Содержание к диссертации
Введение
Глава І. Общая социально-правовая характеристика состава преступления захват заложника 12
1.1 Захват заложника - новелла российского уголовного законодательства 12
1.2 Захват заложника как социально-правовое явление и специфические черты его общественной опасности 35
1.3 Криминологическая характеристика преступления захват заложника 53
Глава II. Структурный юридический анализ состава преступления захват заложника 64
2.1 Объективные элементы и признаки преступления захват заложника 64
2.2 Субъективные элементы и признаки преступления захват заложника 83
2.3 Отличие преступления захват заложника от смежных составов преступлений 103
Глава III. Квалифицированные виды состава преступления захват заложника 125
3.1 Захват заложника, предусмотренный ч.2 ст. 206 УК РФ 125
3.2 Захват заложника, предусмотренный ч.З ст. 206 УК РФ 150
Заключение 174
Список использованной литературы 180
- Захват заложника - новелла российского уголовного законодательства
- Захват заложника как социально-правовое явление и специфические черты его общественной опасности
- Объективные элементы и признаки преступления захват заложника
- Захват заложника, предусмотренный ч.2 ст. 206 УК РФ
Введение к работе
Преступность в Российской Федерации всегда была и остается явлением общенационального значения. Эта проблема наряду с определенными сложностями в экономической и политической сферах в настоящее время глубоко беспокоит общество. Несмотря на незначительное снижение количества совершенных преступлений по итогам 2002 года, оснований надеяться на начало коренного перелома в ситуации с преступностью в положительную сторону не имеется. Посягательства на общественную безопасность, как и на личность, представляют значительную угрозу для нашего общества. Статистика свидетельствует о том, что захват заложников является одним из наиболее общественно опасных деяний.
Общество, в котором еще менее десяти лет тому назад официально считалось, что «преступность ... относится к числу затухающих явлений; ее коренные причины необратимо ликвидированы»1, оказалось не готовым к адекватному восприятию и реагированию на складывающуюся криминогенную действительность.
Прежде всего настораживает качественное изменение преступности. И это касается организованной внутренней и международной преступности: терроризма, захвата заложника, угона воздушного судна, незаконной торговли оружием, наркотиками, коррупции, фальшивомонетничества и др.
Ю. М. Антонян отмечает: «За последние 10 - 12 лет в России сформировался новый, до сих пор не наблюдавшийся вид насильственной преступности - террористический. Это не только собственно терроризм и террористические акты, но и значительно более обширная группа весьма опасных насильственных посягательств: захват заложников, незаконное лишение свободы, воздействие на сотрудников правоохранительных органов,
См.: Криминология: Учебник. // Под ред. Б. В. Коробейникова, Н. Ф. Кузнецовой, Г. М. Митьковского. - М.: Юрид. лит., 1988. - С. 64.
свидетелей и потерпевших, угроза убийством, нанесением тяжкого вреда здоровью, уничтожением чужого имущества и т. д.»1.
Организованная преступность, как указывает А. И. Долгова, расширила межрегиональные и международные связи. Она не просто «наладила» связи и вышла на международную арену, но заняла там твердые позиции, стала элементом преступной международной деятельности, широко влияющей на положение дел в мире, международную политику2.
Как отмечает в своей работе А. Я. Сухарев: «Нынешняя криминогенная ситуация в России - качественно новый феномен как по масштабам преступных проявлений, так и по смыслу разрушительного влияния на жизнедеятельность общества, функционирование и безопасность государства, права и свободы граждан»3.
Особую тревогу и беспокойство среди населения вызывает преступление, широко распространившееся в последние годы, как в России, так и за ее пределами, - захват заложника. Прокатившаяся в России волна захватов заложника в конце 80-х годов в местах лишения свободы, а в начале 90-х - на воздушном транспорте заставила обратить на себя внимание все население страны. Очередная вспышка этого вида преступности наблюдается и последние 2-3 года.
В юридической литературе проблема уголовно-правовой борьбы с захватом заложников рассматривалась, как правило, в контексте других, более общих исследований, связанных с преступлениями против личности и общественной безопасности. По этой причине потребность комплексного теоретического исследования указанного преступления давно назрела.
См.: Антонян Ю. М. Актуальные проблемы насилия в российском обществе. // Уголовное право. - 2000. № 3. - С. 63.
2 См.: Долгова А. И. Преступность. // Преступность и реформы в России: Сборник статей. //
Под ред. А. И. Долговой. - М., 1998. - С. 43.
3 См.: Сухарев А. Я. Преступность в России переходного периода. Меры государственного
реагирования. // Преступность и правовое регулирование борьбы с ней: Сборник статей. //
Под ред. проф. А. И. Долговой. - М, 1997. - С. 5.
Введение уголовной ответственности за захват заложника относительно недавно, в 1987 году (ст. 126.1 УК РСФСР), требует серьезного научного осмысления как самой уголовно-правовой нормы, так и практики ее применения. Недостаточная разработанность в науке уголовного права вопросов квалификации захвата заложников, отграничения от смежных составов особо очевидна после принятия нового уголовного законодательства. Возникают сложности как в квалификации действий лиц, связанных с захватом заложника, так в и отграничении от смежных посягательств, таких как похищение человека, терроризм, незаконное лишение свободы, пиратство и т.д. Дополнительную сложность при применении уголовного закона представляет собой и то обстоятельство, что, как правило, захват заложника совершается в совокупности с иными тяжкими преступлениями. При этом судебно-следственная практика применения данной уголовно-правовой нормы до настоящего времени не может быть оценена как стабильная и однозначная.
Кроме этого, значимость темы исследования определяется самим фактом ее выбора, так как проблема захвата заложников была актуальной во все исторические периоды развития общества и государства. В науке уголовного права до настоящего времени вопросы уголовной ответственности за захват заложников на монографическом уровне не исследовались. Вместе с тем открытыми либо дискуссионными остаются некоторые вопросы, связанные с квалификацией данного состава преступления; требует дальнейшего решения проблема разграничения преступления захват заложников с похищением человека, незаконным лишением свободы, терроризмом и другими смежными составами.
Указанные обстоятельства предопределили выбор и актуальность темы диссертационного исследования.
Целью диссертационной работы является исследование комплекса уголовно-правовых и криминологических вопросов, относящихся к захвату заложника, определение юридической сущности и точного места данного
состава в системе Особенной части УК РФ, а также отграничение от смежных составов по действующему УК РФ.
Для достижения указанной цели диссертантом были поставлены и решены следующие задачи:
- проведено исследование исторических аспектов криминализации
состава захвата заложника в российском и зарубежном праве;
исследованы международные правовые акты об ответственности за захват заложника и их влияние на законодательство Российской Федерации;
проведен сравнительный анализ захвата заложника со смежными составами;
изучена теория и практика применения уголовно-правовых мер по борьбе с захватом заложников;
- дана криминологическая характеристика захвата заложников;
дана характеристика захвата заложника как социально-правового явления;
внесены предложения по совершенствованию практики применения ст. 206 УК РФ, а также по оптимизации конструкции и содержанию уголовно-правовой нормы о захвате заложника.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения в сфере борьбы с преступлениями, связанными с захватом заложника.
Предметом исследования являются международные правовые акты, уголовное законодательство, периодическая отчетность, справки, обзоры судебной практики, конкретные уголовные дела о захвате заложников; осуществление органами внутренних дел, Федеральной службой безопасности и прокуратуры деятельности по применению уголовно-правовых мер в борьбе с захватом заложников.
Эмпирической базой диссертационного исследования являются материалы, полученные в результате анализа 42-х конкретных решений по уголовным делам, рассмотренным городскими и областными судами Санкт-
Петербурга, Москвы, Краснодара, Брянска, Орла. Также в процессе данного исследования автор неоднократно обращался к научным исследованиям ведущих российских ученых, анализу периодической печати.
Нормативной базой исследования являются уголовное и уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации, нормативные источники других отраслей права, уголовное законодательство зарубежных и стран СНГ, дореволюционное российское уголовное законодательство, ранее действовавшее уголовное законодательство советского периода, постановления пленумов Верховного суда СССР и РФ, содержащие руководящие разъяснения по применению законодательства по обобщенным, а также по конкретным уголовным делам.
Методологической основой настоящего исследования является диалектический материализм как наиболее общий фундаментальный метод познания, а также использование общенаучных методов: формальнологического, исторического, систематического, сравнительного и конкретно-социологического.
Теоретической основой исследования стали труды по уголовному праву, криминологии, уголовному процессу, криминалистике, уголовно-исполнительному праву отечественных и зарубежных авторов: Ю. И. Ляпунова, Н. И. Ветрова, Л. Д. Гаухмана, Ю. М. Антоняна, Г. А. Аванесова, Р. Э. Оганяна, С. Е. Вицина, В. П. Емельянова, В. И. Замкового, М. 3. Ильчикова, М. П. Киреева, В. С. Комиссарова, Г. В. Овчинниковой, Э. Ф. Побегайло, А. А. Пионтковского, А. Г. Ляхова, В. С. Комиссарова, А. И. Долговой, И. И. Карпеца, В. А. Осипова, И. А. Журавлева, Н. Н. Козловой и др., а также труды представителей дореволюционной правовой мысли: Н.С. Таганцева, И.Я. Фойницкого, В. О. Дерюжинского.
Научная новизна работы определяется избранной темой диссертационного исследования (как малоисследованной комплексно в юридической литературе) и кругом анализируемых проблем. Представленная диссертация является одной из немногих попыток комплексного исследования
уголовно-правовых, криминологических и социально-правовых проблем захвата заложника. В диссертации, впервые, обосновывается и предлагается выделить преступления террористического характера в отдельную главу УК РФ. Принципиально новым является предложение о некотором изменении редакции нормы, предусматривающей уголовную ответственность за захват заложника. Новизна сформулированных автором выводов и рекомендаций нашла свое отражение в основных положениях, выносимых на защиту, имеющих, по мнению автора, как доктринальное, так и прикладное значение.
Достоверность результатов исследования обеспечивается его методологией и методикой, а также эмпирическим материалом, на которых основываются научные положения, предложения и выводы исследования.
Основные выводы и положения, выносимые на защиту:
1. Действующее уголовное законодательство в сфере борьбы с захватом
заложников нуждается в совершенствовании. Соответствующие предложения
автора изложены в диссертации.
Родовым объектом захвата заложника является общественная безопасность. Дополнительный объект - физическая свобода человека при совершении основного состава; жизнь, здоровье - квалифицированного состава. Относясь к числу транснациональных, конвенционных преступлений, захват заложника может также причинить вред деятельности России в сфере межгосударственных отношений.
Объективная сторона захвата заложника выражается в форме активных действий виновного, заключающихся в захвате или в удержании лица в качестве заложника с предъявлением требований третьей стороне (государству, организации, частному лицу). При этом под захватом следует понимать незаконное насильственное ограничение свободы передвижения человека, а под удержанием — незаконное насильственное воспрепятствование лицу в оставлении определенного места нахождения.
4. С субъективной стороны захват заложника характеризуется прямым
умыслом и специальной целью. Специальная цель, с которой действует
виновное лицо, заключается в выполнении со стороны конкретных адресатов определенного действия. При этом захват заложника рассматривается виновным не как самоцель, а как первый необходимый этап в достижении конечной цели, каковой является понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника. Мотивы, лежащие в основе действий виновного при захвате заложника, в отличие от целей на квалификацию влияния не оказывают.
5. Захват заложника без квалифицирующих признаков по своей
конструкции — формальный состав преступления. Однако оконченным состав
преступления захват заложника должен признаваться в том случае, если
помимо захвата или удержания лица в качестве заложника виновным будет
выдвинуто требование третьей стороне - государству, организации,
физическому лицу.
6. Захват заложника является разновидностью незаконного лишения
свободы и похищения человека, но наиболее опасной и характеризующейся
специфическими разграничительными признаками. Захват заложника
отличается от вышеуказанных составов тем, что при его совершении виновный
объективно и субъективно воздействует на большие группы людей, что в свою
очередь реально нарушает общественную безопасность. При незаконном же
лишении свободы и похищении человека воздействие виновного направлено
на конкретную личность. Кроме того, в захвате заложника в отличие от
сравниваемых составов присутствует третья сторона (государство, организация,
гражданин), которой предъявляются требования виновного как условия
освобождения заложника. С целью устранения возможных противоречий в
применении норм уголовного законодательства, связанных с похищением
человека, захватом заложника и незаконным лишением свободы, необходима
разработка и принятие постановления Пленума Верховного суда РФ,
содержащего в себе руководящие разъяснения.
В диссертации обосновывается и предлагается выделить преступления террористического характера в отдельную главу УК РФ.
Представляются целесообразным и комплексная разработка теории насилия в уголовном праве России и введение законодательной дефиниции насилия, опасного для жизни и здоровья, применительно к статьям УК РФ, где оно является признаком состава, в том числе и в ст. 206 ч. 2 п. «в».
Ввести в ч. 2 ст. 206 УК РФ п. «и»: «в отношении лица, заведомо находящегося в беспомощном состоянии», что, несомненно, существенно, усиливает общественную опасность деяния.
10. Диссертант пришел к выводу, что необходимо ввести в УК РФ
отдельную норму об уголовной ответственности за рабство. Редакция новой
уголовно-правовой нормы предложена им в тексте диссертации.
Теоретическое и практическое значение настоящего исследования заключается в попытке сформулировать выводы и предложения, которые могут быть использованы для совершенствования уголовного законодательства в сфере борьбы с захватом заложников, а также при подготовке постановлений Пленума Верховного суда РФ. Кроме того, предложения и выводы настоящего исследования могут быть использованы при преподавании курса уголовного права в учебных заведениях юридического профиля.
Внедрение в деятельность правоприменительных органов рекомендаций, разработанных в процессе исследования, позволит избежать нередких ошибок в их деятельности.
Апробация результатов исследования.
Основные положения диссертационного исследования докладывались автором на научно-практических конференциях Юридического института МВД России, Московского государственного университета экономики, статистики и информатики , проходивших в 2000-2003 гг.
Теоретические выводы и положения диссертационного исследования в части совершенствования законодательства опубликованы в «Сборнике статей адъюнктов и соискателей» ЮИ МВД России, в сборнике статей
«Юриспруденция» РГТУ, в «Межвузовском сборнике научных трудов» СибЮИ МВД России, в сборнике материалов III Международной научно-практической конференции МЭСИ. Всего по теме диссертационного исследования опубликованы четыре научные статьи.
Результаты диссертационного исследования были апробированы в процессе проведения семинарских занятий по курсу «Уголовное право» в Юридическом институте МВД России.
Объем и структура диссертационной работы соответствуют предъявляемым требованиям и определяются логикой исследования. Отражая последовательность решения поставленных задач, работа состоит из введения, трех глав, включающих в себя восемь параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Захват заложника - новелла российского уголовного законодательства
Преступление захват заложника, существующее с древних времен, в последнее десятилетие стало распространенным и приобрело повышенную общественную опасность. Данное преступление учиняется в политических целях, например для давления на правительство, при совершении других преступлений, таких как захват воздушного или морского судна, получение денежного выкупа и в иных целях.
Захват заложников в последние годы получил в нашей стране широкое распространение, в первую очередь в Чечне и других регионах Северного Кавказа. Там он стал, по сути дела, формой преступного бизнеса: государственные органы, частные фирмы или родственники заложников платят огромные суммы за выкуп своих сотрудников, друзей и близких.
Постепенно эта форма преступной деятельности стала распространяться по стране, появилась она и в Москве. В 1996 - 1997 гг. ежегодно в столице совершалось до 200 актов захвата заложников ради выкупа. К сожалению, противодействие этим актам со стороны правоохранительных органов пока малоэффективно, да и правовая политика по отношению к захватчикам заложников четко все еще не определена. Достаточно напомнить, с одной стороны, нерешительные, плохо продуманные действия по освобождению заложников в Буденновске, повлекшие большие жертвы, и, с другой стороны, «мирный» выкуп журналистов в Чечне, при котором преступники, ничуть не пострадав, получили громадные деньги.
Так уж исторически сложилось, что Россия на протяжении многих столетий ведет войну на Северном Кавказе, и такое преступление, как захват заложника, является одним из способов ведения войны как с одной, так и с другой стороны.
Способ воздействия на народы Кавказа посредством взятия заложников от ханств, городов, селений и просто знатных фамилий был широко распространен в Российской Империи в XVIII - XIX веках. Покоряя какое-либо горское общество и принимая его в российское подданство, с него брали клятву не нападать и не похищать российских поданных. Устанавливалась также выдача присягавшими заложников - аманатов из наиболее знатных и известных семей.
«Ермолов начал с покорения Чечни и Горного Дагестана. Оно проводилось суровыми военно-колониальными методами. Непокорные селения сжигались, сады вырубались, скот угонялся, покоренные народы приводились к присяге на верность российскому императору, облагались данью, у них брались заложники («аманаты»)», - писал в предисловии к запискам генерала А.П. Ермолова их составитель - доктор исторических наук В. А. Федоров .
В то же время горские народы Кавказа сами широко использовали практику захвата в заложники русских офицеров, о чем А.П. Ермолов пишет: «Старшины почти всех главнейших деревень чеченских были созваны ко мне, и я объяснил им, что должны они возобновить данную присягу на покорность и возвратить содержащихся у них пленных»3. Генерал Ермолов начал упорную борьбу с захватами людей на Кавказе. При этом он использовал далеко не безупречные методы. Так, после захвата чеченцами майора Швецова были арестованы кумыкские князья, через чьи земли перевезли пленника, а также влиятельные чеченцы, находившиеся в дружбе с похитителями4.
События и порядки тех времен нашли яркое отражение не только в исторических документах и мемуарах, но и в литературных памятниках истории: произведениях - М. Ю. Лермонтова, Л. Н. Толстого и многих других.
И по сей день захват заложника остается одной из наиболее важных проблем Северного Кавказа. Заложничество, как и рабство, широко распространено на территории Чеченской Республики. Людей держат в кошарах, дальних деревнях, горной местности, зачастую похищаются российские военнослужащие, причем известны случаи, когда солдат продавали их собственные командиры. Иногда солдаты шли в рабство по доброй воле, чтобы не служить в армии. Впоследствии их выкупали через Комитет солдатских матерей.
Международно-правовые документы по борьбе с захватом заложников стали разрабатываться в конце 70-х годов. В декабре 1979 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Международную конвенцию «О борьбе с захватом заложников».
Согласно данной конвенции, преступление захват заложников совершает «любое лицо, которое захватывает или удерживает другое лицо и угрожает убить, нанести повреждение или продолжить удерживать другое лицо (здесь и далее именуется «заложник») для того, чтобы заставить третью сторону, а именно: государство, межправительственную организацию, какое-либо физическое или юридическое лицо или группу лиц - совершить или воздержаться от совершения любого акта в качестве прямого или косвенного освобождения заложника» .
Наша страна присоединилась к ней в 1987 г. Тогда же в СССР был принят Указ «Об уголовной ответственности за захват заложников» и уголовные кодексы союзных республик дополнены соответствующей статьей3.
Действующий в Российской Федерации Уголовный кодекс определяет этот вид преступления в ст. 206 как «захват и удержание лица в качестве заложника в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника».
Как уже было отмечено, история захвата заложника своими корнями уходит в далекое прошлое. В качестве средства оказания давления на заинтересованных лиц он возник еще в древности. Для гарантии соблюдения договоренности о месте стоянки, территории, где можно охотиться, выполнения долговых обязательств или с целью получения выкупа одни племена удерживали в качестве заложников представителей других племен. Маргарет Мид, американский антрополог, установила факты взятия заложника в одной из первобытных общин Новой Гвинеи. В этом обществе считалось обычным делом передавать детей в залог другому племени с целью скрепления союза. В случае невыполнения союзнических обязательств этих детей убивали1. Аналогичная ситуация наблюдалась и в период монголо-татарского ига в России.
Одним из древнейших способов захвата заложников было морское пиратство. И хотя захват людей использовался главным образом для дальнейшей продажи в рабство, нередко люди захватывались также для получения выкупа или обмена пленными. Об этом имеется множество исторических свидетельств.
Захват заложника как социально-правовое явление и специфические черты его общественной опасности
В предыдущем параграфе мы рассмотрели динамику развития уголовного законодательства России об ответственности за захват заложника и историческое происхождение данного преступления. Мы обозрели интересную картину изменений, дополнений, корректировок, коренных трансформаций исследуемой уголовно-правовой нормы. Рассмотрение исторического аспекта одновременно раскрыло перед нами и движение законодательной мысли, изменяющиеся подходы государственной власти к проблеме борьбы с захватом заложников методами и средствами уголовного права. Логика научного исследования требует более обстоятельно остановиться на вопросе о социально-правовой природе самого преступления, его конструктивных особенностях именно в том виде, в каком он сформирован в ст. 206 УК РФ.
Преступность - вечный спутник человечества, по крайней мере, на том историческом отрезке его пути, который нам известен. Исследования показывают, что преступность как совокупность преступлений, совершаемых на определенной территории в определенный период, - явление социальное, сложное и многогранное, причем, по крайней мере, в трех отношениях: по юридическому определению, историческому происхождению и своим результатам1.
Как уже было сказано, историческое происхождение преступлений мы рассмотрели в первом параграфе. Что касается юридического определения, известно: преступление - это виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом под угрозой наказания (ст. 14 УК РФ). Тем самым подчеркивается не только то, что преступление опасно для общества, но и то, что перечень преступлений не существует изначально, а создается людьми с учетом опасности соответствующих деяний и закрепляется в уголовном законодательстве1. Именно общество в лице законодателей отделяет преступное от непреступного. Несколько усиливая эту мысль, можно сказать, что преступление, в конечном счете, «выступает не как объективное свойство поступка человека, нарушающего объективно существующий порядок отношений между людьми, а как результат применения к индивиду норм и санкций, которые, собственно, и превращают его в «преступника»... Общественная реакция делает человека, совершившего отклоняющийся от нормы поступок, отверженным и объявляет его таковым» .
В таком понимании преступления, характерном для концепции так называемой стигматизации, субъективный элемент общественной оценки, может быть, несколько преувеличен, но, тем не менее, данное понимание верно отражает мысль о том, что деяние признается преступным только в результате соответствующей социальной акции - законодательной оценки. «Нет преступления либо нет наказания без указания на то в законе», - гласит известный догмат римского права. Необходимо отметить, что преступление обладает системой свойств и качеств, которые определяют его уголовно-правовое и криминологическое содержание. Отсюда следует, что каждое преступление, будучи частью целого, имеет социально значимые признаки. Поскольку «социальный» — это «общественный, связанный с жизнью и отношениями людей в обществе» , а «социальность - общественность, общежительность, гражданственность, взаимные отношения и обязанности гражданского быта, жизни», постольку преступность и ее состояние нераздельно связаны с развитием общества и изменением общественных отношений. С одной стороны, не вызывает сомнения, что действия, объективно вредные, опасные для общества, зафиксированы в исторической ретроспективе достаточно давно; можно полагать даже, что такого рода действия всегда совершались и будут совершаться, пока существует человеческое общество. Но, с другой стороны, правовая характеристика этих действий, означающая официальное признание их преступными, не могла появиться раньше, чем возникли государство и право. А это произошло, по данным современных исследований, около третьего тысячелетия до нашей эры, на этапе становления раннеклассового общества .
Следует заметить, что общепринятое определение преступления и его историческое происхождение свидетельствуют как об известной условности этого понятия, так и об исторической изменчивости перечня преступлений в уголовном кодексе.
Связь преступности и общественных отношений проявляется прежде всего в таких свойствах преступности, как общественная опасность преступлений, их распространенность, характеристика личности преступника, мотивы его поведения, способы достижения преступной цели и др.
Преступность всегда представляет собой единство факта и его уголовно-правовой оценки . Это единство наглядно проявляется при сравнении норм уголовного законодательства различных общественно-экономических формаций. В каждой формации, на каждом этапе развития общества преступление рассматривалось обществом в качестве деяния, опасного для существования как общества в целом, так и отдельных его членов. Следовательно, преступление - оценочная категория, определяемая социальными условиями жизни общества и уровнем развития общественных отношений.
В уголовном законодательстве дана уголовно-правовая классификация преступлений. В зависимости от характера и степени общественной опасности преступные посягательства подразделяются на преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие. В зависимости от степени общественной опасности действий, направленных на захват заложника, это преступление относится к тяжким, а его квалифицированные виды - к особо тяжким.
Для признания деяния преступным необходимо наличие двух условий: - общественной опасности конкретного деяния; - указания в законе на деяние как преступление.
Объективные элементы и признаки преступления захват заложника
Одним из элементов состава преступления захват заложника, как и любого другого, является его объект. Объект преступления - заглавный, хотя и юридически равноправный, обязательный элемент любого уголовно-противоправного и общественно опасного деяния, им признаются общественные отношения, охраняемые уголовным законом, которым преступлением причиняется вред.
Учение об объекте преступления является одним из важнейших разделов науки уголовного права, поскольку его правильное определение влияет не только на правоприменительную практику, что само по себе свидетельствует о важности изучения этого элемента состава преступления, но и на деятельность законодателя.
Объект преступления - это прежде всего и главным образом общественные отношения. Именно общественные отношения образуют социальную структуру любого государственного образования и свидетельствуют об определенной степени стабильности социума. Именно они, как цементирующая основа общества, нуждаются в правовом регулировании, и именно они страдают всякий раз, как только совершается правонарушение .
Общественные отношения представляют собой необходимые в социальном образовании взаимосвязи между гражданами, эти взаимосвязи базируются на взаимных правах и обязанностях.
Общая теория объекта преступления обстоятельно разработана в науке уголовного права. Эта сложная методологическая проблема за последние 30 -35 лет была предметом всестороннего исследования. Наибольший вклад в развитие проблемы объекта преступления в науку уголовного права внесли такие ученые-юристы, как Б.С. Никифоров, ЯМ. Брайнин2, Ю.И. Ляпунов, Е.А. Фролов, Н.И. Коржанский5, В.Я. Таций6 и другие.
Совокупность работ названных авторов создала основы общего учения об объекте преступления - наиболее сложном предмете современной российской уголовно-правовой доктрины. При всем этом некоторые аспекты проблемы объекта преступления все еще сохраняют дискуссионный характер, получают в теории неоднозначное разрешение. Поэтому для разрешения юридического анализа конкретного вида преступления (в нашем случае — захват заложника) следует определить свою позицию по этим продолжающими оставаться спорными вопросам.
По укоренившимся представлениям в науке уголовного права 50 - 70-х гг. была принята трехчленная классификация объектов уголовно- правовой охраны на общий, родовой (специальный), непосредственный7. При этом поскольку любое преступление и его состав предусматривают определенную социально-правовую систему, компоненты которой находятся в определенной взаимосвязи и взаимодействии, постольку тот или иной объект должен соотноситься (или соответствовать) с тем или иным видом состава преступления. Установление такого соотношения абсолютно необходимо по элементарной причине: любые общественные отношения приобретают качество уголовно-правовой категории «объект» только в случае преступного их нарушения. Уголовно-противоправное деяние лица, посягающее на определенные общественные отношения, включает их в систему преступления и сообщает нарушенному социальному благу значение объекта уголовно-правовой охраны1. Вне уголовно-противоправного посягательства рассмотрение общественных отношений в качестве объекта лишается всякого смысла. Поскольку общий объект, определяемый как совокупность всех социально значимых и ценностных общественных отношений, поставленных под охрану уголовного закона, изучается в рамках Общей части уголовного права, он не будет предметом нашего рассмотрения, т.к. эта проблема далеко выходит за рамки нашей темы.
Возвращаясь к упомянутой выше трехчленной классификации объектов преступления, необходимо сказать, что из нее выпало очень важное звено -видовой объект уголовно-правовой охраны. Идея вычленения в классификационном ряду еще и видового объекта не является новаторской. Она выдвинута и обстоятельно обоснована Е. А. Фроловым, а также нашла отклик в докторской диссертации Н. И. Коржанского и в ряде других публикаций. Концепция четырехчленной классификации объектов преступления на общий, родовой, видовой и конкретный сейчас уже ни у кого не вызывает особых возражений. Отдельно в этом ряду, как бы самостоятельно, существует мнение Г. П. Новоселова. В его представлении «широко используемое в настоящее время так называемое деление объектов преступления по вертикали на общий, родовой и непосредственный действительно является классификацией, но не самих объектов, а признаков, их характеризующих... Подобно тому, как всякое преступление не может быть общим и родовым, его объект также всегда конкретен и не может быть общим и родовым» .
Захват заложника, предусмотренный ч.2 ст. 206 УК РФ
В Российском Уголовном законодательстве предусмотрена уголовная ответственность за совершение преступления захват заложника (ст. 206 УК РФ). В этой редакции статья существует сравнительно недавно — с 1 января 1997 года. До этого действовала статья 1261 УК РСФСР, предусматривавшая уголовную ответственность за захват заложников. Состояла данная норма из двух частей.
Следует отметить, что примечание к данной статье отсутствовало, точнее, оно было исключено Законом РФ от 18 февраля 1993 года1.
Редакция ранее действовавшей статьи не полностью выполняла задачи, стоящие перед Уголовным законодательством. Практика показала, что закон не включает ряд типичных для этого преступления признаков. Так, санкцией было предусмотрено одно и то же наказание независимо от того, совершил ли захват заложников один человек или группа лиц по предварительному сговору; в отношении одного человека или группы лиц; с применением оружия или без такового и т.д. В связи с этим нарушались принципы уголовного права, прежде всего - принцип справедливости и дифференциации уголовной ответственности.
В УК России 1996 года законодатель учел эти и другие2 недостатки и поместил ст. 206 - «захват заложника» в главу 24 «Преступления против общественной безопасности», выделив в норме три части и снабдив ее примечанием.
В диспозиции ч. 1 ст. 206 УК РФ законодатель раскрывает объективную сторону преступления «захват заложника»: «Захват или удержание лица в качестве заложника, совершенные в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника».
Законодателем предусмотрено наказание за совершение деяний, предусмотренных в ч. 1 ст. 206 УК РФ, в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет.
Квалифицирующими признаками преступления являются те из них, которые прямо предусмотрены статьей Особенной части УК и которые «указывают на повышенную общественную опасность данного преступления» по сравнению с основным видом того же преступления1. Наличие таких признаков (обстоятельств) оказывает влияние на квалификацию преступления в отличие от собственно отягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ, которые не влияют на квалификацию преступления, но учитываются при выборе вида и меры наказания.
Необходимость дифференцированного подхода к тяжести уголовной ответственности за захват заложника послужила основанием для закрепления в ч. 2 ст. 206 УК РФ ряда квалифицирующих данное деяние признаков (обстоятельств). В период действия ст. 1261 УК РСФСР 1960 г. в качестве такого признака законодательно были закреплены только «тяжкие последствия», хотя в юридической литературе высказывались предложения о необходимости дополнить эту норму и другими квалифицирующими признаками
Частью 2 ст. 206 УК РФ предусмотрены восемь (беспрецедентно много) квалифицирующих признаков, характеризующих совершение захвата заложника: - группой лиц по предварительному сговору (п. «а»); - неоднократно (п. «б); - с применением насилия, опасного для жизни или здоровья (п. «в»); - с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (п. «г»); - в отношении заведомо несовершеннолетнего (п. «д»); - в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «е»); - в отношении двух и более лиц (п. «ж»); - из корыстных побуждений или по найму (п. «3»).
Захват заложника, квалифицируемый по ч. 2 ст. 206 УК РФ, будет выступать в качестве состава с отягчающими обстоятельствами, который помимо признаков основного состава захвата заложника содержит в себе обстоятельства, существенно повышающие его общественную опасность. О повышении общественной опасности квалифицированного захвата заложника свидетельствует и санкция ч. 2 ст. 206 УК РФ, предусматривающая наказание в виде лишения свободы на срок от шести до пятнадцати лет.
Рассмотрим каждый квалифицирующий признак захвата заложника в отдельности, так как хотя они и многие из них сходны с квалифицирующими признаками других преступлений, однако при захвате заложника имеются свои особенности.
