Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Уголовный закон в теории и практике: постановка проблемы 25
1. Современная оценка действующего уголовного законодательства 25
2. Язык и терминология уголовного закона 39
3. Стабильность уголовного закона и ее влияние на судебную практику 48
Глава 2. Оценочные категории в уголовном законе 60
1. Виды оценочных категорий в уголовном законе 60
2. Хулиганские и низменные побуждения 77
3. Служебное положение как конструктивный признак состава... 88
Глава 3. Последствия преступлений и особенности их законодательного описания 100
1. Понятие общественно опасных последствий 100
2. Крупный размер и крупный ущерб как конструктивные и квалифицирующие признаки состава преступлений 108
3. Тяжкие и иные последствия как конструктивные и квалифицирующие признаки состава преступления 126
4. Конструирование диспозиций статей с различными по степени тяжести составами преступлений 149
Глава 4. Построение диспозиции квалифицированных и особо квалифицированных составов преступлений 157
1. Диспозиции с квалифицирующими обстоятельствами 157
2. Неоднократность как квалифицирующий признак преступления 176
3. Составы преступлений, сконструированные в законе с указанием на применение насилия либо угрозу его применения 212
4. Конструирование в законе диспозиций составов, квалифицированных по признаку совершения деяния группой лиц 255
Глава 5. Особенности конструирования некоторых составов преступлений 278
1. Конструирование диспозиций составов экологических преступлений 278
2. Конструирование составов преступлений в сфере компьютерной информации 287
3. Диспозиции составов преступлений против правосудия: вопросы конструирования и практики применения 292
4. Конструирование составов преступлений против порядка управления и военной службы 300
Заключение 310
Библиографический список 318
Приложение 363
- Современная оценка действующего уголовного законодательства
- Виды оценочных категорий в уголовном законе
- Крупный размер и крупный ущерб как конструктивные и квалифицирующие признаки состава преступлений
- Диспозиции с квалифицирующими обстоятельствами
Введение к работе
Качество уголовного законодательства - важнейшая его характеристика, напрямую влияющая на судьбы людей, попадающих в орбиту действия уголовно-правовых норм. Ошибки в правоприменении часто происходят от того, что содержание уголовного закона выражено нечетко, двусмысленно, противоречиво. К сожалению, и уголовное законодательство России 1996 г. страдает отмеченными дефектами. Так, по проблеме качества действующего уголовного закона нами было проведено анкетирование судей, прокуроров, следователей и адвокатов Республики Адыгея. 64 человека (52%) из 123 опрошенных заявили, что наличие оценочных категорий в законе - только одного из камней преткновения на пути достижения высокого качества уголовного законодательства - затрудняет практику; по свидетельству еще 42 человек (34,1%) неясность в тех или иных оценочных категориях неоднократно приводила к отмене судебных решений. Таким образом, более 86 % лиц, принимавших участие в опросе, полагают, что использование в уголовном законе оценочных категорий негативно сказывается на правоприменении.
К проблемам совершенствования уголовного законодательства в последние десять лет в теории уголовно-правовой науки обращались такие видные ученые, как Б.В. Волженкин, Л.Д. Гаухман, А.С Горелик, СИ. Дементьев, А.Э. Жалинский, А.И. Зубков, Л.В. Иногамова-Хегай, Т.В. Кленова, И.Я. Козаченко, В.П. Коняхин, Т.В. Кондрашова, М.Б. Кострова, А.И. Коро-беев, А.Н. Красиков, Л.Л. Крутиков, Н.Ф. Кузнецова, В.М. Лебедев, Б.М. Леонтьев, Т.А. Лесниевски-Костарева, Л.В. Лобанова, Н.А. Лопашенко, Ю.И. Ляпунов, В.П. Малков, А.Е. Меркушов, С.Ф. Милюков, А.В. Наумов, З.А. Незнамова, И. Петрухин, Э.Ф. Побегайло, Б.Т. Разгильдиев, Р.А. Сабитов, А.И. Чучаев, П.С. Яни и др. Осуществленные ими исследования показали, что российское уголовное законодательство, как ушедшее в историю (УК
РСФСР 1960 г.), так и действующее - УК РФ 1996 г., имеет большие изъяны1. Совершенно справедливо по этому поводу пишет проф. П.Н. Панченко: «Если говорить об уголовном законодательстве, то сегодня оно у нас достаточно молодое и, по логике вещей, должно быть «здоровым». Но так ли это? Нет, не так. Иначе с чего бы это преступность вела себя так, как будто сорвалась с цепи? По всем показателям она растет, и пока перспектива перелома этой опасной тенденции не предвидится»2.
Проведенное нами среди работников правоохранительных органов Республики Адыгея социологическое исследование качества действующего уголовного законодательства подтверждает теоретические выводы о его несовершенстве. Как высокое и очень высокое оценили качество уголовного закона только 9 опрошенных, что составляет немногим более 7%. Основная масса анкетируемых (61 человек, или 49,6 %) сочла качество действующего УК как средненизкое и низкое. 79 опрошенных (64,2%), в связи с низким качеством УК РФ 1996 г., высказались за принятие комплексных изменений Уголовного кодекса, 27 человек - за принятие новой редакции УК (22%), 9 человек (7,3 %) - за принятие нового уголовного закона.
Известно, что только законами с преступностью не справиться, однако они занимают не последнее место в борьбе с ней. Уголовные законы отражают уголовную политику государства в тот или иной исторический период его развития; вместе с тем факты говорят, что они часто не соответствуют действительной криминальной обстановке в стране. Так, в России с каждым годом растет преступность, особенно тяжких и особо тяжких категорий. Если количество преступлений, зарегистрированных в 2001 г., сравнить с 1970 годом, то их число увеличилось более чем в шесть раз; при этом по сравнению с 2000 г. преступлений стало больше на 0,5%. Абсолютная их цифра неуклонно
приближается к 3 миллионам.1 Так, только по Республике Адыгея рост по рассмотренным судами уголовным делам в 2001 г. по сравнению с 2000 г. составил: по делам об убийствах - 173%, по делам о причинении тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью и истязании - 147%. Во многих странах, переживающих подобные процессы, наблюдаются тенденции ужесточения уголовного законодательства, расширения практики применения лишения свободы как вида наказания, увеличения сроков содержания в тюрьмах. В 90-х годах XX века общее число заключенных, содержащихся в тюрьмах, увеличилось в Австралии, США, Бельгии, Испании, Италии, Канаде, Нидерландах, Португалии, Франции, Швеции, Швейцарии.2 В этой связи вызывает недоумение то, что российский законодатель в последние годы заметно гуманизирует уголовное наказание и практику его исполнения.
Яркий и всем известный пример в подтверждение сказанного - Федеральный закон от 9 марта 2001 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации и другие законодательные акты Российской Федерации». Согласно этому закону, условно-досрочное освобождение в настоящее время возможно после отбытия одной трети срока наказания, назначенного за преступления небольшой или средней тяжести; не менее половины срока наказания, назначенного за тяжкое преступление; не менее двух третей срока наказания, назначенного за особо тяжкое преступление. В колониях-поселениях теперь отбывают наказание осужденные не только за неосторожные преступления, но и за умышленные преступления небольшой или средней тяжести. Среди лишенных свободы число таких категорий осужденных колеблется в пределах от 30 до 40 %. Но ведь колонии-поселения, по существу, местом лишения свободы не являются; это наказание ближе к ограничению свободы.
Законодательные изменения мотивировались, в основном, перена полнением имеющихся исправительных учреждений. Такой аргумент ничем не оправдан: действительно, исправительные колонии освободятся от избытка лишенных свободы, но это лишь временная мера. Нельзя забывать, что такая гуманизация никогда не приносила пользы. История убедительно свидетельствует, что после массовых амнистий, через полгода - год, места лишения свободы не только вновь заполнялись, но и перенаполнялись. Вот одна иллюстрация из множества возможных. Заместитель министра внутренних дел РФ В. Васильев в марте 2002 г. сообщил депутатам Госдумы: в Свердловской области последняя амнистия открыла двери на волю 20 тысячам заключенных, и значительная часть из них уже возвратилась в места отсидки, совершив за это время более 200 убийств. Заметим: такой кровавый след оставил «круговорот законов в природе» только в одном регионе1. Ослабление карательной политики не приводило к сокращению преступности, в этом убеждает, несмотря на ежегодно проводимые амнистии, рост из года в год тяжких и особо тяжких преступлений. Особенно это подтверждается увеличением числа убийств в России после объявления моратория на применение смертной казни. Известно, что смертная казнь в России практически не стала применяться с 1995 года. В то же время число убийств (а по действующему УК это наказание предусмотрено только за убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах) из года в год растет. Так, если в 1985 году было совершено 14656 убийств, в 1988 - 16702, в 1995-29213, то в 1999 году- уже более 30 тысяч.2 В 2000 г. официальная статистика зафиксировала 31052 убийства3. Если 1998 год характеризовался стабилизацией либо снижением числа преступлений против личности, то в 1999 году отмечен рост убийств на 5,4%4, в 2001 году - на 5,5% 5, в 2000 г. по сравнению с 1999 годом - на 2,2% 6. По этому
поводу Генеральный прокурор России В.В. Устинов отмечает; «Особую тревогу вызывает рост умышленных убийств. За год число их выросло с 31,8 до 33,5 тысячи. Если в 2000 году по стране регистрировалось каждый час по 4 убийства, 5 разбоев, 15 грабежей и 150 краж, то в 2001 году такое количество преступлений регистрировалось каждые 40 минут» .
Уголовно-правовое воздействие на преступников осуществляется главным образом с помощью уголовно-правовых норм и системы уголовных наказаний, которые в своей основе сложились еще в первые годы советской власти и отражали принципы борьбы с преступностью, существовавшие в тот исторический период времени. Главной идеей этой системы была идея дифференциации, особенно, индивидуализации наказания в уголовном праве. С тех пор прошло более восьмидесяти лет. Российское государство стало другим, изменилась политическая система, другими стали экономика, культура, образование, материальное положение граждан. Ушло в прошлое плановое хозяйство, государство в настоящее время живет в условиях рыночных отношений, появилось большое число безработных. Изменился характер преступности и ее состояние. Однако в системе уголовных наказаний мало что изменилось, в практике применения наказания все еще лежит принцип индивидуализации, основанный не на законе, а на судейском усмотрении. Отдавая должное В.И. Ленину, который первым сформулировал принцип индивидуализации при назначении уголовных наказаний, нужно сказать, что это, в свое время, несомненно, было необходимо. Но время неумолимо - меняется жизнь, идеология, взгляды, культура и т.д. Поэтому не все то, что тогда было прогрессивным, прогрессивно в настоящее время. Разработчики Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года не учли сказанное выше.
Конституция Российской Федерации говорит, что Россия есть демократическое федеративное правовое государство. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, на циональности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Все равны перед законом и судом (ст. 19 Конституции РФ), но на деле это не всегда так, что в первую очередь проявляется при отправлении правосудия по уголовным делам. УК РФ содержит тринадцать видов наказаний и занимает одно из первых мест в мире по их числу. Особенная часть УК имеет 538 санкций, из них; 2,9 % включают пять видов наказаний и 13,7 % - по четыре вида. При этом все они построены относительно определенно. Система уголовных наказаний с большим набором альтернативно построенных относительно-определенных санкций значительно расширила институт индивидуализации наказания, следовательно, и судейское усмотрение. Принцип индивидуализации наказания противоречит конституционному принципу о равенстве граждан перед законом и судом. Разве можно говорить о равенстве, если вид наказания и его величина зависят не от закона, а от усмотрения судьи. Поэтому основное внимание при исследовании качества уголовно-правовых норм должно быть обращено проблеме углубления дифференциации ответственности и индивидуализации наказания в самом законе, с тем, чтобы судьба преступника зависела не только от судьи, но и в первую очередь от закона. Дифференциация уголовной ответственности и наказания должна стать ключевым направлением при совершенствовании уголовного законодательства на ближайшее десятилетие, она должна быть основой уголовно-правовой политики в целом . Говоря о дифференциации уголовной ответственности, как
0 приоритетном развитии уголовного законодательства, следует в то же вре мя иметь в виду, что нужно совершенствовать не только содержание, но и форму Кодекса, его законодательную технику, касающуюся формулировок как диспозиций, так и санкций.
Несомненно, Уголовный кодекс совершенствуется и будет совершенствоваться. Однако не следует торопиться вносить многочисленные дополнения и изменения без учета опыта правоприменительной практики. Ничего, кроме столь привычной для нас ситуации «шараханья» из стороны в сторону, нестабильности правового регулирования, такая политика не приносит. Изменения должны базироваться на тех недостатках, которые выявляются на практике.
Цели и задачи исследования. Цель исследования состоит в том, чтобы выявить и проанализировать пробелы и коллизии в уголовном законе, в том числе рассогласованность некоторых уголовно-правовых норм Общей и Особенной частей УК, которые отрицательно сказываются на правоприменительной практике в борьбе с преступностью, и предложить пути для их устранения.
Для достижения указанной цели выдвигались следующие задачи:
- выяснить влияние стабильности уголовного закона на судебную практику, доказать, что поспешность при принятии новых уголовных законов приводит к коллизиям между отдельными нормами уголовного закона, к сложностям в правоприменении, к судебным ошибкам;
- изучить язык и терминологию уголовного закона и предложить пути совершенствования конструирования диспозиции составов преступлений с учетом теоретических наработок и судебной практики;
- проанализировать наиболее распространенные оценочные категории уголовного закона, предложить пути сокращения их количества и варианты разъяснения их в самом уголовном законе;
- проанализировать составы преступлений, в которых предусмотрена равная ответственность за различные по степени тяжести преступления, и предложить пути реконструирования таких уголовно-правовых норм;
- изучить теоретические аспекты понятия общественно опасных последствий преступлений и сопоставить их с законодательными определениями последствий в отдельных составах преступлений; проанализировать в этой связи судебную практику об оценке тех или иных общественно опасных последствий по конкретным уголовным делам;
- исследовать законодательную практику конструирования диспозиций составов преступлений с квалифицирующими обстоятельствами и предложить методику этого конструирования;
- изучить методику конструирования диспозиций составов преступлений, совершенных в группе, и предложить пути ее совершенствования, с тем чтобы эта методика базировалась на одинаковых теоретических и практических правилах;
- провести анализ качества законодательных формулировок наиболее распространенных на практике преступлений против личности, собственности, общественной безопасности и общественного порядка;
- обосновать теоретически и доказать практически необходимость реконструкции диспозиций и санкций статей Особенной части УК, предусматривающих ответственность за экологические преступления;
- проанализировать диспозиции и санкции статей Особенной части УК, предусматривающих ответственность за преступления против правосудия, порядка управления и военной службы. При этом выявить и обобщить рассогласованность в методике конструирования диспозиций и санкций, предложить пути их унификации и дифференциации;
- разработать, на основе вышесформулированных задач, комплекс предложений в виде текстов конкретных уголовно-правовых норм.
Необходимо отметить, что ввиду объемности и многогранности совокупности исследуемых проблем диссертант не претендует на исчерпывающее их освещение. Конечно же, ряд выводов, сформулированных на основе результатов диссертационного исследования, носит постановочный либо дискуссионный характер. Соискатель рассчитывает продолжить исследования в
данной области в ходе последующей практической (судебной) и научной деятельности.
Объект и предмет исследования. Объектом настоящего диссертационного исследования являются:
- система общественных отношений, складывающихся по поводу реализации уголовно-правовых норм в судебной практике;
- решения высших судебных инстанций РФ по реализации нормативных предписаний как Общей, так и Особенной частей УК в процессе судебной практики при квалификации преступлений и назначении наказания.
Предметом исследования являются отечественные и зарубежные нормы уголовного права, язык и терминология уголовного закона, оценочные категории в уголовном праве, диспозиции и санкции за наиболее распространенные преступления, общественно опасные последствия преступлений, материалы судебной практики и статистики.
Методологическая и методическая основа исследования. При написании диссертации в основу положен общенаучный диалектический метод познания, предполагающий изучение правовых явлений и понятий в их развитии и взаимообусловленности. Использовались также такие методы, как логико-юридический, историко-правовой, сравнительного правоведения, системно-структурного, статистического анализа, а также методы криминологических исследований, в том числе, опроса, анкетирования и экспертных оценок.
Диссертант опирается на положения и выводы, содержащиеся в трудах видных ученых в сфере уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права, а также специалистов в области философии, социологии и психологии права. Наряду с отечественными, привлечены труды зарубежных ученых.
Теоретической базой исследования послужили концептуальные положения общей теории права, разработанные в трудах С.С. Алексеева, В.К. Бабаева, В.М. Баранова, П.П. Баранова, О.Э. Лейста, B.C. Нерсесяна, А.Ф. Чер-данцева и др. Опорой в исследовании явились и труды ученых уголовно правовой науки - М.И. Блум, А.И. Бойцова, Б.В. Волженкина, Л.Д. Гаухмана, А.С. Горелика, А.А. Герцензона, СИ. Дементьева, Н.Д. Дурманова, А,В. Иванчина, Л.В. Иногамовой-Хегай, С.Г. Келиной, А.Э. Жалинского, Т.В.Кленовой, Е.В. Кобзевой, М.И. Ковалева, В.М. Когана, И.Я. Козаченко, Т.В. Кондрашовой, В.П. Коняхина, М.Б. Костровой, Л.Л. Крутикова, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Н.А. Лопашенко, В.П. Малкова, С.Ф. Милюкова, А.В. Наумова, З.А. Незнамовой, Т.В. Пинкевич, Э.Ф. Побе-гайло, Г.О. Петровой, Б.Т. Разгильдиева, В.Г. Смирнова, Р.А. Сабитова, И.Н. Свидлова, Э.С. Тенчова, Г.Т. Ткешелиадзе, М.Д. Шаргородского, А.И. Чучаева, Б.В. Яцеленко, П.С. Яни и др.
Кроме того, автор обращался к трудам русских дореволюционных правоведов - М.Ф. Владимирского-Буданова, А.Ф. Кистяковского, Н.С. Таган-цева, А.О. Чебышева-Дмитриева и др., а также к переведенным на русский язык работам иностранных ученых-юристов - Ч. Беккариа, И. Бентама, X. Кельзена, Ш. Монтескье, Р. Давида, К. Жофре-Спинози и др.
Нормативную базу исследования составили Конституция Российской Федерации, УК РСФСР, УК РФ, УИК РФ, а также руководящие разъяснения Верховных Судов СССР, РСФСР, РФ.
Эмпирическую базу исследования составляют опубликованная практика Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ по конкретным уголовным делам, обзоры судебной практики, статистические данные Министерства юстиции РФ (за 1960-2002 гг.), Министерства внутренних дел РФ, Управления судебного департамента при Верховном Суде РФ по Республике Адыгея, Ставропольского и Краснодарского краев, Ростовской и Свердловской областей, результаты анализа 350 уголовных дел, рассмотренных судами Республики Адыгея за 1999-2002 гг. Использованы как собственные конкретно-социологические исследования и обобщения практики, так и данные других специалистов, в том числе зарубежных. По проблемам качества уголовного закона автором проведено анкетирование 123 судей, прокуроров, следователей и адвокатов Республики Адыгея; автором в том же регионе - Республике
Адыгея - проводился также ряд анкетировании по частным проблемам качества уголовного закона (например, по понятию насилия в контрабанде и т.п.).
Научная новизна диссертационного исследования определяется, прежде всего, тем, что комплексное исследование по теме: «Закон в теории и судебной практике» было проведено тридцать лет тому назад грузинским ученым Г.Т. Ткешелиадзе и больше в таком виде не повторялось. Поскольку в Российской Федерации изменилась не только политическая, экономическая и социальная система, но и уголовное законодательство, монографическое исследование, посвященное уголовному закону и его применению на практике, отвечает требованиям научной новизны.
Обобщение материалов судебной практики и критическое осмысление концептуальных взглядов ученых-юристов по различным аспектам, затронутым в диссертации проблемам, позволяют сформулировать следующие основные положения исследования, которые выносятся на защиту:
1. Положения, относящиеся к языку и терминологии российского уголовного закона:
- результаты исследования судебной практики позволяют констатировать, что ошибки в квалификации преступлений нередко связаны с недостатками филологического характера, заложенными в диспозициях составов преступлений. Язык уголовного закона недостаточно разработан, нередко примитивен, не содержит точности юридических формулировок. Законодатель и высшие судебные органы порой забывают о том, что язык уголовного закона должен иметь официальный и документальный характер, ясность, простоту и максимальную точность выражения юридических велений, лаконичность и компактность, логическую и грамматическую последовательность изложения, беспристрастность текста, формализм и стереотипность, унифицированность стиля и ряд других специфических требований;
- в диспозиции статей Особенной части УК РФ включено более пятидесяти терминов и понятий, которые законодателем не раскрыты. Естест венно, что в науке и судебной практике они понимаются и раскрываются различно. Поэтому в диссертации имеются предложения по их унификации и законодательном определении.
2. Положения, относящиеся к стабильности уголовного закона и ее влиянию на судебную практику:
- на содержание уголовно-правовых норм влияет политика государства в области борьбы с преступностью. Нередко новые уголовные законы принимаются в настоящее время поспешно, без широкого обсуждения среди ученых и практиков. В результате законы страдали и страдают серьезными недостатками, пробелами и коллизиями;
- одним из примеров поспешности, отсутствия научной проработки и обсуждения его среди практических работников, является Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и другие законодательные акты Российской Федерации» от 9 марта 2001 года. В диссертации доказывается, что в нем имеются серьезные конструктивные, терминологические и языковые погрешности.
3. Положения, относящиеся к теории оценочных категорий в уголовном праве:
- уголовный закон имел, имеет и будет иметь оценочные категории, но их число значительно можно сократить;
- наибольшие претензии в судебной практике предъявляются к таким оценочным категориям, как «служебная деятельность», «общественный долг», «беспомощное состояние», «особая жестокость», «неоднократность», «хулиганские побуждения», «корыстные мотивы» и др.;
- в связи с изменениями норм морали, этики, культуры и другими в данный исторический период жизни государства необходимо на законодательном уровне раскрыть такие наиболее распространенные оценочные категории в уголовном праве, как «хулиганские» и «низменные» побуждения.
4. Положения, относящиеся к диспозициям с квалифицирующими обстоятельствами:
- в УК РФ свыше ста составов преступлений являются квалифицированными и особо квалифицированными. Наиболее часто используются такие отягчающие ответственность признаки, как: неоднократность, группа, совершение преступления в отношении двух и более лиц, с использованием оружия, беспомощное состояние потерпевшего, беременность, смерть потерпевшего, судимость, служебное положение, несовершеннолетие потерпевшего, корыстные и хулиганские мотивы, особая жестокость, крупный размер (ущерб), значительный ущерб и т.д. При конструировании диспозиций статей Особенной части УК законодатель не всегда придерживается единой методики их учета и оценки в санкциях конкретных статей;
- немало составов преступлений сконструировано с устойчивыми сочетаниями квалифицирующих обстоятельств, которые указываются в разных частях статей. Однако есть и такие составы, в которых они сосредоточены в одних частях и влекут одинаковые наказания; такую методику одобрить нельзя;
- структура квалифицирующих признаков в составах преступлений Особенной части УК не оптимальна, в ряде случаев не логична и не соответствует социальной реальности;
- в диссертации доказывается, что в науке уголовного права должна быть продолжена работа по разработке теории квалифицирующих обстоятельств. Необходимо разработать технику формулирования их в диспозициях статей уголовного закона, выяснить механизм зависимости квалифицирующих признаков и типового наказания и сформулировать единые правила при конструировании санкций квалифицированных и особо квалифицированных составов;
- в Особенной части УК имеются части с набором квалифицирующих обстоятельств, число которых колеблется от трех до тринадцати, а в ч. 2 ст. 105 УК - до двадцати четырех. Законодатель уравнивает по степени об щественной опасности квалифицирующие обстоятельства, как перечисленные в пунктах той или иной части статьи, так и те, которые не обозначены пунктами, но указаны простым перечислением в диспозиции одной части. В диссертации констатируется, что законодатель устанавливает одинаковое наказание в случае совершения преступления как при одном квалифицирующем обстоятельстве, так и в тех случаях, когда их несколько. Подобное положение не отвечает принципу справедливости. Диссертант предлагает два возможных варианта решения этой проблемы: 1) обязательно выделять в самостоятельную часть статьи деяние, совершенное одновременно с двумя (или тремя) квалифицирующими обстоятельствами, с усилением ответственности в этой ситуации; 2) ввести в Общую часть УК ст. 68-1, в которой указать, что при совершении преступлений с двумя и более квалифицирующими обстоятельствами наказание не может быть менее двух третей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление;
- в ст. 63 УК перечислены обстоятельства, отягчающие наказание, которые в своем большинстве и являются квалифицирующими обстоятельствами при совершении убийства, умышленном причинении вреда здоровью, похищении человека, хищениях и т.д. В этой связи для упрощения правоприменительной практики предлагается сократить число квалифицирующих обстоятельств в диспозициях статей.
5. Положения, относящиеся к институту неоднократности, как квалифицирующему признаку преступления:
- в УК РФ 1996 года законодатель отказался от института «повторно-сти» и ввел «неоднократность». Анализ судебной практики показал, что это новшество не улучшило ни теорию, ни правоприменение. Термин «неоднократность» как в науке, так и в судебной практике понимается неоднозначно, поэтому возник ряд коллизий, которые должны быть разрешены на законодательном уровне;
- нередко законодатель в одних случаях в родственных составах пре ступлений неоднократность указывает в качестве квалифицирующего обстоятельства, а в других - нет. Объяснений такого подхода в науке уголовного права не существует. Поэтому автором предложен свой вариант решения этой проблемы;
- «неоднократность» и «судимость» - институты отнюдь неоднозначные, поэтому должны иметь разные правовые последствия. Однако иногда в статье Особенной части УК как квалифицирующее обстоятельство указывается лишь «неоднократность», а о «судимости» не упоминается (например, в п. «б» ч. 2 ст. 158 УК). В этом случае возникает вопрос: как квалифицировать, например, кражу, совершенную лицом, ранее судимым за кражу? На практике в таких случаях действия лица квалифицируют как неоднократное преступление. Считаем, что это - чистейшая аналогия закона, которая теперь применяться не должна;
- в некоторых статьях Особенной части УК содержатся части, в которых отдельными пунктами указываются «неоднократность» и «судимость» Таким образом, эти квалифицирующие обстоятельства, хотя и разделяются, но уравниваются по степени их общественной опасности. Такое законодательное определение вступает в противоречие с теоретическими положениями о том, что общественная опасность лица, ранее судимого за аналогичное преступление, больше, чем того, которое еще не представало перед судом и не наказывалось им;
- в диссертации доказывается, что п. «н» ч. 2 ст. 105 УК, предусматривающий ответственность за убийство, совершенное неоднократно, сконструирован нечетко. Под неоднократностью нельзя понимать другие случаи умышленного лишения жизни человека, например, посягательства на жизнь, ответственность за которые предусмотрена ст. ст. 277, 295, 317 и 357 УК. Верховный Суд РФ принял по этому вопросу постановление, в котором вышел за рамки своих полномочий, то есть взял на себя функции законодателя. В диссертации предлагается п. «н» ч. 2 ст. 105 УК сконструировать по-иному, например, как «убийство, совершенное неоднократно, в том числе после
посягательства на жизнь человека, ответственность за которое предусмотрена другими статьями, за исключением ст. ст. 106, 107 и 108 настоящего Кодекса»;
- доказывается, что понятие неоднократности и совокупности вошли в резкое противоречие друг с другом;
- анализ составов преступлений, в которых неоднократность выступает квалифицирующим обстоятельством, показывает, что законодатель не придерживается единой методики увеличения наказания в случаях неоднократности совершения преступления.
6. Положения, относящиеся к составам преступлений, содержащим указание на применение насилия либо угрозу его применения:
- варианты законодательной формулировки насилия разнообразны, при этом закон не всегда объясняет, как следует понимать тот или иной вид насилия. Поэтому определить его содержание в конкретном случае можно лишь с помощью санкции;
- закон содержит дефиниции «применение насилия» и «причинение насилия». Эти термины имеют не только разную смысловую нагрузку, но и разную степень общественной опасности: применить насилие - это не значит причинить вред здоровью. «Применение» насилия, опасного для жизни или здоровья, не означает его фактического «причинения». Несмотря на это, законодатель не разграничивает их в конкретных составах преступлений;
- есть составы преступлений, в которых не разделены виды насилия на «опасное для жизни и здоровья» и «не опасное для жизни и здоровья». В результате решение вопроса предоставляется правоприменителю, что не должно иметь место и в уголовном законе;
- в пяти статьях Особенной части УК насилие разделяется на «не опасное» и «опасное» для жизни или здоровья, но не указывается на число потерпевших и на последствия такого насилия. Такое положение отрицательно сказывается на квалификации преступлений и наказании виновных. Предлагается диспозиции таких статей изложить так: часть вторая - с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия;
часть третья — с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, к двум и более лицам;
часть четвертая - с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой его применения;
часть пятая - с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, к двум и более лицам.
Во всех подобных статьях следует предусмотреть ответственность за наступление в результате неосторожности смерти потерпевшего. Поскольку эти преступления являются двухобъектными, то их санкции должны включать наказания, предусмотренные за каждый объект отдельно;
- в диссертации сделана попытка убедить законодателя в необходимости уточнения диспозиций статей Особенной части УК, в которых понятие насилия не раскрывается. Представляется, что термину «с применением насилия» должно быть дано объяснение в Общей части УК.
7. Положения, относящиеся к понятию общественно опасных последствий:
- одним из серьезных недостатков в конструировании уголовно-правовых норм в УК 1996 года является формулирование последствий преступного деяния оценочными понятиями. К ним следует отнести: «крупный размер», «крупный ущерб», «тяжкие последствия», «иные тяжкие последствия», «вред здоровью», «существенный вред здоровью», «существенный вред», «значительный ущерб», «значительный размер» и др. Подобный законодательный прием отрицательно сказывается на судебной практике, так как нет и не может быть их единообразного толкования;
- в науке уголовного права и в судебной практике неоднозначно решается вопрос о признании упущенной выгоды элементом ущерба, причиненного преступлением. Предлагается этот вопрос решить самому законодателю;
- в диспозициях статей Особенной части УК не всегда указывается конкретный потерпевший. Это значит, что его понятие трактуется широко, и потерпевшими могут быть и юридические лица. Полагаем, что такое уравнивание ни теоретически, ни практически не оправдано.
8. Положения, относящиеся к конструированию составов групповых преступлений:
- анализ уголовного законодательства (как в историческом плане, так и действующего) позволяет констатировать, что усиление наказания за групповые преступления всегда существовало. Однако как не было, так и теперь нет четкого указания, на сколько следует повышать наказание различным группам преступников; отсутствует единая методика дифференциации наказания по этим категориям преступлений; нет ясности изложения закона;
- диссертант полагает, что при одном объекте преступления, тем более, в родственных деликтах, должна применяться единая методика при конструировании диспозиции и установлении санкции, то есть наказание должно одинаково увеличиваться при совершении преступлений группой лиц по сравнению с их совершением в одиночку;
- в ст. 35 УК перечислены группы лиц по степени их общественной опасности. Менее опасным деянием считается совершение его группой без предварительного сговора, затем - группой лиц по предварительному сговору и более опасным - организованной группой. В науке уголовного права и в судебной практике такая градация групп споров не вызывает. Однако законодатель нередко при конструировании диспозиций не придерживается этой оценки и уравнивает ответственность за деяния, совершенные группой лиц по предварительному сговору и организованной группой;
- анализ санкций статей Особенной части УК, в которых установлена ответственность за совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, показал, что законодатель не придерживается единых правил при установлении пределов возможного наказания. Наказание увеличивается самым разнообразным образом: в четырех
случаях - в два с половиной раза, в трех - в два, в два и шесть десятых и в четыре, в одной - в три и еще в одной - в два и четыре десятых раза, а в одной даже в шестьдесят четыре раза. Дать теоретическое объяснение такому разнобою невозможно;
- не отличается единой методикой построение санкций в статьях, предусматривающих ответственность за преступления, совершенные организованной группой. Используются самые различные пропорции увеличения наказания, из них; в пяти статьях - в два раза, в четырех - в четыре, в двух - в пять, в одной - в двадцать раз. Объяснить такую методику увеличения наказания за преступления, совершенные организованной группой, невозможно. Поэтому предлагается выработать единое правило.
9. Положения, относящиеся к конструированию иных составов преступлений:
- конструкции составов компьютерных преступлений имеют серьезные законодательные пробелы и недостаточно проработаны;
- в главе 31 УК «Преступления против правосудия» при конструировании норм необоснованно не используются такие мотивы преступления, как корыстная или личная заинтересованность;
- дефиниция примечания к ст. 307 УК противоречит принципам справедливости и гуманности, ее наличие в законе отрицательно сказывается на правоприменительной практике;
- особые нарекания в науке и в судебной практике вызывают конструкции составов, в которых предусмотрена ответственность за экологические преступления. Многие диспозиции этих составов сконструированы с серьезными недостатками, особенно это касается формы вины. В результате многие статьи на практике не применяются. В диссертации предлагаются варианты дополнений и изменений таких составов. Законодателю следует вернуться к конструированию диспозиций составов, в которых предусмотрена ответственность за экологические преступления, предусмотренные ст. ст. 246, 247, 248, 249,250, 251,252, 254, 255,257 и 262 УК. Все эти преступления должны
быть отнесены к категории неосторожных. При умышленной вине лиц, совершивших деяния, указанные в этих статьях, должна наступать ответственность за преступления против жизни или здоровья человека. Если же такими преступлениями причиняется вред (ущерб) природным ресурсам, то в этих случаях должна быть предусмотрена самостоятельная ответственность;
- наказания, установленные за деяния, выразившиеся в угрозе совершить преступление, должны быть унифицированы и отвечать принципу равенства граждан перед законом.
- Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Исследование уголовного законодательства и судебной практики показывают, что УК РФ 1996 года был принят без должной научной проработки, в нем не учтены кардинальные политические, экономические, социальные изменения, которые произошли в России за последние десять лет. Уголовный закон имеет серьезные недостатки, относящиеся как к содержанию, так и к законодательной технике. Они уже повлекли десятки изменений и дополнений уголовного закона, так же далеко не всегда удачных. Поэтому проведенное исследование будет полезным как для теории уголовного права, так и для правоприменения; им могут воспользоваться ученые, судьи, следователи, преподаватели, аспиранты, студенты юридических учебных заведений и др. Надеемся, что они вызовут интерес и у законодателя, которому предстоит совершенствовать уголовное законодательство.
Апробация результатов диссертационного исследования По теме диссертационного исследования соискателем опубликовано более 30 научных работ общим объемом свыше 64 печатных листов, в том числе 6 монографий, в которых отражены основные положения диссертационного исследования.
Результаты диссертационного исследования докладывались автором и обсуждались на многочисленных научных и научно-практических конференциях, семинарах, совещаниях (в том числе, на международных):
- на Пленуме Верховного Суда Российской Федерации в декабре
1996 года, посвященном анализу судебной практики и принятию постановления по бандитизму (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 ян варя 1997 г.);
- на Международном семинаре «Практика применения Европейской конвенции по правам человека в Российской Федерации» 22 мая 2002 г.;
- на Парламентских слушаниях в Совете Федерации 28 марта 2002 г. «Уголовный кодекс Российской Федерации - пять лет спустя: проблемы и перспективы совершенствования норм уголовного законодательства»;
- на научно-практической конференции в Саратовской государственной академии права «Предмет уголовного права и его роль в формировании уголовного законодательства Российской Федерации» 25-26 апреля 2002 г.;
- на совещаниях судей Республики Адыгея;
- на заседании Координационного Совета председателей судов субъектов в Южном федеральном округе;
- на научно-практических межвузовских конференциях молодых ученых Краснодарского края и Республики Адыгея.
Предложения по совершенствованию уголовного законодательства и практики его применения были направлены в Верховный Суд Российской Федерации (17 июля 2001 г., № 361).
Выводы диссертационного исследования используются в учебном процессе при преподавании курса «Уголовное право» в Адыгейском государственном университете, в Майкопском филиале Московского открытого социального университета.
Структура диссертации определяется основной целью и задачами исследования и включает в себя: введение, пять глав, объединяющих 18 параграфов, заключение, а также библиографический список и приложение.
Современная оценка действующего уголовного законодательства
Борьбе с преступностью во многом способствует авторитет закона, но закон становится тормозом в общественном развитии, если он построен так, что позволяет пользоваться им в очень широких рамках.
Несмотря на то, что проект последнего Уголовного кодекса РФ разрабатывался и обсуждался несколько лет, в нем есть нормы, которые страдают серьезными недостатками, поэтому с учетом достижений науки уголовного и уголовно-исполнительного права, криминологии и судебной практики они должны быть пересмотрены и сконструированы более четко и конкретно1.
Следует согласиться с Л.Л. Крутиковым и О.Ю. Климцевой в том, что новый УК РФ был принят поспешно, поэтому закон оказался «сырым». В этой связи они пишут, что за три первых года после его принятия в него при-шлось уже внести изменения в 30 статей .
В науке уголовного права УК 1996 года подвергается справедливой критике; многие видные ученые предлагают пути совершенствования норм как Общей, так и Особенной частей кодекса. Естественно, что мы не можем дать научную и практическую оценку всем предложениям и замечаниям. Остановимся на кратком изложении лишь тех из них, которые, на наш взгляд, представляют наибольший интерес и соответствуют содержанию диссертации.
Представляется, что недостатки действующего УК условно могут быть подразделены натри основные группы: 1) недостатки политического свойства (концептуальные недостатки); 2) недостатки формы и языка уголовного закона в целом и 3) недостатки отдельных норм уголовного закона.
1. Недостатки уголовного закона политического свойства (концептуальные недостатки)
В борьбе с преступностью очень важна стабильность уголовного закона, но, начиная с 90-х годов, уголовное законодательство в России характеризуется крайней нестабильностью. За пять с половиной года действия УК РФ 1996 г. в него уже внесено 78 изменений и дополнений (14 - в Общую часть и 64 - в Особенную часть), введены 10 новых статей. Такая нестабильность уголовно-правовых норм затрудняла и затрудняет правоприменительную практику. Например, ст. 37 УК вводит 2 самостоятельных вида необходимой обороны (с насилием, опасным для жизни, и без), на обороняемого возлагается обязанность прогнозирования опасности посягательства, как будто преступник докладывает о степени вреда, который собирается причинить.
Полагаем, что в скором времени в Российской Федерации встанет на повестку дня вопрос о расширении прав республик в области уголовного законодательства, попытки этого уже имели место. Так, в законодательных планах Республик Татарстан и Башкортостан еще в 1995 г. проектировались свои УК и УПК. В 1997 г. в Калмыкии и Татарстане приняты программы и законы о борьбе с преступностью. Некоторые ученые и политики проводят политику децентрализации уголовно-правового регулирования в Российской Федерации. По этому поводу Т.А. Лесниевски-Костарева пишет: «Убеждена, что в области уголовного права принципиально недопустимо делегирование законодательных полномочий субъектам Федерации. Следует строго следовать предписаниям п. «о» ст. 71 Конституции России, относящего уголовное законодательство исключительно к ведению Российской Федерации. Никакие ссылки на суверенитет субъектов Федерации в данном случае неуместны. Пример других Федераций, в частности, США, не может быть воспринят ввиду различий самой природы Федераций»1. Конечно же, пока Конституция Российской Федерации не изменена, ее необходимо строго соблюдать. Однако почему же в научном плане нельзя говорить о расширении прав республик России в области уголовного законодательства, - непонятно.
У нас нет сомнений, что такие права ни в коей мере не ослабят федеративное устройство Российского государства. Например, не абсурдно ли существующее положение, когда осужденный за кражу теленка просит помиловать его Президента РФ? Почему бы такое право не предоставить главе республики, края, области? Почему нельзя сослаться на опыт США; от того, что там в каждом штате есть свои Уголовные кодексы (наряду с уголовным законодательством штатов), федеративное устройство этого государства отнюдь не страдает. Почему мы забываем опыт законодательного регулирования в СССР? В каждой союзной республике был свой Уголовный кодекс и ничего предосудительного в этом никто не видел, СССР не развалился, а его развалили.
Следует задуматься над мыслью, высказанной Т.Б. Рамазановым, который пишет: «Никто за годы существования криминологии в СССР и Российской Федерации не пытался объяснить тот факт, что в республиках Северного Кавказа интенсивность общеуголовной преступности всегда была ниже, чем в других республиках России. Даже сейчас, когда под влиянием кризисного состояния экономики обострилось влияние геополитических, этнических, религиозных факторов, когда деструктивные процессы в обществе достигли новых качественных рубежей, Республика Дагестан по всероссийской криминологической классификации относится к группе регионов с благополучной криминальной ситуацией. Несомненно, это обстоятельство самым тесным и «тонким» образом, через «механизм» духовно-культурной специфики связано с некоторыми особенностями обычного права, на основе которого решаются многие проблемы и конфликты криминального свойства» .
Т.Б. Рамазанов в своих выводах не одинок. Вот что пишет по этому поводу В.В. Черноус: «Северокавказские социумы имеют синкретические самоорганизации и формирования социального порядка: современные государственно-правовые и традиционные. Их соотношение и взаимосвязь у различных народов, сельских жителей и в урбанизированной среде проявляются неоднозначно. В основе традиционных механизмов поддержания социального порядка у коренных народов Северного Кавказа лежат морально-этические кодексы, включающие в себя нормы этикета, правовой обычай и обычное право, закрепленные в императивах долженствования. Данный феномен является существенным фактором стиля и образа жизни горских народов - регулятором индивидуального и группового поведения, фактором коммуникации и социализации, а также базисом этнической идентификации. Морально-нравственные кодексы народов Северного Кавказа, в наиболее жесткой форме разработанные и сохранившиеся у адыгских народов, организуют социальный порядок на основе традиционных общественных инструментов: культ старшинства, представительное самоуправление (хасэ), покровительство, куначество, побратимство, аталычество, гостеприимство, система семейно-брачных отношений и др.» .
Виды оценочных категорий в уголовном законе
Определение содержания оценочных понятий во многом зависит от правоприменителей, что влечет повышенный риск судебной ошибки, о чем свидетельствует анализ судебных ошибок в толковании квалифицирующих признаков в УК РФ. Большая часть ошибок связана именно с квалифицирующими признаками, обозначенными в законе оценочными понятиями: значительный и крупный размер ущерба, особая жестокость, хулиганские побуждения, совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и др.1
В науке уголовного права распространено мнение о том, что уголовный закон имел, имеет и будет иметь оценочные категории. Однако есть и другое, которым обосновывается иное положение. Конечно же, без оценочных категорий при конструировании уголовно-правовых норм не обойтись, но число их можно значительно сократить, а главное, возможно объяснить содержание некоторых из них в самом законе.
Для выяснения отношения к оценочным категориям правоприменителей нами было проведено анкетирование судей, прокуроров, следователей и адвокатов Республики Адыгея. 64 человека (52%) из 123 опрошенных заявили, что наличие оценочных категорий затрудняет практику; по свидетельству еще 42 человек (34,1%) неясность в тех или иных оценочных категориях неоднократно приводила к отмене судебных решений. Таким образом, более 86 % лиц, принимавших участие в опросе, полагают, что использование в уголовном законе оценочных категорий негативно сказывается на правоприменении.
Исследования показывают, что как в науке уголовного права, так и в судебной практике, перечисленные выше и другие оценочные категории трактуются по-разному. Такое положение объективно, поскольку законодатель не раскрывает их содержание или раскрывает не точно. В результате правоприменители понимают их неоднозначно. Опрошенные нами судьи, прокуроры, следователи и адвокаты Республики Адыгея из числа названных выше оценочных категорий самыми сложными для понимания сочли следующие: справедливость- 101 опрошенный (82,1%); гуманизм - 90 опрошенных (73,1%); социальная справедливость - 85 опрошенных (69,1%); исправление осужденного - 63 опрошенных (51,2%); аморальное поведение потерпевшего - 74 опрошенных (60,2%); особая жестокость - 62 опрошенных (50,4%); моральный вред - 72 опрошенных (58,5%); исключительные обстоятельства - 78 опрошенных (63,4%); неприличная форма - 68 опрошенных (55,3%); иные низменные побуждения - 63 опрошенных (51,2%); значительный ущерб гражданину - 67 опрошенных (54,5%); существенный вред - 62 опрошенных (50,4%); существенный вред правам и законным интересам - 66 опрошенных (53,7%) и др. Полные данные приведены в специальной таблице, в Приложении к работе.
B.C. Устинов полагает, что необходимо для удобства при конструировании дефиниций в уголовном законодательстве создать «словник или словарик», который бы прилагался к Уголовному кодексу. При этом он не исключает и такие варианты: разъяснение понятий и отдельных терминов в статье, специально посвященной терминологии, или в примечании к статье закона, или в статье, формулирующей ту или иную норму1. Думаем, что с этим следует согласиться. Точно такое же мнение высказали 93 опрошенных судьи, следователя, прокурора и адвоката республики Адыгея, или 75,6 % от общего числа опрошенных.
В рамках настоящей работы нет возможности остановиться на анализе всех оценочных категорий. Мы сделаем это только в отношении тех, которые чаще встречаются в судебной практике.
В ч. 2 ст. 105 УК содержится двадцать четыре квалифицирующих обстоятельства, некоторые из них точно законом не определены, а поэтому относятся к оценочным категориям. Мы к ним относим: «беспомощное состояние потерпевшего», «особая жестокость, «по найму», «служебная деятельность», «неоднократно».
В п. «б» ч. 2 ст. 105 УК предусмотрена ответственность за убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга. В законе не дано пояснения о том, что понимать под «служебной деятельностью».
Если подходить к этому с философской стороны, то под деятельностью следует понимать: форму существования человеческого общества; проявление активности субъекта, выражающейся в целесообразном изменении окружающего мира, а также в преобразовании человеком самого себя. Деятельность носит осознанный характер, она включает в себя цель, средство, результат и сам процесс1. В обыденной жизни общества под деятельностью понимают: политическую, производственную, общественную, научную, педагогическую и т.д.
О какой деятельности идет речь в нашем примере? Ответ прост - о служебной деятельности. Тогда возникает другой вопрос: о какой службе? Под служащим понимается лицо, выполняющее возложенные на него обязанности умственного труда. Подавляющее число людей занято на физической работе. Поэтому все работающие граждане разделяются на рабочих и служащих. Однако юридически такое разделение не закреплено. В УК говорится лишь о должностных лицах.
Если обратиться к толковому словарю В. Даля, то там сказано: «Служить где, чем, при чем, быть, состоять на государственной либо общественной службе, при должности, занимать место с известными обязанностями, быть на месте» . В этом словаре говорится и о том, кого следует считать рабочим (работницей) . В российской юридической энциклопедии записано: «Работник - физическое лицо, вступившее в трудовые правоотношения с работодателем» .
Крупный размер и крупный ущерб как конструктивные и квалифицирующие признаки состава преступлений
Значительное место в Особенной части УК занимает термин «крупный размер», который в 11 статьях указан в качестве конструктивного признака, 7 - квалифицирующего и 10 — особо квалифицирующего. В ст. 228 УК он является как конструктивным, так и квалифицирующим признаком. В большинстве статей законодатель в примечании указывает на сумму «крупного размера», а в ст. ст. 175, 186, 228, 229, 231 и 234 УК определение такого размера представляется правоприменителю. Сумма крупного размера устанавливается по-разному: в главе 21 УК «Преступления против собственности» крупным размером признается стоимость имущества, в пятьсот раз превышающая минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством Российской Федерации на момент совершения преступления. В ст. ст. 188, 191, 192 УК крупным размером также признается сумма, превышающая 500 минимальных размеров оплаты труда, однако законодатель не указывает, на какой момент определяется его размер. В ст. 193 УК крупный размер определен в десять тысяч минимальных размеров оплаты труда, в ст. 194 УК - в тысячу, в статьях 174 и 174-1 - в две тысячи. В ст. ст. 171, 171 \ 172, 198 и 260 УК крупным размером признается сумма, превышающая 200 минимальных размеров оплаты труда. При этом, если в ст. ст. 171 и 172 УК не сказано, на какой момент определяется минимальный размер оплаты труда, то в ст. ст. 171 и 260 УК говорится о том, что этот размер определяется на момент совершения преступления.
Такая непоследовательность при конструировании уголовно-правовых норм не может быть одобрена. Конечно же, судебная практика, как правило, руководствуется ч. 1 ст. 9 УК, в которой отмечается, что преступность и наказуемость деяния определяется уголовным законом, действующим во время совершения этого деяния. Однако сам законодатель не всегда руководствуется этим правилом. Например, в ч. 1 ст. 46 УК указано, что штраф назначается в пределах, установленных Уголовным кодексом, в размере, соответствующем определенному количеству минимальных размеров оплаты труда, установленных законодательством Российской Федерации на момент назначения наказания.
Помимо «крупного размера» законодатель использует термин «крупный ущерб», который включен в 21 статью Особенной части УК. Этот термин полностью относится к оценочному понятию, законодатель ни разу не указал на его количественную сторону. В то же время в ст. ст. 185 и 185-1 УК дано законодательное определение понятия крупного ущерба.
В отдельных статьях Особенной части УК применяется такой квалифицирующий термин, как «особо крупный размер». Он включен в диспозиции 7 статей УК. При этом, в ст. ст. 171, 171 \ 172, 198 и 260 УК сумма такого размера определена в 500 минимальных размеров оплаты труда. В ст. 194 УК особо крупный размер установлен в три тысячи минимальных размеров оплаты труда, а в ст. 199 УК - в пять тысяч.
Сумма особо крупного (как и крупного) размера указана в примечаниях к перечисленным выше статьям, то есть определена самим законодателем. Однако тексты таких примечаний имеют существенные различия. Так, в примечании к ст. 171 УК сказано: «В статьях 171 и 172 настоящего Кодекса доходом в крупном размере признается доход, сумма которого превышает двести минимальных размеров оплаты труда, доходом в особо крупном размере - доход, сумма которого превышает пятьсот минимальных размеров оплаты труда». Как видим, законодатель обошел молчанием время исчисления размеров оплаты труда. В то же время, в примечании к ст. 17 Iі УК говорится: «Крупным размером в настоящей статье признается стоимость немаркированных товаров и продукции, в двести раз превышающая минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством Российской Федерации на момент совершения преступления, а особо крупным размером - в пятьсот раз». Таким образом, в данном случае законодатель не забыл указать на время определения размера минимального размера оплаты труда, однако допустил редакционную неточность, сказав о моменте совершения преступления только там, где идет речь о сумме крупного размера. Поэтому с филологической стороны текст «особо крупным размером - в пятьсот раз» можно толковать различно, то есть определять такой размер, как на момент совершения преступления, так и на момент рассмотрения дела в суде или на предварительном следствии. Конечно же, такая редакция примечания может привести к различному толкованию, следовательно, к путанице при квалификации данного преступления.
Известно, что в Российской Федерации практически каждые три месяца минимальная оплата труда изменяется в сторону повышения нижней границы. В результате не исключены случаи, когда на предварительном следствии при квалификации преступления был учтен один размер минимальной оплаты труда, а в суде, на момент постановления приговора -другой. Например, первоначально, на предварительном следствии производство, приобретение, хранение, перевозка или сбыт немаркированных товаров и продукции были квалифицированы по п. «в» ч. 2 ст. 171! УК, как совершенные в особо крупном размере, а пока дело дошло до суда, размер минимальной месячной оплаты изменился. В связи с этим деяния виновного (виновных) могут быть переквалифицированы с ч. 2 на ч. 1 этой статьи, как совершенные в крупном размере.
А ведь может быть и наоборот. Представим, что предварительное следствие длилось длительное время, например, год. Следствие определило крупный размер, исходя из минимального размера оплаты труда, установленного на момент совершения преступления, и квалифицировало деяние по ч. 1 ст. 171! УК. Суд же при рассмотрении дела исчислил минимальный размер оплаты труда на момент рассмотрения дела в суде. В таком случае квалификация данного деяния может быть другая.
Диспозиции с квалифицирующими обстоятельствами
В науке уголовного права квалифицирующим обстоятельствам уделяется необоснованно мало внимания. В той или иной мере этому институту посвящали свои работы СИ. Дементьев, В.В. Карлов, М.И. Ковалев, А.П. Козлов, Л.Л. Крутиков, А.И. Свинкин, а Т.А. Костарева - специальное монографическое исследование1. Квалифицирующие обстоятельства обеспечивают очень важный процесс дифференциации ответственности и наказания в уголовном праве.
Исследование уголовного законодательства России показывает, что законодатель все чаще конструирует составы преступлений с включением в них квалифицирующих признаков. Так, например, если УК РСФСР 1960 года, к концу его действия, в нем почти половина составов преступлений являлись квалифицированными, то в Уголовном кодексе 1996 года их число превышает две трети. Изменилось и число видов квалифицирующих обстоятельств, их было около 70, а стало почти 100. Наиболее часто используются такие квалифицирующие обстоятельства: неоднократность, группа, совершение преступления в отношении двух и более лиц, беспомощное состояние потерпевшего, беременность, смерть потерпевшего, судимость, служебное положение, несовершеннолетие потерпевшего, корыстные и хулиганские мотивы, особая жестокость, использование оружия, крупный размер (ущерб), значительный ущерб и т.д.
В уголовном законе встречается немало недостатков технического характера, относящихся к регламентации квалифицирующих обстоятельств. Нередки расплывчатые формулировки, открытые перечни таких признаков, разноречивая терминология, неоправданно широко используются оценочные понятия для описания рассматриваемых признаков, а главное, - отсутствует единообразие в законодательных конструкциях квалифицированных составов1. Например, по общему правилу, совершение преступления в отношении беременной женщины признается отягчающим обстоятельством, но не является квалифицирующим обстоятельством при умышленном причинении тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью. В то же время при совершении такого преступления, как истязание (ст. 117 УК), оно относится к квалифицирующим обстоятельствам. Или в части третьей ст. 111 УК (п. «в») и второй части ст. 112 УК (п. «ж») как квалифицирующее обстоятельство указано совершение преступления лицом, ранее совершившим убийство, предусмотренное статьей 105 настоящего Кодекса. Но ведь в УК содержится еще четыре статьи, в которых предусмотрена ответственность за убийство. Получается, что лицо, убившее следователя (ст. 295 УК), а затем умышленно причинившее вред здоровью другому гражданину, будет привлекаться к ответственности по ч. 1 ст. 111 УК, т.е. как лицо, совершившее это преступление без квалифицирующих обстоятельств. На такие примеры можно указать еще.
Сказанное выше дает основание утверждать, что следует продолжить исследование квалифицирующих обстоятельств, используемых в современном уголовном законе. Т.А. Лесниевски-Костарева справедливо отмечает: «Совершенствование регламентации квалифицированных и привилегированных составов преступлений предполагает; 1) создание продуманной системы квалифицирующих и привилегирирующих признаков, что невозможно без тщательного отбора криминологически обоснованных обстоятельств для закрепления в законе в качестве таких признаков; 2) совершенствование законодательных конструкций и понятийного аппарата, используемых для регла-ментации таких составов . В случаях обилия квалифицирующих признаков в том или ином виде преступлений необходим их тщательный анализ по принципу примерно одинакового влияния на типовое наказание (ответственность). Не следует при этом упускать из виду, что некоторые повторяющиеся признаки (например, неоднократность, судимость, совершение преступления различными видами группы лиц) могли бы быть регламентированы в Общей части уголовного закона с обязательным указанием на силу влияния такого признака на типовое наказание (как, например, в ст. ст. 66, 68 УК РФ). Это позволило бы «разгрузить» конструкции квалифицированных составов преступлений в Особенной части»1.
Исследования говорят, что многие квалифицирующие обстоятельства, используемые при описании составов преступлений, приравниваются друг к другу по степени общественной опасности. Например, в одних статьях такие квалифицирующие обстоятельства, как совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой уравнены, и за них предусмотрено одинаковое наказание (п. «ж» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 3 ст. 111, п. «г» ч. 2 ст. 112, п. «е» ч. 2 ст. 117 УК и др.). В других случаях совершение преступления группой лиц по предварительному сговору является квалифицирующим обстоятельством (п. «а» ч. 2 ст. 126, п. «а» ч. 2 ст. 127, п. «а» ч. 2 ст. 158, п. «а» ч. 2 ст. 159, п. «а» ч. 2 ст. 160, п. «а» ч. 2 ст. 161 УК и др.), а организованной группой выделено в специальную часть статьи, и признается особо квалифицирующим обстоятельством (ч. 3 ст. 126, ч. 3 ст. 127, ч. 3 ст. 158, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 160, ч. 3 ст. 161 УК и др.).
В ст. 150 УК установлена ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления. В ней признаки «неоднократность» или «по отношению двух и более лиц» не являются квалифицирующими обстоятельствами. В ст. 151 УК предусмотрена ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий. В этом случае «неоднократность» выступает не просто квалифицирующим, но даже особо квалифицирующим обстоятельством (ч. 3 ст. 151 УК). Однако если это преступление будет совершено в отношении двух или более лиц, то оно не будет считаться квалифицирующим обстоятельством. Не являются квалифицированными составами указанные преступления, если они совершены группой лиц, группой лиц по предварительному сговору либо организованной группой. Иное положение при совершении такого преступления, как торговля несовершеннолетними (ст. 152 УК). В этом преступлении «неоднократность» и «в отношении двух или более лиц» признаются квалифицирующими обстоятельствами.
В ст. 164 УК предусмотрена ответственность за хищение предметов, имеющих особую ценность. В первой части этой статьи сказано: «Хищение предметов или документов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность, независимо от способа хищения». Это надо понимать так, что данное преступление может быть совершено и путем разбойного нападения. Однако разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, может повлечь наказание в виде лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества (ч. 3 ст. 162 УК). Поскольку в ст. 164 УК такого квалифицирующего обстоятельства не предусмотрено, то хищение предметов или документов, имеющих особую ценность, путем разбойного нападения с причинением тяжкого вреда потерпевшему следует квалифицировать по ч. 1 ст. 164 УК. А наказание по этой части менее строгое - лишение свободы на срок от шести до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой. Разбой, совершенный в целях завладения имуществом в крупных размерах, считается особо квалифицированным составом, и может быть наказан лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества (п. «б» ч. 3 ст. 162 УК). Однако хищение предметов или документов, имеющих особую ценность в целях завладения имуществом в крупном размере путем разбойного нападения не является не только особо квалифицирующим обстоятельством, но и просто квалифицированным составом (ст. 164 УК). Наказание в таком случае не может превысить десяти лет лишения свободы с конфискацией имущества или без таковой.
П. «в» ч. 2 ст. 213 УК предусматривает ответственность за хулиганство, совершенное лицом, ранее судимым за хулиганство. Однако если такое лицо ранее было судимо за убийство (п. «и» ч. 2 ст. 105 УК) или за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (п. «д» ч. 2 ст. 111 УК), или за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (п. «д» ч. 2 ст. 112 УК), или за незаконное лишение свободы (ч. 1 ст. 127 УК), совершенные из хулиганских побуждений, то такое хулиганство не будет считаться, совершенным при квалифицирующих обстоятельствах.
