Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Преступные традиции в местах лишения свободы 13
1. Генезис понятия преступных традиций, их сущность, содержание, структура и функции 13
2. Возникновение, формирование и развитие преступных традиций 35
3. Преступные традиции в местах лишения свободы в современный период 71
ГЛАВА 2. Правовая и криминологическая характеристика главных носителей преступных традиций 92
1. Иерархия осужденных в местах лишения свободы 92.
2. «Воры в законе» - главные хранители и носители преступных традиций 113
ГЛАВА 3. Субкультура осужденных 134
1. Понятие субкультуры осужденных 134
2. Специфика уголовного жаргона осужденных 144
3. Татуировки осужденных, их классификация, криминалистическое значение 163
4. Иные элементы субкультуры осужденных 182
ГЛАВА 4. Борьба с преступными традициями в исправительных учреждениях и их главными носителями 200
1. Меры специальной превенции в отношении главных носителей преступных традиций 200
2. Борьба с преступными традициями в исправительных учреждениях 215
Заключение 233
Список использованной литературы 239
Приложения 265
- Генезис понятия преступных традиций, их сущность, содержание, структура и функции
- Иерархия осужденных в местах лишения свободы
- Понятие субкультуры осужденных
- Меры специальной превенции в отношении главных носителей преступных традиций
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. На всем протяжении своего развития наше государство придавало большое значение борьбе с преступностью и укреплению правопорядка. В связи с этим принимаются меры по разработке и повышению эффективности средств, направленных на предупреждение, своевременное выявление причин и условий совершаемых преступлений, неотвратимость наказания виновных лиц. Успех борьбы с преступностью, особенно с профессиональной, немыслим без знания ее среды и традиций. Исследование профессиональной преступности затруднено из-за специфического характера этой деятельности и длительных устойчивых связей между преступниками. Для того чтобы познать профессиональную преступность «изнутри», нужно знать ее историю, иначе невозможно понять современные тенденции развития этого явления. К сожалению, современный уровень правосознания и правовой культуры нашего общества свидетельствует о том, что зачастую сила закона подменяется законом силы, преступным квазизаконом. Жить «по понятиям» начинают не только профессиональные преступники, но и самые различные слои нашего общества.
Ответственные задачи в связи с этим возлагаются на исправительные учреждения (ИУ), призванные обеспечивать исполнение наказаний в виде лишения свободы в отношении наиболее общественно опасных и социально запущенных представителей нашего общества.
Настоятельная необходимость изучения преступных традиций и нейтрализация их негативных проявлений особенно актуальна для деятельности исправительных учреждений. Концентрация преступных традиций в местах лишения свободы неудивительна в силу социальной изоляции принудительно помещенных туда однополых людей, каждый из которых представляет собой значительную общественную опасность.
Несомненно, тюрьма и колония традиционно всегда были местом, где процветают преступные традиции. Здесь усилиями в первую очередь отрицательно ориентированных осужденных и их групп, и особенно лидеров этих групп, образуется иной уровень регулирования отношений -неформальный, который кардинально отличается от формального, создаваемого различными социальными нормами, в том числе законами и подзаконными нормативными актами. От активности или, наоборот, пассивности реализации таких норм во многом зависит состояние правопорядка в местах лишения свободы, эффективность деятельности администрации в достижении конечного результата - исправления осужденных и предупреждения рецидива преступлений.
По данным Главного управления исполнения наказаний (ГУИН) Министерства юстиции РФ, по состоянию на 1 января 2004 года в исправительных учреждениях насчитывается около 700 группировок осужденных отрицательной направленности, 5 тысяч активных участников организованных преступных сообществ, 987 «авторитетов» уголовной среды, в том числе 54 «воров в законе». - Основная масса осужденных, отбывающих наказание в ИУ с различными видами режима содержания и не принадлежащих к числу авторитетов преступной среды, постоянно испытывает чувство тревоги за личную безопасность и считает главным условием ее обеспечения соблюдение преступных традиций.
Существенный недостаток организационно-правовых мер, разработанных сложившейся практикой исполнения лишения свободы и закрепленных в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве, проявляется в том, что их применение не позволяет снизить негативное влияние «авторитетов» уголовного мира на основную массу осужденных.
Проблема, исследуемая в диссертации, весьма сложна и интересна по ряду обстоятельств:
1) она чрезвычайно слабо освещена в научных источниках;
2) осужденные, придерживающиеся преступных традиций, в настоящее время не рассказывают о них заинтересованным лицам, ссылаясь на то, что это им запрещает «закон»;
3) преступные традиции постоянно развиваются и трансформируются с целью самосохранения;
4) опыт автора, а также других лиц, познания которых использовались в этой работе, сугубо индивидуален и в определенной мере ограничен.
Поэтому не все изложенное в исследовании бесспорно.
Преступные традиции, а также криминальная субкультура в целом, требуют пристального внимания со стороны общественности и объективного научного исследования, так как учет всех их аспектов необходим для осуществления реформы пенитенциарной системы. Поэтому поиск путей борьбы с преступными традициями в среде лиц, лишенных свободы, является важнейшим направлением в теории и практике уголовно-исполнительного права и криминологии.
Все вышеизложенное обусловило выбор темы и актуальность данного диссертационного исследования.
Степень разработанности темы. В дореволюционный период преступные традиции были предметом изучения многих вьщающихся исследователей, писателей и историков, и в частности Г.Н. Брейтмана, В.М. Дорошевича, Ф.М. Достоевского, В. Крестовского, СВ. Максимова, А.И. Свирского, А.П. Чехова, Н.М. Ядринцева и других.
В советский и постсоветский периоды вопросы борьбы с преступными традициями нашли свое отражение в работах Ю.М. Антоняна, В.М. Анисимкова, Ю.Ю. Бехтерева, Б.Ф. Водолазского, Ю.А. Вакутина, А.И. Зубкова, И.И. Карпеца, Д.С Лихачева, В.Б. Малинина, В.И. Монахова, Н.А. Стручкова, Г.Ф. Хохрякова, Е.Г. Ширвиндта, И.В. Шмарова, Н.М. Якушина, С.Я. Лебедева и других.
Некоторые аспекты данной работы рассмотрены в диссертационных исследованиях С.Я. Лебедева «Традиции и обычаи в системе криминологической детерминации (теоретические и методологические основы исследования)», В.М. Анисимкова «Криминальная субкультура и ее нейтрализация в исправительных учреждениях России».
Высоко оценивая труды указанных авторов, следует признать, что ряд вопросов, связанных с борьбой с преступными традициями в исправительных учреждениях, остается до настоящего времени неисследованным. В связи с этим необходимо рассмотреть указанные явления преступного мира применительно к новым историческим условиям, в свете идей осуществляемой правовой реформы России.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются неформальные отношения, возникающие на основе преступных традиций в среде осужденных, отбывающих наказания в исправительных учреждениях.
Предметом исследования выступают сами преступные традиции в исправительных учреждениях, их выразители — «воры в законе», а также различные элементы субкультуры осужденных.
Цель и задачи исследования. Целью диссертации является комплексное исследование преступных традиций и разработка на этой основе предложений и рекомендаций по совершенствованию правовых и организационных мер борьбы с ними в исправительных учреждениях.
Для достижения поставленной цели в ходе исследования решались следующие задачи:
- проанализировать, уточнить и обобщить понятие традиций как регуляторов социальных отношений;
- сформулировать понятие преступных традиций;
- изучить преступные традиции в историческом аспекте и обобщить положительный опыт в деятельности пенитенциарных учреждений по борьбе с ними;
- изучить природу и особенности преступных традиций в исправительных учреждениях в современный период и показать их роль в механизме влияния на противоправное поведение осужденных;
- показать и раскрыть отличительные черты основных субъектов неформальных отношений и их групп среди осужденных как носителей преступных традиций;
- разработать правовые и организационные меры предупреждения негативного влияния главных хранителей преступных традиций в исправительных учреждениях на других осужденных;
- сформулировать отдельные предложения по совершенствованию уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства в борьбе с преступными традициями среди осужденных в исправительных учреждениях.
Методологическую основу исследования составляют общенаучный диалектический метод, а также исторический, сравнительно-правовой, формально-логический, социологический, статистический и другие частнонаучные методы исследования правовых и социальных явлений.
Правовую основу исследования составляют Конституция Российской Федерации, действующее уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации, подзаконные акты Министерства юстиции Российской Федерации и других ведомств.
Теоретическую базу диссертации составляют труды ученых и специалистов в области философии, истории, социологии, психологии, криминологии, теории права и государства, уголовному, уголовно-процессуальному и уголовно-исполнительному праву — Ю.А. Алферова, В.М. Анисимкова, Х.Д. Аликперова, Ю.К. Александрова, Н.А. Беляева, А.Г. Бронникова, Б.В. Власовой, М.Н. Гернета, А.А. Герцензона, А.И. Гурова, А.И. Долговой, Ю.П. Дубягина, М.П. Журавлева, В.В. Зайцева, М.С. Кагана, СИ. Кузьмина, Н.Ф. Кузнецовой, С.Я. Лебедева, В.В. Луцкина, В.Б. Малинина, М.П. Мелентьева, Л.А. Мильяненкова, СВ. Милюкова, А.Н. Мокрецова, А.Е. Наташева, В.Ф. Пирожкова, СВ. Познышева, Д.В. Ривмана, В.П. Сальникова, Н.С. Сарсенбаева, О.В. Старкова, Н.А. Стручкова, И.В. Суханова, Л.В. Тэсс, Б.С Утевского, И.Я. Фойницкого, В. Фокса, В.В. Чалидзе, Е.Г. Ширвиндта, Н.М. Якушина и других авторов.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составляют:
- статистические отчеты ГУИН Минюста России за 1998-2003 гг.;
- аналитические материалы ГИЦ МВД России за 1995-2003 гг.;
- материалы изучения практики деятельности учреждений уголовно- исполнительной системы по обеспечению безопасности осужденных в пенитенциарных учреждениях, по предупреждению пенитенциарной преступности;
- данные, полученные в результате анкетирования 100 сотрудников ГУИН Минюста РФ по Республике Башкортостан, а также 150 осужденных, отбывающих уголовные наказания в учреждениях уголовно-исполнительной системы ГУИН Минюста РФ по Республике Башкортостан.
Диссертантом использован также личный опыт работы в качестве оперативного уполномоченного в ГУИН Минюста РФ по Республике Башкортостан.
Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые предпринята попытка комплексного и обобщающего подхода к проведению исследования преступных традиций, позволившего определить обусловленность их возникновения, развития и перспектив модернизации.
Результаты исследования позволили сформулировать понятие преступных традиций, раскрыть их сущность и соотношение с другими традициями. В работе осуществлен критический анализ действующей уголовно-исполнительной системы с позиции эффективности и соответствия требованиям правового государства.
Новые подходы к рассмотрению исследуемого явления предопределили необходимость предложений и рекомендаций по совершенствованию уголовной, уголовно-процессуальной, уголовно-исполнительной политики и законодательства, в частности: дополнение текстов ч. 2 ст. 76 УИК РФ и ст. 45 УПК РФ.
Положения, выносимые на защиту:
1. Преступные традиции — это исторически сложившиеся, повторяющиеся и сохраняющиеся модели и стереотипы сознания, отношений, поведения и деятельности преступников, основанные на их совокупном криминальном опыте, практике и субкультуре, передаваемые последующим поколениям преступников.
Преступные традиции - это основные детерминанты разнообразных форм противоправного поведения осужденных в исправительных учреждениях.
2. Главные хранители преступных традиций - «воры в законе» обладают характерными чертами, позволяющими выделить их из основной массы осужденных, нарушающих режим в ИУ. Эти лица имеют преступную, антиобщественную установку, устойчивый стереотип личности, плохо поддающийся изменению, организуют в местах лишения свободы группировки осужденных отрицательной направленности и участвуют в таких группировках в качестве лидеров.
3. Субкультура осужденных - разновидность криминальной субкультуры, основа их бытия, а также способ, средство их защиты от внешнего вторжения, которая включает в себя регулятивные, атрибутивные и эмоциональные элементы.
4. В целях нейтрализации криминогенного влияния «воров в законе» и других авторитетов уголовной среды в местах лишения свободы необходимо создать в исправительных учреждениях для содержания таких лиц специфические условия или даже специфические учреждения, исключающие их негативное воздействие на других осужденных. Для этого следует выделить несколько тюрем, куда бы они направлялись сразу же после вступления приговора в законную силу.
5. Представляется целесообразным выделить пять основных направлений борьбы с преступными традициями среди осужденных в исправительных учреждениях:
- максимально ограничить применение наказания в виде лишения свободы, тем самым исключив вхождение новых осужденных в сферу действия преступных традиций;
- отменить арест как вид уголовного наказания и изменить порядок и условия отбывания наказания в виде ограничения свободы, так как указанные виды наказаний не являются альтернативой лишению свободы;
- создать правовую базу, включающую в себя позитивные ценностные ориентации лиц, лишенных свободы, которая будет служить своеобразным противовесом системе их искаженных ценностных ориентации;
- сформировать сильные самодеятельные организации осужденных к лишению свободы (совет коллектива колонии, совет коллектива отряда и др.), способные противостоять влиянию лидеров преступной среды;
- кардинально изменить внутреннюю суть и идеологию исправительных учреждений уголовно-исполнительной системы, дальнейшее развитие которых должно идти в направлении переориентации их в центры социальной реабилитации (реформатории).
Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что положения, выводы и предложения, сформулированные и обоснованные в ней, дополняют потенциал наук уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного права, криминологии и могут быть положены в основу дальнейших научных исследований по пенитенциарной социологии.
Практическая значимость исследования определяется наличием в ней предложений и рекомендаций по совершенствованию действующего
уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства, а также организационных мер, направленных на борьбу с преступными традициями среди осужденных в исправительных учреждениях.
Материалы диссертации могут быть использованы для проведения дальнейших научных исследований по данной и связанной с ней проблемами; при изучении и преподавании соответствующих разделов таких учебных дисциплин, как «Уголовное право», «Уголовный процесс», «Уголовно-исполнительное право», «Криминология и профилактика преступлений», «Пенитенциарная психология и педагогика», «Пенитенциарная социология», «Обеспечение безопасности порядка исполнения и отбывания наказания в исправительных учреждениях», а также могут найти применение при разработке законопроектов и при совершенствовании правоприменительной практики.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена, обсуждена и рекомендована к защите на кафедре правоохранительных органов и уголовно-исполнительного права Санкт-Петербургского университета МВД России.
Основные положения и выводы диссертационного исследования получили апробацию на всероссийской научно-практической конференции «Министерство внутренних дел России за 200 лет: история, теория, практика» (апрель 2002 г.), проводимой в Уфимском юридическом институте МВД России; юбилейной научно-практической конференции «МВД России - 200 лет: история и перспективы развития» (сентябрь 2002 г.), международной научно-практической конференции «Совершенствование правовой базы и взаимодействия правоохранительных органов различных государств в борьбе с терроризмом и экстремизмом» (май 2003 г.), международной научно-практической конференции «Государственная политика и общественные инициативы в области противодействия наркомании и наркобизнесу» (июнь 2003 г.), международной научно-практической конференции «Социально
правовая защита сотрудников ОВД: состояние и перспективы» (июнь 2003 г.), всероссийской научно-практической конференции «Уголовно-процессуальная реформа: УПК РФ - год спустя. Актуальные проблемы применения» (октябрь 2003 г.), проводимых в Санкт-Петербургском университете МВД России, а также в опубликованных автором научных статьях.
Результаты исследования используются в процессе преподавания учебных дисциплин «Уголовно-исполнительное право», «Криминология к профилактика преступлений» в Санкт-Петербургском университете МВД России и Юридическом институте (Санкт-Петербург).
Структура диссертационного исследования. Структура работы определена целями и задачами данного исследования и содержит введение, четыре главы, объединяющих одиннадцать параграфов, заключение, список использованной литературы, приложения.
Генезис понятия преступных традиций, их сущность, содержание, структура и функции
Все люди так или иначе связаны друг с другом. Каждый из нас — это индивидуальность, но все мы едины, поскольку принадлежим к одному и тому же человеческому роду. Существует понятие наследственности, т.е. передачи свойств живого организма от поколения к поколению. Но в обществе каждое поколение получает наследие в виде опыта предшествующих поколений. В широком смысле то, что «научает» человека жить в обществе, - это традиция. Слово «традиция» происходит от латинского traditio - передача, предание и в обыденном словоупотреблении означает передачу, наследование, преемственность. Более того, традиция может быть определена как передача от поколения к поколению значимых социальных и культурных элементов жизнедеятельности1.
Традиции являются наиболее древними формами регламентации человеческих поступков, отчасти сохранившимися до настоящего времени. Традиции - социальные явления, которые несут в себе принципы и образцы поведения людей, выработанные тысячелетиями общественной практики. Они сохраняют, закрепляют, воспроизводят в общественных отношениях опыт предшественников, тем самым осуществляя преемственность поколений. Традиции - важнейшие элементы механизма преемственности, которые обеспечивают его функционирование. Новое не может возникнуть на пустом месте, основой для него всегда будет являться наследие прошлого. Исследуя традиции, их сущность, роль и место в жизни общества, мы в определенной степени познаем соотношение прошлого и настоящего, старого и нового, т.е. те вопросы, которые во все времена волновали умы мыслителей. Поэтому не случайно к этим феноменам обращено столь пристальное внимание представителей различных наук, особенно гуманитарных - философов, историков, социологов, психологов, педагогов, этнографов и др.
Осваивая, перенимая опыт, традиции, человек адаптируется к той или иной социальной или профессиональной группе, становится в ней «своим». Вбирая традицию в опыт собственного существования, он изменяет себя, становясь тем, кем не был раньше1.
Будучи неустранимым онтологическим элементом социальности, традиция выступает, с одной стороны, формой адаптации индивида к обществу, а с другой — является одним из регуляторов отношений внутри него. Традиции формируются в процессе непосредственной коллективной деятельности, выступая прежде всего как регулятор отношений внутри некоего сообщества.
В процессе жизнедеятельности человеческие коллективы накапливают определенный социальный опыт. Традиция оформляет опыт в определенных стандартах поведения, осуществляет отбор и концентрацию социального опыта. Ей присущи коллективный характер формирования и кодирования социальной информации, весьма высокая степень устойчивости, сочетание сознательных и бессознательных факторов в процессе кодирования и «прочтения» социальной информации. Вместе с тем традиции свойственно отсутствие жесткости, однозначности в регулировании поведения человека, она несводима к жестким алгоритмам2.
Традиции способствуют устойчивости и равновесию общества. Это можно сказать и о первобытной общине, и о современном обществе. Традиции - русла различных течений общественной жизни; их глубина бывает самой разной и зависит от отношения к ним в обществе. Почтительное отношение к традициям, которое существует в течение тысячелетий, само становится традицией.
Заслуживают особого внимания научные исследования традиций зарубежных ученых-философов, психологов, социологов, юристов, многие работы которых содержат довольно глубокие познания, касающиеся проблематики традиций.
Так, Паскаль Бойер рассматривает традиции как модели действительной социальной практики и определяет сущность традиций через такие термины, как «символы», «культурные модели» или «социализация»1.
По мнению Х.Б. Актона, «традиция — это убеждение или практика, переходящая от одного поколения к другому и принимаемая как авторитет или следуемая без основания»2.
Оксфордский толковый словарь английского языка определяет традиции через такие термины, как «передача», «покорение», «связывание», «врученная мысль», «полученный совет или доктрина», «действие, передаваемое в каком-либо материальном виде другому»3.
В российских научных источниках также существует множество мнений в определении понятия «традиция», и все они имеют большое значение в уяснении ее сущности. Такое многообразие различных определений традиций, по нашему мнению, объясняется тем, что их авторы рассматривают это понятие в связи с интересующими их проблемами.
Словарь по этике трактует традицию как форму обычая, отличающуюся особой устойчивостью и направленными усилиями людей сохранить неизменными унаследованные от предыдущих поколений формы поведения4. Советский энциклопедический словарь определяет понятие «традиция», как элемент социального и культурного наследия, передающийся от поколения к поколению и сохраняющийся в определенных обществах, классах и социальных группах в течение длительного времени1.
Аналогичное определение традиции можно найти в Философском энциклопедическом словаре2. Во всех этих словарях указывается, что обычай в отличие от традиции ограничивается определенными обществами или областями общественной жизни.
По мнению И.В. Суханова3, традиции — нерегламентированные юридическими установлениями формы передачи новым поколениям способов реализации сложившихся в данном обществе идеологических отношений (политических, нравственных, эстетических, религиозных), которые являются средством стабилизации утвердившихся в данном обществе отношений и осуществляют воспроизводство этих отношений в жизни новых поколений.
В научных источниках встречаются и более узкие определения традиций как исторически сложившихся, устойчивых норм и принципов общественных отношений людей и их поведения, содержащих идеалы важнейших социально-значимых явлений, передаваемых из поколения в поколение и сохраняемых силой общественного мнения4.
Иерархия осужденных в местах лишения свободы
Иерархия - понятие, обозначающее форму построения сложных социальных систем на основе подчинения, когда «нижние» уровни контролируются «верхними».1 Наверное, ни в одном обществе не существует столь четко выраженной иерархической структуры, как в преступном мире. Особенно отчетливо и рельефно это просматривается не на свободе, а в условиях изоляции от общества - в исправительных учреждениях и следственных изоляторах. Исследование контингента осужденных позволило выявить весьма интересный и сложный процесс их деления на несколько больших групп, различающихся по ряду признаков иерархического характера. ц Данный феномен отражает характерные черты преступных традиций, дает общее представление об их сущности, о содержании и основных проявлениях.
Осужденных, как и всех людей, можно делить по различным критериям: по национальности, религиозным взглядам, интересам и т.д. В то же время существуют два своеобразных деления, которые применимы только к сообществу осужденных: официальное и неофициальное (неформальное) .
Официальное деление принадлежит сотрудникам правоохранительных органов, в частности пенитенциарных учреждений. Данное деление можно назвать формальным, так как это всего лишь взгляд сверху на сообщество осужденных. В нем не раскрывается истинное положение дел в Ъ) исправительных учреждениях. Согласно этой классификации осужденные разбиваются на следующие три группы: осужденные положительной направленности, нейтральные и отрицательно характеризующиеся.
Особенно большой интерес представляет второе деление, созданное самими осужденными. Это четкое и стройное деление, как нельзя лучше отражает действительное положение дел: демонстрирует внутреннюю, неофициальную структуру сообщества осужденных - вторую «теневую» жизнь в исправительных учреждениях. Практика показывает, что даже сами сотрудники исправительных учреждений и вообще правоохранительных органов в своей деятельности пользуются «дефинициями» этого неформального деления.
Исследователи в области пенологии и криминологии также изучают, оценивают и характеризуют осужденных именно с помощью данного деления, так как это деление оказывается более достоверным и целесообразным.
Неформальное деление осужденных основано на реальных отношениях между ними, которые строятся на традициях преступного мира, накопленных преступниками в течение продолжительного времени. Такое деление существует в исправительных учреждениях с момента их создания и является социально закономерным процессом. Среда осужденных, как и любая замкнутая общность людей, рано или поздно порождает «блатных», «отверженных» и лиц, нейтрально относящихся к тем и другим1.
Следует также отметить, что последняя группа составляет основную массу осужденных - около 65-75%, категория же «блатных» не более 10%... Объясняется это просто: привилегии в среде осужденных образуются за счет эксплуатации их основной массы.
На любой «зоне» существует несколько каст, то есть групп осужденных разного «достоинства». Каста — социально-психологический срез микросреды осужденных, имеющих одинаковый неформальный статус. Неофициальное деление осужденных издавна происходит «по мастям», которые отличаются друг от друга по уровню привилегированности и степени участия во «второй жизни» исправительного учреждения. Так, В.И. Поздняков и А.В. Усе различают касты осужденных по объему неформальной власти, характеру отношений с другими осужденными, образу жизни в исправительном учреждении1.
На наш взгляд, указанные критерии неформального деления осужденных на касты не являются первичными или главными, так как они производны от степени идентификации и самоидентификации осужденных с преступным миром, то есть определяются их отношением к преступным традициям.
В «зоне» нельзя без «масти», то есть у каждого здесь находящегося есть свой «цвет». Что же такое «масть»? Это та или иная группа, категория, сообщество в неформальной иерархии осужденных и заключенных под стражу. Разные авторы в своих исследованиях предлагают различное стратификационное деление осужденных по месту (рангу), занимаемому ими в неформальной иерархической системе3: двух-, трех-, четырех- и даже шестиступенчатое. Например, В.В. Зайцев и Н.М. Якушин предложили свою классификацию осужденных на пять категорий в зависимости от привилегированности занимаемого каждым лицом положения: особо привилегированные, не особо привилегированные, привилегированные, не привилегированные и особо непривилегированные.
В методических рекомендациях ГУИН Минюста РФ по нейтрализации противоправной деятельности лидеров преступной среды в местах лишения свободы всех осужденных в зависимости от статуса и его устойчивости распределяют на четыре неформальные категории: особо устойчиво привилегированные («воры в законе», «свояки», «путевые» и другие), устойчиво привилегированные («мужики», «пацаны»), не устойчиво привилегированные («быки», «громоотводы», «пристяжь» и другие) и устойчиво непривилегированные («обиженные» разных мастей).
Как нам представляется, наиболее полным и правильным будет неофициальное деление осужденных на четыре основные категории, внутри каждой из которых находятся промежуточные подкатегории1. Первая - высшая каста «блатные» («черные») - осужденные, идентифицирующие себя с преступным миром; вторая, самая многочисленная - «мужики» («серые»), нейтрально относящиеся к преступному миру; третья, более или менее большая (в зависимости от «зоны») — «козлы» («красные»), отрицательно относящиеся к преступному миру, и четвертая, низшая, — «отверженные» («голубые») - осужденные, отвергнутые самим преступным миром.
«Блатные». «Блатные» - это представители верхней ступени иерархической лестницы преступного сообщества, (синонимы - «бродяги», «арестанты», «правильные», «босяки», «путевые», «козырные фраера» и т.д.). «Блатные» - профессиональные преступники, характеризующиеся устойчивыми антиобщественными взглядами, искаженными нормативно-ценностными ориентациями, для которых нахождение в местах лишения свободы - обязательные этапы их профессиональной карьеры, так как они избрали для себя преступный образ жизни.
Понятие субкультуры осужденных
Производной основой понятия «субкультура» является понятие «культура». В связи этим важно определиться с понятием культуры вообще. Проанализировав имеющееся многообразие понятий культуры в научных источниках и соглашаясь с точкой зрения Н.П. Петровой1, мы определяем культуру как совокупность ценностей и норм, продуктов материального и духовного производства и способов жизнедеятельности людей по их созданию, распространению и потреблению.
Приставка «суб» в русском языке образует слова (существительные и прилагательные) со значением вторичности, побочности, подчиненности, малости по сравнению с тем, что названо в производственной основе.2 Словарь иностранных языков определяет суб, как латинская sub (под.) — первая составная часть слов, обозначающая: 1) расположенность внизу, под чем-нибудь, около чего-либо; 2) подчиненный, подначальный; 3) не основной, не главный.
Впервые понятие «субкультура» как научный термин появилось за рубежом в 30-е годы XX века, а на страницах отечественной литературы — в 60-е годы в связи с рассмотрением и критическим анализом молодежных движений на Западе.
Субкультуры представляют достаточно большой интерес для ученых -социологов, психологов, криминологов, поэтому существует множество подходов к определению термина «субкультура». Но в большинстве определений понимание субкультуры базируется на ее отличии от господствующей культуры.
Так, в Кратком словаре по социологии субкультуру определяют: 1) как культуру какой-либо социальной и демографической группы; 2) как в чем-то ограниченную культуру социальной общности, обусловленную бедностью ее социальных связей, неполнотой или затрудненностью доступа для нее к культурному наследию.1
В других подобных источниках по социологии субкультура — это «1) совокупность некоторых негативно интерпретированных норм и ценностей традиционной культуры, функционирующих в качестве культуры преступного слоя общества; 2) особая форма организации людей (чаще всего молодежи) -автономное целостное образование внутри господствующей структуры, определяющее стиль жизни и мышления ее носителей, отличающееся своими обычаями, нормами, комплексами ценностей и даже институтами; 3) трансформированная профессиональным мышлением система ценностей традиционной культуры, получившая своеобразную окраску»2.
В современной культурологии «субкультуры представляют собой специфический способ дифференциации развитых национальных и региональных культур, в которых наряду с основной классической тенденцией существует ряд своеобразных культурных образований, как по форме, так и по содержанию отличающихся от ведущих культурных традиций, являющихся в то же время прямым порождением последних»3.
Неоднозначно понимание субкультуры и в зарубежной научной литературе. По мнению Х.-Ю. Кернера, субкультура — это «структурные и функциональные образования, отличающие лиц, принадлежащих, к ним от остальных членов общества и проявляющих чувство общности».
С точки зрения западного криминолога Г. Шнайдера, «под субкультурой понимают систему общественного поведения и ценностей, существующую отдельно от господствующей системы поведения и ценностей и являющуюся все же частью этой центральной системы»1.
Некоторые ученные считают, что субкультура — это совокупность некоторых негативно интерпретированных норм и ценностей традиционной культуры, функционирующих в качестве культуры преступного слоя общества (делинквентная культура). Под субкультурой также понимают форму организации молодежи как автономного целостного образования внутри господствующей культуры, получившей название молодежной культуры.
По мнению З.В. Сикевич, субкультура — это система норм и ценностей, отличающая группу от большинства общества. Также существует мнение, что субкультура — это трансформированная профессиональным мышлением система ценностей традиционной культуры, выступающая либо как позитивная (профессиональная субкультура), либо как негативная (делинквентная и некоторые молодежные субкультуры) реакция на социальные и культурные потребности общества.3
С.А. Сергеев считает, что субкультура — это система ценностей, установок, способов поведения и жизненных стилей, которая присуща более мелкой общности, пространственно и социально в большей или меньшей степени обособленной.4
Другие ученые понимают субкультуру как особую сферу культуры, суверенное целостное образование внутри господствующей культуры, отличающееся собственным целостным строем, обычаем, нормами.5
В основе выделения субкультуры из общей культуры, помимо субъекта культуры, лежит конфликт ценностей и идеологии. Этот же конфликт становится «причиной того, что отдельные люди выбирают для себя ту или иную субкультуру. Но, став членом субкультуры, человек не замыкается в ее пространстве: он должен взаимодействовать с общей культурой»1. Характерной чертой самосознания представителей субкультуры является принцип непринадлежности к господствующей, официальной культуре, что ведет, в их понимании, к независимости от общества. В то же время любая субкультура невозможна без существования официального общества, так как они взаимосвязаны, взаимодополняют друг друга и составляют одно целое — общую культуру.
Субкультура — особое явление. Можно утверждать, что это состояние, при котором многие индивиды пытаются самоопределиться и самореализоваться в определенной оторванности и относительной самостоятельности от общества. Их множество, но общая культура - основа, вокруг которой формируются субкультуры. Следовательно, субкультура - разновидность и составная часть общей культуры.
Анализ указанных определений позволяет сделать вывод о том, что субкультура — составная часть общей культуры, отличающаяся от нее, существующая внутри определенной социальной группы лиц, объединенных каким-то общим интересом (профессиональным или иным), и поддерживаемая всеми членами этой группы.
Субкультурные отношения присутствуют в каждом социальном срезе нашего общества. Возникновение субкультур всегда обусловлено сложным комплексом социально-исторических причин, ведущим из которых выступает социальный аспект. Выделение из общей массы определенной группы людей с особыми интересами и потребностями, особыми социальными ролями приводит к развитию специфической культуры, обслуживающей их духовно-эстетические, интеллектуальные запросы. Так, Х.-Ю. Кернер отмечает, что «субкультуры имеются во всех социальных слоях (начиная от художников и архитекторов и кончая бездомными и заключенными)»1.
Существование такой социальной общности, как осужденные, лишенные свободы, с их особенными интересами и потребностями, влечет за собой возникновение специфической субкультуры — субкультуры осужденных. Для обозначения субкультуры осужденных к лишению свободы используются различные термины: «тюремная субкультура», «неформальная жизнь», «теневая» или «скрытая жизнь» и т.д.
Она имеет существенные отличия от всех иных субкультур, так как во многом детерминирована рядом принципиально неустранимых условий, возникающих в пенитенциарных учреждениях.
Меры специальной превенции в отношении главных носителей преступных традиций
В последнее время в учреждениях уголовно-исполнительной системы Минюста России активизировалась противоправная деятельность лидеров преступной среды и группировок осужденных отрицательной направленности. Особое место среди них занимают так называемые «воры в законе», являющиеся носителями преступной идеологии, организаторами преступлений. Указанная категория лиц обладает широкими межрегиональными и коррумпированными связями как на свободе, так и в учреждениях уголовно-исполнительной системы. Они направляют свои усилия на консолидацию противоправной деятельности, подкуп представителей администрации учреждений. «Воры» и другие лидеры преступной среды оказывают негативное влияние на состояние оперативной обстановки в следственных изоляторах и исправительных учреждениях. Под их влиянием в местах лишения свободы провоцируются массовые неповиновения и другие противоправные эксцессы, сопровождающиеся выдвижением различных противозаконных требований 1С администрации исправительных учреждений1-Анализ поступающей в ГУИН Минюста РФ информации и результаты наших выездов" в служебные командировки свидетельствуют об ослаблении в исправительных учреждениях работы с указанной категорией осужденных.
Администрации некоторых учреждений предпочитают «не конфликтовать» с «ворами в законе» и другими лидерами преступной среды, а зачастую прибегают к их «услугам» для поддержания видимого порядка в ИУ и урегулирования конфликтов среди осужденных. Подобного рода порочная практика ведет к росту авторитета «воров в законе», усилению их противоправной деятельности, фактическому подкупу администрации учреждений. В результате в ряде исправительных учреждений и следственных изоляторов допускаются послабления в режиме содержания для этих лидеров1, укрываются преступления, а администрация самоустраняется от повседневного контроля за лицами данной категории. В нелегально распространяемых «ворами в законе» списках2 эти учреждения указываются и характеризуются как «правильные», «воровские» и т.д.
В связи с вышеизложенным одной из неотложных задач по стабилизации оперативной обстановки в исправительных учреждениях является предотвращение влияния на их деятельность сообщества «воров в законе». «Воры» поставили себя над законами государства, стараясь подчинить своей жизни «по понятиям» не только остальных осужденных, но и администрацию пенитенциарных учреждений. Организованные ими преступные группы многочисленны и имеют разветвленную структуру, занимаются сбором «общака» и предпринимают попытки его доставки в места лишения свободы под видом гуманитарной помощи через контролируемые коммерческие структуры1 и попытки давления на представителей администрации учреждений путем подкупа и угроз.
Еще КГБ СССР, который располагал наиболее достоверными фактами о криминальной ситуации в стране, была подготовлена первая программа борьбы с профессиональной и организованной преступностью. Эта программа включала в себя: 1) административный оперативный контроль над «воровскими авторитетами», лидерами различных преступных группировок, изоляцию их от молодежи в специально отведенные колонии; 2) декриминализацию незначительных правонарушений, за счет чего сокращалось количество лиц, отправляемых в места лишения свободы; пересмотр уголовных дел, которые имели признаки незаконного осуждения; реформирование исправительно-трудовых учреждений; 3) надежный финансовый контроль; 4) борьбу с рэкетом силами местных органов самоуправления; 5) создание единой информационной системы по преступности; 6) выработку специального законодательства по борьбе с профессиональной и организованной преступностью; 7) создание специального органа по борьбе с организованной преступностью по типу ФБР.2 Практически ни один из пунктов этого плана не был воплощен в жизнь.
Вместе с тем сотрудниками исправительных учреждений накоплен определенный опыт в работе с главными носителями преступных традиций.
Здесь необходимо вспомнить и использовать накопленный опыт борьбы с «ворами в законе» в бывшем СССР в послевоенные годы вплоть до начала 60-х годов. В этот период велась активная борьба с группировками «воров», в результате которой был наработан комплекс мероприятий по их разложению «изнутри».
В своих исследованиях уголовного мира А.А. Сидоров описывает указанный период следующим образом: «60-е годы проходят под знаком подавления "воровского движения" и поиска новых форм исполнения наказаний... К 80-м годам был накоплен богатый опыт по так называемому "разобщению отрицательно настроенной части осужденных". Была разработана методика стравливания различных уголовных группировок в местах лишения свободы, внесения раздоров в сообщество "путевых"...»1.
В 80-х годах в Пермской области в г.Соликамске на базе транзитно-пересыльного пункта был создан профилактический центр - учреждение AM — 244/6 для исполнения наказаний в виде лишения свободы в отношении «воров в законе» и других лидеров преступной среды, у населения и среди самих осужденных больше известный как «Белый лебедь» («белый» — по цвету силикатного кирпича, из которого он построен, «лебедь» — последняя (лебединая) песня). Данный центр создавался с целью проведения работы по разложению среды уголовно-бандитствующих элементов. Этот центр состоял из единых помещений камерного типа (ЕПКТ) на 240 мест2, в которое направлялись со всего Усольского УЛИТУ (Управление лесных исправительно-трудовых учреждений) лидеры отрицательных группировок, «воры в законе» и «сочувствующие» им осужденные: отказчики от работы, организаторы азартных игр, активные гомосексуалисты и другие злостные нарушители режима.
В дальнейшем подобные учреждения были созданы в восьми УЛИТУ. В результате оперативная обстановка в подразделениях кардинально изменилась в сторону улучшения: прекратились всевозможные притеснения, разборки, укрепилась трудовая дисциплина, сократилось количество преступлений, совершаемых осужденными, лучше стали работать самодеятельные организации осужденных.
