Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методология исследования, история науки и уголовного законодательства о лицах с психическим расстройством .
1. Методология исследования .
2. История науки и уголовного законодательства о лицах с психическим расстройством .
Глава 2. Понятие психическое расстройство, не исключающее вменяемости .
1. Учет психического расстройства, не исключающего вменяемости, в зарубежном уголовном законодательстве .
2. Российская научная концепция уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости.
Глава 3. Правовые последствия признания лица имеющим психическое расстройство, не исключающее вменяемости .
Заключение.
Список литературы.
- Методология исследования
- История науки и уголовного законодательства о лицах с психическим расстройством
- Учет психического расстройства, не исключающего вменяемости, в зарубежном уголовном законодательстве
- Правовые последствия признания лица имеющим психическое расстройство, не исключающее вменяемости
Введение к работе
Понятия: «вменяемость», «невменяемость» и «ограниченная вменяемость» становятся актуальными, когда встает вопрос об ответственности лица с точки зрения уголовного или гражданского права («свободы его воли»). Оценка способности лица быть ответственным за свои поступки сталкивается с проблемами, не решенными ни философией, ни религией, ни психиатрией, ни юриспруденцией. Сознание - фундаментальная категория естественных и гуманитарных наук, в том числе права. Правовое регулирование может распространяться исключительно на тех лиц, чья способность сознавать правовую значимость своего поведения адекватна требованиям закона. В связи с чем, существует презумция наличия психической нормы у субъекта гражданских прав и обязанностей.
Теоретическая разработка проблемы субъективных элементов ответственности относится к числу важнейших научных исследований в уголовном праве. Вопросам вменяемости (невменяемости) посвятили свои работы видные психиатры и правоведы: В. М. Бехтерев, Д. А. Дриль, А. А. Жижиленко, Е. К. Краснушкин, С. В. Познышев, В. П. Сербский, Н. С. Таганцев, В. X. Кандинский, И. П. Мержеевский, А. А. Герцензон, А. Ф. Кистяковский, П. Н. Люблинский, С. И. Тихенко, В. С. Трахтеров, В. С. Орлов, позднее И. К. Шахриманьян, А. И. Чернышев, Г. А. Аванесов, Ю. М. Антонян, 3. А. Астемиров, Е. В. Благов, Т. К. Белокобыльская, Ю. С. Богомягков, С. В. Бородин, Л. И. Глухарева, Ц. А. Голумб, И. И. Горелик, А. С. Горелик, В. В. Гульдан, Н. П. Дубинин, М. И. Ковалев, П. А. Колмаков, В. Ф. Кондратьев, А. Г. Корчагин, И. И. Карпец, И. Я. Козаченко, В. Н. Кудрявцев, И. А. Кудрявцев, Н. Ф. Кузнецова, Д. Р. Лунц, Т. А. Михайлова, Г. М. Миньковский, А. С. Михлин, Р. И. Михеев, Г. В. Морозов, Г. Н. Назаренко, Т. П.
Печерникова, С. В. Полубинская, Ю. М. Ткачевский, О. Д. Ситковская, Н. И. Фелинская, О. Ф. Шишов, Б. В. Шостакович и другие. В отечественной юридической, психологической, психиатрической литературе существует определенная традиция рассмотрения взаимосвязи психических аномалий и уголовной ответственности. После достаточно долгого перерыва, связанного с господством авторитарного идеологического подхода в нашей стране, ряд авторов вновь обратился к этой проблеме.
Вина обусловлена сознанием индивида. Возраст и вопрос о вменяемости являются гранью, разделяющей лиц, способных и неспособных в силу своего психического состояния нести уголовную ответственность.
Многочисленные исследования, проводимые юристами, совместно с психиатрами, доказывают, что среди лиц, совершивших преступления и признанных вменяемыми, велик процент лиц с различными психическими аномалиями (психопатия, неврозы, реактивные состояния, алкоголизм, наркомания ...). Необходимо оценить насколько патологические изменения психики лица повлияли на степень осознанности его преступного поведения, как должна дифференцироваться их ответственность по сравнению с психически здоровыми, как соотносится психическая аномалия и физиологический аффект.
УК РФ, принятый 24 мая 1996 года, впервые в отечественном уголовном праве включил статью об уголовной ответственности лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости:
«Статья 22. Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости.
Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический
характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности.
Психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера.»
Таким образом, получило законодательное закрепление решение вопроса о существовании и необходимости введения в закон так называемой «ограниченной», «уменьшенной» вменяемости, несмотря на то, что концепция «ограниченной вменяемости» продолжает оставаться остро дискуссионной. Она недостаточно теоретически разработана; ни в уголовном праве, ни в криминологии, ни в судебной психиатрии, ни в психологии; не выработано единого подхода к проблеме психических аномалий ни в теории, ни на практике. Исследование этого объекта актуально, полученные выводы могут серьезно отразиться на практическом применении, прежде всего уголовных и уголовно-исполнительных норм, касающихся решения вопроса о психических аномалиях преступника.
В научных трудах, связанных с указанной проблемой, используются различные термины: уменьшенная, ограниченная, неполная, пограничная, частичная, относительная вменяемость. В законодательстве Российской Федерации нет ни одного из этих терминов, а говорится о «психическом расстройстве, не исключающем вменяемости»; в УК Республики Беларусь - об уменьшенной вменяемости; в УК Латвийской Республики - об ограниченной вменяемости.
По мнению Борзенкова Г.Н.1, более удачным представляется термин
1 Курс уголовного права Общая часть, т.1, М, Зерцало, 1999 г. под ред. Кузнецовой Н.Ф., Тяжковой И.М. с. 279
«пограничная вменяемость», введенный в научный оборот Ю. М. Антоняном и С. В. Бородиным, то есть на границе нормы и патологии. А.В. Наумов 2 использует термин «уменьшенная вменяемость» - степень вменяемости.
В ст. 22 УК РФ законодатель обходит указанную терминологию, оставляя открытыми многие вопросы и определяя только то, что это вменяемость, оценивается она на момент совершения преступления, и может учитываться судом. Условно, для удобства изложения, можно обозначать данную проблему, как ограниченная, уменьшенная вменяемость.
Принципиальное значение имеет то, что большинство исследователей пришли к убеждению, что есть дихотомия вменяемость - невменяемость, и нет чего-то третьего, в отличие от позиции о том, что чем более дробна шкала, тем справедливее решение с точки зрения индивидуализации наказания.
Аномальные явления психики рассматриваются в качестве факторов,
играющих существенную роль в формировании и реализации мотивации, в том
числе и преступной. Наряду с социальными детерминантами, существуют
биологические, включая связанные с психической неполноценностью, не
исключающей вменяемости, неболезненными психическими отклонениями.
Фатально ли влияние психических особенностей? Каково их соотношение с
социальными детерминантами? Существует ли генетическая
запрограммированность на преступление? Не приведет ли введение нормы об ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, к признанию опасного состояния личности? Каковы критерии признания лица попадающим под действие ст. 22 УК РФ? Перед пенитенциарной психиатрией встала новая задача - лечение лиц, подпадающих под действие ст. 22 УК РФ.
2 А. В. Наумов, Российское уголовное право, Общая часть. Курс лекций, М., 1997, с. 194.
Правоприменительная практика настоятельно требует выработки единых методологических принципов. Их отсутствие ведет к игнорированию данной нормы. К числу обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, относятся сведения, характеризующие личность виновного, в том числе данные, установленные судебно - психиатрической экспертизой.
Уголовно-правовой учет психических аномалий, представляет собой не только правовую оценку личности преступника, но и самого преступления (объективной стороны, мотивов преступного поведения). С этих позиций в ст. 22 УК РФ нашли свое отражение такие принципы уголовного права, как справедливость и гуманизм. Суд обязан более тщательно относиться к индивидуализации наказания с точки зрения свободы воли, субъективных мотивационных тенденций человека, преступившего социально значимый запрет. Л.С. Белогриц -Котляревский в своей работе «Понятие уголовного права и основание наказания» указывал: «При изучении преступления, как абстрактного понятия, неизбежно возникает необходимость выйти за его пределы и остановиться на социальных и индивидуальных факторах содеянного, без изучения которых нельзя решить вопрос о вменении, об организации наказания. Только исследование психической деятельности человека способно пролить свет на вменение совершенного преступления, только изучение личности преступника может помочь правильному назначению наказания.»3
Ранее психические аномалии, порождающие патопсихологические особенности личности, в уголовном законе не упоминались, о них говорилось («психический недостаток») в ст. ст. 49, 126 УПК РСФСР.
Ш.С. Рашковская К истории правовой мысли пореформенной эпохи. Вестник МГУ. Серия «Право». № 2 1995 г
Анализ уголовного законодательства и практического освоения ст. 22 УК РФ позволил выявить ряд моментов, нуждающихся в уточнении и дальнейшем совершенствовании. Это и предопределило выбор темы диссертации. Результаты исследования могут быть полезны и для правоприменительной и для законодательной практики.
Целью данной работы является оценка нормы об уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, в УК РФ с точки зрения теоретической обоснованности, законодательной техники, практической значимости.
Цель исследования обусловила следующие задачи: исторический и сравнительно правовой анализ регламентации учета психических аномалий, не исключающих вменяемости; установление объема понятия психическое расстройство, не исключающее вменяемости, его юридических и медицинских (психиатрических, психологических) критериев; правовые последствия признания лица, попадающим под действие ст. 22 УК РФ; целесообразность введения ст. 22 УК РФ; рекомендации и предложения по совершенствованию уголовного и уголовно-исполнительного законодательства.
Методологическую основу настоящего исследования составляют положения
диалектического и исторического материализма. При выполнении работы
применялись методы: логико-юридический, сравнительно-правовой,
статистический, социологический (интервью), обобщение и анализ документов.
Логическое основание закономерностей правового развития невозможно без его исторического воспроизведения. Причины сложившихся противоречий в праве следует искать, прежде всего, посредством анализа предыдущего, историко-правового опыта, используя в качестве методологии логико-исторический подход, который позволяет рассмотреть, как развивался в реальной действительности
объект изучения, как складывалось учение о нем. 6 исследовании использовался комплексный подход. В связи с этим теоретическую базу работы помимо уголовно-правовой и криминологической литературы составили труды философов, социологов, психологов, психиатров, сексологов, педагогов, использованы работы зарубежных авторов.
Эмпирическую базу исследования составили:
1 результаты изучения 130 уголовных дел на 231 лицо, рассмотренных Московским областным судом за 1997-1999 годы;
2)результаты не формализованного опроса 30 прокуроров, следователей и судей;
3)материалы экспертной практики ГНЦ ССП им В.П.Сербского
4)постановления и определения Верховных судов СССР и РСФСР
В диссертации исследуются законодательные акты уголовного права зарубежных стран, России дореволюционного, советского периода, действующее отечественное уголовное законодательство, а также практика их применения.
Несмотря на пристальное внимание указанных выше и других авторов к изучению психических аномалий и целый ряд сделанных ими научно обоснованных выводов, не все аспекты этой проблемы получили достаточное освещение. Многие важные вопросы остаются спорными, а некоторые из них не затрагивались. Научная новизна настоящего исследования заключается в оценке с точки зрения практического применения нормы об уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, введенной в УК РФ 1996 г. Большинство авторов, обращающихся к исследованию проблемы уголовной ответственности лиц, не признанных невменяемыми, но имеющих то или иное психическое расстройство, основное внимание уделяли теоретическому
обоснованию необходимости уголовно-правового учета «аномалий», «психопатологии», «патопсихологии».
На защиту выносятся следующие положения:
Важнейшим условием теоретического и практического решения проблем уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, является научно-материалистическое понимание психической деятельности, прежде всего той ее стороны, которая выражается в произвольных поступках и действиях; и соответствие философских, психологических и правовых воззрений о вменяемости (невменяемости) естественнонаучным (клиническим) данным о психических процессах в норме и патологии.
Норма об учете психических расстройств, не исключающих вменяемости, в УК РФ 1996 г. является результатом исторического развития законодательства России и зарубежных стран, а также более чем 150 летней дискуссии среди юристов, психиатров о так называемой уменьшенной (ограниченной) вменяемости, подпитываемой новыми открытиями в области естествознания (пограничная психиатрия), но находящейся в замкнутом круге взглядов классической, социологической, антропологической школ.
В целом учет психического расстройства, не исключающего вменяемости, в зарубежном законодательстве идет по пути смягчения ответственности и наказания.
4. Медицинский критерий психического расстройства, не исключающего
вменяемости, (в узком смысле) составляют пограничные психические
расстройства, имеющие общие признаки: преобладание невротического уровня
психопатологических проявлений на всем протяжении заболевания, неглубокие
интеллектуальные и аффективные нарушения, личностный уровень поражения,
сохранение критического отношения к своему состоянию и основным болезненным
расстройствам, отсутствие психотической симптоматики, определяющей психопатическую структуру болезненного состояния, а также прогредиентно нарастающего слабоумия, и личностных изменений, типичных для эндогенных психических заболеваний. С этой точки зрения более точным был бы термин пограничная вменяемость. Психическое расстройство, не исключающее вменяемости, также как вменяемость, невменяемость устанавливается только на момент совершения деяния.
Если же рассматривать проблему учета психических расстройств, не исключающих вменяемости, (в широком смысле), когда они не достигли психотического уровня, то их медицинский критерий могут составлять: хроническое психическое расстройство, временной психическое расстройство, слабоумие, или иное болезненное состояние психики (медицинский критерий невменяемости), а также пограничные психические расстройства. Любое психическое расстройство должно рассматриваться как болезнь, и не может признаваться отягчающим наказание. При этом встает проблема учета его наличия не только на момент совершения деяния.
Статья 22 УК РФ 1996 г. это законодательное закрепление российской научной концепции уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости.
Исходя из принципов гуманизма и справедливости, в ч.З ст.20 УК РФ, так же как и в ст. 22 УК РФ, необходимо говорить об учете судом установленного отставания в психическом развитии, а не об освобождении несовершеннолетнего от уголовной ответственности.
Психические расстройства, не исключающие вменяемости, (психические аномалии) предлагается более полно учесть в законодательстве. В этой связи предполагается, во-первых, изложить статью 22 УК РФ в следующей редакции,
дающей определение и медицинского и юридического критерия: «Ограниченная вменяемость. Лицо, которое во время совершения преступления находилось в состоянии ограниченной вменяемости, то есть в силу хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия, или иного болезненного состояния психики, а также пограничного психического расстройства, не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности.» Во вторых, дополнить перечень смягчающих обстоятельств в ст. 61 УК РФ пунктом следующего содержания: «совершение преступления в состоянии ограниченной вменяемости».
На наличие психического расстройства подсудимого должно быть обязательно указано в приговоре при оценке заключения экспертов. Далее при исполнении любого назначенного судом наказания, с учетом всех обстоятельств дела, характера и общественной опасности преступления, личности виновного, в том числе обстоятельств смягчающих и отягчающих наказание, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, психическое расстройство должно учитываться органами его исполняющими.
Существование института принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, подпадающих по действие ст. 22 УК РФ, алкоголиков и наркоманов в уголовном кодексе нецелесообразно. Добровольные меры медицинского характера могут быть предусмотрены в УИ К РФ и в УК РФ, при этом прохождение осужденным лечения может быть включено в перечень обстоятельств, влияющих на досрочность освобождения от наказания или же на изменение режима содержания. В связи с чем, предлагается исключить из ст. 22 УК РФ часть 2.
11. Механизм применения ст. 22 УК РФ практически не должен отличаться от механизма применения ст. 21 УК РФ. Установление наличия психического расстройства является и должно быть прерогативой экспертов.
Выводы и предложения, содержащиеся в работе, могут быть использованы при дальнейшем совершенствовании действующего законодательства. Значимы они для судебно-следственной практики. Материалы исследования могут применяться в процессе преподавания.
Апробация результатов исследования.
Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права Московского государственного Университета, где проводилось ее рецензирование и обсуждение. Основные положения диссертации изложены в научных статьях для публикации в Вестнике МГУ «Психические расстройства, не исключающие вменяемость: теория, практика» и ИНИОН РАН «Конструкции ограниченной вменяемости в новейшем уголовном законодательстве», обсуждены на заседаниях кафедры уголовного права.
Структура и содержание работы.
Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, определяется его цель и ставятся задачи, которые предполагается решить для ее достижения, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость, а также методологическая основа работы. В главах работы последовательно раскрываются методология исследования и история развития теоретических взглядов относительно выделения в рамках личностного подхода проблемы ответственности и наказания преступников с психическими аномалиями; концепция междисциплинарного подхода к проблеме ответственности и наказания «аномальных» и комплекс относящихся сюда концептуальных понятий;
комплексная характеристика специфики их уголовной ответственности и правового регулирования этой ответственности; дается анализ учета психического расстройства, не исключающего вменяемости, в зарубежном уголовном законодательстве и современная российская концепция уголовной ответственности лиц с таким психическим расстройством; особое внимание уделено правовым последствиям признания лица попадающим под действие ст. 22 УК РФ. В контексте названных проблем в соответствующих главах рассматриваются общетеоретические понятия вменяемости, невменяемости, вины, мотива, избирательного поведения как исходные для предмета исследования. В заключении представлены результаты предпринятого исследования и рекомендации правоприменителю.
Работа имеет объем машинописных страниц, библиография
содержит 300 названий.
Методология исследования
Проблемы уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, вменяемости, невменяемости методологически связаны с понятиями «свобода воли» и «мотив». Теория отражения, учение о детерминированности и свободе воли ключ к научному пониманию и разрешению указанных проблем. Нормы уголовного права обращены к воле субъекта и требуют от последнего соответствующего им поведения. Исторически в решении вопроса о «свободе воли» выделяется ряд направлений.
Примерно с XVIII века в философии и юриспруденции идут споры между детерминистами, последователями учения о всеобщей закономерной связи и причинной обусловленности всех явлений, и индетерминистами, отрицающими такие связи, при решении вопроса о способности лица отвечать за совершенное им преступление. Индетерминизм, как идеалистическое направление в философии, исходил, основываясь на результатах самонаблюдения, из наличия полной (абсолютной) свободы воли, в конечном счёте, не зависящей от внешних условий и обстоятельств; основанием уголовной ответственности была злая воля преступника (эпикурейцы, Эриген и другие). С их точки зрения воля ничем не определяется, и человек, благодаря только ей, без вмешательства посторонних причин, в состоянии совершать те или иные действия. Воля является проявлением особой «духовной» силы, не подчиненной законам физического мира, сама обуславливает собою новые явления в мире. По-иному подходили к вопросу об основании ответственности, в том числе и уголовной, представители детерминистического направления в философии в лице стоиков, Спинозы, Декарта, Лейбница и натуралистов, полностью отрицающих свободу воли. Согласно их воззрению воля является лишь миражем, существующим в самонаблюдении человека, поступки вытекают из условий его организации и данных обстоятельств. Неоспоримо также влияние наследственности на характеры и, следовательно, действия и поступки человека.
Начиная с Аристотеля и до нашего времени, не прекращаются попытки найти пути согласования указанных теорий: свободы воли и подчинения действий и поступков человека законам, управляющим окружающим миром. Здесь сказываются недостатки субъективной психологии, опирающейся лишь на самонаблюдение. С точки зрения объективной психологии «не может быть даже вопроса об абсолютно свободном определении своих действий и поступков. Ведь они в первую очередь находятся в зависимости от личной сферы, определяются характером тех психорефлексов и их следов, которые образуют личность в человеке.»4 Ожесточенные споры, ведущиеся вокруг свободы воли со времен Сократа, вызваны особой жизненной значимостью этой проблемы, от ее решения зависит признание ответственности человека за свои поступки.
Детерминизм Шопенгауэра, отрицающего свободу воли, и индетерминизм Эразма Роттердамского, отрицавшего не свободу, не смогли примирить воинствующие позиции в вопросе о свободе воли. Шопенгауэр говорил о свободе воли до принятия решения, на стадии борьбы мотивов. По Роттердамскому несвобода есть некий трансцендентный принцип, поддерживаемый авторитетом Библии.5
Свобода, с точки зрения Б. Н. Чичерина представляет собой метафизическое существо, метафизические начала руководят действиями человека, входят как обязательный элемент во все общественные отношения. «Духовная природа личности... состоит в свободе; общественное начало, как ограничение свободы, выражается в законе, поэтому основной вопрос заключается в отношении закона и свободы».6 Источник права, как и нравственности, лежит в свободе, но свобода имеет несколько другую сущность. Это свобода внешняя, которая состоит в независимости лица от чужой воли во внешних действиях. В. С. Соловьев, как и большинство российских правоведов, считал, что в основе всех правовых отношений лежит свобода.7
При применении общефилософской категории «свобода воли» к уголовному праву различают «свободу воли» в широком и узком смысле слова. В широком -общее социальное качество (свойство) личности, предпосылка любого вида ее социальной ответственности. В узком, фиксированная нормами уголовного права, отражает один уровень «свободы» - «злую» волю личности преступника, которая лежит в основе уголовно-правового понятия «вменяемость», являющееся предпосылкой уголовной ответственности. В реальной жизни наряду с осознанными, взвешенными, разумными волеизъявлениями, действует и «темная воля» в человеке. Он развивается вполне нормально, в полном согласии с установившимися правилами общежития, с общественными нормами морали, права, обычаев и традиций. Неожиданно рушится весь строй жизни человека в силу разного рода объективных и субъективных причин, в том числе под влиянием психически искаженного представления об окружающей его действительности, его места и роли в среде обитания, семье, коллективе, обществе в целом. Человек оказывается в зоне какого-то порядка, его воля упорно ищет выход за пределы привычной жизнедеятельности и бросает его на тот найденный им путь, который в болезненной психике представляется единственно возможным, спасительным, необходимым. Разум отключается, «темная воля» превращается в доминирующую силу, последствия действия оказываются вне поля зрения сознания.
Двойственность человеческой свободы нашла отражение в философской традиции российских богословов, которые основывали свои доводы на молитве: «Отче наш... да будет воля твоя...», подчеркивая, что в сравнении со свободой Бога, человеческая свобода является неполной и несовершенной. Склонность человека ко греху является основой неторжествования Благодати. Эта склонность может быть следствием природных особенностей индивида, который в силу субъективных психофизиологических особенностей, исключающих невменяемость, не способен соразмерить свои возможности с мотивационной силой детерминирующего импульса. Люди с аномальной психикой не могут в корне этой эмоциогенной ситуации сопротивляться мотивационному импульсу. Мотив, овладевая человеком, становится диктатором, устраняя свободу воли (свободу выбора варианта поведения).8 Человек всегда будет делать то, что диктует ему в данную минуту мотив. Этот фатальный императив закреплен в психофизиологической системе человека и является неотъемлемым свойством всех его поведенческих реакций. Свобода выбора между мотивами и, следовательно, варианта поведения возможна лишь в момент до принятия решения, в ситуации борьбы мотивов - доминант. Мотив - психофизиологический феномен, сущность которого потребность.9
История науки и уголовного законодательства о лицах с психическим расстройством
Для уяснения существа проблемы и ее остроты необходимо обратиться к истории развития науки, законодательства и практического существования норм, регулирующих отношение к лицам с психическим расстройством. При этом одной из решаемых задач является объединение истории философии, права, криминологии психиатрии, не дробя ее по отдельным государствам, с целью выявления общих закономерностей и тенденций в подходе к исследуемой проблеме. История вопроса об ответственности лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, не может быть рассмотрена в отрыве от истории понятия невменяемости. Вопрос о том, что движет человеком при совершении того или иного деяния, в чем заключается источник вины, дилемма между социальным и биологическим на протяжении длительного исторического времени были основными в рассуждениях философов, богословов, правоведов, психологов и психиатров, что находило отражение и в законодательстве и в практике его применения.
Платон, считавший индивидуальную душу истечением мировой души, полагал, что она представляет собой соединение трех начал: разумного, эффектного (яростного), и вожделеющего.20 В монологе «Пир» он прямо говорит о стремлении человеческой природы к любви, счастью, причем само по себе это стремление не может быть ни плохим, ни хорошим вне его социальной оценки.21
Аристотель, первым выделил психическое как особый предмет рассмотрения, доказывая неразрывность души и тела, считая, что человеку, в отличие от других живых существ, присущ ум, который является определяющим его поступков.22
Еще с Платона и Аристотеля началось противопоставление биологического социальному, что привело к различным построениям системы профилактических и защитных мер, объединяемых вместе с тем единым стремлением - благо, милость. В зависимости от приоритетов соотношения биологического и социального, строилась система взглядов на ответственность, наказание, меры социальной защиты, теории опасного состояния и виновной ответственности. Это противопоставление воплотилось в философской науке в фантастических образах эйдилонов и ксинедринов. Эйдилоны (от греческого -«умелый») - некие органические машины, мышление и поведение которых генетически запрограммировано; ксинедрины - мышление и поведение полностью создается внешней средой.
Античная правовая мысль нашла непосредственное выражение в римском праве, в частности в деликтном и уголовном праве, для которого воля была определяющим критерием.
Римские юристы подготовили в этой области понятийный аппарат, которым охватывались общие понятия вины, умысла, неосторожности, невиновного причинения вреда, причем каждому из основных терминов сопутствовали смежные, «оттеночные». Например, большая небрежность и грубая вина, означавшая чрезвычайную небрежность, т.е. непонимание того, что все понимают. Высшей степенью виновности признавался злой умысел, он предполагал сознательное и умышленное совершение преступного деяния, знание всех его аспектов и неблагоприятных последствий. Таким образом, именно римскому праву мы обязаны существующей до настоящего времени теорией, о том что противоправность деяния не рассматривается в качестве обязательного элемента умышленной вины. При всех достижениях римского права в области теории вины утверждению принципа субъективного вменения препятствовали институты, допускающие возможность частного уголовного преследования и устрашающего возмездия, несоразмерного вине. Вопрос об освобождении душевнобольных от наказания длительное время не рассматривался несмотря на то, что одна из первых известных истории законодательных формулировок освобождения безумных от наказания за убийство была закреплена в Дигестах Юстиниана (VI в.): «достаточно, что он наказан безумием»23, а при определении меры ответственности рекомендовали принимать во внимание факт психического расстройства субъекта.
В 6 в. н.э. в законодательных актах Китая и Италии было предусмотрено смягчение наказания в случае совершения деяния под воздействием психических аномалий, несмотря на суровые наказания за тяжкие преступления.
Лангобарды (древнегерманское племя на территории Италии) различали в изданных ими законах невменяемость и безумство: «Если под тяжестью многочисленных грехов человек взбесится или обезумеет и нанесет ущерб человеку или скоту, пусть наследники не требуют оплаты; если же будет убит, равным образом пусть не требуют. Но без вины, однако, пусть не умерщвляется».25 Невменяемый наказанию не подлежал. Аномалия выступала как смягчающее вину обстоятельство:
«Если кто, охваченный безумием, нанесет побои свободному человеку, или свободной женщине, или девушке, которые прибегут на раздор, где бранятся настоящие лица, и будут нанесены из-за самих побоев тяжелые увечья, как недавно мы слышали было совершено, уплатит полную стоимость».26
Смягчение ответственности в случае совершения преступления аномальным человеком знало и уголовное законодательство древнего Китая. Китайские законы (VI в. н. э.) предусматривали смягчение наказания инвалидам, среди которых различались слабоумные и сумасшедшие.27
В X - XI веках в Европе происходит своеобразная рецепция античных идей субъективного вменения. Появилось деление преступлений на умышленные и непредумышленные.
Учет психического расстройства, не исключающего вменяемости, в зарубежном уголовном законодательстве
По словам Анселя М., изучение зарубежного права «открывает перед юристом новые горизонты, позволяет ему лучше узнать право своей страны, ибо специфические черты этого права особенно отчетливо выявляются в сравнении с другими системами. Сравнение способно вооружить юриста идеями и аргументами, которые нельзя получить даже при очень хорошем знании только собственного права.»84 Зарубежное законодательство знает понятие уменьшенной (ограниченной) вменяемости, которое представляет собой формулу учета психических аномалий, не исключающих вменяемости.
В УК Швейцарии 1937 г. уменьшенная вменяемость считается установленной, если вследствие расстройства душевной деятельности или сознания или вследствие недостаточного умственного развития преступник в момент совершения деяния не обладал полной способностью оценивать противоправность своего поведения и руководствоваться этой оценкой. Суд по своему усмотрению такому лицу смягчает наказание (ст. 11), и может с учетом рекомендаций экспертов принять решение о помещении уменьшенно вменяемого в больницу (ст. 14)85.
В Шведском УК 1964 г., Датском УК 1986 г. последствием признания уменьшенной вменяемости обвиняемого также предусматривается смягчение наказания.
В новом УК Франции 1992 г. были учтены достижения психиатрии, отметившие существование таких нарушений психики, которые не влекут полную бессознательность, так называемые «пограничные состояния». В статье 122-1 УК Франции говорится: «Лицо, находившееся в момент совершения деяния в состоянии психического заболевания, нервно-психического расстройства, снизившего его способность осознавать или контролировать свои действия, подлежит уголовной ответственности, однако суд учитывает это обстоятельство при определении наказания и режима его исполнения».86 В теории уголовного права считается, что таким образом впервые было введено понятие ограниченной вменяемости.87 При этом в статье 122-1 УК Франции не говорится об обязательном смягчении наказания. Однако судебная практика во Франции признавала так называемые «пограничные состояния», психические расстройства, которые влекут у лица снижение способности осознавать значение своих действий и контролировать их обстоятельствами, смягчающими ответственность. Вместе с тем, эти лица, осужденные даже к небольшим срокам тюремного заключения, попадали в обычную тюрьму, где не проводились никакие лечебные мероприятия и лицо заболевало еще тяжелее. В связи с введением института отсрочки исполнения наказания с помещением в режим испытаний (1958 г.) стали применять этот вид отсрочки к указанным лицам, обусловливая отсрочку применением медицинских мер сроком до пяти лет. Важно подчеркнуть, что состояние ограниченной вменяемости не исключает преступности деяния и уголовной ответственности (в отличие от полной невменяемости). Данный институт позволяет применить к лицу, признанному ограниченно вменяемым, меры медицинского характера. Эти лица должны будут содержаться в специализированном учреждении, режим которого совмещает режим тюремного заключения и проведение медико-психиатрических мероприятий.88 Медицинским критерием выступает психическое заболевание, нервно-психическое расстройство; юридический критерий состоит из интеллектуального - снижение способности осознавать свои действия или волевого - снижение способности контролировать свои действия. Для признания лица подпадающим под действие ст. 122-1 УК Франции достаточно одного из элементов юридического критерия.
Германский УК от 15 мая 1871 г. в редакции 1998г. имеет параграф в главе «Основания наказуемости» раздела «Деяние» - «Уменьшенная вменяемость»: «20. Невменяемость вследствие психических расстройств. Без вины действует тот, кто при совершении деяния вследствие болезненного психического расстройства, глубокого расстройства сознания, слабоумия или иного тяжелого психического отклонения не способен сознавать противоправность своих действий либо действовать с сознанием их противоправности.
21. Если по одной из указанных в параграфе 20 причин способность субъекта сознавать противоправность деяния или действовать с сознанием противоправности была существенно уменьшенной при совершении деяния, то наказание ему может быть смягчено в соответствии с абз.1 параграфа 4Э».89
Не случайно норма об ограниченной вменяемости находится в УК Германии в разделе «Деяние». Ранее в редакции 1871 г. говорилось об отсутствии уголовного деяния, а не об отсутствии вины. Медицинский критерий в последней редакции: болезненное психическое расстройство, глубокое расстройство сознания, слабоумие или иное тяжкое психическое отклонение, уточнен и систематизирован. Однако вызывает дискуссии вследствие введения оценочных категорий «глубокое расстройство», «другое психическое отклонение», применение которых на практике приводит к произвольной оценке. Актуален в этой связи вопрос о значении опьянения для уголовной ответственности в Германии. Пробел в УК Германии порождает споры о том, можно ли сильное опьянение относить к психическим расстройствам.90 Немецкие исследователи-психиатры В. Раш и Н. Конрад отмечают, что категория уменьшенной вменяемости достаточно широко применяется в Германии, особенно в последние годы, в связи с ростом алкоголизма и наркомании (при разбойных нападениях, кражах со взломом, нарушениях правил дорожного движения и некоторых других преступлениях).91
Таким образом, в Германии институт уменьшенной вменяемости не исключает уголовной ответственности; медицинский критерий - болезненное психическое расстройство, глубокое расстройство сознания, слабоумие или иное тяжелое психическое отклонение; юридический критерий также как и во Французском кодексе состоит из интеллектуального элемента - существенно уменьшена способность субъекта сознавать или волевого элемента - существенно уменьшенной способности действовать с сознанием. В отличие от Французского кодекса в Германском имеется указание на то, что наказание может быть смягчено.
Правовые последствия признания лица имеющим психическое расстройство, не исключающее вменяемости
В связи с длящимися «конфликтами» в «горячих точках» в печати нередки публикации о «бывших афганцах, чеченцах» - гражданах России, принимавших участие в боевых действиях, совершивших жестокие преступления. Некоторые из них признаются невменяемыми, но безусловно в психике каждого из них увиденное и пережитое «там» оставило свой неизгладимый след.
Москвич Дмитрий И., участник боевых действий в Чечне, увидел, как двое уроженцев Кавказа ведут к своей машине белокурую русскую путану, спровоцировал конфликт и совершил убийство двоих лиц. Был признан ограниченно вменяемым и ему было назначено наказание - 4 года лишения свободы.
Петербужец Константин С. посмотрел фильм о Чечне, желая избавиться от ночных кошмаров, разбил телевизор ногой, выскочил на улицу и убил темноволосого жителя Петербурга. Он был признан ограниченно вменяемым, покончил с собой в следственном изоляторе.
Житель Новосибирска Сергей 3. нанес телесные повреждения повлекшие смерть человека в ходе драки на дискотеке, ссылался на то, что не мог контролировать себя, действовал автоматически. Защита пыталась доказать, что он действовал в состоянии аффекта. Приговорен к 12 годам лишения свободы.168
Подобные психические аномалии получили в средствах массовой информации название «афганский синдром», «чеченский синдром». Защита стремится доказать аффект, используется термин ограниченная вменяемость. Однако насколько действительно человек не мог руководить своими действиями, или же это удобная форма защиты. Просматривается историческая аналогия с признанием уменьшенно вменяемыми в 20-е- 30-е годы XX века.
В зависимости от тяжести и глубины психической неполноценности, выраженности патологических черт на пути формирования преступного поведения соотношение «социального» и «конституционального» (биологического) имеет различный удельный вес, с преобладанием последнего, что свидетельствует о криминогенности психических аномалий. В результате многочисленных наблюдений и исследований установлено, что криминогенная значимость психических расстройств в том, что они препятствуют человеку в усвоении социальных норм, регулирующих поведение людей, затрудняют получение высокой квалификации и образования, выполнению отдельных социальных ролей. Психические аномалии предопределяют особенности реагирования на конкретные жизненные ситуации. Реакции лиц с такими аномалиями более острые, быстрые, они проще втягиваются в преступную деятельность. 169 И.А. Кудрявцев подчеркивал, что научный факт - психические аномалии не являются причиной преступления, но существенно влияют на качество произвольной регуляции деяния в криминальной ситуации, могут способствовать его развитию и определять ряд форм девиантного поведения, резко повышают риск осуществления тех или иных видов противоправного деяния.
Психические аномалии влияют на социум, и исследование преступников и преступности с точки зрения психиатрии представляет особый уголовно-правовой и криминологический интерес. Проблему можно сформулировать, как место психических аномалий в детерминации преступного поведения. Эта проблема является центральной при решении вопроса об уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемость. Теоретически она сводится к тому, чтобы осмыслить как болезненное нарушение психики (психопатология) сопряжено с нарушением социального поведения, приводящего к общественно-опасному деянию. Судебно-психиатрический анализ должен строится на анализе причин этого действия и заканчиваться на том, как психопатологический фактор воздействовал на личную свободу и привел к данному деянию. Оценить с точки зрения криминологии важность учета психических аномалий можно исходя из цифр, которые приведены ниже.
Согласно опубликованным данным 25-30% осужденных к лишению свободы женщин имели различные психические аномалии - алкоголизм, психопатии, олигофрении, органическое поражение центральной нервной системы, последствия черепно-мозговой травмы. Несколько больше аномальных преступников среди несовершеннолетних, за вычетом алкоголичек171. Среди убийц до 60 % лиц, имеющих различные психические аномалии в рамках вменяемости 172.Для серийных сексуальных убийц: в пятой части наблюдений основным диагнозом была психопатия, у трети - органическое поражение мозга 173 У лиц, признанных виновными в убийствах с особой жестокостью, была установлена высокая степень распространенности психических аномалий (88,6%). Они наиболее значимы для импульсивных, сексуальных и дезадаптивных преступлений, способствуя возникновению таких черт характера, как раздражительность, агрессивность, жестокость, и в то же время снижению волевых процессов, ослаблению сдерживающих контрольных механизмов174.. По данным Михеева (1995 г.), среди вменяемых из числа лиц, совершивших насильственные преступления (убийства, телесные повреждения, изнасилования и др.), до 80% оказались психопатами, алкоголиками и лицами с последствиями черепно-мозговых травм. В то же время значительное число (39%) корыстных преступлений (краж, грабежей, разбоев) и уничтожения имущества (16%) совершено лицами с умственной недостаточностью. Для них, однако, не характерно, например; совершение убийств (5,2%), причинение телесных повреждений (3,7%), хотя высоко число изнасилований (23,3%). Небезынтересно отметить то, что более половины (53,5%) обследованных расхитителей чужого имущества (ст.92 УК РСФСР) оказались хроническими алкоголиками с деградацией личности и лицами, злоупотребляющими алкоголем.
По данным ГНЦ ССП им Сербского 10-12% от числа привлекаемых к уголовной ответственности проходят СПЭ, из них не более 10% - невменяемые. Основная масса осужденных считается психически полноценными, но велико число лиц с пограничной психической патологией 30-40% (расстройства личности, легкие степени умственной отсталости, остаточные явления органических поражений мозга, резидуальные состояния перенесенных ранее органических заболеваний мозга, начальные стадии церебрального атеросклероза, сосудистые заболевания головного мозга, неглубокие степени умственной отсталости (олигофрении))175.
