Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Юридическая природа решений Европейского Суда по правам человека 13
1. Способы действия Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод как международно-правового источника уголовного права России 13
2. Прецедентный характер решений Европейского Суда по правам человека 39
3. Проблемы признания решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права России 52
Глава 2. Значение решений Европейского Суда по правам человека в уголовном праве России 74
1. Значение и место судебной практики в российском уголовном праве 74
2. Влияние решений Европейского Суда по правам человека на Общую часть уголовного права России 85
3. Влияние решений Европейского Суда по правам человека на Особенную часть уголовного права России 116
4. Предложения по совершенствованию российского уголовного законодательства в соответствии с решениями Европейского Суда по правам человека, как источником уголовного права России 144
Заключение 151
Список нормативных актов и литературы, использованных при написании диссертации 158
- Способы действия Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод как международно-правового источника уголовного права России
- Прецедентный характер решений Европейского Суда по правам человека
- Значение и место судебной практики в российском уголовном праве
- Влияние решений Европейского Суда по правам человека на Общую часть уголовного права России
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод, ратифицированная Россией 5 мая 1998 года, не только провозгласила основополагающие права и свободы, но и создала особый правовой механизм их защиты, которым выступает Европейский Суд по правам человека.
Правовым последствием принятия Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и создания в соответствии с нею Европейского Суда по правам человека стало то, что Европейский Суд по правам человека может принимать жалобы от любого физического лица, неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые стали жертвами нарушения одним из государств-членов Совета Европы прав, признанных в Конвенции и Протоколах к ней. Применительно к России правовым последствием явилось то, что ратификация Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и признание юрисдикции Европейского Суда по правам человека позволили российским гражданам обращаться в Европейский Суд по правам человека для защиты нарушенных прав, предусмотренных Конвенцией и Протоколами к ней, после исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты.
Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод в ст. 32 закрепила право Европейского Суда по правам человека официально толковать и применять нормы Конвенции и Протоколы к ней, при этом решения Европейского Суда по правам человека в части толкования Конвенции не дублируют её, а, напротив, определяют содержание конкретного права и гарантии его соблюдения. Толкование конвенционных норм, содержащееся в решениях Европейского Суда по правам человека, имеет значение стандарта, которому государство должно следовать в целях недопущения нарушения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, так как в силу ст. 46 Конвенции решение Европейского Суда по правам человека
является обязательным для государства-участника Конвенции, являвшегося стороной в деле.
На это обращает внимание и Пленум Верховного Суда Российской Федерации, в Постановлении которого отмечается: «В силу п. 1 ст. 46 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, решения Европейского Суда по правам человека, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов»1.
Государство, в отношении которого вынесено решение о нарушении им положений Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, предпринимает меры по устранению таких нарушений, в том числе и путём внесения изменений в уголовное законодательство и правоприменительную практику. Примером этому является изменение уголовного законодательства Англией, Бельгией, Италией, Францией, Швейцарией и другими европейскими государствами, в соответствии с решениями Европейского Суда по правам человека.
Так, в обязанность Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека входят изучение правовых последствий решений Европейского Суда по правам человека для государств-членов Совета Европы и подготовка рекомендаций по совершенствованию российского законодательства (уголовного законодательства в частности) и правоприменительной практики.
Однако обязательность решений Европейского Суда по правам человека распространяется не только в отношении государств, являющихся сторонами в деле, но и в отношении других государств-участников, не являющихся сторонами в деле. Связано это, во-первых, с тем, что, в соответствии со ст.1 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, государства
1 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 5 2003 года «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2003. - № 12. - С. 6.
при её ратификации взяли на себя обязательства по обеспечению прав и свобод каждому человеку, находящемуся под их юрисдикцией, во-вторых, в силу ст. 32 Конвенции, содержащееся в решениях Европейского Суда по правам человека официальное толкование конвенционных норм должно одинаково применяться во всех странах-участницах Конвенции.
Положение ст. 71 Конституции Российской Федерации указывает на единообразное применение как Уголовного кодекса Российской Федерации, так и Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод как источника уголовного права России. Следует заметить, что эта конституционная норма распространяется и на решения Европейского Суда по правам человека, в которых содержится официальное толкование норм Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней. Осуществляя толкование конвенционных норм, Европейский Суд по правам человека раскрывает содержание прав и свобод человека, закреплённых в Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколах к ней, а Уголовный кодекс Российской Федерации обеспечивает уголовно-правовую защиту прав и свобод человека, определяя признаки преступления, посягающие на права и свободы человека. Решения Европейского Суда по правам человека носят обязательный характер для субъектов, применяющих Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод в российском уголовном праве, и поэтому должны рассматриваться в качестве источника уголовного права.
Выбор темы диссертационного исследования «Решения Европейского Суда по правам человека как источник уголовного права России» связан с отсутствием в настоящее время монографических исследований по вопросу признания решений Европейского Суда по правам человека источником российского уголовного права.
Актуальность диссертационного исследования определяется необходимостью научного исследования вопроса о признании решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права России.
Цель и задачи исследования. Основной целью настоящего исследования является теоретическое решение вопроса о признании решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права России, а также изучение влияния решений Европейского Суда по правам человека на уголовное право.
В соответствии с этой целью определяются задачи исследования:
изучить способы действия Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод как международно-правового источника уголовного права России;
рассмотреть прецедентный характер решений Европейского Суда по правам человека;
исследовать проблему признания решений Европейского Суда по правам человека источником российского уголовного права;
определить место и роль судебной практики в российском уголовном праве;
рассмотреть влияние решений Европейского Суда по правам человека на российское уголовное право;
разработать предложения по совершенствованию российского уголовного законодательства в соответствии с решениями Европейского Суда по правам человека.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения и интересы, связанные с признанием решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права России и применением их в таком качестве.
Предмет исследования - определение понятия решения Европейского Суда по правам человека как источника уголовного права России.
Теоретическую базу диссертационного исследования составили научные труды отечественных и зарубежных учёных по уголовному праву, конститу-
ционному праву, европейскому праву, международному праву, международному уголовному праву, теории права, относящиеся к проблеме исследования и указанные в библиографическом разделе диссертации. В процессе исследования обобщены, проанализированы, интерпретированы научные позиции правоведов по спорным вопросам исследуемой проблемы. В развитие теоретической базы диссертационного исследования внесли вклад: С.С. Алексеев, И.П. Бли-щенко, И.Ю. Богдановская, СВ. Бородин, С.Н. Братусь, Н.В. Витрук, В.М. Жуйков, С.Л. Зивс, В.А. Карташкин, А.Г. Кибальник, И.А. Клепицкий, В.Н. Кудрявцев, М.В. Кучин, А.В. Наумов, Т.Н. Нешатаева, М.Н. Марченко, П.А. Лаптев, Ю.И. Ляпунов, В.М. Лебедев, И.И. Лукашук, К.В. Ображиев, В.П. Панов, М.В. Паудина, А.А. Пионтковский, А.И. Рарог, Н.С. Таганцев, Ю.В. Трун-цевский, В.А. Туманов, И.Г. Соломоненко, Л.М. Энтин, Р. Кросс, Р. Уолкер, Р. Давид, К. Жоффре-Спинози, М.Д. Шаргородский, О.Н. Шибков и другие.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили решения Европейского Суда по правам человека, вынесенные против стран-участниц Совета Европы. В диссертации использованы следующие решения Европейского Суда по правам человека: Aksoy vs. Turkey; Beldjoudi vs. France; Bouchelkia vs. France; Cokkinacis vs. Greece; Cossey vs. France; Crusslen vs. France; Dudgeon vs. Great Britain; Fayed vs. United Kingdom; G. vs. France; Gregorry vs. United Kingdom; Kalashnikov vs. Russian Federation; Kurt vs. Turkey; Lamguindas vs. Great Britain; Moustaquim vs. Belgium; Nasri vs. France и другие.
Методологическую основу настоящей работы составили различные методы научного познания. Среди них, прежде всего, общенаучный, системно-структурный, историко-правовой, сравнительно-правовой, метод обобщений, эмпирический и некоторые другие научные методы. Исследование осуществлено на основе общеметодологических положений теории познания, оно базируется на методах теории уголовного права, международного уголовного права, международного права и общей теории права.
Нормативной базой исследования явились: Конституция Российской
Федерации, Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод и Протоколы к ней, Европейская Конвенция о выдаче, Европейская Конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, Венская Конвенция о праве международных договоров, Федеральный Конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации», Уголовный кодекс Российской Федерации, федеральные законы «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», «О международных договорах Российской Федерации», международные договоры, участницей которых является Российская Федерация, и другие.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что оно является одним из первых в теории уголовного права комплексных научных исследований, по вопросу признания решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права России. В работе предложены способы действия Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод как международно-правового источника уголовного права России. Впервые изучен вопрос о влиянии решений Европейского Суда по правам человека на определение преступности деяний по Уголовному кодексу Российской Федерации. Разработаны предложения по совершенствованию российского уголовного права в свете признания решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права.
В настоящее время имеется единственное монографическое исследование, посвященное вопросу воздействия практики Европейского Суда по правам человека на отношения в сфере уголовного права2.
В связи с реформированием правовой системы России обосновывается необходимость признания решений Европейского Суда по правам человека официальным источником уголовного права России.
Основные положения и выводы, выносимые на защиту.
2 Юзвиков Д.В. Вопросы уголовного права в практике Европейского Суда по правам человека: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - М., 2004. - С. 3 - 4.
1. Конституционное положение о том, что общепризнанные принципы и
нормы международного права являются составной частью правовой системы
России, позволило выделить два способа действия Европейской Конвенции о
защите прав человека и основных свобод как международно-правового источ
ника уголовного права России.
Прямое (непосредственное) действие Конвенции и Протоколов к ней.
Опосредованное действие, через практику Европейского Суда по пра-
вам человека.
Толкование конвенционных норм Европейским Судом по правам человека, в соответствии со ст. 32 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежит единообразному применению во всех государствах-участниках Конвенции. Государства-участники Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, установившие несоответствие между нормами Конвенции и национальными уголовно-правовыми нормами принимают такие меры, как отмена вынесенного приговора и передача дела на повторное судебное рассмотрение; внесение изменений в уголовное законодательство и правоприменительную практику, в целях соответствия положениям Конвенции.
Предназначение решений Европейского Суда по правам человека как источника уголовного права России заключается в следующем:
3.1 обеспечение единообразного применения на всей территории Россий-
ской Федерации Уголовного кодекса;
определение признаков институтов Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации;
определение преступности деяний, предусмотренных нормами Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.
Такое назначение решений Европейского Суда по правам человека будет способствовать раскрытию оценочных понятий, содержащихся в нормах Уголовного кодекса Российской Федерации; устранению пробелов, имеющихся в
настоящее время в российском уголовном праве.
Европейский Суд по правам человека, осуществляя толкование норм Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, создаёт особые нормы - нормы толкования, имеющие обязательный характер для субъектов, применяющих в уголовном праве России нормы Конвенции и Протоколов к ней.
Нормотворчество Европейского Суда по правам человека обусловливает возникновение специфической формы права - правовая позиция Европейского Суда по правам человека, которая рассматривается применительно к российскому уголовному праву как обладающее обязательной юридической силой официальное толкование Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, проведённое при рассмотрении конкретного дела и выраженное в тексте итогового решения Суда.
Решения Европейского Суда по правам человека, являющиеся источником уголовного права России, определяются как официально опубликованные решения, содержащие толкование Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, носящие общий характер и имеющие обязательную юридическую силу в уголовном праве России.
На основании признания решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права России определяется материально-правовой характер решений Европейского Суда по правам человека при применении норм Общей и Особенной частей Уголовного закона.
Признание решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права России позволяет дополнить Уголовный кодекс Российской Федерации нормой, «легализующей» в качестве источника уголовного права решения Европейского Суда по правам человека. Предлагаемая норма может содержаться в ч. 3 ст.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в таком виде:
«...3. Официально опубликованные решения Европейского Суда по правам
человека, содержащие толкование Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, носящие общий характер и имеющие обязательную юридическую силу, являются обязательными при применении настоящего Кодекса».
9. Следующие нормы Уголовного кодекса Российской Федерации, содержащие пробелы и оценочные признаки, нуждаются в совершенствовании:
включить в ст. 7 УК РФ норму, раскрывающую понятие наказания, унижающего человеческое достоинство;
предусмотреть в ст. 13 УК РФ норму, определяющую условия, при которых экстрадиция преступников запрещена;
предусмотреть в ст. 137 УК РФ примечание, определяющее сведения, составляющие частную жизнь лица;
включить в ст. 138 УК РФ примечание, определяющее юридические основания ограничения права на тайну телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений и условия вмешательства в право на тайну личной корреспонденции;
изменить примечание к ст. 139 УК РФ, уточняющее понятие жилища в уголовном праве России;
включить в ст. 294 УК РФ примечание, определяющее понятие воспрепятствования в осуществлении правосудия и производства предварительного расследования.
Теоретическая и практическая значимость исследования. В теоретическом плане значение настоящего исследования состоит в том, что на монографическом уровне исследованы проблемы, связанные с признанием решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права России, а также их влиянием на Общую и Особенную части Уголовного кодекса Российской Федерации. Сделанные выводы могут быть учтены при разработке учебных пособий и преподавании курса «Уголовное право России» в юридических высших учебных заведениях, научно-исследовательской работе при проведении
дальнейших научных разработок по данной проблеме.
С практической точки зрения результаты данного исследования могут быть использованы в нормотворческой деятельности по совершенствованию российского уголовного законодательства и учтены при разработке ведомственных нормативных актов и руководящих разъяснений высших судебных органов, а также в практической деятельности правоохранительных органов.
Апробация результатов исследования. Теоретические наработки и предложения, имеющиеся в диссертации, отражены в научных работах. Результаты исследования внедрялись в учебный процесс при преподавании курса «Уголовное право России» на юридическом факультете Северо-Кавказского социального института (г. Ставрополь). Результаты проведённого исследования обсуждались на заседании кафедры уголовного права Ставропольского государственного университета.
Структура диссертации определена целями и задачами данного исследования и представлена введением, двумя главами (Глава 1. Юридическая природа решений Европейского Суда по правам человека, включающая 1. Способы действия Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод как международно-правового источника уголовного права России; 2. Прецедентный характер решений Европейского Суда по правам человека; 3. Проблемы признания решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права России. Глава 2. Значение решений Европейского Суда по правам человека в уголовном праве России, включающая также 1. Значение и место судебной практики в российском уголовном праве; 2. Влияние решений Европейского Суда по правам человека на Общую часть уголовного права России; 3. Влияние решений Европейского Суда по правам человека на Особенную часть уголовного права России; 4. Предложения по совершенствованию российского уголовного законодательства в соответствии с решениями Европейского Суда по правам человека, как источником уголовного права России), заключением, списком использованных нормативных актов и литературы.
Способы действия Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод как международно-правового источника уголовного права России
Российская Федерация, вступив в Совет Европы в 1996 году, ратифицировала 5 мая 1998 года Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод , официально заявив, что она в соответствии со ст. 46 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод признаёт ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека, и обязалась привести правоприменительную практику в полное соответствие с обязательствами, вытекающими из участия в Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколах к ней.
В науке уголовного права дискутируется вопрос о том, какое значение ратификация Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод имеет для российского уголовного права. Как справедливо замечает по этому поводу Л.М. Энтин, «по своим правовым последствиям участие в Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколах к ней является для России самой настоящей правовой революцией»4. Вместе с тем следует отметить, что в России значение Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод во многом недооценивается, исследованию установленных ею норм не уделяется должного внимания. Это связано не только с недооценкой международно-правовых актов в системе источников уголовного права, но и с тем, что сама Конвенция имеет ряд особенностей. 1. Она разрабатывалась без учёта специфических особенностей российского уголовного права. 2. Нормы Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод конкретны и детализированы в решениях Европейского Суда по правам человека. 3. Существует реально работающий механизм международно-правового контроля за соблюдением правил Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В соответствии со ст. 1 Уголовного закона России, «Уголовный Кодекс Российской Федерации основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права»5.
Однако это высказывание нельзя рассматривать в качестве суждения о сущем. Логическая природа правовой нормы выражается в деонтической модальности любого суждения, претендующего на нормативность (оно может быть только суждением о должном). Вопрос о соответствии Конституции Российской Федерации и нормам международного права тех или иных положений Уголовного закона не может быть предрешён законодателем, - он относится к ведению судебной власти
В современном уголовном законодательстве, как России, так и зарубежных стран нормы международного права, вступившие для этих государств в силу, расцениваются в качестве источников национального уголовного права7.
Так, например, ст. 25 Конституции Федеративной Республики Германии устанавливает, что «общепризнанные нормы международного права являются составной частью федерального права, «причём» они имеют преимущество перед законами и порождают права и обязанности непосредственно для лиц, проживающих на территории Федерации»8.
Подобные предписания содержатся в ст. 96 Конституции Испании, «Законно заключённые и официально опубликованные в Испании международные договоры составляют часть её внутреннего законодательства»9.
Наиболее чёткая регламентация применения норм международного права как источников внутреннего законодательства характерна для Конституции Франции, «Договоры или соглашения, должным образом ратифицированные и одобренные, имеют силу, превышающую силу внутренних законов, с момента опубликования при условии применения каждого соглашения или договора другой стороной»10.
Английская правовая доктрина также исходит из признания «существования общего согласия о том, что международное право является частью права Англии»11. «Все права, полномочия, обязательства, ответственность и ограничения, которые устанавливаются Договорами или возникают из них, должны применяться в Соединённом Королевстве без последующих законодательных актов и быть включены в его право» . Российское уголовное право также исходит из признания общепризнанных норм и принципов международного права своим источником (ч. 2 ст. 1 УК РФ).
Прецедентный характер решений Европейского Суда по правам человека
Сначала необходимо обратить внимание на такой вопрос, который дискутируется крайне редко, а именно: считает ли Европейский Суд по правам человека себя связанным своими предыдущими решениями.
Дискуссии, проходящие внутри Европейского Суда по права человека, достаточно часто выявляют несогласие по вопросу о том, необходимо ли следовать ранее вынесенным прецедентным решениям или нет. Как сформулировал это сам Европейский Суд по правам человека по делу Косей, «это делается в интересах правовой определённости и регулярного развития прецедентного права согласно Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод»40.
Разрешение сходных дел может по разному привести к неравенству прав граждан перед законом. В результате могут оказаться нарушенными законные ожидания тех, кто ищет защиты у правосудия. Такая практика может быть расценена как попытка присвоения судом функции, доверенной демократически избранному законодательному органу. Разрешение дел в таком порядке означало бы также пренебрежение самоограничением судебной власти, которая вытекает из принципа разделения властей и принципа the rule of law (законности). Таким образом, естественное следование прецеденту является не просто совместимым с независимостью и беспристрастностью суда, но и выражает надлежащую судебную политику .
В российской доктрине под прецедентом принято понимать «решение судебного органа по конкретному делу, которое рассматривается в качестве образца при рассмотрении таких же или аналогичных дел»
Как подчеркнул П.А. Лаптев, «Европейский Суд по правам человека регулярно следует прецедентам, что ради достижения единообразия, последовательности и определённости прецеденты должны соблюдаться, если только они не являются явно необоснованными или несоответствующими; и что одно большое дело может составить настолько же веский прецедент, как целая группа более мелких дел. Прецеденты следует соблюдать ещё до того, как можно будет убедиться в том, что сформировалось обычное право; и что здравая судейская предосторожность требует, чтобы основополагающее логическое обоснование по делу формулировалось таким образом, чтобы не наблюдалась излишняя оторванность от конкретных фактов».
Иллюстрацией тех сложностей, которые связаны с достижением последовательности и построением согласованной системы прецедентов в Европейском Суде по правам человека, где состав Палат постоянно меняется, являются дела Джерсилд против Дании и Институт Отто-Премингера против Австрии, которые были разрешены практически одновременно.
По делу Институт Отто-Премингера против Австрии44 Европейский Суд по правам человека, применил известное положение из решения по делу Хэндисайда о том, что «свобода самовыражения является одной из неотъемлемых основ демократического общества, одним из основополагающих условий его прогресса и развития каждого». С ограничениями, изложенными в п. 2 ст. 10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, данный принцип применим не только к «информации» и «идеям», которые хорошо принимаются обществом или рассматриваются как безобидные, или отношение к ним безразличное, но и к тем, которые шокируют, оскорбляют или беспокоят государство, либо любую часть населения. Таковы требования плюрализма, толерантности (терпимости) и широты взглядов, без которых невозможно демократическое общество45.
Тем не менее, по делу Института Отто-Премингера Европейский Суд по правам человека не усмотрел нарушений, в то время как по делу Джерсилда46, где цитата из дела Хэндисайда была упущена, Европейский Суд по правам человека пришёл к выводу о наличии нарушения.
Сущность выше указанных дел, рассмотренных Европейским Судом по правам человека, заключается в следующем. По делу Джерсилда датский журналист выпустил телевизионный документальный фильм о группе молодых людей, «заражённых» расистскими взглядами, которые проживали в Копенгагене47. Он интервьюировал их в течение 6 часов, причём половина беседы записывалась на видео. Затем он сократил интервью на плёнке до нескольких минут и передал в эфир известной телевизионной программе, рассчитанной на хорошо информированную аудиторию. Интервьюируемая группа делала оскорбительные, унижающие и явно расистские заявления. Не делая каких-либо заявлений в противовес интервью, Джерсилд не выразил чётко своё несогласие с мнением интервьюируемой экстремистской группы. Он был оштрафован за поощрение и пособничество в распространении оскорбительных и жестоких расистских заявлений.
Значение и место судебной практики в российском уголовном праве
Для уяснения значения и места судебной практики в российском уголовном праве представляется необходимым остановиться на рассмотрении соотношения понятий «судебная практика» и «судебный прецедент».
В отечественной юридической литературе понятия «судебная практика» и «судебный прецедент» часто употребляются как синонимичные, что, на наш взгляд, создаёт терминологическую путаницу, затрудняя разрешение и без того непростого вопроса. Так, С.С. Алексеев отмечает: «В строго юридической значимости, в частности, при рассмотрении судебной деятельности в соотношении с законом, судебная практика - это практика судебных прецедентов». И далее: «Судебная практика представляет собой живой опыт правосудия, выраженный в решениях по конкретным юридическим делам»121. Справедливости ради следует также отметить, что ранее С.С. Алексеев судебную практику делил на три формы: текущую, прецедентную, руководящую .
Ещё в советский период С.Н. Братусь и А.Б. Венгеров определили судебную практику как «единство: а) того вида судебной деятельности по применению правовых норм, который связан с выработкой правоположений на основе раскрытия смысла и содержания применяемых норм, а в необходимых случаях их конкретизации и детализации, и б) специфического результата, итога этой деятельности (самих правоположений)»
СВ. Бородин даёт более широкое по содержанию понятие судебной практики, «в целом судебная практика как юридическая категория включает все виды решений по конкретным делам и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики»124.
О.С. Иоффе под судебной практикой понимал «обобщённое выражение единой линии судебных органов при отправлении правосудия. В свою очередь, последнее находит своё воплощение во вступивших в законную силу решениях и определениях судов первой и вышестоящих инстанции» .
Справедливо заметил А.И. Рарог, «обоснованной может быть лишь постановка вопроса о прецеденте как судебном решении по конкретному де-лу...» . К.В. Ображиев отмечает: «Судебный прецедент - это судебное решение по конкретному делу»127.
В отечественной правовой доктрине под судебным прецедентом принято понимать решение по конкретному делу, являющееся обязательным для судов той же или низшей инстанции при решении аналогичных дел, либо служащее примерным образцом толкования закона, не имеющим обязательной силы
М.Н. Марченко под прецедентом понимает «решение судебного органа по конкретному делу, которое рассматривается в качестве образца при рассмотрении таких же или аналогичных дел»1 9.
Таким образом, можно прийти к выводу, что понятия «судебная практика» и «судебный прецедент» являются частносовпадающими и, видимо, не совсем верно употребление указанных понятий в качестве синонимов.
Вопрос о судебной практике как источнике уголовного права является далеко не новым для российской правовой действительности. Он неоднократно ставился и обсуждался как на общетеоретическом уровне, применительно к ис точникам советского уголовного права, а затем - постсоветского "российского уголовного права .
В конце двадцатого столетия ситуация по этому вопросу в правовой доктрине коренным образом изменилась. Появилось множество работ юристов из стран континентальной системы права, признающих, что правило поведения, носящее общий и обязательный характер, может содержаться в постановлениях национальных и международных судов . Таким образом, в теории права практически большую всеобъемлющую поддержку получила позиция, относящая к источникам уголовного права судебную практику.
По этому вопросу в науке высказывались разные точки зрения: 1) судебная практика - источник уголовного права в полном объёме, включая результаты деятельности нижестоящих судов; 2) судебная практика независимо от форм её выражения не является источником уголовного права.
В науке преобладала точка зрения о том, что судебная практика не может рассматриваться в качестве источника уголовного права. В силу причин «идеологического порядка» судебную практику объявляли «чуть ли не персоной поп grata для советского уголовного права»132. В настоящее время этот вопрос вновь стал дискуссионным, и ряд учёных положительно отвечают на него.
Примечательно, что концепция теории советского права всегда исходила из постулата, что судебное решение по конкретному делу не рассматривается в качестве источника уголовного права, так как данное положение подрывает авторитет законности и неуклонное соблюдение законов и иных нормативных актов и привносит эффект произвола, связанный с одновременным выполнением судом правоприменительных и правотворческих функций.
Влияние решений Европейского Суда по правам человека на Общую часть уголовного права России
Осуществляя уголовное преследование непосредственно на основе норм международного права инкорпорированных во внутреннее уголовное законодательство, в том числе на основе национальных уголовно-правовых норм, правоприменитель неизбежно сталкивается с проблемой уяснения их конкретных признаков. Нельзя не заметить определённых трудностей в толковании и применении уголовно-правовых норм с оценочными понятиями.
По данным М. Костровой, только при описании общественно опасных последствий в качестве конструктивного либо квалифицирующего признака состава преступления законодатель использовал оценочные понятия в 39 % статей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации
При этом национальные судебные органы, к уяснению тех или иных признаков норм и принципов международного права, обращаются к толкованию, сформулированному в решениях международных судов при разрешении конкретных дел и Европейского Суда по правам человека в частности
Закономерным результатом обобщённого, абстрактного характера уголовно-правовой нормы являются довольно часто возникающие в процессе при менения уголовного закона сложности в уяснении содержания последнего. Так, по мнению Председателя палаты по уголовным делам Кассационного суда Италии К. Пратиц, «Претензия законодателя на урегулирование всевозможных социальных ситуаций, абстрагируясь от какой-либо деятельности по толкованию уголовно-правовых норм, является не более чем утопией... Судья не может ограничиться лишь отысканием нормы, применимой к конкретному случаю. Индивидуализировав применяемую уголовно-правовую норму, судья обязан дать ей истолкование...»
Как отмечалось ещё в советской уголовно-правовой литературе, рекомендации учебников и научных комментариев к уголовному закону, сводящиеся к утверждению о том, что конкретизация того или иного оценочного признака зависит лишь от обстоятельств дела, по существу, бесполезно для практики, так как в них отсутствует даже попытка дать какие бы то ни было пусть и примерные, объективные критерии конкретизации оценочных понятий156.
Зачастую применение норм Общей части Уголовного закона сопровождается немалым количеством ошибок, которые в свою очередь являются следствием неверного понимания отдельных уголовно-правовых институтов. По этой причине мы попытаемся проанализировать значение решений Европейского Суда по правам человека при применении норм Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации.
Принцип гуманизма
В российской правовой системе понятие «принцип» определяется как основополагающее положение, от которого не должно быть отступления и которым необходимо руководствоваться в практической деятельности. Статья 7 Уголовного кодекса Российской Федерации гласит: 1. Уголовное законодательство Российской Федерации обеспечивает безопасность человека. 2. Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства.
Российское уголовное право в этой формулировке отражает две стороны гуманизма: обеспечение безопасности членов общества от преступных посягательств и обеспечение прав человека лицу, совершившему преступление.
В первом случае установление уголовной ответственности, в отдельных случаях достаточно суровой, должно оказывать сдерживающее влияние на неустойчивых членов общества и предупреждать совершение преступления, обеспечивая тем самым защиту общества.
Принцип гуманизма также направлен на обеспечение прав человека преступившим закон и совершившим преступление лицам. К этим лицам не должны применяться пытки и другие действия, специально причиняющие физические страдания, что соответствует ст. 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в соответствии с которой, «никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обраению или наказанию» .
Права, защищаемые в ст. 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, непосредственно связаны с неприкосновенностью личности и человеческим достоинством. Запрещение подвергать пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию является чрезвычайно серьёзным по своей природе правом. Но в то же время критерии, позволяющие определить, нарушило ли государство это право, в значительной мере субъективны. В результате этих двух факторов Европейский Суд по правам человека в большинстве случаев весьма строго толковал положения ст. 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
По сложившейся практике Европейского Суда по правам человека для того, чтобы наказание или обращение представляло собой «пытку или бесчеловечное обращение», оно должно достигнуть «минимального уровня суровости». Оценка этого «минимального уровня» по своей сути относительна; она зависит от всех обстоятельств дела (характер и контекст наказания, образ действия и методы его исполнения, его продолжительность и воздействие на физическое и психическое состояние лица и др.) .
