Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические начала ограничения основных прав 11
1.1. Человек, гражданин, индивид, личность: соотношение понятий 11
1.2. Конституционный статус личности и ограничение основных прав 27
1.3. Классификация ограничений основных прав 51
Глава 2. Формальные конституционные критерии допустимости ограничения основных прав 69
2.1. Формальные конституционные критерии допустимости ограничения основных прав: понятиен виды 69
2.2. Международно-правовые стандарты как формальный критерий допустимости ограничения основных прав 81
2.3. "Оговорка о законе" как формальный критерий допустимости ограничения основных прав 95
Глава 3. Материальные конституционные критерии допустимости ограничения основных прав 120
3.1. Уважение достоинства и сохранение существа содержания основных прав как материальные критерии допустимости их ограничения 120
3.2. Обоснованность как материальный критерий допустимости ограничения основных прав 138
3.3. Соразмерность как материальный критерий допустимости ограничения основных прав 158
Заключение 173
Библиографический список 182
- Человек, гражданин, индивид, личность: соотношение понятий
- Конституционный статус личности и ограничение основных прав
- Формальные конституционные критерии допустимости ограничения основных прав: понятиен виды
- Уважение достоинства и сохранение существа содержания основных прав как материальные критерии допустимости их ограничения
Введение к работе
Актуальность исследования. Провозглашенная Конституцией Российской Федерации 1993 г. цель — признание высшей ценностью человека, его достоинства и основных прав предполагает формирование новых взглядов на взаимоотношение личности, общества и государства. Выработка и практическое воплощение этих взглядов являются достаточно сложным делом. Развитие любого современного общества рождает новые ограничения конституционно гарантируемых прав либо расширение уже существующих. В условиях российской действительности, когда осуществляется переход к устойчивому развитию, умаление основных прав становится распространенной практикой.
На этом фоне особое внимание заслуживает вопрос о конституционных критериях допустимости ограничения основных прав. Необходимость его исследования определяется самой сущностью основных прав как меры возможного поведения. С одной стороны, ограничения предотвращают злоупотребления основными правами. Абсолютная свобода немыслима в силу особой биологической, социальной, духовной природы человека и потребности защиты интересов иных лиц, общества и государства. С другой стороны, анализируемые критерии являются пределом полномочий органов и должностных лиц публичной власти, ограничивающих основные права. Соответственно освещение избранной темы служит ориентиром для установления системы конституционных ценностей, баланса индивидуальных и публичных интересов.
Актуальность анализа указанных проблем приобретает практический интерес в силу их значения для конституционно-судебной защиты основных прав. Большинство из рассматриваемых конституционных критериев интегрируют правовые позиции Конституционного Суда РФ в этой области и позволяют осуществлять контроль нормативно-правовых актов, ограничивающих основные права значительного числа их носителей. Тем самым демократическими методами достигается баланс между различными ветвями и уровнями власти. Познание конституционных критериев допустимости ограничения основных прав важно, поскольку они оказывают значительное влияние на правовое регулирование общественных отношений иными отраслями российского права. Наиболее очевидно такое влияние на финансовое, гражданское, уголовно-процессуальное право, другие отрасли права. Эти обстоятельства обусловливают потребность в углубленном исследовании конституционных критериев допустимости ограничения основных прав.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является комплексный анализ системы формальных и материальных конституционных критериев допустимости ограничения основных прав человека и гражданина в Российской Федерации. Для достижения поставленной цели выдвигаются следующие задачи:
- установление соотношения понятий человека, гражданина, индивида, личности;
- сравнение элементов юридической конструкции конституционного статуса личности с ограничением основных прав, формулирование понятия ограничения основных прав;
- осуществление классификации ограничений основных прав;
- определение отдельных видов формальных конституционных критериев допустимости ограничения основных прав;
- анализ международно-правовых стандартов в качестве формального критерия допустимости ограничения основных прав;
- выявление природы правила "оговорки о законе", определение функций и видов подобных оговорок;
- установление взаимосвязи и значения принципов уважения достоинства и сохранения существа содержания основных прав как материальных критериев их допустимости;
- анализ системы конституционно признаваемых ценностей, выступающих в качестве пределов ограничения основных прав;
- раскрытие элементов принципа соразмерности, их взаимосвязи и значения для оценки допустимости ограничения основных прав.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают общественные отношения, возникающие в сфере правового регулирования основных (конституционных) прав человека и гражданина. Предметом исследования являются конституционные критерии допустимости ограничения основных прав человека и гражданина в Российской Федерации.
Основные положения, выносимые на защиту. 1. Соотношение категорий "человек", "гражданин", "индивид", "личность", устанавливая методологические начала данного исследования, выявляет один из способов ограничения основных прав. Соблюдение конституционных норм, определяющих носителя основных прав (человек или гражданин, индивид или коллектив и т.д.), одновременно позволяет оценивать допустимость их ограничений.
2. Ограничение основных прав выступает фундаментальной категорией конституционного статуса личности. Будучи тесно связанным с принципами данной юридической конструкции, оно пронизывает и интегрирует систему ее элементов. Использование понятия ограничения для анализа основных прав, свобод и обязанностей позволяет выявить их сущность. Категория "ограничение" проявляется в правосубъектности, гражданстве, гарантиях, которые явля ф ются условиях реализации прав, обязанностей и предопределяют тот или иной их объем.
3. Классификация ограничений основных прав позволяет сформулировать некоторые критерии их допустимости. Так, установление "абсолютности" ряда основных прав предполагает неприемлемость их ограничения даже в условиях особых правовых режимов. Различие ограничений основных прав по источнику права предопределяет анализ международно-правовых стандартов и правила "оговорки о законе" в качестве формальных критериев их допустимости.
4. Допустимость ограничения основных прав может оцениваться с точки зрения формальных и материальных критериев. Предпосылкой допустимости I ограничения основных прав являются предъявляемые к закону формальные требования. Принимаемые в установленном порядке Федеральным Собранием РФ и законодательными (представительными) органами субъектов Федерации законы, ограничивающие основные права, должны распространяться на неог раниченное число их носителей, быть определенными, стабильными, доступ I ными и предсказуемыми.
5. Основным источником международно-правовых стандартов, выступаю- ф щих в качестве критерия допустимости ограничения основных прав, являются заключаемые Российской Федерацией международные договоры. Субсидиар ным источником таких стандартов служат принципы и нормы международного права, общепризнанность которых может устанавливаться национальными ор fc ганами правосудия, включая органы конституционной юстиции.
6. "Оговорка о законе" уполномочивает законодателя на ограничение ос новных прав и одновременно выступает формальным критерием их допусти I мости. Квалифицированные "оговорки о законе" отдельных основных прав со держат условия, которые законодатель должен соблюдать при их ограничении.
Абсолютная оговорка о федеральном законе предполагает исключительную компетенцию федерального законодателя по первоначальному ограничению основных прав. Относительные оговорки о законе предусматривают на его ос новании и в его пределах возможность ограничения основных прав законами Субъектов Федерации, актами главы государства, органов исполнительной и судебной власти. Одновременно федеральный законодатель обязан самостоятельно принять наиболее существенные решения, которые исключают произвол правоприменителя и нарушения основных прав.
7. Предопределяя систему конституционных ценностей и конкретизируясь во всех основных правах, принцип уважения достоинства личности в качестве ф конституционного критерия допустимости ограничения основных прав запре ! щает превращение человека в "голое средство" для государства. С данным і принципом тесно связано требование сохранения сущностного содержания ос новных прав, которое абстрактно не допускает их умаления и ущемления. Конкретизация данного критерия предполагает установление минимального нормативно-правового содержания основных прав. Оно искажается, если основным правом нельзя воспользоваться либо отсутствуют эффективные правовые гарантии его реализации.
8. Обоснованность как материальный критерий предполагает оценку важности оснований и целей, для защиты которых устанавливаются ограничения основных прав. Общим таким основанием является необходимость уважения основных прав и законных интересов других лиц. Оно находит развитие в трех конституционных категориях, отражающих публичные интересы (обеспечение II "основ конституционного строя", "обороны", "безопасности"), а также допол нено требованиями защиты нравственности и здоровья других лиц. Возможность изменения содержания публичных интересов, возникающие коллизии с основными правами, требуют особого внимания к их толкованию.
9. Условием соблюдения принципа соразмерности (в широком смысле) вы ступает установление отношения между ограничивающим основное право средством и преследующей публичные интересы целью. Также он включает 1)
пригодность, которая означает проверку принципиальной возможности дости # жения средством желаемой цели; 2) минимальность, предполагающей наличие и выбор альтернативных средств, которые менее обременительны для основ : ных прав; 3) сбалансированность (соразмерность в узком смысле), направлен I ная на взвешивание конфликтующих индивидуальных и публичных ценностей по их важности и значению в конституционной системе.
Степень разработанности темы. Проблема ограничения основных прав является объектом исследования не только правоведения, но и многих иных общественных наук. Отдельные правовые аспекты указанной проблематики л были исследованы еще дореволюционным отечественным учеными (Н.Н. ф I Алексеев, Д.Д. Гримм, В.Н. Дурденевский, Б.А. Кистяковский, М.М. Ковалевский, П.И. Новгородцев, А.А. Рождественский, Е.Н. Трубецкой, Б.Н. Чичерин и др.). Примечательно, что большинство из них в своем правопонимании базировалось на представлении об ограничении свободы как сущностном признаке объективного права.
В работах советских исследователей-юристов (Н.В. Витрук, В.Е. Гулиев, Д.А. Керимов, В.А. Кучинский, Е.А. Лукашева, Г.В. Мальцев, Н.И. Матузов, М.Ф. Орзих, В.А. Патюлин, В.А. Ржевский, Ф.М. Рудинский, И.Е. Фарбер, В.М. Чхиквадзе и др.) ограничение основных прав часто освещалось путем простого упоминания необходимости пределов свободы и уважения прав иных членов общества. Анализ же критериев их допустимости сводился лишь к концепции законности и выработке предъявляемых к закону формальных требований. Специальному исследованию указанной темы были посвящены работы А.А. Астраханя и Л.Д. Воеводина.
С принятием Конституции РФ 1993 г. и учреждением Конституционного Суда РФ проблема критериев ограничения основных прав превратилась из сугубо теоретического вопроса в одно из важнейших направлений практики российского конституционализма. Она получила развитие в конституционно-правовой науке, толкованиях Конституционного Суда РФ, законодательных актах, правоприменительной деятельности судов. Значимость этой проблемы была подчеркнута на проведенном журналом "Государство и право" круглом столе: "Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод по российскому законодательству и международному праву" (1997 г.).
Теоретические основы исследования. Теоретические основы исследования составляют прежде всего взгляды отечественных ученых-специалистов в области общей теории права, теории прав человека (С.С. Алексеев, М.И. Бай-тин, Н.А. Варламова, Д.А. Керимов, А.И. Ковлер, С.А. Комаров, В.А. Кучинский, В.В. Лазарев, Е.А. Лукашева, Н.И. Матузов, А.В. Малько, Л.А. Морозова, B.C. Нерсесянц, Ф.М. Рудинский, Ю.А. Тихомиров, А.К. Черненко и др.).
Особое значение для выработки отдельных положений диссертации имеют юридические конструкции и выводы представителей науки конституционного права России (С.А. Авакьян, А.С. Автономов, М.В. Баглай, Н.А. Богданова, Н.С. Бондарь, Г.А. Гаджиев, Н.В. Витрук, Ю.А. Дмитриев, М.И. Клеандров, А.Н. Кокотов, В.А. Кряжков, О.Е. Кутафин, И.А. Ледях, В.О.
Лучин, М.А. Митюков, Т.Г. Морщакова, В.В. Невинский, М.С. Саликов, Б.А. Страшун, Б.Н. Топорнин, В.А. Туманов, Г.Н. Чеботарев, В.Е. Чиркин, Б.С. Эб-зеев и др.)
Проблемы ограничения основных прав в целом и отдельных основных прав, а также некоторые конституционные критерии допустимости этих ограничений нашли осмысление в исследованиях А.А. Белкина, О.В. Брежнева, 4» Л.Д. Воеводина, СМ. Воробьева, Д.И. Дедова, В.П. Камышанского, Г.Н. Ком ! ковой, Н.М. Колосовой, А.Л. Кононова, Ю.И. Лейбо, А.А. Подмарева, И.М.
Приходько, B.C. Устинова, А.О. Четверикова, В.А. Четвернина, Ю.М. Шмидта, И.Д. Ягофаровой и др.
Международно-правовые аспекты этой проблемы затронуты в работах A.M. Барнашова, И.П. Блищенко, СА. Горшкова, Г.М. Даниленко, Г.В. Игна-тенко, В.А. Карташкина, И.И. Лукашука, СЮ. Марочкина, А.Н. Талалаева, ! О.И. Тиунова, В.А. Толстика, М.Л. Энтина и др.
В диссертации также использовались труды зарубежных ученых-конституционалистов Р. Бернхардта, Б. Визера, Ф. Иакобуци, А. Кариолы, А.
j Шайо, К. Экштайна, А. Лопес-Пина и др. Особое внимание обращается на гер манскую доктрину основных прав (Р. Арнольд, А. фон Арнольд, К. Майнер і Брокман, Т. Маунц, П. Лерхе, Г. Ресс, М. Сакс, К. Хессе, В. Хофлинг, Б.
И» Шлинк, Ф.Е. Шнапп, X. Штарк, К. Штерн, М.Х. Якобе и др.), в которой про блема ограничения основных прав и критериев их допустимости проанализи 1 рована наиболее обстоятельно.
Методологическая основа исследования. В процессе исследования по ф ставленных проблем применялись общенаучные (диалектический, системный) и частнонаучные (формально-юридический, исторический, социологический) методы познания. Особое место занимает метод сравнительного правоведения, позволяющий более глубоко wросы.
Эмпирическая основа исследования. В качестве нормативной базы диссертационного исследования использовались Конституция РФ, международные договоры РФ, федеральные законы, указы Президента РФ, постановле ния Правительства РФ, законодательство субъектов РФ. Основополагающую роль в анализе избранной проблематики сыграли решения Конституционного Суда РФ. Научная новизна исследования. Настоящая работа представляет собой ф одну из первых попыток в отечественной науке конституционного права ком плексного исследования системы формальных и материальных критериев допустимости ограничения основных прав и свобод человека и гражданина. Эле- ф мент научной новизны несет в себе и использование ранее неизвестных отече , ственной конституционно-правовой науке неадаптированных источников. В процессе исследования в понятийный аппарат конституционного права введен ряд новых категорий, уточнено содержание ранее недостаточно разработанных ф категорий: ограничение, ущемление, умаление, посягательство, вторжение, нормативно-правовое содержание основного права, субсидиарность, сущность основного права, соразмерность, пригодность, минимальность, сбалансированность и т.д. Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты диссертационной работы могут быть использованы в дальнейших исследованиях отдельных основных прав, конкретных критериев допустимости их ограничения; в процессе преподавания учебных курсов теории права, конституци- онного права России и зарубежных стран, международного права, спецкурсов по правам человека, конституционному правосудию, а также в деятельности органов государственной власти по совершенствованию концепции, законодательства и практики в области основных прав человека и гражданина. В частности, сформулированные критерии допустимости ограничения основных прав р могут найти применение при принятии правотворческих и правоприменитель ных решений, связанных с ограничением основных прав.
Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена на кафедре конституционного и международного права Алтайского государственному; го университета, где она прошла обсуждение. Материалы диссертационного исследования применяются при преподавании курсов конституционного права России и международного права, спецкурса "Права человека".
Выносимые на защиту положения использовались в докладах и сообще- с# ниях на международной летней школе по правам человека "Международные и внутренние механизмы защиты прав и свобод человека" (Екатеринбург, 2001); международном семинаре "Защита окружающей среды и рациональное использование природных ресурсов" (Грайфсвальд, Германия, 2002); республикан-ских конференциях и семинарах: "Права человека в РФ: проблемы реализации и защиты" (Москва, 1999); "Избирательное право и избирательный процесс в субъектах РФ: состояние, проблемы, перспективы" (Барнаул, 2000); "Российская правовая система: становление, проблемы, пути совершенствования" (Барнаул, 2000); "Публично- и частно-правовое регулирование в России: теоретические и практические проблемы" (Барнаул, 2002).
Они нашли отражение также в монографии "Правовые гарантии детей-инвалидов и механизм их реализации в действующем законодательстве" (в соавторстве), программе спецкурса "Права человека: европейское измерение", шести научных статьях и тезисах докладов.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, состоящих из девяти параграфов, заключения, библиографического списка.
Человек, гражданин, индивид, личность: соотношение понятий
Познание сущности человека волнует цивилизованный мир на всем протяжении его развития. Сегодня интерес к данной теме вызван также возрастанием глобальных проблем человечества, трансформацией общественных ценностей.
Хотя в юридической и социально-философской науке предпринимались исследования категорий, характеризующих особенности природы человека1, четкого представления об их соотношении не сложилось . Как отмечает Н.И. Матузов, "сами категории "индивид", "человек", "личность", "гражданин", "субъект" отнюдь не идентичны. Между ними существует тесная взаимосвязь, и они действительно могут иногда заменять друг друга, не искажая при этом существа дела, но тождества, совпадения здесь нет"3.
Человек является объектом познания всех гуманитарных наук, в каждой из которых акцентируется внимание на отдельных проявлениях его бытия. Отождествлять философское, социологическое, психологическое и правовое понятие человека нельзя4. Однако вряд ли можно согласиться с мнением о том, что такие понятия в праве и философии находятся в противоречии5. В этом отношении интересны рассуждения английского антрополога X. Рикмана. По его мнению, отрасли познания не могут вступать в конфликт друг с другом. "Если биологи описывают человеческое тело как состоящее из клеток, а физики считают его конгломератом атомов, то они говорят не о разных кусочках человека и не противоречат друг другу. У каждого из них, в определенном смысле, свой предмет исследования, но они говорят об одной и той же вещи, и то, что открывает одна дисциплина, может повлиять на выводы другой"1. Использование общих подходов в освещении сущности человека позволяет выявить новые аспекты сугубо правовых проблем. Юридическая наука, ориентируясь на общенаучные представления, должна акцентировать внимание на отдельных свойствах человека. При этом они должны быть связаны с возможностью и необходимостью правового регулирования общественных отношений.
Обращение к понятию человека важно с методологической точки зрения, так как позволяет определить исходные начала дальнейшего анализа избранной проблематики. Так, В.Н. Дурденевский еще в 1918 г. указывал на необходимость общего философского идеала, позволяющего оценивать частные проблемы любого правового исследования. Следует поддержать мнение автора о том, что им является принцип "...высшего достоинства и бесконечного совершенствования человеческой личности"2. Негативный опыт государственного и правового развития стран, где интересы общества превалировали над ценностью отдельного человека, подтверждает верность подобных методологических начал. Поэтому нельзя согласиться с точкой зрения тех авторов, которые исходят из противоположных ценностей3.
Использование указанного методологического подхода непосредственно связано с проблемой защиты прав и свобод человека от необоснованных ограничений. Как справедливо отмечает В. Сербиенко, "если мы защищаем и отстаиваем права человека, то это, конечно, всегда в истории культуры базировалось на определенной антропологии, на понимании того, что есть человек"4. Более того, в правовой науке уточнение используемых категорий имеет практическое значение. Определение носителей прав и свобод выступает одновременно формой их ограничения. Вот почему отдельный смысл приобретает соотношение категорий "человек", "гражданин", "индивид", "личность".
Человек. Данный термин является исходным в рассматриваемой категориальной системе. Он наиболее употребим в гуманитарных науках. Исторически сущность человека определялась по-разному. Уже в эпоху Античности мыслители отводили человеку центральное место в мироздании, провозгласив его "мерой всех вещей" (Протагор)5, определяли в качестве признаков, выделяющих его среди животных, способность к общению с другими людьми и разум (Аристотель)6. В Средневековье христианские мыслители впервые начинают рассуждать о человеке как "личности, воплощающей в себе телесно-чувственную субстанцию, одушевленную не просто разумом, но духовностью"1. В период Возрождения в качестве основы человеческой природы и достоинства, отличающих человека от других существ, назывались способность разума к творчеству в процессе познания законов мирового порядка (Дж. Пико делла Мирандола)2. Начиная же с XVII столетия, названного веком Просвещения, развиваются идеи гуманизма и ценности отдельного человека в его взаимоотношениях с обществом и государством. В частности, впервые особой естественно-биологической и разумной природой человека обосновываются широкий круг неотчуждаемых и неотъемлемых прав и свобод, а также обеспечивающих их реализацию принципы организации и функционирования публичной власти (Дж. Локк, Ш.Л. Монтескье, Ф. Вольтер, Ж.Ж. Руссо, И. Кант и ДР-) Впоследствие данные идеи получают нормативное оформление в конституционных актах стран Европы и Северной Америки (Декларации прав штата Вирджиния от 12 июня 1776 г.3, Декларации независимости США от 4 июля 1776 г., Конституции США от 17 сентября 1787 г., Билле о правах США от 15 декабря 1791 г.4 и др.). Так, ст. 1 Декларации прав человека и гражданина Франции от 26 августа 1789 г. гласила, что "люди рождаются и остаются свободными и равными в правах"5. Свобода и равенство в правах проистекали именно из естественных свойств человеческой природы
Конституционный статус личности и ограничение основных прав
В отечественном правоведении для определения места и роли личности в обществе и государстве, которые регулируются нормами всех отраслей национального права, традиционно используется категория "правовой статус1 личности". Первенство в ее разработке принадлежит дореволюционным отечест-венным исследователям-правоведам . В 1970-1990-х годах в работах многих советских и российских авторов3 рассматриваются понятие и юридическая конструкция1 правового статуса личности. Среди элементов данной юридической конструкции выделяют 1) принципы, 2) систему основных прав, свобод и обязанностей2, а также 3) условия их реализации (правосубъектность, гражданство и гарантии).
При этом в силу особой роли конституционного права как ведущей отрасли национального3 права широкое применение получили категории "конституционно-правовой статус" и "конституционный статус личности". В первом случае чаще всего идет речь о положение личности в обществе и государстве, которое устанавливается совокупностью всех конституционно-правовых норм. "Конституционно-правовой статус, — как пишет Н.А. Богданова, - более широкое понятие. Он включает не только нормы конституции, но и нормы других источников конституционного права"4. Поэтому указанное понятие называют конституционно-правовым институтом или даже "подотраслью конституционного законодательства"5. Вместе с тем данная категория, выделяемая обычно в теоретических целях, не получила достаточного распространения в отечественной юридической науке и практике. Ее использование является лишь одним из возможных подходов в дальнейшем исследовании.
Во втором случае акцентируется внимание собственно на конституции государства. В частности, академик Б.Н. Топорнин рассматривает конституционный статус личности с точки зрения регулирования положения личности нормами Основного закона6. В таком качестве он характеризуется всеми особенностями конституционных норм (фундаментальность, абстрактность, декларативность, стабильность, общеобязательность, верховенство и т.д.). В целом следует поддержать позицию автора в таком определении особенностей рас сматриваемой категории. Вместе с тем, учитывая устоявшуюся терминологию
в отечественном конституционализме1, представляется возможным использо вать понятие конституционного статуса личности как широкое по своему содержанию, включающее не только нормы Конституции, но и всех источников конституционного права.
Характеризуясь фундаментальностью, конституционный статус лично сти содержит наиболее важные положения. Конституционные нормы не могут учитывать всё многообразие жизненных ситуаций, особенности конкретного субъекта, а главное все субъективные права. Если конституция будет "содержать исчерпывающий перечень информации, то Основной Закон превратится в многотомный гроссбух, содержание которого вступит в неизбежное противо-речие с формой" .
Абстрактностью конституционного статуса личности позволяет называть его "общим правовым статусом" . Такое свойство рассматриваемой категории предполагает особое внимание к толкованию и конкретизации конституционных норм. Общий или конституционный статус развивается в специальном (учитывает особенности отдельных категорий лиц) и индивидуальном (отража ет положение конкретного субъекта) статусах.
Будучи декларативным, конституционный статус содержит большое число правовых принципов и целей общества и государства. Тем самым он имеет характер основополагающих начал по отношению к регулированию положения индивида нормами иных отраслей российского права. В частности, данное суждение вытекает из буквального толкования ст. 64 Конституции РФ, в соответствии с которой положения главы 2 "Права и свободы человека и гражданина" составляют основы правового статуса личности. Данная категория используется в доктрине, но является не совсем удачной. Она отражает скорее свойство, а не само правовое явление, которое к тому же не исчерпывается по ложениями главы 2 Конституции РФ. Вполне обоснованным является включение в содержание таких "основ" норм иных глав российского Основного закона, например, о высшей ценности человека и его прав (ст. 2), о роли президента
РФ как гаранта прав и свобод (ч. 1 ст. 80), об исключительном ведении Россий ской Федерации по регулированию и защите прав и свобод человека и гражданина (п. "в" ст. 71) и др.
Здесь же уместно отметить, что конституционный статус личности не яв ляется лишь нормативным образованием. Такой позиции придерживаются, на пример, Е.И. Козлова и О.Е. Кутафин, рассматривая конституционный статус личности как конституционно-правовой институт. Рассматриваемая юридическая конструкция включает также доктринальные положения и юридическую практику. По мнению Н.А. Богдановой, в науке конституционного права конституционный статус это "...теоретическая конструкция, соединяющую нормативные характеристики, теоретические представления и реальную практику реализации правовых установлений"
Доктрина и правовые принципы, даже не нашедшие нормативного закрепления, часто оказывают существенное правовое воздействие на законодателя и правоприменителя. В частности, большинство критериев допустимости ограничения основных прав являются общими принципами права. Конкретизируя абстрактное содержание этих принципов, Конституционный Суд РФ придает конституционным нормам новый смысл, оценивает неконституционность норм правовых актов и восполняет пробелы в праве. Тем самым стабильные конституционные нормы корректируются применительно к меняющимся социальным условиям. Иной подход к доктрине будет "упрощенческим". Как справедливо II подчеркивал Р. Давид, "для тех же, кто считается с реальностью и имеет более широкий и, с нашей точки зрения, более правильный взгляд на право, доктрина в наши дни, так же как и в прошлом, составляет очень важный и весьма жизненный источник права"
Формальные конституционные критерии допустимости ограничения основных прав: понятиен виды
Основные права не являются абсолютными, а потому могут быть ограни чены. Однако возможность и пределы подобных ограничений, даже в целях защиты конституционно признаваемых ценностей, определяются законодате лем не произвольно, а в соответствии с предусмотренными Конституцией РФ критериями.
Исторический опыт пренебрежения индивидуальными интересами в угоду публичным ценностям и декларативность основных прав в современной
России требуют выработки конституционно-правовых средств, способных пре дотвратить злоупотребления государственной властью. В целях обеспечения конституционного принципа высшей ценности человека, его достоинства и ос новных прав (ст. 2; ч. 1 ст. 21), а равно реализации отдельных основных прав формируется система критериев допустимости их ограничения. Главная функ ция этих критериев - служить установлению барьеров для публичной власти на пути принятия решений, ущемляющих свободу индивида. Неслучайно, их ино гда обозначают выражением "пределы пределов" (Schranken-Schranken) .
В юридической науке категория "критерий" носит теоретико методологический характер и применяется для оценки достижения правом своих целей. Так, А.К. Черненко подчеркивает, что существенным моментом оценки эффективности правового регулирования "...выступают качественные критерии правотворческой деятельности, степень воздействия законов и иных правовых норм на установление правопорядка, на гарантированную реальную защиту прав и свобод человека" . Оценке правотворчества в конституционном праве должно уделяться повышенное внимание . Ведь именно правовые акты всеобщего действия могут затрагивать основные права неограниченного числа их носителей.
В доктрине и практике ряда современных зарубежных государств1 и международных организаций2 получили широкое развитие такие критерии огра-ничений, как приоритет международных стандартов, оговорка о законе (при-оритет закона, законность), уважение человеческого достоинства, соразмерность (пропорциональность, запрет чрезмерности), равенство (запрет дискриминации), сохранение сущностного содержания (сущности, ядра) основных прав и др.
Конституция РФ четко не определяет систему критериев допустимости ограничения основных прав. Исключение составляет конституционная норма, закрепляющая возможность ограничения основных прав федеральным законом (оговорка о законе) только в той мере (соразмерность), в какой это необходимо для защиты ряда конституционно признаваемых целей (ч. 3 ст. 55). В последнее время многие из представленных критериев получили осмысление в науке российского конституционного права3. Вследствие новизны проблематики подходы к перечню критериев разнообразны. Одни авторы ориентируются в этом вопросе на зарубежную конституционную доктрину и международно-правовые стандарты4. Другие исследователи для выделения упомянутых критериев используют предписания Конституции РФ, рассматривая конституционные основы ограничения прав и свобод5. Оригинальной является позиция B.C.
Устинова, который в этой связи предлагал использовать уголовно- и административно-правовые правила о необходимой обороне и крайней необходимости1. В настоящее время на развитие рассматриваемых критериев определяю-щее влияние оказывают правовые позиции Конституционного Суда РФ. Со-гласно Федеральному конституционному закону "О Конституционном Суде РФ" (ст. 96 и 97) Конституционный Суд по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод проверяет конституционность закона или отдельных
его положений, если они были применены в деле заявителя и затрагивают
(вмешиваются в) его права . Значимость указанной проблематики в деятельности Конституционного Суда демонстрирует статистика его работы за первые 10 лет (1991-2001 гг.). Так, количество индивидуальных жалоб на нарушение конституционных прав от общего объема рассмотренных судом дел составляет примерно одну треть (60 из 188 дел) . Но и дела иных категорий также тесно связаны с защитой основных прав. Как справедливо отмечается, определение критериев конституционности ограничивающих основные права нормативно-правовых актов является "одной из наиболее сложных проблем теории и практики судебного конституционного контроля"
Конституционным Судом РФ подчеркивается особая роль рассматривае 1 мых критериев, которые выступают в форме правовых принципов (Постанов ление от 27 января 1993 г.). "Эти принципы обладают высшей степенью норма р» тивной обобщенности, предопределяют содержание конституционных прав че ловека, отраслевых прав граждан, носят универсальный характер и в связи с этим оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений. Общеобязательность таких принципов состоит как в приоритетности перед иными правовыми установлениями, так и в распространении их действия на все субъекты права"
Уважение достоинства и сохранение существа содержания основных прав как материальные критерии допустимости их ограничения
Классификация критериев допустимости ограничения основных прав на формальные и материальные обусловлено взаимосвязью позитивных и содержательных аспектов права. Формальные критерии, основываясь преимущественно на позитивистском подходе к праву, не могут иметь абсолютный характер в оценке допустимости ограничения основных прав. В противном случае возможны теоретические ошибки, например, отождествление цели права с формальной упорядоченностью общественных отношений. Соответственно праву нужно дать "содержательное (ценностно-целевое) обоснование устанавливаемого им "порядка", иными словами, найти некое надпозитивное естественное право, выступающее по отношению к праву позитивному в качестве критерия его правовой (или неправовой) оценки и оправдания (телеологической ценности)"
Исторический опыт государственно-правовой практики демонстрирует неспособность позитивистской школы противостоять чрезмерным ограничениям основных прав, формально соответствующих конституционным нормам. Как отмечает немецкий ученый Д. Гримм, позитивизм в конституционном праве нацистской Германии привел к тому, что "принцип верховенства права был редуцирован до простой законности, без учета того, являлся ли сам закон конституционным или нет. Права же человека были сведены лишь к требованию, чтобы любые посягательства основывались на законе, однако они не устанавливали ни каких пределов для законодательства, ни предопределяли толкование законов"1. В советской юридической науки также господствовало позитивистское правопонимание. Правовым признавался любой закон, который соответствовал лишь установленным формам. Принцип законности был абсолютизирован и превратился в свою противоположность. Фактически он позволял обосновывать произвол государственной власти в отношении граждан и их основных прав
Поэтому материальные критерии означают средства оценки правотвор » ческой и правоприменительной деятельности органов и должностных лиц пуб личной власти с точки зрения реальности обеспечения основных прав человека и гражданина, а также требуют внимания к иерархии конституционных ценностей. Тем самым материальные критерии, учитывая изменяющиеся обществен ные условия и надпозитивные правовые ценности, предупреждают чрезмерный формализм в правовом регулировании. Они предъявляют требование не к фор ме, а к содержанию ограничивающих основные права нормативно-правовых актов. Практика Конституционного Суда РФ также подтверждает необходи мость соблюдения не ТОЛБКО формальных, но и содержательных требований в деятельности органов публичной власти. В частности, посягая на основные I права, "в выборе принудительных мер законодатель ограничен требованиями У справедливости, соразмерности и иными конституционными и общими прин ципами права" (Постановление Конституционного Суда РФ от 15 июля 1999 ) . Согласно другой правовой позиции Суда (Постановление от 23 декабря 1999 г.) принцип законного установления обязательных платежей, т.е. посягательства на основное право, не ограничивается требованиями к правовой фор т-г ме и процедуре принятия акта. Поэтому не может считаться законно установ ленным обязательный платеж, по существу, не соответствующий конституци онным принципам и основным началам налогового законодательства4. В По I становлении от 11 марта 1996 г. (п. 4.) Суд исходит из недопустимости фор ; мального подхода также и со стороны правоприменительных органов в про цессе обеспечения реализации конституционных прав. Буквальное толкование смысла норм законов и подзаконных нормативно-правовых актов фактически приводит к ограничению основных прав, что не может не противоречить прин ципам их непосредственного действия и связанности ими публичной власти (ст. 18 Конституции РФ)5.
Используя материальные критерии допустимости ограничения основных
прав, российский орган судебного конституционного контроля часто радикаль ц но подходит к оценке законов и иных нормативно-правовых актов. Абстракт ное содержание данных критериев позволяет Суду вторгаться в правотворческий процесс. Это не может не вызвать негативной реакции со стороны ученых и практиков, которые исходят лишь из позитивистских представлений1. В этом отношении интересны рассуждениям Л. Адамовича, который видит в конкуренции законодателя и конституционного суда важный элемент демократического плюрализма. "Права человека, — по его мнению, — как никакая другая часть конституционного права, находятся в центре идеологических столкновений. Отсюда и антипатия позитивистски настроенных авторов-юристов к слишком большой свободе действий конституционного суда в сфере принятия решений по данному вопросу"2.
Основополагающим материальным критерием допустимости ограничения основных прав выступает принцип уважения достоинства личности. По сути, он лежит в основе всей системы критериев (в том числе формальных), интегрируя и предопределяя их конкретное содержание.
Категория "человеческое достоинство" имеет глубокие корни в мировой философско-религиозной мысли3 и достаточно разработана в современной конституционной доктрине4. В отечественной юридической науке ее осмысление связано с обстоятельными работами дореволюционных5, советских6 и рос-сийских ученых-правоведов . Так, в свое время С.А. Котляровский писал о том, что в основе всех субъективных прав "лежит представление о достоинстве человеческой личности, которое должно быть отражено в действующем праве и в известных пределах является его молчаливой предпосылкой"1. Схожая позиция находит распространение в современном правоведении. По авторитетному мнению авторов работы "Конституция РФ: Энциклопедический словарь" (1997 г.), достоинство личности представляет собой "в конституционном праве кри терий отношения государства к личности и ее правовому статусу как высшей социальной ценности. Достоинство личности является, по существу, основой и целью всех конституционных прав человека"
