Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I Общая теория противодействия терроризму
1.1. Терроризм: проблемы юридического определения и научной систематизации 14
1.2. Механизм формирования и функционирования системы терроризма ...33
1.3. Основные направления противодействия терроризму 47
1.4. Противодействие организованной преступности как стратегия ликвидации источников финансирования терроризма 68
ГЛАВА II Зарубежный опыт изъятия доходов в связи с преступным поведением и подозрениями в участии в террористической и организованной преступной деятельности
2.1. Сравнительный анализ законодательства некоторых государств Европы об изъятии доходов от преступной деятельности как инструмента противодействия финансированию терроризма 86
2.2. Общая характеристика законодательства Германии в области противодействия финансированию терроризма 113
2.3. Теория и практика применения норм Уголовного законодательства об изъятии прибылей в Германии 128
ГЛАВА III Совершенствование российского законодательства об изъятии преступных доходов в связи с проблемами терроризма
3.1. Общие вопросы совершенствования института уголовного наказания в России 153
3.2. Специальные вопросы уголовной ответственности за содействие террористической деятельности 178
3.3. Совершенствование механизма ответственности юридических лиц за финансовое или иное участие в террористической деятельности 182
Заключение 194
Список литературы 200
Приложения 225
- Терроризм: проблемы юридического определения и научной систематизации
- Механизм формирования и функционирования системы терроризма
- Сравнительный анализ законодательства некоторых государств Европы об изъятии доходов от преступной деятельности как инструмента противодействия финансированию терроризма
- Общие вопросы совершенствования института уголовного наказания в России
Введение к работе
Актуальность исследования.
Глобальный процесс ограничения вмешательства государства в экономику, новые технологии, достижения в области средств связи и создание широких экономических зон с либеральным регулированием финансовых потоков оказывают заметное влияние на процесс экономического и финансового развития. Они же являются катализаторами ощутимого роста производительности и появления новых возможностей для получения прибылей в рамках не только легальной экономики, но и преступного бизнеса. Преступный бизнес, существующий параллельно легальной экономике и взаимодействующий с ней, тесно связан с терроризмом в системе организованной преступной деятельности.
Глобальная экономическая интеграция обуславливает то, что один крупный акт терроризма, совершенный в любой из развитых стран, имеет катастрофические последствия для благосостояния миллионов людей в развивающихся странах. По оценкам специалистов, только нападения на США, совершенные 11 сентября 2001 года, увеличили число нищих во всем мире на 10 миллионов, а общий ущерб для мировой экономики, возможно, превысил 80 млрд. долл. США.1 Эти цифры были бы гораздо больше в случае инцидента, связанного с ядерным терроризмом.
В последние годы террористические организации, во многом благодаря своему доступу к таким дорогим товарам, как наркотики и оружие, и возможности отмывания денег, наладили систему финансового самообеспечения. Эти организации подпитывают многие гражданские войны посредством незаконной торговли стрелковым оружием. Для подрыва финансирования терроризма необходимо сотрудничество
Доклад Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам при ООН.
государств по пресечению отмывания денег, наркоторговли, торговли людьми и коррупции.
Несмотря на наличие 13 антитеррористических конвенций ООН, ряда специальных рекомендаций в отношении финансирования терроризма, выпущенных Целевой группой по финансовым мероприятиям при ООН, касающимся отмывания денег, предпринимаемые на национальном уровне попытки решить проблему противодействия финансированию терроризма являются недостаточно последовательными. Так, в течение трех месяцев после 11 сентября 2001 года были заблокированы предполагаемые террористические средства на сумму в 112 млн. долл. США, но за два последующих года было заморожено лишь 24 млн. долл. США. Надо полагать, что изъятые средства представляют собой лишь небольшую долю от общего объема ресурсов, имеющихся в распоряжении террористических организаций. В то время как во многих странах нормативно-правовая база по противодействию финансирования стала формироваться относительно недавно, используемые террористами методы самообеспечения являются весьма развитыми, многие средства террористических организаций являются законными по своему происхождению. Поскольку связанные с терроризмом финансовые операции, как правило, проводятся до совершения преступления, правоохранительные органы России сталкиваются с трудностями доказывания связи этих операций с террористической деятельностью и бывают вынуждены применять к тем, кто финансирует террористов, меры, по существу, предназначенные для выявления и конфискации доходов, полученных преступным путем. Однако этого оказывается недостаточно, когда законность происхождения денег или имущества не удается подвергнуть сомнению, а их фактическое использование для финансирования терроризма или наличие соответствующего намерения невозможно доказать. Столкнувшись с аналогичной проблемой,
европейские государства пошли на послабление требований к доказательственной базе преступного происхождения или предназначенности имущества, подлежащего изъятию. Немецкое законодательство, кроме того, содержит широкий инструментарий в виде не только санкции, но и превентивных мероприятий, направленных на изъятие преступных доходов.
С исключением из УК России конфискации как вида наказания противодействие организованной преступной деятельности, в том числе по финансированию терроризма, оказалось ослаблено. В этой связи есть острая необходимость исследования зарубежного законодательства по изъятию прибылей от преступной деятельности и практики ее применения для целей совершенствования российского законодательства по противодействию финансированию терроризма.
Цель и задачи исследования. Целью работы является исследование зарубежного опыта противодействия финансированию терроризма посредством изъятия доходов, полученных преступным путем, а также комплексный анализ наиболее актуальных проблем противодействия проявлениям терроризма и разработка научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию отечественного законодательства, регламентирующего предупреждение терроризма и систему государственных мер противодействия терроризму.
Для достижения поставленной цели были определены следующие исследовательские задачи:
— произвести обзор развития нормативно-правовой базы по
противодействию терроризму, в частности норм международного права,
национального законодательства ряда европейских государств и
российского законодательства;
— разработать научные основы систематизации терроризма;
разработать основные принципы и направления противодействия терроризму на различных уровнях правоприменения и выдвинуть предложения по совершенствованию отечественной системы противодействия его проявлениям;
исследовать зарубежный опыт превентивного изъятия доходов от преступной деятельности как средства противодействия финансированию терроризма;
произвести юридический анализ состава терроризма и преступлений террористического характера, на основе собранного материала сформулировать предложения по совершенствованию отечественного уголовного законодательства.
Объектом исследования является терроризм как социально-правовое явление и общественные отношения, возникающие в процессе противодействия финансированию терроризма в европейских странах и в России.
Предмет исследования составляет современное международное и национальное законодательство, регламентирующее данную сферу общественных отношений; практика противодействия финансированию террористической деятельности в европейских странах и в России.
Теоретическую и методологическую основу диссертационного исследования составили труды ученых, рассматривающих различные вопросы обеспечения государственной и общественной безопасности. Изучение и выработка путей решения проблем противодействия финансированию терроризма многоаспектны. В отечественной правовой литературе проблема терроризма до начала 1990-х годов исследовалась лишь как международно-правовая категория политического характера. Наиболее заметные разработки в тот период были сделаны в научных трудах А. Н. Трайнина, Н. С. Бегловой, И. П. Блищенко, Т. С. Бояр-
Созоновича, Л. Н. Галенской, И. И. Карпеца, Е. Г. Ляхова, Л. А. Моджоряна и других.
Начиная с 1990-х годов, проблема терроризма стала предметом фундаментальных исследований многих ученых, рассматривавших ее с правовой, политической, социальной, экономической, философской, исторической, психологической позиций. Однако противодействию финансированию терроризма, особенно изучению зарубежного опыта в данной области, в отечественной литературе не уделялось должного внимания. Лишь фрагментарно эта проблема затрагивалась А. И. Гуровым, СУ. Дикаевым, А. И. Долговой, Н. Д. Литвиновым, В. В. Лунеевым, С. Ф.Милюковым, В. Е. Петрищевым, С. В. Степашиным, В. В. Устиновым. Изъятию доходов, полученных преступным путем, посвящены специальные монографические исследования ряда зарубежных ученых: H.Achenbach, J.-B. Ackermann, H.-J. Albrecht, G. Arzt, V. Bangert, J. Benseler, W. De Capitani, J. Dallmeyer, G. Danneker, M. Edelbacher,
A. Eser, J. Fehervary, M. Findesein, M. Gradovski, G. Kaiser, D. Kienapfel,
M. Kilchling, I. Klippl, M. Levi, K. Oswald, L. Paoli, M. Pieth, G. Stratenwerth
и др.
Кроме того, комплексный характер исследования предопределил потребность в использовании широкого круга теоретических источников, относящихся к работам известных отечественных и зарубежных ученых в области философии, истории, социологии, политологии, психологии, криминологии, теории права и государства, конституционного, гражданского, уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного, административного права и других отраслей научных знаний: А. И. Александрова, Ю. М. Антоняна, А. А. Аслаханова, О. В. Будницкого, В. С. Бурдановой В. В. Вандышева, И. А. Возгрина, Я. И. Гилинского, Г. Н. Горшенкова, А. И. Гурова, А. И. Долговой,
B. П. Емельянова, А. Э.Жалинского, П. А. Кабанова, И. И. Карпеца,
М. П. Киреева, Н. Д. Литвинова, В. В. Лунеева, Е. Г. Ляхова, В. В. Мальцева, А. К. Микеева, С. Ф. Милюкова, Г. М. Миньковского, В. Е. Петрищева, Э. Ф. Побегайло, В. П. Ревина, Д. В. Ривмана, К. Н. Салимова, Л. В. Сердюка, С. В. Степашина, А. Н. Трайнина, В. В. Устинова, Д. А. Шестакова и других ученых.
Методы исследования. В процессе исследования применялись общие, специальные и частнонаучные методы исследования (историко-правовой, статистический, сравнительно-правовой, системно-структурный), а также приемы конкретно-социологического анализа (изучение документов, беседы, анкетирование, интервью, опрос, наблюдение).
Нормативно-правовой основой диссертационного исследования выступают международные, европейские правовые документы, законы и подзаконные акты, постановления и решения высших органов и должностных лиц законодательной, исполнительной и судебной власти России в области противодействия проявлениям терроризма в стране и за ее пределами, а также обеспечения государственной безопасности.
Научная новизна исследования определяется тем, что в
диссертации впервые предпринята попытка комплексного исследования
зарубежного опыта конструирования уголовно-правовых норм и их
практическое использование при противодействии финансированию
терроризма, что позволило автору разработать комплекс мер по
совершенствованию российского антитеррористического
законодательства. Представляемая к защите работа является завершенным монографическим теоретико-правовым и практически значимым исследованием, в котором впервые предпринята попытка исследования материально-финансовой составляющей в системе терроризма.
Положения, выносимые на защиту:
Все многообразие видов терроризма может быть сведено к двум группам: политический и корыстный (часто в науке именуемый криминальным) терроризм. Такой подход позволяет точнее определить источники террористических угроз, анализ которых, в свою очередь, дает возможность оптимизировать антитеррористическую деятельность.
В 2002 - 2003 годы как в Германии, так и в России произошло фактическое ослабление уголовно-правового инструментария, предназначенного для подрыва финансовой основы организованной преступной деятельности, в том числе деятельности террористических организаций: в Германии ее Конституционным судом признан ничтожным институт имущественного штрафа ( 43а StGB BRD), в России из Уголовного Кодекса исключена конфискация имущества как вид уголовного наказания.
Исключение конфискации имущества из числа видов наказания, предусмотренных УК РФ, криминологически не обосновано и значительно усложняет деятельность по подрыву финансовой базы терроризма посредством изъятия имущества у физических лиц, уличенных в террористической деятельности. Наличие штрафа в санкциях норм УК РФ о преступлениях террористического характера не решает этой задачи. В УК РФ наряду с восстановлением конфискации имущества следует, по опыту Англии и Германии, предусмотреть отречение от имущества и ценностей, допуская при наличии определенных условий изъятие доходов от преступной деятельности без вынесения обвинительного приговора.
4. Предлагается дополнить статью 25 Закона «О борьбе с
терроризмом» положением, предусматривающим возможность
приостановления деятельности организации до вступления в законную
силу решения суда, установив одновременно с этим право наложения
временного ареста на имущество юридических лиц.
5. Для России было бы полезно перенять опыт германского
уголовного законодательства, которое регламентирует по существу
гражданско-правовые вопросы изъятия доходов, в том числе находящихся
у третьих лиц, которые получены преступным путем, предметов,
служащих орудиями преступления, а также в предусмотренных законом
случаях других предметов. Тем самым было бы облегчено и ускорено
противодействие финансовому обеспечению преступной деятельности
6. Необходимо расширить диспозицию ст. 316 УК РФ
(Укрывательство преступлений), предусмотрев в ней ответственность за
укрывательство не только особо тяжких, но и тяжких преступлений, что
позволит активизировать норму в противодействии террористической
деятельности.
Ликвидация юридического лица на основании ст.25 Закона «О борьбе с терроризмом» с обращением его имущества в доход государства, далеко не всегда целесообразна. По примеру европейских государств предлагается для юридических лиц в числе санкций предусмотреть штрафы. Достаточно эффективны привлечение к уголовной ответственности лица, содействовавшего террористам, конфискация его имущества, в том числе и доля в общей собственности, с назначением штрафных санкций в отношении юридического лица. Ликвидация же юридического лица должна быть регламентирована лишь как крайнее средство, применение которого в случаях наличия у юридического лица большого числа рабочих мест и значительного пополнения им бюджета должно быть специально обосновано.
К настоящему историческому моменту назрела потребность в инициативе дополнения норм международного уголовного права составом «Террор». Этот состав, в частности, должен охватывать применение вооруженными силами и другими силовыми государственными органами
существенного вреда (повреждение или уничтожение имущества, причинение значительного вреда здоровью, гибель) мирному населению.
Теоретическая значимость диссертационной работы определяется тем, что основные положения, выводы и рекомендации автора в определенной мере дополняют существующие научные достижения, восполняют пробелы и создают предпосылки для последующих научных исследований в области организации противодействия проявлениям терроризма. Результаты исследования могут повлиять на уголовную политику государства в данной области, способствовать совершенствованию законодательства, а также развитию теории и практики обеспечения общественной безопасности от террористических угроз.
Практическая значимость исследования состоит в том, что теоретические выводы, предложения и рекомендации соискателя могут быть использованы для совершенствования законодательства, при подготовке ведомственных нормативно-правовых актов в области противодействия финансированию терроризма. Результаты исследования могут найти применение при разработке учебных курсов по уголовному, уголовно-процессуальному, уголовно-исполнительному праву и криминологии в высших учебных заведениях юридического профиля.
Достоверность и обоснованность результатов исследования
подтверждается статистическими данными, отражающими социально-экономическую и криминологическую обстановку в России и в ее регионах. Научные положения, наблюдения и выводы основываются на результатах конкретных социологических исследований, проведенных автором в городах: Москва, Санкт-Петербург, Махачкала, Нальчик; в Ставропольском крае, Республике Северная Осетия (Алания), Республике Дагестан. Путем анкетирования, изучения личных дел и проведения бесед исследованию было подвергнуто 100 человек, осужденных за
преступления террористического характера. Проведен опрос и интервьюирование ученых (50 чел.), работников банков и других кредитно-финансовых учреждений (50 чел.), сотрудников правоохранительных органов, непосредственно работающих в области антитеррористической деятельности (50 чел.), а также следователей, прокуроров и судей.
Апробация результатов диссертационного исследования.
Положения и выводы, полученные в ходе исследования, представлялись на
обсуждение кафедры уголовного права и уголовного процесса РГПУ им.
А. И. Герцена, а также на региональных, всероссийских, международных
конгрессах, конференциях, симпозиумах, семинарах, в частности: на
международной научно-практической конференции «Совершенствование
правовой базы и взаимодействия правоохранительных органов различных
государств в борьбе с терроризмом и экстремизмом» (Санкт-Петербург, 13
мая 2003 г.); международной научно-практической конференции
«Проблемы усиления гарантий прав участников уголовного процесса»
(Алматы, 17-18 февраля 2003 г.); международной научно-практической
конференции «Современные проблемы совершенствования
законодательного обеспечения глобальной и национальной безопасности, эффективного противодействия международному терроризму» (Ростов-на-Дону, 13 - 25 мая 2003 г.); международной научно-практической конференции «Государственная политика и общественные инициативы в области противодействия наркомании и наркобизнесу» (Санкт-Петербург, 24 июня 2003г.); всероссийской научно-практической конференции «Социально-экономические и правовые проблемы борьбы с преступностью» (Уфа, 18 марта 2004 г.); международной конференции «Преступность и ее предотвращение в странах переходного периода» (Баку, Азербайджан, 9-14 апреля -2005 г.); международной конференции
«Противодействие преступности молодежи: совершенствование законодательства» (Санкт-Петербург, 22 - 25 мая 2005 г.).
Отдельные положения диссертационного исследования изложены в научных публикациях автора. Диссертация прошла обсуждение на кафедре уголовного права РГПУ им. А.И. Герцена.
Структура и объем диссертации. Структура диссертации обусловлена поставленными автором задачами и состоит из введения, трех глав, объединяющих десять параграфов, заключения, списка использованной литературы. Работа изложена на 230 страницах, литература включает 365 наименований. В приложении к работе представлены 3 таблицы.
Терроризм: проблемы юридического определения и научной систематизации
Проблема противодействия терроризму напрямую связана с его юридическим определением. Отсутствие четкого определения терроризма становится важнейшим препятствием в разработке международного антитеррористического законодательства. Не имея твердого представления о терроризме, невозможно прийти к согласию в формулировании направленных против него законов. Хотя за последние семьдесят лет научных поисков учеными предложено более 200 определений терроризма, а попытки дать общепринятое определение этому явлению продолжаются и сейчас, надо констатировать тот факт, что общепризнанного понятия терроризма до сих пор не сформулировано. И это притом, что учеными основательно исследованы этимология терроризма, его история, философия , психология , современные особенности , изучен терроризм как форма девиантного поведения3 и некоторые другие его аспекты. Значительный вклад в отечественную криминологию, в частности ее новую отрасль - политическую криминология, - внес Д.А. Шестаков, обосновав позицию о взаимообусловленности террора и терроризма как разновидностей преступной деятельности4. Эта позиция нашла свое дальнейшее развитие в научных исследованиях ученых и легла в основу разработки новых концепций противодействия проявлениям терроризма как самостоятельного направления юридической науки и практики5. Терроризм как социально-политическое и уголовно-правовое явление неоднократно становился предметом специальных заседаний таких авторитетных международных организаций, как ООН, ОБСЕ, Совет Безопасности ООН и другие. Рассматриваемой проблеме за последнее десятилетие было посвящено значительное число научных конференций и других форм научных дискуссий, издано большое количество научной литературы, но единого понимания терроризма нет. Глобализация проблемы терроризма и неспособность международного сообщества определиться с тем, что на самом деле представляет собой это явление, вызывают вопрос: «Действительно ли терроризм - явление настолько сложное, что его невозможно определить?». Сетование ученых и политиков на трудности вызывает сомнения, поскольку человечество успешно решает и более сложные проблемы точных наук. То, что мировое сообщество не может прийти к единому мнению по этому вопросу, говорит о том, что терроризм и политически и социально востребован, а потому, как считает А.И. Гуров, «...политически очень выгодно оставлять проблему точного определения терроризма неразрешенной» . Видимо, человечество еще не достигло того уровня развития, когда терроризм станет ненужным в качестве средства решения социально-политических проблем национального и международного характера. Терроризм нельзя рассматривать как проблему, которая сопряжена с какой-то отдельной этнической или религиозной группой. Он используется как тактика практически во всем мире, без каких бы то ни было различий в уровне обеспеченности, половой принадлежности или возраста жертв, которыми в основном являются мирные жители. «В настоящее время, -отмечается в докладе Рабочей группы по разработке политики по вопросу о роли ООН в связи с терроризмом, - мы, бесспорно, стали свидетелями использования терроризма как стратегии»2. Обобщение имеющихся в общественных науках определений терроризма показывает, что чаще всего это явление рассматривают как: «систематическое устрашение, провоцирование, дестабилизация общества насилием»; «форма угрозы насилием или применения насилия по политическим мотивам»; «применение насилия или угрозы насилия против лиц или вещей ради достижения политических целей»; «насильственные действия или угроза их применения со стороны субъектов политики и преследование ими политических целей»; «систематическое использование убийств, телесных повреждений и разрушений или угроз перечисленных действий для достижения политических целей»; «метод политической борьбы, который состоит в систематическом применении ничем не ограниченного, не связанного с военными действиями физического принуждения, имеющего целью достижение определенных результатов путем устрашения политических противников». ЯМ. Гилинский выделяет следующие признаки терроризма: 1) применение или угроза применения насилия; 2) его политическая мотивация; 3) неопределенный круг непосредственных объектов акта терроризма, применение насилия в отношении неопределенного круга лиц («ни в чем не повинных людей») ради достижения отдаленного объекта -удовлетворения политического (экономического, социального) требования.
Механизм формирования и функционирования системы терроризма
Для выработки эффективного механизма противодействия терроризму нужно изучить, из каких элементов (подсистем) это явление состоит, как функционирует, а потом путем воздействия на отдельные составляющие этой системы сначала минимизировать его негативное влияние на общество, а в перспективе полностью ликвидировать. Полагаем, что это, хотя и трудная, но вполне решаемая задача. Всякое социальное явление (терроризм не исключение), постоянно существующее и воспроизводящееся в обществе, функционально связано с иными факторами общественной жизни. Само постоянство воспроизведения в обществе конкретного явления, его неслучайный, а иногда и неэпизодический характер говорят о том, что данное явление выполняет определенную социальную функцию в данной общественной системе. Вскрыть такую функцию, показать функциональные связи терроризма - значит получить возможность объяснить терроризм, а то и рационально воздействовать на него1. Существование любой системы - есть процессирующее тождество сохранения и изменения. Чем выше уровень организации (организованности) системы, тем динамичнее ее существование и тем большее значение приобретают изменения как средство сохранения. Неравновесность, неустойчивость становятся источником упорядоченности. Усложнение, появление все более высокоорганизованных систем также происходит за счет дезорганизации среды, средовых систем. Чем выше уровень организованности системы, тем более энергичны, активны способы ее адаптации1. Структура любой системы опирается на коррелятивные связи, то есть связи соответствия. Гармонически коррелятивные, согласованные действия элементов (от лат. Elementum - стихия, первоначальное вещество, составная часть сложного целого) системы суть необходимые условия ее существования. Частные проявления коррелятивной связи элементов системы - это координация и субординация (система строится иерархически), а также все виды функциональных зависимостей элементов внутри одной системы, так и элементов другой системы. Характер связи между элементами системы фиксируется в понятии «структура». Структура системы терроризма - это взаимообусловленная совокупность связей элементов внутри системы, определяющая ее качественную специфику. Конкретное качество системы терроризма можно определить, рассматривая с ее субстратом (основой) . Дезорганизованное общество воссоздает массу условий для возникновения или обострения ранее имевшихся в обществе противоречий. Акты терроризма являются, своего рода, индикатором, определяющим качественные характеристики общественного устройства, обнаруживая имеющиеся изъяны в общественном устройстве. Нередко на этих изъянах и противоречиях легальные субъекты политики «делают большую политику», то есть используют объективно возникшие или преднамеренно созданные противоречия в обществе для решения своих личных, корпоративных (а иногда государственных или мировых) политических задач. Когда урегулирование этих противоречий не находят скорого или справедливого разрешения, они постоянно тревожат личное и коллективное сознательное, что вынуждает отдельные личности или группы объединяться вокруг общего интереса. Так, причины взаимной неприязни католиков и протестантов в Ирландии и Англии связаны с давно забытым сознанием, но незабываемым коллективным бессознательным, пережитым католиками массовым голодом, который почти не коснулся опекаемых Англией протестантов. Марши оранжистов, осуществляемые с молчаливого согласия английских властей, - это тот раздражитель, активизирующий коллективное бессознательное, который постоянно напоминает о былой несправедливости, провоцируя тем самым католиков на массовый протест. Негодование, которое сербы испытывали по отношению к преступлениям усташей, совершенным во время и после второй мировой войны и оставшимся безнаказанными, сыграло огромную роль в катастрофических процессах в бывшей Югославии сорок лет спустя. Поэтому лишение терроризма социальной опоры является одной из приоритетных задач в антитеррористической деятельности, как на национальном, так и на международном уровне. Это предполагает наращивание усилий по ликвидации нищеты, безработицы, неграмотности, дискриминации по расовым, этническим, религиозным и другим признакам. Сегодня, как никогда, актуальна задача обеспечения устойчивого развития всех регионов мира, углубления социальной направленности процесса глобализации. Питательной средой терроризма являются конфликты. В этой связи Россия выдвинула предложение о разработке под эгидой ООН всеобъемлющей стратегии пресечения внешней подпитки вооруженных конфликтов. Таким образом, одним из элементов терроризма является его социальная востребованность как средства обеспечения индивидуального или группового интереса. На основе фундаментальных естественных индивидуальных или общественных потребностей (интересов) - устранение угроз, установление социальной или исторической справедливости и т.д. - первая подсистема порождает условия для возникновения второй подсистемы терроризма -искусственной массы. Хотя в морфологии масс еще многое не исследовано и не описано, но, по утверждениям психоаналитиков (К.Юнг, З.Фрейд, С.Сигеле, Г.Лебон и др.), есть массы примитивные, расчлененные, высокоорганизованные, существующие очень непродолжительное время и существующие очень долго, естественные и искусственные. В любом человеческом сообществе очень легко возникает тенденция к созданию психологической массы, к объединению людей против воли под воздействием законов подражания и мимизма. Но массы этого рода не имеют внутренних привязанностей, а потому, недолго просуществовав, распадаются сами по себе, хотя нельзя исключать, что социальные противоречия в обществе настолько сильны, что искусственная масса может достаточно долго существовать и добиваться их устранения. На этом уровне формирования терроризма как системы возможны два варианта отношений с ней: а) диалог и устранение противоречий, соответственно, и социальной базы для проявлений терроризма, и б) сохранение и использование массы (образовавшейся социальной группы) в иных целях.
Сравнительный анализ законодательства некоторых государств Европы об изъятии доходов от преступной деятельности как инструмента противодействия финансированию терроризма
Практика борьбы с терроризмом показала международному сообществу, что меры, принимаемые государствами в этой области, должны носить разноплановый характер и не сводиться только к наказанию исполнителей террористических актов и их организаторов. Важным аспектом этой борьбы является также наказание тех, кто направляет финансовые потоки лицам и организациям, занимающимся террористической деятельностью. Другими словами, необходимо учитывать и то, что успех в пресечении террористической деятельности во многом зависит от ликвидации ее финансовых рычагов. Именно на это и нацелена принятая в 1999 году Генеральной Ассамблеей ООН Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма (Нью-Иорк, 9 декабря 1999 г.) . Конвенция криминализирует оказание финансовой помощи совершении действий, предусмотренных в различных антитеррористических конвенциях (см., список литературы), а также для совершения любого действия, направленного на то, чтобы вызвать смерть гражданского лица с целью запугивания населения или принуждения правительства или международной организации совершить или воздержаться от совершения какого-либо действия. Преступными признаются также соучастие в вышеуказанных действиях, их организация и руководство их совершением.
Но правовая база в области противодействия финансированию терроризма в странах Европы стала формироваться задолго до принятия ими на себя обязательств, вытекающих из специальных международных договоров в части пресечения финансирования терроризма.
Так, в основе взаимодействия государств континентальной Европы в сфере противодействия финансированию терроризма лежит «Единый европейский акт» (Люксембург, 17 февраля 1986 г., Гаага, 28 февраля 1986 г.)1, где в разделе «Политическая декларация правительств государств -членов о свободном движении лиц» говорится: «... государства - члены сотрудничают также в области борьбы с терроризмом, преступностью, распространением наркотиков и незаконной торговлей произведениями искусства и предметами старины».
В «Договоре о Европейском Союзе» (Маастрихт, 7 февраля 1992 г.) говорится, что полиции стран сотрудничают в целях предотвращения и борьбы с терроризмом, незаконными операциями с наркотиками и с другими формами тяжких международных преступлений (п. 9, ст. К. 1 Разд. VI). В последующем большинство политических документов содержат тот или иной аспект рассматриваемой проблемы.
Активизация взаимодействия государств Евросоюза напрямую связана с событиями, произошедшими в США 11 сентября 2001 г., и с принятием ООН в связи с этим нескольких резолюций, посвященных различным аспектам рассматриваемой проблемы.
Европейский союз в соответствии со статьями 60 и 301 Договора об учреждении Европейского сообщества принял 27 мая 2002 года Постановление Совета Европы № 881/2002 о введении в действие положений резолюции СБ ООН № 1390 от 16.01.2002 г. и принятии мер по блокированию активов физических и юридических лиц, связанных с «Аль-Каидой» . Статья 5 данного Постановления обязывает физические и юридические лица, организации и органы сотрудничать и представлять соответствующую информацию о всех средствах и экономических ресурсах, принадлежащих физическим или юридическим лицам, группам или организациям, указанным Контртеррористическим Комитетом Совета Безопасности ООН, учрежденным Резолюцией ООН 1267 (1999 г.) или находящимся в их распоряжении. Европейской комиссией было принято 15 постановлений, в которых в связи с этим были указаны 239 физических лиц и 103 юридических лица. Постановлением Совета Европы №561/2003 от 27 марта 2003 года были введены в действие положения резолюции СБ ООН № 1452 от 20.12.2002 г., уточняющие условия применения резолюций № 1267 (1999 г.) и 1390 (2002 г.).
Принятие международных соглашений по противодействию финансированию терроризма является отражением того, что многими учеными и политиками в настоящее время осознается, что террористические организации находят себе финансовую подпитку как посредством преступной деятельности, так и через различные благотворительные организации и легальный бизнес. Коммерческие организации и различные благотворительные фонды используются террористическими организациями для получения постоянной, стабильной и, главное, законной прибыли, которая вновь инвестируется в террористическую и иную организованную преступную деятельность. Легальный бизнес и различные негосударственные фонды непосредственно вовлечены и в легализацию (отмывание) денег и имущества, сомнительного, с правовой точки зрения, происхождения. Этим обусловлено осознание того, что опасность для общества может представлять не только незаконный бизнес, но и бизнес, облаченный в законную форму, прибыль от которой инвестируется в преступную деятельность. Поэтому в европейских странах большое значение в антитеррористической деятельности придается совершенствованию механизма пресечения отмывания денег, а также конфискации и изъятию прибылей, полученных в результате преступной деятельности. Этот механизм еще далек от совершенства. Расследование, уголовно-правовое преследование и последующее за ними обеспечение конфискации преступных денег и имущественных ценностей на практике сталкиваются с множеством проблем1.
Общие вопросы совершенствования института уголовного наказания в России
Ученые в течение веков искали ответ на вопрос: «Может ли наказание, каким бы жестким и жестоким оно ни было, решить проблему преступности?». Ответ на этот вопрос обозначился в середине XX в., когда человечеству стало ясно, что наказание, установленное в публичном праве, не является панацеей от преступности, что оно больше не выступает в качестве (возможно, что оно никогда им и не было) сдерживающего преступность фактора. Рост преступности во всех странах мира - показательный пример того, что социальный механизм самоорганизации общества, позволяющий держать преступность в безопасных для общественного развития масштабах, не справляется. Ни повышение общего благосостояния, ни тем более, богатство тонкого слоя людей, ни расширение свободы и демократии, ни гуманизация государства и ослабление контроля над гражданами не только не уменьшают рост преступности, а, напротив, способствуют ее увеличению. Поэтому научный мир задается вопросом: «А что будет дальше?» Если ежегодный прирост преступности, по данным ООН1, составляет 3-5%, а прирост населения - 1%, то ближайшая перспектива человечества — разделиться на тех, кто «уже совершил преступление», и на тех, кому «это предстоит».
Обсуждая проблему наказания, ученые многих стран отмечают, что кризис уголовного наказания - это современная реальность, которая наблюдается во всех странах мира. Рассматривая причины, вызвавшие кризис наказания в представленных ими государствах, предлагая различные варианты его преодоления, ученые так или иначе обращают внимание на то, что проблемы преступности и противодействия ей лежат не только в плоскости наказательной политики государства, но и в плоскости кризиса общественного развития1.
Другие исследователи подвергают сомнению сам термин «прогресс общества». Некоторые из них прямо заявляют, что до сих пор не обнаружены законы общественного развития, следовательно, и законы прогресса (М. Гинсберг). Таблица Р. Бейли об изменениях, которые произошли в жизни человеческого общества в XX веке по сравнению с XIX веком, тоже не оставляет места для оптимизма . Все чаще в криминологических теориях ученые обосновывают необходимость «приспособиться» к развитию современного общества, к «напору» и «наступлению» урбанизации и индустриализации и иным процессам, выступающим криминогенными факторами преступности. Но приспособление к проблеме не есть ее решение. Через некоторое время общество опять столкнется с теми же, а то и с еще более сложными проблемами. Вернее всего является поиск причины, приведшей человечество к такому состоянию. А для этого необходимо вернуться к истокам человеческой истории, проследив весь путь развития, установить, на каком этапе был сделан неправильный шаг, чем он был вызван, и медленно восстановить утраченное.
Изначально вопросы преступления и наказания человечество решало, исходя из сложившихся в течение многих веков обычаев и традиций конкретного рода или племени. Нормы обычного права предусматривали не менее жестокие наказания (изгой из племени, убийство и съедение, отдача на растерзание диким зверям, позднее - откуп, взятие виновным на себя моральных и (или) материальных обязательств и т.д.), чем нормы современного публичного права. Они также были призваны восстановить социальную справедливость, устрашить наказанием, исправить нарушителя обычая. В этом отношении современное публичное право ничего нового не придумало, поскольку уголовные законодательства многих стран мира закрепляют аналогичные цели наказания. Весь вопрос в содержании целей и в выборе средств их достижения.
