Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социальная обусловленность и теоретические проблемы установления уголовной ответственности за незаконную охоту 11-54
1. Социальная обусловленность установления уголовной ответственности за незаконную охоту П-26
2. Теоретические проблемы конструирования и применения уголовно-правовых норм, предусматривающих уголовную ответственность за незаконную охоту 26-54
Глава 2. Уголовно-правовая характеристика незаконной охоты . 55-135
1. Объект и предмет незаконной охоты 55-86
2. Объективная сторона незаконной охоты 86-125
3 Субъективные признаки незаконной охоты 125-135
Глава 3. Дифференциация уголовной ответственности за незаконную охоту и проблемы повышения эффективности применения норм, предусматривающих ответственность за неё 136-157
1. Квалифицированные виды незаконной охоты 136-148
2. Проблемы повышения эффективности применения норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту 148-157
Заключение 158-163
Список используемой литературы
- Теоретические проблемы конструирования и применения уголовно-правовых норм, предусматривающих уголовную ответственность за незаконную охоту
- Объективная сторона незаконной охоты
- Субъективные признаки незаконной охоты
- Проблемы повышения эффективности применения норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Анализ статистических данных за период с 1990 по 2010 год позволяет констатировать, что в этот промежуток времени количество зарегистрированных экологических преступлений в стране имело неуклонную тенденцию роста. В 1990 году было выявлено 3 413 экологических преступлений, а в 2009 году их количество составило 46 607. Соответственно по отношению к 1990 году прирост экологических преступлений составляет более 1 000%.
Экологи приводят данные, согласно которым из-за диоксинового загрязнения воздуха в России погибает 20 тысяч человек в год. Не меньшее количество заболевают раком кожи по причине разрушения озонового слоя атмосферы. Сложившаяся ситуация позволяет ученым утверждать, что по тяжести негативных последствий демографического, экономического, социального характера экологические преступления, наряду с иными видами экологических правонарушений, представляют сегодня реальную угрозу для национальной безопасности.
В современных условиях сохранение тенденции роста экологических преступлений может поставить под угрозу интересы всех граждан Российской Федерации. Повышение эффективности противодействия экологическим преступлениям может стать важнейшим фактором, обеспечивающим права граждан на благоприятную окружающую среду. В связи с этим деятельность, направленная на выявление и раскрытие указанных преступлений, должна рассматриваться как приоритетная задача государства.
Вместе с тем, до настоящего времени в судебно-следственной практике преобладает мнение, что экологические преступления, в том числе и незаконная охота, не представляют серьезной опасности для общества. При этом не учитывается тот существенный факт, что причинение вреда одной из частей экосистемы практически всегда неблагоприятно влияет на состояние других, поэтому при незаконной охоте вред причиняется как отношениям, регулирующим рациональное использование экологических ресурсов, так и опосредованно окружающей природной среде в целом.
Незаконная охота является фактором, влияющим на изменения среды обитания многих животных, что приводит к исчезновению отдельных их видов. По подсчетам экологов, в России каждые 5 лет исчезает один вид млекопитающих. Так, например, исчезли черноморский олень, тиранский тигр, гепард. Ежегодно в Красную книгу РФ вносится около тысячи видов и подвидов животных, птиц, млекопитающих, рыб и растений, которые находятся под угрозой вымирания.
Соответственно реалии сегодняшнего времени наглядно свидетельствуют о том, что экологические преступления причиняют фактически невосполнимый вред окружающей среде, неблагоприятно отражаются на экономике нашего государства, нарушают конституционные права и законные интересы граждан на благоприятную окружающую природную среду.
В такой ситуации важное значение приобретает разработка и реализация комплекса мер, направленных на снижение уровня экологических преступлений.
При этом очевидно, что одним из наиболее эффективных рычагов воздействия на негативные процессы, происходящие в области охраны и использования природных ресурсов, является привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших экологические преступления. В данном аспекте важным элементом обозначенной проблемы обеспечения экологической безопасности следует считать разработку новых и повышение эффективности существующих уголовно-правовых средств, направленных на укрепление дисциплины лиц, осуществляющих природопользование и предупреждение их преступного поведения. Приведенные факты позволяют утверждать, что целесообразно провести специальное исследование, посвященное проблемам уголовно-правового противодействия незаконной охоте.
Степень научной разработанности проблемы. Проблема разработки мер уголовно-правового противодействия незаконной охоте для отечественной правовой науки не является новой. Вопросы квалификации незаконной охоты разрабатывали многие юристы: Г.А. Аксенок, С.А. Боголюбов, М.М. Бринчук, Т.А. Бушева, В.Ф. Горбовой, Р.К. Гусев, П.С. Дагель, О.Л. Дубовик, Н.В. Краев, С.П. Матвейчук, А.Э. Жалинский, Э.Н. Жевлаков, Л.А. Заславская, Б.В. Здравомыслов, О.А. Зиновьева, О.М. Колбасов, О.И. Крассов, О.В. Куликова, Ф.Т. Латыпов, Ю.И. Ляпунов, Б.А. Молчанов, Е.И. Немировский, В.В. Петров, А.М. Плешаков, П.Ф. Повелицина, Г.Н. Полянская, Е.Н. Пугач, В.Г. Розовский, Н.Л. Романова, А.А. Утилитин, А.А. Хашимов, Б.Н. Цветков, Ю.С. Шемшученко и многие другие. Обозначенная проблема выступала предметом диссертационных исследований А.С. Курманова, Г.М. Гаджилова, Е.М. Снытко и других. Несомненно, исследования, проведенные указанными и другими авторами, внесли значительный вклад в разработку мер уголовно-правового противодействия как экологическим преступлениям в целом, так и незаконной охоте в частности. Несмотря на это, до настоящего времени в науке уголовного права остается окончательно не решенным целый комплекс вопросов, касающихся понимания и применения уголовно-правовых мер противодействия незаконной охоте. В частности, в уголовно-правовой науке фактически не исследованным является вопрос, связанный с социальной обусловленностью и эффективностью уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту; не подвергались самостоятельному исследованию проблемы сопоставления и взаимообусловленности уголовно-правовых и административно-правовых средств противодействия незаконной охоте, что, на наш взгляд, не способствует выработке системного подхода к решению проблемы; не получил должной теоретической разработки вопрос, связанный с определением круга источников уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за незаконную охоту; не выработано общепринятое понимание целого ряда признаков составов преступлений, предусмотренных статьей 258 УК РФ; в уголовно-правовой литературе содержатся противоречивые рекомендации по их квалификации и т. д.
Учитывая бланкетный характер диспозиции статьи 258 УК РФ, актуальность исследования возрастает в связи с принятием нового Федерального закона от 24 июля 2009 года № 209-ФЗ «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», который конкретизирует признаки незаконной охоты. Также существенным является тот факт, что специальных монографических исследований признаков преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ, с учетом изменений, внесенных в эту статью названным Федеральным законом, не проводилось.
В связи с изложенным полагаем, что обращение к теоретико-прикладным проблемам исследования уголовно-правовых мер противодействия незаконной охоте является своевременным и в полной мере обоснованным.
Объект диссертационного исследования – комплекс общественных отношений, возникающих в связи с установлением и применением уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту.
Предметом исследования являются:
– социальная обусловленность установления уголовной ответственности за незаконную охоту;
– уголовно-правовые нормы и нормы иных отраслей права, предусматривающие ответственность за незаконную охоту;
– практика применения правоохранительными органами и судами уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту;
– юридическая и общественно-политическая литература, имеющая отношение к проблеме противодействия экологическим преступлениям.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является выработка направлений повышения эффективности уголовно-пра-вового противодействия незаконной охоте, разработка научно обоснованных рекомендаций по квалификации преступлений, предусмотренных статьей 258 УК РФ.
Достижение указанной цели возможно путем реализации следующих основных задач:
– обоснование социальной обусловленности уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту;
– изучение проблем соотношения уголовно-правовых и административно-правовых средств, обеспечивающих рациональное использование природных ресурсов;
– формулирование рекомендаций по определению критериев, позволяющих признавать нормативные акты иных отраслей права источниками уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за незаконную охоту;
– проведение уголовно-правового анализа преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ «Незаконная охота»;
– изучение проблем дифференциации уголовной ответственности за незаконную охоту;
– разрешение дискуссионных вопросов квалификации преступлений, предусмотренных статьей 258 УК РФ.
Теоретической основой исследования выступили работы российских ученых, использованные в диссертации: Г.А. Аксенок, С.А. Боголюбова, М.М. Бринчук, Т.А. Бушевой, А.Ю. Винокурова, В.Ф. Горбового, Р.К. Гусева, П.С. Дагель, Б.В. Здравомыслова, О.А. Зиновьевой, О.М. Колбасова, О.И. Крассова, О.В. Куликовой, Ф.Т. Латыпова, Б.А. Молчанова. Вопросы, непосредственно связанные с темой диссертационного исследования, нашли свое отражение в опубликованных работах известных авторов: О.Л. Дубовик, А.Э. Жалинского, Э.Н. Жевлакова, Ю.И. Ляпунова, Н.С. Таганцева, А.М. Плешакова.
Методологической основой диссертационного исследования выступил диалектический метод научного познания, отражающий взаимосвязь теории и практики. В ходе исследования использовались также следующие методы: сравнительно-правовой, конкретно-социологический, исторический, формально-логический, статистический, системный и исторический.
Нормативную базу работы составили нормы уголовного законодательства Российской Федерации, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, относящиеся к исследуемым вопросам, законы и подзаконные нормативные акты, раскрывающие бланкетное содержание диспозиции статьи 258 УК РФ.
Эмпирическая база исследования включает в себя статистические данные о преступлениях, связанных с незаконной охотой, зарегистрированных на территории Российской Федерации в период с 1990 года по 2010 год, и о лицах, их совершивших. Было изучено 135 уголовных дел по факту совершения незаконной охоты, рассмотренных судами Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской области, Алтайского края, Иркутской области, Республики Адыгея, Республики Дагестан, Республики Калмыкия, Республики Саха-Якутия. Проведено социологическое исследование, в котором приняли участие 173 сотрудника правоохранительных органов и 100 членов Ставропольского городского общества охотников и рыболовов.
При подготовке диссертации использовались результаты эмпирических исследований, проведенных другими авторами, а также опубликованная практика Верховного Суда РФ.
Научная новизна диссертации заключается в комплексности изучения мер уголовно-правового воздействия на незаконную охоту и определение путей повышения их эффективности в сфере борьбы с указанным видом преступления.
В работе представлены результаты изучения социальной обусловленности уголовно-правового обеспечения рационального использования животного мира; обоснована эффективность комплексного использования административных и уголовно-правовых средств обеспечения рационального использования природных ресурсов, сочетание которых позволяет более эффективно воздействовать на участников экологических отношений; с учетом бланкетной конструкции статьи 258 УК РФ определен круг норм, которые могут содержать положения, раскрывающие содержание признаков уголовно наказуемой незаконной охоты; сформулированы научно обоснованные предложения по разрешению дискуссионных вопросов, связанных с пониманием отдельных объективных и субъективных признаков преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ.
Кроме того, в диссертации сформулированы предложения, направленные на совершенствование норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту, а также обоснованы рекомендации по квалификации преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Наличие уголовной ответственности за незаконную охоту соответствует критериям криминализации деяний:
а) предусмотренные в статье 258 УК РФ деяния обладают высокой общественной опасностью, присущей исключительно преступлениям, и являются весьма распространенными;
б) результативное и эквивалентное противодействие названным деяниям только мерами административной и гражданско-правовой ответственности неэффективно;
в) наличие в УК РФ статьи 258 оказывает превентивное воздействие на лиц, осуществляющих использование природных ресурсов, и не противоречит предписаниям Конституции РФ и федерального законодательства;
г) признаки основного и квалифицированного составов преступлений, предусмотренных частями 1 и 2 статьи 258 УК РФ, процессуально доказуемы.
2. Среди юридических средств, обеспечивающих рациональное использование природных ресурсов, важное место отведено охранительным административно-правовым нормам, обладающим двойным превентивным воздействием. Они, предупреждая административно наказуемые экологические правонарушения, тем самым предупреждают совершение преступления, предусмотренного статьей 258 УК РФ. В этой связи для более эффективного воздействия на участников экологических отношений обоснованным является комбинирование и комплексное применение административно-правовых и уголовно-правовых средств, подключение к превентивному воздействию уголовной ответственности двойной предупредительной возможности норм административного права.
3. К числу норм, имеющих положения, раскрывающие бланкетное содержание признаков уголовно наказуемой незаконной охоты, нельзя относить региональные нормативные акты административного законодательства. В противном случае будет нарушен конституционный и уголовно-правовой принцип равенства граждан, так как круг уголовно наказуемых деяний, квалифицируемых по статье 258 УК РФ, будет изменяться в зависимости от совершения их на территории различных субъектов Российской Федерации.
4. Рекомендации по квалификации незаконной охоты по действующему уголовному законодательству Российской Федерации:
– выделены и обоснованы критерии отграничения незаконной охоты от преступлений против собственности;
– дано разъяснение признаков основного состава преступления, предус-мотренного статьей 258 УК РФ, и его квалифицированных видов.
5. Рекомендации сотрудникам правоохранительных органов по повышению эффективности применения мер уголовно-правового воздействия к лицам, совершившим или имеющим склонность к совершению незаконной охоты:
– состоящие в совершенствовании форм и методов экологического воспитания граждан;
– направленные на повышение эффективности использования средств индивидуальной профилактической работы с лицами, совершившими экологические правонарушения;
– направленные на повышение эффективности применения мер, направленных на побуждение лиц, совершивших незаконную охоту, к деятельному раскаянию;
– по снижению уровня естественной и искусственной латентности незаконной охоты;
– направленные на совершенствование механизма индивидуализации наказания лицам, совершившим незаконную охоту.
6. Предложения по совершенствованию норм, предусматривающих уголовную ответственность за незаконную охоту.
Теоретическая и практическая значимость результатов диссертационного исследования. Изложенные в диссертации положения, выводы и предложения могут быть использованы:
– в деятельности по совершенствованию уголовного законодательства, а также при подготовке разъяснений высших судебных органов и ведомственных нормативных актов;
– в деятельности правоохранительных органов, осуществляющих борьбу с этим видом преступных посягательств. Выработанные автором научно-практические рекомендации способны оказать помощь в правильной квалификации незаконной охоты и в организации профилактической работы;
– в преподавании курсов «Уголовное право», «Теоретические основы квалификации преступлений» в юридических вузах, а также на курсах повышения квалификации практических работников, при подготовке лекций и учебных пособий по данной проблематике;
– в научно-исследовательской работе – при проведении дальнейшей разработки проблем применения уголовно-правовых мер воздействия в отношении лиц, совершающих незаконную охоту, где социологическая и другая информация данного исследования будет служить исходным материалом.
Апробация результатов исследования. Материалы исследования, основанные на них выводы, предложения и рекомендации прошли обсуждение на кафедре уголовно-правовых дисциплин юридического факультета Пятигорского государственного технологического университета, а также на кафедре уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права Ставропольского филиала Краснодарского университета МВД России, использовались при подготовке научных публикаций.
Результаты проведенного исследования использовались при проведении лекционных, семинарских и практических занятий по курсу «Уголовное право» и «Теоретические основы квалификации преступлений» в Ставропольском филиале Краснодарского университета МВД России.
По теме диссертации опубликованы семь научных статей.
Структура диссертации отвечает основной цели и предмету исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения и библиографии.
Теоретические проблемы конструирования и применения уголовно-правовых норм, предусматривающих уголовную ответственность за незаконную охоту
В соответствие с ч. 1 ст. 258 УК РФ, уголовно наказуемой является незаконная охота в том случае, если она: а) причинила крупный ущерб; б) при ее совершении применялись механические транспортные средства или воздушные судна, взрывчатые вещества, газы или иные способы массового уничтожения птиц и зверей; в) осуществлялась на птиц и зверей, охота на которых полностью запрещена; г) осуществлялась на особо охраняемой природной территории либо в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации. Квалифицированными видами незаконной охоты признается ее совершение лицом с использованием своего служебного положения либо группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (ч. 2 ст. 258 УК РФ).
Не проводя в этом параграфе детального анализа объективных и субъективных признаков состава преступления, установленного ст. 258 УК РФ, попытаемся выяснить, насколько обусловленным является существование уголовной ответственности за незаконную охоту. При этом исследование социальной обусловленности уголовно-правовой нормы, регламентирующей ответственность за незаконную охоту, приобретает особое значение, поскольку с принятием Уголовного кодекса 1996 года, была декриминализована предусматривавшаяся в ч. 1 ст. 166 УК РСФСР 1960 года охота без надлежащего на то разрешения, или в запрещенных местах, либо в запрещенные сроки, запрещенными орудиями и способами, если эти деяния были совершены после принятия мер административного воздействия за такое же нарушение. Это обусловливается тем, что законодатель отказался от использования в УК РФ 1996 года норм с административной преюдицией.
По большему счету, проблема обусловленности установления уголовно-правового запрета на незаконную охоту заключается в определении критериев криминализации деяний, то есть тех причин, которые определяют допустимость возможность и целесообразность признания общественно-опасного деяния преступлением Соответственно основным краеугольным камнем теории криминализации выступает проблема установления оснований уголовно-правового запрета, т.е. определения тех факторов, на основе которых формируется допустимость, возможность и целесообразность признания общественно опасного деяния уголовно-наказуемым. Проблему выделения оснований (критериев) с учетом которых формируется уголовно-правовой запрет, А.И. Коробеев, не без оснований назвал краеугольным камнем всей теории криминализации. До настоящего времени уголовно-правовой доктрине не удалось достигнуть единства во мнениях относительно выделения исчерпывающего круга критериев, которые должны составить основу криминализации общественно-опасных деяний. Проведенный анализ исследований, посвященных изучению причин криминализации деяний, позволил выявить, что в ходе развития исследований обозначенной проблемы, круг обстоятельств, служащих основанием криминализации, сохранил тенденцию расширения. В частности, К. Кении предлагает следующие «условия» криминализации: а) возможный вред криминализируемого деяния должен являться явно значительнее косвенного и прямого вреда, который не может не влечь за собой уголовное наказание; б) деяние, подлежащее криминализации, должно поддаваться определению с точностью, необходимой для права; в) криминализуемое деяние должно являться достоверно доказуемым; г) должна иметься возможность доказывания криминализуемых деяний должно «без ущерба для неприкосновенности частной жизни и отношений доверия между близкими людьми»; д) криминализуемое деяние должно значительно возмущать привычные чувства общества; е) административными или гражданско-правовыми мерами достаточная защита общества от данного вида деяний не может быть обеспечена. 14
Однако П.А. Фефелов высказал позицию, в соответствии с которой при криминализации деяний следует учитывать только два критерия - общественную опасность деяния и наличие условий, обеспечивающих неотвратимость ответственности./
Предлагаемый П.А. Фефеловым подход к проблеме криминализации деяний был подвергнут обоснованной критике в силу излишней его упрощенности, делающей невозможной его использование в законотворческой деятельности. В последующем Г.А. Злобин разработал систему критериев криминализации, структурно состоящую из двух групп принципов криминализации: социальных и социально-психологических принципов криминализации (общественной опасности деяния, его относительной распространенности, соразмерности положительных и отрицательных последствий криминализации, уголовно-политической адекватности криминализации); системно-правовых принципов криминализации, которые, в свою очередь, состоят из: а) общеправовых системных принципов криминализации, связанных с требованием непротиворечивости норм уголовного права и других отраслей права (конституционная адекватность, процессуальная осуществимость пре следования, международно-правовая необходимость и допустимость крими нализации); б) уголовно-правовых, определяемых внутренними закономерностями системы уголовного законодательства (определенность и единство терминоло гии, экономия репрессии, беспробельность закона и неизбыточность запрета, полнота состава, соразмерность санкции). проведенный нами анализ приведенных точек зрения по вопросу о криминализации, позволил установить наличие ряда критериев криминализации общественно-опасных деяний, которые признаются большинством авторов. В частности, практически все авторы критериями признания деяния преступным назвали его общественную опасность, достаточную распространенность, процессуальную доказуемость. Эти критерии мы и будем использовать при выяснении социальной обусловленности установления уголовной ответственности за незаконную охоту.
Аксиоматичным является положение, согласно которому законодательное признание какого-либо деяния преступным, является возможным, в первую очередь, при наличии у него общественной опасности. Непосредственно признак общественной опасности деяния признается определяющим, основополагающим критерием для его криминализации.
Ю.И. Ляпунов отмечает, что решение вопроса об отнесении того или иного деяния к категории преступлений, предполагает необходимость, прежде всего, выявления, установления и оценки, наличия исходящей от него существенной опасности для интересов государства, общества и личности. В этом случае познается и оценивается материальные свойства, антисоциальной направленности и вредоносной сущности человеческого поведения определенного рода или вида, содержательно включающего в себя опасность причинения вреда (ущерба) правоохраняемым благам.
Объективная сторона незаконной охоты
В частности, для того чтобы квалифицировать содеянное по п. «б» ч. 1 ст. 258 УК РФ, необходимо установить, что лицо, совершившее незаконную охоту, совершило ее «с применением механического транспортного средства». Устанавливая данный признак, правоприменителю необходимо обратиться к Правилам дорожного движения. Согласно пункту 1.2 Правил дорожного движения механическим транспортным средством, признается транспортное средство, кроме мопеда, которое приводится в движение двигателем. Это определение также охватывает любые тракторы и самоходные машины. Этот же пункт содержит положения, раскрывает понятие мопеда, которым признается двух или трехколесное транспортное средство, приводимое в движение двигателем с рабочим объемом не более 50 куб. см и имеющее максимальную конструктивную скорость не более 50 км/ч. К мопедам приравнивают велосипеды с подвесным двигателем, мокики, а также иные транспортные средства с соответствующими характеристиками.
Правил дорожного движения можно определить какие конкретно транспортные средства можно отнести к категории механических транспортных средств. Данное обстоятельство наглядно показывает, что нормативные акты административного законодательства, раскрывающие содержание, смысловое значение используемых в уголовном законе терминов, имеющих изначально административную отраслевую принадлежность, следует рассматривать в качестве источников уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за незаконную охоту.
Таким образом, приведенные аргументы позволяют признать, что наряду с уголовным законом источниками уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за незаконную охоту, являются нормативные акты административного законодательства. В качестве дополнительного аргумента обоснованности данной позиции можно привести тот факт, что при изменении нормативных актов административного законодательства, в силу бланкетно-сти связанных с уголовным законом, влечет изменение содержания уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту. В частности, изменения и дополнения, вносимые в Типовые правила охоты в РСФСР, влияют на сферу применения ст. 258 УК РФ, поскольку уголовная ответственность за преступление, предусмотренное этой статьей уголовного закона, связана с нарушением указанных правил и, естественно, при условии наличия признаков, указанных в п.п. «а», «б», «в», «г» ч. 1 ст. 258 УК РФ. Причем такое изменение «происходит без изменения «буквы» уголовного закона, в чем заключается ценность бланкетного способа формулирования уголовного закона, обеспечивающего его стабильность».62
Вместе с тем, признавая нормативные акты административного законодательства источниками уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за незаконную охоту, следует особо отметить, что не правильно было бы считать, что они устанавливают признаки состава преступления. Дискуссионной представляется позиция Л.Д. Гаухмана, указывающего, что ст. 8 УК РФ «ограничивает возможность уголовной ответственности совершением деяний, признаки составов которых предусмотрены исключительно в УК РФ, но не в других - не уголовных - законах и (или) иных нормативных актах» \
Спорность данной позиции усматривается в том, что признаком состава преступления можно считать только такое качество, которое: а) вместе с другими признаками определяет общественную опасность, противоправность, виновность и наказуемость деяния; б) выражает его отличие от других преступлений и правонарушений; в) прямо указано в законе или однозначно вытекает из него при толковании; г) не является производным от других признаков; д) присуще всем преступлениям данного вида.64 Подобное понимание признака состава преступления более аргументированным позволяет признать позицию В.Н. Кудрявцева, который отметил, что «конкретизация признаков состава преступления не образует новых признаков».65 К.В. Ображиев и М.А. Ибрагимов, развивая и конкретизируя эту позицию, указывают, что нормативные акты иной отраслевой принадлежности не устанавливают новых признаков составов преступлений. Установленные уголовным законом бланкетной конструкции признаки состава преступления конкретизируются, наполняются нормативными предписаниями иных отраслей права .
Применительно к незаконной охоте это означает, что установленные ст. 258 УК РФ бланкетные признаки состава преступления конкретизируются, наполняются нормативными предписаниями административного законодательства. Признаки состава исследуемого преступления устанавливаются только Уголовным кодексом РФ. Нормативные же положения административного законодательства включаются в содержание уголовно-правовых норм об ответственности за незаконную охоту. Вместе с тем, даже не устанавливая признаков состава преступления, нормативные акты административного законодательства могут влиять и влияют на содержание уголовно-правового запрета. Наполняя отраслевыми предписаниями бланкетные признаки состава преступления, нормативные акты административного законодательства непосредственным образом влияют на сферу действия уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за незаконную охоту.
Такой подход к соотношению уголовного и административного законодательства основан на выработанном в теории уголовного права понимании того, что понятие «уголовно-правовая норма» является более широким по от-ношению к понятию «состав преступления».
Не менее важным в теоретическом и практическом аспектах, является выяснение вопроса о том, все ли нормативно-правовые акты административного законодательства могут признаваться источниками уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за незаконную охоту.
Согласно ст. 5 Федерального закона РФ «О животном мире» от 24 апреля 1995 года № 52-ФЗ68, законодательство Российской Федерации в области охраны и использования животного мира и среды его обитания основывается на положениях Конституции Российской Федерации, федеральных законов об охране окружающей природной среды и состоит из настоящего Федерального закона, принимаемых в соответствии с ним законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, а также законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации об охране и использовании животного мира.
Анализ данного положения показывает, что нормативными актами в области охраны и использования животного мира являются федеральные законы, подзаконные акты федерального уровня, а также нормативные правовые акты регионального уровня. Соответственно при квалификации преступления, предусмотренного ст. 258 УК РФ неизбежно возникают следующие вопросы: а) могут ли считаться источниками уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту, подзаконные нормативные акты? б) могут ли считаться источниками уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту, нормативные акты субъектов Российской Федерации?
Субъективные признаки незаконной охоты
Такое конструирование уголовно-правовой нормы, отчасти предопределило появление в науке уголовного права различных точек зрения по поводу определения круга предметов преступления, предусмотренного ст. 258 УК РФ. Однако, учитывая бланкетный характер диспозиции уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за незаконную охоту, полагаем, что для установления признаков предмета незаконной охоты следует обратиться к нормативным актам, регулирующим такой вид пользования животным миром как охота.
Так, Ч.2 ст. 41 Федерального закона «О животном мире» устанавливает, что перечень объектов животного мира, отнесенных к объектам охоты исходя из их статуса, численности, традиций в использовании, видов и качества получаемой продукции, составляется специально уполномоченным государственным органом по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира, по согласованию с органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации и утверждается Правительством Российской Федерации133.
В приведенных законодательных положениях используется такое понятие как объект охоты. В п. 1 ч. 1 ст. 1 Федерального закона «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» объекты животного мира, которые в соответствии с этим Федеральным законом и (или) законами субъектов Российской Федерации используются или могут быть использованы в целях охоты, названы охотничьими ресурсами. В ст. 11 названного закона установлен перечень животных, отнесенных к охотничьим ресурсам на территории Российской Федерации. охотничьих В ч. 2 ст. 11 Федерального закона «Об охоте и о сохранении ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» установлено, что в целях обеспечения ведения 80 коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации к охотничьим ресурсам также относятся гагары, бакланы, поморники, чайки, крачки, чистиковые.
Часть 3 ст. 11 Федерального закона «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» содержит положения, в соответствии с которым законами субъектов Российской Федерации допускается отнесение к охотничьим ресурсам млекопитающих и (или) птиц, не предусмотренных частями 1 и 2 статьи 11.
Таким образом, анализ приведенных законодательных положений позволяет сделать вывод, согласно которому под предметом охоты можно понимать конкретизированный вид, подвид или конкретную особь.
Приведенные нормативные положения позволяют признать спорной позицию Снытко Е.М., отмечающей, что поскольку в уголовном законодательстве никаких уточнений по отношению к добываемым зверям и птицам нет, то к предмету незаконной охоты относятся все звери и птицы, как отнесенные к объектам охоты, так и не отнесенные к ним 34. Такое положение, по ее мнению, вполне логично, поскольку речь идет о незаконной охоте.
Представляется, что автор при формулировании данной позиции не учитывает, что «незаконность» охоты, проявляются в нарушении правил охоты. Однако правила устанавливаются только на конкретный вид деятельности, связанной с поиском, выслеживанием, преследованием охотничьих ресурсов, их добычей, первичной переработкой и транспортировкой. За дополнительной аргументацией можно обратиться и к нормам иных отраслей права. Так, например в нормативно-правовых актах, устанавливающих правила добывания объектов животного мира, принадлежащим к видам, занесенным в Красную книгу РФ135, не употребляется термин «охота». Следовательно, руково-дствуясь буквальным толкованием закона, незаконное добывание объектов животного мира занесенных в Красную книгу РФ не может признаваться охотой, а соответственно и незаконной охотой. Такие деяния, если они совершены без разрешения, выдаваемого Министерством природных ресурсов РФ, являются нарушением правил добывания животных, занесенных в Красную книгу РФ.
Таким образом, правила добывания животных, не относящихся к объектам охоты, не могут именоваться «охотничьими», а, следовательно, и деятельность по их добыче не может с юридической точки зрения именоваться охотой. Более того, на добычу, или уничтожение отдельных категорий диких птиц и зверей вообще не существует никаких правил. Например, нельзя привлекать к ответственности за незаконную охоту лиц, устанавливающих мышеловки.
В свете высказанных аргументов спорным представляется осуждение Кизильским районным судом Челябинской области Б. за незаконный отстрел 1 журавля и 2 чаек136. Поскольку данные виды птиц не отнесены ни одним нормативным актом к объектам охоты.
Такая позиция, также подтверждается положениями ст. 43 Федерального закона «О животном мире», которая регламентирует процедуру установления порядка добывания объектов животного, не отнесенных к объекту охоты и рыболовства. Это означает, что деятельность, по добыче объектов животного мира, основанная на правилах, не являющихся правилами охоты, не может признаваться охотой. А, следовательно, и нарушение таких правил нельзя признавать незаконной охотой. Такой вывод основывается на содержании норм, раскрывающих содержание бланкетных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 258 УК РФ.
В целях четкого определения и систематизации признаков предмета незаконной охоты полагаем обоснованным воспользоваться их классификацией, предложенной Ю.Н. Ерофеевым. Он выделил экологический, физический, со 82 циально-экономический и юридический признаки предмета незаконной охоты137.
Вместе с тем, предложенное в уголовно-правовой литературе содержание указанных признаков представляется дискуссионным. Так, А.С. Курманов указывает, что экологический признак заключается в том, что дикие животные входят составной частью в биотипы (биоценозы) и выполняют каждый свою необходимую для сохранения видов роль. В силу того, что до конца не исследованы все свойства того или иного дикого животного, человечество не имеет право уничтожать тот или иной вид, так как это может привести к необратимым последствиям, в частности к обеднению генофонда 38.
В предложенном понимании, названного признака, в большей степени, упор сделан на биологическое его составляющее, что является малоприменимым для целей квалификации исследуемого преступления.
Представляется, что содержание экологического признака предмета незаконной охоты должно определяться нахождением диких птиц и зверей в естественной среде обитания. Именно в таком состоянии они являются неотъемлемым элементом природной среды. При этом для наличия рассматриваемого признака не должно иметь значения, вложен в выращивание этих животных труд человека или нет.
Проблемы повышения эффективности применения норм, предусматривающих ответственность за незаконную охоту
В связи с тем, что процесс охоты характеризуется продолжительностью во времени, т.е. начинается с момента выполнения действий, направленных на добычу диких птиц и зверей в понятии охоты необходимо использовать термин «добывание», а не «добыча». Так как буквальное понимание этого термина позволяет признавать охотой как действия, выражающиеся непосредственно в изъятии животного из естественной среды, так и действия, направленные на изъятие животного в будущем.
Дополнительными аргументами, обусловливающими необходимость использования при формулировании определения охоты термина «добывание», является то, что именно его употребил законодатель при раскрытии содержания использования объектов животного мира (ст.1 Федерального закона «О животном мире»).
Соответствующим положениям Федеральных законов «О животном мире» и «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», следует признать понятие охоты как разрешенного законом вида использования объектов животного мира, выражающегося в добывании диких птиц и зверей, находящихся в состоянии естественной свободы, а также деятельность, связанная с их первичной переработкой и транспортировкой..
При этом термин добывание охватывает такие деяния как выслеживание с целью добычи, преследование с целью добычи диких птиц и зверей, действия, направленные на добычу диких птиц и зверей в будущем (установка капканов, петель, самострелов, сооружение ловчих ям и т.д.), а также саму добычу диких птиц и зверей.
Существующие в настоящее время критерии определения крупного ущерба при незаконной охоте являются в полной мере оценочными, не позволяющими четко установить пределы преступного поведения. Такая ситуация не в полной мере соответствует принципу законности. Не на законодательном уровне. не на уровне судебного толкования, не смогли сформулировать четкие критерии, позволяющие отграничивать различные виды ущерба. Как на практике, так и в уголовно-правовой теории неоднозначно толкуются такие понятия как «распространенность животных», «экологическая ценность животных», «значимость животного для конкретного места обитания, охотничьего хозяйства». В силу отсутствия, так называемой точки отсчета, непонятно как толковать такой критерий как «количество добытого, поврежденного или уничтоженного». В виду отсутствия классификации животных, закрепленной в нормативном материале также, весьма условно пригоден для квалификации незаконной охоты такой критерий как «отнесение добытых животных к специальным катеториям».
Изложенное, позволяет утверждать, что при оценке той или иной ситуации незаконной охоты, причинившей ущерб, правоприменители зачастую решают вопрос о криминализации этого деяния, что является очевидным нарушением принципа законности.
Выходом из сложившейся ситуации может служить изменение уголовного законодательства с тем, чтобы установить четкие формализованные критерии определения крупного ущерба в виде конкретизированной суммы.
Представляется необходимым дополнение ст. 258 УК РФ примечанием, которое следует изложить в следующей редакции «Крупным размером в настоящей статье признается ущерб, причиненный незаконным добыванием объектов животного мира, исчисленный по утвержденным Правительством Российской Федерации таксам, превышающий сто тысяч рублей, особо-крупным размером - двести пятьдесят тысяч рублей».
Незаконную охоту, предусмотренную п. «а» ч. 1 ст. 258 УК РФ следует признавать оконченной, как при добыче животното, так и в тех случаях, когда животное не было добыто, но при его преследовании был причинен крупный ущерб (например, при ранении животного, разрушении нор и т.д.).
Повышенная общественная опасность способа незаконной охоты, предусмотренного п. «б» ч. 1 ст. 258 УК РФ в том, что использование транспортных средств значительно облегчает преследование зверей, что дает возможности хищнического уничтожения большего количества животных. Поэтому именно критерий должно стать определяющим при установлении фактов использования механических транспортных средства или воздушных судов.
Изучение практики привлечения лиц к административной ответственности позволило выявить следующие недостатки. Работники охотуправлений, при установлении фактов незаконной охоты с использованием механических транспортных средств, передавали материалы для возбуждения уголовного дела лишь при причинении реального ущерба, т.е. при добыче животных. В ситуациях, когда браконьеры задерживались до момента добычи объектов охоты, во время их выслеживания или преследования они привлекались к административной ответственности. Подобная позиция должна получить отрицательную оценку, в том числе и со стороны сотрудников правоохранительных органов. Поскольку фактически имеет место укрывательство преступлений, за счет подмены уголовной ответственности административной.
Применение п. «в» ч. 1 ст. 258 УК РФ, предусматривающего ответственность за незаконную охоту на птиц и зверей, охота на которых полностью запрещена, также вызывает серьезные затруднения.
В соответствии со ст. 34 Федерального закона «О животном мире» охота является одним из видов пользования животного мира, осуществляемым в отношении объектов животного мира. В ч. 2 ст. 41 этого закона устанавливается, что перечень объектов животного мира, отнесенных к объектам охоты, утверждается Правительством Российской Федерации. Соответственно охотой может признаваться деятельность, заключающаяся в выслеживании с целью добычи, преследовании с целью добычи и самой добыче объектов, указанных в этом списке, поскольку эта деятельность регулируется нормативными актами, регламентирующими охоту.
Соответственно деятельность по добыванию объектов животного мира, не отнесенных к объектам охоты, в соответствии с положениями ст. 43 УК РФ не является охотой. Добывание животных, занесенных в Красную книгу РФ с нарушением правил, согласно действующему законодательству, следует квалифицировать, как это ни парадоксально, по ст. 8.35 КоАП РФ «Уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений». В диспозиции этой статьи прямо указано, что одним из административно-наказуемых деяний является добывание животных, занесенных в Красную книгу РФ.
Для разрешения данной ситуации представляется целесообразным внести в Уголовный кодекс РФ изменения, с тем, чтобы привести положения ст. 258 УК РФ с нормами иных отраслей права, раскрывающих ее бланкетную сущность. Так, название ст. 258 УК РФ целесообразно сформулировать как «Незаконное добывание объектов животного мира». Диспозицию этой статьи следует изложить в следующей редакции; «Незаконное добывание объектов животного мира», а п. «в» ч. 1 ст. 258 УК РФ - «добывание птиц и зверей, занесенных в Красную книгу РФ».
