Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Соотношение и взаимодействие международного и внутригосударственного права при регулировании отношений уголовно-правового характера в Российской Федерации
1. Теоретические основы соотношения и взаимодействия международного права и внутригосударственного права Российской Федерации 15
2. Имплементация международно-правовых норм 54
3. Национально-правовая имплементация международно-правовых норм в уголовном праве Российской Федерации и способы ее
осуществления 84
Глава II. Имплементация международно-правовых норм в нормах Общей части уголовного права Российской Федерации
1. Имплементация международно-правовых норм в нормах Общей части уголовного права Российской Федерации о задачах и принципах уголовного закона 109
2. Имплементация международно-правовых норм в нормах Общей части уголовного права Российской Федерации о действии уголовного закона во времени и в пространстве 129
3. Имплементация международно-правовых норм в нормах Общей части уголовного права Российской Федерации о преступлении, о наказании и иных уголовно-правовых последствиях преступления 179
Заключение 206
Приложение 208
Библиография 214
- Теоретические основы соотношения и взаимодействия международного права и внутригосударственного права Российской Федерации
- Имплементация международно-правовых норм
- Имплементация международно-правовых норм в нормах Общей части уголовного права Российской Федерации о задачах и принципах уголовного закона
- Имплементация международно-правовых норм в нормах Общей части уголовного права Российской Федерации о действии уголовного закона во времени и в пространстве
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Для современного этапа развития международного права характерно все более активное международно-правовое регулирование отношений, которые исконно являлись предметом внутригосударственного правового воздействия. Международное и внутригосударственное право, регулируя отношения в области.совместного предмета регламентации, активно взаимодействуют, причем механизм их корреляции определяется в основном в рамках национального права. От должной организации этого механизма зависит достижение целей международного и национального правового регулирования общественных отношений, относящихся к.объекту обеих систем права. Доминирующие доктринальные представления о природе и формах взаимодействия международного и национального правопорядков нередко кладутся в основу определения средств и способов осуществления международно-правовых норм на территории государства, конструированию механизма национально-правового обеспечения реализации международно-правовых норм. Именно они берутся в расчет при подготовке проектов соответствующих законов.
Имплементация международно-правовых норм уголовно-правового характера является одной из самых сложных проблем соотношения и взаимодействия международного и внутригосударственного права. Международные договоры, участницей которых является Российская Федерация, регламентируют широкий круг вопросов - от,определения пределов уголовной юрисдикции государства до установления преступности и наказуемости конкретных деяний. В связи с этим необходимо выяснить место международно-правовых норм в системе уголовно-правовых регуляторов, а также пределы имплементации норм международного права в уголовном праве России и основные алгоритмы корреляции данных нормативных комплексов при совместном регулировании отношений, относящихся к объекту уголовного права.
Несмотря на достаточно высокую степень научной разработанности указанных аспектов проблемы, часть из них нуждается в дальнейшем исследовании. До сих пор .в литературе по уголовному праву юридическая
4 довании. До сих пор в литературе по уголовному праву юридическая природа некоторых институтов, нормы которых корреспондируют международному праву, трактуется не совсем точно и расходится с современной доктриной международного права. Традиционно сложным является восприятие категорий самоисполнимости и несамоисполнимости норм международного права в уголовно-правовой сфере. Неоднозначно решаются проблемы непосредст-венного применения норм международного права уголовно-правового характера, соотношения международного и внутригосударственного уголовного права и др.
Настоятельная необходимость комплексного теоретического осмысления вопросов по рассматриваемой проблематике вызвана еще и тем, что далеко не все имплементационные нормы действующего уголовного законодательства надлежащим образом обеспечивают внутригосударственную реализацию международных нормативных предписаний. Некоторые из них небезупречны с точки зрения юридической техники и не соответствуют импле-ментируемым нормам международного права. Все это создает трудности их толкования и применения на практике.
Изложенное свидетельствует о необходимости углубленного теоретического анализа имплементации международно-правовых норм в уголовном праве России для разработки научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию внутригосударственного уголовно-правового обеспечения реализации норм международного права.
Степень научной разработанности проблемы. Внутригосударственное действие международных норм уголовно-правового характера исследуется в рамках двух наук: международного и уголовного права.
В доктрине международного права общие вопросы соотношения и взаимодействия международного и национального права освещались в трудах Л.П. Ануфриевой, ИЛ. Блищенко, В.Г. Буткевича, А.С. Гавердовского, Б.Л. Зимненко, СЮ. Марочкина, Н.В. Миронова, Р.А. Мюллерсона, Е.Т. Усенко, СВ. Черниченко и др. Среди работ, опубликованных в последнее время, еле-
5 дует отметить монографию В.В. Гаврилова «Понятие и взаимодействие международной и национальной правовых систем» (Владивосток, 2005), обобщившую накопленный опыт исследования корреляции данных правовых феноменов. Разработкой проблем имплементации международных норм уголовно-правового характера занимались Г.В. Игнатенко, И.И. Лукашук и др.
Однако до сих пор анализу имплементации международно-правовых норм исключительно в рамках Общей части уголовного права не было посвящено ни одной монографии российских ученых- Отдельные аспекты про-блемы рассматривались либо совместно с вопросами имплементации норм международного права в нормах Особенной части уголовного права (В.В. Каболов, А.Г. Кибальник, Е.В. Опалич, Н.Б. Слюсарь, Ю.В. Трунцевский, О.Н. Шибков и др.), либо при анализе вопросов отдельных институтов Общей части уголовного права (С.С. Беляев, Ю.А. Зюбанов, И.А. Елизарова, Д.В. Кияйкин, И.Б. Колчевский, М.Г. Мельников и др.). Внутригосударственное действие международных норм уголовно-правового характера освещалось в учебниках по международному уголовному праву Л.В. Иногамо-вой-Хегай, А.Р. Каюмовой, А.В. Наумовым, В.П. Пановым и др.
Несмотря на значительное число исследований, в той или иной мере раскрывающих вопросы имплементации норм международного права в Общей части уголовного права, проблема требует дальнейшей разработки. Некоторые нормы международного права, содержащие соответствующие положения, непосредственно регулируют отношения уголовно-правового характера в России. Это определяет необходимость научного осмысления соотношения и взаимодействия международного права и Общей части отечественного уголовного права, а также разработки мер по совершенствованию национально-правового обеспечения реализации международно-правовых норм, корреспондирующих нормам Общей части уголовного права, и практики их применения.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования выступают проблемы имплементации международно-правовых норм в Общей части уголовного права Российской Федерации.
Предмет исследования включает:
- нормы действующего (конституционного, уголовного, уголовно-про
цессуального) законодательства;
- международно-правовые акты, содержащие нормы, корреспонди
рующие нормам Общей части уголовного права России;
нормы зарубежного уголовного права;
постановления Пленума Верховного Суда РФ по рассматриваемой проблематике; '
научные публикации (диссертационные исследования, монографии, материалы периодической печати, учебная литература), касающиеся анализируемой проблемы и связанных с ней вопросов.
Цель и задачи исследования. Целью исследования является комплексный анализ соотношения и взаимодействия норм международного права и норм Общей части уголовного права России, а также разработка научных рекомендаций по повышению эффективности совместного регулирования отношений уголовно-правового характера.
Указанные цели обусловливают постановку и решение следующих за-, дач:
- определение теоретических и нормативно-правовых основ соотноше
ния и взаимодействия международного права и внутригосударственного пра
ва Российской Федерации;
формулирование понятия имплементации международно-правовых норм;
установление особенностей имплементации международно-правовых норм в области уголовного права;
определение способов имплементации международно-правовых норм в российском уголовном праве;
компаративный анализ норм международного права и норм Общей части УК РФ;
разработка предложений по совершенствованию уголовно-правовых норм, имплементирующих нормы международного права.
Методология и методика исследования. Методологической основой исследования является комплексный системный подход к анализу проблем соотношения и взаимодействия международного и внутригосударственного права. При проведении исследования использовались общенаучные и част-нонаучные методы; формально-логический, системно-структурный, сравнительно-правовой, а также метод дедуктивно-логического анализа и др.
Теоретические и правовые основы работы. В качестве теоретической основы работы были использованы научные труды в области общей теории права, международного, уголовного; уголовно-процессуального, гражданского права: Э.М. Аметистова, А.И. Бастрыкина, В.А. Батыря, П.Н. Бирюкова, А,П. Бычковского, А.Б. Венгерова, В.Г. Даева, Н.Д. Дурманова, Л.В. Инога-мовой-Хегай, В.А. Канашевского, А.Р. Каюмовой, С.А. Комарова, В.П. Коня-хина, Г.И. Курдюкова, Д.Б. Левина, М.Н. Марченко, А.В. Наумова, А.И. Ра-рога, А.А. Рубанова, К.К. Сандровского, А.Н. Талалаева, В.А. Толстика, Н.А. Ушакова, А.И. Чучаева и др.
Правовой основой исследования послужили советское законодательство (Уголовный кодекс 1960 г., Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 марта 1965 г. «О наказании лиц, виновных в преступлениях против мира и человечности и военных преступлениях, независимо от времени совершения преступления» и др.), действующее законодательство (Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 101 ФЗ «О международных договорах РФ» и др.), а также международно-правовые акты (Всеобщая декларация прав человека 10 декабря 1948 г., Конвенции о защите гражданского населения во время войны 12 августа 1949 г., Конвенция о защите прав человека и основных свобод 4 ноября 1950 г., Конвенция ООН по морскому праву 10 декабря 1982 г.,
8 Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 8 ноября 1990 г. и др.).
Эмпирическую базу исследования составили постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, касающиеся вопросов применения судами общей юрисдикции норм международного права.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно является одной из первых в науке уголовного права монографической работой, выполненной на основе действующего законодательства, посвященной непосредственно имплементации международно-правовых норм в Общей части уголовного права. Обобщение и критическое осмысление взглядов ученых-юристов по различным аспектам указанной проблемы в контексте современного этапа развития доктрины международного права, применение системно-структурного метода при исследовании соотношения и взаимодействия международного и отечественного уголовного права позволяют сформулировать ряд предложений по совершенствованию уголовного законодательства и разрешению некоторых теоретических проблем.
На защиту выносятся следующие научные положения, выводы и рекомендации:
1. Имплементация - принятие норм внутригосударственного права во
исполнение международно-правовых норм, а также для создания условий по
непосредственной реализации международно-правовых норм на территории
государства.
2. Взаимопроникновение международного и внутригосударственного
правопорядка на уровне нёинститупиональных систем объективно обуслов
ливает необходимость взаимодействия международного и внутригосударст
венного права при регулировании комплексных отношений, подлежащих со
вместной регламентации данными системами права. К категории комплекс
ных относятся: а) отношения, связанные с обеспечением основных прав и
свобод человека; б) отношения, относительно которых необходимо разграни
чение правовой компетенции государств; в) охранительные общественные
9 отношения, возникающие в связи с совершением деяний, посягающих на объекты, поставленные под уголовно-правовую защиту как международным, так и внутригосударственным правом.
Международное и внутригосударственное право отражают друг друга как нормативные явления. Это проявляется во взаимном придании юридического значения нормам, рассчитанным на регулирование комплексных отношений, путем констатации национальным правом наличия международно-правового сорегулятора данных отношений и выражается в установлении общей нормативной отсылки к международному праву, с помощью которой закрепляется формальное признание международно-правовых норм частью права, действующего в стране.
3. Международно-правовые нормы не могут признаваться источником уголовного права России, поскольку они относятся к иной системе права. Их взаимодействие построено на принципе дуализма данных нормативных комплексов.
Вопреки имеющимся утверждениям международно-правовые нормы уголовно-правового характера не входят в уголовное право России. Они являются частью сложного межсистемного нормативного комплекса отраслевого характера, включающего: а) уголовное право Российской Федерации; б) международно-правовые нормы уголовно-правового характера. Последний блок состоит из норм международного права, корреспондирующих нормам отечественного уголовного законодательства и направленных на регулирование отношений, составляющих объект уголовного права. Компонентом уголовно-правового межсистемного нормативного комплекса могут выступать нормы иностранного уголовного права, если законодатель санкционирует их действие путем признания обязательным условием привлечения к уголовной ответственности криминализацию деяния в иностранном государстве (двойная криминальность).
Указанный межсистемный отраслевой нормативный комплекс может существовать в динамическом и статическом состоянии.
4. Различают самоисполнимые и несамоисполнимые нормы международ-
ного права. В отличие от самоисполнимых норм несамоисполнимые нормы
могут реализовываться во внутригосударственной сфере только после изда
ния национально-правового акта, дополняющего и конкретизирующего их
содержание. Самоисполнимые международные нормы уголовно-правового
характера непосредственно реализуются на территории России в форме
исполнения, использования, соблюдения и применения с момента, когда они
вступили в силу для нашего государства. Реализация таких норм в указанных
формах обеспечивается уголовным законом путем создания соответствую
щих правовых условий для их осуществления. Несамоисполнимые междуна-
родно-правовые нормы не могут непосредственно реализовываться на терри
тории России. Они могут осуществляться только опосредованно в форме ис
пользования, исполнения и соблюдения.
В случае коллизии между нормами уголовного права России и самоисполнимыми нормами международного права применению подлежат последние. Несамоисполнимые нормы международного права уголовно-правового характера не подлежат применению.на территории России ни при каких условиях.
Международно-правовые нормы, устанавливающие преступность и на-казуемость деяний, а также иные последствия уголовно-правового характера, в том числе нормы, корреспондирующие положениям Общей части УК РФ, закрепляющим общие признаки преступлений и разрешающим общие вопросы пенализации деяний, являются несамоисполнимыми. Нормы международного права, определяющие пространственную уголовную юрисдикцию Российской Федерации, а также международно-правовые нормы, содержащие отраслевые уголовно-правовые принципы, признаются самоисполнимыми.
5. Имплементация может быть классифицирована на общую и специаль
ную. Способом осуществления общей имплементации выступает общая (уни
версальная) отсылка к международному праву. Специальная имплементация
международно-правовых норм уголовно-правового характера может проводиться с использованием следующих способов: а) включение в УК РФ отсылок (прямых или подразумеваемых) к международно-правовым нормам; б) воспроизведение в уголовном законе предписаний международного права в виде положений, адаптированных к национальному праву; в) приспособление действующих внутригосударственных уголовно-правовых норм к новым международным обязательствам государства.
6. Международно-правовые ограничения прерогативной (исполнитель
ной) уголовной юрисдикции государства не затрагивают его предписатель-
ную (законодательную) уголовную юрисдикцию.
При определении сферы действия уголовного закона Российской Федерации должны учитываться только нормы международного права, регламен-тирующие вопросы, связанные с установлением объема законодательной уголовной юрисдикции России.
Закрепление в УК РФ реального принципа действия уголовного закона в пространстве не противоречит международно-правовым нормам и не является посягательством на суверенитет государства, на территории которого было совершено преступление.
Международно-правовой иммунитет от уголовной юрисдикции не является институтом уголовного-права. Образующие его нормы международного права имеют иной характер и должны имплементироваться в рамках других отраслей права. Норма, предусмотренная ч. 4 ст. 11 УК РФ, должна быть исключена из уголовного закона.
В целях совершенствования уголовного законодательства предлагается:
а) изложить в следующей редакции:
-статью 11 УК РФ: «Статья 11. Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на территории Российской Федерации
*
Лицо, совершившее преступление на территории Российской Федерации, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу. Преступления, совершенные в пределах воздушного пространства Российской Федерации, признаются совершенными на территории Российской Федерации.
Лицо, совершившее преступление в пределах территориальных вод Российской Федерации, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации.
Лицо, совершившее преступление на водном судне, плавающем под флагом Российской Федерации или воздушном судне, зарегистрированном в Российской Федерации, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу независимо от места совершения преступления, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации. По настоящему Кодексу уголовную ответственность несет также лицо, совершившее пре-ступление на военном корабле, другом государственном судне, эксплуатируемом в некоммерческих целях, или военном воздушном судне Российской Федерации независимо от места их нахождения.
Лицо, входящее в состав экипажа пилотируемого космического объекта, зарегистрированного в Российской Федерации, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации»;
- часть 1 ст. 12 УК РФ: «1. Граждане Российской Федерации и постоянно проживающие в Российской Федерации лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если совершенное ими деяние признано преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено, и если эти лица не были осуждены или уголовное преследование этих лиц не было прекращено в иностранном государстве. При осуждении указанных лиц наказание не может превышать верхнего предела санкции,
13 предусмотренной законом иностранного государства, на территории которого было совершено преступление»;
- часть 3 ст. 12 УК РФ: «3. Иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу в случаях, если преступление направлено против интересов Российской Федерации, и в случаях, предусмотренных международным договором Российскрй Федерации, если эти лица не были осуждены или уголовное преследование этих лиц не было прекращено в иностранном государстве»;
б) дополнить ст. 12 УК РФ ч. 4 и 5 следующего содержания: «4. Лица, совершившие вне пределов Российской Федерации преступления против государственной власти и общественной безопасности Российской Федерации, предусмотренные статьями 205, 2051, 275, 276, 279, 280, 2821, 283, 284, 289, 310, 311, 320, 3221, 329 настоящего' Кодекса, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу независимо от того, признано ли совершенное ими деяние преступлением, в государстве, на территории которого оно было совершено. При назначении наказания указанным лицам суд с учетом мер уголовно-правового характера, примененных к ним в иностранном государстве за совершенные преступления, может соответственно смягчить наказание или освободить их от отбывания наказания.
5. Лицо, совершившее преступление в пределах континентального шельфа или исключительной экономической зоны Российской Федерации, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации».
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что оно углубляет и развивает научные положения в области им-плементации международно-правовых норм в уголовном праве России.
Практическая значимость работы определяется сделанными в ней выводами, способствующими повышению эффективности национально-правового
14 обеспечения реализации международно-правовых норм и качественному улучшению правового регулирования отношений, совместно регламентируемых международным и внутригосударственным правом. Сформулированные в диссертации рекомендации и предложения могут быть использованы при совершенствовании норм уголовного законодательства и подготовке постановлений Пленума Верховного Суда РФ. Материалы диссертации могут служить основой при составлении программ, учебных пособий, разработке спецкурсов в юридических учебных заведениях по проблемам имплемента-ции норм международного права в уголовном праве России.
Апробация результатов исследования. Работа подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии Ульяновского государственного университета, где проводилось ее обсуждение и рецензирование. Некоторые положения исследования докладывались диссертантом на научно-практических конференциях, проходивших в 2004-2006 г. в г. Ульяновске, изложены в научных публикациях.
Выводы, содержащиеся в диссертации, апробированы в процессе преподавания спецкурса «Международное уголовное право» в Ульяновском государственном университете.
Структура работы обусловлена целями и задачами исследования, кругом рассматриваемых вопросов и состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, библиографии.
Теоретические основы соотношения и взаимодействия международного права и внутригосударственного права Российской Федерации
Феномен соотношения и взаимодействия международного и внутригосударственного права подвергается научному осмыслению с конца XIX в. В этот период в доктрине международного права формируются два направления: дуалистическое и монистическое.
Значение выводов, полученных учеными, в разное время работавшими над проблемой соотношения и взаимодействия двух систем права в ракурсе противоборства дуализма и монизма, сложно переоценить. Однако высказывается мнение, что дискуссия относительно истинности тех или иных положений данных теорий в настоящее время неактуальна и являет собой пример юридической схоластики1.
Некоторые авторы вообще не рассматривают вопросы, касающиеся действия международного права во внутригосударственной сфере, в контексте дуалистической и монистической концепций.
Учеными предлагаются иные «замещающие» теории. В частности, на Западе существуют теория «адаптации» и теория «исполнения», которые, не выходя за рамки дуалистической или монистической точки зрения на соотношение международного и национального права, по сути лишь отражают различия в путях и способах осуществления международно-правовых предписаний в рамках национального правопорядка.
Такой подход встречается и в отечественной юридической литературе. Так, Д.Б. Левин утверждает, что проблема взаимодействия международного и национального права в первую очередь сводится к способам выполнения норм международного права внутри данного государства . Аналогичной точки зрения придерживается В.В. Гаврилов, по мнению которого соотношение международной и государственной систем права может быть достаточно освещено путем анализа теорий имплементации и трансформации, по-разному трактующих формы реализации международно-правовых норм в сфере действия национального права.
Подобное редуцирование предмета исследования представляется неоправданным. Вопрос о формах реализации международно-правовых норм в российском праве является частью более общей проблемы науки междуна-родного права - соотношения международного и национального права. Иерархия принципиальных теоретических положений, характеризующих феномен взаимосвязи международного и национального права, такова, что исследование форм реализации международно-правовых норм во внутренней правовой системе государства в отрыве от дуалистической и монистической концепций недопустима. Применение любого иного метода, кроме дедуктивного, приведет к тому, что критика сущности явления будет ограничена изучением частностей, лишь отдельных его сторон.
Неся в себе заряд основных идей, свойственных дуалистической или мо-нистической теории, концепции внутригосударственного осуществления международно-правовых норм, предлагаемые в литературе, не образуют новых направлений в решении вопроса соотношения международного и внутригосударственного права6. Исследуя те или иные способы приведения в действие норм международного права в рамках внутригосударственного правопорядка (отсылка, имплементация, рецепция, трансформация и пр.) ученые неизбежно сталкиваются с вопросами единства или различия источников международного и национального права, непосредственного действия международно-правовых норм и т.д. Разрешение данных вопросов возможно только с применением инструментария дуализма либо монизма.
С точки зрения монизма внутригосударственное и международное право представляют собой единую систему права, в рамках которой они имеют связи субординационного характера. В зависимости от того, какой принцип положен в основу иерархического строения единой системы права - примат международного права или же примат внутригосударственного - монистическую концепцию принято подразделять на теорию верховенства международного права и теорию верховенства внутригосударственного права.
Теория верховенства внутреннего права получила развитие в германской юридической литературе на рубеже ХЇХ-ХХ вв. Сторонники этой монистической концепции (А. Цорн, А. Ларсон и др.) рассматривали международное право как сумму внешнегосударственных прав различных государств7. В основе их рассуждений лежали взгляды Гегеля. «Государство - это дух в его субстанциональной разумности и непосредственной действительности, - отмечал философ, - оно есть абсолютная власть на земле». Государство ничем не ограничено во внешней политике, поскольку «отношения между государствами суть взаимоотношения между самостоятельными контрагентами». Далее делался вывод о том, что государство вправе по своей воле не только изменить нормы внутригосударственного, но и нормы «внешнего государст-венного права», то есть права международного .
Имплементация международно-правовых норм
Опираясь на общие положения о соотношении и взаимодействии международного и внутригосударственного права, можно выявить, каким образом происходит реализация международно-правовых норм в сфере действия национального права. Для обозначения процесса приведения в действие и реализации норм международного права в рамках внутригосударственного правопорядка используются различные термины: трансформация, имплементация, инкорпорация и др. Поэтому необходимо остановиться на определении содержания перечисленных категорий и характеристике охватываемых ими явлений.
А.П. Бычковский предлагает называть рассматриваемый правовой феномен «согласованием». Он достаточно критично относится к употреблению терминов «рецепция», «трансформация», «имплементация» и «национально-правовая имплементация». Некоторые из них не адекватны «сущности процесса согласования международного и внутригосударственного права, а другие носят двойственный характер»114. По мнению автора, «согласование» охватывает «приведение норм в соответствие, увязку норм, а также преодоление противоречий, коллизий между ними»115. Думается, что применение данного термина для обозначения осуществления международно-правовых норм в правовой системе государства нельзя признать удачным. Согласование подразумевает наличие двустороннего процесса унификации, затрагивающего как внутригосударственное, так и международное право. Однако приведение международно-правовых норм в соответствие с национальными нормами права едва ли может быть обосновано теоретически и не осуществимо на практике, так как нигде в праве такой механизм не предусмотрен.
Вместе с тем, в литературе высказывается мнение о наличии подобного явления. Так, С.В, Черниченко полагает, что внутригосударственный акт, сохраняя свой характер во внутригосударственной сфере, может начать рассматриваться в международной сфере как международно-правовой, адресованный участникам межгосударственного общения. Обозначается данный процесс при помощи номинативной конструкции «обратная трансформация», то есть трансформация норм национального права в. международно-правовые.
Не останавливаясь подробно на этом вопросе, коснемся проблемы так называемой «прямой трансформации». «Прямая трансформация», или «трансформация», пожалуй, самый распространенный термин, применяемый для обозначения внутригосударственной реализации международного права и ее обеспечения национальными правовыми нормами. Под трансформацией понимается способ осуществления международного права в сфере действия национального права путем издания государством внутренних нормативных актов во исполнение им своего международного обязательства .
При этом утверждается, что для реализации норм международных договоров им следует придать силу национального права. Только таким путем можно сделать их юридически обязательными для участников внутригосударственных отношений. Правовой механизм данного процесса предусматривается внутренним правом государства .
Теоретической базой такого видения внутригосударственного действия международно-правовых норм выступает концепция, в соответствии с которой международное право не может применяться непосредственно для регулирования внутригосударственных отношений ввиду ограниченности сферы международно-правового регулирования только межгосударственными отношениями. СВ. Черниченко подчеркивает, что «трансформация ... происходит во всех случаях, когда внутригосударственное право приводится в соответствие с международным, даже и тогда, когда формулировки того или иного международного договора могут породить иллюзию о непосредственном применении его положений для регулирования внутригосударственных отношений». Это обусловлено объективными границами международно-правового регулирования, а именно, невозможностью международно-правовой регламентации отношений с участием индивидов и юридических лиц. В результате трансформации «правила, являющиеся международно-правовыми, должны рассматриваться как внутригосударственные» .
Имплементация международно-правовых норм в нормах Общей части уголовного права Российской Федерации о задачах и принципах уголовного закона
Уголовное законодательство советского периода исходило из того, что защита прав и свобод человека и гражданина не является его приоритетной задачей. Во главу угла ставились иные социальные ценности. Так, в ст. 1 УК РСФСР 1960 г. в качестве основной цели уголовного закона закреплялась охрана общественного строя СССР, его политической и экономической систем. Только после этого упоминалось о личности, правах и свободах граждан . В отличие от этого, ст. 2 УК РФ, перечисляя задачи, стоящие перед уголовным законом, на первое место ставит охрану прав и свобод человека и гражданина. В соответствии с данным принципом построена Особенная часть Уголовного Кодекса. Она открывается разделом, в котором сгруппированы нормы, предусматривающие уголовную ответственность за і деяния, направленные против жизни, здоровья, свободы, чести, достоинства, конституционных прав и свобод человека и гражданина, семьи и прав детей. Некоторые ученые считают, что приведенное положение УК РСФСР не соответствовало международному праву. Так, А.Г. Кибальник и О.Н. Шибков утверждают, что ст. 2 УК РФ 1996 г. устранила существовавшее противоречие между нормами отечественного уголовного права - и принципами и нормами международного права. Закрепленная действующим уголовным законом смена его приоритетных задач, по их мнению, произошла под воздействием международно-правовых норм При этом они не указывают, с каким именно принципом или нормой международного права приведена в соответствие норма ст. 2 УК РФ, ограничиваясь перечислением международно-правовых актов, устанавливающих основные права и свободы человека. На наш взгляд, в ст. 2 нормативно оформленные положения международного права не имплементированы. В настоящее время в международном праве нет нормы, предписывающей государствам ставить права и свободы человека во главе иерархии объектов уголовно-правовой охраны и закрепить соответствующее положение в своем внутреннем праве. Содержание ст. 2 УК РФ отражает правило, установленное ст 2 Конституции РФ, - человек, его. права и свободы являются высшей ценностью. Такая международно-правовая норма-принцип, если бы она существовала, бесспорно, подлежала бы имплементации в ст. 2 УК РФ. Однако несмотря на то, что все акты международного права, посвященные правам человека, буквально пропитаны духом гуманизма, положения, подобного конституционному, они не содержат. Необходимо также заметить, что, с точки зрения правоприменительной практики, не имеет значения, в каком именно порядке перечислены в законе охраняемые социальные ценности. Все объекты уголовно-правовой охраны защищаются в равной степени. Совершение любого преступного деяния влечет соответствующую реакцию государственных органов, призванных изобличить виновного и назначить ему установленное законом наказание независимо от того, какие именно общественные отношения пострадали в результате посягательства. Любого рода предпочтения здесь недопустимы. Следовательно, можно утверждать, что приоритетность уголовно-правовой охраны каких-либо объектов - понятие, во многом условное. Статья 2 УК РФ, определяя в качестве первой задачи уголовного закона защиту прав и свобод человека и гражданина, не регулирует какие-либо конкретные отношения, а отражает дух уголовного закона, общую гуманистическую направленность его предписаний. Возможна ли имплементация духа международно-правовых актов, а не только их нормативно оформленных положений? Сказанное выше позволяет дать положительный ответ на этот вопрос246. Однако эта проблема не входит в предмет настоящего исследования и заслуживает, на наш взгляд, самостоятельного теоретического осмысления. Идея признания человека в качестве высшей ценности отражена во многих принципиальных положениях международного права. В ст. 5 Всеобщей декларации прав человека закрепляет: «Никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению и наказанию». Статья 7 Международного пакта о гражданских и политических правах, содержащая такое же положение, полностью следует формулировке Всеобщей декларации. Аналогичная норма сформулирована в ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, единственное различие состоит в исключении слова «жестоким» в описании запрещенного обращения или наказания. Перечисленные международно-правовые нормы являются нормами общего характера, нормами-принципами. Закрепленные в них права человека следует отнести к категории абсолютных прав. Из содержания ст. 30 Всеобщей декларации, ст. 5 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 15 Европейской конвенции 1950 г. вытекает, что никакое отступление от этих прав не допускается. Даже исключительные обстоятельства (война или угроза войны, чрезвычайное положение) не могут оправдать применение пыток или иных жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.
Имплементация международно-правовых норм в нормах Общей части уголовного права Российской Федерации о действии уголовного закона во времени и в пространстве
Ряд положений международного права опосредованно имплементирован в положениях УК РФ об обратной силе уголовного закона. Всеобщая декларация прав человека 1948 г. содержит правило, согласно которому не может налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое могло быть применено в то время, когда преступление было совершено (ч. 2. ст. 11). В ч. 1 ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах эта норма воспроизведена и дополнена положением о том, что действие закона, принятого после совершения преступления, распространяется на виновное лицо, если этот закон устанавливает более легкое наказание.
Отечественный уголовный закон конкретизирует данные международно-правовые нормы, В ст. 10 УК РФ установлено правило, по которому обратная сила придается только более мягкому уголовному закону, а также специально оговаривается сокращение срока наказания в случае, когда новый уголовный закон смягчает наказание, которое уже отбывается лицом.
Большое количество международно-правовых норм имплементировано в положениях отечественного УК, устанавливающих принципы действия уголовного закона в пространстве. В УК РФ закреплены территориальный, реальный, универсальный, покровительственный принцип и принцип гражданства. Принципы действия закона в пространстве - это исходная основа любой, в том числе и уголовно-правовой системы. Взятые воедино, они своим содержанием определяют объем уголовно-правовой компетенции нашего государства, осуществляемой им на территории России и за ее пределами. Иными словами, принципы действия уголовного закона в пространстве устанавливают границы уголовно-правовой юрисдикции Российской Федерации.
Понятие юрисдикции - одна из самых дискуссионных проблем правовой науки. В юридической литературе не прослеживается единого мнения по данному вопросу. Специалисты определяют понятие юрисдикции по-разному, употребляя данный термин в узком или широком смысле.
Слово «юрисдикция» происходит от латинского jurisdictio - суд, судопроизводство . Именно в таком, процессуально-правовом значении чаще всего проводится узкое определение юрисдикции. При этом последняя отождествляется с компетенцией судебных и административных государственных органов, а объем охватываемого рассматриваемым понятием явления ограничивается правоприменительной деятельностью государства. Так, М.Ю. Тихомиров считает, что юрисдикция - это установленная законом совокупность правомочий соответствующих государственных органов разрешать правовые споры и решать дела о правонарушениях, то есть оценивать действия лица или иного субъекта права на предмет их правомерности, применять юридические санкции к правонарушителям271. С этой точкой зрения солидаризуются ОТ. Румянцев и В.Н. Додонов. Они пишут: «Юрисдикция государства - права судебных и административных органов государства по рассмотрению и разрешению дел в соответствии с их компетенцией» .
Возражает против расширительного толкования данного понятия В.И. Степаненко, по мнению которого термин «юрисдикция» применяется для обозначения компетенции судебных, а также иных правоприменительных органов.
Некоторые авторы также придерживаются узкой трактовки рассматриваемого термина, однако, в отличие от приведенных дефиниций, за основу понятия «юрисдикция» берут не процессуальные, а материально-правовые аспекты. Например, И.Б. Колчевский, рассматривая проблемы действия отечественного уголовного закона за пределами России, приходит к выводу, что юрисдикция есть сфера действия материального права.
Похожие диссертации на Имплементация международно-правовых норм в уголовном праве Российской Федерации
