Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основное противоречие учения об объекте преступления: гносеологические и онтологические аспекты 14
1.1. Общая характеристика различных теорий объекта преступления: содержание, вопросы терминологии, основное противоречие 14
1.2. Методологические аспекты разрешения основного противоречия учения об объекте преступного деяния 40
1.3. Социальная сущность объективных свойств преступления и сущность вреда 57
1.4. Человек как сущее, подвергающееся причинению преступного вреда 86
1.5. Проверка обоснованности теории причинения вреда отношениям 105
Глава 2. Учение об объекте преступления и объективный механизм преступного воздействия 137
2.1. Общая характеристика различных представлений о механизме преступного воздействия 137
2.2. Механизм преступного воздействия и структура общественного отношения 158
2.3. Общие итоги рассмотрения представлений о механизме преступного воздействия 173
Заключение 182
Список использованной литературы 185
- Общая характеристика различных теорий объекта преступления: содержание, вопросы терминологии, основное противоречие
- Методологические аспекты разрешения основного противоречия учения об объекте преступного деяния
- Общая характеристика различных представлений о механизме преступного воздействия
- Механизм преступного воздействия и структура общественного отношения
Введение к работе
Актуальность темы исследования. «Проблема объекта преступления является не менее важной и философски глубокой проблемой, чем проблема вины и причинения, она только значительно менее разработана в нашей литературе...»1. «Трудно назвать какую-либо другую проблему уголовного права, в которой столь многое было бы спорно, как в области учения об объекте преступления. В литературе не решен даже вопрос о том, что является этим объектом - общественные отношения или что-либо иное» . Слова эти, сказанные без малого почти полвека назад, не менее актуальны и сегодня.
В рамках советской школы отечественной науки уголовного права считалось общепризнанным, что объектом преступного деяния являются охраняемые уголовным законом общественные отношения. Ввиду того, что авторы и сторонники этой теории методологически выводили ее из идеологического догмата социалистического общества - философии марксизма, по понятным причинам в то время критике ни в коей мере не подлежавшей, теория объекта как общественных отношений надолго получила в науке статус преобладающей и, если так можно выразиться, пользовалась правом научной монополии при объяснении многих других тесно с ней связанных институтов и вопросов уголовного права. Что же касается прежних (досоветских) достижений в развитии учения об объекте преступного деяния, то они, как выработанные дореволюционной, а, следовательно, с точки зрения марксизма, идеологически враждебной буржуазно-капиталистической наукой уголовного права, незаслуженно были забыты и в основном просто замалчивались.
Положение в этой области коренным образом изменилось после крушения системы командно-административного социализма. Последующая демократизация общественной жизни и возрождение в науке уголовного права атмосферы свободного от идеологического догматизма творчества способствова-
Шаргородский М.Д., Алексеев II.С. Актуальные вопросы советского уголовного права //Учен. зап. Ленинградского ун-та. - М., 1954. - Вып. 5.- С. 188-189. Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. - М., 1960. - С. 6.
ли тому, что теория объекта преступления как общественных отношений стала постепенно утрачивать свое доминирующее значение и общепризнанность.
Реальность такова, что наряду с вышеуказанной теорией, которой по убеждению или традиционно (по инерции) до сих пор придерживается определенный круг специалистов, в настоящее время относительно того, что является объектом преступного посягательства, в литературе высказывается дополнительно еще три точки зрения, основные положения которых были разработаны в конце XIX - начале XX вв.
В соответствии с одной из них объектом преступления признаются не общественные отношения, а отдельно взятый человек или какое-то множество лиц, которые представляют собой в любом цивилизованном обществе наивысшую ценность и потому охраняются от преступных посягательств и иных правонарушений1.
Согласно второй точке зрения, получившей название теории объекта преступного деяния как правового блага, объектом преступного посягательства являются жизнь, здоровье, собственность и другие ценности (блага) на которые посягает преступление и которые поэтому охраняются уголовным законом .
Специфика третьей позиции в определении объекта преступления заключается в том, что объектом в ней называют одновременно и самого человека, который подвергается причинению вреда в результате преступного посягатель-ства, и правовые блага (жизнь, здоровье, собственность и т.д.)".
См.: 1). Спасович В.Д. Учебник уголовного права. Т. I. Вып. 1. - Спб., 1863. - С. 91. 2). Новоселов Г.П. Объект преступления // Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов / Отв. ред. И.Я. Козаченко и З.А. Незнамова. - М., 1997. - С. 125-143. 3). Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты. - М., 2001.- С. 43-67. " См.: I). Сергиевский Н.Д. Русское уголовное право. Часть Общая. Пособие к лекциям. -Спб., 1908. - С. 51, 56, 234. 2). Позиышев СВ. Учебник уголовного права. Общая часть. - М., 1923. - С. 49-50,53. 3). Наумов А.В. Объект преступления //Российское уголовное право. Общая часть. Учебник / Под ред. А.В. Наумова. - М., МВШМ МВД России, 1994. - С. 83; Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М., 1996. - С. 146-155.
См.:1). Кистяковский А.Ф. Элементарный учебник общего уголовного права. Т. 1. (Общая часть). - Киев, 1875. - С. 63. 2). Тагаицев НС. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. Т. 1. - М., 1994. - С. 34. 3). Загородииков НИ. Объект преступления: от идеологизации содержания к естественному понятию // Проблемы уголовной политики и уголовного права. Межвуз. сб. научн. тр. - М., МВШМ МВД России. 1994. - С. 16-18.
Возрождение в науке уголовного права трех вышеуказанных научных концепций придает проблеме учения об объекте преступного деяния совершенно новые масштаб и уровень. Так, если в советский период основные противоречия учения об объекте преступного посягательства находились в рамках всего лишь одной теории (теории объекта преступления как общественных отношений) и не выходили за ее пределы, то на современном этапе актуальность рассматриваемой «проблемы объекта» обусловлена наличием уже четырех точек зрения, каждая из которых по-своему подходит к определению объекта преступного деяния.
Принимая во внимание данное обстоятельство, а также то, что учение об объекте преступного посягательства лежит в основе понимания и разработки многих других наиважнейших институтов и вопросов уголовного права, актуальность избранной темы исследования представляется несомненной.
Сложившаяся в данной сфере знаний ситуация со всей очевидностью предполагает поиск новых комплексных подходов к исследованию «проблемы объекта преступления». В представляемой работе рассмотрение данной проблемы производится в неразрывном единстве социально-философских и методологических аспектов учения об объекте преступного деяния.
Степень разработанности темы исследования. Учение об объекте преступления является одним из наиболее сложных разделов науки отечественного уголовного права. Среди представителей дореволюционной школы уголовного права к числу авторов, занимавшихся его разработкой, можно отнести таких известных ученых как В.Д. Спасович, 1-І .Д. Сергиевский, А.Ф. Кистяковский и Н.С. Таганцев. Особое место отводилось учению об объекте преступного деяния и основоположниками советской школы уголовного права СВ. Позныше-вым и А.А. Пионтковским. В советский период специально исследованию этой темы посвятили свои работы Б.С. Ыикифоров, Е.А. Фролов, Е.К. Каиржанов, В.К. Глистин, М.И. Федоров, Д.Н. Розенберг, М.А. Гельфер, М.П. Михайлов, Г.А. Кригер, Ю.А. Демидов, Н. И. Коржанский, А.В. Кузнецов, В.Я. Таций. Применительно к иным институтам уголовного права исследованием объекта
6 преступления занимались такие представители советской школы уголовного права, как А.Н.Трайнин, І І.Д. Дурманов, Н.И. Загородников, М.Д. Шаргород-ский, Я.М. Брайнин, Ы.А. Беляев, B.C. Прохоров. В постсоветский период развития науки отечественного уголовного права весомый вклад в разработку учения об объекте преступного деяния внесли такие видные российские ученые как Н.И. Загородников и А.В. Наумов. Интересная монографическая работа была посвящена данному вопросу Г.П. Новоселовым.
Вместе с тем, несмотря на достаточно высокий научный уровень произведений вышеназванных авторов, степень разработанности данного учения вряд ли возможно признать соответствующей современным требованиям. Проявляется это, в частности, в том, что аргументы, выдвигаемые сторонами в защиту своей позиции, неспособны переубедить научных оппонентов, придерживающихся иной точки зрения. Отсутствие надлежащей аргументации, являющейся прямым следствием недостаїочной разработанности учения об объекте преступного деяния, с необходимостью предполагает осуществление дальнейших исследований в данной области.
Объектом диссертационного исследования является проблема, сложившаяся в понимании того, что представляет собой объект преступного деяния, как то, что подвергается причинению преступного вреда либо угрозе его причинения.
Предметом исследования являются доктринальные положения науки отечественного уголовного права, относящиеся к возникновению, становлению и развитию различных теорий объекта преступного деяния.
Цель и задачи диссертационного исследования.
Цель представляемого исследования состоит в том, чтобы сформулировать совокупность научных положений, направленных на разрешение проблемы учения об объекте преступного деяния в том ее виде, в каком она сформировалась к концу XX века и продолжает существовать по настоящее время.
Для достижения поставленной цели исследования в работе решались следующие задачи:
анализ норм отечественного уголовного законодательства, отражающих концептуальные положения учения об объекте преступного деяния;
анализ и синтез доктринальных положений различных теорий объекта преступления с целью установления как имеющихся противоречий, так и тождественных положений и выводов;
выявление причин и условий возникновения нетождественных представлений о том сущем, которое подвергается причинению преступного вреда;
разработка специальной прикладной методики разрешения выявленного основного противоречия учения об объекте преступления;
разработка специальной прикладной методики установления сущности вреда;
установление социальной сущности объективных свойств преступления как деяния, причиняющего вред;
проверка обоснованности аргументов и доводов, представляемых сторонниками альтернативных научных концепций;
обеспечение комплексного подхода к решению вышеуказанных задач исследования, позволяющего производить рассмотрение проблемы учения об объекте преступления в единстве философских, социологических и методологических его аспектов;
специальная проработка вопросов терминологии, производимая в целях установления наиболее приемлемого варианта употребления терминов «объект преступления» и «предмет преступления».
Методологическую основу исследования составляют:
общеметодологический диалектический подход, в соответствии с которым исследование искомой «вещи» производится путем рассмотрения ее во взаимосвязи с другими существующими в действительности «вещами», а не изолированно в ее самости;
метод восхождения познания от конкретного к абстрактному и далее, от полученного абстрактного к новому конкретному;
производный от метода восхождения познания метод постановки задач исследования от задачи конкретной к задаче более общей (абстрактной);
историко-правовой метод исследования;
- системный метод и в целом системное видение мира;
методы анализа, синтеза и сравнения;
логические законы мышления (закон непротиворечия мышления, способ построения рассуждений от обратного);
метод установления функционального назначения научных понятий, а также иные методы, способствующие уяснению семантического смысла понятий, суждений (филологический, систематический, исторический, логический);
гносеологический, аксиологический (в том числе и праксеологический) подходы к оценке эффективности научных концепций.
Теоретическая основа исследования включает в себя:
фундаментальные труды и научные статьи специалистов в области уголовного права, касающиеся как рассматриваемой «проблемы объекта» непосредственно, так и иных, тесно с ней связанных институтов и вопросов уголовного права;
философское учение о нравственности (этику);
сформированное в рамках философии и социологии представление о сущности и о структуре общественных отношений;
выработанное психологией представление об общих ситуационных аспектах феномена активности человека, а также иные разработки психологии, касающиеся вопросов мотивации;
- произведения «классиков» марксизма-ленинизма .
Нормативную базу диссертационного исследования составляют нормы
действующей Конституции РФ и отечественного уголовного законодательства. Научная новизна диссертации определяется несколькими факторами.
Произведения классиков марксизма-ленинизма в настоящей работе рассматриваются потому, что к ним апеллируют сторонники теории объекта преступления как общественных отношений. Игнорировать эти произведения означало бы игнорировать и аргументы представителей теории причинения вреда отношениям, а это было бы неправильным. (Прим. авт.)
Прежде всего новизна исследования определяется новизной самого подхода к разрешению сформулированной «проблемы объекта», которая проявляется в следующем:
работа является первым научным исследованием, в котором производится взаимное разграничение материальных (содержательных) положений и формальных (терминологических) аспектов различных концепций объекта преступного деяния;
основное противоречие учения об объекте преступления впервые рассматривается как частное проявление более глубокой проблемы, существующей в понимании социальной сущности объективных свойств самого преступления;
содержательные положения теорий объекта преступления впервые рассматриваются с точки зрения их соответствия общеситуационным аспектам мотивации такой разновидности человеческой деятельности как борьба с преступными посягательствами.
Помимо этого новизна работы отражается и в полученных результатах, сформулированных как основные положения, выносимые на защиту:
1. Основной содержательный момент теории «объект-человек», теории объекта преступного деяния как правового блага, а также теории, признающей объектом преступления и человека, и правовое благо одновременно, заключается в таком представлении об объективном механизме преступного воздействия, согласно которому любое преступление, причиняя вред определенным социальным благам (ценностям), в конечном итоге всегда причиняет вред человеку (в собирательном значении данного понятия).
Отличие данных теорий состоит в словоупотреблении термина «объект преступления», который используется представителями этих точек зрения в различных значениях: одни называют «объектом преступления» человека, причинение преступного вреда которому производится путем причинения вреда его благам; другие именуют «объектом преступления» определенные блага, причиняя вред которым преступление в конечном итоге причиняет вред чело-
веку; третьи употребляют данный термин для обозначения как самого человека, так и тех социальных благ (ценностей), причиняя вред которым преступление в конечном итоге причиняет вред человеку.
Основное противоречие проблемы, существующей в настоящее время в рамках учения об объекте преступного посягательства, состоит не в том, что одни авторы считают объектом преступления человека, другие - правовое благо, третьи - самого человека и его правовое благо одновременно и, наконец, четвертые - общественные отношения (как это имеет место в рамках теории объекта преступления как охраняемых уголовным законом общественных отношений). Суть данной проблемы заключается вовсе не в этом, а в наличии противоречия всего между двумя различными подходами в понимании того, кто или что в конечном итоге подвергается причинению преступного вреда. Согласно первому подходу причинению преступного вреда в конечном итоге всегда подвергается человек. Согласно второму подходу причинению преступного вреда в конечном итоге всегда подвергаются общественные отношения.
Результаты установления социальной сущности объективных свойств преступления показывают, что преступление есть процесс воздействия одного или нескольких лиц на других людей, который приводит к ухудшению качества жизни последних, а в некоторых случаях лишает и самой жизни.
Согласно данному выводу тем сущим, которое в конечном итоге подвергается преступному воздействию, является естественно только человек.
Результаты установления сущности вреда как уголовно-правового явления позволяют сделать вывод о том, что вред представляет собой все то, что вызывает негативную оценку со стороны человека, а именно: I) смерть людей или ухудшение качества их э/сизни; 2) внешние изменения и факторы действительности, которые влекут за собой наступление смерти или ухудшение качества э/сизни людей.
Синтез полученного представления об объективных свойствах преступного деяния и результатов установления сущности вреда показывает, что сущность преступления, как деяния, причиняющего вред, заключается в том,
II что оно в конечном итоге всегда причиняет вред человеку, а не общественным отношениям. При этом причинение вреда человеку производится путем причинения вреда его благам (ценностям).
В соответствии с данным выводом тем сущим, которое в конечном итоге подвергается причинению преступного вреда, является человек.
Результаты установления социальной сущности преступления, как деяния, которое причиняет вред, вис всяких сомнений подтверждают правильность позиции, отстаиваемой В.Д. Спасовичем, Н.Д. Сергиевским, СВ. Познышевым, А.Ф. Кистяковским, Ы.С. Таганцевым, Н.Ф. Кузнецовой, B.C. Прохоровым, Н.И. Загородниковым, А.В. Наумовым и Г.П. Новоселовым, которые утверждают, что суть преступного деяния состоит в том негативном воздействии, которое оно оказывает на человека. Доказательством истинности этой точки зрения является непреложный факт действительности в виде борьбы с преступными посягательствами, поскольку, если бы преступления никакого негативного воздействия на людей не оказывали, то и бороться бы с ними никто не стал: в этом и состоит суть философии вопроса, касающегося социальной, а точнее, антисоциальной сущности (природы) преступных деяний. Именно на это указывает реально существующая детерминистическая связь между совершением преступлений и борьбой с ними.
6. Результаты произведенного исследования позволяют отметить, что теория объекта преступления как охраняемых уголовным законом общественных отношений убедительных доказательств своей истинности не имеет и неспособна объяснить главного в повседневной практике борьбы с преступными посягательствами, а именно того, почему, собственно, и с какой целью люди всегда осуществляли, осуществляют и будут осуществлять борьбу с преступными посягательствами. Ответы на эти вопросы может дать только такое представление о сущности преступного деяния, согласно которому оно есть процесс причинения вреда людям, а не отношениям людей. Все это предполагает, что при решении «проблемы объекта преступления» предпочтение следует отдать не теории объекта как отношений, а альтернативной точке зрения, где утвер-
ждается, что любое преступное деяние всегда в конечном итоге причиняет вред человеку.
При этом общественные отношения в дальнейшем следует рассматривать не в качестве конечного пункта преступного воздействия, как это имело место в рамках теории объекта как общественных отношений. Общественные отношения, наряду с правами и свободами, а также иными значимыми для людей со-, циальными ценностями, необходимо относить к тем охраняемым уголовным законом благам, посягая на которые (причиняя вред которым), преступление в конечном итоге причиняет вред человеку. Так это было признано в рамках дореволюционной школы отечественного уголовного права, и именно к такому выводу приводят результаты произведенного исследования.
7. Специальная комплексная проработка вопросов терминологии показывает, что при описании механизма преступного воздействия наиболее удобным и приемлемым является вариант использования термина «объект преступления» в значении тех нематериальных благ (прав, свобод, интересов), причиняя вред которым преступление в конечном итоге причиняет вред их обладателям. Термин «предмет преступления» представляется целесообразным употреблять для обозначении материальных предметов (материалов, веществ и т.д.) внешнего по отношению к человеку мира, воздействуя на которые преступление причиняет вред объекту преступления.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическое значение произведенного диссертационного исследования заключается в том, что оно позволяет устранить противоречия в понимании социальной сущности объективных свойств преступления как деяния, которое причиняет вред, а также противоречия в представлении о том сущем, которое подвергается причинению преступного вреда. Помимо этого результаты исследования позволяют объяснить главное в борьбе с преступностью, а именно, вскрыть те причины, по которым в любом обществе осуществляется борьба с преступными посягательствами.
Практическая значимость исследования определяется тем, что его положения и выводы могут использоваться в законотворческой деятельности, а также представляют собой научно-обоснованную теоретическую основу для переосмысления, развития и дальнейшего совершенствования других институтов и вопросов уголовного права, имеющих непосредственное практическое значение, таких, в частности, как механизм преступного воздействия преступлений конкретных видов и проблема описания их в законе, институт преступных последствий и др. Результаты исследования также применимы и в учебном процессе при изучении курса уголовного права.
Достоверность результатов исследования обеспечивается использованием научно-обоснованных методов познания, а также тем, что основным критерием истинности теоретических положений и выводов полагается их соответствие практике социальной действительности.
Апробация результатов исследования. Положения и выводы диссертации изложены автором в трех научных публикациях (в двух научных статьях и монографии). Основные результаты исследования были внедрены в учебный процесс Калининградского юридического института МВД РФ и апробированы при проведении занятий по курсу уголовного права, что, как представляется автору, позволило достаточно успешно устранить дилемму, обусловленную довольно противоречивым освещением «проблемы объекта» в современной учебной литературе.
Структура диссертации. Диссертация выполнена в соответствии с требованиями Высшей аттестационной комиссии и состоит из введения, двух глав, включающих восемь параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Общая характеристика различных теорий объекта преступления: содержание, вопросы терминологии, основное противоречие
Если учесть, что в настоящее время в науке уголовного права об объекте преступного деяния, как о том, чему преступление причиняет вред, высказывается одновременно четыре точки зрения, то, принимая во внимание данное обстоятельство, нетрудно, казалось бы, сформулировать и основное противоречие учения об объекте преступного посягательства, поскольку противоречие это кажется очевидным и, что называется, «лежит на поверхности»: одни утверждают, что объектом являются общественные отношения; другие убеждены в том, что объект есть не что иное, как правовые блага (ценности); третьи полагают, что объектом преступного деяния может быть только человек; и, наконец, четвертые называют объектом и самого человека, и правовое благо одновременно.
Между тем, при более тщательном научном анализе вышеуказанный подход действительно оказывается весьма поверхностным, поскольку на самом деле истинный смысл основной проблемы учения об объекте преступного посягательства заключается вовсе не в существовании четырех различных подходов к определению объекта. Суть его, как будет показано ниже, состоит совсем не в этом, а в наличии значительно более глубокого противоречия материального (содержательного) характера, которое сложилось всего между двумя различными подходами в понимании того, кто или что подвергается причинению вреда либо угрозе его причинения в результате преступного посягательства.
Убедиться в этом можно путем применения метода установления функционального назначения научных понятий. Сущность данного метода в нашем случае, естественно, заключается в выяснении того, как в рамках различных концепций употребляется термин «объект преступления». Общий алгоритм исследования, построенного с использованием указанного метода, сводится к тому, чтобы на его основе рассмотреть ключевые содержательные и формальные моменты четырех вышеуказанных концепций объекта и затем произвести сравнительный анализ полученных результатов. К содержательным моментам мы относим общее представление об объективном механизме преступного воздействия, представление о том, какое сущее в конечном итоге подвергается причинению преступного вреда, а к моментам формальным - специфику употребления авторами термина «объект преступления».
Основные положения теории, признающей объектом преступления человека. Теория, в соответствии с которой объектом преступного деяния признается человек, впервые была сформулирована выдающимся отечественным криминалистом В.Д. Спасовичем, который изложил основные ее положения еще в 1863 году.
По мнению В.Д. Спасовича, суть данной теории заключается в том, что причинению вреда в результате преступного посягательства в конечном итоге подвергается человек . Понятие «объект (предмет) преступления», как рабочий юридический термин, используется им для обозначения тех отдельных лиц или какого-то множества лиц, которым в результате преступления причиняется вред либо создается угроза его причинения. По данному поводу он буквально писал следующее: «Известное лицо, единичное или собирательное, страдающее от преступления, способное иметь права и в правах своих охраняемое государ-ством ... называется технически предметом или объектом преступления» . Согласно его точке зрения, без объекта (предмета1), т.е. без страдающих лиц, ни одно преступление немыслимо.
К выводу о том, что преступное посягательство в конечном итоге причиняет вред человеку, он приходит постепенно, начиная с результатов критического анализа общепринятого в то время определения преступления, согласно которому последнее рассматривалось как «деяние, запрещенное под страхом наказания» или как «нарушение закона уголовного» .
Отмечая формальный, поверхностный характер такого определения и недостаточность его для науки, требующей определения предмета по существу, В.Д. Спасович формулирует иное, более глубокое по своему содержанию понятие преступного деяния, согласно которому преступление представляет собой «противоправное посягательство на чье-либо право, столь существенное, что государство, считая это право одним из необходимых условий общежития, при недостаточности других средств охранительных, ограждает ненарушимость его наказанием» .
В дальнейшем, последовательно развивая этот тезис, он указывает: «Так как право всегда бывает чье-нибудь, а владельцами или субъектами прав могут быть только лица человеческие единичные или собирательные, то и преступление может быть совершено только против какого-нибудь лица, следовательно, предметом преступления может быть только лицо».
Сопоставление вышеуказанного определения преступления как посягательства на право, а также положения, согласно которому преступление причиняет вред человеку, позволяет сделать вывод о том, что в понимании В.Д. Спасовича суть внешней стороны преступного посягательства в самом общем виде заключается в том, что оно, воздействуя на право (права) человека, причиняет ему вред, или, что то же самое, преступление причиняет вред лицу, нарушая его права.
Последующим этапом его рассуждений, направленных на выяснение сущности внешней стороны механизма преступного посягательства, является рассмотрение ситуаций, в которых преступное деяние осуществляется путем воздействия на материальные вещи и на животных: Вещь сама по себе без связи с лицами не может быть предметом преступления, если же и употребляются выражения: преступления против вещей в противоположность преступлениям против лиц, то это суть преступления против таких вещей, которые, входя в круг владения известного лица, сами запечатлены личным характером и служат как бы воплощениями личности и воли их владельца. Действие, направленное против подобной вещи, через вещь поражает лицо, имевшее право на вещь. Не может быть предметом преступления животное. Юридические отношения существуют только в общежитии и только между людьми. Животное становится предметом преступления только как чья-нибудь собственность» .
Таким образом, как это полагает В.Д. Спасович, для случаев преступлений, совершаемых путем воздействия на вещи или животных, механизм внешней стороны преступного деяния можно представить в следующем виде: преступление, воздействуя на вещь или животное, воздействует на право (права) человека, в результате чего последний подвергается причинению вреда или угрозе его причинения.
Поскольку права потерпевших, а также материальные предметы (вещи и животные) специальными терминами В.Д. Спасовичем не обозначаются, то, видимо, поэтому он позволяет себе определенную терминологическую роскошь, употребляя для обозначения пострадавших одновременно два используемых как синонимы термина: «объект» и «предмет».
Методологические аспекты разрешения основного противоречия учения об объекте преступного деяния
Анализ трех имеющихся в нашем распоряжении исходных положений показывает, что их методологические возможности позволяют производить установление искомого сущего, подвергающегося причинению преступного вреда, только при наличии одного обязательного условия. Суть этого условия заключается в том, что до начала установления искомого сущего нам должно быть достоверно известно, что же именно представляет собой преступный вред.
В этом случае методика решения сформулированной задачи, по сути, сводится к тому, чтобы обнаружить те изменения действительности, которые вызываются преступлением и которые называются преступным вредом. Выполнение этой операции, т.е. установление вредных изменений действительности, автоматически укажет и на то сущее, которое подвергается причинению вреда, ведь именно в нем преступление вызывает вредные изменения благодаря тому обстоятельству, что оно (искомое сущее) по своим свойствам является таковым, что способно подвергаться причинению преступного вреда.
Однако если до начала исследования сущность вреда неизвестна, то определение того, что подвергается причинению преступного вреда, становится практически невозможным. Объясняется это тем, что в данном случае первое исходное положение - «преступление есть деяние, причиняющее вред», будет выглядеть таким образом, что полностью утратит какие бы то ни было методологические возможности, а именно: «преступление есть деяние, которое причиняет неизвестно что». Совершенно очевидно, что эвристический потенциал такого тезиса равняется нулю.
Аналогичным образом обстоит дело и с другим исходным положением, согласно которому об искомом сущем известно только одно, а именно, то, что оно по своим свойствам способно в результате преступного воздействия подвергаться причинению вреда. Если суть вреда изначально не определена, то и это суждение становится бесполезным, поскольку при этом данное положение также превратится в выражение, не оставляющее никаких возможностей для дальнейшего исследования, судите сами: «неизвестно что (искомое сущее) по своим свойствам способно подвергаться неизвестно каким изменениям». Установление такого в наивысшей степени «неизвестного» сущего является задачей, естественно, невыполнимой.
Следовательно, еще раз подчеркнем, прежде чем использовать оба вышеприведенных исходных положения, необходимо достоверно знать, в чем же, собственно, заключается сущность вреда, причиняемого преступлением. Таким образом, если при разрешении сформулированного противоречия учения об объекте преступления методологически основываться на представлении о том, что преступление есть деяние, причиняющее вред, то установление сущности преступного вреда методологически должно предшествовать установлению того искомого сущего, которое подвергается его причинению. В принципе аналогичной точки зрения по этому вопросу также придерживается и Г.П. Новоселов: «...не представления о преступном вреде должны ставиться в зависимость от того, как интерпретируется объект преступления, а напротив, представления об объекте должны быть обусловлены решением вопроса о сущности преступного вреда»1.
Принимая во внимание вышеизложенное, т.е. тот факт, что решение проблемы установления сущего, подвергающегося причинению преступного вреда, в конечном итоге зависит от результатов предварительного исследования сущности самого преступного вреда, и во избежание в дальнейшем неосновательной полемики по этому поводу, представляется необходимым произвести такое исследование, т.е. установить, что же, собственно, представляет собой вред.
Вместе с тем, прежде чем приступить к установлению сущности преступного вреда как такового, следует сделать некоторое отступление и пояснить, почему при этом мы не используем разработок, уже существующих в данной сфере. Ведь если они являются достоверными, то, собственно, и незачем «изобретать колесо» заново. Момент этот является достаточно серьезным, и рассмотрение его заслуживает особого внимания.
В дореволюционное время исследование сущности преступного вреда специально не осуществлялось, все основные изыскания в данной области производились в более поздние периоды развития отечественной науки уголовного права. К числу авторов, специально посвятивших исследованию уголовно-правового института преступного вреда свои фундаментальные произведения следует отнести таких ученых, как Н.Ф. Кузнецова, А.С. Михлин, В.В. Мальцев и СВ. Землюков.
Для того чтобы убедиться в неприемлемости для целей нашего исследования результатов тех разработок преступного вреда, которые производились А.С. Михлиным и В.В. Мальцевым, необходимо принять во внимание одно обстоятельство, касающееся общей методологии их разработок. Суть этого обстоятельства заключается в том, что производились они не «с чистого листа», а методологически опираясь на теорию причинения вреда отношениям.
Так, в частности, А.С. Михлин по этому поводу писал следующее: «...последствие как таковое немыслимо без объекта и во многом определяется объектом преступления. Таким образом, для анализа последствия преступления необходимо раскрыть содержание объекта преступления. По общераспространенной среди советских юристов точке зрения объектом преступления являются общественные отношения, которые страдают от преступления. Отсюда следует, что последствия преступления представляют собой вред, ущерб, урон, причиняемые общественным отношениям»1; «характер объекта преступления определяет внешний, вещественный характер последствий преступления» ; «...свойства объекта преступления определяют как материальный характер последствий преступлений, так и их правовую характеристику. Этот вывод очень важен для изучения всей проблемы последствий преступления» ; «...любое последствие представляет собой нарушение объекта преступления, в связи с чем последствие можно определить как вред, причиненный преступной деятельностью человека общественным отношениям, охраняемым уголовным законом».
Аналогичной позиции в вопросах общей методологии исследования сущности преступного вреда придерживается и В.В. Мальцев: «...все существенные черты последствий преступления находятся в непосредственной зависимости от существенных черт правоохраняемого объекта...» ; «преступное деяние по отношению к объекту посягательства выступает активным (причиняющим) фактором, ибо именно оно ущемляет, изменяет, нарушает, разрушает общественные отношения, то есть производит преступные последствия» ; «преступные последствия - это общественно опасный ущерб, отражающий свойства преступного деяния и объекта посягательства, наносимый виновным поведением, от причинения которого соответствующее общественное отношение охраняется средствами уголовного права» ; «общественно опасные последствия - результат негативного поведения (деяния) человека, оно воздействует на составляющие объект преступления общественные отношения» .
Общая характеристика различных представлений о механизме преступного воздействия
Представление о механизме преступного воздействия в творчестве М.А. Гельфера. Особую позицию в представлении об объективном механизме преступного воздействия занимает М.А. Гельфер. Специфика его точки зрения относительно того, кто или что подвергается причинению преступного вреда, заключается в том, что она особым образом сочетает в себе и основное положение теории причинения вреда человеку, и основное положение теории причинения вреда отношениям. Выражается это в том, что взаимное противоречие данных концепций он пытается устранить путем отождествления человека с общественными отношениями. В рамках подобного компромиссного решения вопроса у М.А. Гельфера никаких противоречий не возникает ввиду того, что, поскольку человек, по его мнению, и есть отношения, то причинение вреда отношениям соответственно есть также причинение вреда человеку, или наоборот, причинение вреда человеку есть также причинение вреда отношениям.
Об этом, в частности, свидетельствуют следующие высказывания самого автора: «Каждое общественно опасное деяние (действие или бездействие), предусмотренное советским уголовным законом в качестве преступления, всегда посягает на определенный объект. Не может быть преступления, которое бы не посягало на какой-либо объект. Объектом преступления являются социалистические общественные отношения. Охрана этих общественных отношений от преступных посягательств, то есть от причинения им серьезного вреда или поставлення в опасность причинения такового, и составляет задачу советского уголовного права» ; «Указывая на то, что объектом преступления является социалистическое общественное отношение, охраняемое уголовным законом, мы тем самым устанавливаем, что объектом преступления является также и человек - участник общественного отношения. Следует признать глубоко ошибочным низведение некоторыми криминалистами человека до роли предмета преступления. Сущность человека, по выражению Маркса, «есть совокупность всех общественных отношении» » .
Приведенные высказывания М.А. Гельфера демонстрируют тот факт, что в качестве философской основы, позволяющей, по его мнению, отождествлять причинение вреда человеку и причинение вреда отношениям, он использует цитату К. Маркса, в которой человек рассматривается как совокупность общественных отношений. Между тем такой подход к устранению взаимных противоречий между концепцией причинения вреда человеку и концепцией причинения вреда отношениям вряд ли возможно признать обоснованным.
Немного об этом высказывании «классика марксизма». Упоминаемая М.А. Гельфером цитата была позаимствована из черновых записей К. Маркса, обнаруженных уже после смерти автора. Название «Тезисы о Фейербахе» эти записки получили значительно позднее в Институте Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина. В «Записной книжке» К. Маркса они именовались подзаголовком: «К Фейербаху». «Издавая «Тезисы» в 1888 г., Энгельс внес в них некоторые редакционные изменения, чтобы сделать этот документ не предназначавшийся Марксом для печати, более понятным для читателя» . Все это указывает на то, что упоминаемое высказывание носит явно конспективный характер, исключающий возможность ее буквального восприятия.
Главная мысль, основное содержание этого высказывания заключаются в том, что человек как личность формируется исключительно в социальной среде, в обществе в результате взаимодействия (отношений) с другими людьми в процессе их совместной жизни и деятельности, - «общественное бытие людей определяет их общественное сознание...»1. В философской, социологической и психологической литературе эта часть творческого наследия К. Маркса помещена в разделах, посвященных соотношению бытия и сознания, а также социального и биологического в человеке. Дословное, буквальное толкование данного высказывания недопустимо и не имеет смысла. Человек не есть совокупность общественных отношений, человек - биопсихосоциальное существо, выступающее в монистическом единстве биологического, психического и социального, которые неразрывно связаны в нем воедино. Как биопсихосоциальная система человек не может состоять из отношений, которые существуют между ним и другими людьми, рассматриваемыми так же в качестве биопсихосоциальных систем. Если же человека рассматривать не как систему, а как элемент какого-либо социального группового образования, то и с этой точки зрения он также не есть совокупность общественных отношений. Последние выражают собой процессуальный аспект существования социального образования как системы, а люди являются элементами («кирпичиками») этой системы. Отождествлять же между собой элементный состав системы и ее процессуальный аспект в виде отношений между элементами нельзя. Произвести подобное отождествление не позволяет сама идея системного видения мира.
Таким образом необходимо признать, что тот способ, которым М.А. Гельфер пытался устранить противоречие между теорией причинения вреда человеку и теорией причинения вреда отношениям, является несостоятельным и необоснованным. Все это, в свою очередь, вновь обнажает отмеченное противоречие и неизбежно заставляет отдать предпочтение какой-то одной из данных концепций. Как следует из содержания настоящей работы, ее автор свой выбор сделал в пользу теории причинения вреда человеку.
Механизм преступного воздействия и структура общественного отношения
Итак, основная цель отдельного рассмотрения понятия «структура общественного отношения» заключается в том, чтобы отстоять то общее представление об объективном механизме преступного воздейсі вия, согласно которому преступление, причиняя вред различным благам людей, тем самым в конечном итоге причиняет вред самим обладателям этих благ, т.е. людям.
В качестве средства достижения отмеченной цели предполагается произвести опровержение правильности понятия «структура общественного отношения» в том его виде, в каком оно использовалось, в частности, в рамках концепции причинения вреда отношениям. Для этого, в свою очередь, во-первых, необходимо показать, что ни субъекты отношений, ни их блага элементами отношений не являются. Во-вторых, для этого также необходимо произвести установление истинного значения понятия «структур3 общественного отношения» и в результате этого выяснить, что же на самом деле представляют собой элементы отношений.
Производя исследование в обоих намеченных направлениях, мы, в первую очередь, естественно, полагаем своими основными оппонентами представителей теории причинения вреда отношениям, а также А.В. Дроздова. Однако при этом, конечно, надо понимать, что полученные результаты также могут быть применимы и для критики «структуры общественного отношения» в том виде, как ее понимал А.А. Пионтковский в ранний период своего творчества. Помимо этого, доказательство того, что ни люди, ни их блага элементами отношений не являются, можно будет рассматривать как основание для того чтобы избавить авторов, фактически придерживающихся теории причинения вреда человеку, таких, как, например, Б.С. Никифоров и «поздний» А.А. Пионтковский, от необходимости совмещать их основную позицию с несоответствующим действительности понятием «структура общественного отношения».
Доказательство того, что ни блага людей, ни сами люди не являются элементами отношений, предполагает выяснение того, что же, собственно, представляют собой общественные отношения. При этом для обеспечения наибольшей достоверности уяснение сути общественных отношений желательно производить с использованием источников непредвзятых, т.е. таких, которые являются независимыми от тех воззрений, которые сложились по данному вопросу в рамках теории причинения вреда отношениям, в частности, и в уголовном праве в целом. К числу таких независимых источников, по нашему мнению, относятся теоретические разработки философии и социологии.
В советской философско-социологической литературе, которая никак не связана с уголовно-правовыми проблемами и, в частности, с проблемой, существующей в учении об объекте преступного деяния, общественные отношения трактовались следующим образом: - «отношения, складывающиеся между людьми» ; «отношения между людьми в процессе их общественной жизни» ; «совокупность связей, возникающих между социальными группами людей» ; - «многообразные связи, которые складываются между людьми в различных сферах общественной жизни» ; - «объективная и устойчивая структура общественных связей, которая формируется (складывается и изменяется) в соответствии с видами и предметами человеческой деятельности и проявляется прежде всего как массовые интересы людей»; - «социальные связи, определяемые характером объекта и субъекта деятельности» ; - «многообразные связи между социальными группами, классами, нациями, а также внутри них в процессе их экон., социальной, политич., культурной деятельности; определяют существ, стороны личных отношений людей, связанных непосредственными контактами»; - «многообразные, присущие обществу связи, устанавливающиеся между социальными группами, а также внутри них. О.О. - важнейший специфический признак общества и вместе с тем, то, что делает общество системой, объединяет индивидов и их разрозненные действия в единое целое, хотя оно внутренне и расчленено» .
Нетрудно заметить, что, несмотря на некоторые различия в подходах к рассмотрению общественных отношений, все авторы, специально посвятившие свои работы установлению сущности последних, единодушно понимают под общественными отношениями определенные связи между людьми, которые складываются в процессе их совместной .жизни в обществе.
Социальная действительность существует в виде различных по масштабу и степени сложности социальных групповых образований: семья - различные коллективы - социальные группы - классы - этнические группы - нации и т.д., вплоть до самого человечества . Любое социальное групповое образование, рассматриваемое как система на самом изначальном структурном уровне5 внутренней организации, представляет собой совокупность индивидов, которые объединены между собой в единое целое определенными социальными связями (общественными отношениями). В рамках такого подхода к рассмотрению любого социального группового образования индивиды являются далее неразложимыми его элементами, а социальные связи (общественные отношения) между индивидами выражают процессуальный аспект существования любого социального группового образования как системы. Это означает, что любые связи по своей природе есть вещи процессуальные, т.е. суть процессы. Из этого, в свою очередь, следует, что как бы мы пи делили совокупность процессов или какой-то один процесс на элементы, в результате подобного деления всегда будет получаться элемент по своей природе также процессуальный.
Если в качестве объекта системного анализа будет избрана какая-либо совокупность социальных связей (совокупность процессов социального взаимодействия), то элементом такой совокупности будет являться какое-либо одно отношение (одна связь как процесс). Если же в качестве объекта, рассматриваемого в качестве системы с целью выделения в нем составляющих его элементов, будет избрано какое-либо одно отношение (один процесс), то его элементом всегда будет только часть этого процесса, т.е. соответственно только часть социальной связи между людьми.
