Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика коррупции в здравоохранении 13
1. Понятие коррупции как социально-правового явления 13
2. Состояние, структура и динамика коррупционной преступности в здравоохранении 36
Глава 2. Основные коррупциогенные факторы в здравоохранении 73
1. Причины и условия, порождающие коррупцию в здравоохранении 73
2. Криминологическая характеристика личности преступника-коррупционера в здравоохранении 99
3. Виктимологический аспект коррупционных преступлений в здравоохранении 117
Глава 3. Предупреждение коррупционных преступлений в здравоохранении 130
1. Общие меры предупреждения коррупционных преступлений в здравоохранении 130
2. Специально - криминологические меры предупреждения коррупционных преступлений в здравоохранении 155
Заключение 173
Библиография 178
- Состояние, структура и динамика коррупционной преступности в здравоохранении
- Криминологическая характеристика личности преступника-коррупционера в здравоохранении
- Виктимологический аспект коррупционных преступлений в здравоохранении
- Специально - криминологические меры предупреждения коррупционных преступлений в здравоохранении
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. В России проблема коррупции весьма актуальна, что подтверждается данными 17-го «Индекса восприятия коррупции» - исследования 2012 года, проведенного международной неправительственной организацией по противодействию коррупции «Международная прозрачность» (Transparency International) - Россия набрала 28 баллов и заняла 133-е место из 176 возможных.
В соответствии со Стратегией национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 года № 537, преступные посягательства, связанные с коррупцией, отнесены к основным источникам угроз национальной безопасности.
Коррупция пронизывает все сферы жизнедеятельности общества, в том числе и здравоохранение.
Значение сферы здравоохранения трудно переоценить: она позволяет обеспечить достижение таких целей, как естественный прирост населения, высокий уровень жизни всех представителей общества, равные возможности для удовлетворения бытовых условий жизни и трудовой деятельности разных социальных слоев. При этом пораженность здравоохранения коррупцией препятствует реализации этих задач, приоритетных для социально-экономической политики любого государства.
На основании и во исполнение международных правовых актов в Российской Федерации был принят ряд федеральных и региональных законов и подзаконных актов, посвященных вопросам противодействия коррупции. Однако с учетом таких факторов, как постоянная видоизменяемость и высокая степень латентности коррупции, предусмотреть всеохватывающий и долгосрочный план борьбы с ней к настоящему времени еще не удалось. Более того, коррупция в здравоохранении имеет тенденцию к росту, во многом опережая в своем развитии принимаемые государством антикоррупционные меры.
Актуальность избранной темы определяется тем, что криминологическое исследование коррупции в здравоохранении позволит прежде всего выявить недостатки в организации деятельности по охране здоровья и тем самым повысить эффективность решения государственной задачи по увеличению активной продолжительности жизни населения. Кроме того, комплексное рассмотрение особенностей развития коррупционных отношений в здравоохранении является важным шагом к повышению эффективности осуществляемых государством антикоррупционных мер, направленных не только на предупреждение распространения коррупции в обществе, но и в целом на сохранение жизни и здоровья граждан.
Цель диссертационного исследования состоит в оценке эффективности нормативно-правовой базы по противодействию коррупции в здравоохранении, установлении негативных закономерностей, связанных с ее проявлениями, и разработке научно-практических предложений и рекомендаций, направленных на предупреждение распространения коррупционных преступлений в здравоохранении.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
исследовать коррупцию в здравоохранении России с позиций криминологической науки;
выявить структуру коррупционной преступности в здравоохранении;
охарактеризовать лиц, совершающих коррупционные преступления в здравоохранении, и разработать типологию личности преступника -
коррупционера в здравоохранении;
раскрыть понятие жертвы коррупционного преступления в
здравоохранении;
определить условия и причины, способствующие формированию и развитию преступной коррупции в здравоохранении;
сформировать комплекс мер по предупреждению коррупционных преступлений, совершаемых в здравоохранении.
Объектом исследования выступают сложившиеся в сфере здравоохранения России общественные отношения, связанные с нарушением правовых норм и морально-этических предписаний, выражающиеся в совершении коррупционных преступлений как медицинскими работниками, занимающими определенное должностное положение, так и рядовыми медицинскими работниками.
Предметом исследования являются коррупционные преступления как акты единичного коррупционного противозаконного поведения и коррупционная преступность как массовая совокупность соответствующих преступлений, а также негативные социальные явления, сопутствующие этим процессам.
Методологическую основу исследования составили диалектический, статистический и сравнительно-правовой методы познания. Кроме того, широкое применение в работе получил социологический метод – опрос в виде анкетирования различных категорий респондентов.
Теоретическую основу диссертационного исследования составили положения криминологической науки, уголовного права, социологии, психологии, представленные в трудах отечественных ученых Ю.М. Антоняна, Г.А. Аванесова, В.В. Астанина, И.Я. Богданова, С.В. Бородина, В.Н. Бурлакова, К.В. Вишневецкого, А.К. Возженкова, Б.С. Волкова, Е.А. Горобец, А.И. Долговой, В.Г. Ившина, К.Е. Игошева, П.А. Кабанова, И.И. Карпеца, А.И. Кирпичникова, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, В.В. Лунеева, С.В. Максимова, А.Б. Малюткина, Г.М. Мишина, А.В. Наумова, Д.В. Ривмана, В.Е. Эминова и других.
Нормативную основу исследования составляют международные правовые акты, Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации (УК РФ), федеральные и региональные законы и подзаконные нормативные правовые акты, в том числе внутриведомственного и межведомственного характера, касающиеся правового регулирования общественных отношений в сфере здравоохранения.
Эмпирической базой диссертационного исследования послужили данные статистической отчетности Главного информационно-аналитического центра Министерства внутренних дел РФ, Министерства юстиции РФ, Информационного центра Главного управления внутренних дел Саратовской области и Управления судебного департамента при Верховном суде РФ Саратовской области, данные Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции Министерства внутренних дел РФ, Главного управления Следственного комитета РФ по Самарской области, а также результаты проведенного автором в 2008-2012 годах социологического опроса, посвященного исследованию общественного мнения по проблеме коррупции и осуществлению мер по предупреждению коррупционных преступлений в здравоохранении. В анкетировании приняло участие 228 человек: пациенты, проходившие амбулаторное или стационарное лечение в учреждениях здравоохранения Северо-Западного и Северо-Восточного административных округов города Москвы; медицинские работники учреждений здравоохранения; студенты Российского национального исследовательского медицинского университета им Н.И. Пирогова (РНИМУ) и Московского государственного медико-стоматологического университета (МГМСУ); работники правоохранительных органов и жители Москвы.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что на монографическом уровне проведено одно из первых комплексных криминологических исследований коррупции в здравоохранении в условиях современной России.
Основные положения, выносимые на защиту
1. Разграничены формы и виды коррупции, дана характеристика каждого выделенного элемента. Приведена классификация коррупционных преступлений, совершаемых в здравоохранении, с подразделением всех коррупционных преступлений на три группы:
-
коррупционные преступления, непосредственно связанные с должностной деятельностью медицинских работников;
-
коррупционные преступления, связанные с отношениями собственности в здравоохранении;
-
коррупционные преступления медицинских работников, непосредственно связанные с медицинской деятельностью.
2. Дано авторское определение коррупции в здравоохранении - это повторяющееся и находящееся в постоянном развитии комплексное негативное социально-правовое явление, которое выражается в корыстном использовании медицинскими работниками своего служебного положения в государственной и частной системах здравоохранения с целью неправомерного получения материальных, нематериальных благ и преимуществ, а также в незаконном предоставлении таких преимуществ физическим или юридическим лицам, причинившее или способное причинить существенный вред интересам общества и государства в области охраны здоровья населения, а также разрушающее нормальные общественные отношения в сфере реализации прав граждан на охрану здоровья и получение медицинской помощи.
3. Установлена сложная структура субъектного состава коррупционеров, поскольку не каждый работник здравоохранения может быть субъектом коррупционного преступления. К признакам, используемым автором для установления статуса должностного лица в сфере здравоохранения, относятся следующие:
работа в медицинской организации вне зависимости от ее формы собственности;
осуществление организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций в данной медицинской организации;
исполнение указанных функций либо на постоянной основе, либо временно или по специальному полномочию;
осуществление медицинской деятельности;
оказание медицинской помощи.
4. В результате исследования автором установлено, что большинство коррупционных преступлений в здравоохранении совершено лицами мужского пола, имеющими следующие характерные черты:
низкий уровень правосознания, выражающийся в умышленном нарушении уголовно-правовых норм;
завышенная самооценка и ослабленный контроль за собственным поведением;
на первый план всегда выступает стяжательство и личное обогащение, интересы как отдельных граждан, так и общества в целом принижены;
отсутствие рецидива.
5. На основании проведенного исследования предложен следующий обобщенный криминологический портрет коррупционера в сфере здравоохранения: мужчина среднего возраста, с высшим медицинским образованием, как правило, имеющий семейные традиции врачебного дела, занимает высокое должностное положение, пользуется авторитетом среди коллег, имеет семью, в то же время не испытывает сочувствия к пациентам, уверен в том, что главное – это материальный достаток, использует должностное положение в корыстных целях, к уголовной ответственности не привлекался.
6. Причины и условия, порождающие коррупционные преступления в здравоохранении, классифицированы на шесть групп:
-
экономические (резкая дифференциация населения по имущественному признаку, экономическая нестабильность и др.);
-
политические (неразвитость института общественного контроля,
недостаточно высокий уровень подготовки управленческих кадров, коррупция при обучении в медицинских ВУЗах и др.);
-
социальные (несоответствие роста потребностей и возможностей их удовлетворения, неравенство трудовых и бытовых условий различных категорий медицинских работников, недовольство общества состоянием здравоохранения в стране и др.);
-
организационные (недостатки контрольно-ревизионных мероприятий, принятие решений, несогласованных с представителями профессионального круга медицинских работников, низкий уровень профессионализма сотрудников правоохранительных органов, не умеющих выявить и расследовать преступления в здравоохранении, общее недоверие населения к правоохранительной системе, недостаточная регламентация служебной деятельности медицинских работников, недостатки кадровой политики при назначении на руководящие должности в здравоохранении);
-
правовые (наличие в законодательстве коррупционных норм и правовых пробелов);
-
нравственно-духовные (преломление норм морали, общее одобрение девиантного коррупционного поведения и др.).
7. Установлено, что коррупционное поведение медицинского работника во многом предопределено поведением жертвы. Жертва коррупционного поведения определяется автором как физическое или юридическое лицо, равно как и группа лиц, которому (или которым) коррупционной деятельностью был причинен физический, материальный, моральный либо репутационный вред или в отношении которого (которых) была создана опасность причинения такого вреда. При этом важно отметить, что жертвой коррупционных преступлений в здравоохранении, как правило, является физическое лицо, которое нуждается в медицинской помощи и обратилось за ней в соответствующее медицинское учреждение.
Поведение жертвы коррупционных преступлений в здравоохранении
может быть нейтральным, позитивным или негативным.
Применительно к коррупции в здравоохранении выделяются несколько видов виктимности: индивидуальная, групповая и массовая; объективно-видовая и субъективно-видовая; виновная и невиновная.
8. Доказано, что коррупционная преступность в здравоохранении носит неперсонифицированный, анонимный, массовый характер. Жертвы изученных преступлений обладают, как правило, невиновным поведением и находятся в прямой или опосредованной угрозе причинения вреда от одного или нескольких актов преступной коррупции.
9. Общесоциальные меры предупреждения коррупционных преступлений в здравоохранении разработаны применительно к сферам жизнедеятельности общества, в которых они должны реализовываться:
в сфере социально-экономических отношений – это проведение экономических преобразований, направленных на пресечение коррупции как средства решения деловых вопросов, в том числе в здравоохранении;
в сфере политических отношений – укрепление государственности; усиление демократических начал; развитие общественного контроля; развитие интерактивных систем обратной связи населения с представителями государственной и муниципальной власти;
в духовной сфере общественной жизни – внедрение механизмов антикоррупционного воспитания населения; развитие идей социальной справедливости;
в сфере интеллектуальных технологий и научного развития - выявление и обобщение проявлений коррупции в здравоохранении; постоянное изучение причин и условий, способствующих развитию коррупции;
в правовой сфере - четкая законодательная регламентации мер по противодействию коррупции; искоренение правовых пробелов, дублирования и двусмысленности права; постоянное совершенствование методики проведения антикоррупционной экспертизы законодательных актов.
10. К специально-криминологическим мерам предупреждения
коррупционных преступлений в здравоохранении отнесены следующие:
разработка и применение новых образовательных стандартов и методик с целью повышения уровня правовой культуры молодых специалистов, а также с целью выработки ответственного профессионального и высоконравственного поведения медицинских работников;
совершенствование системы оплаты труда медицинских работников;
внедрение системы обязательного учета экспертного мнения врачебного сообщества при разработке и принятии законодательных актов в сфере здравоохранения;
безусловная открытость деятельности медицинских учреждений;
развитие культуры соблюдения этических принципов медицинскими работниками, включая разработку и принятие единого Кодекса врачебной этики;
организационный контроль за медицинской деятельностью;
информирование пациентов об их правах и обязанностях и многоуровневый механизм защиты их прав;
реализация мер виктимологической профилактики.
11. Предложено внести изменения в статью 285 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее также – УК РФ), указав в дополнительном пункте 6 Примечания к данной статье, что к должностным лицам приравниваются медицинские работники, а также в статью 201 Уголовного кодекса Российской Федерации, изложив часть 1 в следующей редакции: «Использование лицом, выполняющим функции в коммерческой или иной организации, а также медицинским работником своих полномочий …».
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что проведенное исследование, по мнению автора, способствует углублению криминологического знания в области характеристики и классификации коррупции в здравоохранении на основе сравнительного анализа с коррупцией в стране в целом.
Практическая значимость исследования определяется реализацией результатов исследования при дальнейшем совершенствовании антикоррупционного законодательства, разработке методических рекомендаций по выявлению коррупционных преступлений в здравоохранении, развитию в России механизма предупреждения коррупции и защиты прав пациентов, а также при разработке государственных программ по противодействию коррупции в здравоохранении и проведению контрольно-профилактических мероприятий на уровне отдельных медицинских учреждений.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре криминологии и уголовно-исполнительного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), где проходило ее обсуждение и рецензирование. По теме диссертационного исследования автором опубликовано 11 статей в научных журналах и сборниках, общим объемом 4,9 п.л. (в том числе 5 статей - в журналах, рекомендуемых ВАК РФ). Отдельные положения диссертации изложены на Международном конгрессе по здравоохранительному праву стран СНГ и Восточной Европы, проходившем в городе Москве (ноябрь, 2012 год); пятой Международной научно-практической конференция «Право как основа современного общества» (Москва, 2012 год); восьмой Международной межвузовской научно-практической конференции студентов и аспирантов «Традиции и новации в системе современного российского права» (Москва, 2009 год).
17 мая 2012 года автор принял участие в работе круглого стола по теме «Противодействие коррупции: национальные и международные правовые инструменты», проводившегося в рамках Второго Петербургского Международного юридического форума.
Структура диссертации определяется целью, задачами и предметом исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений.
Состояние, структура и динамика коррупционной преступности в здравоохранении
Согласно данным 17-го «Индекса восприятия коррупции» - исследования 2012 года, проведенного международной неправительственной организацией по противодействию коррупции «Международная прозрачность» (Transparency International) - Россия набрала 28 баллов и заняла 133-е место из 176 возможных3.
В соответствии со Стратегией национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 года № 5374, преступные посягательства, связанные с коррупцией, отнесены к основным источникам угроз национальной безопасности.
По мнению СЮ. Глазьева, «коррупция фактически сделала наше государство неработоспособным... государство перестало существовать не просто как отдельный институт. Оно превратилось в некий набор структур, находящихся в состоянии круговой поруки, утратило механизмы ответственности за принятие решений»5.
Анализ результатов проведенных социологических опросов позволяет выявить наиболее коррумпированные, по мнению граждан, государственные институты федерального уровня. Таковыми являются Государственная инспекция безопасности дорожного движения Министерства внутренних дел Российской Федерации, органы полиции, Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации, суды субъектов Российской Федерации, городские и районные суды, а также органы прокуратуры6. Таким образом, криминальная активность в форме коррупции характерна для всех ветвей власти (законодательной, исполнительной и судебной).
По данным официальной статистики Министерства внутренних дел Российской Федерации, в 2011 году было выявлено 34 тысячи 783 преступления против государственной службы и службы в органах местного самоуправления, треть из которых (10952) составили факты взяточничества, а также 2 тысячи 848 преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях, почти половину из которых составил коммерческий подкуп (1397). За период январь - июль 2012 года было выявлено 23 тысячи 689 преступлений против государственной службы и службы в органах местного самоуправления, треть из которых (7254) так же, как и в 2011 году, составили факты взяточничества. За указанный период 2012 года было выявлено 1 тысяча 938 преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях, около половины из которых составил коммерческий подкуп (972) . Приведенные статистические сведения хотя и демонстрируют небольшую положительную динамику, но подтверждают поражение государственного и коммерческого сектора проявлениями коррупции, позволяя выделять такие ее основные формы, как взяточничество и коммерческий подкуп.
Для раскрытия сущности коррупционного процесса в России необходимо выяснить проблематику самого понятия коррупции. Ведь, как у любого сложного явления, у коррупции отсутствует единое научное определение, чем и обусловлено многообразие подходов к ее толкованию.
Лингвистическое определение понятия «коррупция» («corruption») основывается на латинском глаголе «corrumpere», означающем «нарушать что-либо». В целом, этот перевод дает общее представление о сущности коррупции - порче власти. В обыденной современной лексике он применяется для обозначения негативного социального явления в виде «подкупа взятками, продажности должностных лиц, политических деятелей»8. Латинско-русский словарь кроме вышеуказанных значений приводит и такие значения, как «совращение, прекращение, уничтожение, превратность (мнений), а также губить, разрушать, позорить, делать недействительным»9.
В юридической энциклопедии коррупция определяется как «преступная деятельность в сфере политики или государственного управления, заключающаяся в использовании должностными лицами доверенных им прав и властных возможностей в целях личного обогащения»10.
При формировании понятия «коррупция» следует учитывать ее определения, получившие закрепление в международных правовых актах.
Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка, принятый Резолюцией 34/169 на 106-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН 17 декабря 1979 года, в статье 7 указывает, что «хотя понятие коррупции должно определяться в соответствии с национальным правом, следует понимать, что оно охватывает совершение или несовершение какого-либо действия при исполнении обязанностей или по причине этих обязанностей в результате требуемых или принятых подарков, обещаний или стимулов или их незаконное получение всякий раз, когда имеет место такое действие или бездействие»
Криминологическая характеристика личности преступника-коррупционера в здравоохранении
По смыслу пункта 10 статьи 2 названного Федерального закона под медицинской деятельностью понимается профессиональная деятельность по оказанию медицинской помощи, проведению медицинских экспертиз, медицинских осмотров и медицинских освидетельствований, санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий и профессиональная деятельность, связанная с трансплантацией (пересадкой) органов и (или) тканей, обращением донорской крови и (или) ее компонентов в медицинских целях.
Как видно, понятие медицинского работника и осуществляемой им деятельности хотя и указывают на должностные обязанности, но не конкретизируют их содержание. А ведь в любом государственном и муниципальном учреждении здравоохранения в обязанности ряда медицинских работников (например, главные врачи, заведующие отделениями, главные медицинские сестры) входят функции по непосредственному управлению персоналом, организации рабочих мест, распределению нагрузки, вынесению или принятию организационных, в том числе касающихся распределения денежных средств, решений и так далее.
Таким образом, можно сделать вывод, что приводимые Федеральным законом «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определения медицинского работника и осуществляемой им деятельности имеют сугубо профессиональную окраску и тесно связаны только с непосредственным процессом диагностирования, лечения и реабилитации, умалчивая о том, что в должностные обязанности медицинского работника также могут входить функции управления и распоряжения.
Получается, что законодательное определение медицинского работника по смыслу шире дефиниции должностного лица, приведенной Уголовным кодексом Российской Федерации, что мешает точному пониманию тех медицинских работников, которые могут быть субъектами коррупционных преступлений. Да и само понятие деятельности, осуществляемой медицинским работником, подразумевает участие в ней широкого круга работников соответствующего учреждения и не позволяет выделить организационно-распорядительные и административно-хозяйственные группы полномочий. Однако по смыслу пункта 1 Примечания к статье 285 Уголовного кодекса Российской Федерации действия лиц, не выполняющих организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, не могут оцениваться в рамках коррупционного преступления. В этой связи возникает вопрос о границах распространения понятия должностного лица на медицинских работников.
Между тем в юридической литературе под должностным лицом в области здравоохранения понимается «лицо, обладающее властными полномочиями в сфере медицинской деятельности, осуществляющее организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в органах управления здравоохранением, лечебно-профилактических, санитарно-гигиенических и других учреждениях государственной и муниципальной систем здравоохранения»50. По нашему мнению, данное определение полностью соответствует смыслу уголовного закона, но для его использования при установлении статуса медицинского работника как субъекта коррупционного преступления было бы правильным указать на обязательное наличие непосредственной или опосредованной связи деятельности такого должностного лица с пациентом, находящимся на лечении.
В качестве особого статуса медицинского работника - должностного лица - можно указать на наличие у него доступа к финансовым ресурсам, то есть расходованию выделенных медицинскому учреждению денежных средств, поступивших в его распоряжение с целью распределения их в соответствии с планом финансирования учреждения на те или иные нужды (закупка лекарств, оборудования и прочее).
Следственными органами Следственного комитета Российской Федерации по Алтайскому краю завершено расследование уголовного дела в отношении главного врача муниципального учреждения здравоохранения «Алтайская
Он обвиняется в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 285.2 Уголовного кодекса Российской Федерации («Нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов»). Следствием установлено, что с марта 2008 по март 2009 года Гаврилов израсходовал более 1 миллиона 600 тысяч рублей из средств территориального Фонда обязательного медицинского страхования не на приобретение лекарств, а на покупку инвентаря и другие цели. Уголовное дело с утвержденным обвинительным заключением направлено в суд для рассмотрения по существу .
Также к свидетельствам злоупотребления в связи с особым статусом медицинского работника можно отнести случаи единоличного решения медицинским работником, например главным врачом, вопроса о выплате надбавок к заработной плате подчиненных.
Так, в 2011 году в Ивановской области были уволены десятки главных врачей в связи с нарушениями, связанными с начислением заработных плат персоналу больниц и поликлиник. В результате при разработке Программы модернизации здравоохранения Ивановской области Территориальный фонд обязательного медицинского страхования был вынужден внести существенную поправку в раздел «О финансировании увеличения заработных плат медиков». В будущем решение о начислении той или иной надбавки медсестрам, фельдшерам или врачам будет принимать коллегиальный орган из трех и более самых авторитетных сотрудников больницы или поликлиники .
Виктимологический аспект коррупционных преступлений в здравоохранении
А. Воронин полностью признал свою вину и заключил досудебную сделку со следствием; уголовное дело в отношении него было выделено в отдельное производство. 5 апреля 2011 года Тверской районный суд города Москвы приговорил его к 3 годам колонии общего режима .
Вовлеченность в различные противоправные сговоры, взяточничество и незаконное получение денежных средств в сфере государственных или муниципальных закупок приводит к таким негативным последствиям, как некачественное получение медицинской помощи, вымогательство за это денег, очереди для предоставления медицинских услуг. 3. Мошенничество в сфере здравоохранения проявляется в использовании врачами казенного помещения и оборудования для нелегального приема пациентов и соответственно неправомерного дополнительного заработка. Чаще всего подобное практикуется в государственных медицинских учреждениях, не случайно оборудование изнашивается гораздо раньше положенного амортизационного срока. Так, в 2009 году отдел по борьбе с экономической преступностью Управления внутренних дел города Королева установил , что заведующий поликлиникой незаконно сдавал в аренду поликлиническое помещение. 4. Злоупотребление должностными полномочиями при расходовании денежных средств, выделяемых из федерального бюджета.
Согласно данным Генеральной прокуратуры Российской Федерации, сотрудники Московского государственного медико-стоматологического университета (МГМСУ) обвиняются в хищении государственных денег. По данным следствия, из бюджета по вине проректора Э. Базикяна и ассистента кафедры Ш. Шимшелашвили «пропало» 17 млн. рублей. Еще одним фигурантом дела является генеральный директор Общества с ограниченной ответственностью «Сателлит Гроуп» Н. Дорель, фирма которого занимается продажей стоматологического оборудования. МГМСУ в рамках исполнения государственного контракта были выделены денежные средства на поставку 25 2012 года). аппаратов для виртуально-реального обучения студентов-стоматологов на сумму 52 млн. рублей. Но в помещении университета появились только 17 аппаратов. Остальные восемь машин злоумышленники заменили макетами и поставили на одну из кафедр. Очевидно, что макеты полностью не соответствовали техническим характеристикам, функциональному назначению, стоимости и не были пригодны для использования. Чтобы скрыть преступление, фигуранты дела подготовили поддельный акт приема-передачи оборудования, в котором было зафиксировано, что аппараты вывезли за пределы ВУЗа.
Таким образом, обвиняемые в 2010 году не поставили в ВУЗ оборудование на общую сумму 16 млн. 800 тысяч рублей, а выделенные денежные средства похитили, причинив государству ущерб в особо крупном размере. Тверской районный суд города Москвы приговорил Э. Базикяна и Н. Дорель к пяти годам и шести месяцам лишения свободы условно, а Ш. Шимшелашвили получил шесть лет тюрьмы условно70.
В настоящее время основными нормативными правовыми актами, регулирующими клинические исследования лекарственных препаратов, являются Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», Федеральный закон от 12 апреля 2010 года № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств»71 и Приказ Минздравсоцразвития РФ от 19 июня 2003 года № 266 «Об утверждении Правил клинической практики в Российской Федерации» .
По смыслу пункта 2 части 1 статьи 74 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские работники и руководители медицинских организаций не вправе заключать с компанией, представителем компании соглашения о назначении или рекомендации
Однако нередко представители фармацевтических компаний заключают негласные соглашения с должностными лицами системы здравоохранения о том, что пациентам подведомственным им медицинских учреждений будет рекомендоваться то или иное лекарственное средство. Хотя при этом надлежащий порядок проведения лабораторных и клинических испытаний не соблюдается. Из-за этого возникают серьезные сомнения в эффективности лекарственных средств и препаратов.
Так, 16 марта 2007 года Президиум Формулярного комитета Российской академии медицинских наук в своей резолюции потребовал изъять «Арбидол» из списка льготных лекарств, закупки которых осуществляются за счет бюджета, как устаревший препарат с недоказанной эффективностью. Весной 2009 года Главный санитарный врач РФГ.Г. Онищенко и глава Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения Н.В. Юргель призывали россиян спасаться от свиного гриппа не рекомендованными Всемирной организацией здравоохранения «Терафлю» и «Релензой», а отечественными «Арбидолом» и «Ремантадином». И если «Ремантадин» может производить любая фармацевтическая компания, то право на производство «Арбидола» есть только у российской компании «Фармстандарт». В результате в 2009 году продажи «Арбидола» выросли на 102% и принесли производителю 5,5 млрд. рублей прибыли. «Арбидол» без конкурса закупили в федеральный резервный запас лекарств. И при этом не все ученые уверены в эффективности «Арбидола» против вирусов гриппа. Заведующий кафедрой гематологи и гериатрии Московской медицинской академии им. И.И. Сеченова, профессор П. Воробьев говорит, что противовирусное действие «Арбидола» не показано на больных и эффективность против гриппа клинически не доказана .
Специально - криминологические меры предупреждения коррупционных преступлений в здравоохранении
Прежде всего речь идет о недостаточном контроле за функционированием и развитием системы учреждений здравоохранения со стороны органов государственной власти и управления. В данном случае автором подразумевается недостаточный контроль Министерства здравоохранения Российской Федерации, Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения и надзорных органов субъектов Российской Федерации за деятельностью учреждений здравоохранения и их должностных лиц. Недостатки контрольно-ревизионных мероприятий приводят к тому, что в случае формирования коррупционных связей в том или ином медицинском (лечебном) учреждении, процесс их развития происходит намного быстрее, нежели при регулярном контроле со стороны надзорных органов. О прекращении развития таких отношений без вмешательства соответствующих структур говорить и вовсе не приходится.
За 2010 год сотрудниками центрального аппарата и территориальных управлений Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения Российской Федерации было проведено 15 тысяч 367 плановых выездных контрольных мероприятий. Общее число внеплановых проверок составило 20 тысяч 54989.
По результатам проверок было составлено 12 тысяч 287 предписаний об устранении выявленных нарушений действующего законодательства, что свидетельствует о том, что 34% хозяйствующих субъектов, осуществляющих деятельность в сфере здравоохранения, нарушают законодательство
Также было составлено 3 тысячи 473 протокола об административных правонарушениях в отношении каждой пятой проверенной организации (28% от общего количества проверенных организаций). Все протоколы об административном правонарушении были направлены в судебные органы, рассмотрены ими, что повлекло назначение административных штрафов на сумму 19 тысяч 276 рублей.
Судебными органами по итогам проведенных проверок в 2010 году было приостановлено действие лицензии в отношении 24 юридических лиц (11 - на осуществление медицинской деятельности, 13 - на осуществление фармацевтической деятельности).
Д.А. Медведев 4 марта 2010 года на заседании коллегии Генеральной прокуратуры Российской Федерации подчеркнул, что «нельзя ослаблять контроль за организациями, которые оказывают социальные, образовательные услуги, услуги в области здравоохранения, проводят массовые мероприятия»90.
В качестве организационных факторов также следует отметить и продолжающееся без учета мнения профессиональных ассоциаций работников здравоохранения реформирование системы здравоохранения в России. В частности, Российскую медицинскую ассоциацию не уведомили о проведении 05 октября 2012 года Первого Национального съезда врачей Российской Федерации, а лишь включили в Оргкомитет съезда Президента Российской медицинской ассоциации председателя Исполкома Всероссийского Пироговского съезда врачей А.Г. Саркисяна «по согласованию», предварительно ничего не сообщив. Хотя ни с ним, ни с кем-либо из Правления Российской медицинской ассоциации вопрос участия представителя не обсуждался. В своем заявлении А.Г. Саркисян подчеркнул, что Министерство здравоохранения Российской Федерации демонстрирует неуважение и
Официальный Интернет-сайт Президента РФ. // URL: Ьйр://президент.рф (дата обращения - 4 марта 2010 года). нежелание слушать врачей, продолжая реформировать систему здравоохранения командно-административными методами, что противоречит заявлениям высшего руководства страны о необходимости привлечения специалистов к строительству нарождающегося гражданского общества и поиску путей взаимодействия с профессионалами. А.Г. Саркисян указал, что «нам совершенно ясно и понятно: съезд нужен Министерству ..., чтобы врачи одобрили проводимую политику на сокращение расходов на здравоохранение и ... программу модернизации, которая близка к провалу, на разрушение муниципального здравоохранения и укрупнение медицинских учреждений, что делает медицинскую помощь практически недоступной, и на расширение сферы платных услуг для пациентов. Кроме того, вызывает недоумение и непонимание, почему врачей собирают по приказу Минздрава РФ, а не по решению профессиональных врачебных объединений, отсюда неясна и легитимность съезда, поскольку участники его не избирались, а назначались»91.
В связи с чем можно сделать вывод о неэффективной системе взаимодействия органов государственной власти, принимающих решения организационного характера и ответственных за развитие здравоохранения в России, с профессиональными объединениями медицинских работников, что приводит к общей неудовлетворенности медиков, возрастанию напряженности и недовольства в их профессиональной среде. Прежде всего это сказывается на отношении к выполняемым обязанностям по оказанию помощи пациентам. Такое «неуслышанье» может трактоваться медицинскими работниками как незаинтересованность государства в их благополучии, что в итоге стимулирует личный, в том числе материальный, интерес в профессиональной деятельности.
В качестве причины роста коррупционных преступлений в сфере здравоохранения автор отмечает и не соответствующую сложившейся криминогенной ситуации в рассматриваемой отрасли работу правоохранительных органов (в пределах их компетенции) по
Как показывает анализ приведенной судебной практики, из общего числа возбужденных уголовных дел о преступлениях в сфере здравоохранения до суда доходят только единицы. Это связано с тем, что виновность преступников - медицинских работников практически не удается доказать, что не позволяет обеспечить привлечение их к уголовной ответственности. В свою очередь это объясняется не только низким уровнем правовой культуры населения и высокоорганизованной профессиональной корпоративностью медицинских работников, но и низким профессионализмом сотрудников правоохранительных органов.
