Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-правовые предпосылки установления уголовной ответственности участников организованных групп, совершающих преступления против общественной безопасности 12
1. История развития российского законодательства об ответственности за преступления против общественной безопасности 12
2. Общественная опасность и объект уголовно-правовой охраны в преступлениях против общественной безопасности 31
3. Современное зарубежное законодательство о преступлениях против общественной безопасности 51
Глава II. Уголовно-правовая характеристика организованной группы, совершающей преступления против общественной безопасности 63
1. Понятие и место организованной группы в системе форм и видов соучастия 63
2. Объективные признаки организованной группы совершающей преступления против общественной безопасности 90
3. Субъективные признаки организованной группы совершающей преступления против общественной безопасности 105
Глава III. Особенности уголовной ответственности участников организованных групп, совершающих преступления против общественной безопасности 119
1. Основания и пределы уголовной ответственности участников организованных групп, совершающих преступления против общественной безопасности 119
2. Практика назначения наказания за преступления против общественной безопасности, совершаемые организованными группами 132
Заключение 147
Список использованной литературы 153
- История развития российского законодательства об ответственности за преступления против общественной безопасности
- Общественная опасность и объект уголовно-правовой охраны в преступлениях против общественной безопасности
- Понятие и место организованной группы в системе форм и видов соучастия
- Основания и пределы уголовной ответственности участников организованных групп, совершающих преступления против общественной безопасности
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Анализ современной преступности в России свидетельствует о ее количественных и качественных изменениях, которые характеризуются ростом числа тяжких преступлений, связанных с применением насилия. Возрастает агрессивность преступников и причиняемый ими ущерб, в противоправную деятельность вовлекаются все* новые участники. Преступность становится все более профессиональной и организованной. Отмечается тенденция совершения большого числа тяжких преступлений преступными объединениями.
По данным Главного управления по борьбе с организованной преступностью Службы криминальной милиции МВД России, на территории Российской Федерации активно действуют более 100 преступных сообществ, которые включают 500 организованных групп, насчитывающих почти 4 тыс. активных участников. В 2003 г. подразделениями по борьбе с организованной преступностью выявлено 30,7 тыс. преступлений, из них 11,3 тыс. совершенных в составе организованных групп или преступных сообществ. Значительное влияние на криминальную среду оказывают более 220 «воров в законе». Усиливаются процессы активного проникновения, организованной преступности в экономику страны, сращивания организованных преступных структур с группировками экстремистской и террористической направленности1.
Рост организованной преступности представляет серьезную опасность для общества. Участники организованных групп и преступных сообществ устанавливают и активно используют коррумпированные связи в структурах государственной власти и органов местного самоуправления, оказыва-
ем.: Состояние правопорядка в Российской Федерации и основные результаты деятельности органов внутренних дел и внутренних войск в 2003 году. - М., 2004. - С. 9-Ю.
4 ют негативное воздействие на экономические, политические и общественные отношения в стране.
Особую актуальность в последнее время приобрела борьба с преступлениями против общественной безопасности. Данные преступления характеризуются специфическими признаками: они опасны для неопределенно широкого круга общественных отношений и посягают на основополагающие социальные ценности путем причинения вреда общественно значимым интересам. Иными словами, подобными деяниями вред может быть причинен различным интересам - жизни и здоровью личности, ее правам и свободам, собственности. Такие преступления, как терроризм, захват заложника, совершаются, в основном, организованными группами. Всего в 2003 г. на территории Российской Федерации зарегистрированы 8,7 тыс. преступлений террористической направленности, в том числе 561 акт терроризма. Проблема распространения терроризма непосредственно связана с активизацией деятельности экстремистских организаций. По оперативным данным, в стране действуют свыше 240 организаций экстремистской направленности численностью более 33 тыс. человек1.
Анализ практики показывает, что, несмотря на множество новых норм в действующем уголовном законодательстве, имеются существенные трудности в вопросах их правоприменения. Это может свидетельствовать о том, что вышеуказанные нормы являются недостаточно точными, отсутствует определенность в их толковании. Низкая эффективность борьбы с организованной преступностью обусловлена различными обстоятельствами: наличием глубокой конспирации, безоговорочной дисциплиной, сложной иерархической системой преступных группировок, во главе которых стоят организаторы преступной деятельности.
В юридической литературе в достаточном объеме подвергалось анализу содержание организованной группы, но в большей мере исследования
См.: Состояние правопорядка в Российской Федерации и основные результаты деятель' ности органов внутренних дел и внутренних войск в 2003 году. - М., 2004. - С. 11.
5 проводились в криминологических аспектах. Теоретические разработки в этом направлении проводили: P.M. Абызов, Ф.Г. Бурчак, В.А. Григорьев, Д. Б. Вальяко, В. М. Быков, П.И. Гришаев, P.P. Галиакбаров, А.И. Гуров, М.И. Ковалев, А.П. Козлов, Г.А. Кригер, B.C. Овчинский, А.А. Пионтков-ский, В.А. Пинчук, П.Ф. Тельнов, В.В. Сергеев и другие ученые. Проблемы, связанные с квалификацией отдельных видов преступлений, совершенных в соучастии, освещались в работах Г.В. Бушуева, В.А. Владимирова, В.В. Векленко, В.Н. Кудрявцева и других авторов.
Вопросы ответственности за преступления против общественной безопасности рассматривались, в частности, И.И. Гореликом, П.Ф. Гриша-ниным, М.А. Ефимовым, М.С. Гринбергом, В.П. Тихим, Н.Д. Дурмановым, П.С. Матышевским. Однако проблема уголовно-правовой охраны общественной безопасности до настоящего времени остается недостаточно изученной.
Специальному исследованию проблемам уголовной ответственности участников организованной группы в преступлениях против общественной безопасности не было уделено должного внимания, поскольку большая часть работ посвящалась вопросам соучастия в совершении таких деяний, как хищения или преступления против личности.
Изложенное свидетельствует об актуальности избранной темы диссертационного исследования, которая вызвана неполнотой теоретической разработки уголовно-правовых аспектов института организованной группы, совершающей преступления против общественной безопасности и практическими потребностями правоохранительных органов по вопросам применения соответствующих норм УК России.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в процессе уголовно-правовой борьбы с преступлениями против общественной безопасности, совершаемыми организованными группами. Предмет исследования - нормы уголовного законодательства России о преступлениях против общественной
безопасности, совершаемых участниками организованных групп, их содержание и тенденции развития, практика применения и направления совершенствования.
Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в разработке теоретических положений, предусматривающих предложения по совершенствованию законодательства, и научно-обоснованных рекомендаций по практике применения уголовного законодательства об ответственности за преступления против общественной безопасности, совершаемые организованными группами.
В соответствии с названной целью, в ходе диссертационного исследования ставились и решались следующие задачи:
- изучить историю и тенденции становления и развития российского
и зарубежного уголовного законодательства об ответственности за пре
ступления против общественной безопасности;
- исследовать содержание объекта преступлений против обществен
ной безопасности;
определить понятие и место организованной группы в системе соучастия, а также признаки организованной группы в преступлениях против общественной безопасности;
проанализировать соотношение организованной группы со смежными видами соучастия; соотношение преступлений, совершенных организованной группой, с преступлениями, предусмотренными ст. ст. 208 - 210 УК России;
исследовать практику применения чч. 3 ст. ст. 205, 206, 211, 221-223, 227; ч.2 ст. 213; ч.4 ст. 226 УК России с последующим установлением основных причин ошибочной квалификации составов работниками правоприменительных органов;
выявить основания и пределы уголовной ответственности членов организованной группы, совершающих преступления против общественной безопасности;
обосновать дифференциацию уголовной ответственности за преступления против общественной безопасности, совершаемые организованными группами;
изучить практику назначения наказания за преступления против общественной безопасности, совершаемые организованными группами.
Методология и методика исследования. Методологическая основа исследования построена на диалектическом методе познания социальной действительности. В ходе работы над диссертацией использовались также исторический, сравнительно-правовой, формально-логический, статистический, системно-структурный методы познания.
Исследование базируется на положениях, содержащихся в Конституции и законах Российской Федерации. Теоретическая основа строится на научных трудах в области философии, теории государства и права, уголовного права, криминологии, социологии.
Научная обоснованность и достоверность содержащихся в диссертации выводов, предложений и рекомендаций определяются эмпирической базой исследования, включающей в себя фактический материал о преступлениях против общественной безопасности, совершенных организованными группами на территориях Омской и Новосибирской областей. Изучены: статистические данные о 3,5 тыс. преступлениях против общественной безопасности с 1997 г. по 2003 г.; опубликованная за период с 1994 г. по 2004 г. практика Верховного суда РФ по делам о преступлениях против общественной безопасности, совершенных организованными группами; 108 архивных уголовных дел о преступлениях против общественной безопасности, совершенных организованными группами. Проанкетировано 250 сотрудников судебных и следственных органов по проблемам уголовной ответственности за преступления против общественной безопасности. Проинтервьюировано 350 граждан.
Научная новизна исследования состоит в том, что в работе впервые на основе действующего уголовного законодательства рассматриваются
8 проблемы уголовной ответственности участников организованной группы, совершающих преступления против общественной безопасности, а также квалификация соответствующих преступных деяний. С учетом анализа и критического осмысления существующих взглядов на проблему уголовной ответственности участников организованной группы, совершающей преступления против общественной безопасности, автор излагает собственное видение этих вопросов.
Научную новизну диссертационного исследования определяют также следующие основные положения, выносимые на защиту:
1. Повышенная общественная опасность преступлений, предусмотренных главой 24 УК России, совершаемых организованными группами, обусловлена: а) ценностью и важностью объекта посягательства; б) умышленной формой вины; в) угрозой опасности неопределенному кругу общественных отношений (причинения вреда жизни и здоровью людей, другим общественным интересам); г) возможностью повторяемости данных преступлений (наступления негативных для общества последствий в результате совершения новых преступлений) и большим размером вреда, причиняемого совместными усилиями (действиями) членов организованной группы.
Принимая во внимание повышенную общественную опасность преступлений, совершаемых организованной группой, и высокую степень внутренней (субъективной) связи ее членов, участники организованной группы должны отвечать как соисполнители по статье Особенной части УК России без ссылки на ст. 33 УК России. В целях единообразной квалификации преступлений, совершаемых организованными группами, необходимо ст. 35 УК России дополнить положением, закрепляющим данное правило.
При определении устойчивости организованной группы следует устанавливать не длительность существования связей членов группы, а стабильный характер этих связей. Под устойчивой группой следует понимать
9 такое объединение лиц, которое имеет твердую установку (намерение) на совершение одного или нескольких преступлений. В целях формализации признака устойчивости в понятии организованной группы, содержание данного признака необходимо закрепить в ч. 3 ст. 35 УК России.
Преступное сообщество - это самостоятельная уголовно-правовая категория, по своей юридической природе не относящееся к видам соучастия, поскольку законодатель сам факт создания преступного сообщества считает самостоятельным и оконченным преступлением. В связи с этим предлагается исключить ч. 4 из ст. 35 УК России.
Обосновывается необходимость установления в качестве цели создания преступного сообщества совершение не только тяжких и особо тяжких преступлений, но и преступлений средней тяжести. Предлагается внести изменения в примечание к ст. 210 УК России: сформулировать п. 1 примечания следующим образом: «Под преступным сообществом (преступной организацией) понимается сплоченная организованная группа (организация), созданная для совершения преступлений средней тяжести, тяжких и особо тяжких, либо объединение организованных групп, созданных в тех же целях». Соответственно действующую редакцию примечания к ст. 210 считать п. 2.
Вносится предложение о возможности исключения нормы, предусматривающей ответственность за бандитизм, из УК России ввиду того, что банда является разновидностью преступного сообщества (преступной организации). Создание преступного сообщества (преступной организации) или руководство им по содержанию не отличается от создания или руководства бандой.
В целях дифференциации уголовной ответственности за совершение хулиганства в соучастии, необходимо дополнить ст. 213 УК России частью 3, предусмотрев в ней такое отягчающее обстоятельство как совершение данного преступления организованной группой. Соответственно следует исключить данное отягчающее обстоятельство из части 2 данной статьи.
8. В связи с тем, что угон судна воздушного транспорта совершается,
как правило, организованными группами, что всегда влечет более тяжкие
последствия, предлагаем для предупреждения таких преступлений и мини
мизации возможного вреда в ст. 211 УК включить примечание, предусмат
ривающее возможность освобождения лица от уголовной ответственности в
связи с деятельным раскаянием в следующей редакции: «Лицо, совершив
шее угон судна воздушного транспорта, добровольно или по требованию
властей сдавшееся и активно способствовавшее раскрытию или пресече
нию этого преступления, освобождается от уголовной ответственности, ес
ли в его действиях не содержится иного состава преступления».
9. Практика назначения наказания в виде лишения свободы за престу
пления против общественной безопасности, совершаемые организованными
группами, не соответствует характеру и степени их общественной опасности
(средние сроки назначенного наказания ниже, чем среднее значение санкций
соответствующих норм). Следует ориентировать суды на полное использо
вание карательного потенциала санкций в виде лишения свободы.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что предложения, изложенные в диссертации, могут быть использованы: в преподавании курса уголовного права, а также в системе повышении квалификации работников судебных и правоохранительных органов; в научно-исследовательской работе при дальнейшей разработке проблем уголовно-правовой борьбы с преступлениями против общественной безопасности; в практической деятельности правоохранительных органов по организации борьбы с преступлениями против общественной безопасности, совершенными организованными группами.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования отражены в пяти научных публикациях общим объемом 1,8 п.л. Основные положения исследования излагались на межвузовской конференции адъюнктов и соискателей «Подходы к решению проблем законотворчества и правопримения» (Омская академия МВД России, 2002 г.),
межвузовском научном семинаре «Новая редакция Уголовного кодекса России: попытка теоретического осмысления» (Омская академия МВД России, 2004), межвузовской конференции адъюнктов и соискателей «Преемственность и новации в юридической науке» (Омская академия МВД России, 2004 г.). Результаты диссертационного исследования внедрены в учебный процесс и используются при проведении занятий по курсу «Уголовное право». На основе проведенного исследования подготовлены методические рекомендации по квалификации преступлений против общественной безопасности, которые внедрены в деятельность Следственного управления при УВД Омской области.
Структура работы предопределена целями и задачами диссертационного исследования и включает в себя введение, три главы, объединяющие восемь параграфов, заключение и список использованной литературы.
История развития российского законодательства об ответственности за преступления против общественной безопасности
Для установления системы преступлений против общественной безопасности необходимо рассмотреть вопросы ее становления и развития в истории российского уголовного законодательства, так как обязательным условием изучения любого предмета является исторический подход к нему. «...Самое важное, чтобы подойти к этому вопросу с точки зрения научной, это - не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь»1. Помимо этого, если рассматривать «какое угодно общественное явление в процессе его развития, - отмечал В.И. Ленин, — то в нем всегда окажутся остатки прошлого, основы настоящего и зачатки будущего...».
Анализ развития российского законодательства о преступлениях против общественной безопасности позволяет проследить и выявить особенности возникновения и установления уголовной ответственности за преступные посягательства на общественную безопасность. Уголовное законодательство России дореволюционного периода характеризовалось большим количеством нормативных актов. Правовое регулирование ответственности за совершение этих деяний упоминаются уже в положениях Пространной редакции Русской Правды.
Русская Правда - один из первых крупнейших памятников права Древнерусского государства. Эпоха Русской Правды охватывает время от начала XI до конца XIII в. Норм о преступлениях против общественной безопасности еще не содержится в положениях Русской Правды, данное понятие ей не известно, но анализ содержания текста закона позволяет выявить похожие либо подобные преступления.
Так, в Русской Правде существовали отдельные нормы, предусматривающие равную ответственность нескольких лиц за совместное совершение преступлений. Лицо привлекалось к уголовной ответственности за групповое выполнение общественно опасного деяния независимо от возможности наказания других участников преступного акта. По Русской Правде виновные наказывались за групповое совершение лишь некоторых имущественных преступлений. Так, если в одном деянии проявилась совокупность воли нескольких деятелей или один из них может подчинить себе волю других, главный виновник несет большую ответственность. Совместное выполнение иных общественно опасных деяний, например, убийств, изнасилований и других не рассматривалось как отягчающее обстоятельство. Лица в этих случаях несли ответственность так же, как если бы каждый из них единолично совершил преступление.
В другом случае, когда совершается преступление по взаимному уговору с равным участием воли каждого (сообщество), все деятели несут равную ответственность. В положениях Русской Правды также упоминается о похищенных и утраченных вещах, выделяется оружие как отдельный предмет преступления: «Собственник утраченного коня или вещи (оружия, одежды) должен публично объявить о пропаже, после чего, если обнаружит ее в чужом владении, то имеет право получить обратно». Наказание за это устанавливалось законом в виде штрафа - уплаты 3 гривен.
Таким образом, Русская Правда говорит о некоторых групповых имущественных преступлениях и уголовной ответственности за хищение оружия. Следовательно, уже в Древней Руси имеются истоки охраны общественной безопасности. Однако деление по Русской правде всех преступлений на две группы - против личности и имущественные - заставляет сделать вывод, что законодатель того времени ставил на первое место отношения собственности, в том числе и собственности на оружие.
Отдельные виды правонарушений против общественной безопасности также предусматривались в памятниках русского права. Так, отдельные проявления такого преступления, как хулиганство, были закреплены в Соборном Уложении 1649 г. Статья 2 главы 3 Соборного Уложения «О госу-дареве дворе, чтоб на государеве дворе ни то кого никакова бесчиньства и брани не было» гласит: «А будет кто в государеве дворе кого задерет, из дерзости ударит рукою ... посадити его в тюрьму на месяц»2. Статья 262 главы 12 Уголовного Уложения 1903 г. «О нарушении постановлений, ограждающих общественное спокойствие» предусматривала, что виновный в учинений шума, крика или иного бесчинства в публичном месте, или общественном собрании, или хотя и вне оных, но с нарушением общественного спокойствия или порядка наказывается арестом на срок не свыше двух недель или денежным штрафом не свыше 50 рублей3. Последующие пункты указанной статьи содержали ответственность за то же деяние при наличии отягчающих обстоятельств — учинение драки, совершение бесчинств во время торжественного или погребального шествия при участии толпы и т.п. - за что назначалось более строгое наказание, вплоть до заключения в тюрьму.
Отсутствие специализированных мер охраны общественной безопасности правового характера в законодательстве Русского централизованного государства на рубеже XII-XVI вв. связывалось с рядом внешнеполитических причин. В тот период главной задачей Российского государства была необходимость борьбы против иноземного гнета, обеспечения независимости и обороноспособности Руси, поэтому проблемы внутренней безопасности страны уходили на второй план.
В период образования и укрепления Русского централизованного государства большое влияние на развитие законодательства об ответственности за преступления против общественной безопасности имело Соборное Уложение 1649 т. - первый в истории России систематизированный закон. Уложение содержало много норм, устанавливающих ответственность за совместное совершение преступления. Так, соотношение воли нескольких лиц в одном преступлении в Соборном Уложении 1649 г. излагается гораздо полнее, чем в соответствующих предыдущих документах. При сообществе («скопе» и «заговоре») Уложение предусматривало главного виновника — «совершителя» преступления, которому полагалась за убийство при наезде - смертная казнь, «а товарищей его всех бить кнутом» (Улож., X, 198). В преступлениях, совершаемых по способу разделения труда (подделка монеты), закон уменьшает наказание каждого сообщника по сравнению с той степенью наказания, которой подвергался бы виновник, если бы он один совершил все составные элементы преступления1. Здесь же, в ст. 28 главы 7 Уложения устанавливается ответственность за кражу оружия военнослужащим у военнослужащего: «А буде кто, будучи на службе в полеках, у кого украдет ружье, и того бити кнутом нещадно, а что украл, и то на нет доправить и отдать тому, у кого он украл».
Общественная опасность и объект уголовно-правовой охраны в преступлениях против общественной безопасности
Правильное определение объекта преступных посягательств имеет важное теоретическое и практическое значение. Во-первых, именно объектом преступления как социальной ценностью обуславливается характер общественной опасности, а во-вторых, точное установление объекта позволяет выявить границы преступления, отграничить от других деяний, а также от правонарушений иного рода, которые уголовным правом не регулируются. Традиционно в юридической литературе объектом преступления признаются общественные отношения, охраняемые уголовным законом от преступных посягательств1, хотя в науке уголовного права высказаны и другие точки зрения . В теории уголовного права выделяются общий, родовой, видовой и непосредственный объекты. Видовым объектом преступлений, перечисленных в главе 24 УК России, выступают отношения в области общественной безопасности. Одной из главных и сложных задач, которые стоят перед наукой уголовного права, является разработка правильной, научно обоснованной системы построения разделов и глав Особенной части УК. Так, каждый раздел должен включать в себя группу однородных преступлений и строиться по родовому объекту. Видовой объект преступления, объединяя совокупность родственных и взаимосвязанных общественных отношений, положен в основу деления Особенной части УК на главы. Однако глава 24 «Преступления против общественной безопасности» состоит из статей, предусматривающих ответственность за неоднородные преступления, что предопределяет различные подходы в науке относительно объекта этих преступлений и их дифференциации. В ряде работ по исследуемой теме правильно отмечается, что эти преступления имеют самостоятельные видовые объекты и в зависимости от характера подразделяются на несколько групп1. Условно преступления, предусмотренные в главе 24, в зависимости от непосредственного объекта можно разделить на 4 группы: 1. Преступления против общественной безопасности в узком смысле слова (ст. ст. 205-211 и 227 УК). 2. Преступления против общественного порядка (ст. ст. 212-214 УК). 3. Преступления, связанные с нарушением правил безопасности при производстве различного рода работ (ст. ст. 215-219 УК). 4. Преступления, связанные с нарушением правил обращения с общеопасными предметами (ст. ст. 218, 221-226 УК). Нельзя не отметить некоторой нестыковки в названии раздела и входящих в него глав. Раздел XI УК России носит название «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», но ни одна из входящих в него глав не содержит в названии понятия «общественный порядок». Глава 24 УК «Преступления против общественной безопасности» содержит две нормы, относящиеся к преступлениям против общественного порядка (хулиганство и вандализм). Как отмечает по этому поводу В. Емельянов, данная проблема есть результат обычной технической недоработки в законотворческой деятельности, а не проявление какой-то непостижимой мудрости2. Учеными предлагаются различные пути решения указанной проблемы. Так, по мнению В. Комиссарова, хулиганство и вандализм относятся к преступлениям против общественной нравственности, и соответственно необходимо перенести эти нормы в главу, предусхматривающую ответственность за преступления против нравственности, дополнить название главы 25 УК словами «и общественного порядка». Другой способ решения проблемы заключается в том, чтобы дополнить название главы 24 УК словами « и общественного порядка». Вполне очевидно, что общественная безопасность подразумевает под собой и надлежащий общественный порядок. Соответственно понятие «общественная безопасность» включает в себя понятие «общественный порядок». Отсюда следует, что законодатель включил составы, посягающие на общественный порядок, в главу «Преступления против общественной безопасности» не случайно. Сущность любого преступления состоит в общественной опасности посягательства, поскольку именно общественная опасность выделяет преступление в ряду других правонарушений2. Как справедливо отмечает Н.Ф. Кузнецова: «Социальное содержание преступления заключается в характере и степени общественной опасности. Общественную опасность любого преступления можно раскрыть только путем правильного определения характера и величины преступного ущерба»3. УК России (ст. 60) указывает на необходимость учета судами при назначении наказания «характера и степени общественной опасности преступления». При этом характер общественной опасности и есть ее качественная характеристика, а степень - количественная. Общественная опасность преступлений в целом - это свойство преступлений причинять существенный вред общественным отношениям, охраняемым уголовным законом, и одновременно основанная на объективных критериях субъективная оценка обществом характера и меры такого вреда. Таким образом, понятие общественной опасности формируется через вред, который не только причиняется преступными деяниями, но и может быть причинен потенциально. Ч. Беккариа подчеркивал: «...единственным и истинным мерилом преступлений является вред, который они наносят нации». Следует отличать общественную опасность преступления от социальных последствий, хотя в науке уголовного права отмечается их неразрывная связь общественной2. В данном контексте мы разделяем позицию М.М. Бабаева, одного из первых ученых, подробно исследовавших понятие «общественная опасность», который отметил, что общественная опасность преступности «не должна рассматриваться как синоним последствий преступности, а ее содержательная характеристика не может быть сведена только к социальному вреду, причиняемому антиобщественным преступным поведением. Она складывается и из других компонентов».
Понятие и место организованной группы в системе форм и видов соучастия
Исследование понятия организованной группы в отрыве от общего учения о соучастии в преступлении невозможно, поскольку организованная группа является видом соучастия. Как отмечал Н.С. Таганцев, учение о соучастии - одно из «наиболее запутанных учений теории преступления»1. Так, в советском уголовном праве ранее господствовал ошибочный взгляд на соучастие как особый институт в конструкции ответственности за соучастие в преступлении, лишенный какой-либо акцессорности. М.И. Ковалевым впервые было обращено внимание на неверность такого взгляда. Сущность теории акцессорной природы соучастия заключена, прежде всего, в том, что без исполнителя нет и соучастия, что ответственность соучастников возможна, если исполнитель выполнил задуманный соучастниками состав преступления или начал его исполнение. Единство действий всех участвующих в преступлении лиц - основа их общей ответственности. Стержнем этого единства является исполнитель. Если нет исполнителя, то соучастие рассыпается, как карточный домик. В статье 32 УК России закреплено общее понятие соучастия в преступлении, под которым понимается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Как подчеркивал М.И. Ковалев, употребляя два раза в одном предложении слово «умышленное», законодатель отмечает, что умысел в преступлении предусматривает только умышленное соучастие, которое должно быть осуществлено именно в умышленном, а не в неосторожном преступном поведении1. Совершим небольшой исторический экскурс в ранее действовавшее законодательство, чтобы выявить истоки появления в российском уголовном праве института соучастия, его форм и видов, а в последующем такого вида соучастия как организованная группа. Отдельные нормы, предусматривающие равную ответственность нескольких лиц за совместное совершение преступлений, существовали уже в Русской Правде. Лицо привлекалось к уголовной ответственности за групповое выполнение общественно опасного деяния независимо от возможности наказания других участников преступного акта. По Русской Правде виновные наказывались за групповое совершение лишь некоторых имущественных преступлений. Если в одном деянии проявилась совокупность воли нескольких деятелей или один из них может подчинить себе волю других, главный виновник нес большую ответственность. Совместное выполнение иных общественно опасных деяний (например, убийств, изнасилований и др.) не рассматривалось как отягчающее обстоятельство. В этих случаях лица несли ответственность так же, как если бы каждый из них единолично совершил преступление. В другом случае, когда все деятели совершают преступление по взаимному уговору с равным участием воли каждого (сообщество), ответственность несут все равную. Псковская судная грамота 1397 г. предусматривала ответственность виновных лиц, совершивших групповое преступление. Заявка на определение признаков соучастия была сделана в Уложении 0 наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. (под ред. Н.С. Таганцева - СПб., 1913). Понятие соучастия было определено следующим образом: «Деяние, учиненное несколькими лицами, согласившимися на его совершение или действовавшими заведомо сообща» (ст. 51)1. Дефиниция соучастия как деяния, совершенного сообща группой лиц (шайкой, бандой, толпой), была дана в «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР» 1919 г2. УК РСФСР 1926 г. понятие соучастия не использовал. В основах уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 г. говорилось об умышленном совместном соучастии 2-х и более лиц в совершении преступления3. Организованная группа как форма соучастия обозначилась в правоприменительной практике в 20-е годы XX в. Как отмечает В.В. Векленко, прообразом организованной группы в современном уголовном праве служит упоминавшаяся еще в дореволюционном законодательстве воровская шайка, отличительным признаком которой было занятие преступным промыслом в виде ремесла. Участники шайки существовали за счет совершения преступлений как основного занятия4. В декрете ВЦИК от 20.06.1919 г. «Об изъятии их из общей подсудности в местностях, объявленных на военном положении» говорилось о шайках, организовавшихся для убийства, разбоя, грабежа5. В последующем декрет СНК от 1.09.1922 г. карал за участие в шайке, «составившейся для провоза или проноса контрабандных товаров»6. Впервые в истории отечественного законодательства термин «организованная группа» появился в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества», в ст. ст. 2 и 4 которого в качестве квалифицирующего признака хищения предусматривалось его совершение организованной группой (шайкой). Неопределенность содержания этого термина породила противоречивую судебную практику: в одних случаях суды признавали наличие такой группы при всяком соучастии с предварительным сговором, в других - только при совершении хищения группой, имеющей стойкие организационные формы. Вторая позиция имела под собой достаточные основания, поскольку шайка и в теории, и на практике традиционно рассматривалась как разновидность преступного сообщества. Кроме того, в ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан» в качестве отягчающего обстоятельства называлось совершение кражи воровской шайкой. Сочетание этих терминов не оставляло сомнения в том, что шайка - это преступное сообщество, а организованная группа - одна из ее разновидностей. Противоречивые позиции, подобные тем, что были в судебной практике, высказывались и в теории уголовного права. Верховный суд СССР неоднократно указывал, что обе позиции являются крайними, однако четкого определения организованной группы не давал.
Основания и пределы уголовной ответственности участников организованных групп, совершающих преступления против общественной безопасности
Вопрос об основании уголовной ответственности достаточно разработан в теории уголовного права. Традиционной является позиция, согласно которой единственным основанием уголовной ответственности служит совершение лицом преступления1. В законе (ст. 8 УК) прямо указано на совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, как основание уголовной ответственности. Вместе с тем для уголовной ответственности имеют значение и состав преступления, и виновность, и качественные характеристики2. Считая такую позицию наиболее обоснованной, мы и будем решать вопрос об основаниях и пределах уголовной ответственности участников организованной группы за преступления против общественной безопасности. В российском уголовном праве общепризнанно, что соучастие не образует каких-либо особых оснований уголовной ответственности3. Соисполнители отвечают по статье Особенной части УК за преступление, совершенное ими совместно, без ссылки на ст. 33 УК. Согласно ст. 34 УК ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. Акцессорная природа соучастия позволяет вывести следующий общий принцип уголовной ответственности соисполнителей преступления: уголовная ответственность по правилам о соучастии возможна, когда признаки преступления объективируются хотя бы в самой начальной стадии1. Следовательно, все соисполнители отвечают за одно и то же преступление. Как нами уже отмечалось, соучастие условно подразделяется на формы и виды. Организованная группа представляет собой разновидность соисполнительства. Соисполнительством признается такое соучастие, при котором все совместно действующие лица непосредственно выполняют деяние, указанное в статье Особенной части УК. При соисполнительстве объем действий лиц может быть как сходным, так и различным, но соисполнителями совершается единое умышленное преступление. Поэтому участники организованной группы привлекаются к уголовной ответственности на одинаковом основании. Само по себе совместное совершение преступления в форме соисполнительства не повышает ответственности соучастии-ков . В соответствии с п. «в» ст. 63 УК совершение преступления в составе организованной группы является обстоятельством, отягчающим ответственность. Участники организованной группы несут ответственность за те преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали как исполнители независимо от фактически выполняемой роли. Лицо, создавшее организованную группу, а также лицо, руководившее ею, несут ответственность за все преступления, совершенные данной группой, если они охватывались их умыслом. В случаях, прямо предусмотренных в статьях Особенной части УК, организатор и руководитель организованной группы несут ответственность за сам факт создания или руководства ею. Единство основания не исключает индивидуализации ответственности соисполнителей. По уголовному законодательству ответственность соисполнителей должна быть самостоятельной и строго индивидуальной. Индивидуализация ответственности соисполнителей в итоге сводится к выяснению и последующему учету при назначении наказания степени фактического участия каждого из них в совершении преступления. Принцип индивидуализации напрямую связан с целями восстановления социальной справедливости, исправления осужденного и предотвращения совершения новых преступлений (ч. 2 ст. 43 УК). Эти цели могут быть реализованы при назначении целесообразного наказания, которое необходимо для исправления преступника и предотвращения совершения новых преступлений. Таким образом, исходя из акцессорной природы соучастия, пределы ответственности участников организованной группы, будут очерчены рамками санкции конкретной статьи гл. 24 УК России, а также степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. Из данного положения следуют два вывода: 1. Соисполнители преступления привлекаются к уголовной ответственности на едином основании, по конкретной статье главы 24 УК без ссылки на ст. 33 УК. 2. Помимо общих требований индивидуализации наказания, для соисполнителей характерны и специфические, которые выражаются в: а) учете степени фактического участия каждого из них в совершении преступления, б) определении смягчающих и отягчающих обстоятельств, характери зующих соисполнителей. При этом пределы ответственности для всех со исполнителей будут одинаковыми.
