Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические проблемы криминологического и уголовно-правового исследования личности преступника 10
1.1. Понятие личности преступника - структура и содержание 10
1.2. Личность преступника как объект криминологического исследования 27
1.3. Проблема функционального разграничения субъекта преступления и личности преступника в уголовном праве 33
1.4. Структура личности преступника - криминологическая и уголовно-правовая оценка 39
1.5. Проблема классификациии и типологии преступников 54
Глава 2. Личность преступника - носитель причин индивидуального преступного поведения 65
2.1. Соотношение социального и биологического в личности преступника 65
2.2. Механизм формирования и криминологическое значение мотивации преступного поведения 76
2.3. Классификация мотивов и мотиваций преступного поведения 90
2.4. Проблема взаимодействия личности преступника и
конкретной жизненной ситуации 103
Глава 3. Уголовно-правовые и криминологические меры воздействия на личность преступника 116
3.1. Личность преступника и назначение уголовного наказания 116
3.2. Личность преступника и условное осуждение 127
3.3. Личность преступника и прогнозирование индивидуального преступного поведения 136
3.4. Личность преступника и индивидуальная профилактика преступного поведения 151
Заключение 161
Библиография 170
- Личность преступника как объект криминологического исследования
- Проблема функционального разграничения субъекта преступления и личности преступника в уголовном праве
- Соотношение социального и биологического в личности преступника
- Личность преступника и назначение уголовного наказания
Введение к работе
Начало XXI века скорее всего останется в исторических анналах как время переоценки приоритетных направлений в сфере борьбы с преступностью. Ужасающий по своим масштабам и впечатляющий своей изощрённостью террористический акт, произошедший 11 сентября в США, наглядно продемонстрировал тезис о роли личности (в данном случае — личности преступника) в истории.
Преступление — одно из крайних проявлений человеческого зла. За ним всегда стоит конкретное лицо, член нашего общества, который в значительной степени является отражением его изъянов и пороков. За одиозной фигурой Бен Ладена — злого гения современного преступного мира — стоят миллионы и миллионы «обыкновенных» преступников, деяния которых пополняют статистические отчёты, свидетельствующие о неуклонном росте преступности.
Пользуясь благами и достижениями современного общества, мы уже почти свыклись с каждодневными сообщениями о жестоких убийствах, хитроумных мошеннических комбинациях, разбойных нападениях и грабежах, происходящих средь бела дня и т. д., считая их неотъемлемым побочным продуктом развития социума. Неспособность правоохранительных органов радикально повлиять на сложившуюся ситуацию с каждым днём становится всё более и более очевидной. В этих условиях особенно возрастает роль науки, ибо для того, чтобы противостоять какому-либо злу, необходимо познать его природу и истоки. Именно учёные призваны создать необходимые теоретические предпосылки для разработки эффективного механизма противодействия возрастающему валу преступности. В этом смысле личностный подход, в силу своей экономической выгодности и сравнительно высокой продуктивности, становится сегодня весьма актуальным и, как следствие, приобретает новых сторонников в среде учёных и практических работников. Глубокие знания био-психо-социальных особенностей личности преступника, установление роли личностных факторов в механизме преступного поведения, изучение и анализ криминогенных ситуаций с точки зрения их субъективного восприятия индивидом — всё это, вне всяких сомнений, значительно расширяет возможности правоохранительных органов в сфере прогнозирования и предупреждения преступлений.
Для Республики Молдова актуальность выбранной темы обусловлена тем обстоятельством, что данное диссертационное исследование личности преступника является первым в своём роде осуществлённым в стране. Оно может стать началом систематического научного изучения личностных особенностей преступников в молдавском государстве. Оно будет также
\
""/Л--.- . .
способствовать появлению новых теоретических, методологических и методических разработок в этой области научных знаний; формированию баз статистических и эмпирических данных по количественным и качественным свойствам личностей преступников и созданию юридической основы для совершенствования существующего законодательства в данной сфере, включая повышение эффективности системы профилактики и борьбы с преступностью.
Задача настоящей работы состоит в исследовании проблемы личности преступника, как носителя ключевых детерминант преступного поведения, посредством установления структурных особенностей личности преступника; изучения взаимосвязи и взаимозависимости личностных свойств преступника и совершаемого им преступления; анализа основных этапов процесса мотивации преступного поведения, а также исследования роли и значения личностных факторов в интерпретации субъектом сложившейся криминогенной ситуации. На основе полученных результатов должна быть осуществлена разработка теоретических рекомендаций для более эффективного прогнозирования и предупреждения индивидуального преступного поведения, а так же для правильной индивидуализации уголовного наказания и применения условного осуждения.
Реализация поставленной задачи связана с решением следующих конкретных вопросов:
научный анализ методологических проблем исследования личности преступника, а также определение базовых категорий понятийного аппарата, необходимых для плодотворного изучения личности преступника;
установление сферы, границ и основных направлений криминологического изучения личности преступника;
исследование объёма и характера соотношения категорий «личность преступника» и «субъект преступления» в современном уголовном праве;
осуществление криминологического и уголовно-правового анализа структуры основных свойств, характеризующих личность преступника;
разработка и построение типологических конструкций на базе изученных типообразующих элементов личности преступника и её преступного поведения;
изучение соотношения социальных и биологических факторов в структуре личности преступника и влияния данного соотношения на индивидуальное преступное поведение;
исследование криминологического значения процесса мотивации в механизме индивидуального преступного поведения;
криминологическое и уголовно-правовое определение функциональной роли классификаций мотивов и мотиваций индивидуального преступного поведения;
установление особенностей взаимодействия личности преступника и конкретной жизненной ситуации;
уголовно-правовой анализ влияния личностных свойств преступника на назначение уголовного наказания;
уголовно-правовой анализ влияния личностных свойств преступника на применение условного осуждения;
изучение с позиций проблемы , личности преступника эффективности и перспектив развития института прогнозирования индивидуального преступного поведения;
установление роли основных параметров, характеризующих личность преступника, в процессе индивидуального предупреждения преступного поведения;
разработка предложений и рекомендаций по совершенствованию существующего законодательства в сфере уголовно-правового регулирования положений, относящихся к проблеме личности преступника.
Предметом настоящего исследования является одна из наиболее сложных и многоплановых проблем современной криминологии. Изучение личности преступника, о котором пойдёт речь, фактически зародилось вместе с криминологической наукой. Вопросы, которые ставили перед собой учёные, стоявшие у истоков науки о преступности, и по сей день являются ареной оживлённых дискуссий, а именно:
Что представляет собой личность преступника?
Существует ли она вообще?
В чём её отличие от личности законопослушного члена общества?
Почему человек становится на преступный путь?
Можно ли предвидеть преступное будущее индивида?
Если да, то насколько реально предупредить конкретное прогнозируемое преступление?
В советской науке рассматриваемая проблема сравнительно недавно заняла своё место в качестве составной части криминологии. Прежде считалось, что «личность преступника» входит в сферу компетенции других наук (в первую очередь, социологии, психологии и психиатрии). Но с углублением знаний о преступности как социальном явлении стало очевидным, что личность невозможно рассматривать в отрыве от деяния, и что никакая другая наука, кроме криминологии, не может претендовать на полное и всестороннее её (личности преступника) изучение.
Вместе с тем в настоящей работе мы сочли необходимым не
ограничиваться рамками криминологического исследования. Уголовно-
правовой аспект проблемы, по нашему мнению, имеет не менее важное
значение, поскольку криминологическая информация в сфере исследования
личности преступника является той необходимой предпосылкой, которая
обусловливает усовершенствование действующего уголовного
законодательства. В этой связи стоит отметить, что внимание со стороны законодателя к криминологическим исследованиям и, в частности, к проблеме
личности преступника, всё ещё явно недостаточно. Конечно, тому есть и объективные причины. Право вообще и наша правовая система, в особенности, явление в известной мере консервативное. Закон всегда «вчерашний» по отношению к сегодняшней жизни. Однако степень и характер отставания уголовного закона от реалий современной жизни носит поистине удручающий характер. Сказанное в полной мере относится и к уголовно-правовому регулированию проблемы личности преступника, которое по некоторым вопросам и в новом уголовном законодательстве находится на позициях, какие занимала криминологическая наука 25, а то и 30 лет назад.
В рамках представленной работы автором с позиций сегодняшнего дня предпринята попытка осмысления и оценки тех знаний, которые накоплены криминологической и уголовно-правовой наукой в данной области. Республика Молдова, географически находясь на перепутье между Балканскими странами и бывшими советскими республиками, испытывает значительное влияние в научной сфере со стороны своих ближайших соседей -Румынии и России*. Современная румынская криминологическая мысль(1. Oancea, V. Cioclei, Т. Amza, Gh. Nistoreanu, С. Paun и др.), внимание к которой в нашем государстве наиболее значительно, целиком и полностью устремила свои взгляды на Запад, фактически полностью отвергнув всё то позитивное, что было накоплено в этой сфере советской наукой. При этом заметим, что ни в советский, ни в постсоветский период своего развития в Румынии, за исключением соответствующих глав учебников, не было опубликовано ни одного (!) монографического исследования по проблеме личности преступника. Между тем, в Советском Союзе начиная с 60-х годов прошлого века, указанной проблеме уделялось весьма пристальное внимание. Крупный вклад в разработку этого вопроса в советский период внесли Ю.М. Антонян, Ю. Д. Блувштейн, В.Н. Бурлаков, Б.С. Волков, П.С. Дагель, А.И. Долгова, К.Е. Игошев, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, Н.С. Лейкина, Г.М. Миньковский, А.Б. Сахаров, В. Д. Филимонов и др. Именно в этот период был заложен тот научный фундамент, который в большинстве своём выдержал испытание временем и в значительной мере определяет сегодняшнее научное понимание проблемы личности преступника. В то же время следует отметить появление новых исследований, кардинально отличающихся от всего того, что существовало в данной сфере раньше. В частности, представляют интерес работы, посвященные психологической характеристике личности преступника (Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. «Психология преступника и расследования преступлений» - 1996); связи личностных свойств индивида и насильственных преступлений (Абельцев С.Н. «Личность преступника и проблемы криминального насилия» - 2000); эмоционально-духовной природе личности преступника (Кондратюк Л.В. «Антропология преступления» - 2001) и др.
Современная научная мысль Украины в основном представлена учёными, которые сформировали свои взгляды по проблемам уголовного права и криминологии в рамках советской школы (Л.В. Багрий-Шахматов, Н.И. Коржанский, В.Я. Таций, и др.)
В Республике Молдова, за исключением представленной работы, до настоящего времени не проводилось полноценных научных исследований по проблеме личности преступника. В некоторых публикациях молдавские авторы затрагивают отдельные аспекты данной проблемы, в частности, назначение наказания с учётом обстоятельств, характеризующих личность преступника — C.N. Florea (1980); личность человека, совершающего преступление в семье - G. Моас (1989); личность несовершеннолетнего преступника - М. Bargau (1996); взаимодействие «преступник - жертва» - Gh. Gladchi (1999); личность женщин-преступниц -1. Zaporojan (1999); понятие и био-психо-социальные свойства личности преступника — V. Onofrei (2000); личность человека, совершающего врачебное преступление - V. Florea (2001). Знаменательным событием в этом смысле для молдавской криминологической науки стало издание в 2001г. первого полноценного учебника по криминологии (Gh. Gladchi), в котором автор в отдельной главе рассматривает вопросы понятия, структуры, типологии личности преступника, её формирования, а так же значение соотношения социальных и биологических факторов в преступном поведении. Вместе с тем количество и характер научных исследований по данной проблеме как методологического, так и методического свойства, явно не соответствует тем требованиям, которые сегодня предъявляются к науке, что, в свою очередь обусловливает целый комплекс сложностей практического характера в сфере борьбы с преступностью.
Новизна представленной работы состоит в следующем:
данное исследование является первой комплексной научной разработкой проблемы личности преступника, осуществлённой в Республике Молдова. Её базовая концепция и методологическое новаторство выражается в рассмотрении личности преступника и преступного поведения как единой взаимосвязанной системы, компоненты которой, при всей своей относительной независимости, находятся в перманентном взаимном влиянии и взаимодействии. Кроме того, данная система изучается нами как относительно автономное образование, испытывающее динамическое воздействие со стороны целого комплекса факторов объективного и субъективного свойства, установление типичных сочетаний которых напрямую связывается с проблемой пргнозирования и профилактики индивидуального преступного поведения.
детально рассмотрены вопросы структуры и типологии личности преступника;
проведено исследование современного положения и перспектив изучения соотношения биологических и социальных факторов в структуре личности преступника;
установлены основные компоненты и свойства мотивации преступного поведения, а так же её отличие от мотивации правомерного поведения;
осуществлён анализ проблемы классификации мотивов и мотиваций преступного поведения;
внесены конкретные предложения по практическому использованию полученной криминологической информации в целях усовершенствования институтов назначения наказания и условного осуждения;
разработаны рекомендации методического характера в сфере повышения эффективности прогнозирования и предупреждения индивидуального преступного поведения;
Теоретическое значение данной работы состоит во всестороннем изучении взаимосвязи и взаимодействия личности преступника и преступного поведения, что значительно дополняет и расширяет возможности борьбы с преступностью. Система «преступник - преступление» действует не в вакууме, она постоянно влияет и испытывает влияние со стороны различных факторов объективного и субъективного свойства. Центральным звеном этой системы является мотивация, которая связывает деяние и деятеля в единое целое. Представленное исследование содержит детальный анализ содержания криминальной мотивации, её структурных элементов; в нём также рассматриваются особенности мотивации преступного поведения и различные классификации криминальных мотиваций.
В диссертации затрагиваются проблемы уголовно-правового и криминологического значения личности преступника и преступного поведения, анализируются специфические свойства данных явлений и их функциональная роль в борьбе с преступностью. Работа также содержит исследование сущности и содержания таких категорий, как личность преступника, структура личности преступника, типология преступников, классификация преступников, мотивация преступного поведения.
Практическая значимость данного исследования заключается в разработке автором целого ряда рекомендаций, классификаций, концепций, имеющих практическую направленность как для повышения эффективности предупреждения и пресечения индивидуального преступного поведения, так и для усовершенствования действующего уголовного законодательства.
Методологической основой данной работы является весь комплекс философско-психологических, социально-психологических, политических и естественных наук, которые в совокупности объясняют поведение личности в микро- и макросоциуме.
Комплексный характер исследования обусловил разнообразие научных способов, методов и приёмов, использованных в работе, как то: логический, исторический, а так же методы систематизации и моделирования; психологический и социологический (монографический, сравнительный, содержание — анализ); юридический (формально-юридический или оценочно-аналитический, сравнительно-юридический). В работе использовались нормативные акты Республики Молдова и других государств ближнего и дальнего зарубежья; теоретические разработки молдавских, российских,
румынских и западных специалистов в области криминологии, уголовного права, психологии, социологии и других наук.
Основные положения диссертации получили освещение в восьми публикациях автора.
Личность преступника как объект криминологического исследования
Проблема личности преступника безусловно является одной из ключевых для криминологической науки. Изучая и разрабатывая основные вопросы криминологии (противоправного поведения, его причин, профилактики и др.), специалисты в данной области не могут не признать того, что действия, осуждаемые уголовным законом как преступные, всегда и везде совершаются людьми. Наказуемые деяния совершают мужчины и женщины, молодые и пожилые, гражданские и военные, умные и не очень. Девиантное (преступное) поведение является непосредственным отражением личностных свойств индивида - нарушителя уголовного закона. Именно по этой причине проблема личности преступника справедливо считается одной из важнейших в науке о преступности.
Примечателен тот факт, что первые советские учебники по криминологии при рассмотрении её предмета и содержания не упоминали о личности преступника. Первый учебник, посвятивший этой проблеме отдельную главу, вышел в свет лишь в 1968 г71. Со временем ситуация кардинально изменилась - сегодня едва ли кто-нибудь из специалистов возьмётся оспаривать необходимость изучения личности преступника как самостоятельной проблемы, а в учебники по криминологии непременно включается соответствующая глава, посвященная данному вопросу.
Несмотря на то, что исследованием личности преступника занимается целый ряд наук криминального профиля (криминалистика, уголовное, процессуальное, пенитенциарное право), криминология в изучении данной проблемы характеризуется своей спецификой, которая состоит в том, что объектом её внимания является не только и даже не столько конкретный индивид, совершивший преступление, сколько то общее, типичное, что характеризует подобных лиц. Иначе говоря, основой научного познания личности преступника в криминологии является метод индукции, т.е. такой логический метод, который основывается на «умозаключении от частных, единичных случаев к общему выводу; от отдельных фактов к обобщениям»72. Это предполагает «выявление и учёт тех социальных и социально значимых признаков, свойств, обстоятельств, которые характеризуют не просто субъекта преступления, а определённый тип, выраженный в статистической совокупности» . Такой обобщённый подход к пониманию личности преступника обеспечивает возможность постановки и решения целого ряда основных криминологических вопросов, в частности: - о причинах антиобщественного поведения (вообще, а не только конкретного лица); - о механизме индивидуального преступного поведения в целом и его видах; - о путях и средствах предупреждения подобного поведения; - о классификации преступников; - о криминологическом прогнозировании; - и т.п .
Как отмечалось выше, задачи криминологического изучения личности по объёму не совпадают с задачами изучения личности вообще. «Криминолог смотрит на общество, человека как бы «через преступность», преступное поведение...»75. Соответственно, в круг интересов криминологии попадают в первую очередь личности людей, нарушивших уголовный закон, а точнее, такие личностные особенности, «которые отличают их от лиц с социально нормальным поведением и обусловливают правонарушающее поведение»76. В этом смысле нельзя не согласиться с мнением А.И.Долговой, что «нет смысла говорить о личности преступника как о научной проблеме, если преступникам не присущи некоторые черты, отличающие их от тех, кто не совершает преступлений»77. Разработка указанной проблемы предполагает выявление, учёт и обобщение тех отклонений, деформаций, которые отличают личность преступника от обычной, законопослушной личности; также необходимо выяснить, как такие отклонения выражаются в мотиве преступного поведения, принятии и реализации решения о конкретном преступлении и т. д. Изучение этих вопросов в конечном итоге должно материализоваться в практической сфере, т.е. в разработке конкретных мер по предупреждению образования подобных социально-негативных отклонений, а также по устранению либо нейтрализации условий, способствующих их формированию.
Решение данной комплексной задачи представляется возможным только при охвате всего спектра существенных факторов в их взаимосвязи и взаимозависимости; следует, вместе с тем, оценить роль и вес каждого из них в преступном поведении. «Для этого требуется получить совокупность необходимых, достаточных и достоверных количественно-качественных характеристик особенностей личности преступника в динамике их формирования, проявления и в перспективе коррекции»78.
Всё это является основой для построения системы профилактики преступлений, приоритет в которой, безусловно, должен отводиться мерам, применяющимся на ранних этапах генезиса преступления. Вместе с тем следует строго разграничивать изучение лиц, предрасположенных к нарушению уголовного закона, и собственно преступников. Несмотря на то, что между данными категориями существует много общего (искажённые потребности и интересы, социально негативный образ жизни и т.п.), здесь наличествует качественное отличие, а именно — факт совершения преступления, который и выделяет преступников среди всей остальной массы членов общества, в том числе и среди криминогенных личностей. Именно совершение преступления является центральным и определяющим свойством личности преступника. «...Не является преступником тот, кто замыслил совершить преступление; преступник становится таковым вследствие нарушения им уголовного закона» \ Когда же речь заходит о криминогенной личности, то следует признать, что данная социальная группа характеризуется «лишь» наличием реальных предпосылок, которые в конечном итоге могут привести к преступлению, а могут и не реализоваться. Это отличие, по нашему мнению, является основным в разграничении задач и базовых направлений исследования личности преступника и криминогенной личности. Так, например, вопрос о причинах и условиях преступления может рассматриваться в контексте субъекта, который уже нарушил уголовный закон. С другой стороны, в отношении криминогенной личности речь может идти только об условиях возможного преступления.
Проблема функционального разграничения субъекта преступления и личности преступника в уголовном праве
Интересен тот факт, что коллектив этой же кафедры МГУ более полувека назад присоединился на страницах журнала «Советское государство и право» к предложению проф. А.Н.Трайнина о необходимости изучения личности преступника в качестве отдельной уголовно-правовой проблемы. «Преступник, - справедливо утверждал А.Н.Трайнин, - не придаток к преступлению, не его элемент. Субъект преступления - человек, автор, совершитель преступного действия -одно из центральных понятий уголовного права. Как и понятия преступления и наказания, понятие субъекта преступления связано с рядом крупных и разнородных проблем, требующих самостоятельного и тщательного анализа»90.
Заметим, что слова А.КТрайнина за прошедшее время нисколько не потеряли своей значимости. Более того, мы вынуждены констатировать, что в юридической литературе понятие «субъект преступления» некоторыми авторами фактически ограничивается понятием «субъект состава преступления». Очевидно, что эти термины хотя и схожи, но не тождественны постольку, поскольку не тождественны понятия преступления и состава преступления91. Вместе с тем недопустима предлагавшаяся в своё время Б.С. Утевским замена понятия «субъект состава преступления» на «личность преступника». В этом смысле совершенно прав Р.И. Михеев, утверждающий, что доктрина уголовного права исходит из того, что как понятие «состав преступления» невозможно заменить понятием «преступление», так нельзя заменить или подменить и понятие «субъект преступления» (как элемент состава -Е.Ф.) понятием «личность преступника» .
В качестве компромисса, думается, было бы правильнее вместо понятия «субъект преступления» в широком смысле использовать достаточно удобный и ёмкий, с научной точки зрения, термин «преступник». Это позволит объединить в единую систему такие общие вопросы, как понятие личности преступника, понятие и значение общественной опасности преступника, критерии общественной опасности преступника и т. д., а также специальные вопросы, связанные с теми свойствами преступника, которые: 1)включены в состав преступления и образуют совокупность признаков, характеризующих субъекта состава преступления (вменяемость, достижение определённого возраста и признаки специального субъекта преступления); 2)выходят за рамки состава преступления и служат для индивидуализации уголовного наказания или освобождения от него, то есть образуют понятие личности преступника. Таким образом, по нашему мнению, обеспечивается возможность создания отдельного полноценного уголовно-правового раздела, задачей которого должна стать системная разработка проблем, связанных с преступником. Этот шаг является не только «формальной данью огромному принципиальному значению вопроса о личности преступника»93, но и послужит более реальным и осязаемым целям в смысле унификации различных аспектов одного и того же правового явления, которые на современном этапе развития уголовного права, в сущности, «растасканы» по различным институтам, имеющим установившуюся самостоятельность и структуру (в частности, речь идёт о составе преступления, индивидуализации наказания, освобождении от уголовной ответственности и наказания). Возможно, в дальнейшем потребуется расширить содержание раздела уголовного права о личности преступника за счёт вопросов, которые вообще специально не рассматриваются, ибо существующий круг проблем в этой сфере несравненно шире тех, что включены в рамки означенных институтов.
К сожалению, практическое решение данной проблемы всё ещё остаётся весьма проблематичным. Немногочисленные попытки «разрубить
- гордиев узел» личности преступника, предпринимавшиеся в уголовно правовой литературе, едва ли можно назвать удачными.
Некоторые учёные ограничились обсуждением вопроса о месте субъекта преступления в системе Общей части уголовного права. Так, Н.С. Лейкина полагает, что социально-политическая характеристика субъекта преступления должна даваться не в разделе о субъекте преступления, а в разделах о наказании, об основаниях освобождения от уголовной ответственности . Соответственно в «Курсе советского уголовного права» издания ЛГУ учение о личности преступника полностью оторвано от учения о субъекте преступления, и эти разделы помещены в разные тома «Курса»95. Суть проблемы, как представляется, состоит не в механическом перенесении упомянутых вопросов из одного раздела в другой, а в изменении их содержания, с тем чтобы учение о личности преступника приобрело в уголовном праве надлежащее ему место.
В учебнике по общей части уголовного права румынского исследователя Иона Оанча (Ion Oancea) также была предпринята попытка (сразу скажем, небесспорная) привести к единому знаменателю все уголовно правовые проблемы, связанные с преступником96. Учению о преступнике вданной работе посвящена отдельная глава, состоящая из шести частей (общие положения, основания привлечения преступника к уголовной ответственности, совершитель преступления, соучастник, классификация преступников, совершитель деяния, не несущий уголовной ответственности). При этом вопросам, касающимся субъекта состава преступления, автором уделено чуть более двух страниц текста, а проблеме учёта судом обстоятельств, характеризующих личность преступника - семь строк.
И первый, и второй вариант решения данной проблемы, без сомнения, нуждается в серьёзной доработке. Вместе с тем было бы ошибкой игнорировать необходимость научной работы в этом направлении. Следует отметить, что существующая структура Общей части уголовного права неоднократно подвергалась критике со стороны авторитетнейших специалистов. Так, В.Н. Кудрявцев по этому поводу не без основания замечает: «традиционное изложение курса уголовного права таково, что социально-правовые явления, к которым относятся преступление и наказание, рассматриваются главным образом как содержание соответствующих норм уголовного закона, выводятся из них, вместо того чтобы более отчетливо показать вторичный и производный характер правовых норм по сравнению с социальной действительностью. В результате студент изучает преимущественно юридические понятия о преступлении, наказании и других социально-правовых явлениях»97. Сказанное в полной мере относится и к рассматриваемой нами проблеме. Вопросам уголовно-правового изучения личности правонарушителя в качестве субъекта состава преступления традиционно отводится главенствующая роль, тогда как социальный аспект вопроса фактически остаётся в тени. По нашему мнению, было бы более правильно сменить акценты в учебной программе по Общей части уголовного права (во всяком случае, касательно личности преступника). Практически этот шаг должен выразиться в том, чтобы после рассмотрения проблемы преступника как социального явления студент перешел бы к изучению юридических аспектов данного вопроса, т. е. формы его отражения и закрепления в системе конкретных правовых норм и институтов.
Соотношение социального и биологического в личности преступника
Изучение и разработка проблемы личности преступника в криминологии будет заведомо неполной без рассмотрения вопроса о соотношении социальных и биологических факторов в структуре преступного поведения. Принципиальное практическое и теоретическое значение данного вопроса объясняется тем, что от его решения в значительной мере зависит объяснение причин преступности и определение главных направлений борьбы с ней. Оценка роли биологических факторов часто представляет собой тот рубеж, который разделяет многие криминологические теории.
Полемика учёных по проблеме соотношения социального и биологического как в личности человека вообще, так и в личности преступника в частности, с различной степенью интенсивности существовала с прошлого столетия. Её отправной точкой можно считать работы известного итальянского тюремного врача, профессора судебной медицины и антропологии Cezare Lombroso, который одним из первых фундаментально занимался изучением людей, нарушающих уголовный закон. На основе длительных и кропотливых исследований в тюремной больнице (было изучено около 11.000 преступников) Lombroso пришёл к выводу, что у некоторых лиц заложена предрасположенность к определённым видам преступлений. Антропологическая школа, возникновение которой во многом связано с именем Lombroso, требовала бессрочного заточения преступников, так как исправление биологической предрасположенности к преступлениям методами социального воздействия признавалось невозможным164. В настоящее время биологизаторское направление объяснения причин преступности представлено достаточно широким кругом разнообразных теорий, среди которых можно выделить теории криминальных биотипов (Е. Kretschmer, W. Sheldon, Е. Hooton), теорию хромосомных аномалий, разработка которой принадлежит генетикам (W. Klinefelter, P. Jacobs, I. Nielsen), психоаналитические теории агрессивности (S. Freud, Е. Fromm, А. Adler), клинические концепции, рассматривающие преступность как болезнь (J. Pinatel, Е. Smith, М. Schlapp) и т.д.
Социологизаторская ориентация уходит своими корнями к криминологическим исследованиям социологов XIX века (A. Quetelet, Е. Durkheim, G. Tarde) и на современном этапе трансформирована в многочисленные социологические и социально-психологические теории деликвентности. К данной категории следует отнести теорию «социальной аномии» (R. Merton), теорию «нейтрализации» (D. Matza & G. Sykes), теорию «дифференцированной связи» (Е. Sutherland), «деликвентной субкультуры» (A. Cohen), теорию «стигматизации» (F. Tannenbaum, Н. Becker, Е. Lemert), теорию множественных факторов Sh. & Е. Glueck) и др. Значительно позднее появилась социобиологическая концепция преступности, предлагающая применение в борьбе с преступностью комплекса психокоррекционных, социальных и медицинских мер (С. Ray Jeffery, J. Wilson)165.
Советская криминологическая школа, для которой была характерна социологизация преступности, в силу известных причин характеризовалась изрядным догматизмом. Подход с исключительно марксистских позиций к проблеме соотношения социального и биологического в человеке привёл к существенной однобокости в трактовке этого вопроса. Рассмотрение личности только как «совокупности всех общественных отношений»166 существенно «застопорило» исследование её психологических и индивидуально-психологических черт, которые, несомненно, заслуживают более пристального внимания. Как метко подметил Н.А. Катаев, советская наука считала, что «человек рождается чистым листом, на котором социальные условия жизни пишут и характер, и наклонности к любой деятельности, то есть создают личность»167.
Марксистский постулат о примате бытия над сознанием фактически означал, что при создании оптимальных социальных условий противоправное поведение исчезнет. Следовательно, личность преступника не нужно изучать, поскольку ключевая роль принадлежит социальному окружению этой личности168. Единственное обстоятельство субъективного характера, которое бралось во внимание, объяснялось достаточно неопределённым понятием «пережитков буржуазного прошлого в сознании людей». Малейшие попытки привлечь внимание криминологов к изучению особенностей личности преступника, ориентировать их на то, что необходимо раскрывать с достаточной полнотой внутренний механизм, регулирующий поведение человека, наталкивались на резкую и не всегда аргументированную критику. Наглядным показателем в этой связи может послужить доклад И.С. Ноя, В.А.Шабалина, Ю.А. Демидова «О расширении научной основы изучения личности преступника», который был представлен на межвузовской научной конференции, состоявшейся в 1965 году в Кишинёве. Не смотря на то, что тезисы этого сообщения составляют всего-навсего полторы страницы типографского текста, данный доклад не один раз упоминался в научных публикациях в качестве «яркого примера биологизации причин преступности». Между тем и сами авторы доклада решительно отмежевались от биокриминологов. Поводом для критики послужил тезис авторов, согласно которому «...в советской юридической науке господствовал упрощённый, временами вульгарно-социологический подход к объяснению причин антиобщественной направленности поведения правонарушителей»169. Едва ли сегодня кто-нибудь из специалистов станет спорить с этим утверждением.
Абсолютное большинство современных концепций исходит из интеракционистских позиций, что означает рассмотрение поведения преступника как следствия взаимодействия биологических и социальных факторов.
Суть проблемы находится в несколько иной плоскости: в первую очередь речь идёт о том, что является доминантным и определяющим в личности преступника - социальное или биологическое, с точки зрения понимания его преступного поведения; во-вторых, необходимо установить пределы криминологического изучения медико-биологических характеристик человека, совершающего преступление170. Значение соотношения социального и биологического в объяснении преступности может рассматриваться под различными углами зрения. В литературе отмечается, что эта проблема имеет по крайней мере четыре основных аспекта: философский, правовой, этический и медико-биологический172.
1) Философский аспект заключается в проблеме детерминизма -индетерминизма применительно к поведению отдельного человека. Иными словами, необходимо ответить на вопрос, насколько человек свободен в выборе своего поведения?
Личность преступника и назначение уголовного наказания
Назначение наказания является самостоятельным и весьма важным этапом применения уголовного закона. Если признаки, отражённые в составе преступления, достаточны для определения круга лиц, подлежащих уголовной ответственности, то их недостаточно для решения вопросов, связанных с назначением конкретному лицу уголовного наказания, т.е. для практического решения уголовного дела.
ч. 3 ст. 60 УК РФ гласит: «При назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи». Как видно, законодатель не выделяет какой-либо из указанных критериев. Ю.А. Красиков в этой связи отмечает, что все перечисленные в ч. 3 ст. 60 УК РФ факторы даны «как единая система с множеством элементов, находящихся в таких отношениях между собой, которые образуют определённое единство»324. Вместе с тем, по нашему мнению, не следует рассматривать данные элементы как равнозначные. Предусмотрев обязанность суда учитывать общественную опасность совершённого преступления и личность виновного, и в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, законодатель тем самым подчёркивает, что отмеченные обстоятельства не равнозначны двум другим общим началам, как это фактически было в УК РСФСР 1960 г. Слова «в том числе» предполагают принятие во внимание этих обстоятельств не наряду, а в связи с учётом общественной опасности совершенного преступления и личности виновного. Таким образом, решена существенная проблема, связанная с возникающей перед судом необходимостью при назначении наказания выбирать из двух зол меньшее. Поясним сказанное. Дело в том, что по смыслу УК РСФСР 1960 г. (как впрочем, и УК МССР 1961 г.) все три названных начала325 интерпретировались, как имеющие самостоятельное значение. Между тем не вызывает сомнений, что отягчающие и смягчающие наказание обстоятельства характеризуют либо личность виновного, либо преступление, либо относятся к личности виновного и преступлению одновременно. Это означает, что судебной инстанции в процессе индивидуализации наказания вольно или невольно приходится вести двойной учёт одних и тех же обстоятельств (в одном случае - как характеризующих общественную опасность деяния и личность виновного, а в другом - как отягчающие и смягчающие ответственность). Другой вариант решения возникающей проблемы - ограничительное толкование общих начал. Так, по мнению Н.С. Лейкиной, «указывая на необходимость учитывать личность виновного, законодатель имел в виду все те обстоятельства, относящиеся к личности, которые имеют значение помимо преступления - его характера и степени общественной опасности, помимо отягчающих и смягчающих обстоятельств»326. Представляется, что данная позиция также небезупречна, поскольку сужение содержания категорий общественной опасности преступления и личности виновного до факторов, которые не названы в качестве отягчающих и смягчающих ответственность, приводит к искусственному отрыву этих понятий от их действительного смысла. Формулировка части 3 ст. 60 УК РФ ставит точку в этом вопросе -обстоятельства, указанные в ст. 61 и 63 УК РФ, конкретизируют и дополняют содержание общественной опасности преступления и личности виновного и в этом смысле могут рассматриваться как подчинённые понятия.
Не менее важный вопрос для назначения наказания состоит в определении соотношения категорий «общественная опасность преступления» и «личность виновного». По этому поводу существуют две точки зрения. В Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г., УК РСФСР 1922 г., Основных началах уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 г. на первый план выдвигались обстоятельства, относящиеся к личности преступника. Современное уголовное законодательство некоторых зарубежных государств также пошло по этому пути, допуская применение репрессий на основании способности лица к преступному поведению. В частности, 66 УК ФРГ, регулирующий институт превентивного заключения, устанавливает возможность лишения свободы на неопределённый срок в зависимости от степени опасности личности преступника. При ближайшем рассмотрении приведённого положения обращает на себя внимание тот факт, что указанный критерий весьма трудно поддаётся объективному измерению. И в самом деле, по существу сюда можно отнести и такие черты характера преступника, которые в контексте совершённого ранее преступления можно толковать как проявление его опасности для общества. Так, неприятные черты характера могут быть применены при составлении криминологической модели типа преступника (корыстолюбие может означать намерение совершить в дальнейшем имущественное преступление; несдержанность, распущенность поведения — способность к злостному нарушению общественного порядка; сутяжничество - к клевете и оскорблениям и т. п.)327.
Думается, что демократические принципы цивилизованного правового государства едва ли могут мирно сосуществовать с подобным положением вещей 28.
Уголовное законодательство Китайской Народной Республики характеризуется другой крайностью. При индивидуализации наказания в этой стране основная роль отводится общественной опасности совершённого лицом деяния. В ст. 61 УК КНР отмечается: «При определении наказания в отношении преступного элемента необходимо исходить из характера преступления, обстоятельств дела, степени причинённого обществу вреда, учитывая при этом положения настоящего кодекса» . Такой подход также не может быть признан приемлемым. «Нельзя по одному факту совершения преступления с необходимой полнотой судить о преступнике в целом. Особенности его психического склада, образ жизни, поведение в семье, в коллективе, отношение к труду и др. — всё в совокупности даёт представление о том, какова общественная опасность преступника» .
