Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Оконченное преступление в ретроспективном и компаративистском аспектах 12
1. История развития отечественного законодательства об оконченном преступлении 12
2 Оконченное преступление в законодательстве России и стран СНГ и Балтии (сравнительно-правовой аспект) 29
3. Оконченное и неоконченное преступления в законодательстве России и некоторых стран дальнего зарубежья (сравнительно-правовой аспект) 42
Глава II. Понятие и виды оконченного преступления 58
1. Сущность оконченного преступления 58
2. Соотношение оконченного преступления и стадий совершения преступления 76
3. Виды оконченного преступления... 90
Глава III. Окончание преступлений 106
1. Деление составов преступлений в зависимости от момента их окончания
2 Окончание преступления при частичной реализации умысла 120
3 Проблемы определения момента окончания отдельных преступлений .137
Заключение 166
Список библиографических источников 174
- Оконченное преступление в законодательстве России и стран СНГ и Балтии (сравнительно-правовой аспект)
- Оконченное и неоконченное преступления в законодательстве России и некоторых стран дальнего зарубежья (сравнительно-правовой аспект)
- Соотношение оконченного преступления и стадий совершения преступления
- Окончание преступления при частичной реализации умысла
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В теории уголовного права традиционно большое внимание уделяется исследованию проблем стадий совершения преступления, неоконченного преступления и его видов (покушения на преступление и приготовления к преступлению). Вместе с тем, в гораздо меньшей степени разработаны вопросы оконченного преступления (его понятие, соотношение с родственными категориями, деление на виды и т.д.). Вряд ли такое положение вещей является оправданным, поскольку в практической деятельности возникают проблемы, связанные с решением вопроса об окончании едва ли не каждого преступления, известного российскому уголовному праву. Правоприменитель объективно нуждается в научно обоснованных рекомендациях по вопросам оценки преступлений в качестве оконченных.
В силу Конституции РФ в нашей стране гарантированы права и свободы человека. Верное же решение вопроса об окончании преступления выступает одним из таких гарантов в уголовно-правовой сфере, т.к. от установления момента окончания преступления зависит правильная квалификация содеянного и, соответственно, вид и размер назначаемого лицу наказания. Это означает также, что надлежащая разработка вопросов оконченного преступления необходима для практической реализации уголовно-правовых принципов законности, равенства граждан перед законом и справедливости.
В Уголовном кодексе Российской Федерации оконченному преступлению посвящена ч. 1 ст. 29, определяющая его понятие. Однако указанная норма, являющаяся отправной точкой для определения момента окончания конкретных преступлений, не лишена недостатков. Она не позволяет, как показывает анализ практики, в ряде случаев разграничить оконченное и неоконченное преступления, а потому нуждается в совершенствовании. Выработка оптимального определения оконченного преступления необходима и для целей уголовного правотворчества, поскольку напрямую затрагивает сферу конструирования составов отдельных преступлений.
Степень теоретической разработанности проблемы. Уголовно-правовые вопросы, касающиеся неоконченных преступлений и стадий совершения преступления, и иные проблемы уголовного права, имеющие значение для разработки рассматриваемой темы, были предметом исследования Н.Н. Баймаковой, А.Г. Безверхова, Е.В. Благова, А.И. Бойцова, В.А. Владимирова, А.А. Герцензона, М.В. Гриня, О.И. Грунтова, А.С. Драченова, Н.Д. Дурманова, Л.Д. Ермаковой, Т.Г. Жуковой, И.Э. Звечаровского, Н.Н. Лазуткина, А.П. Козлова, В.П. Коняхина, А.В. Корнеева, Л.Л. Кругликова, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Н.А. Лопашенко, Ю.И. Ляпунова, В.В. Мальцева, А.С. Михлина, А.А. Пионтковского, Б.Т. Разгильдиева, А.И. Рарога, М.П. Редина, Д.В. Решетниковой, А.И. Ситниковой, К.Т. Тедеева, А.Н. Трайнина, Т.В. Церетели, С.В. Чернокозинской, Д.С. Чикина, А.И. Чучаева, В.Ф. Щепелькова, П.С. Яни и ряда других ученых.
В то же время, на сегодняшний день в российской доктрине отсутствует цельное монографическое исследование, предметом которого являлось бы оконченное преступление. Имеется ряд значимых работ, посвященных в целом стадиям совершения преступления или видам преступлений по степени их завершенности, но в них многие вопросы оконченного преступления освещены недостаточно полно. Есть также отдельные статьи на эту тему, фрагменты учебников и монографий, но специальных работ именно по этой теме нет. Очевидно, что степень научной разработанности проблемы является не полной. Особо отметим, что по аналогичной тематике под научным руководством Э.С. Тенчова в Ивановском государственном университете готовилась кандидатская диссертация А.С. Драченовым. Между тем, в силу трагической гибели соискателя ему не удалось довести свое научное исследование до логического завершения.
Цели и задачи исследования. Цель исследования состоит в формировании концепции оконченного преступления и в разработке на этой основе предложений по совершенствованию УК РФ и практики его применения.
Для реализации указанной цели были поставлены следующие задачи, нашедшие своё отражение в структуре работы: 1) установить истоки возникновения понятия оконченного преступления и особенности его закрепления в памятниках истории российского уголовного права; 2) выявить положительные стороны норм об оконченном преступлении зарубежного уголовного законодательства; 3) оценить дефиницию оконченного преступления в УК РФ; 4) соотнести понятие оконченного преступления с родственными категориями уголовного права, включая понятие неоконченного преступления; 5) выделить виды оконченных преступлений; 6) разработать правила уголовно-правовой оценки случаев частичной реализации умысла; 7) сформировать рекомендации по определению момента окончания отдельных преступлений; 8) выработать предложения по совершенствованию норм Общей части УК РФ, касающихся регламентации оконченного преступления; 9) выработать предложения по совершенствованию ряда составов преступлений в части констатации момента их окончания; 10) разработать рекомендации, касающиеся оценки преступлений в качестве оконченных.
Объект и предмет исследования. Объектом данного исследования является оконченное преступление как законодательный, теоретический и практический феномен. В качестве предмета исследования выступают уголовно-правовые нормы об оконченном преступлении, в том числе зарубежные, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ о моменте окончания отдельных преступлений, результаты социологического опроса, материалы следственно-судебной практики.
Методология и методика исследования. Диссертационное исследование базируется на диалектическом методе познания. При решении конкретных задач в работе использованы также и другие общенаучные и специальные методы изучения социально-правовой действительности, выявленные и разработанные наукой и апробированные практикой: дедукция и индукция, абстрагирование, логический, формально-юридический, социологический, историко-правовой, сравнительно-правовой, системно-структурный, догматический и лингвистический.
Теоретической основой диссертационного исследования являются труды российских ученых, занимавшихся изучением стадий совершения преступления, неоконченного преступления, проблем окончания отдельных видов преступлений и смежных с указанными вопросов уголовного права.
Нормативной базой исследования выступают Конституция РФ, действующее российское уголовное законодательство, уголовное законодательство советского и дореволюционного периода, а также уголовные законы стран ближнего (Азербайджана, Беларуси, Казахстана, Молдовы, Латвии, Литвы, Узбекистана и др.) и дальнего (Австралии, Болгарии, Германии, Голландии, Дании, Испании, Ирана, Японии и др.) зарубежья.
Эмпирическую базу исследования составляют разъяснения Пленума Верховного Суда РФ и опубликованная судебная практика по различным категориям дел за период с 2004 г. по февраль 2012 г., касающиеся определения момента окончания отдельных преступлений, следственно-судебная практика Ярославской области (выборочному исследованию подвергнуты материалы более 200 уголовных дел, рассмотренных судами Ярославской области за период с 2007 г. по февраль 2012 г., в которых оценивались случаи неполной реализации умысла и решались иные проблемы окончания преступлений), материалы российских средств массовой информации и сети Интернет, относящиеся к проблематике диссертации. Кроме того, для решения поставленных в диссертации задач по специально разработанной анкете проводился опрос научных и практических работников. В рамках анкетирования в период с 05 октября 2011 г. по 03 февраля 2012 г. было опрошено 120 ученых (38 докторов юридических наук, 51 кандидат юридических наук, 31 аспирант и соискатель).
Научная новизна исследования определяется, прежде всего, целью исследования, избранным подходом к ее достижению и основными выводами, содержащимися в работе. В предлагаемой работе проведено первое с момента принятия УК РФ специальное диссертационное исследование комплекса законодательных, теоретических и практических проблем оконченного преступления, в результате чего сформирована концепция оконченного преступления и на этой основе разработан ряд значимых рекомендаций по совершенствованию его легальной дефиниции и иных уголовно-правовых норм, а также практики их применения.
Проведенное комплексное исследование оконченного преступления позволило автору сформулировать ряд характеризующихся научной новизной выводов и положений, выносимых на защиту:
1. История российского законодательства включает шесть этапов развития понятия оконченного преступления: 1) конец X в. - 14 августа 1845 г.; 2) 15 августа 1845 г. - 21 марта 1903 г.; 3) 22 марта 1903 г. - 11 декабря 1919 г.; 4) 12 декабря 1919 г. - 25 мая 1922 г.; 5) 26 мая 1922 г. - 31 декабря 1996 г.; 6) 1 января 1997 г. - настоящее время. Понятие оконченного преступления определялось на законодательном уровне трижды: на втором, четвертом и шестом этапах. На втором и четвертом этапах законодатель связывал окончание преступления с моментом фактического его завершения, а в УК РФ – с моментом юридического завершения. Современный подход в большей мере, нежели прежние, соответствует норме об основании уголовной ответственности и теории квалификации преступлений.
2. С учетом зарубежного опыта и с целью обеспечения логического правила соразмерности представляется необходимым дополнить наименование главы 6 УК РФ указанием на оконченное преступление. Предписания, предусмотренные ныне ч. 2 и ч. 3 ст. 29 УК, оптимальнее разместить в ст. 30 УК, озаглавив ее «Неоконченное преступление». Статью 29 УК РФ целесообразно изложить в следующей редакции: «Оконченное преступление
Преступление признается оконченным, если деяние соответствует всем признакам состава преступления, на совершение которого был направлен умысел лица».
3. Внедрение предлагаемой дефиниции в уголовный закон, позволит, как представляется, точнее решить ряд сложных практических проблем. В частности, она не допустит оценки деяния как оконченного менее тяжкого преступления при его соответствии составу приготовления к более тяжкому преступлению или покушения на такое преступление (например, в случае совершения кражи в крупном размере при умысле на изъятие имущества в особо крупном размере, если при этом отсутствует признак организованной группы).
4. При уголовно-правовой оценке случаев неполной реализации умысла правоприменителю целесообразно руководствоваться следующим правилом: если лицо желало совершить определенное преступление (предусмотренное частью статьи УК или статьей УК, неделимой на части) и фактически содеянное соответствует всем признакам состава этого преступления, то даже при частичной реализации лицом умысла содеянное квалифицируется как оконченное преступление.
5. Стадии совершения преступления и оконченное преступление (равно как и неоконченное преступление) - понятия, логически не пересекающиеся. Стадии означают непрерывное развитие преступления, в то время как оконченное преступление является констатацией юридического завершения преступления. Оконченное преступление, не являясь стадией совершения преступления, представляет собой разновидность преступлений в зависимости от их завершенности.
6. Оконченные преступления делятся, среди прочего, на фактически завершенные и фактически не завершенные. В первых умысел лица полностью реализован, во вторых - не полностью. Момент фактического завершения преступлений не имеет значения для оценки последних в качестве оконченных, но подлежит обязательному учету при решении целого ряда иных вопросов в сфере как правотворчества (являясь «точкой отсчета» при криминализации), так и правоприменения (при назначении наказания за содеянное, установлении своевременности необходимой обороны, применении сроков давности к длящимся преступлениям и т.д.).
7. Закрепление в действующем уголовном законе ряда усеченных составов (например, разбоя, бандитизма, посягательств на жизнь специальных потерпевших) представляется нежелательным с позиции теории дифференциации уголовной ответственности, принципа справедливости, учения о стадиях совершения преступления и оконченном преступлении, а также теории объекта уголовно-правовой охраны.
8. Требует уточнения момент окончания хищений:
а) разъяснение, данное в п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. № 29, представляется обоснованным не в полной мере – лишь при условии отсутствия иных квалифицирующих признаков, закрепленных в соответствующих частях статей о хищениях. Например, грабеж в составе организованной группы, несмотря на фактическое изъятие только четверти от планируемой двухмиллионной суммы, подлежит оценке по п. «а» ч. 3 ст. 161 УК как оконченный особо квалифицированный грабеж. Нереализованный же умысел на выполнение п. «б» ч. 3 ст. 161 УК, не меняя квалификации содеянного, подлежит учету при назначении наказания;
б) с целью более верного определения момента окончания хищения следует внести коррективы в примечание 1 к ст. 158 УК РФ: исключить фразу «или других лиц», а в словосочетании «изъятие и (или) обращение» - союз «или» (размывающий данный момент). Согласно действующей редакции примечания, если виновный имеет целью обращение изъятой вещи в пользу третьих лиц, хищение следует признавать оконченным лишь после перехода этой вещи к указанным лицам, что явно нелогично;
в) при квалификации случаев группового совершения хищения, если хотя бы один из преступников успел скрыться и приобрел реальную возможность пользоваться или распоряжаться изъятым, а другой был задержан на месте преступления, всем участникам группы следует вменять оконченное преступление.
9. С целью выработки единообразной практики по вопросу о моменте окончания преступления, предусмотренного ст. 157 УК РФ, необходимо принятие постановления Пленума Верховного Суда РФ с разъяснением в нем совокупности следующих критериев «злостности»: 1) наличие у должника в указанный период реальной возможности исполнить судебное решение; 2) наличие однократного предупреждения должника о возможности привлечения его к ответственности по ст. 157 УК; 3) превышение полугодового срока неуплаты алиментов с момента вступления судебного решения в законную силу.
10. С целью совершенствования ст. 256 УК и практики ее применения представляется необходимой замена в ч. 1 признака «ущерб» понятием «размер» и привязка момента окончания преступления исключительно к признаку крупного размера с переводом признаков, указанных в п. «б», «в» и «г» ч. 1 ст. 256 УК, в разряд квалифицирующих.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты исследования имеют значение для дальнейшей научной разработки вопросов, касающихся оконченного преступления в целом и момента окончания отдельных преступлений в частности. Возможно использование материалов исследования в учебном процессе при преподавании курсов «Уголовное право. Часть Общая», «Уголовное право. Часть Особенная», а также различных дисциплин специализации. Практическая значимость исследования состоит в том, что сформулированные в нем предложения могут быть учтены при совершенствовании уголовного законодательства. В работе также содержится ряд рекомендаций, касающихся разрешения спорных вопросов квалификации отдельных преступлений с позиции момента их окончания, имеющих большое значение для органов предварительного расследования, адвокатов, прокуратуры и судов.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в 15 научных работах автора, из которых 2 статьи опубликованы в изданиях из Перечня рецензируемых научных журналов и изданий для опубликования основных научных результатов диссертаций, рекомендованный ВАК при Министерстве образования и науки РФ, общим объемом свыше 5,5 печатных листов. Выводы и рекомендации, сделанные в работе, апробированы и в процессе участия автора в пяти международных научно-практических конференциях, включая Российский Конгресс уголовного права (2009 г., 2011 г.) и Международную научно-практическую конференцию «Уголовное право: стратегия развития в XXI веке» (2012 г.), а также в рамках четырех ежегодных научных конференций аспирантов и молодых ученых юридического факультета ФГБОУ ВПО «Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова». Положения диссертационного исследования используются в учебном процессе юридического факультета ЯрГУ при преподавании уголовно-правовых дисциплин, что подтверждается соответствующим актом внедрения. Выводы и предложения, высказанные автором в работе, докладывались и обсуждались на научно-методическом семинаре кафедры уголовного права и криминологии ЯрГУ.
Структура работы определяется целями и задачами исследования и включает в себя введение, три главы, объединяющие девять параграфов, заключение, список библиографических источников и два приложения.
Оконченное преступление в законодательстве России и стран СНГ и Балтии (сравнительно-правовой аспект)
Первый этап (конец X века - 14 августа 1845 г.) приходится на время действия Русской Правды, Судебников Ивана III и Ивана IV, Соборного уложения, а также Артикула Воинского Петра I. Рассмотрим отдельные исторические памятники данного периода.
Одним из первых законодательных памятников Древней Руси принято считать Русскую Правду. Она, являясь важнейшим источником древнерусского права, содержит нормы как материального (гражданского и уголовного права), так и процессуального. Особенностью данного правового акта является то, что он не содержит сформировавшихся норм об оконченном преступлении. О.И. Чистяков связывает это с неразвитостью права того времени, когда невозможно даже допустить, что законодательная техника выделяла стадии совершения преступления8. Однако одна статья Русской Правды вызывает повышенный интерес и полемику именно в контексте вопроса о моменте окончания преступления. Речь идет о ст. 9 Краткой Правды, в которой говорится: «Оже ли кто вынезъ мечь, а не тнетъ, то тъи гривну положить» (курсив наш СИ.). То есть лицо несло уголовную ответственность за то, что вынуло меч из ножен, но не ударило. Рассматривать данную норму как усеченный состав преступления не позволяет содержащаяся в Краткой Правде ст. 4: «Ащеутнетъ мечем, а не вынем его, любо рукоятью, то 12 гривне за обиду»1 (курсив наш -СИ). А именно: уголовной ответственности подлежит тот, кто ударил мечем в ножнах или рукоятью от меча. Таким образом, одни исследователи относили деяние, описанное в ст. 9 Правды, к покушению на совершение преступления, другие видели в нем оконченную угрозу или оскорбление. Так, И.Д. Беляев пишет: «Статья 9, в которой изложено это узаконение, замечательна тем, что здесь наказывается и самое покушение на убийство или насилие, что указывает на строгое охранение в обществе тишины и мира и свидетельствует о сильно развитом общественном устройстве»11. В.К. Цечоев отмечает следующее: «Статья 9 уже говорит о том, что правовые понятия отличали неправомерное действие от намерения и попытки совершить таковое, от угрозы действием, равно как степени последетвия того или иного преетупления»12. Отметим также, что и в Пространной Правде содержится ст. 24, аналогичная ст. 9 Краткой Правды: «Аже кто ударить мечемъ, не вынез его, или рукоятию, то 12 гривен продажи за обиду»13 (курсив наш - СИ.).
Следующими важными иеточниками руеского права считаютея Новгородская и Псковская Судная грамоты. Первый памятник дошел до нас фрагментарно в редакции 1471 г. Сохранилиеь только 42 статьи этой грамоты, поэтому на сегодняшний день мы не имеем возможности составить о ней цельного представления. До 1348 г. Пековекая земля входила в состав Новгородской республики; выйдя из состава Новгорода, Псков стал самостоятельной феодальной республикой. Основным документом здесь стала Псковская Судная грамота, которая систематизировала право Новгорода и Пскова.
В целом Псковская Судная грамота раскрывает определенные уголовно-правовые понятия, упоминание о которых отсутствует в Русской Правде, но в основном оставляет множество вопросов. Более того, есть позиции, которые освещены в Русской Правде, но не фигурируют в Грамоте. Так, Псковская Судная грамота не отвечает на вопросы, освобождается ли от наказания собственник, убивший вора в своем дворе, как влияет на ответственность состояние алкогольного опьянения, и, наконец, не затрагивает ни вопросов покушения на преступление, ни тем более понятия оконченного преступления14. При этом нельзя говорить, что описанные выше вопросы вообще не подлежали регулированию, поскольку в части, не урегулированной Псковской Судной грамотой, применялась Русская Правда. Таким образом, в части оконченного и неоконченного преступлений сохраняли свое значение цитируемые ранее ст. 4 и 9 Русской Правды.
Следующим памятником российской юридической истории является Судебник Ивана III 1497 г. Образование Русского централизованного государства не могло не сказаться на развитии всех отраслей права, но, как отмечает О.И. Чистяков, если развитие гражданского права происходит достаточно медленно, гражданские отношения регулируются преимущественно старым законодательством, то уголовное право в данный период претерпевает существенные изменения15.
Несмотря на попытки государства того времени регулировать вопросы Общей части уголовного права, мы не встретим в Судебнике 1497 г. не только самого понятия оконченного преступления, но даже упоминания о нем. Более того, сложно найти в данном акте упоминание и о незавершенной преступной деятельности. Лишь некоторые исследователи, путем глубокого толкования самого Судебника и сложившейся в тот период судебной практики, приходят к выводу, что по некоторым преступлениям наказание следует даже за голый умысел. Так, О.И. Чистяков, обсуждая вопросы ответственности за крамолу, указывает: «Можно предположить, что крамольник, покушавшийся на государственный строй или особу государя, наказывался даже за голый умысел»16. Таким образом, законодательство XV в. и практика его применения знали прообраз усеченных составов преступлений.
Следующим важным источником права Русского государства является Судебник 1550 г., или Судебник Ивана IV. Он открывает новую страницу в развитии отечественной юридической техники, состоит из статей, которые более или менее сгруппированы по тематике. Но в силу несовершенства законодательной техники и слабого развития публичных отношений, на данном историческом этапе мы вновь не встречаем регламентации вопросов оконченного (и неоконченного) преступления. Интересным является то, что Судебник 1550 г. знал такую разновидность хищения как разбой. Однако по тексту закона невозможно определить момент окончания данного преступления: «А который ищеа взыщет бою и грабежу, и ответчик скажет: бил, а не грабил, и ответчика в бою обвишти и бесчестие на нем взятии...»17 (курсив наш - СИ.). Стоит отметить, что это первая законодательная попытка разграничения грабежа как открытого хищения чужого имущества и разбоя как хищения, связанного с применением силы.
Оконченное и неоконченное преступления в законодательстве России и некоторых стран дальнего зарубежья (сравнительно-правовой аспект)
Вырабатывая общее понятие, следует указать на изъяны определения оконченного преступления в ч. 1 ст. 29 УК, способные привести, на наш взгляд, к неправильной квалификации преступлений, в частности, излишней квалификации (оценке в качестве оконченного преступления незавершенного деяния) либо недостаточной квалификации (оценке как неоконченного юридически завершенного деяния). Дело в том, что деяние виновного может соответствовать всем признакам состава преступления, например, в ситуации частичной реализации умысла. Допустим, лицо замыслило кражу в особо крупном размере - на сумму свыше 1 млн. руб. (и. «б» ч. 4 ст. 158 УК), а фактически совершило простое хищение, допустим, на сумму 2 тыс. руб. (ч. 1 ст. 158 УК). Ясно, что и простая кража охватывалась умыслом субъекта, а потому наличие всех признаков ч. 1 ст. 158 УК (состава простой кражи) налицо. Но, исходя из общепризнанных правил квалификации144, понятно и то, что речъ идет не об оконченной краже, а о покушении на кражу в особо крупном размере (ч. 3 ст. 30, и. «б» ч. 4 ст. 158 УК).
Приведем еще один пример подобного рода, позаимствованный из практики высшей судебной инстанции страны. Н. и А. увезли С. из населенного пункта, стали в машине расниватъ водку, Н. приставил нож к горлу, а А. предложил вступить с ними в половую связь. С. отказалась, после чего Н. и А. вытолкнули ее из машины и стали избивать ногами в течение 10 минут, затем А. нанес множество ударов ножом в живот и сбросил в кювет. После этого А. и Н. уехали. С. осталась лежать на дороге, истекая кровью, и выжила, благодаря лишь счастливой случайности - помощи проезжавшего водителя. Действиями виновных фактически был причинен тяжкий вред здоровью потерпевшей. Ясно, что он охватывался умыслом виновных. Отсюда, исходя из буквального толкования ч. 1 ст. 29 УК, действия Н. и А. необходимо было бы квалифицировать как оконченное причинение тяжкого вреда здоровью (поскольку наличие состава данного преступления бесспорно). Между тем. опираясь на правила квалификации преступлений и понятие покушения на преступление, суд верно, на наш взгляд, дал оценку обстоятельствам дела и квалифицировал действия виновных иным образом, а именно как покушение на убийетво145. Получается, что ч. 1 ст. 29 УК закрепляет дефиницию, не рассчитанную на оценку подобных случаев.
Помимо отмеченного, ч. 1 ст. 29 УК «дает осечку» при разграничении оконченных и неоконченных преступлений. В доктрине остается остро дискуссионным вопрос о том, имеется ли состав преступления в неоконченном преступлении. В советское время и по сей день ряд ученых (А.Н. Трайнин146, З.А. Вышинская, А.В. Кузнецов147, Т.Г. Жукова148 и др.) утверждали и утверждают, что в неоконченном преступлении отсутствует состав преступления. Другие специалисты (В.Д. Ивaнoв149, М.П. Редин150, Н.Д. Дурманов151, В.С. Прохоров152 и др.), мнение которых разделяет и автор настоящей работы, полагают, что и в приготовлении, и в покушении состав преступления имеется. Кратко, последняя позиция сводится к следующему. Поскольку основанием уголовной ответственности признается совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК (ст. 8 УК РФ), а ответственность за неоконченное преступление наступает по статье Особенной части УК РФ со ссылкой на ст. 30 УК, постольку положения ст. 8 УК РФ распространяются как на оконченные преступления, так и на неоконченные деяния. Следовательно, состав преступления имеется как в оконченном, так и в неоконченном преступлении.
Отсюда, сам по себе состав преступления не может являться достаточным критерием для признания преступления оконченным. На это обстоятельство справедливо обратил внимание и М.В. Гринь: «Под определение оконченного преступления, даваемого законодателем, в настоящее время подпадает также и неоконченное преступление (приготовление и покушение)»153. Таким образом, уязвимость сегодняшнего законодательного определения оконченного преступления очевидна.
Продолжая поиск оптимальной дефиниции, обратимся к теории уголовного права и сравним доктринальные определения оконченного преступления с легальным. Н.С. Таганцев различал оконченное преступление в формальном и материальном смыслах. Оконченное преступление в формальном смысле он определял аналогично подходу современного российского законодателя: «Деяние получает значение оконченного преступного деяния, как скоро воспроизведен весь требуемый законом его состав (курсив наш - СИ.), к коему относятся как признаки, прямо указанные в законе, так и подразумеваемые, т.е. вытекающие или из взаимного отношения прямо указанных признаков между собой, или из соотношения данного деяния с его родовым типом, или, наконец, из сопоставления отдельных видов данного рода между собой»154. Анализируя понятие оконченного преступления, Н.С. Таганцев полагал, что в определение данного понятия не следует включать цель, которая руководила виновным и строгое осуществление преступного плана.
Таким образом, направленность умысла на совершение задуманного деяния великий российский криминалист оставлял за рамками дефиниции оконченного преступления. Так, он приводил следующий пример: «Если вор хотел похитить вещей на 10 тыс. руб., а похитил только на 200 руб., то его деяние будет оконченной кражей на сумму менее 500 руб., а не покушение на кражу на сумму свыше 500 руб.» 55. Несмотря на небесспорность данной квалификации, можно сказать, что она соответствует определению оконченного преступления, которое дает автор. Поскольку окончено то преступление, в котором присутствует состав, постольку действия виновного справедливо оценены как оконченное менее тяжкое преступление. Действительно, нельзя отрицать, что в действиях вора присутствует состав оконченного хищения на сумму менее 500 руб.
Соотношение оконченного преступления и стадий совершения преступления
Таким образом, мы полагаем, что необходим единый критерий для деления составов преступлений на материальные и другие виды. Таким единым основанием нам представляется установленный законодателем момент окончания преступления. Соответственно, деление составов преступлений в зависимости от их конструкции должно включать простые и сложные составы. Более того, А.Г. Безверхов и Д.В. Решетникова прямо указали на наличие иных конструкций составов помимо названных: конструкции составов с альтернативными действиями (в частности, ст. 186 и 222 УК), альтернативными способами (например, ст. 131, 132 и 159 УК), с двумя последствиями (ч. 4 ст. 111 УК); составы неоконченного и оконченного преступления287.
По моменту же окончания преступлений Л.Л. Крутиков предложил выделять не три вида составов (материальные, формальные и усеченные), а шесть видов: «В одних нормах этот момент связывается с фактическим наступлением последствий, в других - с угрозой их наступления, в третьих - с совершением действий (бездействия), причем оказавшихся успешными для виновного, хотя и не повлекшими преступных последствий (о них не говорится в диспозиции статьи), в четвертых - с формальным моментом окончания деяния, в пятых - с совершением хотя бы части деяния, описанного в законе, в шестых - с приготовительными действиями»288. Оппонируя Л.Л. Кругликову, Н.В. Перч указывает на практическую неприменимость такого количества видов составов: «На практике выделение шести разновидностей конструкции состава преступления является излишним. С точки зрения использования теории о видах состава для определения стадии преступления в ходе практической деятельности наличие многочисленных конструкций может привнести в работу дополнительные трудности»289. Мнение Н.В. Перча представляется не лишенным основания. Во-первых, перечисленные Л.Л. по
Кругликовым разновидности можно уместить в предложенную ранее триаду «материальные-формальные-усеченные», а, во-вторых, такая классификация учитывает не все виды составов, к примеру, в ней не упоминаются так называемые формально-материальные составы (таков, например, основной состав незаконного предпринимательства в ч. 1 ст. 171 УК РФ).
Однако А.Г. Безверхов и Д.В. Решетникова развили подход Л.Л. Крутикова и по моменту окончания выделили девять видов составов: материальный состав, формальный состав, формально-материальный состав, состав создания опасности, деликтоопасный-материальный состав, усеченный состав (и деликт соучастников как разновидность усеченных составов), формально-усеченный состав, усечено-формально-материальный состав и состав С двойной превенцией290.
При этом, если в понятия материального, формального и усеченного составов авторами вложен традиционный смысл, то иные выделяемые ими виды достаточно специфичны. Так, формально-материальный состав -конструкция, которая включает в себя одновременно два общественно опасных деяния (лишь одно из которых с общественно опасными последствиями) и два разных момента окончания (ст. 277, 295, 317 и др.). Конструкция составов создания опасности предполагает окончание преступления в момент совершения действия (бездействия), которое создает реальную угрозу причинения вреда правоохраняемым интересам (ч. 1 ст. 122, ст. 125, 205 и др.). Примером деликтоопасного-материального состава может быть состав экоцида (ст. 358), поскольку здесь наряду с деликтом создания опасности («иные действия, способные вызвать экологическую катастрофу») используется и материальный состав («массовое уничтожение растительного или животного мира, отравление атмосферы или водных ресурсов»). В усеченном составе момент окончания преступления перенесен законодателем на более раннюю стадию - приготовление к преступлению (ст. 120, 133, 162, 163, 179 и др.). Разновидностью усеченного состава является деликт соучастников. Это юридическая конструкция, в которой соучастники преступления (подстрекатели, пособники, организаторы) трансформированы законодателем в фигуру исполнителя. Конструкцию такого вида состава имеют преступления, предусмотренные ст. 150, 151, 205.1, 208, 209, 210 и т.п. Еще одна конструкция по особенностям момента окончания преступления - формально-усеченный соетав, например, ч. 1 ст. 353. Объективная сторона указанного состава состоит в выполнении одного из альтернативных действий: вербовки, обучения, финансирования или иного материального обеспечения наемника, использования его в вооруженном конфликте или вооруженных действиях. Вербовка, обучение, финансирование или иное материальное обеспечение наемника представляют собой де-факто приготовление к преступлению.
Геноцид - пример сложно комбинированного по конструкции объективной стороны состава преступления, который закреплен в УК РФ вследствие механического заимствования нормативных положений из области международного уголовного права. Такой состав А.Г. Безверхов и Д.В. Решетникова обозначают как усеченно-формально-материальный. Как видно, законодатель при описании геноцида в УК РФ задействовал самые различные конструкции составов преступлений по признакам объективной етороны; и так называемый материальный («убийство членов национальной, этнической, расовой или религиозной группы, причинения тяжкого вреда их здоровью»), и формальный («принудительная передача детей, насильственное переселение»), и даже «усеченный» («иное создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов национальной, этнической, расовой или религиозной группы»).
Окончание преступления при частичной реализации умысла
Логичным было бы, на наш взгляд, указанную позицию применять и к хищениям. Тем более что она корреспондирует разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ по делам данной категории. Действительно, лицо, похищающее чужое имущество под наблюдением правоохранительных органов, не имеет реальной возможности распорядиться им. Эта возможность всегда будет мнимой.
И, наконец, еще одна проблемная ситуация связана с вопросом о соучастии в преступлении. На сегодняшний день нет единого подхода в практике к определению момента окончания хищения при групповом совершении преступления, если один из похитителей успел скрыться, а второй был задержан на месте преступления. Так, А. и Т. в холле кинозала похитили у гражданки С. шубу и сумку. А. был задержан при выходе из кинотеатра сотрудниками охраны, дамская сумка у него была изъята. Т., не вызвав подозрений у сотрудников охраны, скрылся с места преступления е шубой.
На наш взгляд, действия А. нельзя квалифицировать как покушение на совершение хищения, несмотря на то, что умысел не был реализован им до конца. В действиях Т. имеются все признаки состава тайного хищения чужого имущества, совершенного группой лиц по предварительному сговору с причинением значительного ущерба гражданину - п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК. При этом Т. и А. совместными усилиями изъяли у собственника две вещи (сумку и шубу), и на часть имущества - шубу - они получили реальную возможность распоряжения им. Таким образом, Т. и А. совершили кражу шубы группой лиц. Оба похитителя выполнили объективную сторону ст. 158 УК в полном объеме в отношении шубы, а поскольку стоимость запланированных к краже вещей в совокупности не образует крупного размера похищенного, постольку для квалификации содеянного не имеет значения, украли они только шубу, или шубу вместе с сумкой377. Следовательно, действия Т. необходимо квалифицировать как оконченное преступление. Отметим, что аналогичное дело было рассмотрено в кассационном порядке Судебной коллегией по уголовным делам Ярославского областного суда, которая обоснованно оценила содеянное как оконченное преступление378.
Перейдем к анализу момента окончания преступления, предусмотренного ст. 157 УК РФ. Ежегодно в производстве органов дознания ФССП России находится около 40 тысяч уголовных дел, возбужденных по ст. 157 УК379. Органы Федеральной службы судебных приставов, осуществляя дознание по делам о злостном уклонении" от уплаты средств на содержание детей или родителей, сталкиваются со сложными проблемами, касающимися определения момента окончания данных преступлений.
К сожалению, в теории и практике нет единого мнения ни по поводу окончания данного преступления, ни по вопросу его начала. Диспозиция ст. 157 УК оперирует понятием «злостное уклонение от уплаты средств на содержание». Отсюда, именно с категорией злостности необходимо связывать моменты начала и окончания данного преступления. Установление указанного оценочного признака представляет значительную сложность. Совершенно ясно, что злостное уклонение - не одномоментное действие. Поэтому следует четко уяснить, когда злостное уклонение возникает и каким фактом завершается.
В ранее действовавшем постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 19 марта 1969 г. №46 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 122 УК РСФСР» правоприменителю было рекомендовано решать вопрос о наличии злостности в каждом конкретном случае с учетом продолжительности и причин неуплаты лицом алиментов и всех других обстоятельств дела. О злостном уклонении, в частности, могли свидетельствовать повторность совершения аналогичного преступления. уклонение от уплаты по решению суда алиментов, несмотря на соответствующие предупреждения, розыск лица, обязанного выплачивать алименты, ввиду сокрытия им своего места нахождения и т.д.380 Не имея четкого определения в названном выше постановлении Пленума, эта оценочная категория получила различное толкование, что объективно создало проблему как в теории, так и на практике.
На основании указанных разъяснений Пленума Верховного Суда РСФСР в литературе принято определять категорию «злостность» исходя из двух критериев; наличие предупреждения о возможности привлечения лица к уголовной ответственности и продолжительность неуплаты. Именно с первым критерием теоретики и практики связывают начало рассматриваемого преступления.
В то же время, нет единого мнения по вопросу о том, с какого момента отсчитывается злостность неисполнения: с момента вынесения судебного решения или предупреждения. Так, приговором мирового судьи С. был признан виновным в злостном уклонении от уплаты по решению суда алиментов на содержание несовершеннолетней дочери Н., 1996 г. рождения, в течение 23 месяцев 10 дней, т.е. в период с 01 июля 2005 г. по 10 июня 2007 г., несмотря на предупреждение от 27 февраля 2007 г. об уголовной ответственности за неуплату алиментов. Суд апелляционной инстанции, понимая под злостностью наличие задолженности по алиментам свыше 4 месяцев, вынес оправдательный приговор в связи с отсутствием состава преступления, поскольку с момента предупреждения об уголовной ответственности прошло всего 3 месяца и 11 дней. Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда приговор апелляционной инстанции отменила, указав, что под злостным понимается уклонение от уплаты средств на содержание несовершеннолетних детей не только после вынесения предупреждения об уголовной ответственности, но и в предыдущий период при наличии возможности уплаты таких средств
