Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Генезис и правовая природа исполнения приказа или распоряжения 11
1. Развитие института исполнения приказа или распоряжения 11
2. Правовая обусловленность приказа или распоряжения 35
3. Юридическая природа исполнения приказа или распоряжения 57
Глава 2. Уголовно-правовая оценка причинения вреда интересам, охраняемым уголовным законом, во исполнение приказа или распоряжения 86
1. Правомерный поступок во исполнение приказа или распоряжения 86
2. Ответственность за неправомерное причинение вреда интересам, охраняемым уголовным законом, во исполнение приказа или распоряжения 114
Глава 3. Пути совершенствования института исполнения приказа 137
Список литературы 161
Приложение
- Развитие института исполнения приказа или распоряжения
- Правовая обусловленность приказа или распоряжения
- Правомерный поступок во исполнение приказа или распоряжения
- Пути совершенствования института исполнения приказа
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Функционирование любого общества подразумевает наличие элементов управления и самоуправления. В сфере управления применяется централизованное регулирование, основанное на властно императивных началах. Положение субъектов здесь характеризуется отношениями власти-подчиненности, строящимися на приказе или распоряжении. Законодательство и практика управленческой деятельности исходят из признания презумпции законности приказов вышестоящих субъектов нижестоящим. Исполнение приказа как обстоятельство, исключающее преступность деяния, внешне схоже с исполнением закона, так как приказ и закон порождают обязанность их выполнения под угрозой ответственности. Этим обусловлены принципиальная обязательность приказа начальника и, следовательно, перенесение ответственности за последствия отданного приказа с исполнителя на приказавшего.
Однако начальник не застрахован от профессиональных ошибок. Кроме того, он может использовать данные ему полномочия в ущерб интересам службы, преследуя собственные цели, зачастую преступные. Поэтому возможны ситуации причинения вреда интересам, охраняемым уголовным законом, во исполнение приказа. Но если исполнение закона безусловно устраняет преступность деяния, то принцип непреступности деяния, совершенного по приказу начальника, не может быть принимаем безусловно, поскольку над правом приказа стоит создающий его закон. Когда приказ противоречит закону, деяние, совершенное во исполнение этого приказа, приобретает противоправный характер. В связи с этим возникает проблема предотвращения возможности причинения вреда интересам, охраняемым уголовным законом, во исполнение приказа путем законодательного установления пределов служебного повиновения.
Длительное время в нашей стране господствовала доктрина, состоящая в том, что все приказы, которые отдаются для исполнения, являются ап-
риори общественно полезными. Законодательство игнорировало проблему причинения вреда интересам, охраняемым уголовным законом, при исполнении приказа. К тому же государство не было заинтересовано в установлении пределов подчиненности начальнику и, тем самым, в возможности исполнителя анализировать приказ на предмет его законности. Отсутствие законодательного закрепления института исполнения приказа породило ряд проблем. Во-первых, многие аспекты данного обстоятельства не получили однозначного разрешения, либо вообще не разрабатывались в советской уголовно-правовой литературе. Во-вторых, не был разработан эффективный механизм реализации данной нормы. Как следствие возникали проблемы в установлении пределов повиновения приказу или распоряжению в разных сферах управленческой деятельности, а также в определении критериев ответственности за причиненный вред во исполнение приказа. В связи с этим в начале 90-х годов в условиях распада СССР и последовавших за ним межнациональных военных конфликтов и массовых беспорядков при усилении влияния СМИ на общественное мнение возникла необходимость в законодательном закреплении прав исполнителя приказа, регламентации прав и обязанностей начальника и определенного порядка для установления их ответственности.
Однако ни законодатели, ни правоприменители, ни теоретики не смогли предложить какого-либо единообразного и максимально приемлемого решения этой проблемы. В различных нормативных ведомственных актах предпринимались попытки правового регулирования указанных отношений, но разрозненные упоминания об исполнении приказа не восполняли потребности в уголовно-правовом институте, так как данные нормативные акты не регулировали оснований освобождения от уголовной ответственности, а положения носили декларативный характер. Поэтому включение в Уголовный кодекс Российской Федерации ст. 42, регламентирующей освобождение ис-
полнителя обязательного приказа от уголовной ответственности, соответствовало сложившейся общественно-политической ситуации.
Около 45% опрошенных нами сотрудников УИС указали, что они по- V лучали приказ, который, по их мнению, был незаконен; 40% респондентов считают, что начальник всегда лучше исполнителя знает сложившуюся обстановку, поэтому исполнителю нет необходимости делать вывод о законности полученного приказа1. Таким образом, в настоящее время в обществе существует вполне реальная угроза совершения деяний, причиняющих вред интересам, охраняемым уголовным законом, посредством исполнения приказов или распоряжений. В связи с этим важно разработать единый механизм правового регулирования, который защищал бы добросовестного исполнителя приказа, определял его меру ответственности, ограничивал бы произвол начальника без ущерба для его полномочий и интересов управления.
Необходимо уточнить содержание положений и терминов, используемых в исследуемой норме. Отсутствие законодательного определения и закрепления понятий "преступный приказ", "обязательный приказ", процедуры отказа от исполнения незаконного приказа и процедуры реагирования исполнителя на приказ, в законности которого он сомневается, обобщенной практики по делам об исполнении приказа вызывает трудности при использовании ст. 42 УК РФ2. Кроме того, существует проблема приведения положений всех отраслей законодательства в соответствие со ст. 42 УК РФ.
Таким образом, актуальность исследования исполнения приказа или распоряжения как обстоятельства, исключающего преступность деяния, обусловливается как состоянием его теоретической разработки, так и практическими потребностями.
' Данные приводятся по результатам анкетирования 200 сотрудников уголовно-исполнительной системы, проходящих службу в исправительных учреждениях в 17 регионах России (май-июнь 2000 г.).
В ходе проведенного нами интервьюирования сотрудников правоохранительных органов Рязани на данные трудности при использовании исследуемой нормы сослалось 87% человек.
Состояние научной разработанности темы. Демократические преобразования определили развитие института исполнения приказа или распоряжения по пути установления пределов подчиненности начальнику. Появились публикации, монографические исследования, в которых поднимались дискуссионные вопросы, связанные с исполнением незаконного приказа, обосновывалась необходимость введения данного института в уголовный закон.
Затронутым в настоящем исследовании проблемам уделяли внимание Ю.В. Баулин, Н.И. Загородников, СТ. Келина, Г. Курбанов, В.М. Кузьмин-Караваев, А.В. Наумов, А.А. Пионтковский, Э.Ф. Побегайло, СВ. Познышев, Н.С. Таганцев, А.Н. Трайнин и др. Более детально она разрабатывалась П.П. Андрушко, В.В. Арестовым, В.Я. Григенчем, В.П. Зиминым, В.И. Михайловым, В.И. Ткаченко, И.И. Слуцким, И.Г. Соломоненко.
Исследователи определяли место исполнения приказа среди обстоятельств, исключающих общественную опасность и противоправность, предлагали формулировки понятия данного явления в целом, отдельные конструктивные признаки нормы, рассматривали юридическую природу данного обстоятельства. Однако в их трудах не получили должного освещения механизм реализации данной нормы; вопрос об обязательности приказа; проблема выбора критериев оценки обязательности приказа для исполнителя и ряд иных аспектов. Недостаточная теоретическая разработка исследуемого обстоятельства при его законодательном закреплении определяет необходимость дальнейшего научного исследования исполнения приказа как обстоятельства, исключающего преступность деяния.
Объектом исследования являются социальные отношения, регулируемые уголовно-правовыми и иными нормами об исполнении приказа.
В качестве предмета исследования выступают уголовно-правовые нормы, содержащие в себе положения об исполнении приказа или распоряжения как обстоятельстве, исключающем преступность деяния.
Цель исследования состоит в получении такой теоретико-методологической характеристики нормы, регулирующей исполнение приказа или распоряжения, которая может быть использована в процессе законодательного совершенствования данной нормы, а также для укрепления законности в процессе ее реализации.
Для достижения этой цели сформулированы следующие задачи исследования:
- выявить потребности в данной норме путем эмпирического и тео
ретического анализа официальных материалов и опроса специалистов;
- дать теоретическое обоснование понятий "законный приказ", "пре
ступный приказ", а также определить, какой приказ является обязательным;
- проанализировать черты, отражающие специфику данной нормы,
ее назначение и цели, а также природу и механизм действия;
- сформулировать предложения и рекомендации по законодательно
му совершенствованию исследуемой нормы и практики ее применения.
Методология, методика и достоверность исследования. Методологическую основу исследования составил диалектический метод научного познания социальных явлений и вытекающие из него обще- и частнонаучные методы. В процессе подготовки диссертации использовались историко-юридический, системно-структурный, сравнительно-правовой, логико-юридический, доктринальный, формально-логический и социологический методы.
Нормативную базу исследования составили международно-правовые акты, Конституция Российской Федерации, уголовное, административное, трудовое законодательство Российской Федерации, ведомственные нормативные акты, постановления пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ.
Теоретическая основа исследования - научные труды в области философии, теории государства и права, конституционного, уголовного, трудово-
го и административного права, криминологии, теории управления, относящиеся к рассматриваемым проблемам.
Эмпирическую основу диссертационного исследования образуют результаты анализа применения исследуемой нормы судами и прокуратурой Рязанской области, интервьюирования сотрудников правоохранительных органов Рязанской области, анкетирования 200 сотрудников уголовно-исполнительной системы Минюста России, проходящих службу в 17 регионах Российской Федерации.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем предпринята попытка комплексного исследования института исполнения приказа как обстоятельства, исключающего преступность деяния. Несмотря на наличие диссертационных исследований по вопросу исполнения приказа, в данном исследовании впервые изучен вопрос о механизме реализации исследуемой нормы, рассматривается обязательный приказ как основание совершения правомерного поступка во исполнение приказа, вносятся предложения по совершенствованию ст. 42 УК РФ.
Положения, выносимые на защиту:
Развитие института исполнения приказа осуществлялось по двум направлениям: во-первых, по пути ограничения принципа безусловного повиновения приказу, а значит, установления пределов ответственности исполнителя за причинение вреда интересам, охраняемым уголовным законом; во-вторых, по пути установления условий правомерного неисполнения приказа.
Преступным является приказ, содержащий в себе требование совершить преступное деяние, либо приказ, создавший условия для наступивших преступных последствий.
Исполнение приказа как обстоятельство, исключающее преступность деяния, представляет собой вариант допустимого поведения. Это
поведение не может быть общественно полезным в силу того, что от действий исполнителя наступают общественно опасные последствия, но не является противоправным поскольку исполнитель не в состоянии оценить сам факт противозаконности отданного приказа.
Приказ, обязательный для исполнения, характеризуется сложностью (наличием правового и фактического оснований), исключительностью (в результате исполнения подобного приказа причиняется вред интересам, охраняемым уголовным законом), а также единством объективного и субъективного моментов. Об объективности обязательного приказа свидетельствует содержание составляющих его элементов - правового и фактического оснований. Однако объективное содержание рассматриваемых элементов субъективно оценивается исполнителем.
Исполнитель должен нести уголовную ответственность не только за умышленные, но и за неосторожные преступления, совершенные во исполнение заведомо незаконного приказа.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что выводы и предложения, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы в научно-исследовательской работе при решении проблем повышения эффективности применения института исполнения приказа или распоряжения.
Практическая значимость исследования заключается в том, что сформулированные в диссертации выводы и предложения могут быть использованы в законотворческой деятельности по совершенствованию действующего уголовного законодательства. Отдельные рекомендации могут быть реализованы при подготовке специального постановления пленума Верховного Суда РФ, посвященного вопросам исполнения приказа или распоряжения, а также в создании ведомственных нормативных актов. Рекомендации по реализации нормы, регулирующей исполнение приказа или распоряжения, могут оказать большую помощь в правоприменительной деятельности
правоохранительных органов. Результаты проведенного нами исследования могут быть использованы в процессе преподавания курса уголовного права в юридических вузах и других учебных заведениях, а также при подготовке методических пособий по вопросам уголовного права.
Апробация результатов исследования и внедрение их в практику. Результаты проведенного нами исследования, основанные на них выводы, положения и рекомендации были представлены на научно-практической конференции, посвященной памяти И.В. Шмарова, состоявшейся в Рязанском институте права и экономики Минюста России (ноябрь 1999 г.); научно-практической конференции "Россия - Индия: перспективы сотрудничества", проходившей в Рязани (февраль 2000 г.); межвузовской научно-практической конференции "Проблемы природы и общества", проходившей в Рязанском институте управления и права (май 2000 г.); международной научно-практической конференции "МВД России - 200 лет", состоявшейся в Санкт-Петербургском юридическом государственном университете МВД России (сентябре 2000 г.).
Отдельные положения работы используются в учебном процессе Академии права и управления Минюста России по курсу "Уголовное право. Общая часть", а также в практической деятельности суда и прокуратуры Рязанской области.
По теме диссертационного исследования опубликованы четыре научные статьи общим объемом 1,1 п.л.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих пять параграфов (третья глава - вместо заключения), списка использованной литературы и приложения. Общий объем работы - 182 страницы машинописного текста.
Развитие института исполнения приказа или распоряжения
Проблемы, связанные с решением вопроса о пределах подчиненности начальнику и с трудностями при установлении правомерности причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам во исполнение приказа, находили свое разрешение на разных этапах развития русского уголовного законодательства.
Впервые положение об исполнении приказа как обстоятельстве, исключающем преступность деяния, было отражено в Артикулах воинских Петра І 1715 года. Здесь была выражена для военнослужащего принципиальная непреступность деяния, совершенного им по приказу начальника. Толкование к арт. 29, предписывавшему "от всякого непристойного рассуждения об указах, которые ему от начальника даны, весьма воздерживаться", гласило: "Ибо начальнику принадлежит повелевать, а подчиненному послушну быть. Оный имеет в том, что он приказал, оправдаться, а сей ответ дать, как он повеление исправил."1 Обязанность "оправдаться", означало понести наказание за то, что по приказу "учинилось", и возлагалось на начальника. А подчиненный обязан был лишь дать ответ о том "как он повеление исправил", то есть, остался ли в пределах "повеленного", в точности ли приказ "исправил", и даже сумел ли его "исправить", но не относительно законности своих действий. Но то же законодательство знало и ограничение принципа безусловного повиновения. Необходимо отметить, что данное ограничение было односторонним, так как необязательность приказа обусловливалась лишь его противоречием государственным или служебным интересам, а не внутренней его законностью. Для правильной оценки отсутствия указания на последнее условие (с современной точки зрения - главнейшее) необходимо, однако, помнить, что идея законности и закономерности поступков начала развиваться значительно позже. В XVIII столетии она не сознавалась вовсе и всецело поглащалась идеей государственной пользы, идее службы на пользу государства. А потому для того времени требование от приказа, чтобы он соответствовал служебным интересам, односторонним не было. Это требование категорично выражалось в арт. 53: "Ежели кто из офицеров, солдатам, под командою его сущим, что-нибудь прикажет, которое к службе Его Величества не касается и службе солдатской непристойно, тогда солдат не должен офицера в том слушать, и иметь сие в военном суде объявить, за сие оный офицер, по состоянию дела, от воинского суда накажется." В толковании данного артикула говорилось: "Команда офицерская более не распространяется над солдатами, токмо сколько Его Величества и Его государства польза требует; а что к Его Величества службе не касается, то и должность солдатская того не требует чинить." Кроме того, исполнителю согласно арт. 30 дается право в случае если "от высших офицеров указание, что повелено будет, а против того кто имеет припомнить нечто, чрез которое он чает Его Величиства интересу более вспомощи или опасаемое какое нещастие и вред отвратить, тогда он должен сие честно своему командиру донесть, или когда он время к тому иметь может, мнение свое фелтмаршалу или генералу самому с покорностью объявить." То есть ему дается право в случае, если приказ, по мнению исполнителя нецелесообразен, высказать свое мнению лицу, отдавшему приказ, или, если на то есть время, - вышестоящему начальнику. Если же "его припоминание не за благо изображено будет, тогда долженствует он то чинить, что ему повелено."
На наш взгляд, арт. 30 не противоречит арт. 29, предписывавшему "от всякого непристойного рассуждения об указах, которые ему от начальника даны, весьма воздерживаться", так как исполнителю дается право не рассуждать о сущности, обязательности приказа, а высказать свое мнение о его целесообразности, пользе, если это не повлияет на своевременность выполнения отданного приказа. Таким образом, можно говорить о том, что в данном артикуле появились зачатки возникшей в будущем процедуры оспаривания законности отданного приказа.
Толкование к арт. 29 вошло в Военно-уголовный устав 1839 года, где в примечании к ст. 274 определялось: "Подчиненный обязан в точности исполнять приказание начальства, не смея делать каких-либо непристойных осуждений и рассуждений, потому что начальник ответствует за данное повеление, а подчиненный только за исполнение оного."1 В.И. Кузьмин-Караваев назвал эту редакцию искаженной, вследствие того, что в ней слова "ответ дать, как он поведенное исправил" заменены словами "ответствует, только за исполнение оного"2. Из-за этой замены, на его взгляд, оказывалось, что подчиненный ответственней за исполнение приказания, хотя текст толкования к данной статье не оставлял никакого сомнения в том, что подчиненный за последствия исполнения приказания не отвечает. По нашему мнению, фраза "ответствует за исполнение оного" означает, что подчиненный ответственен именно за само надлежащее исполнение , "не смея делать каких-либо непристойных осуждений и рассуждений", а не за его последствия. Поэтому называть данную редакцию искаженной нет основания.
Правовая обусловленность приказа или распоряжения
Анализ такого непростого уголовно-правового феномена, каким является исполнение приказа или распоряжения, представляется целесообразным после определения понятия названных выше нормативных актов.
Главным отличием приказа или распоряжения от иных средств воздействия на волю человека, таких как убеждение, уговор, просьба и других, является то, что исполнение приказа или распоряжения - нормативно закрепленная обязанность подчиненного лица. Лицо обязано исполнить законный приказ или распоряжение вне зависимости от своего отношения к нему. Когда человек совершает какие-либо действия под влиянием просьбы, уговора, убеждения, то он, как правило, действует с желанием, то есть позитивно относится к собственным действиям, что не всегда имеет место при исполнении приказа или распоряжения.
Именно право как разновидность социального регулятора, включающее в себя государственное принуждение, обеспечивает нормальное функционирование государственных и иных органов. С этой целью право закрепляет структуру таких органов, а также устанавливает круг полномочий лиц, занятых в них. Кроме того, правом предусматривается ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязанностей, а также за воспрепятствование реализации другими людьми своих прав и исполнения ими своих обязанностей в соответствии с законом.
Отношения управленческого характера являются отношениями власти и подчиненности, сущностью которых является односторонность и юридическая обязательность предписаний субъектами управления для управляемого объекта1. М.И. Пискотин подчеркивает, что управление немыслимо без использования (наряду с другими) метода прямого приказа (административного метода), который представляет способ непосредственного воздействия на волю и поведение людей, на деятельность предприятий, объединений и других организаций, со стороны того или иного субъекта управления путем прямого приказа, то есть обязывающих предписаний, опирающихся на властные полномочия .
Каждое лицо, являющееся членом легального структурированного коллектива, в сфере своей профессиональной или служебной деятельности всегда выступает в качестве руководителя или подчиненного, причем нередко в них обоих руководителем по отношению к одним и подчиненным - к другим. Такое положение обусловлено высокой степенью специализации профессиональной или социальной деятельности и ее постоянным расширением, появлением новых, до сих пор неизвестных специальностей и служб, а также усложнением структурных коллективов, организаций, учреждений.
Компетентные лица, субъекты управления органов управления в процессе выполнения своих функций (и для их выполнения) наделены правом отдавать подчиненным по службе, а в ряде случаев и не подчиненным непосредственно по службе, а также отдельным гражданам, обязательные для исполнения предписания и требовать их исполнения. Обязательность выполнения требований лиц, не являющихся непосредственными начальниками по службе, возложена, в частности на работников милиции, которые обязаны выполнять поручения и указания прокурора и следователей о производстве розыскных и следственных действий о приводе лиц и др.
В.И. Новоселов подчеркивает, что в государственном управлении необходимость соблюдения правовых актов органов управления (в том числе приказов) обуславливается тем, что "издание аппаратом государственного управления нормативных и ненормативных актов, являясь формой управленческой (административной) деятельности, необходимо для конкретизации предписаний законов, следовательно, для практического исполнения их в области государственного управления"1. Таким образом, приказ и иные акты управления не дублируют закон, а издаются на его основе и в целях его исполнения.
Законодательство и правовая литература не устанавливает единого родового понятия, которое бы охватывало всевозможные, обязательные для исполнения требования компетентных лиц, субъектов управления. Служебные предписания имеют различное наименование: приказ, указание, требование, распоряжение и др. Наименование этих актов зависит от того, какими, например, должностными лицами или компетентными органами они издаются, к кому они обращены (касаются они всех лиц, либо только отдельных), в какой форме они издаются, какие вопросы они разрешают и т.п.
В литературе, посвященной вопросам ответственности военнослужащих за исполнение приказа, приказ рассматривается как более широкое понятие, включающее в себя и приказание, и другие властные волеизъявления командиров (начальников). Так Д.О. Хан-Магомедов считает, что термин "приказ" следует понимать в широком смысле. Это может быть приказание, распоряжение, команда (например, встать в строй) и др/ И.Г. Соломоненко отождествляет понятия "приказ" и "распоряжение".
Правомерный поступок во исполнение приказа или распоряжения
Юридической формой правомерного поступка при исполнении приказа является выполнение юридической обязанности, Известно, что сущностью всех таких обязанностей выступает государственно-правовая необходимость определенного поведения, а содержанием - конкретные должные действия, предписанные законом, то есть вид и мера предписанного поведения . Указанный поступок обязателен, однозначен, поскольку общество и государство испытывают в нем потребность и обеспечивают его правовыми санкциями. Поэтому исполнитель не вправе отказаться от причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны при наличии к тому основания в виде обязательного приказа. Не выполнение данной обязанности представляет собой правонарушение, в том числе соответствующее преступление, влекущее юридическую ответственность.
Очевидно, что эта норма призвана воздействовать на сознание и волю субъектов таким образом, чтобы последние стремились (без боязни подвергнуться мерам уголовной ответственности) совершать поступки, связанные с причинением вреда объектам уголовно-правовой охраны, основываясь при этом на юридической обязанности. Однако общество не заинтересовано в стимулировании данного поведения, причиняющего ущерб общественным и государственным интересам. Следовательно, по своему характеру и форме предписаний норма является управомачивающей.
В структуре норм (правил поведения), к которым относится и норма об исполнении приказа, традиционно выделяют три элемента: гипотезу, диспозицию и санкцию. Гипотеза представляет собой часть правовой нормы, где содержится указание на те жизненные ситуации, при которых действует ее диспозиция. В диспозиции же описываются правила (масштабы, образцы, модели) правомерного поведения участников регулируемых отношений. Гипотеза, таким образом, "осуществляет ситуационную "привязку" модели правомерного поведения"1. В соответствии с изложенным, гипотеза нормы об исполнении приказа заключается в наличии специального субъекта и наличии обязательного приказа, а диспозиция, та часть нормы, которая указывает на содержание самого правила поведения - на причинение вреда интересам, охраняемым уголовным законам. В целом можно отметить, что гипотеза и диспозиция рассматриваемой нормы носит, как правило, описательный характер, а диспозиция, кроме того, - и императивный. Императивность данной диспозиции заключается в том, что моделируемое ей поведение не может быть изменено по воле субъекта, если он совершает поступок при наличии жизненных обстоятельств, указанных в гипотезе.
Иным образом применительно к структуре рассматриваемых норм решается вопрос о санкциях. Под санкцией обычно понимается часть нормы, где содержится указание на меры государственного принуждения, применяемые специальными органами государства за нарушение требований диспозиции . Подобный взгляд на санкцию (это так называемая санкция ответственности) является несколько односторонним3. Он не учитывает того, что реализация каждой нормы в качестве промежуточной цели всегда имеет благоприятные или неблагоприятные правовые последствия для тех субъектов, на которые распространяет свое действие норма . Очевидно, что лишь неблагоприятные правовые последствия соответствуют приведенному выше понятию "санкция11; благоприятные же последствия им не охватываются. Кроме того, решая вопрос о санкциях в структуре той или иной нормы, необходимо учитывать ее специфику. Так, норме, предусматривающей юридическую ответственность, приведенное понятие санкции соответствует в полной мере. Если же согласиться с тем, что санкция означает обеспеченность государственными средствами требований диспозиции нормы, то к числу таких средств относятся не только меры юридической, в том числе уголовной ответственности (санкции ответственности), но и санкции правоустановитель-ные, а также поощрительные2. На наш взгляд, правоустановительная санкция имеет место там, где субъективное право прямо предусматривается в правовых нормах в качестве фактического и юридического последствия правомерного поступка. Необходимо учитывать и специфичность подобных санкций в различных отраслях права. В уголовном праве к ним относится, в частности, признание совершенного деяния непреступным. Что касается исследуемой нормы, учитывая, что причинение вреда интересам, охраняемым уголовным законом, происходит в результате выполнения лицом юридической обязанности положительного содержания, то есть выполнения обязательного приказа, исполнитель, выполнивший подобный приказ имеет право на признание совершенного деяния непреступным. В данном случае, на наш взгляд, имеет место правоустановительная или позитивная санкция (хотя термин "санкция" применяется в данном случае за неимением лучшего).
Пути совершенствования института исполнения приказа
Исполнение приказа как обстоятельство, исключающее преступность деяния, представляет собой одно из явлений уголовного права. Законодательное закрепление данного обстоятельства имеет неоценимое методологическое и практическое значение для эффективной реализации исследуемой нормы. Появление ст. 42 в УК РФ 1996 года привело к необходимости более глубокой детальной проработки положений и терминов, используемых в норме, так как их различное трактование приводит к осложнению применения исследуемой нормы на практике. Отношения власти-подчиненности должны основываться на принципах, установленных законодательством, поэтому основным направлением законодательного совершенствования исследуемой нормы, на наш взгляд, является нормативное закрепление основных положений и терминов, используемых в норме, совершенствование самой нормы, а также разработка методических рекомендаций, посвященных проблемам применения ст. 42 УК РФ.
Проведенный анализ позволяет нам назвать следующие признаки исполнения приказа или распоряжения как обстоятельства, исключающего преступность деяния: 1) это сознательный и волевой поступок человека, подпадающий под внешние признаки преступления; 2) он совершается только при наличии определенного основания - обязательного приказа; 3) по своему социальному содержанию исполнение приказа является общественно-допустимым явлением; 4) оно исключает общественную опасность и противоправность деяния и, тем самым, уголовную ответственность, то есть является правомерным.
С учетом названных признаков понятие рассматриваемого обстоятельства может быть сформулировано следующим образом: внешне сходный с преступлениями общественно допустимый и правомерный поступок, совершаемый при наличии обязательного приказа, исключающий общественную опасность и противоправность деяния, а тем самым и уголовную ответственность лица за причиненный вред интересам, охраняемым уголовным законом во исполнение приказа.
То есть исполнение приказа, как обстоятельство, исключающее преступность деяния, предполагает наличие следующих компонентов: 1) основания (обязательный приказ для исполнителя), 2) деяния, совершенного во исполнение подобного приказа и невыходящего за его пределы, 3) причиненный вред интересам, охраняемым уголовным законом этим деянием.
Для определения всевозможных требований, исходящих от органов управления и лиц, наделенных специальными полномочиями и правомочных отдавать обязательные для исполнения нормативные акты, следует использовать родовое понятие. Таким понятием, на наш взгляд, должен быть термин "приказ", так как он применяется во всех областях профессиональной или служебной деятельности, а также в ситуационных отношениях подчиненности.
С учетом изложенного под термином "приказ" следует понимать акт управления, имеющий юридически властный характер, издаваемый в сфере отношений власти-подчиненности и в рамках компетенции органа управления, либо лица, наделенного специальными полномочиями, которыми предписывается подчиненным по службе, либо отдельным гражданам совершать или воздерживаться от совершения определенных действий. Таким образом, в исследуемой норме следует, на наш взгляд, употребить родовое понятие для определения служебных предписаний, а также назвать ст. 42 "Исполнение приказа".
Приказ входит в зону действия уголовного права лишь тогда, когда в результате его исполнения причиняется вред охраняемым уголовным законом интересам. Сам факт причинения подобного вреда в результате право-мерного исполнения законного приказа является неординарным, нетипичным событием, хотя следует признать, что это все же иногда происходит. Действующий Уголовный кодекс эти "нетипичные" ситуации не рассматривает. Однако следует признать, что все же это иногда случается, отсюда с неизбежностью встает вопрос о том, подлежит ли лицо, исполнившее законный приказ, уголовной ответственности или нет.
На наш взгляд, причинение вреда в результате правомерного исполнения законного приказа является обстоятельством, которое исключает преступность деяния в любом случае, так как оно отвечает всем требованиям, предъявляемым к таким поступкам, и, следовательно, должно рассматриваться в рамках нормы, регламентирующей исполнение приказа. В ч.1 ст. 42 УК РФ, в положении о том, что "уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение" следует внести слово "неправомерное". В такой виде норма, на наш взгляд, будет охватывать случаи причинения вреда интересам, охраняемым уголовным законом, в результате правомерного исполнения законного приказа.
Приказ является разновидностью актов управления, а это значит - и требования, предъявляемые к его законности, должны определяться на основе общих требований законности актов управления. С учетом этих требований, законным следует считать приказ, который отвечает следующим требованиям: 1) Акт должен быть основан на законе, то есть не предписывать совершение противоправных действий, и являться целесообразным. При этом требование целесообразности должно неукоснительно подчиняться требованию законности; 2) Он должен быть издан компетентным органом или лицом, в пределах компетенции; 3) Приказ необходимо облекать в установленную законодательством процессуальную форму и необходимо соблюдать порядок его издания.
