Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие и уголовно-правовая характеристика института причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление либо иное общественно опасное деяние 23
1. История развития русского (российского) законодательства, регламентирующего причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление либо иное общественно опасное деяние 24
2. Условия правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, в отечественном уголовном законодательстве 54
3. Условия правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, в зарубежном законодательстве 82
4. Значение рассматриваемого института для повышения эффективности деятельности ОВД и других правоохранительных органов 103
Глава II. Разграничение института причинения вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние и иных институтов, регламентирующих общественные отношения, связанные с причинением вреда 127
1. Отличие от необходимой обороны 127
2. Отличие от крайней необходимости 149
3. Отличие от физического или психического принуждения, обоснованного риска, исполнения приказа или распоряжения и других обстоятельств, исключающих преступность деяния 165
Глава III. Ответственность за превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние
1. Убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление 200
2. Умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление 220
3. Ответственность за причинение иного вреда при задержании лица, совершившего преступление 231
Заключение 239
Библиография 245
Приложения
- История развития русского (российского) законодательства, регламентирующего причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление либо иное общественно опасное деяние
- Условия правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, в отечественном уголовном законодательстве
- Отличие от физического или психического принуждения, обоснованного риска, исполнения приказа или распоряжения и других обстоятельств, исключающих преступность деяния
- Убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление
Введение к работе
Актуальность темы. На современном этапе развития общества, сопровождающемся ростом негативных социальных проявлений, следует задуматься над эффективностью законодательных норм противодействия запущенному механизму воспроизводства преступности.
Основными направлениями деятельности Правительства РФ в сфере обеспечения личной безопасности граждан на период до 2012 г. являются предупреждение и профилактика преступлений против личности.
На протяжении длительного времени наблюдается спад числа преступных проявлений, особенно против личности. Количество нераскрытых преступлений составило в 2005 г. – 1658,9 тыс., в 2006 – 2032,4, в 2007 – 1863,9, в 2008 – 1479,5, в 2009 – 1309,1, в 2010 г. – 1193,2. На наш взгляд, существующая официальная статистика не отражает реального состояния уровня преступности в целом и, в частности, в сфере преступных посягательств на личность, ее права и законные интересы.
По мнению А.В. Ревягина, в результате многолетнего накопления, нераскрытые насильственные преступления, совершенные на территории нашей страны, включают в себя около 45 тыс. убийств (покушений на убийство), 105 тыс. умышленных причинений тяжкого вреда здоровью, 120 тыс. случаев причинения вреда здоровью средней тяжести, 56 тыс. – легкого вреда здоровью, 86 тыс. побоев, 10 тыс. изнасилований. К этим данным следует добавить официально неучтенные преступления (не выявленные или укрытые от регистрации). Абсолютное их большинство не раскрыто по причине не установления лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности.
Ежегодно в России без вести пропадают около 80 тысяч человек. За 9 мес. 2010 г. объявлено в розыск 51 тыс. 363 без вести пропавших людей. Нашли 47 тысяч 251 человека. При этом ненайденных, с учетом прошлых лет, – 47 тыс. 681 человек, которые также могут входить в число пострадавших от насильственных посягательств.
Актуальность темы обусловлена необходимостью организации правильного отправления правосудия и укрепления законности в правовом обществе. В этой связи важно обеспечить единство понимания и применения органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание, предварительное расследование, надзор, защиту и собственно правосудие уголовного и иного законодательства о задержании преступника, в частности, Закона РФ «О полиции» и на этой основе модернизировать соответствующие нормы Уголовного кодекса РФ (прежде всего статью 38 УК), усовершенствовать практику их применения.
Задержание лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние, представляет собой, несомненно, общественно полезную деятельность. Право на задержание имеют все без исключения граждане, а для сотрудников правоохранительных органов (МВД, ФСБ и других) задержание является прямой обязанностью, возложенной на них законами и иными нормативными актами.
Актуальность исследования определяется также необходимостью повышения уровня правовой культуры населения, значительная часть которого видит в уголовном праве лишь карательное начало и не учитывает позитивного содержания норм, предусматривающих, в частности, возможность освобождения от уголовной ответственности при причинении вреда лицу, совершившему преступление, в случае его задержания. Коренного изменения требует и правовое мышление работников правоохранительных органов, которое, в первую очередь, должно быть ориентировано на обеспечение прав человека, прежде всего потерпевших, в сфере уголовной юстиции.
Зачастую сотрудники милиции (ныне – полиции), а также обычные граждане, стремясь пресечь совершение преступлений и иных общественно опасных деяний, задержать лиц, их совершивших, вынуждены сами совершать поступки, связанные с причинением вреда ценностям, охраняемым уголовным законом. Юридическая оценка подобных действий неочевидна, поскольку по своим внешним признакам они совпадают с соответствующими деяниями, предусмотренными уголовным законом. Не случайно Верховный суд РФ в обзоре кассационной практики отметил, что за последние три года число ошибок при разрешении уголовных дел неуклонно растет. Каждый второй приговор отменен в результате неправильного применения судьями положений уголовного закона.
Статья 38 УК – это одна из многочисленных новелл УК РФ 1996 г. Использованные в ней формулировки не вполне удачны, что обусловлено, в частности, отсутствием подобной нормы в прежнем законодательстве. Ряд законов и подзаконных актов содержат основания и условия правомерности применения сотрудниками органов государственной власти физической силы, специальных средств и оружия при задержании лиц, совершивших преступления. Однако зачастую эти нормативные акты вступают в противоречие с кодифицированным уголовным законодательством. В этой связи многие представители власти, в том числе сотрудники правоохранительных органов, предпочитают уклоняться от использования предоставленных им правомочий ввиду неопределенности правовых последствий своих действий. Преступникам по этим причинам удается скрыться и тем самым избежать ответственности.
68% опрошенных нами сотрудников ОВД, указывают на необходимость изменения содержания ст. 38 УК РФ в части более четкого определения условий и пределов причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании, а 23% респондентов считают, что содержание статьи 38 УК следует полностью изменить, так как оно несовершенно, «размыто» и не выполняет задачи по стимулированию действий, связанных с задержанием лиц, совершивших преступления или иные общественно опасные деяния.
По данным ГУВД по СПб и ЛО за 12 месяцев 2009 года в Санкт-Петербурге зарегистрировано всего 7 (+1 по сравнению с предыдущим годом) случаев применения оружия милиционерами, при которых был убит один (за аналогичный период 2008 года – ни одного) и ранено шесть (+1) преступников. Случаев использования оружия – 70(-32). Из них при охране общественного порядка и задержании преступников – 10 (-6). В 2010 г. оружие применялось 5 раз, ранено 4 человека. Случаев использования оружия – 61.
По мнению С.Ф. Милюкова и Д.А. Корецкого происходит, так называемая «денационализация» борьбы с преступность, когда таковая перекладывается на плечи законопослушного населения.
В теоретическом плане проблема правомерности причинения вреда задерживаемому лицу, совершившему преступление, относится к числу сравнительно новых и наиболее сложных проблем российского уголовного права.
Вышеизложенное свидетельствует о своевременности и необходимости научного исследования проблем применения обстоятельства, исключающего преступность деяния – причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние.
Степень научной разработанности проблемы. Многие годы в нашей стране причинение вреда преступнику при его задержании на практике приравнивалось к правилам необходимой обороны. Однако оно по своей сути не является разновидностью таковой, так как состояние необходимой обороны заканчивается с момента очевидного прекращения общественно опасного посягательства.
В научной литературе вопросы причинения вреда задерживаемому лицу в уголовно-правовом аспекте долгое время также рассматривались с точки зрения положений о необходимой обороне (иногда, крайней необходимости), что, конечно же, не могло не сказаться на их прикладной ценности. И сегодня работы по данной проблематике весьма малочисленны. В них затрагиваются, как правило, лишь отдельные аспекты проблемы, зачастую повторяются давно известные суждения на этот счет. Монографические же труды единичны и не всегда отражают быстро меняющуюся криминальную действительность.
Исторический анализ становления рассматриваемого уголовно-правового института позволяет сделать вывод о том, что данный институт еще до конца не изучен. Многие авторы, в частности Ю.В. Баулин, В.Б. Боровиков, С.В. Бородин, Г.В. Бушуев, В.А. Владимиров, З.А. Вышинская, В.П. Диденко, Н.Д. Дурманов, Н.И. Загородников, А.И. Каплунов, Н.Т. Куц, В.Ф. Кириченко, В.Н. Кудрявцев, Б.А. Куринов, Г.С. Курбанов, В.Н. Козак, Ю.И. Ляпунов, А.И. Марцев, С.Ф. Милюков, В.А. Никонов, В.В. Орехов, Н.Н. Паше-Озерский, А.А. Пионтковский, Э.Ф. Побегайло, А.Н. Попов, Л.Л. Попов, В.П. Ревин, Б.В. Сидоров, И.И. Слуцкий, И.С. Тишкевич, Ю.М. Ткачевский, В.И. Ткаченко, В.Н. Трайнин, Н.Н. Турецкий, Д.Г. Шавгулидзе, М.И. Якубович и ряд других затрагивали в своих работах положения норм, регламентирующих данный институт. Произведения этих и других ученых имеют, безусловно, важное научное и практическое значение, содержащиеся в них выводы и рекомендации направлены на обеспечение прав и интересов личности и должны быть учтены при дальнейшем совершенствовании уголовного закона и практики его применения.
Рассматриваемый уголовно-правовой институт получил непосредственное отражение в работах таких ученых, как М.В. Балалаева, П.А. Береснев, В.А. Бикмашев, В.А. Блинников, Н.В. Голубых, Е.В. Донец, Т.К. Донцова, А.Б. Иванов, Н.Г. Кадников, О.В. Кондрашова, И.В. Коробицин, И.А. Королева, С.В. Пархоменко, И.Г. Плэмэдялэ, В.Е. Пономарь, К.И. Попов, А.С. Рабаданов, М.Н. Ронина, А.В. Савинов, Э.Л. Сидоренко, И.Р. Сичинава, Л.Н. Смирнова, С.М. Старых, Н.Н. Турецкий, С.Н. Шрамко, С.А. Якунина и др.
Однако у этих ученых не сложилось единого мнения относительно содержания и сущности рассматриваемого обстоятельства, его значения, а также места причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния.
Можно сделать вывод о том, что, несмотря на значительную научную и практическую значимость появления в уголовном законодательстве нормы о задержании лица, совершившего преступление, она еще не начала работать в полную силу и требует существенной модернизации.
Целью настоящего исследования является определение уголовно-правового понятия причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние, его социально-правовой сущности и основных признаков; определение места исследуемого института в системе других обстоятельств, исключающих преступность деяния, его сходства и отличия от них; рассмотрение уголовно-правовых оснований привлечения к ответственности за превышение мер, необходимых для задержания лица, а также разработка предложений de lege ferenda и прикладных рекомендаций правоприменителям.
Указанные цели определили следующие задачи исследования:
-
Уголовно-правовой анализ статьи 38 и смежных норм Уголовного кодекса РФ.
-
Исследование генезиса обстоятельства, ныне предусмотренного ст. 38 УК РФ, в уголовном законодательстве России досоветского, советского и постсоветского периодов, а также зарубежном законодательстве.
-
Уголовно-правовой анализ составов преступлений, ныне предусмотренных ч. 2 ст. 108 УК РФ, ч. 2 ст. 114 УК РФ и условий применения п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ в реальной следственной и судебной практике.
-
Разработка предложений по совершенствованию норм уголовного закона, регламентирующих причинение вреда при задержании (как Общей, так и Особенной части УК и другой отраслевой принадлежности).
-
Установление отличительных признаков причинения вреда при задержании от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния, предусмотренных главой 8 УК РФ.
-
Совершенствование законодательства, регламентирующего применение и использование оружия сотрудниками правоохранительных органов.
Объектом исследования является совокупность общественных отношений, возникающих при причинении вреда лицу, совершившему преступление или иное общественно опасное деяние, в процессе его задержания.
Предметом исследования являются исторические и теоретические аспекты развития отечественного и зарубежного законодательства о причинении вреда при задержании; действующие уголовно-правовые нормы о причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление; признаки отличий причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния; нормы, предусматривающие ответственность за превышение мер, необходимых для задержания; практика реализации указанных норм в прежней и современной правоохранительной деятельности.
Методологической основой диссертационного исследования являются: 1) диалектический метод познания социально-правовых явлений, в соответствии с которым причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние, как обстоятельство, исключающего преступность деяния, рассматривается в единстве его социального содержания и юридической формы; 2) исторический – при рассмотрении законодательства (от истоков до наших дней), регламентировавшего право на причинение вреда задерживаемому лицу; 3) системный анализ фактических ситуаций причинения вреда при задержании лица и отражающей его нормы; 4) лонгитюдный – при изучении практики привлечения к уголовной ответственности за превышение мер задержания. В работе применяются частно-научные методы: логико-семантический, историко-правовой, системно-структурный, аксиологический, социологический, грамматический, сравнительно-правовой, интервьюирования, анализ документов, непосредственного наблюдения, контент-анализ сообщений в СМИ (в том числе электронных).
Предметно-теоретической базой исследования являются труды по уголовному праву, криминологии, общей теории права, философии, социологии, психологии, уголовному процессу, административному праву и административной деятельности. Помимо работ вышеперечисленных ученых, использованы труды, таких как Ю.Е. Аврутин, Ю.М. Антонян А.А. Арямов, В.В. Бабурин, Н.П. Берестовой, Е.В. Благов, А.И. Бойко, А.И. Бойцов, В.Н. Бурлаков, В.В. Вандышев, Е.Г. Веселов, Б.В. Волженкин, Я.И. Гилинский, Ю.В. Голик, Г.Н. Горшенков, А.Я. Гришко, П.С. Дагель, О.Л. Дубовик, Г.А. Есаков, А.Э. Жалинский, И.Э. Звечаровский, Б.В. Здравомыслов, С.В. Землюков, Л.В. Иногамова-Хегай, А.И. Каплунов, С.Г. Келина, А.Г. Кибальник, Н.Ш. Козаев, И.Я. Козаченко, В.С. Комиссаров, Д.А. Корецкий, А.И. Коробеев, А.В. Куделич, А.В. Куликов, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, Н.А. Лопашенко, В.В. Лунеев, В.Б. Малинин, В.П. Малков, В.В. Меркурьев, А.В. Наумов, З.А. Незнамова, Б.С. Никифоров, В.А. Номоконов, А.И. Марцев, М.Г. Миненок, И.М. Мацкевич, В.С. Овчинский, В.Г. Павлов, Д.В. Перцев, А.И. Рарог, Л.И. Романова, А.Б. Сахаров, И.Г. Соломоненко, О.В. Старков, И.М. Тяжкова, Д.А. Шестаков, М.А. Якуньков, П.С. Яни и др.
При написании диссертации автор руководствовался принципами научности, полноты, целенаправленности и объективности. В ней использован без малого 20-летний опыт работы в органах и учреждениях МВД России, приобретенный в ходе непосредственной практической деятельности по задержанию преступников и других правонарушителей.
Нормативную основу исследования составили Уголовный кодекс России 1996 г., Уголовно-процессуальный кодекс России 2001 г., Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 2001 г., иные федеральные законы Российской Федерации в действующей на 1 января 2011 г. редакции, некоторые международные нормативно-правовые акты (в частности, Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка и др.), подзаконные нормативные акты (Положение о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, действующие уставы ОВД и Вооруженных сил и др.). В ходе исследования были изучены также правовые источники дореволюционной России, СССР и РСФСР, а также зарубежное уголовное и иное законодательство (всего 41 страна).
Эмпирическую основу исследования составили статистические данные ГИЦ МВД России за 2002-2010 гг., ИЦ ГУВД по СПб и ЛО, материалы Судебного департамента при Верховном Суде РФ, приговоры городских судов Москвы, Санкт-Петербурга и областного суда Ленинградской области за 2005-2010 гг., изучены материалы 150 уголовных дел по ст. ст. 105, 108, 114, 286, 318 УК РФ, рассмотренных федеральными районными судами и мировыми судьями г. Санкт-Петербурга, материалы служебных проверок по фактам применения и использования табельного оружия сотрудниками милиции (16 материалов по ГУВД СПб и ЛО). Использованы данные ВЦИОМ. Проанкетировано 100 сотрудников правоохранительных органов Северо-Западного федерального округа. Итоги интервьюирования и собеседования с сотрудниками милиции (юстиции) различных служб и подразделений ОВД, обучавшимися в Санкт-Петербургской специальной средней школе милиции МВД России в период с 2000 по 2008 г., Санкт-Петербургском университете МВД России за период с 2005 по настоящее время (опрошено более трехсот человек).
Научная новизна работы заключается в том, что на монографическом уровне, на основании выполненных диссертантом творческих изысканий осуществлена попытка комплексного исследования целого ряда неразрешенных в теории и на практике вопросов, связанных с причинением вреда при задержании лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние, оснований исключения признаков преступления в таковом деянии, отличий данного института от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния и ответственности за превышение мер, необходимых для задержания лица. Диссертантом разработана совокупность новых теоретических положений, направленная на совершенствование уголовно-правовой и иной нормативной базы, регламентирующей социально-полезное поведение в сфере законодательной и правоприменительной практики, вносящая определенный вклад в развитие доктрины уголовного права в области дозволительных и управомочивающих норм, содержащихся в Уголовном кодексе России.
Подвергнуты тщательному анализу новейшие нормативные акты.
На основании выполненных автором исследований предлагается решение сложной уголовно-правовой задачи, имеющей важное значение в правоприменительной практике. Даны научно обоснованные рекомендации по правовой оценке наиболее проблемных ситуаций, возникающих при квалификации деяний, связанных с причинением вреда задерживаемому лицу, а также смежных и сопряженных с ними иных составов преступлений.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Задержание лица, совершившего общественно опасное деяние – это активная законная деятельность представителей органов государственной власти и (или) граждан, сопряженная с причинением физического, имущественного, морального или иного вреда задерживаемому лицу при соблюдении определенных условий, прямо указанных или вытекающих из содержания ст. 38 Уголовного кодекса РФ, других законов и подзаконных актов, направленная на доставление его в органы власти и (или) пресечение возможности совершения им новых преступлений или иных общественно опасных деяний.
2. Генезис отечественного законодательства, регламентирующего вопросы причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние, позволяет утверждать, что соответствующие нормы существовали и совершенствовались на протяжении длительного временного периода от становления российской государственности до наших дней – важность регулирования соответствующих общественных отношений при помощи правовых норм проверена веками. Накопленный нормотворческий и правоприменительный опыт следует использовать в ходе модернизации действующего уголовного и иного законодательства:
а) желательно предусмотреть возможность вознаграждения со стороны государства для лиц, осуществивших общественно полезную деятельность по задержанию, необходимой обороне и др., а также за сообщения о готовящемся, совершаемом или совершенном преступлении, что даст возможность своевременно задерживать посягателей (см. в этой связи: Белозерская уставная грамота 1488 г. и Указ о подметных письмах 1726 г.) Это тем более важно, поскольку подзаконные акты на этот счет уже появились, правда, не в открытом доступе.
б) особого внимания, на наш взгляд, заслуживают нормы, предусмотренные ст. ст. 8, 88-91 главы XXI Уложения «О разбойных и татийных делах», позволяющие, по сути, защищать свое жилище любыми доступными способами. В современном плане это открывает возможность установки различных технических устройств для недопущения проникновения посторонних в жилище путем причинения им различного рода правомерного вреда.
в) Воинские Артикулы 1715 г. устанавливали ответственность за бездействие по задержанию лиц, совершивших преступления. Современному уголовному законодательству известна лишь общая норма – ст. 293 УК – халатность, а также ст. 285 УК – злоупотребление должностными полномочиями и ст. 2861 УК – неисполнение сотрудником органа внутренних дел приказа, что представляется явно недостаточным.
3. Следует отметить несовершенство законодательной формулировки ст. 38 УК, так как в ней смешиваются условия необходимой обороны и задержания преступника – в момент совершения посягательства призван действовать исключительно институт необходимой обороны. Право на задержание хотя и ограничено временными рамками (сроки давности привлечения к уголовной ответственности), но не исключает применение этой нормы в отношении лиц, совершивших преступление в недалеком прошлом. Кроме того, указание именно на преступление существенно сужает рамки применения указанной нормы. Положения уголовного законодательства о причинении вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное посягательство, должны распространяться на специально уполномоченных должностных лиц (в т. ч., сотрудников полиции и других правоохранительных органов) без каких-либо изъятий и дискриминационных дополнительных условий. В случае конкуренции со специальными ведомственными законами и нормативными актами уголовно-правовые нормы имеют над ними приоритет (согласно ст. 2 Федерального закона от 13.06.1996 г. № 64-ФЗ «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации»).
И, наконец, «замаскирована» (имеется в виду, что она стоит на втором плане и объединена с первой соединительным союзом «и» в тексте нормы) важная цель – пресечение новых преступлений, что в условиях современных реалий недопустимо, так как лишает задерживающего возможности причинять значительный (в том числе смерттельный) вред задерживаемому даже при совершении особо тяжких преступлений против личности или общественной безопасности. Для корректировки сложившейся ситуации необходимо внести ряд изменений в действующий УК РФ. Дабы не обходиться полумерами в виде изменений в существующую редакцию, нами предлагается полностью обновленная норма.
«Статья 38. Причинение вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние.
1. Не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему общественно опасное деяние, при его задержании для передачи органам власти и (или) пресечения возможности совершения им новых преступлений и иных общественно опасных деяний, если иными средствами задержать такое лицо в данном ситуации не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и степени общественной опасности совершенного им деяния и личности виновного.
2. При оценке правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние, учитываются, наряду с характером и степенью общественной опасности совершенного деяния, его личность, действия по уклонению от задержания, разумная необходимость в причинении вреда для достижения целей задержания, силы и возможности задерживающего, его психическое состояние и иные обстоятельства, связанные с фактом задержания.
3. Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое в силу неожиданности посягательства, замешательства, испуга, страха или по другим обстоятельствам, находилось в состоянии душевного волнения, и поэтому превысило пределы мер, необходимых для задержания лица, совершившего общественно опасное деяние.
4. Пресечение насильственного сопротивления задерживаемого лица оценивается по правилам ст. 37 настоящего Кодекса.
5. Положения настоящей статьи в полной мере распространяются на всех лиц независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки или служебного (должностного) положения».
4. Практика показывает, что зачастую возможно причинение вреда при задержании лицу, ошибочно принятому за совершившего общественно опасное деяние. В таком случае подлежит тщательному анализу субъективная сторона действий лица, осуществившего так называемое «мнимое» задержание. Вопрос об ответственности в данном случае решается по правилам фактической ошибки. Если лицо не осознавало ошибочности своих действий и, исходя из всех обстоятельств дела, не должно было или не могло это осознавать, то речь идет о невиновном причинении вреда; если же должно было и могло осознавать, то следует говорить о причинении вреда по неосторожности. В случаях, когда причиненный вред явно не соответствует характеру и степени общественной опасности предполагаемого посягательства, обстановке задержания и личности мнимого посягателя, ответственность наступает за превышение мер задержания.
В связи с изложенным, предлагается дополнить УК России новой нормой.
«Статья 381. Задержание мнимого посягателя.
1. Не является преступлением причинение вреда лицу, ошибочно принятому за совершившее общественно опасное посягательство при его задержании для доставления органам власти и (или) пресечения возможности совершения им новых преступлений, если обстановка задержания не позволяла задержать такое лицо иными средствами и если при этом не было допущено превышения мер, необходимых для задержания реального посягателя.
2. Задержание мнимого посягателя – состояние, при котором реально отсутствует общественно опасное деяние либо отсутствуют субъективные признаки соответствующего преступления или иного правонарушения (субъект, субъективная сторона), однако внешние обстоятельства дают основания полагать, что общественно опасное посягательство было совершено и лицо, применившее меры по насильственному задержанию не осознавало и не должно было или не могло осознавать ошибочность своего предположения, вопрос о вине задерживающего разрешается в соответствии с частью первой статьи 28 настоящего Кодекса.
3. Превышением мер, необходимых для задержания, в случаях, предусмотренных частью второй настоящей статьи, признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности предполагаемого посягательства, обстановке задержания и личности мнимого посягателя. Ответственность в таких случаях наступает по правилам, предусмотренным частью второй статьи 38 настоящего Кодекса.
4. Если лицо не осознавало мнимости посягательства или посягателя, но по обстоятельствам дела должно было и могло это осознавать, ответственность наступает по соответствующим статьям Особенной части настоящего Кодекса за совершение указанного деяния по неосторожности.
5. При определении правомерности причинения вреда мнимому посягателю или посторонним лицам следует учитывать положения статьи 41 настоящего Кодекса».
5. На наш взгляд, необходимо изменение законодательной формулировки в п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ «совершение преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны, задержания лица, совершившего преступление, крайней необходимости…» на «совершение преступления при нарушении условий правомерности причинения вреда при необходимой обороне, задержании лица, совершившего общественно опасное деяние, крайней необходимости…».
6. Необходимо законодательно расширить пределы правомерного причинения вреда задерживаемому, дабы реализовать принцип справедливости к лицам, хотя и совершившим преступление, но стремившихся минимизировать чужую общественно опасную деятельность.
Санкция ч. 2 ст. 108 УК РФ не отвечает криминологическим реалиям и требует принципиального усовершенствования. Необходимо смягчить наказание за преступления, совершенные при превышении мер, необходимых для задержания, тем самым исправить ошибку законодателя, предусмотревшего одинаковые сроки наказания для данного вида преступления и убийства, совершенного в состоянии аффекта. Следует перевести указанный состав в разряд преступлений небольшой тяжести. На наш взгляд, общественная полезность задержания ненамного ниже значимости необходимой обороны. Это позволит шире применять в отношении лиц, их совершивших, положения глав 10-13 Уголовного кодекса, в частности, статьи 75 и др.
Кроме того, по всем канонам законодательной техники нормы о преступлениях, предусмотренных ч. 2 ст. 108 УК и ч. 2 ст. 114 УК должны содержаться в отдельных статьях Особенной части УК. Пока же законодатель предлагает лишь своего рода «заплатки».
Для решения указанного вопроса представляем авторские редакции новых статей УК об ответственности за превышение мер, необходимых для задержания:
«Ст. 1081. Убийство при превышении пределов мер, необходимых для задержания лица, совершившего общественно опасное деяние.
-
Убийство при превышении пределов мер, необходимых для задержания лица, совершившего общественно опасное деяние, -
наказывается ограничением свободы на срок до двух лет либо лишением свободы на тот же срок.
-
Убийство двух или более лиц, совершенное при превышении пределов мер, необходимых для задержания лица, совершившего общественно опасное деяние.
наказывается ограничением свободы на срок до четырех лет либо лишением свободы на тот же срок».
«Статья 1141. Умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов мер, необходимых для задержания лица, совершившего общественно опасное деяние.
-
Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов мер, необходимых для задержания лица, совершившего общественно опасное деяние, -
наказывается ограничением свободы на срок до одного года или лишением свободы на тот же срок.
-
Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов мер, необходимых для задержания лица, совершившего общественно опасное деяние, -
наказывается штрафом в размере от десяти тысяч до пятидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года либо ограничением свободы на срок до одного года».
Одновременно следует сократить срок наказания в виде ограничения свободы и лишения свободы до одного года в санкции части первой статьи 108 УК и до шести месяцев в санкции части первой статьи 114 УК.
7. Главу 8 УК РФ необходимо «очистить» от несвойственных ей правовых конструкций. Например, норму, предусмотренную частью первой ст. 40 следует заменить нормой о непреодолимой силе, включив ее в главу третью после понятия преступления или перенести в главу пятую – «Вина». Вопрос о правомерности причинения вреда при преодолимом принуждении разрешается в соответствии с правилами крайней необходимости и, таким образом, указанная норма может быть вовсе исключена из УК РФ.
8. С учетом определяющего влияния на судебно-следственную практику руководящих разъяснений Верховного Суда РФ по вопросам применения уголовного законодательства, следует принять комплексное постановление по вопросам, регламентирующим институт обстоятельств, исключающих преступность деяния вообще и причинения вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние, в частности. Верховный суд вправе, не дожидаясь коррекции соответствующих статей УК, дать разъяснения по поводу учета личностных характеристик задерживаемого лица, определить временные рамки задержания, ориентировать следственные органы на учет внешних (объективных) факторов обстановки задержания и др.
Необходимую оборону и причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние, следует разграничивать по признаку наличности посягательства. Если посягательство не закончилось, налицо – необходимая оборона, если посягательство завершено – вступают в силу нормы о задержании.
Следует также предусмотреть, что действия сотрудников правоохранительных органов, причинивших вред с превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние, не могут быть квалифицированы по ст. 286 УК РФ. В зависимости от тяжести причиненного вреда здоровью правонарушителя, они должны оцениваться как действия, связанные с превышением мер, необходимых для задержания лица (ст. 108, 114 УК РФ в действующей редакции).
Случаи причинения легкого вреда здоровью, побоев, умышленного уничтожения или повреждения имущества, ограничения свободы задерживаемого лица, совершенные при нарушении условий правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние, являются непреступными, что должно быть подтверждено в тексте постановления.
9. Причинение вреда иным лицам или их имуществу при задержании лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние, должно оцениваться по правилам причинения вреда в условиях крайней необходимости. Поэтому, возмещение указанного вреда возможно в гражданско-правовом порядке. В рамках совершенствования соответствующих норм гражданского законодательства предлагается ввести в ГК РФ новую статью 10661 следующего содержания:
«Ст. 10661. Причинение вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние.
1. Не подлежит возмещению вред, причиненный при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние, если при этом не было допущено превышение необходимых для этого мер.
2. В случае превышения мер, необходимых для задержания лица, совершившего общественно опасное деяние, суд может освободить от возмещения вреда полностью или частично причинившего вред с учетом обстоятельств, при которых был причинен такой вред».
10. Говоря о достаточности предпринимаемых мер при обоснованном риске, необходимо, на наш взгляд исходить из субъективной оценки рискующего лица о мерах, способных, по его мнению, устранить возможный вред.
Еще одно условие правомерности риска указано в части 3 статьи 41 УК РФ и определяет случаи, когда риск не будет признаваться обоснованным: «риск не должен быть заведомо сопряжен с угрозой для жизни многих людей …». Оно предполагает абсолютное отсутствие угрозы для указанных интересов. Точное соблюдение этого условия ставит под сомнение целесообразность существования указанного правового института. На наш взгляд, следует исключить его из содержания ст. 41 УК или, что рациональнее, соизмерять при оценке цель (для спасения большего числа людей возможен риск для жизни нескольких человек).
Теоретическая и практическая значимость полученных автором результатов исследования заключается:
1) в научно-исследовательской области – материалы диссертации могут служить основой для дальнейшей научной разработки всей системы обстоятельств, исключающих преступность деяния, а также для расширения сферы унифицированного подхода при их исследовании;
2) в правотворчестве – предложения, сделанные в диссертации, могут быть использованы при внесении изменений и дополнений в Уголовный и Гражданский кодексы РФ с целью совершенствования их юридико-технического оформления и сущностного содержания, а также приведения в соответствие с УК РФ нормативных актов, регламентирующих применение и использование оружия, специальных средств и физической силы правоохранительными и иными государственными органами;
3) в правоприменительной деятельности – разработанные рекомендации могут способствовать совершенствованию практики применения действующего закона, прежде всего ст. 38 УК РФ (но не только), при оценке пределов причинения вреда задерживаемому лицу, квалификации фактов превышения установленных пределов и как следствие, недопущению фактов незаконного привлечения к уголовной ответственности действовавших правомерно лиц.
4) в учебном процессе – положения и выводы диссертации могут быть использованы при подготовке соответствующих параграфов или разделов учебников и учебных пособий, в преподавании курсов Общей и Особенной частей уголовного права, криминологии, уголовного процесса, административного права и административной деятельности, в учебно-исследовательской работе студентов (слушателей) на всех формах обучения;
5) в правовоспитательной деятельности – сформулированные предложения и рекомендации могут служить содержательным материалом в работе по повышению уровня правовой культуры населения и профессионального правосознания сотрудников правоохранительных органов.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права РГПУ им. А.И. Герцена, где проводилось ее рецензирование и обсуждение. Теоретические выводы и положения исследования докладывались на 5 конференциях, в том числе международной научно-практической конференции в рамках Евразийского научного форума (Санкт-Петербург, 2010 г.) и международной научно-практической конференции «Проблемы уголовной политики, экологии и права» (Санкт-Петербург, 2010 г.).
Выводы исследования и рекомендации были освещены автором в докладе на совещании руководителей Главного следственного управления при ГУВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области в 2011 году и внедрены в практику его работы. Отдельные аспекты работы использованы для дачи консультаций практическим работником ОВД и внедрены в их деятельность.
Основные положения работы опубликованы в 14 научных работах, в том числе 8 в изданиях, рекомендованных перечнем ВАК.
Структура диссертации отвечает основным целям и предмету исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающие десять параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложения. Диссертация оформлена в соответствии с требованиями ВАК России.
История развития русского (российского) законодательства, регламентирующего причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление либо иное общественно опасное деяние
Задержание лица, совершившего общественно опасное деяние - это законная активная деятельность представителей органов государственной власти и (или) граждан, сопряженная с причинением физического, морального, имущественного или иного вреда задерживаемому лицу при соблюдении определенных условий, указанных или вытекающих из содержания ст. 38 Уголовного кодекса РФ, других законов и подзаконных актов, направленная на доставление его в органы власти и (или) пресечение возможности совершения им новых преступлений или иных общественно опасных деяний. Условия правомерности причинения вреда при указанных обстоятельствах будут раскрыты во втором параграфе настоящей главы.
История развития русского (российского) законодательства, регламентирующего причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление либо иное общественно опасное деяние.
Для полного уяснения смысла указанных положений мы предлагаем обратиться к истории зарождения в России института задержания лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние. Тем более, как верно считает В.А. Блинников, «история формирования института обстоятельств, исключающих преступность деяния, феноменальна в силу грандиозного разрыва между теорией и законодательной практикой». «Изучение прошлого может и должно служить средством для того, чтобы понять настоящее и предвидеть будущее и на основе этого осмыслить развитие науки как целенаправленный исторический процесс. В этом состоит, на мой взгляд, одна из главных, если не главная задача истории науки» — писал крупный исследователь истории науки академик Б.М. Кедров. Понятие «задержание лица, совершившего преступное деяние» впервые упоминается в древнейших памятниках русского права — договорах с греками при князе Олеге (911 г.) и князе Игоре (945 г.), где указывается, что хозяин имел право убить вора в случае, когда он схвачен на месте преступления, если тот оказывал сопротивление: «если ять будеть, в том часе тать (вор), егда татбу сътворить... и убиен будеть, да не взыщется смерть его. Если же вор не оказывал какого-либо сопротивления, то хозяин мог только связать его». Оборону имущества допускало еще древнееврейское законодательство. В законах Моисея говорилось: «Если кто застанет вора подкапывающего и ударит его так, что тот умрет, то кровь не вменится ему. Но если зашло над ним солнце, то вменится ему кровь». Цитируемый закон разрешал убить ночного вора. При восходе же солнца, когда поднимались соседи, могущие прийти на помощь, убийство вора запрещалось. В убийстве при восходе солнца библейское законодательство усматривало только чувство мести.
Самый первый систематизированный источник русского права — «Русская Правда» (древнейшая редакция - не позднее 1054 г., т. н. «Краткая Правда») содержала нормы различных отраслей права, но в, первую очередь, уголовного и процессуального. Так, ст. 38 допускалось безнаказанное причинение вреда вору, если он был застигнут у клети, коня или другого имущества: «Если убьют вора на своем дворе или у хлева, то так тому и быть». Невозможно с уверенностью сказать, что же имел ввиду древний законодатель - необходимую оборону, задержание преступника или месть, так как согласно этим положениям правомерным признается даже убийство вора, не оказывающего сопротивления. Однако вводились и определенные ограничения: «Если же додержали (его) до рассвета, то отвести его на княжий двор; а если же его убьют и люди видели (его) связанным, то платить за него». Ст. 40 Русской Правды предписывалось в случаях задержания вора и его обезвреживания (связывания, лишения возможности скрыться) доставлять его князю для суда и наказания. Кроме того, устанавливалась ответственность в виде штрафа (виры в 12 гривен ) за убийство вора без необходимости, исключая, тем самым, под страхом наказания, возможность самочинной расправы над преступником. Вместе с тем, «убийство без необходимости» задержанного вора рассматривалось как своего рода «смягчающее обстоятельство» (для сравнения ст. 19 устанавливала штраф (виру) за убийство простого свободного человека в размере 40 гривен, за вырывание бороды или усов - 12 гривен, за обнажение меча — 1 гривна ). Отметим, что уже тогда применялись и поощрительные для задерживающих нормы (ст. 41): «А кто привел вора получает 10 резан... При штрафе в 12 гривен, тот, кто привел виновного получает с него 70 кун». В ст. 77 Русской Правды устанавливалась и обязанность представить вора суду для тех, кто оказался рядом со следами преступления: «Если вор скроется, должно искать его по следу ... если жители или хозяева не отведут от себя следа, или не пойдут на след, или станут отбиваться, то платить им за покраденное вместе с продажею за воровство. А след продолжают вести с чужими людьми и свидетелями». Таким образом, уже в то время государство, осознавая необходимость предупреждения дальнейшего совершения преступлений, вменяло в обязанность своим подданным осуществлять розыск и задержание преступников для дальнейшего осуществления правосудия и назначения наказания.
Небезынтересным представляется ст. 6 Двинской уставной грамоты 1397-1398 гг., устанавливающей ответственность за соглашение (сговор) между потерпевшим и преступником, при котором потерпевшему доставалась сумма штрафа, причитающаяся наместнику в случае, если он отпускал преступника без доставления «на двор». Белозерская уставная грамота 1488 г. в ст. 13 запрещала самосуд, понимая под этим и отпуск вора, пойманного с поличным. Наказуем был отпуск всякого вора, а не только давшего задержавшему посул. Заметим, что в настоящее время действующим уголовным законодательством (ст. 75, 76 УК) предусмотрена возможность освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием и примирением с потерпевшим, однако таковое возможно лишь при согласии на то органов предварительного расследования.
Условия правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, в отечественном уголовном законодательстве
Уголовно-правовой институт причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, закреплен в ст. 3 8 действующего УК РФ.
Значимость и актуальность рассматриваемого вопроса подчеркивается, в том числе и тем, что, по мнению некоторых авторов, действующее уголовное законодательство, недостаточно раскрывает юридическую природу этих непреступных действий. К сведению, за 12 месяцев 2009 года 1273,6 тыс. преступлений (11,8%) остались нераскрытыми в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, за 12 мес. 2010 г. - 1193,2 тыс. преступлений (-8,8%). Почти каждое третье (32,2%) оконченное расследованием преступление совершено лицами, ранее совершавшими преступления, за 2010 г.-уже 37,1%. По мнению A.B. Ревягина, в результате многолетнего накопления нераскрытые насильственные преступления, совершенные на территории нашей страны, включают в себя около 45 тыс. убийств (покушений на убийство), 105 тыс. умышленных причинений тяжкого вреда здоровью, 120 тыс. средней тяжести, 56 тыс. легкий вред, 86 тыс. побоев, 10 тыс. изнасилований. К этим данным следует добавить официально неучтенные преступления (не выявленные или укрытые от регистрации). Абсолютное их большинство не раскрыто по причине неустановления лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности. За 2009 год милиция раскрыла более 31 тысячи преступлений, совершенных ОПТ. За решеткой оказались более 10 тысяч лидеров и активных участников бандитских формирований. А милицейский спецназ задержал г 1122 вооруженных бандита и 3856 преступников, находящихся в розыске. Но главное, были освобождены 50 заложников. За первое полугодие 2010 года Россия объявила в международный розыск около 150 обвиняемых в различных преступлениях и осужденных. Всего же по линии Интерпола общее число разыскиваемых россиян составляет 1480 человек. Из них 338 человек разыскиваются за убийства, 352 - за мошенничества, 110 — за участие в террористической деятельности и НВФ, свыше 180 человек разыскиваются по подозрению в разбойных нападениях, грабежах и вымогательствах, 303 — за преступления коррупционной направленности. С помощью международной полиции удалось установить местонахождение 71 преступника и задержать 33 человека. Таким образом, вопросы немедленного реагирования на сообщения о преступлениях и своевременного задержания лиц, их совершивших, выходят, в том числе и на международный уровень, и как нам представляется, требуют в дальнейшем больших материальных и человеческих затрат. Вред, причиняемый лицу, совершившему общественно опасное деяние, при его задержании не может быть безмерным. Такой вред не будет преступным лишь в том случае, если он причинен в пределах, соответствующих установленным в уголовном законе основанию его причинения и условиям, при которых возможно его причинить. Это в полной мере соответствует ч. 1 ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 года, согласно которому «никто не должен быть лишен свободы иначе, как на таких основаниях и в соответствии с такой процедурой, которые установлены законом». Применительно к задержанию делается традиционный вывод, что оно исключает общественную опасность совершенного деяния, или не только общественную опасность, но и противоправность, а также его наказуемость. Также утверждается, что задержание преступника исключает обще 4 ственную опасность деяния и уголовную ответственность лица.
Задержание преступника представляет собой, несомненно, общественно полезные действия: «При некоторых обстоятельствах деяния, по своим внешним чертам схожие с признаками того или иного преступления, в действительности не являются общественно опасными; они не только не представляют собой опасности ..., но, наоборот, являются полезными». «Под обстоятельствами, исключающими преступность деяния понимаются такие, наличие которых превращает внешне сходные с преступлениями деяния в правомерные, а некоторые — даже в общественно полезные». Например — необходимая оборона и задержание преступника. «Задержание... для некоторых категорий граждан (сотрудников правоохранительных органов и других военизированных силовых структур) является не только правом, но и служебной обязанностью, невыполнение которой должно влечь не только дисциплинарную, но и, в некоторых случаях, уголовную ответственность за бездействие». «Вступил в силу приговор по делу участкового милиционера К. Калашникова. Его приговорили к трем годам лишения свободы за то, что он мог, но не стал ловить убийцу, который стал известен всей стране под именем «битцевский маньяк». На самом деле, как потом стало ясно, маньяка можно было поймать почти сразу — еще в 2002 году, когда он только начал свою охоту на людей. В феврале 2002 года в больницу привезли женщину, которую Пичушкин заманил в Битцевский парк, несколько раз ударил и сбросил в канализационный колодец, но она выжила. Женщина знала, кто такой Пичушкин, и до похода в парк. Материал об этом нападении попал к участковому Калашникову. Но тот утруждать себя не стал и решил, что никакого преступления не было». Еще в досоветский период об этом говорил видный российский ученый П.П. Пусторослев: «Если саморасправа (в том числе и задержание лица, совершившего преступление) разрешена объективным правом в виде правовой обязанности, то, следовательно, обязательное право требует, а не предоставляет право на выбор, чтобы лицо произвело саморасправу». По данным Ю.В. Баулина, правда, несколько устаревшим, задержание лиц, совершивших преступление, в 32,7% случаев осуществляется потерпевшим, 40,8% — общественностью, 0,5% - работниками правоохранительных органов. В более современном исследовании А.Н. Пашнина процентное соотношение субъектов задержания существенно отличается от предыдущего и, на наш взгляд, отражает современную криминологическую картину: «результаты анализа уголовных дел свидетельствуют, что в 25,6% случаев субъектом задержания выступает потерпевший, очевидец или представитель общественности; в 4,8% - должностные лица, на которых была возложена обязанность задерживать лиц, совершивших преступление; и в 69,6% случаев задержание производилось сотрудниками милиции и другими представителями власти, осуществляющими обязанности по охране общественного порядка».
Отличие от физического или психического принуждения, обоснованного риска, исполнения приказа или распоряжения и других обстоятельств, исключающих преступность деяния
Возникает правомерный вопрос, как действовать в случае явно незаконного приказа (противоречит УК, УПК, Закону о милиции, Закону о полиции). На наш взгляд, ответ должен быть категоричен — в соответствии с ч. 2 ст. 42 УК, несмотря на потенциальную возможность дисциплинарной, и даже уголовной ответственности.
Обращает на себя внимание следующий факт, что законодательство правоохранительных ведомств, в частности милицейского, все больше превращает их сотрудников в солдат, что не может не сказаться на правоприменительной практике. В первую очередь, ст. 341 Положения явно не учитывает правовой статус сотрудника милиции - представителя власти,1 законные требования которого обязательны для всех граждан и организаций, оставляя за ним лишь функцию подчиненности по службе. Также говорит, в частности, Устав внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации,2 рассчитанный на солдат, требующий беспрекословного повиновения командиру - «Подчиненный обязан беспрекословно выполнять приказы начальника» (ст. 34 Устава).
Дисциплинарный Устав Вооруженных Сил Российской Федерации и Устав гарнизонной и караульной службы, введенные в действие этим же Указом, ничего нового в сложившуюся ситуацию не добавляют. Ст. 9 гл. I Дисциплинарного Устава гласит: «Право командира (начальника) отдавать приказ и обязанность подчиненного беспрекословно повиноваться являются основными принципами единоначалия».
Согласно ст. 13 Устава внутренней службы, военнослужащие в соответствии с законодательством Российской Федерации могут применять оружие лично, а командиры (начальники) приказать подчиненным применить оружие для защиты жизни, здоровья и собственности в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости в определенных случаях, в том числе «для задержания лица, совершившего противоправные действия и оказывающего вооруженное сопротивление, а также вооруженного лица, отказывающегося выполнить законные требования о сдаче оружия, если иными способами и средствами подавить сопротивление, задержать данное лицо или изъять у него оружие невозможно».
Явный диссонанс вносит упоминание лишь двух обстоятельств, исключающих преступность деяния, при наличии которых возможно применение оружия. Кроме того, применение возможно лишь при защите жизни, здоровья и собственности. Видимо только при одновременной угрозе для всех этих благ. Нетрудно заметить, что основанием для задержания являются противоправные действия, что вступает в явное противоречие со ст. 38 УК, так как там указано, что задерживать можно исключительно лицо, совершившее преступление. Не понятно в чем различие между вооруженным сопротивлением и отказом сдать оружие. И, наконец, какими «иными способами и средствами» можно подавить вооруженное сопротивление, как не применением оружия. Последнее условие ставит военнослужащего в явно неравное положение с обычным гражданином. Чтобы совсем успокоить мирное население отметим, командир (начальник) вправе единолично принять решение о применении оружия подчиненными. Заметим, что военнослужащий, в отличие от милиционера, может не иметь даже минимума юридических познаний.
Ст. 14 выдвигает условие: «применению оружия должно предшествовать четко выраженное предупреждение об этом лица, против которого применяется оружие, за исключением случаев, когда промедление в применении оружия создает непосредственную опасность для жизни военнослужащего или других граждан или может повлечь иные тяжкие последствия: при отражении нападения с использованием оружия, боевой и специальной техники, транспортных средств, летательных аппаратов, морских или речных судов; при побеге из-под охраны с оружием либо на транспортных средствах, при побеге в условиях ограниченной видимости, а также при по 186 беге из транспортных средств, с морских или речных судов во время их движения». И далее: «военнослужащие имеют право использовать оружие для подачи сигнала тревоги или вызова помощи, а таюке против животного, угрожающего жизни или здоровью людей».
Следует подчеркнуть, что угроза причинения вреда здоровью, а не жизни не позволяет применять оружие без предупреждения, что создает дополнительную опасность, как для военнослужащих, так и для граждан, которых они призваны охранять. К тому же, не совсем ясно, каким образом можно определить существует ли таковая угроза только для здоровья.
Ст. 88 Устава караульной и гарнизонной службы предоставляет право начальнику патруля или всему составу патруля применить оружие или физическую силу в случае неповиновения или сопротивления военнослужащего при его доставлении в военную комендатуру гарнизона, а также для преодоления противодействия законным требованиям, если иные способы не обеспечивают исполнение возложенных на патруль обязанностей,
Указанная статья, на наш взгляд, существенно ограничивает права и свободы военнослужащего, в отношении которого может быть применено оружие даже при отсутствии сопротивления задержанию, а главное, противоречит действующим положениям ст. 37 УК, допуская применение силовых мер в отсутствие посягательства. Более того, согласно УК, не всякое сопротивление дает право на применение оружия.
Хотя указанные Уставы принимались уже в период действия Уголовного кодекса 1996 г., но, тем не менее, во многом сохранили существующие противоречия и пробелы в правовой регламентации применения оружия.
Как считает И.Г. Соломоненко, «при получении исполнителем явно преступного приказа о задержании вопрос о его ответственности решается в соответствии с положениями ч. 2 ст. 42 УК РФ. Если приказ не носит явно преступного характера (для исполнителя), то пределы уголовной ответственности (в случае причинения вреда) определяются по правилам фактической ошибки». В связи с этим, следует отметить, что приказ должен быть законным либо осознаваться исполнителем в качестве такового. И, таким образом, главной оценке должна подвергаться именно субъективная сторона содеянного исполнителем. Ошибки в ситуациях силового задержания и огневого противоборства также возможны.
Во время спецоперации в Ингушетии, которая продолжалась 11-12 февраля 2010 г., бандиты использовали мирных жителей как «живой щит». Успешное завершение операции было омрачено трагической гибелью четырех мирных жителей Чечни, которые случайно оказались в зоне столкновения. При попытке прорыва в направлении границы Чеченской Республики, группа боевиков использовала в качестве прикрытия мирных жителей Чечни, собиравших в лесном массиве черемшу, из которых в ходе перестрелки были ранены пятеро, четверо из них впоследствии скончались от полученных ранений. В реальной жизни встречаются ситуации, когда лицо осознает общественную опасность приказа, но в силу своего должностного положения обязано беспрекословно выполнять все указания начальника. М.И. Ковалев писал, что в этом случае подчиненный является орудием реализации воли начальника; употребление начальником власти по отношению к подчиненному лишает его добровольности действий, поэтому исполнение приказа является «своеобразным видом посредственного причинения», даже если подчиненный выполняет заведомо для него преступный приказ, ибо в силу своего служебного положения начальник имеет над подчиненным власть, заключающую в себе элемент принуждения. Однако нельзя с ним полностью согласиться, так как, на наш взгляд, «посредственное причинение» вреда возможно только в тех случаях, когда исполнитель не осознает незаконность приказа. Признаки соучастия всегда сопутствуют исполнению заведомо незаконного приказа, но только в случае совершения исполнителем умышленного преступления во исполнение заведомо незаконного приказа или распоряжения. Если исполнитель не осознает, что совершает именно преступление — нет оснований говорить и о соучастии в какой бы ни было форме.
Убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление
Таким образом, за период с 2005 года в Санкт-Петербурге было возбуждено 3 уголовных дела по делам о преступлениях, предусмотренных ч. 2 ст. 114 УК РФ, из которых рассмотрено в суде всего два.
Согласно части 2 статьи 38 УК РФ, превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Следует внести уточнение в данную статью, «такое превышение влечет уголовную ответственность только в случаях убийства или умышленного причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью». В литературе по-разному оценивают соответствие характера и степени общественной опасности совершенного лицом преступления характеру и степени причиненного ему при задержании вреда. Так, A.A. Игнатьев говорит: «Нельзя, например, лицо, совершившее кражу, калечить при задержании и тем более лишать его жизни, ибо это явно не соответствует характеру и степени общественной опасности кражи. Однако, если обстоятельства задержания таковы, что создается угроза жизни гражданам, осуществляющим задержание (например, вор оказывает вооруженное сопротивление), то применение адекватных мер к лицу, совершившему кражу, допустимо и обоснованно». Однако только кража без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 158 УК), согласно действующему уголовному законодательству, относится к преступлениям небольшой тяжести, а квалифицированная и особо квалифицированная кража - к средней тяжести и тяжким преступлениям. Смерть при задержании в таком случае, причинять нельзя, однако «калечить», то есть причинять вред здоровью вплоть до тяжкого, при определенных обстоятельствах, можно. Что касается оказания вором сопротивления, тем паче, вооруженного, оно должно расцениваться по правилам о необходимой обороне как посягательство на жизнь или здоровье задерживающих его лиц.
С.И. Никулин считает, что «... превышением мер задержания будет причинение смерти задерживаемому, если тот не оказывал сопротивления и не был способен во время задержания причинить вред правоохраняемым интересам. При этом существенной роли не играет, что задерживаемым было совершено тяжкое или особо тяжкое преступление, а само оно являлось неоднократно судимым». И далее, «Убийство преступника, который пытается скрыться (убежать, уехать на автомобиле и т.п.), также следует рассматривать как превышение мер, необходимых для задержания, в силу тех же оснований - виновный должен предстать перед судом, а не быть убит из-за того, что стремиться избежать уголовной ответственности».1 Указанную позицию нельзя считать полностью обоснованной и мы выражаем согласие с мнением Э.Ф. Побегайло, который предлагает определенный перечень преступлений: «Следует иметь в виду, что лишение жизни преступника, пытающегося скрыться или иным образом уклониться от задержания, может быть признано правомерным только в случаях совершения им убийства, бандитизма, похищения человека, захвата заложника, терроризма, разбоя, изнасилования и другого тяжкого преступления, преимущественно насильственной направленности. Только в этих случаях можно констатировать, что предпринимаемые по задержанию меры соответствуют характеру и опасности совершенного задерживаемым преступления».2
С ним не соглашается A.B. Савинов, который не понимает, «почему именно эти виды преступлений выбраны криминалистом и почему именно насильственной направленности. Почему, например, государственная измена, шпионаж, незаконный оборот наркотиков, также относящиеся к тяжким и особо тяжким преступлениям и не являющиеся насильственными, не могут быть отнесены к преступлениям, совершение которых может быть условием правомерного убийства при задержании? ... Единственным формаль 1 Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учеб., 6-е издным критерием, который способствует разграничению преступлений по характеру и степени общественной опасности, является срок лишения свободы, предусмотренный в санкциях соответствующих статей Особенной части Уголовного кодекса России. Именно по этому критерию все преступления разделяются на категории в ст. 15 УК РФ. Определив, категорию, к которой относится совершенное лицом преступление, можно соотнести ее с категорией, к которой формально относится причиненный ему при задержании вред». На наш взгляд, таковой формальный подход не может быть применим к задержанию преступника, тем более что не только обычные граждане, но и квалифицированные сотрудники милиции не в состоянии мгновенно определить к какой категории относится то или иное преступление. Формализм в данном случае будет играть на руку следственным и судебным органам, которые не будут стремиться выяснить полную картину задержания, а воспользуются имеющимся под рукой текстом уголовного закона (мы уже говорили об этом в гл. I и II, итогом которых стало предложение обновленной нормы ст. 38 УК).
Говоря о времени совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 108 УК РФ, то оно ограничено правом на задержание указанного лица, которое определяется с учетом положений ст. 78 УК - давность привлечения к уголовной ответственность. Однако, заблуждение лица об истечении сроков давности привлечения к уголовной ответственности задерживаемого, не может само по себе служить формальным основанием для привлечения задерживающего к уголовной ответственности за превышение мер, необходимых для задержания.
Субъективная сторона представляет собой психическую деятельность лица, непосредственно связанную с совершением преступления. В ч. 2 ст. 38 УК РФ указывается, что превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.
