Содержание к диссертации
Введение
I. Институт коллективных прав в правовой теории. Коллективные права иэтничность 16
1.1. Подходы к пониманию института коллективных прав в правовой теории 16
1.2. Сущностные особенности института коллективных прав 28
1.3 Институт коллективных прав иэтничность 40
II. Круг коллективных субъектов этнических отношений в законодательстве Российской Федерации 53
2.1 Основы конституционно-правого статуса народов России 53
2.2 Основы конституционно-правого статуса национальных меньшинств Российской Федерации 62
2.3 Основы конституционно-правого статуса малочисленных этнических общностей
2.4. Основы конституционно-правого статуса коренных малочисленных народов России 82
2.5 Другие коллективные субъекты этнических правоотношений в России 90
III. Проблема нормативной регламентации коллективных прав этнических общностей в конституционном праве России 104
3.1 Парадигма коллективных прав в действующем законодательстве, регламентирующем этнические отношения 104
3.2. Виды коллективных прав этнических общностей в конституционном праве Российской Федерации 124
Заключение 136
Список источников права и научной литературы 144
- Подходы к пониманию института коллективных прав в правовой теории
- Сущностные особенности института коллективных прав
- Основы конституционно-правого статуса народов России
- Парадигма коллективных прав в действующем законодательстве, регламентирующем этнические отношения
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Этничность как часть социальной жизни не ограничивается рамками индивидуального. Поскольку человек может быть многоэтничен, может скрывать свою национальность, либо и вовсе не придавать ей значения, постольку жизнь этноса во многом независима от национальной жизни его представителей. Большинство социологических и политологических теорий признают то, что этнос является самостоятельным и едва ли не ведущим субъектом мировой истории. Однако юридически субъектами международного права признаны не этносы, а нации. А подходы к регламентации правового статуса этнических общностей разнятся от полного отрицания каких-либо их прав, до принятия специальных нормативно-правовых актов, формирующих их специальный юридический статус.
Нам представляется, что этнические общности должны обладать определенными правами (так называемыми, коллективными правами), уже в силу того, что они являются значимыми субъектами политической жизни государства. Несмотря на то, что в основу конституционного устройства Российской Федерации официально не положен этнический принцип, его особая значимость подчеркивается уже тем, что именно многонациональный народ Российской Федерации назван единственным источником власти в. России. На другие признаки российской нации- (такие, как многоконфессиональность, например) в основном законе страны акцент не сделан. Поэтому регламентация этнических отношений в российском обществе должна быть равнозначной роли этих отношений в социальной жизни, то есть всеобъемлющей. В данной связи вопрос о коллективных правах этнических общностей приобретает особую актуальность.
В силу причин, изложенных во второй главе диссертационного исследования, термин «нация» в данной работе будет употребляться не в этническом, а в гражданском значении (например, российская нация).
Главенство антропоцентрического подхода в отечественном и международном праве обусловило отсутствие всесторонней нормативной регламентации коллективных прав этнических общностей. Отмеченная тенденция вызывает наши опасения, поскольку этнические конфликты всегда связаны с групповой идентификацией, а не с личностным самосознанием, в силу чего роль этнических общностей в развитии государства нельзя недооценивать. Нам представляется, что должная регламентация коллективных прав этнических общностей в современной России может стать эффективным средством предупреждения межнациональных конфликтов, этнической напряженности и политической нестабильности в государстве.
Вопросы нормативной регламентации коллективных прав этнических общностей в конституционном праве Российской Федерации, на наш взгляд, не получили полного, адекватного их значимости теоретического осмысления. В российском академическом дискурсе отсутствует согласие относительно понятия коллективных прав, их субъекта и сущностных характеристик. Отмеченные факторы обуславливают актуальность темы диссертационного исследования. Особая значимость данной темы, несовершенства ее правового регулирования, недостаточность научной разработанности указанной проблематики оказали решающее влияние на ее выбор в качестве объекта диссертационного исследования.
Объектом диссертационного.исследования.являются фактические и правовые конституционные отношения во всем их многообразии, связанные с закреплением- института коллективных прав этнических общностей в конституционных нормах, а также развивающих конституционные положения нормах других, отраслей права, регулирующих сферу этнических правоотношений.
Предметом диссертационного исследования явились:
конституционно-правовые, иные отраслевые и международно-правовые
нормы, формирующие коллективные права этнических общностей, теоретические исследования по данному вопросу.
Цели и задачи диссертационного исследования
Основной целью явилось комплексное и многоаспектное теоретико-правовое исследование сущности, современной конституционно-правовой концепции содержания и проблем правового регулирования коллективных прав этнических общностей в Российской Федерации.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
- исследовать сущностные особенности института коллективных прав и
выявить, является ли данный институт характерным для сферы этнических
отношений;
- проанализировать сущностные особенности круга субъектов
коллективных этнических прав в современном российском конституционном
праве;
- выработать рекомендации по совершенствованию законодательной
регламентации статуса коллективных субъектов этнических отношений в
Российской Федерации;
исследовать современное состояние конституционно-правового регулирования коллективных прав этнических общностей в России и тенденции развития регламентации данной сферы в отраслевом законодательстве страны;
охарактеризовать важнейшие коллективные права, которыми наделены этнические общности в Российской Федерации.
Степень научной разработанности проблемы и круг используемых источников необходимо оценивать с учетом того, что коллективные права и свободы этнических общностей в конституционно-правовой науке, как правило, рассматриваются лишь в общей системе этнических прав (как индивидуальных, так и коллективных). Однако ряд авторов в своих работах затронул проблему самобытности института коллективных прав этнических
общностей. В их числе особого внимания заслуживают работы Н.С. Катько ,
М.Б. Напсо2, М.Д. Смыслова3, СВ. Соколовского4, В.А. Федосенко5. Кроме
того, необходимо отметить некоторые работы по вопросам о признаках,
источниках и правовой природе института коллективных прав, в которых
позиции теоретиков по данному вопросу варьируются от различного
понимания сути коллективных прав до их полного непризнания и отрицания
(Д.В. Дуковский , Е.Р.Зайцева , А.А. Ковалев , Е.А. Лукашева ,
Э.Т. Майборода10, А.Г. Осипов11).
Из дореволюционных авторов и теоретиков советского периода, внесших вклад в учение о коллективных субъектах права и о коллективных формах реализации права, особого внимания, на наш взгляд, заслуживают суждения С.С. Алексеева12, Н.М. Коркунова13, М.Н. Марченко14, B.C. Нерсесянца15.
1 Катько Н. Коллективные права меньшинств // Белорусский журнал международного права и
международных отношений. - 2003, № 4.
2 Напсо М.Б. Коллективное право на национальную идентичность или культурные права индивида? // Право
и политика. - 2007, № 12.
3 Смыслов М. Д. Определение меньшинства. Меньшинства и право на самоопределение // Московский
журнал международного права. -1993, № 1.
4 Соколовский СВ. Перспективы развития концепции этнонациональной политики в Российской
Федерации. - М.: Привет, 2004.
5 Федосенко.В. Актуальные проблемы института коллективных прав //
.
6 Дуковский Д. Индивидуальные и коллективные права: противоречия практики // Сайт «Пермский
региональный правозащитный центр» // httti:// 50.shtml.
Зайцева Е.Р. Коллективные формы реализации и защиты основных прав и свобод граждан: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.02. -М., 1993.
8 Ковалев А. А. Проблема «коллективных» прав народов в международном праве // Советский ежегодник
международного права. - М., 1987.
9 Лукашева Е.А. Общая теория прав человека. - М.: НОРМА, 1996.
10 Майборода Э.Т. Коллективные права как основание этносубъектности // Права человека и проблема
идентичности в России и современном мире / Под ред. Малиновой О.Ю. и Сунгурова А.Ю. - СПб.: Норма,
2005.
11 Осипов А.Г. Национально-культурная автономия: идеи, решения, институты. - Спб.: ЦНСИ, 2004; Осипов
А.Г. Проблемы дефиниций в законотворчестве, касающемся национальных меньшинств // Национальные
меньшинства в контексте общественного сознания. - СПб.: Гражданская инициатива, 2001; Осипов А.Г.
Являются ли групповые права необходимым условием недискриминации и защиты меньшинств? //
Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ. - М.: ИЭА РАН, Институт философии РАН,
2002.
12 Алексеев С.С. Структура советского права. - М.: Юридическая литература, 1975.
13 Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. / Кн. 2. Объективная и субъективная сторона права. -
СПб., 1914.
14 Марченко М.Н. Теория государства и права: Учебник. — 2-е изд., перераб. и доп. — M.: TK Велби, изд-во
Проспект, 2004.
15 Нерсесянц B.C. Национальная идея России во всемирно-историческом прогрессе равенства, свободы и
справедливости. Манифест о цивилизме. — М.: Норма, 2001.
Большое значение для данного исследования имеют взгляды авторов,
принявших участие в создании концепций, раскрывающих сущность этноса,
к их числу могут быть отнесены Р.Г. Абдулатипов, Л.В. Андриченко,
С.А. Арутюнов, Ю.В. Бромлей, О.Е. Кутафин, А.П. Садохин,
СВ. Соколовский, Т.Я. Хабриева.
Анализ особенностей нормативного статуса различных видов этнических общностей проводится довольно большим кругом авторов, из их числа особого внимания заслуживают работы А.Х. Абашидзе, Р.Г. Абдулатипова, Л.В. Андриченко, СО. Иванова, В.Н. Немечкина, И.Ю. Пешперовой, Ю.В. Попкова, СВ. Соколовского, М.П. Фомиченко, С.С. Юрьева.
В особую группу можно выделить исследования по отдельным видам
этнических прав, при этом необходимо отметить, что коллективная
составляющая природы данных прав авторами не всегда анализируется.
Более исследованы такие права, как право этнических общностей на
использование природных ресурсов. (различные его аспекты, освещены в
работах Л.В. Андриченко, Л.Е. Бандорина, М.И. Васильевой,
НА. Соколовой), право на использование и развитие национальных языков (и иные аспекты этно-лингвистических отношений проанализированы в работах Е.М. Доровских, Л.Н. Васильевой, П.М. Воронецкого), право на национально-культурную автономию проанализировано в работах Л.В. Андриченко, Э.П. Андрюхиной, О.Е. Кутафина, Т.Я<. Хабриевой и др.
Необходимо отметить то, что исследуемая нами проблема находится на стыке общей теории права и государства, отраслевых юридических наук (конституционного, международного права и других), этнографии, этносоциологии, политологии и истории, что обусловило широкий охват источников, исследованных при написании данной работы.
В целом же, коллективные права этнических общностей как сложносоставной правовой институт не стали предметом специальных научных исследований.
Методологическая основа диссертационного исследования.
Исследование коллективных прав этнических общностей в Российской Федерации потребовало использование общих принципов научного познания, диалектического подхода, а также специальных методов исследования, в том числе: системно-структурного, формально-юридического, сравнительно-правового, исторического, социологического, методов анализа и синтеза, аналогии, теоретического моделирования и других. В целом был применен комплексный подход к изучению коллективных прав этнических общностей в Российской Федерации.
Нормативно-правовую и эмпирическую базу исследования составили Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные законы и федеральные законы России, нормативные указы Президента Российской Федерации, постановления Правительства Российской Федерации, аналитические данные общественных организаций, материалы научных конференций.
Научная новизна диссертационного' исследования заключается в том, что автором одной из первых предпринята попытка комплексного теоретико-правового анализа коллективных прав этнических общностей в конституционном праве России; охарактеризована теоретическая концепция содержания института коллективных прав в теории права; проанализирована юридическая природа коллективных этнических прав; подвергнуты теоретическому осмыслению в качестве субъектов коллективных прав различные виды российских этнических общностей, выявлены некоторые проблемы нормативной регламентации их статуса.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Из трех наиболее распространенных в юридическом дискурсе подходов к пониманию сущности коллективных прав наибольшую практическую значимость для теории права представляет подход, понимающий коллективные права как правомочия определенного группового субъекта. На наш взгляд, данному правовому институту можно дать
следующее определение: коллективные права - это права, принадлежащие условному или статистическому множеству, реализуемые целым множеством как таковым, не являющиеся простой суммой индивидуальных прав лиц, входящих в это множество, а имеющие качественно новые свойства, определенные целями и интересами данного коллективного образования. Коллективные права могут быть нарушены в отношении множества в целом, они требуют определенной обособленности в регламентации и создания должной институциональной среды в национальном законодательстве
Права этнических общностей являются коллективными, поскольку их объект по своей природе связан с целыми сообществами людей (а не с личным интересом отдельного этнического индивида), их субъектом является группа, представляющая собой нечто большее, чем простая сумма индивидов (синергетическое свойство этнического коллектива), они не должны угрожать существующим стандартам прав человека и не должны отрицать ценностный приоритет индивидуальных прав (при этом, с учетом того, что природа индивидуальных и коллективных прав различна, постольку ситуация, когда коллективное право реализуется в ущерб индивидуальному, маловероятна).
В конституционной градации этнических общностей наиболее «крупной» классификационной единицей, включающей в себя все иные виды этнических коллективов, выступает термин «народы России». Вывод об этнической коннотации данного термина подтверждается п. 3 ст. 68 Конституции РФ, наделяющим народы России правом на сохранение родного языка и создания условий для его изучения и развития, поскольку обладание собственным языком является одним из главных признаков этнической группы. Вывод об обобщающей коннотации данного термина подтверждается контекстуальным его применением в большинстве законодательных актов России. Практическое значение данного термина заключается в том, что под режим его правовой защиты, в числе прочих, попадает наиболее многочисленный этнос России — русские.
Содержащаяся в ст. 2 действующего закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов»1 формулировка, включающая нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурно-этнические общности людей в число разновидностей народов России, на наш взгляд, нивелирует сущностную специфику данного термина. Поэтому нам видится целесообразным изложить данную статью в следующей редакции: «Репрессированными признаются народы, а также нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурно-этнические общности людей, например, казачество, в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально-государственных образований, перекраиванием национально-территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения».
4. Закрепление в Конституции Российской Федерации такого этнического термина, как «национальное меньшинство», обусловлено требованиями международного права, поскольку данный термин употребляется в Конституции в контексте подтверждения обязательств Российской Федерации по соблюдению их прав и практически не применяется в федеральном законодательстве. В единственном федеральном законе, в котором в настоящее время употребляется термин «национальные меньшинства» (в Федеральном законе от 29.12.1994 № 78-ФЗ «О библиотечном деле», пункт 1 статьи 8 которого устанавливает то, что национальные меньшинства имеют право на получение документов на родном языке через систему государственных библиотек), термин «национальные меньшинства» без j каких-либо смысловых потерь должен быть заменен на термин «народы России, а также малочисленные этнические
1 Закон РСФСР от 26.04.1991 N 1107-1 (в ред. Закона РФ от 01.07.1993 № 5303-1) «О реабилитации репрессированных народов» // «Ведомости СНД и ВС РСФСР», 02.05.1991, N 18, ст. 572.
кроме Федерального закона от 18.06.1998 N 84-ФЗ «О ратификации рамочной конвенции о защите национальных меньшинств» // "Российская газета", N 116,23.06.1998.
3 Федеральный закон от 29.12.1994 N 78-ФЗ «О библиотечном деле» (в ред.)//«Российская газета», N 11-12, 17.01.1995.
общности». Это будет способствовать стандартизации терминологического аппарата законодательства по этнической политике.'
5. Термин «малочисленные этнические общности» (который
достаточно редко используется в федеральном законодательстве) в градации
российских этнических субъектов, на наш взгляд, играет роль
универсального термина, к разновидностям которого можно отнести любые
этнические общности (в том числе, и закрепленный Конституцией субъект -
коренные малочисленные народы), которые не обладают признаками,
необходимыми для отнесения их к числу народов России. Таким образом,
данный термин является альтернативой термину «национальное
меньшинство» в одном из его наиболее распространенном понимании (как
универсальная этническая категория, объединяющая различные виды
этнических групп). Прилагательное «малочисленные», на наш взгляд, не
должно нивелировать универсальность характера данного термина,
поскольку критерии малочисленности этнических общностей законодательно
не определены. На основании анализа контекстуального употребления
терминов «малочисленные этнические общности» и «малочисленные (малые)
народы» можно сделать вывод о родстве их сущностной природы.
6. Анализ контекста применения таких употребляемых в федеральном
законодательстве терминов, как «этнос», «этническая группа», «этническая
общность», «народность», «национальная группа» приводит к выводу, что
значение данных терминов близко к конституционному термину
«малочисленная этническая общность». Нам представляется, что отсутствие
в федеральных законах толкования вводимых ими терминов способно
вызвать определенные проблемы не только в теоретических дискуссиях, но и
в правоприменительной практике. В силу того, что термин «нация»
целесообразно употреблять не в этническом, а в гражданском значении,
представляется необходимым исключение из текста Федерального закона от
1 Для сравнения в Законе Российской федерации «О языках народов Российской Федерации» от 25.10.1991 года№ 1807-1 («Ведомости СНД и ВС РСФСР», 12.12.1991, N 50, ст. 1740) законодателем был избран именно такой подход.
24.05.1999 г. № 99-ФЗ «О государственной политике в отношении соотечественников за рубежом» термина «титульная нация». Нельзя согласиться с мнением ряда ученых о юридическом неравноправии «титульных» и «нетитульных» этнических групп России, в силу того, что первые имеют право на закрепление за своим языком статуса второго государственного на территории своей республики. Пункт 2 статьи 68 Конституции Российской Федерации не устанавливает необходимость выбора республикой в качестве второго государственного именно языка этнической группы, давшей наименование данной республике («титульного» этноса). Согласно тексту Конституции Российской Федерации, вторым государственным языком республики может стать язык любой этнической группы.
7. Современная законодательная регламентация сферы субъектного состава этнических отношений не характеризуется системностью и согласованностью, что способно вызвать трудности, как в законотворчестве, так и в правоприменительной практике. В российском законодательстве наблюдается противоречие в регламентации этнических прав, имеющих коллективную природу, как прав группы и как прав членов этой группы. Так, например, Закон от 25.10.1991 № 1807-1 «О языках народов Российской Федерации»2 право на создание письменности на родном языке дарует народам, не имеющим собственной письменности (п. 4 ст. 10), а правом на организацию различных форм воспитания и обучения на родном языке наделяет представителей соответствующих народов (п. 5 ст. 9). Критерии, исходя из которых законодатель в ряде случаев субъектом прав сделал коллектив, а в ряде случаев - членов- этого коллектива, неочевидны. Примером отмеченного противоречия законодательной техники конституционным нормам является формулировка части 2 статьи 8
1 Федеральный закон от 24.05.1999 N 99-ФЗ (ред. от 23.07.2008) «О государственной политике Российской
Федерации в отношении соотечественников за рубежом» (принят ГД ФС РФ 05.03.1999) // «Российская
газета», N 103,01.06.1999.
2 Закон Российской Федерации от 25.10.1991 N 1807-1 «О языках народов Российской Федерации» (в ред.
Федеральных законов от 24.07.1998 N 126-ФЗ, от 11.12.2002 N 165-ФЗ) // «Ведомости СНД и ВС РСФСР»,
12.12.1991, N50, ст. 1740.
Федерального закона «О национально-культурной автономии» , устанавливающая право на сохранение, развитие национального (родного) языка, свободу выбора и использования языка общения, воспитания и обучения как право граждан, в то время как положения части 4 статьи 68 Конституции Российской Федерации гарантируют всем народам России право на сохранение родного языка и создание условий для его изучения и развития.
Таким образом, Различие между коллективными правами и правами, имеющими коллективную форму реализации, должно быть зафиксировано на уровне законодательной техники, поскольку этническая группа - это не просто сумма составляющих ее индивидов, только ей присуще определенное синергетическое свойство, которое должно определять ее коллективные права.
8. Ключевым коллективным правом этнических общностей в России должно являться право на развитие, поскольку все остальные права, которыми наделяются этнические группы в российском законодательстве в настоящее время, можно рассматривать-как инструменты реализации* права на развитие. Этнические группы, в силу российской Конституции, не являются политической силой (например, из-за запрета на создание политических партий на национальной основе), не являются административной силой (в силу неэтнического принципа в федеративном построении государства, отсутствия норм этнического представительства в системе управления государством). Таким образом, суверенитет этнических групп должен исчерпываться правом на их развитие в рамках Российской Федерации. Отсутствие четкого законодательного закрепления статуса этнических общностей в России представляется целесообразным компенсировать посредством принятия федерального закона «О праве на развитие этнических общностей в Российской Федерации».
1 Федеральный закон от 17.06.1996 N 74-ФЗ (ред. от 09.02.2009) «О национально -культурной автономии» // «Российская газета», N 118,25.06.1996.
Теоретическое и практическое значение исследования.
Сформулированные в работе теоретические положения развивают и расширяют разделы общей теории права, посвященные проблематике коллективных прав, и актуализируют проблему коллективных прав этнических общностей в конституционно-правовой теории. Полученные научные результаты могут быть использованы при подготовке учебно-методического материала, при проведении занятий по курсам общей теории права, конституционному, международному и другим отраслевым и специальным юридическим наукам.
Практическая значимость исследования состоит в том, что выводы, полученные в ходе исследования, можно использовать при разработке законодательства по этнической проблематике, а также в практической деятельности органов государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, в деятельности национально-культурных автономий и иных общественных объединений.
Апробация результатов исследования. Работа выполнена и обсуждена на кафедре государственно-правовых дисциплин Пензенского государственного университета. Основные положения диссертации нашли отражение в 8 опубликованных научных статьях общим объемом свыше 2,0 печатных листов.
Теоретические выводы и рекомендации, высказанные автором в диссертации, докладывались на научных и научно-практических конференциях, таких как: XI Международная5 научно-практическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (г.Москва, 12-15 апреля 2004 г.), на XIII Международной методической конференции «Университетское образование» ( г. Пенза, 23- 24 апреля 2009 г.).
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, спецификой рассматриваемого явления. Она состоит из введения, трех глав, включающих десять параграфов, заключения и библиографического списка.
Подходы к пониманию института коллективных прав в правовой теории
Как отмечает В.Е. Чиркин, вопрос о правах определенных коллективов рассматривается иногда довольно детально в других отраслях знаний, например, в гражданском праве, но, прежде всего, с позиций юридического лица. В трудовом праве рассматриваются права объективно сложившихся трудовых коллективов (например, в связи с правом на забастовку), но в ведущей отрасли правовой науки - конституционном праве, которое должно было бы содержать исходные положения, обобщающих исследований по данному вопросу нет. Дело ограничивается отдельными замечаниями в учебных пособиях, да и то по конституционному праву зарубежных стран. Между тем в России эта проблема не менее, а, пожалуй, более актуальна, чем во многих других странах.1
В.Е. Чиркин, считает требующим уточнений традиционный для Запада либерально-индивидуалистический подход к правам личности, когда все внимание сосредоточивалось на индивиде, а права определенных общностей (социальных, национальных, политических, женских и молодежных) оставались в тени. Разработка проблемы коллективных прав, начатая в странах тоталитарного социализма еще в 20-х гг. XX века, как считает автор, не получила развития в демократической традиции конституционного права именно из-за своей тоталитаристской направленности. Лишь после Второй мировой войны в западных конституциях стали появляться положения о «правах трудящихся» (Италия, Испания и др.), а затем и положения о некоторых других правах коллективов. Это, по мнению» В.Е. Чиркина, элементы коллективистского подхода к правам человека в конституционном праве.
На современном этапе сформировалось несколько подходов к пониманию сущности коллективных прав.
Европейская традиция рассматривает коллективные права как права «третьего поколения».
Согласно данной концепции, первое поколение прав - это гражданские и политические права, центральными идеями которых является.идея личной свободы и идея защиты личности от государственного произвола. Второе поколение прав — это экономические, социальные и культурные права, основанные на идее гарантированного доступа к основным социальным и экономическим благам, услугам и возможностям. Третье поколение прав — это коллективные (групповые права), связанные с понятием солидарности (права народов, в том числе право на самоопределение, право на устойчивое развитие, на мир, на здоровую окружающую среду, право на совместное использование общего наследия человечества, на информацию, на гуманитарную помощь).1
Как отмечает ЯЛ. Бороздина, суть «третьего поколения» прав человека заключается в идее, что во многих случаях удается лучше всего защитить права индивидуума, защищая права соответствующего слоя населения, к числу которого он принадлежит. Это права граждан, которые по своим социальным, политическим, физиологическим и иным причинам не имеют равных с другими возможностей осуществлять общие для всех права и свободы, и поэтому нуждаются в определенной поддержке со стороны государства и мирового сообщества. Кроме того, это права профсоюзных коллективов, этнических и религиозных меньшинств. По мнению, Я.А. Бороздиной;. хотя право народа - это коллективное право, его нарушение есть ничто иное, как массовое грубое нарушение прав человека.2
Как отмечает Я.А. Бороздина, основные идеи «третьего поколения» прав человека впервые были провозглашены Организацией Объединенных Наций по вопросам образования, науки, культуры (ЮНЕСКО) под влиянием необходимости более широкого распространения концепции международных прав человека во всем мире. В Комиссии ЮНЕСКО по правам человека и мира ее директор К. Васак сформулировал положение о том, что в международных институтах «третье поколение прав ассоциируется с понятием о правах как о «единой общемировой ценности», которая является критерием, объединяющим людей, принадлежащих к различным цивилизациям, религиям и культурным сообществам». Поэтому к «третьему поколению» относят право человека на мир, право на разоружение, право на развитие, право на здоровую окружающую среду (т.е. «права солидарности»), право на защиту природной среды от различных конфликтов, право на защиту от международного терроризма, организованной преступности и коррупции, право на пользование общим культурным наследием и техническими достижениями человечества, равное право доступа к информационным достижениям цивилизации.
Как отмечает Э.Т. Майборода, в современном мире юридическое основание государственности (равно как и в современной теории понятия и происхождения государственной власти и государственного суверенитета) связывается с естественными правами человека. Причем внешний государственный суверенитет объясняется не как силовые внешнеполитические отношения, а как международно-правовые отношения, вытекающие из права народов или наций на политическое самоопределение. Автор отмечает то, что права народов (наций) признаны современным международным правом как особые права человека или «права третьего поколения». В частности, эти права зафиксированы в статье 1 Устава Организации Объединенных Наций и статье 1 Международного пакта о гражданских и политических правах. Более того, в теории государства и права, по мнению автора, также положительным образом решается вопрос о наличии коллективных прав и прав этнических групп. Например, в рамках либеральной теории права и государства выделяется три государствообразующих элемента: субстанциональный-(население), территориальный и институциональный (государственная власть). Важнейшим элементом, при этом, признается субстанциональный, который раскрывается с использованием понятий этнос и суперэтнос.2
Сущностные особенности института коллективных прав
Анализ сущностных особенностей института коллективных прав, на наш взгляд, целесообразно начать с рассмотрения вопроса о природе правосубъектности социальных групп. Поскольку именно групповая принадлежность была названа нами в качестве главного признака института коллективных прав в предыдущем параграфе.
Н.М.-Коркунов еще в XIX веке рассуждал о правоспособности коллективов, называя их «юрлицами». Автор задается вопросом: не противоречит ли признанию субъектами юридических отношений только людей понятие так называемых юридических лиц? Понятие это основано на том факте, что некоторые права и обязанности не приурочены к отдельным людям, а рассматриваются как принадлежащие целым сословиям лиц, корпорациям, или установлениям. Однако Н.М. Коркунов отмечает то, что согласно господствующему мнению Савиньи, такие юридические лица не реальные субъекты правоотношений, а только фикция; Бринц же идет еще дальше и вовсе отвергает самую надобность в такого рода фикции и считает самое понятие юридического лица совершенно ненужным. Но другие, как Безелер, Гирке, Дернбург, Регельсбергер, отстаивают реальное существование юридических лиц, признавая их не фиктивными, а действительными субъектами правоотношений. Регельсбергер так формулирует свой взгляд. Цель права есть обеспечение человеческих интересов, но многие из них [человеческих интересов] не могут или вообще, или вполне быть осуществлены иначе, как соединенными силами отдельных людей. Поэтому имеются субъекты прав и кроме людей: это юридические лица. Они действительные субъекты, хотя и не имеют телесной индивидуальности. Их основание составляют социальные организмы. Оживотворяющие элементы суть в них люди, но на сколько они, как члены организма, действуют в его целях, они порождают тем особую союзную жизнь (Verbandsieben) и отличную от их индивидуальной воли союзную волю.
По мнению Н.М. Коркунова, интересы эти общи целой группе лиц, состав которой к тому же может быть изменчив, и поэтому юридические нормы, вместо того, чтобы в отдельности разграничивать тождественные интересы целого ряда личностей, рассматривают однородные интересы, как одно целое, как один интерес и самую группу, как один субъект юридического отношения — юридическое лицо. Это, по мнению автора, не более, как особый технический прием, упрощающий, определение взаимных отношений заинтересованных при этом людей. Понятие юридического лица играет как бы роль скобок; как в алгебре, мы, не совершая самых действий, заключаем выражения соединенными знаками и — в скобки, для упрощения дальнейших вычислений, так и однородные интересы известной группы лиц мы заключаем в понятие юридического лица и затем определяем отношение этой коллективной личности к другим. 1
Таким образом, Н.М. Коркунов не признает «реальную» (объективно существующую) правосубъектность группы, отмечая при этом, что наделение группы собственными правами целесообразно только для упрощения защиты однородных интересов ее членов.
А.Г. Осипов настаивает на отсутствии правосубъектности у любых групп. По его мнению, статистическое множество типа этнической группы не может быть носителем юридических обязанностей, а потому не может быть стороной.правоотношения. Так, автор рассматривает группу учеников школ, где преподавание ведется на языке меньшинства, группу родителей этих учеников и всю группу меньшинства. Автор отмечает, что не все лица, признаваемые государством как относящиеся к меньшинству, пользуются такими школами, и не все, пользующиеся школами, должны относиться к меньшинству.1
По нашему мнению, приведенный автором пример не подтверждает отсутствие правосубъектности у национального меньшинства, а только демонстрируется диспозитивность индивидуального права получать образование в школе, где преподавание ведется на языке меньшинства. При этом, коллективным является право меньшинства на существование национальных школ.
Э.Т. Майборода, рассуждая о правосубъектности этнических групп, считает возможным определение этнической правосубъектности как способности политически или социокультурно обособленного этноса иметь, реализовать и приобретать права, создавать юридические обязанности, являясь субъектом коллективных прав и свобод. По мнению автора, для того чтобы приобрести правосубъектность, представители этнических групп должны объединиться в общественное объединение, поскольку оно способно успешно взаимодействовать с государственными органами в области подготовки и реализации различных государственных программ. В российском законодательстве подобная возможность предусмотрена Федеральным законом «О национально-культурной автономии».
Таким образом, Э.Т. Майборода высказал мнение о том, что коллективная правосубъектность может быть реализована посредством делегирования группой полномочий по представительству своих интересов общественным объединениям.
Основы конституционно-правого статуса народов России
Первым коллективным этническим субъектом, упоминаемым в преамбуле, п.З ст.5, п.1 ст.9 и п.З ст.68 Конституции РФ, являются народы России. В силу п.З ст.5 Основного закона, конституционный строй России основан на равноправии и самоопределении ее народов. Согласно п.З ст.68 Конституции, народы России являются носителями права на сохранение родного языка и создания условий для его изучения и развития: Нам представляется, что данная норма позволяет говорить об этническом значении терминал «народы России», поскольку обладание собственным языком является одним из главных признаков этнической группы.
По мнению М.П. Фомиченко, российская Конституция в понятие «народ» вкладывает три базовых значения: 1) народ как политическая общность (многонациональный народ Российской Федерации), источник и субъект публичной власти; 2) народ как территориальная общность, как население определенной территории (п.1 ст.9 Конституции РФ); 3) народ как наднациональная политико-территориальная общность, обладающая правом на равноправие и самоопределение.
М.П. Фомиченко отмечает то, что народы России представляют собой сложную по целому ряду количественных, социально-политических, экономических, идеологических, культурных, религиозных и этнических факторов структуру. При этом главным критерием идентификации народа как общности является объединение единой территорией проживания: Факторы этничности, религиозности, политической и социальной принадлежности, по мнению автора, не являясь обязательными, усиливают или снижают консолидированность. ]
СВ. Соколовский анализирует понятие «народ» с точки зрения международного права и отмечает следующее. В соответствии с наиболее определенным и шире принятым пониманием, основанном на Конвенции Монтевидео 1933 года, понятие «народ» трактуется территориально, как население независимой страны или, в соответствии с Декларацией о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций (24 октября 1970 года), такое право признается также за населением несамоуправляемых территорий, т.е. применимым к контексту деколонизации: «Территория колонии или другой несамоуправляющейся территории имеет, согласно Уставу, статус, отдельный и отличный от статуса государства, управляющего ею; такой отдельный и отличный, согласно Уставу, статус существует до тех пор, пока народ данной колонии или несамоуправляющейся территории не осуществит своего права на самоопределение в соответствии с Уставом... Ничто в приведенных выше пунктах не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип самоопределения народов, как этот принцип изложен выше, и, вследствие этого имеющих правительства, представляющие без различий расы, вероисповедания или цвета кожи весь народ, проживающий на данной территории». По мнению В. Соколовского, приведенный текст Декларации не оставляет сомнений, что в Декларации речь идет о территориальной трактовке народа, в отличие от трактовки этнической, содержащейся в Конвенции Международной организации труда № 169 от 27.06.1989 года «О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах».1
СВ. Соколовский, продолжая анализ международно-правовой регламентации понятия «народы», отмечает то, что большинство используемых определений констатируют наличие объективных (культурно-исторических, языковых) и субъективных (желание быть вместе) связей, что, по его мнению, не позволяет разграничить данное понятие с понятием «этническая группа». Между тем, как отмечает автор, право на самоопределение признается лишь за «народами», этнические группы, в соответствии с международно-правовыми нормами могут претендовать лишь на права меньшинств.
С данным суждением сложно не согласиться, при этом необходимо отметить то, что в Конституции Российской Федерации присутствует термин «многонациональный народ», который соответствует трактовке понятия «народ» в описанной выше Декларации, и который, как нам представляется, не стоит отождествлять с понятием «народы России».
Как отмечает И.Ю. Пешперова, в документах Совещания экспертов ЮНЕСКО по углублению изучения прав народов (1990 г.) отражены следующие характеристики понятия «народ»:
1) группа индивидов, обладающих некоторыми или всеми из таких характеристик, как общая историческая традиция, расовое или этническое единство, культурная однородность, единый язык, религиозная или идеологическая общность, связь с территорией проживания, общая экономическая деятельность; 2) группа, включающая определенное число людей, которое необязательно должно быть большим, однако должно представлять собой нечто большее, чем простая ассоциация отдельных лиц в рамках государства; 3) группа, стремящаяся к тому, чтобы ее считали народом или к осознанию себя таковым, при этом допускается, что она или ее члены, обладая вышеперечисленными характеристиками, могут не стремиться к этому или не осознавать себя народом; 4) группа должна обладать структурами или иными средствами выражения своих особенностей и стремления к самопознанию.
Парадигма коллективных прав в действующем законодательстве, регламентирующем этнические отношения
Институт коллективных прав обладает множеством особенностей и характерных черт, которые были отмечены в предыдущих главах, в силу чего проведение анализа всего множества российских нормативно-правовых актов по всем выделенным нами критериям представляется затруднительным. Обратимся к анализу национального законодательства для выявления особенностей нормативной регламентации прав этнических групп.
Прежде всего, необходимо отметить то, что понятие «коллективных прав» в действующей Конституции не употребляется. При этом концепт «групповых прав» (т.е. идея, что этническая группа является субъектом права) присутствует в ряде статей Конституции. Так статья 9 закрепляет то, что земля и другие природные ресурсы используются и охраняются как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории. Часть 4 статьи 68 гарантирует всем народам России право на сохранение родного языка и создание условий для его изучения и развития. Статья 69 закрепляет признание прав коренных малочисленных народов, согласно-нормам международного права. Пункт «в» статьи 71 и пункт «б» части 1 статьи 72 регламентируют защиту прав национальных меньшинств. Пункт «м» части 1 статьи 72 Конституции гарантирует защиту исконной среды обитания и традиционного образа жизни малочисленных этнических общностей.
Таким образом, мы видим, что Конституция Российской Федерации наделила рядом прав такие этнические общности, как: народы России, коренные малочисленные народы, национальные меньшинства и малочисленные этнические общности. Представляется, что непосредственно индивид не может быть субъектом, например, права на защиту традиционного образа жизни, поскольку традиционный образ жизни — это категория, существующая лишь в коллективном измерении. На наш взгляд, предположение о коллективном характере данного права также подтверждается тем, что оно не упомянуто во второй главе Конституции «Права и свободы человека и гражданина», регламентирующей, в числе прочего, ряд индивидуальных этнических прав (ч.2 ст. 19, п.1 ст.26, ст.29 и ДР-).
Кроме того, нам представляется необходимым обратить внимание на следующее. Право этнических общностей России на самоопределение (столь популярное в современной публицистике) в российской Конституции не закреплено. Преамбула указывает на то, что при принятии Конституции многонациональный народ России исходил из принципа самоопределения народов. Часть 3 статьи 5 Конституции связывает с данным принципом федеративное устройство России. Очевидно, что данные конституционные нормы не наделяют этнические группы активным правом на самоопределение, лишь указывают, что данное не было ущемлено при закреплении конституционных основ российской государственности и принятии основного закона страны. Далее представляется необходимым провести анализ особенностей регламентации коллективных прав этнических общностей в действующем законодательстве.
Как отмечает Е.Р. Зайцева-, в действующем национальном законодательстве понятие «коллективных прав и свобод» почти не употребляется, т.к. для права термин «коллективный» - слишком общий и не определяет с достаточной точностью, кто же наделен теми или иными правами. Законодатель употребляет, как правило, термины более четко обозначающие принадлежность прав определенному кругу лиц. Проведенный анализ показал то, что в российском законодательстве не наблюдается единства подходов относительно регламентации этнических прав, имеющих коллективную природу. Часть нормативно-правовых актов закрепляют их за общностями, другие - за индивидами-членами этих общностей.
В Законе Российской федерации от 09.10.1992 №3612-1 «Основы законодательства Российской Федерации о культуре»1 коллективные и индивидуальные этнические права четко разделены: второй раздел закона посвящен правам человека в области культуры, а третий раздел озаглавлен «Права и свободы народов и иных этнических общностей в области культуры». Нам представляется целесообразной подобная очередность глав, демонстрирующая приоритет индивидуальных прав над коллективными. Преамбула этого закона говорит о роли культуры как в развитии и самореализации личности, так и в сохранении национальной самобытности народов, утверждении их достоинства.
В числе коллективных прав, даруемых законом различным этническим-общностям, можно назвать: право на сохранение и развитие культурно-национальной самобытности народов и иных этнических общностей; (статья 20) - право всех этнических общностей, компактно проживающих вне своих национально-государственных образований или не имеющих своей государственности, на культурно-национальную автономию посредством создания», на основании волеизъявления населения или по инициативе отдельных граждан национальных культурных центров, национальных обществ и землячеств; (статья 21) - право на протекционизм государства в отношении культур малочисленных этнических общностей посредством исключительных мер защиты и стимулирования, предусмотренных федеральными государственными программами социально-экономического, экологического, национального и культурного развития; (статья 22)
- право культурно-национальных организаций соотечественников за пределами Российской Федерации на моральную, организационную и материальную поддержку; (статья 23)
Закон РСФСР от 26.04.1991 № 1107-1 «О реабилитации репрессированных народов»1 регламентирует и права членов групп, и коллективные права. В числе коллективных прав, установленных данным законом, можно назвать право на территориальную реабилитацию репрессированных народов, которое в силу статьи 6 данного закона предусматривает осуществление на основе их волеизъявления правовых и организационных мероприятий по восстановлению национально-территориальных границ, существовавших до их антиконституционного насильственного изменения. При этом в силу статьи 5 закона восстановление и изменение национально-государственных образований репрессированных народов осуществляется на основе законодательного регулирования межнациональных отношений.
