Уголовно-правовая охрана водных биологических ресурсов (По материалам Дальневосточного федерального округа) Каленов Сергей Евгеньевич

Содержание к диссертации

Введение 3

Глава 1. Социальная обусловленность уголовно-правовых норм об ответ
ственности за преступления против водных биологических ресур
сов 14

1. Понятие и виды преступлений против водных биологических ресурсов.... 14 2. История развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за преступления, посягающие на сохранность водных биологических

ресурсов 21

3. Зарубежное уголовное законодательство об ответственности за преступле
ния в сфере использования и охраны водных биологических ресур
сов : 33

4. Криминологическая характеристика преступных посягательств на водные

биологические ресурсы 53

Глава 2. Юридический анализ преступлений против водных биологиче
ских ресурсов: проблемы законодательной регламентации и квалифика
ции.. 79

1. Объект и предмет преступлений, совершаемых в сфере использования и

охраны водных биологических ресурсов... 79

2. Объективная сторона преступлений против водных биологических ресур
сов 105

3. Субъективные признаки преступлений, посягающих на водные биологиче
ские ресурсы 159

Заключение 1SS

Приложения 196

Библиография 202

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Важной задачей любого государства является охрана окружающей среды, создание достойных, с экологической точки зрения, условий жизни людей. Необходимыми признаками экологической безопасности общества и благоприятного состояния окружающей среды выступают ее естественные свойства ресурсоемкое и видового разнообразия. Нельзя считать гармоничными отношения между обществом и природой, при которых хищнически истребляются природные ресурсы, исчезают отдельные виды

* животных и растений. К сожалению, именно такой подход к природопользова
нию в целом и к эксплуатации отдельных природных благ по-прежнему доми
нирует в российской государственной политике.

Для Дальневосточного региона России особую значимость приобрели про
блемы обеспечения охраны и рационального использования водных биологиче
ских ресурсов. Статистические данные свидетельствуют об устойчивом росте
0 количества противоправных посягательств на объекты водной флоры и фауны,

об обострении криминогенной ситуации в акваториях морей и бассейнах рек
российского Дальнего Востока. С 1998 по 2002 гг. число только зарегистриро
ванных преступлений, совершенных в отношении водных биологических ре
сурсов на Дальнем Востоке, увеличилось более чем на 200 %, причем среди
^ всех зарегистрированных в 2002 г. уголовно наказуемых деяний в данной сфере

99,9 % выразилось в незаконном промысле рыбы и иных водных животных.

Проблема обеспечения правопорядка в области использования и охраны водных биологических ресурсов является актуальной и для других регионов России (Северо-Западного, Волго-Вятского и т. д.). Российскими правоохранительными органами принимаются определенные меры по усилению борьбы с преступными посягательствами на запасы водных животных и растений. В те-

* чение 1999 г. и первого полугодия 2000 г. отделами рыбоохраны, региональны
ми инспекциями охраны морских биоресурсов, специализированными морски-

4 ми инспекциями в пределах Дальневосточного федерального округа обнаружено.! 160 нарушений правил рыболовства, из них по 526 нарушениям материалы переданы в правоохранительные органы, по ним возбуждено 278 уголовных дел. По выборочным данным, за семь месяцев 2000 г. органами морской охраны Федеральной пограничной службы РФ за нарушения действующего законодательства задержано 223 российских судна и 23 иностранных, изъято 3,4 тыс. тонн незаконно выловленной и переработанной рыбной продукции, применены в административном порядке штрафные санкции к нарушителям на общую сумму 13,3 м;ш ру5. и 579,2 тыс. долларов США. Однако эффективность работы государственных структур в этом направлении остается низкой и составляет не более 1,5 % от объемов совершаемых правонарушений соответствующего вида в целом по России. Иные экологические преступления, посягающие на сохранность водных биоресурсов или способные причинить вред их среде обитания, регистрируются крайне редко. В 2000 г. удельный вес уголовно наказуемого загрязнения вод в России составил 0,12 % от всех экологических преступлений, загрязнения морской среды - 0,02 %, нарушения правил охраны рыбных запасов - 0,01 %, уничтожения критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу РФ, — 0 %, нарушения режима особо охраняемых природных территорий и объектов- 0,12 %'. На Дальнем Востоке России в период с 1998 по 2002 гг. (включительно) зарегистрировано лишь 5 преступлений данной группы, 3 из них выразились в нарушении режима морских заповедников, сопряженном с незаконным промыслом морских животных и 2 — в загрязнении вод, причем в отношении обвиняемых по ст. 250 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) уголовные дела были прекращены. Таким образом, противодействие подобного рода преступлениям фактически не осуществляется.

Указанные обстоятельства в их совокупности обусловливают актуальность настоящего диссертационного исследования.

¹ Жсвлаков Э.Н. Уголовно-правовая охрана окружающей среды в Российской Федерации. М.: Изд-во НИИ Ген. пр-ры РФ, 2002. Ч. 2. С. 5S, 63-64.

Одной из основных причин обозначенных проблем являются недостатки законодательной регламентации преступлений, посягающих на водные биологические ресурсы, которые препятствуют обеспечению рационального использования и полноценной охраны последних от уничтожения. Несовершенство уголовно-правовых конструкций приводит к ошибкам в квалификации содеянного, сдерживает работу правоохранительных органов по учреждению законности в соответствующей сфере, отрицательно сказывается на эффективности борьбы с названными преступлениями, а также в целом с явлением экологической преступности. В связи с этим, безусловно, значительна роль уголовно-правовой науки, призванной устранить указанные недостатки, помочь законодателю и правоприменителю найти способы обеспечения надлежащего порядка в общественных отношениях, складывающихся по поводу отдельных природных ресурсов и всей окружающей среды.

Цель и задачи исследования. Цель настоящего диссертационного исследования заключается в том, чтобы посредством комплексного системного подхода провести анализ преступлений против водных биологических ресурсов, выявить и проанализировать теоретические и практические проблемы уголовной ответственности за их совершение, разработать рекомендации по совершенствованию уголовного законодательства, регламентирующего указанные общественно опасные деяния, а также сформулировать предложения практического характера, направленные на предупреждение и борьбу с преступными посягательствами на объекты водной флоры и фауны. Для достижения данной цели были определены следующие задачи: 1) рассмотреть вопрос о системе преступлений, посягающих на сохранность водных биологических ресурсов; 2) исследовать историю развития отечественного уголовного законодательства о преступлениях против водных биологических ресурсов; 3) провести сравнительный анализ современного российского и зарубежного законодательства о преступлениях в области рационального использования и охраны водных биологических ресурсов; 4) охарактеризовать специфику явления преступности в названной сфере и криминологического «портрета» лиц, совершающих уголов-

но наказуемые деяния в отношении водных биологических ресурсов; 5) изучить и изложить причины преступлений против водных биологических ресурсов и условия, способствующие их совершению; 6) сформулировать предложения по предупреждению и устранению соответствующих преступлений и правонарушений; 7) выявить и описать особенности объективных и субъективных признаков составов указанных преступлений; 8) разработать рекомендации по совершенствованию мер уголовно-правовой, административно-право вой и эколо-го-правовой охраны объектов водного животного и растительного мира.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются объективные и субъективные признаки преступлений, посягающих на сохранность водных биологических ресурсов, преступность в сфере использования и охраны водных биоресурсов, ее причины и условия. Предметом исследования выступают уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за эти преступления, в частности, содержащиеся в ст. 250, 252, 253, 256, 259 и 262 УК РФ; ряд норм Общей части УК РФ; соответствующие уголовно-правовые нормы зарубежного законодательства; нормы российского экологического и административного права, необходимые для решения задач настоящего исследования; научные публикации по исследуемым вопросам; судебная и прокурорская практика по делам рассматриваемой категории.

Методологическая, теоретическая и эмпирическая основы исследования. Методологическую основу исследования составляют фундаментальные категории современной материалистической диалектики. В работе над диссертацией использовались исторический, сравнительно-правовой, формальнологический и системно-структурный методы исследования. Применялись различные виды толкования правовых норм, выводы и аргументы иллюстрировались примерами из практики правоохранительных и контрольно-надзорных органов, статистическими данными.

Теоретической базой исследования послужили труды ученых в области уголовного права, криминологии, экологического права: М.М. Бринчука, Т.А. Бушусвой, Б.В. Волженкина, Г.И. Вольфмана, А.К. Голиченкова, П.С. Дагеля,

7 А.И. Долговой, О.Л. Дубовик, Б.В. Ерофеева, А.Э. Жалииского, Э.Н. Жевлако-ва,.Б.В. Здравомыслова, А.И. Коробеева, Д.П. Котова, ГЛ. Кригера, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Б.М. Леонтьева, Н.А. Лопашенко, Ю.И. Ляпунова, И.Б. Малиновского, В.Л. Мунтяна, А.В. Наумова, Э.Я. Немировского, Б.С. Никифорова, В.Д. Пакутина, В.В. Петрова, А.А. Пионтковского, A.M. Плешакова, П.Ф. Повелицыной, А.И. Рарога, Б.Г. Розовского, Н.Л. Романовой, В.В. Сверч-кова, И.М. Тяжковой, Ю.С. Шемшученко, Б.С. Утевского и других.

Автором изучены источники уголовного права некоторых зарубежных стран, отечественное уголовное и экологическое законодательство XV-XX веков. Выводы диссертации базируются на анализе как современных, так и ранее действовавших уголовно-правовых норм, руководящих разъяснений пленумов Верховного Суда СССР и Верховного Суда РФ. В диссертационном исследовании использован фактический материал, содержащийся в публикациях периодических изданий и относящийся к избранной теме.

Эмпирическую основу исследования составили:

практика деятельности природоохранных прокуратур Дальневосточного федерального округа;

данные, полученные в результате изучения 163 уголовных дел, рассмотренных судами Дальневосточного федерального округа в 1998-2002 гг., и 370 дел об административных правонарушениях, рассмотренных судами и органами экологического контроля Дальневосточного региона в указанный период;

опубликованные статистические данные о преступлениях рассматриваемого вида по Российской Федерации за период действия УК РФ 1996 г.;

-статистические данные информационных центров УВД Приморского и Хабаровского краев, Амурской, Камчатской, Магаданской, Сахалинской областей, Еврейской автономной области, Чукотского, Корякского автономных округов и Республики Саха (Якутия) за 1998-2002 годы.

Научная новизна исследования. Научный анализ правовых норм, регламентирующих посягательства на водные биологические ресурсы, и проблем, связанных с их применением, проводился специалистами в области уголовного

8 права в период действия Уголовного кодекса РСФСР 1960 года. Современные научные монографические публикации посвящены проблемам уголовной ответственности за экологические преступления в целом, без учета специфики уголовно-правовой охраны объектов водной флоры и фауны. Настоящая работа представляет собой специальное монографическое исследование диссертационного характера, в котором автор обосновывает собственные суждения о специфике преступлений, предметом которых выступают водные животные и растения, с точки зрения системного подхода. На основе признака предмета и объекта определяется круг общественно опасных посягательств, которые, по мнению автора, следует рассматривать в качестве органической части экологических преступлений и которые в целом образуют единую общность, обладающую особенностями, заслуживающими тщательного и всестороннего исследования. Определение границ этой общности обусловлено неразрывной связью водных биологических ресурсов со средой обитания. Предпринята попытка выработки научных рекомендаций по спорным вопросам объективной и субъективной стороны преступлений против водных биоресурсов. Выявлены проблемы технико-юридического характера, касающиеся формирования диспозиций статей УК, регламентирующих соответствующие экологические преступления, предложены варианты их решения. Раскрыты проблемы квалификации преступлений, посягающих на сохранность водных биологических ресурсов, изложены аргументированные выводы о разграничении смежных составов.

Содержащиеся в диссертационной работе положения, выводы, рекомендации могут быть использованы для дальнейших научных исследований по вопросам уголовно-правовой охраны водных биоресурсов, животного и растительного мира, всей окружающей среды; способны содействовать развитию знаний о закономерностях и перспективах уголовно-правовой борьбы с экологическими преступлениями.

Положения диссертации, выносимые на защиту.

1. Содержание эколого-правовых норм, устанавливающих требования сохранения биологического разнообразия, комплексного подхода к охране объек-

9 тов животного мира; наличие неразрывных экологических связей водной флоры.и фауны со средой их существования обусловливает возможность выделения в рамках преступлений, посягающих на объекты флоры и фауны, группы экологических преступлений против водных биологических ресурсов. Эти преступления предусмотрены ст. 250, 252, 253, 256, 257 УК РФ, а также ст. 259 и 262 УК РФ, если их предметом выступают являющиеся постоянным или временным местом обитания водных животных и растений водные объекты, иные участки природной среды, относящиеся к особо охраняемым территориям и (или) к критическим местам обитания организмов, занесенных в Красную книгу РФ. Общность признаков объекта и предмета преступлений против водных биоресурсов дает возможность определить их понятие. Особенности объективных и субъективных признаков составов данных преступлений позволяют классифицировать их определенным образом.

1. Реально существует и прогрессирует негативное социальное явление преступности в сфере использования и охраны водных биологических ресурсов. Причины совершения преступлений против водных биоресурсов заключаются главным образом в несовершенстве экономических отношений природопользования, в отсутствии надлежащего государственного контроля за использованием, охраной и воспроизводством этих ресурсов.

2. Определения видового и группового объекта преступлений против водных биологических ресурсов, ориентированные на разработанное наукой понятие экологической безопасности, учитывают место уголовно наказуемых деяний, посягающих на объекты водного животного и растительного мира, в системе экологических преступлений, преступлений против общественной безопасности и общественного правопорядка. Точным и адекватным содержанию эколого-правовых норм, описанию соответствующих составов преступлений, предусмотренных ст. 253 УК РФ, является определение объекта уголовно наказуемого нарушения законодательства о континентальном шельфе и исключительной экономической зоне РФ как общественных отношений в области рационального использования и охраны водных биологических ресурсов, охраны

10 суверенных и исключительных прав Российской Федерации относительно континентального шельфа и экономической зоны, обеспечения безопасности морского судоходства.

4. Признание незаконной добычи рыбы, иных водных животных, выращенных организациями в специально устроенных или приспособленных водоемах либо выловленных организациями и помещенных в такие водные объекты исключительно в качестве преступлений против собственности, без учета конкретного предназначения указанных водных биоресурсов и выполняемых ими функций, не согласуется с положениями нового экологического законодательства. Наличие природоохранных и природо восстановительных целей использования находящихся в обозначенных условиях водных биоресурсов предопределяет необходимость признания их объектом экологических отношений и, следовательно, предметом преступлений, предусмотренных ст. 256 УК РФ.

5. Современная редакция ст. 256 УК РФ не обеспечивает должной уголовно-правовой охраны водных биоресурсов от их незаконной добычи. Повышению эффективности борьбы с преступностью в сфере вод но добывающего промысла могут способствовать: устранение терминологических недостатков в регламентации самого деяния и соответствующих составов; декриминализация незаконной добычи водных биоресурсов с использованием самоходного транспортного плавающего средства в силу утраты названным признаком значения в качестве «показателя» общественной опасности деяния; установление в качестве места совершения преступления, предусмотренного п. «г» ст. 256 УК РФ, любой особо охраняемой территории (а не исключительно заповедника или заказника); регламентация преступления, описанного законодателем в ч. 2 указанной статьи, как совершаемого на территории РФ и в открытом море (за пределами исключительной экономической зоны РФ); установление ответственности за незаконную добычу водных биоресурсов с причинением крупного ущерба в ч. З, а не в ч. 1 ст. 256 УК РФ.

Грамматическое толкование нормы, определяющей понятие незаконной добычи водных животных и растений (ч. 1 ст. 256 УК РФ), этимология слова

«добыча», а также обусловленная сложной криминогенной обстановкой потребность жесткого противодействия незаконному в одн одо бываю щему промыслу подтверждает правильность позиции законодателя в отношении формальной конструкции составов незаконной добычи водных биологических ресурсов (за исключением состава, предусмотренного п. «а» ч. 1 ст. 256 УК РФ).

6. Абсолютно оценочный характер категорий «крупный ущерб» и «существенный вред», используемых законодателем в тексте ст. 256 и 262 УК РФ, не обеспечивает надлежащей уголовно-правовой охраны водных биологических ресурсов, среды их обитания, в том числе и особо охраняемой, позволяет произвольно определять границу между административными правонарушениями и преступлениями. Следовательно, эти понятия нуждаются в конкретизации, которая в совокупности с обоснованной методикой учета вреда, причиненного уголовно наказуемой незаконной добычей водных биологических ресурсов, отличающейся от гражданско-правового понимания вреда, подлежащего возмещению, способна усилить эффективность уголовно-правовой охраны водных биоресурсов и среды их обитания, оздоровить соответствующую сферу общественных отношений. Причинение существенного вреда окружающей среде в результате нарушения режима особо охраняемых территорий (акваторий) справедливо рассматривать в качестве квалифицирующего признака объективной стороны данного преступления, предусмотрев ответственность за его совершение в ч. 2 ст. 262 УК РФ.

7. Современная регламентация преступлений, состоящих в нарушении законодательства о континентальном шельфе и об исключительной экономической зоне РФ, не учитывает необходимость особой охраны этих морских пространств и их ресурсов. Кроме того, имеются проблемы разграничения составов преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 253 и ст. 256 УК РФ, отсутствуют определенные критерии разграничения уголовной и административной ответственности за нарушение законодательства о живых ресурсах континентального шельфа и исключительной экономической зоны РФ. Указанные проблемы требуют изменения признаков объективной стороны преступлений, предусмот-

12 репных ст. 253 УК РФ, с целью формирования комплексной защиты уголовным законом экосистем данных морских пространств и безопасности людей; установления дифференцированного подхода к наказанию виновных в зависимости от конструкции состава совершенного преступления, пересмотра вопроса о границах между соответствующими уголовно наказуемыми деяниями и административными проступками.

8. Описание законодателем составов нарушения правил охраны рыбных запасов с использованием неисчерпывающего перечня работ, осуществляемых с нарушением названных правил, не позволяет четко разграничить составы преступлений, описанных в ст. 250 и 257 УК РФ. Решению этой проблемы может способствовать изменение редакции ст. 257 УК РФ путем указания в характеристике деяния, состоящего в производстве работ, их исчерпывающего списка, включающего виды хозяйственной деятельности, представляющие наибольшую опасность водным экологическим системам, без указания на иные работы.

9. Введение института уголовной ответственности юридических лиц за преступления против водных биологических ресурсов, как и за иные экологические преступления, создаст дополнительные трудности реализации соответствующих уголовно-правовых норм, следовательно, является нецелесообразным. Субъектом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 253 УК РФ, является лицо, обладающее помимо общих признаков и специальными: обязанное получить разрешение на соответствующий вид деятельности либо несущее ответственность за соблюдение обозначенных ст. 253 правил. Субъект преступления, предусмотренного ст. 257 УК РФ, - лицо, которое в силу правовых актов обязано соблюдать или обеспечивать соблюдение иными лицами правил охраны водных биологических ресурсов (специальный субъект). С учетом положений Общей части УК РФ, преступления, предусмотренные ст. 257 УК РФ, не могут быть признаны совершенными с двумя формами вины. Форма вины при нарушении режима особо охраняемых территорий (акваторий) способна выполнять роль надлежащего критерия разграничения соответствующих преступлений и административных правонарушений.

Практическая значимость исследования состоит в том, что сформулированные в диссертационной работе выводы и предложения могут быть использованы для совершенствования действующего уголовного законодательства; предупреждения в следственной и судебной практике ошибок при квалификации преступлений, совершаемых в отношении водных животных и растений, -при отграничении таких преступлений от иных уголовно наказуемых деяний и смежных административных правонарушений, что будет способствовать созданию системы эффективного противодействия преступности в сфере использования и охраны водных биологических ресурсов. Определенную ценность положения настоящего исследования имеют для преподавания уголовного и экологического права в учреждениях юридического образования; организации студенческих научных исследований; повышения уровня профессиональных знаний работников природоохранных и правоохранительных органов.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации апробированы автором в девяти публикациях, в выступлениях на научных конференциях, проводившихся на базе учреждений высшего юридического образования г. Хабаровска. На основе проведенных исследований был подготовлен научный доклад, представленный автором в 2002 г. на ежегодный конкурс молодых ученых Хабаровского края по номинации «Общественные науки», работа была удостоена первого места. Результаты исследования используются в учебном процессе при проведении лекционных и практических занятий по дисциплине «Экологическое право» со студентами юридического факультета Хабаровской государственной академии экономики и права.

Структура диссертации, обусловленная логикой исследования, его целью и задачами, представлена введением, двумя главами, состоящими из семи параграфов, заключением, шестью приложениями, содержащими статистический материал, библиографическим списком.

. Глава 1. Социальная обусловленность уголовно-правовых норм об ответственности за преступления против водных биологических ресурсов

1. Понятие и виды преступлений против водных биологических ресурсов

Классифицируя экологические преступления, ученые-юристы традиционно выделяют в отдельную категорию уголовно наказуемые деяния, посягающие на общественные отношения по рациональному использованию и охране флоры и фауны как составной части окружающей среды, на условия биологического разнообразия и сохранения биосферы Земли, либо более широкий круг преступных посягательств, называемый специальными или особыми экологическими преступлениями². Отсутствие единства в подходах к систематизации экологических преступлений во многом объясняется наличием естественных взаимосвязей между объектами окружающей среды, многогранностью и сложностью таких преступлений, нередко причиняющих вред нескольким природным компонентам.

Неотъемлемой составляющей водных экологических систем выступают водные биологические ресурсы. К сожалению, федеральное экологическое законодательство, используя данный термин, не раскрывает его значения. Попытка легального определения понятия водных биологических ресурсов предпринята в Законе Хабаровского края от 26 сентября 2001 г. «О рыболовстве и охране водных биологических ресурсов в Хабаровском крае»: «...обитающие в

⁷ По мнению некоторых ученых, на экологические отношения, связанные с использованием и охраной флоры и фауны, посягают преступления, предусмотренные ст. 256 - 260 УК РФ (см., напр.: Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М.: Юристь, 1997. С. 327-332). Другие авторы дополнительно включают в данную категорию преступления, предусмотренные ст. 249 УК РФ (см.: Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. A.H. Игнатова, Ю.А. Красикова. М.: НОРМА-ИНФРА, 1998. Т. 2. С. 535-549). Как специальные чаше рассматриваются общественно опасные деяния, предусмотренные ст. 250 -262 УК РФ (см.: Уголовное право. Особенная часть / Пол ред. А.И. Рарога. М.: Триада, Лтд, 1996. С. 284). Жев-лаков Э.Н. относит к специальным экологические преступления, предусмотренные ст. 254 - 261 и ст. 249 УК РФ (см.: Жевлаков Э.Н. Экологические правонарушения и ответственность. М.: ЗАО «Бизнес-школа «Интел-Синтез», 1997. С. 47-48). Н.Л. Романова считает, что экологические преступления, описываемые ст. 256-258,

15 состоянии естественной свободы в рыбохозяйственных водных объектах рыбы, водные беспозвоночные, водные млекопитающие, водоросли и другие водные животные и растения» . К сожалению, Закон не раскрывает понятия «рыбохо-зяйственные водоемы».

Обособление для отдельного исследования нескольких преступлений, объединенных общностью объекта, предмета и других особенностей состава - прием, отнюдь не новый в науке уголовного права. Преступления против водных биологических ресурсов, будучи выделенными для исследования, вместе с иными преступлениями, посягающими на объекты наземного растительного и животного мира (ст. 258, 260, 261 УК РФ), образуют обусловленное потребностями уголовно-правовой охраны окружающей среды и логикой соответствующих уголовно-правовых конструкций единство преступлений, посягающих на объекты флоры и фауны, а также на среду их обитания. Преступления, непосредственно посягающие на сохранность водных биологических ресурсов, предусмотрены ст. 256 УК РФ. Кроме того, отношения по рациональному использованию и охране этих ресурсов, включая рыбные запасы, водных животных и водные растения, охраняются уголовно-правовыми нормами, содержащимися в ст. 253, 257, 259, 262 УК РФ. Разумеется, предметом преступлений, описанных законодателем в ст. 259 и 262 УК РФ, могут явиться и иные природные ресурсы, объекты и комплексы: ландшафты, лесные массивы, наземные животные и т. д. Загрязнение вод, в том числе и морской среды, в системе экологических преступлений, как правило, представлено отдельной группой преступлений. В силу неразрывной связи водных животных и растений со средой их обитания, характера последствий, которые влекут за собой или могут повлечь деяния, предусмотренные ст. 250 и 252 УК РФ, считаем необходимым рассматривать данные преступления как посягательства на водные биоресурсы. Преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 253 УК РФ, регламентированы законодателем таким образом, что их трудно назвать экологическими, однако вред экологической

260, 261 УК РФ, должны обладать рангом особых (см.: Романова Н.Л. Понятие и система экологических пре
ступлений: Дне канд. юрид. наук. Иркутск, 2001. С. 187).

³ Сборник нормативных правовых актов Законодательной думы Хабаровского края. 2001. № 9.

системе континентального шельфа и исключительной экономической зоны РФ, в том числе водным биоресурсам, в результате их совершения или угроза причинения такого вреда вполне возможны. Анализ преступлений, указанных законодателем в ст. 250, 252, 253, 256, 257, 259 и ст. 262 УК РФ, позволяет сделать вывод о том, что они обладают общим признаком: посягают на сохранность водных биологических ресурсов, причиняют вред (создают угрозу причинения вреда) водным биоресурсам. При этом водные биологические ресурсы выступают в качестве основного или дополнительного, наряду с другими элементами экосистемы, предмета преступления. Объединяет данные преступления и объект посягательства - общественные отношения по рациональному использованию и охране водных животных и растений, которые, будучи надлежащим образом урегулированы правовыми нормами, вместе с отношениями по рациональному использованию и охране иных элементов окружающей среды обеспечивают ее благоприятное состояние. Указанные признаки позволяют, на наш взгляд, сформулировать понятие преступлений против водных биологических ресурсов. Это - виновно совершаемые общественно опасные уголовно наказуемые деяния, причиняющие вред или способные создать угрозу причинения вреда объектам водной флоры и фауны, а также среде их обитания, необходимой для их экологического функционирования, и подрывающие тем самым экологическую безопасность общества.

Общность обособленных нами преступлений неоднородна, они характеризуются разнообразием объективных и субъективных проявлений преступного поведения. Кроме того, каждое из таких преступлений обладает особенностями, обусловленными его непосредственным предметом. Уголовно наказуемые посягательства на водные биоресурсы и среду их обитания по-разному оцениваются законодателем с точки зрения характера и степени общественной опасности. Так, вполне очевидно, что по названным критериям существенно отличается незаконная добыча водных биоресурсов с использованием самоходного транспортного плавающего средства и нарушение правил охраны рыбных запасов; преступления, выражающиеся в незаконном промысле живых ресурсов

17 экономической зоны, и в уничтожении мест обитания водных животных в пределах особо охраняемых территорий и т. д. Однако некоторые общие признаки, свойственные элементам составов преступлений против водных биологических ресурсов, позволяют, по нашему мнению, классифицировать данные преступления определенным образом.

По особенностям предмета считаем необходимым подразделить рассматриваемые преступления на причиняющие вред или создающие угрозу его причинения: ]) водным животным или растениям, имеющим особую экологическую ценность или являющимся элементами природных комплексов, подлежащих особой, первоочередной охране, - предусмотренные ст. 253, п. «г» ч. 1 ст. 256, ст. 259 и 262 УК РФ; 2) иным водным животным или растениям, - ст. 250 и 252, ст. 256 (кроме п. «г» ч. 1), ст. 257 УК РФ. Следует отметить, что в силу единства элементов состава, специфика предмета определяет и особенности места совершения преступлений против водных биоресурсов, а также объекта посягательства.

Признаком, позволяющим выделить определенные виды преступлений в пределах рассматриваемой совокупности, может выступить способ совершения деяния, характеризующий объективную сторону преступления. По способу следует различать преступления: 1) связанные с незаконным изъятием водных биологических ресурсов из естественной для них среды обитания (ч. 2 ст. 253, ст. 256 УК РФ); 2) совершаемые с причинением вреда среде обитания водных биоресурсов или создающие угрозу такого причинения (ч. 1 и 2 ст.ст. 250 и 252, ч. 1 ст. 253, ст. 257, 259, а также 262 УК РФ - за исключением квалифицируемых по этой статье нарушений режима особо охраняемых территорий, состоящих в незаконной добыче объектов водной флоры и фауны - эти преступления относятся, на наш взгляд, к первой группе). Несмотря на то, что использование браконьерами взрывчатых и химических веществ наносит вред водным биоресурсам опосредованно - через водную среду, соответствующее преступление, предусмотренное п. «б» ч. 1 ст. 256 УК РФ, в целом направлено на добычу, извлечение из природы и присвоение рыбы либо иных водных организмов, по-

18 этому отнесение этих преступных деяний к первой группе в указанной классификации считаем обоснованным.

Исходя из субъективных признаков в совокупности рассматриваемых преступлений можно отметить совершаемые, как правило, из соображений корысти, с целью получения выгоды (они предусмотрены ст. 256, ч. 2 ст. 253 УК РФ) и обусловленные целью, заключающейся в реализации определенных хозяйственных планов и решений (ст. 250, 252, ч.1 ст. 253, ст.ст. 257, 259, 262). Вторые, впрочем, не исключают корыстной заинтересованности виновного абсолютно. Выгода может быть обусловлена результатами строительства, осуществления различного вида работ, что в свою очередь, «требует» причинения вреда природе.

Помимо указанных признаков, критерием для классификации преступлений против водных биологических ресурсов, как и иных преступлений, может выступать конструкция составов. С этой точки зрения, рассматриваемые преступления подразделяются на обладающие формальным составом (предусмотренные ст. 253, 256 УК РФ - кроме п. «а» ч. 1) и материальным составом (ст. 250, 252, п. «а» ч. 1 ст. 256, 257, 259, 262 УК РФ). Стоит отметить, что, предусмотрев последствия в качестве обязательного признака объективной стороны составов преступлений, указанных во второй группе, законодатель сформулировал составы смежных административных проступков как формальные, придав последствиям роль критерия разграничения уголовной и административной ответственности за нарушения законодательства о водных биологических ресурсах.

В зависимости от характера и степени общественной опасности, в соответствии с положениями ст. 15 УК РФ, большинство преступлений против водных биологических ресурсов отнесено законодателем к преступлениям небольшой тяжести, их составы предусмотрены ч. 1 ст. 250, ч. 1 ст. 252, ст. 253, 256, 257, 262 УК РФ.. Преступления с квалифицированными составами, описанными законодателем в ч. 2 и 3 ст. 250, в ч. 2 и 3 ст. 252, а также в ст. 259 УК РФ, считаются преступлениями средней тяжести.

Выделение отдельных видов преступлений, посягающих на сохранность водных биологических ресурсов, имеет теоретическое значение и предваряет дальнейший анализ этих преступлений с позиций: особенностей их составов; необходимости обоснованной юридической оценки и четкого разграничения различных форм преступного поведения в данной сфере, смежных уголовных преступлений и административных проступков.

Уголовно-правовые нормы, регламентирующие ответственность за преступления против водных биологических ресурсов, изложены законодателем в статьях главы 26 УК РФ, расположенных, на наш взгляд, без учета специфики охраны уголовным законом соответствующих общественных отношений, экологических связей между элементами охраняемой от преступных посягательств окружающей среды. Выделив группу преступлений, совершаемых против водных биологических ресурсов, подчеркивая неразрывную их связь с преступлениями, совершаемыми в отношении прочих объектов флоры и фауны, считаем возможным предложить в качестве одного из вариантов иную последовательность изложения соответствующих статей в рамках главы 26 УК РФ. По нашему мнению, преступления, совершаемые против водных биологических ресурсов, вместе с другими преступлениями против объектов животного и растительного мира, стоило бы обособить в отдельный параграф главы 26 УК РФ, озаглавив его так: «Преступления против объектов флоры и фауны, среды их обитания». В рамках этого параграфа статьи, содержащие соответствующие уголовно-правовые нормы, уместно распределить таким образом: «Нарушение режима особо охраняемых территорий и объектов», «Уничтожение критических местообитаний организмов, занесенных в Красную книгу РФ», «Нарушение законодательства РФ о континентальном шельфе и об исключительной экономической зоне РФ», «Загрязнение морской среды», «Загрязнение вод», «Нарушение правил охраны рыбных запасов», «Незаконная добыча водных животных и растений», «Незаконная охота», «Незаконная порубка деревьев и кустарников», «Уничтожение или повреждение лесов». Эта последовательность отразит особое отношение законодателя, прежде всего, к охране объектов фло-

20 ры и фауны (среды их обитания), имеющих особый статус (в пределах особо охраняемых территорий, мест обитания «краснокнижных» организмов, континентального шельфа и экономической зоны РФ, также подлежащих мерам первоочередной правовой защиты). Соответствующие преступления могут посягать как на водные биоресурсы, так и на объекты наземного животного и растительного мира, и места их обитания. Далее закономерно последуют статьи, содержащие нормы об ответственности за посягательства на безопасность водных экологических систем; преступления, предусмотренные ими, совершаются в процессе осуществления хозяйственной деятельности, связанной с негативным влиянием на среду обитания водных животных и растений. Незаконная добыча объектов водной флоры и фауны обоснованно будет «соседствовать» с незаконной охотой и незаконными порубками - преступлениями, сопряженными с изъятием природных ресурсов из окружающей среды. Завершает этот логический ряд статья, предусматривающая ответственность за причинение вреда наземной флоре путем совершения определенных противоправных деяний (поджог, загрязнение и т. д.). Преступления против водных биологических ресурсов будут регламентированы в рамках указанной последовательности «отдельным блоком» и, вместе с тем, органически «вписываться» в систему всех преступлений, предусмотренных параграфом.

Безусловно, проблемы оптимизации уголовной ответственности за посягательства на водные биоресурсы не могут быть решены исключительно таким способом. Необходимо тщательно проанализировать объективные и субъективные признаки таких преступлений. Однако, прежде всего, следует остановиться на вопросах о ходе, последовательности, закономерностях формирования и развития института уголовно-правовой ответственности за нарушение законодательства о водных биологических ресурсах.

21 2. История развития отечественного уголовного законодательства об - ответственности за преступления, посягающие на сохранность водных биологических ресурсов

Совершенствование уголовно-правовой охраны водных биологических ресурсов немыслимо без исследования и обобщения опыта исторического развития уголовного законодательства в данной сфере, условий, тенденций его формирования и изменения.

Необходимость охраны водных животных как элемента природы, наряду с другими ее составляющими, осознавалась еще в древности - в античную эпоху. В трактате Платона «Законы» содержится упоминание о запрете добычи рыбы с помощью отравляющих веществ - «соков, мутящих воду»⁴.

В России первые правовые нормы экологического характера были связаны с охраной прав частных владельцев на природные ресурсы. Такие нормы в отношении объектов ихтиофауны закреплены в «Русской Правде»: по ст. 69 «Пространной правды» за промысел («покражу») бобра предусматривался штраф в 12 гривен, равный наказанию за убийство холопа. Объекты воднодо-бывающих промыслов и охоты считались собственностью князя ⁵. Русское законодательство XV-XVI веков надежно охраняло фауну и иные природные объекты не только великокняжеских, но и монастырских, общинных владений от посягательств на них сторонних лиц. Сами владельцы угодий в тот период не проявляли особой заботы о сохранении своих природных богатств и использовали принадлежащие им природные ресурсы, в том числе рыбные, по мере надобности, не нанося значительного вреда окружающей среде.

Уголовное право в России как система правовых норм стало формироваться с конца XVI - начала XVII века. В Соборном уложении 1649 года охрана природной среды нашла отражение в разделе об ответственности за имущественные преступления. При наказании за лов рыбы в чужом пруду принимался

¹ См.: Платон. Законы // Полн. собр. соч. Л., 1928. Т. 14. С. 1-272.

' См.: Правда Русская: Комментарии. М.: Юрид. лит., 1974. Т. 2. С. 549.

22 во внимание факт повторности нарушения: пойманный с поличным подвергался в первый раз битью батогами, во второй раз - кнутом, а в третий раз — отрезанию уха. В законодательстве России XVII века были регламентированы отдельные способы добычи рыбы, иных объектов животного мира в качестве меры по предотвращению их истощения. Ловля бобров и выдр капканами грозила их полным истреблением, для защиты их запасов 28 августа 1635 г. в Пермь Великую была направлена царская грамота «О воспрещении ловить капканами бобров и выдр». Однако в отсутствие надлежащего контроля большинство мер запретительно-охранительного содержания не были действенными, особенно в оброчных и откупных угодьях, где население бесконтрольно ловило рыбу для себя и на продажу. В принятом в 1676 г. царском указе о порядке ловли рыбы в Плещеевом озере предписывалось ловить только большую сельдь, за ловлю же мелкой «старосте и рыбным ловцам быть в смертной казни»⁶. С 1704 года регулировалось рыболовство и указом Петра I: запрещалась добыча рыбы переметами, поскольку этот способ препятствовал не только «великой», но и «малой» рыбе пройти к местам нереста. При Петре I начался процесс разработки региональных правил рыболовства с учетом местных особенностей водоемов и видового состава рыбных запасов. Несколько позже были изданы царские указы, направленные против загрязнения водоемов (1718 г. и 1719 г.).

Представляется, что нормы, предусматривавшие ответственность за названные нарушения, как и иные, имевшие экологическое содержание, отражая потребность в регулировании порядка природопользования, в частности добычи объектов водной фауны, и закреплявшиеся чаще как средство защиты частнособственнических интересов, не составляли какой-либо обособленной упорядоченной системы. По справедливому замечанию Г.П. Новоселова, в качестве объекта уголовно-правовой охраны окружающая природная среда выступает в России с XIX века⁷. Большинство из проступков и незначительных преступлений экологической направленности, найдя свое законодательное закрепление в

⁶ Российское законодательство X-XX веков: В 9 т. М.: Юрид. лит., 1984. Т. 1. С. 73.

' Уголовное право. Особенная часть / Отв. ред. И.Я. Козаченко, 3.A. Нсзпамова, Г.П. Новоселов. М.: НОРМА-

ИНФРА-М,200!.С. 624.

23 Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., было в дальнейшем перенесено в Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. В их числе и создающие угрозу водным биоресурсам или среде обитания таковых: «засаривание рек, каналов, источников бросанием в них камней, песку и тому подобных веществ, от которых не может последовать порчи воды», наказываемое денежным взысканием не свыше десяти рублей (ст. 52); «рыбная или иная ловля в запрещенное время, в недозволенных местах, запрещенными способами или без соблюдения предписанных правил», за которую было установлено денежное взыскание не свыше двадцати пяти рублей (ст. 57); нарушение правил, предписанных для судоплавания и сплава леса по рекам и каналам, влекущее денежное взыскание не свыше пятидесяти рублей (ст. 77); засорение рыболовами рек и каналов или порча их берегов, грозившее взысканием до

двадцати пяти рублей (ст. 85) .

Статья 246 Уголовного Уложения 1903 г. предусматривала, что за нарушение правил о рыбной и иной ловле, в том числе в части сроков, места и орудий лова, виновный подлежит денежной пене не свыше двадцати пяти рублей, а если такое действие совершается в виде промысла или лов осуществляется посредством отравляющих либо взрывчатых веществ — аресту на срок не свыше одного месяца или пене в размере не свыше ста рублей. Производство запрещенного законом морского котикового промысла или самовольное производство его на суше предусматривалось ст. 254 этого нормативного акта и каралось тюремным заключением ⁹.

Оценивая в целом законотворческую деятельность российского государства в сфере охраны природной среды дореволюционного периода, Э.Н. Жевла-ков справедливо отмечает ее несоответствие практике применения правовых норм. «Вялотекущий процесс реализации уголовно-правовых установлений и запретов затянулся более чем на 100 лет, механизм применения уголовно-

⁸ См.: Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9 т. М.: Юрид. лит., 1991.Т.8- С. 402, 405,409,414.

⁹ См.: Российское законодательство X-XX веков: В 9 т. М.: Юрид. лит., 1994. Т. 9. С. 240-330.

24 правовых норм об охране природы и до настоящего времени работает неэффективно, зачастую вхолостую»¹⁰.

Для защиты интересов нового российского социалистического государства в области использования природных богатств в послереволюционный период был принят ряд нормативных правовых документов, большая их часть касалась использования земель, вод и лесов. Государственная политика в отношении природопользования, включая и пользование водными биологическими ресурсами, вплоть до начала 1990-х годов двадцатого столетия основывалась на исключительном праве государственной собственности.

Институт уголовной ответственности за нарушения законодательства о водных биоресурсах начал формироваться в условиях неустойчивости возникающих общественных отношений, отсутствия теоретических представлений о перспективах развития права. Нередко уголовно-правовые нормы закреплялись в актах административно-правового содержания, регулирующих природопользование. Так, возможность уголовного преследования за нарушение исключительного права РСФСР на использование в целях промысла участков, имеющих значение для осуществления воднодобывающей деятельности в зоне Антарктики, предусматривалась Декретом Совета Народных Комиссаров «Об охране рыбных и звериных угодий в Северном Ледовитом океане и Белом море» . Общественная опасность деяния определялась фактом нарушения прав государства на пользование соответствующими ресурсами независимо от размера причиненного ущерба, вида и качества предмета посягательства.

Первый Уголовный кодекс РСФСР 1922 года содержал отдельную ст. 99, посвященную ответственности за нарушения правил охраны природы, в соответствии с ней квалифицировался, помимо прочих преступлений, незаконный лов рыбы. Виновные подлежали наказанию в виде лишения свободы или принудительных работ на срок до одного года с конфискацией незаконно добытого, а равно орудий лова, или штрафом до 500 рублей золотом, если совершали

¹⁰ Жевлаков Э.Н. Уголовно-правовая охрана окружающей среды в Российской Федерации. М.; Изл-во НИИ Ген.
пр-ры РФ, 2002. Ч. 1.С. 25.

¹¹ СУ РСФСР. 1921. №49. Ст. 320.

25 указанное деяние в недозволенное время, в недозволенных местах, недозволенными способами и приемами. Составы преступлений, имеющих своим предметом природные ресурсы, описывались и в иных статьях, в целом регулирующих уголовную ответственность за посягательства в отношении социальных (неприродных) ценностей. Постатейным комментарием к УК РСФСР 1922 г. предлагалось по ст. 197 (как имущественное преступление) квалифицировать истребление рыбы путем отравления воды. Это деяние рассматривалось в качестве случая умышленного истребления какого-либо имущества общеопасным способом¹².

В 1925 году в Уголовный кодекс была введена самостоятельная ст. 99-а, предусматривавшая ответственность за незаконное занятие рыбным, звериным и иным водным добывающим промыслом в морях, реках и озерах, имеющих общегосударственное значение¹³. В 1926 г. эта статья дополнилась частью второй, установившей ответственность за производство промысла морских котиков и морских бобров в открытом море, а морских котиков также и в трехмильной прибрежной полосе, за недозволенное производство промысла морских котиков и морских бобров на суше, а морских бобров также в трехмильной прибрежной полосе¹⁴. Эти деяния стали рассматриваться советским уголовным правом в качестве преступных в связи с подтверждением специальным постановлением СНК СССР в 1926 г. признания Международной конвенции об охране морских бобров и котиков, ратифицированной Россией в 1911 г. Действие УК 1926 г. было распространено на Киргизию, Казахстан, а затем и на прибалтийские республики до издания собственных уголовных кодексов. Процесс принятия республиканских уголовных кодексов, начатый после вступления в силу УК РСФСР 1922 г., заметно активизировался после 1926 года.

Следующий значимый этап в развитии института уголовно-правовой охраны водных биологических ресурсов закономерно связан с принятием в 1960 г.

^и См.: Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. // В кн.: Хрестоматия по истории отечественного государства и права.

1917-1991 гг./Под ред. О.И.Чистякова. М.: Зерцало, 1997.С. 89, 105.

¹³ СУ РСФСР. 1925. №71. Ст. 562.

^м См.: Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917- 1952 гг. / Под ред.

И.Т. Голякова. М.: Государственное изд. юрид. лит., 1953. С. 253.

26 нового УК РСФСР. В том же 1960 г. был принят Закон «Об охране природы в РСФСР», определивший главные направления экологической политики государства, в преамбуле к нему было отмечено, что «природа, ее ресурсы в советском государстве составляют естественную основу развития народного хозяйства, служат источником непрерывного роста материальных и культурных ценностей» . Положения указанного нормативного акта во многом обусловили содержание иных эколого-правовых, а также уголовно-правовых норм в области охраны природы в целом и отдельных ее ресурсов, в том числе и водных биологических. Животный мир рассматривался законодателем, прежде всего с потребительской позиции. Достаточно отметить, что объектом охраны, согласно названному Закону об охране природы, признавалась лишь полезная фауна. Вместе с тем в уголовном законе появились нормы, свидетельствующие о начавшемся процессе осознания обществом опасности неограниченного воздействия на окружающую природную среду, например, статьей 223 УК РСФСР предусматривалась ответственность за загрязнение вод, повлекшее негативные экологические последствия, включая вред рыбным запасам; уголовно-наказуемыми стали деяния, выражающиеся в производстве лесосплава или взрывных работ с нарушением правил, установленных в целях охраны рыбных запасов (ст. 165). В ст. 163 (незаконное занятие рыбными и другими водными добывающими промыслами) в 1962 году были внесены позитивные изменения; законодатель расширил круг объектов уголовно-правовой охраны, предусмотрев ответственность за незаконную добычу водных животных не только в водоемах общегосударственного значения, но и в любых водных объектах. Признаки простого уголовно наказуемого водного браконьерства (ч. 1 ст. 163 УК РСФСР) заключались в производстве промысла без надлежащего на то разрешения, либо в запретное время, либо в недозволенных местах или недозволенными орудиями, способами и приемами. Квалифицированный состав (ч. 2 ст. 163 УК РСФСР) образовывали те же действия, если они совершались повторно .

" Ведомости Верховного Совета РСФСР. I960. № 40, Ст. 856.

27 или были сопряжены с уловом или убоем ценных пород рыб или водных животных либо с причинением крупного ущерба.

В практике применения ст. 163 УК РСФСР нередко возникали затруднения в толковании объективных признаков водного браконьерства. В целях единообразного применения закона Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 7 июля 1983 г. «О практике применения судами законодательства об охране природы» разъяснил, что при определении понятия «воднодобывающий промысел» следует учитывать, что перечень морских млекопитающих и водных беспозвоночных, незаконный промысел которых влечет ответственность по ст. 163 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик, содержится в постановлении Совета Министров СССР от 25 октября 1974 г. «Об усилении охраны запасов ценных видов рыб, морских млекопитающих и водных беспозвоночных в рыбохозяйственных водоемах СССР»¹⁷. Таким образом, уголовно-правовые нормы, содержавшиеся в УК РСФСР и обеспечивавшие охрану водных биоресурсов, применялись сообразно содержанию отечественного природоохранного законодательства.

Правоприменительная практика и теоретические выводы ученых, основанные на ее обобщении, предопределили дальнейшее совершенствование норм об уголовной ответственности за водное браконьерство. Г.И. Волъфман отмечал, что в 70 % случаях данное преступление совершается группой лиц, при этом значительно облегчается применение различного рода средств, приспособлений для незаконного лова рыбы, и указывал на необходимость дополнения ст. 1.63 УК РСФСР нормой, предусматривающей повышенную ответственность за незаконное занятие рыболовством и другими в одн одо бывающими промыслами

¹⁶ Бюллетень Верховного Суда СССР. 1983. №4; 1986. №2-3; Вестник Верховного Суда СССР. 1991.№2.

¹⁷ См.: Собрание постановлений Совета Министров СССР. 1974. № 22. Ст. 133. (Руководствуясь этими разъяс
нениями, рассматривая одно из уголовных дел в порядке надзора, президиум Владимирского областного суда
переквалифицировал действия Г., который без надлежащего разрешения отловил 7 речных бобров в водоеме, с
т. 2 ст. 163 на ч. 2 ст. 166 УК РСФСР. Суд надзорной инстанции дополнительно указал, что постановлением
Совета Министров РСФСР от 23 февраля 1973 г. бобр отнесен к категории пушных зверей, и правила охоты на
него регулируются Положением об охоте и охотничьем хозяйстве, утвержденным постановлением Совета Ми
нистров РСФСР от 10 октября I960 года. За нарушение правил охоты ответственность наступает по ст. 166 УК
(см.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1976. №11. С. 15-16),).

28 при наличии названного признака¹⁸. Впоследствии это предложение было учтена в конструкции состава одного из преступлений, описанных ч. 3 ст. 256 УК РФ.

Советское уголовное законодательство развивалось под воздействием норм международного права окружающей среды. В УК РСФСР 1960 г. по-прежнему обеспечивалась охрана нормами уголовного права ценных млекопитающих -морских котиков и морских бобров. Специальный по отношению к составу незаконного занятия рыбным и другими добывающими промыслами (ст. 163 УК РСФСР) состав преступления, заключающегося в производстве их промысла в открытом море, а равно в запретных зонах, законодатель описал в отдельной 164 статье УК РСФСР. В 1954 г. СССР подписал международную Конвенцию о предотвращении загрязнения моря нефтью, а в 1973 г. - Конвенцию по предотвращению загрязнения моря с судов, платформ и других сооруженных в море конструкций . В связи с этим была произведена криминализация деяний, связанных с загрязнением моря; в 1974 г. в УК РСФСР появилась ст. 223' , предусматривавшая ответственность за преступления, представляющие угрозу живым ресурсам моря. В том же году в Уголовный кодекс РСФСР была введена ст. 167¹, установившая в соответствии с Женевской конвенцией 1958 г. уголовную ответственность за нарушение законодательства о континентальном шельфе и исключительной экономической зоне СССР. Содержание этой статьи впоследствии подвергалось изменениям, в последней редакции 1992 г. она среди прочих преступлений предусматривала деяния, предметом которых могли явиться биологические ресурсы названных морских пространств: непринятие мер по защите живых ресурсов моря от вредоносных отходов в зоне безопасности вокруг сооружений и установок (ч. 1); исследование, разведка, разработка естественных богатств и иные работы, не санкционированные международным соглашением или специальным разрешением компетентных органов советского

См.: Вольфман Г.И. Ответственность за преступления в области охраны природы. Квалификация и наказание / Иод ред. В.И. Новоселова. Саратов: Изд. Саратовского ун-та, 1984. С. 32. ¹⁹ См.: Сперанская Л.В. Международно-правовая охрана морской среды. М., 1978. С. 98-121.

29 государства (ч. 2). Субъектом преступлений, указанных в ч. 2, признавались исключительно иностранцы (в редакции 1980 г. - «иностранные граждане»).

Накануне принятия Уголовного кодекса РФ 1996 г. действовавший тогда уголовный закон пополнился ст. \67^х-\67*, включенными в УК РСФСР Федеральным законом от 15 марта 1996 года²⁰. Статьей 167³ УК РСФСР была изменена формулировка части ст. 167 и предусмотрена ответственность за незаконное создание искусственных островов, установок и сооружений на континентальном шельфе РФ, а равно за незаконную деятельность на незаконно созданных островах, установках, сооружениях (ч. 1). Частью второй были предусмотрены квалифицированные составы, введенные по признакам повторности, наличия судимости за преступления, предусмотренные ст. 167'-167⁸, наступления последствий в результате деятельности, заведомо создающей угрозу причинения тяжких последствий. Реальное наступление тяжких последствий влекло более суровое наказание в соответствии с ч. 3 рассматриваемой статьи. Примечание к ст. 167³ указывало, что под тяжкими последствиями, предусмотренными статьями 167³-167⁶, понимается причинение существенного вреда здоровью людей либо морской флоре или фауне, т.е. водным биоресурсам. Последние выступали непосредственным предметом преступлений, описанных законодателем в ст. 167⁴: незаконный промысел живых ресурсов (а также незаконная разработка минеральных ресурсов) на континентальном шельфе в крупных размерах или совершенные способом, заведомо создающим угрозу наступления тяжких последствий. Совершение этих действий повторно или лицом, ранее судимым за преступления, предусмотренные ст. 167³,167⁴-167⁸, а равно действия, совершенные в особо крупных размерах либо повлекшие тяжкие последствия, образовывали квалифицированный состав. Примечание к рассматриваемой статье разъясняло, что крупный размер означает стоимость добычи, превышающую сто, а особо крупный - тысячу минимальных размеров оплаты труда. Статья 167⁵ ввела уголовную ответственность незаконное проведение буровых ра-. бот, а равно за незаконную прокладку подводных кабелей и трубопроводов на

СЗРФ. 1996. № 16. Ст. 1769.

континентальном шельфе РФ, используемых для разведки и разработки минеральных ресурсов, при создании этими деяниями угрозы наступления тяжких последствий и за деяния, повлекшие тяжкие последствия. Незаконное захоронение отходов и иных материалов на шельфе образовало формальный состав, предусмотренный ч. 1 ст. 167⁶, ч. 2 этой статьи указывала на те же действия, совершенные повторно или лицом, ранее судимым за преступления, предусмотренные ст. 167³-167⁵, 167⁷, 167^s, а равно действия, заведомо создающие угрозу наступления тяжких последствий, в ч. 3 использовался признак материального состава - наступление тяжких последствий. Необходимым признаком незаконного проведения ресурсных или морских научных исследований на шельфе (ст. 167⁷) являлся ущерб научным, экономическим или оборонным интересам РФ. Угроза тяжких последствий (включая угрозу существенного вреда водной флоре или фауне) и их реальное наступление законодатель предусмотрел в конструкции составов преступлений, регламентированных соответственно ч. 1 и ч. 2 ст. 167⁸, а сами деяния формулировались следующим образом: необеспечение искусственных островов, установок и сооружений постоянными средствами предупреждения о их наличии; нарушение правил поддержания указанных средств в исправном состоянии, а равно создание искусственных островов, установок и сооружений без устройств, предотвращающих сброс вредных веществ, отходов и других материалов (ч.1); нарушение правил эксплуатации и удаления искусственных островов, установок и сооружений (ч. 2). Альтернативными последствиями деяний, составы которых были описаны в. ч. 2, являлись порча месторождений полезных ископаемых и авария судна.

Следует отметить, что несмотря на довольно громоздкие конструкции составов преступлений, нарушающих законодательство о континентальном шельфе РФ, и недолгий период действия названных статей УК РСФСР, законодатель в основном правильно регламентировал уголовную ответственность в данной сфере. Так, захоронение отходов и других материалов на шельфе обос-. нованно считалось специальным преступлением по отношению к загрязнению моря, разграничение составов производилось по месту совершения деяния, та-

31 ким образом, уголовно-правовая охрана континентального шельфа осуществлялась, исходя из особого статуса этого участка природной среды. Существенными были и санкции за рассматриваемые преступления: крупные денежные штрафы (до 20, 30, 40 тысяч минимальных размеров оплаты труда), длительные сроки лишения свободы (от 3 до 5, от 5 до 10 лет).

Современный УК РФ, вступивший в действие I января 1997 года, объединил экологические преступления, включая и посягающие на водные биологические ресурсы, в гл. 26, что явилось первым шагом к формированию единства уголовного законодательства в области охраны всей окружающей среды. Некоторые недостатки ранее действовавшего уголовного закона, направленного на охрану водных животных и растений, были устранены. Содержание ст. 256 УК РФ 1996 г. отразило результат объединения статей 163 и 164 УК РСФСР 1960 г., а также некоторого изменения и уточнения элементов соответствующих составов. Действующий Уголовный кодекс по-иному определяет название рассматриваемых преступлений: «незаконная добыча водных животных и растений» вместо «незаконного занятия рыбным и другими водными промыслами». Статья 164 УК РСФСР 1960 года предусматривала уголовную ответственность за производство промысла морских котиков и морских бобров в открытом море, а равно в запрещенных зонах. В ч. 2 ст. 256 УК РФ пределы уголовной ответственности расширены по признаку предмета преступления: законодатель предусмотрел здесь ответственность и за добычу иных морских млекопитающих при условии, если такое деяние совершено в открытом море или в запретных зонах, характеризующихся особыми условиями природопользования и режимом охраны окружающей среды. Эти зоны могут располагаться как в пределах территориальных вод, так и за морской границей Российской Федерации, в том числе в районах, подпадающих под действие международных конвенций и договоров экологического характера.

Наличие понятия «промысел» в ст. 163 УК РСФСР 1960 года существенно затрудняло единообразное и правильное применение уголовной ответственности за рассматриваемые преступления, так как в других статьях УК РСФСР

32 термин «промысел» употреблялся в смысле систематического занятия определенной преступной деятельностью. В литературе прошлых лет были высказаны различные точки зрения по поводу содержания объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 163 УК РСФСР 1960 года. А.В. Наумов считал, что применительно к данному составу промысел составляет именно систематическая преступная деятельность²¹. При таком толковании понятия «промысел» лишалось всякого смысла указание, содержащееся в ч. 2 ст. 163 УК РСФСР. Получалось, что повторное деяние признается в большей степени общественно опасным, нежели система аналогичных деяний, образующих в своей совокупности промысел. Большинство авторов, занимавшихся этой проблемой, не согласились с таким толкованием содержания уголовного закона .

Преступление, предусматриваемое ранее ст. 163 УК РСФСР, к тому же мало чем отличалось по конструкции объективной стороны от незаконного вылова рыбы, наказуемого в административном порядке. Размеры причиненного ущерба, повторность или неоднократность нарушения, вылов ценных пород рыб или водных животных были определены в качестве квалифицирующих признаков в соответствии с ч. 2 ст. 163 УК РСФСР, а согласно ч. 1 этой же статьи деяние считалось незаконным и уголовно наказуемым при отсутствии надлежащего разрешения, при осуществлении указанной деятельности в запретное время либо в недозволенных местах, либо запрещенными орудиями, приемами и способами. Стоит отметить, что ни в административном законодательстве, ни в уголовном законодательстве того времени не назывались и, тем более, не раскрывались признаки, разграничивающие соответствующие виды ответственности за незаконный лов рыбы и иных водных животных.

Сравнение содержания ст. 163 УК РСФСР 1960 года и ст. 256 УК РФ 1996 года позволяет сделать вывод о несомненной позитивности изменений, внесенных законодателем в уголовный закон. Признаки уголовной ответственности,

^2|Наумов Л,В. Квалификация незаконного занятия рыбным промыслом//Советская юстиция. 1969. 12. С. 10. ²² См., напр.: Ляпунов Ю. Уголовно-правовая охрана природы в СССР // Советская юстиция. 1973. № 23. С. 10; Сергеева Т.Л. Охрана природы по советскому уголовному законодательству // В кн.: Правовые вопросы охраны природы в СССР. М.₍ 1963. С. 211.

33 указанные в диспозиции ст. 256 УК РФ, в том числе и относящиеся к объективной стороне, более четко разграничивают преступление и административный проступок.

Констатируя позитивность изменений уголовного закона, стоит отметить, что УК РФ 1996 года были криминализированы деяния, способные причинить вред экологическим системам, частью которых являются объекты водной флоры и фауны, а также особо ценным в экологическом плане водным биоресурсам (ст. 259, 262 УК РФ).

Краткий экскурс в историю развития законодательства о преступлениях против водных биологических ресурсов позволяет сделать выводы о традиционном повышенном внимании законодателя к проблеме борьбы с незаконным воднодобывающим промыслом, а также о развивающейся тенденции обеспечения уголовно-правовыми средствами охраны водной флоры и фауны не только с позиции их потребительской ценности, но и с точки зрения экологической значимости, с учетом их естественной взаимосвязи с иными компонентами окружающей среды.

3. Зарубежное уголовное законодательство об ответственности за преступления в сфере использования и охраны водных биологических ресурсов

Преступные посягательства на объекты водной флоры и фауны — явление, отнюдь не специфическое, существующее не исключительно в пределах России.- Уголовным законодательством многих зарубежных государств предусматриваются различные средства противодействия этим преступлениям. Автор предпринял попытку комплексного анализа норм зарубежного уголовного права, регламентирующих ответственность за преступления, совершаемые в отношении водных биологических ресурсов и условий их обитания, избрав предметом исследования уголовное законодательство европейских стран, стран СНГ и

34 Балтии, зарубежных государств Дальнего Востока. Такой выбор обусловлен следующими причинами.

Страны Европы, значительно опережая Россию по уровню экономического развития, обладая мощным научно-техническим потенциалом, уже к концу 60-х годов XX столетия столкнулись с острой проблемой охраны окружающей среды, требующей обеспечения воспроизводства природных ресурсов, борьбы с загрязнениями, в том числе и водных экологических систем. Реакцией на деградацию окружающей среды, истощение природных богатств в Германии, Франции, Швеции, Голландии и других государствах Европейского континента явилось создание системы природоохранного законодательства, надежно обеспеченного институтом юридической ответственности. В основном оно было сформировано в 60-70 гг. XX века. Комплексные «экологические» законы были приняты: в Швеции - в 1969 г., во Франции и в ФРГ - в 1976 году. В некоторых странах соответствующие нормативные акты были приняты в конце XIX — начале XX века. Основой природоохранной политики региональных властей Нидерландов до сих пор является Закон о зловредности 1875 года, регулирующий защиту окружающей среды от загрязнения²³. Определенный исторический путь в этом направлении прошли и страны Восточной Европы, продолжительное время развивавшиеся и сотрудничавшие в рамках Совета Экономической Взаимопомощи. Так, еще в 1969 г. в Народной Республике Болгарии был принят Закон «Об охране и воспроизводстве природной среды», в 1982 г. - Закон «О рыбном хозяйстве». Современное польское экологическое законодательство включает Закон о рыболовстве в морских водах» (1963 г.), Закон о рыболовстве во внутренних водах (1985 г.). Развитие экологического законодательства стран Европы закономерно сопровождалось формированием и совершенствованием средств уголовно-правовой охраны окружающей среды в целом и отдельных природных ресурсов. В силу того, что европейскими государствами накоплен немалый опыт в этой области, а также ввиду того, что эти государства успешно решают проблемы, связанные с обеспечением экологического благополучия, в

См.: Бринчук М.М. Экологическое право (Право окружающей срелы). М.: Юристъ, 2002. С. 613-6] 7.

35 том числе используя и средства уголовной репрессии, исследование их законодательства в области, определенной темой настоящей диссертации, имеет несомненное научное и практическое значение. Общие для Европы проблемы обеспечения безопасности водных экосистем (международных рек и озер, морей Атлантического океана), географическое расположение территорий европейских государств в рамках единого континента обусловили обособление Испании, Германии, Франции, Голландии, Дании, Швеции, Швейцарии, Болгарии, Польши в одну из групп для исследования их уголовного законодательства, направленного на охрану водных биологических ресурсов.

В плане настоящего исследования не менее интересна и позиция законодателей государств, ранее являвшихся республиками СССР. Преступность в сфере использования и охраны водных биоресурсов является составляющей структуры экологической преступности большинства стран СНГ, это обусловлено в определенной степени тем, что в сфере экологических отношений в пределах этих государств происходят такие же негативные процессы, как и в России: отношения по охране и использованию окружающей среды находятся в государствах СНГ в кризисном состоянии, экономическая нестабильность порождает отсутствие правопорядка в эксплуатации природных богатств, хищническое их разграбление. Необходимость борьбы с этими негативными явлениями обусловила включение в уголовные кодексы этих государств правовых норм соответствующего содержания. При всех отличиях в уровне экономического развития, особенностях государственно-политической системы каждой из стран-участниц СНГ, создавая национальное уголовное законодательство, необходимо было обеспечить решение общих задач: привести уголовное законодательство в соответствие с современной иерархией социальных ценностей, принятых в демократическом обществе, с социально-экономическими преобразованиями, происходящими в этих странах; учесть новые характеристики преступности, ее профессионализацию, организованность, транснациональный характер; использовать мировой опыт борьбы с преступностью, лучшие правовые решения, вы-

36 работанные опытом законодательства и практики других государств . Представляется, что подобные задачи были и являются актуальными и при создании нового уголовного законодательства иных постсоветских государств — стран Балтии. От их решения во многом зависит эффективность уголовного закона, призванного обеспечить сохранность водной флоры и фауны - неотъемлемой составляющей экологического благополучия и национального ресурсового потенциала. Несмотря на общность некоторых позиций в вопросах регламентации уголовной ответственности за посягательства на водные биологические ресурсы законодателей России и государств - бывших республик СССР, последними накоплен собственный опыт уголовно-правовой охраны водной флоры и фауны. Это обусловило выбор для исследования соответствующих положений уголовного закона некоторых стран - участниц СНГ и государств Балтии (Азербайджанской Республики, Республики Беларусь, Грузии, Республики Казахстан, Латвийской Республики, Республики Таджикистан, Республики Узбекистан, Украины, Эстонской Республики).

Не менее, чем Российская Федерация, заинтересованы в решении вопросов, связанных с природопользованием и охраной водных экологических систем, государства Азиатско-Тихоокеанского региона. Они сталкиваются с проблемами противодействия незаконному промыслу рыбы и иных водных животных, загрязнения водных объектов - среды обитания водной флоры и фауны. Нелегальная добыча гидробионтов, превратившаяся в последнее время в область интересов интернациональных организованных криминальных структур, требует определенных совместных усилий со стороны таких государств, как Япония, КНР, Республика Корея, КНДР и других. Полноценному исследованию российского института уголовно-правовой охраны водных биологических ресурсов и выработке рекомендаций по повышению эффективности борьбы с преступностью в данной сфере общественных отношений в России не может не способствовать осмысление законодательного опыта зарубежных стран Дальнего Восто-

²¹ Волженкин Б.В. Модельный уголовный кодекс и его влияние на формирование уголовного законодательства государств-участников Содружества Независимых Государств // В кн.: Новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии / Под ред. Л.Л. Кругликова, Н.Ф. Кузнецовой. М.: ЛексЭст, 2002. С. 10.

37 ка - наших ближайших соседей. С одной стороны, этот опыт обладает свойством уникальности, поскольку существенно отличается от опыта государств Запада, отражает специфику азиатского общественного развития, с другой стороны, несмотря на все свое своеобразие, он может в определенной мере быть воспринят российским уголовным правом.

Европейские страны, в силу географического, природноресурсового фактора, активного участия в освоении водных биологических ресурсов на своей территории или за ее пределами, заинтересованы в обеспечении рационального использования и охраны объектов водной фауны и флоры, а также среды их обитания. Прежде всего, следует остановиться на особенностях регламентации уголовным законом этих стран ответственности за преступления, близкие по своему составу преступлениям, предусмотренным ст. 256 УК РФ, то есть связанных с незаконным завладением водными биологическими ресурсами. Небезынтересно то обстоятельство, что уголовное законодательство ряда стран Центральной и Северной Европы (Голландия, Дания, Франция, Швеция, Швейцария) вообще не предусматривает составов таких уголовно наказуемых деяний, как собственно и иных экологических преступлений, в качестве отдельной группы. Возможно, это объясняется определенным консерватизмом в вопросе определения новых объектов уголовно-правовой охраны, обусловленным традициями континентальной системы права, сформировавшейся достаточно давно, поскольку изначально такие посягательства повсеместно признавались направленными против интересов собственника. Это, по нашему мнению, свидетельствует о том, что одними лишь средствами уголовной репрессии, без учета значения иных видов юридической ответственности, без воздействия экономическими, организационными методами на причины соответствующих преступлений невозможно достичь целей учреждения законности и правопорядка в области использования и охраны водных биоресурсов, обеспечить экологическую безопасность общества, поскольку современное состояние охраны окружающей среды в европейских государствах вполне можно считать благоприятным. Так, в Швейцарии, небольшом государстве, биологическое разнообразие сохраняет-

38 ся в условиях возрастающей угрозы окружающей среде благодаря четкому исполнению разносторонне разработанных «экологических» законов с привлечением сил правопорядка и серьезным финансовым затратам. Здесь объявлены особо охраняемыми 40 000 видов растений и животных. В обязанности французской жандармерии входит контроль водных объектов, и она хорошо подготовлена к борьбе со всеми видами экологической преступности . Функции уголовно-правовой охраны природных ресурсов от незаконного завладения в указанных странах выполняют общие нормы об ответственности за деяния против собственности, безопасности людей. Так, наиболее близкими к составу незаконной добычи объектов водного мира по уголовному законодательству Голландии являются составы уголовных проступков, предусмотренных, среди прочих, ст. 424 разд. 1 («Проступки, связанные с общей безопасностью людей и собственности») кн. 3 УК Голландии: причинение вреда, в результате чего может быть создана опасность или нанесен ущерб собственности в любом месте, открытом для публики, или причинение вреда обществу²⁶.

Водное браконьерство, состав которого выделен Уголовным кодексом ФРГ, рассматривается в качестве корыстного преступления. Параграф 293 разд. 25 УК ФРГ²⁷ содержит нормы об ответственности за деяния, выразившиеся в лове рыбы, а также за имущественные посягательства на вещи, которые относятся к праву на лов рыбы: их присвоение или обращение в пользу третьего лица, повреждение, разрушение. Незаконными и уголовно наказуемыми такие поступки считаются, если они совершены в нарушение чужого права на лов рыбы или разрешения на лов рыбы.

Несмотря на наличие специальной гл. 22, посвященной преступлениям против окружающей среды, в Уголовном кодексе Республики Польша незаконная добыча рыбы или иных водных организмов не предусмотрена ни в качестве экологического, ни в качестве имущественного преступления, в отличие, на-

²⁵ Лапина M. Л. Опыт деятельности зарубежных правоохранительных органов по обеспечению экологической
безопасности // Экологическое право. 2000. № 1. С. 34-36.

²⁶ Уголовный кодекс Голландии / Науч. рел. Б.В. Волженкин; Пер. И.В. Мироновой. СПб.: Юридический центр
Пресс, 2001. С. 464.

²⁷ Уголовный кодекс ФРГ/Пер. с нем. М.:Зерцало-М,2001.С. 164.

39 пример, от незаконной порубки дерева в лесу с целью присвоения (ст. 290 гл.

35*УК Польши «Преступления против имущества») .

Водное браконьерство, согласно Уголовному кодексу Республики Болгария , наказуемо в качестве «преступления в отдельных отраслях хозяйства» в «немаловажных случаях»³⁰, санкция установлена в виде лишения свободы до одного года и штрафом до ста левов, а также к виновному применяется лишение права заниматься определенной профессией или деятельностью. Иностранные граждане являются субъектом специального преступления, предусмотренного ст. 240: вторжение на судне в территориальные воды Черного моря Республики Болгария и занятие промышленным ловом рыбы без разрешения соответствующих пограничных властей, если лицо не подлежит более тяжкому наказанию по другому закону.

Интересен подход испанского уголовного закона к оценке и наказанию подобного рода преступлений, он отражает особую озабоченность законодателя проблемами сохранения исчезающей водной фауны и среды ее обитания. Это выражается том, что, во-первых, незаконный вылов водных организмов отнесен, согласно Уголовному кодексу Испании, к экологическим преступлениям: соответствующий состав предусмотрен ст. 334 УК Испании в гл. IV «О преступлениях, связанных с охраной флоры и фауны» разд. XVI «О преступлениях, связанных с управлением территориями и защитой исторического наследия и окружающей среды»³¹. Во-вторых, наказуемыми, в соответствии с указанной статьей, являются действия, выражающиеся в ловле видов, находящихся под угрозой, а также деятельность, которая нарушит или затруднит размножение или миграцию названных видов. Таким образом, предпринята попытка обеспечить комплексную защиту особо охраняемых видов и среды их обитания уго-

^п Уголовный кодекс Республики Польша / Науч. ред. А.И. Лукашова, Н.Ф. Кузнецовой; Вступ, ст, А.И. Лукашова и Э.А. Саркисовой; Пер. Д.А. Барилович. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 142-146, 192.

²⁹ Уголовный кодекс Республики Болгария / Науч. ред. А.И. Лукашова; Пер. А.И. Лукашова, Д.В. Милушева;
Вступ, ст. Й.И. Айдарова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 178-179.

³⁰ Согласно ст. 93 УК РБ маловажный случай - когда совершенное преступление с учетом отсутствия или мало
значительности вредных последствий или с учетом других смягчающих обстоятельств представляет неболь
шую степень общественной опасности по сравнению с обычным случаем преступления соответствующего ви
да. Характер «случая» с этих позиций оценивает суд.

40 ловно-правовыми нормами, содержащимися в одной статье. В-третьих, достаточно серьезным является и наказание за такие преступления: тюремное заключение на срок от шести месяцев до двух лет или штраф на сумму от восьми до двадцати четырех месячных заработных плат. Статьей 335 УК Испании охраняются от самовольного лова иные виды животных, не отнесенных к находящимся под угрозой исчезновения. Штрафом от четырех до восьми месячных заработных плат наказывается тот, кто занимается ловом этих животных, «не имея четкого разрешения...по точно указанным нормам». Представляется, что установление значительных санкций за подобные преступления и систематизация составов внутри разд. XVI УК Испании (выделение группы уголовно наказуемых деяний, посягающих на флору и фауну, на иные естественные ресурсы и окружающую среду и т. д.), - все это может быть оценено в качестве положительного опыта, заслуживающего подражания.

Вред водным организмам как части окружающей среды возможен в результате совершения преступлений, составы которых описаны уголовными кодексами некоторых европейских государств в главах или разделах, посвященных деяниям, признаваемым общеопасными, причиняющими общественный вред. Параграфом 196 гл. 21 Уголовного кодекса Дании, называемой «Различные деяния, причиняющие общественный вред», предусмотрено: любое лицо, которое в нарушение Закона об окружающей среде загрязняет воду (а также недра, почву, воздух), хранит или устраняет отходы или аналогичные вещества, таким образом вызывая значительный вред или непосредственную угрозу вреда окружающей среде, подлежит тюремному заключению на любой срок, не превы-шающий четырех лет . Угрозу естественным условиям существования обитателей водных объектов может создать и самовольное проведение работ- менее опасное деяние, которое отнесено датским законодателем к категории «других преступлений против имущества». Оно описано в параграфе 295 гл. 29 УК Дании: любое лицо, которое вопреки правам отдельного лица или государствен-

" Уголовный кодекс Испании / Под ред. и с предисл. Н.Ф. Кузнецовой, Ф,М. Решетникова. М.: ЗЕРЦАЛО, 1998. С. 108.

ГОСУДАРСТВЕННА*
41 БИБЛНОТШ

ных органов выполняет работы по насыпке дамб или установке, или строительству постоянных сооружений в пресных или территориальных водах, подлежит штрафу или простому заключению под стражу на любой срок, не превышающий трех месяцев. За это преступление, согласно положениям Общей части УК Дании (параграф 25), наказание в виде штрафа может понести не только физическое, но и юридическое лицо.

Уголовный кодекс Швейцарии оценивает в качестве преступного использование взрывчатых веществ и ядовитых газов, подвергающее опасности жизнь и здоровье людей или чужую собственность, дифференцируя наказание в зависимости от формы вины и цели преступления (ст. 224, 225 УК Швейцарии³ ). Указанные преступления, несмотря на то, что в диспозиции соответствующих статей не упоминаются водные биологические ресурсы (а в Швейцарском Уголовном кодексе - и окружающая среда в целом в качестве предмета посягательства), вполне способны причинить вред водным животным и растениям, среде их обитания как элементам природы и объектам собственности.

Создание опасности для животных или растений посредством яда или другими подобными средствами предусматривается в качестве преступления ст. 8 гл. 13 Уголовного кодекса Швеции³⁴. Виновный в этом случае должен быть приговорен «за истребление животных и растений» (вероятно, это описание самого деяния). При решении вопроса о тяжести особое внимание должно быть обращено на то, было ли преступление совершено с намерением причинить ущерб, или было ли подвержено опасности имущество значительной ценности. Рассматриваемое преступление отнесено шведским законодателем к посягательствам, представляющим общественную опасность, наряду с поджогом, тяжким поджогом, диверсией, захватом судна и тому подобными деяниями.

Французский законодатель рассматривает умышленное внесение в воды и другие природные объекты токсичных веществ, вредных для человека, живот-

¹² Уголовный кодекс Дании / Науч. ред. и предисл. С.С. Беляева; Пер. С.С. Беляева, А.Н. Рычевой. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 164.

" Уголовный кодекс Швейцарии / Научн. ред., предисл. и пер. с нем. А.В. Серебренниковой. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 219.

42 ных или природы в целом, в качестве способа осуществления терроризма (ст. 42-1-2 Уголовного кодекса Франции³⁵). Нормы французского уголовного права, устанавливающие ответственность за экологические преступления, в том числе и имеющие своим предметом водные биоресурсы, закреплены и в специальных законах, таких как: Закон 1975 г. «О переработке отходов и восстановлении использованных материалов», Закон 1976 г. «О предупреждении и наказании за загрязнение моря в ходе уничтожения отходов», Закон 1992 г. «О воде» и другими³⁶. Особенностью этих норм является то, что они применяются в системе с нормами УК Франции и позволяют привлекать к уголовной ответственности не только физических, но и юридических лиц. Относясь в целом негативно к идее установления уголовной ответственности юридических лиц (см: 3 гл. 2 настоящей работы), автор считает, что некоторые санкции, предусмотренные французским законодателем в качестве уголовных наказаний за совершение преступлений, направленных против безопасности водных экосистем (закрытие предприятий, сообщение о преступлении в средства массовой информации), могут быть оценены положительно, если использовать их для реализации иных видов ответственности и дополнительных средств воздействия на нарушителей эколого-правовых предписаний. Столь же полезными для охраны водных биологических ресурсов могут оказаться и поощрительные меры, принимаемые во Франции в отношении физических лиц и организаций, создающих и поддерживающих очистные сооружения в исправном состоянии и иным образом содействующих охране природы.

Достаточно подробно изложены нормы об ответственности за посягательства на водные биологические ресурсы в уголовном законодательстве стран — бывших республик СССР. Для большинства кодифицированных источников уголовного права этих государств характерно признание рассматриваемых преступлений экологическими и описание соответствующих составов в обособ-

³⁴ Уголовный кодекс Швеции / Научн, ред. Н.Ф. Кузнецовой, С.С. Беляева; Пер. С.С. Беляева. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 104-305.

" Уголовный кодекс Франции / Научн. ред. Л.В. Головко, H.E. Крыловой; Пер. с фр. и преднел. Н.Е. Крыловой. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 361.

43 ленных главах, посвященных посягательствам на окружающую среду. Исключением является позиция эстонского законодателя, не выделившего в уголовном законе такой главы и причислившего преступления, посягающие на безопасность окружающей среды, к категории хозяйственных. Особенно яркое подтверждение преимущества охраны экономических ценностей перед обеспечением защиты экологических интересов содержится в тексте ст. 158' Уголовного кодекса Эстонской Республики³⁷. Уголовная ответственность за истребление рыбных запасов вследствие нарушения правил, установленных в целях охраны рыбных запасов, наступает по ч. 1 ст. 158¹ при условии причинения значительного ущерба рыбному хозяйству, квалифицированный состав образуют те же действия, причинившие крупный ущерб рыбному хозяйству. На наш взгляд, недостатками эстонского уголовного законодательства, действующего в сфере использования водных биоресурсов, являются: широкое применение при регламентации преступлений неопределенных оценочных понятий (это свойственно также соответствующим нормам российского, казахского, украинского уголовного закона); отсутствие норм, защищающих особо ценные в экологическом плане водные биоресурсы, водную фауну и флору в пределах особо охраняемых территорий.

Полагаем, что правильную позицию в плане четкого разграничения составов некоторых преступлений против водных биоресурсов со смежными административными проступками занимают законодатели Республики Беларусь, Азербайджанской Республики, Республики Таджикистан и Республики Узбекистан, конкретизировавшие в тексте уголовного закона оценочные понятия, используемые для описания последствий незаконной добычи водных биоресурсов, нарушения режима особо охраняемых территорий и других преступлений. Так, одним из преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 281 УК Республики Беларусь, является незаконная добыча рыбы или водных животных, повлекшая причинение ущерба в крупном размере. Среди квалифицирующих признаков

³⁶ См.: Меньших А.А. Охрана окружающей среды во Франции. Уголовно-правовые аспекты // Журнал российского права. 2000. № 10. С. 141-149.

44 преступления, состав которого описан в ч. 3 ст. 281 УК Республики Беларусь, -причинение незаконной добычей водных биоресурсов ущерба в особо крупном размере. Примечанием к названной статье эти понятия определены в денежном выражении (размер ущерба на сумму, в сорок и, соответственно, в сто и более раз превышающую размер минимальной заработной платы, установленной на

день совершения преступления) . Согласно Уголовному кодексу Азербайджанской Республики, от уничтожения путем незаконной добычи охраняется лишь водная фауна: рыба и иные водные животные (ч. 1 ст. 256 УК Азербайджанской Республики ). В качестве преступления это деяние рассматривается, если оно повлекло причинение значительного ущерба, размер которого определен в пределах от четырехсот до одной тысячи минимальных размеров оплаты труда. Категория «значительный ущерб», указанная таджикским законодателем при описании последствий нарушения режима особо охраняемых территорий и объектов (ст. 236 Уголовного кодекса Республики Таджикистан), конкретизирована в тексте данной статьи как исчисленный по установленным таксам ущерб, в тридцать раз превышающий минимальный размер заработной платы на момент совершения преступления . Подобный технико-юридический прием использован при описании составов преступлений против водных биологических ресурсов в гл. XIV Уголовного кодекса Республики Узбекистан⁴¹. Этот термин, как и другие, разъясняется узбекским законодателем в специальном — восьмом разделе УК.

В нормах уголовного права государств СНГ и Балтии используются разнообразные способы регламентации преступлений, связанных с опосредованным негативным влиянием на водные биологические ресурсы (через среду обитания). В ряде стран диспозиции статей уголовного закона, содержащих составы

" Уголовный кодекс Эстонской Республики / Науч. ред. и пер. В.В. Запевалова; Вступ, ст. Н.И. Манцева. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 162-164.

^зя Уголовный кодекс Республики Беларусь / Предисл. Б.В. Волженкина; Обз. ст. А.В. Баркова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 324.

³⁹ Уголовный кодекс Азербайджанской Республики / Научи, ред. и предисл. ИМ. Рагимова; Перев. Б.Э. Абба-
сова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С.265.

⁴⁰ Уголовный кодекс Республики Таджикистан / Предисл. А.В. Федорова. СПб.: Юридический центр Пресс,
2001. С. 244-245.

45 загрязнения вод, сформулированы почти так же, как и диспозиция с. 250 УК РФ: ст. 226 УК Республики Таджикистан отличается лишь указанием на неосторожную форму вины в отношении последствий в виде вреда здоровью человека (ч. 2); часть 2 ст. 281 УК Республики Казахстан в качестве квалифицирующего признака — места совершения преступления — называет не заповедники и заказники, а особо охраняемые территории в целом, в остальном дословно воспроизводя положения российского уголовного закона⁴². Законодатели других государств подходят к определению составов загрязнения несколько иначе. Так, Уголовный кодекс Грузии (ч« 1 ст. 292) характеризует загрязнение, засорение, истощение водных объектов или иное отрицательное воздействие на воды как деяния, формулируя при этом состав угрозы: «...которое может причинить вред здоровью населения, сократить рыбные запасы, ухудшить условия водоснабжения, повлечь ухудшение физических, химических, биологических свойств, снижение природной способности вод к самоочищению, нарушение гидрологического и гидрогеологического режимов». Части 2 и 3 этой статьи аналогичны ч. 2 и 3 ст. 250 УК РФ⁴³. Статья 242 УК Украины, в отличие от ст. 250 УК РФ, указывает на загрязнение, истощение вод или изменение их природных свойств не как на характеристику деяния, а как на последствия нарушения правил охраны водных объектов. Состав оконченного преступления сложен, его образуют деяние, названные альтернативные последствия и создание в результате опасности для жизни, здоровья людей или для окружающей среды. Вряд ли такая сложная конструкция оправдана. В качестве одного из квалифицирующих последствий нарушения правил охраны вод законодатель Украины называет в ч. 2 массовую гибель объектов животного и растительного мира, используя прием описания неисчерпывающего перечня нескольких проявлений

*¹ Уголовный кодекс Республики Узбекистан/ Вступ, ст. М.Х. Рустамбаева, А.С. Якубова, 3.X. Гулямова. СПб.:

Юридический центр Пресс, 2001. С. 225-228.

^і2 Уголовный кодекс Республики Казахстан / Прелисл. И. И. Рогова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С.

310.

⁴' Уголовный кодекс Грузии / Научи, ред. 3.K. Бигвава; Вступ, ст. В.И. Михайлова; Обз. ст. О. Гамкрслидзе;

Пер. с груз. И. Мериджанашвили. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 3 10.

46 преступного вреда . Представляется, что уголовным законом Грузии рассматриваемые преступления регламентированы более удачно: частями 2 и 3 ст. 292 УК Грузии в отличие от ч. 1 описаны квалифицированные составы, отличающиеся признаками объективной стороны (место совершения преступления или последствия), а частью 1 этой статьи установлена ответственность за преступления с формальным составом, таким образом, обеспечивается усиленная (по сравнению с УК РФ) охрана среды обитания водных биоресурсов, а также права человека на благоприятные экологические условия и, кроме того, установлены более четкие границы между основным и квалифицированными составами.

Совершенно по-иному, нежели в соответствующих статьях уголовных кодексов иных государств Ближнего Зарубежья, в УК Украины описан состав производства работ с нарушением правил охраны рыбных запасов. Уголовная ответственность по ст. 250 УК Украины наступает за производство взрывных работ с нарушением правил охраны рыбных запасов или диких водных животных - оконченное преступление вне зависимости от наступивших последствий. В отличие от ст. 257 УК РФ, в диспозиции которой описан состав производства работ с нарушением правил охраны рыбных запасов, включающий наступление альтернативных последствий в виде массовой гибели рыбы, водных животных, уничтожения в значительных размерах кормовых запасов либо иных тяжких последствий, и устанавливающей максимальное наказание в виде двух лет исправительных работ, ст. 250 УК Украины предусматривает за производство взрывных работ с нарушением аналогичных правил значительно более строгое максимальное наказание, в том числе и лишение свободы на срок до трех лет. За указанное в ст. 250 УК Украины преступление суд может назначить одну из менее суровых санкций: штраф до 50 не облагаемых налогом минимумов доходов граждан; арест на срок до шести месяцев; ограничение свободы на срок от двух до пяти лет. Такой широкий «спектр» наказаний за рассматриваемое преступление — от мягкого до достаточно строгого, вполне может обеспечить соот-

Уголосний кодекс Украины / Научн. ред. В.Я. Тация, В.В. Сташиса; Пер. В.Ю. Гиленченко. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 213.

47 ветствие избранной санкции характеру и степени общественной опасности содеянного. Вместе с тем считаем, что объективная сторона рассматриваемого преступления (деяние) сформулирована слишком узко: названы только взрывные работы с нарушением правил охраны рыбных запасов и иных водных животных.

Полагаем необходимым отметить также следующие достоинства в регламентации преступлений против водных биологических ресурсов уголовным законодательством стран - бывших республик СССР. Это признание, в соответствии с УК Республики Казахстан, составов незаконной добычи водных животных или растений, совершенной на любых особо охраняемых природных территориях (ч. 1 ст. 287 УК Республики Казахстан) специальными по отношению к составам нарушения режима особо охраняемых природных территорий (ст. 293 уголовного закона Казахстана). Согласно УК РФ такое преступление, будучи совершенным на территории заповедника или заказника, наказывается в соответствии с п. «п> ч. 1 ст. 256 как незаконная добыча водных биоресурсов, а добыча этих объектов в пределах иных особо охраняемых территорий влечет уголовную ответственность по общей норме (ст. 262 УК РФ) как нарушение режима этих территорий при условии причинения значительного ущерба. Считаем вариант разграничения составов водного браконьерства и нарушения режима особо охраняемых природных территорий, предложенный казахским законодателем, хотя и не единственно возможным, но более предпочтительным, учитывая особый правовой статус названных территорий.

Несомненно, позитивно следует оценивать законодательный опыт, отраженный в ст. 290 УК Республики Казахстан, в части установления ответственности за уничтожение мест обитания редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений, занесенных в Красную книгу Казахстана. Ответственность за оконченное преступление применяется вне связи с наступлением каких-либо дополнительных труднодоказуемых и, собственно, неиз-. бежных последствий, например, таких, которые указаны в ст. 259 УК РФ (гибель популяций организмов, занесенных в Красную книгу РФ). Лучшим обра-

48 зом казахский законодатель сформулировал и само деяние - «уничтожение мест обитания» вместо уничтожения «критических местообитаний» по УК РФ.

Статья 97 Уголовного кодекса Латвийской Республики дифференцирует в ч. 1 и ч. 2 наказание за нарушения правил исследования или использования живых и неживых природных ресурсов континентального шельфа и экономической зоны Латвийской Республики — в зависимости от наличия последствий в виде существенного вреда морю, зонам отдыха или иного существенного вреда. Однако предпочтительным было бы разъяснение законодателем этого термина в тексте уголовного закона. Статьей 111 УК Латвийской Республики установлены достаточно серьезные санкции за преступление, не являющееся экологическим, но способствующее незаконному лову рыбы и добыче водных животных: незаконное изготовление, приобретение, хранение, реализация, перевозка и пересылка электрических орудий лова. Наказание выражается в лишении свободы на срок до пяти лет или в денежном штрафе до ста двадцати минимальных месячных заработных плат с конфискацией имущества или без тако-

БОЙ".

Что касается ответственности за иные преступления против водных биологических ресурсов, то здесь гораздо больше сходства позиций законодателей РФ, стран СНГ и Балтии, нежели отличий.

Зарубежные страны Дальнего Востока, относясь к Азиатско-Тихоокеанскому региону, чрезвычайно богатому водной флорой и фауной, заинтересованы в обеспечении безопасности водных экосистем, сохранности -их обитателей. Определенную роль в формировании средств правовой защиты этих природных ресурсов играют и экономические интересы. Кроме того, в силу наличия тесных естественных связей водных экологических систем Азиатско-Тихоокеанского региона, проблемы трансграничных загрязнений среды обитания водных биоресурсов, а также прогрессирующей международной интеграции криминальных структур, занимающихся незаконным воднодобываю-

⁴ Уголовный кодекс Латвийской Республики / Научн. ред. и вступ, ст. А.И. Лукашова, Э.А. Саркисовой; Пер. с лат. А.И. Лукашова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 129, 140.

49 тим бизнесом, вероятно, довольно скоро актуальная и сейчас задача выработки и реализации согласованной уголовно-правовой политики в сфере охраны объектов водного животного и растительного мира станет неотложной для стран АТР в целом.

К сожалению, нам не удалось исследовать уголовное законодательство таких дальневосточных стран, как Япония, Республика Корея и других, ввиду недоступности для изучения их источников (например, уголовно-правовая охрана водных биоресурсов в Японии осуществляется нормами специальных законов, не существует возможности ознакомиться с УК Республики Корея в силу отсутствия его текста как переведенного на русский язык, так и на корейском языке). Остановимся на особенностях уголовно-правовой охраны водной флоры и фауны в Китае и в Северной Корее.

Уголовный кодекс Корейской Народно-Демократической Республики (далее — УК КНДР) рассматривает такие преступления, как загрязнение вод, нарушение правил охраны рек и ручьев, незаконная добыча водных фаунисти-ческих ресурсов, а также другие экологические по своей сути уголовно наказуемые деяния в качестве преступлений, посягающих на порядок управления государственными землями (раздел 3). Вероятно, такой подход свидетельствует о склонности законодателя считать землю основным природным ресурсом, пространственным базисом для расположения иных элементов окружающей среды. Представляется, что особенно важным с позиций уголовного законодательства КНДР является обеспечение порядка в сфере использования и охраны водных биоресурсов и окружающей среды в целом. Добыча рыбы, водных и наземных животных, а также растений является преступлением, если осуществляется незаконным способом, без разрешения, в запрещенном месте, в запрещенный период (альтернативные деяния). Обязательным условием применения уголовного наказания считается причинение ущерба рыбным, животным и растительным ресурсам (ст. 88 УК КНДР). Таким образом, уголовный закон КНДР

⁴⁶ См.: Уголовный кодекс Корейской Народно-Демократической Республики // В кн.: Иванов Л.М., Корчагин Л.Г. Уголовный закон и уголовная политика на Корейском полуострове: Компаративный анализ: Учебное пособие. Владивосток: Изд. Дальневост. ун-та, 2002. С. 141-146.

50 устанавливает ответственность за довольно широкий перечень нарушений, имеющих материальный состав. Кроме того, следует отметить, что размер ущерба, причиненного незаконной добычей указанных объектов, не имеет значения для решения вопроса о привлечении виновного к уголовной ответственности. Обращает на себя внимание узкий природноресурсовый подход к уголовно-правовой охране объектов флоры и фауны: в ст. 88 УК КНДР предусматривается незаконная добыча лишь полезных животных, растений, рыбных ресурсов. Способствует борьбе с водным браконьерством уголовная санкция за преступление из разряда посягающих на общий порядок управления (выход по своей воле без разрешения из установленного района рыболовства), предусмотренная ст. 119 УК КНДР в виде исправительного труда ⁴⁷ сроком до одного года.

Уголовное законодательство Китайской Народной Республики, предусматривая ответственность за незаконную добычу водных биологических ресурсов, определяет предмет преступления как «продукты водного мира» (ст. 340 Уголовного кодекса Китайской Народной Республики⁴⁸, далее - УК КНР). Характеристика деяния включает следующее: место - в запрещенных для рыболовства районах (такие запреты могут быть временными или постоянными); время -в запрещенные сроки; способ совершения преступления - использование запрещенных орудий лова. Наступление уголовной ответственности за водное браконьерство китайский законодатель связывает с нарушением деянием, обладающим одним из названных признаков, Закона об охране водных ресурсов⁴⁹ и наличием отягчающих обстоятельств. Причем УК КНР не конкретизирует содержание таких обстоятельств, отметив лишь в ст. 62, что при наличии обстоятельств дела, отягчающих или смягчающих ответственность, необходимо учитывать их при вынесении приговора в рамках установленных пределов наказа-

⁴⁷ Наказание, фактически выражающееся в лишении свободы.

^4Ї См.: Уголовный кодекс Китайской Народной Республики / Под ред. А.И. Коробеева. Владивосток: Изд. Далыгевост. ун-та, 1999. С. 131-135.

⁴⁹ Отношения по рациональному использованию и охране водных биоресурсов в КНР регулируются также Законом о рыболовстве и принятыми на его основе более 200 распоряжениями, инструкциями и другими нормативными документами, разработанными и утвержденными Госсоветом КНР, администрациями провинций, префектур и округов (см.: Федулов П. Морское рыболовство Китая // Рыбное хозяйство. 1998. № 5-6. С. 23).

51 ния. Положения ст. 62 УК КНР касаются обязанности судов учитывать смягчающие и отягчающие обстоятельства при назначении наказания, а ст. 340 УК КНР называет наличие отягчающих обстоятельств в качестве обязательного признака преступления. Таким образом, право определения содержания отягчающих обстоятельств принадлежит суду. На наш взгляд, такой подход неоправданно увеличивает пределы субъективного усмотрения правоприменителя. Считаем, что для правильного и единообразного применения уголовного закона содержание основания ответственности должен четко и недвусмысленно устанавливать законодатель.

Китайский законодатель дифференцирует наказания в зависимости от экологической ценности предметов посягательства, что является верным. Северокорейский законодатель озабочен в большей степени сохранением правопорядка и защитой хозяйственных интересов. Так, ст. 89 УК КНДР предусматривает уголовное наказание за сброс вредных веществ в реки или на земельные угодья, а также допуск «подобного явления нанесения общественного вреда», если таковыми причинен ущерб рыбным богатствам и сельскохозяйственному производству, либо созданы большие препятствия для жизни граждан. Из содержания статьи видно, что объектами охраны от преступных деяний выступают экологические, экономические отношения, интересы граждан. Иные, не выражающиеся в загрязнении рек, нарушения правил охраны водных источников (по тексту уголовного закона - только рек и ручьев), разрушение дамб или их оборудования либо вырубка лесозащитной полосы рек и ручьев наказываются в соответствии со ст. 91 УК КНДР. Наказание за указанные нарушения такое же, как и за браконьерство, - не более одного года исправительного труда. К лицам, загрязняющим воды или земли, применяется наказание в виде исправительного труда сроком до двух лет.

Как видно из содержания проанализированных статей УК КНДР, нормы северокорейского уголовного закона изложены практически без применения оценочных понятий, лишены излишней описательности. Вместе с тем они в определенной мере отражают доминирующее потребительское отношение к ок-

52 ружающей среде — составляющую государственной идеологии, соединенную, впрочем, с попытками сохранить природные богатства как нечто, имеющее самостоятельную ценность.

Китайское уголовное законодательство охраняет водные биоресурсы и среду их обитания, наряду с государственной и частной собственностью, жизнью и здоровьем людей, от воздействия загрязняющих, инфицирующих веществ и отходов. Статьей 338 УК КНР предусмотрена уголовная ответственность за незаконное размещение, хранение или выброс в воду, землю или атмосферу радиоактивных загрязняющих веществ, содержащих источники инфекционных заболеваний отходов, ядовитых или иных опасных отходов, если это привело к серьезной экологической катастрофе, причинив значительный ущерб государственному или частному имуществу либо жизни и здоровью людей. Квалифицированный состав этого преступления предполагает совершение тех же деяний, но повлекших за собой особо тяжкие последствия. Как видно, оценочные понятия использованы законодателем и для регламентации преступного загрязнения элементов природной среды.

Незаконная добыча продуктов водного мира, загрязнение вод, земли и атмосферы обоснованно рассматриваются в УК КНР в качестве преступлений против окружающей среды. Следует заметить, что УК КНР предусмотрено одновременное применение ответственности за совершение этих преступлений и к руководителям организаций (иным ответственным должностным лицам), и к юридическим лицам, если преступное деяние совершено организацией.

Анализ зарубежного уголовного законодательства, действующего в сфере использования и охраны водных биоресурсов, выявил различные подходы государств, активно использующих эти ресурсы, к регламентации соответствующих преступлений. Считаем, что такие отличия обусловлены различными причинами: степенью крим ин о генно сти отношений в данной сфере в пределах каждого государства, содержанием и направленностью экологической и уголовной политики, системой построения норм в источниках уголовного права, тех-

53 нико-юридическими традициями, реализуемыми законодателями при установлении уголовной ответственности.

Исследование во второй главе настоящей работы особенностей составов преступлений против водных биоресурсов, предусмотренных УК РФ, будет проведено с учетом опыта зарубежного уголовно-правового регулирования, оцененного автором в качестве положительного и заслуживающего, с его точки зрения, использования для совершенствования российского уголовного закона.

4. Криминологическая характеристика преступных посягательств на водные биологические ресурсы

Криминологическая характеристика преступления (группы преступлений) представляет собой совокупность достаточных данных об определенном виде (группе) преступлений либо о конкретном общественно опасном деянии, используемая для их предупреждения ⁵⁰. Без таких сведений невозможна разработка и реализация мероприятий по искоренению того или иного вида (группы) преступлений. В рамках настоящего параграфа нами будут обобщены и проанализированы самостоятельно собранные и изученные данные о преступлениях, посягающих на сохранность водных биологических ресурсов, совершенных на территории Дальневосточного федерального округа РФ в 1998-2002 гг., а также опубликованная в научных источниках информация, характеризующая соответствующие преступления, совершенные в этот период на всей территории Российской Федерации. Кроме того, автором исследования поставлена задача: определить специфику причин преступлений против водных биоресурсов и разработать рекомендации по их профилактике.

Определив в первом параграфе настоящей главы, какие из преступлений следует рассматривать в качестве посягающих на сохранность водных биологических ресурсов, считаем необходимым сформулировать понятие преступности в сфере использования и охраны этих ресурсов. Это - негативное социально-

Криминология/Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.Е. Эминова. М.: Юристь, 1997. С. 211.

54 правовое явление, представляющее собой совокупность преступлений, причиняющих вред или создающих угрозу причинения вреда водным животным и растениям, а также среде обитания, обеспечивающей их нормальную жизнедеятельность, совершаемых на определенной территории в определенный период времени, подрывающих биологическое разнообразие и ресурсоемкое окружающей среды - составляющую экологической безопасности общества. Такое понятие, по нашему мнению, отражает сущность данного явления, направленность преступлений, его образующих, и родовую принадлежность преступности в рассматриваемой области общественных отношений (часть экологической преступности).

Для современных отношений в сфере использования и охраны водных биологических ресурсов характерны прогрессирующие процессы криминализации, ярко проявляющиеся в области промысла водных животных. В 1999 г. учеными и практиками, обобщившими опыт уголовно-правовой борьбы с незаконной добычей водных биоресурсов в отдельных регионах и в масштабах всей страны, констатировано: «Рыбная отрасль в последние годы на 30-40 % стала «теневой». Ежегодный прирост регистрируемых преступлений составляет 30 %, причиняемый ими ущерб возрос в 10-16 раз»⁵¹. Это приводит к катастрофическим последствиям для окружающей среды: нарастающие темпы незаконного хищнического уничтожения водных биоресурсов ведут к исчезновению ценных промысловых и экологически значимых видов водной фауны и флоры, лишают науку возможности объективно определять фактическую величину изъятия гидробионтов из среды обитания, прогнозировать перспективу правомерного промысла, мероприятия по сохранению их запасов⁵².

Общее количество правонарушений и преступлений, совершенных на территории России и выразившихся в незаконной добыче водных биологических ресурсов, с 1998 по 2000 гг. выросло на 17 %. В 2000 г. к ответственности при-

⁵¹ См.: Жевлаков Э., Суслова Н. Законность в сфере охраны рыбных запасов Каспийского и Волжского бассейнов // Уголовное право. 1999. Х 4. С. 80.

^5; См.: Природопользование Дальнего Востока и Северо-Восточной Азии / Под ред. А.С. Шейнгауза. Хабаровск: РИОТИП, 1997. С. 73; Алексеев Л.П., Пономаренко В.П., Никоиоров СИ. Промысловые биоресурсы

55 влечено 7121 человек - на 30 % больше, чем в 1998 году. При этом наблюдается рост преступлений, совершенных группой лиц, а также вовлечение в процесс незаконной добычи должностных лиц рыбодобывающего флота⁵³. Практика применения уголовно-правовых норм, направленных на охрану водных биологических ресурсов, показывает, что в Российской Федерации борьба ведется главным образом с преступлениями, выражающимися в незаконном завладении этими ресурсами, а преступные деяния, выражающиеся в загрязнении, уничтожении среды обитания водных животных и растений, регистрируются крайне редко. По утверждению A.M. Плешакова, уголовные дела о самых опасных нарушениях - загрязнениях водного бассейна - вместе с делами о загрязнении атмосферы составляют 0,96 % от общего числа экологических преступлений⁵⁴. По результатам криминологического исследования, проведенного Э.Н. Жевлако-вым, в 1998 г. в РФ было зарегистрировано 4682 преступления, предусмотренного ст. 256 УК РФ, и 4 преступных деяния, выражающегося в загрязнении вод (ст. 250 УК РФ), что составляет соответственно 54,3 % и 0,05 % от всех зарегистрированных экологических преступлений. В 1999 г. процентное отношение преступлений, предусмотренных ст. 256 и 250 УК РФ, к общему количеству зарегистрированных экологических преступлений составило 44,2 % и 0,06 %; в 2000г. -42,7 % и 0,12 %. Крайне редко регистрируются случаи преступного загрязнения морской среды, от качества которой напрямую зависит жизнедеятельность многих водных животных и растений (1 преступление в 1999 г. и 3 -в 2000 г.), нарушения правил охраны рыбных запасов (1999 г, - 3; 2000 г. - 1), уничтожения критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу РФ (в 1999 г. - 0; в 2000 г. - 2). При этом стоит отметить, что статья 259 УК РФ «рассчитана» и на охрану наземных животных и растений, а также среды их обитания. В отличие от ст. 256 УК РФ, редко применяется ст. 253 УК РФ, вторая часть которой предусматривает среди прочих деяния, связанные с

исключительной экономической зоны России и сопредельных вод; проблемы рационального использования // Вопросы рыболовства. 2000. Т.1. С. 43.

" См.: Жевлаков Э.Н. Уголовно-правовая охрана окружающей среды в Российской Федерации. М.: Изд-во НИИ Ген. пр-ры РФ, 2002. Ч. 2. С. 57-58.

56 незаконными (проводимыми без разрешения) разведкой, исследованием или добычей живых ресурсов континентального шельфа и исключительной экономической зоны РФ (5 преступлений на территории РФ в 1999 г. и 11 - в 2000

г.)".

Статистические данные о количестве преступлений рассматриваемой группы, зарегистрированных на территории Дальневосточного федерального округа в 1998-2002 гг., выглядят следующим образом. В 1998 г. - 365 преступлений, из них: 362 - незаконная добыча водных биоресурсов (ст. 256 УК РФ), 3 - нарушение законодательства о континентальном шельфе и экономической зоне РФ. В 1999 г. - 356 преступлений, из них: 352 - предусмотренные ст. 256 УК РФ, 3 - ст. 253 УК РФ, 1 - ст. 250 УК РФ. В 2000 г. - 500 преступлений, из них: 490 -предусмотренные ст. 256 УК РФ, 8 - предусмотренные ст. 253 УК РФ, 2 - ст. 262 УК РФ⁵⁶. В 2001 г.-673 преступления, из них: 660 - квалифицированные по ст. 256 УК РФ, 12 - по ст. 253 УК РФ, 1 - по ст. 262 УК РФ. В 2002 г. - 686 преступлений, из них: 667 - предусмотренные ст. 256 УК РФ, 18 - ст. 253 УК РФ, 1 - ст. 250 УК РФ. Всего на территории Дальневосточного федерального округа за период с 1998 г. по 2002 г. включительно зарегистрировано 2580 преступлений против водных биологических ресурсов, по их факту возбуждены уголовные дела в отношении 3124 лиц.

Как видно из приведенной статистической информации, уголовно-правовые нормы, призванные обеспечить благоприятную среду обитания водных биоресурсов (а некоторые из них - и нормальные условия жизнедеятельности других объектов флоры и фауны), в пределах отдельных дальневосточных субъектов РФ практически «не работают» на протяжении ряда лет. Это обстоятельство, а также крайне редкое применение ст. 250, 252, 257, 259, 262 УК РФ в пределах иных субъектов РФ, к сожалению, не позволяет произвести полноценный криминологический анализ соответствующих преступлений, предметом которых

⁵⁴ См.: Плешаков A.M. Уголовно-правовая борьба с экологическими преступлениями: Автореф. дис. ... д-ра
юрид. наук. М., 1994. С. 5.

⁵⁵ См.: Жевлаков Э.Н. Указ соч. С. 61-65.

57 являются водные биологические ресурсы. Юридическая характеристика данных преступлений с точки зрения их состава, причины отсутствия практики применения указанных статей УК РФ будут рассмотрены нами далее.

В целом по Дальнему Востоку доля преступлений, состоящих в загрязнении вод, нарушении правил охраны рыбных запасов, нарушении режима особо охраняемых водных объектов, уничтожении среды обитания водных животных, занесенных в Красную книгу РФ, не превышает 0,2 % от совершаемых в сфере использования и охраны водных биоресурсов экологических преступлений, причем 0,08 % - это загрязнение вод, а 0,12 % — нарушение режима особо охраняемых природных территорий.

Отсутствие данных о зарегистрированных преступлениях, посягающих на водные биоресурсы и предусмотренных ст. 252, 257, 259, 262 УК РФ, крайне редкие случаи возбуждения уголовных дел по ст. 250 УК РФ вряд ли можно расценивать как признак благополучия в области охраны водных экосистем и их обитателей и отсутствия соответствующих преступных деяний. Высокая степень латентности этих преступлений объясняется, на наш взгляд, определенными объективными и субъективными причинами, среди которых: сложность установления объективных признаков преступлений (фиксации и доказывания последствий, отдаленных во времени от деяния, причинно-следственной связи); отсутствие системы постоянного и всеобъемлющего контроля состояния водных объектов и их биологических ресурсов; недостаточная компетентность должностных лиц, обязанных контролировать хозяйственную деятельность, связанную с эксплуатацией водных экосистем, и в необходимых случаях принимать решения о применении мер юридической ответственности к нарушителям; недостатки конструкций составов соответствующих преступлений и др.

Уголовно-правовая политика в сфере охраны окружающей среды в РФ, как уже было отмечено, традиционно направлена в большей мере на пресечение и

Здесь и далее в настоящем диссертационном исследовании указаны статистические данные только по преступлениям, посягающим на сохранность водных биоресурсов, связанные с нарушением среды их обитания в пределах особо охраняемых территорий (акваторий).

58 наказание преступного воднодобывающего промысла⁵⁷. Практика применения уголовной ответственности за незаконную добычу водных биоресурсов показывает, что ежегодно, начиная с 1997 г., количество таких преступлений, совершенных на территории РФ, возрастает в среднем на тысячу⁵⁸. Согласно исследованным нами статистическим данным по Дальневосточному федеральному округу, занимающему 36 % территории России, прирост числа регистрируемых преступлений, предусмотренных ст. 256 УК РФ, составил за период с 1999г. по 2002 г. 205,2 %. Более интенсивной в последние годы стала деятельность природоохранных и правоохранительных органов по обнаружению преступных нарушений правил использования и охраны природных богатств континентального шельфа, в 100 % случаев ч. 2 ст. 253 УК РФ применяется к лицам, незаконно добывающим именно водные биоресурсы.

Вместе с ростом количества преступлений, совершаемых в области использования и охраны водных биоресурсов, увеличивается и число лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за преступления против водных биологических ресурсов: 419 - в 1998 г. и 642 — в 2002 году. Соотношение количества лиц, привлеченных к уголовной ответственности в связи с совершением преступлений против водных биоресурсов, и числа осужденных за эти преступления показывают следующие данные, обобщенные нами по Хабаровскому краю: 1998 г. - возбуждены уголовные дела в отношении 174 лиц, осуждено — 72 лица (41,4 %); 1999 г. - 150 и 67 (44, 7 %); 2000 г. - 221 и 95 (43 %); 2001 г. - 261 и 129 (50 %); 2002 г. -222 и 144 (65 %).

Наказание, связанное с реальным лишением свободы, практически не применяется. Так, из 507 лиц, осужденных за преступления против водных биоресурсов на территории Хабаровского края с 1998 по 2002 гг., только к 5 осужденным применен этот вид наказания, условное наказание назначено 328

" Предметом таких преступлений в подавляющем большинстве случаев выступают запасы рыбы и водных беспозвоночных. Крайне редко регистрируются преступления, предметом которых являются морские млекопитающие (см., напр.: Сухарев А.Я. Экологическая преступность: ее социальные корни и общественная опасность // В сб.: Криминологические и правовые проблемы обеспечения экологической безопасности. М., 1996. С. 14; Жевлаков Э., Суслова Н. Экологическая преступность в Российской Федерации в 1990-2000 г. // Уголовное право. 2000. № 3. С. 72), ⁵⁸ См.: Жевлаков Э.Н. Указ. соч. С. 62.

59 лицам, акт амнистии применен к 65 осужденным, 30 лиц подвержены штрафу, к 23 -лицам применено наказание в виде исправительных работ, в отношении 56 осужденных уголовные дела прекращены по нереабилитирую щи м основаниям.

Учитывая положения действующего уголовного закона, предусматривающего достаточно мягкие санкции за совершение большинства преступлений рассматриваемой группы, и то, что судами принимаются во внимание различные обстоятельства (наличие у подсудимого детей, тяжелое материальное положение, совершение преступления впервые и др.); на наш взгляд, такую практику следует считать обоснованной. Однако прогрессирующий рост преступных посягательств на водные биоресурсы в масштабах всей страны и значительный материальный ущерб, ежегодно наносимый экономическим и экологическим интересам государства⁵⁹ требует введения более жестких уголовно-правовых санкций за незаконную добычу водных животных и растений.

Приведенные данные свидетельствуют о про фес сирую щей криминализации экологических отношений, объектом которых выступают дальневосточные водные биоресурсы, и об активизации деятельности компетентных органов государства, призванных противодействовать нарушениям уголовного закона в рассматриваемой области. Вместе с тем, как показало выборочное исследование материалов о привлечении виновных к административной ответственности за нарушение правил использования и охраны водных животных и растений (370 материалов дел), в 48% случаях в деяниях лиц, подвергшихся административному штрафу, налицо признаки уголовно наказуемого деяния. В 19 % случаев органами, компетентными решать вопрос о виде юридической ответственности за незаконную добычу рыбы и иных водных организмов, а также судами игнорируется такой признак, указывающий на наличие преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 256 УК РФ, как использование самоходного транспортного средства. Так, постановлением №» 1036 от 21 сентября 2001 г., составленным инспектором Амуррыбвода, гражданин Д. был привлечен к административной

Такой ущерб, согласно данным Управления Генеральной прокуратуры РФ в Дальневосточном федеральном округе, ежегодно исчисляется 50 млн долларов США.

60 ответственности по ст. 85 КоАП РСФСР за нарушение правил рыболовства, выразившееся в использовании запрещенного орудия лова (ставная сеть). Между тем протоколом № 041068 от 20 сентября 2001 г. установлено, что Д. осуществлял лов в протоке Пчелиная с катера «Амур», то есть при помощи самоходного транспортного средства. Хабаровская инспекция рыбоохраны Амуррыб-вода обратилась в Кировский районный суд с заявлением о конфискации запрещенного орудия лова; постановлением судьи от 29 апреля 2002 г. заявление было удовлетворено . Вопрос о привлечении Д. к уголовной ответственности по п. «б» ч. I ст. 256 УК РФ ни органами рыбоохраны, ни в суде не рассматривался. Согласно действующему законодательству, при наличии в деянии лица, осуществляющего незаконную добычу водных биоресурсов, признака использования самоходного транспортного плавающего средства виновного необходимо привлекать к уголовной, а не к административной ответственности. Количество и стоимость выловленного в данном случае для выбора вида ответственности значения не имеет, так как пунктом «б» ч. 1 ст. 256 УК РФ предусмотрены преступления с формальным составом.

В 26 % исследованных нами материалов об административных правонарушениях, связанных с незаконной добычей водных биоресурсов, содержится информация о наличии в действиях виновных признаков преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 1 ст. 256 УК РФ (крупный ущерб) и указанных законодателем в ч. 2 ст. 253 УК РФ (ведение промысла живых ресурсов континентального шельфа или исключительной экономической зоны без разрешения). Например, постановлением Находкинского городского суда Приморского края от 6 декабря 2001 г. гражданин Республики Корея Ч. X. К. был привлечен к административной ответственности по ч. 1 ст. 56 Кодекса об административных правонарушениях РСФСР. Ему было назначено взыскание в виде штрафа в размере 500 минимальных размеров оплаты труда с конфискацией судна и орудий лова за то, что, будучи капитаном шхуны «Кава Дук Хо 1», 7 октября 2001

⁶⁹ Материалы дела об административном правонарушении. Архив Хабаровской инспекции рыбоохраны Амурского бассейнового управления по охране и воспроизводству рыбных запасов и регулированию рыболовства «Амуррыбвод». Протокол№041068 от20 сентября 2001 года.

г., он незаконно вторгся в воды исключительной экономической зоны РФ и произвел незаконную (без разрешения) добычу краба-стригуна в количестве 1137 штук, чем причинил ущерб на сумму 9437 руб. Капитан, объясняя причину неправомерного нахождения в российской экономической зоне, ссылался на то, что судно находилось в дрейфе и его отнесло на расстояние 15 морских миль в сторону территории РФ. Это объяснение было признано судом не соответствующим действительности. Было установлено; Ч.Х.К. во время преследования судна катером пограничной охраны пытался вывести приборы судовой навигации из строя, краболовные снасти в момент задержания были в изготовленном состоянии, уклоняясь от преследования, шхуна быстро двигалась из исключительной экономической зоны РФ по направлению к открытому морю. Вышестоящей судебной инстанцией действия Ч.Х.К. были оценены как правонарушение, предусмотренное ч. 2 ст. 85⁵ КоАП РСФСФ, а взыскание виновному назначено в виде штрафа в размере 2000 минимальных размеров оплаты труда с конфискацией судна и орудий лова («хребтины» и ловушек крабовых -182 шт.). Судя по обстоятельствам дела, в поведении корейского гражданина присутствуют признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 253 УК РФ: разработка (промысел) живых ресурсов экономической зоны РФ без надлежащего разрешения.

В 3 % изученных дел об административных правонарушениях правоприменителем были игнорированы различные обстоятельства, свидетельствующие о необходимости реализации уголовной ответственности: совершение незаконной добычи водных биоресурсов в пределах заповедника, самовольное (до оформления и выдачи надлежащего разрешения) исследование живых ресурсов континентального шельфа на предмет последующего промысла и др.

Следует отметить, что органы прокуратуры, призванные обеспечить законность реализации мер юридической ответственности, ведут активную работу, направленную на предупреждение и устранение неправомерной «подмены» уголовной ответственности применением административных наказаний. Так, согласно обобщающей справке прокурора Хабаровского края о результатах

62 проверки исполнения природоохранного законодательства, связанного с охраной биоресурсов в водных объектах Дальнего Востока, в 2000 г. прокуратурой Хабаровского края отменено 17 постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела с одновременным возбуждением уголовных дел по признакам преступлений, предусмотренных ст. 256 УК РФ. В первом полугодии 2001 г. в таком же порядке возбуждено 7 уголовных дел. По сведениям управления Генеральной прокуратуры РФ в Дальневосточном федеральном округе в 1999 г. и в первом полугодии 2000 г. в ходе проведения проверки законности принятых решений по фактам браконьерства 17 постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела отменено прокуратурой Камчатской области, 3 — прокуратурой Сахалинской области и 3 - прокуратурой Приморского края. В обобщениях результатов проверки исполнения законодательства об использовании и охране водных биологических ресурсов в Дальневосточном федеральном округе отмечается недопустимость практики органов дознания, заключающейся в разработке типовой формы постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, где в качестве аргументов, «извиняющих» совершившего преступление, указываются изъятие незаконного орудия лова, предполагаемая бесперспективность взыскания причиненного ущерба, его малозначительность, отсутствие признака совершения незаконной добычи рыбы в местах нереста. Эти обстоятельства органы дознания считают достаточными для того, чтобы не привлекать виновного к уголовной ответственности. Аналогичный подход нередко практикуют и органы государственного контроля за использованием и охраной водных биоресурсов, не передающие материалы, содержащие сведения о деянии, признаваемом уголовным законом преступным, в органы внутренних дел и прокуратуры для возбуждения уголовного преследования. Столь непринципиальная позиция не только указывает на неисполнение требований уголовного закона, но и формирует у населения мнение о безнаказанности этого вида преступлений.

Анализ статистических данных, проводимый органами прокуратуры Даль- невосточного региона, позволяет сделать вывод о том, что количество возбуждаемых уголовных дел не соответствует числу реально совершаемых преступ-

63 лений в сфере использования и охраны водных биоресурсов. По-прежнему органы дознания и следствия склонны рассматривать их как второстепенные и малозначимые. Так, за весь 2000 г. по ст. 253 УК РФ в Дальневосточном федеральном округе возбуждено всего 8 уголовных дел органами прокуратуры Камчатской области. В результате преступных действий причинен ущерб, равный 234 млн рублей, из них возмещено государству 96 млн рублей.

Стабильно высоким остается число деяний, выражающихся в незаконной добыче водных животных, совершаемых группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Из 115 зарегистрированных в 1998 г. на территории Сахалинской области преступлений, предусмотренных ст. 256 УК РФ, 43 (37,4 %) совершены с указанными признаками, в 1999 г. такое соотношение составило 36 % (41 преступление из 114), в 2000 г. - 30, 4 % (34 из 112), в 2001 г. - 35,2 % (63 из 179), в 2002 г. - 40,6 % (71 из 175). Наблюдается рост преступного водного браконьерства и самовольного промысла ресурсов континентального шельфа и экономической зоны РФ с использованием служебного положения. По данным информационного центра УВД Сахалинской области количество преступлений, предусмотренных ст. 256 УК РФ и совершенных на территории этого дальневосточного субъекта РФ лицами с использованием своего служебного положения выросло с 6 (5,2 % от общего количества зарегистрированных преступлений, выражающихся в незаконной добыче водных биологических ресурсов в 1998 г. - 115) до 21 (11,8 % от 179 преступлений, совершенных в 2002 г. и квалифицированных по ст. 256 УК РФ) Лица, совершившие уголовно наказуемые деяния, предусмотренные ст. 256 УК РФ, с использованием служебного положения, занимали должности капитанов рыболовецких судов, капитанов-директоров плавучих рыболовных и рыбоперерабатывающих баз.

Наиболее часто доказательства ведения незаконной добычи водных биоресурсов обнаруживаются при проверке таких этапов производственной деятельности, как подъем орудий лова и учет выловленного; прием-передача сырца или готовой продукции на стыках технологической цепи: добывающее судно -

64 перерабатывающие суда и базы - суда-перегрузчики - рыбный порт - наземные транспортные средства — береговые перерабатывающие предприятия. Незаконный лов, как правило, сопровождается созданием неучтенных излишков путем: укрытия от учета части улова, составления подложных документов на возврат биоресурсов в море, применения завышенных коэффициентов на остаточность влаги, слизи, грязи, завышения количества прилова при целевом лове ценных пород рыб или животных или занижения содержания их в улове. Такие факты, зафиксированные в соответствующих документах, нередко становятся впоследствии доказательствами совершения не только преступлений, выражающихся в незаконном изъятии водных биоресурсов, но и других, например, имущественных, в сфере экономической деятельности, против интересов службы в коммерческих и иных организациях. В 2000 г. Камчатский городской суд Камчатской области признал виновным К. — капитана судна «Дин Си Харвестер», находящегося в оперативном управлении закрытого акционерного общества «Марина Ич», в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 201 и ч. 2 ст. 253 УК РФ. При наличии разрешения на ведение промысла краба камчатского в размере 25 тонн и краба синего в размере 65 тонн в пределах определенной зоны континентального шельфа в акватории Охотского моря, используя свое служебное положение, в нарушение действующих правил промысловой деятельности К. организовал добычу краба с превышением квоты и произвел из незаконно добытого сырца 32181,4 кг продукции конечностей краба варено-мороженных. К., являясь лицом, выполняющим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные (управленческие) функции в организации «Марина Ич», находясь на судне и осуществляя указанные деяние, умышленно использовал свои полномочия с целью получения выгоды для себя и иных лиц (оплата труда капитана и других работников зависела от объема вылова и произведенной продукции). Кроме того, виновный: умышленно не сообщал органам рыбоохраны и экологического контроля оперативные сведения, характеризующие действительную промысловую и производительную деятельность судна; не отражал факты незаконного лова и переработки

65 морских биоресурсов в судовом, промысловом и технологическом журналах; произведя продукцию из незаконно добытого сырца краба, организовал ее перегруз на траулер «Кастрикум». Тем самым К. нарушил охраняемый уголовным законом режим эксплуатации природноресурсового потенциала континентального шельфа РФ, причинив существенный вред охраняемым законом государственным интересам, выразившийся в ущербе на сумму 2402007 рублей 30 копеек. Суд назначил К. наказание по ч. I ст. 201 УК РФ - I год лишения свободы, по ч. 2 ст. 253 УК РФ - штраф в сумме 41745 рублей (500 минимальных размеров оплаты труда). В соответствии с п. 1 постановления Государственной Думы РФ от 26 мая 2000 г. «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» К. от назначенного наказания освобожден ^б1.

Действия должностных лиц, способствующих браконьерскому промыслу, в силу соответствующих обстоятельств дела нередко получают и самостоятельную уголовно-правовую оценку, так, в 1999 г. военной прокуратурой Тихоокеанского регионального управления Федеральной пограничной службы возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 285 УК РФ (злоупотребление служебными полномочиями) в отношении сотрудника отдела морской охраны К., который за денежное вознаграждение передавал представителям рыбодобывающих компаний информацию о расстановке сил и планах действий органов пограничной охраны. В 2001 г. К. был признан виновным в указанном преступлении и приговорен Ленинским районным судом г. Владивостока к двум годам лишения свободы⁶². Современное водное браконьерство, таким образом, планируется и осуществляется как организованная незаконная деятельность, предполагающая, как правило, совместные усилия участников преступления, обеспечение технических и иных возможностей и «прикрытия» со стороны коррумпированных лиц, выполняющих определенные служебные функции в области рыболовства

⁶¹ Архив Камчатского городского суда Камчатской области. 2000 г. Уголовное дело № 220048.

⁶² Архив Ленинского городского суда г. Владивостока. 2001г. Дело Кг 74/0].

либо в сфере государственного контроля за водным промыслом и охраной биоресурсов.

Статистические данные и анализ материалов уголовных дел, возбужденных правоохранительными органами Дальневосточного региона, показали, что подавляющее большинство преступлений, связанных с незаконным изъятием водных биоресурсов и предусмотренных ст. 256 УК РФ, совершено с применением самоходного транспортного средства (98,7 %), причем в 96 % уголовных дел этот признак не имеет самостоятельного квалифицирующего значения, поскольку сочетается с иными признаками объективной стороны незаконной добычи водных животных или растений (причинение крупного ущерба, совершение деяния в местах нереста или на путях к ним, группой лиц по предварительному сговору и т. д.).

Значительная часть преступлений, совершаемых в области использования и охраны водных биологических ресурсов, сопровождается причинением крупного ущерба окружающей среде и собственнику этих ресурсов - государству- Так, объективная сторона каждого из 1117 преступлений рассматриваемой группы, совершенных на территории Дальневосточного федерального округа в период с 1998 по 2002 гг. (включительно), отличается этим признаком (43,3 % от общего числа преступлений в данной сфере). По данным Тихоокеанского регионального управления Приморской государственной морской инспекции только в 2001 г. выявленной незаконной деятельностью морских судов водным биологическим ресурсам причинен ущерб на сумму 10200506 рублей⁶³.

Необходимым элементом криминологической характеристики определенной группы преступлений является информация о личности преступника. Личность привлеченных к уголовной ответственности в период с 1998 по 2002 гг. (включительно) за преступления, совершенные на территории Дальневосточного федерального округа, выражающиеся в незаконном изъятии водных биоресурсов из среды обитания (ст. 256 и ч. 2 ст. 253 УК РФ), характеризуется сле-

⁶³ Архив Приморской межрайонной природоохранной прокуратуры. Из докладной записки руководителя Тихоокеанского регионального управления Приморской государственной морской инспекции Прокурору Приморской межрайонной природоохранной прокуратуры от 23 июня 2002 года.

67 дующими данными. Подавляющее большинство (3101 из 3117) - мужчины. Это объясняется, вероятно, тем, что профессиональное ведение воднодобывающего промысла, а также любительский или спортивный лов - традиционно мужское занятие. Среди привлеченных к уголовной ответственности за указанные преступления: 1,8 % (56 чел.) —лица в возрасте от 16 до 17 лет; 10,1 % (315 чел.)-в возрасте от 18 до 24 лет; 16,5 % (514 чел.) - от 25 до 29 лет; 30,3 % (945 чел.) - от 30 до 39 лет; 26,6 % (829 чел.) - от 40 до 49 лет; 9,2 % (287 чел.) - от 50 до 59 лет; 5,5 % (171 чел.) — старше 60 лет. Таким образом, указанные преступления совершаются в основном лицами среднего возраста (самая многочисленная категория - от 30 до 39 лет). Судя по материалам изученных уголовных дел, на такие преступления чаще «решаются» лица, оказавшиеся в силу неблагоприятных социальных процессов в кризисном материальном положении, лишенные работы, не имеющие возможности заработать легальным способом (чаще проживающие в отдаленных поселениях, где отсутствуют возможности трудоустройства). В меньшей степени, чем лица более молодого возраста, эти люди склонны к изменению места жительства (переселению в иные населенные пункты, где есть возможности трудоустроиться), к тому же, как правило, среди занимающихся браконьерством мужчин 30-39 лет подавляющее большинство имеет семьи, на их иждивении находятся в среднем 2-3 человека. В категории от 30 до 49 лет - около половины привлеченных к ответственности лиц, занимающих определенное должностное положение (капитаны и члены экипажей судов, капитаны-директора плавучих морских баз и т. п.). Вполне объяснимо, что выполнение соответствующих функций требует определенного профессионального и жизненного опыта, специальной подготовки, поэтому рыбодобы-вающие предприятия чаще принимают на работу в таком качестве людей именно этого возраста, обладающих указанными характеристиками. Лица самых немногочисленных возрастных категорий (от 16 до 17 и старше 60 лет) в основном не обременены иждивенцами. Молодые люди в силу психологических факторов в большей мере способны найти применение своим способностям (выехать для трудоустройства в другую местность, поступить учиться и т. п.). По-

68 жилые, как правило, имеют взрослых трудоспособных детей, к тому же особенностью лиц старшего возраста является и большая степень законопослушности, осторожности, так как формирование их личности происходило в условиях жесткого социального контроля, они менее склонны к сомнительной с точки зрения закона «предприимчивости».

В рассматриваемой категории лиц 64,8 % (2020 чел.) - без постоянного источника дохода; 1,2 % (37 чел.) - безработные; 5,3 % (165 чел.) - пенсионеры по старости; 1,1 % (34 чел.) - инвалиды I и II группы; 18,7 % (583 чел.) - наемные рабочие; 8,2 % (256 чел.) - служащие, 0,7 % (22 чел.) - иные категории, в том числе предприниматели. Из 3117 лиц, привлеченных к уголовной ответственности в период с 1998 по 2002гг. (включительно) за преступления, предусмотренные ст. 256 и ч. 2 ст. 253 УК РФ 71 % (2213 чел.) состоят в браке и имеют на иждивении более одного ребенка; 62% (1933 чел.) имеет уровень образования не ниже среднего (полного) общего. Лишь 10,5 % (327 чел.) ранее привлекались к уголовной ответственности; 2,2 % (69 чел.) - за аналогичные преступления. Таким образом, в целом, рецидивная преступность нехарактерна для незаконного промысла водных биоресурсов на Дальнем Востоке, а причины преступлений в рассматриваемой сфере во многом обусловлены негативными социально-экономическими процессами.

Необходимой предпосылкой организации эффективной борьбы с преступностью является не только познание и оценка количественных и качественных параметров преступности и ее динамики, но и выявление особенностей детерминации, установление причин и условий этого отрицательного явления, а также создание системы борьбы с ним . Вряд ли у кого вызовет сомнение, что это верно и в отношении организации эффективного противодействия отдельным видам преступности. Преступные деяния, из множества которых складывается общая картина преступности, как и всяческие человеческие поступки, представляют собой результат взаимодействия индивидуальных свойств людей и

См.: Долгова Л.И. Преступность и общество // В кн.: Актуальные вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. М., 1992. Вып. 3. С. 5.

69 объективной ситуации, поэтому причины этих социальных явлений следует искать в обстоятельствах реальной жизни⁶⁵. Кроме того, выявление причин и условий, способствующих совершению отдельного вида преступлений, - ключ к построению надежной системы их предупреждения, поскольку сущность превенции состоит в искоренении причин и способствующих преступному поведению факторов. В связи с этим причины и условия преступности в сфере использования и охраны водных биологических ресурсов будут рассмотрены нами комплексно, в совокупности с выводами о соответствующих необходимых, с нашей точки зрения, мероприятиях по предупреждению преступлений.

Причины преступных посягательств на сохранность водных биологических ресурсов кроются, прежде всего, в несовершенстве экономических отношений в области природопользования, в противоречиях и недостатках планирования и реализации деятельности рыбодобывающей отрасли российского национального хозяйства. Эти причины детерминируют распространяющуюся криминализацию промышленной добычи рыбы и водных животных, порождают преступность главным образом со стороны субъектов промышленного освоения морских биоресурсов. Водное браконьерство в криминологической науке справедливо рассматривается в качестве одного из высокодоходных экологических преступлений⁶⁶. Участниками рабочего совещания по Межведомственной кооперации в борьбе с морским браконьерством в южной части Приморского края в решении от 6 февраля 2002 г. был отмечен критически высокий уровень нелегального промысла в Приморье ценных промысловых беспозвоночных и, как следствие, резкое снижение репродуктивных возможностей популяций отдельных видов (трепанг, краб). Доля зафиксированных нарушений запрета на добычу трепанга не превышает 7-12 %, почти все они обнаруживаются на этапе вывоза за рубеж, причем явно способствует варварскому уничтожению запасов этих животных то, что лицензия требуется только при вывозе за границу живых экземпляров, а на мороженую, соленую, сушеную продукцию такое обязатель-

^6Ї См.: Антонам Ю.М. Проблемы индивидуальной профилактики преступлений // В кн.: Пути совершенствования мер по предупреждению преступлений. М., 1988. С. 65; Криминология / Под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова, СВ. Степашина. СПб.: СПб. ун-т МВД России, 1999. С. 383.

70 ное условие не распространяется. Оборот нелегальной добычи и торговли трепангом в южном Приморье достигает 1,5 млн долларов США в год, уровень доходности этого занятия — 600 %.

Борьба с незаконной воднодобывающей деятельностью бесперспективна, если она ведется только уголовно-правовыми и иными «силовыми» способами. Основа существования этого явления - условия, в которые поставлена рыбная отрасль неправильной государственной политикой. Анализ результатов аукционных торгов по продаже квот на вылов водных биоресурсов свидетельствует о том, что цены на эти квоты в 2-3 раза выше, чем максимальная рентабельность промысла. Покупка квот рыбодобывающим предприятием может «окупиться» только браконьерством. В более выгодных условиях находятся иностранные суда, добывающие водные биоресурсы в экономической зоне РФ. В отличие от российских промысловых судов иностранные не обязаны проходить обязательные точки контроля. Подталкиваемые на браконьерство субъекты промысловой деятельности, для того, чтобы окупить затраты на покупку квот и получить прибыль, нередко «выпускают» в район разрешенного лова суда-двойники с одинаковым названием и техническими характеристиками⁶⁷. Из общей добычи (около 4,5 млн тонн) рыбы и морепродуктов только от 20 до 40 % реализуется в России, остальная масса продается в иностранных портах или иностранным судам непосредственно в районе промысла, при этом: допускаются неучтенные переловы валютоемких видов; укрываются фактические объемы вылова, вырученные средства; уничтожаются и выбрасываются за борт биоресурсы, не пользующиеся спросом за рубежом; сбиваются международные цены, что снижает налоговые поступления, способствует укрытию выручки и невозвращению в страну валютных средств . Таким образом, незаконная добыча ценных водных животных - звено в цепи неблагоприятных экономических и социальных явлений, в том числе таможенных, налоговых, имущественных и иных преступлений.

См.: Дубовик О.Л., Жалинский А.Э. Причины экологических преступлений. М.: Наука, 1988. С. 84-85. См.: Игнатова Е. Совсем недавно страна... // Зеленый мир. 2003. № 1-2.

71 Весьма неблагоприятно на состоянии законности в области обеспечения сохранности водных биоресурсов сказывается незаконная практика деятельности научных учреждений, когда под видом добычи для исследования фактически ведется незаконное промышленное рыболовство. В 1996 г. все рыбодобы-вающие предприятия Сахалинской области получили квоты на добычу 5 тысяч тонн различных видов краба. Доля научно-исследовательских институтов из этого количества составила более половины ⁶⁹. В 2000 г. на территории Хабаровского края всеми рыбозаготовителями было выловлено 43019,3 тонн рыбы, доля научно-исследовательского и контрольного лова составила - 60,3 % ⁷ . Изучение водных биоресурсов предприятиями-судовладельцами, задействованными в научных программах, традиционно считается наиболее выгодным видом хозяйственной деятельности. Морской промысел ведется в закрытых для промышленного лова районах, изъятию при этом подвергаются наиболее валю-тоемкие объекты водной фауны. Для получения разрешения на осуществление научно-исследовательских работ предприятие-судовладелец заключает договор с научным учреждением рыбного хозяйства либо уполномоченной на то организацией. Водные биоресурсы, подлежащие изъятию для научных программ, оплачиваются. После внесения платежей судно, принадлежащее предприятию, выходит в закрытый район, имея на борту научного сотрудника. Изъятые гид-робионты после изучения научным работником поступают в промышленную переработку и впоследствии сдаются представителям иностранных судов и портов за валюту. Масштабное разграбление водных биоресурсов, инициируемое государством, его безучастность к практике подобного рода порождают деформацию правового сознания не склонных к убежденному законопослуша-нию граждан, дает им, образно выражаясь, моральное право на «любительский» преступный воднодобывающий промысел как источник заработка и ук-

⁶³ См.: Методическое пособие по документированию, раскрытию преступлений, совершаемых в рыбном промысле, переработке и обороте водных биорёсурсов. Хабаровск, 2001. С. 5.

⁶⁹ Суслова Н.В. Проблемы борьбы с правонарушениями в сфере рыболовства и охраны рыбных запасов // В кн.:
Правовые проблемы охраны окружающей среды / Под ред. Э.Н. Жевлакова. М.: ЗАО «Бизнес-школа «Интел-
Синтез», 1998. С. 219.

⁷⁰ Состояние природной среды и природоохранная деятельность в Хабаровском крае в 2000 г.: Государствен
ный доклад Департамента природных ресурсов по Дальневосточному региону. Хабаровск, 2001. С. 52.

72 репления материального благополучия. Негативные явления в сознании населения и должностных лиц, ответственных за организацию рационального использования водных биоресурсов, усугубленные господствующими до сих пор в общественной психологии потребительскими тенденциями и представлениями о безграничности природных богатств, — субъективная причина, порождающая преступность, посягающую на водные биологические ресурсы. Средством ее устранения может быть организованная государством система экологического воспитания и правового просвещения граждан, которую надлежит создать, используя потенциал образовательных учреждений различного уровня, средств массовой информации. Роль последних, на наш взгляд, не должна ограничиваться оглаской сообщений о фактах нарушения закона, о возбужденных уголовных делах и публикацией общих рассуждений о деятельности криминальных структур в рыбодобывающей промышленности. Публикации и сообщения должны содержать данные о реальных санкциях, назначенных виновным судом, суммах предъявленных и исполненных исковых требований, чтобы формировать в сознании людей уверенность в недопустимости посягательств на природные ресурсы, в неотвратимости уголовной и иных видов ответственности. Разумеется, при этом ответственность действительно должна быть неотвратимой и адекватной вреду, причиняемому водным биоресурсам, для чего необходимо в первую очередь ужесточить санкции за соответствующие преступления. Угроза наказания, не являясь основным инструментом социального регулирования поведения личности⁷¹, в совокупности с иными факторами, в том числе и с неотвратимостью уголовной ответственности за совершение преступления, способна содействовать воздержанию от преступного поведения.

Существует острая необходимость кардинального изменения государственной политики в сфере изучения и эксплуатации биологических ресурсов водных объектов. Представляется, что одним из способов оздоровления общественных отношений в рассматриваемой области вполне могли бы стать процедуры конкурсного предоставления квот на добычу гидробионтов при условии

" См.: Спиридонов Л.И. Социология уголовного права. М.: Юрид. лит., 1986. С. 202-210.

73 проведения их под строгим контролем компетентных государственных органов и тщательного отбора победителей, исходя из наилучших возможностей обеспечения рационального природопользования и охраны окружающей среды. Разумно было бы зафиксировать основы проведения конкурсов законодательно и предусмотреть одним из оснований для отказа в предоставлении квот допущение организацией и (или) ее работниками норм, регулирующих воднодобы-вающую деятельность, в течение прошлого промыслового года. Такой подход, на наш взгляд, способен уменьшить количество преступлений против водных биоресурсов и эффективно предупреждать их совершение. Указанные меры следует сопровождать постепенным изменением валютной и ценовой политики, созданием системы тщательного природоохранного, пограничного, таможенного, валютного, налогового контроля. Считаем, что целесообразно было бы законодательно запретить прямой вывоз морепродуктов, добытых в исключительной экономической зоне РФ, и разрешить такие операции только после захода судна в ближайший - по пути следования и таможенного оформления груза - российский порт.

Одним из условий ⁷², способствующих совершению преступлений, выражающихся в добыче водных биоресурсов, следует считать не отвечающую требованиям законодательства и сложившейся обстановки систему взаимодействия уполномоченных органов федеральной исполнительной власти и правоохранительных органов в сфере контроля за использованием и охраной водных биологических ресурсов. Обилие контролирующих, оказывающих «силовую» поддержку и осуществляющих надзор структур, среди которых подразделения по борьбе с экономическими преступлениями, органы пограничной службы, рыбоохраны, внутренних дел, службы безопасности, специализированные прокуратуры, прокуратуры городов и районов, спецморинспекции и другие, отсутствие упорядоченности и координации в их деятельности отрицательно сказы-

⁷² Обусловливание рассматривается наукой как один из вилов криминогенной детерминации. Причинение -связь генетическая, это продуцирование преступности. Обусловливание - связь содействия, способствования, создания благоприятных возможностей, во-первых, для формирования и, во-вторых, для проявления, реализации причин (см.: Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации /Под ред. В.Н. Кудрявцева. М.: МГУ. 1984. С.47).

74 вается на эффективности борьбы с преступными и иными нарушениями законодательства о водных биологических ресурсах. «Содействие» и «поддержка» правоохранительных органов зачастую перерастает в самостоятельную неконтролируемую деятельность, в ходе которой производятся задержания нарушителей, изъятие добытого и орудий лова должностными лицами, не уполномоченными на это законом; не составляются протоколы об изъятии; средства от реализации конфискованного имущества вместо зачисления в специализированные экологические фонды и бюджет территориальных органов рыбоохраны поступают в распоряжение ведомств, «помогающих» вести борьбу с водным браконьерством . Представляется, что преодолеть такую порочную практику может введение в действие и последовательная реализация правовых норм, четко регулирующих полномочия различных государственных органов и должностных лиц, участвующих в деятельности по борьбе с нарушениями законодательства о водных биологических ресурсах. Необходимы также: усиление прокурорского надзора за соблюдением специально уполномоченными органами порядка привлечения к административной ответственности, а также порядка регистрации, оформления и передачи материалов о нарушении правил использования и охраны водных биоресурсов в правоохранительные органы; формирование единой информационной базы о нарушениях законодательства о водных биологических ресурсах в ведении Государственного комитета РФ по рыболовству, обеспечение возможности оперативной передачи данных об этих нарушениях другим органам государства, участвующим в осуществлении контроля и надзора в данной сфере; создание в пределах стран Азиатско-Тихоокеанского региона автоматизированной информационной базы, включающей сведения обо всех субъектах воднодобывающей деятельности, в том числе и данные, которыми располагают органы внутренних дел, прокуратуры, государственного экологического контроля.

Архив Прокуратуры Хабаровского края. Письмо начальника Амурского бассейнового управления по охране и воспроизводству рыбных запасов и регулированию рыболовства прокурору Хабаровского края от 21 декабря 2000 г. №01/2646.

Совершению преступлений, выражающихся в незаконной добыче водных животных и растений, способствуют недостатки кадрового и материально-технического обеспечения контролирующих водный промысел государственных структур. Так, площадь подконтрольной территории Тихоокеанской спец-моринспекции составляет, согласно отчету о ее работе в 2002 г., 219300 км², а количество государственных инспекторов - 34 чел., фактическая численность плавсостава - 19 человек. На одного инспектора рыбоохраны Амурского бассейна приходится свыше 600 км² водоемов⁷⁴.

Один из способов расхищения запасов рыбы и иных водных животных в российских территориальных водах — незаконная добыча этих ресурсов иностранными судами, не имеющими права на промысел. Например, на Южно-Курильском направлении в среднем еженедельно происходит до трех групповых заходов промысловых судов (в общей сложности 14-16 единиц) в территориальные воды России на расстояние до четырех километров, и до появления одного из немногочисленных обеспеченных топливом пограничных судов они успевают поставить и выбрать снасти. По оценкам специалистов, за период с 1989 г. по 1996 г. России таким образом нанесен ущерб в размере около 22 млрд долларов США⁷⁵. Прокурорские проверки показывают, что Госкомрыбо-ловство России и Пограничная служба Федеральной службы безопасности России не в полном объеме используют в своей работе полномочия, предоставленные им законодательством Российской Федерации, и практикуют, в основном, применение мер гражданско-правовой или административной ответственности за нарушение законодательства в сфере промысла водных биоресурсов. Административные материалы рассматриваются преимущественно органами морской охраны пограничной службы, причем далеко не все участники незаконного рыбного промысла выявляются и не все обстоятельства преступлений исследуются. Часто никаких мер к розыску виновных и привлечению их к уголовной ответственности не принимается. Вполне очевидно, что оздоровление отноше-

⁷⁴ См.: Даниленко И. Отсутствие закона - рай для браконьеров; Интервью с руководителем Амуррыбвода Л.Л.

Рыжневым // Тихоокеанская звезда. 2000. 8 июля.

⁷⁵Соловьянов А. А. Нужно ли что-нибудь России на Дальнем Востоке?//Зеленый мир. 1998. 13.

76 ний в области использования и охраны водных биоресурсов немыслимо без должного государственного контроля за обеспечением соответствующих органов квалифицированными работниками, а также достаточными материальными и техническими средствами.

Фактором, способствующим нарушению уголовного законодательства в сфере охраны водных биологических ресурсов, является отсутствие надлежащего контроля за приобретением и дальнейшим использованием судов. Нередко судовладельцы скрывают истинные цели приобретения судна, предъявляют его к освидетельствованию как прогулочное, а эксплуатируют для промышленного рыболовства, что существенно снижает затраты. По данным проверки, проведенной прокуратурой Магаданской области во втором полугодии 2002 г., в соответствии с действующими расценками по регистрации и техническому освидетельствованию судов в Государственной инспекции по маломерным судам Министерства природных ресурсов РФ в Магаданской области затраты на оформление судна в качестве прогулочного составляют для физического лица — 2500 рублей, для юридического - 5000 рублей. На регистрацию судна в службе Капитана рыбного порта и прохождение технического надзора Российского морского регистра судоходства требуется 20000-25000 рублей. Из 10 морских судов, ввезенных из-за границы и впервые прошедших в России процедуру таможенного оформления, 2 рыбодобывающие шхуны производства Японии, ввезенные ООО «Моторные масла», зарегистрированы в инспекции по маломерным судам как прогулочные. После государственной регистрации общества- с ограниченной ответственностью обе шхуны заявлены в Департамент рыбного хозяйства области как основные средства производства для получения лицензии на добычу рыбных ресурсов. В 2002 г. выяснен факт регистрации инспекцией по маломерным судам области в качестве прогулочных и использования для рыболовства судов, принадлежащих рыбопромысловым компаниям ООО «Японский лиман», ОАО «Усть-Магаданский рыбозавод», ООО «Симар», ЗАО «Дальрыбфлотпродукт», ООО «Магадан-Иней» и некоторых других организа-

77 ций . Эффективными способами устранения и предупреждения указанных правонарушений и ликвидации условий незаконного добывающего промысла могут стать регулярные прокурорские проверки работы должностных лиц инспекций по маломерным судам, а также постоянно осуществляемый контроль деятельности судовладельцев. Кроме того, необходимо наладить систему координации мероприятий и обмена информацией между органами, производящими регистрацию плавсредств, и выдающими лицензии на добычу водных биологических ресурсов. Отдельные причины совершения преступлений, выражающихся в незаконной добыче водных биоресурсов, детерминируют крайне редко регистрируемые преступные деяния, посягающие на объекты флоры и фауны, в том числе и водной, опосредованно - через среду их обитания (предусмотренные ст. 250, 252, 257, 259, 262 УК РФ). Среди этих причин, прежде всего, следует отметить организационно-управленческие недостатки, порождающие бесконтрольное природопользование. Упразднение в 2000 г. Государственного комитета РФ по охране окружающей среды и ежегодное реформирование специально уполномоченных государственных органов, осуществляющих управление в области использования и охраны природы, не способствует охране от неблагоприятного воздействия всей окружающей среды, в том числе и водных объектов. Обусловливают эти преступления также и низкий уровень экологического сознания, некомпетентность должностных лиц государственных органов и хозяйствующих субъектов, их нежелание решать экологические проблемы. В отличие от незаконного завладения водными биологическими ресурсами, указанные преступления совершаются чаще в процессе определенных производственно-технических процессов: дноуглубительных работ, добычи полезных ископаемых, обращения с отходами производства и потребления, строительства мостов и дамб, эксплуатации водозаборных и очистных сооружений и т. п. Преступные нарушения правил охраны водных объектов и обитающих в них водных организмов во многом обусловлены общими причинами экологическо-

Архив прокуратуры Магаданской области. Письмо Прокурора Магаданской области заместителю Генерального прокурора РФ от 14 ноября 2002 г. № 37/ 13-78-02.

78 го кризиса в Российской Федерации: отсутствием финансовых средств, необходимых для реализации природоохранных мероприятий, для замены производственного оборудования, изношенного, не обеспечивающего защиту экологических систем от антропогенного воздействия; неспособностью государства при помощи предусмотренных правом способов (экономическое регулирование, государственное управление и т. д.) гармонизировать экологические интересы общества и потребности развития рыночной экономики. Фундамент формирования эффективной системы охраны окружающей среды и рационального природопользования заложен законодателем в принятом 10 января 2002 г. Федеральном законе «Об охране окружающей среды»⁷⁷. Однако реальное улучшение охраны окружающей среды и отдельных экологических систем, включая и водные, требует конкретизации положений этого Закона в специальных нормативных правовых актах на уровне РФ и ее субъектов, создания условий, способствующих «действенности» эколого-правовых предписаний. Принятие федерального закона, посвященного вопросам регулирования рационального использования и охраны водных биоресурсов, реализация положений этого нормативного правового акта и законодательства об охране водных биоресурсов субъектов РФ в совокупности с должным экономическим и организационным обеспечением комплексных мероприятий по защите водных объектов - важнейшие государственные задачи, от решения которых зависит эффективность предупреждения рассматриваемых преступлений.

Исследование обособленной группы преступлений, посягающих на сохранность водных биологических ресурсов, при помощи системного, исторического, сравнительно-правового метода, а также выявление криминологических особенностей современной преступности в области использования и охраны водных животных и растений позволяют сделать вывод об объективной необходимости соответствующих положений уголовного закона, их обусловленности социальными факторами. Однако вряд ли можно считать достаточной, с точки зрения борьбы с данными преступлениями, реализацию результатов ис-

⁷⁷ СЗ РФ. 2002. №1. Ст. 133.

79 следования в этой части без использования потенциала совершенствования самих уголовно-правовых норм. Проблемам законодательной регламентации, а также правильной квалификации преступлений против водных биологических ресурсов посвящена глава вторая настоящей диссертационной работы.

Похожие диссертации на Уголовно-правовая охрана водных биологических ресурсов (По материалам Дальневосточного федерального округа)

Преступления, посягающие на лесные ресурсы: уголовно-правовая и криминологическая характеристика : по материалам Дальневосточного федерального округаКаплунов, Виталий Николаевич

Нарушение правил охраны труда: уголовно-правовые и криминологические аспекты (на материалах Уральского федерального округа)Великий Андрей Анатольевич

Проблемы противодействия преступности в федеральном округе Российской Федерации (На материалах Центрального федерального округа) Макаров Николай Иванович

Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений в приграничных регионах Сибирского федерального округа (по материалам Республики Тыва, Республики Алтай, Алтайского края)Рязанцева Светлана Валерьевна

Криминологические особенности преступности в Северо-Кавказском федеральном округе : на материалах Республики ДагестанТупалиев, Омар Магомедович

Криминологическая характеристика и предупреждение повторных преступлений несовершеннолетних (По материалам Дальневосточного федерального округа) Бойко Николай Викторович

Криминологическая характеристика разбоя: региональный аспект (По материалам Южного федерального округа) Солодкий Василий Борисович

Криминологическая характеристика преступлений, совершаемых в сельской местности, и их предупреждение органами внутренних дел : По материалам Южного федерального округа РоссииТишков Сергей Владимирович

Уголовная ответственность за незаконную добычу водных животных и незаконную охоту (По материалам Уральского федерального округа) Пушкарев Валерий Геннадьевич

Проблемы криминологического прогнозирования и предупреждения региональной преступности (По материалам Сибирского федерального округа) Абызов Константин Равилевич