Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика обстоятельств, исключающих преступность деяния 18
1.1 Обстоятельства, исключающие преступность деяния: компаративистский аспект 18
1.2 История развития института обстоятельств, исключающих преступность деяния 24
1.3 Понятие и признаки обстоятельств, исключающих преступность деяния 46
1.4 Система и виды обстоятельств, исключающих преступность деяния 87
Глава 2, Социальные и правовые основания для признания предусмотренного в УК РФ обстоятельства в качестве исключающего преступность деяния 116
2.1 Юридическая природа обоснованного риска 116
2.2 Юридическая природа физического или психического принуждения 125
2.3 Юридическая природа исполнения приказа или распоряжения 132
2.4 Юридическая природа крайней необходимости 142
2.5 Юридическая природа необходимой обороны 153
2.6 Юридическая природа задержания лица, совершившего преступление... 162
Заключение 175
Библиографический список 185
- История развития института обстоятельств, исключающих преступность деяния
- Система и виды обстоятельств, исключающих преступность деяния
- Юридическая природа физического или психического принуждения
- Юридическая природа необходимой обороны
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Изменение общественных отношений - это непрекращающийся процесс, который обусловливает потребность общества в правовом регулировании. Современные реалии позволяют говорить о том, что этот процесс происходит и в России. В 1996 г. был принят Уголовный кодекс Российской Федерации1 (далее - УК РФ). Один из его разработчиков, А. М. Яковлев, отмечал: «Подготовка проекта УК РФ была связана с формированием новых экономических, политических и социальных отношений, с созданием в России гражданского общества и новой государственности, закрепленной в Конституции 1993 года»2. Так, одной из задач, которая ставилась перед создателями Уголовного кодекса, было приведение российского уголовного законодательства в соответствие с принципами демократического правового государства, каким объявила себя Российская Федерация в ст. 1 Конституции3. Представляется, что эта задача нашла отражение, в частности, в выделении норм об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, в самостоятельную главу и в законодательном расширении их перечня.
Несмотря на то что некоторые из исследуемых обстоятельств являются одними из самых древних правовых норм ныне действующего Кодекса (например, необходимая оборона), данный институт права и сегодня вызывает немало споров в уголовно-правовой доктрине. Большая часть вопросов касается юридической природы рассматриваемых обстоятельств. Однако единого подхода к пониманию сущности института обстоятельств, исключающих преступность деяния, или, иными словами, того, в силу чего деяние не признается преступным, в науке уголовного права пока не выработано. Поэтому в правоприменительной деятельности возникают разночтения в трактовке и применении исследуемых норм.
Автореферат разослан « »
2014 г.
Ученый секретарь диссертационного совета доктор юридических наук, профессор
3. А. Незнамова
1 Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собр. законодательства
Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.
2 Яковлев А. М. [Выступление] : стеногр. заседания Совета Федерации 22 дека
бря 1994 г. URL: .
3 Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием
12 декабря 1993 г. // Рос. газ. 1993. 25 дек.
Полагаем, что выявление сущностной особенности института обстоятельств, исключающих преступность деяния, позволит рассмотреть данный институт как объект, обладающий характеристикой системности. В частности, ответить на такие вопросы, возникающие в уголовно-правовой доктрине, как: представляет ли изучаемый институт систему; какие обстоятельства, исключающие преступность деяния, должны входить в легитимный перечень данных обстоятельств; каковы взаимосвязи между отдельными элементами рассматриваемой системы и т. д.
В то же время если бы все предусмотренные в главе 8 УК РФ обстоятельства были идентичными по юридической природе, то не было бы необходимости выделять шесть норм вместо одной. Поэтому думается, что наряду с определением того общего, что объединяет исследуемые обстоятельства, необходимо охарактеризовать особенности, присущие каждому из них.
Данный анализ является новым аспектом изучения института обстоятельств, исключающих преступность деяния, на наш взгляд, он представляется перспективным направлением исследования в уголовно-правовой науке и будет полезен для правоприменительной практики.
Степень научной разработанности темы. Институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, являлся предметом изучения многих авторов. Среди ученых, чьи работы относятся к дореволюционному этапу развития отечественной уголовно-правовой доктрины, можно назвать таких виднейших представителей науки уголовного права, как А. Ф. Кистяковский, Е. Ф. Колоколов, А. Ф. Кони, Ф. Лист, А. В. Лохвицкий, Э. Я. Немировский, В. И. Платонов, С. В. Познышев, П. П. Пусторослев, Н. С. Таганцев и др. В советский период обстоятельства, исключающие преступность деяния, подверглись изучению таких авторов, как М. И. Блум, С. В. Бородин, Я. М. Брайнин, З. А. Вышинская, Н. Д. Дурманов, Н. И. Загород-ников, В. И. Иванов, В. Ф. Кириченко, М. И. Ковалев, В. Н. Козак, В. Н. Кудрявцев, И. С. Ной, Н. Н. Паше-Озерский, А. А. Пионтков-ский, Э. Ф. Побегайло, В. П. Ревин, А. Б. Сахаров, И. И. Слуцкий, И. С. Тишкевич, В. И. Ткаченко, Б. С. Утевский, В. Д. Филимонов, К. М. Халиков, М. И. Якубович и др. На современном этапе развития учения об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, некоторые авторы исследовали данные обстоятельства как инсти-
тут права. К ним можно отнести Ю. В. Баулина, В. А. Блинникова, А. Т. Вельтмандера, А. П. Дмитренко, З. А. Николаеву, В. В. Орехова, С. В. Пархоменко и др.
Вместе с тем немало работ было посвящено изучению и отдельных обстоятельств, исключающих преступность деяния, предусмотренных в главе 8 УК РФ. Так, изучением вопросов регламентации причинения вреда при обоснованном риске занимались В. А. Блинников, А. Ю. Коломийцев, И. Я. Козаченко, Т. В. Кондрашова, Е. О. Костикова, Г. И. Лукьянов, Г. П. Новоселов, Н. А. Савич, А. В. Серова, А. Ю. Шурдумов и др. Предписания относительно правовых последствий причинения вреда при физическом или психическом принуждении исследовали Р. Р. Галиакбаров, В. В. Калугин, Р. Д. Шарапов и др. В изучение такого обстоятельства, исключающего преступность деяния, как исполнение приказа или распоряжения, свой вклад внесли П. П. Андрушко, В. Я. Григенча, В. Н. Додонов, Б. Д. Завидов, О. С. Капинус, И. И. Слуцкий и др. Вопросы регламентации и превышения пределов крайней необходимости затрагивали в своих трудах Е. А. Алешина, В. Ф. Антонов, Г. Г. Белоконь, В. В. Винокуров, Г. М. Гехфенбаум, Р. Л. Хачатуров и др. Норма о необходимой обороне подверглась изучению таких авторов, как А. С. Ахметшин, Е. А. Баранова, Е. И. Бахтеева, Д. М. Васин, Б. Н. Воскресов, Д. С. Дядькин, А. А. Зимин, Т. Ш. Зиястинова, И. Я. Козаченко, И. Н. Куксин, В. В. Меркурьев, А. В. Неврев, Э. Ф. Побегайло, А. Н. Попов, Э. Л. Сидоренко, Н. В. Стус, С. В. Тасаков, С. Ю. Учитель, Е. Ю. Федосова, Т. Г. Шавгулидзе, М. А. Якуньков и др. Проблемы причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, исследовали Г. В. Бушуев, Н. Г. Кадников, А. Г. Кибальник, И. А. Королева, Л. В. Лобанова, А. В. Наумов, Т. Ю. Орешкина, И. Г. Плэмэдялэ, В. Е. Пономарь, Б. В. Сидоров, Л. Н. Смирнова и др.
Целью диссертационного исследования является рассмотрение института обстоятельств, исключающих преступность деяния, с точки зрения нового методологического подхода, заключающегося в анализе юридической природы исследуемых обстоятельств через призму учения о виновной ответственности; характеристика данного института права в качестве межотраслевого объекта исследования, обладающего признаками, позволяющими относить его к системным образованиям.
Задачи диссертационного исследования:
исследование юридической природы обстоятельств, исключающих преступность деяния, с целью разрешения дискуссионных вопросов, связанных с пониманием природы обстоятельств в теории уголовного права и их уголовно-правовым значением;
рассмотрение обстоятельств, исключающих преступность деяния, в качестве института права, обладающего комплексным, межотраслевым характером;
изучение института обстоятельств, исключающих преступность деяния, как объекта, обладающего признаками системности;
выявление функции института обстоятельств, исключающих преступность деяния, как регулятора общественных отношений, обладающего социальной ценностью, в свете либерализации уголовной политики России;
характеристика субъективной стороны при причинении вреда объекту уголовно-правовой охраны при исследуемых обстоятельствах;
определение функции института обстоятельств, исключающих преступность деяния, как механизма, свидетельствующего, что современная законодательная и правоприменительная практика стремится к недопустимости использования объективного вменения при квалификации деяния;
исследование медиативной, компромиссной роли рассматриваемого института в регулировании общественных отношений, возникающих при причинении вреда в уголовно-правовом смысле;
сравнительно-правовой анализ отечественного института обстоятельств, исключающих преступность деяния, и аналогичных институтов зарубежного уголовного права, регламентирующих вопросы оценки деяния в качестве непреступного;
анализ отечественной правоприменительной практики с целью выяснения того, что выявленные нами особенности понимания сущности изучаемых обстоятельств используются при решении вопроса о непреступности деяния.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, возникающие вследствие причинения вреда при обстоятельствах, исключающих преступность деяния, как разновидности обстоятельств, при которых уголовно-правовые последствия отличаются от уголовно-правовых последствий совершения преступления без рассматриваемых обстоятельств.
Предмет диссертационного исследования - нормы уголовного законодательства, как отечественного, так и зарубежного, современного и ранее действовавшего, регламентирующие институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, а также соответствующая правоприменительная практика.
Методологическая основа диссертационного исследования включает в себя совокупность общенаучных и частнонаучных методов исследования.
К общенаучным методам, используемым при написании диссертации, относятся: диалектический метод, методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, системно-структурный, исторический методы, статистический, метод обобщения и др.
К частнонаучным методам, применявшимся при подготовке диссертации, можно отнести: компаративистский (сравнительно-правовой) метод; социологические методы исследования: разведывательное исследование, метод контент-анализа; метод правового моделирования; формально-юридический метод и др.
Научно-теоретическую основу диссертации составили труды отечественных и зарубежных представителей уголовно-правовой доктрины, философии, истории, теории государства и права, психологии, криминологии, социологии, а также ученых, исследующих соответствующие нормы административного, гражданского, конституционного, уголовно-процессуального и иных отраслей права.
Нормативная база диссертационного исследования: международные правовые акты (в частности, Конвенция 1950 г. «О защите прав человека и основных свобод»1), положения Конституции РФ 1993 г., Уголовный кодекс РФ 1996 г., уголовное законодательство России различных этапов его развития, уголовное законодательство ряда зарубежных стран, отечественное уголовно-процессуальное, гражданское, административное законодательство, иные федеральные законы, постановления Верховного Суда РФ, обзоры судебной практики.
Эмпирическая основа диссертационного исследования: судебная практика применения норм об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, - 154 решения (приговора, определения, постановления) судов общей юрисдикции 50 субъектов Федерации
1 Конвенция «О защите права человека и основных свобод» от 4 ноября 1950 г. // Собр. законодательства Российской Федерации. 2001. № 2. Ст. 163.
(Республика Алтай, Республика Коми, Республика Саха (Якутия), Республика Тыва, Краснодарский край, Пермский край, Приморский край, Вологодская область, Мурманская область, Иркутская область и др.) за период с 2009 по 2013 г. Также было проведено анкетирование студентов 2-5-х курсов ФГБОУ ВО «Уральский государственный юридический университет», сотрудников правоохранительных органов1. Были исследованы статистические данные за 2011-2013 гг.
Научная новизна диссертационного исследования. В диссертации делается акцент на решении вопроса о том, в силу чего признается целесообразным исключение преступности деяний, причинивших вред при обстоятельствах, о которых идет речь в главе 8 УК РФ. В связи с этим разграничиваются и раскрываются юридическая природа и юридическое значение данных обстоятельств, анализируются соответствующие нормы, но не отдельно, а во взаимосвязи, как комплексный межотраслевой институт права. Автором исследуется сущность данного института с позиций учения о виновной ответственности, применяется исторический подход для анализа изучаемого института и института виновной ответственности. На основании изложенного дается авторская дефиниция рассматриваемого института, а также описываются признаки, его характеризующие.
В результате исследования выявлено, что нормы об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, обладают признаком системности и представляют собой комплексный межотраслевой институт права. Ставится вопрос о законодательном расширении перечня анализируемых обстоятельств, в связи с чем изучается их регламентация в уголовном законодательстве ряда зарубежных государств.
В диссертационном исследовании делается вывод о единой правовой природе изучаемых обстоятельств и раскрываются наиболее важные особенности каждого из них.
1 Руководителей, заместителей руководителей, следователей районных, межрайонных следственных отделов Следственного комитета России, дислоцирующихся в Уральском (Курганская, Свердловская, Тюменская, Челябинская области, Ханты-Мансийский автономный округ - Югра, Ямало-Ненецкий автономный округ) и Приволжском (Пермский край, Республика Башкортостан и др.) федеральных округах.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Исследование юридической природы института обстоятельств, исключающих преступность деяния, позволило утверждать, что он, наряду с нормами о невиновном причинении вреда (ст. 28 УК РФ), о добровольном отказе от преступления (ст. 31 УК РФ), об освобождении от уголовной ответственности, от наказания (главы 11,12 УК РФ), регулирует ситуации, при которых причинение вреда объекту уголовно-правовой охраны не влечет последствий, связанных с совершением преступления. Изученные нормы содержательно объединяет то, что психическое отношение лица к объекту, которому он причиняет вред, не характеризуется законодателем как порицаемое. Особенностью каждой из рассмотренных норм является то, в силу чего психическое отношение лица не признается государством упречным, или, иными словами, различные основания, в связи с которыми деяние, причинившее вред объекту уголовно-правовой охраны, не признается государством в качестве преступного.
-
Юридическое значение института обстоятельств, исключающих преступность деяния, заключается в том, что они исключают уголовно-правовую оценку причинения вреда в качестве преступления. В Уголовном кодексе РФ законодатель впервые определил исследуемые обстоятельства в качестве исключающих преступность деяния, тем самым обозначив, что их значение или функция, роль заключаются в проведении границы в уголовно-правовой плоскости, отделяющей непреступное от преступного.
-
В результате проведенного анализа и содержательного сопоставления института обстоятельств, исключающих преступность деяния, с иными рассмотренными институтами, предлагаем выделить признаки, которые характерны для всех исследованных норм уголовного законодательства, регламентирующих ситуацию, при которой причинение вреда объекту уголовно-правовой охраны не влечет правовых последствий совершения преступного деяния:
во-первых, нормы об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, относятся к таким положениям уголовного закона, в соответствии с которыми правовые последствия причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны отличаются от уголовно-правовых последствий совершения преступного деяния;
во-вторых, особенность обстоятельств, исключающих преступность деяния, заключается в характеристике психического отно-
шения лица к совершаемому деянию. При невменяемости, невиновном причинении вреда, добровольном отказе от преступления и обстоятельствах, исключающих преступность деяния, поступок лица не признается с точки зрения уголовного закона упречным и порицаемым. Психическое отношение лица к совершаемому деянию при причинении вреда при обстоятельствах, освобождающих от уголовной ответственности, обстоятельствах, смягчающих наказание, признается законодателем упречным в такой степени, чтобы признать деяние преступлением, но чтобы последствия его совершения были иными, нежели последствия, связанные с совершением преступного деяния без указанных обстоятельств;
в-третьих, отсутствие в исследуемых случаях упречной с точки зрения государства оценки совершенного лицом деяния свидетельствует об отсутствии признания виновности лица. Невиновность не исключает сознательного психического отношения лица к деянию и к его последствиям;
в-четвертых, отсутствие виновности позволяет утверждать, что субъективная сторона при причинении вреда при исследуемых обстоятельствах не содержит вину. Следовательно, в связи с невиновностью правовые последствия совершения преступного деяния не наступают.
4. Норма о добровольном отказе от преступления свидетельству
ет о существовании в уголовном праве института обстоятельств,
исключающих уголовную ответственность. Он регламентирует си
туацию, в которой лицо добровольно отказывается от совершения
преступного деяния в связи с тем, что изменяется его психическое
отношение к объекту уголовно-правовой охраны, оно перестает
быть порицаемым со стороны общества и государства, поэтому та
кое причинение вреда характеризуется отсутствием вины.
Институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, и институт обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, различны по юридической природе. Разница заключается в том, что при добровольном отказе, в отличие от обстоятельств, исключающих преступность деяния, первоначальное психическое отношение лица к объекту уголовно-правовой охраны характеризуется как упречное и виновное.
5. Наряду с общими признаками, присущими всем закреплен
ным в УК РФ обстоятельствам, согласно которым правовые послед-
ствия совершения преступного деяния не наступают, обстоятельства, исключающие преступность деяния, характеризуются только им присущими признаками:
во-первых, психическое отношение лица, действующего в обстоятельствах, предусмотренных главой 8 УК РФ, к причинению вреда объекту уголовно-правовой охраны отлично от психического отношения лица, действующего вне исследуемых обстоятельств;
во-вторых, поскольку лицо действует в обстоятельствах, исключающих преступность деяния, постольку его психическое отношение к причинению вреда объекту уголовно-правовой охраны оценивается с точки зрения уголовного закона как неупречное;
в-третьих, отсутствие упречности психического отношения лица к объекту уголовно-правовой охраны позволяет утверждать, что субъективная сторона при причинении вреда при исследуемых обстоятельствах не содержит вину;
в-четвертых, для признания непреступности деяния при исследуемых обстоятельствах необходимо стремление лица к социально одобряемой цели, а также объективная вынужденность причинения вреда;
в-пятых, исключают преступность деяния лишь те обстоятельства, под воздействием которых отсутствует порицаемое с точки зрения уголовного закона отношение лица к причинению вреда;
в-шестых, совокупность обстоятельства, при котором действует лицо, и соблюдения вытекающего из него условия позволяет оценить деяние, причинившее вред объекту уголовно-правовой охраны, как непреступное. Если лицо действует в соответствии с указанными условиями, то его психическое отношение к причинению им вреда оценивается как неупречное с точки зрения уголовного закона, что влечет отсутствие вины.
6. В связи с выявленными признаками нами предлагается следующее определение обстоятельств, исключающих преступность деяния: это обстоятельства, имеющие место на момент причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны, которые характеризуют причинение вреда как объективно вынужденное и которые в силу этого, а также общественно полезной направленности действий не позволяют признавать психическое отношение причинителя вреда к деянию и его последствиям упречным, порицаемым.
7. Исследование юридической природы каждого из обстоятельств, исключающих преступность деяния, позволило нам выделить не только общее в их юридической природе, но и особенности, присущие отдельным обстоятельствам.
Во-первых, мы отстаиваем точку зрения о том, что причинение вреда при обоснованном риске осуществляется, как и во всех иных случаях, для достижения социально полезной цели и характеризуется таким психическим отношением лица к своему деянию и его последствиям, которое не может быть умышленным и которое, имея много общего с преступным легкомыслием, отличается от него тем, что не было связано с отсутствием у лица достаточных оснований полагать, что его действия повлекут преступные последствия. Напротив, при обоснованном риске лицо в силу достигнутых в обществе знаний имеет достаточные основания полагать, что от его действий вред не может наступить. Поэтому можно утверждать, что психическое отношение лица к деянию не является упречным, а следовательно, субъективная сторона при причинении вреда при обоснованном риске характеризуется отсутствием вины.
Во-вторых, особенность юридической природы физического или психического принуждения как обстоятельства, исключающего преступность деяния, заключается в том, что принуждение таким образом воздействует на психику человека, что он существенно ограничивается в свободе выбора правомерного варианта своего поведения, вследствие чего действия лица нельзя оценить как совершенные виновно. В связи с отсутствием вины деяние признается непреступным. Категория «принуждение» содержательно объединяет исследуемое обстоятельство с причинением вреда при исполнении приказа или распоряжения. Однако особенность причинения вреда при принуждении заключается в том, что у лица отсутствует обязанность действовать.
В-третьих, обстоятельством, позволяющим утверждать, что причинение вреда при исполнении приказа или распоряжения правомерно отнесено к перечню исследуемых обстоятельств, является обязательный характер отданного приказа или распоряжения. Если при принуждении лицо не может для достижения общественно полезной цели не причинить вред, то при исполнении обязательного приказа или распоряжения лицо с юридической точки зрения должно совершить деяние, причиняющее вред охраняемым уго-
ловным законом интересам. Помимо указанного, главного условия, при котором деяние, причинившее вред объекту уголовно-правовой охраны, может быть признано непреступным, необходимо также отсутствие осознания лицом незаконности отданного ему приказа или распоряжения, так как в соответствии с ч. 2 ст. 42 УК РФ если лицо осознавало незаконность приказа или распоряжения и исполнило его, то оно подлежит уголовной ответственности. В связи с наличием юридической обязанности исполнения обязательного законного приказа или распоряжения психическое отношение лица к причинению вреда объекту уголовно-правовой охраны считается уголовным законодательством неупречным, что свидетельствует о признании непреступности совершенного лицом деяния.
В-четвертых, проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что обстоятельством для признания деяния непреступным при крайней необходимости является существование неминуемой, наличной угрозы объекту, который защищает лицо. При этом, как и при иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния, необходимым условием признания деяния непреступным в данном случае выступает стремление лица при причинении вреда к целям, которые характеризуются, с точки зрения общества, как позитивные. Сущностная же особенность крайней необходимости состоит в том, что причинение вреда при крайней необходимости имеет целью устранение такой опасности, которая непосредственно угрожает личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, и при крайней необходимости, в отличие от принуждения, о котором идет речь в ч. 1 ст. 40 УК РФ, причинение вреда осуществляется лицом, находящимся в состоянии, при котором оно сохраняет возможность руководить своими действиями. При крайней необходимости виновное причинение вреда также отсутствует, поскольку психическое отношение лица к деянию, в результате которого был причинен вред объекту уголовно-правовой охраны, в силу названных условий не характеризуется как упречное.
В-пятых, исследование юридической природы нормы о необходимой обороне позволило нам прийти к выводу о том, что, хотя у данного обстоятельства много общего с институтом крайней необходимости, основным, главным условием его наличия является то, что при необходимой обороне вред причиняется непосредственно
нападающему, а не третьему лицу. Совокупность указанных в ст. 37 УК РФ условий правомерности необходимой обороны дает возможность утверждать, что действия обороняющегося также нельзя оценить как совершенные виновно, так как его психическое отношение к причинению им вреда объекту уголовно-правовой охраны нельзя оценивать с точки зрения уголовного закона как упречное.
В-шестых, юридическая природа такого обстоятельства, исключающего преступность деяния, как причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, связана с теми целями, которые преследует лицо: задержание для доставления органам власти и пресечение возможности совершения новых преступлений. Особенность цели «пресечение возможности совершения лицом новых преступлений» заключается в том, что она актуальна не только в момент достижения, т. е. в момент задержания лица, но и в долгосрочной перспективе. Указанные цели позволяют говорить о том, что психическое отношение лица к деянию в виде причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны не характеризовалось как упречное с точки зрения уголовного законодательства. Совокупность данных целей, а также факт совершения преступления лицом, которому причиняется вред, дают возможность исключить преступность деяния задерживающего.
Юридическая природа каждого из обстоятельств, исключающих преступность деяния, помимо отсутствия упречности характеризуется объективной вынужденностью причиняемого вреда.
8. При помощи таких методов познания, как системный анализ и системный подход, нами было установлено, что исследуемый институт права может быть идентифицирован в качестве системного образования. Указанный институт не только является совокупностью норм права, но и характеризуется внутренними связями между ними и, главное, обладает таким признаком, как целостность. Единство, целостность, межотраслевой характер исследуемого института нами понимаются в аспекте выражения воли законодателя, направленной на актуализацию и модернизацию российского законодательства, адаптацию его к реалиям жизни с целью упорядочивания общественных отношений с наименьшими затратами в том смысле, что реакция государства на причинение лицом вреда объектам уголовно-правовой охраны адекватна и соизмерима.
9. В результате проведенного анализа юридической природы и юридического значения обстоятельств, исключающих преступность деяния, мы разделяем мнение о целесообразности расширения их круга за счет включения в него таких обстоятельств, как согласие потерпевшего, исполнение законной функции власти, правомерное применение физического насилия и специальных средств, провокация совершения преступления, деятельность по противодействию терроризму, причинение вреда в связи со спортивными мероприятиями, обстоятельства, описанные в примечаниях к ст. 151, 230, 308, 316 и 322 УК РФ, гипноз.
Теоретическая значимость диссертационного исследования
состоит в том, что его выводы могут быть использованы для дальнейшего развития теории уголовного права в целом и учения об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, в частности.
Практическая значимость диссертационного исследования
заключается в том, что его результаты могут быть применены при совершенствовании уголовно-правового законодательства, в правоприменительной практике, а также при преподавании и изучении уголовного права как учебной дисциплины.
Апробация результатов диссертационного исследования. Результаты диссертационного исследования докладывались автором на международных и всероссийских научных конференциях.
Основные положения диссертации опубликованы в 14 работах общим объемом 4,2 печатных листа, в том числе в трех научных работах в изданиях, входящих в Перечень ведущих научных журналов и изданий.
Структура диссертации определяется целью и задачами исследования и включает введение, две главы, состоящие из 10 параграфов, заключение, приложение и библиографический список.
История развития института обстоятельств, исключающих преступность деяния
Как известно преобладающим источником права в древности являлся обычай. Право самозащиты, причинения вреда преступнику и охраны личных, имущественных, семейных интересов неразрывно связывалось с правом неограниченной власти и личной мести . Родовая месть представляла собой «оплату кровью за кровь, смертью за смерть» 32 . Лицу и его семье предоставлялись широкие возможности наказать того, кто посягнул на «чужое» право. Разрешалось совершать в отношении преступника различные насильственные действия, вплоть до причинения ему смерти. Таким образом, защита от посягательства в древности осуществлялась преимущественно по принципу талиона.
Вместе с тем некоторые авторы отмечали отсутствие в данный исторический период права самозащиты. Дореволюционный исследователь А. А. Берлин утверждал, что «нельзя говорить о праве самозащиты, ибо в первобытном состоянии человечества не существовало вообще никакого права. Отношения людей носили чисто фактический характер; объективно-признанных норм поведения здесь не было, и каждый действовал на свой страх и риск. И было бы напрасно искать здесь правовой институт необходимой обороны. Здесь имеются явления борьбы, фактов, но ни в коем случае не права. (В древнейших законодательных памятниках (Lex Frisium, Lex Burgundionum) самоуправство и месть считаются вполне разрешенными.)»33. Несмотря на дискуссионные взгляды на данную проблематику, необходимо отметить, что принцип кровной мести сыграл важную роль в формировании норм об обороне.
При изучении истории развития государства и права России можно проследить, что период существования норм об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, в отечественных правовых актах насчитывает более 11 веков. Зарождение этих норм происходит примерно в X веке н.э. Большинство авторов сходятся во мнении, что в договорах Олега и Игоря с греками (911 и 945 г. г.) впервые появляется норма об обороне. Этой точки зрения придерживался и Н. В. Рейнгардт, отмечавший, что право необходимой обороны было признано еще в договоре Олега с греками в отношении обороны имущества . В ст. 6 Договора Руси с Византией имелось следующее указание: «Если русский украдет что-либо у христианина или же христианин у русского, и схвачен будет вор потерпевшим в то самое время, когда совершает кражу, при этом он окажет сопротивление и будет убит, то не взыщется его смерть ни христианинами, ни Русью»35.
К XI веку исследователи относят создание наиболее яркого и широко известного нормативного акта той эпохи - Русской Правды. В ней нашли свое отражение многие обычаи рассматриваемого периода, которые явились прообразами первых норм права, в том числе и норм об обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Так, А. Ф. Кони писал: «Русская Правда есть сборник обычного права, и поэтому в ней находятся действительные юридические обычаи, относящиеся к необходимой обороне» . В Русской Правде было зафиксировано правовое неравенство представителей различных социальных слоев, которое было отражено и в том, что, например, потерпевший - свободный человек мог сам расправиться с холопом-обидчиком, вплоть до его убийства. Кровная месть в данном законодательном акте носит характер переходный от непосредственной расправы к мерам ответственности, налагаемым и исполняемым государственными органами37. Так, например, нормы Русской Правды дозволяли убить вора, пойманного на месте преступления, однако, вводили и ограничение на его убийство: «Аще убьють татя на своем дворе либо у клети, или у хлева, то той убит; аще ли до света держать, то вести его на княжь двор; а оже ли убьють, а люди будуть видели связан, то платити в немь» .
Необходимо отметить, что влияние норм Русской Правды об обороне от посягательства на развитие отечественного законодательства сказывалось вплоть до второй половины XVII в. Изначально фокусировавшиеся на охране только отношений собственности эти нормы в последующем в качестве объекта защиты стали оговаривать жизнь собственника имущества. В частности, ст. ст. 200, 201 Соборного Уложения 1649 г. санкционировали акт самообороны хозяина дома, на который осуществлялось посягательство, следствием чего было убийство кого-либо из нападавших, поскольку хозяин защищал себя и свое имущество . Положения о необходимой обороне как о единственной норме, представляющей в тот исторический период нынешний институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, получили свое развитие и закрепление и в более поздних законодательных актах периода XIV - первой половины XVI века40. Однако иных норм, содержащих рассматриваемые обстоятельства, русское законодательство пока не знало. Как и прежде уголовные нормы данного исторического периода несли на себе отпечаток обычая кровной мести, а обстоятельства, исключающие преступность деяния, были представлены только нормой об обороне, которая заключалась в необходимости мести преступнику.
Относительно наличия каких-либо научных, аналитических основ, в соответствии с которыми в Русской Правде были закреплены нормы права, большинство исследователей сходятся во мнении об их отсутствии, поскольку в этот период на Руси ещё не существовало научной уголовно-правовой мысли, о чем в свое время вполне справедливо отмечал еще Г. С. Фельдштейн: «Русская Правда, - писал он, - явилась сборником судебной практики, о научной переработке этих источников не может быть и речи»41.
Что касается развития института виновной ответственности, то можно утверждать, что психическое отношение лица к содеянному значения не имело42. В рассматриваемый период преобладало так называемое объективное вменение, то есть отождествление понятия вины как основополагающего элемента субъективной стороны состава преступления с понятием преступления. Под виной понимался сам факт причинения вреда, иначе говоря, факт совершения преступления43, поэтому удивительно, что в этот же период существуют нормы о необходимой обороне. Однако если учесть, что последние возникли из обычая кровной мести, то можно предположить, что на данном этапе исторического развития уголовной науки и законодательства их правовая природа понималась иначе, чем сегодня. Представляется, что нормы об обороне в тот период не несли в себе заряд так называемых либералистских идей, стремления неукоснительно соблюдать принцип справедливости при привлечении лица к ответственности. Они (нормы) представляли собой в первую очередь законодательно закрепленный способ мести, саморасправы за причиненный вред, это подтверждает и тот факт, что в правовых актах рассматриваемого периода отсутствовали указания на соразмерность, пределы причиненного вреда.
Система и виды обстоятельств, исключающих преступность деяния
В первые годы установления советской власти некоторые ученые предлагали вообще отказаться от понятий умысла и неосторожности, которые, например, по мнению М. А. Чельцова-Бебутова «почти не нужны практически» ". Поэтому в этот период вопрос о соотношении институтов вины и обстоятельств, исключающих преступность деяния, исследовался мало. Однако в 60-е годы такие исследования продолжились. Некоторыми авторами отстаивалась позиция об умышленном совершении деяния при исследуемых обстоятельствах. Например, Б. С. Утевский утверждал, что лицо, действующее при обстоятельствах, исключающих преступность деяния, «предвидит результаты своих действий и желает их наступления, то есть оно действует с умыслом. В его действиях имеется вина как обязательный признак субъективной стороны определенного состава преступления»173.
Тем не менее большинством советских авторов характер субъективной стороны при обстоятельствах, исключающих преступность деяния, исследовался только применительно к превышению пределов допустимости причинения вреда. В уголовно-правовой литературе этот вопрос долгое время относился к одному из дискуссионных. Одни авторы утверждали, что составы преступлений, явившиеся результатом превышения пределов необходимой обороны, предполагают лишь наличие умышленной вины (М. И. Блум, С. В. Бородин, Н. И. Загородников, И. С. Ной, А. А. Пионтковский, Э. Ф. Побегайло, В. П. Ревин, И. С. Тишкевич, В. И. Ткаченко). Другие, наоборот, считали, что при совершении этих преступлений возможна только неосторожная вина (В. И. Иванов, К. М. Халиков, М. И. Якубович). Наконец, третьи полагали, что при совершении указанных преступлений возможна, как умышленная, так и неосторожная вина (3. А. Вышинская, Н. Д. Дурманов, В. Ф. Кириченко, В. Н. Козак, Н. Н. Паше-Озерский, И. И. Слуцкий)174.
На наш взгляд, превышение пределов допустимости причинения вреда можно отнести к группе «компромиссных» положений УК РФ, в соответствии с которыми наступающие уголовно-правовые последствия совершения деяния являются менее строгими, чем при отсутствии обстоятельств, исключающих преступность деяния (даже в случае их превышения)175. Например, ст. 108 УК РФ закрепляет привилегированный состав преступления, санкция за совершение которого (преступления) более мягкая, нежели при совершении деяния, ответственность за которое предусмотрена ст. 105 УК РФ. Следовательно, при превышении пределов допустимости причинения вреда психическое отношение лица также оценивается законодателем как менее упречное, чем при преступлении без превышения пределов исследуемых обстоятельств.
На современном этапе развития уголовно-правовой доктрины вопрос о соотношении институтов вины и обстоятельств, исключающих преступность деяния, затрагивается исследователями довольно редко. В большинстве своем рассмотрение сводится к тому, что авторами отрицается виновность лица, совершившего деяние при указанных обстоятельствах, поэтому, по их мнению, преступность такого деяния исключается 176. Например, В. В. Меркурьев указывает, что «действия лица в состоянии необходимой обороны не содержат ни одного признака преступления вообще, следовательно, не могут содержать и ни одного признака состава преступления, в частности» 177 . Далее он, характеризуя необходимую оборону, отмечает: «В таком важном элементе состава необходимой обороны, каковым является субъективная сторона защитных действий обороняющегося, отсутствует вина как обязательный признак субъективной стороны преступления» 178 . Этого мнения придерживается целый ряд авторов. Так, например, С. Ф. Милюков отмечал отсутствие признаков субъективной стороны преступления при выполнении незаконного приказа . А В. Н. Винокуров, рассматривая крайнюю необходимость, утверждал, что в действиях лица отсутствует такой признак субъективной стороны, как вина180.
Вместе с тем многие авторы, исследуя институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, не отрицают того факта, что уяснение природы таких деяний требует в том числе анализа и субъективного отношения лица181.
Таким образом, в уголовно-правовой доктрине нет единого мнения о характеристике психического отношения лица к деянию, совершаемому при исследуемых обстоятельствах. Ещё дореволюционные авторы, применяя методы системного подхода и анализа, исследовали смысловое взаимодействие названных институтов. В литературе того периода времени господствовала позиция об отсутствии вины в действиях лица при обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Хотя некоторые авторы отстаивали мнение о невменяемости лица при указанных обстоятельствах. Также многими исследователями, изучающими данную тему, указывалось на сложность характеристики субъективной стороны деяния, причинившего вред объекту уголовно-правовой охраны, поскольку интеллектуальные и волевые процессы деятельности человека не поддаются визуальному наблюдению182.
В советское время точки зрения относительно исследуемой проблемы так же не были едиными. Спектр позиций по данному вопросу представлял собой как полное отрицание наличия вины при причинении вреда интересам, охраняемым УК РСФСР при обстоятельствах, исключающих преступность деяния (так называемая оценочная теория вины), так и признание существования умышленной и (или) неосторожной формы вины при указанных обстоятельствах (психологическая теория вины). Представляется, что отстаиваемая нами позиция об исключении преступности деяния в связи с особенностями психического отношения лица к причинению вреда объекту уголовно-правовой охраны и, как следствие, с отсутствием виновности, не противоречит господствующей сегодня психологической теории вины. На наш взгляд, именно исключение виновности в момент причинения вреда позволяет признать деяние в качестве непреступного. В противном случае, если бы мы анализировали юридическую природу обстоятельств, исключающих преступность деяния, в рамках оценочной теории вины, то постулат об изначальном её отсутствии при причинении вреда не позволял бы ставить вопрос об исключении виновности лица.
Юридическая природа физического или психического принуждения
Проблема легализации эвтаназии действительно имеет множество сторонников и противников. Статья 106 проекта УК РФ 1996 года закрепляла, что «лишение жизни из сострадания к потерпевшему (эвтаназия) в связи с его неизлечимой болезнью и (или) непереносимыми физическими страданиями при условии добровольного на то волеизъявления наказывается арестом на срок от четырех до шести месяцев или лишением свободы на срок до трех лет»237. Как известно данная норма не была включена в окончательный вариант УК РФ. Тем не менее, она позволяет утверждать, что при разработке Уголовного кодекса причинение смерти с согласия потерпевшего рассматривалось вовсе не как обстоятельство, исключающее преступность деяния, а, наоборот, как преступление. Интересно отметить, что дореволюционный автор С. В. Познышев предлагал признать причинение вреда при согласии потерпевшего непреступным по тому же самому основанию: мотиву сострадания к жертве .
На наш взгляд, одной из причин отсутствия на сегодняшний день законодательного закрепления согласия потерпевшего в главе 8 УК РФ является то, что нет реального механизма контроля за соблюдением тех требований, в связи с которыми причинение вреда с согласия потерпевшего можно было бы признать непреступным. Например, в случае устного согласия тяжелобольного человека на причинение ему смерти, не всегда можно достоверно оценить, действительно ли было реализовано волеизъявление потерпевшего.
Исследователями, предлагающими включить согласие потерпевшего в легитимный перечень рассматриваемых обстоятельств, обозначаются условия, обязательное соблюдение которых, позволит признать совершенное деяние непреступным. Например, Э. Л. Сидоренко выделяет следующие требования к внимание такое условие, как допустимость согласия. Автор обозначает эту характеристику таким образом, что потерпевший должен обладать правом свободного распоряжения теми благами, на причинение вреда которым он соглашается. Нарушение права не должно быть связано с причинением вреда государственным и общественным интересам, не должно обладать общественной опасностью . Думается, что деяние, причинившее вред ситуации согласия потерпевшего на причинение ему вреда: действительность, добровольность, своевременность, конкретность согласия. Привлекает объекту уголовно-правой охраны, например, жизни или здоровью человека, не может быть охарактеризовано как, не обладающее общественной опасностью. Признавая согласие потерпевшего обстоятельством, исключающим преступность деяния, исследователь предъявляет требования к согласию, но не упоминает о психическом отношении самого причинителя вреда к совершаемому им деянию.
Мы поддерживаем мнение авторов о том, что для включения согласия потерпевшего в легитимный перечень исследуемых обстоятельств необходимо соблюдение условий, указывающих на то, что психическое отношение лица в момент причинения им вреда не может быть оценено с точки зрения уголовного закона как упречное. Думается, что обстановка, в которой действует лицо, а также действительное согласие потерпевшего являются обязательными условиями для признания данного обстоятельства в качестве исключающего преступность деяния. На наш взгляд, обстановка причинения вреда должна свидетельствовать о том, что лицо находилось в состоянии выбора и приняло соответствующее решение в связи с согласием, просьбой потерпевшего, обладающего свободным волеизъявлением, а не по собственному желанию.
Представляется, что необходимым условием для признания согласия потерпевшего обстоятельством, исключающим преступность деяния, является то, что при отсутствии такого согласия лицо не совершило бы деяние. Следовательно, на наш взгляд, согласие потерпевшего может быть включено в перечень исследуемых обстоятельств.
В параграфе 1. 3 нами было отмечено, что невменяемость не влечет правовых последствий совершения преступного деяния по основанию иному, нежели при исследуемых обстоятельствах. Оно (основание) заключается в том, что особенность психического отношения лица к содеянному продиктована не теми обстоятельствами, в которых оно находится, а его психическими или физическими особенностями, существующими объективно, вне зависимости от обстоятельств его деятельности. Поэтому, представляется, что невменяемость и недостижение возраста уголовной ответственности не могут быть по своей юридической природе отождествлены с нормами об обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Следовательно, вопрос об их включении в перечень исследуемых обстоятельств должен быть решен отрицательно.
Такое предлагаемое в доктрине обстоятельство, как осуществление права, на наш взгляд, могло бы быть включено в перечень норм главы 8 УК РФ. В этом случае обстоятельством бы являлось то, что у лица в соответствии с законодательством имеется право на совершение какого-либо деяния. Как нами было выявлено ранее, психическое отношение лица при причинении им вреда объекту уголовно-правовой охраны при исследуемых обстоятельствах не должно отсутствовать, но необходимо, чтобы оно оценивалось государством как неупречное. Если рассматривать саму законодательную возможность реализации гражданином своего права как условие признания психического отношения к причиненному вреду неупречным, то вспоминается известный постулат о недопустимости злоупотребления правом, который заключается в запрете его реализации таким образом, когда нарушаются законные интересы других граждан. Поэтому, представляется, что признание причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны в связи с осуществлением гражданином своего права обстоятельством, исключающим преступность деяния, противоречит основам жизнедеятельности в правовом государстве. В связи с изложенным, думается, что причинение вреда при осуществлении лицом законодательно закрепленного права не может быть включено в перечень исследуемых обстоятельств.
Юридическая природа необходимой обороны
В результате проведенного исследования нами было выявлено, что институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, представляет собой комплексный межотраслевой институт права, который знаменует развитие правового и демократического общества и государства, отказ от принципов объективного вменения. Существование рассматриваемых обстоятельств, как комплексного института права, позволяет оценивать уголовное законодательство не только как карательный механизм.
Юридическая природа и юридическое значение обстоятельств, исключающих преступность деяния, не являются тождественными по смыслу. Представляется, что юридическое значение обстоятельств, исключающих преступность деяния, заключается в том, что они исключают уголовно-правовую оценку причинения вреда в качестве преступления. В действующем Уголовном кодексе РФ законодатель впервые определил исследуемые обстоятельства, в качестве исключающих преступность деяния, тем самым обозначив, что их значение или функция, роль заключаются в проведении границы в уголовно-правовой плоскости, отделяющей непреступное от преступного.
Исторический взгляд на эволюцию представлений о юридической природе обстоятельств, исключающих преступность деяния, позволяет отметить, что они (представления), возникнув из причинения вреда по принципу талиона, впоследствии стали одним из наиболее ярких доказательств направленности отечественного уголовного законодательства на соблюдение принципов гуманизма и справедливости при оценке деяния, причинившего вред охраняемым УК РФ интересам.
Исследование юридической природы института обстоятельств, исключающих преступность деяния, позволило утверждать, что он, наряду с обстоятельствами невиновного причинения вреда, добровольного отказа от преступления, освобождения от уголовной ответственности и от наказания, является разновидностью обстоятельств, при которых причинение вреда объекту, охраняемому уголовным законом, не влечет последствий, связанных с совершением преступления, при отсутствии данных обстоятельств. Изученные нормы содержательно объединяет то, что отсутствует порицаемое со стороны государства психическое отношение лица к деянию в виде посягательства на объект, которому он причиняет вред. Особенностью каждой из рассмотренных норм является то, в силу чего психическое отношение лица не признается упречным со стороны государства или, иными словами, в различных основаниях, в связи с которыми деяние, причинившее вред объекту уголовно-правовой охраны, не признается государством в качестве преступного.
В результате проведенного анализа и содержательного сопоставления института обстоятельств, исключающих преступность деяния, с иными рассмотренными институтами, нами предлагается выделить признаки, которые характерны для всех исследованных институтов уголовного права, именуемых «компромиссными». во-первых, нормы об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, относятся к таким положениям уголовного закона, в соответствии с которыми правовые последствия причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны отличаются от уголовно-правовых последствий совершения преступного деяния; во-вторых, особенность обстоятельств, исключающих преступность деяния, заключается в характеристике психического отношения лица к совершаемому деянию. При невменяемости, невиновном причинении вреда, добровольном отказе от преступления и обстоятельствах, исключающих преступность деяния, поступок лица не признается с точки зрения уголовного закона упречным и порицаемым. Психическое отношение лица к совершаемому деянию при причинении вреда при обстоятельствах, освобождающих от уголовной ответственности, обстоятельствах, смягчающих наказание, признается законодателем упречным в такой степени, чтобы признать деяние преступлением, но чтобы последствия его совершения были иными, нежели последствия, связанные с совершением преступного деяния без указанных обстоятельств; в-третьих, отсутствие в исследуемых случаях упречной с точки зрения государства оценки совершенного лицом деяния свидетельствует об отсутствии признания виновности лица. Невиновность не исключает сознательного психического отношения лица к деянию и к его последствиям; в-четвертых, отсутствие виновности позволяет утверждать, что субъективная сторона при причинении вреда при исследуемых обстоятельствах не содержит вину. Следовательно, в связи с невиновностью правовые последствия совершения преступного деяния не наступают.
Норма о добровольном отказе от преступления свидетельствует о существовании в уголовном праве института обстоятельств, исключающих уголовную ответственность. Он регламентирует ситуацию, в которой лицо добровольно отказывается от совершения преступного деяния в связи с тем, что изменяется его психическое отношение к объекту уголовно-правовой охраны, оно перестает быть порицаемым со стороны общества и государства, поэтому такое причинение вреда характеризуется отсутствием вины.
Институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, и институт обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, различны по юридической природе. Разница заключается в том, что при добровольном отказе, в отличие от обстоятельств, исключающих преступность деяния, первоначальное психическое отношение лица к объекту уголовно-правовой охраны характеризуется как упречное и виновное.
Выявленные признаки позволяют утверждать, что совокупность исследованных обстоятельств можно идентифицировать в качестве системного образования. Необходимо отметить, что рассматриваемый институт также характеризуется указанными признаками.
