.
Настоящая работа есть попытка взглянуть на преступления против собственности с точки зрения связи гражданско-правового регулирования и уголовно-правовой охраны. Такая связь несомненна, однако не всегда ей уделялось должное внимание. Толкование уголовного закона строилось на "прижившихся" в теории и практике правоположениях, которые не всегда соответствовали гражданскому и иному законодательству, регулирующему отношения собственности (в данной работе будет именоваться регулятивным законодательством). Однако именно изменения в экономических отношениях резко подняли актуальность данной проблемы. Дело в том, что эти самые правоположения нередко оказывались бессильными для интерпретации уголовного закона по многим из новых форм общественно опасного поведения, обнаруживалась пробельность или устарелость этих правоположений. Ничего не осталось, кроме как восполнять указанные пробелы за счет толкования тех или иных признаков на основе гражданского законодательства.
Появились публикации, авторы которых пытаются увязать некоторые уголовно-правовые аспекты с гражданско-правовым регулированием (особенно много внимания уделяют этому И.А.Клепицкий, В.Д.Ларичев, П.С.Яни). Но у большинства из этих публикаций ряд общих недостатков.
1) Такие публикации, как правило, бессистемны и рассматривают соответствующие проблемы вне общей связи регулятивной и охранительной функций права. Нет попыток определения общего круга вопросов, по которым гражданско- правовое регулирование оказывает существенное воздействие на уголовное право, основных "каналов" влияния гражданского закона на закон уголовный в сфере преступлений против собственности.
2) Большинство из исследований казуальны: они являются реакцией на появление конкретного вопроса в практике и редко выходят за пределы его решения (или некоторых других, наиболее связанных с ним). Недостаточно попыток выведения "общих критериев", что наиболее правильно в условиях ярко выраженной "модельности" построения Особенной части уголовного закона. При толковании положения закона мы должны получать "расшифровку" нормы, не имеющую
отношения к конкретному казусу. К сожалению, этой казуальности поддался и законодатель, начав конструировать в главе 22 УК РФ "Преступления в сфере экономической деятельности" составы на основе выявления "опасных" деяний в следственной практике, что создало множество проблем соотношения отдельных составов преступлений между собой.
3) Попытки взглянуть на преступления против собственности сквозь призму гражданско-правового регулирования не сопровождаются ломкой ряда "стереотипов", противоречащих законодательству правоположений (например, о невозможности хищения энергии, ордерных и именных ценных бумаг, и наоборот, такой возможности в отношении некоторых документов, не являющихся ценными бумагами). Нередки попытки толкования уголовного закона через подстраивание признаков старых составов под новые формулировки закона, в результате чего появляются явные домысливания по сравнению с тем, что изложено в законе (яркий тому пример -толкование статьи 165 УК РФ на основе статьи 94 УК РСФСР).
Цели и задачи исследования. В свете изложенного, в настоящей работе предлагается несколько нетрадиционный подход к исследованию уголовно-правовой характеристики преступлений против собственности. Следует оговориться, что у автора не было цели рассмотреть все те признаки преступлений против собственности, которые не основаны на гражданском праве, рассмотреть разграничение между собой составов преступлений против собственности (особенно, форм хищения). Научной целью настоящей работы следует считать изучение проблемы соотношения регулятивных (типичным примером которых являются большинство гражданско-правовых норм) и охранительных норм (к которым относятся все уголовно-правовые нормы) на базе отдельной группы таких норм (регулирующих и охраняющих отношения собственности), установление аспектов их взаимного влияния в целях их учета при нормотворческой и правоприменительной деятельности.
Поставленная цель конкретизируется в ряде исследовательских задач.
Необходимо показать системное взаимодействие права, то, что отдельно взятая норма не может иметь ни регулятивного, ни охранительного эффекта; что лишь система норм обеспечивает как возможность толкования законодательства, так и его реализации; что определение отдельных вопросов в законе всегда косвенно влияет на ряд других, а изменения и недостатки в регулировании одних отношений всегда отражаются на регулировании других.
Хотелось также указать на те признаки преступлений против собственности, которые подвержены влиянию гражданско-правового регулирования, особенно на те, на которые повлияли изменения гражданского законодательства. Принимая во внимание, что процесс реформирования гражданского законодательства еще не закончен, что современное законодательство крайне нестабильно, важно может быть даже не столько конкретное содержание тех или иных "бланкетных" признаков, сколько определение тех вопросов, регулирование которых в гражданском законодательстве способно влиять на содержание составов преступлений против собственности.
Необходимым видится на основе оценки действий и иных юридических фактов определять содержание гражданских прав и обязанностей субъектов в тех или иных отношениях, и опираясь на это, показывать влияние гражданско-правового регулирования на уголовное право. Наиболее существенными представляются два направления исследования:
1) раскрытие смысла категорий, используемых в уголовном законодательстве, содержание которых определяется гражданско-правовым регулированием: "имущество", "чужое имущество", "вверенное имущество", "право на имущество", "действия имущественного характера", "ущерб";
2) оценка тех или иных действий в отношении имущества и иных объектов гражданского права с позиции их соответствия или несоответствия регулятивным нормам и определение уголовно-правовых последствий такой оценки.
Помимо этого в работе показывается, так сказать, "обратный эффект" взаимодействия регулятивных и охранительных норм. Цель обеспечения упорядоченности и эффективности охраны общественных отношений может в
немалой степени предопределять их регулирование. Более того, потребности уголовного права, да и других отраслей, зачастую требуют от гражданского права большей четкости и меньшей абстрактности регулирования, где-то даже отхода от свойственных ему диспозитивных начал.
Наконец, раз уж при рассмотрении под предложенным углом зрения обнаруживается множество спорных трактовок в понимании тех или иных вопросов в уголовно-правовой науке и практике, то следует, конечно, указать на них и предложить свои варианты ответов на имеющиеся вопросы (по возможности, на основании действующего законодательства, а если его недостатки не позволяют однозначно разрешить те или иные вопросы - адресовать некоторые предложения законодателю).
Методологической основой настоящей работы являются теоретические положения диалектического материализма как общенаучного метода познания. Кроме того, автором используется ряд частно-научных методов: сравнительного правоведения, системно-структурного и логического анализа. Значительное место в методике исследования занимают основные приемы толкования закона: грамматический, систематический и функциональный (телеологический).
Теоретической основой работы являются концептуальные положения общей теории права (в первую очередь, касающиеся учения о системе права), отраслевых юридических наук (главным образом, гражданского, уголовного и конституционного права), экономики. Автор, по возможности, применяет имеющие отношение к данной работе знания, касающиеся всех отраслей права.
Работа построена на анализе действующего законодательства, относящегося к регулированию и охране отношений собственности. Автором изучено более 150 законодательных и около 200 подзаконных нормативных актов, имеющих отношение к данным вопросам. Автором обобщены и систематизированы применительно к данному исследованию руководящие разъяснения Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным и гражданским делам, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Изучены обобщения практики высших судебных органов за последние 20-30 лет.
Эмпирическую основу исследования составляют:
изучение материалов гражданских, уголовных и арбитражных дел (как по публикуемым материалам практики высших судебных органов России, так и в архивах районных судов г.Тюмени и арбитражного суда Тюменской области -автором изучено более 90 дел различных категорий);
публикации в периодической печати по тем или иным фактам;
работа автора в качестве юриста предприятия и юридической фирмы (позволила мысленно "приложить" нормы уголовного законодательства на почву фактических отношений в хозяйственной деятельности).
Вместе с тем, автор не переоценивает роль судебной практики и иного эмпирического материала для настоящего исследования. Главенствующей здесь выступает теоретическая сторона, тем более, в условиях новизны и нетрадиционности предлагаемых подходов, отсутствия надлежащей практики по многим из исследуемых проблем (в силу недостатков законодательства, практики его толкования и правоприменительной деятельности, о чем и идет речь в настоящем исследовании). К тому же непосредственно материалы практики для данной работы могли служить лишь в качестве иллюстративного материала, но не предмета, содержащего характеристики исследуемого явления, не основы для выявления каких-либо закономерностей.
Научная новизна настоящей работы предопределяется нетрадиционным подходом к рассмотрению уголовно-правовых явлений: системного исследования определенной группы преступных посягательств через призму охраняемых регулятивных отношений. Пожалуй, это одно из первых таких исследований применительно к преступлениям против собственности: условно говоря, это работа о "гражданско-правовом содержании" данного рода явлений.
Право должно быть внутренне согласованным и не противоречивым. Внутренние противоречия губят право как необходимый элемент общественной надстройки, вызывают к жизни иные социальные регуляторы, в том числе продукты антиобщественной субкультуры, в чем мы наглядно убеждаемся на собственном примере. "Каждый нормативный акт значим не только сам по себе, но и в первую
очередь в той мере, в какой он содействует общей упорядоченности, вписывается во всю систему актов. Каждый новый нормативный акт должен... быть совместимым по своему содержанию с правовым содержанием регулирования в целом, с тем, чтобы нормативная регулирующая система, образно говоря, "приняла" этот акт".
Любая система подразумевает наличие в ней элементов (частей), имеющих собственные функции. В системе права наиболее крупным компонентом выступает отрасль права. Но даже отрасль не может дать достаточного регулирующего эффекта самостоятельно, т.к. любое общественное отношение, как идеальная относительно изолированная от прочего связь, не может получить правовую форму в реальности, если окружающие связи в такую форму не облечены. "Правовое регулирование (в широком смысле этого термина - А.Х.) не сводится к применению какой-либо одной нормы права, но во всех без исключения случаях включает в себя одновременное комплексное воздействие различных норм права".4 Поэтому разговор о самостоятельности любой отрасли права, если посмотреть на то, какое этому придается значение, напоминает лишь "перетягивание одеяла" на себя представителями различных отраслевых юридических наук. Вся самостоятельность отрасли права есть не более, чем наличие своего места в системе права, относительно обособленного предмета регулирования.
Давно известны широкий и узкий подходы к определению предмета и функций уголовного права. Сторонниками узкого подхода, подразумевающего, что уголовное право регулирует лишь отношения, возникающие в связи с совершением преступлений, и выполняет чисто охранительную функцию относительно отношений, регулируемых иными отраслями права, были Я.М.Брайнин, С.Ф.Кечекьян, Е.Я.Мотовилловкер, П.Е.Недбайло, А.А.Пионтковский, В.Г.Смирнов, М.С.Строгович, М.Д.Шаргородский, Л.С.Явич. Но более традиционным является широкий подход: уголовное право не только охраняет различные общественные отношения, но и регулирует их, устанавливая запрет (реже - обязанность активного типа) на совершение определенных деяний. На основе данных законодательных предписаний
между государством и лицом (а точнее всеми подъюрисдикционными лицами) возникают особые правовые отношения, в рамках которых государство вправе требовать соблюдения установленных запретов, а гражданин обязан такие запреты соблюдать (или исполнять обязанности активного типа). В литературе предлагалось называть данные отношения "табуалъными".5
Этот спор носит далеко не чисто теоретический характер. Многие неверные, на мой взгляд, выводы делаются именно в силу того, что их авторы исходят из широкого понимания уголовного права, не задумываясь, в частности, о том, что отсылки (точнее - бланкеты) в уголовном законе - это не просто способ (прием) законодательной техники, а показатель глубокой взаимосвязи отраслей права и подчиненности (но не "придаточности", конечно) уголовного права в отдельных аспектах нормам иных отраслей. Данная работа построена автором на базе узкого подхода к предмету уголовного права (к сожалению, ограниченность объема работы и предмета исследования не позволяет дать полную аргументацию в пользу такого мнения).
К основным положениям работы, выносимым на защиту, можно отнести следующее:
1. К предмету преступления против собственности - "имуществу" - относятся те объекты, которые гражданским правом признаются объектами собственности, включая недвижимое имущество, энергию, безналичные деньги, ценные бумаги всех видов.
2. Объекты, не относящиеся к собственности (в частности, объекты полностью изъятые из оборота, документы, не являющиеся ценными бумагами), не могут быть предметом преступлений против собственности; вместе с тем, гражданское законодательство должно давать более четкие формализованные границы для их отграничения от имущества, содержать перечни таких объектов.
3. В целях упорядочения охраны от общественно опасных посягательств все природные ресурсы в естественном состоянии с точки зрения их гражданско-правового режима должны быть разделены на изъятые из оборота и включенные в
него (критерием для разграничения может быть наличие допуска хозяйственного использования соответствующего объекта); это позволит вывести обоснованный критерий для разграничения преступлений против собственности и экологических преступлений.
4. Специфика правил гражданского оборота тех или иных объектов не оказывает существенного влияния на уголовно-правовую квалификацию посягательств на них; исключение составляют объекты, переход прав на которые подлежит специальному оформлению, без чего невозможны пользование и распоряжение ими по своему усмотрению (безналичные деньги, именные ценные бумаги) - здесь иным образом определяется момент окончания хищения.
5. Под "правом на имущество" с позиции гражданского законодательства следует понимать отдельные правомочия (обременения) в отношении конкретного имущества, отличные от права собственности, которым свойственны признаки непосредственности или права следования. Это более узкая трактовка данного понятия, нежели более раскрытая в гражданском праве категория "имущественное право" и нежели предлагаемые формы прав в научной уголовно-правовой литературе.
6. Под "иными действиями имущественного характера" следует понимать выполнение работ или оказание услуг. "Действия имущественного характера" выделяются среди прочих сделок наличием реального имущественного исполнения, что позволяет провести разграничение между преступлениями, предусмотренными статьями 163 и 179 УК РФ.
7. В работе под "чужим имуществом" понимается имущество, не находящееся в собственности нарушителя (но могущее находиться в его законном владении) и принадлежащее на праве собственности или иного законного владения другому лицу (такое определение несколько отличается от сложившегося в судебной практике и в литературе).
8. Анализ понятия "чужое имущество" с позиции гражданско-правового регулирования позволяет утверждать, что к нему относится имущество, находящееся в общей долевой собственности (для сособственника), имущество юридического лица для его участника (кроме унитарных предприятий и учреждений), имущество
должника для его кредитора, имущество, полученное лицом для другого лица, если из законодательства вытекает, что уже в момент получения имущество поступает в собственность другого лица, бесхозяйное имущество с момента обращения его во владение каким-либо лицом.
9. Признак противоправности в преступлениях против собственности означает, что виновный действует не в соответствии с волей собственника имущества (уполномоченного им лица) и при отсутствии установленных законом оснований для принудительного ограничения прав собственника.
10. В качестве условий к акту волеизъявления собственника по отчуждению имущества, наличие которых исключает противоправность изъятия имущества, должны быть отнесены предварительность, правомочность лица и соответствие воли волеизъявлению.
11. Оценка неправомерности действий в отношении имущества, совершаемых лицом, имеющим какие-либо правомочия по данному имуществу, должна даваться с точки зрения выхода за пределы предоставленных правомочий, особенно касательно цены отчуждаемых объектов и отсутствия в сделке заинтересованности представителя. Выход за пределы правомочий определяется в соответствии с нормами гражданского и связанного с ним (корпоративного, бюджетного, приватизационного и т.п.) законодательства.
12. Противоправность действий в отношении имущества юридического лица со стороны участника этого лица зависит от того, имеет ли соответствующее право требования к организации данный участник.
13. В преступлениях против собственности следует различать их "размер" (стоимость имущества, на которое совершается посягательство) и "ущерб", причиненный преступлением (включает также упущенную выгоду, в том числе полученный виновным в результате преступления доход, а также моральный вред потерпевшего). Данные признаки имеют различное юридическое значение. В работе даются также правила определения состава и размера ущерба, причиняемого посягательствами на собственность.
14. Формы причинения имущественного ущерба, которые могут квалифицироваться по статье 165 УК РФ, должны формулироваться с учетом нового законодательного содержания статьи: ущерб должен причиняться собственнику или иному законному владельцу имущества, но не кредитору, не имеющему вещных прав в отношении конкретного имущества.
Настоящая работа может иметь практическое значение для законотворческой деятельности (как в области уголовного, так и гражданского законодательства), для правоприменительной деятельности (в том числе могла бы послужить основой для руководящих разъяснений Верховного Суда по ряду спорных вопросов практики), для научно-исследовательской деятельности (с одной стороны, сделанные в работе выводы могут послужить основой для исследований в сфере регулирования и охраны отношений собственности, а с другой изучению с позиции предлагаемого подхода могут быть подвергнуты и другие группы преступлений).
Наверняка далеко не все суждения, изложенные в настоящей работе, являются бесспорными. Пробелы и некоторые заблуждения в частностях вполне могут иметь место. Вместе с тем, автор совершенно убежден в правильности основных, концептуальных положений настоящей работы и будет рад, если они помогут читателям разобраться в некоторых аспектах столь сложного и многогранного понятия как "право".
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации изложены в трех подготовленных автором научных статьях, докладах на научно-практических конференциях, проходивших в гг. Санкт-Петербурге и Тюмени в 1996 - 1998 годах, доложены на заседаниях кафедры уголовного права Уральской государственной юридической академии и кафедры уголовного права и криминологии Тюменского государственного университета.
Материалы диссертации использовались при проведении автором теоретических занятий по специального курсу "Экономические преступления", практических занятий по курсу уголовного права студентов второго - пятого курсов Тюменского государственного университета всех форм обучения, при подготовке учебного пособия и написании программы по спецкурсу "Экономические
преступления .
Основные теоретические положения и выводы, содержащиеся в диссертации, отражены в следующих опубликованных работах:
1. Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. - Российский юридический журнал. 1999, № 1, с.78 - 89. Объем - 0,5 п.л.
2. Предмет вымогательства сквозь призму гражданско-правовых понятий. -Актуальные проблемы юриспруденции. Сборник статей. Выпуск 3. Часть 2. - Тюмень: Изд-во ТГУ, 1999, с.21 - 32. Объем - 0,5 п.л.
3. Противоправность действий как признак хищения имущества, вверенного виновному. - Новое уголовное законодательство России: проблемы теории и практики. Сборник статей (находится в печати). Объем - 0,5 п.л.
Общие положения об объекте и предмете преступлений против собственности
Преступления в сфере экономики вторгаются, в первую очередь, в сферу имущественных интересов субъектов права, в которой в качестве подлежащих охране (в том числе и средствами уголовно-правового характера) объектов выделяют: 1) право собственности; 2) имущественные права; 3) все то в имущественной сфере, посягая на что, преступник приобретает имущественную выгоду или причиняет имущественный ущерб6. Коли рассматриваемые деяния называются преступлениями против собственности, то указанными посягательствами должны нарушаться отношения собственности, существующие в обществе и урегулированные правом. Именно отношения собственности являются видовым объектом уголовно-правовой охраны для преступлений, предусмотренных главой 21 УК РФ.
Собственность есть система экономических и юридических отношений между людьми по поводу условий и результатов производства, неотъемлемая составная часть системы производственных отношений.7 При этом человек относится к этим условиям и результатам производства, как к принадлежащим ему, как "к своим". Такое отношение объявлено законом и гарантировано им.
Содержанием собственности как экономической категории являются фактические общественные отношения владения, пользования и распоряжения материальными благами, присвоенными и принадлежащими собственнику. Эти отношения регулируются нормами права (в плане оснований возникновения и прекращения права собственности, его содержания и защиты). Тем самым собственность становится юридической категорией, правоотношением, возникающим между собственником имущества и всеми остальными членами общества по поводу соответствующего имущества.
Согласно статье 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.
Антисоциальная направленность преступлений против собственности состоит в том, что они, непосредственно нарушая состояние присвоенности, принадлежности материальных благ определенным субъектам, тем самым посягают на саму социальную возможность осуществлять экономические акты владения, пользования и распоряжения этими благами.
В Российской Федерации признается государственная, муниципальная, частная (граждан и юридических лиц) и иные формы собственности. При этом часть 2 статьи 8 Конституции России и пункт 4 статьи 212 ГК РФ устанавливают, что все формы собственности защищаются равным образом. Это должно касаться и уголовно-правовой охраны. Поэтому объектом преступлений против собственности в равной степени может выступать любая из форм собственности. Никаких различий в уголовно-правовой квалификации посягательств на различные формы собственности действующее уголовное законодательство не содержит.
Отношения собственности немыслимы без материальных благ, по поводу которых они возникают. Соответственно, с внешней стороны преступления против собственности всегда выражаются в воздействии субъекта на какой-либо предмет материального мира. Определение признаков предмета преступлений против собственности является важным условием правильной уголовно-правовой оценки. Предмет преступлений против собственности в социальном аспекте выступает в качестве материального субстрата определенных общественных отношений, а в юридическом аспекте - объектом права собственности.
Примечание 1 к статье 158 УК РФ, диспозиции статей 158 - 163, 165, 167, 168 УК РФ называют в качестве предмета соответствующих преступлений "имущество". Поскольку статья 209 ГК РФ "Содержание права собственности" и другие нормы гражданского законодательства говорят о правах собственника "на имущество", то именно имущество и выступает предметом посягательства на собственность.
В статьях 159 и 163 УК РФ в качестве предметов упоминаются еще "право на имущество" и "действия имущественного характера".
Определение всех признаков, позволяющих отнести тот или иной объект к имуществу как к потенциальному объекту права собственности и, соответственно, предмету посягательства на него, относится к компетенции исключительно гражданского права. И абсолютно все объекты права собственности, признаваемые таковыми гражданским законом, могут быть предметом преступного посягательства на собственность,11 если уголовный закон не делает каких-либо ограничений на сей счет, не вводит дополнительных признаков. Такие ограничения сделаны в статье 166 УК РФ, которая предусматривает ответственность за завладение без цели хищения лишь в отношении транспортных средств, в статьях 164, 221, 226, 229 УК РФ, в соответствии с которыми хищение либо вымогательство некоторых специально названных предметов должно квалифицироваться по этим специальным нормам, а не по общим (статьи 158 - 163 УК РФ). И наоборот, ничто из того, что гражданское законодательство объектом права собственности не признает, не может быть и предметом преступления против собственности. Никаких нарушений отношений собственности здесь быть не может.
Сам по себе такой традиционно выделяемый отечественной уголовно-правовой теорией признак предмета хищений и других преступлений против собственности как "материальность", т.е. особая физическая природа предмета,12 не может иметь значения, если только гражданское законодательство не связывает с ним возможность быть или не быть объектом права собственности. Вряд ли также может быть воспринята в целях определения признаков предмета хищения такая черта имущества как "возможность сведения его на деньги"13 в силу неопределенности данного признака, а также в силу того, что вряд ли он может быть использован для отграничения имущества от иных объектов гражданского права (услуг, результатов интеллектуальной деятельности, информации), т.к. их участие в гражданском обороте обусловлено именно возможностью сведения их на деньги. Такой признак имущества как наличие потребительской стоимости с позиции экономической теории, конечно, можно признать необходимым. Но этот признак присущ любым объектам гражданских прав, а не только имуществу: поэтому для целей определения предмета хищения, такой признак не может быть достаточным.
Электрическая и тепловая энергия как предмет преступлений против собственности
Энергия представляет собой определенное свойство материи - способность производить полезную работу.14 Такие виды энергии, как электрическая и тепловая, достаточно освоены человеком: могут им создаваться и преобразовываться из различных источников, передаваться определенным объектам и использоваться в производственных, потребительских и иных целях. Поэтому энергия, заключенная в определенные рамки (имеются в виду специальные технические средства ее производства, передачи, сохранения и использования), выступает объектом гражданского права: по поводу нее возникают гражданско-правовые отношения, связанные, в первую очередь, с обязательствами энергоснабжения (статьи 539 - 548 ГК РФ).
Уголовно-правовая наука не признает тепловую и электрическую энергию предметом хищения в силу отсутствия у нее вещных признаков.15 В свое время УК РСФСР 1926 года содержал специальный состав кражи электроэнергии. Попробуем разобраться является ли энергия объектом права собственности согласно действующему гражданскому законодательству.
В статье 128 ГК РФ дан закрытый перечень видов объектов гражданских прав: вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага. Из всех указанных видов объектов наиболее близко для энергии "иное имущество", т.е. объект, на который может быть право собственности. Рассматривать энергию как работы или услуги вряд ли правильно: последние представляют собой деятельность человека, а энергия есть уже продукт такой деятельности или, как говорилось выше, свойство материи. К тому же взгляд на энергию как на работу или услугу опровергается следующим.
Статьи 539 - 548 ГК РФ на законодательном уровне регулируют обязательства энергоснабжения (снабжения энергетическими и другими ресурсами). Данный договор следует отнести к обязательствам, опосредующим переход права собственности на его предмет/6 Это вытекает из следующего;
1) Положения о регулировании энергоснабжения помещены в главу 30 "Купля продажа" ГК РФ. Более того пункт 5 статьи 454 ГК РФ называет энергоснабжение "отдельным видом договора купли-продажи" и устанавливает, что общие положения о купле-продаже применяются к обязательству энергоснабжения, если иное не предусмотрено специальными нормами. Из такого же понимания исходит Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в Информационном письме от 17 февраля 1998 года № 30 "Обзор практики разрешения споров, связанных с договором энергоснабжения".
2) Правила о договоре энергоснабжения применяются к отношениям, связанным со снабжением через присоединенную сеть такими вполне "вещественными" товарами как газ, нефть и нефтепродукты, вода и т.д., если иное не установлено законом, иными правовыми актами или не вытекает из существа обязательства (пункт 2 статьи 548 ГК РФ). Тем самым подчеркивается, что относительное обособление регулирования энергоснабжения от купли-продажи (поставки) связано исключительно с особенностями передачи (через присоединенную сеть) предмета договора,18 но никак не с тем, что энергия является особым объектом гражданского права. Статья 2 Федерального закона от 12 марта 1999 года "О газоснабжении в Российской Федерации"19 признает, что газоснабжение - это одна из форм - энергоснабжения; в то же время поставщика газа закон называет собственником газа.
3) Использование законодателем терминов "подача энергии", "снабжение энергией", а не "поставка" ("продажа"), связано лишь с тем, что энергия, в отличие от других товаров, в силу ее физической природы сразу же после передачи права собственности на нее потребляется.20 Тем более, что в ряде подзаконных актов говорится именно о "поставке" указанных объектов (например, в пункте 1 Временного порядка организации прямых платежей, осуществляемых энергоемкими потребителями электрической энергии (мощности) и услуг за электрическую энергию (мощность), поставляемую электрическими станциями, и за услуги, оказываемые другими субъектами федерального (общероссийского) оптового рынка электрической энергии (мощности)).
Есть подтверждение излагаемой позиции и в таможенном законодательстве: пункт 1 статьи 18 Таможенного кодекса Российской Федерации под товарами понимает в том числе и энергию. Можно, конечно, сказать, что такое понимание возможно лишь в целях таможенного регулирования, но здесь обращает внимание, что к "товарам" не отнесены такие объекты как работы, услуги, результаты интеллектуальной деятельности, хотя они также признаются объектами, перемещаемыми через таможенную границу и подпадающими под таможенное регулирование.
Таким образом, анализ законодательства позволяет сделать вывод о том, что электрическая и тепловая энергия являются имуществом и объектом права собственности. На энергию может распространяться и вся классическая триада правомочий собственника: владение, выражающееся в нахождении энергии в сетях соответствующего лица (граница сетей, принадлежащих тому или иному субъекту, по общему правилу, выступает границей перехода права собственности на энергию), пользование, выражающееся в возможности потребления энергии с извлечением ее полезных свойств, распоряжение, выражающееся в возможности совершения сделок с энергией, в том числе ее отчуждения (специфика которого лишь в том, что передача энергии возможна исключительно через тепловые или электрические сети).
Не вызывает сомнений опасность корыстного и безвозмездного обращения в свою пользу энергии. Статья 95-1 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях устанавливает административную ответственность за самовольное использование в корыстных целях электрической либо тепловой энергии или газа (с максимальной санкцией в виде штрафа в размере одной второй минимального размера оплаты труда). Вроде бы из этого следуют, как минимум, два аргумента против возможности признания посягательства на энергию преступление против собственности в виде хищения: 1) при любых условиях посягательство на энергию должно считаться административным правонарушением, а не переходить в разряд преступлений; 2) посягательство на энергию не может быть хищением, т.к. законодательство об административных правонарушениях разделяет составы мелкого хищения чужого имущества (ст.49 КоАП РСФСР)22 и нарушения правил пользования энергией или газом в быту (ст.95-1 Ко АЛ РСФСР). Однако не все так просто.
Понятие "чужого имущества" в нормах о преступлениях против собственности
Традиционным юридическим признаком предмета хищения и других преступлений против собственности называется то, что им может выступать лишь "чужое имущество".149 Об этом прямо сказано в примечании к статье 158 УК РФ, диспозициях статей 158 - 163, 167 и 168 УК РФ. Необходим данный признак и для деяний, предусмотренных статьями 164, 221, 226 и 229 УК РФ, т.к. на них распространяется общее понятие хищения.
Более сложная ситуация с деяниями, указанными в статьях 165 и 166 УК РФ. Согласно статье 165 ущерб может причиняться не только собственнику, но и иному владельцу имущества. Из диспозиции статьи 166 УК РФ также не вытекает, что транспортное средство обязательно должно быть чужим.150 Можно предположить, что субъектом данных преступлений может быть и собственник соответствующего имущества. Между тем, Пленум Верховного Суда Российской Федерации разъяснил в пункте 1 Постановления № 5 от 25 апреля 1995 года "О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности"151, что предметом всех преступлений, ответственность за совершение которых была предусмотрена нормами главы пятой УК РСФСР(в которую на то момент была включена статья 148-1, не отличающаяся в данном аспекте от статьи 166 УК РФ), является чужое имущество. Видимо, суд основьшался в данном подходе на определении объекта преступлений против собственности - отношений собственности, поскольку существует мнение, что при посягательстве на свое имущество не причиняется вреда (и не создается угрозы его причинения) отношениям собственности. Однако, с таким подходом можно поспорить. Во-первых, здесь будет противоречие с результатом систематического толкования УК РФ: если в одних его статьях прямо говорится о "чужом имуществе", а в других - нет, то можно предполагать, что в последних данный признак не признается обязательным. Во-вторых, нормы главы о преступлениях против собственности охраняют все-таки не только исключительно право собственности (как отмечалось, речь идет и о посягательствах на право на имущество, иные действия имущественного характера). Охраняются все вещные права и вытекающие из них правомочия - владения, пользования, распоряжения и некоторые другие. Не исключено противоправное нарушение собственником указанных правомочий, принадлежащих другим лицам. Это вытекает, в частности, из положений статьи 305 ГК РФ, согласно которой допускается защита прав владельца, не являющегося собственником, способами, аналогичными способам защиты права собственности, в том числе против собственника.
Следовательно, в тех случаях, когда УК РФ прямо не предписывает, что предметом преступления против собственности может быть только "чужое" имущество, не исключено совершение такого преступления и собственником имущества. Квалификации по статье 166 УК РФ действий собственника транспортного средства возможна, например, если транспортное средство передано в аренду или в залог, и собственник, согласно условиям договора, не вправе пользоваться им, либо транспортное средство правомерно задержано с помещением его на специально отведенное охраняемое место согласно статье 245 КоАП РСФСР, либо на транспортное средство наложен арест с передачей его на хранение другому лицу. Здесь, конечно, появляются проблемы в разграничении угона транспортного средства с самоуправством (статья 330 УК РФ), но статью 166 УК РФ следует считать специальной по отношению к статье 330 УК РФ.153
Считаю, что Пленуму Верховного Суда России следует разъяснить, что предметом преступлений против собственности, за исключением преступлении, предусмотренных статьями 165 и 166 УК РФ, может быть только чужое имуіцество.
Что же следует понимать под "чужим имуществом"? Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 1 Постановления № 5 от 25 апреля 1995 года определил чужое имущество как "не находящееся в собственности или законном владении виновного". Вряд ли данное определение совершенно полно и точно - в нем упущен второй важный признак "чужого имущества". Из этимологии слова "чужой", соотношения с гражданским законодательством и традиционного понимания хищений в уголовно-правовой науке и судебной практике вытекает, что "чужое имущество" должно обладать следующими признаками:
1) не находится в собственности или ином законном владении виновного либо оно находится в законном владении виновного, если у имущества есть иной, отличный от виновного, собственник (вверенное имущество);
2) недостаточно, чтобы виновный не обладал титулом собственника или законного владельца в отношении обращаемого в свою пользу имущества; необходимо также, чтобы такие правомочия имелись у какого-либо другого лица, т.е. имущество должно принадлежать другим, не быть "ничьим" (бесхозным). Бесхозяйное имущество не является "чужим", т.к. в его отношении нет другого ("чужого") лица.
В ранее действовавшем уголовном законодательстве такое разграничение подчеркивалось наличием специальных составов присвоения найденного или случайно оказавшегося у виновного имущества (статья 97, а затем - статья 148-4 УК РСФСР). Декриминализация подобных деяний с 1 января 1997 года не может изменить понимания "чужого имущества".
Имущество будет оставаться чужим для виновного и в случае, если оно находится не у собственника или иного титульного владельца, а у лица, владеющего им неправомерно. И не имеет значения, сознает ли виновный факт неправомерности владения. Такое "вторичное изъятие" точно также нарушает права собственника (титульного владельца), т.к. нахождение имущества у лица, владеющего им неправомерно, вовсе не может означать, что данные права прекратились: у собственника (иного титульного владельца). Вторичность же изъятия лишь усложняет возможность возвращения имущества законному владельцу.154 Именно на этом основано разъяснение Пленума Верховного Суда СССР,155 согласно которому если при купле-продаже автомобиля через комиссионный магазин продавцу по взаимной договоренности с покупателем была выплачена дополнительная сумма, превышающая комиссионную оценку (т.е. у продавца неправомерно остается имущество, часть которого по закону должна подлежать передаче комитенту), то последующее противоправное изъятие этой суммы покупателем либо знавшим об этой сделке иным лицом путем кражи, грабежа, разбоя, вымогательства либо мошенничества следует квалифицировать по соответствующим статьям уголовных кодексов. Согласно же пункту 10 Постановления № 5 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 1996 года "О судебной практике по делам о хищении и незаконном обороте оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ"156 уголовная ответственность по статье 218-1 УК РСФСР(ныне - статья 226 УК РФ) наступает в случаях хищения огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ у отдельных граждан, владевших ими как правомерно, так и незаконно.
В случаях изъятия (требования) имущества, находящегося в неправомерном владении другого лица, состава преступления против собственности не будет лишь если изымающий сознает неправомерность владения имуществом и изымает (истребует) его с целью возврата законному владельцу. В этом случае изъятие (требование) имущества может рассматриваться как форма самозащиты гражданских прав (статья 14 ГК РФ). Кроме того, состав хищения чужого имущества (вымогательства) будет отсутствовать, т.к. имущество обращается не в пользу виновного или других лиц, а в пользу собственника (иного законного владельца).
Общие положения о противоправности деяний, образующих преступления против собственности.
Противоправность деяния традиционно выделяется как признак преступления. Регулятивные отрасли права не могут самостоятельно определять правовые последствия всех видов нарушений их норм, т.к. такими последствиями могут быть меры государственного принуждения (в том числе уголовно-правовые), которые в силу своего характера не вписываются в соответствующую отрасль права, в ее режим регулирования, в котором главным образом выражается юридическая специфика отдельных структурных подразделений права.216 Но именно противоречие регулятивным нормам права определяет противоправную природу тех или иных деяний, т.е. любое правонарушение, включая преступления, должно быть противоправным с точки зрения регулятивных норм, права вообще. И наоборот, не будучи противоречащим регулятивным нормам права ни одно деяние не может признаваться преступлением, хотя бы даже непосредственно из содержания положений УК РФ это вроде бы и вытекает. Так не может быть состава преступления в виде причинения вреда здоровью, если он причинен при медицинском вмешательстве, проведенном в соответствии со статьями 32 - 34 Основ законодательства Российской Федерации от 22 июля 1993 года об охране здоровья граждан,218 при изъятии органов или тканей для трансплантации у доноров в соответствии с Законом Российской Федерации 22 декабря 1992 года "О трансплантации органов и (или) тканей человека".
То обстоятельство, что в статье 308 УК РФ и примечании к ней не изложены все случаи свидетельского иммунитета (и нет отсылки к ним), не означает, что лица, имеющие в соответствии с законодательством (например, статьями 18 и 19 Федерального закона от 8 мая 1994 года "О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации",220 пунктом 7 статьи 3 Федерального закона от 19 сентября 1997 года "О свободе совести и религиозных объединениях") право не давать свидетельских показаний, могут быть привлечены к уголовной ответственности. А.Курбатовым, рассматривавшим вопросы взаимоотношения гражданского права и налогового права в части установления финансовой ответственности за налоговые правонарушения, делается "вывод о том, что правомерные действия применительно к гражданскому законодательству не могут являться неправомерными применительно к налоговому"222. И совершенно верно, что "...речь в данном случае (как и в нашем тоже - А.Х.) идет не о применении гражданского права к налоговым отношениям,., а об оценке действий (определения вида деятельности) налогоплательщика или иного субъекта налоговых правоотношений (т.е. оценке юридического факта - А.Х.) для определения его прав и обязанностей (т.е. содержания правоотношения, которое по прежнему будет определяться налоговым, а в нашем случае - уголовным, законодательством - А.Х.)".
В различных работах, посвященных обстоятельствам, исключающим преступность деяния, приводятся перечни таких обстоятельств, не нашедших отражения в уголовном законе. 224 Традиционно в их числе называют исполнение закона, исполнение служебных или профессиональных обязанностей, осуществление своего права, согласие потерпевшего (можно согласиться, что первое из названных обстоятельств наиболее широкое по содержанию и охватывает некоторые из последующих).225 Сразу же надо сказать, что особой нужды в их включении в уголовный закон нет. Они могут действовать и без этого, но при этом их юридическая природа будет существенно отличаться от названных в законе обстоятельств, исключающих преступность деяния, в том числе от наиболее близкого по характеру для большинства из них исполнения приказа или распоряжения. Смысл в том, что указанные выше обстоятельства исключают уголовную ответственность (и преступность деяния), если деяние лица в полной мере соответствует регулятивным нормам права, т.е. законность деяния определяется на основе других отраслей законодательства. Есть полное основание согласиться с мнением А.И.Санталова применительно к согласию потерпевшего, что последнее "исключает уголовную ответственность лишь тогда, когда тем самым исключается противоправность деяния, иными словами, отсутствует посягательство на охраняемый законом интерес, который находится в свободном распоряжении лица, давшего согласие на причинение ущерба этому интересу". Следовательно, если лицо, интерес которого затронут деянием, дало предварительно согласие на совершение деяния, а согласно нормам права у него была возможность распорядиться своим интересом подобным образом в соответствующих обстоятельствах, то никакого преступления быть не может.
Непосредственное включение в текст УК РФ обстоятельств, исключающих преступность деяния, не обязательно влечет признание деяния при них правомерным поведением. Наоборот, эти нормы в еще большей степени сужают основания уголовной ответственности, изымая из них и некоторые случаи неправомерного поведения. И в частности, исполнение обязательного приказа становится преступным лишь при достоверном знании исполнителя о незаконности полученного приказа, хотя неправомерным его деяние будет и в случае наличия лишь только сомнений в правомерности приказа.228 Таким образом, здесь возникновение оснований для уголовной ответственности зависит не только от несоответствия регулятивным нормам, на которые опирается уголовное законодательство. Аналогично можно скорректировать мнение А.Н.Красикова, писавшего: "точка зрения.., что нормы, предусматривающие исключение уголовной ответственности при согласии потерпевшего, принадлежат другим отраслям права, а не уголовному, не представляется убедительной, поскольку ни административное, ни гражданское право не имеют предметом своего регулирования оснований уголовной ответственности и освобождения от уголовной ответственности".229 В последнем он, конечно, прав. Но дело в том, что правомерность согласия потерпевшего, предопределяющая непреступность воздействия на его интерес, определяется исключительно на основе иных (неуголовных) правовых норм.
Таким образом, противоправность с точки зрения регулятивных норм права является обязательным признаком преступления. И все те черты, которые придают деянию такую противоправность, обязательно должны быть у преступления, чтобы его можно было квалифицировать как преступление. Эти признаки чаще всего и не воспроизводятся подробно в уголовном законе либо воспроизводятся в самом общем виде. Именно отсюда - множество бланкетных статей, которые указывают лишь на "незаконный" характер деяния. Для этого могут применяться следующие приемы: прямое указание на "незаконный" ("неправомерный", "противоправный") характер деяния (статьи 127, 128, 137 - 140, 146 - 149, 166, 169, 183, 204, 222, 223 УК РФ); указание на "нарушение определенных специальных правил" (статьи 143, 191, 215 -219, 236, 238); указание на "нарушение чьих-либо прав" (статьи 138, 141, 144, 330); указание на "неисполнение специальной обязанности" или на "уклонение от исполнения обязанности" (статьи 124, 125, 156, 190, 192 - 194, 198, 199, 225, 237, 287); указание на "осуществление деятельности без специального разрешения, регистрации и т.п." (статьи 171, 172, 235, 310 ); указание на "злоупотребление правами (полномочиями)" или на "превышение полномочий" (статьи 201 - 203, 285, 286, 288).
