Содержание к диссертации
Введение
Глава I Место и роль Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в правовой системе Российской Федерации
1. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации 13
2. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации 32
3. Фактические последствия вступления в силу в отношении Российской Федерации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 55
4. Судебный прецедент, как источник уголовного права Российской Федерации в свете прецедентного принципа деятельности Европейского Суда по правам человека 71
Глава II Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод и сфера уголовного права
1. Общие принципы уголовного права и Европейские правовые стандарты через призму статьи 7 Конвенции . 93
2. Наказание или жестокость: стандарты и правовые позиции Европейского Суда через призму статьи 3 Конвенции 117
Заключение 174
Библиографический список использованных нормативных актов, литературы, судебной практики 177
- Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации
- Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации
- Общие принципы уголовного права и Европейские правовые стандарты через призму статьи 7 Конвенции
- Наказание или жестокость: стандарты и правовые позиции Европейского Суда через призму статьи 3 Конвенции
Введение к работе
Как известно глобализация и усиление международного сотрудничества являются особенностями современного мира. Не вызывает сомнений и стремление Российской Федерации упрочить свое положение в мире, несмотря на все сложности политического, экономического и правового характера. В этой связи восприятие европейских правовых стандартов представляется актуальной и необходимой задачей. Одновременно впервые закрепленное в Конституции Российской Федерации 1993 года положение, в соответствии с которым общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации стали составной частью правовой системы России, приобретает прямое и практическое значение и необходимость соблюдения этих норм не только на международном уровне, но и в сфере внутригосударственных отношений становится более чем очевидной.
Указанное положение означает, что благодаря национальному законодательству международное право получило возможность оказывать регулирующее воздействие на отношения с участием граждан и организаций, а субъекты национального права получили возможность принимать непосредственное участие в реализации международно-правовых норм.
Любое субъективное право предусматривает необходимость судебной защиты со стороны государства. Благодаря части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации национальная судебная система при осуществлении правосудия обязана руководствоваться не только внутригосударственным, но и международным правом.
Сейчас не осталось ни одной сферы общественных Отношений, в том числе и столь закрытой как уголовное право, которые не подвергались бы
влиянию международно-правовых норм, поэтому суды должны будут обращаться к нормам международного права практически по всем категориям рассматриваемых ими дел. Как известно, суды Союза ССР в своей деятельности применяли нормы международного права, однако, это применение из-за политических причин носило ограниченный характер.
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, будучи международным договором Российской Федерации, стала неотъемлемой частью правовой системы России. Контроль за соблюдением Российской Федерацией конвенционных положений возложен не только на Европейский Суд по правам человека, но и на внутригосударственные формы правовой защиты, включая национальные судебные органы. Частное лицо, в случае нарушения Российской Федерацией его прав и свобод, закрепленных в Конвенции, при соблюдении иных условий вправе обратиться в Европейский Суд по правам человека после того, как такое лицо исчерпает все средства внутренней правовой защиты. Иными словами, юрисдикция Европейского Суда носит субсидиарный, вспомогательный характер. Международное право предоставляет возможность исправить допущенные нарушения в первую очередь национальным органам. Однако цена нарушения или неправильного применения норм из сферы уголовного права может быть очень высокой.
В силу вышеуказанных обстоятельств диссертационное исследование по теме, связанной с воздействием практики Европейского Суда по правам человека на отношения в сфере уголовного права, как наиболее «репрессивной» сферы, с учетом более чем 50-летней истории Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, приобретает не только теоретическое, но и большое практическое значение для развития правовой системы Российской Федерации.
Объектом данного диссертационного исследования являются нормы международного права, прежде всего, положения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, и основанная на них прецедентная практика Европейского Суда по правам человека и отдельные нормы национального права Российской Федерации, определяющие связи вышеупомянутой конвенции с правовой системой России, ее уголовно-правовой составляющей.
Предметом диссертационного исследования является практическое воздействие Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод на сферу, регулируемую нормами уголовно-правовой направленности.
Цель диссертационного исследования: рассмотреть вопросы, связанные с комплексным воздействием положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, реализуемым путем практики их применения конвенциональными органами, и установление основных подходов к восприятию их нормативного содержания применительно к предмету диссертационного исследования.
Для реализации данной цели автор поставил перед собой следующие основные задачи:
рассмотреть вопрос о месте и роли Конвенции в рамках правовой системы России;
проанализировать воздействие норм Конвенции на толкование конституционных положений в рамках деятельности, отправляемой Конституционным Судом Российской Федерации;
зафиксировать практические последствия воздействия обязательной юрисдикции Европейского Суда по правам человека, в том числе на понимание источников уголовного права Российской Федерации;
изучить вопрос о закреплении отдельных общих принципов уголовного права путем уяснения, через анализ соответствующей прецедентной практики Европейского Суда и Европейской Комиссии, нормативного содержания статьи 7 Конвенции;
изучить через анализ соответствующей прецедентной практики указанных органов особенности европейских подходов к вопросу о запрете пыток, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения при назначении и, исполнении наказания, уяснить нормативное содержания статьи 3 Конвенции.
Методологические и теоретические основы диссертационного исследования.
Методологическую основу диссертационного исследования составляет комплекс таких методов, как диалектический, систематический, формально-юридический, сравнительно-правовой, исторический, логический и другие.
Применяемые в диссертации научные методы не исключают в отдельных случаях простого изложения фактических материалов, обладающих достаточной доказательственной силой.
Теоретической базой диссертации послужили труды российских ученых (Алексеева Л. Б., Алексеев С. С, Берестнев Ю. Ю., Демидов И.Ф., Кистяковский Б.Ф., Кузнецов В. И., Лаптев П.А., Наумов А.В. Таганцев Н.С., Туманов В. А., ЛукашукИ. И., Фойницкий Н.И., Шумилин С.Ф. и другие), а также зарубежных ученых (П. Ван Дийк, Дж. Г. Ван Хуф, Ф.Г. Якобе, М. О'Бойл, М.Де Сальвиа, Л.Зваак, Д.Гомьен, Д. Харрис, Л. Досвальд-Бек, П.-Дж. Даффи, Ф. Сюдр, Дж.-Ф. Бонин, Э. Деко, Н. Кассесс, и другие).
Система источников, использованных автором при осуществлении диссертационного исследования, определена: значительным недостатком
отечественных фундаментальных теоретических трудов, касающихся проблем воздействия практики применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод на правовую систему Российской Федерации; необходимостью учитывать опыт зарубежных государств в сфере применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод; отсутствием российских фундаментальных трудов, связанных с практикой применения правовых позиций Европейского Суда по правам человека.
Эмпирическую базу исследования составили: прецедентное право и практика Европейского Суда по правам человека и Европейской Комиссии по правам человека; статистические данные о жалобах, поданных в Европейский Суд против Российской Федерации; материалы конкретных жалоб, поданных в Европейский Суд как против Российской Федерации, так и против третьих стран; подготовительные материалы (traveaux prepatores) Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод; авторские интервью с судьями Европейского Суда и руководящими работниками правового департамента Совета Европы; архивы Совета Европы и Европейского Суда по правам человека; авторские интервью с разработчиками проекта Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. и разработчиками проектов Федеральных законов о внесении изменений и дополнений в действующий Уголовный кодекс Российской Федерации; проектные материалы Уголовного кодекса Российской Федерации и Федеральных законов о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации.
Сбор материала, послужившего эмпирической базой исследования, осуществлялся на территории г. Москвы, г. Страсбурга (Французская Республика).
Автором использованы специальные базы данных актов Совета Европы и Европейского Суда по правам человека, база данных законопроектных материалов Государственно-правового управления Президента Российской Федерации.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что автор в отличие от других исследований комплексно рассмотрел в рамках монографической работы теоретические и практические аспекты подходов конвенциональных органов к трактовке понятий из сферы уголовного права, которые ранее не являлись предметом детального изучения в науке.
Монографическое исследование основывается на результате ранее не проводившегося системного анализа обширной, имеющей прецедентное значение практики Европейских Суда и Комиссии.
Автор впервые доказывает тезис о том, что прецедентная практика Европейского Суда по правам человека, в рассмотрении вопросов из охватываемой ею сферы уголовно, уголовно-исполнительного права в значительной части автономна и исходит из приоритета понятия о правах человека, согласно Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. При этом исследование указывает на универсальность норм Конвенции и особо указывает на то, что через прецедентное право Европейского Суда нормы Конвенции становятся «живыми» и приспосабливаются к существующей действительности и современному уровню развития уголовного права.
К новым результатам можно причислить то, что автором осуществлен комплексный анализ практики, связанной с практическим применением конвенциональными органами положений статьи 7 и статьи 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая в своей массе ранее в весьма ограниченных объемах и при
этом бессистемно была доступна законодателю, правоприменителю и в научных кругах. Полученные автором диссертационного исследования результаты в определенной мере восполняют пробелы, имеющие место в отечественной теории и практике восприятия и применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод уголовным, уголовно-исполнительным правом Российской Федерации.
Практическая значимость результатов диссертационного исследования определяется актуальностью и новизной поднятых в диссертации проблем, ориентированностью на совершенствование российского законодательства, равно как и практики его применения в областях, подпадающих под действие Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Подготовленные автором выводы и механизмы восприятия стандартов закрепленных в Конвенции, связанные с диссертационным исследованием, способствуют более эффективной реализации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, могут быть использованы законодателем, правоохранительными органами Российской Федерации, а также гражданами и представителями властей при отстаивании их позиций в Европейском Суде по правам человека.
В настоящее время автор активно применяет результаты проведенного исследования в своей трудовой деятельности в качестве консультанта Государственно-правового управления Президента Российской Федерации при защите позиций Российской Федерации в Европейском Суде по правам человека.
Основные положения работы и выводы могут быть востребованы при чтении общих и специальных курсов по дисциплинам уголовное, уголовно-исполнительное и уголовно-процессуальное право, а также в смежных дисциплинах.
Проведенное исследование позволяет сформулировать и вынести на защиту следующие основные положения:
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод является составной частью правовой системы России и обязательна для всех государственных и муниципальных органов Российской Федерации;
Постановления Европейского Суда по правам человека, принятые в отношении Российской Федерации, являются обязательными для России. Указанные судебные акты косвенно прививают принципы прецедентного права правовой системе Российской Федерации;
Толкование конституционных положений осуществляется Конституционным Судом Российской Федерации с учетом прецедентной практики органов, созданных в соответствии с Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Таким образом «живые» европейские стандарты находят закрепление в национальной правовой системе и ее уголовно-правовой составляющей.
Государственные и муниципальные органы Российской Федерации обязаны принимать во внимание решения и постановления, принимаемые Европейским Судом по правам человека, а также правовые позиции, сформулированные Европейским Судом в ходе толкования Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней;
Закрепленные уголовным законодательством Российской Федерации принципы уголовного права, в частности запрет на применение обратной силы к нормам уголовного права и толкования по аналогии, детально разработаны в практике органов, созданных в соответствии с Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод и их автономное толкование указанными органами содержит уточненные
критерии указанных принципов, которые могут быть использованы в рамках деятельности, осуществляемой правоприменительными органами Российской Федерации.
6) Наказание и исполнение его самых суровых видов в контексте механизмов уголовного права должно осуществляться в обязательном порядке в рамках стандартов, закрепленных Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод.
Апробация результатов диссертационного исследования.
Диссертационная работа выполнена на кафедре «Уголовно-правовые дисциплины» Института международного права и экономики имени А.С. Грибоедова.
Основные теоретические выводы и: положения диссертации получили апробацию, в частности, в следующих формах:
Через публикацию статей в научных сборниках, других источниках;
Через публикацию сборника «Избранные прецеденты Европейского Суда по правам человека за 2001 год» и сборника рекомендаций и резолюций «Совета Европы и Россия», в виде научно обоснованного перевода прецедентной практики Европейского Суда.
Через обсуждение на кафедре уголовно-правовых дисциплин Института международного права и экономики имени А.С. Грибоедова.
Через практическое применение результатов диссертационного исследования при подготовке позиции Российской Федерации в качестве консультанта Государственно-правового управления Президента Российской Федерации.
Через выступления на научных семинарах и конференциях и участие в миссиях экспертов Совета Европы в Российской Федерации в связи с реформированием пенитенциарной системы.
Структура диссертационной работы и ее содержание подчинены целям и задачам исследования. Она состоит из введения, основной части, заключения, списка источников, на которые опирался автор.
Основная часть состоит из двух глав. В первой главе исследуются вопросы места и роли Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод в правовой системе Российской Федерации. Во второй главе проанализирована практика Европейского Суда и Европейской Комиссии в качестве составной части правовой системы России, которые разъясняют закрепляемые Конвенцией стандарты в части общих принципов уголовного права и подходы к наказанию в свете соблюдения прав и свобод человека, закрепленных в Конвенции.
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации
Федеральным законом от 30 марта 1998 г. Российская Федерация ратифицировала Конвенцию с изменениями, внесенными в нее Протоколами №3 от 6 мая 1963 г., № 5 от 20 января 1966 г. и №8 от 19 марта 1985 г. и дополнениями, содержащимися в Протоколе №2 от 6 мая 1963 г., а также Протоколы к ней № 1 от 20 марта 1952 г., № 4 от 16 сентября 1963 г., № 7 от 22 ноября 1984 г., №9 от 6 ноября 1990 г., № 10 от 25 марта 1992 г., № 11 от 11 мая 1994 г., подписанные от имени Российской Федерации в Страсбурге 28 февраля 1996 г.
Таким образом, Российская Федерации на сегодняшний день ратифицировала Конвенцию в ее ныне действующей редакции и Протоколы №№ 1,.4,.7.. Как отмечалось выше, Конвенция и Протоколы №№ 1, 4 вступили в силу для Российской Федерации с 5 мая 1998 г., а Протокол № 7 - с 1 августа 1998 г.
Россия подписала, но не ратифицировала Протокол № 6, капающийся отмены смертной казни в мирное время. Руководствуясь статьей 18 Венской конвенции о праве международных договоров Российская Федерация, подписав Протокол №6, ввела мораторий на смертную казнь. Поэтому, в настоящее время смертная казнь на территории Российской Федерации не применяется, хотя данное уголовное наказание присутствует в Уголовном кодексе Российской Федерации.1
Нельзя не обратить внимание на следующее обстоятельство. Как было отмечено выше, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод стала обязательной для Российской Федерации с 5 мая 1998 г. В силу части 3 статьи 15 Конституции Российской Федерации любые нормативно-правовые акты, касающиеся прав и свобод человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. Официальный текст Конвенции и Протоколов был опубликован только в Собрании законодательства Российской Федерации № 20 ст. 2143 от 18 мая 1998 г. Поэтому, для государственных и муниципальных органов Российской Федерации, включая судебные органы, Конвенция и соответствующие протоколы к ней стали обязательными именно с 18 мая, а не 5 мая 1998 г. Анализ первых решений о приемлемости и по существу, принятых Европейским Судом по правам человека в отношении России, свидетельствует, что указанная выше коллизия не привела к каким-либо серьезным и необратимым последствиям для Российской Федерации.
Европейская конвенция о защите прав человека и-основных свобод предусматривает самоисполнимые положение. Это означает, что государственные и муниципальные органы Российской. Федерации руководствуясь частью 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации обязаны непосредственно принимать участие в реализации соответствующих положений Конвенции. Соответственно положения Конвенции вторгаются во все уровни правовой системы Российской Федерации и безусловно распространяются сферу отношений, регулируемых уголовным правом Российской Федерации, причем последнее в данном контексте должно пониматься максимально широко. Однако,. реализуя Конвенцию, необходимо иметь в виду, что конвенционные нормы существуют в том виде, как они истолковываются Европейским Судом по правам человека. Как справедливо подчеркивает 14 - В.А.Туманов «аксиоматичной стала формула «нормы Конвенции действуют в том виде, как они истолкованы Судом». Она нигде не зафиксирована, но признается всеми: органами Совета Европы, государствами-участниками Конвенции, доктриной». Таким образом, можно утверждать, что в настоящее время применительно к толкованию Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод сложилась соответствующая обычная норма международного права, носящая региональный характер, которая должна учитываться Российской Федерацией.
Осуществляя толкование закрепленных Конвенцией прав и свобод, Европейский Суд формирует так называемые «правовые позиции»,3 в частности, применительно к понятиям, непосредственно содержащимся в тексте Конвенции. К примеру, рассматривая вопрос, носит ли обвинение против индивида уголовный характер, и, следовательно, распространяются ли на индивида права, предусмотренные статьей 6 Конвенции, Европейский Суд выделяет три; аспекта: классификация в системе национального законодательства; характер правонарушения, существо и степень строгости наказания. Присутствие в деле одного из этих аспектов дает Европейскому Суду право утверждать, что обвинение носило уголовный характер.4 Применяя статью 8 Конвенции, Европейский Суд определил, что понятие жилище включает в себя то место, независимо от права собственности, где человек постоянно проживает.3
Таким образом, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод является международным договором Российсгой Федерацией и подлежит непосредственному применению в рамках правовой системы России.
Одна из особенностей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод заключается в том, что это единственный международных договор Российской Федерации, которые реально обеспечивается принудительной силой на международном уровне.
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации
В соответствии со статьей 1 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" "Конституционный Суд Российской Федерации - судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства".
Как Конституция Российской Федерации, так и указанный конституционный закон наделяют Конституционный Суд Российской Федерации довольно широкой компетенцией. В частности, согласно статье 3 Закона о Конституционном Суде Российской Федерации, «в целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и граждан, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации на всей территории Российской Федерации Конституционный Суд Российской; Федерации разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации Федерального Собрания Российской; Федерации, Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, Правительства Российской Федерации; конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации; договоров между органами государственной власти Российской Федерации и субъекта Российской Федерации; не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации».
Таким образом, одной из важнейших функций Конституционного Суда Российской Федерации является разрешение дел о соответствии Конституции Российской Федерации иных нормативных правовых актов, изданных федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъекта Федерации, а также международных договоров Российской Федерации, не вступивших в законную силу.19
Особенностью рассмотрения данных дел является то, что Конституционный Суд Российской Федерации оценивает нормативно-правовой акт исключительно с точки зрения его соответствия конституционным положениям. Европейский Суд не осуществляет контроль за соответствием действующего российского законодательства международно-правовым нормам. Он также не проверяет соответствие обязательных для Российской Федерации норм международного права Конституции Российской Федерации.
Указанное положение полностью корреспондируется с общепризнанной нормой международного права, согласно которой государство не может ссылаться на положения своего внутреннего законодательства в качестве оправдания для невыполнения им договора. Если международно-правовые нормы, являющиеся действительными согласно международному праву, стали обязательными для Российской Федерации, то Российская Федерации обязана соблюдать такие нормы, даже если последние противоречат Конституции Российской Федерации.
Необходимо отметить, что Конституционный Суд Российской Федерации в своей деятельности использует не только положения, закрепленные в Конвенции о защите прав человека, но и в иных международно-правовых актах. Поэтому вопрос о месте и роли международно-правовых норм в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации является весьма актуальным и, безусловно, заслуживает самостоятельного рассмотрения за пределами настоящего диссертационного исследования.
Практика Конституционного Суда Российской Федерации свидетельствует о том, что в процессе разрешения вопроса о соответствии Конституции Российской Федерации иных нормативно-правовых актов, он активно ссылается на общепризнанные принципы и, нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, преследуя несколько целей.
Во-первых, Конституционный Суд Российской Федерации показывает, что конституционные положения полностью соответствуют международно-правовым нормам, которые стали обязательными для Российской Федерации.
В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 12 мая 1998 г. было указано, что «право частной собственности и свобода предпринимательской и иной не запрещенной экономической деятельности, не являясь абсолютными, могут быть ограничены законом (статья 55 Конституции Российской Федерации). Данное положение корреспондируется с нормами международного права, в соответствии с которыми при осуществлении своих прав и свобод человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом (статья 29 Всеобщей декларации прав человека, статья 12 Международного пакта о гражданских и политических правах, статья 2 Протокола № 4 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод)».21
Во-вторых, с помощью норм международного права Конституционный Суд Российской Федерации устанавливает нормативное содержание положений, содержащихся в Конституции Российской Федерации, иных нормативных актах.
В деле о проверке конституционности статьи 42 Закона Чувашской Республики "О выборах депутатов государственного совета Чувашской республики" Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что "изменением правил подсчета голосов при повторном голосовании в процессе уже начатых выборов был нарушен принцип равного избирательного права, соблюдение которого является необходимым условием свободных выборов (статья 3 Конституции Российской Федерации). Содержание указанного принципа конкретизируется в Международном пакте о гражданских и политических правах, действие которого признано Российской Федерацией. Согласно статье 25 указанного Пакта каждый гражданин должен иметь без какой бы то ни было дискриминации и без необоснованных ограничений право и возможность голосовать и быть избранным на подлинных периодических выборах, производимых на основе всеобщего равного избирательного права при тайном голосовании и обеспечивающих свободное волеизъявление избирателей".22 Указанное право также закреплено в статье 3 Протокола №1 к Конвенции, которая в частности предусматривает, что Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются с разумной периодичностью свободные выборы путем тайного голосования в таких условиях, которые обеспечивали бы свободное волеизъявление народа при выборе органов законодательной власти .
Общие принципы уголовного права и Европейские правовые стандарты через призму статьи 7 Конвенции
Вступление в силу в отношении Российской Федерации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод ознаменовало собой новый этап в развитии правовой системы Российской Федерации. Действующие основные нормы-принципы явились передаточным звеном для реальной инкорпорации европейских стандартов и правовых позиций в законодательство.
Часть вторая статьи 1 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает, что настоящий кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права. Эта норма, взятая во взаимосвязи с нормой, закрепленной частью 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, создает непробиваемый нормативный плацдарм для вторжения европейских стандартов, причем не абстрактных стандартов, закрепленных в тексте Конвенции, а для «живых», адаптивных норм прецедентного права- Европейского Суда по правам человека, которому принадлежит исключительное право авторитетного толкования и практического применения положений Конвенции. Данная позиция еще более усиливается в свете того, что Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно ссылается в своих постановлениях на прецеденты Европейского Суда, причем что характерно, прецеденты, созданные Европейским Судом в связи с рассмотрением жалоб против иностранных государств87.
Необходимо отметить, что Конвенция закрепляет ряд принципиальных положений в сфере уголовного права, делая их составной частью собственных основополагающих принципов. В этой связи особое значение имеет «принцип правовой определенности». Ярким примером проявления этого принципа выступает принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления и нет наказания, не предусмотренных законом), выраженный в статье 7 Конвенции: «Никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие88, которое, согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву, не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления».
Одновременно, следует принять во внимание, что Европейская Комиссия по правам человека подчеркивает, что принцип верховенства права в изложении статьи 7 Конвенции имеет свою особенность: «Однако в конкретном случае ограничения свободы слова, принимающей форму уголовного наказания, кроме более общего условия законности, изложенного в пункте 2 статьи 10 Конвенции, следует учитывать статью 7 Конвенции. В качестве специфического положения, применимого к правовому основанию любого уголовного наказания, статья 7 Конвенции фактически устанавливает гораздо более детальные критерии в отношении, в частности, возможного применения обратной силы закона»89. Таким образом, в уголовном праве есть важная, ярко выраженная особенность законности по сравнению с другими отраслями права, а именно неприменение обратной силы; при этом ничто не мешает использовать эту особенность в других областях или для толкования более доступных понятий, например, «общих принципов права, признанных в цивилизованных обществах»90.
В постановлении по делу «S.W. против Соединенного Королевства» от 22 ноября 1995 г.91 Европейский Суд отметил, что гарантия, предоставляемая статьей 7, является неотъемлемым элементом принципа верховенства права и занимает важное место в системе защиты, установленной Конвенцией. Это подчеркивается, в частности, недопустимостью отступления от ее положений в случае войны и при иных чрезвычайных обстоятельствах (пункт 2 статьи 15). Статью 7, по мнению Европейского Суда, надо толковать и применять исходя из ее предмета и цели, чтобы обеспечить эффективную защиту от произвольного преследования, осуждения и наказания92.
Жалобы на прямое придание уголовному закону обратной силы поступали в Европейскую Комиссию и Европейский Суд нечасто. В так называемом втором ирландском деле93 власти Ирландии утверждали, что Акт Соединенного Королевства о Северной Ирландии 1972 года создавал предпосылки для того, чтобы неподчинение приказам сил безопасности рассматривалось как уголовное преступление, даже если в момент совершения данного деяния оно таковым не признавалось. На слушаниях в Комиссии по правам человека по вопросу о приемлемости данной жалобы власти Соединенного Королевства приняли на; себя обязательство не осуществлять уголовное преследование на основании Акта 1972 года в связи с действиями или бездействием, которые имели место до его вступления в силу. Вследствие этого Ирландия отозвала свою жалобу.
Требование законных оснований для осуждения и наказания за уголовные преступления налагает определенные ограничения на деятельность органов законодательной и судебной власти.- Первым запрещается придавать уголовному законодательству обратную силу94, вторым; — посредством толкования расширять сферу его действия и применять уголовный закон по аналогии95. Европейская Комиссия и Европейский Суд по правам человека неоднократно подчеркивали в своих решениях и постановлениях, что пункт 1 статьи 7 Конвенции не просто запрещает придание закону обратной силы, но и в более общем плане утверждает принцип законодательной регламентации преступлений и наказаний («nullum crimen, nulla poena sine lege»), а также запрещает расширительное толкование уголовного закона во вред обвиняемому, в частности его применение по аналогии («in malam partem»). Одновременно Европейский Суд подчеркнул, что в статье 7 Конвенции используется то же понятие «закон», которое проходит через все статьи Конвенции; оно охватывает как писаное, так и неписаное право, обладающее необходимыми качествами доступности и определенности, позволяющими предвидеть последствия своего поведения.
В практике Европейского Суда, а ранее Комиссии чаще всего и детальнее всего анализируются материальные признаки оспариваемых в том или ином деле законов. При этом основными критериями для такого анализа являются следующие: предсказуемость действия закона, то есть разумная возможность для лица предвидеть последствия действия нормы закона, в том числе посредством консультации со специалистами в области права, и доступность этого закона для восприятия97. Все эти элементы должны вести к одной цели: закон является важным инструментом обеспечения безопасности граждан. Таким образом, органы созданные в соответствии с Конвенцией специально отмечают, что существует общая обязанность предсказуемости, которая должна особенно строго соблюдаться в уголовном праве. Принцип правовой охраны развивается в форме двух производных: требование четкого определения права и принцип ограничительного толкования понятия «уголовного преступления».
Наказание или жестокость: стандарты и правовые позиции Европейского Суда через призму статьи 3 Конвенции
Права человека и уголовный закон - эти два понятия столь далеки друг от друга и одновременно столь близки, что необходимо четкое и адекватное понимание соотношение этих двух правовых категорий, двух сфер социальных отношений, существование связей в которых отражается в существовании двух комплексов правовых норм. Статья 2 Конституции Российской Федерации140 объявляет права и свободы человека высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защиту вменяет в первейшую обязанность государства. И выполнению этой конституционной обязанности должен способствовать эффективный уголовный закон, эффективный не только в правоприменительном плане, но и эффективный по своей сути — его положения должны не только четко и ясно, но еще и адекватно современному уровню знания об обществе и существующем в нем связях фиксировать нормы, направленные на его собственную охрану, используя уголовно-правовые средства. Очевидным является тот факт, что уголовно-правовые средства борьбы с негативными социальными проявлениями в наибольшей степени вторгаются в сферу того, что является высшей ценностью и «признание, соблюдение и защита» чего является первейшей обязанностью государства. Из этого следует, что поиск баланса между действиями норм из категории прав человека и из категории уголовного закона является в высшей степени актуальной, сложной и не просто важной, а жизненно важной задачей в любом современном демократическом государстве, коим является и Российская Федерация.
Также следует отметить, что результатом применения на практике уголовного закона в отношении его нарушителей, особенно в связи с совершением тяжких преступлений, к которым относится, в том числе терроризм, является возникновение правовых отношений в уголовно-исполнительной сфере. Следует отметить, что на сегодняшний день в отношении Российской Федерации уже имеется вступившее в силу постановление Европейского Суда по делу «Калашников против России». Данное постановление является ничем иным как неким тестом соответствия российской правовой действительности европейским стандартам в области исполнения наказаний, и по сути, учитывая прецедентный принцип деятельности Европейского Суда, является «пилотным» по соответствующей категории дел.
Следует также отметить, что на уровне Совета Европы проблема функционирования пенитенциарных учреждений нашла отражение в целом ряде рекомендаций и резолюций. Одним из важнейших документов в этой связи являются Европейские Правила Тюремного Содержания (Рекомендация № R(87) 3). Именно такого рода документы, категории «soft law» и являются общим ориентиром для деятельности Европейского Суда. Однако Европейский Суд, принимая обязательные к. исполнению государствами-участниками Конвенции постановления, создает реальные и подлежащие реализации на практике правовые нормы-стандарты, нарушение которых со стороны государства уже является не нарушением конкретных правил содержания лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, а нарушением международных обязательств в рамках Конвенции.
Учитывая вышеизложенные общие замечания и принимая во внимание сложную в соответствующем смысле обстановку в ряде регионов России, следствием чего являются, в частности, жалобы жителей Чеченской республики на нарушении их прав в ходе проведения специальных мероприятий правоохранительными органами Российской Федерации, следует обратить особое внимание на положения статьи 3 Конвенции, в толковании, которое придает им Европейский Суд. Требования статьи 3 Конвенции в полной мере относятся и к проблемам терроризма и к тематике европейских стандартов в области исполнения наказаний, поскольку касаются не конкретной сферы тех или иных отношений, а касаются прав человека в любых ситуациях141. Статья 3 Конвенции гласит: «Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию». Запрет на пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание воплощает собой, как об этом ясно заявил Европейский Суд по правам человека в своем Постановлении по делу «Зоринг против Соединенного Королевства» (Soering v. the United Kingdom) от 7 июля 1989 г. (Серия А, № 161, 88), «одну из основополагающих ценностей демократических государств, входящих в Совет Европы». Статья 3 Европейской Конвенции категорически запрещает применение пыток или бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, пренебрежение естественно присущим человеку достоинством и провозглашает неприкосновенное право не подвергаться подобного рода обращению. К статье 3 не предусмотрено никаких исключений. Гарантируемое ею право не подлежит ограничениям в связи с необходимостью сохранения публичного порядка при его соблюдении и не предусматривает никакой дерогации (см. статью 15 Европейской Конвенции): государство не может временно отменить осуществление и пользование этим правом в случае войны или чрезвычайной общественной опасности, угрожающей жизни нации. Право не подвергаться пыткам или бесчеловечному или унижающему человеческое достоинство обращению является, таким образом, «твердым ядром» Европейской Конвенции:; данное право применимо к любому лицу, в любое время и в любом месте; оно является одним из ключевых элементов «общего наследия» европейских государств, о котором идёт речь в преамбуле к Европейской Конвенции.
Аналогичным же образом, иные международно-правовые документы, выступающие инструментами защиты, как универсального (статья 7 Пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г.), так и регионального характера ( 1 и 2 статьи 5 Американской Конвенции от 22 , ноября 1969 г.), в этом вопросе носят безоговорочно запрещающий характер , за исключением Африканской Хартии прав человека и народов от 28 июня 1981 г, где в списке провозглашаемых ею прав не выделены специально неприкосновенные права. Право не подвергать обращению, несовместимому с человеческим достоинством, должно, таким образом, считаться неотъемлемой принадлежностью человеческого существа, на основании ценностей, являющихся общими для наследия различных культур и для всех социальных систем. Запрет на пытки неоспоримо присутствует среди немногих императивных норм международного права по правам человека, где речь идёт об «абсолютных» правах.
