Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Методологические аспекты изучения преступности в государствах мусульманской правовой семьи
1. Понятие и характеристика ислама
2. Мусульманское уголовное право в контексте исламского права
3. Современные тенденции развития ислама и их криминологические последствия
Глава II. Состояние преступности в государствах мусульманской правовой семьи
1. Характеристика преступности в государствах мусульманской правовой семьи
2. Проблема терроризма в государствах мусульманской правовой семьи
3. Уголовно-политические стратегии в государствах мусульманской правовой семьи
Заключение
Список использованной литературы
Приложения
- Понятие и характеристика ислама
- Мусульманское уголовное право в контексте исламского права
- Характеристика преступности в государствах мусульманской правовой семьи
- Проблема терроризма в государствах мусульманской правовой семьи
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Начало XXI века ассоциируется с активизацией религиозного экстремизма. События 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке, 1 сентября 2004 г. в Беслане, ноября 2005 г. во Франции, которые потрясли весь мир, несмотря на все различия между ними, имеют общую характеристику: их идеологию приписывают исламу, а исполнение - мусульманам. Мировое общественное мнение выражает озабоченность склонностью последователей ислама к насилию. По материалам опроса более 90 тыс. людей в 50 странах, подавляющей части респондентов (немусульман) ислам представляется религией, наиболее связанной с насилием1.
Среди западных политиков популярна теория конфликта цивилизаций, распространено мнение о надвигающейся угрозе со стороны исламской цивилизации. Оно в огромных масштабах тиражируется средствами массовой информации (СМИ), активно внедряется в общественное сознание. В результате исламская религия чаще ассоциируется со словами «терроризм» и «взрывы смертников», чем «дружба» и «мирные инициативы». Так, в соответствии с данными проведенных нами опросов жителей Омска и Новосибирска были получены следующие ответы на вопрос: «С какими словами СМИ чаще всего связывают исламскую религию?»: ислам это мир, дружба -2,1%, пост, молитва - 21,4, паломничество, хадж в Мекку - 12,8, деятельность террористических организаций - 60,9, иное — 2,8%.
Как видим, ислам чаще воспринимается как идеология террористов. С таким подходом, конечно, нельзя согласиться. Бесспорно, правы те, кто заявляет, что террор и терроризм в своей сущности имеют наднациональный и внерелигиозный характер. Причины такого положения коренятся, на наш взгляд, в религиозном невежестве населения, незнании и непонимании принципиальных основ исламского вероучения. Этот упрек в равной степени
'См.: Исламский экстремизм: общая озабоченность мусульманских и западных сообществ (социологическое исследование) //
»
может быть адресован как тем, кто придерживается атеистических взглядов, так и членам любой религиозной общины, включая мусульманскую. В результате сложные вопросы, доступные уровню богословских знаний, прими-тивизируют, фетишизируют, искажают. В угоду определенным политическим интересам к ним приклеивают ярлыки экстремизма и насилия.
Исламскими ценностями спекулируют в среде также экстремистских и террористических организаций. Таких организаций в мире несколько десятков, их лидеры умело манипулируют сознанием своих адептов, внушая им идеи благородной борьбы за веру предков, высокой миссии шахидов - мусульман, которые погибают героической смертью (шахада) и получают достойное воздаяние в загробной жизни.
В связи с этим можно констатировать наличие большого исследовательского «поля» на стыке исламского вероучения и криминологии. Изыскания, частично проведенные на этом «поле» (С.Ш. Боронбеков, Н.Т. Ведерникова, А.Н. Игнатов, И.М. Клейменов, П.Н. Кобец, Д.А. Ли, В.В. Лунеев, М.А. Сарсембаев, О.В. Старков, А.Н. Харитонов и др.) выявили множество проблем, требующих специального научного анализа.
Фундаментальной проблемой является выработка методологии проведения соответствующих исследований. Другая комплексная проблема имеет отношение к состоянию криминологической обстановки в государствах мусульманской правовой семьи. Информированность в этой области недостаточная. Поэтому существуют мифы: о вопиющей нищете и всеобщей безграмотности, дикости населения государств мусульманской правовой семьи, плохой работе полиции и повальной коррумпированности бюрократии. Между тем, как и в любых иных странах, в государствах исламского мира проявляются как криминогенные, так и антикриминогенные факторы, и проблема состоит в том, чтобы не только выявить эти факторы, но и попытаться установить их связь с государственной религией. Несомненно, это предполагает проведение специального исследования.
На фоне процессов активизации религиозного радикализма, исламиза-
*
ции и реисламизации государственных и правовых механизмов во многих странах Востока, Азии и Африки осуществление криминологических исследований в рассматриваемом направлении имеет большое практическое значение. Их значимость возрастает в связи с бурным демографическим ростом населения государств мусульманской правовой семьи, его динамичной иммиграцией в развитые страны.
Радикализм, в свою очередь, тяготеет к вырождению в терроризм. Эти процессы Россия испытала на примере Чечни, которая уже второе десятилетие является средоточием террористической деятельности в Российской Федерации - и во многом благодаря финансовой и организационной помощи со стороны религиозных радикалов. Чечня стала одним из глобальных полигонов отработки операций по созданию очагов экстремизма путем спекуляции религиозными идеями ислама.
Сказанное подчеркивает на актуальность избранной темы настоящего диссертационного исследования.
Цели и задачи исследования. Теоретическая цель - познание закономерностей возникновения и развития экстремизма, преступности и терроризма в государствах мусульманской правовой семьи, определение научных основ их изучения. Прикладная цель - разработка проблемных и дискуссионных криминологических и правовых вопросов религиозного радикализма, формирование и совершенствование системы мер криминологического и уголовно-правового контроля над рассматриваемым явлением.
Названные цели реализуются в решении следующих задач:
разработать методологию изучения преступности в государствах мусульманской правовой семьи;
рассмотреть основные положения исламского вероучения;
дать характеристику мусульманского уголовного права в контексте исламского права;
- определить современные тенденции развития ислама и их кримино
логических последствий;
— проанализировать состояние преступности в государствах мусуль
манской правовой семьи;
- изучить и оценить проблемы терроризма в странах мусульманской
правовой семьи;
— исследовать уголовно-политические стратегии в государствах му
сульманской правовой семьи.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают общественные отношения в странах мусульманской правовой семьи. Предметом исследования является уголовно-правовая и криминологическая характеристика преступлений, анализ уголовно-политических стратегий борьбы с преступностью в государствах мусульманской правовой семьи.
Методологическую основу исследования составляет диалектический метод познания, специальная богословская, философская, социологическая, психологическая, уголовно-правовая и криминологическая литература. В диссертации использованы исторический и сравнительно-правовой подходы. Сбор, обработка, обобщение, анализ, интерпретация исследовательского материала осуществлялись с применением различных методов: индукции и дедукции, обобщения и классификации, социологических (опрос) и статистических (сводки и группировки, составления таблиц, регрессионного анализа и др.).
Выводы и предложения диссертации базируются на результатах современных исламоведческих, политологических, уголовно-правовых и криминологических исследований. В своих выводах автор опирается на труды Р.Г Абдулатипова, Г.А. Аванесова, К.К Горяинова, Р. Давида, Г. Дже-маля, А.И. Долговой, К.В. Жаринова, Ж. Кепеля, К.М. Керимова, М.П. Клейменова, Н.Ф. Кузнецовой, В.В. Лунеева, М.Н. Марченко, Л.И. Медведко, С.А. Модестова, В.Н. Пластуна, А. Рашида, Ф.М. Решетникова, А.Х. Саидова,
A.B. Сухарева, Л.Р. Сюкияйнена, А.Б. Филипса, Ф. Фукуямы, С. Хантингтона, А.Н. Харитонова и др.).
Научная новизна диссертации определяется тем, что это, по существу, первое специальное комплексное исследование преступности в государствах мусульманской правовой семьи. В работе представлена современные тенденции криминологических проблем борьбы с религиозным экстремизмом и терроризмом. Автором предпринята попытка дать методологию проведения криминологических исследований в странах мусульманской правовой семьи, системного преодоления неблагоприятных процессов в развитии религиозного экстремизма, ограничения оснований для криминальной активности под предлогом защиты исламских ценностей.
Научную новизну диссертационного исследования определяют также основные положения, выносимые на защиту:
В исламском правосознании усматривается дуализм в понимании ислама, его применения для решения жизненных проблем, в ритуальной практике, отношении к иноверцам.
Понимание отдельных сторон исламского вероучения может играть как криминогенную, так и антикриминогенную роль. Это ярко видно на примере учения о джихаде.
Система уголовного права стран мусульманской правовой семьи основана на переплетении и взаимодействии формального вида права (законодательства) и традиционного (мусульманского права).
В зависимости от того, в какой степени традиционное мусульманское уголовное право включено в систему регулирования конфликтных общественных отношений, следует выделить, во-первых, страны с вестернизи-рованным уголовным правом; во-вторых, государства с частичным восприятием западного опыта в сфере уголовно-правового воздействия, в-третьих, страны, где придерживаются ортодоксальных воззрений на мусульманское уголовное право и его функции. Существует и четвертая группа мусульман-
ских государств, которые находятся в состоянии нестабильности, становления, и их уголовно-правовая система характеризуется неустойчивостью, вспышками бессудных и беззаконных расправ при наличии выраженного стремления подвергнуть ее так называемой исламизации.
Обращение политических лидеров Ичкерии к религиозному фундаментализму отвечало не религиозным чаяниям, а сугубо прагматичным соображениям.
Религиозный экстремизм играет негативную роль не только в политике. Фактически он выступает против самого ислама. Его начинают отождествлять с экстремистскими действиями, совершаемыми мусульманами. Свидетельством тому - феномен исламофобии, фиксируемый опросами населения.
Преступность в государствах мусульманской правовой семьи характеризуется в целом более низкими показателями, чем в странах романо-германского и англосаксонского права. Однако вестернизация образа жизни неизбежно сопровождается ростом преступности, в особенности корыстной и насильственной.
Терроризм - не религиозное явление, а политическое (во многом психопатологическое), его идеология порождена социалистическими учениями.
Феномен «религиозного терроризма» - это следствие целенаправленной деятельности западных спецслужб.
Стратегия борьбы с преступностью в государствах мусульманской правовой семьи включает в себя совокупность отношений к следующим явлениям: глобализму и субъектам его осуществления; либеральным и модернистским ценностям и тенденциям; различным течениям и школам в исламе; иным религиозным конфессиям; политизации ислама; терроризму.
Основанием для типологии стратегий уголовной политики, реализуемой государствами мусульманской правовой семьи, служит степень ради-
кализма и направленность реализации. Внутренний вектор обращен к тем уголовно-политическим средствам, которые используется в границах данной страны. Внешний вектор указывает на угрозы безопасности (международной, региональной и т.д.), исходящие от исламских организаций определенного государства. В связи с этим целесообразно выделить следующие типы стратегий: а) экстремистскую; б) радикальную; в) фундаменталистскую; г) умеренную; д) либеральную.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что основные положения, выводы и рекомендации могут быть использованы как в соответствующих отраслях юридической науки (теории государства и права, истории политических и правовых учений, уголовном праве и криминологии), так и в практике противодействия борьбе с преступностью в России. Ряд теоретических положений, имеющих отношение к криминологической характеристике преступности в государствах мусульманской правовой семьи, разработан диссертантом самостоятельно, другие концептуальные основы получили дополнительную аргументацию с позиций защиты международной, региональной, федеральной, личной безопасности, религиозных интересов, гарантированных законодательством Российской Федерации.
В диссертации сформулирован ряд выводов, имеющих значение для совершенствования информационного и организационного обеспечения противодействия религиозному экстремизму.
Материалы исследования могут быть применены в учебном процессе при преподавании курсов теории государства и права, истории политических и правовых учений, криминологии, уголовного права, в целях преподавания спецкурса «Основы противодействия террористической деятельности».
Эмпирическую базу диссертационного исследования составляют материалы демографической и криминологической статистики, результаты опроса в 2004-2005 гг. жителей двух сибирских городов - Омска и Новоси-
бирска (322 и 245 человек соответственно). Изучалась практика борьбы с экстремизмом и терроризмом в Египте, Саудовской Аравии, Иордании, Сирии во время обучения автора в университете Аль-Азхар (г. Каир).
Апробация результатов исследования. Диссертация прошла обсуждение на заседании кафедры криминологии и профилактики преступлений Омской академии МВД России. Материалы исследования используются в учебном процессе и научно-исследовательской работе Омской академии МВД России, Барнаульского и Тюменского юридических институтов МВД России. Основные теоретические выводы и практические рекомендации докладывались автором на Международных и межвузовских научно-практических конференциях в Москве, Каире (Арабская республика Египет), Омске, Иркутске, Барнауле (2002-2005 гг.), а также опубликованы в шести научных работах.
Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования, а также избранной автором логикой изложения материала и включает в себя введение, две главы, каждая из которых состоит из трех параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.
»
Понятие и характеристика ислама
Любое исследование начинается с уточнения понятийного аппарата1. Данное принципиальное методологическое требование особенно важно выполнить при сравнительном изучении преступности в государствах мусульманской правовой семьи. Это объясняется, во-первых, сложностью и многозначностью понятий, образующих систему ислама. Во-вторых, у большинства светских, далеких от религии людей (включая ученых) имеется довольно смутное представление о мусульманской традиции и, если не уточнить базовые понятия, будут непонятны не только многие термины, но и логика целого ряда фундаментальных положений, имеющих отношение к теме исследования. В-третьих, в последние годы ислам стал объектом обвинений в якобы генетической связи его с преступностью, в особенности, с терроризмом. Опровергнуть эти обвинения (как и аргументированно доказать) невозможно без понимания сущности, догматов и принципов ислама. В энциклопедических изданиях приведено следующее определение ислама: «Ислам (араб. букв. - покорность), одна из наиболее распространенных (наряду с христианством и буддизмом) мировых религий, ее последователи -мусульмане. Возник в VII в. Основатель - Мухаммед. В результате арабских завоеваний распространился на Ближнем и Среднем Востоке, позднее - в некоторых странах Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии, Африки. Главные принципы ислама изложены в Коране. Основные догмы - поклонение единому богу - аллаху и признание Мухаммеда «посланником» аллаха. Основные направления - суннизм и шиизм»2. Не говоря о неуважительном отношении к характеризуемой религии, которое сказывается даже в нарушении правил русского языка (если Бог един и даже именован Аллахом, то эти слова надлежит писать с прописных букв), в приведенном определении содержится ряд ошибок и неточностей, которые не чем иным, как религиозным невежеством невозможно объяснить. «Ислам означает послушание, подчинение вслед за Авраамом всех общин его единоверцев единому Богу»1. Поэтому, полагает сирийский исламовед М. Шахруру, последователей Мухаммада правильнее было бы называть не «мусульманами», а «мухамаддинами»2. Второе значение арабского слова «ислам» - мир. «На Западе, - замечает российский востоковед Л.И. Медведко, - традиционно неверно толкуется слово «ислам». На всех европейских языках оно почему-то переводится как «покорность». Между тем «ислам « и «салям» (мир) - слова одного корня -очень близки по своему философскому смыслу»3. В то же время, как известно, слово «мир» многозначно, и здесь воз- можно не только определение внутренней доминанты мусульманской религии, но и установление ее отношения к внешним условиям, которые, надо заметить, весьма динамичны и неустойчивы. В этой связи важно обратить внимание на политико-правовое толкование термина «ислам». Говорить об исламе как о религии в семантике современного русского языка будет неточно, некорректно. Слово «религия» пришло в русский язык из латыни, прошло долгую эволюцию и сегодня выражает, скорее, сентиментально-уповательное отношение к каким-то сверхъестественным аспектам жизни, которое представляет одно из человеческих прав и в принципе не накладывает никаких обязательств в реальном нашем суще- t ствовании. Сам себя ислам называет не религией, а словом «дин». Понятие «дин» неоднократно встречается в Коране и имеет много значений: суд, воздаяние, личная вера человека, закон, система ритуальной практики, наконец, - божественный закон, которому следует подчиняться1. Последнее значение понятия «дин» наиболее важно для понимания ислама, поскольку в нем отражается онтология вероучения. Не следование определенным ритуалам (хотя и это нельзя игнорировать), а подчинение божественному (объективному) закону - вот, что составляет сущность ислама. Эта сущность нередко не замечается современными исследователями ислама, которые обычно акцентируют внимание именно на ритуальной стороне вероучения, не углубляясь слишком в его богословское значение. Хотя согласно хадису пророка «дин» состоит из Имана, Ислама, Ихсана. Иман - (вера) в Аллаха, Его ангелов, Книги, ниспосланные Им, Его посланников, в Судный день, в предопределение судьбы. Все это изучается в илме ат-таухид - науке о единобожии - учеными по исламской философии и теологии. Одним из основателей такой науки является худжатуль-ислам (непререкаемый авторитет в исламе) Мухаммад Хамид аль-Газали, живший в XII веке. Ислам (в узком смысле) изучается и развивается учеными мусульманского права. Ихсан: (благодеяние) путь духовного развития мусульманина - илму ат-тасауф - постигается учеными суфизма. Человек принимает веру (иман), выполняет все предписания, возложенные на мусульманина (ислам), и затем изучает ихсан. Для высшего духовного достижения он становится мюридом (учеником) шейха (учителя, наставника у суфиев).
Мусульманское уголовное право в контексте исламского права
Необходимость и целесообразность рассмотрения в данной работе вопросов мусульманского уголовного права обусловлены, по меньшей мере, тремя обстоятельствами. Во-первых, преступность - это уголовно-правовое явление и, следовательно, важно знать и учитывать правила, особенности и тенденции развития уголовного права в исламской правовой системе. Во-вторых, мусульманское уголовное право неразрывно с религиозной основой ислама: многие уголовно-правовые нормы изложены в Коране. В-третьих, в последние годы на передний план выходят вопросы идеологии права. Эти вопросы тесно связаны с духовными и нравственными ценностями общества, что для мусульманской уммы (общества, нации) нередко означает актуальность защиты ценностей ислама. Духовность, нравственность не могут пониматься в отрыве от ислама, а противодействие проявлениям бездуховности, безнравственности, эгоизма и неподчинения нормам общественной жизни немыслимо без освящения авторитетом мусульманства. Ислам называют религией закона1, что в полной мере распространяется на деликтное право. Понимать это следует трояко: а) основной метод регулирования в мусульманском праве - позитивный (предписывающий), а негативный (запрещающий) метод только дополняет его; б) уголовно-правовые запреты в исламе являются продолжением нравственных запретов; в) закон, освященный религией, воспринимается как наиболее справедливый. Таким образом, становится ясным, почему, несмотря на свой «ветхий» характер, мусульманские уголовно-правовые нормы продолжают жить и востребованы во многих государствах мусульманской правовой семьи. Сказанное позволяет сделать вывод о том, что источники исламского уголовного права и мусульманского права в целом совпадают. Как замечает русский исследователь мусульманского законоведения XIX в. Н. Торнау: «Коран, как всякая книга, служащая основанием новому законодательству и заключающая в себе основные правила и законы, без указания способов применения и исполнения в действительном быту, должен был подвергнуться разным истолкованиям и объяснениям. Таким образом, в первых столетиях мусульманской эры составились следующие три дополнения к Корану: І.Сунна; II. Иджма; III. Кияс»1. Современные ученые поясняют, что хадисы - собрание изустно передаваемых изречений и наставлений пророка Мухаммада и некоторых примеров из его частной и общественной жизни -служат руководством к разрешению ситуаций, решение которых не дано в Коране. Хадисы называют также адатами, а их сборники - Сунной?. Мнение сподвижников Пророка (первых четырех халифов - Абу Бакра, Омара, Османа и Али и еще около 130 сподвижников) считается третьим, самым важным, источником мусульманского права. Этот источник был разделен на две части: - если мнение по какому-либо вопросу совпадало, такое мнение (коллективное) обозначалось термином иджма; - если праведные халифы придерживались разных мнений по какому-либо вопросу, то мнение каждого из них (личное) называлось ар-райи3. Кияс - толкование, основанное на дедукции по аналогии. Один из примеров кияса - запрет марихуаны - вытекал из хадиса Пророка: «Всякое опьяняющее вещество есть хамр, а всякий вид хамра есть харам». Поскольку марихуана имеет опьяняющее воздействие, она должна быть отнесена к категории хамр и таким образом является харамом (недозволенной)4. К источникам мусульманского права относят истихсан, урф, маслаха мурсала. Истихсан предполагает предпочтение в правовом отношении, основанное на приспособлении права к изменяющейся действительности, когда отдается приоритет отдельной норме. Например, по истихсану разрешается заключать сделки на не изготовленный товар, хотя общее правило запрещает это. Его применяют последователи Ханифитского и Ханбалитского мазхаба. Урф (нормы обычного права) принимались во внимание в качестве источника исламского права в конкретном регионе, если только они не противоречили принципам исламского права. Известный ученый-богослов ас-Суюти, автор знаменитого комментария к Корану, в своей книге по исламскому праву аль-Ашбах у а ан-Назаир пишет: «К урфу обращаются во многих вопросах исламского права, их так много, что трудно сосчитать. Среди них определение возраста таклифа (обязанностей по шариату) у мальчиков и девочек, наименьший срок менструального и послеродового циклов (в этот период запрещается женщинам совершать намаз, поститься, читать и держать в руках Коран), время длительности омовения, срок задержки покупки, когда запрещается возврат товара с изъяном в торговых отношениях, принятие судьей подарка»1. «Огромная возможность использования соглашений и обычаев в мусульманском праве, - пишет М.Н. Марченко, - предопределяется прежде всего тем, что оно при всей своей религиозной строгости и ортодоксальности оставляет широкое поле для самостоятельной деятельности субъектам правоотношений, для проявления ими инициативы».
Характеристика преступности в государствах мусульманской правовой семьи
Учебная литература по криминологии нередко предлагает не совсем точное толкование понятия «состояние», трактуя его как абсолютное число совершенных преступлений и лиц, их совершивших на данной территории за определенное время1. «При более профессиональной оценке состояния преступности, - справедливо отмечает В.В. Лунеев, - необходимо обращаться к зарегистрированной и латентной преступности, к структурным параметрам преступности и совокупности правонарушителей, к процентам, коэффициентам, индексам и другим обобщающим относительным показателям.. В широком понимании состояние преступности нельзя объективно оценить вне ее реальной динамики, темпов роста (снижения) отдельных видов и групп преступлений. Например, при одном и том же уровне преступности в двух разных регионах состояние преступности будет оцениваться по-разному, если в одном наблюдается интенсивный рост, в другом - снижение. Но при таком рассмотрении состояния преступности оно оказывается понятием собирательным. Только при комплексном подходе и можно объективно оценить реальное состояние преступности в стране, регионе или населенном пункте»2. Таким образом, состояние - это интегральная характеристика преступности, «вбирающая» в себя все ее показатели, параметры (количественные и качественные), которые можно установить и оценить на основе доступной информации.
Такая информация содержится, прежде всего, в статистических сводках. Действительно, иные возможности получения информации, отвечающей требованиям сравнительного исследования, существенно ограничены. Эти требования имеют отношение к сопоставимости данных, их получению из одних и тех же источников, надежности анализируемой информации - в плане того, насколько достоверны исследуемые показатели, в какой степени им можно доверять. Понятно, что удовлетворить этим требованиям невозможно, если использовать в качестве основного метода получения сведений не статистику, а, например, социологические опросы. Материалы статистической отчетности проходят достаточно строгую процедуру регистрации, проверки, уточнения соответствующей информации, такая процедура нередко регламентирована нормативно-правовыми актами, ее достоверность постоянно контролируется и оценивается, а несоблюдение правил составления сводок статистической отчетности может повлечь юридическую ответственность.
Данные мировой криминологической статистики, к сожалению, труднодоступны для юридической общественности. Одним из первых в России их опубликовал Д.А. Ли1. Обращаясь к его материалам, следует, во-первых, отметить отсутствие приемлемых классификаций статистической информации о преступности по качественным признакам - они изложены по убыванию коэффициента преступности. Во-вторых, непосредственным источником сведений, приведенных Д.А. Ли, служат обзоры ООН. В.В. Лунеев характеризуя методику составления таких обзоров, обращает внимание на допускаемые при этом ошибки. Направляя информацию для составления четвертого обзора ООН о тенденциях преступности в различных странах мира, «ГИЦ МВД, например, к нападениям (Assault), в которые должны включаться все виды телесных повреждений, ошибочно отнес разбойные нападения, тогда как они охватываются международной дефиницией Robbery (грабеж). Путаница допущена и другими ведомствами по иным видам преступлений»2. Разделяя озабоченность цитируемого автора по поводу надежности информации, содержащейся в обзорах ООН, заметим, что он не совсем верно трактует упомянутые термины. Assault имеет отношение к серьезному насилию (в криминальной статистике Интерпола это прямо оговаривается словами «Se-rios assault"), что по УК Российской Федерации соответствует причинению тяжкого вреда здоровью, a Robbery точнее трактовать как совокупность грабежа и разбоя, поскольку эти преступления выделены как самостоятельные составы в уголовном законодательстве России, чего нет в уголовных законах других стран. В-третьих, сведения о преступности, приведенные в материалах обзоров ООН, не совпадают с идентичными данными, изложенными в сводках Международной организации уголовной полиции (МОУП - Интерпола). Следует согласиться с мнением, что данные, представленные по линии Интерпола, более надежны. В пользу этого свидетельствуют три соображения. Первое: практика сбора и обработки статистических сведений о преступности МОУП имеет систематический, а не эпизодический (как ООН) характер. Второе: Интерпол ежегодно собирает и представляет информацию о преступности по одним и тем же параметрам, не меняя базовых показателей, что дает возможность обратиться к мировой криминологической статистике за достаточно длительный период. И третье: статистика Интерпола более доступна. Обзоры ООН, к сожалению, не публиковались (по крайней мере, до последнего времени), и широкая юридическая общественность с ними не знакома1.
Нами были получены материалы статистики Интерпола о преступности за 11-летний период (1991-2000 гг.) . Они изложены в Приложении 2, составленном на основе использования медианных значений. Внимательное ознакомление с данными позволяет отметить, что представлены сведения не по всем государствам, в том числе отнесенным к мусульманской правовой семье. Это обусловлено различными обстоятельствами. Так, в некоторых из них уже не первое десятилетие идут военные действия, и в этих условиях обеспечить нормальную деятельность правоохранительных органов, которая включает в себя составление статистической отчетности, невозможно. В других странах требуется создать систему статистической регистрации и анализа криминальных событий. Наконец, не все государства являются членами МОУП. Отсюда определенные пробелы в статистической картине преступности в странах мусульманской правой семьи. Они, конечно, должны быть, по возможности, дополнены криминологическими сведениями выборочного характера.
Проблема терроризма в государствах мусульманской правовой семьи
После трагедии 11 сентября 2001 г. преимущественно с исламом стала связываться проблема терроризма. С таким подходом согласиться нельзя, поскольку он явно тенденциозен и несправедлив.
Во-первых, терроризм - явление европейское. Даже этимология термина (от лат. terror, фр. la terreur, англ. terror - страх, ужас) указывает на это. Терроризм и его идеология возрастали и распространялись, прежде всего, на европейской почве. Исследователи терроризма усматривают истоки этого движения не в убийствах цезарей, ни в деятельности сикариев, а в революционных «практиках» - сначала Великой французской революции, а затем революции российской. Так, К.К. Арсеньев, один из редакторов словаря Брокгауза и Ефрона, заметил, что термин «террор», введенный в обиход якобинцами, получил новый смысл в восьмидесятых годах (XIX столетия. -А.Н.) у нас в России»1.
В своей прокламации «Молодая Россия» (составленной в заключении) студент Московского университета П. Зайчневский писал: «Мы изучали историю Запада, и это изучение не прошло для нас даром: мы будем последовательнее не только великих революционеров 92 года, мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка приходится пролить втрое больше крови, чем пролито якобинцами в 90-х годах» .
Документально установлено, что именно в России идеология терроризма впервые приобрела законченный и оформленный вид. Таким документом стал «Катехизис революционера» С. Нечаева, в котором автор обосновывает «полезность» политических убийств: «Итак, прежде всего должны быть уничтожены люди, особенно вредные для революционной организации, и такие, внезапная и насильственная смерть которых может навести наибольший страх на правительство и, лишив его умных и энергичных деятелей, потрясти его силу» . Нечаевский катехизис, деятельность его «революционного кружка», закончившаяся убийством студента Иванова, выразившего свое несогласие со взглядами «вождя», больная психология российских революционеров-террористов — все это хорошо показано Ф.М. Достоевским в его романе «Бесы» - почти документальном произведении, написанном по «следам» Нечаева. С. Нечаев поразил современников аморальной эпатажностью убийцы2, однако это не только не отпугнуло от террора будущие поколения «борцов за свободу», но именно в подчеркнутой безнравственности, в создании собственной «революционной морали» они нашли глубокий источник «совершенствования» своей террористической деятельности. И. Каляев, убийца великого князя Сергея Александровича, просто не мог понять христианских чувств вдовы убиенного княгини Елизаветы Федоровны, навестившей террориста в тюремном каземате. Каляев думал, что княгиня благодарна ему за то, что он не убил ее и ее детей3. Психология террориста, несомненно, патологична.
Правда, российскому обществу и революционной среде нужно было время для «психопатологизации», для привыкания к обескураживающим учениям, совершенно диким и недопустимым поступкам. Период такой адаптации в России был успешно пройден в конце XIX - начале XX столетия. И уже покушение на убийство генерал-губернатора Трепова, совершенное членом националистической террористической организации В. Засулич, было воспринято как героический акт. Суд присяжных оправдал заведомую убийцу, и это решение сопровождалось массовыми манифестациями поклонников террористки.
Психопатология террора достигла своего апогея в деятельности революционных «чрезвычаек».
Современный террор в России также демонстрирует крайнюю степень жестокости террористов. В Беслане жестокость к заложникам проявлялась сразу, без какой-либо стадии нагнетания озлобления, чтобы шокировать и парализовать волю жертв, а для себя закрыть все пути к отступлению. Безоружных милиционеров, случайно оказавшихся в толпе и попавших вместе с ней в школу, тут же расстреляли, включая женщину — работника паспортного стола. Бандиты, даже не встретив никакого сопротивления, стреляли во все стороны из автоматов и подствольных гранатометов. В городе царила паника и хаос. Террористы создали атмосферу ужаса, запредельно издеваясь над заложниками. Они запугивали детей выстрелами в потолок и оставили заложникам возможность пить только собственную мочу. Обстановка в спортзале, куда согнали заложников, была самая мучительная и ужасная. Заложники постоянно находились под страхом смерти и терпели невероятные издевательства. На глазах у родителей дети погибали от отсутствия воды и пищи. Детская психика надрывалась от постоянных угроз оружием. Люди вынуждены были мочиться под себя. Пить не давали никому, хотя вода в кранах школы была1.
В такой беспрецедентной жестокости, бесспорно, нет этнических или религиозных мотивов. Это демонстративная патология выродков, которые не имеют ни национальности, ни религии.
По мнению некоторых исследователей терроризма, психопатология среди террористов - достаточно редкая вещь2. С этим мнением вряд ли можно согласиться. Полагаем, здесь налицо феномен привыкания к терроризму со стороны специалистов - тоже своего рода патология. Искажение реальной картины путем коррекции шкалы оценок указывает на то, что в современной России сильны настроения не замечать тенденцию явной психопатизации общественных отношений в самых различных сферах.
Такая тенденция в качестве одного из векторов содержит дискредитацию, а точнее, демонизацию ислама. Сейчас нередко можно встретить публичные высказывания в том смысле, что ислам порождает экстремизм и терроризм. Например, Д.Б. Малышева пишет: «Если суммировать тот политический идеал, к которому стремятся религиозные радикалы, как в мусульманском, так, положим, и в христианском мире, то его в самом упрощенном виде можно свести к следующему: монолитное унитарное государство, возглавляемое либо партией, либо лидером; отличное от западной плюралистической морали бесклассовое общество социальной справедливости; ликвидация эксплуатации человека человеком; использование любых средств, включая и насильственные, для поддержания в обществе подобного правопорядка. Как очевидно, в такой модели «идеального государства» в равной степени просматривается влияние идей религиозного социализма, утопических концепций, а также крайне левых (национал-социалистических) доктрин»1. Как видим, на ислам наклеивается много ярлыков: недостаточные плюралнеточность и толерантность к западным ценностям, насильственная природа и склонности к жестокости и даже смыкание с фашизмом. С подобным пониманием ислама нельзя согласиться, и ниже мы постараемся подробнее объяснить, почему.
