Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История развития уголовной ответственности за мошенничество и его место в структуре уголовного законодательства России и Франции 13
1. Исторический аспект 13
2. Место норм об ответственности за мошенничество в структуре УК и иных законов 31
3. Мошенничество как «проступок» по УК Франции 44
Глава 2. Объективные и субъективные элементы состава мошенничества по УК России и Франции 49
1. Объект и предмет мошенничества 49
2. Объективная сторона мошенничества 57
2.1. Общественно-опасное деяние 59
2.1.1. Использование ложного имени 61
2.1.2. Использование ложного статуса 64
2.1.3. Злоупотребление действительным статусом 84
2.1.4. Обманные приемы 90
2.2. Причинная связь 109
2.3. Наступившие преступные последствия 114
3. Субъект мошенничества 120
4. Субъективная сторона мошенничества 127
5. Квалифицированные составы мошенничества 132
Глава 3. Специальные случаи ответственности за мошенничество 140
1. Преступные деяния, сходные с мошенничеством 140
1.1. Жульничество 140
1.2. Препятствия свободе торгов 144
1.3. Предоставление недвижимости 146
2. Способы совершения мошенничества 148
2.1. Мошенничество с благотворительностью 148
2.2. Мошенничество с автоматическими аппаратами 150
2.3. Способы совершения мошенничества по материалам Интернет сайта МВД Франции 151
3. Неоконченное мошенничество 154
Заключение 158
Библиография 165
Приложение № 1 184
Приложение №2 192
- Исторический аспект
- Место норм об ответственности за мошенничество в структуре УК и иных законов
- Объект и предмет мошенничества
- Преступные деяния, сходные с мошенничеством
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования. Мошенничество как противоправное деяние отслеживается в уголовной статистике России и Франции. В России в 2008 г. было зарегистрировано 192 490 мошенничеств (-8,9 % АППГ; 211,3 тыс.)1. Сайт министерства внутренних дел Франции приводит цифру 177 309 мошенничеств за 2007 г.2
Число осужденных по ст. 159 УК РФ «Мошенничество» в 2007 г. составило 36,8 тыс. человек или 4% общего числа осужденных за указанный период. В 2006 г. в Российской Федерации за деяния, предусмотренные этой статьей, было осуждено 33,0 тыс. человек, что составило 3,6 % общего числа осужденных3. Таким образом, правоохранительные органы год от года имеют дело с большим числом случаев, когда необходимо принятие решения о квалификации деяния по статье о мошенничестве.
Мошенничество как проявление «интеллектуальной» преступности обнаруживает постоянное появление новых методов хищения путем обмана, которые необходимо обобщать и анализировать. Принятие Верховным Судом РФ постановления Пленума от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» подтверждает данный тезис. В нем отражены такие новые виды хищений как мошенничество с пластиковыми картами, с проведением лотерей, с векселями.
Развитие нормы о мошенничестве во Франции во многом шло параллельно с российской нормой. Современное понимание мошенничества в обеих странах схоже. Однако французская уголовно-правовая доктрина и законодательное формулирование мошенничества обладают рядом специ фических черт, которые сильно отличаются от ст. 159 УК РФ. Это обусловливает необходимость по-новому посмотреть на отечественную уголовно-правовую доктрину и норму о мошенничестве.
Сказанное определяет актуальность настоящего диссертационного исследования. В период глобализации мировой экономики, роста взаимопроникновения и коллизий правовых норм разных государств необходимость подобного рода сравнительного анализа уголовно-правовых запретов по основным составам УК РФ сохраняется и будет увеличиваться.
Степень научной разработанности темы. Мошенничество по УК РФ глубоко изучено в отечественной уголовно-правовой и криминологической литературе. Его исследованию посвящены отдельные монографии, авторами которых являются: Батаев И.А., Березин Д.В., Бондарь А.В., Борзен-ков Г.Н., Волженкин Б.В., Гуйва О.А., Старков О.В., Упоров И.В. и др. Анализу мошенничества отведены объемные разделы в работах о преступлениях против собственности БойцоваА.И., Гаухмана Л.Д., Жалинского А.Э., Кочои СМ., Кригера Г.А., Малышевой Ю.Ю; Лопашенко Н.А. и др. Различные аспекты мошенничества исследованы в диссертационных работах Беляк О.С., Быкова Ю.М., Лунина Л.Л. и др.
Уголовно-правовая доктрина, уголовное законодательство и судебная практика Франции анализируется в работах Аванесова О.Г., Боботова СВ., Исаева М.М., Крыловой Н.Е., Кузнецовой Н.Ф., Меньших А.А., Решетникова Ф.М. и др. Относительно недавно увидели свет две работы, посвященные имущественным преступлениям и проступкам по УК Франции Адельханян А.Р. и Попова С.А.1. Крылова Н.Е. осуществила перевод действующего УК Франции, который используется в настоящем исследовании как базовый1.
Тем не менее, комплексного сравнительно-правового исследования состава мошенничества по УК России и Франции не имеется.
Цель диссертационной работы состояла в том, чтобы осуществить комплексный доктринальныи анализ, дать правовую оценку уголовно-правовых запретов мошенничества по УК России и Франции в сравнительно-правовом аспекте; выявить схожие элементы конструкции состава мошенничества обеих стран, а также определить основные отличия для последующей оценки возможности применения французского опыта в отечественных условиях.
Цель исследования обусловила постановку и решение следующих основных задач:
1) исследовать законодательство и судебную практику России и Франции по мошенничеству;
2) определить причины, обусловившие схожесть основных элементов мошенничества;
3) определить причины обусловившие различия в понимании и формулировке состава мошенничества в России и Франции;
4) провести оценку применимости французского опыта по мошенничеству в российских условиях.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения собственности и иных прав на имущество, на защиту которых направлен уголовно-правовой запрет мошенничества по УК Франции и России.
Предмет исследования составляют:
? нормы российского, французского уголовного и иных отраслей законодательства, с помощью которых осуществляется охрана собственности в России и Франции;
? статистические данные о преступности данного вида, материалы судебной практики России и Франции по делам о мошенничестве.
? доктринальные исследования по мошенничеству и преступлениям против собственности (имущественным преступлениям и проступкам) в России и Франции.
Методологическую основу исследования составляют основополагающие положения диалектики, формальной логики, философии и социологии права. Особое внимание занимают метод анализа и синтеза, логический метод, включая метод дедукции и индукции, метод моделирования, системно-структурного анализа, формально-юридического и грамматического толкования, сравнительно-правовой метод.
Ввиду специфики настоящей работы сравнительно-правовой метод является превалирующим.
Теоретической основой работы явились труды российских и французских правоведов, а также учебные, учебно-методические и научно-практические работы, подготовленные российскими и французскими правоведами в области уголовного права. Указанные источники изложены в библиографии диссертации.
Нормативную базу диссертации составили нормы международного права, соответствующие международно-правовые документы, Конституция Российской Федерации, Конституция Конституции Франции 1958 года, федеральные законы Российской Федерации, УК РФ и УК Франции, а также Коммерческий кодекс Франции и Потребительский кодекс Франции.
Эмпирическая база исследования включает опубликованную судебную практику, в том числе решения Президиума Верховного Суда РФ, Кас сационные определения Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, Палаты по Уголовным делам Кассационного Суда Франции, постановления Пленума Верховного Суда РФ; данные статистической отчетности МВД России и Франции, Судебного департамента при Верховном Суде РФ.
Научная новизна диссертации определяется кругом анализируемых проблем и заключается в следующем:
во-первых, в одном из первых комплексных сравнительно-правовых исследований мошенничества по уголовному праву России и обновленного уголовного законодательства Франции;
во-вторых, в проведенном анализе исторического развития нормы о мошенничестве во Франции (включая норму ст. 405 утратившего силу УК 1810 г. и законодательные изменения к нему). Аналогичный анализ российской нормы проведен в сравнительно-правовом аспекте;
в-третьих, во введении в научный оборот изученной судебной практики Палаты по Уголовным делам Кассационного суда Франции по каждому из четырех способов обмана нормы о мошенничестве во Франции, а также по основным элементам состава мошенничества во Франции;
в-четвертых, в определении места мошенничества в структуре УК Франции и иных законов, содержащих уголовно-правовые запреты указанных деяний, а также в структуре трехчленной классификации преступных деяний по УК Франции;
в-пятых, в выявленных основных отличительных свойствах нормы о мошенничестве по УК Франции. Констатированы (обнаружены) исторические и системные причины их возникновения и необходимость (отсутствие необходимости) соответствующих изменений в норме о мошенничестве по УК РФ.
Основные положения, выносимые на защиту, обусловлены сравнительно-правовой направленностью проведенного исследования. Выявлены основные отличительные признаки состава мошенничества по законодательству России и Франции, а также сформулированы выводы относительно применимости французского опыта в России:
1. Положение о ненаказуемости простого обмана при мошенничестве, являющееся основной отличительной характеристикой статьи 313-1 УК Франции. Норма о мошенничестве УК Франции предусматривает концепцию ненаказуемости простого обмана, которой нет в ст. 159 УК РФ.
Под простым обманом понимается обман, в котором отсутствуют признаки обманного приема - одного из четырех обманных способов по УК Франции, содержащего определение мошенничества. Простой обман - это, например, простые письменные или устные ложные утверждения: в частности, заведомо ложное обещание вернуть деньги.
Напротив, по УК РФ, наказывается простой обман при мошенничестве: ничто не мешает российскому судье квалифицировать как мошенничество, в частности, деяние лица, пообещавшего вернуть шапку и сапоги, но присвоившего их себе1.
Мы полагаем, что в данном случае французский опыт может быть применен в России.
2. Вывод о том, что отсутствие наказания за обман пассивный при мошенничестве по УК Франции не применимо для нормы ст. 159 УК РФ. Пассивный обман - это обман путем бездействия. Он наказуем по УК РФ, однако не наказуем по УК Франции. Это обусловлено тем, что каждый из четырех способов обмана по ст. 313-1 УК Франции предполагает действие.
В данном случае, на наш взгляд, опыт отсутствия наказания за пассивный обман не является позитивным.
3. Положение о том, что включение отношений в сфере приобретения права на чужое недвижимое имущество в качестве объекта мошеннических действий, является преимуществом ст. 159 УК РФ в сравнении с нормой о мошенничестве по УК Франции. Термин «права на имущество» диспозиции ст. 159 УК РФ позволяет рассматривать незаконное приобретение права на чужое недвижимое имущество путем обмана как мошенничество. Ст. 313-1 УК Франции, напротив, не распространяет свое действие на незаконное приобретение недвижимости. Это обусловлено тем, что недвижимое имущество нельзя «передать», в то время как «передача» - это один из основных признаков французской нормы о мошенничестве.
Диссертант убежден, что мошенничество по УК РФ, в этом смысле, сформулировано более удачно, обеспечивая охрану прав собственника недвижимого имущества.
4. Положение о том, что отсутствие в норме о мошенничестве УК Франции термина «хищение» или подобного ему, не обнаруживает существенных отличий при толковании нормы о мошенничестве по УК России и Франции. Ст. 313-1 УК Франции не содержит термин «хищение» или иной подобный ему, который был бы общим для кражи и мошенничества. Имущественные преступные деяния по УК Франции (аналог преступлений против собственности по УК РФ) не предусматривают такого родового термина как «хищение».
Более того, французские специалисты полагают, что для кражи и мошенничества не может быть использован подобный одинаковый термин, поскольку мошенник использует совсем иной способ изъятия имущества: он не изымает, а получает имущество от потерпевшего при помощи обмана. В то же время толкование состава мошенничества по ст. 159 УК РФ также не предполагает изъятие имущества самим мошенником, а, как и мошенниче ство во Франции, лишь склонение потерпевшего к передаче имущества. Об этом ясно высказался в п. 1 Постановления от 27 декабря 2007 г. № 51 Пленум Верховного Суда РФ. Таким образом, несмотря на существенные различия лексического оформления (юридической техники) указанной особенности уголовно-правовых запретов, принципиальных различий между нормами о мошенничестве УК РФ и Франции в данном аспекте не просматривается.
5. Доказательства того, что место мошенничества в структуре (архитектонике) уголовного законодательства России и Франции в целом схоже. В обеих странах мошенничество отличается от других преступлений против собственности (имущественных преступлений и проступков), главным образом, тем, что имущество передается самим потерпевшим под влиянием обмана. В то же время существенным отличием французской модели является наличие закрепленных в УК «преступных деяний, сходных с мошенничеством», а также иных специальных по отношению к мошенничеству составов, расположенных вне УК Франции, - Коммерческом кодексе Франции, Потребительском кодексе Франции.
6. Констатация отличия основных тенденций судебной практики по мошенничеству во Франции и российской судебной практики. Это вызвано наличием четырех способов обмана по ст. 313-1 УК Франции. Французские суды уделяют пристальное внимание установлению, какой из четырех способов обмана был использован в конкретном деле. От этого может сильно колебаться квалификация деяния, включая в определенных случаях оправдание злоумышленника, поскольку каждому из способов обмана судебной практикой Франции дано ограничительное толкование. В то время как отечественная судебная практика по мошенничеству не толкует ограничительно понятия «обман» и «злоупотребление доверием».
Теоретическая и практическая значимость результатов диссертационного исследования. Изложенные в диссертации положения, выводы и предложения могут быть использованы в:
- законотворческой деятельности по совершенствованию действующего уголовного законодательства, а также при подготовке руководящих разъяснений высших судебных органов страны. Опыт ограничительного толкования четырех способов обмана по статье о мошенничестве УК Франции представляет ценный пример оптимизации уголовно-правовых рисков; термин «обман», позволяет переосмыслить правовую границу между уголовно-правовым и гражданско-правовым обманом в отечественной правоприменительной практике;
- деятельности правоохранительных органов и судов, направленной на совершенствование правоприменительной практики на этом направлении;
- преподавании курсов «Уголовное право», «Теоретические основы квалификации преступлений», «Уголовное право европейских стран» в юридических вузах, а также при подготовке лекций и учебных пособий по данной проблематике.
Апробация и внедрение результатов диссертационного исследования. Сформулированные концептуальные положения и результаты диссертационного исследования нашли отражение в опубликованных научных работах, в том числе в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ. Основные положения диссертации докладывались на заседании кафедры уголовного права, в рамках научных семинаров и круглых столов факультета права Государственного университета - Высшей школы экономики (ГУ-ВШЭ), на межвузовских научно-практических конференциях. Результаты исследования также использовались при проведении семинарских занятий со студентами ГУ-ВШЭ.
Объем и структура диссертации. Диссертация выполнена в объеме, обеспечивающим решение целей и задач, стоявших перед ней, состоит из трех глав, включающих 11 параграфов, заключения, списка использованной литературы и Приложений.
Исторический аспект
Франция. Действующая норма о мошенничестве во Франции (ст. 313-1 УК Франции) и правоприменительная практика по мошенничеству во многом опираются на формально уже утратившие силу источники: УК 1810 г., судебная практика, толкование, которое давали УК специалисты по уголовному праву. Этим источникам предшествовал закон Франции 1791 г., давший первое законодательное определение мошенничеству.
На более ранних стадиях развития французского общества, как и в России, четко определенного на законодательном уровне уголовно-наказуемого состава мошенничества не было. В судебной практике и теории уголовного права понятие мошенничества, приближенное к современному его значению, начало формироваться только в XVIII в.
XVIII в. - это период французской истории, предшествующий революции 1789 г., который именуется «Старым режимом» (Ancien regime)1. Соответственно право, действовавшее в этот период, носит название «Старого права» (Ancien droit).
Знаменитый французский писатель и государственный деятель А.-Ш-А-К. Токвиль (1805-1859), называвший это время «Старым порядком», писал: «Есть большое количество законов и привычек Старого порядка, которые таким образом внезапно исчезают в 1789 г. и снова показываются несколько лет спустя, как некоторые раки скрываются под землею, чтобы вновь появиться немного далее и показать те же воды новым берегам»1.
Во время действия «Старого права» источниками права являлись: 1) правовые обычаи; 2) римское право; 3) каноническое право; 4) королевское законодательство2.
Именно в этот период французской истории был вынесен первый приговор за мошенничество. Катрин Самэ (Catherine Samet), французская исследовательница истории развития законодательства Франции об ответственности за мошенничество, утверждает, что «можно датировать это событие днем 14-го марта 1702 г., когда Парламент Парижа (апелляционная инстанция) рассматривал дело Сульхарпа3. Сульхарп бьш приговорен в первой, инстанции - шатлэ4. Данный приговор был утерян. Парламент Парижа устанавливает, что мошенничество было совершено явным способом и выносит приговор, гласящий, что виновный должен быть выставлен у позорного столба на протяжении двух часов с табличкой «спереди и сзади, содержащей слова публичный мошенник» .
Мишель-Лор Расса (Michele-Laure Rassat), профессор университета Париж XII, комментируя рассматриваемый период французской истории, отмечает, что «старое французское право, сохраняя принципы римского права, четко не отличает кражу от мошенничества и злоупотребления доверием»2. Тем не менее, юристы «отличали кражу от мелкой кражи (larcin). Последняя должна осуществляться с использованием неожиданности или тайно, или «в качестве ремесла», т. е. обманно, что сближает её с мошенничеством»3..
Французский специалист в области проблем, связанных с мошенничеством, Мари-Хосе Метсгер (Mari-Jose Metzger) в диссертации на тему «Эволюция понятия обманных приемов в проступке мошенничества и реформа статьи 405 Уголовного кодекса» (1976 г.) следующим образом характеризует понимание мошенничества французским старым правом: «Старое право придерживается римского права, однако выделяет если не юридическую концепцию мошенничества, то, по меньшей мере, словарь, который силится уточнить, в чем состоят виновные деяния данного типа. Мерлэн (Merlin) пишет, например, по поводу мошенников, что речь идет об имени, которое дают плуту (fripon), имеющему привычку выхватывать деньги и иные вещи с помощью хитрости, плутней (fourberie), а мошенничество - это действие, которое совершает мошенник, плутуя (en МроВашфш, что данное понятие очень отдалено от современного определения мошенничества. Это констатирует Гарсон (Garcon), выделяя появление обманных средств (moyens frauduleux), имеющих целью передачу вещи.
Возможно, в этом есть отдаленный зародыш понятия «обманных приемов» (manoeuvres frauduleux). Гарсон, в частности, пишет: «наши старые криминалисты отличали только кражу от мелкой кражи». Последний термин является кражей, совершенной тайно или как ремесло, т. е. с помощью обманных приемов, чтобы склонить к передаче себе вещи Впрочем, нельзя пренебрегать созидательным влиянием указанных старых авторов. Это они выделили новую систему отягчающих обстоятельств, основанных на статусе лица, времени, месте, способе совершения - систему, которая полностью перешла в наши современные законы»1.
К. Самэ, в свою очередь, отмечает, что французский юрист Мюар де Вуглан (Muyart de Vouglans) отличался от коллег тем, что в своей книге «Об уголовных законах Франции в их натуральном порядке» (1780) выделял «кражи, совершенные путем мошенничества или жульничества»2.
Определение кражи, совершенной путем мошенничества, которое дал указанный автор, было нечетким. Он следующим образом описывает данное преступное деяние: «Воры этого рода в римском праве рассматривались иногда под именем saccularii или выхватывающие кошельки, а иногда под именем directarii, поскольку они проникали в дома под различными предлогами с целью кражи. ... Первые и вторые должны были быть в соответствии с данным правом наказуемы строже, чем простые воры, поскольку их кражи сопровождались предательством и злоупотреблением доверия»3.
Место норм об ответственности за мошенничество в структуре УК и иных законов
Уголовное законодательство Франции. В настоящее время во Франции действует Конституция 1958 г., ст. 34 которой устанавливает, что определение преступлений и проступков, а также наказаний за их совершение, должен устанавливать закон. Этим законом является не только УК, но и другие законы Франции.
Норма о мошенничестве установлена ст. 313-1 УК Франции. Однако некоторые схожие или смежные с мошенничеством составы расположены в других законах. И для понимания мошенничества, по меньшей мере, необходимо знать об их наличии. В России, как известно, составов преступлений вне УК не существует.
К. Дюкулу-Фавар и К. Гарсен приводят ряд составов, сходных с мошенничеством и расположенных в различных законах, помимо УК: «законодатель предпочел разработать другие специфические нормы, наказывающие деяния, которые могли бы входить в сферу действия статьи 405 старого Уголовного кодекса. Корпоративное уголовное право богато составами, которые иллюстрируют данную тенденцию: это относится, в частности, к распределению фиктивных дивидендов (Коммерческий кодекс, ст. L. 241-3, 2 и L. 242-6, 1) и к публикации или представлению недостоверных отчетов (Коммерческий кодекс, ст. L. 241-3, 3 и ст. L. 242-6, 2). Также можно привести ложную рекламу (Коммерческий кодекс, ст. L. 121-1), проступок обмана (Потребительский кодекс, ст. L. 213-1)»1.
Из вышеприведенных составов рассмотрим один - проступок обмана. Ст. L. 213-1 Потребительского кодекса Франции гласит:
«Наказывается двумя годами тюремного заключения и штрафом в 37 500 Евро максимум или одним из этих наказаний тот, кто, будучи или нет стороной в договоре, обманул или пытался обмануть контрагента любым средством или способом, даже посредством третьих лиц:
1 Или в отношении относящихся ко всем товарам природы, вида, происхождения, существенных качеств, структуры или состава;
2 Или относительно количества доставленных вещей или их идентификации при доставке, когда доставляется вещь, иная, чем определена в договоре;
3 Или в отношении годности к использованию, рисков, связанных с продуктом, проведенного контроля, способов использования или необходимых предостороэюностей» .
Вышеприведенная норма схожа с нормой о мошенничестве во Франции, но отличается от последней тем, что не перечисляет способы обмана. Она перечисляет цели обмана. Это очень важное отличие, поскольку оно означает возможность привлечения к ответственности по ст. L. 213-1 Потребительского кодекса Франции за так называемую «простую ложь», т.е. просто за ложные или письменные утверждения, которые по французской статье о мошенничестве наказывается только при использовании ложного имени, ложного статуса или злоупотреблении настоящим статусом.
Из изложенного очевидно, что возможны ситуации, когда во Франции приговор за мошенничество будет отменен в связи с тем, например, что суд не применил специальный, сходный с мошенничеством, состав, который расположен вне УК Франции. Так, Палата по уголовным делам Кассацион-ного суда Франции отменила решение Апелляционного суда Пуатье, при- знавшего массажиста Клода Шарье виновным в мошенничестве. Клод Ша-рье 13 раз оказывал услуги по цене, высшей, чем та, которая была предусмотрена в номенклатуре. Суд увидел в данных деяниях лишь простую письменную ложь, не отягощенную «никакими внешними элементами, которые по природе своей могут придать силу и доверие к ложной информации в документах, содержащих стоимость оказываемых услуг (feuilles de soin)»1. Комментируя данное решение, Рейнал Оттенхоф (Reynald Ottenhof), профессор университета Нант (Nantes), сетует, что «незнание правила spe-cialia generalibus derogant часто ведет к чрезмерному применению общих составов. Мошенничество является одним из них и почти уже стало служанкой для обслуживания различных махинаций»2. В данном случае, по мнению автора, суд изначально должен был применить специальный состав, предусмотренный ст. L. 377-1 Кодекса социальной безопасности . Тогда подсудимый не избежал бы ответственности. Ему вторит и Палата по уголовным делам, указывая на то, что апелляционный суд «не выяснил, может ли данный факт быть наказуемым иным составом».
Еще одной важной особенностью системы французского уголовного закона является отсутствие такого мощного параллельного источника, содержащего различные правонарушения, как КоАП РФ. Преступные деяния подразделяются во Франции на преступления, проступки и нарушения. Незначительное нарушение правил дорожного движения составит во Франции преступное деяние («нарушение»).
Соответственно, во Франции невозможно наличие таких двух взаимодополняющих норм из двух Кодексов, как ст. 159 УК РФ и ст. 7.27 КоАП РФ «Мелкое хищение». Данные статьи вместе создают норму, согласно которой, если сумма похищенного составляет менее 1 000 рублей, то деяние следует квалифицировать не по ст. 159 УК РФ, а по ст. 7.27 КоАП РФ.
Место нормы о мошенничестве в структуре УК. Действующий УК Франции вступил в силу 1 марта 1994 г. Он состоит из двух частей: 1) законодательная и 2) регламентарная: декреты в государственном совете. Законодательная часть подразделяется на семь книг.
Объект и предмет мошенничества
Объект преступления согласно уголовному праву России - это один из четырех элементов состава преступления. Во Франции объект преступления (преступного деяния) как элемент состава не выделяется. Французское уголовное право, по господствующей точке зрения, подразделяет преступное деяние на два составных элемента: материальный элемент и моральный элемент, которые примерно соответствуют российским объективной и субъективной стороне преступления. Тем не менее, во Франции анализируют предмет преступного деяния. Так, например, К. Маскала при анализе мошенничества рассматривает «объект передачи», то есть имущество, которое передает потерпевший мошеннику, в рамках анализа «передачи имущества» - одного из признаков материального элемента преступления1.
Как утверждает Ю.А Красиков, начиная «с 20-х годов прошлого столетия, отечественные ученые единогласно утверждают, что объектом преступления являются общественные отношения»1. Придерживаясь этой господствующей в России концепции, непосредственным объектом мошенничества по УК РФ мы назовем общественные отношения собственности, а также иных прав на имущество. Выражаясь точнее, отметим, что объект мошенничества по УК РФ можно подразделить на две составляющие: 1) объект хищения и 2) объект приобретения права на чужое имущество.
А.И. Бойцов считает, что объектом хищения «является собственность, т.е. общественные отношения по поводу имущества, юридически выражающиеся в виде правомочий владения, пользования и распоряжения этим имуществом, которыми обладает собственник, и в обязанности других лиц (несобственников) воспринимать указанные правомочия как должное и не препятствовать их осуществлению»2.
Определение объекта мошенничества в форме приобретения права на чужое имущество не так очевидно. В отличие от «хищения» законодательного определения «приобретения права на чужое имущество» для целей ст. 159, как и для других статей УК РФ, нет. Поэтому данный термин толкуется судебной практикой и доктриной.
В частности, А.Э. Жалинский отмечает, что при приобретении права на чужое имущество субъект получает «фактическую возможность любым способом умалить имущество потерпевшего, тем самым обогатив себя в со-ответствующем объеме» .
При этом возникает вопрос, который перекликается с французской конструкцией состава мошенничества: входят ли в объект мошенничества отношения в сфере предоставления услуг? Как известно, в самом тексте ст. 313-1 французский законодатель указывает, что мошенник может склонить потерпевшего к предоставлению себе услуги. Включение «услуг» в качестве блага, на которое направлен умысел мошенника, стало новеллой УК 1992 г., которую отметили все специалисты по уголовному праву Франции. К. Мас-кала, в частности, пишет следующее: «Новый уголовный кодекс инкриминирует незнакомую до сих пор категорию: оказание услуг. Похоже, что отныне нематериальные права, как и материальные, охвачены законодателем»4. В ст. 159 УК РФ подобного прямого указания нет. Совершить хищение услуг, очевидно, невозможно. Однако термин «приобретение права на чужое имущество», на наш взгляд, позволяет привлечь к уголовной ответственности по ст. 159 УК РФ лиц, которые не заплатили за оказанные им услуги. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 практически дается ответ на этот вопрос. В п. 3 указанного документа и говорится о злоупотреблении доверием в случае принятия на себя лицом обязательства при заведомом отсутствии у него намерения это сделать. Таким обязательством может быть обязательство заплатить за услугу. Соответственно лицо, которое пришло в парикмахерскую, постриглось и не заплатило, не совершило хищения, однако фактически оно приобретает право на денежные средства, которые должны быть переданы исполнителю. «Право» в этом контексте, конечно, не означает юридически чистое правомочие распоряжаться деньгами. Имеется в виду «право» как оно понимается в контексте ст. 159 УК РФ.
В литературе понятие «приобретение права на чужое имущество» очевидно «смущает» отечественных специалистов, поскольку оно нигде не раскрыто на законодательном уровне. Ставится под сомнение само упоминание о «праве», которое юридически нелогично приобретать незаконным путем. Соответственно возникают различные толкования данного термина. Профессор Н.А. Лопашенко суммирует основные правовые позиции по этому поводу: «все имеющиеся в науке точки зрения на понятие «право на имущество» могут быть сведены к трем принципиально отличающимся друг от друга: первая связана с его толкованием только как правомочий собственника (правомочий по владению, пользованию и распоряжению имуществом); вторая включает в понятие права на имущество еще и право требования имущества (последнее, правда, также понимается по-разному); третья отождествляет право на имущество с правами владельца ограниченного вещного права»1.
В ст. 313-1 УК Франции нет аналога термину «приобретение права на чужое имущество». Однако именно данный термин позволяет квалифицировать приобретение права на чужое недвижимое имущество по ст. 159 УК РФ. Согласно позиции Верховного Суда РФ, выраженной в абз. 2 п. 4 постановления Пленума Верховного суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51, мошенничество в форме приобретения права на чужое имущество считается оконченным, «в частности, с момента регистрации права собственности на недвижимость».
К. Маскала, отмечает: «Мошенничество не может напрямую посягать на недвижимость, поскольку невозможно, чтобы мошеннику была материально передана недвижимость. Невозможность материальной передачи недвижимости делает невозможной квалификацию мошенничества»2. При этом она делает оговорку, что мошенничество может иметь в качестве объекта, если не саму недвижимость, то цену на недвижимость. При этом приводится пример решения от 23 января 1997 г., когда лицо при заключении договора купли-продажи было введено в заблуждение относительно цены на продаваемую квартиру.
Рассуждая об «объекте передачи» при мошенничестве, К. Маскала, следуя законодателю, выделяет следующие три «объекта передачи» по ст. 313-1 УК Франции: 1) предоставление услуг; 2) денежные средства, ценные бумаги, материальные ценности или какое бы то ни было иное имущество; 3) совершение сделки, влекущей возникновение обязанности или освобождение от нее.
Преступные деяния, сходные с мошенничеством
Проблема квалификации деяния лица, пришедшего в ресторан и поевшего, не расплатившись, хорошо знакома французскому уголовному праву. Долгое время французские юристы «ломали голову» над квалификацией данного деяния.
Согласно учебнику по специальному уголовному праву Франции: «Квалификация кражи была неприменима в силу добровольной передачи еды. Квалификация злоупотребления доверием применялась только к ограниченному числу контрактов и также была неприменима. Наконец, мошенничество также не подходило ввиду отсутствия обманных приемов - лицо просто в обычном порядке заказывало себе еду. Принцип законности и его следствие — принцип строгого толкования уголовного закона - запрещали преследовать и наказывать подобное поведение, которое, тем не менее, было очевидно заслуживающим наказания. Законодатель нашел выход из этой ситуации, создав в 1873 г. уголовно-наказуемое деяние — жульничество (1а filouterie) с продуктами питания, которое впоследствии бьшо дополнено жульничествами с иным имуществом, таким как транспорт или топливо»1.
Жульничество следующим образом сформулировано в ст. 313-5 УК Франции: «Жульничество (la filouterie) представляет собой деяние какого-либо лица, знающего о своей полной неплатежеспособности или решившего не платить, которое:
п. 1. Велит предоставить ему напитки или продукты питания в заведении, торгующем напитками или продуктами питания;
п. 2. Велит предоставить себе и фактически занимает одну или несколько комнат в заведении, сдающем комнаты, если срок проживания не превысил десяти дней;
п. 3. Велит предоставить горючее или смазочные масла, которыми работники сбытовой сети полностью или частично заполнили резервуары транспортного средства;
п. 4. Велит везти себя в такси или в ином транспортном средстве, используемом для частного извоза»1.
Жульничество наказывается шестью месяцами тюремного заключения и 7 500 Евро штрафа. Оно, как и мошенничество, является проступком, поскольку наказанием за его совершение является тюремное заключение.
Относительно жульничества М. Верон пишет: «Французское право не содержит общего состава, инкриминирующего сокрытие неплатежеспособности с целью получения любого имущества или услуги. Каждый должен сам принимать меры защиты против возможной неплатежеспособности своего контрагента, собрав информацию или потребовав гарантий. Уголовное право действует только для защиты профессионалов, которые не могут требовать предоплаты или подтверждения возможности оплатить до доставки имущества или оказания услуги. Вот почему уголовное право наказывает только четыре точно определенных случая жульничества»2.
Деяния, описанные в ст. 313-5 УК Франции, можно назвать мошенничеством путем пассивного обмана. Фактически при пассивном обмане мошенник действует таким образом, что, не совершая активных обманных действий, тем не менее, склоняет потерпевшего передать себе имущество. В то же время, когда лицо заказывает себе еду или заправляет бензобак без намерения заплатить, оно все-таки совершает активные действия, которые, по сложившемуся деловому обороту, предполагают оплату. Более простой, на первый взгляд, является ситуация, когда лицо, например, продолжает по доверенности получать пенсию уже умершего лица. Однако и в этом случае лицо должно совершить активные конклюдентные действия — прийти в банк или орган социальной защиты, или в любое другое место для получения денег. Поэтому пассивный обман в чистом виде, на наш взгляд, встретить практически невозможно.
Относительно обмана путем бездействия при мошенничестве А.Э. Жалинский замечает, что «таким способом обман совершается обычно, когда на субъекте лежит обязанность сообщения фактов при заключении сделки либо непосредственно при оказании услуги. Эта обязанность может быть установлена законом, вытекать из договора, из обычаев делового оборота, а также предшествующих действий данного лица. Определение обязанности сообщения представляет сложную юридическую проблему»3.
Данная проблема, как мы понимаем, состоит в установлении обязанности лица сообщить определенные сведения. И это может служить определенным ограничением сферы действия мошенничества в России. Во Франции подход к разбираемой нами ситуации несколько иной. По общему правилу пассивный обман не квалифицируется как мошенничество.
А.Э. Жалинский считает, что для наказания за бездействие необходима норма, устанавливающая обязанность определенным образом действовать. Во Франции даже наличие такой нормы не влечет автоматически наказание за обман по статье о мошенничестве. Необходимо четкое описание обмана в форме бездействия в соответствующих нормах уголовного закона. Одной из таких норм является жульничество.
Каждому из четырех способов совершения жульничества, описанных в ст. 131-5 УК Франции, присущи интересные особенности. Например, жульничество относительно продуктов питания и напитков (п. 1 ст. 313-5 УК Франции), как пишет М. Верон, «защищает профессионалов в области услуг в сфере питания и не распространяется на частных лиц, от случая к случаю оказывающих данные услуги. Ст. 313-5 УК Франции не требует больше, чтобы данные напитки и продукты питания были потреблены «целиком или частично» в соответствующих заведениях, что позволяет инкриминировать деяния, причинившие ущерб заведениям, продающим напитки и продукты питания на вынос»1.
Пункт статьи о жульничестве, наказывающего лиц, заказывающих топливо без намерения его оплатить, также «затрагивает только профессионалов, которые обслуживают своих клиентов. Те, кто сами заполняют свой бак и уезжают, не заплатив, совершают не жульничество, а кражу. Исключением является случай, когда они пользуются неисправностью аппарата по отпуску топлива»2.
