Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Группа лиц по предварительному сговору 15-128
1. Группа как форма соучастия 16-51
2. Группа лиц по предварительному сговору как вид группового соучастия 52-66
3. Квалификация преступлений против личности, совершённых группой лиц по предварительному сговору -67-95
4. Квалификация преступлений против собственности, совершённых группой лиц по предварительному сговору .96-128
Глава II. Организованная группа .-.129-195
1. Организованная группа общего вида -.129-157
2. Банда -...158-195
Заключение —196-205
Литература,использованная в диссертации —206-233
Приложения -234-243
- Группа как форма соучастия
- Группа лиц по предварительному сговору как вид группового соучастия
- Квалификация преступлений против личности, совершённых группой лиц по предварительному сговору
- Организованная группа общего вида
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Борьба с организованной преступностью, угрожающей национальной безопасности страны, не может быть успешной без уголовно-правовой борьбы с её основой - групповыми преступлениями. Последние должны квалифицироваться с применением одного из сложнейших институтов уголовного права — института соучастия, разработка и совершенствование которого являются одним из ключевых направлений развития уголовного законодательства России.
Вместе с тем, с момента принятия УК РФ и его вступления в силу с 1 января 1997 г. по настоящее время нормы института соучастия не подверглись каким-либо дальнейшим изменениям и дополнениям, в то время как пробелов остаётся ещё достаточно много. Институт соучастия настолько сложен, что окончательно усовершенствовать его, по-видимому, не удастся никогда. Цель данного исследования — обратить внимание на самые серьёзные недоработки как Общей, так и Особенной частей УК РФ в области соучастия, с которыми связаны многочисленные споры и ошибки следственной и судебной практики.
Повышенную общественную опасность представляет всякое соучастие, но в особенности - групповое. Соучастие в тесном смысле слова более опасно, чем совершение преступления полностью в одиночку, но менее опасно, чем групповое преступление. Соисполнительство же увеличивает опасность содеянного во всех случаях, оно неизбежно отягчает вину каждого члена группы.
При групповом совершении преступлений значительно облегчается достижение преступного результата, причиняются более тяжкие последствия, виновные действуют увереннее, решительнее. Групповые преступления чаще доводятся до конца даже при
з наличии серьёзных препятствий и активного сопротивления, а раскрытие таких деяний
представляет значительные трудности. Данные обстоятельства определяют гораздо более
высокую общественную опасность группового уголовно наказуемого деяния по
сравнению с совершённым в одиночку. Преступные группы, даже без предварительного
сговора, аккумулированными усилиями совершают такие деяния, какие не способны
совершить индивидуально действующие лица, а организованные группы особенно
опасны тем, что склонны к систематическому совершению преступлений, число которых
может стремиться к бесконечности.
Для групп по предварительному сговору нехарактерно совершение бытовых преступлений, обусловленных внезапно возникшим умыслом и конфликтом на почве личных отношений, они никогда не совершают преступления в состоянии аффекта. Такое существенное смягчающее обстоятельство, как совершение преступления в силу стечения тяжёлых жизненных обстоятельств или по мотиву сострадания, также типично только для индивидуально действующих лиц. Для лиц, действующих в составе преступных групп по предварительному сговору и особенно организованных групп, характерны прочные криминальные установки, отягчающие мотивы преступлений: корысть, национальная или политическая вражда, сокрытие или облегчение другого преступления, месть за правомерные действия и т.д. По материалам изученных нами уголовных дел 90% убийств, совершённых в составе группы лиц по предварительному сговору и организованной группы, имели квалифицирующие признаки по мотивам, предусмотренным различными пунктами ч.2 СТ.105УКРФ.
Резко отрицательно характеризуются субъекты групповых преступлений и с личностной стороны. Их почти никогда нельзя назвать «случайными преступниками», они, как правило, имеют устойчивые антиобщественные установки, даже если и не были ранее судимы. Именно антисоциальная направленность личности является основой их группового объединения, что
4 особенно характерно для организованных групп. Виновные в большинстве случаев реально
нигде не работают и не учатся, не желают зарабатывать средства к существованию социально
одобряемым путём, склонны к злоупотреблению спиртными напитками и наркотическими
веществами, пользуются услугами проституток. Многие из них уже были судимы за
различные умышленные преступления: корыстные, корыстно-насильственные, против
общественного порядка. Они почти никогда не совершают явку с повинной, не раскаиваются
в содеянном, тем более не совершают деятельного раскаяния. В процессе отбытия наказания
такие лица на путь исправления не встают. Более того, нередко в местах лишения свободы
они укрепляют свой преступный «авторитет», и в дальнейшем совершают новые
преступления уже в качестве лидеров преступных групп, в том числе банд. Более чем в
половине изученных нами случаев лидеры принимали личное участие в разбойных
нападениях и других особо тяжких преступлениях, подавая пример исключительной
жестокости.
Но не только повышенная опасность групповых преступлений делает данную проблему
исследования актуальной. Групповая форма соучастия, включая и организованные виды,
является гораздо более распространённой, чем соучастие с юридическим разделением ролей.
По данным МВД, на практике до 97% соучастия в преступлениях составляет именно
групповое соучастие, и лишь 3% - с юридическим разделением ролей. Переход к новой
экономической системе, передел собственности, ослабление государственного контроля за
экономикой и социальной обстановкой обусловили резкий скачок преступности в целом и,
групповой и организованной, в частности. В.В.Лунеев, ссылаясь на данные статистической
отчётности в органах внутренних дел, указывает, что в период с 1990 г. по 1995 г. уровень
групповой преступности увеличился в 3 раза, в 1995 - 1996 гг. каждое четвёртое
5 преступление совершалось в группе.1 Особенно прогрессирует количество групповых
корыстных деяний. Число организованных преступных групп, состоящих из трёх и более
человек, в России в 1996 году превысило 8200 и продолжает расти. Сам В.В.Лунеев
отмечает, что приведённые им данные неполные, приближённые, поскольку, во-первых,
многие групповые преступления остаются нераскрытыми, а во-вторых, разоблачение группы,
особенно организованной, далеко не всегда ведёт к обнаружению всех соучастников и
привлечению их к ответственности. Как показывает анализ судебной практики, нередко
после ареста и осуждения части членов группы оставшаяся часть продолжает совершать
тяжкие преступления, привлекая новых соучастников взамен арестованных. Опыт
исследования диссертантом судебной практики показал, что это действительно так.
С середины 90-х годов и по настоящее время свыше 40% всех осуждённых привлекаются к уголовной ответственности за совершение преступлений в составе группы.
Число групповых преступлений продолжает стремительно увеличиваться. Если в вышеупомянутом 1996 г. в России было зарегистрировано 345 464 преступления, совершённых группами, из них 26 433 - организованными группами, то в 1999 г. зарегистрировано уже 450 930 групповых преступлений, 32 858 из которых совершены организованными группами. Таким образом, прирост за три года составил более 30% по всем групповым преступлениям и более 24% - по организованным. По неофициальным данным органов внутренних дел, в 2000-2002 гг. количество только зарегистрированных преступлений, совершаемых организованными группами, продолжало стабильно превышать 30 тысяч в год. Следует также иметь в виду, что раскрываемость преступлений, совершаемых организованными группами, гораздо ниже, чем совершаемых простыми
1 Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. М.: Норма, 1997,
стр. 284-285.
2 Савельев Д.В. Преступная группа: вопросы уголовно-правовой интерпретации и ответственности.
Екатеринбург, 2002, стр.3.
6 группами и группами по предварительному сговору. Нередко преступления обнаруживаются
и раскрываются лишь через несколько лет после их совершения, а организованная группа,
продолжая устойчивую преступную деятельность, за это время успевает совершить десятки
и сотни новых тяжких и особо тяжких деяний, нередко оставляя многочисленные
человеческие жертвы.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются институт соучастия в целом, групповое преступление как особо опасная форма соучастия, а также наиболее распространённые виды группового соучастия - группа лиц по предварительному сговору и организованная группа. В объект исследования входят нормы Особенной части УК, устанавливающие ответственность за различные преступления, совершённые в составе этих групповых образований, а также практика применения этих норм и соответствующие пробелы в уголовном законодательстве.
Предметом исследования является комплекс конкретных теоретических и практических вопросов, включающих в себя совершенствование текста уголовного закона, его толкования, правоприменительной практики в сфере борьбы с групповой и организованной преступностью.
Цели и задачи исследования. Разбирая самые типичные и распространённые виды группового соучастия, диссертант ставил целью рассмотреть саму систему форм и видов соучастия, а также общих принципов ответственности за групповое соучастие в противовес как полностью индивидуальному совершению преступления, так и соучастию в тесном смысле слова. По мнению диссертанта, нельзя приступать к изучению конкретных видов преступных групп, в частности, особо опасных организованной группы и преступного
3 Состояние преступности в России: за 1996 г. - стр.18, за 1999 г. - стр.21. Также: Преступность и правонарушения. Статистический сборник. М., 2000, стр.39.
7 сообщества, не устранив пробелы в общих принципах ответственности за групповое
соучастие.
Помимо общей структуры института соучастия и принципов ответственности за групповое
соучастие, в работе ставится цель исследовать целый ряд вопросов, связанных с
применением норм о соучастии при квалификации конкретных преступлений. Эти вопросы
связаны с объективными и субъективными особенностями каждой ситуации совершения
преступлений, спецификой способа, последствий, видов умысла, мотивов преступления.
Для достижения названных целей были поставлены следующие задачи:
- изучить институт соучастия в российском уголовном праве в историческом развитии, а
также в зарубежном уголовном праве;
подвергнуть анализу российскую доктрину соучастия;
проанализировать систему форм и видов соучастия и определить место изучаемых видов групповых преступных образований в этой системе;
определить границы между формами соучастия: соучастием в тесном смысле слова и групповым соучастием и между конкретными видами группового соучастия: группой лиц без предварительного сговора, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой и преступным сообществом;
исследовать основание и пределы уголовной ответственности виновных в групповых преступлениях;
разграничить пределы и основание уголовной ответственности виновных в соучастии в преступлении в тесном смысле слова и участников преступных групп, а также участников неорганизованных и организованных преступных групп;
- подвергнуть анализу и обобщению судебную практику по групповым преступлениям в
различных регионах РФ;
- исходя из анализа судебной практики, определить основание и пределы уголовной
ответственности участников конкретных видов групповых деяний в зависимости от особенностей объективной стороны;
- определить особенности квалификации групповых деяний с квалифицирующими
признаками как объективного, так и субъективного свойства;
разграничить основание и пределы уголовной ответственности, а также особенности квалификации преступлений, совершённых организованной группой общего вида и наиболее распространённым квалифицированным видом организованной группы — бандой.
Методологическую основу диссертации составили современная доктрина уголовного права, общенаучные методы познания, а также ряд частно-научных методов: исторический, сравнительно-правовой, формально-логический, системно-структурный, конкретно-социологический и статистический методы.
Теоретической базой исследования являются труды по уголовному праву, криминологии и другим отраслям знаний российских дореволюционных, советских и современных российских и зарубежных учёных.
При изучении теоретических положений, достижении целей и решении задач исследования
соискатель опирался на труды следующих учёных: Ю.МАнтоняна, Н.П.Берестового,
Ф.Г.Бурчака, В.М.Быкова, Н.П.Водько, П.И.Гришаева, Р.Р.Галиакбарова, ИХ.Галимова,
Л.Д.Гаухмана, В.МЖидких, А.С.Жиряева, В.Д.Иванова, НХ.Иванова, М.И.Ковалёва,
А.П.Козлова, Г.Е.Колоколова, В.С.Комиссарова, Г.А.Кригера, Л.Л.Кругликова,
Ю.А.Красикова, Н.Ф.Кузнецовой, В.В.Лунеева, С.В.Максимова, И.П.Малахова, А.В.Наумова,
С.И.Никулина, А.АПионтковского, С.В.Познышева, В.С.Прохорова, Д.В.Савельева,
Ф.Р.Сундурова, Н.С.Таганцева, П.Ф.Тельнова, А.Н.Трайнина, А.В.Ушакова, А.М.Царегородцева, МДШаргородского, М.А.Шнейдера и др.
9 Нормативной базой диссертационного исследования служит современное уголовное
законодательство РФ, уголовное законодательство РСФСР, дореволюционной России, а также республик СССР, государств СНГ и некоторых зарубежных стран, включая законопроекты, а также руководящие постановления пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ. Кроме того, в нормативную базу исследования были включены нормативные акты некоторых других отраслей права (уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного, конституционного, гражданского), наиболее тесно связанные с изучаемыми проблемами уголовного законодательства.
Эмпирическая база. В процессе подготовки диссертации были изучены материалы 350 уголовных дел о групповых и организованных преступлениях в различных судах РФ за 1995-2003 гг., преимущественно по УК РФ 1996 г., но отчасти также по УК РСФСР 1960 г. в редакциях после 1 июля 1994 г. (дата включения в УК РСФСР ст. 17-1 о группе лиц по предварительному сговору и организованной группе). Прежде всего исследовались дела о тяжких и особо тяжких преступлениях. Применительно к группе лиц по предварительному сговору это кражи, грабежи, разбои, изнасилования, преступления против здоровья, применительно к организованной группе — мошенничество, вымогательство, похищение людей, терроризм, преступления против государственной службы, а также бандитизм и разбой. По обоим видам групп тщательно изучались дела об убийствах. В 220 из 350 изученных уголовных дел имело место убийство либо в качестве самостоятельного преступного деяния, либо, что гораздо чаще, в совокупности с одним или несколькими другими тяжкими или особо тяжкими преступлениями из числа вышеназванных. Все дела рассматривались только в контексте уголовного законодательства, действовавшего на момент судопроизводства.
10 Научная новизна диссертационного исследования непосредственно вытекает из
вышеуказанных целей и задач, а также особенностей методологической и эмпирической
базы. В работе приведено максимальное количество примеров из судебной практики с
подробным описанием всех обстоятельств совершения преступления, а также
предшествовавших преступлению и последовавших за ним действий каждого участника
группы. Кроме того, в диссертации описывается движение дела в процессе уголовного
судопроизводства со всеми подробностями решений следственных органов и различных
судебных инстанций, а также предполагаемые мотивы этих решений. Многие описанные в
работе материалы дел взяты непосредственно из судебной практики. Изучение дел в судах
осуществлялось не только в связи с квалификацией преступления в обвинительном
заключении и в приговоре, но и в целях исследования хода уголовного производства,
включая проведение экспертиз, применение различных способов обнаружения и
разоблачения преступной группы органами прокуратуры, милиции и спецподразделений
органов внутренних дел, ФСБ, пограничными и таможенными органами. Анализируя
влияние всех объективных и субъективных признаков совершённого преступления, как
юридически обязательных, так и факультативных, соискатель попытался определить, каким
образом эти, на первый взгляд, несущественные детали влияют на юридическую оценку
содеянного. Это особенно важно в групповых преступлениях, когда взаимодействие
соисполнителей и их связь с преступным результатом достаточно сложны, когда для анализа
содеянного каждым участником приходится искусственно делить объективную сторону
преступления на мелкие части. Кроме того, в диссертации исследуются характеристики
личности обвиняемых, их взаимоотношения, мотивы вступления каждого в преступную
группу (которые могли не совпадать с мотивами самого преступления), причём не только по
материалам дел, но и путём непосредственного наблюдения за поведением обвиняемых в
ходе следственных действий и судебного разбирательства с последующей иллюстрацией результатов наблюдений в работе.
По результатам исследования в работе предлагаются изменения в статьи УК РФ и постановления Пленума Верховного Суда РФ. Данные изменения формулируются с учётом анализа развития российского уголовного права с момента его зарождения по настоящее время, а также опыта зарубежного законодательства большинства развитых государств.
Исследуя конкретные проблемы, соискатель исходит из того, что общие принципы ответственности за групповые преступления должны выполняться для всех без исключения видов преступлений. Именно в таком системном подходе, основанном на чётком разграничении различных форм соучастия, а также во всесторонности и универсальности изучения двух видов преступных групп, выражается прежде всего научная новизна диссертационного исследования.
В целях уяснения ранее достигнутых результатов в области научного исследования института соучастия соискателем был изучен ряд диссертаций, защищенных в последние годы. Это работы А.МАбдулатипова, И.Б.Агаева, Я.Л.Алиева, С.А.Балеева, И.Г.Галимова, М.В.Елеськина, А.Р.Зайнутдиновой, Н.В.Иванцова, Р.Ф.Исмагилова, Н.Ю.Клименко, С.В.Розенко, Д.В.Савельева, К.Н.Сермавбрина, Т.А.Хмелёвской, А.В.Шеслера, А.А.Яровой и др. Подавляющее большинство этих авторов останавливались лишь на отдельных аспектах института соучастия либо на ограниченном наборе составов и не делали комплексных обобщающих выводов. Соискатель же предпринял попытку такие выводы сделать, причём сформулировать их так, что бы их можно было непосредственно использовать в российском законотворчестве и правоприменительной практике.
12 Основные положения, выносимые на защиту:
Нормы гл.7 УК РФ следует изложить системно, с непосредственным указанием в законе на формы и виды соучастия. Существуют две основные формы соучастия: соучастие с юридическим разделением ролей и групповое соучастие. Всякая группа лиц может состоять только из соисполнителей, и только при этом условии подлежит применению предусмотренный в соответствующих статьях квалифицирующий признак. Группа лиц, в свою очередь, подразделяется на виды: группа лиц без предварительного сговора, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа и преступное сообщество.
Действия исполнителей характеризуются единством времени, места и содержания совершённого деяния. Пределы исполнительства не едины для всех преступлений, а зависят от содержания объективной стороны конкретного преступления, включая как конститутивные, так и квалифицирующие признаки.
3. Предварительный сговор может иметь как конкретизированное, так и
неконкретизированное содержание. В последнем случае он не обязан заранее охватывать все
возможные вредные последствия. При совершении преступления группой лиц по
предварительному сговору вред может быть причинён как с прямым, так и с косвенным
умыслом, а дополнительный квалифицированный вред - также по неосторожности
(преступления с двумя формами вины).
4. В силу особой общественной опасности групповых преступлений при их юридической
оценке надлежит применять принцип заимствования деяния, т.е. вменять каждому
соисполнителю весь причинённый совместными действиями вред (даже если требуется
квалификация по совокупности преступлений) и все квалифицирующие признаки, кроме
признаков специального субъекта.
5. Организованная группа является системой, единым преступным механизмом. Через
посредство этого механизма участники организованной группы выполняют преступные
13 деяния, даже не присутствуя на месте их совершения де-факто. В связи с этим мы считаем
целесообразным расширить понятие исполнителя в Общей части УК, указав, что
исполнителем также является лицо, создавшее организованную группу или преступное
сообщество, руководившее ими либо участвовавшее в совершении преступления в составе
организованной группы или преступного сообщества независимо от своей фактической роли.
6. Банда есть организованная группа со всеми присущими ей характеристиками, и в
дополнение к ним она обладает признаками вооружённости и насильственной
направленности. Из этой направленности следует, что в банде присутствует жёсткая
дисциплина, и в отличие от организованной группы общего вида, в банде должен быть
установлен конкретный лидер (лицо, создавшее банду и (или) руководившее ею). Таких
лидеров в многочисленной банде может быть два или более. Они отвечают в качестве
исполнителей за все деяния банды, которые хотя бы одобряли пост-фактум, либо, хотя и не
одобряли, но не могли сознательно не допускать, исходя из характера деятельности банды.
Благодаря обязательному наличию лидера (лидеров) банда занимает промежуточное
положение между организованной группой общего вида и преступным сообществом. Тем не
менее банда вовсе не обязана обладать признаками преступного сообщества: масштабностью,
структурностью, сложной иерархией. В банде достаточно двух членов (один из них — лидер).
7. Полный добровольный отказ лица, давшего согласие на соисполнительство в составе
группы лиц по предварительному сговору, возможен только путём предотвращения
преступления. Добровольный или вынужденный отказ от участия в качестве исполнителя, в
случае фактического совершении деяния другими членами группы влечёт ответственность
данного лица за соучастие с юридическим разделением ролей, со ссылкой на ст.ЗЗ УК РФ.
Добровольный отказ от продолжения своего участия в преступлении в связи с его
перерастанием в более тяжкое освобождает лицо от ответственности за более тяжкое деяние,
но в его действиях содержится оконченный состав того преступления, которое первоначально
14 предполагалось совместно совершить. В организованной группе добровольный отказ
возможен только путём предотвращения преступления, а добровольный отказ лидера —
только путём расформирования группы.
Теоретическое и практическое значение исследования. Теоретическое значение проведённого диссертационного исследования состоит в развитии научного понимания структуры института соучастия, сущности групповых видов соучастия и их места в системе института соучастия в целом, основных правил и принципов уголовной ответственности за групповые и организованные преступления.
Практическое значение исследования заключается в его важности для совершенствования уголовного законодательства и правоприменительной практики. В результате исследования соискатель пришёл к выводу о необходимости внесения ряда конкретных изменений в УК РФ, которые сформулированы в тексте работы. При этом, делая предложение по изменению какой-либо нормы о соучастии или содержащей квалифицированный состав, соискатель стремится показать, как в связи с этим должен измениться целый ряд норм, относящихся к различным главам как Общей, так и Особенной частей, как эти изменения отразятся на судебной практике по всем составам преступлений, а также, в ряде случаев, на следственной, оперативно-розыскной и уголовно-исполнительной практике. Кроме того, в работе поясняется, как необходимо приспособить изменяемые нормы уголовного закона к изменяющемуся законодательству других отраслей (уголовно-процессуальному, уголовно-исполнительному, административному, конституционному).
Кроме того, диссертант предлагает внести определённые изменения и дополнения в руководящие постановления Пленума Верховного Суда РФ.
Результаты диссертационного исследования могут быть использованы для совершенствования практической деятельности судов и органов, осуществляющих
15 оперативно-розыскную деятельность, дознание и следствие. Кроме того, материалы
исследования могут быть использованы при подготовке учебной литературы, в процессе
преподавания уголовного права и других дисциплин криминального цикла, а также
соответствующих спецкурсов в высших и средних учебных заведениях.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы, содержащиеся в диссертации, обсуждались на заседаниях кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, докладывались на трёх международных научных конференциях (октябрь 2000 г. — Минск, ноябрь 2001 г. — Минск, май 2002 г. - Москва) и отражены в пяти публикациях.
Объём и структура диссертации: Диссертация выполнена в объёме, соответствующем требованиям ВАК. Структура работы определена в соответствии с целями, задачами исследования и уровнем научной разработки исследуемой проблемы.
Диссертация состоит из введения, двух глав, первая из которых разделена на четыре, а вторая - на два параграфа, заключения, списка нормативных актов, литературы и приложения, содержащего статистический анализ изученной судебной практики.
Группа как форма соучастия
Всякая преступная группа относится к соучастию. Поэтому изучение проблем групповой преступности следует начать с анализа развития института соучастия в российском уголовном праве.
Разработка института соучастия — одна из основных заслуг нового российского Уголовного кодекса, принятого 24 мая 1996 г. и действующего с 1 января 1997 г.
Древнерусские законодательные источники не предусматривали никаких специальных норм о совместной преступной деятельности. В первом правовом документе Киевской Руси -Русской Правде (конец К века), а также в Псковской судной грамоте и Судебниках Ивана Ш (1497 г.) и Ивана IV (1550 г.) были лишь фрагментарные положения о наказании общины или семьи виновного независимо от вины и осведомлённости. Подобные нормы восходили к догосударственным родо-племенным обычаям и являлись законодательным обоснованием существовавшей в русском обществе круговой поруки.
Более или менее систематизированные положения о соучастии впервые появились в Соборном Уложении царя Алексея Михайловича 1649 г. Это первый печатный кодифицированный памятник русского права. Подчёркивая качественно новый уровень Соборного Уложения по сравнению с более ранними источниками, известный исследователь источников русского законодательства АХ.Маньков выразился следующим образом: «...Оказав достаточно скромное влияние на Уложение, Судебники прекратили своё существование к моменту издания Уложения». Что касается норм института соучастия, то в этом с АХ.Маньковым вполне следует согласиться.
В содержании уголовно-правовых норм Соборного Уложения и особенно положений о соучастии имеется весьма значительный прогресс. Во-первых, был косвенно установлен принцип индивидуальной виновной ответственности. Так, супруги и родственники изменника наказывались вместе с ним смертной казнью только при условии, что они знали о его умысле (ст.6). Во-вторых, помимо такого «пассивного» соучастия (так его назвал АХ.Маньков) Уложение предусматривает различные виды соучастия «активного»: «скоп», «сговор», «рать», хотя и не даёт их определений и не объясняет различия между ними. Так, в соответствии со ст.2 наказывался смертью всякий, кто с целью захвата власти или свержения царя станет «рать збирать», т.е. оконченным преступлением признавался сговор сам по себе. Также подлежали смертной казни все, кто совершает грабёж или насилие в отношении государственных должностных лиц (бояр, окольничих и т.д.) «скопом» или «заговором», вне зависимости от личной роли (ст. ст. 21 и 198). Наконец, в-третьих, появилась дифференциация ответственности исполнителей («главных виновников») и соучастников («товарищей») за преступления против частных лиц. Так, согласно ст. 199, за групповое нападение «скопом» или «заговором», сопряжённое с убийством частного лица, непосредственный убийца подлежал смертной казни, а «товарищи» - только битью кнутом и ссылке в Сибирь. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Николая I и сменившее его Уголовное Уложение 1903 г. Николая П имеют уже качественно иной, несравненно более высокий уровень. Уложение 1845 г. — впервые созданный в России отраслевой уголовный кодекс. Никакие ранее действовавшие акты не были специально посвящены уголовному праву, а также жёстко упорядочены, чётко систематизированы и сложно дифференцированы.
Оба Уложения были созданы по образцу немецкой классической школы уголовного права и составлены по пандектной системе. Уголовное уложение 1903г. отличалось от Уложения 1845 г. более развитой юридической техникой, более чёткими формулировками, меньшей казуистичностью и большей краткостью. Нормы о соучастии в этих Уложениях сильно не различаются по содержанию. Институт соучастия был разработан на весьма высоком уровне, и многие положения о соучастии не потеряли актуальность и в наше время, в чём нельзя не согласиться с Н.Ф.Кузнецовой.
Так, уже в Уложении 1845 г. был прямо закреплён принцип личной виновной ответственности, установлена ответственность «поверенного» и полностью исключена уголовная ответственность юридических лиц.
В кодифицированном российском законодательстве употребляется термин «соучастие», и данной теме посвящается целое отделение. Основные формы соучастия — без предварительного соглашения и с предварительным соглашением. Для каждой из этих форм существовали свои виды соучастников, правила квалификации и назначения наказания. При соучастии без предварительного соглашения выделялись главные виновники и участники. В отличие от Соборного Уложения 1649 г., главными виновниками признавались не только непосредственные исполнители, но и организаторы, подстрекатели, а также исполнители, первыми начавшие преступные действия. К участникам относились позже присоединившиеся исполнители, а также пособники.
При соучастии с предварительным соглашением закон выделял зачинщиков (организаторов и исполнителей, приступивших к совершению преступления первыми), сообщников (остальных исполнителей), подговорщиков (подстрекателей) и пособников. Следствие и суд были обязаны точно установить роль виновного при соучастии. Подговорщик и зачинщик признавались одинаково общественно опасными, и признание подговорщика зачинщиком не являлось нарушением закона. По общему правилу, подговорщик и пособник не могли участвовать в самом преступлении, а зачинщик — мог. Поэтому подговорщик, принявший участие в преступных действиях, образующих объективную сторону преступления, превращался в зачинщика. Всякий, кто дал согласие на участие в совершении преступления, хотя и фактически и не принял этого участия, признавался сообщником.
Группа лиц по предварительному сговору как вид группового соучастия
Если конкретный квалифицированный состав предусматривает группу по предварительному сговору, то этот сговор является ещё одним обязательным признаком такой группы, подлежащим установлению наряду со всеми вышеперечисленными. Предварительная договорённость может иметь место и у соучастников с юридическим разделением ролей, но при этом они, тем не менее, не образуют группы.
Группа лиц по предварительному сговору представляет более высокую степень общественной опасности в силу объединения виновных в группу до начала совершения преступления. Ещё более опасны организованная группа и преступное сообщество, имеющие дополнительные признаки устойчивости и сплочённости. Между тем, все вышеперечисленные преступные образования относятся к одной форме соучастия -соисполнительству. Следовательно, требуется более подробная классификация, а именно подразделение форм соучастия на более мелкие элементы.
В рамках формы соучастия с предварительным сговором профессор Пионтковский выделял следующие виды: простое соучастие с предварительным сговором, организованную группу, преступную организацию и банду. Такой же позиции придерживается и Н.П-Берестовой Классификация А. А.Пионтковского представляет большой теоретический и методологический интерес, однако она, на наш взгляд, не вполне соответствует объективным критериям общественной опасности совместных преступных деяний, и она не была положена в основу конструирования норм ни УК РСФСР 1960 г., ни УК РФ 1996 г. АЛ.Козлов, разделяет всё соучастие на формы и виды параллельно, а не последовательно.
В качестве основания классификации по видам он выделяет «характер выполняемой соучастниками функции», т.е. исполнитель, организатор, подстрекатель и пособник. Однако, как мы уже разобрали, эта классификация, которую автор применяет к соучастию в целом, имеет право на существование только в пределах одной формы соучастия — соучастия в тесном смысле слова, или, говоря языком автора, «элементарного». Автор считает, что групповое соучастие не тождественно соисполнительству, что разделение соучастников на виды имеет место и в группе, что «пособник — он и в группе пособник» и наказание ему следует назначать соответствующее. За приравнивание группового соучастия к соисполнительству автор также критикует Р.Р.Галиакбарова.
На наш взгляд, невозможно никакого юридического разделения ролей в группе, она тождественна соисполнительству, и всякое внутригруп повое разделение функций следует признавать техническим. Кроме того, такая классификация нецелесообразна и с практической точки зрения, поскольку в этом случае отразить виды соучастия при квалификации невозможно, либо придётся необоснованно применять ссылку на Общую часть при фактически совершённом групповом преступлении. Вопреки мнению А.П.Козлова, нельзя относиться к подразделению соучастия на формы и виды как к условности. Мы уже показывали, что классификация соучастия должна быть не только логически грамотной, но и практически обоснованной, пригодной к применению органами следствия и суда.
Использование двух подразделений - формы и виды, является вполне обоснованным, но для того, чтобы классификация существовала не только в теории, а позволяло правильно квалифицировать содеянное и дифференцировать ответственность соучастников, эти два элемента классификации должны применяться не параллельно, а последовательно, во взаимосвязи и взаимоподчинении.
Критерий «конструкция состава», выделяемый М.И.Ковалёвым и Ф.Г.Бурчаком, является производным от данного и отражает качественно различный принцип юридической оценки форм соучастия уже как следствие их разграничения. В первом случае надлежит применять «общий состав», сходный с неоконченным преступлением, во втором — непосредственно состав Особенной части, причём, как правило, квалифицированный, для каждого участника.
Именно вторая ситуация представляет повышенную опасность, к ней относятся и все соответствующие отягчающие обстоятельства, указанные в Общей части (ч.7 ст.35, п. «в» ч.1 ст.63 и т.д.), которые к соучастию в тесном смысле слова никакого отношения не имеют. Возникает вопрос, как следует назвать данные элементы классификации - формами или видами? Сами эти термины, будучи взятыми абстрактно, весьма сходны и взаимозаменяемы.
Поэтому выбор термина «формы» или «виды» зависит от принятых в том или ином научном контексте правил. Применительно к классификации соучастия по данному критерию (или сходным с ним) большинством юристов уже длительное время употребляется термин «формы». В связи с этим элементы, выделенные по характеру совместности, правомерно именовать формами соучастия, что мы и предлагаем делать в дальнейшем, поскольку данный термин давно принят подавляющим большинством учёных. Именно этот термин, как уже указывалось выше, мы предлагаем внести непосредственно в закон применительно к классификации всего понятия соучастия
Квалификация преступлений против личности, совершённых группой лиц по предварительному сговору
В предыдущем параграфе мы рассмотрели общий вопрос о месте группы лиц по предварительному сговору в системе российского уголовного законодательства и института соучастия. В данном параграфе разберём конкретные проблемы квалификации различных групповых деяний.
Мы избрали для подробного анализа преступления против личности и против собственности потому, что группой по предварительному сговору наиболее часто совершаются именно эти виды преступлений. Кроме того, данные деяния имеют наиболее типичную и универсальную объективную сторону, которая присутствует практически без изменения и во многих других составах, где личность или собственность выступают в качестве дополнительного объекта. К примеру, уголовно наказуемые хулиганские действия очень часто связаны с посягательством на здоровье, а иногда и на жизнь человека. Терроризм, диверсия и некоторые другие преступления против общественной или государственной безопасности, отличаясь специальными мотивами, по объективной стороне фактически представляют из себя убийство.
Несмотря на кажущуюся простоту понятия соисполнительства (полное или частичное выполнение объективной стороны преступления), на практике зачастую достаточно трудно установить, относятся ли действия виновного к объективной стороне данного преступления, и, следовательно, является ли он членом группы лиц по предварительному сговору или соучастником в тесном смысле слова. Для наличия группового преступления, как уже было сказано, недостаточно простого присутствия виновных на месте совершения преступления, а необходимо совершение каждым из них каких-либо действий, так или иначе направленных на причинение вреда хотя бы одному из объектов, охраняемых уголовным законом. Какими будут эти объекты и, соответственно, какими должны быть уголовно наказуемые действия исполнителей, зависит от конкретного состава преступления, от всех описанных в законе его признаков, как основных, так и квалифицирующих. Именно поэтому единообразного подхода к групповому соучастию по всем видам преступлений быть не может. Можно лишь отчасти согласиться с А.В.Ушаковым в том, что определение понятия соисполнительства «должно быть стабильным и не меняться в зависимости от конъюнктурных обстоятельств каждого отдельного случая совершения преступления или субъективных представлений лица, применяющего закон». Автор, разумеется, справедливо утверждает, что это понятие «не может быть произвольным» и должно быть «стабильным», поскольку речь идёт о квалифицирующем признаке и значительном ужесточении ответственности всех виновных.
Однако эта стабильность, на наш взгляд, должна заключаться в следующем: нельзя выходить за пределы юридически значимых признаков состава преступления. Группа лиц по предварительному сговору действует только в пределах состава, и отдельно взятые действия каждого участника являются преступными. Это должно быть обязательным правилом для всех видов преступлений. Однако сама объективная сторона никак не может быть стабильной. Объективная сторона простого убийства путём нанесения одного удара ножом, похищения человека в корыстных целях, продолжаемой кражи со взломом, хищения путём мошенничества в финансовой или банковской сфере сильно различаются по сложности и длительности: если в первом случае деяние выполняется одноактно и одномоментно, то в остальных с момента начала деяния до наступления окончательного преступного результата (на который направлен предварительный сговор) на протяжении длительного времени (от нескольких дней до нескольких месяцев и даже лет) следует цепь различных действий, и на разных этапах в преступлении могут участвовать новые и новые субъекты, каждый из которых должен быть признан соисполнителем. Более того, кроме самого преступного деяния (с вредными последствиями или угрозой таковых) существуют ещё факультативные признаки объективной стороны: время, место, способ. В ряде случаев законодатель делает эти признаки обязательными: конститутивными или квалифицирующими, таким образом, объём объективной стороны преступления расширяется. Поэтому не является обоснованной позиция АВ.Шеслера и А.П.Козлова, что соисполнительство образуют только такие действия, которые образуют вид преступления и относятся к основным признакам деяния, а «способ же, если даже он объявлен основным признаком преступления, остаётся дополнительным признаком».58 По мнению авторов, кража - «это прежде всего хищение», а тайность остаётся «дополнительным признаком», несмотря на то, что закон прямо относит его к обязательным признакам объективной стороны. Между тем, уже самим указанием на виды преступлений авторы признают различия в объективной стороне различных преступлений, например, кражи и убийства, т.е. подход к разграничению «элементарного» соучастия и группы лиц по предварительному сговору не может быть универсальным и зависит от специфики преступления. На наш взгляд, учитывать необходимо не только «вид преступления» (по родовому или видовому объекту), но и все его квалифицирующие признаки, и специфику данного конкретного случая совершённого деяния (по способу, времени, месту).
Организованная группа общего вида
Как мы определили в предыдущей главе, организованная группа, также как и группа лиц по предварительному сговору, является одним из видов групповой формы соучастия, т.е. соисполнительства. Однако это более опасный и качественно иной вид группы. Её специфические особенности определяются вовсе не численностью состава, хотя именно в организованных группах количество участников нередко бывает очень большим. В то же время и группа всего из двух человек может быть организованной.
Отличительная характеристика такой группы — её устойчивость, наличие прочной связи между соучастниками. Организованные группы создаются для систематического совершения преступлений.
Советское уголовное законодательство длительное время не знало понятия организованной группы и преступной организации. Существование организованной преступности экономической направленности, характерной для капиталистических стран, в Советском государстве отрицалось политической доктриной.
УК РСФСР I960 г. первоначально признавал возможность существования организованной преступности в трёх видах: антисоветская преступность, бандитизм и организованная преступность в местах лишения свободы. Всячески избегая «буржуазных» терминов «организованная группа», «преступное сообщество» и «преступная организация», закон заменял их иными, относящимися только к одному составу преступления и не являющихся единообразными.
Организованная группа как таковая предусматривалась только в качестве отягчающего обстоятельства в Общей части (п.2 ст.39 УК РСФСР).
Практика применения вышеуказанных составов в РСФСР и Советском Союзе в целом была крайне бедна, и зачастую даже если они вменялись органами предварительного следствия либо судом первой инстанции, то переквалифицировались вышестоящими судами на статьи об общеуголовных преступлениях против личности, собственности или общественного порядка
Большинство учёных — специалистов в области уголовного права, не вдаваясь в криминологические и социально-политические аспекты проблемы, признавали организованную группу в качестве разновидности соучастия. Однако в научных работах советских авторов понятие организованной группы неоднократно рассматривалось. Как уже упоминалось в Главе 1 настоящей работы, А.Н.Трайнин, А.А.Пионтковский, М.И.Ковалёв, Н.Д.Дурманов, Р.Р.Галиакбаров выделяли такой вид группового соучастия, как организованная группа, причём последние три автора определённо относили её к соисполнительству. Большинство учёных определяли её через предварительную подготовку преступлений, заблаговременное распределение ролей в преступных целях, прямо не упоминая признак устойчивости. Так, Р.Р.Галиакбаров определял организованную группу как "объединение двух и более лиц, предварительно соорганизовавшихся для совершения одного или нескольких преступлений". Отличительными признаками Галиакбаров считал во-первых, особенности выполнения преступления каждым соучастником, и во-вторых, своеобразие предварительного сговора (руководство деятельностью, вербовка соучастников, руководство деятельностью, распределение ролей). Организованная группа отличается от обыкновенной группы лиц по предварительному сговору большей внутренней сплочённостью, «сорганизованностью». Признак устойчивости прямо не указывался Р.Р.Галиакбаровым.
Далее автор, полностью признающий классификацию соучастия на соисполнительство и соучастие с юридическим разделением ролей, утверждает, что отдельные соучастники организованной группы могут выполнять преступление, не участвуя в самих актах, прямо направленных на объект посягательства. Их деятельность может выражаться в организации преступления или выполнении иных важных для деятельности группы функций, обусловленных заранее разработанным планом. Организованная группа, по мнению
Галиакбарова, может создаваться и для совершения одного преступления, требующего тщательной подготовки. Галиакбаров предлагает при установлении предварительной сорганизованности квалифицировать содеянное как групповое преступление, а не соучастие с юридическим разделением ролей, вне зависимости от выполнения каждым виновным объективной стороны. Поскольку ни одна статья УК РСФСР до 1989 г. не предусматривала квалифицирующего признака "организованная группа", автор рекомендует применять квалифицирующий признак "группа лиц по предварительному сговору". На практике суды лишь в единичных случаях применяли такое правило при квалификации хищений социалистического имущества и хозяйственных преступлении.
В большинстве же случаев вплоть до внесения в 1994 году в УК РСФСР статьи 17-1 суды даже при квалификации убийств, совершённых бандой, применяли принцип юридического разделения ролей.
Отдельные авторы не усматривают чёткого различия между организованной группой и группой по предварительному сговору. Так, И.И.Карпец, комментируя УК 1960 г. считает, что под организованностью следует понимать "предварительную договорённость двух или более лиц о совершении преступления и известную устойчивость этой группы, объединённой единством преступного намерения". Сразу же после этого автор указывает, что в ряде случаев законодатель рассматривает совершение преступления группой лиц как квалифицируещее обстоятельство.
Напрашивается вывод, что автор рекомендует употреблять п.2 ст.39 УК РСФСР как общее отягчающее обстоятельство тех преступлений, которые совершаются по предварительному сговору группой лиц, но не имеют соответствующего квалифицирующего признака. В любом случае, о сколько-нибудь обширном применении понятия организованной группы именно с позиции института соучастия по УК РСФСР не приходится.
